I
Сойдет ли лед на Неве, прилетят ли чайки,
Душа захлопает крыльями, клюв раскроет,
Издаст буддийское «вья-кха» той самой птицы
Которая прилетит когда-то.
Сойдет ли лед на Неве, прилетят ли чайки,
Но пробужденный от смерти город знает
Что все равно: прилетят, закричит, сойдет ли,
Увидим ли мы и доживем ли.
Оно прошло уже, жуткое время года,
Когда, замерзнув во тьме, за душой стояли
Кресты, руины, ледняк и любовный голод,
А впереди то чума, то холод.
II
На глаза мои навернулись слезы,
Грустные слезы печальной страсти,
Страсти ни к чему. С теплого неба
Дует ветер.
Прилетели чайки, а мне тоскливо,
Сердце мое разболелось нынче,
Ибо ночь пуста. Вязнет в канале
Дом напротив.
Масляна вода, а в душе дурманы,
Как мои чувства, плывут бутылки,
Рядом поворот. Вот и стемнело,
Я не пьяный.
На глаза мои навернулись слезы,
Грустные слезы печальной страсти.
III
Прощай, Лесба, встретимся ли, не знаю,
Ступай, блуждая дорогами своими кривыми,
Иди и делай, чего ты сама захочешь,
Я тебе не указчик.
Пусть тебе выпадет все, что желала,
Лоснящиеся тельцы, кудрявые бараны, —
Любовь к животным я осуждать не смею,
Ибо сам, увы, подпадаю.
И если встретимся, то я тебя не узнаю,
Переспрошу как зовут, сделаю скучну рожу
И вовсе не выдам, что по тебе страдаю;
Может, встретимся завтра?..
IV
Вот, наступило прекрасное счастье.
Прилетели птицы, хорошо идет пиво.
Небеса отражают мое равнодушие.
Тихий ветер.
Словно дитя, повторяю я ноты
Неприличной песенки печали, весенней
И усталой печали. Повсюду спокойствие,
Чайки, солнце.
Это поток, уходящий в пространство,
Отразил небесную лазурь: пролетели
Птицы, крылышками шелестя, и молчание
Замолчало.
V Псалом 1
1
«Ты откроешь бутыль и пойдешь на Васильевский остров
Дабы, сидя на крыше, грустя, но глотая напиток
Потерять остаток души и последние мысли.
Только так Я услышу твои псалмы и молитвы.
Я люблю всех людей, но ты Мне внушаешь усталость,
Потеряй остатки души, посмотри на природу,
Выпей, выпей чуть-чуть, выпей самую малость.
Тихий ветер шевелит власы, ты похож на пророка,
Только жаль, что бутыль исчерпалась до срока.
И бутылка пустая твоя не падает с крыши,
Ветер тихо поет и крышу колышет.
К небу жмутся дома и ты видишь, как выпуклы ниши,
Вот и кончилась жизнь, и ты дышишь спокойней и тише.
Подступает прекрасное счастье, все ближе и ближе.
Исихия умолкла, сейчас Я тебя и услышу.
2
Глядя в улиц прожилки, изгибы, становишься камнем,
Ибо, часть этих улиц, ты больше не вымолвишь слова.
Никого, ничего тебе больше не надо:
Ты ведь ждал равновесья к тому, что ты больше не нужен
Ничему и кому, — наконец оно наступило.
В сей гармонии чудной пребудешь до самой смерти.
И проси об одном: чтобы все, как есть, оставалось.
Как наступит чума, ты поймешь, что она безразлична.
Ты закуришь сейчас, из кармана достав, сигарету,
Ты ведь часть этих улиц и дамба хранит от потопа,
Ты уже утонул в душном ветре, спасенья не будет,
Чайки в клюве несут шуруп твоего катафалка
И сейчас завопят об этом дикие гуси
И Шаляпин в душе, наконец, пропоет „умираю“.
Ибо ты готов уж пойти за новой бутылкой
И, прекрасный как ангел, спускаешься медленно с неба…
Не ищи облегченья, такое здесь вряд ли возможно,
Всюду толпы густые, их лица хранят выраженье,
Я достану сейчас из кармана левиафана
И погибнет твой город, и ты не уйдешь от расплаты.
Впрочем, скоро сами наступят последние сроки.
Не избегнуть душе одинокой людского разврата,
Всюду толпы густеют, а возле храма футбола
Наркоманы, нацисты, поклонники рок'н'ролла,
Извращенцы, маньяки; проповедь здесь неуместна.
Мы пойдем, Я и ты, по Большому проспекту,
Ты уже про бутылку забыл, ничего нам не надо…
Будь душой, как последний сикарий в Масаде.
Возвращайся к Неве, и гляди — Исаакий
В волнах ветра покоясь, подобен каменной фуге.
И такой же в душе, в равнодушии теплого неба —
В равновесии этом оно и приходит, счастье.
Что несешь ты, гяур, <…>?
„Алазани, Мартини, Агдами, Салютто —
Все равно, лишь бы в глотку текло, проходили минуты“
<…> —
Алкоголик и бомж, вот и вся твоя цаца,
Возвращайся домой, позабудь все на свете,
Оставляю тебе равнодушие теплого неба,
Но не жди Исаакия в теплой душе, не надейся.
Мы похожи; потому-то, наверно, Мне скучно».
3
Согрей меня, холодная комната,
Укрой меня. Наполни меня
Своей пустотой.
------------------------------
По сонному проспекту вдаль
Уносится моя печаль.
Не поднимая глаз тревожно,
Иду, пока сие возможно.
Не задави меня, трамвай,
Я покупаю каравай.
Не задави меня, машина,
Не то проколешь сразу шина.
Вернусь домой, попью чайку
A l'ombre девушек в соку.
Но если ты, любовь, далеко,
Сосну спокойно, одинокой.
Звучи во сне, молитвы глас,
Чтоб кто-то наши души пас.
Пусть боги-ангелы слетятся,
Я жду вас, белых небочадцев.
------------------------------
Благослови Америку, Господь,
Европу тоже не забудь,
Форпост Монголии, Москву,
Благослови, хотя б чуть-чуть.
Наш славный город на Неве
Средь византийския чумы
Превознеси, и укажи
Чтоб больше не было зимы.
Кошмар природы запрети
Чтоб климат нас и в феврале
Как Твой народец, пас в тепле,
Чтоб был Израиль на земле.
А рог баранов преломи
И выю их сверни в комок.
Голодным десять дай хлебов
И счастья тем, кто изнемог.
VI
Если Лесбия любит анацефалов, мутантов
Предпочитает, то ты скорби, Катулл,
Но не покажи виду — бог с ней, с дурой этой,
Мы сами шиты не лыком, хотя чуть живы.
Езжай, Лесба, в деревню дальню с козлом своим гнусным,
Трахай козла и плодись, ценя мечеть
Шатрового стиля, Аллах да будет к детям
Так благосклонен, чтоб дети «мама» сказали.
Ты, Катулл, не грусти, поставь что ли лучше пластинку
Что ли Колтрейна, что ли винца попей.
Ибо ты уже понял жизнь и все прощаешь,
Прощаешь именно всем, не забыв Катулла.
VII
Закоротило от адаптации,
По ходу жизни тугой, Горация,
И околели, увы, грации,
Не в силах спеть о нашей мутации.
Не дли обиду — занятье глупое,
Ведь жизнь одна и уходит с трупами,
Чтоб жил отменно, далек от гадости,
От любви немея и радости.
Достигнув счастья, жизнь алкоголика
Уже не хочет другой, да и не надо мне, —
Найду еще бутылку под столиком,
Допью с тобою, любовь моя…
Блестя на ветвях орешника, шелестит
Магнитная лента. Люблю природу.
Как птица, что в летнем саду тихо кричит,
Пою я песни моего народа.
VIII
Из бурятской поэзии
Дон Ц «Последние Мысли»
Дорогая Монголия, думаю о тебе,
Слезы из глаз катятся, неостановимы,
Душа рыдает, крыльями машет,
Я страдаю.
Зачем ты лежишь во прахе, зачем ты упала,
Когда бараном ты побежишь, вырвавшись, пыль
Подняв, к небу — из руин былого
Могущества?
Бурятская девушка, одинокая, как сердце,
Поет: «Веретено мотает, лошадь скачет,
Ветер свищет, жених лежит в поле,
Давно мертвый».
Так же Родина моя, ожидала давно счастья,
Но устала, скорбит о гибельности надежд.
IX
Псалом 2
Мне голос был: «Абрам, возьми бутыль,
Иди на остров, залезь на крышу,
Бутылку выпей». Звучал глухо
Прекрасный голос божественный.
Не оскорбляю волю божества,
Но слушаюсь, ибо нечестиво
И глупо волю забыть Бога.
Винище дую торжественно.
Вино в устах пророка хитрого
Имеет сладкий и пряный запах.
Я рад, что, место найдя в жизни,
Исполнил Твое желание.
Заметно промысла прибавилось,
Стада баранов на небе, дети.
Соленый ветер власы тронул.
Я слышу Твое молчание.
1998