Теперь, когда они избавились от деревянного ящика с трупом Ахмеда Маха, в ровере стало гораздо свободней. Дженнифер улеглась на заднем сиденье и повернулась так, чтобы знойный ветер с повадками вампира, который врывался в открытое окно, не задувал в лицо. На переднем сиденье тихонько посапывал Дауни. Он спал, что было весьма удивительно, если принять во внимание многочисленные ухабы, на которых подскакивал автомобиль, взлетая порой чуть ли не под небеса. Дженнифер всегда считала, что пустыня имеет некое романтическое очарование; однако сейчас она не находила ничего романтического в бескрайних песках, унылое однообразие которых лишь изредка нарушали приглаженные ветром выступы скальных пород, да мерцавшее вдалеке марево. Она несколько раз пыталась завязать разговор со Свитсом, но тот решительно пресекал все попытки, поскольку пребывал в мрачном расположении духа. Вспомнив о том, сколько времени провела по соседству с ящиком, в котором находился мертвец, Дженнифер вздрогнула. Ровер катился под уклон, спускаясь в глубокий, узкий уэд, дно которого поначалу было песчаным, а затем стало каменистым. Для такой дороги, когда под колеса автомобиля то и дело попадали почти безупречно круглые камни размером с шары в кегельбане, скорость была слишком высокой. Свитс, словно погруженный в транс, глядел, не мигая, в лобовое стекло.

– Может, притормозишь? – хрипло спросила Дженнифер.

Свитс не подал виду, что слышит. Тогда она подалась вперед, и в тот же самый миг джип наехал правым передним колесом на здоровенный булыжник и рыскнул влево. Голова Дауни дернулась в сторону и ударилась о раму окна. Дауни выругался. Свитс надавил на тормоз; джип занесло. В следующее мгновение автомобиль остановился.

– Господи, Хьюби, – произнес Дауни, потирая висок, – стоило мне задремать, как ты чуть было не угробил меня. – Свитс молча поглядел в зеркало заднего вида, как будто в случившемся была виновата Дженнифер. Дауни посмотрел на спидометр. – Сколько мы проехали с тех пор, как избавились от тела?

– Двадцать миль. Может, двадцать с хвостиком.

– Совсем скоро развилка, где надо будет свернуть налево. Если пропустим, то въедем прямиком в Суэцкий залив.

Уэд впереди расширялся, склоны постепенно становились положе, из чего следовало, что прятаться от солнца будет сложнее. Дженнифер обернулась. Ровера, в котором ехали Мунго и Чарли, нигде не было видно. Она постучала Дауни по плечу.

– Мы потеряли вторую машину.

– Что? – Дауни развернулся, вытянул шею, оглядел пустынный уэд и сказал: – Стань вон там, Хьюби. – Он указал на скальный выступ близ одного из склонов. Свитс подогнал автомобиль почти вплотную к выступу, чтобы укрыться в тени. – Выключи этот проклятый движок! – пробурчал Дауни. Свитс подчинился. Двигатель негодующе фыркнул и заглох. Несмотря на то, что день клонился к вечеру, было по-прежнему жарко. Похоже, температура даже поднималась. Свитс жадно приник к фляге с водой. Дауни выбрался из машины и обнаружил, что почва прогрелась настолько, что и толстые подошвы башмаков не спасают ноги от жара. – Слышишь что-нибудь, Хьюби?

– Ни черта, – отозвался Свитс, закуривая сигарету. Он выкинул спичку в окно. В горле у него снова пересохло, глаза, хоть и скрытые темными очками, болели от того, что их постоянно приходилось щурить. Он затянулся, вдохнул полной грудью сигаретный дым и уставился на Дауни, который, заложив руки за спину, направился в ту сторону, откуда они приехали.

– Мы что, не будем возвращаться? – удивилась Дженнифер.

– Мы не знаем, насколько они отстали, – ответил Свитс, глядя на нее в зеркало заднего вида. Волосы собраны в пучок, лицо бледное, глаза как два омута – роскошная женщина. – По такой почве нужно ехать на танке, чтобы остались следы. К тому же они могли свернуть куда-нибудь не туда. – Он снова затянулся, выдохнул дым и прибавил: – Лучше всего оставаться на месте и ждать.

– А почему на лендроверах нет раций?

– Джек проморгал. Все претензии к нему.

Дженнифер посмотрела на Дауни. Тот расхаживал туда-сюда по круглым камням. Она где-то читала, что круглые камни – это камни-путешественники. Дженнифер попробовала вообразить себе вади в сезон дождей, когда вода мчится по ним потоком, сметая все на своем пути. Картина, которую породило воображение, совершенно не вязалась с безоблачным голубым небом. Вода при такой жаре наверняка испарится в тысяче футов над землей. Дженнифер вспомнила Кингз-роуд, увидела мысленным взором ту скамейку под сенью платанов, на которой сидела с Дауни, а по листьям барабанил дождь, и вода капала с веток, словно аккомпанируя беседе. Дауни тогда был одет в легкий поплиновый плащ поверх темного костюма и, точно мечом, размахивал своим новеньким зонтиком. Теперь он облачился в армейскую форму цвета хаки, которая прекрасно гармонировала с унылой пустыней. На бедре у него чернела кобура пистолета; когда он ступал с камня на камень, кобура перемещалась то вперед, то назад. Дженнифер будто задремала: она снова, как бы наяву, услышала выстрел; Дауни пнул ящик, тело Ахмеда Маха исчезло в облаке пыли. Дженнифер моргнула, и все стало на свои места.

– Почему ты взялся за эту работу? – поинтересовалась она.

– Так. – Свитс нахмурился. – Стечение обстоятельств, как то бывает со многими людьми.

Дауни запрокинул голову и воззрился на небо. Свитс подался вперед. На высоте тридцати тысяч футов в небе таяли белые полосы, сверкнул на солнце металл. Истребители.

Мгновение спустя самолеты исчезли. Ну и жара! Свитс схватил фляжку, отвернул колпачок и предложил Дженнифер.

– Спасибо.

– Не за что, – Хьюби одарил женщину улыбкой.

По виду фляжки никак нельзя было заключить, что она окажется такой тяжелой. Дженнифер взвесила ее на ладони, чуть было не уронила, на колени пролилось несколько капель воды. Дженнифер поднесла фляжку к губам, напилась – вода была теплой, с привкусом хлорки – и возвратила ее Свитсу.

– Хорошо, правда?

– Будь вода погорячее, мы бы заварили чай.

– Мы недаром взяли матерчатые фляжки. Считается, что материя дышит и вода потому остается холодной. В теории всегда все отлично. – Свитс прильнул к горлышку, наконец оторвался и завинтил колпачок. – Как у тебя с Чарли, нормально?

– Замечательно.

– Угу. Слушай, если что-нибудь не заладится, дай мне знать. Понимаешь, к чему я клоню?

– Нет. Кажется не понимаю.

– Неужели? – Свитс ухмыльнулся. – Не смеши меня. – Дженнифер промолчала. Дауни тем временем достиг того места, где уэд поворачивал, приблизительно в сотне ярдов от автомобиля. Там он нашел тень и, усевшись на валун, снял башмаки и носки. Его ступни казались ослепительно белыми.

Свитс прокашлялся:

– Я вовсе не из тех парней, которые пристают к женщинам.

– Считай, что тебе повезло, – отозвалась Дженнифер.

Дауни извлек из кобуры пистолет, нацелил ствол в небо и трижды нажал на спусковой крючок. Пули взмыли в воздух и затерялись в знойном мареве. – Что он делает?

– Пытается дозваться до Мунго с Чарли. Бесполезно.

– Почему?

– Звук отражается от камней. Получается сплошное эхо. Даже тот, кто стоит в двухстах ярдах отсюда, не определит, откуда слышатся выстрелы.

– Однако они поймут, что мы где-то рядом.

– Они бы поняли и так. От ровера за милю разит маслом и резиной. Плюс формальдегидные пары, запах краски и духов.

– Я не душилась.

– Правда? Значит, от тебя всегда сладко пахнет.

– А кто был тот, кого вы сбросили в овраг? – Дженнифер удивилась тому, что задала этот вопрос. Он сорвался с языка как бы сам по себе.

– Его звали Ахмед Мах. Работал на Джека. Пожалуй, он продолжает трудиться.

Дауни выстрелил снова, три раза подряд. Дженнифер заметила огненную вспышку: бледно-оранжевое пламя на мгновение разогнало сгущающиеся сумерки. Пустая гильза глухо звякнула о камень. Дауни перезарядил обойму.

– Что с ним стряслось?

– Его убил Чарли. – Поймав взгляд Дженнифер, Свитс добавил: – Я не шучу.

– За что?

– Откуда же мне знать, детка?

Свитс был прав: звук распространялся по уэду особенным образом. Ровер Мунго показался из-за поворота за секунду до того, как Дженнифер услышала рев двигателя. Тот стал громче, когда автомобиль прибавил скорости. Дженнифер посмотрела на часы. Ожидание затянулось почти на два часа.

Задремавший было Свитс открыл глаза. Хрустнула галька.

Дженнифер подняла голову и увидела, что это возвращается Дауни. Автомобиль Мунго остановился рядом с ровером Свитса. Подошедший Дауни облокотился на капот машины.

Он по-прежнему держал в руке пистолет, дуло которого очутилось вдруг в дюйме от колена Чарли.

– Эй, осторожнее, – проговорил Мунго.

– Уж кто бы говорил! Что случилось?

– Мы заблудились.

– Я так и подумал. – Дауни распахнул дверцу, затем ткнул пальцем в сторону уэда. – Я стрелял восемнадцать раз. Надо подобрать гильзы, все до единой.

– Сам и подбирай, – отрезал Мунго.

– Тебя никто не просит, – ответил Дауни, который, похоже, все-таки слегка изумился. – Я имел в виду Чарли.

– Солнце зайдет через несколько часов, – сказал Чарли. – Почему бы не собрать гильзы на обратном пути?

– О'кей, – сказал Дауни, изучив безоблачное небо и засунув пистолет в кобуру. – Тогда поехали.

Роверы подпрыгивали на камнях, словно роботы в обличьи огромных щенков. Постепенно темнело. Вади до сих пор были чем-то вроде арены, на которой соперничали ослепительный свет и непроглядный мрак, но теперь их заливало золотистое сияние. Вот они расширились, стали мельче, местность сделалась ровнее, однако движение замедлилось, ибо сумерки становились все гуще. Вскоре очертания пологих склонов растаяли в вечерней мгле. Мунго увидел красные огоньки, – это Свитс нажал на тормоза. Затем передний ровер развернулся и встал боком. В свете фар виднелись ворота в заборе десяти футов вышиной, поверх которого тянулась колючая проволока. На воротах висела большая табличка, на ней был изображен череп со скрещенными костями, рассеченный надвое вертикальной черной стрелой с красной полосой поперек; стрела находилась внутри обведенной алым окружности. Ниже располагался какой-то текст на арабском.

– Военная зона, – сообщил Дауни подъехавшему Мунго.

– А я думал, ночной клуб.

Дауни бросил Свитсу тот тяжелый ключ, который получил в кафе на одной из улиц Бени-Суэфа от египетского полковника в обмен на набитый американскими долларами конверт.

– Открывай. – Свитс вылез из машины, подошел к воротам, вставил ключ в замочную скважину, предварительно отодвинув металлическую заслонку. За забором мелькнули и тут же исчезли два ярко-зеленых, похожих на неоновые лампы огонька.

Дауни повернулся к Дженнифер:

– Пустынная лисица. Их еще называют роммелевскими. Ты любишь охотиться?

– Нет.

– Я тоже. Никогда не мог понять, какой смысл гоняться по лесу за бедным зверьком, когда можно просто заглянуть в супермаркет, пофлиртовать заодно с продавщицами… – Дженнифер попыталась представить себе флиртующего Дауни, но не смогла. Проще было вообразить парящего в небе динозавра.

Звякнув цепью, Свитс распахнул ворота. Дауни перебрался на водительское место, кое-как устроился за баранкой, выжал сцепление и медленно въехал во двор. Мунго последовал его примеру. Послышался лязг металла о металл. Мгновение спустя закрывший ворота Свитс запрыгнул в ровер. Дауни протянул ладонь, и Хьюби отдал ему ключ.

– Знаешь, сколько я за него заплатил? – Дауни повертел ключ в руках.

– Пару сотен баксов. Зато выпивка была бесплатная, так что все в порядке.

– Что?

– Расслабься, Джек.

– Я заплатил ровно сотню тысяч, – сказал Дауни. – За две тысячи акров земли, казармы, ангар для самолетов площадью в пол-акра, бетонный плац, стрельбище и вертолетную площадку с ночным освещением и шикарным красно-белым ветряным конусом.

– А как насчет туалета?

– Хьюби, тебе будет некогда туда бегать.

– Тридцать дней, Джек. – Свитс почесал подбородок. – Мы тут не ошалеем?

– Не тридцать дней, а всего лишь две недели.

– И чем мы будем заниматься? Пора открыть карты.

– Это учебный лагерь для новобранцев. Я хочу, чтобы вы с Мунго привели их в форму.

– Для чего?

– Потом, Хьюби. Лучше скажи, справитесь?

– А то. – Свитс закурил сигарету. Его зрачки в свете спички казались неестественно большими. – Но помни, Джек, мы ждем. Если ты и дальше будешь играть в молчанку, тебе придется нас извинить. Не обессудь.

– Договорились. – Дауни резко вывернул руль, однако ровер все же угодил колесом в колею. Должно быть, по этой дороге проходила тяжелая техника: многочисленные глубокие борозды представляли опасность даже для роверов с их амортизаторами. Дауни переключился на вторую передачу.

Фары выхватывали из мрака то песок, то камни.

– Сотня тысяч долларов за две недели отдыха в преисподней, – пробормотал Свитс. – Да, Джек, тебе палец в рот не клади, ты умеешь вести дела.

– Хьюби, это же Ближний Восток! Жизнь не стоит ни черта, зато за кров дерут бешеные деньги!

Вскоре дорога стала более ровной. Они проехали мимо сторожки, миновали полосатые ворота, створки которых были увешаны отражателями и предупредительными огнями. За воротами начался асфальт, его аккуратно делила пополам белая полоса. Дауни выехал на середину дороги, переключился на вторую, а затем на третью передачу. На обочине мелькнул изрешеченный пулями указатель.

– Что тут было? – поинтересовался Свитс.

– Нечто вроде религиозных волнений, – ответил Дауни и пожал плечами. – Все произошло где-то полгода назад. Солдаты взбунтовались, пристрелили двоих офицеров. Пришлось вызывать спецподразделения. Когда те кончили пальбу, от лагеря остались одни воспоминания. Организаторов бунта расстреляли, а лагерь закрыли. В газетах, разумеется, не было ни словечка.

Дауни притормозил и повернул налево. Фары осветили приземистое кирпичное здание с заколоченными окнами и плоской крышей. Ровер остановился. Дауни заглушил двигатель, но фары выключать не стал. Мунго поступил точно так же. Установилась тишина. В свете фар закружилась мохнатая бабочка, к ней присоединилась другая, потом прилетела третья. Через несколько секунд тишину нарушил резкий, с металлическим оттенком стрекот.

– Похоже, мы попали на склад металлолома, – усмехнулся Свитс.

– Все наружу, – проговорил Дауни, распахивая дверцу.

Стрекот мгновенно смолк, будто он щелкнул выключателем.

На двери висел замок, однако у Дауни и от него нашелся ключ. Толстяк велел Чарли принести из машины фонарь.

Дженнифер запахнула пиджак, застегнулась на все пуговицы.

В салоне ровера было тепло, даже жарко, но на свежем воздухе она вдруг начала замерзать. Чарли возвратился с газовым фонарем в каждой руке. Свитс чиркнул спичкой. Послышалось шипенье, затем вспыхнул свет. В здании оказалось двенадцать комнат, по шесть с той и другой стороны, разделенных общим коридором, который упирался в умывальню.

Дауни принялся распределять комнаты. Мунго досталась первая слева, Свитсу – та, что располагалась напротив. Сам Дауни разместился по соседству с Хьюби, поселил рядом с собой Дженнифер, а Чарли выделил конурку дверь в дверь с комнатой Дженнифер. Свитс закатил в притворном отчаянии глаза, но Дауни посмотрел на него столь выразительно, что Хьюби сразу принял чинный вид. Они разгрузили роверы, перетащили снаряжение в пустую комнату, после чего Дауни вручил Свитсу заряженный автомат, бинокль и фонарь и отправил в караул. Дженнифер пожелала всем доброй ночи; ответил ей только Чарли. Она медленно пошла в свою комнату, подсвечивая себе фонарем, который отбрасывал на изрешеченные пулями стены и потолок причудливые тени. Дауни выждал, пока Чарли и Дженнифер заснут, а потом пригласил в свою каморку Хьюби и Мунго.

– Сдается мне, ребята, пришла пора открыть вам глаза.

– Давно бы так, – буркнул Свитс.

– Мы должны проникнуть на территорию Ливии и убрать Каддафи.

– Впятером?

– Вчетвером, – поправил Дауни. – Я останусь дома и вымою посуду. – Свитс закурил сигарету. Дауни продолжил: – Отец Дженнифер погиб в Ливии без малого двадцать лет назад. Каддафи сделал жест доброй воли, согласился выдать тело отца и разрешил забрать его в Англию. Чарли будет разыгрывать из себя мужа Дженнифер, а вы двое приедете как бы сами по себе: мы, мол, из Туниса, хотим устроиться на работу. Возможность выполнить задание представится наверняка. Вы заранее узнаете, где и во сколько появится Каддафи. Вам сообщит Чарли, который будет вашим связником.

– Значит, план такой? – произнес Мунго после паузы. – По-моему, Джек, ты опять темнишь.

Тогда Дауни расписал все в подробностях, ответил на все вопросы, а в конце нанес решающий удар: сказал, что в операции принимают участие ливийские военные, которые недовольны Каддафи, и что убийство диктатора послужит сигналом к началу организованного ЦРУ мятежа. Словом, доводы Дауни были весьма убедительны; возвратившись к себе, Свитс и Мартин принялись подсчитывать деньги.

Комната Дженнифер имела около восемнадцати футов в длину и около двенадцати в ширину. В ней находились три кровати, которые занимали большую часть помещения. Обстановку дополняли металлический рундук и картонная коробка с толстыми стенками. Одно-единственное окно располагалось под потолком напротив двери. Дженнифер встала на кровать, попробовала открыть окно и обнаружила, что у нее ничего не выйдет. Тогда она заглянула под все три койки, затем изучила рундук и коробку, держа фонарь, в котором шипел газ, на расстоянии вытянутой руки. В углу за дверью отыскались паутина и громадный скорпион. Когда Дженнифер поднесла фонарь поближе, скорпион выполз из угла и двинулся к ней; его панцирь тускло поблескивал, крошечные коготки царапали пол. Дженнифер отважно наступила на насекомое, послышался хруст, и от скорпиона осталось лишь пятно на полу. Дженнифер попятилась, села на ближайшую кровать, посидела какое-то время, пытаясь успокоиться, затем проверила белье и лишь затем легла и завернулась в серое армейское одеяло, которым оделил ее Дауни. От одеяла пахло нафталином и потом.

Дженнифер вдруг сообразила, что глядит на пятно на полу, перевернулась на спину и уставилась в потолок. Грубо оштукатуренный, тот был выкрашен в болотный цвет. На потолке имелось крепление для лампы, однако сама лампа отсутствовала, а провода были вырваны с корнем. Дженнифер посмотрела на часы. Пятнадцать минут первого. Секундная стрелка, пощелкивая, бежала по циферблату, рядом с кроватью беспрерывно вздыхал фонарь. Где-то в отдалении хлопнула дверь. Дауни распорядился погасить фонарь, как только она ляжет спать, ибо газа было в обрез и приходилось экономить; однако Дженнифер решила, что ей плевать на Дауни. Патронов у него наверняка тоже не в избытке, но это не помешало ему истратить днем целых восемнадцать штук. Да, день выдался длинным и утомительным. Одеяло согревало, шипение фонаря оказывало что-то вроде гипнотического воздействия. Дженнифер закрыла глаза, и вскоре ей приснилось, что она вновь стала ребенком, а ее отец… А ее отец жив и здоров.