Мустафа боялся высоты, поэтому перелет из Триполи в Сабху доставил ему, как обычно, немало неприятных переживаний. Неудивительно, что он пребывал в дурном настроении.

Мустафа отодвинул стальной кружок и заглянул в «глазок», затем приподнялся на цыпочки, чтобы увидеть камеру целиком.

В той горел свет, но поскольку на Чарли была одежда белого цвета, Мустафа заметил его отнюдь не сразу и на какое-то мгновение испугался, что Макфи сбежал. Но нет, вот он, голубчик – сидит в дальнем углу, глаза зажмурены. Мустафа повернулся к вооруженному до зубов охраннику.

– Он что-нибудь просил?

– Нет, ничего.

– А рот-то хоть раскрывал?

– Нет.

– Чем он занимался?

– Ничем. Просидел так всю ночь. – Охранник поправил ремень автомата. – Прикончить бы его – и все дела. – Мустафа усмехнулся. Охранник был родом из Эль-Халиджа, гористой местности поблизости от границы с Египтом. Тамошние жители славились своим мужеством в сражении и склонностью к философскому взгляду на мир.

– Он спал?

– Совсем чуть-чуть. Я не спускаю с него глаз, проверяю каждые пять минут. Стоит мне открыть дверь, как он открывает глаза.

– И ничего не говорит, ни о чем не просит?

– Может, он хочет умереть.

– Отопри. – Охранник набрал на встроенной в стену рядом с дверью клавиатуре свой шестизначный код и буквенно-цифровой пароль. Прозвучал сигнал, что-то щелкнуло, и засовы на двери вышли из пазов. Охранник распахнул дверь.

Чарли не пошевелился. Мустафа прибавил:

– Закрой дверь и смотри в оба.

Охранник кивнул, хотя, должно быть, полагал в душе, что Мустафа чрезмерно осторожничает, ведет себя, как старуха, а не как агент Мухабарата, ливийской тайной полиции.

Впрочем, лицо охранника сохраняло бесстрастное выражение.

Мустафа переступил порог камеры. Чарли открыл глаза и уставился на вошедшего из-под руки, на которой лежала его голова. При ближайшем рассмотрении Мустафа убедился, что рубашка Макфи вовсе не столь белоснежна, как ему показалось сначала. На груди и на воротничке виднелись бурые пятна, манжеты и участки под мышками покрылись серыми разводами грязи и пота. Мустафа шагнул вперед и одним-единственным шагом преодолел чуть ли не половину крошечной камеры. Дверь за спиной захлопнулась, засовы с лязгом вернулись на прежние места. Мустафа опустился на колени, сморщил нос, уловив запах давно не мытого тела.

– Как ты себя чувствуешь? – прошептал он. – Хочешь поесть? – Охранник ничуть не преувеличивал: Чарли с тем же успехом мог сойти за мертвеца. Мустафа оскалил зубы и укусил американца за мочку уха – настолько сильно, что из ранки выступила кровь. Чарли закричал от боли, попытался вырваться; но деваться ему было некуда, ибо он сидел в углу.

Мустафа не разжимал зубов. Струйка крови потекла по шее Чарли, пленник забарабанил пятками по цементному полу.

Мустафа облизнулся, проглотил попавшую на язык теплую, солоноватую кровь.

– Ну как, пришел в себя? – Чарли кивнул. – Отвечай!

– Да, да! – воскликнул американец хриплым голосом, в котором слышались истерические нотки.

– Ты не желаешь пообщаться со своими приятелями, Мунго Мартином и Хьюби Свитсом? – Мустафа похлопал Чарли по щеке. – Предупреждаю сразу, им в последние три дня пришлось несладко. Правда, они оказались крепкими орешками, но время поджимает, и мы решили, что наше маленькое представление пора заканчивать. – Чарли вжался в стену. Мустафа положил руку ему на плечо. – Расскажи мне о Дженнифер. Ты любишь ее? Если да, тогда ты должен поговорить с ней. Объяснить ситуацию. Она знает, что стоит ей подписать признание, как мы расстреляем тебя и твоих дружков. Однако она никак не поймет, хотя я уже устал объяснять, что ты умрешь в любом случае. Все дело в том, какой смертью – мучительной или не слишком. Поэтому, Чарли, ты просто обязан убедить ее, что она может избавить вас от мучений. Через три дня состоится пресс-конференция. Это будет ваша последняя возможность во всем признаться. Да, я хочу кое-что тебе показать. Возможно, тогда ты сделаешься посговорчивей, – Мустафа сочувственно улыбнулся. – Кстати, как твои ноги? По-моему, тебя били, так? Ты можешь ходить?

– Не знаю.

– Коляску сюда! – крикнул Мустафа, повернувшись к двери.

Весело насвистывая, он покатил Чарли по коридору, завез в лифт, который доставил их на тот уровень, где помещался госпиталь. Одна из втулок явно нуждалась в смазке: при каждом повороте колесо издавало пронзительный визг. Чарли смотрел в пол, однако поднял голову, когда перед коляской с шипением разошлись створки двери. Мустафа втолкнул коляску в операционную, развернул; колесо снова взвизгнуло.

Два стола из шести были сдвинуты чуть ли не вплотную друг к другу. На ближайшем лежал привязанный ремнями Свитс, с соседнего глядел Мунго. Рядом со Свитсом, спиной к Чарли, стоял доктор Асфар.

– Начнем с левого запястья, – сказал Мустафа. – Доктор Асфар постепенно вырежет из тела твоего дружка все артерии. Разумеется, он не станет их вытаскивать, просто, так сказать, выведет на поверхность. – На глазах Чарли скальпель вонзился в руку Свитса. – Мы применяем местный наркоз, – продолжал Мустафа. – Мне говорили, что, когда его действие заканчивается, боль становится непереносимой. На первых порах сложностей не предвидится, поскольку вены расположены близко к коже. Но когда мы дойдем до груди…

Асфар наклонился над Свитсом, сделал надрез на правой руке Хьюби, от локтя до кисти, вонзил в рану инструмент, похожий на вязальный крючок, потянул, и из надреза этаким громадным червяком вдруг вылезла артерия. Стенки кровеносного сосуда отливали багровым; он тускло поблескивал в свете лампы. Асфар вытер кровь и принялся накладывать шов. Артерия пульсировала в такт ударам сердца.

– Завтра под нож пойдет второй, – сообщил Мустафа. – Как по-твоему, сколько потребуется времени, чтобы выпотрошить их полностью? – Он усмехнулся. – Есть над чем подумать, верно?

Чарли отвезли обратно в камеру, где его ожидала Дженнифер. Она была одета в белую блузку и длинную белую юбку, от нее исходил слабый аромат роз. Когда она увидела коляску, ее глаза расширились.

– Пять минут, – бросил Мустафа и вышел, оставив дверь чуть приоткрытой.

– Чарли! – воскликнула Дженнифер, становясь на колени рядом с коляской. – Господи, что они с тобой сделали?!

– Все не так плохо, как кажется. – Чарли привлек Дженнифер к себе и хрипло зашептал ей на ухо: – Ливийцы собираются устроить еще одну пресс-конференцию. Хьюби и Мунго должны убедить Мустафу, что готовы сотрудничать. Это наш единственный шанс оказаться вместе.

– Я попрошу Мустафу, чтобы мне разрешили повидать их, – проговорила Дженнифер.

Чарли выкрикнул что-то невразумительное, схватил женщину за плечи, оцарапал грязными ногтями ее кожу. Дверь распахнулась, и в камеру ворвался Мустафа.

* * *

Два дня спустя Мустафа явился в камеру в сопровождении четверки солдат. Чарли вывели наружу, вытолкали на ярко освещенный солнцем двор, подогнали к невысокому травянистому бугру и усадили на деревянный табурет. Парикмахер в мундире остриг его волосы, побрил безопасной бритвой, после чего Чарли отвели в соседнюю казарму и отправили в душевую, где он получил в свое распоряжение кусок мыла, щеточку для ногтей и два полотенца. Мустафа дал ему пять минут, по истечении которых выключил воду и игриво шлепнул Чарли полотенцем по заду.

– Хватит, ты уже чистый. Вытирайся и одевайся.

Грязную одежду куда-то забрали, а Чарли выдали накрахмаленную белую рубашку, брюки из плотного черного материала и черный пиджак с узкими лацканами. Интересно, мелькнула у него шальная мысль, это что, излюбленный наряд террористов? Пиджак оказался туговат в плечах, зато брюки были в поясе на несколько размеров больше, чем следовало; впрочем, к ним прилагался ремень из полупрозрачного зеленого пластика. Мустафа обошел вокруг Чарли, осмотрел его с ног до головы, остановился, торжественно поправил воротничок рубашки и потрепал по щеке.

– Посмотри мне в глаза. – Чарли поднял голову, моргнул и отвернулся. – Замечательно! Если ты повторишь свое движение перед камерами, я тебя расцелую!

Вернувшись в камеру, Чарли получил первую за много дней порцию еды – крохотную тарелочку риса с овощной подливкой. Он принялся есть, стараясь не торопиться, чтобы избежать несварения желудка. Вскоре после полуночи его отвели в импровизированный конференц-зал в подвале здания.

В дальнем конце зала помещалась деревянная платформа, на которой стояли четыре складных металлических стула; перед ними возвышался грубый стол, заставленный графинами с водой и микрофонами. На стене висел цветной фотопортрет полковника Муамара аль-Каддафи, столь огромный, что поры на лице диктатора были размером с десятицентовую монетку. Чарли вытолкали на платформу и велели сесть на второй стул слева. В зале находилось с десяток вооруженных автоматами солдат и несколько техников, которые возились с телекамерами. Если не считать платформы, все свободное пространство занимали ряды стульев, общее количество которых составляло что-то около сотни. Чарли сел, ощущая спиной пристальный взгляд Каддафи. Тут распахнулась боковая дверь, и в зал вошел Мустафа, за которым следовали Мартин и Свитс; замыкал шествие солдат с автоматом наперевес. Оба негра были облачены в военную форму цвета хаки. Свитс держал свою левую руку под каким-то странным углом; рукава его рубашки были опущены, чтобы скрыть многочисленные швы. Они поднялись на платформу. Мустафа расположился рядом с Чарли, махнул рукой Свитсу и Мартину, посмотрел на солдата и прищелкнул пальцами. Тот сообразил, что попал в фокус камеры, и поспешно отодвинулся.

– Где Дженнифер?

– Она появится ближе к концу, – ответил Мустафа, одарив Чарли благосклонной улыбкой. – После того, как вы трое вернетесь к себе.

– Почему? – Чарли моргнул и отвернулся, осознав вдруг, что в своем мешковатом костюме изрядно смахивает на героя Чаплина.

– Так надо, – отозвался Мустафа. – Мы сочли, что вас лучше держать отдельно друг от друга.

Под потолком вспыхнули софиты. Техники продолжали возиться с камерами. В зале по двое – по трое начали появляться высокопоставленные чины ливийской армии. Они перебрасывались замечаниями, рассаживались, кому где нравилось. Корреспондентов пока не наблюдалось. Чарли решил, что настала пора действовать: не хватало еще, чтобы ливийцы включили камеры. Он перегнулся через Мустафу и произнес, обращаясь к Мунго:

– Ты возьмешь того парня с автоматом.

– Идет. Скажешь, когда?

– Сейчас!

Мустафа недоверчиво уставился на пленников. Мунго поднялся и направился к солдату. Чарли подождал, пока Мустафа сунет руку в карман, а затем ударил его ребром ладони по шее. Мустафа удивленно фыркнул и повалился вперед.

Чарли выхватил у него пистолет. За спиной раздался крик, затем послышался глухой стук. Свитс вскочил, опрокинул стол, спрыгнул с платформы и двинулся к сидевшим в зале офицерам. Пистолет Мустафы оказался автоматическим.

Чарли снял оружие с предохранителя. Тем временем Свитс пнул в пах пятизвездного генерала, освободил того от револьвера и выстрелил в потолок. Ливийцы застыли в неподвижности. Долго это продолжаться не могло. Мустафа застонал; Чарли рывком поставил его на ноги. Внезапно к ним повернулась одна из телекамер. Мунго дал короткую очередь.

Задребезжало лопнувшее стекло, оператор рухнул на пол, ударившись головой в наушниках. Какой-то солдат в углу зала сдернул с плеча винтовку. Свитс отреагировал мгновенно: вставил в рот генералу ствол пистолета и издал предупреждающий возглас. Солдат выронил оружие.

– Забирай генерала! – крикнул Чарли и бросил Мустафе: – Ты идешь с нами.

– Я отказываюсь.

– Тогда мы убьем генерала. Если хочешь, переведи, но побыстрее. – Мустафа повернулся к офицерам и заговорил по-арабски; чувствовалось, что он напуган до полусмерти.

– Пошли, – распорядился Чарли. Они прошли через зал, Чарли распахнул дверь в коридор. Навстречу бежал солдат.

Мунго выстрелил, и солдат словно споткнулся и упал. Чарли наставил на Мустафу пистолет:

– Где Дженнифер? – Мустафа пожал плечами и отвернулся. Чарли прострелил ему запястье. Мустафа закричал. Чарли приставил ствол к его груди:

– Где Дженнифер?

– В госпитале. У Асфара.

Из-за угла высунулась чья-то голова. Свитс выстрелил, и голова исчезла.

– На лестницу, – сказал Чарли.

– Нас наверняка будут ждать, – Мунго дернул за золотой кант, что свисал у генеральского погона. – Отобьемся?

– У него звезд больше, чем на голливудском бульваре, – Свитс покачал головой. – Видать, важная шишка.

Чарли подтолкнул Мустафу вперед, нагнулся и подобрал автомат, который выронил убитый солдат. Мунго схватил генерала за руку и потащил за собой. Они сбежали по лестнице, стуча каблуками по бетону ступенек. Лестница заканчивалась стеклянной дверью, по ту сторону которой виднелись две фигуры в форме. Мунго нажал на спусковой крючок. Автомат затрещал, дверь разлетелась вдребезги, осколки стекла окрасились кровью. Они устремились по коридору. Вдруг сзади по ним открыли огонь: пули отскакивали от кафельных стен, рикошетили от потолка. Мунго остановился, повернулся и дал очередь с бедра. Генерал что-то крикнул по-арабски, и стрельба прекратилась. Створки двери в операционную с шипением разошлись в стороны. Асфар стоял у дальней стены, прижавшись к ней спиной. Он одной рукой обнимал Дженнифер, а во второй держал шприц, который приставил к горлу женщины. Чарли медленно шагнул к нему.

– Назад! – Асфар вонзил иглу в горло Дженнифер. Чарли словно не слышал. Палец Асфара – тот, что лежал на толкателе – задрожал, в шприце заплескалась желтоватая жидкость. Чарли поднял пистолет, прицелился доктору в лоб.

– Давай, – проговорил Свитс.

Нервы Асфара не выдержали. Шприц упал на пол. Дженнифер тоненько вскрикнула, вырвалась, подбежала к Чарли, прильнула к его груди. Он погладил ее по голове, наслаждаясь теплом и податливостью женского тела. В коридоре вновь началась стрельба.

– По кому они палят? – удивился Свитс.

– Наверно, по своим, – усмехнулся Мунго.

– Здесь есть другой выход? – спросил Чарли у Мустафы.

Тот не ответил: по его бледному лицу стекали крупные капли пота. Чарли приблизился к распахнутой двери в дальнем конце операционной – та вела в кладовую. Взгляд Чарли задержался на двух стальных канистрах. Бензин! Каждая из канистр имела фута четыре в высоту и около восемнадцати дюймов в диаметре; они стояли на четырехколесной тележке.

Чарли выкатил тележку из кладовой.

– Неплохая мысль, – одобрил Мунго. – Однако я придумал кое-что получше. – Он заставил Асфара обхватить канистры, а затем привязал доктора к тележке хирургической марлей.

– Ужасно. – Свитс состроил гримасу.

– Зажмурься, тогда ничего не увидишь. – Мунго покатил тележку к двери в коридор.

– Вперед! – Свитс повел дулом автомата. Мустафа и генерал беспрекословно подчинились.

– Сдавайтесь, пока не поздно, – прошипел Асфар.

– Уже поздно. – Свитс подмигнул Дженнифер. – Дело в том, что мы прибыли из другого часового пояса.

Мунго выглянул в коридор. У него над головой просвистела пуля, он отпрянул.

– Что теперь? – поинтересовалась Дженнифер.

– Погасим свет. До лифта футов тридцать, он по левую сторону коридора. Закатим внутрь тележку, нажмем кнопку верхнего этажа. Так сказать, пошлем ребятишкам игрушку, пускай попрактикуются в стрельбе.

– Диверсия. – Свитс холодно улыбнулся Асфару. – Это мне нравится, честное слово!

– А сами куда? – спросила Дженнифер.

– Туда же, но по лестнице, – ответил Чарли. – Если мы промедлим, они перекроют все выходы.

Свитс прицелился, нажал на курок; лампа под потолком ярко вспыхнула и погасла. Запахло порохом и цементной пылью. Ливийцы усилили огонь.

– Похоже, у них там пулемет, – проговорил Мунго. Внезапно мимо него пролетела граната. Он отскочил в сторону.

Прогремел взрыв, по кафелю застучали осколки. Половина ламп в коридоре потухла.

– Слегка перестарались, – заметил Свитс.

– Не волнуйся, скоро приноровятся.

По полу операционной скользнула вторая граната. Свитс выставил ногу, остановил гранату, подобрал ее и швырнул обратно, потратив на все не более секунды. Граната взорвалась, и в коридоре стало темным-темно. Пулемет замолчал, кто-то протяжно застонал. Чарли взял автомат наперевес и выстрелил наугад во тьму. Пальба возобновилась с новой силой, но прозвучала команда, и огонь прекратился.

– Пошли!

Чарли держал под прицелом генерала и Мустафу, Мунго катил тележку с канистрами и Асфаром, Дженнифер следовала по пятам за Чарли, а Свитс прикрывал тыл. В коридоре раздавались крики и стоны раненых. Они с трудом разыскали во тьме лифт, створки его дверей зияли многочисленными дырами. Мунго нажал кнопку вызова. Мгновение спустя створки разошлись, и на пол коридора упал прямоугольник света. Послышались возбужденные возгласы, кто-то из ливийцев выстрелил. Чарли и Свитс, отстреливаясь на бегу, устремились к лестнице. Мунго закатил тележку в лифт, нажал кнопку главного уровня и разбил рукоятью пистолета лампочку на потолке кабины. Дверь стала закрываться. Асфар широко разинул рот, выпучил глаза и завизжал от страха.

Они достигли второго пролета лестницы, и тут сверху послышалась трескотня выстрелов, а затем прогремел оглушительный взрыв; лестничную площадку на миг осветила вспышка, в ноздри ударил запах горящей краски, яростно зашипело пламя. Они продолжали подниматься. Главный уровень здания встретил их обилием трупов, которые судорожно подергивались в объятиях пламени.

– Не задерживайтесь, – бросил Чарли.

Выше, еще выше. Чарли ожидал, что из-за угла вот-вот вывернется целая орава ливийцев с автоматами, однако здание казалось пустым, словно вымершим. Второй этаж. Просторный холл был ярко освещен, однако из-под дверей многочисленных кабинетов сочилась темнота.

– Куда они подевались? – справился Свитс.

– На улицу, – ответил Чарли. Мунго утвердительно кивнул. Ливийцы, по-видимому, решили, что здание не представляет такой ценности, чтобы подставлять головы под пули в его коридорах.

– Как насчет крыши? – спросил Мартин.

– А оттуда куда? – Чарли приблизился к углу коридора и отважился выглянуть в окно. Он заметил, что здание окружено всевозможной техникой: джипами, легкими грузовиками, бронетранспортерами. Нацеленные на окна прожекторы слепили глаза, поэтому определить, хотя бы приблизительно, сколько во дворе людей, не представлялось возможным. Он попятился. В этот момент из темного кабинета в начале коридора вынырнули Свитс и Дженнифер.

– Там танк, – сообщил Свитс. – Прямо у стены.

– Пошли посмотрим.

Танк стоял под окном кабинета, люк башни был открыт, из него высунулся стрелок в шлемофоне. По периметру кабинета тянулась вереница окон, каждое из которых имело футов восемь в высоту и четыре в длину и открывалось наружу – поднималось на стальных шарнирах. Мунго откинул задвижку и открыл то окно, которое располагалось над танком. Петли заскрипели. Он выбрался на подоконник. Стрелок поднял голову. Чарли прикончил его одним выстрелом, а Мунго спрыгнул в люк и принялся палить из автомата.

– Вперед! – Первой прыгнула Дженнифер, за ней Свитс.

Чарли угрожающе повел пистолетом, приказывая Мустафе и генералу держаться подальше от окна, и прыгнул сам. Мунго спихнул с корпуса труп стрелка и взялся за ручки установленного на башне пулемета. – Внутрь! – крикнул Чарли, перекрывая голосом трескотню выстрелов.

К танку устремилась бронемашина. Мунго дал длинную очередь, но машина продолжала приближаться. Дженнифер нырнула вниз. Свитс что-то крикнул. В воздухе засверкали трассирующие пули: то открыл огонь пулемет, что прятался под пальмами в углу двора. Беглецы поспешно забрались в танк, Чарли протянул руку и захлопнул люк. На полу танка лежали двое мертвецов в форме. Мунго уселся на место водителя, подергал за рычаги, глянул в смотровую щель, потом схватился за рукоятку, похожую на джойстик, и потянул ее на себя. Танк пополз вперед; по его броне барабанили пули.

– А как быть с броневиком? – справился Свитс.

– Взорви его к чертовой матери!

Свитс прищурился, поглядел в перископ. Система наводки представляла собой комбинацию компьютера и лазерного дальномера; кроме того, имелся еще стальной рычаг с набалдашником. Ни дать ни взять видеоигра. Хьюби повел рычагом влево, послышалось низкое гудение. Прицельное устройство было оборудовано инфракрасным датчиком. В перекрестье прицела обозначились очертания бронетранспортера.

Хьюби передвинул рычаг чуть левее. На нижней части перископа замерцал алый индикатор. Свитс нажал на кнопку рядом с лампочкой. Из дула вырвался длинный язык оранжевого пламени. Миг – и бронетранспортер исчез в ослепительной вспышке. Между тем по броне танка продолжали стучать пули. Дженнифер прижалась к Чарли.

– Ты знаешь дорогу в аэропорт? – крикнул тот Мунго.

– Не знаю, но попытаться можно.

Там, где дорога от лагеря выходила на шоссе, ливийцы установили заграждение. Мунго свернул с дороги и повел танк через поле, на котором колосился ячмень. Вдогонку выстрелила пушка. Снаряды ложились довольно далеко, в корпус танка попадали разве что осколки да комья земли. Танк перевалил через сточную канаву, снес проволочную сетку, которая преграждала доступ на территорию аэропорта, выполз на взлетную полосу. Мунго надавил на педаль газа, и Т-72 устремился вперед на максимальной скорости – тридцать семь миль в час. Невдалеке засверкали огни пассажирского терминала.

– Чарли, – проговорил Мунго, – открой люк и встань за пулемет. – Он посмотрел на Свитса, на рукаве рубашки которого расплывалось кровавое пятно. – С тобой все в порядке, Хьюби?

– Как всегда, – отозвался Свитс.

– А мне что делать? – спросила Дженнифер.

– Не высовываться. – Мунго перебросил Чарли очки. – Как увидишь багажное отделение, кричи. Ищи скопление грузовиков; еще там должны быть автозаправщики.

Чарли открыл люк, подтянулся на руках и высунулся наружу. Ему в лицо ударил порыв ветра. Он взялся за ручки пулемета, повел тем из стороны в сторону. Слева, по параллельной полосе, мчался большой пассажирский самолет. До терминала оставалось меньше полумили; темнота отступала, огни сверкали все ярче. На площадке перед зданием аэропорта выстроилась полукругом добрая дюжина самолетов.

Чарли прицелился и нажал на спусковой крючок, прищурившись, когда из ствола пулемета вырвалось пламя. Танк резко свернул вправо, Чарли прижало к краю люка. Он выстрелил снова. В небо взметнулся язык пламени – то взорвался один из самолетов. Пламя перекинулось на крыло стоявшего рядом «боинга». Ночную тишину разорвали сирены, по полю забегали лучи прожекторов. Служба безопасности аэропорта подняла стрельбу. Пули рикошетили о броню танка, прыгали по бетону полосы. Чарли навел пулемет на диспетчерскую вышку, дал очередь, сделал поправку на расстояние и высоту и не отнимал палец от спускового крючка, пока не заметил, как разбегаются люди, чьи фигуры виднелись за окнами вышки. Попал!

Терминал стремительно приближался, до него оставалось меньше сотни ярдов. Танк двигался параллельно зданию.

Мунго повернул, и тяжелая машина двинулась в направлении вертолета, что стоял поблизости от терминала. Вертолет был выкрашен в желтый цвет, а его корпус испещряли черные полосы, из-за чего винтокрылая машина сильно смахивала на огромную осу. Навигационные огни были включены, лопасти лениво вращались; в кабине сидел пилот. Мунго затормозил, гусеницы танка процарапали бетон полосы. Чарли догадывался, что на уме у Мартина. Он подождал, пока танк не остановился окончательно, аккуратно прицелился и выстрелил. Пилот выскочил наружу. Чарли поймал его на мушку, но стрелять не стал. В дальнем конце терминала снова прогремел взрыв: взлетел на воздух второй авиалайнер. По броне танка застучали пули. Чарли пригнулся. Винт вертолета продолжал вращаться. Из люка выбралась Дженнифер, следом показались Мартин и Свитс. Левый рукав Свитса, от локтя до запястья, намок от крови. Несколько пуль угодило в фюзеляж вертолета. Мунго уселся в пилотское кресло, мерный рокот двигателя перешел в оглушительный рев. Чарли затолкал внутрь Дженнифер и Свитса, потом забрался сам.

Стрельба из здания аэропорта не прекращалась. Вертолет приподнялся над полем, а затем рухнул вниз; в стекле кабины появилась крохотная дырочка. Мунго выругался, прибавил оборотов, рванул штурвал. Вертолет тяжело взмыл над полем – и снова пошел к земле. Чуть поодаль сверкнула очередь трассирующих пуль.

– Чтоб тебя! – пробормотал Мунго. Вертолет выровнялся и двинулся по-над аэродромом со скоростью сто пятьдесят узлов на высоте настолько малой, что ее даже отказывался показывать альтиметр. Замерцал красный огонек, зазвенел звуковой сигнал. Мунго ухитрился поднять вертолет на пятьдесят футов, а затем повел его по широкой дуге. Выбор направления никто не оспаривал; только на юг, к египетской границе. Мунго крикнул Свитсу:

– Хочешь, вернемся и слегка порезвимся?

Свитс, съежившись в кресле второго пилота, помотал головой. Мартин посмотрел на Дженнифер и Чарли. Те держали друг друга в объятиях, и чувствовалось, что у них все хорошо. Единственная проблема заключалась в том, что требовалось преодолеть семьсот с лишним миль над пустыней на изрешеченном пулями вертолете, в то время как его максимальная дальность полета составляла около трети этого расстояния.