Саша лежал на постели, портфель — рядом. Все тело ныло. Потрогал лицо. Кожа горячая и словно припухшая. Где-то визжала пила. Вещи вокруг были чужие. Он вдруг решил, что лежит тут один. И снова разрыдался. Никогда меня не найдут… Попробовал угадать, который час. В девять арифметика. Потом чешский.
Неуверенно приподнялся.
Через раскрытую дверь увидел Фангию. Тот стоял в комнате с наклонным потолком. В углу — граммофон со средневековой трубой. Возле ставни раскрытый зонтик. Наверно, оттуда затекало. Письменный стол. На нем — набор курительных трубок.
«Опять начнет бить. Ну и пускай». Страх перед одиночеством был сильнее. Приплелся поближе. Тот, в куртке, выдвинул ящик стола. Достал коробку с сигаретами. Под ней оказался металлический флакончик с бензином.
Оглянулся.
— Такого ты еще не видывал! — Точно между ними ничего не произошло. Нажал и отпустил крошечную ракету, насаженную на пружину. Ракета взлетела к потолку. Осталась только нижняя часть.
— Точилка! — сказал, будто сам придумал эту идиотскую штуковину.
— Хочешь?
Саша не двигался. Он смотрел на стол: там лежал револьвер. Парень в куртке, ничего не замечая, раскрыл револьвер и вылил на вложенную в него ватку бензин. Для пробы нажал спуск. Удовлетворенно смотрел на выскочившее пламя.
Револьвер оказался зажигалкой.
Саша ожил:
— А я-то думал…
Фангия еще раз щелкнул курком.
— Что ты думал? — И вдруг понял. — Ты что, чокнутый? Шуток не понимаешь? Сам-то ты стал бы в кого-нибудь стрелять?
— Не…
— Вот видишь!
Он дал ему поиграть зажигалкой. Ни слова о том, что произошло.
Мял пальцами огромную сигару. Вдруг сказал:
— Этот ваш сарай — чепуха. Да только я выкинул кое-что почище. Еще до того.
— Что?
— Ничего.
Он снова был настороже. Точно злился на самого себя за сказанное. Зажег сигару.
— Иметь бы такую хатенку, я бы ничего больше не хотел. А ты?
Встал. Подошел к висящей на стене старинной карте:
— Глянь-ка! Африка!