Черный пиар Адольфа Гитлера

Гогун Александр

III. 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА. ВОЗЗВАНИЕ ФЮРЕРА К ГЕРМАНСКОМУ НАРОДУ И НОТА МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СОВЕТСКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ С ПРИЛОЖЕНИЯМИ

 

 

Документ публикуется по изданию: Воззвание Фюрера к Германскому Народу и Нота Министерства Иностранных Дел Германии Советскому Правительству с приложениями // Krieg 1939/693. – Berlin: Deutschen Verlag, 1941. – 79 с. В конце документа на с. 79 напечатано примечание: «Напечатано в „Buch und Tiefdruck Ges.m.b.H., Berlin SW 68“»

В 3 часа, в ночь с 21 на 22 июня 1941 года Йозеф Геббельс собрал своих подчинённых в Министерстве просвещения и пропаганды и сообщил им о положении вещей. Через 2,5 часа после начала военной акции информация, содержащаяся в данном документе, была представлена немецкой и международной общественности. Геббельс лично прочитал по всем германским радиоканалам «Воззвание Фюрера к германскому народу». В тот же день «Воззвание» было прочитано по радио на нескольких языках на другие страны. С данным документом министр иностранных дел Германии Иоахим Риббентроп в 6 утра выступил в Берлине перед иностранными корреспондентами.

„Krieg 1939“ многотомное издание, в котором самими нацистами публиковались документы и материалы, посвящённые внешней политике Третьего Рейха во время войны. В томе „Krieg 1939/693“ представлен публикуемый ниже документ на немецком языке и тот же самый документ в переводе на все европейские языки, которые немцы считали в 1941 году государственными.

Публикуемый аутентичный перевод на русский язык во время подготовки к публикации в данном издании был сверен с оригиналом: Proklamation des Fbhrers an das Deutsche Volk und Note des Auswaertigen Amtes an die Sowjet-Regierung nebst Anlagen // Krieg 1939/693. – Berlin: Deutschen Verlag, 1941. – 81 S.

В конце публикации документа (S. 80 и S. 81 соответственно) – напечатаны два примечания: «41.26120 Gedruckt im Deutschen Verlag» и «К17.9.41»

Русский текст в подстраничных сносках сравнивается с данной публикацией.

В случае, если тот или иной отрывок немецкого оригинала допускает разночтения при переводе на русский язык, то немецкий вариант отрывка текста приводится в подстрочных примечаниях без перевода. Если перевод был ошибочным – в подстраничных примечаниях приводится точный перевод немецкого текста.

 

Воззвание Фюрера к германскому народу

Германский народ! Национал-социалисты!

Обремененный тяжкими заботами, принужденный молчать месяцами, я дождался часа, когда, наконец, могу говорить открыто.

Когда 3 сентября 1939 г. Англия объявила войну Германии, снова повторилась попытка англичан уничтожить всякое начало консолидации, а с нею и возрождение Европы путем борьбы против когда-то сильнейшей державы на континенте.

Так в свое время – путем многих войн – Англия привела к погибели Испанию.

Так вела она свои войны против Голландии.

Так – с помощью всей Европы – боролась она позже с Францией.

И так в конце столетия начала она политику окружения тогдашней Германии, а в 1914 г. – мировую войну.

Только вследствие внутреннего разлада Германия в 1918 г. оказалась слабейшей.

Последствия были ужасны.

После того, как в начале лицемерно говорилось, что борьба велась исключительно против Кайзера и его режима и после того, как германские войска сложили оружие, началось планомерное уничтожение германского государства. В то время, как слова одного французского государственного деятеля, что в Германии существует излишек 20 миллионов людей, который – другими словами – должен был б,ы быть уничтожен посредством голода, болезней или переселений, по-видимому, сбывались буквально, национал-социалистическое движение начало свою работу объединения германского народа, а с этим началось и возрождение Германии.

Это новое освобождение нашего народа от нужды, бедствий и унизительного пренебрежения стояло под знаком внутреннего возрождения.

В частности, это не представляло собой угрозы для Англии, и ее не затрагивало.

Несмотря на это, сейчас же снова началась новая, преисполненная ненависти, политика окружения, направленная против Германии. Снаружи и внутри создался известный нам комплот евреев и демократов, большевиков и реакционеров, единственной целью которого было воспрепятствовать восстановлению нового германского национального государства и вновь повергнуть Германию в состояние бессилия и бедствия.

Наряду с нами ненависть этого интернационального, всемирного заговора была направлена против таких же обездоленных народов, которые были принуждены зарабатывать насущный хлеб в тяжелой борьбе за существование. Прежде всего, у Италии и Японии так же, как и у Германии, оспаривалось, если не совершенно отнималось, право участия в пользовании земными благами. Сплочение этих нации, таким образом, было лишь актом самозащиты против угрожающей им эгоистической всемирной коалиции богатства и силы.

Уже в 1936 г. Черчилль заявил, по словам американского генерала Вуда, [произнесёнными] перед представителями американской палаты депутатов, что Германия снова становится слишком могущественной и поэтому должна быть уничтожена.

Летом 1939 г. Англии казалось, что наступил момент, когда можно вновь начать разложение Германии путем всеобъемлющей политики окружения.

Система с этой целью созданной кампании лжи состояла в том, чтобы объявлять другие народы находящимися под угрозой, завлекать их в начале обещаниями английских гарантий и поддержки, а затем, как в мировую войну, заставлять их идти против Германии.

Таким образом, от мая до августа 1939 г. Англии удалось лансировать утверждение, что Литва, Эстония, Латвия, Финляндия, Бессарабия, а также Украина находятся под прямой угрозой Германии. Часть государств дала себя провести этим, приняла обещанные гарантии, предложенные попутно с этим утверждением, и таким образом перекинулась на новый фронт окружения, направленный против Германии.

При таких обстоятельствах я счел долгом перед своей совестью и перед историей германского народа не только уверить эти страны и их правительства в ложности сделанных Англией заявлений, но, сверх того, успокоить сильнейшую Восточную Державу путем специальных и торжественных заявлений относительно пределов наших интересов.

Национал-социалисты!

Вы все чувствовали в свое время, что этот шаг был для меня горьким и тяжелым. Германский народ никогда не питал враждебных чувств по отношению к народностям России. Однако свыше двух десятков лет еврейско-большевистская власть в Москве старается разжечь пожар не только в Германии, но и во всей Европе. Не Германия пыталась перенести свое национал-социалистическое мировоззрение в Россию, а еврейско-большевистские власти в Москве беспрестанно пытались навязать свое господство нашему и другим европейским народам и делали это не только в моральном смысле, но, прежде всего, также и в смысле военной мощи.

Однако последствиями деятельности этого режима были лишь хаос, бедствия и голод. В противовес этому, я старался в течение двух десятков лет с минимумом вмешательства и без всякого нарушения нашей продукции добиться нового социалистического порядка в Германии, который бы не только устранил безработицу, но также предоставлял прибыль труда в возрастающей мере трудящимся людям.

Достижения этой политики создания нового экономического и социального порядка в нашем народе, который, планомерно преодолевая сословные и классовые контрасты, стремится к конечной цели – создать истинную народную общность, являются единственными в мире.

Поэтому в августе 1939 г. для меня было тяжелым испытанием послать моего министра в Москву для того, чтобы попытаться работать наперекор английской политике окружения, направленной против Германии. Я сделал это исключительно в сознании своей ответственности по отношению к германскому народу, но, прежде всего, в надежде на возможность все же в конце достигнуть длительного примирения и уменьшения жертв, которые иначе могли быть от нас потребованы.

Наряду с торжественными заверениями Германии в Москве относительно упомянутых областей и стран – за исключением Литвы – как лежащих за пределами германских политических интересов, было достигнуто особое соглашение на случай, если Англии действительно удастся втравить Польшу в войну против Германии. Но также и здесь имело место ограничение германских требований, которое было не пропорционально достижениям германского оружия.

Национал-социалисты!

Результаты этого договора, желаемого мной и заключенного в интересах германского народа, были особенно тяжелы для немцев, живущих в затронутых им странах.

Более полумиллиона германских соотечественников – мелкие крестьяне, ремесленники и рабочие – были принуждены почти в течение одной ночи покинуть свою прежнюю родину, чтобы избежать нового режима, угрожающего им непосредственно беспредельными бедствиями, а раньше или позже полным уничтожением. Несмотря на это, тысячи немцев исчезли! Было невозможно даже установить постигшую их судьбу или же хотя бы их местопребывание. В их числе находятся свыше 160 человек германских подданных.

Я молчал в ответ на все это, так как я должен был молчать! Моим желанием было достигнуть окончательного примирения и, если возможно, длительного согласия с этим государством.

Однако, уже во время нашего похода в Польшу, советские власть имущие вдруг потребовали – противно договору – также и Литву.

Германия никогда не имела намерения занимать Литву и не только не ставила таких ультиматумов литовскому правительству, но, напротив, отклонила просьбу тогдашнего литовского правительства – прислать с этой целью германские войска как образ действия, не соответствующий целям германской политики.

Несмотря на это, я покорился и этому новому русскому требованию. Однако это было лишь началом новых шантажирований, которые постоянно повторялись с тех пор.

Победа в Польше, достигнутая исключительно благодаря германским войскам, побудила меня вновь обратиться к западным державам с предложением мира. Оно было отклонено благодаря интернациональным и еврейским подстрекателям к войне.

Однако причина этого отказа уже тогда заключалась в том, что Англия все еще надеялась быть в состоянии создать европейскую коалицию против Германии, включая в нее Балканы и Советскую Россию.

Так, в Лондоне было решено послать г. Криппса послом в Москву. Ему было поручено определенное задание вновь заняться англо-советскими отношениями и развивать их в английском духе. Английская пресса сообщала об успехах этого задания, поскольку ее не заставляли молчать тактические причины.

Осенью 1939 г. и весной 1940 г. проявились уже первые последствия. Приступая к военному порабощению не только Финляндии, но также и балтийских государств, Россия вдруг мотивировала эти действия в такой же мере ложным, как и смешным заявлением, что она принуждена защищать эти страны от чужой угрозы, которую она должна предупредить. Под этим могла подразумеваться только Германия. Ибо никакая другая держава не могла ни вторгнуться, ни вести войну в прибалтийских областях. И все же я должен был молчать. Однако власть имущие в Кремле сейчас же пошли дальше.

В то время, как Германия весной 1940 г. оттянула свои военные силы далеко от восточной границы и в большой мере даже вообще очистила эту область от германских войск – в силу так называемого дружеского договора – в это время началось стягивание русских сил в размере, который мог быть истолкован лишь как сознательная угроза Германии.

Согласно личному заявлению, данному тогда Молотовым, уже весной 1940 г. в одних балтийских государствах находились 22 русские дивизии.

Так как русское правительство всегда утверждало, что его пригласило само население, цель его присутствия там могла быть истолкована только как демонстрация против Германии.

В то время, как наши солдаты, начиная с 10 мая 1940 г. сломили франко-британскую мощь на западе, концентрация русских войск на нашем восточном фронте продолжалась, постепенно принимая все более угрожающие размеры.

Начиная с августа 1940 г., в интересах Германии, я не считал более возможным оставлять незащищенными наши и без того разоренные восточные провинции в виду этой могущественной концентрации большевистских дивизий.

Однако было достигнуто то, к чему стремилось англо-советское сотрудничество, а именно: ввиду концентрации такого количества германских сил на Востоке, германские власть имущие не сочли возможным предпринять радикальное завершение войны на западе, особенно в отношении воздушной борьбы.

Это соответствовало, однако, целям не только английской, но также и советской политики. Потому что Англия, равно как и Советская Россия, намерены продлить эту войну как можно дольше, с целью ослабить Европу и повергнуть ее в еще большее бессилие.

Угрожающее выступление России против Румынии должно было также в конечном итоге послужить лишь тому, чтобы захватить в свои руки или же, по крайней мере, уничтожить важную опору не только германской экономической жизни, но и экономической жизни всей Европы. Однако, именно Германия, начиная с 1933 г., с бесконечным терпением старалась склонить юго-восточные государства к торговле с собой. Мы были поэтому в высшей степени заинтересованы в их государственной консолидации и порядке.

Вторжение России в Румынию и переход Греции на сторону Англии грозили в короткое время превратить также и эти области в общий театр войны.

Вопреки нашим принципам и обычаям, уступая настойчивой просьбе тогдашнего румынского правительства, которое было само виновато в таком развитии событий, я дал ему совет уступить настойчивым советским требованиям и отдать Бессарабию в целях сохранения мира.

Однако румынское правительство считало возможным обнаружить это перед своим народом лишь в том случае, если Германия и Италия, в виде возмещения, по крайней мере дадут гарантию, что оставшаяся часть румынского государства более не будет затронута.

С тяжелым сердцем я сделал это. Прежде всего, уже потому, что если Германия дает гарантию, то это значит, что она отвечает за нее. Мы не англичане и не евреи.

Таким образом, я думал в последний момент сохранить мир в этой области, даже несмотря на принятие на себя тяжелых обязательств. Однако с целью окончательно разрешить эти проблемы и установить ясность в вопросе русского отношения к Германии, а также под давлением постоянно усиливающейся мобилизации на нашей восточной границе, я пригласил г. Молотова приехать в Берлин.

Советский министр иностранных дел потребовал разрешения или же согласия Германии по следующим четырем вопросам;

1 вопрос Молотова:

Направлена ли германская гарантия Румынии в случае нападения Советской России на Румынию также и против Советской России?

Мой ответ:

Германская гарантия является общей и непременно обязывающей нас. Однако Россия нам никогда не заявляла, что она имеет интересы в Румынии, за исключением Бессарабии. Уже занятие Северной Буковины явилось нарушением этого заверения. Поэтому я не думал, что Россия теперь вдруг может иметь какие-либо дальнейшие намерения против Румынии.

2 вопрос Молотова:

Россия чувствует себя вновь под угрозой Финляндии. Россия решила долее не терпеть этого. Готова ли Германия не оказывать Финляндии никакого содействия и, прежде всего, сейчас же отозвать германские войска, направляющиеся на смену в Киркенес?

Мой ответ:

Германия, теперь, как и прежде, не имеет политических интересов в Финляндии. Однако германское правительство не может потерпеть новой войны России против маленького финского народа, тем более, что мы никогда не сможем поверить в угрозу Финляндии для Советской России.

Мы вообще не желаем, чтобы в Балтийском море вновь возник театр военных действий.

3 вопрос Молотова:

Готова ли Германия допустить, чтобы Советская Россия со своей стороны дала гарантию Болгарии и с этой целью послала в Болгарию советские войска; этим он, Молотов, хочет сказать, что они не имеют намерения по этой причине, например, устранить короля.

Мой ответ:

Болгария – суверенное государство, и я не знал, что подобно тому, как Румыния у Германии, Болгария вообще просила бы гарантии у Советской России. Кроме того, я должен обсудить это с моими союзниками.

4 вопрос Молотова:

Советской России совершенно необходим свободный проход через Дарданеллы, и она требует также для обеспечения его безопасности права занятия нескольких важных опорных пунктов на Дарданеллах, а также на Босфоре. Согласна ли Германия на это или нет?

Мой ответ:

Германия в любое время готова дать свое согласие на изменение Статута Монтрё в пользу черноморских государств. Германия не согласна на присвоение русскими опорных пунктов в проливах.

Национал-социалисты!

Здесь я занял единственную позицию, которую я мог занять как ответственный вождь Германии, а также как ответственный представитель европейской культуры и цивилизации.

Последствием было усиление советской деятельности, направленной против Германии, и, прежде всего, немедленно начатое внутреннее разлагание нового румынского государства и попытка устранения болгарского правительства путем пропаганды.

При помощи увлеченных неопытных членов румынского легиона удалось инсценировать в Румынии путч, целью которого было свержение главы государства генерала Антонеску и создание хаоса в стране, чтобы путем уничтожения законной власти устранить предпосылку для вступления в силу обещанной германской гарантии.

Несмотря на это, я все же считал лучшим хранить молчание.

Тотчас же после неудачи этого предприятия началась вторичная усиленная концентрация русских войск на германской восточной границе. Бронированные и парашютные части перебрасывались во все возрастающем числе непосредственно к германской границе. Германская армия и страна знают, что еще несколько недель тому назад на нашей восточной границе не находилось ни одной танковой или моторизованной дивизии.

Однако, если требовалось последнее доказательство, несмотря на все диверсии и маскировку, для подтверждения наличия тем временем создавшейся коалиции между Англией и Советской Россией, то оно было представлено югославским конфликтом.

В то время, как я старался сделать последнюю попытку умиротворения Балкан и в дружеском сотрудничестве с Дуче пригласил Югославию присоединиться к Пакту трех держав, Англия и Советская Россия в совместной работе организовали путч, который в одну ночь устранил тогдашнее правительство, склонное к взаимопониманию.

Теперь может быть сообщено германскому народу, что сербский государственный переворот, направленный против Германии, произошел не только под знаком английской, но главным образом под знаком советской агитации. Так как мы и тут хранили молчание, советское правительство предприняло еще один шаг. Оно не только организовало путч, но несколько дней спустя заключило всем известное дружеское соглашение с подвластными ему новыми „людьми“ [102] с целью укрепить сербов в их оппозиции против умиротворения Балкан и возбудить их против Германии.

Москва потребовала мобилизации сербской армии.

Так как и теперь я все еще считал лучшим не говорить, власть имущие Кремля сделали еще один шаг вперед:

Германское правительство имеет теперь документы, которые доказывают, что с целью окончательно завлечь Сербию в борьбу Россия обещала поставлять через Салоники оружие, самолеты, боеприпасы и прочий военный материал для борьбы против Германии.

И это происходило почти в тот самый момент, когда я сам дал совет японскому министру иностранных дел д-ру Мацуоке примириться с Россией в надежде послужить этим делу мира.

Только быстрый прорыв наших несравненных дивизий в Скопье, а также занятие Салоник, помешали намерениям этого советско-англо-саксонского комплота. Сербские военные летчики, однако, прилетели в Россию и были сейчас же приняты там как союзники. Только победа держав Оси на Балканах разрушила план впутать Германию этим летом в борьбу на Юго-востоке, длящуюся месяцы, а в это время закончить концентрацию советской армии, усилить ее боеспособность, чтобы потом совместно с Англией и с помощью ожидаемых американских поставок быть в состоянии задушить и раздавить Германию и Италию.

Этим самым Москва не только нарушила условия нашего дружеского пакта, но и изменила ему самым жалким образом. И все это происходило в то время, когда власть имущие Кремля до последней минуты официально, как и в случаях Финляндии и Румынии, лицемерно говорили о мире и дружбе и составляли с виду безвредные опровержения.

Однако, если до сих пор в силу обстоятельств я был принужден постоянно молчать, то теперь настал момент, когда дальнейшее созерцание являлось бы не только греховным упущением, но и преступлением по отношению к германскому народу и ко всей Европе.

Сегодня круглым числом 160 русских дивизий стоят у нашей границы. В течение многих недель происходит постоянное нарушение этой границы не только у нас, но также и на Крайнем Севере и в Румынии. Русским летчикам доставляет удовольствие беспечно не замечать этих границ, чтобы доказать нам этим, что они уже чувствуют себя господами этих областей. В ночь с 17 на 18 июня русский патруль перешел на германскую территорию, и только после продолжительной перестрелки удалось принудить его уйти обратно. Теперь, наконец, настал час, когда становится необходимым выступить против этого комплота еврейско-англо-саксонских подстрекателей к войне и в такой же степени еврейских власть имущих большевистского московского центра.

В данный момент совершается поход, который по протяжению и объему является величайшим из виданных до сих пор миром. Вместе с финскими товарищами бойцы победителя при Нарвике стоят у Северного Ледовитого океана. Германские дивизии под командой завоевателя Норвегии защищают совместно с финляндскими [103] героями свободы под предводительством их маршала финскую землю. От Восточной Пруссии до Карпат тянутся части германского Восточного фронта. На берегах Прута, у устья Дуная до берега Черного моря, под предводительством главы государства генерала Антонеску, соединяются немецкие и румынские солдаты.

Поэтому задачей этого фронта является уже не защита отдельных стран, а безопасность Европы, а с этим и спасение всех.

Поэтому я решил теперь отдать судьбу и будущность Германии и нашего народа снова в руки наших солдат.

Да поможет нам Господь Бог именно в этой борьбе!

подп.: Адольф Гитлер

 

Нота Министерства иностранных дел Германии советскому правительству с приложениями

I.

Когда германское правительство, побуждаемое стремлением достигнуть согласования интересов Германии и СССР, летом 1939 г. обратилось к советскому правительству, оно ясно отдавало себе отчет в том, что установление взаимопонимания с государством, с одной стороны заявлявшим о своей принадлежности к среде национальных государств со всеми из этого вытекающими правами и обязанностями, с другой же стороны – управляемым партией, стремившейся как секция Коминтерна к распространению мировой революции, т.е. к уничтожению этих национальных государств, – не будет легкой задачей. Оставляя в стороне также и многозначительные соображения, истекающие из основного различия политических целей Германии и Советской России и из резкого противоречия диаметрально противоположных мировоззрений национал-социализма и большевизма, германское правительство сделало эту попытку. При этом оно руководствовалось мыслью, что исключение, путем взаимопонимания между Германией и Россией, возможности войны и достижение тем самым обеспечения действительных жизненных потребностей обоих во все времена состоявших в дружественных отношениях народов, станет лучшим залогом против дальнейшего распространения коммунистических доктрин интернационального еврейства в Европе.

Оно было поддержано в этом предположении известными явлениями в самой России и известными мероприятиями ее правительства в международной области, указывавшими по меньше мере на возможное отступление от этих доктрин и от методов разложения народов других государств. Отношение к германской инициативе в Москве и готовность советского правительства заключить дружественный пакт с Германией, казалось, подтверждали наличие таких перемен. Таким образом, дело дошло до заключения 23 августа 1939 г. Пакта о ненападении и до подписания 28 сентября 1939 г. дружественного и пограничного соглашения между обоими государствами. Суть этих договоров заключалась, в следующем:

1. в обязательствах обоих государств не нападать друг на друга и жить в мирных добрососедских отношениях друг с другом,

2. в разграничении сфер их интересов путем отказа Германии от какого-либо влияния на Финляндию, Латвию, Эстонию, Литву и Бессарабию, в то время как области прежнего польского государства вплоть до черты Нарев-Буг-Сан должны были быть присоединены, по ее желанию, к Советской России.

Германское правительство с заключением Пакта о ненападении с Россией в действительности немедленно в основе изменило свою политику по отношению к СССР и с того дня заняло дружественную позицию по отношению к Советскому Союзу. Оно лояльно выполняло заключенные с Советским Союзом договоры, как по букве, так и по духу. Сверх того, свержением Польши, т.е. ценою пролитой германской крови, оно способствовало наибольшему со времени существования Советского Союза его успеху во внешней политике. Это сделалось возможным только благодаря доброжелательной германской политике по отношению к России и благодаря блестящей победе германской армии.

Поэтому германское правительство с полным правом могло полагать, что и отношение Советского Союза к Германии будет таким же, тем более, что во время проведения переговоров в Москве министром иностранных дел Германии фон Риббентропом советское правительство неоднократно выражало мысль, что эти договоры являются основой для прочного согласования обоюдных германо-советских интересов и что оба народа, готовые взаимно уважать режимы друг друга и не вмешиваться во внутренние дела своего партнера, придут к прочным добрососедским отношениям. Но, к сожалению, весьма скоро стало очевидным, что германское правительство в основе обманулось в этих своих предположениях.

II.

В действительности же Коминтерн – уже вскоре после заключения германо-русских договоров – возобновил свою деятельность во всех областях. И это относилось не к одной только Германии, но и к дружественным ей и нейтральным государствам, а также к европейским областям, занятым германскими войсками. Для того, чтобы открыто не нарушать договоров, были лишь изменены методы, и маскировка стала более тщательной и утонченной. Постоянную шумиху о якобы предстоящей „империалистической войне Германии“ в Москве рассчитывали очевидно употребить как противодействие заключению договоров с национал-социалистической Германией.

Сильная и действительная полицейская охранная деятельность принудила при этом Коминтерн попытаться организовать свою разлагающую и информационную деятельность обходными путями при помощи центров, находящихся в соседних с Германией государствах. При этом использовались прежние германские коммунистические деятели, которые вели в Германии работу по разложению и подготовке саботажа. С этой целью комиссар ГПУ Крылов организовал систематическое обучение. Наряду с этим велась интенсивная разлагающая работа в областях, оккупированных Германией, в особенности в Протекторате и оккупированной части Франции, а также в Норвегии, Голландии, Бельгии и т.д. Советские представительства, в особенности генеральное консульство в Праге, оказывали при этом ценное содействие. При помощи технически оборудованных радиоотправителей и радиоприемников усердно поддерживалась информационная служба, представляющая полное доказательство работы Коминтерна, направленной против Германии. Имеется также обширный документальный материал свидетельств и письменных доказательств и другой общей разлагающей и разведывательной работы Коминтерна. Далее, были организованы саботажные группы, имевшие свои собственные лаборатории, в которых изготовлялись взрывчатые и зажигательные бомбы для выполнения актов саботажа. Такие акты были, например, выполнены не менее как на 16 германских судах. Наряду с этой работой разложения и саботажа стоял шпионаж.

Возвращение немцев из Советской России было использовано для того, чтобы самыми недопустимыми средствами принудить этих людей служить целям ГПУ. Не только мужчин, но и женщин самым беззастенчивым образом заставляли принимать на себя обязательства для службы в ГПУ. Даже полпредство в Берлине, с советником полпредства Кобуловым во главе, не постыдилось беззастенчивым образом использовать права экстерриториальности в целях шпионажа. Далее, член русского консульства в Праге Мохов образовал центр сети советского шпионажа, которая распространялась по всему Протекторату. Дальнейшие случаи, при которых полиции удалось своевременно принять свои меры, дают ясную и недвусмысленную картину этих обширных советских интриг. Общая картина неоспоримо доказывает, что из Советской России в широких размерах велась противозаконная работа разложения, саботажа, террора и шпионажа по подготовке к войне в политическом, военном и экономическом отношениях.

Что касается советской работы по разложению, которая велась в Европе помимо Германии, она простиралась почти на все дружественные с Германией или оккупированные ею государства Европы. Так, например, в Румынии Германия в летучках, доставленных коммунистическими пропагандистами из России, выставлялась ответственной за все затруднения с целью вызова антигерманского настроения. То же самое проявлялось с лета 1940 г. и в Югославии.

Листовки, распространяемые там, призывали к протесту против соглашения правительства Цветковича с империалистическими правительствами в Берлине и Риме. На собрании членов коммунистической партии в Аграме вся юго-восточная часть Европы – от Словакии до Болгарии – была провозглашена русским протекторатом, каким она стала бы после военного ослабления Германии, на которое они рассчитывали. В белградском полпредстве в руки германских войск попали документальные доказательства того, что эта пропаганда была советско-русского происхождения. В то время, как коммунистическая пропаганда в Югославии пыталась пользоваться националистическими лозунгами, она действовала в Венгрии главным образом среди русинского населения, которому она сулила предстоящее освобождение через Советскую Россию. Особенно оживленной была антигерманская пропаганда в Словакии, где открыто проповедовалось присоединение к Советской России.

В Финляндии действовал известный „Союз мира и дружбы с Советским Союзом“, пытавшийся во взаимодействии с радио Петроской внести разложение в эту страну, и при этом работал в определенно антигерманском духе.

Во Франции, Бельгии и Голландии велась травля против германских оккупационных властей. Подобная же травля с национальной и панславистской окраской велась и в Генерал-губернаторстве. Как только Греция была занята германскими и итальянскими войсками, советская пропаганда и там принялась за свое дело. Общая картина указывает на систематическую кампанию, которая велась Советским Союзом во всех государствах, направленную против стремления Германии установить прочный порядок в Европе.

Наряду с этим ведется прямая пропагандная контракция против мероприятий германской политики с указанием антирусского характера этих мероприятий и со стремлением привлечь различные страны на сторону Советской России против Германии. В Болгарии шла агитация против вступления ее в Пакт трех держав и за заключение пакта о гарантии с Советской Россией. В Румынии, путем инфильтрации в Железную гвардию и злонамеренного использования ее вождей, между прочим, румына Гроза, был инсценирован путч 23 января 1941 г., подстрекателями которого являлись большевистские агенты Москвы. Германское правительство имеет тому неоспоримые доказательства.

Что касается Югославии, то у германского правительства имеются письменные доказательства того, что югославский делегат Георгевич еще в мае 1940 г. в Москве из разговора с г. Молотовым убедился, что там смотрят на Германию как на „завтрашнего сильного врага“. Еще недвусмысленнее была позиция Советской России по отношению к выраженным представителями сербской армии пожеланиям поставки для нее оружия. В ноябре 1940 г. начальник Генерального штаба советской армии заявил югославскому военному атташе: „Мы дадим все вами затребованное и даже немедленно“. Цены и сроки платежей были предоставлены белградскому правительству, и было поставлено только одно условие: сохранение тайны по отношению к Германии. Когда позднее правительство Цветковича сблизилось с державами Оси, в Москве стали замедлять поставку оружия, о чем было коротко и ясно заявлено югославскому военному атташе в советском военном министерстве. Инсценировка белградского путча 27 марта с.г. была кульминационным пунктом этой конспиративной деятельности сербских заговорщиков и англо-русских агентов против Германии. Сербский главарь этого путча, лидер „Черной Руки“ г. Симич, еще сегодня находится в Москве и еще теперь – в тесном сотрудничестве с советскими пропагандистскими инстанциями – ведет оживленную деятельность против Германии.

Все вышеупомянутые указания являются лишь небольшим отрывком из обширнейшей пропагандистской деятельности СССР в Европе против Германии. Поэтому для того, чтобы дать внешнему миру общий обзор деятельности советских инстанций в этом направлении с самого заключения германо-русских договоров и дать ему возможность вынести свое суждение, германское правительство должно установить:

При заключении договоров с Германией советское правительство неоднократно делало недвусмысленные заявления о том, что оно не имеет намерения ни прямо, ни косвенно вмешиваться во внутренние дела Германии. При заключении дружественного пакта оно в торжественной форме заявило о своем желании сотрудничать с Германией, чтобы в интересах всех народов положить конец настоящей войне, возникшей между Германией с одной стороны и Англией и Францией с другой, и достигнуть этой цели как можно скорее. Эти советские соглашения и заявления в свете вышеупомянутых фактов, становившихся с течением войны все более ясными, оказались сознательным введением в заблуждение и обманом. Даже все преимущества, достигнутые лишь вследствие германской дружественной политики, не могли побудить советское правительство занять лояльную позицию по отношению к Германии. Наоборот, германскому правительству пришлось убедиться в том, что тезис Ленина, как он еще раз был явно выражен в „Указаниях коммунистической партии в Словакии“ от октября 1939 г., по которому „с некоторыми другими государствами могут быть заключены пакты, служащие интересам советского правительства и обезвреживанию противника“, оставался в силе и при заключении пактов 1939 г. Заключение этих пактов дружбы было, таким образом, для советского правительства лишь тактическим маневром. Настоящей их целью было достигнуть выгодных для России соглашений и одновременно подготовить дальнейшие выступления Советского Союза для усиления власти. Руководящей мыслью оставалось ослабление небольшевистских государств с тем, чтобы легче разложить их и быть в состоянии в надлежащее время вызвать их падение. С грубой ясностью это выражено следующими словами в советском документе, найденном в местном полпредстве при занятии Белграда: „СССР будет реагировать лишь в надлежащий момент. Державы Оси еще дальше разбросали свои военные силы, и поэтому СССР внезапно ударит по Германии“. Советское правительство в Москве не последовало голосу русского народа, желавшего жить в мире и дружбе с германским народом, но продолжало старую большевистскую политику двуличия и тем взяло на себя тяжелую ответственность.

III.

Если пропагандистская работа разложения, которая велась Советским Союзом в Германии и в остальной Европе, не оставляет сомнений в его позиции по отношению к Германии, то позиция советского правительства по отношению к Германии в области внешнеполитической и военной со времени заключения германо-советских договоров говорит еще более красноречиво. В Москве при разграничении сфер интересов советское правительство заявило министру иностранных дел Германии, что оно, за исключением находившихся в то время в состоянии разложения областей бывшего польского государства, не имеет намерения ни оккупировать государства, находящиеся в сферах его интересов, ни большевизировать, ни присоединять их. На деле же, как показал дальнейший ход событий, политика Советского Союза была всецело направлена на одну лишь цель, а именно – распространение военной власти Москвы на пространство, находящееся между Ледовитым океаном и Черным морем, продвижение на запад везде, где это окажется возможным, и дальнейшее насаждение большевизма в Европе.

В развитии этой политики можно отметить следующие этапы:

1. Введением к этой акции явилось заключение так называемых пактов взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой в октябре и ноябре 1939 г. и установление военных опорных пунктов в этих странах.

2. Следующий советский шахматный ход был направлен против Финляндии. Когда советские требования, принятие которых нарушило бы суверенитет свободного финского государства, были отклонены финским правительством, советское правительство образовало коммунистическое псевдоправительство Кузинен, и когда финский народ отказался от какой-либо связи с этим правительством, дело дошло до ультиматума Финляндии и в конце ноября 1939 г. до вступления в Финляндию Красной армии. При заключении в марте финско-советского мира Финляндии пришлось уступить часть своих юго-восточных провинций, которые немедленно пали жертвой большевизации.

3. Несколько месяцев спустя, т.е. в июле 1940 г., Советский Союз предпринял акцию против балтийских государств. Согласно первому московскому договору, Литва принадлежала сфере германских интересов. По желанию Советского Союза германское правительство во втором договоре отказалось от своих интересов в преобладающей части этой страны в пользу Советского Союза, делая это, скрепя сердце, ради сохранения мира. Лишь полоса этой области оставалась еще в сфере германских интересов. После ультиматума от 15 июня вся Литва, т.е. также и остававшаяся в сфере германских интересов часть ее, без всякого предупреждения германскому правительству была занята Советским Союзом, так что с тех пор СССР оказался непосредственно у всей восточной границы Восточной Пруссии. При последовавших позднее переговорах об этом с Германией, германское правительство после затруднительных переговоров все еще стремилось к дружелюбному урегулированию вопроса и предоставило эту часть Литвы Советскому Союзу.

Вскоре после этого подобным же образом, путем злонамеренного использования пактов о взаимопомощи, заключенных с этими государствами, произошла военная оккупация Латвии и Эстонии. Весь Балтийский край – в противоречие определенным заверениям Москвы – подвергся большевизации и несколько недель спустя после оккупации был просто захвачен советским правительством. Одновременно с этой аннексией на всем северном секторе советских позиций против Европы имело место сильное сосредоточение Красной армии.

Приходится лишь вскользь упомянуть о том, что экономические соглашения Германии с этими государствами, которые по соглашению с Москвой не должны были быть изменены, были односторонне нарушены советским правительством.

4. В договорах с Москвой при разграничении интересов в бывшем польском государстве было определенно указано, что за этими границами не должна вестись никакая политическая агитация, но деятельность оккупационных властей обеих сторон должна быть ограничена работой, исключительно направленной на мирное строительство в этих областях. У германского правительства имеются неоспоримые доказательства того, что вопреки этому соглашению Советский Союз уже вскоре после оккупации этих областей не только разрешал антигерманскую агитацию в польском Генерал-губернаторстве, но и поддерживал ее наряду с большевистской пропагандой в Генерал-губернаторстве. Также и в этих областях немедленно после их оккупации были созданы сильные советские гарнизоны.

5. Еще в то время, когда германская армия на западе вела борьбу против Франции и Англии, последовала советская акция против Балкан. Несмотря на то, что советское правительство во время московских переговоров заявило, что оно со своей стороны никогда не проявит инициативу для разрешения бессарабского вопроса, германское правительство 24 июня 1940 г. получило от советского правительства сообщение, что оно решило силой решить бессарабский вопрос. Одновременно сообщалось, что советские требования простираются также и на Буковину, т.е. на область, которая принадлежала прежней Австрийской короне, никогда не принадлежала России, и о которой в Москве в свое время вообще не говорилось. Германский посол в Москве заявил советскому правительству, что это решение явилось для германского правительства совершенно неожиданным и должно привести к тяжелому нарушению германских экономических интересов в Румынии, а также и к нарушению течения жизни тамошних крупных германских поселений и всей группы германской национальности в Буковине. Г. Молотов на это ответил, что обстоятельство это имеет срочный характер, и что Советский Союз в течение 24-х часов ожидает ответа германского правительства на этот вопрос. Несмотря на такое грубое выступление против Румынии, германское правительство и на этот раз ради сохранения мира и своей дружбы с Советским Союзом поступило в интересах последнего. Оно дало румынскому правительству, обратившемуся к Германии за помощью, совет уступить и предоставить Бессарабию и Сев[ерную] Буковину Советской России. С положительным ответом румынского правительства советскому правительству была передана Германией просьба румынского правительства предоставить ему достаточно времени для эвакуации этих крупных областей и для обеспечения жизни и имущества местных жителей. Советское правительство снова поставило Румынии ультиматум и до истечения срока последнего, а именно 28 июня, начало оккупацию некоторых частей Буковины и непосредственно за этим всей Бессарабии вплоть до Дуная. Эти области были также немедленно присоединены к Советскому Союзу, подверглись большевизации и были тем фактически разорены.

Оккупацией и большевизацией всей сферы интересов, предоставленной германским правительством в Москве Советскому Союзу, советское правительство ясно и недвусмысленно действовало в противоречии с московскими соглашениями. Несмотря на это, германское правительство даже и тогда придерживалось своей лояльной позиции по отношению к СССР. Оно держалось совершенно в стороне от финляндской войны и от балтийского вопроса; в бессарабском вопросе оно поддерживало позицию советского правительства против румынской точки зрения и примирилось, хотя и скрепя сердце, с положением, созданным советским правительством. Сверх этого, для того, чтобы заранее исключить возможность столкновения между обоими государствами, оно произвело в широком масштабе выселение всех немцев из областей, занятых СССР, обратно в Германию. По мнению германского правительства, трудно найти лучшее доказательство его желания достигнуть мирного сожительства с СССР.

IV.

С проникновением СССР на Балканы поднялись территориальные вопросы в этой области. Румыния и Венгрия летом 1940 года обратились к Германии для разрешения своих спорных территориальных вопросов после того, как эти разногласия, разжигаемые английскими агентами, привели в конце августа к острому кризису. Предстояла непосредственная опасность войны между Румынией и Венгрией. Германия, к которой Венгрия и Румыния неоднократно обращались за посредничеством в их споре, в стремлении сохранить мир на Балканах пригласила вместе с Италией оба государства на конференцию в Вену, и там по их просьбе 30 августа 1940 г. последовало решение Венского третейского суда. Последним была проведена венгеро-румынская граница, и, дабы дать румынскому правительству возможность оправдать перед своим народом принесенные территориальные жертвы и исключить возможность всяких споров в этой области на будущее время, Германия и Италия взяли на себя гарантию оставшегося румынского государства.

Так как советские требования в этой области были удовлетворены, такая гарантия никак не могла быть направлена против СССР. Несмотря на это, Советский Союз предъявил свои возражения и указал в противоречие своим прежним заявлениям, по которым приобретение Бессарабии и Сев[ерной] Буковины удовлетворяло его требования на Балканах, на дальнейшие свои интересы в балканских вопросах, которые он определит в будущем с большими подробностями.

С этого момента направленная против Германии политика Советской России сказывается все яснее. Германское правительство получает все более конкретные сведения о том, что уже долгое время тянувшиеся переговоры английского посла Криппса в Москве развиваются благоприятным образом. Одновременно германское правительство получило документальные доказательства об интенсивных военных приготовлениях Советского Союза во всех отраслях. Эти доказательства были, между прочим, подтверждены недавно найденным в Белграде докладом югославского военного атташе в Москве от 17 декабря 1940 г., в котором, между прочим, говорится буквально: „По заявлениям из советских кругов, вооружение воздушного флота, танков и артиллерии на основании опыта настоящей войны идет полным ходом и будет в основном закончено к августу 1941 года. Это, по всей вероятности, крайний срок, до которого нельзя ожидать крупных перемен в советской внешней политике“.

Несмотря на недоброжелательную позицию Советского Союза в балканском вопросе, Германия делает новое усилие для соглашения с СССР – министр иностранных дел Германии в письме к г. Сталину всесторонне излагает политику германского правительства со времени московских переговоров. В этом письме особенно отмечалось следующее: при заключении Пакта трех держав между Германией, Италией и Японией было заявлено единогласно о том, что этот пакт никоим образом не направлен против Советского Союза, но что дружественные отношения трех держав и их договоры с СССР остаются совершенно незатронутыми этим соглашением. В берлинском Пакте трех держав это и было выражено документально. Одновременно в письме выражается пожелание и надежда, чтобы удалось сообща и далее уяснить дружеские отношения с СССР, которых желают державы Пакта трех, и придать им конкретную форму. Для дальнейшего обсуждения этих вопросов министр иностранных дел Германии приглашает г-на Молотова в Берлин.

Во время пребывания г-на Молотова в Берлине германскому правительству пришлось убедиться в том, что СССР готов на настоящее дружеское сотрудничество с державами Пакта трех и в особенности с Германией лишь в том случае, если последняя согласна на притязания Советского Союза. Эти притязания состояли в дальнейшем продвижении Советского Союза на севере и на юго-востоке Европы. Следующие требования были выставлены г-ном Молотовым в Берлине и в последовавших за тем переговорах с германским послом в Москве.

1. Советский Союз желает дать Болгарии гарантии и сверх того, заключить с этим государством пакт о взаимопомощи по образцу пактов, заключенных в балтийских краях, т.е. также с образованием военных опорных пунктов, причем г. Молотов заявил, что внутренний режим Болгарии останется неприкосновенным. Посещение советским комиссаром Соболевым Софии в это время также должно было служить осуществлению этих целей.

2. Советский Союз требует заключения соглашения с Турцией, с целью создания баз для сухопутных и морских военных сил СССР у Босфора и Дарданелл на основе долгосрочного пакта. В случае, если бы Турция не заявила о своем согласии на это, Германия и Италия должны присоединиться к советским дипломатическим мерам для осуществления этого требования. Эти требования вытекают из стремления СССР к господству на Балканах.

3. Советский Союз снова заявляет, что чувствует себя под угрозой со стороны Финляндии и поэтому требует полного предоставления ему Финляндии со стороны Германии, что на деле означало бы оккупацию этого государства и гибель финского народа.

Разумеется, Германия не могла согласиться на эти советские требования, являвшиеся предпосылкой советского правительства для присоединения к Пакту трех держав, и тем самым стремления держав Пакта трех к достижению соглашения с Советским Союзом потерпели неудачу. Следствием этой германской позиции было то, что Советская Россия усилила свою все более открыто направленную против Германии политику, и ее все более тесное сотрудничество с Англией проявлялось все яснее. В январе 1941 г. эта отрицательная советская позиция в первый раз проявилась и на дипломатической почве. Когда Германия в этом месяце приняла известные меры предосторожности, связанные с высадкой английских войск в Греции, полпред в Берлине сделал официальный шаг, указывая, что Советский Союз считает территорию Болгарии и обоих проливов зоной безопасности СССР, и что он не может безучастно относиться к событиям, угрожающим интересам этой безопасности. На этом основании советское правительство делает предостережение против появления германских войск на территории Болгарии и обоих проливов.

Германское правительство по этому поводу дало советскому правительству исчерпывающие объяснения причин и целей своих военных мер на Балканах. Оно, кроме того, указало, что Германия всеми средствами намерена помешать всякой попытке Англии стать твердой ногой в Греции, но что она не имеет намерения занимать проливы и будет уважать турецкий суверенитет над этой территорией. Проход германских войск через Болгарию не мог рассматриваться как нарушение интересов безопасности Советского Союза, и германское правительство наоборот считает, что этими операциями оно служит также и советским интересам. По окончании операций на Балканах Германия вновь отзовет оттуда свои войска.

Несмотря на это заявление германского правительства, советское правительство со своей стороны немедленно по вступлении германских войск опубликовало заявление Болгарии, носившее прямо враждебный характер по отношению к Германии и сводившееся к тому, что пребывание германских войск в Болгарии служит не миру на Балканах, но войне. Германское правительство почерпнуло объяснение этой позиции из участившихся к этому времени сведений о том, что сотрудничество между Советской Россией и Англией становится все теснее. Несмотря на это Германия и тут хранила молчание.

Такой же смысл имело обещанное советским правительством в марте 1941 г. Турции обеспечение ее тыла на случай, если бы она вступила в войну на Балканах. Как было известно германскому правительству, это было результатом англо-советских переговоров во время посещения Анкары английским министром иностранных дел, усилия которого были направлены на то, чтобы таким путем все теснее втягивать Советскую Россию в английскую комбинацию.

V.

Усилившийся с тех пор агрессивный характер политики советского правительства по отношению к Германии и до тех пор несколько замаскированное проведение политического сотрудничества Советского Союза с Англией с началом балканского кризиса в начале апреля с. г. стали ясными для всех. Теперь неоспоримо установлено, что устроенный в Белграде путч, после присоединения Югославии к Пакту трех держав, был инсценирован Англией в согласии с Советской Россией. Уже давно, а именно с 14 ноября 1940 г., Советская Россия тайно помогала вооружению Югославии против держав Оси. Документы, попавшие в руки германского правительства после занятия Белграда, разоблачающие каждую фазу советской поставки оружия Югославии, доказывают это с несомненностью. Когда белградский путч удался, Советская Россия 5 апреля заключает с незаконным сербским правительством Симовича дружественный пакт, подкрепляющий тыл путчистов, который должен был послужить на пользу общего англо-югославско-греческого фронта. Г. Сёмнер Уэльз, американский товарищ министра, после нескольких совещаний с полпредом в Вашингтоне с явным удовольствием 6 апреля 1941 г. заявил, что русско-югославский пакт может при известных обстоятельствах иметь чрезвычайно большое значение, возбуждая многосторонние интересы, и есть основание полагать, что он является чем-то большим, чем пакт дружбы и ненападения.

В то время, когда германские войска стягивались на румынской и болгарской территориях против массовых высадок английских войск в Греции, советское правительство теперь уже в полном согласии с Англией пытается нанести Германии удар в спину:

1. открыто поддерживая Югославию в политическом и военном отношениях,

2. пытаясь побудить Турцию обещанием прикрытия ей тыла к занятию агрессивной позиции против Германии и Болгарии и к выступлению турецких армий в весьма невыгодном военном положении во Фракии,

3. сосредоточивая собственные сильные воинские соединения у румынской границы в Бессарабии и в Молдавии и

4. стремясь неожиданно в начале апреля, как видно из переговоров заместителя народного комиссара Комиссариата иностранных дел Вышинского с румынским посланником Гафенку в Москве, вести политику быстрого сближения с Румынией, чтобы убедить эту страну отойти от Германии. Английская дипломатия через посредство американцев делает в Бухаресте усилия в том же направлении.

Продвигающиеся по Румынии и Болгарии германские войска должны были, согласно англо-советскому плану, подвергнуться здесь нападению с трех сторон, а именно – из Бессарабии, из Фракии и из Сербии-Греции. Только благодаря лояльности генерала Антонеску, реальной позиции турецкого правительства и прежде всего благодаря быстрым германским действиям и решительным победам германской армии, этот англо-советский план не был приведен в исполнение. Германскому правительству стало известно из сообщений, что около 200 югославских аэропланов с советскими и английскими агентами и сербскими путчистами по инициативе г. Симича улетели частью в Египет, а частью в Советскую Россию, где эти офицеры и сегодня служат в советской армии. Уже одна эта подробность бросает особенно яркий свет на тесное сотрудничество Англии и Советской России с Югославией.

Советское правительство напрасно стремилось всячески замаскировать настоящие цели своей политики. Подобно тому, как оно еще в последнем периоде экономических сношений с Германией выполняло условия договора, оно предприняло также целый ряд действий, чтобы обманным образом показать миру нормальные или даже дружественные отношения с Германией. К этому относится, например, несколько недель тому назад предпринятая им высылка норвежского, бельгийского, греческого и югославского посланников при условленном с английским послом Криппсом молчании английской прессы о германо-советских отношениях и, наконец, недавно появившееся опровержение ТАСС, заявлявшего, что отношения между Германией и Советской Россией вполне корректны. Эти маневры маскировки, стоявшие в грубом противоречии с действительной политикой советского правительства, не могли, разумеется, ввести в заблуждение германское правительство.

VI.

Враждебная Германии политика советского правительства сопровождалась в военной области все усиливавшимся сосредоточением всех имеющихся в распоряжении русских военных сил на фронте протяжением от Балтийского до Черного морей.

Уже в то время, когда Германия была сильно занята на Западе французской кампанией, и когда на Востоке находились лишь весьма небольшие германские военные силы, советское командование начало систематическую переброску крупных советских частей к восточной границе Германии, при этом с особым сосредоточением около границ Восточной Пруссии и Генерал-губернаторства, а также в Буковине и Бессарабии, вдоль румынской границы. Советские гарнизоны у Финляндии также постоянно усиливались. Дальнейшей мерой в этом смысле была также переброска все новых войск из восточной Азии и с Кавказа в Европейскую Россию. После заверений советского правительства, что, например, в Прибалтике будет находиться лишь весьма небольшое число войск, в одном лишь этом районе после проведения оккупации имело место все большее сосредоточение советских сил, сегодня исчисляемое в 22 дивизии. Таким образом, получается картина, указывающая на то, что советские войска все время продвигались ближе к германской границе, хотя с германской стороны не принималось никаких военных мер, которые могли бы дать какое-либо основание для подобных советских мероприятий. Только такой советский образ действий принудил германскую армию принять свои контрмеры. Затем отдельные отряды советской армии и воздушного флота были продвинуты вперед и развернуты, а аэродромы вдоль германской границы были заняты сильными отрядами воздушного флота. С начала апреля участились также нарушения границы, и установлены случаи полетов советских самолётов над германской территорией. То же относится, по сообщению румынского, правительства, и к румынским пограничным областям – Буковине, Молдавии и Дунаю.

Германское командование с начала этого года неоднократно указывало руководителям внешней политики Германии на эту все увеличивающуюся угрозу территории Германии со стороны советской армии, подчеркивая при этом, что в основе этих действий могут быть лишь агрессивные намерения. Эти указания командования германской армии будут преданы гласности со всеми относящимися к ним подробностями.

Если бы даже могло быть малейшее сомнение в агрессивном характере советского образа действий, сведения, полученные в последние дни Верховным командованием германской армии, окончательно его устранили. После проведения всеобщей мобилизации в СССР в настоящее время против Германии стянуто не менее 160 дивизий. Наблюдения последних дней показывают, что группировка советских войск, особенно моторизованных и танковых частей, произведена таким образом, что советское командование во многих местах имеет возможность в любое время повести наступление на германскую границу. Сведения об усиливающейся разведывательной и патрульной деятельности так же, как и ежедневно поступающие сообщения о столкновениях на границе и стычках между авангардами обеих армий, дополняют картину до крайности напряженного военного состояния, могущего в любое время дойти до столкновения. Прибывшие сегодня из Англии известия о переговорах английского посла Криппса об установлении еще более тесного сотрудничества между политическим и военным руководством Англии и Советской России, а также призыв до сих пор всегда враждебного СССР лорда Бивербрука к поддержке Советской России всеми имеющимися в распоряжении силами в ее предстоящей борьбе и приглашение Соединенным Штатам сделать то же самое, недвусмысленно показывают, какую судьбу готовили германскому народу.

Резюмируя вышесказанное, германское правительство имеет сделать следующее заявление:

Вопреки всем взятым на себя обязательствам и в грубом противоречии своим торжественным заявлениям, советское правительство заняло позицию против Германии.

Оно

1. не только продолжало свои направленные против Германии и Европы попытки разложения, но еще усилило их с началом войны; оно

2. во все усиливавшейся степени с враждебностью направляло свою внешнюю политику против Германии, и

3. сосредоточило все свои военные силы у германской границы с готовностью быстрого нападения.

Тем самым советское правительство изменило своим договорам и соглашениям с Германией и нарушило их. Ненависть большевистской Москвы к национал-социализму оказалась сильнее политического благоразумия. Со смертельной враждой большевизм восстал против национал-социализма. Большевистская Москва готовит удар в спину национал-социалистической Германии в ее борьбе за свое существование.

Германия не согласна сложа руки смотреть на эти серьезные угрозы ее восточной границе. Поэтому Фюрер теперь дал приказ германской армии выступить против этой угрозы со всеми имеющимися в ее распоряжении средствами. Германский народ сознает, что в предстоящей борьбе он выступает не только на защиту родины, но что он также призван спасти весь культурный мир от смертельной опасности большевизма и проложить путь к истинному социальному возрождению Европы.

Берлин, 21 июня 1941 г.

 

Доклад Министерства иностранных дел Германии о пропаганде и политической агитации советского правительства

I.

Министерство иностранных дел Германии располагает многочисленными доказательствами того, что Москва вела в других странах широко разветвленную крамольную и революционную пропаганду в явно антигерманском духе. Старая мысль о мировой революции неизменно преследуется дальше. Но также и по заключении германо-советского дружественного соглашения Германия ставится на одну ступень с Англией и Францией и далее расценивается как капиталистическое государство, подлежащее уничтожению. При этом договоры с Германией служат лишь тактическим средством для использования благоприятной политической конъюнктуры.

Эта тенденция согласуется с пропагандой, проводимой Советской Россией во всех странах. Она особенно ясно определяется в „Директивах для внутрипартийной, организаторской и идеологической кампании коммунистической партии в Словакии“, изданных в октябре 1939 г. Эти директивы связаны с изречением Ленина, по которому полагается заключать пакты также и с отдельными капиталистическими странами, если они служат интересам Советского Союза и дают возможность обезвредить противника. Тактическая совместная работа с Германией – так говорится в этих директивах – совершенно соответствует этим словам Ленина. Цель советской политики характеризуется следующими словами:

„Советский Союз и его Красная армия могут без потерь быть готовыми для нападения в подходящий момент и в удобном месте на ослабевшего врага“.

Тот же ход мыслей повторяется в листовках, распространенных в различных странах Европы. Так, в одной листовке, напечатанной в Швейцарии, актуальная советская политика выражена другим изречением Ленина: „Как только мы станем достаточно сильны, чтобы низвергнуть всеобщий капитализм, мы задушим его немедленно“.

Также газеты и журналы, выходящие в Москве, постоянно преподносят коммунистам всех стран лозунги о мировой революции. Характерна, например, передовая статья в журнале „Интернациональный маяк“ (1941 г., № 1) под заглавием „Дело Ленина победит во всем мире“. В ней говорится: „Под водительством великого преемника дела Ленина, товарища Сталина, наша страна идет смело и убежденно вперед к коммунизму. Интернациональный пролетариат, униженные и обнищавшие массы всего мира повторяют с твердой верой пророческие слова Ленина: „Пусть буржуазия пока еще свирепствует, пусть она спокойно убивает тысячи рабочих, но победа за нами, победа коммунистической мировой революции обеспечена». И далее: „Под этим боевым революционным знаменем, знаменем Коммунистического Интернационала, объединяются пролетарии и трудящиеся всего мира для последнего и решительного удара капитализму, за победу социалистической революции, за коммунизм“ (Год издания 41, № 4). В том же духе авторитетные лица в Москве постоянно подчеркивают интернациональную миссию Советского Союза. В декабре 1930 г. в одной из своих речей Молотов заявил: „Для интернационального коммунистического движения Сталин является не только вождем большевизма и вождем СССР, но и естественным вождем мирового коммунизма“; а в статье от марта 1940 г.: „Завещанию, что коммунизм должен всегда оставаться интернациональным, мы останемся верными до конца“. В январе 1940 г. Сталин в одной из своих речей сказал: „Со знаменем Ленина мы победим в борьбе за Октябрьскую революцию. С этим же знаменем мы победим и в пролетарской революции во всем мире“.

Рука об руку с этим подстрекательством к мировой революции идет предназначенная для страны и постоянно обостряющаяся пропаганда войны и вооружения в самом Советском Союзе. В бесчисленных речах и прокламациях народ призывается к военной готовности и радостному участию в действиях. В связи с этим достаточно припомнить манифест маршала Буденного к кануну 1941 г., в котором молодежь призывается к тому, чтобы всегда думать о том, „что в настоящий момент, когда почти весь земной шар охвачен войной, должно свято соблюдаться указание Сталина: всю страну неутомимо держать в состоянии постоянной боевой мобилизованной готовности. Ежедневно и ежечасно следует быть на высоте военной науки, чтобы подготовиться к исполнению боевого приказа. Нужно настойчиво думать о том, что только воин, в полной мере овладевший военной наукой, в состоянии нанести врагу смертельный удар“. В конце мая 1941 г. областной комиссар Батанов писал в „Правде“ о том, „что Советскому Союзу необходимо со дня на день готовиться к войне“. Вся советская пресса повторяет тот же мотив: „Наша Красная армия – это армия мировой революции и мирового пролетариата“.

Эти общего характера и повсюду в Европе пропагандируемые идеи о постоянном стремлении к мировой революции и военные приготовления внутри Советского Союза, под влиянием военных успехов держав Оси, в усиливающейся степени были рассчитаны на Германию и в отдельных странах были дополнены конкретной, постоянно усиливающейся агитацией против нее. Все внешние и внутриполитические затруднения различных европейских государств должны подкреплять это натравливание. В Румынии это натравливание коммунистов не ослабело даже в первые месяцы после заключения германо-русского дружественного соглашения. 15 февраля 1940 г. официозные круги Румынии сообщили германскому посланнику, что румынские коммунисты в своих заявлениях и предписаниях проявляют себя в крайне антинационал-социалистическом и антигерманском духе; что они ни в коем случае не поддаются влиянию официальной политики Москвы и Берлина. Соответственно с этим утверждением коммунистическая пропаганда в Румынии подчеркивает, что за внутриполитические и хозяйственные затруднения ответственна исключительно Германия. Националистические страсти, вызванные решением вопроса о Семиградье, были использованы для травли против решения третейского суда в Вене, а этим самым и против германского правительства. После присоединения Румынии к державам Оси делаются, хотя и неудачные, попытки восстановить население против германских войск. Все это происходит при помощи брошюр и листовок, форма и род печати которых ясно указывают на их заграничное происхождение; по сведениям компетентных румынских властей, эти материалы доставлялись в Бухарест через курьеров полпредства.

В Югославии наблюдается с конца лета 1940 г. также поворот коммунистической пропаганды в антигерманском духе. В одном из циркуляров управления Драу-Баната в Лейбахе подчиненным инстанциям от 5 августа 1940 г. говорится, что коммунистическая пропаганда, по имеющимся данным, ставит себе целью – в противоположность тому, что было раньше, – в будущем устраивать враждебные Германии и Италии демонстрации. Это утверждение сербских властей находит подтверждение в коммунистических листовках, особенно распространенных в Словакии. Так например, 23 августа 1940 г. в одной распространенной листовке по поводу годовщины заключения германо-советского договора производятся нападки на югославское правительство за то, что оно проводит политику сближения с Римом и Берлином и намеревается втянуть Югославию в сферу империалистических интересов Германии и Италии. Во внешней политике эта пропаганда требует, чтобы Югославия опиралась на Россию. Подобным же образом подвергается нападкам Мацек в распространенной в ноябре месяце в Аграме коммунистической листовке, „потому что он хочет продать страну фашистским империалистам Берлина и Рима“. В одной из циркулирующих в Словакии листовок по поводу русской революционной годовщины 7 ноября 1940 г. призывают к протесту против заключения соглашения режимом Цветковича с империалистическими правительствами Германии и Рима. Той же цели служат и массовые демонстрации, которые инсценировались с советской стороны; когда югославская полиция произвела аресты по поводу одной такой демонстрации, то оказалось, что среди арестованных находились служащие полпредства в Белграде.

Иногда открыто провозглашаются в коммунистических кругах русские завоевательные намерения на Балканах, направленные против Германии. Германское посольство в Белграде сообщает 13 сентября 1940 г. о следующем заявлении одного из участников заседания коммунистических партийных деятелей в Аграме, имевшего место несколько недель тому назад: „На основании поступивших из России сведений, области Словакии, Венгрии, Югославии, Болгарии, Румынии, так же, как и занятая в настоящее время германскими войсками часть бывшей Польши, должны быть объявлены русским протекторатом. Но этот новый порядок может быть проведен только после наступления ожидаемого военного ослабления Германии“.

Что подобные лозунги о замыслах Советской России против Германии действительно исходили с русской стороны и давались сербским коммунистам и советским друзьям, лучше всего подтверждает документ, найденный после занятия Белграда в полпредстве. В этом документе формулировалось, каким образом изображалась с русской стороны для русофильских сербских групп линия поведения Советского Союза после присоединения Румынии к державам Оси. В этом, по-русски составленном и по содержанию относящемся к осени 1940 г. документе, сказано: „СССР будет реагировать только в нужный момент. Державы Оси еще более раздробили свои боевые силы, а потому СССР нанесет Германии внезапный удар. При этом СССР перейдет Карпаты, что послужит сигналом революции для Венгрии; через Венгрию войска пройдут в Югославию, проникнут в Адриатику и отделят Балканы и Ближний Восток от Германии. Когда это произойдет? В момент, который Советы сочтут наиболее подходящим для успеха этого предприятия! Одновременно вспыхнет революция во Франции.

В Югославии по мере ухудшения хозяйственного положения народные массы будут все более радикализироваться. Если зима будет настолько холодной, как и голодной, то Югославия превратится весной в пороховую бочку, к которой нужно будет только поднести спичку“.

В Болгарии германо-советский дружественный договор объявлялся со стороны коммунистических пропагандистов как полная капитуляция Германии перед мощью СССР, и раздавались призывы к продолжению борьбы против фашизма и германо-итальянской агрессии вместе с чудовищными издевательствами над Германией. Болгарские власти установили летом 1940 г. общее усиление большевистской пропаганды в юго-восточной Европе. Также в Болгарии большевистская пропаганда старалась овладеть националистическими девизами. В вопросе о Добрудже умеренная и ответственная политика болгарского правительства обвинялась в слабости, и давались обещания поддержки Советского Союза в целях дальнейшего образа действий.

В Венгрии большевистская пропаганда не находила себе сочувствия, так как здесь еще свежи воспоминания о терроре времени Белы Куна. Тем более беспрепятственно ведет Советский Союз свою подпольную пропаганду, к которой здесь присоединяются цели аннексии в областях с русинским меньшинством, каковые были возвращены Венгрии в марте 1939 г. Так, например, приводим сообщение амстердамской газеты „Альгемен Хандельсблад“ от 30 декабря 1939 г., что в этих областях везде встречаются на стенах изображения советской звезды и серпа-молота. Постоянно раздаются в огромных количествах листовки, которые, по всей вероятности, ввозятся контрабандным путем из России. Листовки возвещали о том, что батюшка Сталин, отец всех русских и родственных народов, и Ворошилов хотят освободить бедный порабощенный русинский народ от их венгерских насильников. Что Советский Союз действительно имел агрессивные намерения против Венгрии, явствует из найденного в Афинах донесения греческого посланника в Анкаре от 3 февраля 1941 г., где сообщается, что полпред объявил своему греческому коллеге о том, „что Венгрии пока нечего опасаться со стороны России“, но что „это ни в коем случае не относится к будущему“.

В Словакии пропаганда велась совсем в духе указанных директив, которые заключали в себе выработанные во всех подробностях указания для работы коммунистической партии. Борьба против существующего правительства должна была проводиться путем проникновения в гвардию Глинки и в государственные профессиональные союзы. На самом деле велась усиленная агитация при помощи прокламаций, надписей на стенах, рукописей и коммунистических символов, причем, острая антигерманская тенденция шла рука об руку со стремлением присоединить страну к Советскому Союзу. Здесь особенно ясно проявлялось руководство пропагандой со стороны полпредства в Прессбурге ; агентство Гавас подтверждает в начале марта 1940 г., что агитационный материал печатался в здании полпредства. Особенно интенсивно обнаруживались советские козни в Восточной Словакии, где запутанные взаимоотношения среди народностей давали повод к провозглашению националистических и панславистских лозунгов.

В Швеции коммунистическая партия в количественном отношении незначительна, но в рамках интернациональной деятельности Коминтерна она имеет особое значение. Так как Швеция является единственной страной в Европе, где коммунизм не был запрещен, то часть коммунистической работы, которая прежде производилась в бывшей Австрии, бывшей Чехословакии, в Швейцарии и Франции, была перенесена в Швецию. Так, например, официальный орган Коминтерна „Ди Рундшау“ („Обозрение“), раньше печатавшийся в Базеле, печатается теперь в Стокгольме. Главным пропагандным органом шведских коммунистов сделалась ежедневная газета „Ни Даг“, которая имеет особое значение для Советского Союза, так как она единственная легально и регулярно появляющаяся коммунистическая ежедневная газета в нейтральной стране Европы. Позиция этого листка, субсидируемого Советами, делается все более враждебной в отношении Германии; кроме того, прилагаются усилия к распространению по всему свету враждебных Германии сообщений газеты „Ни Даг“. Так, например, этот листок опубликовал в конце апреля 1941 г. манифест, якобы изданный германской коммунистической молодежью, где резким образом осуждались германские мероприятия в отношении Югославии. Какие усилия производились в целях интернационального распространения этой враждебной Германии статьи, дает понять следующее сообщение корреспондента „Нью-Йорк Тайме“ в Стокгольме от 29 апреля с.г.: „Сегодняшнее издание шведской коммунистической газеты было доставлено английским и американским корреспондентам в закрытых конвертах. Текст упомянутого манифеста был отмечен синим карандашом, так как шведская секция Коммунистического Интернационала придавала особое значение распространению этого манифеста за границей. Этот необыкновенный документ с резкими нападками на Гитлера и его политику заключает явный призыв к восстанию и пораженчеству. Он угрожает неудовольствием Москвы. Документ происходит, по общему убеждению, от московского Коминтерна. Наблюдатели в Стокгольме рассматривают этот манифест как новый признак быстро ухудшающихся отношений между Советами и Германией“.

В Финляндии большевистская пропаганда за время финско-русской войны затихла. Немедленно же по заключении мира полпредство в Хельсинки начало свою работу по восстановлению коммунистической партии, которая в начале была организована в виде небольших ячеек. Собственно для пропаганды было образовано „Объединение мира и дружбы с Советским Союзом“, среди членов коего находились в громадном количестве уголовные элементы, согласно приговору финляндского суда. С целью той же пропаганды был установлен русским государственным радиопередатчик Петроской вблизи финляндской границы. Эта радиостанция старалась постоянно, путем агитационных воззваний, нарушать мирный ход жизни в Финляндии и держать финляндское правительство под угрозой. При этом преследовалась цель нарушить дружественные отношения между Финляндией и Германией.

Во Франции попытки французских политиков, которые старались после поражения 3-ей республики установить между французским народом и Германией политику сотрудничества и европейской солидарности, систематически разрушались Москвой. Члены правительства Петэна выставлялись как продажные предатели и наемники мелких капиталистических групп. Хозяйственные и социальные затруднения Франции, наступившие после поражения, относились исключительно на счет занятия страны Германией. Почти все листовки и нелегальные газеты заканчивались призывом к большевистскому перевороту и сотрудничеству с Советами, что якобы поведет к освобождению от всех переживаемых бедствий. В этом же смысле проявляется антигерманская коммунистическая агитация-в Бельгии и Голландии.

В Генерал-губернаторстве советская пропаганда началась немедленно после разделения сферы германских и русских интересов. Здесь эта пропаганда обращена к польскому национализму, прежде всего с панславистской идеей, и рекомендует себя этим кругам как будущего освободителя от германского насилия. С другой стороны русские, понятно, не гнушаются пользоваться услугами, особенно евреев, для подделки паспортов и передачи сведений. В последнее время предпринимается также тщетная попытка распространить пропаганду среди германских войск с целью натравливания и разложения.

Даже в Греции большевики пытались в течение нескольких недель со дня вступления немцев вновь восстановить брошенный на произвол судьбы Англией греческий народ против Германии и Италии, как гласит сообщение тамошнего германского уполномоченного. Здесь, как и во всех занятых областях, подготовляется революция на случай германо-русской войны, а также провозглашается присоединение к Советскому Союзу как панацея против всех затруднений.

Таким образом, русская пропаганда пыталась использовать в целях интернациональных козней во всей Европе те затруднения и перевороты, которые являлись результатом войны. Эта революционная агитация шла рука об руку с нарастающей из месяца в месяц травлей, направленной против германского правительства и его попыток установить прочный порядок в Европе.

II.

В полном соответствии с выше приведенной подпольной пропагандой находятся также и остальные средства политической агитации, которые применяются Советским Союзом в названных странах. Москва постоянно пыталась помешать посреднической роли Германии при улаживании территориальных споров между Румынией, Венгрией и Болгарией и препятствовала вступлению балканских государств в Пакт трех держав. Германо-итальянская гарантия новой румынской границы изображалась коммунистической агитацией как мера борьбы, направленная против Советов. Особенно противилась Москва присоединению Болгарии к Пакту трех держав. Особый уполномоченный Советского Союза был командирован в конце ноября 1940 г. к королю Борису, чтобы помешать сближению Болгарии с державами Оси и одновременно, путем предложения гарантии, вовлечь Болгарию в советский фарватер. Русские пытались поддержать эту миссию при помощи мобилизации болгарских коммунистов, которые должны были инсценировать массовые петиции, обращенные к правительству. Когда несколько месяцев спустя Болгария дала свое согласие на вступление германских войск, советское правительство, несмотря на то, что оно до этого самым подробным образом было осведомлено германским правительством о причинах и целях германских мероприятий на Балканах, сделалось прямо-таки инструментом английской пропаганды, утверждая в подчеркнуто-враждебном публичном заявлении, что позиция Болгарии могла бы втянуть страну в войну. Это утверждение в достаточной мере опровергнуто фактами.

В Румынии с осени 1940 г. Советы преследовали цель усилить всякими способами внутренние политические затруднения нового режима и вызвать беспорядки для подготовки гражданской войны. Уже в ноябре 1940 г. коммунисты и платные агенты проникли в легионерское движение и пытались использовать внутренние разногласия в стране для темных дел Москвы. Коммунистическая деятельность, сказывавшаяся уже в ноябре 1940 г. в местных революционных планах, в особенности в нефтяных районах, достигла высшей точки в попытке восстания крайних легионеров 23 и 24 января 1941 г. Все это было организовано, согласно точным сведениям, преимущественно большевистскими агентами и местными коммунистическими вождями. После неудавшегося бунта некоторые предводители этого восстания укрылись в советском консульстве, чтобы избежать ареста. Германский посланник в Бухаресте сообщил о причинах попытки восстания следующее: „Переворот был организован русскими элементами, желающими таким образом через Румынию перекинуть мост в Болгарию, а также и агентами Сикрет Сервис. Те и другие сразу же оценили ситуацию и использовали ее для себя. Кто знаком с их методами, тому ясно, что они участвовали в игре. План таков: устрой любой ценой хаос, чтобы в Румынии, являющейся экономическим и стратегическим фактором для Германии, создать беспорядки“.

Так же ясно вскрылась интрига Москвы и по отношению к Югославии. Из найденных французских документов германскому правительству стали известны мнения нар[одного] ком[иссара] ин[остранных] дел Молотова, высказанные им югославскому делегату Георгевичу и ясно доказывающие, что Молотов в переговорах с Югославией с самого начала старался придерживаться антигерманской позиции, в то время как он высказывался доброжелательно о Франции и Англии. При этом Молотов, по словам Георгевича, открыто указал на возможность сопротивления Советского Союза в случае продвижения Италии и Германии в область Дуная. Кроме того, советское правительство, пользуясь этим случаем, потребовало от Югославии ускорения вооружений и сообщило, что оно готово эти вооружения поддерживать поставкой оружия в кредит.

У Георгевича в Москве создалось впечатление, что там Германию рассматривают как будущего противника. Уже сейчас Германия является сильным врагом, против которого вооружаются в Москве. Югославский делегат также полагает, что Советский Союз „всеми средствами старается замедлить и осложнить обещанные поставки“. Белградские военные инстанции подобным же образом судят о позиции русских. В одной заметке от 24 июня 1940 г., найденной в актах югославского Генерального штаба, говорится, что внешняя политика СССР совершенно независима от Германии и что, ввиду этого, и для последней не исключены сюрпризы“.

Основная позиция Советского Союза особенно ясно вырисовывается в вопросе поставки оружия Сербии, о чем свидетельствуют найденные в Белграде акты сербского военного министерства.

По инициативе советского правительства, сербский посланник в Москве передал 14 ноября 1940 г. помощнику нар[одного] ком[иссара] иностранных] дел Вышинскому список необходимого для Сербии военного материала. Спустя неделю, 21 ноября, сербскому военному атташе советским Генеральным штабом был дан следующий ответ: „Мы сейчас же поставим все затребованное“. Советы пошли еще больше навстречу. Поставки материала могли бы быть увеличены; Югославия также сама может установить цены и способ платежей. Югославский военный атташе мог сообщить, что Советы готовы на крупные военные поставки.

Единственным условием Советов была полная секретность; в особенности надо было воспрепятствовать тому, чтобы Германия, Болгария и Румыния что-либо узнали о поставках. Со стороны югославского военного атташе в Москве повторно было высказано пожелание, чтобы эти переговоры велись исключительно военными инстанциями ввиду опасений за сохранность тайны. Опасения военных кругов главным образом состояли в том, чтобы державы Оси не получили бы сведений о проектированных покупках. Из этого ясно, что югославские военные круги рассматривали побуждение Советского Союза к вооружению как меру, направленную против держав Оси. Стремление Советов к скорому окончанию переговоров сказывается даже в том, что уже на следующий день, т.е. 22 ноября, советский Генеральный штаб потребовал, чтобы уже на следующий день были указаны типы затребованного оружия. При этом Советы указывали на то, что получение быстрого ответа в собственных интересах югославов: „Каждая отсрочка очень опасна“. Соответственно этому югославы переслали 23 ноября запрошенные детальные указания. Но в последующие недели переговоры со стороны Советов замедляются. Обосновывается это сперва техническими причинами, а потом отрыто политическими аргументами. Очевидно, торговля оружием должна была быть использована как средство давления на правительство Цветковича, начавшее тогда сближение с державами Оси. После того, как в течение нескольких недель были сделаны попытки к устранению приведенных Советами технических причин, югославский военный атташе в Москве 4 февраля 1941 г. сообщил следующее: „4 февраля военный комиссариат Советского Союза мне сообщил, что переговоры о поставке военного материала были замедлены в связи с подписанием нашего пакта с Венгрией и торгового договора с Германией. Эти договоры рассматриваются как отчуждение от Советского Союза. В этом, как и в указании на то, что цена не играет никакой роли, сказывается, что они пытаются использовать наши нужды для политической игры“. Очевидно, правительство Цветковича не смогло закончить эти переговоры.

Как известно, белградский государственный переворот и правительство Симовича восторженно приветствовались советским радио и прессой. До переворота путчисты, несомненно, поддерживались в своих планах надеждами на советскую помощь. Казалось, что ожидания группы Симовича исполняются, когда в Москве 5 апреля 1941 г. был подписан советско-югославский пакт о дружбе и ненападении. Этот договор, судя по обстоятельствам, может рассматриваться как непосредственная провокация Германии и подкрепление антигерманской позиции правительства Симовича. Он нашел в мировой прессе в свое время соответствующий отклик. Везде подчеркивается несоответствие этого договора с германо-советскими соглашениями; он рассматривается как решительный поворот в германо-советских отношениях; говорится даже о возможности вступления Советского Союза в войну против Германии. Товарищ министра США Самнер Уэллс истолковывает русский шаг, после того как он до этого имел несколько бесед с полпредом в Вашингтоне, следующим образом: „Югославо-советский пакт дружбы может при известных обстоятельствах иметь необычайное значение. Пакт встречает всюду всесторонний интерес. Имеются причины предполагать, что он более ценен, нежели [просто] пакт о дружбе и ненападении“. Что заключение пакта было истолковано правительством Симовича как вызов на борьбу против Германии, следует из имеющегося документального свидетельства посланника Нинчича, брата министра иностранных дел путчистского правительства. На тесную связь между Симовичем и Советским Союзом далее указывает то обстоятельство, что после начала военных действий большое количество югославских военных самолетов полетело в Советский Союз, чтобы не быть уничтоженными. Кроме того, согласно достоверным сообщениям, советское правительство предложило югославским офицерам перейти на советскую службу.

Далее имеются документальные доказательства того, что Советский Союз передал сообщения югославскому и греческому генеральным штабам о месте нахождения и передвижении германских и итальянских войск. Из достоверного источника, наконец, стало известно, что советское правительство 10 апреля предложило югославскому посланнику поставку военного материала через Черное море. Военный материал сначала должен был быть направлен в Пирей. Это сообщение доказывает, что советское правительство имело намерение поддержать Югославию в борьбе против Германии, хотя бы поставками оружия; этим же оно хотело нанести удар в спину Германии, борющейся за свое существование.

Эта политика явно базируется на политическом и военном сотрудничестве Советского] Союза с Англией, а в последнее время и с Америкой. Дальнейшим признаком этого сотрудничества является, например, изданное 18 марта распоряжение комиссара внешней торговли Микояна, согласно которому запрещается провоз военного материала через Советский Союз. Совершенно ясно, что это распоряжение обращено первым делом против германского импорта из Восточной Азии и служит исключительно интересам противников Германии. Оно открыто приветствуется и истолковывается английской и американской прессой в указанном смысле.

Почти одновременно обнаруживается дипломатическая поддержка, предоставляемая Советским Союзом английскому правительству на Балканах. Поездка английского министра иностранных дел Идена в Стамбул, как известно, преследовала цель создать балканский фронт совместно с Турцией и, по возможности, с Советским] Союзом, что должно было быть подготовлено поездкой Идена в Москву. Если эта поездка и не состоялась, ввиду того, что Сов[етский] Союз нашел время еще неподходящим для явного перехода на сторону врагов Германии, то Москва все же решила действовать в тесном контакте с Англией, что было достигнуто полетом английского посланника Криппса на советском военном самолете в Анкару и посредством местного полпреда. Результатом этого совещания явилось опубликование 25 марта 1941 г. декларации, в которой Советский Союз, ссылаясь на существующий пакт о ненападении с Турцией, обещает последней, в случае конфликта, полный нейтралитет. Цель, преследуемая при этом Советским] Союзом, была определена корреспондентом „Ассошиэйтед Пресс“ в Анкаре следующими словами: „Отказываясь от возможного советского противодействия на случай вступления Турции в войну на стороне Англии, Москва впервые открыто стала работать против германской дипломатии“. Если английские планы распространения войны, благодаря реальной позиции Турции, не осуществились, то это не меняет факта, что Советский] Союз способствовал английским намерениям. Ту же политику Москва преследовала с большим успехом по отношению к Югославии в полном согласии с Англией, подстрекая белградских путчистов к государственному перевороту и укрепляя их желание войны заключением дружеского договора. С тех пор отношения между Советской Россией и Англией на политическом и военном поприщах становятся все теснее, что явствует из сообщений, поступивших за последнее время, относительно поездки посла Криппса в Лондон.

Наконец имеются документальные доказательства того, что также ведутся переговоры между Москвой и Вашингтоном, целью которых является тесная политическая связь между этими двумя государствами. В секретном циркуляре, направленном полпредом в Бухаресте 8 июня ряду политически близких ему дипломатов, такой союз с торжеством характеризуется как величайшая военная и экономическая мощь в мире.

 

Доклад Верховного командования Германской армии германскому правительству о сосредоточении советских войск против Германии

Верховное командование Германской армии

WFST / отделение L (1 Ор)

Главная квартира Фюрера,

№00 ПО а/41 с. ком. 13.01.1941.

Секретно. По командованию. Касается: советских нарушений границы.

В Министерство иностранных дел Германии В руки посла Риттера

После того, как уже осенью прошлого года отдельные самолеты СССР перелетали демаркационную линию на запад небольшой высоте, Верховное командование Вермахта сообщает, что недавно, 10.01.1941 г., около Войцеховице чужая машина проникла глубоко внутрь германской территории. Высота полета около 1200 метров. Форма и знаки без сомнения показывали, что это был самолет СССР. Верховное командование Вермахта пока еще не будет принимать мер противодействия, однако, оно отдало приказ каждый раз доносить о возможных дальнейших нарушениях границы. Министерство иностранных дел Германии будет соответствующим образом осведомлено командованием.

Начальник Верховного командования Вермахта

По поручению: подписано Варлимонт

* * *

Верховное командование Вермахта

WFST / отд. L (1 Ор)

Гл. Кв. Ф., 1 марта 1941 г.

№ 00 369а/41 с. ком.

Секретное дело командования

Касается: советских нарушений границы.

В Министерство иностранных дел Германии

Лично в руки посла Риттера

Верховное командование Вермахта сообщает, что в январе и феврале снова, помимо случая, установленного в сообщении от 13.01.[41], в различных местах демаркационной линии произошли советские перелеты границы. Донесения имеются особенно из местности, расположенной на восток от Холма, и из Остроленки. Так как в этой местности Буг особенно отчетливо разграничивает области германо-советских государственных интересов, а потому ориентировка воздуха очень легка, Верховное командование Вермахта пришло к убеждению, что в нарушениях границы играет роль сознательная провокация.

В связи с этим указывается и на известные Министерству иностранных дел Германии преисполненные ненавистью заявления советских офицеров о натянутости германо-советских отношений. Эти заявления подкрепляют антигерманскую пропаганду не только в советской армии, но и в русском народе.

Верховное командование Вермахта обращает внимание на серьезность могущих отсюда возникнуть последствий.

Германскому воздушному флоту приказано и теперь соблюдать крайнюю сдержанность.

Начальник Верховного командования Вермахта

По поручению: подписал Йодль.

* * *

Верховное командование Вермахта

WSFT / отд. L (1 Ор)

Штаб-квартира Фюрера,

№ 00 781а/11 с. ком. 23 апреля 1941 г.

Секретное дело командования

Касается: советских нарушений границы.

В Министерство иностранных дел Германии

Лично в руки посла Риттера

Почти ежедневно поступающие донесения о дальнейших нарушениях границы советскими самолетами подтверждают сообщенное отношением от 01.03.[41] Министерству иностранных дел Германии мнение Верховного командования Вермахта, что здесь дело в сознательной провокации с советской стороны.

11.04.[41] два двухмотор[ных] самолета типа СБ-2 перелетели на большой высоте город Бельц. 11.04.[41] были видны по 1 самолету у Малкинии и у Остров-Мазовике. Точно также 14.04. [41] донесено об одном советском самолете над Лаугсцаргеном. Несколько самолетов перелетели 15.04.[41] демаркационную линию в районе Дынов – Лодзина – Лоско. В один день 17.04.[41] наблюдались над германской областью 8 самолетов, а именно по 4 у Дейменроде и Свид-дерн, 19.04.[41] 2 самолета над Малкинией и еще один на высоте 200 м (!) над Островице.

Помимо этого было донесено о ряде дальнейших самолетов, национальность которых, однако, ввиду высоты полета, не могла быть точно установлена. Однако, судя по направлению полета и согласно наблюдениям расположенных там германских частей, нет сомнения, что и в этом случае дело также заключается в нарушениях границы советскими самолетами.

Верховное командование Вермахта вынуждено признать, что постоянно возрастающее число нарушений может рассматриваться только как планомерное вторжение воздушных сил СССР на территорию Германии. Так как между тем, ввиду усиления войск по ту сторону германской восточной границы, нужно было для охраны усилить германские части, следует особенно опасаться тяжелых в своих последствиях пограничных инцидентов. Распоряжения Верховного командования Вермахта о крайней сдержанности остаются, несмотря на это, в силе.

Начальник Верховного командования Вермахта

По поручению: подписал Йодль.

* * *

Верховное командование Вермахта

WFST / отд. L (1 Ор)

Штаб-квартира Фюрера,

№ 00 805/41 с. ком. 6 мая 1941 г.

Секретное дело командования.

Касается: советских нарушений границы.

В Министерство иностранных дел Германии

Лично в руки посла Риттера

В дополнение к сообщению от 23.04.[41] Верховное командование Вермахта уведомляет, что теперь учащаются нарушения границы также и советскими солдатами в размерах, вызывающих опасения.

1. Уже в начале декабря 1940 г. между Ярославом и Сокалем в разных местах были замечены вооруженные офицеры и солдаты, которые очевидно систематически делали наблюдения в германо-советской пограничной полосе. В отдельных случаях были сделаны фотографические снимки. Не всегда можно было точно установить, имеем ли мы дело с советскими солдатами или с лицами советской таможенной охраны. Во всех случаях при приближении германских пограничных постов русским удавалось скрыться в густых зарослях.

2. За последнее время подобные наблюдения были сделаны у Смалодарзена, Каменчика, Тересполя и Кабуцы. В трех последних случаях это касается советских офицеров и солдат, которые пристали к германскому берегу Буга в моторной лодке и вслед за тем долгое время осматривали германскую пограничную полосу в полевые бинокли.

3. Ссылаясь на предварительное сообщение по телефону об обстреле обер-лейтенанта дивизионного штаба 291 пех[отной] див[ивизии] Даллингера, Верховное командование Вермахта дополнительно сообщает в подлиннике подробное донесение АОК 18: „Обер-лейт[енант] резерва Даллингер, руководитель картографического отдела 291 пех[отной] див[изии], имел служебное поручение вместе с ефрейтором дивизионного картографического отдела Гиссеном обследовать и точно установить местности, которые находятся под наблюдением с земли и с русских вышек.

При выполнении этого поручения вблизи пограничной канавы об[ер]-лейт[енант] Даллингер был 25.04.41 в 16 ч. 30 м. в местности к сев[еро]-вост[оку] от Рамутгена обстрелян советским постом. Об[ер]-лейт[енант] Даллингер и ефрейтор Гиссен немедленно укрылись, установили время и точное место нахождения и продолжали затем разведку, однако, теперь в отдалении более чем в 100 м. от границы. Одному находившемуся вблизи германскому пограничнику, который обратил внимание на выстрел, об[ер]-лейт[енант] Даллингер сообщил о случившемся. Об[ер]-лейт[енант] Даллингер, которому пограничная линия была точно известна, находился, несомненно, на германской территории. Точная зарисовка местности при сем прилагается“.

На основании этих происшествий и в связи с постоянно увеличивающимся числом перелетов границы, Верховное командование Вермахта должно придти к убеждению, что советское командование систематически применяет все находящиеся в его распоряжении средства наблюдения.

Если распоряжение Верховного командования Вермахта о сохранении сдержанности и далее будет иметь силу, то Верховное командование Вермахта должно настойчиво указать на то, что при той степени напряженности, какая сейчас имеется, во всякое время могут возникнуть вооруженные столкновения и больших размеров.

Начальник Верховного командования Вермахта

По поручению: подписал Йодль.

* * *

Начальник Верховного командования Вермахта

WFST/отд. L (1 Ор)

Штаб-квартира Фюрера,

№ 00 886/41 с. ком. 11 мая 1941 г.

Секретное дело командования.

Господину министру иностранных дел Германии

Многоуважаемый г. министр!

Верховное командование Вермахта наблюдает в течение ряда месяцев все с большей тревогой за развитием сосредоточения советских боевых сил вдоль германской восточной границы.

По имеющимся здесь сообщениям, при возникновении войны 1939 г. в Европейской России находилось приблизительно 77 русских стрелковых дивизий, из коих немного более половины находится в западнорусском пограничном районе. После окончания польского похода эта цифра увеличилась до 114. Если Верховное командование Вермахта тогда видело известное основание этих мер при занятии почти без боя Восточной Польши русскими войсками, то после планомерного окончания этих операций оно с особым удивлением установило дальнейшее увеличение этой цифры до 121.

С начала этого года, однако, почти ежедневно поступали в Верховное командование Вермахта донесения со всех частей границы, которые в общей их оценке явили картину обширной концентрации войск на германской восточной границе. После перевозки стрелковых, моторизованных и танковых дивизий из азиатского района и Кавказа, особенно после заключения русско-японского пакта о ненападении, одно лишь число установленных стрелковых дивизий в Европейской России увеличилось к 01.05.1941 до 143. Из них 119 дивизий находились в германо-русском пограничном районе.

В танковых бригадах и танковых дивизиях это увеличивающееся подкрепление еще значительно показательнее. С начала года почти все моторизованные и танковые части находятся в Западной России, поскольку число их известно. К этому надо еще прибавить дальнейшие 20 кавал[ерийских] дивизий и много парашютных батальонов.

Подобное же развитие замечается также и в русском воздушном флоте. С непрерывно возрастающим накоплением легких авиационных частей для подкрепления армии, быстрое увеличение вспомогательного персонала вблизи границы заставляет признать подготовку далеко проникающих внутрь Германии налетов сильных отрядов бомбовозов.

Кроме того, Верховное командование Вермахта вновь обращает внимание на повторяющиеся отзывы высших советских офицеров при тактических плановых играх и маневрах войск, открыто говорящие о скорой русской боевой инициативе.

Верховное командование Вермахта на основании этих фактов, в связи с постоянно сообщаемыми Министерству иностранных дел Германии нарушениями границы советскими самолетами и солдатами, пришло к убеждению, что практически равный мобилизации размер сосредоточения русских сил на германской восточной границе может быть истолкован только как подготовка русского наступления в широком размере. Опасность вооруженного столкновения находится в угрожающей близости.

Почти законченное сосредоточение армии предоставляет советскому правительству возможность свободного выбора момента начала наступательных действий. Соответственные германские контрмеры поэтому являются неотложными.

Хайль Гитлер!

Весьма преданный

Вам подписал: Кейтель.

* * *

Верховное командование Вермахта

WFST / отд. L (1. Ор)

Штаб-квартира Фюрера,

001 096а / 41 с. ком.

8 июня 1941 г.

Секретное дело командования

Касается: советских нарушений границы

В Министерство иностранных дел Германии

Лично в руки посла Риттера

В приложении Верховное командование Вермахта препровождает сводку нарушений границы советскими самолетами с начала года. К сему надо заметить, что этот список ограничивается такими случаями, факты которых подтверждены с разных сторон. О числе сверх сего происшедших нарушений границы сообщено уже в письме от 23.04.[41].

На указанные в письме от 06.05.[41] угрожающие последствия этих обстоятельств на германской восточной границе с крайней настойчивостью вновь обращается внимание.

Начальник Верховного командования Вермахта

По поручению: подписал Йодль.

1 Приложение.

Сводка нарушений границы русскими самолетами и русскими солдатами

Время Место Примечания
1 10.01 Войцеховице [146] По предположению русский, 1 км вглубь страны
2 04.04 Белз
3 04.04 Белз 3[000]-4000 м высоты, двухмоторн[ый], предположительно] тип СБ-2
4 11.04 Малкиния Держался 1/2 часа над германской территорией
5 11.04 Острув-Мазовецка 3000 м высоты
6 14.04 Лаугсцарген Двухмот[орный] русск[ий] самолет
7 15.04 Дынув-Лодзина-Ю[жное] Леско – Границу перелетело несколько самолетов
8 17.04 Дейменроде 4 самолета
9 17.04 Свидер 4 одномот[орных] моноплана кружили над Свиддерном на высоте 1000 м
10 19.04 Малкиния тип И-16 Рада; большая петля над мостом через Буг
11 19.04 Малкиния С востока через Малкинию на запад
12 19.04 Островиды [147] 200 м высоты, загибая на Бачи, без знаков
13 26.04 Сувалки 5 русских на машине: 1 мл[адший] лейтен[ант], 1 сержант, 2 унт[ер]-офиц[ера], 1 ряд[овой], вооруженные механическими] пистолетами [148]
14 16.04 Каменчик Моторн[ая] лодка с 6 лицами; предположительно] делали фотоснимки
15 26.04 Смалодарзен 2 вооруженных] русских солдата; наблюдали местность
16 27.04 Тересполь Мотор[ная] лодка с 7 лицами; офицеры исследовали немецкую пограничную местность
17 27.04 Кабуце Моторн[ая] лодка пристала к немецк[ому] берегу Буга
18 07.05 Туран [149] Одномотор[ный] моноплан
19 09.05 Лык [150] Двухмоторн[ый] самолет
20 09.05 Корцев [151] Знаки не были точно указаны
21 09.05 Саранаки [152] Русск[ий] биплан на высоте 30м
22 09.05 Радебы [153] 3-4 килом[етра] над германской территорией
23 10.05 Саранаки Кружился 15 мин. над германской территорией; вероятно, сделаны снимки
24 10.05 Гранне [154] 3 самолета, высота 1500 м
25 10.05 Веска [155] Залет с восточн[ого] направления
26 10.05 Могельнице [156] 1 самолет русск[ой] национальности [157]
27 19.05 Друген [158] 2 одномот[орных] самолета, 2 раза кружили над RAD [159] лагерем
28 21.05 Граево Одномоторный] глуб[окий] монопл[ан] [160] на высоте 1000 м
29 24.05 Угниево [161] (5 км вост[очнее] Острова) 3 биплана
30 24.05 Гезимки-Позево [162] 1 русск[ий] разведывательный самолет (12[00]-1500 м высоты)
31 24.05 Остров-Мец Вероятно, тот же самолет, что и в [строке] с пор[ядковым] № 30
32 26.05 Остров-Мец [163] – Замбров 2 русск[их] самолета, одномот[орный] глуб[окий] моноплан с ясно видными советскими знаками (около 300 м выс[оты])
33 26.05 Замостье [164] 1 русск[ий] моноплан
34 26.05 Войцеховицы-Остроленка-Замосць 1 внутр[енний] самолет [165] (моноплан, высота около 800 м); [опознавательный] знак СССР – красная звезда, был узнан
35 26.05 (11 часов 40 минут) Нарев-Бав [166] 1 русск[ий] преследователь] [167] одноместный самолет (И-16) на высоте 2000 м, перелетел казармы, Войеце, Ково, [168] вокзал Остроленки
36 26.05 Розан [169] 1 одномот[орный] самолет на высоте 1500 м
37 26.05 (12 часов 01 минута) Любичево [170] 1 русск[ий] истребитель одноместн[ый] самолет (И-16) на малой высоте в направлении на лагерь Комарево [171] (вероятно, та же машина, что и в [строке] с пор[ядковым] номером 34)
38 02.06 Вишниц [172] 1 самолет (около 4000 м высоты), юго-вост[очнее] Бяла-Подляски [173] – Ломачи [174]
39 02.06 Ниткен (15 км юго-вост[очнее] Лариса [175] ) 1 самолет на высоте около 8[000]-9000м
40 05.06 Сарнаки [176] 1 русск[ий] самолет, [летевший] с севера на большой высоте через Буг на Сарнаки (22 км сев[еро]-вост[ок] к Бельску-Подляски)
41 06.06 Говорове [177] 2 русских биплана; вероятно, Р-5 или РЦ [178] на высоте 500 м над Говорове – Остро-Мац – Уклиево. [179]

 

СЕКРЕТНОЕ ДЕЛО ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВЕРМАХТА

[180]

Верховное командование Вермахта

Берлин, 11.06.1941 г. №212/41 с. ком. нач.

ДЕЛО НАЧАЛЬНИКА

Только через офицера!

Германскому правительству

через г[осподи]на Министра иностранных дел

Верховное командование Вермахта постоянно осведомляло германское правительство о том, насколько военная тактика Советской России в возрастающем размере приняла угрожающий характер. Хотя политическая тактика Советского Союза меняла характер, а выполнение договоров в хозяйственной области по существу никакого повода для обжалования не давало, однако теперь ясно выяснилось, что военные мероприятия Советского Союза определенно направлены к подготовке нападения на Германию.

Это положение дел, которое ведет к грандиозному сосредоточению Красной армии от Черного моря до Балтийского, выявляется в следующем:

К началу 1940 г. еще не существовало никаких опасений о неприкосновенности германской восточной границы. При ликвидации Польши Советский Союз проявил якобы дружественное отношение. Однако уже в начале 1940 г. поразило то обстоятельство, что Советский Союз начал сильно укреплять не только свою западную границу, что он не только образовал известную мертвую зону вдоль границы и начал перемещать промышленность вовнутрь страны, но и предпринял во все возрастающем размере усиление пограничных войск.

01.09. [19] 39 г. в области к западу от линии Архангельск-Калинин-Полтава-Западная оконечность Крыма стояли:

44 стрелковых дивизии,

20 кавалерийских дивизиона и

3 моторизованные и танковые бригады.

По причине польского похода Советский Союз до 28.11. [19] 39 г. усилил эти войсковые части 47-ю дивизиями и моторизованными и танковыми бригадами до следующей численности:

76 стрелковых дивизий,

21 кавалерийская дивизия,

17 моторизованных и танковых бригад.

Несмотря на окончание польского похода, усиление продолжалось в большем размере. Так до 12.03.[19]40 г. прибавилось еще, по крайней мере, 16, однако, вернее, 25 дивизий и мотобригад. Общая численность советских сил в западной пограничной полосе достигла поэтому в половине марта 1940 г. следующих размеров:

86-95 стрелковых дивизий,

22 дивизии кавалерии,

22 моторизованные] и танк[овые] бригады.

После того, как в начале совместная работа германских и советских учреждений на границе прежней Польши протекала, по-видимому, удачно и гладко, зимой 1939/[19]40 гг. стали все более учащаться серьезные инциденты (приложение 1).

Эти инциденты выявили определенную неприязнь и враждебное отношение к немцам со стороны советских пограничных войск. Это их поведение было совершенно необоснованно, так как с германской стороны явно выказывались мирные намерения и прилагались старания к созданию мирного сожития на пограничной полосе. Тогда как германские нарушения границы всегда оказывались незначительными, нарушения границы с советской стороны были гораздо многочисленнее, несравненно более тяжки и часто имели последствием убитых на германской территории. Лишь после серьезных представлений германского правительства советские нарушения границы, по крайней мере, временно, уменьшились.

При занятии балтийских государств Советской Россией была условлена договорами общая максимальная численность оккупационных сил в 70 000 человек. Вначале эта численность не была даже достигнута. Так 28.01.[19)39 г. численность оккупационной армии равнялась 53 000, а 01.02.[19]40 г. – 57 500 человек. Оккупация производилась без сопротивления. И в дальнейшем периоде оккупации никогда не возникало положение, могущее дать с военной точки зрения оправдание для усиления численности советских оккупационных войск. Несмотря на это, Советский Союз, после того, как он полностью аннексировал эти три страны, начал занимать их территории чрезвычайно сильными военными частями всех родов оружия. В начале лета 1940 г. оккупационные силы достигли общей сложностью приблизительно 250 000 человек. В настоящее время на территории прежней Прибалтики стоят предположительно 650 000 человек.

Дальнейшей тяжелой угрозой Германии явилось скопление значительных русских сил на русско-румынской границе, начавшееся в октябре 1940 г. Когда в сентябре 1940 г. обсуждалось впоследствии приведенное в исполнение намерение послать в Румынию германскую военную миссию, согласно желанию тогдашнего румынского правительства, правительство СССР воспользовалось этим обстоятельством как предлогом стянуть на румынской границе в Бессарабии и Буковине значительные сухопутные и воздушные силы и расположить их там. Задачей этих сил сначала было произвести давление на балканские государства, уменьшить этим германское влияние на Балканах и воспрепятствовать мирному проведению германских намерений на Балканах. После того, как выступление английских сил в Греции стало все более сильным, задача русских сил, стянутых на румынской границе, заключалась, очевидно, в том, чтобы принять участие в ставшем после переворота в Белграде 27 марта 1941 г. неминуемым вооруженном конфликте, быстрым натиском в западном направлении соединиться с югославскими войсками и отрезать германские силы на Балканах от их тыловых линий. Предпосылки для наступательных операций были созданы: близь границы были оборудованы аэродромы, устроены базы снабжения, танковые части подведены, тыловые коммуникации усовершенствованы, а в горах были созданы многочисленные приготовления для наступления на границу. Лишь благодаря быстрым и решительным успехам германского оружия планы эти были расстроены.

Красной нитью тянутся в течение 39-40 г. и 1941 г. постоянные нарушения границ германского суверенитета со стороны советских воздушных сил. Лишь в мае 1941 г. германскую границу 27 раз перелетали советские самолеты. Также и нарушения границы советскими солдатами снова учащаются с начала 1941 г. и принимают нестерпимые формы.

Яркую картину чрезвычайного сосредоточения советских войск на западной границе дает следующая сводка дат из приложения 2:

01.09.39:

44 стрелковые дивизии,

20 кавалерийских дивизий,

3 моторизованные и танковые бригады

(итого около 65 дивизий)

28.11.39:

76 стрелковые дивизии,

21 кавалерийская дивизия,

17 моторизованных и танковых бригад

(итого около 106 дивизий)

01.05.41:

118 стрелковых дивизий,

20 кавалерийских дивизий,

40 моторизованных и танковых бригад

(итого около 158 дивизий).

Ввиду такого усиления сил Красной армии, Верховное командование Вермахта было вынуждено постепенно перевести значительные силы на германскую восточную границу. Эта перегруппировка была вызвана исключительно угрожающим советским продвижением сил.

Угрозе, заключающейся для Германии в мобилизации советской армии, соответствует также и воспитываемый в ней враждебный к Германии дух, который разжигается и постоянно поддерживается враждебной пропагандой. Об этом имеются бесчисленные сообщения также и со стороны дружественных и нейтральных наблюдателей.

Из пункта VI приложения 2 вытекает, что мобилизация Красной армии в главных чертах может считаться законченной. Ибо из общего числа:

107 строевых дивизий,

33 S кавалерийские дивизии,

46 моторизованных и танковых бригад;

в западной пограничной полосе находятся:

118 стрелковых дивизий,

20 кавалерийских дивизий,

40 моторизованных и танковых бригад;

в остальной же Европейской России только:

27 стрелковых дивизий,

5 S кавалерийских дивизий,

1 моторизованная и танковая бригада;

на Дальнем Востоке всего лишь:

25 стрелковых дивизий,

8 кавалерийских дивизий,

5 моторизованных и танковых бригад.

Таким образом, получается такая картина, что русская мобилизация была все ближе придвигаема к границе. Отдельные части военных сил и авиации развернули свои фронты, расположенные вблизи границы, а аэродромы заняты сильными отрядами авиационных сил. Разведывательная деятельность заметно усилилась и частью производилась высшими офицерами с большими штабами

Все эти факты, в связи с развитым в русской армии стремлением к уничтожению Германии, заставляют придти к заключению, что Советский Союз готовится в любой, кажущийся ему подходящим момент, перейти в наступление против Германии.

Начальник Верховного командования Вермахта [подписал] Кейтель

* * *

Верховное командование Вермахта

W F St/отд. L (1 Ор)

Берлин, 20.06.1941 г.

№001161/41 с. ком.

Касается: советских нарушений границ.

Секретное командное дело.

В Министерство иностранных дел Германии

Лично в руки посла Риттера

17 июня 1941 г. в 8 ч. 25 м. вооруженные русские солдаты перешли русскую границу в пределах германского VI армейского корпуса восточнее Роминтенской пустоши вблизи Эйжерижки (15 км западнее Кальварии) и, разведывая, прошли по германской территории. Когда германские часовые открыли огонь против русских солдат, последние взяли прикрытие. После короткой перестрелки русские отошли обратно на свою территорию.

Этот инцидент, в связи с особенно массированным сосредоточением советских сил против Восточной Пруссии, является новым симптомом провокационных намерений Советской России.

С 11 июня сего г[ода] в одном лишь пограничном районе Сувалки – Мемель были явно установлены нами: 20 пехотных дивизий, 2 танковые дивизии и 5 танковых бригад.

В далеко выступающей на запад дуге вокруг Белостока стянуты 19 пехотных дивизий, 7 кавалерийских дивизий, 1 танковая дивизия и 5 танковых бригад.

В тылу у Барановичей сосредоточена запасная армия из 10 пехотных дивизий и 2 танковых бригад.

Из этого вытекает, что огромные советские военные силы, разделенные на 4 армии, охватывают:

49 пехотных дивизий, между которыми имеется большое количество моторизованных,

3 танковые дивизии,

12 танковых бригад и

7 кавалерийских дивизий,

которые в любой момент могут быть приведены в наступление с востока и юго-востока против Восточной Пруссии и против района в устьях Буга и Нарева севернее Варшавы.

Такое нападение может, по имеющимся сведениям о концентрации на советских аэродромах к северу от Припятских болот, быть поддержано почти 2000 самолетов.

[О том], что и на всем остальном Восточном фронте советские силы сосредоточены подобным же, хотя и не столь ярко выраженным образом, было подробно сообщено Министерству иностранных дел Германии уже 11 мая. В последние недели картина положения сосредоточения советских войск изменилась лишь настолько, что в Южной Бессарабии сосредоточены исключительно быстрые силы (танковые дивизии и бригады, а также моторизованные] и кавалер[ийские] дивизии), что прямо дает повод к заключению о наступательных намерениях.

В заключении Верховное командование Вермахта должно заметить, что такое военное положение по отношению к государству, с которым заключен дружеский договор, является единственным в своем роде.

Не может быть никакого сомнения в том, что Советская Россия смотрела на этот договор уже в течение месяцев как на ограду, за которой она безопасно могла выполнять в интересах Англии величайшее в ее истории сосредоточение военных сил против Германии.

Безопасность германского государства требует немедленного устранения этой угрожающей опасности.

Начальник Верховного командования Вермахта по поручению: подписано: Йодль

Приложение 1

Пограничные инциденты зимой 1939/1940 гг.

25.12.39: У Мжиглода : Обстрел германской пограничной стражи при аресте одного русского в призывном возрасте.

09.01.40: Куцавка:Обстрелян германский чиновник.

15.01.40: Гиухов: Убит выстрелами беглец, находившийся на германской территории.

26.01.40: Данилове: Обстрел германского таможенного дозора.

30.12.39: Волка-Надбужна: Расстрел переходившей из СССР женщины на германской территории.

19.12.39: Соколов: Обстрел беглецов русским часовым светящимися зарядами. Попадание на германской стороне в 300 метрах от границы.

06.01.40: Райскле-Сан: Обстрел украинца на расстоянии 110 метров от границы.

08.01.40: Койтники-Сан: Беглец расстрелян на германской территории, другой тяжело ранен.

07.01.40: Острово-Сан: 2 китайских разносчика расстреляны.

27.01.40: Канково:

1. 2 русских пограничника стреляли в неизвестного, переходящего границу, находившегося на германской территории и смертельно ранили его.

2. Русский пограничник перешел границу и увел молодого человека, переходившего границу.

01.02.40: Угниево: Таможенный пост доносит об обстреле германских таможенных стражников русскими пограничными войсками.

02.02.40: Сокаль: Русский пограничный патруль застрелил беглеца на германской территории, а также женщину (Свиставски).

23.02.40: Перемышль: При нелегальном переходе границы с русской стороны была обстреляна 10-ю выстрелами и ранена в бедро женщина.

13.02.40: Сокаль: Русским пограничным патрулем на немецкой территории застрелен еврей.

08.03.40: Сокаль: 2 пограничных вестовых обстреляны на немецкой земле. 1 вестовой убит.

Ген. Штаб армии. Иностранные армии. Восток II.

Приложение к 944/41 секр. ком. Приложение 2

Обзор усиления Красной Армии с 01.09.1939 г.

Численность В зап. погр. области* В остальной Европ. России Дальний Восток Всего Примечания
когда стр. див. кав. див. танк. мот. мех. бриг. стр. див кав. див. танк. мот. мех. бриг. стр. див. кав. див. танк. мот. мех. бриг. стр. див. кав. див. танк. мот. мех. бриг.
01.09.39 44 (2 мот.) 20 3** 33 4 1/2 3** 28 (1 мот.) 8 1/2 1** 105 (3 мот.) 33 5** Начало войны
28.11.39 76 21 17 38 4 9 36 8 7 150 33 31
Изменения по сравнению с 01.09.39 +32 +1 +14 +5 -1/2 +6 +8 -1/2 +6 +45 - +26 После польского похода и вступления в Прибалтику до начала Финской войны
12.03.40 86-95 22 22 26-31 4 3 34 7 7 146-160 33 32
Изменения по сравнению с 28.1 1.39 +10 до + 19 +1 +5 -12 до -7 - -4 -2 -1 - -4 до+10 - +1 Окончание Финской войны
01.08.40 83 18 24 34 6 4 34 9 8 151 33 36
Изменения по сравнению с 12.03.40 -8 до -12 -1 2 +8 до +3 +2 +1 - +2 +1 +5 до -9 - +4 После занятия бывших румынских земель
01.01.41 92 20 29 29 5 2 29 7 5 150 32 36
Изменения по сравнению с 01.08.40 +9 +2 +5 -5 -1 -2 -5 -2 -3 -1 -1 -
01.05.41 118 20 40 27 5 1/2 1 25 8 5 170 331/2 46
Изменения по сравнению с 01.01.41 +26 - +11*** -2 +1/2 -1 -4 +1 - +20 +1/2 +10***

* На запад линия Архангельск-Калинин-Полтава-Западная оконечность Крыма

** Танковые корпусы, сколько бригад неизвестно

*** Включая 5 танковых дивизий

 

Доклад министра внутренних дел Германии и рейхсфюрера и шефа германской полиции германскому правительству о диверсионной работе СССР, направленной против Германии и национал-социализма

Министр внутренних дел Германии

Берлин, 20 июня 1941 г.

При сем прилагаем доклад шефа охранной полиции и разведки от 10.06. 1941 г. о диверсионной работе СССР, направленной против Германии и национал-социализма.

Министр внутренних дел Германии

подп[исано]: Фрик

Рейхсфюрер СС и шеф германской полиции

подп. Гиммлер

Германскому правительству

через

г. министра иностранных дел Германии

Берлин

Шеф охранной полиции и разведки

Берлин, 10 июня 1941 г. I

V EL 17/41 gRS

Секретно.

Доклад рейхсфюреру СС и шефу германской полиции.

Диверсионная работа Коммунистического Интернационала до заключения германо-советского договора о консультации и ненападении от 23.08.1939 г., направленная против держав Оси, в особенности же против национал-социалистической Германии, общеизвестна.

Тщетной оказалась, однако, надежда, что Советская Россия после заключения этого пакта будет относиться лояльно к обязательствам договора и прекратит подпольную работу против Германии. Напротив, коммунистическая диверсия, попытки саботажа и террора, а также крайнее форсирование военной, хозяйственной и политической разведки оставались незыблемыми, хотя и разоблаченными целями советских власть имущих.

Изменились лишь методы, ставившие контрразведку – благодаря своим меняющимся формам и изощренной маскировке – перед новыми задачами.

I. Организация и цели Коминтерна.

Коммунистический Интернационал (Коминтерн) является советской организацией (центр в Москве) со следующей целью (§ 1 статута): „Объединить коммунистические партии всех стран во всемирную партию, бороться за привлечение рабочего класса, за принципы коммунизма и за диктатуру пролетариата“. (В качестве генерального секретаря ВКП (б) Сталин и поныне принадлежит к президиуму Исполкома Коминтерна, а также Молотов; кроме того, германский эмигрант Пик в качестве представителя германской секции Коминтерна; далее вождь французских коммунистов Торез, а в качестве председателя известный по пожару Рейхстага болгарский террорист Димитров.)

Для правительственных органов СССР Коминтерн является неизобличаемым, неофициальным, т.е. неправительственным аппаратом, которым можно пользоваться для всякой диверсионной работы в интернациональном масштабе. Наряду с разведывательной и шпионской деятельностью Коминтерн привлекается за границей также и для этих специальных задач, так что в борьбе с ним весьма трудно провести строгое разделение.

С наибольшей затратой людей и средств подпольная работа Коминтерна усилилась как раз во время войны. Призывы и директивы отдельных секций наводнили всю Европу с целью подбодрить сторонников коммунистической идеологии к наиболее напряженной и основательной подпольной работе против „империалистической войны Германии“. Эта усиленная активизация служила одновременно смягчению всех предполагаемых отрицательных последствий пакта, заключенного с национал-социалистической Германией.

II. Новые методы нелегальной диверсионной работы.

1. [Методы], направленные против Германии.

В результате беспощадной борьбы и уничтожения коммунистической партии, начиная с 1933 г., вследствие бескомпромиссного отношения к ней национал-социализма, все ожесточенные усилия Коминтерна из-за границы, а также находящаяся под наблюдением работа мелких остатков Компартии с ее отдельными группами „AM“ и „ВВ“ („AM“ – отдел военной политики, „ВВ“ – шпионаж по производству), оказались до заключения пакта тщетными.

Усиленному нажиму полицейской контрразведки Коминтерн ответил методическими указаниями утонченной диверсионной работы. По примеру „троянского коня“ работа в еще большей степени – согласно опыту гражданской войны в Испании – должна была производиться изнутри. После заключения пакта от 23.08.1939 г. этот метод потерял всякое агитационное действие, чему исполнительный комитет Коминтерна решил противодействовать усиленной деятельностью по возобновлению широкого аппарата групп „AM“ и „ВВ“. В то время как в оккупированных областях работа Коминтерна облегчалась находящимися в них все еще крепкими организациями самих компартий, все усилия, направленные против Германии, не выходили из рамок опыта благодаря своевременному раскрытию.

В результате непрерывных наблюдений было установлено, что организации по связям Коминтерна в европейских странах были снова устроены в широком масштабе с одной лишь целью – усилить диверсионную и разведывательную деятельность в Германии.

Так, напр[имер], одна из главных организаций по связям находится при шведской компартии в Стокгольме. Эта организация является одним из самых активных и опасных центров работы Коминтерна. На основании многочисленного материала ниже будут изложены ее методы, направленные против Германии.

Для работы в Германии, главным образом, привлекались бывшие германские видные коммунистические деятели, получившие длительную подготовку в Москве и других европейских городах. Впервые они были направлены в Германию в 1939 г. Одному из самых ловких среди них удалось в достаточной степени установить связь со своими прежними сотоварищами в Берлине и в итоге систематической работы снова организовать коммунистические ячейки на берлинских заводах, работающих на оборону. Этим ясно преследовалась двоякая цель – способствовать разложению рабочей массы, приучить ее к саботажу и одновременно провести шпионаж по производству. Искусно устроенными курьерскими путями беспрерывно доставлялся от инструкторов Коминтерна из Стокгольма и Копенгагена материал: приказы и деньги. Главное участие в руководстве этой возрастающей в весьма опасной степени организации имел шведский депутат Рейхстага Линдерот, являющийся представителем Европейского бюро Коминтерна в Стокгольме.

Он проводил в отдельных странах особые поручения исполнительного комитета Коминтерна. Линдерот из Стокгольма активи[зи]ровал находящихся в Копенгагене непосредственных эмиссаров Коминтерна по работе против Германии и снабжал их деньгами. Для того, чтобы уберечь в наибольшей степени вводимых в действие высших функционеров, как, напр[имер], Артура Эммерлиха, род-[ившегося] 20.09.[19]07 г. в Нидервизе, или Вилли Галля, род[ившегося] 03.10.[19]08 г. в Фалькенштейне/Фогтланд, или Рудольфа Гальмейера, род[ившегося] 03.02.[19]08 г. в Плауэне, или Генриха Шмера, род[ившегося] 20.03.1906 г., от рук охранной полиции (СД), они снабжались инструкциями относительно предполагаемой сыскной работы полиции посредством уполномоченных Линдерота. Эта подготовка производилась Дмитрием Федосеевичем Крыловым, хорошо известным здесь комиссаром ГПУ, переименованного 03.02.1941 г. в „Народный комиссариат государственной безопасности“ и являющегося частью соединенного Народного комиссариата внутренних дел.

Созданная вышеозначенными высшими функционерами организация сотрудничала с помощью открытого в Гамбурге курьерского отделения через Копенгаген и Стокгольм с Москвой и имела целью доносить об изготовлении и продукции важнейшего нового военного снаряжения Германии, получая из Москвы денежные средства и инструкции.

Кроме этих задач эта организация занималась также непрерывным изготовлением диверсионных листовок. Из последнего приказа Коминтерна, полученного Эммерлихом из Москвы в конце мая 1941 г., особенно ясно видно, что как раз в ближайшие два месяца подготовлялась и отчасти уже проводилась посылка сравнительно большого количества новых инструкторов, распределенных по отдельным областям Германии.

Ввиду того, что непрерывное наблюдение не было уже в состоянии предотвратить настоящее вредительство из-за все возрастающей организации, в конце мая 1941 г. был своевременно произведен налет и арест всех участников.

2. Методы, направленные против занятых Германией областей.

Техника нелегальной агитации Коминтерна в занятых Германией областях по форме весьма похожа на вышеописанную.

В частности, следует упомянуть:

а) в Протекторате

Коммунистическая партия была весьма активна еще до занятия бывшей Чехословакии; после образования Протектората она полностью развернула свою подпольную деятельность. За последние годы из этой области непрерывно посылались коммунистические функционеры в школу имени Ленина в Москву, где они получали теоретически и практически военно-политическую подготовку для гражданской и террористической войны.

Эти квалифицированные функционеры приступили к работе после образования Протектората. Они немедленно занялись организацией нелегальной компартии. Связь с Коминтерном, а также наблюдение и руководство партийной работой поддерживались и проводились через генеральное консульство СССР в Праге. В качестве посредника работал корреспондент ТАСС и сотрудник по печати при советском генконсульстве Курт Вер (еврей!). При исполнении своих функций он получал от дипломатического представительства советские газеты и коммунистический материал по пропаганде, передаваемые им, согласно указаниям, высшим функционерам компартии. Он же являлся и посредником по снабжению нелегальной партийной работы колоссальными денежными средствами.

Помимо этой связи через советское генеральное консульство в Протекторате существовала еще и прямая радиосвязь с Коминтерном в Москве. Руководствовавшиеся этой тайной радиостанцией Коминтерна в Праге функционеры получали свою подготовку также в Москве на специальных курсах в школе по радиотелеграфии. (Эта школа находится под наблюдением Коминтерна и под охраной Красной армии.)

Курсы проводятся на весьма широкой основе и называются „ОМС“, т.е. „Организация международного соединения“.

Радиотехнический аппарат в Праге, работавший еще несколько дней тому назад, состоял из большого сооружения по приему и передаче.

Посредством радиотелеграфии из Праги передавались сообщения об общем внутриполитическом положении, о приготовлениях и ходе проводимых партией предприятий, о заседаниях всего центрального руководства и принятых им решениях, а равно и о положений, настроении и деятельности партии. Таким же путем поступали соответствующие приказы и директивы исполнительного комитета Коминтерна из Москвы. Убедительным доказательством бескомпромиссной революционной идеи Коминтерна, направленной к уничтожению национал-социализма, являются фиксированные радиосообщения обеих сторон.

б) В оккупированной части Франции

Кроме того, Коминтерн уделил особое внимание французской коммунистической партии. Уже согласно мнению Ленина, Франция должна была стать большевистским бастионом в Западной Европе. При теперешнем раздроблении и внутренней слабости Франции Коммунистический интернационал, имевший до войны многочисленных сторонников, надеется добиться успехов.

Здесь было также ясно установлено, что коммунисты получали во Франции деньги и агитационный материал в любой форме через дипломатические представительства Советского Союза.

Пакт от 23.08.1939 г. не играл здесь никакой роли, разве только постольку, поскольку с этого времени косвенным образом усилилась активность французских коммунистов против Германии. Убедительнейшим и одновременно объективнейшим доказательством служит найденное при контроле в Париже дело „Сюртэ Насиональ“ (французской секретной полиции), относящееся к французской газете „Ордр“. На основании достоверных данных французской полиции в проведенном в ноябре 1939 г. субсидировании этой газеты наряду ошефом отдела печати югославского посольства Вуцевичем и Жаком Эбштейном, любовником леди Стэнли, сестры лорда Дарби, принимал участие чехословацкий еврей Отто Кац (он же Карл Симон), находившийся на советской службе. В ноябре 1939 г. полпред в Париже Суриц посетил совместно с бывшим красным испанским министром Негрином, а в январе и феврале 1940 г. совместно с секретарем полпредства Бирюковым главного издателя газеты „Бюрэ“ на его вилле в Сэн-Клу. Во время этого визита было условлено, что некий Этевенон примет участие в руководстве газетой в качестве официального уполномоченного полпредства. В конце мая субсидия достигла ежемесячной суммы в 800 000 франков. После ликвидации компартии во Франции коммунистическим главарям было строго предписано давать своим приспешникам указания читать „Ордр“ как надежную антигерманскую газету.

в) В прочих оккупированных областях

В Норвегии центром диверсионной работы Коминтерна также является полпредство в Осло. Здесь члены полпредства были уличены во время исполнения своих поручений.

В Голландии, Бельгии, в бывшей Югославии были обнаружены те же самые методы, как и [использованные] против Германии.

Если бы мы дали исчерпывающий обзор всего многочисленного документального, устного и письменного материала о диверсионной и разведывательной работе Коминтерна во всех ее частностях, то мы вышли бы далеко за рамки настоящего краткого донесения.

Важно подчеркнуть, однако, сам собою напрашивающийся вывод о том, что отношение Советского Союза к Германии и оккупированным ею областям являлось неискренним, и что диверсионная работа Коминтерна с 1940 г. сильно увеличилась.

III. Саботаж Коминтерна.

Уже за 10 лет до начала войны Коминтерн перешел к тому, чтобы посылать опытных коммунистов всех секций в Советскую Россию с тем, чтобы там, в соответствующих школах, их обучать делу саботажа и взрывчатых веществ. Так, например, начиная с 1930 года в Москве с особенной интенсивностью вновь проводились и проводятся до настоящего времени так называемые военно-политические курсы. Так как при осуществлении своих стремлений к всемирному политическому господству Коминтерн всегда считался с возможностью войны, то он давал на своих всемирных конгрессах директивы, которые открыто призывали его сторонников к проведению актов террора и саботажа и называли эти преступления политической необходимостью.

Многочисленность раскрытых охранной полицией (СД) на территории Германии групп по террору и саботажу, основанных по приказу Коминтерна, наглядно характеризует отношение Советского Союза к Германии. Объектом покушений этих чисто коммунистических групп, не устрашаемых при проведении этих действий даже потерей человеческих жизней, являлась подготовка покушений на важные военные объекты, как напр[имер], на мосты, подрыв важных железнодорожных магистралей, уничтожение и выведение из строя крупных индустриальных сооружений. Наряду с поручениями по совершению актов саботажа преступники получали еще и указания по проведению покушений на руководящие личности Германии.

Несмотря на то, что можно было бы предположить, что серия этих проводимых и подготовлявшихся Коминтерном преступлений придет к концу с заключением германо-советского договора о консультации и ненападении от 23 августа 1939 г., детальное следствие, особенно в оккупированных Германией областях, показало, что Коминтерн не намерен прекратить свою преступную деятельность против Германии.

Рядом с организованными „Сикрэт Сэрвис“ по английским указаниям организациями по саботажу на судах, целью которых являлось уничтожение германского тоннажа еще в мирное время, существовала и другая, более разветвленная террористическая организация Коминтерна, задачей которой являлось, главным образом, уничтожение судов тех стран, которые объединились в свое время в блок Антикоминтерна.

Доказано, что члены этой организации работали до конца 1940 г. и пытались из Дании снова проникнуть на германскую территорию. Руководителем этой организации был германский эмигрант Эрнст Волльвебер, который в 1931 г. являлся членом венгерского руководства „RGO“ (Красная профессиональная оппозиция) и был избран в 1932 г. в качестве депутата компартии Германии в Рейхстаг. Волльвебер взял на себя после своей эмиграции в Копенгаген в 1933 г. руководство „ISH“, т.е. Профинтерна моряков и грузчиков, являющегося исполнителем предписанных Коминтерном саботажных действий, особенно против германских судов. Он несет в высокой степени ответственность за создание и активную деятельность организаций по саботажу, основанных по указаниям Москвы в Германии, Норвегии, Швеции, Дании, Голландии, Бельгии, Франции и в бывших балтийских государствах. Особенно он наблюдал за покупкой и транспортом взрывчатых веществ и других средств по саботажу и обладал значительными суммами, предоставлявшимися Коминтерном для финансирования организации и выплаты пособий агентам. Волльвебер бежал после вступления германских войск в мае 1940 г. из Осло в Швецию, где он по сегодняшний день находится под арестом в Стокгольме. Со стороны Советского Союза предприняты шаги перед шведским правительством о выдаче Волльвебера Советской России, тем более, что за его успешную работу в пользу Коминтерна он принят в советское гражданство.

Деятельности этих разбросанных по всей Европе коммунистических террористических организаций следует приписать целый ряд покушений на 16 германских, 3 итальянских и 2 японских судна, которые в двух случаях привели к совершенной потере весьма ценных судов. В то время, как виновники пытались сперва уничтожать суда путем поджога, в последнее время они перешли – так как последний метод не всегда приводил к полной потере судна – к тому, чтобы устраивать попытки взрыва судов, совершающих рейсы в Балтийском и Северном морях. Их главные базы находятся прежде всего в портах Гамбурга, Бремена, Данцига, Роттердама, Амстердама, Копенгагена, Осло, Ревеля и Риги.

Образовавшиеся коммунистические группы саботажа в Голландии, Бельгии и Франции находились под руководством голландского коммуниста Иосифа Римбертуса Шаапа, который руководил интернациональным клубом в Роттердаме и поддерживал самые тесные связи с верхушкой функционеров главной организации в Скандинавии. Ему непосредственно был подчинен бывший руководитель организации „RFB“ в Гамбурге Карл Баргштедт, на которого было возложено, в общей схеме организации, техническое руководство и устройство взрывов. Необходимый для этих актов саботажа взрывчатый материал добывался в северно-американских рудниках и доставлялся шведскими моряками отдельным коммунистическим группам в Голландии, Бельгии и Франции через норвежский рудный порт Нарвик и шведский рудный порт Люлея. Как один из самых видных курьеров по перевозке взрывчатых веществ, был арестован в Роттердаме голландский коммунист Вильгельм ван Вресвик.

Как голландская, так и бельгийская группа имели свои лаборатории, в которых они изготовляли зажигательные и взрывчатые бомбы. Акты саботажа против итальянского парохода „Боккаччо“ и японского „Касий-Мару“ нужно отнести к деятельности этих групп. Подготовленные акты саботажа против германских судов в портах Амстердама и Роттердама были своевременно раскрыты и предупреждены.

В порядке дальнейшего расследования охранной полиции (СД) удалось арестовать 24 коммуниста-террориста, среди которых находились также руководитель голландской группы саботажа Ахилл Бегуин и руководитель бельгийской группы саботажа Альфонс Фиктельс.

Сам Шаап был арестован датской полицией 01.08.1940 г. в тот момент, когда он намеревался вновь наладить деятельность существующих в Дании организаций саботажа против судов.

Насколько Коминтерн был заинтересован в уничтожении германского судоходства также и в Балтийском море, видно из того, что за период времени с февраля по апрель 1941 г. охранной полиции (СД) совместно с датской полицией удалось арестовать руководящих функционеров коммунистической партии Дании, которые активно помогали проводить коммунистические акты саботажа. Среди них находятся, между прочим, член исполнительного комитета коммунистической партии Дании и генеральный секретарь „ISH“ Рихард Йензен, редактор датской коммунистической газеты „Арбейтер-блат“ в Копенгагене Тёгер Тёгерсон и председатель „Общества друзей Советского Союза“ в Дании полуеврей Отто Мельхиор.

На счет коммунистической группы саботажа в Дании следует отнести, в особенности, покушения на германский пароход „Заар“ в Ревельском порту и на германское фрахтовое судно „Фила“ в Кёнигсбергском порту, причем у последнего от сильного взрыва произошла большая течь в носовой части на высоте ватерлинии. Доставка на борт судна химического зажигательного вещества с часовым механизмом произошла в Рижском порту.

Употребляемые датской коммунистической организацией химическо-механические зажигательные и взрывчатые вещества и фитили привозились из Швеции и со специальным курьером доставлялись через магазин мужского платья в Мальме, где они находились на складе, в Копенгаген.

Важные указания относительно работы Коминтерна против Германии выявились также из показаний многих коммунистических террористов в Дании.

Особенное значение придавал Коминтерн вербовке сотрудников из среды скандинавских моряков, так как существовало убеждение, что в будущей войне только скандинавские страны могут остаться нейтральными, и только граждане этих стран будут иметь возможность проводить террористические акты в германских портах, в частности, на германских судах. Сверх того, давались настоятельные директивы уничтожать и взрывать грузы собственных судов, если это будет в интересах Советского Союза. Волльвебер сам дал директивы отдельным группам саботажа в прибалтийских странах и в германских северных портах завербовать на всех совершающих рейсы в этом районе судах хотя бы по одному надежному сотруднику, который для своей будущей работы должен быть проинструктирован лучше всего в духе III Интернационала.

К его распоряжению нужно отнести также и попытку основать группу саботажа в Данциге.

Руководящие функционеры „ISH“ этих групп, среди них родившийся в Осло норвежский гражданин Артур Самсинг, живший долгое время в Советском Союзе, были тем временем арестованы и дали подробные сведения относительно актов саботажа против Германии по заданию Волльвебера.

По заданию Коминтерна Волльвебер устроил также опорные пункты на островах Балтийского моря Даго и Эзель. Завербованные на этих островах сотрудники должны были, однако, выступить активно лишь в случае, если во время войны между Германией и Советским Союзом эти острова будут заняты германскими войсками, в частности, германским военным флотом. Акты саботажа надлежало направить тогда в первую очередь против баз подводных лодок, аэродромов и нефтяных баз.

Насколько широко большевизм пытался раскинуть свою деятельность также и в Германии, видно из того факта, что в марте 1941 г. в Верхней Силезии и Генерал-губернаторстве охранной полицией (СД) было установлено, что польским саботажем и террористическими организациями в подавляющем числе руководили коммунистические элементы. И здесь организация проведенных в последнее время актов насилия выявляет типичные коммунистические методы выполнения, как они были изложены Коминтерном в обращении ко всем секциям при установке „Военных тезисов“ Ha VI-VII Всемирных конгрессах в Москве.

IV. Советский шпионаж (экономическая, военная и политическая информация) против Германии

1. Методы ГПУ в отношении переселенцев немецкой национальности

Когда, согласно русско-германскому пограничному договору от 29.09.1939 г., Россия могла воспользоваться плодами германской победы над Польшей путем существенного прироста территории, она использовала проведение русско-германской границы, разделяющей сферы влияния, для того, чтобы при первом вновь образовавшемся территориальном соприкосновении с Великой Германией создать возможность для деятельности бесчисленных агентов-шпионов в рамках Пакта о ненападении.

Великодушный акт Фюрера по возвращению всех проживающих на русской территории лиц немецкой национальности был позорно использован для вышеприведенных целей.

Когда лица немецкой национальности, следуя зову Фюрера, массами стали изъявлять свое желание о переселении, пресловутое ГПУ выступило на передний план (ГПУ с 03.02.1941 г. стало составной частью объединенного Нар[одного] комиссариата внутренних] дел под названием „Народного комиссариата государственной безопасности“) с целью завербовать при помощи низких средств многих из этих немцев для шпионской деятельности против страны, в которую они стремились вернуться, движимые любовью к Родине. Если далее ГПУ и не имело на практике успеха, так как большинство из них, под давлением навязанных им силою шпионских обязательств, тотчас же заявило об этом на германской территории, то все же этот факт является позорным явлением для методов работы ГПУ и, следовательно, для советских власть имущих. Немецких переселенцев в таком случае вызывали в ГПУ, часами допрашивали, причем им грозили, что они не будут допущены к переселению, если они не подчинятся требованиям ГПУ. Излюбленным методом считалось заявлять таким переселенцам, что оставшиеся родственники будут рассматриваться как заложники, если они не выполнят силою навязанных им обязательств или осмелятся донести об этом в Германии. Им угрожали также, что всесильная рука ГПУ может их настичь даже в Германии – угроза, которая не могла не оказать своего влияния на отдельных переселенцев. Не только мужчин, но и женщин бесстыдным образом вынуждали брать на себя такие обязательства. Далее из сотен таких случаев можно привести примеры, которые являются разительными в том смысле, как можно поступать с немцами.

а) Во время переселения бессарабских немцев в Германию явилась г-жа Мария Бауман из Черновиц, которая под присягой свидетелей заявила, что русская тайная полиция силой принуждала ее к шпионской деятельности.

Ее много раз вызывали в соответствующие учреждения ГПУ, где на нее старались воздействовать всевозможными средствами, чтобы заставить подчиниться требованиям шпионской работы. Так как она является матерью 5-ти малолетних детей (вдова), то ей обещали предоставить возможность высокого заработка, причем указывали, что сумма в 10 000 марок и больше не играет никакой роли. Она была предназначена для шпионской деятельности в Праге. Она имела при себе материалы и документы, из которых можно было усмотреть объем специальной подготовки.

б) Елизавета Крейтель, муж которой был владельцем магазина бандажей в Черновицах, была также вызвана органами ГПУ под видом представления заграничных паспортов. Она должна была заняться русским шпионажем в Саксонии. Она также предоставила важные материалы в распоряжение органов германской контрразведки.

Приведенные обоснованные отдельные примеры можно было бы распространить на сотни других случаев, так как известно, что ГПУ по приблизительному подсчету завербовало не менее 50 % переселенцев, чтобы принудить их к сотрудничеству силой угроз или обещаниями огромных денежных сумм.

Мало того, что ГПУ делало из этих немцев при помощи позорных средств изменников своей Родины, оно занималось воровством документов, чтобы снабжать ими русских агентов-шпионов. В 16 случаях существуют доказательства того, что воровство документов было произведено с целью снабжать ими русских агентов-шпионов. В 16 других случаях существует подозрение, что ГПУ для этой цели отправило на тот свет ряд лиц немецкой национальности, чтобы завладеть их бумагами для тайного проникновения агентов в Германию.

2. Советские дипломатические представительства как центры экономической, политической и военной разведки против Германии с единственной целью подготовки войны

Со времени заключения пакта русский специальный шпионаж показал себя в своих методах работы почти исключительно в провоцирующей форме.

В своих почти всегда неразборчивых методах он дошел до того, что включил в свою сеть, для своих целей разведки, русское представительство в Германии во главе с полпредством в Берлине. Когда некоторое время тому назад был отозван из Берлина тогдашний полпред Шкварцев и заменен полпредом Деканозовым, такая смена полпреда была лишь сигналом для еще более усиленной разведки в области политической, хозяйственной и военной информации. Деканозов, доверенное лицо Сталина, руководил в России информационной частью НКВД (русского Народного комиссариата внутренних дел), к которому принадлежит ГПУ как специальный орган шпионажа. Его задание, которое он получил в Москве, заключалось в том, чтобы через разветвленную сеть доверенных лиц найти доступ в правительственные учреждения и добыть прежде всего сведения о военной мощи и оперативных планах Германии. Его ближайший был сотрудник ГПУ, так называемый „советник полпредства“ Кобулов, который развил интенсивную деятельность в области шпионажа, бесцеремонно пользуясь своим экстерриториальным положением. Целью русского шпионажа в Германии являлось, помимо добывания сведений чисто военного характера, получение также сведений о политических планах Германии и путем устройства сети секретных радиостанций в разных местах Германии иметь осведомительный персонал, который сообщал бы в Россию все важные сведения по особой системе шифра. Так, с 1940 г. предполагалось провести грандиозную мобилизационную подготовку в области шпионажа при поддержке неподдающихся учету денежных средств. (Германская контрразведка смогла вовремя вмешаться.)

То обстоятельство, что все усиливающееся давление русского шпионажа прежде всего в германских восточных провинциях – на первом плане в Генерал-губернаторстве и Протекторате – дало о себе знать, послужило поводом к тому, чтобы обратить особое внимание на эти опасные места. Было установлено, что сотрудник советского генерального консульства в Праге Леонид Мохов был главой русской шпионской сети, которую ГПУ раскинуло в Протекторате. Бывших членов чешского легиона, которые во время польской войны воевали на стороне поляков и набирались главным образом из приверженцев бывшей коммунистической партии в Чехословакии, попавших после разгрома Польши в плен в Россию, принуждали к шпионской деятельности и главным образом обучали их обслуживанию тайных радиостанций. Этих людей отправляли с фальшивыми документами в Протекторат, где они работали под руководством уже упомянутого члена советского консульства Мохова. В момент захвата свыше 60 человек было арестовано, и дюжина действующих тайных радиоотправителей была конфискована. (Примечание: эта сеть работала вполне независимо от незаконно организованного аппарата Коминтерна. См. цифры 1 и 2.)

В Берлине в это время советник полпредства и чиновник ГПУ Кобулов тоже не бездействовал. Небезынтересно отметить тут показание бывшего югославского дипломата, которого нельзя заподозрить в германофильстве, военного атташе в Берлине, полковника Ваухника, который сказал о помощнике советского военного атташе в Берлине, полковнике Скорнякове, что он занимается исключительно шпионажем, располагая для этого любыми суммами. Целью Кобулова, совместно с русским военным атташе Тупиковым и его помощником Скорняковым, было устройство в столице Германии и во всех важнейших городах Германии тайных радиостанций для передачи сведений.

Из имеющегося обширного материала о деятельности этих господ и штаба их сотрудников приводим только два случая, как, например:

а) Пекарь Витольд Пакулат из Мариамполя в Литве, который был членом немецкого культурного союза в Литве, имел родственников в Германии, главным образом в Берлине, был вызван в один прекрасный день в Ковно в ГПУ.

Тут ему угрожали возбудить против него процесс о шпионаже. Тот факт, что он был членом культурного союза и для посещения своего брата в Мемеле несколько раз ездил из Литвы в Германию, являлся достаточной причиной для ГПУ, чтобы возбудить против него полицейское расследование по шпионажу. Запуганному человеку обещали безнаказанность только в том случае, если он согласится под маской немецкого беженца переселиться в Берлин и там работать для России по определенным указаниям. Оставляя жену и ребенка как заложников в руках ГПУ, он был выслан в Германию. Отправляя его в путь, ему угрожали, что рука ГПУ длинна и настигнет его и в Берлине в случае предательства. Несмотря на эту угрозу и на то, что он был вынужден оставить родных во власти ГПУ, этот немец по происхождению, в сознании своего долга, обратился к охранной полиции. Таким образом, удалось путем контрманевра, оставшегося неизвестным для русских, пресечь все их намерения и держать их деятельность с самого начала под контролем. В Берлине Пакулату посредником ГПУ из полпредства передавались указания и приказы. Он должен был снять квартиру в Берлине, в которой ГПУ устроило большую тайную отправочную радиостанцию. Он дальше должен был по приказу русских переснять маленькую гостиницу с пивным рестораном, чтобы эти комнаты предоставлять проезжим русским агентам и курьерам. Он постоянно получал поручения подделываться к рабочим, специалистам военной промышленности, чтобы от них получать предательский материал. Русский шпионаж с намерением стремился к подготовке войны и помимо обозначения целей для будущих воздушных бомбардировок искал незаметные, скрытые на площадях и в общественных садах места, где можно было бы прятать материалы и предметы саботажа, чтобы брать их оттуда в нужный момент.

В одном только этом случае ГПУ заплатило 100 000 марок, чтобы провести указанные выше приготовления. Для своей тайной радиостанции русская разведка завербовала, посредством Пакулата, радиотехника фирмы „Сименс“, который ловким контрманевром охранной полиции был предоставлен в его распоряжение. Русский шпионаж твердо считался с тем, что Пакулат завербовал между тем надежную сеть в 60 немцев, которые помимо достаточного числа поручений по шпионажу, должны были также действовать разлагающе. Эта находящаяся под наблюдением контрразведки сеть протянулась узко до Кенигсберга, где как раз теперь должны были начать намечать на городском плане заводы, важные в военном отношении.

б) Другой случай преступного шантажа германского подданного был обнаружен также в Берлине. Этот, родившийся в Петербурге, германский гражданин, имя которого по понятным причинам в данное время еще не может быть сообщено, после неоднократных посещений Германии вернулся в 1936 г. окончательно в Берлин. Он венчался в России по русским законам. От этого брака родилась дочь. Так как по русским законам жена оставалась русской подданной, ему не разрешили взять ее с собой в Германию. Из Берлина он неоднократно старался при поддержке Министерства иностранных дел Германии добиться нужных документов для признания русского брака германскими законами. Ввиду того, что он сам был тяжело болен легкими и уже по этой одной причине добивался скорейшего соединения со своей семьей, он не видел другого выхода, как самому отправиться в Петербург для добычи документов, чтобы, наконец, привезти жену и дочь с собой в Германию. С этой целью он обратился в русское бюро путешествий Интурист с просьбой о выдаче нужных виз. Когда управляющий конторой, русский, Шаханов, услышал из его рассказов, что этот больной человек живет в большой тревоге за свою семью, он начал с ним низкую игру. Шаханов обещал ему визу в Петербург под условием, что он, как немец, согласится на предательство своей Родины. Неоднократно Шаханов уговаривал больного человека, доводя его почти до самоубийства. Шаханов постоянно упоминал о жене и дочери и намекал на то, что они находятся как заложницы в руках ГПУ. Этот германский подданный, в конце концов, обратился в германскую контрразведку. Под ее руководством он как будто бы согласился на предложение агента ГПУ Шаханова и снял по его указанию большую квартиру, в которой тоже началось оборудование тайной радиостанции.

В дополнение следует указать на факт тесной связи между Шахановым и „советником полпредства“ Кобуловым.

в) Посредством постоянной слежки за радиоспециалистом берлинского полпредства, неоднократно появлявшимся в Данциге, можно было и тут путем контрманевра оборудовать тайную радиостанцию и снабдить ее сетью надлежащих политических и коммерческих доверенных лиц. И тут, благодаря своевременному донесению братьев Формелла, данцигских граждан, которых хотели силой заставить служить ГПУ, удалось разрушить козни советского шпионажа.

Эту серию примеров можно было бы продолжить до бесконечности, так как советский шпионаж во всех кажущихся ему важными германских городах работал таким же образом.

V. Пограничные инциденты.

В заключение надо еще указать на то, что со стороны Советского Союза постоянно, а начиная с февраля 1941 г. в повышенной мере, вызывались пограничные инциденты, которые являются кошмаром для германского пограничного населения на Востоке. Преступные расстрелы германских подданных и постоянный обстрел с русской стороны германской территории сменяются один за другим в бесконечной цепи.

VI. Заключение

Вся деятельность Советского Союза, направленная против национал-социалистической Германии, показывает на приведенных отдельных примерах, взятых из обильного материала, в каком размере производились подпольное разложение, саботаж, террор и подготовительный к войне шпионаж в военном, хозяйственном и политическом смысле.

Эти враждебные стремления после заключения Пакта о ненападении от 23.08.1939 г. не только не уменьшились, но, напротив, увеличились и по размеру и по силе.

Подп[исал] Гейдрих.