60 год н. э. Город римлян Камулодун

Всего лишь месяц назад, когда ее и дочерей ограбили и лишили дома, она в гневе мчалась по этой дороге к воротам Камулодуна. Ее глаза были полны слез, ибо в тот самый момент прокуратор забирал все, что принадлежало ее семье.

И всего месяц назад ее везли в повозке, как истерзанное животное, по той же самой дороге, но уже из города, обезображенную, униженную перед всем городом. И хуже, в тысячу раз хуже было то, что испытали здесь ее дочери. Теперь слез не было, их высушила боль, и глаза горели ненавистью. Сегодня она снова ехала в колеснице со своими детьми к закрытым воротам, но уже с совершенно другими намерениями. Сегодня она отомстит.

Глядя на приближавшиеся ворота города, Боудика безумно пожалела, что не знала тогда, чем все закончится. Знай она обо всем заранее, никогда бы не стала она ничего писать императору и просто жила бы милостью людей своего племени, как и остальные вдовы Британии. Но теперь, при одном воспоминании о зверствах римлян ее желание мстить разгоралось ярким пламенем. Она припасла для ветеранов в бараках особую кару. И для прокуратора Британии, подлого Дециана, жившего в безопасности в Лондинии. И особенно для Кассия, который очень скоро встретится с Прасутагом и эта встреча его не порадует!

Подъехав к воротам, Боудика сдержала лошадей. Она знала: позади в лесу спрятались тысячи вооруженных, охваченных яростью мужчин и женщин иценов и триновантов, теперь называвших себя только бриттами. И они ждали сигнала для удара.

После обсуждения все согласились подождать, пока первый ход сделает Боудика, и уже потом ринуться к стенам города. Согласно старым обычаям, поскольку Боудика и ее дочери были жертвами преступников-римлян, они могли теперь первыми увидеть, как убийцы падают на колени и молят о пощаде.

Бритты собирались тайно, продвигаясь ночами из самых отдаленных мест и прячась в лесах. Все они смотрели на Боудику как на своего вождя и первого воина. Все знали о былом поражении Каратака и теперь верили, что под водительством своих королей и королев, с яростью и опытом Боудики они смогут победить.

Королева иценов — этот титул она приняла снова — за день до наступления подробно объяснила им план битвы. Они знали, что сражение начнется с первыми лучами солнца. Бесшумно пробирались они по темному лесу, словно волки, без единого факела, полагаясь лишь на неверный свет луны, и наконец вышли к городу.

Теперь, держа наготове мечи и копья, они наблюдали, как Боудика с дочерьми медленно едет по дороге к восточным воротам.

Стражник, участник походов в Парфии и Сирии, заметил пыль первым, когда повернулся на восток, чтобы взглянуть на восход солнца; он хотел определить, сколько ему еще дежурить на стене, перед тем как можно будет отправиться спать. Размышляя, что же это могло поднять пыль — стадо или повозка, он устало смотрел на дорогу. Вскоре показалась колесница, и стражник удивился, кто бы это мог заявиться в такую рань, и задумался, стоит ли открывать ворота.

Колесница приблизилась, и он прокричал:

— Кто хочет попасть в город до открытия ворот?

Потом он пригляделся и увидел женщину с двумя юными девушками. Женщина выглядела необычно: на ней были бронзовые доспехи и плащ, длинные рыжие волосы струились из-под шлема. Стражник пригляделся и с изумлением обнаружил, что это — та самая женщина, которую некоторое время назад высекли на форуме города, а дочерей отправили в бараки. Он и сам некоторое время забавлялся с той, что была помладше.

Он обернулся в сторону караульного помещения:

— Командир, вам бы подойти сюда и посмотреть! Скорее!..

— Я — Боудика, королева иценов! — громко и уверенно прозвучал голос снизу. — Я приказываю вам открыть ворота!

Страж посмотрел вниз:

— Я сказал тебе убираться! Уходи! Поворачивайся и уходи! Или хочешь, чтобы повторилось то, что в прошлый раз? — Но уверенности в его голосе не было.

— Открой ворота, стражник, или пожалеешь о том дне, когда родился на свет! — ответила она, прикрывая своим плащом Каморру и Таску. Лошади тихо заржали. Эта высокая рыжеволосая женщина с голубыми глазами — глазами Сирены или Медузы, — одетая в роскошный красный плащ поверх доспехов, не проявляла ни страха, ни сомнения.

К стражнику подошел командир:

— Что здесь происходит? Кто эта женщина? Поворачивай и уходи, откуда пришла, или я не отвечаю за своих людей!

Боудика ничего не ответила, только медленно вытащила из колчана за плечами лук и стрелу.

— Женщина, если ты выстрелишь, вы все умрете. Стража, взять оружие! Слушай меня внимательно, женщина. Немедленно поворачивай или не сделаешь следующего вздоха.

Не слушая его, королева медленно повернулась и, вместо того чтобы выстрелить в стражников, послала стрелу в сторону леса.

Командир стражи, ничего не понимая, остановил лучников на стене. Он хотел знать, какую игру затеяла эта странная гостья. С изумлением римляне увидели, как из леса вышли первые бритты и встали на дороге. Потом стали выходить все новые и новые, пока вся дорога не скрылась под ногами тысяч вооруженных людей. Командир стражи в ужасе смотрел на этих воинов. Некоторые из них были обнажены, другие одеты, но все раскрашены голубым — традиционным боевым цветом бриттов, и эти узоры змеились по всему телу — круги, стрелы и волны. Все были с оружием.

— О боги… — выдохнул римлянин и хотел было рвануться с места, но стрела, посланная Боудикой, пронзила ему шею. С хриплым криком он свалился со стены на землю.

Каморра тоже быстро достала стрелу и предупредила крик другого стражника, попав тому в горло. Он рухнул на колени, пытаясь вытащить стрелу, но тьма уже поглотила его. Несколько лучников на стене спустили тетивы, но трое бриттов нырнули на дно колесницы, и ее металлическое покрытие защитило их от стрел.

Боудика прошептала:

— Первый удар. Одного — за мать, другого — за дочь. Клянусь богами, все идет хорошо. Скоро, Таска, и тебе представится возможность убить римлянина. Вы отомстите и увидите, как падут перед вамй люди, которые причинили вам зло. Скоро вы узнаете радость мести и власти.

Увидев первых упавших римлян, воины бриттов огласили окрестности боевым кличем.

Услышав его, Боудика поднялась и, схватив лук, принялась посылать за стену в город зажженные стрелы. Спохватившись, другие стражники тоже поднялись на стену и принялись кричать об опасности. Один из них даже начал звонить в колокол.

Королева истратила уже дюжину стрел на стражников и горожан, которые поднимались на стену посмотреть, что происходит. Ответные стрелы цели не достигали, лишь страх за жизнь дочерей заставило Боудику отвести колесницу подальше от города.

Сейчас головные отряды ее армии были уже у ворот, бритты размахивали факелами, готовясь поджечь город. По ее команде они тоже пустили за стены огненные стрелы, а затем десять мужчин, прикрываясь щитами, с криками подтащили к воротам таран, сделанный из ствола недавно срубленного дерева.

Ворота оказались крепче, чем выглядели, и выдержали первый удар тарана; тот, вырвавшись из рук, даже придавил нескольких бриттов.

— Вставайте же! Еще раз! — закричала Боудика.

Воины выбрались из-под бревна, подняли его и снова ринулись к воротам, на этот раз всерьез намереваясь снести их. Таран ударил, и все услышали желанный треск брусьев и досок с другой стороны ворот.

— Еще! — скомандовала Боудика.

В третий и последний раз ее люди ударили тараном в римские ворота. Все это время лучники по ее приказу следили за стенами, чтобы римские стражники не смогли помешать работе тарана.

Горожане, поднятые с постелей звуком колокола, выскочили на улицу. Многие сразу же были убиты стрелами, которые летели с неба, словно молнии Юпитера. Город наполнился криками и плачем. Охваченные паникой люди пытались найти укрытие в своих домах. Некоторые вместе с солдатами взбегали на стены. Оттуда было видно, что восточные ворота уже практически пали. Огонь охватывал соломенные крыши и деревянные стены домов. От охваченных огнем зданий загорались соседние — было похоже, что в городе бушует огненный смерч.

Весть о проломе в восточных воротах быстро достигла стражи западных, и ее начальник в ужасе смотрел на огромную армию, появившуюся словно ниоткуда. В городе оставалось мало солдат для защиты, и стражник немедленно написал донесение и отправил всадника в форт, расположенный в двенадцати милях от города.

Боудика увидела, как этот всадник удаляется, и выругала себя за то, что не сообразила выставить заградительные отряды. Однако беспокоиться об этом было уже поздно, нужно было захватить разбитые ворота и не терять ни секунды.

С треском последних брусьев ворота рухнули. Боудика знала, что предпримут теперь римляне, и приказала своим воинам действовать так, как они договорились прошлой ночью: вместо того чтобы бросаться на верную смерть, все отскочили назад, а лучники начали обстреливать стены, дабы римляне не могли стрелять с них в бриттов.

Центурион не был уверен, что знает, как поступить дальше. Он боялся, что в случае отхода его солдат в ворота ринутся бритты, и тогда сражаться с ними придется в городе, потому он приказал своим людям построиться «черепахой» и выйти из города. Римляне медленно двинулись вперед, рассматривая своих врагов сквозь щели между щитами.

Зная, что «черепаха» защищает со всех сторон, а смертоносные копья не дадут противнику приблизиться к ней, королева приказала своим воинам отойти.

Потом она быстро кивнула тем, кто держал таран, и, пока римляне готовились к атаке, таран развернули и изо всех сил ударили в бок «черепахе». Вряд ли такое случалось когда-либо в римской военной практике. Удар снес внутрь несколько щитов, солдаты попадали друг на друга, уронив оружие.

Улыбаясь тому, насколько легко это произошло, она с бешеной радостью наблюдала, как известный своей непобедимостью строй рассыпается и солдаты валятся на землю.

— Вперед! — закричала она изо всех сил, и сотня лучников, копейщиков и вооруженных женщин бросились на римлян. Те завопили, но были уже беззащитны перед гневом бриттов.

— Убейте их! Убейте их всех! — кричали Каморра и Таска.

— Нет, не всех! — перекрыл шум голос Боудики. — Двоих свяжите и приведите мне.

Бриттам понадобилось совсем мало времени, чтобы уничтожить сотню римлян. Двоих, охваченных ужасом, подтащили к колеснице королевы.

Выиграв этот бой, Боудика знала, что восточная часть города теперь в ее власти, но прежде ей необходимо было сделать одну вещь.

Она вышла из колесницы и взглянула на стоявших на коленях солдат. Их доспехи были в грязи, шлемы валялись неподалеку. Один был ранен в руку.

— Посмотрите, дети, и полюбуйтесь на мощь Рима. Теперь вы можете исполнить свою месть…

Она дала дочерям кинжалы. Таска с искаженным от ненависти лицом подошла к одному из римлян и разом вонзила кинжал ему в шею. Солдат завыл от боли и повалился на землю. Его сосед, увидев, что произошло, закричал и принялся умолять о пощаде. Таска снова и снова ударяла уже убитого в спину.

— Таска! — закричала сестра.

— Нет, молчи, Каморра, — остановила ее мать. — Она имеет на это право. Так она освободится от зла, поселившегося у нее внутри. Ты должна сделать то же самое.

— Нет! Умоляю вас! — со слезами закричал солдат. — У меня жена и дети!

Услышав эти слова, Каморра вздрогнула и повернулась к нему.

— У тебя есть дети? — быстро спросила она.

Он кивнул.

— Трое. Молю тебя, госпожа, отпусти меня ради моих детей.

Внезапно вспыхнув, Каморра прокричала:

— У тебя есть дети? И ты сделал такое со мной?! Ты насиловал меня и мою сестру, хотя у самого есть дети? Или ты только смотрел?!

С диким криком она вонзила кинжал ему в грудь.

Лицо Боудики исказилось страшной улыбкой. Это был тяжелый и жестокий урок, но только после него могло начаться исцеление.

Оставив кинжал в груди убитого, Каморра поднялась на колесницу.

— Пойдем, мама, нам еще нужно выиграть битву, — сказала она.

Гордая местью дочерей, Боудика тоже вскочила в колесницу. Она оглядела свою армию. Двадцать или тридцать бриттов остались лежать убитыми, римлян же в «черепахе» было погибло около сотни. Она не знала, сколько еще их лежало на стене или сгорело в собственных домах, но надеялась вскоре это выяснить. Она прокричала воинам:

— Идите в город и убивайте любого римлянина! Всех женщин и мужчин, кроме Марка Вителлия. Я буду говорить с ним. Идите!

Воины вскинули мечи.

Она приказала занять все ворота и выходы из города, чтобы никто из жителей не мог сбежать. Она не ожидала, что сокрушить ворота будет так просто, и теперь не хотела, чтобы у римлян остались другие лазейки для спасения. Помня о всаднике, она понимала, что он приведет подмогу.

Ее армия вошла в ворота Камулодуна и столкнулась с морем огня. Горящие дома, черный дым из дверей и окон, сотни тел на улицах. Одни еще двигались, но большинство уже нашло свою смерть. Некоторые тела обуглились, в других торчали стрелы, грязь и пепел смешались с кровью.

В отдалении показалась цепь солдат и горожан, которые решили продолжить борьбу.

Боудике было интересно, что они придумают, чтобы защитить город, и вскоре она это узнала. Сквозь треск пламени и рушившихся зданий она услышала громкие команды, а затем увидела, как сотни римских солдат строятся в конце улицы. Но нападение могло последовать и с любой другой стороны.

— Быстро! — скомандовала она своим людям. — Постройтесь так, как учились вчера.

Ее воины быстро построились в пять кругов. В первом кольце встали копейщики, и женщины закрыли их щитами, за ними встали воины с мечами, а последний круг состоял из лучников. От мужа она знала, что римляне предпочитали воевать на открытых пространствах, где могут исполнять различные маневры. Там у них были фронт, фланги и скрытые силы в резерве. Но в тесноте города ярость и ненависть бриттов давали им большее преимущество. А главное, римляне сражались за далекого императора, а бритты — чтобы вернуть себе свою страну.

Римляне двинулись в атаку, и Боудика тоже послала свое войско вперед медленным шагом, чтобы не нарушить строй, защищавший их от римлян.

Первыми начали лучники, и десятки римлян сразу пали от стрел, но, несмотря на потери, их строй продолжал двигаться вперед, медленно и грозно. Лучники римлян своими стрелами также нанесли бриттам немалый урон, римляне шли, наступая на тела своих живых и мертвых товарищей, и скоро армии встретились. Боудика на колеснице прорвалась через сражающихся и оказалась перед римлянами. Издав боевой клич, она метнула копье в центуриона. Оно попало ему в грудь, пробив кожу и металл доспеха. Вскрикнув, воин упал мертвым.

Вскоре римляне, лишившись командования и увидев, что уступают бриттам в числе, бросились искать убежища. Поле битвы осталось за бриттами. Боудика потеряла около сотни мужчин и женщин, и еще столько же лежали тяжелоранеными. Раненых она приказала унести, мертвых — пока оставить, так как времени на похороны не было.

Там, где недавно звучали удары и дикие крики, воцарилась тишина, нарушаемая лишь стонами и треском огня. Боудика со своей армией медленно продвигалась вперед, к центру города, который выглядел так, словно все живое из него бежало, а на улицах остались лишь мертвые. Боудика осмотрелась по сторонам.

Была ли это победа? Мог ли успех быть таким легким?

Она приказала своим людям осмотреть форум и контролировать ворота. Она ожидала, что сопротивления больше не будет вовсе либо оно будет незначительным, потому что ветераны, скорее всего, попрятались в свои бараки, а горожане и те бывшие солдаты, которые получили захваченные у бриттов земли, слишком испуганы, чтобы выйти из своих домов.

Боудика отделилась от своего основного отряда и направилась по улице, которая вела в сторону бань. Остановившись у дома Марка Вителлия и приказав дочерям оставаться в колеснице, она вошла в двери и крикнула:

— Боудика, королева иценов, ищет Марка Вителлия!

Он медленно вышел из тени и встал в центре комнаты, держа в руках меч и кинжал. Боудика увидела за его спиной перепуганных жену и детей.

— Приветствую тебя как друга, Марк Вителлий. Когда моя жизнь была в опасности, а моим детям угрожала смерть, ты был единственным в этом городе, кто помог нам. Ты спас нам жизнь и вернул меня моим людям. Боудика не забудет твою доброту. Но ты должен знать, что я подняла восстание против всего того, что делают с моими людьми римляне. Когда мы разрушим этот город и уничтожим всех его жителей, то пойдем на другие римские города и поселения.

Римлянин молчал, а его жена схватила ее руку и поцеловала. Дети начали тихо плакать.

Боудика продолжила:

— Когда Боудика завершит свое дело, в Британии не останется ни одного римлянина, а духи моей земли возрадуются от пролитой римской крови. Но я не хочу такой же судьбы для тебя, Марк Вителлий. Ты — добрый человек, был моим другом и пытался построить мост над морем, разделяющим наши народы. Я даю тебе день, чтобы собрать имущество и семью и вернуться на свою родину. Моим людям на восточных воротах приказано пропустить тебя и твою семью. Иди, пока ты под защитой Боудики. Но не задерживайся до утра, иначе разделишь судьбу всех тех, кто терзал мою землю. Да помогут боги тебе и твоей семье.

Боудика повернулась, чтобы покинуть дом.

— Постой!

Она с удивлением взглянула на Марка Вителлия:

— Если ты хочешь просить за жизнь твоих друзей…

— Я ничего не хочу от тебя, Боадицея. Я — бывший римский солдат. Я служил под командованием Тита Флавия Веспасиана, одного из самых благородных римлян. Он был беспощаден к врагам в битве, но никогда не позволил бы совершиться тому, что сотворил с тобой прокуратор Цат. Не только твою семью обесчестили, Боадицея. Весь Рим и вся империя теперь опозорены. Такие люди, как Дециан Цат, — зло, стоившее жизни тысячам. Я знаю, что ты собираешься убить многих здесь, в городе, но не могу обвинять тебя. Однако тот, кто действительно достоин возмездия, попытается сбежать в Рим. И еще я должен сказать тебе, Боадицея… За каждого убитого тобою римлянина империя уничтожит сотню бриттов. Прокуратор не должен сбежать до того, как ты свершишь над ним правосудие. Как только Дециан услышит о твоем восстании, он, скорее всего, попробует отплыть в Галлию. Пошли отряд воинов на восток от Лондиния на реке Тамес и найдешь его, когда он будет отплывать. А перед тем, как убить его, скажи, что Марк Вителлий будет вечно проклинать его имя.

Боудика глубоко вздохнула, кивнула и вышла из дома.

После трех дней боев и окончательного подавления сопротивления римлян Боудика столкнулась с первой большой проблемой. Из Камулодуна был отправлен гонец с просьбой о помощи. Ясно было: когда он расскажет начальнику форта о восстании бриттов, тот немедленно отправится на север, где стоил Девятый испанский легион. Так и получилось. Не дожидаясь разрешения военного правителя Светония Паулина, начальник форта Петиллий Цериал принял срочное решение подавить мятеж и приказал пяти тысячам легионеров Девятого легиона отправиться на юг, к Камулодуну, чтобы не оставить в живых ни одного бритта.

Но Боудика уже знала об их приближении от дозорных, оставленных на вершинах далеких холмов, — они быстро прибыли к ней и сообщили, что римляне будут в городе к концу дня.

Готовясь к новому сражению, Боудика приказала тысяче своих воинов выйти из города через западные ворота и нарубить молодых деревьев и ветвей в лесу, через который легион должен был продвигаться к городу. Проверив все приготовления, королева убедилась, что собранные деревья и ветки, размещенные вдоль дороги, действительно создают впечатление лесных зарослей. Она приказала облить их маслом, а самим воинам спрятаться в лесу рядом с городом.

Молча и терпеливо дожидались они прихода римлян. А те двигались к городу насколько возможно быстро и ожидали, что варвары будут столь же неорганизованными, как и в прошлые восстания.

…Когда легионеры вошли в лес, они едва успели удивиться густоте крон и подлеска, и тогда Боудика издала свой боевой клич. Петиллий Цериал в ужасе смотрел, как с земли неожиданно поднялись тысячи бриттов и выпустили тучу стрел. Сотни римлян погибли на месте, не успев даже понять, что произошло.

Петиллий Цериал был горяч и самоуверен. Он неверно оценил ситуацию и приказал своим людям занять оборону и закрыться щитами. Ему нужно было время, чтобы понять силу и расположение противника.

То была смертельная ошибка. После первых обычных стрел последовали стрелы огненные, нацеленные на облитые маслом ветки и кусты. Римляне оказались в самом центре огненного вихря. Началась паника.

Стена дыма по обе стороны дороги напоминала проснувшийся вулкан. Солдаты кричали от отчаяния и ярости, оттого, что угодили в столь ужасную ловушку. Они не могли ни дышать, ни прорваться сквозь огонь, а все пути отступления перекрывали бритты.

Пока римляне топтали друг друга и пытались выбраться на дорогу, бритты продолжали пускать огненные стрелы. Скоро все легионеры были мертвы. Все, кроме Петиллия Цериала, приемного сына великого Тита Флавия Веспасиана. Петиллий изо всех сил пришпорил лошадь, оставив своих людей погибать.

Боудика молила богов, чтобы огонь не распространился на живой лес, и, словно в ответ на ее просьбы, пламя постепенно угасло. Почти все враги погибли. Раненые, просившие милосердия или воды, были быстро отправлены к своим богам ударами кинжалов.

Королева приказала отрезать побольше голов и насадить их на колья — как жертвоприношение богам, защищавшим бриттов.

Теперь, когда опасность нападения на ближайшее время миновала, Боудика торжественно вернулась в город. Она направилась к форуму, но уже по дороге почувствовала: что-то не так. Они сражались три дня, и город, казалось, сдался, хотя римляне предпочитали обычно биться до смерти. Она не могла понять, почему эта победа так легко далась? Могла ли она взять город за несколько дней, причем такой большой, как Камулодун, с тысячами жителей-римлян? Конечно же, нет! Разве каждый житель не вышел бы, чтобы сражаться на улицах? Как только схватка за ворота закончилась, большинство жителей попрятались в дома, вместо того чтобы выйти и защитить себя. Разве это была истинная сила Рима? Слабые, жирные и покорные мужчины и женщины, которые прятались за щитами огромной и беспощадной армии…

Одно она знала точно: с этих пор ни один бритт не будет больше бояться топота римских колонн по дорогам его земли. Она подстегнула лошадей, и колесница покатилась, вздрагивая на камнях, к форуму.

Здесь она собрала свою армию. Болыпйнство воинов выглядели истощенными. Три дня быстрой ходьбы с самым минимумом еды, три дня сражений с римлянами ослабили даже сильнейших. Некоторые все еще держались настороженно, не выпускали из рук оружия, опасаясь внезапной атаки. Кто-то, опьяненный победой над столькими римлянами, уже смеялся и обнимал женщин. А кто-то просто лежал на земле или пил вино, принесенное из каких-то из домов.

Боудика остановила колесницу и услышала рев приветствий. И ицены, и тринованты признали ее как своего вождя, они видели, как жестко, разумно и неутомимо сражалась она все эти три дня. Вначале они следовали за ней по приказу, но теперь — потому, что она вела к победе.

Но лицо Боудики не светилось улыбкой, напротив, оно вдруг исказилось яростью. Она резко прошла через кольцо стражи и вышла на середину площади, где были собраны пленники.

Один из воинов-бриттов, улыбаясь, предложил ей вина, но она в гневе отбросила фляжку. Постепенно смех вокруг стих.

— Вот так вы все и умрете! — прокричала она. — Умрете, пьянствуя и буйствуя, как обыкновенная толпа. Вот как победит вас Рим! Если вы думаете, что одержали сегодня великую победу и теперь можете ее праздновать, то завтра точно будете мертвы! Именно так был побежден Каратак и его армия. Вот почему его борьба не избавила от цепей тысячи бриттов, а ведь он мог править как король! Ты! — Она указала на полуобнаженную женщину иценов, которая в экстазе победы обнималась на земле с несколькими мужчинами сразу.

Испуганная женщина поправила одежду и встала.

— Подойди к своей королеве! — приказала Боудика.

Еле переводя дыхание, женщина подошла.

— Ты и все те, кто бросил свои мечи ради утех, — уже виновны. Те, кто пил вино и затмил свой разум, предали бриттов, что рисковали своими жизнями. Такие как ты достойны только смерти!

Вокруг раздался ропот непонимания. Триумф оборачивался позором.

— На колени! — приказала Боудика, бесконечно грозная в своей ярости.

Женщина пала на колени, ее сотрясли рыдания.

Подняв меч, Боудика выкрикнула:

— Это наказание ждет всех, кто ослушается моего приказа!

В ужасе бритты смотрели, как клинок опускается на шею несчастной. Но в последний момент королева отвела руку, и меч лишь высек искры из камня мостовой.

Раздался общий вздох, а женщина вскрикнула и лишилась чувств.

— Слушайте меня, бритты! Когда мы вступили в город, я сохранила жизнь одному доброму римлянину. Поэтому справедливо, если теперь я оставляю жизнь одному тупому бритту. Но будьте уверены: это — последний раз, когда я проявляю к вам снисходительность. Любое нарушение приказов кем бы то ни было приведет к немедленной смерти. Любая трусость будет караться смертью. И тем более любое своеволие, непочтение или бегство с поля боя тоже будут караться смертью! Я все сказала.

Воины глядели друг на друга, пытаясь понять причину такого гнева своей королевы. Разве они только что не одержали большую победу? И теперь их карают в самый момент триумфа. Разве для этого они сражались и рисковали своими жизнями?

Словно почувствовав это настроение, королева снова возвысила голос:

— Армия Боудики точно проиграет Риму, если будет пить, плясать и веселиться, словно на празднике! Мы можем разбить римскую армию только дисциплиной, столь же твердой, как сама римская сталь. С этого момента, бритты, вы будете есть, спать, улыбаться и дышать, когда я это позволю! Все несогласные могут сейчас уйти… Но, сделав это, они до конца своей жизни будут рабами. Те, кто останется, пусть поклянутся нашими богами, что будут подчиняться мне во всем. Я знаю Рим и его армию, и только я, Боудика, ваша королева, поведу вас к победе и свободе.

Она замолчала и, затаив дыхание, ждала ответа. Ее речь была встречена тяжелым молчанием. У нее упало сердце. Неужели она выиграла только мелкую стычку и проиграла всю войну в самом ее начале? Этим закончится ее победа? Она молча помолилась богам, чтобы ее воины поняли, что лишь единство позволит им победить.

Молчание прерывалось лишь треском горевших домов. Она проиграла! Она стала королевой без народа, женщиной без положения и состояния, полководцем без армии. Она уже собралась повернуть к колеснице с дочерьми, чтобы отправиться в забвение, когда вдруг один из воинов прокричал издалека:

— Я клянусь богами, что последую за тобой, Боудика! И буду делать так, как ты прикажешь!

Ему вторили другие, и скоро все они принесли клятву своей королеве. А она с трудом сдерживала слезы.

Первым ее решением на следующий день было отправить группу из двадцати воинов в рейд на юг и восток от города Лондиния. Там они должны были выждать, пока не появится римский корабль. Все римляне должны были быть схвачены. Если кто-либо из них окажется прокуратором Британии Децианом Цатом, то его следовало в цепях доставить к Боудике.

Второй приказ — обыскать все дома, оставшиеся в южной части города, начиная с ближайших к форуму и до самой городской стены. Нужно было обшарить и общественные здания, все крыши и подвалы и найти жителей, которые смогли спрятаться. После обыска каждый дом должен был быть сожжен дотла. Она решила лично проследить за разрушением общественных зданий, особенно огромного храма Клавдия, ради строительства которого из бриттов безжалостно выжимались дополнительные налоги. Одним ударом топора она снесла уродливую голову так называемого «бога» и приказала бросить ее в реку как дань собственным богам. Она также проследила, чтобы статуя римской богини победы была снята с пьедестала и поставлена спиной к форуму и баракам ветеранов — в знак того, что победа отныне отвернулась от римлян.

А потом Боудика приказала, чтобы все оставшиеся в живых римляне были в цепях приведены к форуму на позор и казнь. Что она особенно желала сделать, так это отыскать отставных солдат римской армии, живших в ближних бараках. Она намеренно оставила их напоследок, приказав запереть живущих в том самом бараке, где насиловали ее дочерей, дабы мерзавцы сидели там и знали, что все остальные в городе уже казнены и скоро придет их время. Чем дольше будут они ждать в страхе перед неизбежным, тем слаще будет месть.

Своим воинам Боудика сказала:

— У меня припасено для них особое наказание. Эти звери мучили моих дочерей. Постарайтесь никого из них не убить.

Деревянная дверь была открыта пинком ноги, из темноты пахнуло вонью людей, долго томившихся в тесном помещении. Барак был заперт уже несколько дней, в нем пахло мочой и страхом. С мечом в одной руке и кинжалом в другой, ожидая внезапного нападения, вошла Боудика с десятью своими воинами.

И нападение последовало. Десятка два людей в доспехах, с мечами и копьями кинулись на нее с криком «Смерть шлюхе!»

В первом ряду нападавших было только трое, больше не позволяло малое пространство. Боудика и ее люди внезапно упали на колени, и нападавшие, не понимая, что происходит, замедлили шаг. Тогда, как было уговорено, воины позади Боудики стали стрелять в незащищенные части тел нападавших. Одного спас панцирь, но двое других рухнули со стрелами в шее и голове. Боудика приказала наступать, и остальные римляне оказались в ловушке, так как не могли перелезть через тела погибших и раненого. Они растерялись и теперь с ужасом смотрели, как королева в доспехах указывает на них своим мечом.

Один из ветеранов призвал остальных встать и сражаться, но Боудика повторила уже проделанный маневр, и еще несколько римлян были ранены или убиты.

— Вы побеждены! Сдаетесь? — прокричала им Боудика.

Римляне посмотрели на своих убитых и поняли, что сопротивляться дальше будет самоубийством. Сдавшись, они еще могли рассчитывать на милосердие или, по крайней мере, на несколько часов жизни, а потому кивнули и бросили мечи, кинжалы и копья.

— Проверьте, что никто из них не прячет оружие, и потом ведите на форум, — приказала Боудика. — Обыщите здание и убедитесь, что никто не спрятался, а потом все сожгите. Я продолжу поиски.

Был вечер четвертого дня после битвы, когда всех оставшихся римлян схватили и согнали на форум. Мужчины, женщины и всего несколько детей лежали или сидели на земле, словно домашний скот, соединенные цепями и веревками, и смотрели на бриттов с презрением и страхом, недоумевая, как такое могло случиться. Почему бритты так жестоки к тем, кто принес в их глушь цивилизацию?

Здесь сидело около пятисот человек. Тысячи уже умерли на улицах, как и многие бритты.

Большинство зданий в западной и южной частях города все еще догорали, восточная часть давно превратилась в обугленные развалины. Тела римлян, которые погибли на улицах, пытаясь защитить свои дома, или убитых стрелами, уже окоченели и лежали, подобно статуям, их лица застыли в гримасе смерти. Те, кто не умер от стрел, пали от мечей или кинжалов, и тела их были обезображены жуткими ранами. В некоторых из домов повсюду была кровь, ее запекшаяся корка покрывала даже мозаики на полу.

Те же, кто пока сохранил жизнь, страдали теперь от неизвестности и страха в ожидании своей судьбы. Большинство было одето в туники и тоги, солдаты решили остаться в воинском снаряжении. О таком дне Боудика мечтала с тех пор, как ее опозорили на этом самом месте. Тогда, во время ее мучений, эти люди были полны презрения, они веселились, когда прокуратор Британии приказал ее раздеть и бить кнутом. Где, интересно, теперь их улыбки? Каково будет Дециану и его паршивому псу Кассию, когда они узнают о том, что произошло здесь? Ей безумно хотелось посмотреть на них в момент, когда они узнают о Боудике и той мести, которую она начала вершить.

— Римляне! — воскликнула она, и ее голос перекрыл шум на площади. — Все вы виновны в преступлениях против народов Британии. Вы виновны в унижении моих дочерей. Я, Боудика, королева иценов, была притащена сюда, избита и ограблена вором и грабителем, которого вы называете прокуратором, но ни один из вас не поднял руку в мою защиту и ни один не защитил моих детей, пока их тела терзали эти звери из ваших бараков…

Женщины-пленницы начали выть, вспомнив наконец, где они видели эту рыжую фурию, потому что теперь точно знали свою судьбу.

— Вы виновны в том, — продолжила Боудика, — что украли земли бриттов, превращали наших людей в рабов и оскорбляли наших богов. За все эти преступления и за многие другие вы приговариваетесь к смерти. Все мужчины, которые не участвовали в насилии над моими дочерьми, но смотрели на это, будут обезглавлены. Все женщины, которые смотрели на мою наготу и мое унижение, будут повешены. И наконец, тем солдатам из бараков, которые мучили моих детей, отсекут то, что делало их мужчинами, и вырежут веки, дабы они не могли закрыть глаза на свое преступление. А потом их распнут. Они покинут этот мир медленно, с невыносимой болью. Это — самая безжалостная смерть из всех, которые я знаю, и я научилась этому от римлян. И когда они будут умирать, пусть смотрят на разрушения, которые я здесь совершила, и вспоминают то, что сделали сами. Размышляйте, пока будете еще живы, о своих удовольствиях! Таков мой приказ. Боудика все сказала.

Она повернулась и покинула форум в колеснице, а вслед ей неслись вопли, мольбы и стенания ее врагов. Именно это, как она теперь осознала, и было истинной радостью победы.