Благоговейный трепет — никогда не знал, что это такое. Несколько раз в жизни испытывал восхищение, знаю, что такое восторг и очарование, но сейчас это было что-то другое, нечто неизъяснимое.
Огромное полотно, во всю стену. Изображение как будто висит в пространстве, продолжаясь вдаль, словно и нет никакой стены, словно оно и не нарисовано вовсе, а отражается от гигантского небесного зеркала, замерло и мерцает в подвижном воздухе предрассветного утра.
Абсолютная тишина. Экскурсовод сделала паузу и, выждав, пока посетители придут в себя и переведут дух, представила женщину, стоящую у барьера перед картиной. Та стала рассказывать что-то по-итальянски, гид вторила ей по-фински. Но мне казалось, я ничего не слышу. Тишина.
— Что Он им только что сказал? — прошептал я.
— «Истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня», — шепотом ответил Дик.
— Но какая светлая… Какая поразительно светлая картина… Лицо Христа едва различимо. Но во всем внешнем облике Спасителя — Его позе, положении рук, наклоне головы — какое-то поразительное спокойствие. Идеальный, направленный вверх треугольник… Апостолы, напротив, напряжены, их жесты говорят о смятении, о душевной панике. Но Он — Христос — укутанный огнем и водой, абсолютно спокоен. Таким, наверное, должно быть счастье. Так оно должно выглядеть.
— Он не боится смерти, — прошептал я.
Я не сказал — кто, кого я имею в виду, но Дик понял и улыбнулся:
— Он же — Бог.
— Так, значит, не было жертвы… — эта мысль пронзила меня. — Он не мог умереть, Он не испытывал страданий…
— В V веке учение о божественной природе Христа, провозглашенное константинопольским архимандритом Евти-хием, получило название монофизитство, — прошептал мне на ухо Дик. — Евтихий утверждал, что все человеческое в Христе — только видимость, а следовательно, Бог не испытывал на Кресте боли и не умер на нем. Четвертый вселенский собор в Халкидоне осудил монофизитство, но…
— «Истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня», — повторил я. — Это они жертвы…
Я смотрел на картину Леонардо и не верил своим глазам. Спокойный, уверенный, хотя и едва различимый образ Христа… И Его голос, Его голос в моей голове!
«Вы хотели свободы воли? Вы хотели быть Царями Земными? Что ж, Я не прятал от Адама плоды Древа Познания, Я не буду прятать от вас и тело Иисуса. Делайте что хотите. И по делам вашим да будет вам»…
А вокруг Него люди — они повскакивали с мест, кто-то потянулся к Христу, кто-то — отпрянул. Они исполнены ужаса!
«Нет, Господи! — кричат они. — Как Ты мог такое подумать?! Это не мы! Мы не хотели, нет! Помилуй, Господи!»
«Истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня», — отвечает на это Бог.
— Это они жертвы… Ибици груэс…