Империя. Собирание земель русских

Голденков Михаил

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СОБИРАНИЕ РУССКИХ

 

 

Истинное собирание русских земель

Одновременно шло и настоящее собирание русских разрозненных княжеств. Но начала это делать не ордынская Московия, а прусский, точнее поморский, языческий князь Миндовг, которого лиетувисы упорно считают своим, хотя этому нет никаких ни доказательств, ни даже аргументов. В 1240 году Миндовг провозгласил Великое княжество Литовское в землях современной Западной Беларуси со столицой в Новогородке, ныне беларуском Новогрудке. При Миндовге, крестившимся в католицизм, Великое княжество Литовское — это еще небольшое королевство русских пруссов, ятвягов и русифицированных кривичей на северо-западе современной Беларуси, охватывающее города Гродно, Слоним, Новогрудок и область будущего Вильно (Вильнюса). Более того, Миндовг отдал некоторые земли Ливонскому ордену, с которым заключил союз после того, как разбитые Миндовгом тевтонские меченосцы основали этот рыцарский союз. Однако это разбазаривание собственных земель обернулось конфликтом. Жители отошедших к крестоносцам территорий стали восставать против произвола ливонских тевтонов.

Нам в школе пытались и пытаются доказать, что все испортили монголо-татары, разорившие Русь. Но последствия от нашествия Батыя ощутили лишь несколько русских колониальных городов северо-востока (Залесья). Тюркская Волжская Булгария — вот кто по-настоящему пострадал от нашествия. Ужасы разорения булгарских, половецких, мордовских, а позже и венгерских городов были описаны как нашествие на Русь. Но этот поход для самой Руси — ничто по сравнению с угрозой от тевтонов.

В те годы в Литву бегут тысячи и тысячи русских беженцев из Полабской Руси, Порусья (Пруссии), из бывшей Кривии, где крестоносцы, как немецкие, так и польские, мечом и крестом обращают в свою веру русинских балтов (пруссов). У пруссов было лишь два выбора — подчиниться, приняв католичество, либо бежать к своим в Литву. Одни выбирают первое — в частности рыцари Стеклов, Белов, Гютцов, Диков, а другие скрываются у единоплеменников (в современной Бресткой области и на Пинщине). Немцы переименовали Королевец в Кенигсберг (Королевская гора), а Замковую гору в Замланд. Теперь быший Королевец и Кенигсберг — российский Калининград.

Усилиями мигрантов с запада Литва постепенно крепла. Миндовг уже вполне мог не заискивать с Ливонским орденом, и факты говорят за то, что Миндовг принял православие раньше 1255 г., ибо на печати Миндовга этого года уже четко изображен герб Погоня, известный ранее лишь как герб одного Полоцка. На щите рыцаря Погони хорошо различим православный крест Ефросинии Полоцкой, хотя по кругу идет руническая надпись, схожая со скандинавской (скорее всего, ятвяжская или же прусская), но тем не менее отличающаяся от скандинавских рун.

Миндовг порвал с католичеством и встал на сторону обиженных земляков. В 1262 г. он вновь сходится с крестоносцами в бою и вновь побеждает их объединенное с принявшими их сторону немецкими пруссами и датчанами войско. После Миндовг заключает союз с православным Новгородом и его князем Александром (Невским), которому помогал еще в 1242 г. отразить очередное нападение крестоносцев на Чудском озере.

Союз с Великим Новгородом заключало и самостоятельное Полоцкое княжество, опора западно-балтских ятвягов, дайнова и скандинавских русов. Произошло это еще раньше Литвы — в 1239 г. Этот союз скрепили браком князь Новгорода Александр Ярославович (будущий Невский) и дочь полоцкого князя Брячислава (Вартелейва) Ваза. Ее, правда, часто ошибочно именуют Александрой, но Александрой Ваза стала лишь после смерти Александра Невского, уйдя в монастырь и взяв имя мужа в память о нем. Ваза — имя шведское, причем королевского рода. Это вполне понятно, так как в Полоцке еще со времен Рогволода в изобилии проживали скандинавы свеи (шведы) и норвежцы, которые принимали активное участие в захвате города Владимиром. Таким образом, среди полоцкой знати каждый второй был швед. Возможно, что Брячислав также был из их числа, так как скандинавские саги упоминают его именно как Вартелейва, а сына Рогнеды (Рагнхильды) Изяслава называют Хильдольфом. И если учесть, что дед Изяслава-Хильдольфа был норманном Регнвальдом (Рогволодом), и, естественно, шведкой была и мать, то скандинавское имя сына Рогнеды кажется более вероятным, чем Изяслав. Изяславом назвали Хильдольфа позже, когда русинские славяне составляли летопись, русифицировав и имена всех князей под славянские. Более облегченной славянской версией Рогнеда они стали называть княжну Рагнхильду.

Заключив союз с Полоцком, князь Новгорода Александр к своему гербу Георгия Победоносца прибавил и герб Полоцка — Погоню. Этот герб, таким образом, появился на беларуской земле еще до образования ВКЛ. После 1239 г. новгородский князь ставил на документы уже двойную печать. Это, пожалуй, первое четкое свидетельство беларуского происхождения герба Погони, который ныне красуется у соседней Литвы (Лиетувы, так правильней, ибо исконная Литва — это все же Беларусь), а Беларусь, странным образом вполне добровольно отказавшись от Погони в 1995 г., вернула себе… советскую геральдику: и флаг, и герб.

То, что Погоня — чисто русский герб, а вовсе не аукштайтский (лиетувинский), видно из надписи на печати Александра Невского. На гербе с Погоней идет четкая надпись «К ДИР», что можно расшифровать как «кнез/князь/конунг Дир», ибо киевские князья Рюрика Аскольд и Дир, убитые в 882 г. в Киеве во время его захвата Хельгом (Олегом), стали первыми святыми для русских. Известный летописный факт, что Аскольд и Дир стали первыми князьями киевских русов, официально крестившимися в Царьграде — главном православном центре мира еще в 866 г. Хотя может возникнуть вопрос: а кого тогда крестил Владимир-Вальдемар в 988 г.? Скорее всего своих варяжских дружинников с семьями да еще оставшихся от Хазарии киевлян-иудеев.

Но особенно широко земли русского королевства разрослись при Витене (1293–1316 гг.), когда к Литовскому княжеству присоединились земли Минска, Слуцка, Турова и Пинска на юге и до той поры вольный Полоцк и Витебск — на севере. Таким образом, ВКЛ к началу XIV в. занимало почти всю современную территорию Беларуси.

В 1316 г. верховным князем ВКЛ стал по наследству младший брат, а по другим данным — сын Витеня — князь Гедимин (Скиндимин). При нем центр Литвы был перенесен в полоцкую землю, в город Вильно (современного Вильнюса), невдалеке от Троки. Некоторые историки утверждают, что Гедимин и построил Вильно, но скорее, Гедимин лишь перенес в Вильно столицу из Новогородка в 1323 г., ибо Вильно упоминается впервые под 1128 г. Гедимин продолжил собирание раздробленных русских княжеств и впервые принял титул короля Литвы и Руси, что доказывает вхождение в королевство северных земель Киева — «матери городов русских» — Волыни. Русинский князь также поддерживал дружеские связи с Псковом и поощрял его стремление к независимости от Новгорода.

При Ольгерде (1345–1377 гг.) Великое княжество Литовское приросло и исторически центральными землями Руси: Киевом, Черниговом, Переяславлем, Новгород-Северским, а также большой частью Владимиро-Волынского княжества. Литва нанесла поражение татарам в битве у Синих Вод, в результате чего те русские, которые входили в сферу влияния Орды, перестали платить ей дань. При этом у Ольгерда с Ордой складываются добрососедские отношения, чего не скажешь про отношения с Владимирским Улусом Орды, где московский князь Дмитрий силой и обманом пытался отобрать титул столицы Улуса у Твери.

Коварный Дмитрий пригласил тверского князя Михаила в гости, заточил в тюрьму и заставил подписать указ о переходе титула столицы Владимирского Улуса от Твери к Москве. Михаил повиновался, но потом обратился за помощью в Литву. Ольгерд вместе с Михаилом наказывают Дмитрия: разбивают его сторожевой полк, а сам Дмитрий бежит в Москву и укрывается там за каменными, только что отстроенными стенами Кремля. Постояв под стенами три дня, Ольгерд и Михаил уходят.

И, наконец, князь Витовт, разбивший в 1410 г. войско Тевтонского ордена при Грюнвальде, довершил собирание русских земель присоединением до сих пор вольного города кривичей и готских (смоландских) русов Смоленска, а также соседнего Рославля и пограничной с Московией Вязьмы. Несмотря на то, что в 1399 г. Витовт был разбит ордынцами у реки Ворсклы, литвинский князь вновь укрепляет дружеские отношения с Тохтамышем. В 1396 г. именно к Витовту в Литву бежал разбитый на реке Терек Тамерланом (Тимуром) хан Тохтамыш, чьи сыновья поддержат русские полки на поле Грюнвальда. В том же году, когда были разбиты тевтонцы — в 1410 г. — русь-литовские солдаты вместе с сыном Тохтамыша Джелал эд-Дином, поддержавшим Витовта под Грюнвальдом, идут воевать с крымскими татарами.

Кстати, когда советские и российские историки пишут, что Грюнвальд — это «великая битва против крестоносцев, где объединенные славянские силы русских, беларусов и поляков вместе с литовцами победили», то такие историки под русскими (россиянами) имеют ввиду Смоленский полк. Говорить так — это все равно, что говорить: Наполеона Бонапарта одолели советские Вооруженные Силы. Смоленский полк — такой же литовский полк, как и Подольский, Галицкий, Минский, Витебский и многие другие полки в составе литвинской армии Витовта. С таким же успехом в Венгрии могут писать, что Венгрия разгромила Тевтонский орден по той причине, что в польском войске сражались наемные чехи и венгры (валахи). Смоленск в 1410 г. не имеет никакого отношения к Москве, он — литвинский город, извечно беларуский, а после революции 1917 г. большевики даже выбрали Смоленск столицей БСР, но позже, в год войны с Польшей (1920), отторгнули Смоленскую область вместе с Могилевской и Гомельской от Беларуси в пользу РСФСР. Гомельщину и Могилевщину после убедительных просьб Минска Беларуси все же вернули, а вот Смоленскую область — уже нет. В Москве отменили полное название города Смоленск-Литовск, как именовались до той поры и некоторые другие беларуские города: Брест-Литовск, Минск-Литовск. А вот конница Джелал эд-Дина — это в самом деле московский вклад в победу под Грюнвальдом, тем более что именно татарский ратник сразил магистра Тевтонского ордена Ульриха фон Юнгингена. Но российские историки полагают, что русский вклад в викторию славян над тевтонцами — это смоляне, а своих соотечественников татар именуют лишь наемниками. Вот тебе и благодарность потомков. Более чем странно.

Вот кто по-настоящему собирал русские земли: литвинские князья! Вот где была Русь! Русь — это там, где вместе с русскими рыцарями (уже само слово рыцарь — русское, сокращение от рус-царь, т. е. царь (начальник) русов (дружины)) приходило Магдебургское право, право на самоуправление и свободное экономическое развитие, право свободного вероисповедания, будь ты католик, православный, мусульманин, иудей или язычник.

Собирать — значит, мирно присоединять, а не поливать их кровью, как делали московские князья Иван III и IV, Василий III и в особенности Алексей Михайлович Романов, ненавидя людей даже другой христианской конфессии, считая латинян (католиков, да и православных тоже, если они не признают Москву центром православия) врагами номер один. Хотя вот с исламом Орды почему-то мирились. Скорее всего потому, что московское православие и было почти исламом.

 

Трагедия Великой Руси

Москва, впрочем, тоже «собирала» непосредственно русские земли, самыми примечательными из них были две русских парламентских республики: Великий Новгород и Великое княжество Литовское. 

 Известная нам Русь (колония Полабской Руси) началась с Новгорода в 862 г., когда этот город, похоже, первым построил датский христианский конунг Рюрик, назвав изначально Хольмгардом. В 882 г. варяжский (норвежский) родственник Рюрика (муж его сестры) и воспитатель его малолетнего сына Ингвара Хельг (он же Олег, он же Одд-Рольф) перенес столицу Руси из Новгорода в Киев. В принципе в Киевской Руси всегда ярко выделялось три центра: Киев, Новгород и Полоцк. Позже на основе этих древнерусских городов возникли собственные русские государства: Великое княжество Литовское и Новгородское княжество. В XI-XII вв. Новгород стал центром громадной территории, простиравшейся от Северного Ледовитого океана до Торжка. Новгородцы собирали дань с племени чудь, жившего в юго-восточной Эстонии, куда еще в 1030 г. совершил поход Ярослав Мудрый и основал там город Юрьев (современный Тарту), не раз совершались походы в Карелию, в земли соседских угро-финских племен ижоры, води и веси.

Однако не только военные походы способствовали расширению территории новгородской земли. Громадное значение имело мирное колонизационное движение русского крестьянства в северном направлении.

«В течение столетий русские земледельцы постоянно осваивали территории, чрезвычайно редко заселенные племенами финно-угорского происхождения, которые главным образом занимались охотой и рыболовством» — пишут российские историки.

Обращаю внимание на подчеркнуто выделенные слова «черезвычайно редко заселенные племенами…» Российские историки как бы говорят нам:

«Там, в Новгородщине расплодились одни русские, финнов было очень и очень мало, лично видел».

Новгородские земли, раскинувшиеся от Чудского озера до Валдая, от Ладоги и Онеги до Вологды уже одними названиями финские. Граждане Великого Новгорода — это на 80 % финно-угры. Остальные 20 % распределялись между русскими, шведами и немцами. Первые сходки новгородского вече даже и проходили на местном финском языке.

Главный недостаток Господина Великого Новгорода состоял в том, что новгородцы не создали сети крепких и экономически развитых городов, как в Литве, или хотя бы в Великом княжестве Тверском. Кроме самого Новгорода, в республике не было мегаполисов. Все мало-мальски крупные города, как Псков, отделились в собственное государство. Ладога… Но и она долгое время, отделившись от Новгорода, представляла из себя полушведское ярлство.

Город Альдейгьюборг — Старая Ладога — и был построен шведскими русами в финских землях где-то в 750-е гг.  Город стал тогда первым прибалтийским стольным градом Руси, именно туда приплыл в 860 г. Рюрик Людбрандссон по просьбе вепсов и чуди. Само якобы русское название города Ладога — вепсское.

Ладо — древнейший арийский бог, которого сохранили балты и финны, самый консервативный народ Европы. Следы Ладо можно найти даже в Древней Греции, в полном имени богини Афины — Афина Полада, что переводится как дочь (воспитанница) по Ладу. Выражение «лад в семье» означает — порядок и любовь правят в этой семье, в семье живет бог Лад. Но если у латышей, финнов Ладо был главным богом, то у славян он был покровителем любви и веселья, поэтому его любили одинаково финны, балты, бодричи, готы и свеи.

Общая экономическая и политическая зона Верхней Руси породила и единый культурный фон эпических сюжетов в смешанной скандинавско-финско-славянской среде. Лишь частично, в виде имен, преданий и сюжетов, этот культурный пласт вошел в состав дошедших до наших дней произведений как древнерусской, так и древнескандинавской литературы. Старая Ладога возникла именно как первая столица и русов, и прибалтийских племен, и словен, тем более что возникла она на перекрестке скандинавско-славяно-финских земель, что было весьма удобным географическим положением. Из Ладоги было легко и одинаково быстро добраться до финских племен ямь и ижоры на запад и весь на восток; к Ладоге примыкали земли чудь, которые жили от современной Эстонии вплоть до Ладожского озера; близко, на юге лежала страна ильменских славян; отсюда было достаточно близко и до Швеции. Ладога, таким образом, стала главным форс-портом викингов-русь, готов и свеев. К середине IX в. стал функционировать и легендарный торговый путь «из варяг в греки». В период политических эмиграций и ссор помещиков с местными конунгами норвежские противники короля порой предпочитали холодной Исландии более теплую и плодородную землю славян Руси. Так в одной из исландских саг рассказывается об Эймунде, младшем сыне норвежского помещика, который с 600 дружинниками отправился в Гардарик, спасаясь от преследования короля Олафа Святого. Ранее и сам Олаф спасался от врагов на Руси. Было это уже при Ярославе Мудром. Правда, похоже на то, что тон в Ладоге задавали также и славяне бодричи. Потомок Отвине (возможно, балтийский вождь) словенский ладожский вождь Буривой (Бурислейв) славился своей силой и смелостью. Он успешно воевал против финнов-пермь и расширил владения Ладожской земли. Буривой завоевал финскую Биярмию до реки Кумен (Куммене в Финляндии), где позже потерпел поражение и после умер в городе Биярмы, на острове.

Рюрик не стал жить в переполненной варягами Ладоге. Он построил новую столицу на Ильменском озере, названном так из-за переехавших сюда с Полабской реки Ильменов славян. Ильменские словены назвали новую крепость просто Новый город в честь Полабской столицы Старгорода (ныне немецкий город Ольденбург). Тогда никто не предполагал, что незатейливое название этого небольшого форта, занимающего южную половину позднейшей цитадели, вскоре обретет общеевропейское звучание и преобразуется в Новгород, затем в Новгород Великий и позже Господин Великий Новгород. К югу от маленькой крепости стоял храм Волоса или Велеса, которого позже заменят на готского Перуна по приказу Владимира. Место почитания Перуна было устроено тогда в роще Перыни, южнее от идола Велеса.

В последующие времена Новгород разрастался на север. Облик средневекового Новгорода с его узкими улицами и переулками, высокими, порою причудливо расположенными зданиями, множеством резного либо раскрашенного дерева построек, кораблями и челнами у пристаней широкой реки Волхов, садами внутри усадеб, был красив и уютен. Мощные дубовые укрепления, охваченные блестящей лентой наполненных водою рвов, окружали город. Как и Ладога, Новгород был многонационален. По раскопкам обнаружено, что здесь был «готский двор», торгово-дипломатический квартал купцов со шведского острова Готланд. Также известно, что в северо-западной части города жило много финских женщин (скорей всего, это любовницы русов). Жили в Новгороде и немцы. Как и немцы, готы были достаточно независимы и подчинялись собственным судам и законам. Позже это население перемешалось, переняв язык славян.

В XIII в. Новгород превратился в один из важнейших городов Северной Европы. У него была самая тесная экономическая связь со Швецией и Литвой (беларуским ВКЛ). Там, на острове Готланд, в городе Висбю, у новгородских купцов была даже собственная церковь, а у готов в Новгороде — церковь Святого Олафа. Тогда же Новгород вместе с Ригой и Готландом вошел в Ганзу, торговый союз семидесяти немецких городов. Причем в этом союзе немецкие купцы отводили Новгороду самое почетное место, называя его материнским.

Новгород для Ганзы был главным портом южной Балтики. Но во время расцвета и роста Новгорода и Ладога не потеряла своего важного значения Северной Руси. Здесь стало больше шведов. Они же и управляли в городе. К сожалению, не сохранились имена тогдашних князей. Но, судя по всему, поход на Византию в конце VIII - начале IX вв. руса Бравлина можно отнести как раз к периоду Ладожской Руси, хотя в летописи и сказано, что Бравлин был новгородским русом. Но Новгород в конце VIII в., по утверждениям археологов, еще не мог существовать.

Как владение киевского князя Владимира (Вальдамара Старого) рассматривали Ладогу норвежские викинги, когда в 997 г. норманны ярла Эйрика Хаконарсона разрушили город и сожгли воздвигнутую Олегом крепость. Через 20 лет, в 1020 г. Ярослав Мудрый отдал Ладогу и прилегающую к ней область («Альдейгьюборг и то ярлство, которое к нему принадлежит») своей жене, шведке Ингигерде, дочери знаменитого короля Олафа Шетконунга. Наместником в Ладоге стал родственник Ингигерды, етский (готский) ярл Регнвальд. В эти годы в Ладоге часто находили приют и другие викинги, бежавшие во время распрей особенно из Норвегии. Таковым был Олаф Толстый, которого после гибели канонизировали и прозвали Святым и в честь которого в Новгороде воздвигли церковь. Также в Новгород бежал и его сын Магнус, и легендарный Харальд Гардрада — зять Ярослава, муж его дочери Елисаветы. Регнвальда на посту наместника Ладоги сменили его сыновья, Ульф (Улеб), который в 1032 г. совершил поход на «Железные Ворота» (80 км. южнее современного Сыктывкара на реке Сысоле), и позже Эйлиф. Третий сын Стейнкиль в 1058 г. был призван из Ладоги в Швецию, где после гибели сыновей Шетконунга был избран королем, и таким образом ладожанин стал основателем новой шведской королевской династии!

С 1105 г. Ладога стала подчиняться новгородскому князю. Через 50 лет шведы с пятитысячным войском, совершая крестовый поход по финским землям, так и не сумели отвоевать Ладогу. Но Ладожская земля, как именовались управлявшиеся этим городом территории в XI-XII вв., не ограничивалась районами Приладожья к западу и востоку от Волхова. В саге о Хальвдане, сыне Эйстейна, сообщается, что одно время Альдейгьюборг (так викинги называли Ладогу) и Алаборг (Олонец) составляли единое ярлство, границы которого доходили до Бьярмии (Перми). Это говорит о том, что Ладожская Русь была достаточно большим самостоятельным северорусским княжеством, занимающим обширные финские земли северо-востока Европы. Уйдя полностью в состав Новгородской республики, Ладога постепенно перестала быть важным пунктом и портом. Год за годом город приходил в запустение, ибо власть и все политические и экономические рычаги сосредоточились в одном-единственном Новгороде. Это было явной ошибкой. Ладога настолько измельчала, что позже в 14 км. южнее по Волхву построили Новую Ладогу, а тот самый древний город ныне называется Старой Ладогой.

 Во второй половине XV в. Золотая Орда стала переживать политический кризис. Сарай хирел, и этим тут же воспользовалась Московия и ее князь, амбициозный Иван III. Новгороду грозил захват Москвой. В этих условиях значительная часть новгородского боярства в борьбе с Москвой искала поддержки у литовских (беларуских) князей ВКЛ. Новгород стремился к вступлению в союз Польши и Беларуси-Литвы. В 1440-е гг. польский король и великий князь литовский Казимир IV получил по договору с Новгородом право сбора нерегулярной дани с некоторых новгородских волостей. В 1456 г. московские войска напали и разгромили новгородское войско под Русой. В результате был заключен Яжелбицкий договор. По нему Новгород обязывался не принимать врагов московского князя Василия II, лишался права внешних сношений и законодательных прав, высшей судебной инстанцией становился московский князь, новгородская вечевая печать заменялась печатью великого князя. В Новгорде понимали — приходит конец демократии, свободе и процветанию республики. Нужно было что-то срочно делать.

Весной 1471 г. новгородцы заключили с Казимиром IV договор, согласно которому Новгород признавал его своим князем, принимал его наместника, а король обязался защищать своим войском Новгород в случае, если от Москвы будет исходить военная угроза. Вот это и было попыткой собирания русских земель. К славянскому союзу русских литвин и поляков примыкали великороссы Новгорода, считавшие литвин своими братьями (у новгородцев, как и у литвин, фамилии оканчивались на  -ович/-евич или  -ский). Это взбесило Ивана III. Его армия тут же вторглась в пределы республики. Казимир так и не успел ничем помочь новгородцам. Основное сражение произошло на реке Шелони. Несмотря на удачное начало битвы, когда новгородцы обратили татар и московитов в бегство, затем по русским вдарила конница татар и новгородцы были разбиты московским воеводой Даниилом Щени, потеряв 14 000 человек.

Начавшиеся вскоре мирные переговоры имели результатом подписание договора в Коростыни, по которому Москва получила от Новгорода большую контрибуцию, а новгородцы обязались Ивану III платить дань, посвящать в сан архиепископа только в Москве, не сноситься с королем польским и великим князем литовским, отменить вечевые грамоты и не составлять судных грамот без утверждения великого князя.

После ухода московских войск обстановка в Новгороде снова стала налаживаться. Весной 1477 г. Иван III послал туда своих послов. На вече, созванном по этому поводу, была написана грамота, смысл которой сводился к тому, что Великий Новгород не звал Ивана III к себе государем. В октябре 1477 г. из Москвы по новгородскому направлению вышло новое войско во главе с самим великим князем Иваном III. В начале декабря Новгород был полностью окружен и блокирован. Простые новгородцы изъявляли готовность драться насмерть. Но богатые бояре посчитали, что смогут неплохо жить и при московском государе. Через месяц Новгород сдался. Жителей привели к присяге на верность великому князю Москвы, а вечевой колокол сняли и отвезли в столицу Московии. Новгородская республика перестала существовать.

Бояре Новгорода просчитались — тех, кто входил в состав вече (парламента), выдворили из города.

Позже уже в пределах Московии Новгород вновь обрел самостоятельность и восстановил вече, но Иван IV Грозный (хотя его прозвище правильней переводить с европейского  «Террибль» как Ужасный) окончательно покончил с вольностью Новгорода, устроив в городе резню членов вече и их семей.

Таким образом, время существования Новгородской республики определяется отрезком времени в 350 лет: 1136 - 1478 гг. После погрома в 1570 г. Грозным Новгород больше никогда уже не стал как прежде большим процветающим городом, «материнским центром восточной Балтики», как его называли немцы торгового союза Ганза. Грустная история великой русской страны. Почти такая же, как и у второй великорусской республики — Псковской.

 В годы феодальной раздробленности Киевской Руси в XII в. город Псков и его прилежащие владения по реке Великой, вдоль Чудского и Псковского озер, а также реке Нарве стали частью Новгородской земли. Псков располагал особыми правами, включая право самостоятельного сооружения пригородов (одним из древнейших является Изборск). Из-за участия Пскова в борьбе против Ливонского ордена его влияние существенно усилилось, что в итоге привело к его фактической автономии, в особенности после победы в Раковорской битве в 1268 г. В 1348 г. (Болотовский договор) автономия Пскова была признана Новгородом де-юре, после чего новгородские бояре перестали посылать в него своих посадников. Единственной сферой, в которой Псков оставался зависимым от Новгорода, были церковные вопросы, ибо в Новгороде был Софийский собор, дававший право городу оставаться духовным центром всей Верхней Руси.

Особенности в экономике, вековые связи с Новгородом, статус границ и военные угрозы извне привели к развитию вечевой системы, в которой князья играли лишь незначительную роль. Вече избирало посадников и сотских, а также управляло отношениями между знатью, посадскими людьми, изборниками и смердами. Боярский совет имел особое влияние на решения вече, собиравшегося в Троицком соборе. Он содержал архивы, важные личные бумаги и государственные документы.

Право быть избранным на важные должности было привилегией выходцев из благородных семей. Однако во время наиболее драматичных моментов в истории Пскова важную, а подчас и решающую, роль играли так называемые «молодшие» посадские люди, люди более низких чинов. Борьба между боярами и смердами, старшими и молодшими посадскими людьми вылилась в появлении в XIV в. ереси стригольников и споров на вече, начавшихся в 1470-х гг. и нередко выливавшихся в кровавые столкновения.

После отделения Пскова от Новгорода в 1348 г. Псков под давлением Москвы признал московского князя своим главой и согласился избирать на псковское княжение лиц, угодных великому князю. С 1399 г. эти князья называются московскими наместниками. Василий II добивается права назначать псковских наместников по своему усмотрению, причем они приносят присягу не только Пскову, но и великому князю Москвы. При Иване III псковичи отказываются от права смещать назначенных к ним князей. Опять под давлением более сильной и крутой на расправу Московии.

В отличие от Московии в Псковской республике было хорошо развито земледелие, рыболовство, ковка, ювелирное дело и зодчество. Разветвленная торговля как внутри республики, так и с Новгородом, и другими русскими городами, прибалтийским регионом и Западной Европой (город как и Новгород был членом Ганзейской лиги) сделали Псков одним из крупнейших ремесленных и торговых центров Руси. В Пскове чеканились собственные деньги на протяжении 85 лет — с сентября 1425 г. по февраль 1510 г.

В отличие от Новгорода в Пскове не было крупных землевладельцев, земельные владения его граждан и монастырей были меньшими и более разбросанными. Социальные отношения, сложившиеся в Пскове, были прописаны в Псковской судной грамоте.

Укрепления связей с Москвой, вызванные экономическим развитием, внешнеполитическими целями, псковским участием в Куликовской битве и успешным совместным противостоянием Тевтонскому ордену, создали предпосылки для ослабления независимости Псковской республики. Псковские бояре и купцы пытались сопротивляться объединению с Москвой, но не нашли достаточной военной силы, а стало быть и поддержки большинства горожан, напуганных возможной войной с Московией. Так, в 1510 г. Великий князь московский Василий III прибыл в Псков с войском и объявил город и республику своей вотчиной, положив конец Псковской республике. Вече было распущено, приблизительно 300 богатых псковских семей были высланы из города. Их имения распределили между московскими служилыми людьми. На рассвете 13 января 1510 г. был снят вечевой колокол. Очень скоро богатый и процветающий город как вотчина Василия III превратился в унылый заброшенный городишко, откуда бежали мастера и торговцы.

 

Взлет и падение Твери и Ярославля

В Золотую Орду, кроме Москвы, попали и куда как более развитые и влиятельные русские колониальные города. Так, Тверь стала столицей русской диаспоры Орды. Город выгодно находился на волжском торговом пути, связывающем Каспий с Балтикой. Примечательно, что в начале XI в. муромский князь Глеб Владимирович, спеша к своему больному отцу в Киев, в 1015 г., предпочел путь не прямой, а окольный, но пролегающий по людной местности — вверх по реке Волге до реки Тьмы и оттуда на юг через Смоленск.

С севера к Тверскому княжеству примыкали земли Великого Новгорода с городами Торжком и Бежецким Верхом, которые не раз захватывались тверичами; с запада — Смоленское княжество (г. Ржев принадлежал Твери недолго); с юга и востока — владения Москвы и Суздаля. Приблизительно Тверское княжество занимало площадь в 300 верст длиной и от 60 до 100 верст шириной, всего около 25 тыс. кв. верст.

Тверское княжество было довольно густо заселено: во времена своего могущества оно по свидетельству иностранцев могло выставить до 40 000 дворян, а простолюдинов вдвое и втрое больше, следовательно всего до 160 000 человек. Отсюда можно заключить, что общее число жителей княжества равнялось 700 000 - 800 000 душ или около 26 жителей на 1 км2. Этнический состав: русские — на западе княжества и финно-угры, скорее всего меря и вепсь.

Кроме Твери, в пределах княжества было много городов; из них более значительные, имевшие своих удельных князей, — Кашин, Микулин, Телятьев городок, Холм, Дорогобуж и Чернятин. Кашин был самым сильным уделом, иногда спорившим из-за первенства с самою Тверью; князья Холмские и Микулинские также имели значение, но далеко не такое, как Кашинские, вследствие чего наравне с остальными носили название «меньшая, молодшая братия».

В XII и начале XIII в. Тверь (первое упоминание в 1135 г.) входила в состав Переяславльско-Залесского княжества. Предположительно обособление княжества произошло после смерти великого князя Ярослава Всеволодовича в 1246 г. Первым тверским князем стал один из его сыновей Ярослав (умер в 1271 г.). Ярослав Тверской принял активное участие в борьбе своих старших братьев за владимирский престол, Александра Невского и Андрея Суздальского, окончившейся неудачею последнего, союзника Ярослава, что особенно тяжело отозвалось на семье Ярослава: при взятии татарами (союзниками Александра Невского) города Переяславля была убита жена князя Ярослава, а сыновья взяты в плен. Затем Ярослав некоторое время княжил в Новгороде.

После смерти Александра Невского Ярослав стал соперником брата своего Андрея, ездил в Орду, где и получил ярлык на Великое княжение (1263 г.), но не известно, почему правом этим стал пользоваться только через год, после смерти Андрея. Ярослав вел с переменным успехом борьбу с новгородцами из-за княжения в Великом Новгороде: в 1270 г. новгородцы приняли Ярослава, но выговорили, чтобы он правил ими «на всей воле их».

Как пишут российские историки:

 «Поселяне, обрабатывавшие землю, находились, смотря по условию, в большей или меньшей зависимости от землевладельца. Большинство крестьян в определенные сроки (Юрьев день) могло переходить от одного владельца к другому, из одного княжества в другое… некоторым землевладельцам князья давали право не отпускать крестьян и право суда над живущими на их землях, кроме «душегубства и разбоя». Доходы князя (помимо личных) состояли из прямых налогов («дани») и косвенных («яма», «корма», «тамги», «мыта»). Некоторым землевладельцам, особенно монастырям, князья жаловали грамоты, освобождавшие поселенных на их землях людей от «дани» и других поборов в пользу князя. Если бы не ряд бедствий, посещавших Тверское княжество, населению его, по-видимому, жилось бы недурно».

Жилось бы недурно… Какие же бедствия обрушивались на Великое княжество Тверское? Прежде всего ревность московских князей, в частности Ивана Калиты, который писал постоянные жалобы в Орду и выбивал у хана передачи ярлыка на стольный град русских земель Орды ему, московскому князю. Хан не соглашался. Тем же страдал и Дмитрий, прозванный, совершенно незаслуженно Донским. Незаслуженно, ибо, переодевшись в одежду простого ратника, ретировался с поля Куликовской битвы, а литвинские князья Дмитрий и Андрей Ольгердовичи за него громили наемных солдат Мамая.

Закат Твери и пришелся на захват города московским князем Иваном III, которого тверской князь считал своим союзником в борьбе с Новгородом.

При сыне Ярослава Святославе (1271 - 1282 или 1286 гг… точно неизвестно) Тверское княжество пользовалось спокойствием и мало участвовало в княжеских междоусобицах. После смерти Святослава (1282 или 1286 г.) княжил брат его Михаил (по 1318 г.). Вначале он с успехом правил, отражал нападки Москвы при поддержке Литвы. Затем, не желая подчиняться великому князю Димитрию Александровичу, Михаил отбил опустошительный набег последнего в союзе с татарами. В 1293 г. в Тверь приходил из Орды татарский царевич Тахтамер, который «многу тяготу учинил людям». В 1294 г. вследствие женитьбы Михаила на дочери ростовского князя Димитрия, Анне (впоследствии св. Анны Кашинской), Кашинский удел был присоединен к Твери.

В 1295 г. Тверью был заключен с Новгородом оборонительный союз «или от татарина, или от кого-нибудь другого» — это было первой попыткой русско-ордынского князя дать отпор татарам, что, впрочем, не помешало Михаилу после смерти Великого князя Андрея Александровича (1304 г.) поехать в Орду и добыть себе ярлык на великое княжение. Это привело к ожесточенной борьбе с московским князем Юрием Данииловичем. В борьбу вмешались новгородцы, недовольные высокомерием Михаила. Юрий поехал в Орду и выпросил великокняжеский ярлык для Москвы. Теперь Михаил должен был уступить московскому князю великокняжеский титул. Несмотря на мирное разрешение спора, Юрий с татарами и другими наемниками напал на Тверское княжество. Нападение было отбито Михаилом, а среди пленных оказалась жена Юрия, татарка Кончака, которая заболела и умерла в неволе еще до окончания мирных переговоров. Этим обстоятельством московский князь воспользовался, чтобы очернить тверского князя перед ханом. Михаил был вызван в Орду и там предательски убит (1318 г.).

Сын Михаила, Дмитрий Грозные Очи (1318 - 1324 гг.), воспользовался корыстолюбием Юрия, утаившего собранную с тверяков для хана дань, и добился ярлыка, но когда в 1324 г. оба соперника встретились в Орде, то во время ссоры Димитрий выхватил меч и зарубил подлого князя Юрия, за что был также казнен по приказанию хана. Тверское княжество и титул великого князя были отданы брату казненного, Александру Михайловичу, в 1324 г. В 1327 г. в Тверь приехал посол и близкий родственник хана Чолхан (Шевкан или Щелкан), который своими радикальными мерами установления магометанства довел тверитян до открытого сопротивления: все татары были перебиты, а Чолхан сожжен в великокняжеском дворце, где пытался укрыться.

События 1327 г. нашли отражение в Тверском сборнике, Рогожском летописце, а также в устном народном творчестве («Песня о Щелкане Дудентьевиче»). Московский князь Иван Данилович Калита принял от хана поручение наказать тверского князя. Войско обрадованного шансом выслужиться Калиты, в котором было до 50 000 татар, заняло Тверь и Кашин. Александр бежал в Псков, а на место его с согласия хана Узбека сел брат его Константин Михайлович с титулом великого князя тверского.

Княжение Константина было мирное, страна оправилась от «щелкановщины». В 1337 г. хан Узбек простил Александра и возвратил ему Тверское княжество, но через два года Калите после неудачных попыток удалось-таки оклеветать своего соперника, последний был вызван в Орду и там казнен вместе со своим сыном. Константин снова занял тверской стол и мирно княжил. После смерти Константина ярлык на Тверское княжество выхлопотал себе племянник Всеволод, князь Холмский, но по настоянию духовенства уступил стол дяде своему, князю кашинскому Василию Михайловичу, продолжительное княжение которого было полно междоусобиц среди тверских удельных князей из-за Дорогобужа. Кашин оспаривал у Твери первенство. Тверские князья в своих спорах прибегали к посредничеству Литвы и Москвы; последние пользовались случаем и не раз разоряли Тверские земли.

В битве между ханами Тохтамышем и Мамаем на Куликовом поле в 1380 г. участвовали наряду с литвинами и москвичами также представители Великого княжества Тверского: кашинцы и тверяки. В 1382 г. после смерти князя Василия Михайловича Кашин был снова присоединен к Твери, и тверской князь Михаил получил от хана Тохтамыша ярлык на великое княжество Тверское. Последние годы княжения Михаила были мирные, и экономически страна сильно поднялась.

После смерти Михаила великим князем тверским стал сын его Иван Михайлович (1399 - 1425), который все время теснил своих родственников — удельных князей — и немало забрал их земель. Москва, занятая борьбою с Литвою и татарами, пока не вмешивалась в тверские дела. Благодаря союзу с литовским князем Витовтом и с Москвою Тверь стала сильным и авторитетным княжеством. История русского мира, возможно, была бы совсем иной, более европейской, если бы столицей ордынских земель русских оставалась Тверь. Но…

Князь Твери Михаил не раз помогал московскому князю Ивану III в его борьбе с Новгородом (в 1471 и 1477 гг.) и против татар. Однако это совершенно не помешало Иоанну, покорившему Новгород и Ярославское княжество, нанести удар и по самостоятельности своего союзника, причем он ловко воспользовался недовольством тверских удельных князей и бояр, переманив их на свою сторону. Михаил, как и чуть ранее новгородцы, заключил союз с польско-беларуским королем Казимиром. Иван III отреагировал не медля: собрал большое войско из московитян и татар, и 12 сентября 1485 г. Тверь была взята войсками Ивана.

Михаил бежал в Литву (Беларусь) и Тверское княжество утратило навсегда свою самостоятельность. Иван отдал Тверское княжество в удел сыну своему Ивану Ивановичу (1485 - 1490 гг.), после смерти которого в него посажены были наместники. В 1491 - 1492 гг. тверские земли были переписаны «по-московски на сохи», чем и завершилось окончательное присоединение их к Москве. Как и Новгород, богатое и сильное некогда княжество пришло в запустение.

Тверское княжество было краем промышленным, в нем процветали ремесла и торговля, оно являлось также меновым центром для товаров, шедших с запада и востока. В «песне о Щелкане» (XIV в.) Тверь называется «богатою». Знаменитый тверской купец Афанасий Никитин в XV в. ездил по торговым делам в Индию. Большим влиянием пользовалось духовенство, впрочем, из той же книги Афанасия Никитина «Хождение за три моря» очевидно, что тверское православие, как и московское, — это чудная смесь с исламом: Никитин в конце книги пишет молитву Аллаху, причем на тюркском языке, упоминая Иссу (Иисуса) вместо Магомета.

 Но еще раньше Твери было завоевано Ярославское княжество, расположившееся в центре расселения финских мери. Ярославское княжество просуществовало с 1218 по 1463 г. (номинально до 1471 г.). Удельное княжество в составе ордынского Владимиро-Суздальского улуса до середины XIV в. затем переросло в Великое княжество, оно выделилось из Ростовского после разделения земель между сыновьями князя Всеволода Константиновича. Ему достались земли по берегам реки Волги вокруг Ярославля и ее притоков Мологи, Юхоти, Сити, Ухры, части нижнего течения Шексны и Кубенскому озеру.

Во время татаро-монгольского нашествия в 1238 г. Ярославль был разграблен. В результате битвы на реке Сить войска князей Залесья (так называемой Северо-Восточной Руси), в том числе и Ярославского, были полностью разбиты, князь Всеволод погиб. Ярославское княжество, как и все Залесье попало в зависимость от монголо-татар. В 1262 г. в Залесье произошло восстание против монгольских сборщиков дани. Татары и их приспешники были перебиты. Карательный поход удалось предотвратить отправившемуся в Золотую Орду великому князю владимирскому Александру Невскому.

В княжестве последовательно правили сыновья Всеволода Константиновича — Василий (родился не ранее 1228 г. и умер в 1249 г.) и Константин (родился незадолго до гибели отца). Первая династия ярославских князей продолжалась недолго. 3 июля 1257 г. неизвестно по какой причине — то ли чтоб выгнать татар из города, то ли чтоб не впустить их туда, под Ярославлем на холме, названном потом Тутовой горой, произошла легендарная битва, унесшая жизни многих людей, в том числе и князя. В дальнейшем ордынцы разоряли Ярославль в 1293 и 1322 гг.

После Константина наследников мужского пола не осталось, престол переходит к малолетней дочери князя Василия Анастасии при неформальном регентстве ее матери Ксении. В 1261 г. Анастасия выходит замуж за Федора Ростиславича Черного, сына смоленского князя. После смерти Анастасии и получения ее мужем ханского ярлыка управление княжеством полностью переходит к нему. Федору приходилось часто бывать в Сарае, столице Орды, участвовать в монгольских походах. Вторым браком он был женат на ханской дочери (в крещении Анна) — от них и началась вторая династия. В 1278 г. в княжестве случается эпидемия и мор, а в 1298 г. — засуха и голод. В 1299 - 1321 гг. в княжестве правил сын Федора и Анны — Давид. После престол унаследовал Василий Давидович Грозные Очи. Он был женат на дочери Ивана Калиты и даже претендовал на Великое княжение в Москве после его смерти. Со времени правления Василия началось выделение более мелких земель. Ярославские князья, собственно занимавшие Ярославль, стали называться по отношению к князьям мелких уделов великими. Многие из князей ярославских, занимавших уделы, не назывались удельными по своим уделам, по мелкоте и бедности последних, а носили родовое название ярославских.

У Василия Давидовича было три сына — Василий, Глеб и Роман. Правили ли Глеб и Роман неизвестно, Василий Васильевич правил в 1345 - 1380 гг. Он активно сотрудничал с Москвой, особенно против Твери, в Куликовской битве 1380 г. он командовал полком левой руки. После Василия Васильевича последовательно правили его сыновья Иван Васильевич и Федор Васильевич.

Московский князь Иван III, кажется, был одержим властью. Чувствуя слабину со стороны великого хана, он принялся нападать либо подкупать всех русских князей и захватывать все русские города и княжества Орды и по соседству, начав и трудную войну с ВКЛ. К 1480 г. он настолько осмелел, что даже вышел из состава Золотой Орды (впрочем, ненадолго). Естественно, что не мог Иван обойти вниманием мерянский Ярославль.

Последним ярославским князем стал Александр Федорович Брюхатый. В междоусобных войнах второй четверти XV в. за великое княжение Александр Федорович, как и его отец, поддерживал Василия II в борьбе с его противниками. В ходе этого конфликта Ярославль был разграблен в 1433 г., затем неприятель вновь подходил к городу в 1436 г., но Ярославль отбился. В 1463 г. Александр, не имея сил сопротивляться, был вынужден продать права на княжество следующему великому князю московскому Ивану III. Для управления княжеством и городом был назначен наместник из Москвы — боярин Иван Васильевич Стрига-Оболенский, но Александр Федорович номинально оставался князем ярославским и проживал в городе до самой своей смерти в 1471 г. Ему, единственному из всех удельных князей, было оставлено право чеканки собственной монеты. Так сошла на нет еще одна русско-ордынская администрация, пусть финская меря и составляла 90 % всех жителей Ярославского княжества.