Я Лаура Ричи. Конечно, я была здесь все время, излагая факты, описывая все детали этой истории. И что за история! Я не могу выдумать в ней что-нибудь, я могу только тщательно ее изложить на бумаге. Кто же мог еще это сделать?

Вся Америка поклоняется храму трех фальшивых женских идолов; одна связана с понятием «брат», одна – Франкенштейн, и наконец – мужчина! В этом рассказе было слишком много восклицательных знаков, но я сама стараюсь быть скупой на них. Знаете, как говорят: правда сильнее лжи. Вы не можете сказать, что не приобрели большую ценность за свои двадцать три доллара.

Мне понадобилось больше трех лет, чтобы изучить и собрать вместе все части. Я не думаю, что добьюсь лавров Полицера или Мак Артура, но, тем не менее, черт возьми, моя работа закончена. И если критики, как неизбежно бывает, окажутся суровы со мной, как с пустяшной, слабоумной и заблуждающейся дамочкой, я могу пролить слезу, подписывая следующий чек на авторский гонорар. Я уже сделала семь вкладов в банк и дала своей секретарше Нэнси достаточно денег, чтобы она сделала хороший депозитный вклад в Сан-Диего. Она увольняется в следующем месяце. Я сказала, что Нэнси не сможет целые дни заниматься бездельем, но она только смеется и говорит, что собирается попробовать. Нэнси говорит, что хочет только такой жизни, которая созвучна с последними страницами моей книги. Я тоже устала от грязи, сплетен и скандалов, о которых так любит читать Америка. Возможно, в глубине души я верю, что критики поймут меня и оценят мою книгу, как скромный вклад в литературу.

Новы, милый Читатель, вы купили книгу. Спасибо. Может быть, вы в состоянии объяснить критикам, журналистам и социологам эту страсть американцев к сплетням о богатых и знаменитых. У меня нет ключа к разгадке.

И не думайте, что было легко все разузнать. Даже для меня, Лауры Ричи, фельетониста, привыкшего пользоваться слухами. Лайла, конечно, умерла, что достойно сожаления. Она или он не разговаривал ни с кем. После сумасшедших похорон ее кремировали, а пепел захоронили в Форест Лон, в склепе ее отца. Мне пришлось ждать и ждать, поскольку без Терезы у меня не было истории Лайлы, а без этого у меня не было ничего.

Хорошо, я допускаю, что это был маленький вампир, но я знаю знаменитостей. Однажды согревшись в теплых светлых лучах известности, они считают для себя невозможной жизнь в тени. И даже плохая известность становится лучше, много лучше, чем никакой.

Тереза месяцы оставалась в уединении, но после того, как успокоилась бульварная пресса, после ухода Робби, когда некому стало демонстрировать свои страдания, Тереза заскучала. Очень заскучала.

И наконец разговорилась. Большинство из того, что она сказала, было ложью и грязью, но кое-что из этого было правдой. Потом, то что знала, мне рассказала Эстрелла. Это было после того как Тереза наконец уехала в больницу. Она умерла прошлой весной.

Робби отправился в Аль-Аион и сейчас управляет книжным магазином в Энчино. У него известная клиентура.

Артисты разошлись. Три основных клиента Сая Ортиса обратились в прах, ушел Майкл Маклейн, уехали другие. Тогда Сай забрал свои деньги и добровольно отправился в ссылку. Его телефон не отвечает.

Ара Сагарьян после того, как его нашли мертвым в больничном коридоре, был похоронен на той же неделе, что и Лайла Кайл. Его смерть осталась незамеченной из-за внимания к погребению Лайлы. В смерти, как и в жизни, она подавила старика.

Понадобилось много времени, чтобы проследить путь Шарлин и Дина. Поначалу казалось, что они исчезли с лица земли. Но я наконец вышла на их след с помощью их компаньона на телевидении. Однажды мне попалось его имя, и я приложила много усилий, чтобы найти парня. Затем я поехала и провела четыре недели в вымершем мотеле, чтобы улучить возможность поговорить с Шарлин. Но это не помогло, потому что местные не знали ее, а если и знали, то не хотели говорить. Самое смешное было в том, что после двухнедельной ненависти к этому местечку, я полюбила его. Оно было не таким, как Лос-Анджелес. Это было чистенькое местечко.

Но я не была достаточно богата, чтобы иметь нескончаемые каникулы. Фактически я была близка к тому, чтобы закончить здесь все и поехать в семью Дугласов, когда моя собственная некомпетентность помогла мне. Это случилось с Дином. Я ехала по пыльной дороге, ведущей к их ранчо. Она была перегорожена на въезде, а другого пути не было. Я узнала это, поскольку бывала здесь уже десятки раз. Тогда мне пришлось сделать объезд по горной дороге. Это была красивая, неразграбленная сельская местность.

Через некоторое время я заметила, что еду по равнине.

Правду говоря, я не любительница бездомных местностей. К счастью, меня нашел Дин. Приветливый, как раньше, он пригласил меня на ферму. В этот день я сидела за ланчем с Шарлин, Дином и Доубом. Через месяц у меня была их история.

С Миносом было намного легче. Я нашла множество данных о нем у своих друзей. У Миноса по-прежнему есть его лицензия. Все счастливы.

Рикки Данн женился на Кики Мансард, новой звезде. На взлете ее карьеры он был дважды арестован. Сай не выступал на суде. Теперь он работает в индустрии музыки. Рикки не работает вообще. Таким образом, вероятно, верными оказались предчувствия Майкла Мак-лей на.

Но в то же время, его предчувствия не оправдались. Ему понадобилось больше пятидесяти лет для того, чтобы жениться и стать отцом, причем он делал это дважды. У меня есть история мистера Маклейна, но я никогда не использую ее против Майкла. Я всегда говорю, что законы общества собственников иногда проявляются в странной форме. Майкл хотел, чтобы все знали, что до встречи с ним его жена была проституткой. Даже для него было лучше выглядеть человеком, обманутым женщиной, нежели бедняком. Кажется, его жена Адрианна все время, пока была за ним замужем, путалась с А.Джоелем Гроссманом. Очевидно, ребенок был от Джоеля. После развода они с Адрианной живут вместе на деньги Майкла.

Сын Боба Ле Вайна Сеймур получил деньги после «Речной дороги» и сейчас преуспевает.

Успех приходит ко многим отцам, но неудача – сирота. Только в прошлом месяце бедный Марти вышел из больницы для того, чтобы поселиться в уединении.

Пол Грассо наконец догнал Бенни Эса, я бы сказала, другими словами, авантюра Пола удалась. Он живет в Сиэтле или где-то рядом и готов беседовать со мной.

Моника Фландерс умерла во сне после того, как вытеснила своего сына Хайрама из «Фландерс Косметикс». Между прочим, во время своих похорон Моника выглядела ужасающе.

У Эйприл все хорошо. Она несколько раз давала мне интервью. Как новый президент Международных студий, она перекрасила старый офис Боба Ле Вайна в мужественный каштановый цвет.

А Сэм Шилдз? Что случилось с ним?

Он дважды терпел неудачу, но последний провал, кажется, обернется победой. Возможно, вы читали, что они с Эйприл близки к помолвке. Истинная любовь.

Как бы то ни было, последние отрывки этой истории я получила от своего жениха. Да, это еще одна сплетня. Примите это как свадебный подарок от меня и моего будущего мужа. Не то, чтобы публика очень интересовалась личной жизнью писателей, даже таких как я. Но я выхожу замуж. Когда я впервые встретила Доуба Самуэлса, я уже знала, что он очень добрый. И между прочим, я такая же. Читатель, я выхожу за него. И он ждал меня. Незадолго до того, как вы прочтете эти строки, так и знайте, после очень скромной церемонии я стала миссис Самуэлс.

Я надеюсь на посещение Брюстера Мура и его жены. Мы с ними никогда не говорили о моей работе, но после публикации книги мне бы хотелось иметь возможность выслушать замечания Мура. Его жена уже рассказала мне достаточно много. Мери Джейн наслаждается своим уединением и говорит, что имеет его в изобилии в Гондурасе, за исключением того времени, когда ее приемный сын Рауль находится дома со своими школьными друзьями.

Они с Шарлин по-прежнему крепко дружат, хотя могут проводить вместе только часть летних месяцев на ранчо. Шарлин его не покидает вообще. Я не думаю, что буду такой же. После продажи этой книги мы с Доубом купим еще три тысячи акров. Он считает, что сажая пару тысяч деревьев в год, мы можем существенно добавить озона в атмосферу. Самуэлс считает худшим вариантом для меня провести здесь преклонные годы, увеличивая богатство.

И еще он говорит, что не хочет видеть журналистов, не хочет никакой суеты.