После ужина Петр Владимирович вместе с Вовой Драчевым забрался в воспитательскую. Они занялись русским языком. Вдруг в дверь постучали. Вошла пожилая худощавая женщина. Это была Екатерина Семеновна – бывшая балерина, руководительница танцевального кружка.
– Я к вам с жалобой, – заговорила она.
– Что такое? – Петр Владимирович встал.
– В жизни не видела девчонки с таким самомнением.
– Да что случилось? Какая девчонка?
– Она только и делает, что ссорится со своим партнером, не желает помогать шить для него костюм, а сейчас мне нагрубила.
Петр Владимирович наконец понял: речь шла о Нине Вьюшиной. Он уже успел заметить, что она постоянно ссорилась со своим соседом по парте Васей Круговым, но ему казалось, что не стоит вмешиваться в эти пустяковые стычки. А тут добавилось недоразумение из-за какого-то костюма, да еще непростительная грубость.
– Отказываюсь репетировать, пока ваша доморощенная Уланова не извинится передо мной и не поможет мне сшить костюм для Крутова, – отрезала Екатерина Семеновна.
– А где сейчас Вьюшина?
– Не знаю, убежала куда-то.
– Вова, быстренько найди Нину и скажи ей, чтобы немедленно шла сюда, – сказал Петр Владимирович.
Расспрашивая Екатерину Семеновну, он узнал, что номера Нины и Васи были самыми выигрышными номерами; на конкурсе в день рождения интерната они вполне могли претендовать на первое место.
Петр Владимирович понял: борьба за первое место и интернате по самодеятельности воодушевит ребят.
А если так, надо немедленно призвать к порядку взбалмошную девчонку.
Вова вернулся и объявил, что Нины нигде не нашел.
Петр Владимирович сейчас же поднялся на четвертый этаж и увидел в спальне своих мальчиков, уткнувших носы в книги.
– Ребята, боевая задача! Вьюшина исчезла! Отыскать Вьюшину!
Искать? Все встрепенулись. Ого! Искать всегда увлекательно… И они тотчас же помчались в разные стороны, по всем четырем этажам обоих спальных корпусов, поскакали вверх по лестницам, вниз по лестницам…
Через пять минут прибежал Игорь Ершов и сказал, что в раздевалке обнаружено Нинино пальто и ботинки. Значит, она спряталась где-то тут. Не могла же удрать на мороз в одних тапочках и платье. Дежурная восьмиклассница, сидевшая у наружной двери, ее не видела. Но девочка не иголка, куда же она могла подеваться? Учебный корпус давно заперт, нужно искать в спальных корпусах. Побежали в подвал, где были раздевалки, на кухню, в столовую, в душевые, в медпункт, в спальни девочек, в спальни мальчиков, по всем туалетным…
Нина исчезла.
Петр Владимирович серьезно забеспокоился: уж не вздумала ли сумасшедшая девчонка выскочить в окно и убежать без теплой одежды? На улице сильно морозило. Вон какие белые папоротники выросли на оконных стеклах… Он сам бросился на поиски.
Вдруг раздался крик:
– Нашли! Нашли!
Под конвоем мальчиков Нина была доставлена к Петру Владимировичу.
– Где ты пропадала?
В прихожей перед кухней стояли громадные бидоны для молока. И Нина спряталась между ними. Она сидела там на корточках, накрывшись брезентом.
Куда девалось ее всегдашнее самонадеянное кокетство! Она стояла сгорбившись, растерянная, заплаканная…
Тут столпилось много зевак из других классов. Такие происшествия нельзя разбирать публично. Петр Владимирович повел Нину и Васю в воспитательскую и для поддержки позвал Галю Крайнову.
– Я не портниха! – со злыми слезами оправдывалась Нина. – Себе я платье сшила, а Ваське помогать буду! Васька противный, мне ногу отдавил на репетиции.
– Да я же нечаянно!
– Не буду ему шить ни мундира, ни штанов! Не хочу из-за него мучиться с иголкой! Пускай сам шьет! – Нина разрыдалась.
Но Петра Владимировича это не разжалобило.
– Ты скоро кончишь плакать?
Нина молчала.
– Да ты понимаешь, ведь день рождения интерната! – строгим тоном воспитательницы поучала ее Галя Крайнова.
– Дело идет о чести класса. Понимаешь ли ты, что мы должны завоевать первое место? – говорил Петр Владимирович.
– Понимаю, – чуть всхлипнула Нина.
– Тогда спокойненько расскажи по порядку – что, как и почему?
Нина молча вынула из кармашка платья зеркальце, тщательно вытерла платком слезы, расческой поправила челку и начала рассказывать.
Выяснилось, что изготовить костюм венгерского гусара очень трудно. Надо сшить красный мундир и синие рейтузы, по всей груди наложить поперечные золотые шнуры, расшить золотом рукава, да еще вдоль рейтуз пустить такой же кант. Екатерина Семеновна и попросила Нину помочь.
– А я ей зато сапожки дерматиновые склеил, – оправдывался Вася. – И на ноги больше наступать не буду.
– Вот что, – сказала Галя Крайнева, – все девочки возьмутся сшить для Васи и мундир и рейтузы со всякими золотыми украшениями.
Пришлось и Нине скрепя сердце пообещать попросить завтра прощения у Екатерины Семеновны.
Разговор по душам был окончен, однако все четверо вдруг остановились на пороге. Вася и Нина, перебивая круг друга, дали честное пионерское, что будут на репетициях во всем слушаться Екатерину Семеновну, а на концерте так спляшут, как никто никогда в интернате не плясал. И конечно, шестой «Б» займет первое место.
– Мы докажем, что настоящие изыскатели! – со всем весело воскликнула Нина.
Петр Владимирович был очень доволен такой концовкой.