Спустя пять лет после Сашиной смерти «Дело Литвиненко» продолжает жить своей жизнью и остается важной составляющей жизней героев. К пятой годовщине мы запускаем электронную версию книги и обновляем печатное издание. Благодаря современным издательским технологиям, новый материл можно добавлять по мере развития событий. Мы постараемся сделать так, чтобы книга не устаревала.

По состоянию на декабрь 2011 года, «Володя» и «Борис» продолжают свой поединок, которому конца не видно. Володя, судя по всему, будет править Россией еще 12 лет, на этот раз уже как полноценный диктатор, полностью отбросив в сторону атрибутику демократии. Страх ответить за убийство Саши был немаловажным фактором в его решении не уходить на заслуженный отдых, а востребовать президентство у Медведева.

Борис тем временем затеял в Лондоне шумный судебный процесс против Ромы Абрамовича, требуя выплатить ему 6 миллиардов долларов — разницу между ценой, по которой тот выкупил у Бориса «Сибнефть» и другие российские активы, и суммой, за которую он перепродал их «Газпрому». Борис утверждает, что вынужден был согласиться на заниженную цену, потому что Рома шантажировал его судьбой заключенного Коли Глушкова.

Обычно унылая жизнь лондонского коммерческого суда оживилась атмосферой международного скандала — ни для кого не было секретом, что за улыбчивым Ромой стоит суровая фигура российского диктатора, тем более, что злые языки утверждали, что половину от вырученных денег Рома «откатил» Путину в форме акций тайных офшоров.

Многие из эпизодов этой книги стали предметом разбирательства в суде. Особо впечатляющими были показания Саши Волошина, который подтвердил обстоятельства двух встреч в Кремле после катастрофы «Курска». Президент, рассказал он, «в эмоциональной форме» объявил олигарху, что «концерт окончен» и что у него «отнимают его любимую игрушку — ОРТ». Впрочем, это был никакой не шантаж, а «простая констатация факта». Те из журналистов, кому новые правила не понравились, «такие как Доренко, были быстро удалены», сообщил ошарашенным англичанам Волошин с таким видом будто не видит в этом ничего необычного.

Что скажет по этому поводу судья, будет известно лишь в марте, а пока что стенограмму процесса «Березовский против Абрамовича» стоит почитать как увлекательное документальное дополнение к многим главам этой книги.

ОДНАКО ДЛЯ АВТОРОВ главным событием последнего года стала вовсе не тяжба Бориса с Ромой, а юридическая победа Марины: она наконец добилась полноценного судебного дознания — так называемого «инквеста» — по факту убийства Саши, несмотря на несмотря на противодействие могущественных сил.

Инквест — это особая норма британского проавосудия, позволяющая рассматривать обстоятельства гибели человека вне рамок уголовного дела, в отсутствии обвинения и защиты. Такой суд не может выносить приговор, но вправе назвать виновных. Инквест проводит судья-дознаватель (коронер), который заслушивает аргументы заинтересованных сторон: семьи погибшего, представителей властей, а также лиц и организаций, в отношении которых могут быть подозрения или претензии.

Коронер имеет право вызова и допроса свидетелей и затребования материалов по делу. Он также может в особо сложных или общественно-значимых случаях созывать коллегию присяжных. Вердикт коронерского суда официально называет причину смерти — естественная смерть, самоубийство, убийство по неосторожности, или преднамеренное убийство, и содержит описательную часть, разъясняющую обстоятельства дела. Наиболее известные примеры инквестов последних лет — расследование обстоятельств гибели принцессы Дианы и терактов 7 июля 2005 года в Лондонском метро.

13 ОКТЯБРЯ 2011 ГОДА, пробравшись сквозь толпу репортеров, мы с Мариной вошли в зал коронерского суда лондонского района Сант-Панкрас, где состоялось предварительное заседание инквеста, посвященное процедурным вопросам. Мы не имели ни малейшего понятия, чем закончится разбирательство: на этот раз нашим оппонентом была не мрачная чекистская диктатура в Кремле, а правительство Ее Величества. Британскую власть вполне устраивал сложившийся тупик — Лондон требует, а Москва не выдает подозреваемого. Ворошить дело Литвиненко в суде вовсе не входило в повестку дня Уайтхолла, который должен был иметь дело с Путиным еще 12 лет. Правительство возражало против инквеста и, как минимум, настаивало на максимально узких рамках дознания.

Настаивать на своем праве на инквест было непростым решением для Марины. Ее друзья в следственном управлении Скотланд-Ярда были категорически против. «Мы — полиция, — говорили они. — Пока подозревемый не задержан и не доставлен в суд в наручниках, мы против обнародования доказательств, улик, имен свидетелей. Для нас это вопрос принципа.»

Мнистр иностранных дел дважды беседовал с Мариной. «Мы никогда не откажемся от требования экстрадиции подозреваемого», торжественно заявил он. Но это было все. Правительство недвусмысленно дало ей понять, что не хочет, чтобы она раскачивала лодку британской дипломатии своими требованиями полного разбирательства. Марина чувствовала себя между двух огней. Друзья Саши — Борис, Ахмед и я мягко, но настойчиво убеждали ее потребовать полного раскрытия всех материалов, касающихся заказчиков убийства.

Ей было трудно согласиться заново пережить и публично обсуждать агонию последних дней Саши, снова попасть в центр внимания СМИ — именно сейчас, когда после пяти одиноких, целиком посвященных сыну лет, она наконец решилась на какую-то собственную личную жизнь.

В течение нескольких месяцев она молча выслушивала аргументы убежденых в своей правоте мужчин, тянувших ее в разные стороны. И наконец она решилась: она сделает так как хотел бы Саша. Последней каплей, утвердившей ее в этом, был визит премьер-министра Дэвида Камерона в Москву, когда она увидела по телевизору, как в первый раз после убийства британское официальное лицо пожимает руку Путину.

С этого момента Марина перешла в наступление: если она не добьется полноценного дознания, в котором будет получен ответ на вопрос о мотивах и заказчиках убийства ее мужа, она дойдет до Верховного суда Великобритании, а если и там не добьется своего, то подаст иск в Европейский суд в Страсбурге о том, что правительство Ее Величества не выполнило своих обязательств перед ней, как гражданкой. Она не успокоится пока не узнает всю правду. Что же касается ущерба для британской внешней политики, то виновата в этом будет не она, а те, кто отправил в Лондон Лугового с радиоактивным оружием в багаже.

Накануне слушаний мы узнали, что Луговой будет представлен в инквесте лондонскими адвокатами и даст показания по видеосвязи из Москвы. Все эти годы он, находясь под двойной защитой депутатского кресла и личного покровительства Путина, потешался над английскими следователями: их обвинения, утверждал он, политически мотивированны и сфабрикованы для прикрытия убийства, которое на самом деле совершил Березовский или Ми-6 или они вместе.

Сложилась парадоксальная ситуация: адвокаты Лугового поддержали требование Марины провести широкое дознание, а им обоим противостояли адвокаты правительства. Позиция Лугового была понятна; ведь если Марине удастся доказать, что за убийством стоит российское государство, то наконец-то всем станет ясно, что если он и убил, то по заданию Родины.

Правительство же выступило максимально жестко: убийство Литвиненко — «обычное уголовное дело» и нет никаких оснований утверждать, что за этим стоит какое-либо государство. Соответственно нет признаков нарушения прав человека, а значит, согласно закону, коронер должен отказать в проведении полноценного дознания и ограничится рассмотрением медицинского заключения о смерти. Все остальное — прерогатива полиции.

Затаив дыхание, зал, переполненный журналистами, слушал перепалку между адвокатами Марины и правительства о том, что же здесь, собственно, подлежит рассмотрению — нераскрытое убийство одним русским другого или первый в истории радиоактивный теракт на улицах Лондона?

И тут мы воочию убедились в независимости британского суда: коронер Эндрю Рид, судейский чиновник невысокого ранга, прочитал адвокату Короны нотацию: «Как вы можете настаивать, чтобы г-жа Литвиненко представила доказательства участия иностранного государства, если ваши клиенты все эти доказательства засекретили!?».

Мы готовились к долгому судебному противостоянию, а получили все, о чем только могли мечтать. Дознание, постановил коронер Рид, будет всеобъемлющим, он затребует материалы не только полиции, но и спецслужб и сам будет решать, что секретно, а что нет. Он хочет знать, как радиоактивный материал, который в Англии не производят и не импортируют, оказался в Лондоне.

Мы выиграли первый раунд! Не пройдет и года, как мы узнаем всю правду.