1

Мадрид, Испания

Наше время

Женщина, бродившая по маленькому захламленному кабинету, на секунду остановилась, чтобы взглянуть на старика, сидящего в кресле за столом красного дерева. На нем были рабочая роба и большие роговые очки, постоянно сползавшие на кончик носа, — он все время машинально поправлял их. В руках у него было старое письмо, точнее, список заказов, который он держал с должным почтением к древности документа. Женщина смахнула со лба пот и неожиданно для себя убрала назад свои белые волосы, стянув их резинкой в хвост. Потом взглянула в огромное, пятисотлетней давности стекло окна на мутноватый, чуть искаженный внешний мир.

Сан-Джеронимо эль Реал, одна из старейших католических церквей, недавно закрылась для долгожданного ремонта. Прекрасное готическое здание, построенное в 1503 году, повидало много реконструкций, но эта была особенной, и после нее здание должно было простоять еще пятьсот лет. Внутри церкви с непривычным эхом стучали молотки, а на улицах старшее поколение мадридцев по привычке крестилось, проходя мимо.

— Мой дорогой профессор, вам не приходило в голову, что это письмо может быть ловкой подделкой?

Женщина отвернулась от окна и взглянула на архиепископа Мадрида.

Он бережно сложил документ и разгладил его на столе. По его осторожным движениям женщина поняла, что сам он так не думает. Она достала из сумки ноутбук, раскрыла его и поставила на стол перед архиепископом.

— Подпись на письме принадлежит некому отцу Энрико Фернальди, клерку из архивов Ватикана. Почерк подтвержден в архивах Ватикана, а то, что вы видите на экране, — это копия подтверждения, основанного на сравнении с не менее чем двадцатью семью документами того времени, включая письмо, которое вы только что изучали, датируемое 1873 годом.

Архиепископ Лозано Сантьяго, семидесятидвухлетний куратор этой и еще двадцати одной церкви, улыбнулся, глядя на экран компьютера.

— Что ж, поймали, поймали, профессор Закари. Браво.

Доктор Хелен Закари, глава факультета зоологии Стэнфордского университета, улыбнулась в ответ.

— Со всем уважением, ваше преосвященство. — Она склонила голову, прекрасно понимая, что от благословения этого человека зависит все. А он показал себя твердым, как скала, хранителем самых потаенных секретов Ватикана.

— Даже если письмо подлинное, это не значит, что в нем правда, — сказал он, закрывая ноутбук. — Кроме того, святая церковь тщательно оберегает свои тайны.

— Артефакты, упомянутые в списке, были отосланы из Ватикана в 1875 году, после того как один из гражданских клерков пытался похитить их, но был схвачен швейцарской гвардией. Это произошло годом раньше, в ноябре 1874-го. Папа Пий IX приказал надежно спрятать и дневник, который теперь находится в этой церкви, и карту, которая отправилась в Соединенные Штаты. Но хранить такие артефакты имели право только рыцари святого ордена. И когда хранитель в Штатах внезапно умер, карта бесследно исчезла.

Архиепископ легко поднялся из кресла. У него было множество талантов, поэтому он неплохо чувствовал себя и в робе плотника.

— Вы не производите впечатления фанатичной охотницы за сокровищами. — Он обошел стол и снова взял в руки письмо. — По-моему, зоология и то, чем вы занимаетесь сейчас, относятся к несколько… э-э… разным епархиям.

— Уверяю вас, ваше преосвященство, я не охотница за сокровищами. Меня интересуют животные, а не золото.

Архиепископ еще раз взглянул на письмо и отдал его Закари. Простого упоминания о пропавшей экспедиции капитана Падиллы и легенды об Эльдорадо, передаваемой испанцами из уст в уста, было достаточно, чтобы он насторожился.

— По крайней мере нужно воздать вам должное за упорство и за находку столь редкого документа.

— Его одолжил мне мой друг, — поколебавшись, призналась Хелен. — Он коллекционирует раритеты и предметы старины.

— Неужели? Интересно, а есть ли у него другие бумаги из секретного архива Ватикана? Кстати, Интерпол тоже может заинтересоваться этим.

Хелен не хотелось говорить, откуда она взяла письмо, а то, что этим может заняться Интерпол, показалось ей просто смешным.

— Но вы согласны, что документ подлинный?

— Даже если так, мой дорогой профессор, я не могу дать вам никакой информации о дневнике Падиллы и карте. Даже если бы я знал, то не допустил бы, и святая церковь не допустит, чтобы такая информация попала в руки кладоискателей, вроде вас и вашего спонсора. — Он повернулся к ней спиной. — У вас ведь есть компаньон в этом предприятии, не так ли? Хелен опустила глаза, но потом снова вскинула голову.

— Да, у меня есть компаньон, и он помогает мне не ради золота или славы, а ради куда большего открытия.

Архиепископ повернулся и тяжело взглянул на тридцатишестилетнюю женщину. Она была загорелая, зеленоглазая и привлекательная.

— Тогда, может, вы скажете мне, зачем вам понадобился дневник? — Он предостерегающе поднял палец, заметив счастливую улыбку Хелен. — Это не признание, что проклятая вещь находится у меня или вообще во владении святой церкви.

— Поверьте, ваше преосвященство, я бы ни за что не осмелилась беспокоить вас, если бы у меня была карта Падиллы. Но, увы, боюсь, она безвозвратно утеряна.

Он нахмурился.

— Вы уверены?

— Да, ваше преосвященство, увы.

— Очень жаль, но, как вы знаете, легенда гласит, что Падилле удалось добыть самородки из самого богатого месторождения в мире. Они тоже утеряны?

— Меня не интересует эта часть легенды. Мне известно только, что отец Коринс хранил карту и самородки в отдельных тайниках, но в каких именно — нигде не указано.

— Значит, у него были причины скрывать их. Ведь даже в письме, которое вы принесли, говорится, что проклятие падет на того, кто осмелится проникнуть за стены Ватикана, чтобы коснуться артефактов.

— Не знала, что католическая церковь столь суеверна. — Хелен прошла через кабинет и вернулась с большим алюминиевым чемоданом, который положила на стол рядом с ноутбуком.

— Так говорится в письме, но святая церковь не суеверна, во всяком случае официально. И хватит ловить меня на слове. Это не так-то просто.

— Верно, ваше преосвященство, это нелегко. — Она щелкнула замками алюминиевого чемодана. — Так же нелегко, как поймать такое существо.

Она открыла чемодан и отошла в сторону, чтобы архиепископ мог увидеть его содержимое.

Преподобный судорожно вздохнул, потом еще раз, словно не мог насытить легкие кислородом, и наконец перекрестился.

— Господь наш Иисус Христос!

Хелен молча смотрела на него. Содержимое чемодана было последним шансом получить помощь архиепископа. И даже больше, чем помощь, — его доверие. Она ведь просит всего-навсего ослушаться папского приказа.

— Как я уже говорила, я не ищу золото или иные богатства земные. Я ищу знаний и прошу вас помочь. Слухи о загадочном существе, описанном в дневнике, могут быть связаны с этими останками.

— Оно… оно же… Господи… сколько лет этому ископаемому? Это ведь окаменелость?

Хелен бросила взгляд на кости, бывшие когда-то громадной рукой. Четыре пальца длиной почти полметра, большой палец вдвое короче, но с очень толстой мощной костью. Три пальца заканчивались огромными когтями. Но на двух когти отсутствовали, вероятно, отвалились со временем. Зато хорошо сохранились клочки мяса.

— Боюсь, это нельзя назвать окаменелостью, ваше преосвященство. Эксперты определили возраст — приблизительно семьсот лет, плюс-минус столетие, это вполне может соответствовать временам Падиллы.

— Неужели это возможно? — прошептал архиепископ. — Нет, невероятно.

Хелен неторопливо закрыла чемодан, щелкнула замками и несколько раз нажала на встроенную кнопку автоматической откачки воздуха. Потом поставила чемодан на пол и повернулась к архиепископу.

— Конечно, эта легенда может быть просто вымыслом, детской страшилкой, но вдруг нет? Если вы читали дневник, то скажите, действительно ли так ужасно и загадочно существо, описанное капитаном Падиллой?

Архиепископ Сантьяго вернулся в кресло и задумался. Он всегда считался прогрессивным деятелем церкви, не закрывающим глаза на достижения науки, поскольку знал, что истина может только укрепить веру в то, что Бог есть, а Иисус Христос — сын Его. Но здесь было иное: ставилось под сомнение, что человека создал Господь. Он снял съехавшие очки и швырнул их на стол. Конечно, он читал дневник, конечно, он помнил каждое слово, и, когда в памяти возникало описание чудовища, мурашки бежали по его телу. И который раз он задавался вопросом: неужели это не плод воспаленного больного воображения? Легенду пересказывали тысячи людей, добавляя что-то свое, но все сходились на том, что существовало чудовище, охранявшее волшебную долину.

— Мне очень нужно взглянуть на дневник, прошу вас. — Хелен присела на краешек стула. — Я знаю, вы увлекаетесь историей, вы даже имеете докторскую степень в университете Венеции. Возможно, мы найдем доказательства того, что человек — не единственное разумное существо на Земле.

Сантьяго устало потер глаза, и от этого вдруг разболелась голова.

— Был ли дневник отправлен на хранение в Сан-Джеронимо эль Реал в 1875 году? — прямо спросила она, прикрыв глаза, словно молясь.

Архиепископ откашлялся. Хелен подняла глаза и с надеждой посмотрела на него.

— Значит, так. Я не позволю выносить дневник из церкви. Можете сделать копии двух страниц, которые вас интересуют. Там достаточно указаний, как найти нужное место. Остальное содержание дневника не для ваших глаз. Есть достаточно веские причины того, что дневник прячут в этой церкви. Но поскольку карта и артефакты пропали, то я пойду вам навстречу. Никогда не стоял на пути у науки. — Он заметил ее ошеломленный взгляд. — Удивлены? Но из этого не следует, что знание не может быть опасным.

Однако Хелен почти не слышала последних слов: она с трудом удержалась от радостного возгласа.

Он поднялся, и Хелен тоже вскочила, дрожа от возбуждения, — неужели ее поиски легендарного дневника Падиллы подошли к концу?

— Боюсь, вы столкнетесь с чем-то, что Господь намеренно поместил подальше от людей. И поверьте, профессор, вы были бы мудрейшей женщиной на свете, если бы оставили эту затею.

— Тогда почему вы помогаете мне?

Он повернулся к ней и нахмурился.

— Я читал этот дневник много раз, от корки до корки. Там, в джунглях, есть не только ваше чудовище, и я первым должен узнать, что там происходит. Вы будете моим посланцем и поможете нам принять то или иное решение по этому загадочному миру. От вас будет зависеть позиция церкви. Вот почему я помогаю вам. — Он отворил тяжелую дубовую дверь и скрылся за ней, не дожидаясь ответа.

В отеле «Мадрид» роскошь номеров в стиле девятнадцатого века соперничала с авангардом двадцать первого столетия, которым веяло в ресторанах, барах и других заведениях отеля. В десять часов пополудни здесь было полно людей, наслаждающихся теплым летним вечером.

Хелен Закари вот уже целый час сидела у себя в номере, глубоко задумавшись. Чемодан был уже собран, хотя она заказала билет на авиарейс до Нью-Йорка только на три утра. Где-то среди аккуратно упакованных вещей лежали фотографии тех двух страниц из дневника Эрнандо Падиллы, которые ей позволили скопировать. Ее даже затрясло, когда архиепископ передал ей в руки этот дневник. Даже не читая его, Хелен знала, что в нем полно тайн и чудес. Впрочем, архиепископ тут же забрал дневник и открыл на нужных страницах, содержащих указания, как найти темную лагуну.

Она прикидывала, когда сможет приступить к организации экспедиции, — нужно было успеть сделать миллион дел, — как вдруг в дверь постучали.

— Кто там?

Ответа не было. Хелен подошла к двери и потянулась к глазку.

— Кто там?

— Это Мадрид, доктор Закари, а не Тегеран, — отозвались за дверью. — Здесь можно спокойно открывать на стук.

Хелен замерла, услышав этот голос, и поспешно распахнула дверь. Перед ней, улыбаясь, стоял высокий блондин в черном костюме и белоснежной рубашке с алым галстуком.

— Доктор Сен-Клер! Как вы узнали, где я остановилась?

— Не забывайте, профессор, что ваши кредитные карточки и расходные счета обеспечиваются нашим общим другом в Боготе, так что, поверьте, вас несложно было найти. — Он вошел в номер и сразу заметил собранный чемодан.

— Вы застали меня врасплох. Я только хотела позвонить, чтобы сообщить отличные новости.

— Значит, ваш визит в Мадрид был успешным? — Глаза его загорелись.

— Да, архиепископ сдался и позволил мне скопировать из дневника маршрут к лагуне.

— Ну же, Хелен, расскажите: что чувствуешь, когда держишь в руках такое сокровище?

— Это непередаваемо, Анри, словно касаешься самой истории.

Он взял ее ладони и стиснул их.

— Я знал, что так будет, знал. А вы показывали ему ископаемое?

— Показывала. Его преосвященство был в шоке.

— Вижу, вы уже собрались.

— Да, хочу сразу приступить к делу. Если поспешить, то можно успеть до сезона дождей в Бразилии, — солгала она.

Он внимательно взглянул на нее и улыбнулся, но Хелен видела, что его голубые глаза остались холодными.

— Вот и замечательно. Можете вернуться в Штаты вместе со мной. «Банко де Хуарес Интернейшнл Экономика» имеет свой самолет, который как раз заправляется, пока мы беседуем. Можем лететь прямо в Калифорнию, без пересадок.

Хелен была ошеломлена, но быстро взяла себя в руки и постаралась выглядеть довольной.

— Вот и прекрасно, значит, я смогу начать еще раньше. Как думаете, проблем с финансированием не будет? Ведь теперь мы знаем, где искать.

— Никаких проблем не будет, учитывая, что мы ищем. Хоакин Делакрус Мендес и его концерн еще ни разу не отказывали мне в финансировании предприятий. — Он многозначительно взглянул на чемодан. — Хелен, а вы ничего не забыли?

Она достала из шкафа плащ.

— По-моему, нет.

— Копии, глупенькая, дайте мне взглянуть на них.

Она глубоко вздохнула, припоминая заученный текст.

— Прошу простить, может, я немножко параноик, но я на всякий случай отослала их вместе с ископаемым на свой домашний адрес. Не хотелось недоразумений на таможне из-за копий и артефакта.

— Резонно, но разве я не объяснял вам, что по поводу таможни Нью-Йорка вы можете совершенно не волноваться? — Он вопросительно поднял бровь.

— Знаете, совершенно вылетело из головы. — Она подняла чемодан, но Сен-Клер быстро перехватил его:

— Вы позволите? Ладно, к тому времени как я вернусь из Боготы, копии уже будут на месте, и мы с вами обсудим маршрут. — Он открыл дверь номера, пропустил Хелен вперед и вышел вслед за ней. Сен-Клер чувствовал, что она что-то недоговаривает, но помалкивал. Он не отрывал взгляд от ее зада, и Хелен почти физически ощущала это.

— Подумать только, Анри, сколько приключений нас ждет впереди! — сказала она, чтобы скрыть неловкость.

— О да, мой дорогой профессор, нас ждет большое приключение, — с улыбкой ответил человек, которого она знала как Анри Сен-Клера. Его настоящее имя было Фарбо, полковник Анри Фарбо. Продолжая фальшиво улыбаться, он нес ее чемодан.

Международный вор, полковник Фарбо специализировался на краже антиквариата и раритетов и разыскивался полицией многих стран. Он был известен как хладнокровный и безжалостный человек. Но пока ему было удобно оставаться деловым компаньоном Хелен Закари, доктором Анри Сен-Клером.

 

2

Пало Альто, Калифорния

Три недели спустя

Владения Хелен в студенческом городке Стэнфордского университета, которые она называла своим домом, когда не была в экспедициях, представляли собой аудиторию, загроможденную шкафами и экспонатами. Места для студентов окружали географические карты самых разных размеров, висевшие на стенах. На всех была изображена Южная Америка и ее отдельные регионы. Зная увлечение профессора легендами, студенты добродушно подшучивали над Хелен, о чем свидетельствовали надписи, сделанные от руки на нескольких картах: «Здесь живет дракон».

Анри Сен-Клер стоял у заваленного книгами и экспонатами стола Хелен и через ее плечо смотрел на карту, где она наметила тщательно спланированный маршрут экспедиции.

— Значит, мы проникаем в бассейн Амазонки со стороны Бразилии, а не со стороны Перу, как шел Падилла? Странно, я был уверен, что вы точно будете следовать указаниям, чтобы ничего не упустить.

— В другое время я бы так и поступила, но если двигаться через Перу, то придется несколько сот миль идти через Анды и влажные джунгли, поэтому будет быстрее и легче попасть туда из Бразилии. Кроме того, исходя из прошлого опыта, я знаю, что договориться с властями Перу о проходе через их территорию практически невозможно, а правительство Бразилии предложило помощь, при условии, что в экспедиции будет их представитель.

— Как вы знаете, мы соблюдаем строжайшую секретность. Мистер Мендес вложил в эту экспедицию не только свои средства, но и деньги «Банко де Хуарес». Поэтому участие посторонних лиц крайне нежелательно.

— Боюсь, это неизбежно. — Она задумчиво посмотрела на карту, потом отложила увеличительное стекло и взглянула на Сен-Клера. — Правительство очень обеспокоено утечкой антиквариата за границу, поэтому с нами пойдет представитель таможни. Они дали понять, что это не обсуждается.

— Что ж. — Он вздохнул и улыбнулся. — Значит, так тому и быть. Получается сорок шесть человек студентов, профессоров и проводников.

Фарбо еще раз бросил взгляд на копии двух страниц из дневника Падиллы, с которыми внимательно ознакомился сразу же, как только вернулся из Колумбии. Он признал, что маршрут, разработанный Хелен, действительно является лучшим вариантом, если судить по указаниям Падиллы.

— Очень хорошо, профессор. Я согласен и одобряю ваш маршрут, о чем доложу мистеру Мендесу, как только вернусь в Боготу за документами на финансирование проекта. Вы прекрасно поработали, Хелен, и только благодаря вам эта экспедиция стала возможной.

— Благодарю, но без вашей финансовой поддержки это было бы очень трудно. — Она передала ему бокал шампанского. — За новую, вернее, старую форму жизни, которую мы обязательно найдем!

— За историю. — Он поднял бокал и, сделав глоток, осторожно поставил на стол.

Хелен подала ему копию карты с маршрутом экспедиции, которую он должен был представить в Боготе.

— Значит, увидимся через пять недель в Лос-Анджелесе.

— Это путешествие, Хелен, — он коснулся ее плеча свернутой в трубку картой, — я бы не пропустил ни за что на свете.

Хелен через окно наблюдала, как он сел в машину и уехал. Она тихо засмеялась и, вернувшись к столу, склонилась над картой, которую они только что рассматривали с Сен-Клером. Потом скомкала ее и бросила в корзину для мусора. Туда же последовали копии из дневника Падиллы. Целых пять дней ушло у нее на то, чтобы разработать фальшивый маршрут и переделать копии страниц дневника. Но оно того стоило, если добрый профессор Сен-Клер купился и на карту, и на поддельные копии.

Хелен налила себе еще бокал шампанского и вынула из ящика настоящую карту и папку, где лежали именно те фотографии, которые она сделала в Мадриде.

Хелен хлебнула шампанского и, улыбнувшись, достала сотовый телефон. Номер, который она набрала, не был занесен в память из соображений безопасности.

— Роберт слушает.

— В Сан-Педро все готово? — Хелен сделала глоток шампанского.

— Сейчас идет погрузка самого громоздкого оборудования. Будет тесновато на палубе. Думаю, через несколько часов закончим.

— А как насчет той дипломницы, которую ты нашел в Беркли, она появилась?

— Да, мэм, — после некоторого колебания ответил ее ассистент Робби. — Она приехала час назад. Думаю, вы останетесь довольны, она действительно хорошо разбирается в животных.

— Отлично, слушай, я прилечу часа через три. Мой адвокат приедет как раз тогда, когда мой рейс совершит посадку, поэтому позаботься, чтобы его проводили в кают-компанию, и скажи, что я скоро появлюсь, хорошо?

— Будет сделано, док. Как прошла встреча с денежным мешком?

— Даже лучше, чем я ожидала. Он вручил мне второй чек и вылетел в Боготу за последним, третьим. Жаль, конечно, что мы не получим этих денег, но зато несколько дней нашего друга не будет. Новые благодетели уже прибыли?

— Да, уже здесь, все шестеро. Доктор Кеннеди и пятеро других. Послушайте, а что делать с геологическим оборудованием Сен-Клера? Тут и магнитометр, и шахтерский инструмент.

Хелен засмеялась.

— Оставь в порту и напиши записку — «Нас не догонишь…».

— Сделаем, док, ну, значит, скоро увидимся.

Хелен закрыла телефон, и улыбка сбежала с ее лица. Ей не хотелось водить за нос такого опасного человека, как Сен-Клер, но ему не стоило выдавать себя за бескорыстного энтузиаста науки. Он охотился за деньгами. Он и его гангстер, который называет себя банкиром.

— Поиски Эльдорадо отменяются, доктор Сен-Клер, — вслух сказала она, складывая в кейс настоящие карты и копии. — Мы уходим туда, а вы не знаете, где нас найти.

Белый Дом. Западное крыло

Советник по делам национальной безопасности сидел за столом, глядя на разделенный на четыре части экран монитора. В левом верхнем углу он видел генерала Стэнтона Элфорда, командующего Корпусом инженерных войск армии Соединенных Штатов. Справа — контр-адмирала Элиота Пирса из военно-морской разведки. Прямо под ним хмурилось лицо генерала Уоррена Петерсона из армейской разведки. И слева от него находился шеф разведки военно-воздушных сил, генерал Стэн Киллкернан.

Сегодня они должны будут обсудить файл, который ЦРУ, а до него УСС, Управление стратегических служб, держало в тайне еще со времен Второй мировой войны. И собравшиеся офицеры разведки были недовольны тем, как развиваются события.

— Если президент или Объединенный комитет начальников штабов узнают о том, что мы сделали, то наши задницы крепко поджарят, и начнут, между прочим, с вашей, мистер Эмброуз. Все, что происходит в последние несколько дней, иначе как государственной изменой не назовешь. Мы не только снабжали иностранное государство секретными материалами, но теперь еще и воруем оружие, чтобы использовать его на территории дружественной страны. Ситуация выходит из-под контроля, — объявил генерал Петерсон из своего кабинета в Пентагоне, сердито сверкнув глазами в камеру.

— У нас не оставалось выбора, мы должны были послать в Южную Америку оружие и команду в качестве меры предосторожности. Что, если старую шахту вновь обнаружат? След может вывести на нас. В ином случае нас могут разоблачить, только если у кого-то из вас, господа, сдадут нервы. А вот когда профессорша привлечет внимание к этому району Бразилии, все закончится грандиозным скандалом, — не менее сердито ответил советник по национальной безопасности.

— Согласен, — поддержал его Стэнтон Элфорд. — Кроме того, может оказаться так, что нет никакого рудника, который надо уничтожить. Да и не верится мне, что профессор Закари сумеет отыскать его, ведь мы сами точно не знаем, где он находится. У нас есть только сама руда, но где именно она была найдена? Только в Корпусе инженерных войск были задокументированы сведения об экспедиции 1942 года, но эти записи надежно похоронены в Национальном архиве. А поскольку вещество теперь находится в Ираке, то связать его с нами можно, лишь раскопав этот никому неизвестный документ.

— А как насчет источника Закари? Мы даже не знаем, каким образом она что-то разнюхала.

— О руднике упоминается в легендах и, возможно, в дневнике, которому пятьсот лет. Самородки хранились у меня на складах в Корпусе почти семьдесят лет. Их ни разу не предъявляли для изучения экспертам, и они никогда не рассматривались как потенциальное оружие министерством обороны. Но на всякий случай мы послали свою команду с экспедицией этой чокнутой профессорши. Ни черта она не найдет. Господи, да она пользуется данными пятисотлетней давности, из древнего дневника конкистадора. Это все равно что найти иголку в сотне стогов сена.

— Ну а если рудник все-таки обнаружат? Вы что же, предлагаете уничтожить всю экспедицию Закари с помощью ядерного устройства и отряда спецназа? Это же убийство, мать вашу! — возмущенно возразил генерал Петерсон.

— Мои люди не дадут ситуации зайти так далеко, — уверенно заявил контр-адмирал Пирс. — Я и раньше имел дело с этой командой и могу сказать, что ребята очень толковые. Ни один гражданин Соединенных Штатов не пострадает, я могу гарантировать. И потом, если рудник еще существует, мы ведь не можем позволить третьеразрядной стране получить доступ к «ящику Пандоры», не так ли? Установим тактический ядерный заряд в руднике и взорвем. И проблема будет решена.

— Не все может пойти гладко, Элиот, когда тайно от президента посылаешь куда-то спецназ. Я уже не говорю о реакции правительства Бразилии, если им станет известно о нашей операции. А тактический ядерный заряд, который вы отправили туда? Я даже не хочу знать, сколько законов вы нарушили для этой маленькой контрабанды, но я решительно против убийства американских граждан.

— Генерал, мы ведь единогласно, включая вас, решили, что рудник Падиллы не должен быть найден. И даже если вещество обнаружат в Ираке, то никак не смогут связать с нами. Да, эта профессор кое-что раскопала. Но она пользуется слухами и легендами, которые научный мир не принимает всерьез. Местонахождение рудника и сведения о том, что именно там добывали, сохранились только в памяти выживших в экспедиции 1942 года, если они еще остались.

— Но мы подставляем свои головы…

— После следующих выборов вы займете пост в правительстве. Операция уже началась. А что касается ядерного заряда, который так беспокоит вас, то даже если его придется применить, то в армии Соединенных Штатов он числится как деактивированный и уничтоженный, так что никто не хватится. Итак, не смею отрывать вас от дел, господа. Предоставьте действовать мне и контр-адмиралу Пирсу. Всего доброго, джентльмены.

Он отключил изображение, не дожидаясь возможных вопросов. Всегда лучше действовать немедленно, чтобы не было пути к отступлению.

Худощавый советник откинулся в кресле и, вздохнув, снова взял в руки утреннее разведдонесение об активности на ирано-иракской границе. Предложение, выделенное курсивом, заставило его улыбнуться: «03. 45. Со спутника отмечен массовый отход иранских войск от границы с Ираком».

Он поднялся из-за стола и подошел к гардеробу, чтобы надеть костюм на утренний брифинг с президентом. Эмброуз невольно подумал, что порой за мир приходится очень дорого платить. Он достал сотовый телефон и набрал номер.

— Да? — ответил усталый голос.

— Мои поздравления с успешным выполнением задания в Ираке.

— Я слишком устал, чтобы думать об этом, но теперь иранцам есть над чем поразмыслить. Может, у Ирака и нет атомной бомбы, чтобы остановить агрессию, но теперь у них есть кое-что не менее страшное. Так что там насчет экспедиции, о которой вы упоминали? Профессор Закари, кажется?

— Все под контролем. Не будет никаких потрясающих открытий в этом уголке мира. А если кто-то захочет получить нужный файл из архива, то мы теперь начеку и готовы отследить любой компьютер. Полезно иметь в друзьях начальников разведок.

— Хорошо. Что-нибудь еще, прежде чем мы проинформируем президента и прессу о триумфе нашей дипломатии?

— Это все. Я свяжусь с нашими партнерами в Бразилии, чтобы они подстраховали нас с этой экспедицией, если ребята из спецназа вдруг облажаются и не смогут выполнить приказ.

— Мне противно иметь дело с такими людьми, но, знаете, иногда цель оправдывает средства. Похороните навеки эту чертову шахту и начинайте заниматься настоящими большими делами.

— Жду не дождусь. А вы пока наслаждайтесь дифирамбами, которые вам сейчас споет президент. Если бы он знал, как помогает нам на будущих выборах! Как бы то ни было, этот дипломатический успех должен взвинтить ваш рейтинг до небес. Миру мир, да? — засмеялся Эмброуз, вспомнив знаменитую фразу Артура Невилла Чемберлена.

— А я иногда задумываюсь: стоит ли оно того? Как говорится, джинна не загонишь обратно в бутылку…

Советник сложил бумаги в красную кожаную папку и вдруг нахмурился. Он знал, что всем шестерым заговорщикам пришлось продать души дьяволу, чтобы дать «миру мир».

Сан-Педро, Калифорния

Закончив разговор с Хелен, Робби Хэнсон положил сотовый телефон в карман и махнул стоявшей в тени тента девушке. Она улыбнулась и подошла.

— Что она сказала? — Ей было лет двадцать, не больше.

— Профессор Закари вне себя от радости, что наконец-то выезжает в круиз своей мечты по Амазонке. Ей плевать, кто еще отправится с ней. Да и в конце концов, мы же не слишком соврали насчет дипломницы из Беркли?

Девушка поцеловала Робби в губы.

— Я просто должна была поехать. Ни за что не пропустила бы такое путешествие. Это бывает раз в жизни.

— И сколько неприятностей из-за тебя ожидает меня! Ведь ты здесь по моей рекомендации. Я уже не говорю о том, что случится с твоим папашей, когда он узнает. — Робби со вздохом поцеловал девушку в ответ, но тут же отодвинулся от нее.

— Все, иди к себе в каюту. И кстати, Келли, тебя зовут Кокс. Линн Кокс… Теперь я точно покойник, — буркнул он.

Она взмахнула длинными ресницами и, подхватив сумку, пошла было к трапу, но вдруг обернулась.

— Только не говори мне, что мой тайный жених боится своего будущего тестя.

Робби, делая какие-то пометки в списке, улыбнулся.

— Я? Ну что ты, стану я бояться одного из самых могущественных людей в мире, не правда ли, мисс Кокс?

Фарбо решил въехать в Лос-Анджелес со стороны Пало Альто. Он добрался до автострады № 1 и расслабился, собираясь с мыслями. Карту, которую отдала ему Закари, он сунул в тубус и положил в багажник. И теперь, насвистывая, он вынул из кармана испанское распятие, принадлежавшее когда-то отцу Коринсу. В последний раз падре видел его в 1534 году. Оно приятно грело руку, и Фарбо в который раз подивился мудрости отца Коринса, спрятавшего оба самородка в гениальный тайник. Распятие попало к Фарбо год назад. Один из заказчиков отдал его в качестве оплаты. Конечно, оно слегка изменилось за те века, что хранилось в семье Коринсов. Его покрыли тонким слоем золота и добавили драгоценные камни. Но главным сюрпризом и настоящей удачей оказался обнаруженный в нем тайник.

Фарбо мигом сообразил, как сказочно можно разбогатеть на сокровищах затерянной лагуны благодаря этому распятию и старым легендам, пережившим века. И то, что ему предстоит отыскать, превзойдет все сокровища, найденные до того.

Сан-Педро, Калифорния

Четыре часа спустя

Прибыв в гавань, Хелен первым делом проверила по списку весь багаж, громоздившийся на палубе «Пасифик Вояджер». Она надеялась, что на речном буксире «Инкан Вандерер» и на речной барже «Хуанита» хватит места, чтобы разместить эту гору ящиков и корзин, когда они будут делать пересадку в Колумбии. К тому же у Кеннеди и его команды оказалось на три ящика больше, чем она разрешила. Подсчитав общий вес груза, она нахмурилась.

— Робби, а где доктор Кеннеди? — спросила она своего ассистента и самого талантливого студента.

Он бросил бухту веревки одной из девушек-студенток и ткнул пальцем на корму.

Хелен покусала губу, потом сунула ему в руки декларацию.

— Отдай это капитану. Скажи, что перебрали лишних триста фунтов, но пока еще в пределах грузоподъемности его крейсера.

— Будет сделано, док. — Он посмотрел ей вслед, размышляя, не пойти ли на всякий случай с ней, но потом решил, что если кто и сможет поставить на место Кеннеди и его людей, то это как раз профессор Закари. Он поискал глазами Келли и увидел ее на палубе, разбирающей съемочное оборудование. Очки в толстой оправе и обесцвеченные волосы не могли скрыть ее красоту, но все-таки хоть как-то маскировали ее, и вряд ли кто-то на борту сможет сообразить, кто она на самом деле.

Кеннеди и его помощники стояли возле одной из массивных погрузочных балок. Они о чем-то беседовали, когда Кеннеди увидел подходившую к ним Хелен. Его люди тут же повернулись и ушли, но она заметила, как один из них машинально вскинул руку к виску. Кеннеди зыркнул на него, и он, поспешно опустив руку, скрылся с глаз. Что бы это могло значить? — подивилась Хелен.

— Профессор Закари, мы уже готовы к отплытию? — шагнул ей навстречу Кеннеди.

— У меня запланирована еще одна встреча, но, думаю, мы отчалим минут через двадцать. — Она застегнула до горла темно-синюю куртку. — Доктор Кеннеди, согласно списку, у вас три лишних ящика, которые не досмотрены и не внесены в декларацию. Из-за них у нас перегрузка. Вы что же, хотели провезти их без моего ведома?

Кеннеди, коротко стриженный блондин лет двадцати пяти — двадцати шести, рассмеялся.

— Ну что вы, профессор. Просто моя фармацевтическая компания в последний момент прислала два компьютера и кое-какое оборудование, вот и все, ничего страшного не случилось.

— В таком случае вы не возражаете, если я проверю эти ящики?

— Разумеется, я велю их распаковать. Думаю, это задержит нас не больше чем часа на два. Видите ли, и компьютерные комплектующие, и анализатор тщательно упакованы, поскольку очень чувствительны к транспортировке. Но я не хочу нарушать никаких правил на борту. Мистер Лэнг! Будьте любезны, приступайте к распаковке…

— Это вовсе не обязательно, — поспешно остановила его Хелен, раздраженная возможной задержкой. Она нервничала, и ей казалось, что вот-вот на причале появится Сен-Клер и остановит их, прежде чем они выйдут в море.

— Мистер Кеннеди, ваша фармацевтическая компания внесла недостающие деньги в финансирование экспедиции, но не надо понимать это как право ставить под сомнение мой авторитет. — Она отвернулась и, гордо вскинув голову, пошла прочь.

— Да у меня и в мыслях такого не было, — скучным голосом сказал он ей вслед. — Мы понимаем, какая это прекрасная возможность исследовать неизвестные виды флоры и фауны в бассейне Амазонки…

Поскольку Хелен не останавливалась, он умолк и с усмешкой проводил ее взглядом.

Хелен вошла в кают-компанию и, сняв куртку, несколько секунд привыкала к яркому освещению. На диване, закинув ногу за ногу, сидел высокий мужчина.

— Я уж думал, ты собираешься держать меня здесь всю ночь, — сказал он, поднимаясь.

— По-моему, ты бывал в местах и похуже. — Она дружески хлопнула его по плечу.

— Между прочим, дорогая, миллион лет назад мы с твоим отцом отбывали в Корею из этой самой гавани. — Он обнял ее и отстранил, чтобы рассмотреть. — Что-то ты устало выглядишь, девочка.

— Издержки производства, — улыбнулась она и присела на край стола, стоявшего посреди кают-компании.

— Итак, ты наконец отправляешься туда, куда мечтала. Довольна?

— Буду просто счастлива, как только мы отчалим отсюда, — ответила она, глядя на старого друга отца и, по совместительству, их семейного адвоката. Ей было стыдно, что она соврала ему о том, где достала деньги, но она постаралась прогнать чувство вины. — У меня есть для тебя секретное задание, Стэн.

— Что ж, звучит загадочно.

— Ты многого не знаешь, — сказала она и подумала, что это и хорошо. — Но ты единственный человек, которому я доверяю и который не станет задавать кучу глупых вопросов.

— В свои годы я уже научился задавать только умные. Чего ты хочешь?

Хелен принесла алюминиевый чемодан, в котором хранился артефакт, и протянула его адвокату.

— Если я не вернусь до первого сентября или не позвоню тебе через спутник, отвези этот экспонат в Лас-Вегас одному моему знакомому.

Стэн взял чемодан и внимательно посмотрел на дочь своего друга.

— Ты шутишь?

Она протянула ему конверт.

— Здесь его имя и адрес. А поскольку у него есть возможность выследить меня, я не сообщаю в письме, куда мы отправились, и тебе не скажу для нашей общей безопасности. Сделаешь?

Он поставил чемодан на стол.

— Черт побери, Хелен, куда ты вляпалась? Куда вообще тебя несет и что за дурацкие инструкции?

Она улыбнулась и потрепала его по плечу.

— Ты зря так волнуешься. Обычное соперничество двух ученых, борьба за главный приз.

— И что это за приз?

— Суперприз, Стэнли. — Она встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. — Опасность лишь в том, что он так далеко. Но ведь со мной идут пятьдесят человек, так что я не буду одна. Ну, так сделаешь это для меня?

Адвокат уже собирался ответить, но тут взревел пароходный гудок, заставив Стэнли болезненно поморщиться. Едва гудок стих, как в дверь поскреблись и третьекурсница Кимберли Деннингл просунула голову в каюту.

— Капитан велел передать, что нужно отплывать с этим приливом, иначе придется ждать до утра, — выпалила она и скрылась.

Хелен поспешно натянула на себя куртку.

— Пожелаешь мне удачи?

— От всей души. Однако лучше бы я знал, что происходит.

Она побежала к двери, но на секунду задержалась.

— Скажу тебе только одно: когда я вернусь, все будут смотреть на наш мир совсем по-другому.

Выйдя на пирс, Стэнли помахал рукой Хелен, стоявшей среди своих студентов, которые выстроились вдоль борта и махали толпе провожающих. Его внимание привлекла группа людей, расположившихся чуть в стороне от студентов. Они не прощались с провожающими, а просто молча наблюдали, как палубные матросы втягивают на борт тяжелые швартовые канаты. Пароход плавно уносило от причала, потом вода за его кормой вспенилась и «Пасифик Вояджер», развернувшись и взревев пароходным гудком, направился в открытое море.

Адвокат взглянул на адрес, написанный на конверте: «Доктор Найлз Комптон, Дизерт Палм Авеню, ломбард „Голд Сити“, Лас-Вегас, Невада».

— Ломбард? — озадаченно произнес он.

Он поднял голову. «Пасифик Вояджер» уже скрылся из глаз, и провожающие начали расходиться, кто пешком, а кто садился в свои машины. Стэнли вдруг охватило жуткое предчувствие, хотя сам он никогда не верил в подобную чушь, что ему действительно придется ехать в этот ломбард в Лас-Вегасе и что родственники, разъезжавшиеся по домам, уже никогда не увидят своих детей.