8

Лагуна, Черный приток

Робби остался один, и он понимал только, что вот-вот потеряет сознание.

Жара и духота на нижних уровнях рудника были нестерпимыми. Совершенно обессилевший, он тяжело опустился на остатки деревянной колеи тысячелетней давности, которые подобно гигантской змее извивались на целые мили по тоннелям древнего рудника.

Последние часов сорок в тоннелях было тихо, темно и жутко, как в могиле, а он все брел наугад, пока не обнаружил, что не поднимается, а спускается на самые нижние уровни огромного рудника. Рядом с колеей и древними деревянными вагонетками для золотоносной породы по тоннелям тихо струилась вода — дренажная система и через тысячу лет все еще работала. Робби нашел время осмотреть ее и обнаружил, что вода течет по вырубленным в твердой породе каналам. По ним можно было сплавлять на нижние уровни гораздо более тяжелые грузы, чем в вагонетках. Но зачем возить золото вниз? В одной из деревянных вагонеток он нашел кусок породы, сверкающий вкраплениями золота. Понятно, что вагонетки с золотоносной породой тащили по деревянной колее наверх. Робби попробовал следовать за колеей, но она время от времени скрывалась в узких или заваленных боковых стволах, куда он не решался лезть, боясь застрять или быть погребенным под обвалом. Через несколько часов он сдался и пошел по каналу вниз.

Пока он пытался перевести дух, его внимание привлек какой-то шум. Робби напряженно вглядывался в темноту и тут снова услышал этот странный звук, напоминающий шепот. И вдруг из-за ближайшего поворота блеснул свет, отражаясь яркими бликами на воде канала. Сердце у него заколотилось.

— Эй! — хрипло позвал он.

В ответ раздались два вскрика — его голос застал их врасплох. Увидев пламя факела, показавшееся из-за поворота, Робби на секунду закрыл глаза и мысленно поблагодарил небеса.

— Кто здесь? — спросил он.

— Робби, это ты?

— Господи, Келли! — Он с трудом поднялся.

А в следующий миг он оказался в объятиях самого приятного видения в своей жизни.

Келли исцеловала все его лицо и так крепко обнимала Робби, что ему пришлось освободиться из ее объятий, чтобы не задохнуться.

— Ты жив, жив. Какое счастье! — Келли не могла насмотреться на него. Девушка, державшая факел, оказалась Дейдрой Вудфорд, ассистентом профессора Закари. Она тоже улыбалась.

— А остальные? — спросил Робби. — Сколько с вами людей?

— С нами двенадцать человек, — ответила Келли, с беспокойством оглядываясь. — Пошли, нам нужно возвращаться. Мы выходим не больше чем на двадцать минут.

— О чем ты говоришь? — не понял Робби.

— Долго объяснять, но могу сказать, что мы во власти хозяев Эльдорадо.

Они проследовали в огромную пещеру, освещенную пламенем нескольких факелов, и Робби застыл в изумлении.

— Впечатляет, да? — Келли повела его к большому естественному озеру посреди пещеры, полному чистой прозрачной воды.

— Господи! — вырвалось у Робби при виде сотен статуй, стоявших вдоль стен. Каждая из них представляла собой изваяние чудовища, напавшего на них, выполненное в полный рост. Между статуями были небольшие ниши, в некоторых поблескивали огоньки костров. Робби прикинул, что здесь не меньше пятисот таких ниш, в которых когда-то жили рабы, работавшие в руднике.

— Пошли, нужно залезть в нишу, пока чудовище не вернулось. — Келли взглянула на часы. — Он возвращается каждые двенадцать часов и еще ни разу не опоздал, гад.

— О чем ты говоришь, черт возьми? — спросил Робби, когда его привели в одну из «спален» этого древнего рабочего общежития. На полу лежали какие-то старые шкуры животных, а вход был завешен диковинной плетеной циновкой.

— О той твари, которая напала на нас в лагере. Она думает, что мы пытаемся сбежать из рудника и долины. — Келли зажгла новый факел и, увидев, что он не понимает, объяснила: — Робби, это чудовище — наш тюремщик. Оно обучено не выпускать наружу никого из тех, кто здесь работал. Для него мы такие же рабы, и оно не позволит нам выйти из рудника.

Он молча смотрел на нее, обдумывая услышанное.

— Ты, наверное, умираешь от голода, держи. — Она что-то сунула ему в руку, и Робби увидел, что это приготовленная на костре рыба.

Только сейчас он понял, как проголодался. Белое мясо было восхитительно вкусным, куда вкуснее, чем любые блюда, которые он пробовал в дорогих ресторанах. Наевшись, он обнял Келли и поцеловал ее.

При свете факела Келли показала ему примитивные рисунки на стенах, сделанные каким-то древним народом, предположительно индейцами синкаро. Вся история народа — история рабства и массовых смертей — была нанесена на стену чьей-то уже давно истлевшей рукой.

— Оно идет! — послышался крик из большой пещеры, и Келли тут же бросила факел наземь и затушила его ногами. Потом потянула Робби к завешенному входу их грота. Он хотел было что-то спросить, но она только прижала палец к губам и кивнула в полутьму гигантской пещеры.

И тут Робби увидел его. Чудовище стояло у озера и смотрело на людей в их маленьких гротах. Потом взревело раз, другой, третий. Жуткий, леденящий кровь звук прокатился по пещере.

Чудовище было огромным, с длинными мощными руками. И, словно отзываясь на его рык, поверхность озера закипела небольшими фонтанами, а из-под воды выскочили маленькие, похожие на обезьян амфибии. Они вышли на берег, и только тогда Робби заметил, что каждое держит в цепких когтистых лапках большую рыбу, а некоторые даже две-три. Обезьянки начали бросать рыбу к гротам, в которых затаились люди. После этого маленькие создания скрылись в озере. Чудовище еще постояло, а потом медленно двинулось к озеру и с шумным всплеском исчезло под водой.

— Если выберусь отсюда живой, то такую дипломную работу выдам! — усмехнулась Келли, взглянув на своего жениха. — Ты еще не понял? Сейчас у рабов обед. Это чудовище и водяные обезьянки обучены кормить и охранять рабов. Но зачем? Я уже знаю, что ты посоветуешь мне подождать, пока в этом разберутся маститые ученые, но подумай: зачем хозяевам рудника приручать и обучать диких зверей? Ведь они и сами могли присматривать за рабами. И ответ очень прост. Нет, не могли, потому что не хотели умирать, как тысячами умирали здесь их рабы. Готова спорить на свою будущую научную степень, что в этом Эльдорадо за тысячи лет погибли не только синкаро, но пять-шесть крупных племен вымерли здесь до последнего человека.

— Это почему? Из-за золота? — осторожно спросил Робби.

Келли молча взяла его за руку и вывела из грота в большую пещеру. Там она собрала всех оставшихся в живых и попросила их погасить факелы. В пещере стало темно.

— Не понимаю…

— Смотри. — Келли показала на стены.

После того как его глаза привыкли к темноте, Робби заметил, что статуи чудовищ вдоль стен начали светиться зеленоватым светом и тем же светом, становившимся все ярче, засияли и стены вокруг. Робби остолбенел, увидев длинные золотые жилы на каменных стенах, которые тоже будто бы лучились изнутри.

— Нет, Робби, они умирали не потому, что добывали золото. Они умирали потому, что добывали это. Зачем рабовладельцам рисковать своими жизнями, охраняя рудник, когда за них это могли сделать высокоразвитые амфибии лагуны?

Гигантская пещера теперь вся светилась. Даже золотые жилы, реками стекавшие со стен, словно горели зеленоватым огнем. И Робби вдруг понял, что хотела сказать ему Келли. Теперь все фрагменты мозаики сложились в одно целое, что тут же подтвердили обращенные к нему и ко всем остальным слова Келли.

— Если мы не сбежим отсюда в ближайшее время, то всех нас ждет долгая и мучительная смерть.

Штаб-квартира ОЧП.

Военно-воздушная база Неллис, Невада

Все двадцать восемь начальников служб были уведомлены о чрезвычайном происшествии, и ОЧП начал действовать. Для отдела 5656 это означало, что случай исключительный и обычной оперативной группы, укомплектованной учеными из различных служб, здесь недостаточно. О событиях такого уровня всегда сообщали президенту, поскольку речь шла о жизни людей.

Компьютерная служба Пита Голдинга работала в три смены в поисках данных, касающихся экспедиции Падиллы, а также утерянных артефактов, о которых писала в письме Хелен. Ему помогала заместитель директора ОЧП Вирджиния Поллак. Сам Найлз не вмешивался в их работу и вел собственное расследование.

Служба связи находилась в постоянном контакте с компьютерной службой, поскольку был задействован орбитальный спутник ОЧП КН-11 с кодовым названием «Борис и Наташа», который должен был передать снимки бассейна Амазонки от Бразилии до перуанских Анд. Лучшие специалисты, завербованные ОЧП в самых процветающих корпорациях Соединенных Штатов, надеялись получить высококачественное изображение максимального разрешения, и, если повезет, они смогут заметить то, что приведет их к нужному притоку, ведущему к таинственной лагуне, о которой рассказывала легенда. А пока попадались только обрывки из книг давно умерших авторов, утверждавших, что видели либо дневник, либо карту, но их описания так различались между собой, что вряд ли стоило уделять им серьезное внимание.

Три службы, занимавшиеся вопросами религии, делали все возможное, чтобы добыть информацию из архивов Ватикана. Компьютерные системы «Крэй» и «Европа» обрушились на, казалось бы, надежно защищенную IBM «Ред Айс» Ватикана, где хранились бесчисленные файлы. Новейшая система «Европа» была изготовлена всего в четырех экземплярах — для ФБР, ЦРУ НАСА и для отдела 5656, как дань уважения бывшему директору ОЧП сенатору Гаррисону Ли. «Европа» могла взломать любую известную компьютерную защиту в мире, включая даже надежнейший «Ред Айс». Но Питу не нравилось слово «взламывать», он предпочитал выражаться иначе — «уговаривать». И сейчас все три службы, связанные с религией, пытались «уговорить» компьютер Ватикана предоставить им данные, касающиеся дневника, карты и золотых самородков, упоминающихся в легенде. Это была далеко не легкая задача, учитывая тот факт, что католическая церковь всегда славилась искусством надежно прятать свои тайны.

Хейди Родригес со своими зоологами работала в тесном контакте с палеонтологами, археологами и океанографами из соответствующих служб ОЧП. Они искали все, что касалось вымерших, но, возможно, все еще где-то живущих существ. Хейди уже говорила с начальниками этих трех служб о том, чтобы привлечь еще одну службу, о которой предпочитали не упоминать в научных кругах отдела 5656. Она располагалась на самом нижнем, тридцать первом уровне штаб-квартиры ОЧП на базе Неллис. Поговаривали, что это шеф Комптон загнал их подальше, чтобы не путались под ногами у настоящих ученых, но сам Найлз знал об этой службе куда больше, чем остальные, и очень ценил их работу. Он сам три года назад создал это подразделение, занимающееся криптозоологией, но, кроме него самого и Хейди, никто не принимал их всерьез. Их намерения найти лохнесское чудовище, йети или оборотней не вызывали ничего, кроме смеха, на верхних уровнях базы.

Службу возглавлял пожилой чудаковатый профессор по имени Чарльз Хиндершот Элленшоу III.

Не прошло и пятнадцати минут с начала совместного совещания специалистов из вышеупомянутых служб, как палеонтологи сцепились с криптозоологами. Уилл Менденхолл, который в этот день был представителем службы безопасности в рабочей группе Родригес, вместе с Хейди попытался призвать разбушевавшихся ученых к порядку. Но вскоре Менденхолл поймал себя на том, что смотрит на длинные, всклокоченные седые волосы шефа криптозоологов.

— Что тут у вас произошло? — наконец спросил он.

Все вокруг сразу загалдели, помогая себе энергичной жестикуляцией.

— Стоп! Стоп! По одному! Говорите кто-нибудь один.

— Почему мы должны терпеть постоянные нападки и оскорбления? — горячо заговорила молодая женщина в очках. — Мы такая же служба, как и все остальные в этом комплексе.

— Из того, что благодаря телевидению вашу так называемую науку признали, не следует, что она является настоящей наукой, — насмешливо ответил профессор Китинг.

— А теория профессора Элленшоу об изолированной экосистеме, где могут существовать давно исчезнувшие виды?

— Чепуха! Интересно только для Голливуда, — фыркнул Китинг.

Менденхолл вздохнул. Похоже, день будет длинным и тяжелым.

Найлз сидел в компьютерном центре. Он находился здесь один на один с системой «Европа», но, по словам Голдинга, это было полезно и для оператора, и для системы. Ведь «Европа» являлась сложнейшим самообучающимся организмом, способным мыслить в тысячи раз быстрее, чем человек, и даже улавливать эмоциональные оттенки общения, чтобы сформировать правильный ответ или решение.

Найлзу же хотелось работать одному чисто по личным причинам. Он пытался не думать о Хелен, поэтому занимался своими обычными делами, которых, как всегда, было по горло, и не стоял над душой у сотрудников, работающих над этой проблемой. Но тем не менее Найлз постоянно возвращался мыслями к Хелен, к ее лицу, к тому, как она просыпалась по утрам рядом с ним много лет назад.

Он встряхнулся и задал первый вопрос компьютеру, решив сосредоточиться на папских медалистах — лицах, облеченных особым доверием Ватикана, которым могли вручить на хранение такие важные артефакты.

— Согласно имеющимся данным, в 1874 году существовало шестьсот семьдесят папских медалистов, — ответил ему женский голос «Европы».

— Исключая проживающих в Италии и Испании?

— Да.

Разумеется, Найлз понимал, что он стреляет навскидку, — ведь все, на чем они основывались, было всего лишь пересказом слухов, начало которым было положено в 1534 году. Поскольку дневник, как сообщала в письме Хелен, находился в Испании, эту страну можно было смело исключить из списка. ОЧП было предположительно известно, что артефакты, связанные с экспедицией Падиллы, хранились в разных странах. Также можно было исключить и Италию, поскольку из тех же источников следовало, что все хранители артефактов были иностранцами. Так что оставался всего-навсего весь остальной мир.

— Доступ к сети Ватикана, — потребовал Найлз.

— Доступ уже получен с разрешения мистера Голдинга.

Значит, Пит уже забрался в архивы Ватикана. Найлз понимал, что лучше было бы предоставить Голдингу действовать самостоятельно. Уж он-то хорошо разбирался не только в любых компьютерных системах, но и в системе защиты, установленной в Ватикане как раз на тот случай, если кто-то решит порыться в архивах, чем они сейчас и занимались.

— Есть ли какая-либо связь между собором Сан-Джеронимо эль Реал в Мадриде и папскими медалистами? Меня интересует 1874 год.

— В 1874 году настоятелем собора Сан-Джеронимо эль Реал в Мадриде был папский медалист, рыцарь папской гвардии, отец Серджио де Батавиа.

— Значит, получается, что дневник был отдан на хранение именно ему? — словно размышляя вслух, сказал Комптон.

— Вопрос задан «Европе» и требует ответа? — тут же поинтересовался женский голос.

— В общем, нет, если, конечно, не можешь подсчитать вероятность этого предположения, — усмехнулся Найлз.

Жидкокристаллический экран на секунду погас, погрузив комнату во мрак, но тут же вспыхнул снова.

— В 1874 году в Испании жили четыре папских медалиста, получивших назначения в эту страну. Вероятность того, что это был именно отец Серджио де Батавиа, составляет три к одному.

— Что ж, не так уж и плохо. — Найлз вытащил из кармана письмо Хелен и еще раз перечитал его.

Доверенные особы Ватикана, высокопоставленные лица, которых Папа Пий IX наверняка знал лично. Что ж, папские медалисты как нельзя лучше подходили на эту роль. Возможно, именно так Хелен вышла на архиепископа Мадрида и нашла дневник, а может быть, даже и карту. Что ж, выбор был небольшой.

До дневника им не добраться после визита Фарбо в Мадрид, но, согласно одной из легенд, все артефакты содержались в разных местах. Дневник в Испании, карта уехала куда-то в Новый Свет, а самородки за семью печатями хранились где-то в недрах Ватикана. Значит, дневник и карту разделили в 1874 году.

Найлз снял очки.

— Вопрос. Сколько папских медалистов проживало в Северной и Южной Америках в 1874 году?

— Согласно архивам, — после небольшой паузы заговорила «Европа», — в 1874 году в Соединенных Штатах проживало семьдесят пять папских медалистов, в Канаде шестнадцать, двадцать один в Мексике и один в Бразилии. Все персональные данные о папских медалистах по 1874 году стерты с жесткого диска 18 ноября 1993 года.

— Что?! Ты имеешь в виду, что кто-то стер из системы «Крэй» все данные? — Комптон даже вскочил.

— Подтверждаю, все данные удалены из файлов компьютерной системы базы Неллис.

— Кто последний пользовался этими данными? — обреченно спросил Найлз, хотя уже знал ответ.

— Профессор Хелен М. Закари, 18 ноября 1993 года.

— Черт, ты же сама загнала нас в тупик, — простонал Найлз.

— Вопрос непонятен. Прошу повторить еще раз.

Комптон, не ответив «Европе», молча вышел из комнаты.

Элис сидела у стола и слушала, как Найлз беседует по телефону с сенатором Гаррисоном Ли.

— Единственное, что я могу припомнить о тех файлах, с которыми профессор Закари ознакомилась без нашего ведома, — это то, что я сам добавил в архив один из них в 1942 году. Помню еще, что после похищения этого файла я никак не мог взять в толк, что могло ее так заинтересовать, кроме того, что речь там шла о Бразилии. Просто отчет о спасении нескольких ученых из Штатов. Остальное — армейские рапорты о какой-то операции в Южной Америке, которая не представляла тогда интереса для ОЧП. Наша задача была вытащить их из страны, и нас не было в бассейне Амазонки, когда их спасали.

— Если так, то что могла почерпнуть Хелен из этих файлов?

Комптон даже подался вперед к селектору громкой связи, в надежде что сенатор хоть чем-то поможет.

— Не имею понятия, Найлз. Может, она прочитала что-то в армейских рапортах, которые были переданы вместе с файлами, не знаю. Но обрати внимание: несмотря на то что файлы стерты, Хелен все же надеялась, что ты сможешь найти ее. Вопрос — как?

— Может, кто-то из тех, кого вы спасали в 1942 году, сообщил вам то, что сможет нам помочь? — спросила Элис.

— Извини, старушка, но армейская и морская разведки тогда сразу взяли выживших под свою опеку, и к ним было не подступиться. Все, чем они занимались в бассейне Амазонки, было засекречено. Но, похоже, нам пришлось вывозить куда меньше людей, чем предполагалось, а те, кого все-таки удалось спасти, находились не в лучшем виде, двое почти при смерти. Их нашли только потому, что они оставили включенной свою рацию и военные смогли засечь их координаты. Тогда они и обратились к нашим сотрудникам в Южной Америке с просьбой помочь вытащить их людей из страны. Вот и все, чем могу помочь, Найлз, но…

— Да? — встрепенулся Комптон.

— Файлы стерты безвозвратно, но ты помнишь, я упоминал, что с файлами были переданы и письменные рапорты? Где они теперь?

Найлз сразу понял, что хотел сказать сенатор. Старая штаб-квартира ОЧП, созданная еще по приказу президента Вудро Вильсона, теперь использовалась для хранения документов, созданных до 1936 года. Все они были введены в исходную систему «Крэй» в 1963 году. А размещалась эта система в Арлингтоне, Вирджиния, глубоко спрятанная прямо под Арлингтонским кладбищем.

— Вот тебе и зацепка, мой мальчик. Хелен сама никогда не имела доступа к этой замкнутой системе, но зато знала, что ты имеешь такой доступ и воспользуешься им, когда окажешься в тупике. Надеюсь, ты помнишь, где это находится?

Найлз невольно улыбнулся этому вопросу — еще бы он не помнил. Первый подземный комплекс ОЧП был построен в 1916 году, и Вудро Вильсон приказал разместить его там, где никто бы никогда не заподозрил.

— Да, сэр, я помню.

— Вот и хорошо. Привидений не боишься? — Динамик донес смешок сенатора. — Ладно, и вспомни первое, чему я учил тебя, когда ты пришел в ОЧП. Мы — что?

— Мы надеемся только на себя, никому не верим и всегда предполагаем, что любой противник опережает нас на три шага.

— Умница. Но помни, что один человек, которому можно доверять, все же есть, и знаешь, кто это?

— Джек Коллинз, — кивнул Комптон.

— Правильно. Расскажи ему все до мельчайших подробностей. Мне совсем не нравится это дело, особенно учитывая, что здесь замешан наш французский друг.

— Я так и поступлю, сэр, спасибо.

— Извините, что не смог помочь больше, шеф Комптон, — отозвался сенатор.

— Значит, остается ждать данных спутника, а я тем временем отправлюсь в Первый комплекс и попробую найти нужный документ. Еще раз спасибо, сенатор.

— Не за что, Найлз, и, кстати, скажи моей старушке Элис, чтобы купила домой нормального, настоящего молока, а не эту соевую бурду.

 

9

Богота, Колумбия

Здание «Банко де Хуарес» было монстром из стекла и бетона, непонятно почему выросшим посреди одного из беднейших пригородов Боготы. Словно зловещее божество из сказок, оно нависало над жалкими лачугами, теснившимися вокруг.

Анри Фарбо стоял у стеклянной стены на тридцать втором этаже, откуда открывалась панорама города, лежавшего у его ног. Нищета и грязь остались далеко внизу.

— Итак, мы готовы?

Фарбо обернулся и увидел Хоакина Делакрус Мендеса, стоявшего в дверях. Круглолицый банкир нарядился в нелепый рыжевато-коричневый камуфляжный костюм с карманами на коленях. Костюм был безупречно выглажен, а на ногах Мендеса красовались новенькие ботинки. Фарбо с трудом удержался от улыбки. Сам он был одет в джинсы и хлопчатобумажную рубашку с длинными рукавами, а его черные высокие ботинки были хорошо растоптаны и водонепроницаемы.

— Да, мы готовы. Припасы получены и погружены, как договаривались. Вертолет ждет нас на крыше.

— Отлично, а что с судном?

— Мы зафрахтовали «Рио Мадонна», надежную посудину, которая уже лет двадцать бороздит эти воды. Капитан — как раз тот человек, который знает, когда нужно держать язык за зубами, поэтому будет помалкивать о подробностях нашего путешествия. Не первое поколение его семьи плавает по реке. — Фарбо взял со спинки стула свою ветровку. Он, правда, не упомянул, во сколько обошлось Мендесу молчание капитана.

— Оружие, боеприпасы, снаряжение?

— Все на месте.

— Очень хорошо.

— Ну так что? Пошли? — спросил Фарбо.

— Да-да, идите, я догоню вас наверху. Мне надо принять драмамин перед полетом в Перу, — не моргнув глазом соврал Мендес.

Фарбо кивнул, хотя знал, что тот лжет. Мендес никогда не принимал драмамин, потому что полжизни проводил в самолетах. Когда Фарбо вышел, Мендес поднял телефонную трубку.

— Да, сеньор? — тут же отозвался мужской голос.

— Есть новости из Стэнфорда?

— Нет, хозяин, хотя мы ведем круглосуточное наблюдение. Телефон звонит, но никто не поднимает трубку. Кроме уборщиков, в офис профессора никто не заходит.

— Если что-то произойдет, действуйте по ситуации и на свое усмотрение. Мне не нужны никакие помехи, пока я буду на реке, это ясно?

— Ясно, хозяин.

— Все. — Мендес положил трубку и потер руки. Подумать только, именно он найдет легендарное Эльдорадо, которое столько столетий искали от Аргентины до Аляски. Наркобаронам прошлого такие богатства и не снились. А если добавить к этому сведения, которые раздобыл Фарбо, о новом источнике энергии в том же руднике, то перспективы открываются просто умопомрачительные. И все потому, что он, Хоакин Делакрус Мендес, умел смотреть дальше, чем кто-либо другой, и обладал потрясающим чутьем. Он уже представлял, как его империя, разрастаясь, охватывает не только Южную Америку, но и большую часть мира. Да, это был случай, о котором он всегда мечтал, и скоро именно ему откроются все тайны Эльдорадо.

Штаб-квартира ОЧП.

Военно-воздушная база Неллис, Невада

— Вот так обстоят дела. Поскольку я единственный, кто не подключен ни к одной из групп, то я возьму мистера Райана и отправлюсь в Вирджинию посмотреть, что можно найти в старых файлах. Кстати, для вас у меня тоже есть дело, мистер Эверетт. Вы встретите в Сан-Хосе нашу бывшую миссис Фарбо и отвезете ее в Стэнфорд. Приедете в Пало Альто, получите доступ в офис профессора Закари и попробуете отыскать что-нибудь интересное, может, она оставила хоть какую-то зацепку.

Карл хотел было возразить, но все-таки сдержался и только четко ответил:

— Есть, сэр!

В дверь постучали, и в конференц-зал вошел капрал с донесением для Комптона. Тот развернул бумагу, прочитал и передал Элис.

— Мы проверили записи судовой компании в Сан-Педро и выяснили, что Хелен отплыла на пароходе в Колумбию. Куда она направилась оттуда — в Бразилию или Перу, — остается только гадать. Но мы обнаружили еще кое-что. Похоже, что она сменила источник финансирования и новый спонсор сопровождал ее в экспедиции.

— Новый спонсор? — переспросил Джек Коллинз.

— Согласно декларации, найденной в файлах судовой компании, на борт было погружено оборудование, не имеющее отношения к Хелен и ее экспедиции. Декларация подписана человеком по имени Кеннеди. Он и его команда из пяти человек занимали две каюты на «Пасифик Вояджер».

— Хелен, Хелен, — тихо вздохнула Элис. — Куда же тебя угораздило вляпаться?

Час спустя Найлз распорядился, чтобы обед подали прямо в конференц-зал. Все это время они тщательно обдумывали, кто и что может понадобиться в экспедиции, если ОЧП все-таки удастся раздобыть маршрут Падиллы.

— Прежде чем мы перейдем к обсуждению новых данных со спутника, полученных при последнем витке, и прежде чем Карл уедет, — Комптон взглянул на часы, — я хотел бы обсудить речной транспорт. Мне нужно надежное судно, а не местная скорлупка. Необходимо такое судно, на котором мы бы за день добрались до места. Джек? Капитан-лейтенант Эверетт? Есть какие-нибудь соображения по этому поводу?

— Что скажет нам морячок? — Джек, прищурившись, взглянул на Карла.

Тот отложил ложку, которой вяло ковырялся в картофельном салате.

— Вообще-то у меня есть подходящий человек на примете. Немного эксцентричный, но прекрасный разработчик. Проектировал ударные катера для флота. Занимался исследованиями при министерстве обороны. Насколько я знаю, его теперь отправили в Луизиану работать над экспериментальным речным судном, но, думаю, это лишь предлог, чтобы он не путался под ногами.

— Как только закончите в Пало Альто, заверните в Луизиану и попробуйте что-нибудь разузнать. Что еще можете сказать об этом человеке? — Найлз быстро делал пометки в блокноте.

— Не исключено, что на него придется нажать, но это потому, что он немного странный, как я уже говорил. Зато он обязан подчиняться приказам, он ведь все еще старшина флота. Ни у кого не хватает духу отправить его в отставку, и он все еще строит корабли. Может, вы попробуете заполучить его через официальные каналы?

— Попробую. Оставь его данные моей секретарше Эллен, — кивнул Комптон. — И поторопись, не опоздай в аэропорт, ты ведь должен встретить нашу француженку.

— Есть, сэр! — Карл поднялся, кивнул присутствующим и, тронув Джека за плечо, вышел.

Найлз отодвинул тарелку с бутербродами и взглянул на спутниковые снимки, лежавшие на столе.

— Ну что там, Пит? Что показывает «Борис и Наташа»? — спросил он, нажав на кнопку под экраном интеркома.

— На последнем витке КН-11 работал на пределе своих возможностей, — отозвался из своего офиса Голдинг. — Нам придется несколько перепрограммировать его, чтобы сосредоточить внимание на нужных районах Перу и Бразилии. Но «Европе» удалось найти снимки спутника НАСА, сделанные через две недели после отъезда профессора Закари из Лос-Анджелеса. И они подтверждают то, что мы уже знаем. Как видите, на снимках интересующего нас района — дикие и неисследованные влажные джунгли, а на трех участках фотографии они такие густые, что вообще ничего нельзя разобрать. Радарное изображение показывает тысячи миль речных притоков, рек и речушек, не говоря уже о сотнях водопадов.

Найлз покачал головой и вздохнул. Больше всего ему хотелось отшвырнуть снимки куда подальше, но он сдержался. Он поднялся, его взгляд скользнул по одному из мониторов и вдруг замер.

— Ч-черт, — прошипел он и склонился над клавиатурой компьютера.

Изображение на мониторе остановилось и двинулось в обратную сторону. Когда нужный кадр оказался на экране, Комптон нажал на паузу.

— Пит! Ты видишь, что показывает монитор один-семнадцать?

— Вижу. Это запись камеры видеонаблюдения в доке Сан-Педро.

— Ты можешь увеличить изображение двух студенток в углу, справа от Хелен Закари и Кеннеди?

— Попробую.

Монитор померк, но потом снова вспыхнул, и две девушки стали видны куда лучше.

— Еще, Пит, еще крупней. Мне нужно лицо той, что справа, — скомандовал Комптон.

Присутствующие с недоумением смотрели то на своего шефа, то на монитор. Лицо девушки теперь улыбалось на весь экран.

— Все свободны, за исключением майора Коллинза, — не отворачиваясь от монитора, объявил Комптон.

Тихо переговариваясь между собой, все собрали свои бумаги и покинули комнату. Даже Элис вышла, хотя достаточно хорошо знала директора, чтобы понять: он обнаружил нечто, повергшее его в шок.

Джек подошел к Комптону.

— Джек, у нас новая проблема.

— Какая же?

— Эта девушка. Ее имени нет в декларации. Во всяком случае, ее настоящего имени. — Он вглядывался в лицо на экране. — Если это та, кто я думаю, у нас на руках не одно чрезвычайное происшествие.

 

10

Международный аэропорт Сан-Хосе.

Сан-Хосе, Калифорния

Карл сразу узнал Даниэль Серрет. Да и трудно было бы не узнать эти рыжие волосы и идеальные черты лица модели, хотя сегодня ее макияж был чуть ярче, чем в последний раз, когда Карл видел ее. Даниэль тоже заметила его сразу, и капитан-лейтенанту это было приятно. Сам он был одет просто — спортивные штаны и синяя рубашка с короткими рукавами. Шагнув навстречу Даниэль, Карл взял у нее чемодан.

— Мисс Серрет, вы выглядите… гораздо чище, чем в прошлый раз.

— У вас довольно своеобразный юмор, капитан-лейтенант. — Она окинула его взглядом.

— Такой я и есть, своеобразный и юморной. — Карл двинулся к двери. — С вашего позволения, мэм, у нас сегодня много дел.

— Могу я узнать, куда мы направляемся? — спросила Даниэль, стараясь не отставать от широко шагающего высокого Эверетта.

— Можете. — Он махнул рукой, подзывая капрала морской пехоты Санчеса, который должен был сопровождать их в Стэнфорд. Карл открыл багажник машины и положил туда чемодан Даниэль.

— Не нужно ли вам что-нибудь взять из багажа? — спросил он, не закрывая багажника.

Она распахнула заднюю дверцу арендованного «шевроле».

— Нет, все необходимое у меня с собой. — Даниэль улыбнулась и села в машину.

Карл захлопнул багажник и тоже сел в «шевроле». Ее ответ подразумевал, что у нее нет оружия, но, впрочем, Карл в любом случае не стал бы указывать ей на нелегальность ее действий, поскольку сам бы не очень обрадовался, если бы во Франции у него отобрали его любимые игрушки.

— И все-таки куда мы направляемся? — Даниэль взглянула на Карла поверх солнечных очков.

Он коснулся плеча сидевшего за рулем Санчеса, и машина тронулась.

— Мы едем в Стэнфордский университет. И, к вашему сведению, я не напрашивался на это задание.

— Я тоже с удовольствием проведу с вами время, капитан-лейтенант, — любезно ответила Даниэль с насмешливой улыбкой.

Штаб-квартира ОЧП.

Военно-воздушная база Неллис, Невада

Профессор Чарльз Хиндершот Элленшоу III пребывал в глубокой задумчивости, рассматривая на мониторе последние рентгеновские снимки ископаемой кисти неизвестного существа, сделанные под электронным микроскопом. В области третьего пальца они были словно смазаны. Обратившись к более ранним снимкам, профессор обнаружил, что они имеют такой же эффект.

— Хейди, взгляни на это. — Он передал снимки Родригес.

— Похоже на дефект пленки, — сказала она, посмотрев на них. — Это третий коготь, если я не ошибаюсь?

— Не ошибаешься, но та же история и с первыми кадрами. — Он пододвинул ей стопку снимков, сделанных ранее. — И взгляни на это. — Профессор кивнул на монитор, подключенный к электронному микроскопу.

Хелен сравнила изображение на мониторе и на снимках.

— Я вижу кость, и все. А вы видите что-то еще, профессор?

— Вот здесь, это пятнышко. — Он указал карандашом на темный объект, который нельзя было рассмотреть невооруженным глазом. — Это не кость.

— Может, грязь или песок? — предположила она.

— Оно как раз там, где изображение на снимках словно смазано.

— Помехи, влияющие на нашу аппаратуру?

— Не знаю, возможно, просто совпадение. Похоже на чужеродное тело, может, действительно песок. Должно быть, попало туда уже после смерти. Нужно сделать еще снимки. Если результат будет тот же, это означает, что либо наш сканер имеет дефект, либо обладатель этой чудовищной кисти баловался в свое время с радиоактивными изотопами.

Он поднял глаза на Хейди, но она не улыбалась его шутке, а, напротив, с повышенным интересом смотрела на экран монитора.

— Нет, профессор, это не дефект пленки или сканера, — медленно сказала она. — Но вы правы, такой эффект может создать только… радиоактивность.

Стэнфордский университет.

Пало Альто, Калифорния

Через полтора часа после встречи в аэропорту Сан-Хосе Карл и Даниэль шли по пустым коридорам в аудиторию профессора Закари, тоже пустовавшую во время летних каникул, тем более что профессор увезла с собой в экспедицию почти четверть своих студентов. В службе безопасности университета не возникло никаких проблем, едва там увидели удостоверение Карла, хотя самое интересное заключалось в том, что удостоверение сотрудника ФБР было не поддельным, а настоящим. Просто в ФБР не подозревали, что по личному разрешению президента ОЧП имел право печатать и выдавать удостоверения агентов ФБР своим сотрудникам.

— Аудитория без студентов навевает тоску, — заметила Даниэль, оглядывая пустые лабораторные столы и мертвые экраны дисплеев.

— Особенно если в ней полно костей и скелетов животных, — усмехнулся в ответ Карл. — А вот и кабинет профессора.

Он взялся за ручку двери, но она оказалась запертой. Даниэль легонько оттеснила его в сторону и достала из сумочки небольшое устройство со множеством тонких металлических проволочек. Через несколько секунд раздался щелчок, и замок открылся.

— Стандартное снаряжение? — спросил он.

— У каждой женщины должно быть такое, — отмахнулась она, вошла в кабинет и включила свет, словно давая понять, кто теперь старший в их совместном расследовании.

Несколько шкафов с папками были открыты. Даниэль внимательно осмотрела один из них и позвала Карла.

— Что скажете? — Она показала на отчетливые царапины на замке.

— Взломан. Кто-то уже пошарил здесь, — без колебаний ответил Карл.

— Согласна. Что бы ни хранила ваша профессор в этом шкафу, оно украдено. — Даниэль стала рассматривать карты на стенах. — Но сразу заметен ее интерес к Южной Америке.

Она провела пальцем вдоль Амазонки.

Карл открыл сотовый, чтобы позвонить Комптону, однако сигнал оказался очень слабым. Тогда он спрятал сотовый и поднял трубку телефона, стоявшего на столе в кабинете профессора Закари. Но, набрав первую цифру, дающую выход на городскую линию, он, повинуясь смутной догадке, надел на трубку небольшое устройство, в котором Даниэль сразу узнала электронный кодовый антидетектор.

— Не могу дозвониться по сотовому, — пояснил Карл. — Сигнала почти нет, поэтому приходится быть осторожным, на случай если офисный телефон прослушивается.

Он включал сотовый всего на несколько секунд, но если за ними наблюдают, то этого достаточно, чтобы его номер проследили и установили прослушивание.

— Вы, американцы, все немного параноики, — отозвалась Даниэль, с интересом рассматривая бутылку из-под шампанского.

На стоянке недалеко от здания университета в закрытом микроавтобусе сидели четыре человека. Автомобиль был до отказа набит аппаратурой прослушивания и видеонаблюдения, купленного через подставную фирму «Банко де Хуарес». Каждый из четверых отвечал за определенный участок владений профессора Закари, где были установлены и микрофоны, и видеокамеры.

— Звонок по городской линии, — доложил один из них по-испански.

— Свяжись с капитаном Росоло, — тут же отозвался другой.

Дверь микроавтобуса вдруг откатилась в сторону, и все четверо, щурясь на дневной свет, сразу вскочили при виде своего командира.

— Вольно, по местам. — Он закрыл дверь и сел перед их компьютером. — Ну, что тут у вас? — Он пробежался пальцами по клавиатуре. — Как я понимаю, мы подключились к камерам наблюдения университетской службы безопасности?

Все четверо были явно обескуражены тем, что Росоло, оказывается, находился совсем рядом, и явно нервничали в его присутствии. Капитан имел репутацию беспощадного человека, не прощающего ошибок.

— В аудитории сейчас двое. Высокий крупный мужчина и женщина, — поспешно доложил один из операторов. — Мы успели определить номер сотового этого мужчины, но сигнала практически не было, и он воспользовался офисным телефоном. Как только он выйдет из здания, мы сможем отследить и телефон, и его самого.

К сожалению, камера видеонаблюдения позволяла видеть только аудиторию, а не кабинет профессора Закари, поэтому капитан Росоло перемотал пленку назад и вызвал на экран изображение двух людей, проходивших через аудиторию.

Мужчина был ему незнаком, но вот женщина…

Оператор на телефонном прослушивании включил динамик, и сидевшие в микроавтобусе услышали голос Карла, говорившего по телефону с Джеком и Вирджинией.

— Объект подчищен, — коротко доложил Карл.

Вместо ответного голоса послышалась целая какофония свистков, щелчков, гудков и писка, наполнившая микроавтобус.

— Его абонент пользуется кодовой защитой, — сказал Росоло и надел наушники, чтобы лучше слышать разговор.

— Понял… да… мы это сделаем. Вы уже связались со штабом флота? Мне понадобится их поддержка в Нью-Орлеане, я ведь говорил, что наш старшина со странностями, — сказал Карл.

В ответ послышался новый набор звуков.

— А шеф в курсе? — спросил Карл.

Снова щелчки и свистки.

— Он уже уехал в Вирджинию?

Кодированный ответ.

Но теперь Росоло различил приглушенный голос мужчины, который закрыл трубку ладонью, пока разговаривал с женщиной в офисе.

— Они пытаются найти карту Падиллы через другой канал. Шеф будет там часа через три, — объяснил Карл Даниэль и снова заговорил в телефон: — Да, сэр, я позвоню вам из Нью-Орлеана.

Росоло снял наушники, задумчиво посмотрел на застывшее на экране компьютера лицо женщины и принял решение.

— Свяжитесь с группой Б и прикажите держать наготове самолет с открытой полетной картой. И чтобы он мог взлететь в течение минуты, — не глядя на своих людей, распорядился он. — Скажете им, что мы прибудем через полчаса. Номер сотового нам известен, и мы сможем прослушивать все разговоры. Что будет знать этот человек, то будем знать и мы. Поскольку не они охотятся за картой, на этот раз мы их отпустим. Подождем, что раскопают в Вирджинии. Группе в аэропорту Сан-Хосе быть готовой к вылету, если они все-таки нападут на след.

Все четверо операторов вернулись к своей работе, а Росоло тем временем отправил по секретному электронному адресу файл с фотографией женщины. Потом взял со стола сотовый и вышел из микроавтобуса, закрыв за собой дверь.

— Сеньор Мендес?

— Слушаю, капитан, — отозвался голос за три тысячи миль от него.

— Я послал вам кое-какие данные, касающиеся безопасности. Проверьте ваш компьютер и ознакомьтесь с ними, когда будет возможность, только лично.

— Хорошо, я посмотрю.

— Похоже, бывшая супруга нашего французского друга заинтересовалась офисом профессора Закари. С ней мужчина, который говорил по телефону с абонентом, пользующимся кодовой защитой. Это не сулит нам ничего хорошего.

— Согласен. Еще что-нибудь?

— Да. Кто бы ни были эти люди, они вполне могут добраться до карты Падиллы.

— Ни в коем случае. Никто не должен помешать мне. Надеюсь, вы уже принимаете меры, чтобы не допустить этого?

— Приказ уже отдан. Если они выйдут на карту, мы будем рядом. — Он отключил связь и, приоткрыв дверь автомобиля, бросил телефон одному из операторов. Потом не спеша направился ко входу в университетское здание и там остановился.

Не прошло и пяти минут, как Росоло услышал шаги и приглушенные голоса. Он тут же ринулся к правой половине двери и столкнулся с женщиной.

— О-о, прошу прощения, — извинился он и отступил в сторону, давая ей пройти.

Даниэль вежливо улыбнулась в ответ, и они с Карлом прошли мимо, не заметив, что Росоло прикрепил «жучок» к ее пиджаку.

Проводив их взглядом, он вернулся к микроавтобусу. Капитан Росоло, шеф службы безопасности, непосредственно руководивший всеми темными делами «Банко де Хуарес Интернейшнл Экономика», не допустит, чтобы сеньору Мендесу помешали добраться до золотого рудника Падиллы. А эти двое исчезнут, если в Нью-Орлеане им повезет больше и они найдут нужный маршрут.

Арлингтонское национальное кладбище.

Арлингтон, Вирджиния

Шефа Комптона все еще трясло, и лейтенант Джейсон Райан с трудом удерживался, чтобы не подшутить над ним. Директора ОЧП стошнило где-то над Кентукки во время их полета на военно-воздушную базу Эндрюс. Обслуживающий полет наземный персонал базы не слишком обрадуется предстоящей работенке по уборке кабины. Но Комптон хотел прибыть на базу как можно быстрее, а Райан пару дней назад перевелся из авиации флота в военно-воздушные силы и сменил морской «Супер Томкэт» на F-16B, двухместный учебный самолет, который им выделили для полета в Вирджинию. Найлз не любил летать, но все же позаимствовал самолет у начальника базы Неллис.

По дороге к Арлингтону Найлз косо поглядывал на Райана — не посмеивается ли над ним этот мальчишка? Но разговор с лейтенантом о той «бочке» над Кентукки, безусловно, был необходим, чтобы поставить его на место.

Остановив зеленую правительственную машину у пропускного пункта Арлингтонского кладбища, Райан опустил стекло, и в прохладу кондиционированного воздуха ворвался летний зной. Райан предъявил документы, Найлз тоже, причем звание Комптона соответствовало армейскому генералу с четырьмя звездочками.

Миновав ворота, они не поехали прямо по главной дороге на стоянку кладбища, а свернули на боковую, которая вела к большому дому среди деревьев на холме. И в который раз у Найлза перехватило дыхание при виде этого здания, не только из-за его исторического значения, но и потому, что это была та самая штаб-квартира ОЧП, которую приказал создать Вудро Вильсон и где хранились первые сведения и артефакты, добытые во времена становления ОЧП при Теодоре Рузвельте.

Усадьба девятнадцатого века казалась странной и неуместной среди более чем двухсот пятидесяти тысяч воинских могил. Но дело в том, что здание, постройка которого была начата в 1802 году, должно было стать мемориалом Джорджа Вашингтона. Возвел его приемный внук первого президента, Джордж Вашингтон Парк Кастис, а потом оно перешло к одному из самых популярных людей в американской истории, Роберту Эдварду Ли, и его жене Мэри Энн Кастис. Они жили здесь до 1861 года, когда началась война между Севером и Югом. По мере того как Арлингтон расширялся и рос, здесь было построено несколько баз, включая ту, что теперь называется Форт Мейер. Правительство конфисковало в пользу государства владения Роберта Ли, и многие усматривали в этом наказание для генерала за то, что он воевал на стороне мятежной Конфедерации. Кладбище здесь открыли в 1864 году.

Они проследовали мимо фасада с белыми колоннами, обогнули дом, и, повинуясь указаниям Комптона, Райан направил машину прямо в открытые ворота огромного добротного сарая. Едва они въехали туда, как ворота автоматически закрылись и на стенах зажглись несколько тусклых ламп.

Райан потянулся было отстегивать ремень безопасности, но Комптон перехватил его руку, и в тот же момент из спрятанного где-то в сарае динамика раздался громкий голос:

— Прошу оставаться в машине, лейтенант Райан.

Тот ухмыльнулся.

— ОЧП обожает такие штучки, да?

Найлз пожал плечами и отпустил его руку.

И тут Райан животом ощутил, что пол вместе с машиной быстро опускается вниз. Ему невольно стало не по себе, когда за окнами смутно замелькали конструкции темной шахты лифта, уносящего их в недра Вирджинии.

— Не нравится, мистер Райан? Как желудок? Не беспокоит? Так всегда бывает, если не знаешь, чего ожидать, а рядом сидит умник, желающий над тобой подшутить.

— Ладно, ладно, я извиняюсь за ту «бочку». Больше такого не повторится. Я все понял.

Найлз только улыбнулся в темноте.

На полукилометровой глубине лифт наконец остановился. Едва показались огни первого уровня, Райан увидел двух сотрудников ОЧП в форменных комбинезонах, ожидавших машину. Потом появились еще два сотрудника службы безопасности и открыли дверцы машины, словно приглашая Найлза и Райана в святая святых ОЧП, Первый комплекс, построенный еще в 1916 году.

— Добро пожаловать в хранилище, сэр.

— Благодарю вас, джентльмены. Это лейтенант Райан, один из офицеров нашей службы безопасности.

Райан коротко кивнул, оглядывая белые цементные стены первого уровня.

Капрал тщательно записал их имена в планшет.

— Куда направляетесь сегодня, сэр? — спросил он, вытянувшись перед Комптоном.

— В архив. Я так понимаю, что наш старый «Крэй» еще работает?

— Да. Мистер Голдинг постоянно проводит техническое обслуживание.

— Очень хорошо.

— Будете сегодня на уровне семнадцатом, сэр?

— Нет, мы не инспектировать приехали, — ответил Найлз, хотя с удовольствием показал бы Райану первые артефакты, добытые ОЧП. Не Ноев ковчег, конечно, поскольку его давно перевезли в более просторные и современные хранилища базы Неллис, нет, ничего такого крупного, а помельче, например облаченное в доспехи тело Чингисхана или мумифицированный труп Кочиса, вождя апачей, которого, по слухам, сохранили в таком виде сами апачи. Да только образцов чумы времен средневековья хватило бы, чтобы нагнать на Райана священный трепет. Но это все подождет, а сейчас у них мало времени.

— Есть, сэр, прошу сюда.

Найлз и Райан последовали за двумя сотрудниками службы безопасности и пошли по тоннелю, который вел их к тайнам, сотням и тысячам тайн, хранившимся здесь.

Верфь военно-морского флота Соединенных Штатов.

Выведена из эксплуатации.

Нью-Орлеан, Луизиана

Карл вел машину мимо старых доков, словно по выставке истории флота, — крейсера, эсминцы, фрегаты распиливались здесь и шли на металлолом. Нет ничего больнее для сердца моряка, чем видеть эти прекрасные корабли, так бесславно заканчивающие свою жизнь.

Прибыв в Нью-Орлеан, они сразу заметили последствия урагана 2005 года. Но люди возвратились, чтобы восстановить его и вернуть ему былую славу самого веселого и беспечного города, каким он был раньше.

Чтобы помочь городу, флот вывел верфь из эксплуатации и теперь передавал ее в собственность городских властей, поэтому строения этого громадного комплекса давно не ремонтировались и пришли в упадок.

Карл припарковал машину у большого здания среди груды обломков старых кораблей и остовов всевозможных катеров. Одни были военными, другие вообще непонятных моделей, третьи больше напоминали металлолом. Из здания глухо доносился ритм «хэви метал».

— Ничего себе местечко выбрало ваше начальство, чтобы упрятать человека, — заметила Даниэль. — А вы говорили, что он был старшиной в спецназе флота.

Карл подошел к стальной двери и забарабанил по ней кулаком так, что внутри раздалось эхо.

— Он и до сих пор старшина и самый большой сукин сын из всех, кого я знаю. — Карл повернулся к Даниэль. — Он был в спецназе еще до того, как это стало престижно. Участвовал в рейде на Сон Бэй в семидесятом, еще до того, как я родился.

— Это когда спецназ пытался освободить ваших военнопленных?

На Карла произвела впечатление ее эрудиция.

— Точно, — подтвердил он и снова заколотил кулаком в дверь.

— Я защищалась по теме «Колониализм Франции в Юго-Восточной Азии», в частности во Вьетнаме. Удивлены?

— Признаться, да. Я недооценил вас.

— Один-ноль в пользу противника, — прищурилась она, глядя ему в глаза.

— Какой баран там ломится?! — послышался голос из-за двери. — Это государственная собственность, понятно? Убирайтесь!

— Это старшина Дженкс во всей красе, слова доброго никому не скажет, — пробормотал Карл и, отступив от двери, гаркнул: — Придержите язык, старшина! Вы обращаетесь к офицеру военно-морского флота!

— Да насрать мне, даже если это сам Джон Пол, мать его, Джонс! Это мой проект, пускаю сюда, кого хочу!

Даниэль поднесла руку к губам, пряча улыбку.

— Я же говорил вам, что он не мать Тереза, — усмехнулся ей Карл и снова повернулся к двери. — Ладно, старшина, но здесь леди, которой нужно воспользоваться гальюном, она провела три с половиной часа в самолете.

— Леди? Хорошенькая?

Карл взглянул на Даниэль.

— Потрясающая, — ответил он и поспешно отвел глаза.

С минуту за дверью молчали, потом послышалось гудение электромотора, двери разъехались в стороны, а изнутри на гостей ревущей лавиной обрушилась композиция «Ганз энд Роузез» «Добро пожаловать в джунгли».

Карл даже попятился, но музыка стала тише, и, когда глаза привыкли к полумраку, Карл и Даниэль увидели, что большая часть помещения завешена громадным куском парусины, зацепленным за старые стропила здания. По бесконечной лестнице к ним спускался человек в грязной спецовке, вытирая промасленные руки куском красной тряпки.

— Ты кто такой и где эта женщина? — В тот же момент он увидел Даниэль. — Мать мою за ногу, ты был прав, она красотка.

— Флоту так и не удалось научить вас говорить прилично? — ухмыльнулся Карл.

Старшина долго присматривался к нему, и глаза его загорелись.

— Чтоб мне утонуть в тухлой воде. — Он схватил Карла в объятия. — Лягушонок, ты, что ли?

Карл покраснел при упоминании своей спецназовской клички, но тоже обнял старшину и хлопнул его по плечу.

— Для тебя капитан-лейтенант Лягушонок, старый морской черт.

Они снова обнимались и хлопали друг друга по плечам, пока Даниэль молча наблюдала за ними. Потом Дженкс отстранился от Эверетта.

— Эй, надеюсь, ты не стал геем и не запал на меня, сынок? Что-то ты уж слишком мял мою задницу, — ухмыльнулся он Карлу и перевел взгляд на Даниэль.

— Нет, не стал, и, к твоему сведению, ты нарушаешь устав, намекая о подобном офицеру, — засмеялся в ответ Карл и повернулся к Даниэль. — Это… — Карл помялся. — Моя подруга.

Дженкс окинул ее взглядом, уделив внимание груди чуть больше приличного. Он продолжал улыбаться, но руки не подавал.

— Как я уже говорил, она действительно красотка, — заявил он. — Но она еще и сыщик. Надо думать, кого приводишь сюда. — Он хлопнул Карла по плечу и пошел прочь.

— У него чутье на людей, — нахмурившись, шепнул Даниэль Карл. — Она не шпионит здесь, старшина, а работает по той же линии, что и я.

Дженкс остановился.

— И по какой же это линии? — спросил он, не поворачиваясь.

— Тебе будет достаточно, если я скажу, что все еще на флоте и мы хорошие парни.

Дженкс повернулся и взглянул ему в глаза.

— Ладно, ты, хороший парень, ну и какого черта тебе надо от меня?

— Мы прилетели специально, чтобы увидеть твой проект.

— Вы его не увидите, так что валите. Да он даже не закончен и никогда, мать его, закончен не будет, потому что флот спишет его. И его, и меня.

— Может, я смогу помочь, Дженкс, но дай сначала взглянуть на эту чертову штуку.

Старшина снял с коротко стриженных волос грязную бескозырку и вытер ею лицо. Потом достал из кармана спецовки окурок сигары. Карл, пряча улыбку, наблюдал за этими признаками того, что подозрительность Дженкса улетучилась и он расслабился.

— Ладно, но вы не заберете мой катер. Там еще кое-что доделать надо, так что он будет готов к плаванию по реке через… через… мать его знает сколько времени, а может, вообще никогда! — Дженкс махнул рукой и пошел к исполинскому куску парусины, закрывающему три четверти всего огромного зала. — Если, конечно, у тебя нет с собой чека на пять с половиной миллионов долларов.

Карл пошел следом за ним, Даниэль тоже не отставала.

— Как мило, так, значит, у вас в спецназе было прозвище Лягушонок? — промурлыкала она.

— Да, и я не хочу об этом говорить, — буркнул Карл, обходя большой пустой ящик с различными пометками на стенках, из которых одна сразу бросалась в глаза: «Обращаться осторожно! Лазерный прибор».

— Да ну, будет вам, почему вас так прозвали? — спросила она, улыбаясь.

— Потому что каждый раз подскакивал на два метра, когда в учебке начинала грохотать артиллерия, вот почему. Но тем не менее он был лучшим из всех морских спецназовцев, которых мне приходилось обучать. Потом я слышал, что он везде был лучшим и ему все-таки удалось преодолеть свой врожденный страх перед громкими звуками. Я прав, Лягушонок? — Старшина вцепился в край парусины и потащил ее на себя.

Карл все еще смущенно улыбался, но его улыбка исчезла, когда парусина упала на пол и он впервые увидел «проект Дженкса».

— Господи! — едва слышно ахнула Даниэль.

— Черт побери! — Карл тоже не мог сдержать эмоций при виде этой жемчужины, спрятанной в городе, который едва не исчез с лица земли.

Катер казался декорацией из фантастического фильма. Носовая его часть была изготовлена из какого-то особого затемненного стекла, одетого в стальной каркас. Но за исключением тройного корпуса и носовой части, катер по обводам больше напоминал классические обтекаемые формы подводной лодки. Сорокаметровый корпус был разделен на отсеки с водонепроницаемыми переборками. Сразу за капитанским мостиком возвышалась десятиметровая мачта с радаром и антеннами. Там же, на мачте, было и «воронье гнездо» — площадка для впередсмотрящих. Огромные иллюминаторы прямоугольной формы, диаметром в два метра, давали обзор даже под водой. Белоснежный корпус украшала надпись синим курсивом — «Тичер». Надпись была искусно вплетена в рисунок женского глаза с безупречной бровью над ним. На корме установлены два мощных водомета, на первый взгляд напоминавшие обычные двигатели скоростных катеров.

Карл влез на леса, чтобы заглянуть в стеклянную носовую часть и получше рассмотреть капитанский мостик. В тусклом свете нескольких ламп, мерцавших высоко под потолком, он увидел на мостике кресла для рулевых и капитана.

— Просто красавец. — Карл не мог налюбоваться на изящные обводы графитового корпуса.

Старшина польщенно улыбнулся, но тут же, насупившись, взглянул на Даниэль.

— Нет слов, действительно красавец, — поспешно подтвердила она. — Но почему «Тичер»?

— Не знаю… может, потому что он построен, чтобы научить нас чему-то… Да и песня моя любимая у «Джетро Талл» так называется, вот я и подумал, что это крутое имя для катера. — Он смущенно опустил глаза, словно ожидая насмешек при упоминании старой рок-группы.

— Это речной катер? Великоват для реки, — заметил Карл, спускаясь с лесов.

— Слушай меня, Лягушонок. — Дженкс нежно погладил борт суперкатера. — У этого малыша, несмотря на размеры, осадка меньше двух метров. Из днища на четыре метра телескопически выдвигается секция для подводного наблюдения. Есть колокол на двух человек для подводных работ. Для исследований предусмотрено пятнадцать различных радиоуправляемых зондов. Катер рассчитан на пятьдесят одного человека. И камбуз здесь оборудован лучше, чем на любом корабле флота. Кроме того, как сами видите, катер полностью закрыт и герметичен, а также имеет систему кондиционеров. Электроника «Тичера» — это настоящее произведение искусства. Есть три прекрасно оборудованные лаборатории, а надо, так можно сделать и четвертую, если освободить один из подсобных отсеков. Что еще? Запас воды на тысячу галлонов. Шестиметровые секции гибко соединяются между собой, но благодаря резиновым водонепроницаемым прокладкам каждая из секций двигается независимо от другой, поэтому катер может даже изгибаться, что очень важно на узких речных поворотах. Его можно разобрать по секциям, погрузить на самолет и отправить куда угодно. Сборка займет двадцать четыре часа. Любую из секций можно транспортировать вертолетом. И «Блэк-хоук», и «Сихоук» легко справятся с такой задачей.

— Черт меня побери, если я видел что-нибудь подобное, — выдохнул Карл.

— Десять лет моей жизни ушло на него, а теперь они хотят закрыть проект, — буркнул Дженкс и снова погладил борт «Тичера».

— Да о таком научно-исследовательском судне можно только мечтать, — горячо заверила его Даниэль.

— Это точно, только вряд ли его когда-нибудь спустят на воду, — мрачно ответил старшина.

На это Карл широко улыбнулся:

— Старшина, нам нужен этот катер, и нам нужны вы.

— Не все так просто, Лягушонок, здесь еще не хватает пары тонн электронного оборудования, системы навигации и позиционирования. Так что если у тебя нет чека на пять с половиной миллионов, а также разрешения штаба флота и президента Соединенных Штатов на использование этого катера, ты попал голой задницей в кактусы, сынок.

— Стал бы я морочить тебе голову, — фыркнул Карл. — Все, что тебе нужно, — и деньги, и разрешения — ты получишь в течение дня. Кроме того, здесь будет столько специалистов, сколько тебе понадобится, чтобы установить все необходимое оборудование.

Карл достал сотовый телефон, а старшина перевел взгляд на Даниэль, которая улыбнулась и кивнула, давая понять, что Карл не шутит.

— Брось этот чертов телефон, — рявкнул Дженкс. — Я не шлюха, и меня нельзя купить. Мой ответ — нет!

Карл перестал набирать номер, но телефон не опустил.

— Там, куда мы отправляемся, нам очень понадобится подводный колокол. Это твой шанс спустить катер на воду и показать, на что он способен. Они ведь спихнули тебя на эту верфь, чтобы не путался под ногами, они не верят, что ты еще в состоянии предложить флоту что-то стоящее…

— Не надо играть на этом, сынок, номер не пройдет. Я скорее сожгу его, чем…

— Там студенты, старшина, им нужна помощь, им нужны вы, им нужен «Тичер». — Даниэль ответила на яростный взгляд Дженкса не менее яростным.

И старшина вдруг опустил глаза.

— Студенты, говорите? — вздохнул он.

— Некоторые — ровесники твоей внучки, — сказал Карл.

— Ниже пояса, — буркнул Дженкс и раздраженно отшвырнул окурок сигары. — Ну, ты так и будешь торчать здесь с телефоном в руке или все-таки позвонишь? Мне еще до хрена нужно сделать, чтобы малыш был готов.

Пока Карл набирал номер, Даниэль задумчиво смотрела на катер и от души надеялась, что все, что о нем рассказывал Дженкс, действительно правда. Там, куда они направлялись, им понадобятся все его возможности.

Что касается Карла, то он был более практичен. В словах старшины он не сомневался, вопрос был только один — не утонет ли это белоснежное совершенство, когда его спустят на воду.

Комплекс ОЧП № 1.

Арлингтон, Вирджиния

Найлз задумчиво смотрел на старый компьютерный центр ОЧП. В этом комплексе в традиционном бумажном виде хранились в папках около сотни тысяч отчетов, рапортов, докладных записок о самых разнообразных исторических, легендарных или мифических событиях — от местоположения Атлантиды и невероятных историй о йети до предполагаемых источников энергии, найденных древними египтянами за три тысячи лет до нашей эры.

— Неслабый компьютерный центр, шеф, — заметил Райан, потрогав рукой папки в одном из шкафов, — чистое ретро.

— В этих папках, лейтенант Райан, весь наш мир — и древний, и современный. Здесь хранятся и факты, и предания, и даже слухи.

— И вы думаете, мы найдем здесь что-нибудь? — Райан стряхнул пыль с пальцев.

— Вообще-то у нас есть Библиотекарь. Это одна из самых первых систем «Крэй», — ответил Найлз, направляясь в маленький кабинет. — В ней собраны все данные по этим папкам, их загрузили, по-моему, в восьмидесятом, поэтому ее так прозвали — Библиотекарь.

Найлз ключом открыл дверь стеклянного кабинета, расположенного посреди зала. Воздух в кабинете отдавал плесенью, и Райан поморщился.

— Похоже, Библиотекарь немного взопрел, — сказал он.

Найлз, не обращая внимания на его слова, нашел выключатель, и кабинет осветился ярким светом. На столе стояла громоздкая аппаратура с двумя динамиками по бокам. Кресло в комнате было одно, и Найлз уселся в него перед системой, а Райан, оглянувшись по сторонам, вздохнул и просто скрестил руки на груди.

— Два года назад мы с Питом кое-что улучшили здесь, чтобы облегчить работу историкам ОЧП, — объяснил Комптон. — Правда, голос совсем не похож на женский, в отличие от «Европы».

Райан наблюдал, как он поправил микрофон и нажал кнопку, включая небольшой, но вполне современный монитор, установленный справа на столе.

— Остается надеяться, что файлы, которые профессор Закари стерла из «Европы», все еще хранятся здесь.

— Здравствуй, Библиотекарь, — сказал Найлз в микрофон.

Монитор вспыхнул, и тут же ожили динамики.

— Добрый день, доктор Комптон, или вы теперь предпочитаете обращение «шеф Комптон»? — ответил мужской голос, намекая на повышение Комптона со времени его последнего визита.

Райану этот голос неприятно напомнил голос компьютера из фильма «Космическая одиссея 2001». Там компьютер слетел с катушек и погубил всю команду.

— По-прежнему доктор Комптон, Библиотекарь. Ты не мог бы запросить у системы «Европа» в Неваде мои коды доступа к твоей системе?

— Разумеется, доктор Комптон. Мне нравится общаться с «Европой».

— Кто бы сомневался, — пробормотал себе под нос Райан.

Пентагон

Контр-адмирал Элиот Пирс изучал разведсводку о продолжающемся отступлении иранских бронетанковых дивизий от иракской границы, когда в дверь постучали. Принесли новое донесение.

— Только что получено, сэр.

Пирс взял донесение у молодого связиста и отпустил его. Прочитав текст, он побледнел и, схватив телефон, набрал номер в Белом Доме. Советник президента по национальной безопасности тут же поднял трубку.

— Эмброуз слушает.

— У нас проблема, — тихо сказал Пирс.

— Какая?

— Только что был активирован файл Национального архива, которым пользовалась профессор Закари, тот самый, который может привести к нам.

— Черт… но кто его запросил?

— В донесении сказано — терминал 5656, но, согласно данным нашей разведки, такого терминала не существует.

— Тогда, может, глюк? — раздраженно спросил советник.

— Вы же сами в это не верите.

— Ладно, что нам делать?

— Мои ребята проследили координаты терминала. Вы не поверите, где он находится.

— У нас нет времени на игру в угадайку, где?

— Арлингтонское национальное кладбище.

— Что?! Что, черт возьми, происходит?

— Понятия не имею, но нужно срочно отправить туда кого-то, пока не стало слишком горячо.

— У вас есть такие люди из посторонних и, желательно, гражданских?

— Да, именно такие у меня есть. Через полчаса они будут на месте со своей аппаратурой и разберутся, где этот призрачный терминал. А вы не собираетесь сказать об этом ему?

— Нет, черт возьми, у него и так дел по горло. Он сегодня встречается с президентом по ряду важных вопросов. Делайте что угодно, но решите эту проблему, хорошо?

— Это может дорого нам стоить. Нас повесят, если поймают.

— Значит, какой вывод? Правильно, не быть пойманными. И не говорите остальным об этом донесении, они и так излишне нервничают. Уничтожьте тех, кто сунулся в этот файл.

Шеф военно-морской разведки положил телефон и достал из ящика стола блокнот в черном кожаном переплете. Кто бы ни скрывался за незарегистрированным компьютерным терминалом, он не доживет до того, чтобы воспользоваться полученной информацией.

Комплекс ОЧП № 1.

Арлингтон, Вирджиния

— Доктор Комптон, «Европа» на связи.

— Спасибо, Библиотекарь. «Европа», подтверди последние три вопроса, заданные тебе оператором Комптоном Найлзом, директором отдела 5656.

— Да, доктор Комптон. Формулирую ответ. Последние три запроса, сделанные директором Комптоном в комплексе Неллис. Запрос номер один — о папских медалистах, которые проживали в 1874 году в Южной или Северной Америке. Запрос номер два — кто из них получил на хранение артефакт. Запрос номер три — кем были стерты файлы из системы «Крэй».

— Спасибо, «Европа». Библиотекарь, ты нашел информацию?

— Да, доктор Комптон, — ответил бесстрастно-зловещий голос компьютера.

— Отвечай на первый вопрос. Сколько папских медалистов проживало в 1874 году в Северной и Южной Америках? — нетерпеливо потирая руки, спросил Найлз.

— Поиск… — Экран монитора замигал. — Согласно данным Королевского бюро регистрации смертей Канады и соответствующих организаций в Мексике, Бразилии и Соединенных Штатах, к 1874 году в живых оставался только один.

— Имя? — чуть не выкрикнул Найлз.

— Поиск…

— То, что надо? — спросил Райан. Он тоже заметно волновался.

— От этого зависит жизнь многих людей на Амазонке. — Комптон нервно кусал губу, ожидая ответа.

По экрану монитора побежали зеленые буквы, и тотчас же их озвучил голос из динамиков.

— Имя: Кеог, Майлз Уолтер, капитан армии Соединенных Штатов. Родился в 1840 году в графстве Кэрлон, Ирландия. Отмечен папскими наградами, ветеран батальона Святого Патрика.

Имя, названное компьютером, было смутно знакомо Найлзу; он был уверен, что слышал его раньше. Райан, кстати, тоже, поэтому щелкнул пальцами:

— А это не…

— Вопрос, — перебил его Комптон, обращаясь к компьютеру. — Место и дата смерти?

— Поиск.

Найлз напряженно вглядывался в монитор в ожидании ответа. Райан навис над ним и тоже не сводил глаз с экрана.

— Двадцать пятое июня 1876 года. Место… — Найлз медленно потянулся к динамикам и выключил звук, глядя на текст на мониторе, похоронивший все их надежды найти карту, если она была у капитана Кеога, когда он умер. Карта, как и указывала в письме Хелен, была окончательно утеряна.

— Приехали, — горько вздохнул Райан.

— Место смерти. — На экране горели всего две строки. — Долина Литтл-Бигхорн, Монтана, США, в составе Седьмого кавалерийского полка.

Штаб-квартира ОЧП.

Военно-воздушная база Неллис, Невада

Находясь за три тысячи миль отсюда, в Арлингтоне, Найлз созвал совещание, чтобы поделиться найденной им и Райаном информацией. За столом в конференц-зале сидели Джек, Вирджиния и Пит Голдинг. Элис заняла свое обычное место справа от пустого кресла Комптона.

Директор говорил недолго, но четверо людей в конференц-зале заметно помрачнели.

— Я навел справки о потомках капитана Кеога, — продолжал Найлз, — и даже связывался с ними по телефону, но никто из них никогда не слышал об этой карте. Его тело привезли с места сражения и похоронили в Нью-Йорке. Кроме формы и медалей, при нем ничего не было. Да и медали вернули только потому, что они были все еще на нем, когда на поле битвы в Литтл-Бигхорн подошла колонна генерала Альфреда Терри. Еще известно, что у капитана было при себе большое распятие, когда его полк выступил из форта Авраама Линкольна в Дакоте. Этот факт подтверждают не только воспоминания нескольких офицеров, но и мемуары Либби Кастер, вдовы генерала Кастера, которая лично отдала капитану Кеогу посылку, доставленную курьером из Нью-Йорка. По ее словам, это было прекрасное распятие, но слишком большое, скорее предназначенное висеть на стене, а не на шее.

— Как по-твоему, Найлз, может, это распятие прислали ему из Ватикана? — спросила Вирджиния.

— Думаю, да.

— А в списках предметов, найденных на месте сражения и потом у индейцев, есть упоминание о распятии? — поинтересовался Джек.

— Я поручил Элис сделать запрос.

— Таких упоминаний пока не обнаружено. Археологи занимаются этим делом, но считают, что есть шансы, и очень хорошие, что распятие забрал кто-то из индейцев, ведь этот предмет был им хорошо знаком.

— Хорошо, дайте мне знать, если они что-то найдут. Подключите к работе всех, кого можно. У нас очень мало времени. Джек, на случай если распятие вдруг обнаружится и все еще в Монтане, я хочу, чтобы ты срочно вылетел туда. Возьми с собой кого-нибудь, кто хорошо осведомлен о сражении в Литтл-Бигхорн, хотя я даже не знаю, кого можно оторвать от работы.

— Есть, сэр.

— У меня есть подходящий человек для тебя, Джек, — вмешалась Элис. — Она специалист и защищалась как раз по этой теме.

Джек Коллинз взглянул на часы — до окончания занятий по геологии оставались считанные минуты. Через стеклянное окно он видел аудиторию, где Сара Макинтайр что-то оживленно объясняла, указывая на виртуальную голографическую диаграмму, спроецированную в центр невысокой кафедры. Джек уже представлял, как она разозлится, когда узнает, что он самовольно зашел в ее комнату и собрал кое-что из ее полевого снаряжения.

Пока она говорила, трехмерная диаграмма медленно поворачивалась вокруг своей оси, переливаясь зеленым, синим и красным. Джек вошел в класс и сделал знак Саре продолжать, когда она нахмурилась, возмущенная этим неожиданным вторжением. Пятьдесят два студента, большей частью военные, обернулись на Коллинза. Еще бы, он давно стал легендарной личностью в ОЧП.

— Как я уже говорила, пусть вас не смущает, что комната в гробнице не имеет выходов. Древние архитекторы обычно оставляли себе пути отступления, им вовсе не хотелось быть заживо погребенными до того, как закончатся работы. — Сара указала на сплошную с виду стену на голограмме. — Ключ к таким тайным ходам обычно находится в орнаменте на стенах, как в случае с ДЦ-63.

Джек знал, что ДЦ-63 расшифровывается как «Долина Царей 63» и обозначает гробницу, найденную еще за шестьдесят лет до открытия Картером гробницы Тутанхамона.

— Взгляните. — Масштаб голограммы резко увеличился, и стала хорошо видна стена, украшенная орнаментом. — Вот этот рычаг, например, был замаскирован под кронштейн для одного из факелов, освещавших гробницу по периметру, и был обнаружен совершенно случайно.

Изображение стало еще крупнее, и можно было видеть, как кронштейн факела в виде головы шакала медленно повернулся и в стене открылся проем. Тут же появилась схема, на которой рычаг кронштейна освобождал целые тонны песка, засыпанного в специальную полость в стене, вес которого давил на другой рычаг, поднимавший каменную глыбу, что скрывала за собой лестницу, ведущую из гробницы наверх.

— Поэтому не стоит думать, что древние были настолько глупы, — они всегда оставляли себе путь к спасению. Эта технология была обнаружена не только в древнем Египте, но и по всему миру — в Перу, Центральной Америке и даже в Китае.

Прозвучал мелодичный сигнал, и Сара взглянула на часы.

— Что ж, на сегодня все. Увидимся на следующей неделе, и не забудьте подготовить примеры подобных устройств, найденных в других местах, и не только в гробницах. Дайте мне примеры из современности.

Кто-то тихо простонал, но большинство студентов вышли отсюда, зная больше, чем когда входили в аудиторию. Каждый сотрудник ОЧП был обязан посещать подобные курсы, если хотел остаться в организации, причем подавляющее большинство делало это довольно охотно.

Джек улыбался и здоровался со студентами, покидавшими аудиторию.

— Говорят, ты заваливаешь их домашними заданиями, — сказал он Саре, когда они остались в классе одни.

Сара собрала свои заметки и выключила голограмму.

— Я бы их еще не так завалила, будь моя воля, но у них есть служба. Надо же им когда-то и отдыхать.

— Ладно, сэнсэй. У меня тоже найдется для тебя кое-какая служба. Твои сумки собраны, поехали.

— И куда же мы направляемся, майор Коллинз? — подняла бровь Сара.

— Играть в индейцев и ковбоев, лейтенант. — Джек взял ее кейс и подхватил Сару под локоть. — Мы отправляемся в Монтану. Кое-кто сказал мне, что ты много знаешь о сражении в Литтл-Бигхорн.

— О'кей, — кивнула Сара и вдруг, остановившись, прищурилась на Коллинза. — Одну секундочку, а кто собирал мои сумки?

Джек только подмигнул в ответ и потянул ее за собой из комнаты.

Арлингтонское национальное кладбище.

Арлингтон, Вирджиния

Комптон и Райан сидели в своем зеленом «седане», поднимающемся наверх, и лейтенант видел, что шеф крепко задумался. Грязный пол разошелся, пропуская массивный подъемник на поверхность, в сарай, где их уже ожидал давешний капрал. Он кивнул им и скрылся в подсобном помещении. Тотчас же высоченные ворота сарая начали открываться, впуская внутрь солнечный свет дня.

Райан махнул на прощание капралу, вывел машину из сарая и направил ее вокруг дома по дороге, ведущей к парадному входу.

Они проехали мимо двух мужчин в легких ветровках, и Райан не мог отделаться от неприятного чувства, что они наблюдают за ними. Он поправил зеркало заднего вида как раз вовремя, чтобы увидеть, как те двое, оставшиеся позади, вскинули руки, и Райан сразу понял, что у них автоматы. Райан рванул Комптона за ворот куртки, пригибая его вниз, к сиденью, и сам навалился сверху В ту же секунду заднее стекло разлетелось вдребезги и над ними запели и защелкали по приборной доске пули. Райан продолжал нажимать на газ, и машина, съехав с дороги, двинулась прямо через кладбище. У Комптона хватило сообразительности не дергаться и оставаться внизу.

— Сколько их? — спросил он, не поднимая головы.

— Двое, — ответил Райан, перекрикивая треск выстрелов. Подняв голову, чтобы увидеть направление движения, он заметил темно-зеленый «додж-пикап», явно намеревающийся перерезать им дорогу. Двое сидели в машине, а еще один стоял в кузове. Райан резко свернул влево, едва разминувшись с большим деревом, и пытался направить машину обратно, туда, откуда они приехали.

— Не двое, пятеро! — рявкнул он Найлзу, увидев в траве еще двоих мужчин, целившихся в них.

Град пуль усилился, теперь треснули от попаданий боковые стекла со стороны пассажира.

Тип в кузове «пикапа» открыл огонь из крупнокалиберного помпового ружья.

— Да где охрана кладбища, мать их?! — простонал Райан, снова рухнув на Комптона. — Мы так долго не продержимся!

Он продолжал держать ногу на акселераторе, и машина едва не задела один из белых крестов на краю кладбища. Райан сунул руку под сиденье и вытащил оттуда старый «кольт» сорок пятого калибра, единственное оружие, которое у них было, и то только потому, что Коллинз считал: абсолютной безопасности не бывает, поэтому любой сотрудник обязан иметь оружие, если находится на задании. Райан выбрал «кольт», поскольку это оружие было хорошо знакомо ему по флотской службе и никогда не подводило его.

— Держитесь, сэр! — рявкнул он, резко поворачивая машину на 180 градусов. Удерживая руль правой рукой, Райан с левой руки посылал пулю за пулей в догоняющий «пикап». Они вдребезги разнесли ветровое стекло «пикапа», а одна или две попали в человека, стрелявшего из кузова. Его просто выбросило на землю, и он покатился по склону, пока не уткнулся в один из белых крестов, забрызгав его кровью.

— Один готов! — в азарте крикнул Райан. Найлз тоже приподнялся, чтобы оглядеться.

— Осторожно! — крикнул он, увидев двоих людей в ветровках, которые начали всю эту кутерьму. Они стояли на дороге, словно в шоке оттого, что машина снова неслась на них.

Райан успел рвануть руль вправо как раз вовремя, потому что эти двое быстро пришли в себя и снова открыли огонь. Несколько пуль попали в ветровое стекло, а одна взвизгнула в дюйме от головы Райана.

Найлз забрал у него пистолет и, отчаянно матерясь, выпустил оставшиеся четыре пули через разбитое окно пассажирской дверцы. Он был просто в бешенстве. Мало того, что они возвращались несолоно хлебавши, так теперь еще и эта засада.

Райан выглянул в окно со своей стороны и с изумлением увидел, что один из нападавших выронил свой автомат и, схватившись за лицо, повалился на второго, сбив того с прицела. А потом случилось удивительное. Райан не успел заметить, какое дерево они зацепили, не так чтобы слишком сильно, но достаточно для того, чтобы машина остановилась и заглохла. В это время зеленый «пикап» уже выбрался на дорогу и помчался к ним. Райан попытался завести машину, но безуспешно. «Пикап» неумолимо приближался, как вдруг загрохотали выстрелы и ветровое стекло грузовика разлетелось вдребезги. Человек на пассажирском месте прижал руки к груди, а его лицо превратили в кровавое месиво крупнокалиберные пули. Водитель «пикапа» резко повернул прочь, задержавшись лишь для того, чтобы подобрать тех двоих на дороге. Один из них мешком висел на другом.

Водитель ждал всего несколько секунд, пока его товарищ забросит в кузов раненого и сядет в машину, а потом резко дал газ, и «пикап» помчался к главному входу.

Райан закрыл глаза и в наступившей тишине слышал только, как бешено колотится его сердце да тяжело дышит Комптон.

Но уже через мгновение лейтенант открыл глаза, осмотрелся и потряс за плечо Комптона, пока взгляд шефа не стал осмысленным.

— Вы в порядке, сэр? — спросил Райан, хотя сам чувствовал себя совершенно разбитым.

— Как Джек живет этим? — озадаченно пробормотал Комптон и, увидев недоумение на лице Райана, пояснил: — Сегодня в меня стреляли впервые в жизни.

Он медленно положил пистолет на усыпанное осколками стекол сиденье.

К машине шли сотрудники охраны Арлингтонского мемориального комплекса и морские пехотинцы ОЧП, которые под прикрытием несли караульную службу в исторической усадьбе.

Райан открыл дверцу, и на траву тут же посыпались осколки стекла. Крепкая черная рука капрала, который совсем недавно провожал их, помогла ему и затем Комптону выбраться из машины.

— Вот ведь наглые ублюдки. — Капрал никак не мог прийти в себя от нахальства нападавших.

— Им почему-то чертовски хотелось, чтобы мы остались здесь навсегда, — сказал Райан.

Капрал обеспокоенно осмотрел Комптона и, убедившись, что тот цел, облегченно вздохнул:

— Это точно, еще немного, и так бы и случилось.

Комптон внешне оставался невозмутим, но его мозг лихорадочно искал ответы на возникающие один за другим вопросы. Кто мог послать группу на секретный объект и как, черт возьми, они узнали, что шеф ОЧП приехал сюда?

— Капрал, нам нужно уехать. Обеспечьте нас транспортом, пока служба охраны комплекса не начала задавать нам вопросы.

— Есть, сэр! — козырнул капрал и помчался обратно к огромному сараю.

— Мистер Райан, похоже, кто-то знает о подземной базе.

— Да, сэр, и мне очень хочется знать, кто именно. Сел бы я тогда в свой F-16 и разнес бы их осиное гнездо…

— Браво, мистер Райан, мне нравится ваш боевой задор, но сейчас нам нужно возвращаться в Неваду.

Три часа спустя, когда F-16 был уже где-то высоко над Небраской, их вызвали по радио. Найлз был удивлен, услышав голос Коллинза.

— Майор, я полагал, что вы уже на пути в Монтану.

— Мы задержались, чтобы дождаться опознания человека, которого лейтенант Райан застрелил в Арлингтоне.

— Его уже опознали?

— Найлз, тело исчезло до того, как сотрудники охраны забрали его.

— Да кто же это такие, черт возьми? Майор, дождитесь меня, и мы вместе обсудим, что делать дальше.

— Вас понял. Кстати, слышал, что вы тоже неплохо постреляли.

— Да я перепугался до чертиков, — откровенно признался Комптон.

— Все войны ведутся людьми, которые боятся и с радостью находились бы где-нибудь подальше от свиста пуль, шеф. И передайте Райану, что он молодец.

Райан улыбнулся за штурвалом. Ничего себе! Панегирик от самого Цезаря.

Штаб-квартира ОЧП.

Военно-воздушная база Неллис, Невада.

Четыре часа спустя

Найлз принял душ, переоделся и теперь сидел во главе стола в конференц-зале, где присутствовали Элис, Джек, Пит Голдинг и Вирджиния Поллак. Капитан-лейтенант Эверетт был на громкой связи в Нью-Орлеане. Глава ОЧП коротко, но подробно ознакомил всех с обстоятельствами покушения на него. Когда все оказались в курсе дела, в дверь постучали и дежурный офицер связи принес Комптону донесение. Тот прочитал его, отпустил офицера, потянулся к дистанционному управлению, нажал кнопку, и огромный жидкокристаллический экран неслышно опустился с потолка. Найлз нажал другую кнопку, и на экране появились цифры 5156, а потом лицо женщины. Она улыбнулась в камеру и отошла в сторону, уступая место пожилому мужчине.

— Директор Комптон? — спросил мужчина. — У меня здесь нет изображения, и я вас не вижу, а другие мониторы заняты. Сейчас такая запарка. — Седовласый мужчина обернулся и шикнул на кого-то, чтобы не шумел.

— Я хорошо слышу и вижу вас, Натан, — ответил Найлз и тихо пояснил остальным: — Это профессор Натан Элбан, эксперт по американской истории, совместно с антропологами он пытается выяснить все о находках и раскопках в Литтл-Бигхорн.

— Мы только что получили снимки последних раскопок, сейчас отправлю их вам, — сказал Элбан.

Они молча смотрели на появившиеся на огромном экране сотни полторы фотографий. Одни были понятны — наконечники для стрел и копий, ржавый кольт, полуистлевший армейский сапог, форменные пуговицы, ременные бляхи и кости, много костей. Палец, позвонок, большая берцовая…

— Последние раскопки были особенно удачны, — рассказывал профессор. — Сильные дожди смыли верхние слои почвы. И особенно интересно, что на этот раз раскопки были сосредоточены в квадрате 2139.

Снимки артефактов исчезли, и на экране появилась крупномасштабная карта Национального парка Литтл-Бигхорн. Район к северу от Ласт Стэнд Хилл, где генерал Кастер и его солдаты встретили свою смерть, был обведен желтым кругом. Внутри круга были видны цифры 3,9 и 12.

— Здесь стоял капитан Кеог с остатками трех рот, — пояснил профессор Элбан. — Мы нашли очень мало артефактов, за исключением сотен латунных и медных гильз, а значит, эти ребята дрались до последнего. Здесь было обнаружено всего тридцать семь предметов, которые, как считают археологи, принадлежали солдатам Седьмого полка.

Найлз поднялся и подошел к экрану поближе. Коллинз внимательно слушал профессора и быстро делал заметки в блокноте. Он никогда специально не изучал битву 1876 года в Литтл-Бигхорн, разве что с тактической точки зрения во время учебы в Вест-Пойнте, поэтому раньше не задумывался, каково было тем, кто дрался и умирал в этой долине.

— Согласно свидетельствам участников сражения, в основном северных чейенов и сиу, Кеог и его солдаты отважно сражались в окружении, спешившись с лошадей. Капитан Кеог произвел на индейцев такое впечатление своей отвагой, что и они, и их потомки утверждали, что именно Кеог, а не Кастер или, как прозвали его индейцы, Желтоволосый, находился в самом жарком месте сражения…

— Профессор, извините, но мы обсудим славный путь Седьмого кавалерийского полка в другой раз, — нетерпеливо перебил его Найлз.

— Да-да, разумеется, я просто хотел, чтобы вы представляли себе место событий.

На экране вновь появились снимки найденных артефактов.

— Эти предметы были обнаружены как раз там, где держали оборону три роты капитана Кеога. Карта могла быть спрятана всего в нескольких из них: это две армейские седельные сумки, десять кожаных подсумков, в которых в основном хранили табак, и три бутылки. Есть несколько нательных распятий, но самый большой интерес представляет для нас вот эта шкатулка.

На экране возник крупный план ржавой металлической коробки, на крышке которой были видны три полустершиеся буквы. Первую уже совсем невозможно было различить, зато в двух остальных легко угадывались «У» и «К».

— Поскольку установить первую букву инициалов не представляется возможным, то остается предположить, что их можно расшифровать как «Майлз Уолтер Кеог» или «Джон Уильям Киллкернан», сержант двенадцатой роты. Шансы пятьдесят на пятьдесят.

— Вы запрашивали Национальный парк о содержимом шкатулки? — нетерпеливо спросил Комптон.

— Дело в том, что они ее не вскрывали. Раскопки проводились университетом Монтаны, а они не дают разрешения на доступ к содержимому.

— Ладно, профессор, продолжайте работу. Я отправлю туда кого-нибудь уладить этот вопрос, — сказал Найлз. — Можете выделить одного из сотрудников, чтобы составил ему компанию?

Профессор на секунду задумался.

— Да, я могу выделить вам самого себя. Все остальные заняты.

— Хорошо. Я свяжусь с вами, профессор. Будьте готовы к отъезду в течение часа.

Найлз вернулся в кресло и взглянул на Коллинза.

— Майор, думаю, вам пора отбывать в Монтану.

— Я возьму с собой Менденхолла и Джейсона Райана. Это избавит меня от бесконечных разговоров с профессором.

— Бери Менденхолла, но оставь Райана здесь. Мне он нужен для одного дела, которое ты же для него и спланируешь до отъезда. Элис, вы говорили, что у вас есть человек, который хорошо разбирается в истории сражения Литтл-Бигхорн.

— Да, шеф, некая лейтенант Макинтайр, — ответила Элис, посмотрев на Джека.

— Майор, поставьте в известность Менденхолла и Макинтайр. Вы вылетаете через тридцать минут. И присмотрите там за профессором, не забывайте, что он ученый, а не спецназовец.

Коллинз кивнул.

— И еще, как только предупредишь Менденхолла и Макинтайр, бери Райана и зайдите оба ко мне. Он тоже уезжает, но в другом направлении. И вообще будь там поосторожнее, мало ли кто еще охотится за картой. Если в этом замешан Фарбо, то все может скверно обернуться, а мы не хотим снова терять солдат в Литтл-Бигхорн. И еще одно. Я хочу, чтобы Райан связался с нашим спасательным подразделением в Панаме. Пока точно не знаю зачем, но чувствую, что они нам понадобятся.

Коллинз кивнул.

— Джек? — Карл впервые за все время подал голос из Нью-Орлеана.

— Да?

— Ты там поосторожнее, дружище. Судя по засаде, устроенной в Арлингтоне, это серьезные ребята.

— Постараюсь, но вы с мисс Серрет тоже не расслабляйтесь, они могут следить и за вами. Заказанное вами оборудование уже начало поступать с наших складов?

— Так точно, сэр, и старшина счастлив, как щенок в ящике для обуви. Днями и ночами вместе с нашими специалистами устанавливает оборудование.

— Очень хорошо. Увидимся, когда вернусь из Монтаны.

Джек подмигнул Элис и вышел из конференц-зала. Он был совершенно уверен, что солдаты больше никогда не будут умирать в Литтл-Бигхорн.

Десять минут спустя Найлз объявил Коллинзу свой план, согласованный с президентом. Тот полностью одобрил его и сразу же ушел к связистам, чтобы запросить нужное для операции оборудование, оставив Райана стоять возле стола шефа.

— У меня есть для вас задание, лейтенант.

— Да, сэр.

— Я просматривал отчеты по вашим специальным тренировкам. Вижу, Джек изрядно загонял вас.

— Так точно, сэр, он мужик крутой…

— Вы ведь недавно прошли парашютную подготовку, верно?

Райан обеспокоенно посмотрел на шефа. Он действительно закончил парашютную подготовку, но после десанта на Тихом океане, во время морских учений в прошлом году, понял, что прыжки с парашютом — это не его стихия.

— Э-э… да, сэр, верно.

— А как насчет прыжков с больших высот?

Райан на секунду закрыл глаза, вспомнив, как посмеивались над ним Джек и Карл, когда он выполнял три обязательных прыжка с больших высот над пустыней Невада. И как орал благим матом, пока летел к земле.

— Так точно, доктор Комптон, прыгал и с больших высот.

Найлз улыбнулся, заметив его обеспокоенность, и взял со стола конверт с предписанием для лейтенанта Джейсона Райана отправиться в форт Брэгг, Северная Каролина, и доложить о прибытии в официально не существующее подразделение «Дельта».

— Ваша подготовка обязательна для того типа воздушных аппаратов, на котором вы полетите.

Райан прочитал предписание, хотел было что-то спросить, но замялся, а потом все-таки решился:

— Я не буду участвовать в операции на Амазонке?

— Нет, мистер Райан, вы будете участвовать совсем в другой операции.

Двадцать минут спустя Элис сообщила Комптону, что по спецлинии звонит президент.

Найлз помедлил, прежде чем взять трубку. Перед ним на столе лежало заключение анализа снимков девушки в доках Сан-Педро, сделанное «Европой». Результат был неутешительным, и теперь ему предстояло объявить об этом отцу, обеспокоенному исчезновением дочери. Следовало сказать ему об этом раньше, но тогда это было только предположением, а теперь стало фактом: Келли где-то там, в дебрях Амазонки, вместе с экспедицией Хелен.

Найлз встряхнулся и взял трубку.

— Мистер президент, у меня несколько сводок, требующих вашего внимания, но сначала прошу вас ответить на несколько вопросов и подготовить компьютер для получения электронной почты.

— Уже готов, Найлз. И поверьте, нет у нас в стране человека, который не хочет, чтобы я ответил ему на несколько вопросов.

— Мистер президент, ваша старшая дочь проводит летние каникулы в Вашингтоне?

— Келли? Да нет, она уехала на все лето в Беркли. Ускользнула от охранников под предлогом, что ей надо встретиться со своим парнем. Потом перезванивала и просила не беспокоиться. Мы проследили звонок и выяснили, что звонили из таксофона в Лос-Анджелесе. Здесь еще никто не в курсе, но почти три сотни агентов секретной службы и ФБР пытаются найти ее, прежде чем пресса что-то разнюхает. А почему вы спрашиваете о ней? Найлз отослал ему снимки.

— Это ваша дочь, мистер президент?

Президент несколько секунд всматривался в изображение.

— Черт побери, где она, Найлз?

— Фото сделано на том самом судне, на котором профессор Закари отплыла с экспедицией.

Президент несколько секунд ошеломленно молчал.

— Я немедленно отправлю госсекретаря в Бразилию, может, правительство этой страны окажет нам содействие и пошлет на поиски солдат. А пока прошу вас, Найлз, задействовать всех, кого только можно, в вашем отделе. У меня все.

Найлз положил трубку и со вздохом провел рукой по лысеющей голове.

— Чем дальше в лес… — пробормотал он и, потянувшись к компьютеру, вывел на экран крупномасштабную карту Южной Америки. Его палец коснулся прохладного пластика, прослеживая извивавшуюся Амазонку, словно Найлз по наитию надеялся найти пропавшую там экспедицию.

Сан-Хосе, Калифорния

В переднем отсеке небольшого самолета капитан Росоло слушал то, что говорит Эверетт, поскольку ответы абонента было невозможно раскодировать. Но и того, что он узнал, было достаточно. У капитана Хуана Росоло, бывшего начальника службы безопасности правительства Колумбии и одновременно тайного информатора наркокартеля Кали, было особое задание для его спецподразделения. Он ясно дал им понять, чем им грозит провал операции в Монтане. Поход за картой должен закончиться сегодня, даже если это будет стоить жизни всему спецподразделению. Они умрут либо от руки Коллинза, либо от руки самого капитана.

Пятьдесят миль к югу от Биллингса, Монтана.

Три часа спустя

— Ты где, Джек? — спросил Найлз по сотовому, воспользовавшись закрытым каналом.

— Сейчас мы в пяти милях от поля битвы на государственной трассе 212. Совершили посадку в 18:40 в аэропорту Биллингса, — доложил Коллинз. — А что? Есть новости? — спросил он, бросив взгляд на Менденхолла, сидевшего за рулем. Профессор и Сара на заднем сиденье горячо спорили о жестоких методах войны против индейцев, которую вел генерал Шеридан в 1876 году.

— Джек, я собираюсь звонить президенту. Мы получили очень тревожные данные по нескольким пассажирам «Пасифик Вояджер». Они из министерства обороны, это все, что я могу тебе сказать даже по закрытой линии. Поэтому будь еще осторожнее, вы ведь там одни, помощи ждать долго.

— Понял, Найлз, понял. Спасибо за беспокойство, я буду начеку.

Он спрятал сотовый в карман, как раз когда Менденхолл сворачивал на боковую дорогу, ведущую к полю битвы. Коллинз с хрустом потянулся и, откинувшись на сиденье, на секунду закрыл глаза, собираясь с мыслями.

— Взгляните, майор, — негромко сказал Менденхолл, кивнув головой на окно со своей стороны.

Коллинз открыл глаза и посмотрел. Там, на невысоком холме, в лучах заходящего солнца мягко отсвечивал белизной мрамора мемориал солдатам, погибшим в Литтл-Бигхорн. Профессор Элбан и Сара тоже затихли на заднем сиденье, не в силах оторваться от этой величественной картины.

Литтл-Бигхорн. Это название навсегда останется в памяти американцев. Здесь, на Ласт Стэнд Хилл, сражались и погибли двести шестьдесят пять человек во главе с генералом Кастером. И сотни индейцев, которые боролись и умирали, отстаивая свое право на жизнь.

Место, что и говорить, было мрачноватое. У Сары даже мурашки побежали, когда они ехали вдоль извивающейся Литтл-Бигхорн Ривер.

— Давно слышала, что здесь жутковато, но теперь и сама могу подтвердить, — сказала она, глядя в окно на мемориал, медленно скрывающийся за холмами.

У въезда в Национальный парк они увидели несколько пикапов с индейцами, пикетирующими дорогу, которые, впрочем, даже помахали им, когда машина проезжала мимо. Однако они не заметили два больших микроавтобуса, стоявших в стороне от дороги, примерно в миле от них.

Оставив машину на стоянке, Джек, Менденхолл, Сара и профессор Элбан направились к музею сражения в Литтл-Бигхорн. Время близилось уже к половине восьмого вечера, и, за исключением зеленого пикапа с эмблемой службы Национального парка, машин на стоянке больше не было.

Здание музея оказалось запертым. Повсюду лежали стройматериалы — музей наконец-то дождался средств на развитие, — но рабочие ушли еще несколько часов назад.

— Извините, но в будни музей закрывается в шесть. — К ним шел высокий мужчина в форме рейнджера Национального парка.

Джек шагнул вперед и протянул руку.

— Я Джек Коллинз. Мой босс должен был связаться с вами из Вашингтона.

От него не ускользнуло, что мужчина был вооружен.

— Армия? — уточнил рейнджер, крепко пожимая ему руку.

— Так точно.

— Мы ожидали, что вы приедете еще до закрытия, майор. Мои ребята сейчас запирают ворота и прочесывают местность, чтобы убедиться, что никто из туристов не заблудился.

— Нам бы взглянуть на артефакты. Это очень важно.

— Знаю, знаю, связано с национальной безопасностью, мне уже говорил ваш босс. Так кого вы, говорите, представляете?

— Смитсоновский институт, а мисс Макинтайр и доктор Натан из Национального архива.

— Что ж, мой босс из округа Колумбия приказал мне впустить вас, поэтому я, разумеется, проведу вас в музей, но прошу руками ничего не трогать, можно только смотреть, договорились? — Рейнджер по очереди посмотрел на всех четверых.

Они дружно кивнули.

— Тогда добро пожаловать в Литтл-Бигхорн. Я рейнджер Национального парка Макбрайд, и если вы не бывали здесь раньше, то не забудете этот день, — с гордостью сказал рейнджер, вынимая из кармана связку ключей.

Он открыл дверь, и они последовали за ним в музей.

Один из рейнджеров Национального парка закрывал ворота, перебрасываясь шутками с индейцами, пикетирующими въезд. Сменяя друг друга, они находились здесь круглосуточно, и рейнджер уже успел подружиться со многими из них, тем более что с некоторыми он вместе вырос. По меньшей мере пятеро из пикетирующих представляли полицию совета племен и носили свои значки под куртками.

Внимание рейнджеров привлекли два больших микроавтобуса, мчавшихся к воротам, причем один из них едва не задел пикетчиков, из рядов которых послышались недовольные возгласы и проклятия. Оставив ворота полуоткрытыми, рейнджер вышел на дорогу и поднял руку, не то приветствуя, не то останавливая автомобили.

— Извините, ребята, но мы теперь откроемся только завтра в восемь утра. — Рейнджер подошел к ближайшему микроавтобусу.

Боковое стекло кабины опустилось, и он оказался лицом к лицу с усатым мужчиной, который направил ему в лоб пистолет с глушителем. Задняя дверца фургона распахнулась, и рейнджера втолкнули внутрь. Там его оглушили, сняли форму, и в нее тут же переоделся один из подходящих по комплекции людей. Он не спеша вышел из фургона, открыл ворота. Машины въехали на территорию Национального парка, а он закрыл ворота и запер их ключом, все еще торчавшим в замке. Потом сел в пикап рейнджера и поехал следом за микроавтобусами к зданию музея.

Индейцы в двух сотнях ярдов от ворот не заметили подмены, но они знали, что после закрытия в Национальный парк никого не пускают. А сегодня, на ночь глядя, сюда съехалась целая толпа белых, и это не сулило ничего хорошего священной земле, на которой сражались и умирали предки.

Как только все четверо вошли в помещение музея, Макбрайд включил подсветку экспонатов и зал мгновенно преобразился, словно ожил. Это было потрясающее зрелище. Здесь были представлены все племена, принимавшие участие в битве, а также манекены в мундирах Седьмого полка и в живописных боевых нарядах индейцев. Под стеклом хранилось множество артефактов, собранных с того самого рокового 25 июня 1876 года по наши дни. Лошадиные мундштуки, несколько ржавых винтовок «спрингфилд», армейские «кольты», ядра и пули самых разных калибров и даже старый рог для пороха, поскольку некоторые племена все еще пользовались тогда кремниевыми ружьями. На стеллажах лежали также наконечники стрел и копий и боевой флаг Седьмого полка, на котором по приказу Кастера были изображены две скрещенные сабли.

Джек прошелся вдоль экспонатов и повернулся к Макбрайду.

— Нас интересуют артефакты с последних раскопок.

Рейнджер кивнул.

— Их каждый день убирают вечером из зала, чтобы до полудня поработать с ними, а потом опять на полдня выставляют. Они там, в лаборатории. — Макбрайд кивком показал на дверь, ведущую в служебные помещения.

— Удивительное дело, — сказал он, открывая дверь. — На этом континенте состоялось много сражений, куда побольше этого, но людей почему-то притягивает именно Литтл-Бигхорн. Наверное, место такое.

Сара прекрасно понимала его с того самого момента, когда увидела мемориал в мрачно-торжественном свете заходящего солнца. Это место было словно создано для теней прошлого.

Макбрайд провел их в лабораторию с длинными столами для изучения артефактов, лежавших на них. Это были те самые предметы, ради которых они приехали.

— Прошу, это наши последние находки, — не без гордости объявил рейнджер.

Джек подошел к полуистлевшей седельной сумке, покоящейся на столе, включил мощную лампу и сел на стул.

— Эй-эй, мы же договаривались, что вы не будете ничего трогать.

— Спокойно, брат, мы ничего не повредим. — Капрал Менденхолл одной рукой обхватил высокого крепкого рейнджера, а другой вытащил у него из кобуры пистолет.

— В чем дело?! Что происходит? — возмутился Макбрайд.

— Вам же сказали, что речь идет о национальной безопасности, — напомнил ему Менденхолл.

— Мы действительно ничего не испортим, — заверила Сара, чтобы успокоить рейнджера.

— О Господи, — только и смог выговорить профессор Элбан, глядя на пистолет, который Менденхолл отобрал у Макбрайда.

Джек в это время внимательно рассматривал седельную сумку через увеличительное стекло.

— В ней что-нибудь нашли? — спросил он у рейнджера, который был все еще в объятиях Менденхолла.

— Нет, их еще только собирались изучать.

Джек кивнул, взял два пинцета и осторожно попытался отогнуть клапан сумки, но тот был такой ветхий, что тут же оторвался. Коллинз тихо выругался.

— Что вы делаете?! Вы же все погубите! — возмущенно сказал рейнджер.

Профессор Элбан мягко отобрал пинцеты у Коллинза.

— Думаю, лучше просветить ее рентгеном, он отлично покажет нам содержимое. — Он осторожно взял сумку и отнес ее к рентгеновскому аппарату в углу лаборатории.

— Ты как слон в посудной лавке, — сердито прошептала Сара, наклонившись через плечо Коллинза, чтобы лучше рассмотреть старую металлическую шкатулку на столе.

Коллинз только пожал плечами. Через пять минут снимки были готовы.

— В сумке только остатки органики, скорее всего, армейский паек. Боюсь, нет ничего, напоминающего распятие. На сумке вообще не уцелело ни кусочка металла, все проржавело и рассыпалось в прах.

— Черт! — Джек повернулся к Саре, державшей в руках металлическую шкатулку с двумя оставшимися инициалами «У. К.». — Открой коробку, — приказал он.

— Что ты! Нельзя, она может рассыпаться.

— Тогда тем более поставьте ее на место! — Макбрайд был вне себя от варварского обращения с артефактами, которые он должен был охранять.

— Мы ищем распятие, — мягко объяснила ему Сара. — Вы не можете помочь нам?

— В мои обязанности не входит помогать ворам и вандалам, — отрезал рейнджер, поворачиваясь к Менденхоллу.

Капрал отступил на шаг, крутанул на пальце пистолет рейнджера и сунул его обратно в кобуру Макбрайда.

— Считай это жестом доброй воли, рейнджер. Если она уничтожит коробку, можешь меня пристрелить, — сказал он и взглянул на Коллинза, который одобрительно кивнул в ответ.

Макбрайд еще несколько секунд колебался, и его рука, казалось, готова была метнуться к кобуре, но, подумав, он заметно успокоился.

Сара поставила шкатулку на стол.

— Понимаете, нас интересуют вещи, принадлежавшие капитану Кеогу, а эта шкатулка, возможно, единственное, что осталось.

Макбрайд прокашлялся.

— Не знаю, зачем я говорю вам об этом, но шкатулка — не единственная вещь, принадлежавшая капитану Кеогу, которую здесь нашли. — Он подошел к одному из лабораторных столов.

Менденхолл бросил тревожный взгляд на Коллинза, но тот покачал головой.

Макбрайд откинул черное покрывало, открывая христианский крест, лежавший там.

У Сары заколотилось сердце. Большое распятие семи дюймов в длину и четырех в ширину. Этого креста не было на присланных фотографиях.

— Он отсутствует в реестре найденных артефактов и на снимках, которые вы нам предоставили, — уверенно сказал Коллинз.

— Да, вы правы, его внесли в каталог только сегодня.

— А почему вы думаете, что он принадлежал Кеогу? — спросила Сара.

— Его уже осматривали эксперты, да и к тому же там выгравировано его имя с обратной стороны. А наши историки знают, что, по свидетельствам очевидцев, ему прислали этот крест как раз перед выходом из форта.

Коллинз тоже припомнил, что рассказывал ему Найлз о дневнике Либби Кастер, где она упоминала о распятии, доставленном посылкой из Нью-Йорка. Похоже, рейнджер разбирался в истории Литтл-Бигхорн не хуже профессионального историка.

Джек подошел к столу, осторожно взял крест и, повернув его, прочитал выгравированную на обратной стороне надпись: «Майлзу Кеогу за верную службу Папе».

— Черт побери, — сказал он, а Сара встала на цыпочки, чтобы тоже рассмотреть надпись.

«Неужели эксперты ничего не заметили?» — подумала она и взяла крест у Коллинза.

— Прошу внимания. — У нее даже мурашки побежали от предчувствия открытия.

Она взялась за нижнюю часть распятия и повернула ее. Раздался щелчок, и Макбрайд сморщился как от зубной боли, полагая, что она сломала артефакт.

— Не желаете ли быть первым? — спросила его Сара, протягивая крест.

Рейнджер помотал головой. Он не хотел иметь ничего общего с новым открытием, кто бы ни была эта женщина. Сара вопросительно взглянула на Коллинза.

— Давай, давай, Шерлок, — кивнул он, — это твое шоу.

Сара надела хирургические перчатки, осторожно отделила нижнюю часть распятия и потихоньку потрясла крест над столом. Все затаили дыхание, а профессор Элбан даже приоткрыл рот от волнения. Но ничего не случилось. Сара перевернула распятие, заглянула внутрь и сразу заметила краешек пожелтевшей от времени бумаги. Мастерски орудуя двумя пинцетами, она извлекла сложенный вчетверо лист. Сара перевела дух и с удвоенной осторожностью начала разворачивать ветхую бумагу, потертую на сгибах.

Когда ей это удалось, все вокруг одновременно облегченно вздохнули.

Это была карта размером одиннадцать на семь дюймов, надписанная мелким почерком. Сара не сдержала негромкий торжествующий вопль, чем изрядно всполошила остальных.

— Извините, — смутилась она.

— Что это? — спросил Макбрайд.

— Карта, составленная очень храбрым человеком пятьсот лет назад, — почти благоговейно ответила ему Сара.

На карте был очень подробно обозначен маршрут к загадочной лагуне. Но под самой лагуной имелась надпись, сделанная более крупными буквами, чем остальные. Падилла явно хотел привлечь к ней внимание: «Aguas Negros Satanicos».

— Что это означает? — спросил рейнджер.

— В грубом переводе это означает «Черные воды Сатаны», — успела ответить Сара, прежде чем ливень пуль обрушился сквозь дверь на нее и Макбрайда.

Коллинз и Менденхолл, выхватив пистолеты, мгновенно бросились на пол. Джек подполз к Саре, лежавшей неподвижно на полу рядом с рейнджером, и увидел большую лужу крови, расплывавшуюся под их телами.

Менденхолл трижды выстрелил в дверной проем и откатился в сторону. К своему изумлению, он заметил, что профессор Элбан медленно отходит вглубь лаборатории, даже не удосужившись пригнуться от пуль, свистевших вокруг. Он явно был в шоке, и ему казалось, что если он уйдет отсюда подальше, то все закончится. Менденхолл сразу понял причину его состояния, едва увидел на лице профессора брызги крови и мозгов.

— На пол, профессор! На пол! Ради всего святого! — крикнул капрал, послав в изрешеченную дверь еще две пули.

— Сара! Сара! — позвал Джек сквозь грохот выстрелов.

К его огромному облегчению, она перевернулась и оказалась рядом с ним под лабораторным столом.

— Слава Богу, — выдохнул Коллинз. — С тобой все в порядке?

— Плечо немного зацепило, но болит сильно. А рейнджеру прямо в голову попали.

— Черт! — выругался Джек и вдруг увидел ноги профессора, отступавшего к задней двери. — Натан! Немедленно на пол, мать вашу!

— Он в шоке, сэр, — отозвался Менденхолл.

Автоматный огонь с новой силой обрушился на лабораторию. Пули щелкали по шкафам с экспонатами и по столам с артефактами.

Натан по-прежнему шел к стальной двери. Менденхолл, на мгновение приподнявшись, выпустил несколько пуль, пытаясь прикрыть профессора.

А потом настоящий ад обрушился на них через потолок, когда летящий над музеем вертолет начал поливать крышу из крупнокалиберного пулемета, легко прошивающего перекрытия.

Коллинз перекатился к еще теплому телу Макбрайда и вытащил из его кобуры пистолет. Это была точно такая же «беретта», как и у самого Коллинза. У рейнджера на поясе нашлись и две полные обоймы. Джек отдал пистолет и обоймы Саре, которая тут же сняла его с предохранителя и передернула затвор. Коллинз тем временем, чуть приподнявшись, пошарил рукой по столу и, нащупав карту Падиллы, быстро спрятал ее к себе в карман, едва не разорвав ветхую бумагу пополам. Потом откатился к профессору и, дернув его за ноги, повалил на пол.

— Не вздумайте встать, Натан, — прошипел он и дважды ударил каблуком в стальную дверь. — Видите, дверь из стали и она заперта! Так куда же вас несет, черт возьми?!

Через входную дверь по-прежнему лупили очередями.

— Звоните по сотовому окружному шерифу, сержант. Без помощи мы здесь долго не продержимся, — скомандовал Джек и несколько раз выстрелил в замок стальной двери, который, не выдержав тяжелых девятимиллиметровых пуль, развалился.

Натан вытирал лицо трясущимися руками.

— Я… я… не думал, майор… я не…

Джек, не обращая внимания на его бормотание, снова толкнул ногой дверь, и на этот раз она распахнулась. В наполненную пороховой гарью лабораторию ворвался свежий воздух.

Нападавшие услышали звук открывающейся двери. За стеной раздались торопливые шаги. По команде Коллинза Сара первая выбралась наружу, а потом сам майор поволок вслед за ней профессора. Оглянувшись, он успел увидеть, как рикошетом выбило из руки сержанта сотовый телефон. Менденхолл выпустил через дверь последние пять пуль и метнулся к выходу, сменив на ходу обойму.

Они побежали к стоянке и, если бы не Сара, столкнулись бы нос к носу с несколькими людьми, мчавшимися им навстречу. Она первая заметила их и тут же упала в траву, открыв огонь.

Коллинз повалил на землю профессора Элбана и тоже несколько раз выстрелил по лазерным прицелам, пляшущим прямо перед глазами. Одного из нападавших они убили сразу, второго с двух выстрелов снял Менденхолл. Сара перевернулась на спину и трижды выстрелила в пятерых человек, бегущих к ним со стороны музея. К удивлению Джека, двое упали. Один схватился за ногу, а другой вообще не подавал признаков жизни.

— Ты успел дозвониться до кого-нибудь? — спросил Джек Менденхолла.

— Нет сигнала, сэр. Похоже, мы попали не на шутку, — ответил капрал.

Джеку удалось убить еще одного из нападавших, и теперь, по его прикидкам, осталось трое впереди и четверо возле музея. В сгустившихся сумерках по команде Коллинза все бросились бежать прочь и тут услышали, что к ним приближается вертолет. Джек держал за руку пожилого профессора и отчаянно тянул его за собой. Загрохотал крупнокалиберный пулемет, вспахивая землю вокруг беглецов, и вертолет с ревом пронесся у них над головами, скрывшись за ближайшим холмом.

— Сара! Беги по склону к железному забору! Надо найти укрытие! — Джек обернулся и несколько раз выстрелил в полумрак, пытаясь попасть в смутные тени, преследующие их. На этот раз он промахнулся, зато Менденхоллу удалось убить еще одного.

Сара совсем запыхалась, пока добралась до железного забора, окружавшего Ласт Стэнд Хилл. Ворота были открыты, поэтому она опустилась на колено и открыла огонь, прикрывая Джека, тащившего профессора, и Менденхолла, бежавшего последним. Преследователи замешкались, укрываясь от пуль, и это позволило всем троим прорваться на кладбище. Менденхолл нырнул за ближайшее надгробье и тут же открыл огонь. Сдавленный крик боли оповестил, что его пули не пропали даром.

— Патроны! — крикнул капрал, выбросив пустую обойму. Сара перебросила ему одну из обойм рейнджера. Джек тоже только что вставил в «беретту» последнюю обойму.

Из-за холмов снова показался вертолет, и Джек теперь опознал его. Это был ARH «Белл», новейший ударный вертолет, недавно поступивший на вооружение. Эти люди явно не испытывали недостатка в деньгах. Очень дорогая игрушка. Джек знал, что ARH оборудован системой инфракрасного наведения, поэтому пилоту темнота вообще не мешала. Зловещий черный силуэт снова проревел над ними. На этот раз очередь прошла совсем рядом от Сары и профессора. Во все стороны брызнули осколки надгробий, стоявших вокруг.

— Держитесь, ребята, — подбодрил остальных Коллинз. — Рейнджеры наверняка услышат эту стрельбу и помогут нам!

На его выстрелы противник ответил плотным автоматным огнем. Очередь как ножом срезала верхушку на могиле, за которой прятался Коллинз.

Оглянувшись, он увидел, что Сара укрылась за соседним надгробием, надпись на котором гласила: «Бостон Каспер, гражданский, пал здесь 25 июня 1876 года».

И в тот же момент очередь разбила надгробие на куски. Сара тоже в долгу не осталась, выстрелив дважды в темноту. Позади них возвышался высокий монумент в память всех погибших здесь, окруженный аккуратным зеленым газоном, который превратился теперь в перепаханную пулями землю. Коллинз выругался и, вглядываясь во мрак, несколько раз выстрелил. Профессионализм дал о себе знать, и он убил сразу двоих. Ему ответили яростным огнем, и надгробие, за которым он прятался, разлетелось вдребезги, поэтому майору срочно пришлось перебраться на соседнюю могилу.

— Дьявол тебя забери! — прорычал он в бессильной злобе, услышав рев вертолета, снова низко пролетавшего над кладбищем.

— А-а, черт! — вторил ему Менденхолл, когда осколки могильной плиты задели его лоб.

Коллинз мельком взглянул на профессора, ползущего по вспаханному пулями газону к большому монументу, и сосредоточился на атакующих. Пять смутных силуэтов, пригибаясь и петляя, подбирались к кладбищу.

И тут в темноте за забором послышались крики, смахивающие на боевой клич, и затрещали выстрелы, загрохотали крупнокалиберные помповые ружья. Двое нападавших упали. Джек вскочил и посылал пулю за пулей, пока не убил еще одного и не ранил другого. Вертолет, заходивший на очередную атаку, вдруг развернулся и улетел на юг.

— Кто там так орет? — ухмыляясь, спросил Менденхолл, прислушиваясь к пальбе и крикам.

Те, кто пришел к ним на помощь, плотно зажали нападавших перекрестным огнем с двух сторон. Еще несколько раз рявкнули помповые ружья, и резкий энергичный голос через микрофон скомандовал:

— Мы рейнджеры Национального парка, бросайте оружие! Но нападавшие и не думали сдаваться, а, наоборот, открыли яростный огонь по невидимым в темноте рейнджерам. Джек тут же прицелился по вспышкам выстрелов и убил еще одного противника, но теперь остался без патронов. Зато рейнджеры ответили прямо-таки ураганной пальбой. А потом все вдруг стихло и наступила оглушительная тишина, какая бывает сразу после грохота оружия. Снова ожил мегафон.

— Эй, там, на кладбище! Бросьте оружие и поднимите руки!

Джек опустил «беретту» на траву и встал.

— Не стреляйте! Я — майор армии Соединенных Штатов Джек Коллинз, выполняю здесь правительственное задание!

— Ладно, ладно, разберемся, выходите, — сказал чей-то голос уже без помощи мегафона.

Сара и Менденхолл поднялись и подошли к Коллинзу, тогда как профессор Элбан предпочел остаться в своем укрытии за монументом.

Из темноты в свет фар подкативших пикапов к ним шагнул высокий мужчина в форме рейнджера. За ним шел еще один в сопровождении двух десятков местных индейцев.

— Вот это да, — пробормотал майор. Теперь было понятно, чей боевой клич он слышал во время перестрелки.

Все индейцы были с ружьями и немедленно принялись прочесывать кладбище, в то время как другие проверяли, не остался ли кто в живых из нападавших, тела которых лежали в траве.

Глядя на индейцев, спасших ему жизнь, Коллинз невольно улыбнулся.

— Что смешного? — спросил высокий рейнджер, обыскивая его.

Коллинз перевел взгляд на него, а потом снова на индейцев, стоявших вокруг. Они прекрасно поняли, чему он улыбается, и один из них, в черной ковбойской шляпе, пояснил:

— Он улыбается иронии ситуации, рейнджер Томпсон. В последний раз, когда индейцы окружали здесь армейского офицера, они вовсе не собирались выручать его задницу.

— И я очень рад, что теперь мы на одной стороне, — улыбнулся Коллинз и протянул руку индейцу.

Тот пожал ее и лукаво ухмыльнулся:

— Да мы просто не знали, что спасаем офицера.

Этой шуткой и пожатием рук завершилась вторая битва в Литтл-Бигхорн.

Два часа спустя Джек, Менденхолл, Сара и профессор Элбан, закованные в наручники, сидели в большом кабинете перед окружным шерифом и представителем ФБР из филиала Монтаны.

Все четверо были не очень разговорчивы, что подогревало подозрительность агента ФБР, расхаживавшего перед ними. Время от времени он останавливался, вглядываясь в их лица. Они отвечали улыбками, что еще больше смущало агента. Он уже было наметил слабое звено, как ему казалось, то есть профессора Элбана, который избегал смотреть ему в глаза, и собирался вывести его в другую комнату, чтобы допросить отдельно от остальных, когда зазвонил телефон и усталый окружной шериф поднял трубку.

— Это вас. — Он отдал телефон агенту.

— Специальный агент Филипс, — рявкнул в трубку тот. — Да, так точно. Убиты двое рейнджеров Национального парка… я… да, конечно, мистер Комптон, но я даже не знаю, кто вы… что?! Мой директор? — Он даже сглотнул. — Да, сэр! Нет, сэр! Понимаю, сэр! Государственная тайна, сэр, конечно… но… так точно, сэр! Немедленно.

Он положил трубку.

— Освободите их, — ни на кого не глядя, тихо сказал он шерифу и поправил галстук.

— Как? Чей это приказ? — даже привстал шериф.

— Это приказ директора ФБР и президента. Назвать имена? — раздраженно бросил Филипс. — Да снимите же с них наручники, черт возьми.

— Могу я воспользоваться вашим сотовым телефоном? — вежливо спросил Джек ошеломленного шерифа, когда тот снял с них наручники.

— Надеюсь, недолго, — пробормотал шериф, отдавая ему телефон.

Джек набрал номер и код закрытой линии ОЧП.

— Комптон, — сразу ответил шеф.

— Коллинз. Линия связи с моей стороны не защищена.

— Вас понял, линия ненадежна. Вы в порядке? Сара, Уилл, Натан?

— Мы в порядке, сэр. Мы нашли то, что искали.

— Слава Богу! — выдохнул Комптон.

— Шериф и представитель ФБР осмотрели тела нападавших и пришли к выводу, что они все колумбийцы. Вы говорили еще кому-нибудь, что мы отправились в Монтану?

— Об этом знал капитан-лейтенант Эверетт, он ведь участвовал в совещании по телефону из Нью-Орлеана, помните? — Найлз вдруг понял, куда клонит Джек.

— А какой линией связи он пользовался?

— Обычной, его сотовый не брал сигнал.

— Они могли прослушивать линию, а это значит, что они выследили его в Нью-Орлеане и, соответственно, слышали, что он говорил на совещании. Где сейчас Карл?

— В Нью-Орлеане, готовит катер для экспедиции.

— Позвоните ему и предупредите, чтобы пользовался только сотовым закрытым каналом и держал ухо востро. Я пошлю к нему нескольких сотрудников службы безопасности. Как только противник узнает о провале операции в Монтане, он может нанести визит в Нью-Орлеан.

— Понял тебя, Джек. Возвращайся.

Штаб-квартира ОЧП.

Военно-воздушная база Неллис, Невада

Найлз сделал все необходимые звонки, и ОЧП начал спешно готовиться к спасательной экспедиции. Им понадобится уйма разного оборудования, чтобы изучить долину и попытаться найти выживших из экспедиции профессора Хелен Закари. Часть оборудования имелась на складах ОЧП, а остальное пришлось закупать у таких компаний, как «Дженерал Электрик», «Ройтон», «Хэнфорд Лабораторис» и других. Официально экспедиция считалась спасательной, но ведь было необходимо провести и научные изыскания в долине.

Техническая группа ОЧП в составе шестидесяти специалистов срочно вылетела в Луизиану, чтобы помочь старшине Дженксу закончить установку оборудования на «Тичере». Все нужно было сделать быстро. Времени на пробное плавание не оставалось.

Разведслужба ОЧП устроила все так, что официально экспедиция отправлялась на Амазонку по поручению перуанского правительства для составления и уточнения географических карт этого района. Это было очень удобно, так как власти Бразилии отказывались пускать американских военных на свою территорию.

Найлз и Элис с целой оравой помощников занимались бумажной работой по обеспечению экспедиции, когда зазвонил красный телефон на столе Комптона.

— Президент, — сказала Элис, передавая ему трубку.

— Мистер президент, большое спасибо, что обеспечили нам помощь флота, — сказал Найлз, глядя, как Элис и помощники тихо выскальзывают из кабинета.

— У меня здесь доклад ФБР по тем людям на «Пасифик Вояджер». Похоже, что этот Кеннеди — кстати, это его настоящее имя — офицер морского спецназа, а другого опознали как капитана военно-воздушных сил Рэйнолдса. Остальных еще проверяют.

— А флот и авиация как-то объяснили, что делали их офицеры в университетской экспедиции?

— Пока они не могут этого объяснить и проводят тщательное внутреннее расследование.

— То есть вы хотите сказать, они не знают, что делали их офицеры в экспедиции?

— Именно так. Но ничего, я натравлю на них своего бульдога, советника по национальной безопасности Эмброуза, уж он-то докопается до истины.

— Одно лишнее слово, мистер президент, может стоить жизни…

— Черт возьми, Найлз, я отлично понимаю, кому именно это может стоить жизни.

— Да, сэр, конечно, прошу простить меня. Мы отправляемся туда, чтобы спасти тех, кого еще можно, поэтому поймите меня правильно: я хочу знать, кому можно доверять.

— Ладно, Найлз, сделаю, что в моих силах, но у меня связаны руки. Я же не вправе начинать войну только из-за того, что моя дочь очутилась там. Но подумайте, Найлз, даже если мы не знаем, зачем там оказались Кеннеди и его люди, все же неплохо, что со студентами были офицеры спецназа.

Найлз помедлил с ответом. Ему все равно не нравилось, что армия вмешалась в это дело, независимо от того, повышало это шансы экспедиции Хелен на выживание или нет. Поэтому он ответил прямо:

— Это было бы неплохо, если бы с ними была связь.

— Я надавлю на Эмброуза, чтобы он поторопился, но это непросто, учитывая, что он не подозревает о существовании ОЧП.

— Понимаю.

— Теперь по вашему лейтенанту Райану. В дополнение к подразделению «Дельта» придается также «Протей» со своей командой. Не забывайте, что мои возможности ограничены, даже если речь идет о спасении моей дочери. «Протей» — это все, чем и могу помочь. Военная операция в Бразилии исключается, даже если известно, что она спасательная. Так что вы получите только «Протей».

— Но, мистер президент…

— Никаких «но», Найлз. Наши солдаты могут появиться там только по приглашению правительства Бразилии. Если вы правильно примените силы «Протея», то этого будет достаточно.

— Мистер президент, «Протей» — только экспериментальный проект, и если нам придется драться по-настоящему, то…

— Ничем больше не могу помочь, Найлз, — повторил президент. — Пресса и без того постоянно достает нас в последнее время. Поймите, я поступаю так вовсе не потому, что собираюсь принести этих детей и свою собственную дочь в жертву политическим играм. Я не могу допустить, чтобы американские солдаты погибли в спасательной экспедиции, столкнувшись с бразильской армией, которая немедленно отреагирует на подобное вторжение в страну. Передайте Коллинзу: он должен найти наших людей и вытащить их оттуда. И самое главное, Найлз, верните мне мою дочь. Извините, что не могу выделить ничего, кроме «Протея», зато он может сойти за гражданский самолет.

Найлз вздохнул, понимая, что президент прав. И это означало, что проведение спасательной экспедиции целиком ложится на плечи ОЧП.

Вашингтон, округ Колумбия

В здании госдепартамента было уже пусто, и никто не видел, как бежит по лестницам советник Эмброуз. В кабинет госсекретаря его провели два охранника. Когда Эмброуз вошел, госсекретарь что-то быстро писал на листке бумаги. Он прекрасно выглядел бы в свои пятьдесят два года, если бы не седина на висках. Сегодня днем Эмброуз слышал, как президент по телевидению рассыпался в комплиментах госсекретарю за своевременное предотвращение кризиса в Ираке. Теперь он человек месяца, если не года. Но как только Эмброуз поставил кейс и присел в кресло у стола, он сразу заметил, что тот, кто должен был стать следующим президентом Соединенных Штатов, был зол как черт.

— Я так понимаю, у вас состоялся разговор с президентом, мистер госсекретарь?

Высокий мужчина за столом поднял глаза.

— Как это могло случиться?

— Откуда нам было знать, что там окажется его дочь? — огрызнулся Эмброуз.

— Эта мелкая дрянь с самого начала своего правления в Белом Доме доставляла одни неприятности, а теперь из-за нее может рухнуть наш карточный домик. Причем рухнуть нам на голову.

Эмброуз был обескуражен встревоженным видом госсекретаря, всегда хранившего ледяное спокойствие и тщательно взвешивающего каждый шаг.

— От них ничего не слышно уже…

— Да какая разница? Вы что, болван и не понимаете, что теперь не имеет значения, погибли они или нет? Или вы полагаете, что президент оставит тело дочери гнить в сраных джунглях? — Госсекретарь в ярости приподнялся и швырнул в Эмброуза свою ручку. — И теперь я слышу от президента, что уже не одна, а две спасательные команды отправляются на юг! Почему я узнаю об этом от него, а не от вас?!

— Он общался с флотом напрямую, я сам только что выяснил это. Послушайте, мы можем остановить его, если выскажемся против. В конце концов, я советник президента по национальной безопасности, а вы госсекретарь!

— Этот ублюдок только что приказал, именно приказал мне вылетать в Бразилию! Хочет, чтобы правительство этой страны разрешило американским морским пехотинцам войти на их территорию или, как минимум, задействовало свои войска для поисков в бассейне Амазонки.

Эмброуз приблизительно так и представлял действия президента.

— Вы ведь передаете личную просьбу президента, не так ли? Может, представить ее как ультиматум? Президент Соуза такого не простит. И что останется нашему президенту? Вторжение — для того чтобы разыскать свою драгоценную дочь, которая, скорее всего, уже мертва?

Госсекретарь задумался.

— Теперь президент знает о группе, которую послали с экспедицией Закари шефы разведок, — сказал он наконец. — И которая, возможно, уничтожила всех, кого он собирается спасать.

— Тем более нам надо завалить эту операцию. И тщательно замести следы, чтобы никто не мог связать нас с событиями в Ираке и в этой проклятой долине. А если нам повезло и Кеннеди взорвал этот чертов рудник, то все шито-крыто, никто ничего не докажет…

Госсекретарь ожег его яростным взглядом.

— Если хоть малейший намек просочится в прессу, мы проиграем выборы.

— А вот об этом не стоит беспокоиться.

— Это почему?

— Если хоть намек о том, что мы сделали, просочится в прессу, нас повесят за измену. Удачной поездки, мистер госсекретарь. Я присмотрю в ваше отсутствие за Белым Домом. После неудачи на Арлингтонском кладбище наши шефы разведок изрядно всполошились. Они поддерживают вас ради собственной власти, и только ради нее. Боюсь, им не понравится, как развиваются события.

Госсекретарь посмотрел на дверь, закрывшуюся за советником, и тяжело опустился в кресло. Он понимал, что ему придется развязать войну в Южной Америке, чтобы проклятая долина навсегда канула в Лету.

И тут ему в голову пришла неожиданная мысль. Президент никогда не действует без подстраховки, без запасного варианта.

Он, как и сам госсекретарь, подобно шахматисту просчитывает на несколько ходов вперед. У этого сукина сына наверняка есть альтернативный план, если дипломатические переговоры ни к чему не приведут. Возможно, он подготовил вооруженную спецгруппу для нелегальной операции на территории Бразилии. Госсекретарь чуял, что попал в яблочко. Такая нелегальная операция приравнивается к нападению на дружественную страну. Что ж, у него есть человек в военно-воздушных силах Бразилии, и этот человек скоро понадобится.

Он поднял телефонную трубку и приказал охране на входе вернуть Эмброуза. У него появились дополнительные инструкции для советника. Все, что ему нужно, — это координаты проклятой долины. Бразильскому правительству будет интересно узнать, что готовится нарушение государственных границ страны.

Возникнет неразбериха, а она сейчас является его главным союзником.