Метель дала передохнуть и мне, и лошадям. Особенно мне, ведь сутки перед этим не спал, просто не имел возможности отдохнуть.

Снега намело не слишком много, но вот ветер был действительно сильный. Сек сухой снежной крупкой кожу лица до крови. В такую погоду путешествуют только самоубийцы.

Цыганский Гидрометцентр оказался точен, перед рассветом вьюга стала затихать. Проверяю сбрую перед дорогой и выслушиваю последние напутствия атамана. Старики предсказывали затишье на сутки, может чуть больше, а после уж зимушка разгуляется настоящей вьюгой на несколько суток.

Встреча с табором позволила мне не только согреться и отдохнуть, но и превратить предприятие по обгону противников из почти безнадежного дела во вполне исполнимое предприятие.

Фокус оказался прост. Я не могу менять лошадей на станциях, а мои противники могут. Это минус. Но я очень хочу выжить и помочь своему командиру. В помощь мне - моя удача и цыганская конокрадская тропа. А это - большой плюс.

Лошадиная подмена есть в зимующих таборах, на лесных хуторах, в помещичьих усадьбах и даже военных частях, нужно только знать где они находятся и к кому обратиться с нужным словом. Так и уходили от погони при нужде конокрады и воры, растворяясь среди дорог и теряясь на лесных тропках. Свежие кони уносили их от измученных лошадей преследователей, срезая путь более короткими хоть и малоезжеными маршрутами. Ветер в поле поймать легче, чем цыгана на коне. Как там в песенке про российские дороги, что распевали с Гаврилой: '…Здесь спасаться легче, чем ловить'.

Вот уж точно сказано.

Кроме того, за обещание подарить чалого, я приобрел попутчика и проводника в лице чаворо (паренька), которого все называли Мурш (удалец, мужчина). Неплохое имя для совсем молоденького паренька. На вид ему не больше пятнадцати лет но, как я убедился дальше, парень действительно абсолютно безбашенный, а о таком попутчике в скачке можно только и мечтать.

Чалый ему глянулся, да и он чалому тоже. Пацан даже ночевал возле него. А утром заявил мне: - или отдай, или продай, или уведу.

Перед всем табором.

Вот смеху было. Подарил, конечно. На эту парочку надо было посмотреть. Стоят, как двое влюбленных, а чалый все головой о плечо Мурша трется и на шаг отойти не хочет. Картинка.

Я себя вспомнил и подаренный бабулей тайком от родителей мотоцикл на мое четырнадцатилетие. Как я его тогда обхаживал. Очень похоже.

Вьюга почти стихла, выезжаем. Последнее - Джя Дэвлэса! ( Иди с Богом) - и в путь.

С места стартуем размашистой рысью. Гонка началась.

Дистанция, которую нам нужно пройти - около семисот верст. Но прямых дорог тут нет, так что верст семьдесят лишних набежит, а может и больше. На машине - часов десять езды. Верхом, на подменных лошадях не теряя время на отдых и переброску седла - дольше раза в три, а то и четыре. И это летом. Но мы с чаворо решили побить летний рекорд.

Наша средняя скорость при скачке держалась в районе двадцати двух верст в час. Это очень много. Время теряли только на смену коней и переговоры с хозяевами точек, где мы меняли лошадей. Себе позволили лишь два коротких отдыха по часу, когда уже совсем валились с седел.

Нас передавали как эстафету от адреса к адресу, от человека к человеку, сообщая секретное слово по которому нас встречали и оказывали помощь. Доплачивать, естественно, тоже приходилось, но не много, весьма по-божески. Пока переседлывали лошадей, нам от хозяев давалось описание маршрута, видные приметы, ориентиры.

Многие дороги Муршу были известны, как и многие из встречающихся нам на маршруте людей, а его, похоже, вообще все знали. Это была весьма значимая помощь. Ни разу не сбились.

Тропа работала четко. Американский Дикий Запад с его ковбоями может отдохнуть и покурить в сторонке. Здесь было круче. Даже в темноте не слишком сбавляли ход, получая вместе с лошадьми факелы или фонари.

День, ночь, еще день. Больше тридцати пяти часов в седле. От морозного ветра слезятся глаза и горит кожа на лице. Ноги немеют от постоянного напряжения. Кожа на бедрах…, ну про это даже лучше не вспоминать. Вьюга нас все-таки догнала, и в Санкт-Петербург я въезжал вместе с разгулявшейся непогодой и наступившей ночью.

Хорошо, что последний отрезок дороги шел уже прямо по тракту, но задержись я еще на пару часов - все, не прорвался бы. Паренька оставил на предпоследней подмене у родственников. Цыгане только головой качали с уважением глядя на него, когда пацан рассказывал о нашей скачке.

Абсолютно измученный и ужасно гордый своим поступком Мурш уже почти засыпая, пообещал позаботиться о Морете, которую оставили вместе с его чалым граем (конем) на первой точке смены. Выдержал мальчишка, теперь он считается взрослым, всем это доказал. Молодец. А у меня оставался последний рывок.

Петербуржская ночь и вьюга. Какая романтика….

Я хоть и двужильный после переноса, но из седла почти выпадаю. Пробираюсь сквозь снег по указанному солдатом, дежурившим на въезде в город, адресу. Министерство, конечно, закрыто, но тусклый свет внутри горит. Сторож бдит.

Слез с седла. Слегка повело в сторону. Эк меня качает. Стучу в двери.

- Отопри, служивый. Кто там на стороже! Отопри! Пакет для его светлости графа Гурьева от губернатора Смоленска.

- Ступай себе. Не видишь, ночь на дворе. Какие пакеты? Утром приходи.

- Да не будет меня утром, у меня еще пакет, дальше еду. Ты, служивый, скажи, на кого мне кивать, что пакет не приняли? Обзовись, как зовут-то тебя, человече?

Мне без разницы, но ты в Сибирь поедешь. Сейчас подорожную на ближайшем посту отмечу, что был я тут, да далее двину. Там рапорт складу, а на обратной дороге через пару али тройку дней и завезу. Да только их превосходительство барон Аш, наказывали срочно.

Ты давай думай быстрей, я ведь не железный. Отмахал столько, погода поганая, а мне ехать еще. Это ты, …… в тепле сидишь, а я на сосульку промерз. Слыхал, али нет?!

Ну, на нет и суда нет. Прощевай, колодник!

- Эгей, постой. - Дверь приоткрылась.

- Давай свой пакет, передам с утра дежурному. И подорожную давай, отмечу уж, а сам тут жди. Не велено никого пускать ночью.

- Ну, коли по службе нельзя, так это…, хорошо подожду. Давай, только быстрей. Холод собачий.

Минут через десять, когда начал терять терпение, дверь опять скрипнула. Подорожная отмечена каракулей и штампом. Порядок. Двигаем дальше. До утра оставалось еще несколько часов.

Первая задача была выполнена, теперь - к дому Кочубея. Патрули в городе в такую погоду все попрятались, но дежурные в полосатых будках на перекрестках не спят, завернувшись в безразмерные тулупы. У одного такого бедолаги и выспросил адрес дома князя.

Кочубей не любил Питер, хоть дом в нем и держал рядом с Невским Проспектом. Статус обязывал.

Особнячок, который я отыскал до двадцать первого века не сохранился, а может, я его не помню. В Питере бывал частенько до распада Союза, да и после наезжал. Вроде и неплохо знал исторический центр, что помогало ориентироваться и сейчас, но именно это здание не припоминаю.

Спрятавшись от ветра в подворотне, прямо против нужного мне дома, кормлю с фуражки овсом усталого коня. Конечно, неказистый конек, но с характером. Последний отрезок он провез меня махом, только всхрапывал на ветер. Но устал он тоже крепко.

А вот как я с ног не падаю просто непонятно самому. Держусь на нервном напряжении да на упрямстве. Пока держусь. Хуже всего, что голова от усталости слабо работает. Придумать способ попасть до утра к князю не выходит.

А ведь утром граф Гурьев почту прочтет. Разве что не захочет ехать в министерство в такую погоду, но это едва ли. Дисциплина на представительской службе была железной. Не явишься - вмиг недоброжелатели доложат, что пренебрегаешь государевой службой. Пара таких доносов - и прощай хлебное место. Приедет министр и прочтет, это точно.

Значит, кровь из носу - пробиться в дом нужно прямо сейчас. Только бы князь Кочубей был дома.

- Эй, драгун. Чего тут надобно? - Голос раздался неожиданно из-за спины.

Откуда душа живая здесь взялась, ведь пусто было? Ага, да тут дверка есть, проглядел я. И, судя по тому, что из нее вышел дворник, это и есть вход в дворницкую.

Дворник был человек колоритный, совсем непохожий на современных мне пенсионеров. Здоровенный гренадерских статей, хоть уже и немолодой мужик в тулупе нараспашку, в фартуке и с охапкой дров. На голове - старая суконная фуражка без козырька. Похоже - отставной солдат, но еще вполне в силе.

Ну, ясно на такой работе нужно хорошее здоровье. Это ж сколько снега перекидать вручную надо. А если он еще и истопник, так это целая прорва дров наколотых за зиму. Плюс он же - сторож, отпор лихим людям дать может.

- Здравствуй, служба. Вот укрылся здесь от ветра, уж не обессудь. Спешное дело по службе в столицу пригнало, торопился, хотел непогоду обогнать, да вот в ночь и прибыл. Ничего здесь не знаю, знакомых нет. Может можно, где коня пристроить, да мне чуть согреться надо. Поспособствуй, а уж я не обижу. Не дай христианской душе пропасть на холоде.

Дядька внимательно оглядел мою промороженную тушку. Видать оценил мое состояние и степень измученности коня. Смачно крякнул.

- Эвон как тебя дорога-то побила. Рожа - вся поморожена. Спускайся-ка ты к печи, а я лошадку в дровяной сарай сам поставлю, место есть, до свету постоит скотинка. Замучил ты его унтер, как есть замучил.

- Погодь - сам поставлю, проводи только. Тебе вон топить надо. Не возись со мной, я сам справлюсь.

- Ну, как знаешь, но я подсоблю все же. Хоть подсвечу тебе.

И он, прихватив тусклый фонарь со свечой внутри, проводил к сараю. Задубевшими пальцами расседлываю и пытаюсь обтереть измученное животное. Хреново выходит. В сарае ветра нет, но - холодрыга. А, плевать, мне сейчас в тепло, а друга согреть надо.

Скидываю шинель и накрываю конька. Так-то лучше, отдыхай.

Отставной солдат одобрительно качнул головой.

- Добро, пусть стоит, я после напою теплой водой, есть у меня….

Подхватив оружие и дорожное снаряжение, топаю в дворницкую, а дворник тащит седло. Мне оно уже неподъемно, ослаб я что-то.

Дворницкая встретила гудением разгорающихся в печи дров желанным и мучительным теплом. Миллионы иголок выходящего холода впились в руки, лицо и ноги. Это - больно, ребята, но тело, истосковавшееся по теплу, готово переносить это неудобство.

Потихоньку стало отпускать. Дворник хлопотал по своим делам, протапливая дом на утро.

Топили обычно за пару часов до подъема хозяев, значит - скоро рассвет. С этой мыслью, так вот стоя возле печки плечом привалившись к стене,я и задремал. Проснулся от звука хлопнувшей двери. Вернулся мой благодетель в фартуке.

Сколько я так простоял? Все тело затекло.

Дом - здоровенный, дровишки надо на все печи разнести и растопить каждую. Времени потратить необходимо не меньше часа, а то и поболее. Пальцам уже вернулась чувствительность, но холод еще остался глубоко внутри неразмороженной льдинкой. Эх, сейчас бы в баньку, да на верхний полок и прогреться насквозь. Мечты, мечты….

- Ну что, унтер, отогрелся? Вечно вас, кавалерию изнеженную, выручать надо. Ну да астраханцы своих не бросают, хоть в бою, хоть в походе. В мою службу мы драгун пешком загоняли. Умел научить, батюшка Александр Васильевич, пехотой конного обогнать. Вам, молодым, такого не дано. - Прямо приятно слышать это ворчание. Бери и рисуй с него героя 'Бородино'. Вот сейчас скажет, мол, мы были богатыри, не Вы.

- Не больно зазнавайся, гренадер, я сам месяц тому в пехоте был. Вон память о том у стенки стоит, глянь. Видал у драгунов пехотную винтовку? Вот то-то. А в капральстве у меня служили астраханцы, справные солдаты, один даже унтера заслужил. Крепин его фамилия, может, слыхал?

- Ба, да кто его в полку не знал. Так ведь раненый он был вроде как на турка ходили. И я тогда осколок от бомбы в ногу получил, теперь едва согнуть могу. Да все же не деревянная, а своя. Мне - полная отставка, а он, стало быть, поправился. И где сейчас служит?

- В Смоленском гарнизоне в третьей роте. После меня и отделение принял. Командиром у нас был капитан Васильев, тоже - добрый офицер. Он Крепина и приметил. Хоть и из гвардии капитан, но под его командой служить можно. Строг по службе - это да, но и не обижал зря. Как вернусь, от кого Крепину привет-то передать?

- Эко мы, как нерусские. И действительно, чего это, все в суете да суете, а не познакомились даже.

Егор я Малютин, прежде - гренадер, а ныне - дворник, вот. С Крепиным мы в разных батальонах служили, но меня сей баламут помнить должен. Мы с ним против семеновцев в кабаке крепко стояли. Во драка была, нас, гренадеров - горстка, а их чуть не цельная рота была. Но мы отбились. Эх-ма, есть что вспомнить….

- А я - Сергей Горский, будем знакомы, Егор.

Отставной гренадер поскреб макушку.

- Так это…. За знакомство надо бы…. Да вишь нельзя с утра, управляющий больно строг.

- Так то - не беда, Егор. За мной - кабак, а может, и у тебя посидим да обмоем это дело. Службу я справил. Подорожную отметил. Вот исполню еще одно дело от своего прежнего ротного порученное, и - вольная птица. Только как его исполнить - ума не приложу. Мне ведь письмо от него князю Кочубею надо передать, да еще и приватно, без лишних глаз. Может, поможешь еще коннику, гренадер?

Мой капитан на это дело целых десять рублей дал, серебром. Половина твоя будет, если с утра я то письмо и передам. Сам подумай, дело - плевое, а навар есть. Мне те рубли лучше тебе отдать, чем искать кого из прислуги в доме князя.

Как мне нужен такой союзник. Ведь дом, где служит Егор, рядом с домом князя Кочубея. Насколько я знаю в таких ситуациях сторожа и дворники друг друга хорошо знали, а порой и помогали, и даже подменяли один другого. В мое время, по крайней мере, было так. Это шанс. Моя удача меня не должна оставить.

- Ну, ежели князь приехал и сейчас в доме, то помогу. Только редко он ныне в столице бывает. Не любит князь бывать тут в это время. Вот после Рождества - так тут и живет, а ранее - только наездами. Ну-ка погоди, сейчас гляну….

Дворник вышел наружу. Отсутствовал минут пять, а вернулся весь в снегу. Зимушка явно набирала силу. На мой выжидательный взгляд широко улыбнулся.

- Повезло нам, Сергей. Тришка все печи топит, значит князь ныне дома. Он тепло любит. Сейчас чайку попью да схожу к Тришке, только ты рубль выдели. За так, он аспид, и не сдвинется. Да ты не боись. Князь Кочубей зря, что большой человек, а прост. Вот как просыпается в добром духе, так вовсе приветлив, бывает и целковый даст. Тришка хоть и дворник, да только брательник его при князе в лакеях состоит. Вот как одевать будет, так и шепнет слово, а уж там как князь решит.

- А записку передать сможет? Так верней будет.

- Отчего нет, только ты два рубля готовь.

Вот ведь хитрец. Да я тебе все отдам, что от денег Васильева осталось, лишь бы прорваться к князю. Жучара ты Егор, но я не в обиде, помоги только.

Пока дворник хлебал кипяток, я на листочке бумаги свинцовым карандашом набросал короткую записку. Писал на английском, опасаясь любопытства слуг.

Letter from Smolensk. It is very urgent. Personally. Top Secret. (Письмо из Смоленска. Очень срочно. Лично в руки. Секретно.)

Вскоре Егор ушел, а я остался ждать. За окном уже светает, даже сквозь метель пробивается свет. Привожу, по возможности, себя в порядок, тотошку и ладанку прячу среди вещей, ДельРей привычно пристраивается с левого бока. Больше оружия с собой не беру. Пакет за отворот мундира.

Бахнули двери, влетает припадая на увечную ногу дворник и еще один тип в фартуке. Тришка должно быть.

- Их высокопревосходительство срочно просять! Ждут уже. Поторопись, унтер, а то он велел в секунду предоставить. Ох, грехи наши тяжкие! Чего ты там написал служивый, что князь аж орать изволили. Поспешай, поспешай….

Так, под причитания Тришки, вхожу в дом члена Государственного Совета, ближнего государева человека, князя Кочубея Виктора Павловича.

Человек, встретивший меня, был красив своеобразной аристократической красотой. В наше время сказали бы просто - порода. Статный в самом расцвете сил сорокалетний мужчина, волос - соль с перцем слегка курчавый, чуть видны залысины. Глаза - темные, брови и бакенбарды чернее ночи и густы. Взгляд - суровый. Бордовый халат и домашние тапочки как-то не замечались, а вот требовательное движение руки даже без слов заставило моментально извлечь пакет и вручить его князю. После - отступить на шаг и вытянуться во фрунт.

В течение почти получаса, пока Кочубей просматривал бумаги, сначала - бегло, а после второй раз более внимательно, я стоял навытяжку.

Князь стал переглядывать бумаги в третий раз, не все, а только залитые кровью полковника что-то сверяя. Закончив просмотр, прижал листы левой рукой, а правой позвонил в серебряный колокольчик, стоящий на столе.

В помещение вошел лакей, встретивший меня и принявший от меня шпагу. Служба охраны была поставлена здесь неплохо. На входе в дом меня сразу разоружили, хоть и не обыскивали. В комнате кроме князя находились еще два лакея с очень внимательными глазами и бесшумными мягкими движениями.

Я стоял столбиком посредине комнаты в четырех шагах от сидящего князя и очень старался не упасть. Задача была выполнена, и у меня начался откат. Все оставшиеся силы были направлены на одну цель - не брякнуться на пол.

- Тришку кликни. - Негромко распорядился князь. Меня он по-прежнему словно не замечал. Стоит мебель и стоит.

Дворник материализовался через пару секунд, видно был за дверью. Поклонился князю и стал ждать его слова. На бледном лице - тревога и ожидание, вдруг, что не так сделал. Пальцы нервно тискают шапку.

Князь поставил колокольчик на стол, после, откинув крышку стоящей здесь же изящной шкатулки черной глазури с аметистами по краю, извлек оттуда золотую монету.

- Это тебе, Трифон, за верную службу и за сообразительность. А ну ответствуй мне, кто был тот драгун, что записку тебе передал?

Лицо дворника прояснилось, он еще раз низко поклонился.

- Помилуйте, Ваше сиятельство, как можно, никого с утра и в глаза не видел. Вот печи топил да дорожку чистил. В такую метель рази ж кого углядишь. Не ведаю я, о чем спрос…. - И опять поклон.

Князь улыбнулся.

- Соображаешь, шельма. Ну, ступай себе, ступай… - отпускающий взмах руки. Дворник, пятясь задом, стал отступать к двери.

- Вы тоже ступайте. - Это лакеям.

Через миг мы с князем остались одни в комнате, и он глянул мне прямо в глаза.

- Докладывайте. О себе и о деле. С самого начала.

- Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, с нынешней осени поступил в службу в составе роты Смоленского гарнизона, коей командует капитан от инфантерии Васильев.

При поимке беглых каторжан имел отличие и был примечен своим командиром. Тогда же у беглых татей были изъяты значительные средства, в виде старинного золота и фальшивых ассигнаций.

Капитан Васильев имел участие в моей дальнейшей судьбе, кроме того, оказал доверие, взяв с меня слово дворянина и письменные обязательства, назначил себе помощником. Мне был открыт секрет о поиске средств, за которые закупаются поддельные ассигнации.

После я с капитаном Васильевым должны были выехать на Москву для проведения дознания по данному делу. Далее….

Комната шаталась перед глазами, а отдельные детали интерьера просто расплывались в туманной дымке. Легкое головокружение грозило перейти в тяжелое беспамятство. Покачнувшись чуть не рухнул.

Ну, нет, моей слабости князь не увидит. Тряхнул головой, гоня туман перед глазами. Взять себя в руки, солдат! А ну - смирно! Стоять, немочь ходячая!

- ….Далее. При тайном следовании в Москву капитаном Васильевым были переданы некие сумки встреченным в условленном месте людям.

Как я позже узнал, одним из них был полковник Смотрицкий хоть и в цивильном платье, а вторым - его помощник. Чина не ведаю, зовут Валентин, капитану Васильеву другом приходится. Передали без всякого затруднения. После остались на месте встречи с намерением там заночевать.

Ночью к нам пришел весь израненный помощник полковника Смотрицкого Валентин и принес известие об измене и убийстве. Часть конвоя и проводник, изменив присяге, напали на остальных и, убив их, захватили сумки. Вадим спасся, поскольку дезертиры посчитали, что он в болоте утоп.

Капитан приказал преследовать и покарать изменников. Зная, где они ночуют, за ночь вдвоем мы до них добрались, а с утра и перестреляли. Проводник, пока не помер от ран, успел рассказать, что за нами в погоню люди идут. Ведет этих людей какой-то урядник Семенов.

Капитан, спасая сумки и раненого помощника полковника стал пробираться в Смоленск, мне же с двумя пакетами велел наискорейшим образом скакать в столицу да погоню за собой уводить. Второй пакет, Ваше высокопревосходительство, мною передан для графа Гурьева, как и было приказано….

Туман перед глазами не хочет рассеиваться, меня качает. Внезапно пол сорвался с места и понесся мне навстречу. Какой он мягкий. И воском пахнет.

Я, кажется, вырубаюсь. Интересное ощущение. И ничего не болит. Какая красота….

Когда очнулся было темно, только горел масляный ночник. Я лежал в постели облаченный в длиннющую полотняную рубаху. Все тело ломило, но это мелочь. А вот то, что природа требовала…. М-да, как говорят, вода плотину рвет, не опозориться бы.

Со скрипом поднялся, заглянул под кровать - и где тут удобства?

Шторы на окне не задернуты, слышно как снег бьет в стекла оконного переплета. Вьюга так и бесится среди питерских проспектов. Отчего-то вспомнились Егор и Тришка, это сколько же им вкалывать придется, бедолагам. На улице - ночь непроглядная, но было ощущение скорого наступления утра. Сам не понимаю с чего я это взял, но такое чувство было.

Сколько я провалялся? Щетины нет, пока лежал в отрубе, меня побрили. Похоже, из жизни выпали сутки. Да и не мудрено. За трое суток до того только в цыганском таборе и поспал, да и то часов шесть всего, ну может семь. А вот нагрузка была неслабая. Как в клипе промелькнули - ночная скачка, бой, похороны, уход от погони и опять двухсуточная скачка наперегонки с вьюгой. Можно гордиться собой.

Задачу я выполнил, вот только свой доклад помню слабо. Вроде все успел сказать. А может, забыл чего?

Точно забыл, капитан велел о защите просить, а я не успел. Ну да ладно, куда-нибудь кривая вывезет. Подремать еще, что ли? Тепло, перина мягкая, вот только есть охота. Верная примета, что организм приходит в норму. Еды нет, а вот большая, чуть не литровая, чашка с какой-то жидкостью на прикроватном столике стоит. Квас. Вот это - здорово! Выпиваю все до капельки.

Спасибо Шутнику. Если он наградил меня за перенос только юностью, здоровьем и удачливостью, то это очень, даже очень-очень много. Интересно, он за мною следит? Реалити-шоу себе устроил и сейчас сидит, жрет попкорн и наблюдает. Хотя, я не против - пусть смотрит. От меня не убудет. Плохо только то, что я все больше по течению плыву. Знания есть, но без технологий им грош цена.

Нет сейчас ни технологий, ни подготовленных людей, ни финансовых возможностей для любого значительного влияния на события истории.

Особенно людей. Хотя, всегда есть шанс, что меня зашвырнули не одного, ведь почти все победители пропали перед моим переносом. А че тогда не помечтать? Правда, попадались среди них типусы…. Были просто убийцы психованные, готовые рисковать своей шкурой за возможность убивать. Они от этого кайф на Арене ловили, почти оргазм. Брр…, вспомнилось же.

Вот Толика-Виверру встретить бы….

Нормальный парень. Из вояк, похоже, спецназ или разведка. Если бы не Арена, мог бы с ним и сдружиться.

Мы немного схожи были, он тоже взрывной человек. Хоть росту небольшого, но с парными короткими клинками чудеса творил. Всегда работал жестко, правил не признавал, в какой-то арабской технике. Я и не видал такой прежде. Нахватался, вроде, когда оказывал братскую помощь где-то на Ближнем Востоке. Честно говоря, не хотел бы его иметь противником, или Вадима, тот тоже меня мог сделать. Мы с ним вечно наравне шли.

Где-то сейчас тот Вадим? Если и его закинуло сюда, то он наверняка уже устроился, с его-то мозгами, шахматист очкастый. А Ленка тогда одна там осталась …. И старики мои …. Как там они сейчас? Скучаю я по ним.

Смешно, но я даже Витюше был бы рад, если бы тут с ним столкнулся. Ведь нормальный был мужик, но сдвинулся на деньгах. Бывает.

Вот ведь, тайны славянской души. Человек тебя подставляет, а ты его мало, что прощаешь, так еще и жалеешь. А ведь чуть не грохнул подлеца.

Умом Россию не понять, это уж точно.

Так под эти разбегающиеся мысли и заснул.

Разбудили меня солнечный свет и пришедший лакей. За окном - светло, солнышко бьет сквозь морозные узоры на стекле. Непогода улеглась.

Боже, до чего же хочется есть. Очень кстати лакей зашел, меня приглашают на обед. Сам князь приглашает, во как!

Лакей предлагает одежду взамен моего мундира. Очень даже приличная одежка, в этом я уже научился разбираться. Темно-серый сюртук, белоснежная сорочка, отличные туфли. Привожу себя в порядок и одеваюсь в рекордное время. Глянул в зеркало. Ух ты! Как есть - денди. Меня еще и постригли по моде, пока я без памяти был.

Прошли в комнату, даже скорее зал, где был уже сервирован стол на две персоны. Серебро, хрусталь и фарфор. Одних вилок почти с полдюжины у прибора. Благо бабуля правилам столового этикета меня обучила. В грязь лицом не ударю.

Вскоре появился безукоризненно одетый князь и пригласил к столу. По нынешним временам немалая честь даже для человека из Высшего Общества, а уж для мелкого дворянина, пусть из древнего, но обнищавшего рода, вообще нечто запредельное. Как же мне сейчас пригодился опыт общения с князем Мирским.

Князь Кочубей явно изучал меня с любопытством, как я изучал бы отмытого беспризорника. По тому, как человек ведет себя за столом о нем много можно понять. Моей задачей было вести себя не скованно, но и не развязно. При этом нужно было поддерживать беседу, которую вел князь. Неожиданно для меня, я справился на отлично. Ну, по крайней мере, мне так показалось. Поведение мое за столом было вполне непринужденным, но и без дерзости, почтительным.

Речь за обедом шла о солдатской службе. Вы будете удивлены, но князь в юности тоже побегал с мушкетом нижним чином, простым армейским солдатом. Князь шутил на эту тему, я, стараясь не брякнуть лишнего слова, заверил, что некоторые вещи в армии - вечны, как примером - голод молодого солдата. Заглушить его могут только великолепные блюда с княжеского стола.

Беседовали мы в основном на русском, но князь непринужденно переходил на французский, английский и немецкий языки, только когда перешел на итальянский, я извинился и признался в своем недостатке знаний. Увы, но кроме польского, я больше языками не владел, да и французский мой был вовсе не идеален.

По завершении обеда князь пригласил меня в кабинет. Не тот где я увидел его впервые, а что-то вроде курительной комнаты.

Оружие, разукрашенное золотом и каменьями, развешенное на персидских коврах, курительные трубки на подставках, коробки с сигарами и потрескивавший веселыми огоньками камин создавали атмосферу роскошной доверительности. Здесь все располагало к беседе. Даже стоящие в кадках экзотические растения и погребец, полный самих различных напитков.

Князь Кочубей опустился в глубокое удобное кресло прямо против камина. На маленьком столике рядом с ним лакей моментально поставил бокал с рубиновой жидкостью. Терпкий вишневый запах шерри распространился по комнате.

Да, князья себе многое могут позволить. Напиток - божественный.

Говорят, что если налить этот шерри в дубовый бочонок и оставить лет на пять в подвале родового замка, то полученным напитком можно подкупить богов, чтобы они добавили еще сто лет жизни.

Я конечно не житель Олимпа, но и мне удалось отведать сего нектара. Князь предложил присесть. В момент и мне тоже поднесли хрустальный бокал.

Кроме того, князь угостил меня сигарой. Кочубей выбрал себе из коробки тикового дерева темную 'гавану', а после легким кивком отправил лакея с коробкой к моему креслу. Ну, это уж вообще. Событие - из ряда вон. Видимо изучение меня продолжалось.

Что же, раз предложил, то покурим. И гильотинкой мы умеем пользоваться, и с ритуалом курения сигары с шерри тоже знакомы. Обычай - старинный и не русский, но в военной хронике сэра Уинстона мы повидали, а его привычки описывались в сотнях книг.

И сигара, и напиток - выше всяких похвал, на сыр для мышки смахивает. Вот поэтому не расслабляюсь.

- Вы не против вернуться к нашему первому разговору? Светская беседа, это - приятно, но и о деле забывать не следует. - Проговорил князь. - Мы прервались на вашем докладе, ничего не хотите добавить?

- Нет, ваше высокопревосходительство, но я был несколько нездоров, мог и не вполне связно доложить. Все как в тумане было. Прошу ваше высокопревосходительство уточнить, что я должен говорить. Буду рад ответить на любой ваш вопрос. - С державными людьми вообще лучше лишнего не болтать. Буду придерживаться тактики ответов на вопросы.

- Хорошо. Как вам показался этот Валентин, он был действительно сильно изранен?

- Так точно, ваше высокопревосходительство. Пуля попала в грудь, только ребро и спасло, избит при скачке на раненой лошади и очень глубокая рана от сломанной ветки в плече. Занозы лично вынимал. Когда от погони уходили раны открылись, держался только на упертости да силе духа, но старался скакать наравне со здоровыми.

- Как убит полковник Смотрицкий?

- Со слов Валентина, от выстрела проводника в упор. Когда хоронили тело полковника, то его слова подтвердились. Был ожог от пороха и одежу припалило. Стреляли снизу вверх, как пеший человек в конного. От такой раны умирают мгновенно.

- Вы знали, что находилось в сумках?

- Так точно. После передачи сумок полковнику уже вечером мне об этом сообщил капитан Васильев. В сумках находились поддельные ассигнации. Видеть их никто не мог. Сумки были застегнуты и запечатаны.

- А дезертиры об этом знали?

- Узнали от проводника, со слов того же Валентина. А вот откуда узнал это простой мужик - не знаю. Увидеть, что внутри, не было никакой возможности.

- Теперь такой вопрос. Отчего вы отправились сперва в министерство финансов?

- Я действовал, руководствуясь приказом моего командира. Мне было приказано доставить пакеты именно в таком порядке, но Вы, Ваше высокопревосходительство должны были прочесть пакет первым, хоть и получить вторым. Как я этого добьюсь, это капитан Васильев отдал на мою смекалку.

- Хм…, вот мальчишка. А кабы не застал бы меня, ведь случайно я дома оказался.

- Я молился всю дорогу, ваше высокопревосходительство, отдавшись на Божье провидение. Многого мне капитан не объяснял, но если бы вас не было, то жизни его, Валентина и моя прервались бы.

- Хорошо. Как тебе удалось так быстро доскакать до столицы? ….

Вот так мы и играли в вопросы-ответы почти час. Результатами князь был явно доволен, видимо мои ответы что-то подтверждали в его раскладах, но как же меня эта игра вымотала.

Верните меня обратно в казарму к драгунам, там все ясно и понятно, а тут чувствуешь себя, словно на минном поле. И как там сказано - бойтесь желаний своих, они сбываются. Вот и подтверждение.

Под конец князь решил меня добить, внезапно предложив остаться при нем младшим адъютантом.

- Помилуйте, ваше высокопревосходительство, я ведь всего лишь унтер-офицер. Как можно…. - Растерянно бормотал я, вскочив на ноги и вытягиваясь. Вот уж, чего не ожидал….

Глядя на мою растерянную физиономию князь Кочубей откровенно веселился. Все-таки он был хорошим человеком и любил экстравагантные благотворительные жесты. Встав с кресла, он подошел к камину и взял с полки запечатанный конверт.

- Унтер-офицер Горский. Вот предписание явиться к директору второго кадетского корпуса генерал-лейтенанту Клейнмихелю Андрею Андреевичу на аттестацию в чине подпоручика драгунского Иркутского полка. С зачислением в штат и командированием в личное распоряжение князя Кочубея, а также выплатой всех полагающихся средств на приобретение строевого коня, должного снаряжения и постройку мундира.

Первый экзамен вы сдали в Смоленском лесу и на вьюжной дороге, второй - у меня в доме за обеденным столом и в этой комнате. Я лично принял их у Вас, остальное - формальности. Поздравляю подпоручиком!

- Рад стараться, Ваше высокопревосходительство! Благодарю!

Вот это да. А жизнь-то налаживается.