Океан серел металлом. Ветер сдирал с волн верхушки, вспенивая воду в белые барашки. Холод разогнал бездельный народ. Рестораны пустовали даже внутри, в тепле. На веренице лавок, как редкие птицы на проводах, чернели застывшие фигуры закутанных пенсионеров, верящих в пользу свежего воздуха.

Коля прошел к перилам пляжа, вытащил сигарету, посмотрел вокруг. Ближайший к нему человек сидел на лавочке, опершись на палку. Лицо было знакомое, и Коля напрягся, вспоминая.

Старик напомнил сам:

– Мистер Эсмеральдов, когда же спутник запустят? Мы ждем.

Коля вспомнил:

– Матвей!

Матвей замахал кому-то на дальней лавочке и заорал, вспугнув с перил чайку:

– Илья! Иди сюда! Смотри, кого я встретил!

Две фигуры ожили, поднялись и пошли на зов. Коля оглянулся, увидел вдали удаляющуюся женскую фигуру и крикнул первое пришедшее в голову имя:

– Лана!

Крикнул негромко, чтобы женщина не оглянулась.

– Извини, Матвей, у меня важное свидание, – сообщил он и заспешил прочь.

– Мистер Эсмеральдов, мистер Эсмеральдов! Куда же вы? – вопрошал вслед Матвей. – Как позвонить Гиви?

Коля настиг незнакомую женщину, больше ее не окликая. Походить по берегу, подумать не получилось. «Обслуженное» население напоминало о себе. Он спустился по лесенке и пошел к автомобилю.

Дома Коля застал шум и пение – за стеной слышались голоса. Он отсчитал деньги за аренду и пошел к хозяевам. Зал был заполнен говорливым народом. К Коле повернулся десяток черноглазых мужских, женских и детских голов. На бордовой кошме, расстеленной поверх ковра, стояли бутыли с вином, вазы с виноградом и мандаринами, блюда с яствами.

– Николай! – обратился к нему хозяин. – Заходи, раздели наш праздник.

– Что вы празднуете? – спросил Коля, присаживаясь на кошму.

– Сына в оркестр приняли.

– Поздравляю! – Коля протянул руку молодому человеку в черном костюме с бабочкой.

Им протянули кружки темного вина. Собравшиеся одновременно загалдели тостом, объединившись в единый распевный панегирик. В незнакомом языке Коля разобрал слово «фелис!» и кричал «фелис!» в унисон с общим хором. Именинника заставили играть. Он отнекивался, но сдался, взял скрипку и затянул на ней жалостливую песню. Коля выпил вина. Оно разлилось по телу теплом и притупило тревогу.

– Скажи, Сесиль, ты погадать можешь? – спросил он хозяйку.

– Покажи руку.

Коля протянул свою длань. Цыганка смотрела и молчала.

– И что? – спросил Коля с нетерпением.

– Путаная у тебя жизнь.

– В чем путаная, расскажи.

– Заноза у тебя в сердце невынимаемая. Давай к бабуле Геде подкатимся, пока у ней настроение праздничное. Она тебе точно расскажет. Я переведу.

Седовласая Геда отвлекла восхищенные глаза от внука и взглянула на Колю. Тот подобострастно улыбался. Глаза старухи сосредоточились на протянутой к ней ладони. Геда что-то тихо произнесла, после чего Сесиль поднялась и куда-то ушла. Старуха молча изучала Колину руку. Сесиль вернулась со свечой и колодой карт. Геда что-то промолвила.

– Волос оторви с головы один, – сказала Сесиль.

Геда подпалила волос на свече и внимательно смотрела, как он скручивался и таял в огне. Затем она разложила на ковре карты, переместила их, отложила какие-то в сторону, открыла новые, уложила рядом и медленно заговорила.

– На пороге у тебя роковая женщина, – перевела Сесиль. – От нее пришел знак, который постоянно с тобой.

– Какой знак?

– Знак пересечения ваших судеб. Какой, точно тебе сказать не может. Попробует увидеть детали.

Старуха закрыла глаза, протянула руки к Колиному лицу, зашевелила сухими пальцами. Молчала, молчала и наконец произнесла слово.

– Она видит вишневый цвет. Что у тебя есть вишневого цвета? – спросила Сесиль.

Коля напряг захмелевшую память. Ничего вишневого не вспоминалось.

Геда произнесла другое слово.

– Золото, – шепотом перевела Сесиль.

– Золота у меня точно нет, – также шепотом ответил Коля. – Не увлекаюсь.

– Думай, Николай! Геда не ошибается. Не обязательно золото. Что-то у тебя есть золотого цвета?

Тут Колю пробило.

– Как она смогла увидеть?! – шепотом воскликнул он. – Это – там, в офисе.

Он вспомнил японскую куклу. Темно-вишневый жакетик поверх золоченого платья. Кукла постоянно болталась на лампе перед глазами.

– Геде не важно, где находится знак, – сказала Сесиль. – Знак подан именно тебе, если Геда его видит.

Старуха что-то спросила.

– Она спрашивает, как выглядит предмет, который ты вспомнил, – перевела Сесиль.

– Игрушка. Японка на веревочке.

На лице Геды выразилось удовлетворение.

– Вот видишь, – сказала Сесиль.

Перед глазами Коли возникла Лана, случайно занесшая безделушку в Колину жизнь. Растерянная и подавленная. Вспомнился Макс, смотрящий на нее влюбленными глазами. Коля вздохнул, стараясь освободиться от воспоминаний.

– Роковая женщина прошла мимо, – грустно прошептал он. – Роковой она стала для другого.

Сесиль резко обернулась к Коле.

– Геда не может ошибиться! – предупредила она.

– Ладно, поблагодари Геду. С «роковыми» женщинами я сам разберусь, – самонадеянно сказал он. – Спроси, что с бизнесом. Видит ли она что-то?

Старуха взглянула на карты, на Колю. Цыганки заговорили на своем языке.

– Бизнес ожидает успех, – резюмировала Сесиль их короткую беседу.

Хмель, затихший было в Колиной крови, активизировался, отвлек от гадания и погрузил в состояние эйфории по поводу предстоящего дела.

Совсем в другой части Нью-Йорка, ничего не ведая о жизни Коли и о его знаках, в модном темно-вишневом пиджаке, в юбке с золотым отливом, на высоких каблуках, медленно шла по краю тротуара Бродвея восточная женщина. Ее раскосые глаза из-под челки черных волос озабоченно рассматривали водителей проезжающих автомобилей. Она нервничала, но шага не прибавляла.

Женщину в темно-вишневом пиджаке звали Эльвира. Она дошла по Бродвею до сквера и двинулась вдоль него, продолжая рассматривать водителей. Остановилась у спуска в подземку, немного постояла, оглянулась последний раз на проезжую часть и ушла вниз, на станцию.

…Метровая фотография женской ладони с сомкнутыми пальцами украшала витрину скромного офиса на улочке нью-йоркского района Квинс. Надпись сообщала:

«ИСПРАВЛЕНИЕ СУДЬБЫ

СНЯТИЕ СГЛАЗА

ПРИВОРОТ

ВОССТАНОВЛЕНИЕ УДАЧИ В БИЗНЕСЕ»

У открытой настежь двери по случаю жаркого летнего солнца сидела на выносном стульчике круглолицая, лет сорока, гадалка в очках с короткими вьющимися русыми волосами и курила. К тротуару, рядом с ней, втиснулась между автомобилями старенькая черная «Тойота».

– Отдыхаешь, Валь? – спросила Эльвира, покинув «Тойоту» и проходя мимо, в дверь офиса.

– Да. Сегодня не густо. – Русоволосая зевнула, бросила сигарету, забрала складной стульчик и ушла следом.

В центре комнаты, позади низкого столика, возвышалось кресло с наброшенной на него серой шкурой. На столике – стеклянная сфера, замысловатые подсвечники, карты и прочие причиндалы оккультных дел. Синим дымком исходила на столе бронзовая курильница, распространяя сладкий запах. В углу – спортивный мат, накрытый полотенцем.

Эльвира достала из кармашка пиджака пакет с белым порошком и протянула коллеге.

– Рассыпь по сиреневым пакетикам с травами. Распредели точно. Тару сожги, чтобы она не валялась тут нигде.

Валентина скрылась в узкий пенал кухни. Открыла настенный шкаф с множеством банок и пакетов с цветными наклейками. Принялась выгружать на стойку те, что с сиреневыми метками.

Эльвира прошла в смежную комнатку, сбросила парадную одежду и облачилась в тренировочный костюм, раскрашенный драконами. Она вернулась в приемную, остановилась, выгнулась телом над спортивным матом и ловко встала на голову, уперев ноги в стену.

– Как охота? – спросила Валя, вернувшись из кухни.

– Ноги устали, километра три, наверно, прошла. Когда надо, никого нет. Раньше по улице пройти не успевала, подруливают.

– Долго собиралась, дорогая моя. Но важно, что твердо решила.

– Твердо, Валь. Тут можно годы просидеть и никуда не вырваться. Работаем за аренду да за еду. Что я, хуже их?

Она скосила глаза на газетную страницу, вырванную и лежащую на мате. Страницу заполняли цветные фотографии девиц. Крупные буквы заголовка сообщали: «Нашествие русских жен на обитателей квартир на Парк-авеню Нью-Йорка!», «Бракоразводные процессы оборачиваются для красоток миллионными доходами!»

– Ты – лучше их, подруга, – сказала Валентина. – Тебе сам Бог велел в твой четвертак. Они все – блядюшки из провинции. Я внимательно читала. Американцы не разбираются. Это мне поздновато.

– Получится – вытащу тебя, не беспокойся! Рискованно, конечно, но другого пути не вижу.

Вдруг Валентина рассмеялась:

– Слушай, если завтра опять пойдешь, что делать с горе-пенсионером? Его жена приведет. Он у нее на поводке, как с девицей его застукала.

Эльвира помрачнела, опустилась на мат, села на скрещенные ноги.

– Здесь у меня такое впервые, – сказала она и задумалась.

– Чего делать с ним? – повторила коллега.

– Смертник он.

– Как – смертник?! – всполошилась Валентина. Смешливое выражение исчезло с ее лица.

– Чего, чего, а смерть я чувствую на все сто. В молодости началось. С мужем такое случилось. Напился мой народный артист СССР где-то у себя в опере, привели его и положили на диван. Я подошла накрыть пледом, смотрю, он белый совсем. Испугалась и разбудила. Он изругал меня. Потом глянул из-под бровей. Я содрогнулась. В глазах блеска нет, темнота одна. По спине мурашки побежали. Да как побежали – согреться не могу. Лежу и не знаю, что со мной. Еле заснула. Он не проснулся утром, умер ночью. На похоронах я все забыла. Не до себя было. Да и чего я понимала, шестнадцатилетняя девчушка. Позже, когда я уже на сцене выступала, во время спектакля точно такой же взгляд у актера Латифа поймала. Опять холод по всему телу, играть не могу, чуть представление не сорвала. Директор вызвал объявить выговор, а ему звонок: умер Латиф. С тех пор такой взгляд врезался мне в память. Я к бабушке Гюльсары ходила. В театре у нас многие у нее гадали. Она мне объяснила. «Ты, – говорит, – смерть чувствуешь. Присмотрись к людям. Помощь можешь оказать многим».

– Ушла из театра?

– Там трудно стало. Коммерческие режиссеры понаехали. Роли своим женам раздали. Но я с промыслом оказалась. Деньги пошли побольше, чем у актрисы. Один из клана нанял меня. Испугалась, правда, здорово.

– А для чего нанял?

– Как только додумался до такого?! Выдал удостоверение от центральной газеты. «Пройди, – говорит, – по тем, кто наверху оказался. Бери интервью и определяй, кто готовится дуба дать». За каждого соответственно – сумма. Знаешь, что я тогда поняла? Смерть человека метит не только когда он болен или стар. Я работодателю одного эмвэдэшника выглядела. Он мне не поверил: «Молодой слишком, – говорит, – чтобы помирать. Можешь ошибиться, конечно. Не страшно, продолжай!» Через день звонит. Прикончил начальничка кто-то.

Обе какое-то время молча смотрели на дымок из курильницы, который пошел колечками.

– Пенсионеру не мешай, – сказала Эльвира. – Приворот для проформы изобрази. А так – выдай травки с гашишем. Проверь, чтобы слабый, ливанский, был, зеленый. Пусть порадуется последние дни на Земле. Жена у него – стерва, чувствуется.

– Эльвир, раз ты сама рассказала про мужа… Для меня многоженство – загадка. Как вы друг с другом разбирались? Любила ты своего «народного»?

– Кого я в четырнадцать лет могла любить! Отдали, и пошла. Он тетку черной «Волгой» покорил. «Солидный человек, – говорила мне, – к тебе сватается. Счастливая ты!» Главные коммунисты по нескольку жен неофициально имели.

– Для мусульман, наверно, привычно.

– Они – мусульмане, когда девочек из аулов за путевку в санаторий выкупать, а как водку жрать, все – коммунисты-ленинцы. Это я сейчас понимаю. Если бы он мне сегодня вторую жену привел, обоих бы отравила. – Она резко ожесточилась от собственных воспоминаний.

При полном женском параде Эльвира стояла на центральном бульваре района, глаз ее остановился на водителе открытого «Ровера». Не первой свежести мужчина в темном костюме медленно тянул автомобиль вдоль тротуара и смотрел на нее. Она отвернулась и занялась рассматриванием прохожих. Машина остановилась рядом.

– Леди! Я извиняюсь… – услышала она голос и обернулась.

Сидящий за рулем размахивал каким-то «Приглашением», оттиснутым на золотом фоне.

– Что ты хочешь? – весьма недружелюбно спросила Эльвира.

– Мисс, можете мне помочь?

– Это чем же? – Она подозрительно посмотрела на водителя машины.

Он представился:

– Барри Скотт. Менеджер компании «Фреш фиш», – и протянул «Приглашение».

Эльвира прочитала. Открытка сообщала о банкете, который проводила рыботорговая фирма.

– И что?

– Дело несложное, но деликатное. Глядя на вас, я понял, что лучшую кандидатуру мне не найти.

– Чем же я столь уникальна? – кокетливо спросила Эльвира, сообразив, что удача наконец ей улыбнулась.

– Мне надо блеснуть в обществе. Ничего лучше женщины мужчину не украшает.

Она задумалась, посмотрела на автомобиль, на хозяина:

– Покажи руку.

Тот посмотрел удивленно, но подчинился. Эльвира перевернула руку ладонью вверх и некоторое время рассматривала.

– Эскорт предлагаешь?

– Что-то вроде этого.

– Надолго мероприятие?

– На полдня. А там – как хочешь. Природа, озера. Можно отдохнуть.

Эльвира засунула «Приглашение» в карман, села в машину, поехала.

– Что по руке узнала? – спросил Барри, прибавляя скорость.

– Смотрела, не убийца ли ты.

– И как?

– Ходок ты, конечно, по бабам, но на чужую душу не посягаешь. – Улыбнулась.

– Ты – волшебница. Как имя волшебницы?

– Эльвира.

– Успешно гаданием занимаешься? – спросил образовавшийся кавалер.

– Вообще не занимаюсь, – соврала Эльвира. – Так, для себя только.

Машина свернула на шоссе и понеслась из города.

…Столы были накрыты на свежем воздухе. Прием, как чувствовалось, уже заканчивался, кое-кто уезжал.

Хозяин в красном галстуке, надутый как баллон, желал всем хорошо отдохнуть и извинялся за то, что вынужден покинуть гостей: по предписанному режиму ему предстояло принимать процедуры.

Нарядный рыботорговый народ сидел, стоял, ходил и был навеселе. Мужчины в строгих официальных костюмах и женщины с оголенными плечами в вечерних платьях с любопытством обернулись в их сторону. Барри под руку с Эльвирой направился к одной из групп, остановившись по дороге у шведского стола.

Эльвира в вишневом пиджаке выглядела в этом обществе, как фазан в стае белых и черных лебедей, присевших отдохнуть на зеленой лужайке. Чувствуя на себе множество взглядов, она робела. Обстановка вокруг была знакома только по фильмам или снилась ночами.

Барри запасся с подноса официанта большим бокалом виски со льдом. Эльвире протянул плоскую «воронку» искристого шампанского.

– Расслабляйся и веселись, – сказал он и выпил. – Сейчас кое-кому представлю. Чем-нибудь по жизни занимаешься?

– Актриса.

Барри посмотрел на нее наигранно восхищенно:

– У тебя большие перспективы, если будешь умно себя вести.

– Это как?

– Ну… – Он не продолжил, поскольку они подошли к компании. – Вира, – представил Барри спутницу, сократив для удобства ее имя.

Ей протянулось несколько рук для приветствия.

– Представляете, – весело обратился он к окружающим, – Вира по руке определяет, кто ты.

– Кто же ты, Барри? – спросила худая женщина в шляпе с цветами.

– Я – не убийца! – ответил он с деланным достоинством.

– Как мило! – хором одобрило общество.

– Вира, а что мой муж? – Женщина в шляпке заворковала, возбуждаясь от любопытства. – Джил, ну-ка, дай руку!

Мужчина, с близко посаженными глазами и бородкой, начал вытирать руку салфеткой.

– Я – в шутку, – смутилась Эльвира.

– Давайте в шутку. В шутке – истина, – настаивали вокруг.

Компания обросла любопытными. Потянулись другие руки. Группа расселась на ажурные белые креслица. Засуетились официанты с подносами. Солнце спускалось к дальнему лесу, окрашивая бесхитростное веселье на поляне в розовые тона грядущего заката.

Эльвира ловила мужские взгляды и загоралась. Барри пил виски с белоголовым краснолицым джентльменом…

Рассвет еще не коснулся крыш, но небо уже выцвело. По темным, безлюдным, остывшим за ночь улицам Квинса неслось желтое такси с включенными фарами. Такси уткнулось в бордюр у тусклой многоэтажки, где среди асфальтового полумрака ревела мотором громада грузовика, перемалывающего городские отходы.

Из машины выскочила Эльвира – золоченая юбка распорота по шву, пиджак помят, на рукаве размазалось глинистое пятно. Она поспешно вбежала в подъезд. На повторный звонок в дверь открыла сонная Валентина.

– У тебя свои ключи… – Она осеклась, увидев подругу. – Что случилось?

Эльвира посмотрела усталыми глазами, хлюпнула носом.

– Валь, спустись вниз, расплатись за такси. Косметичку потеряла. Все расскажу.

Она прошла в комнату и начала сбрасывать одежду.

Валентина накинула халат, схватила сумку и побежала расплачиваться. Когда она вернулась, в комнате пахло сеном. Эльвира лежала в ванне, наполненной бурой, как в лесном болоте, водой, по которой плавали листья и веточки. Один листик был прилеплен на щеку. Рядом стояли опустошенные склянки.

– Откуда ты? – Валентина присела в торце.

Эльвира ковыряла на пальце ссадину и напряженно думала. Услыша вопрос, она оживилась.

– В принципе все о’кей! Потеряла я от радости бдительность, он напился и… Сам виноват, мне его не жалко.

– Кого не жалко? Можешь ты толком рассказать?

Эльвира кратко рассказала об истории знакомства с Барри и приглашении на банкет. Продолжила уже подробнее:

– Почти все разъехались. Надо уезжать. Барри мой уже покачивался, а потом пропал куда-то. Нашла его у куста. Барри говорил сам с собой и размахивал руками…

«– Барри, как же мы поедем? – спросила Эльвира.

Барри перестал бубнить, посмотрел, глаз повеселел.

– Все будет в порядке, – произнес и шагнул, стараясь не качнуться, ухватил за руку. – Сейчас проветрюсь… Идем!

– Куда? – Эльвира занервничала.

– Проветрюсь, говорю. К озеру, лебедей посмотрим.

Она сопротивлялась минуту, но пошла. Через десяток шагов за кустами, под склоном, поросшим густой травой, открылось озерко.

– Никаких лебедей тут нет, – недовольно сказала Эльвира.

– Хорошо, что нет. Я искупаюсь без лебедей.

Лицо его озарилось бестолковой решимостью. Он ступил на край склона, тут же поскользнулся и закувыркался вниз по траве. Докатившись до воды, он замер и не шевелился.

Эльвира испугалась, сбросила туфли и осторожно спустилась к нему.

– Барри!

Он вяло перевернулся, сел, ослепительно улыбаясь.

– Испугалась!

– Все мне про тебя понятно. Вызываю такси.

Она полезла в карман пиджака. Не успела. Крепкие объятия придавили ее к земле.

– Вира, – зашептал Барри, – я люблю тебя. Я буду любить тебя…

Эльвира извилась всем телом, преодолевая его натиск, и оттащила за волосы озверевшее от «любви» лицо.

– Пусти немедленно! – хрипела она.

Борьба приняла неинтеллигентные формы. Барри рвал юбку, она вцепилась зубами в руку. Он ослабил давление. Эльвира вывернулась из-под него, поднялась. Барри вскочил на ноги, двинулся к ней.

– Я буду тебя любить…

Эльвира приняла стойку и издала боевой клич. Это не остановило возбужденного Барри. Эльвира подпрыгнула… Не догадывался Барри, что имеет дело со специалистом по восточным единоборствам. Глядя на Эльвиру, мало кто догадывался о таких ее способностях. Он получил ногой по лицу и, скуля, покатился по траве.

Она выхватила мобильник и «Приглашение» с адресом, пытаясь набрать номер. Разъяренный Барри вскочил и обхватил ее руками. Эльвира вырвалась и побежала вдоль склона. Догнать Барри не смог. Он встал на колени и взмолился:

– Не делай этого! Только не звони! Я дам тебе любые деньги. – Барри протрезвел.

– Поверила я тебе! – бросила Эльвира и набрала номер полиции.

Приехали полиция и «скорая помощь». Царапины на руке и синяки на бедрах медики обработали, поставили компрессы и предложили Эльвире отправиться с ними в госпиталь. Закончив процедуру протокола, женщина-полицейский надела на Барри наручники».

– Чему ты радуешься? – спросила Валентина, глядя на улыбающуюся в ванне подругу.

Эльвира пошевелилась в воде, растирая ногу.

– Ты не соображаешь сама? Что в той статейке про девиц пишут? На чем они жизнь себе устраивают?! На судах! Видит Бог, я не хотела этого. Сейчас нагоню давление и опять – к врачу за справкой. Знаешь, как это делается? Подают на миллион за моральный ущерб. Суд присуждает тысяч восемьдесят. И дело в шляпе!

– Ой, Эльвир, хлопот не оберешься! Надо адвоката искать.

– Чего его искать?! Этих адвокатов как собак нерезаных в газете. Работают за тридцать процентов. Аванс не берут. – Эльвира рассмеялась, посмотрела на часики, начала подниматься из воды. – Вот промысел! Только подставляйся. Раз в два месяца можно вытерпеть. – Она посмотрела на подругу разбойным взглядом.

– А если правда изнасилуют?! – вздрогнула Валентина.

– Да, это риск. Потому и деньги. – Разбойный взгляд сменился на улыбку. – Мужик в одиночку со мной не справится! Давай-ка спать, простая душа. Контора сегодня закрыта на переучет.

…Неделю спустя Эльвира сидела в офисе, поглядывая на часы. Издалека доносились удары церковного колокола.

– Валь, когда она придет, оставь нас одних, пожалуйста.

– Нет проблем. Посижу в кафе напротив.

Стрелка подошла к двенадцати, раздался звонок в дверь. На пороге стояла невысокая американка в очках на узком бледном лице.

– Эльвира?

– Да. Проходите, пожалуйста.

Женщина проводила глазами уходящую Валентину, окинула Эльвиру взглядом с головы до ног.

– Миссис Скотт, – представилась она. – Я пришла, как договаривались.

Они сели за стол. Женщина нервничала, рылась в сумке и молчала, но все же заговорила первая.

– Я пришла предложить вам деньги без суда. Если вы заберете заявление, то вот. – Она выудила из сумки чек и положила на стол.

Эльвира взяла чек в руки. Молча его разглядывала.

Не прочитав на ее застывшем лице никакого ответа, женщина продолжила:

– Это – все. Все, что мы можем заплатить. Барри шесть лет ждал должность менеджера, и только недавно наша жизнь вошла в нормальные рамки.

Эльвира молчала. Обременительную волокиту суда она боялась не меньше чем боялись супруги Скотт. Сейчас она боролось с собой, чтобы скрыть радость. В душе зазвучала старинная музыка из далекого детства, которую исполнял на рубобе в узбекском городе Термиз аксакал Джафар. Мелодия всегда вспоминалась, когда Эльвире было хорошо и судьба поворачивалась удачей.

– Разве я хотела принести кому-то несчастье?! – сказала она.

Миссис Скотт вздохнула. Чувствовалось, что разговор ей дается с трудом.

– Чего ж вы ожидали, милочка, если сели к неизвестному вам мужику в машину?

– Я поверила, что он приглашает меня на прием.

Миссис о чем-то задумалась.

– Каким образом вы сумели мужу расквасить лицо? – наконец спросила она.

– Пяткой.

– Как – пяткой? Он что, лежал?

– Он бросился на меня.

– Как же это возможно?

Эльвира встала, отошла, собралась и в быстром прыжке сбила ногой мягкую игрушку, висящую на стене.

Мисс Скотт изумилась.

– Хороший урок моему козлу. Где вы научились всему этому?

Эльвира села, неровно дыша после прыжка:

– На родине я увлекалась восточной борьбой.

– Зачем вам понадобился прием на вилле?

– Ищу новую клиентуру, – слукавила Эльвира.

Мисс Скотт посмотрела на нее внимательно:

– Вы хотите прорваться в высшее общество! Если мы договоримся, я помогу вам.

Эльвира была на седьмом небе. Она благодарила духов, которые устроили ей испытание и вознаградили.

– Поверьте, мне неприятно, что так произошло, – сказала она сдержанно. – Не хочу вам горя. Я согласна.

Миссис Скотт облегченно вздохнула.

– Позвони Джессике, – она протянула визитку, – скажешь, что от меня. Она держит фирму, обслуживающую приемы. Возьмет тебя в команду, без содержания возможно, но думаю, что тебя это устроит. Два-три дня в неделю. Там ты сориентируешься. Захвати свою рекламу, Джессика – сумасшедшая на всякие гадания. Еще. Пойдешь в эту компанию, – миссис вновь протянула визитку, – тебе подберут одежду и парфюмерию. Денег не жалей. С твоим гарнитуром ты далеко не уйдешь.

– Как я смогу вас отблагодарить?

– Мы с тобой договорились. После закрытия дела на четвертый день можешь представить чек в банк.

Эльвира проводила гостью за порог, проследила, как она уселась в знакомый «Ровер» и отъехала.

Опрометью Эльвира бросилась в кафе напротив.

– Валька, – обхватила она подругу за шею. – Сегодня мы празднуем. Смотри! – Эльвира выложила перед ней чек.

– Шестьдесят тысяч! – пропела та.

Эльвира вскочила.

– Я уехала. Закрывай контору! Вернусь домой, отметим!

Стремглав она выскочила на улицу и побежала к «Тойоте».

За окном гасло небо. Не зажигая света, Эльвира, в элегантном костюме, вся из себя «от Диора, Кардена и Версаче», неподвижно сидела за столом, сжигая глазами карты, белеющие в свете уличного фонаря. В душе снова звучала старинная музыка детства.

Хлопнула дверь.

– Где долго гуляешь? – спросила Эльвира.

– Клиент солидный появился. На дом вызвал. Полную реабилитацию кармической оболочки заказал, – радостно сообщила Валентина. – Знаешь, чем я его взяла?! Все вокруг, говорю, у вас на миллионы – особняк, «Мерседес» у дверей. А сами – развалина развалиной. Ничего в себя не вложили… – Валентина включила свет и запнулась, увидев чемоданы, покоящиеся на диване. – Опять уезжаешь! Куда?

Эльвира не ответила, отсутствующий взгляд застрял на картах.

– Что с тобой? Давай ужинать. – Подруга ринулась на кухню.

– Подожди. Я надолго уезжаю, – сказала Эльвира и снова замолчала.

– Объясни наконец, в чем дело!

– Не пойму, что со мной происходит. Смотрю на него, и дрожь молнией по телу стреляет.

– На кого?

– На Марио.

– Кто он?

– Мужчина.

– Так, может, он помрет у тебя, как сама рассказывала?!

– Нет, Валь. Тут совсем другое.

– Так ты влюбилась! – вскричала Валентина. – В первый раз, что ли?

Эльвира недовольно поморщилась и окинула ее беспомощным взглядом.

– Он-то что? – допытывалась подруга.

– На него посмотреть страшно.

– Страшно! Наплевать, что тебе страшно. Как смотрит на тебя, спрашиваю?

– Никак. Загадка. Знаешь, что предложил? Должность распорядителя его клуба. Я как на Лонг-Айленд приехала, глаза разбежались. Дворец эмира из сказки. Одни витражи чего стоят! – Эльвира вытащила из сумочки ключи. – Посмотри.

На привязанном к ним маленьком куске толстой шкуры с шерстью была соткана изящная собачья голова с рубиновыми глазками и алмазными зубами.

– Что это?

– Ключи от моей территории. От спальни, раздевалки и прочего. Собачка – сторож и охранник.

– Красота!

– Боюсь верить в чудеса. Теперь вот что. Квартиру нашу держи, я полностью буду оплачивать. Мало ли что! Зарплату дал в месяц – мы с тобой за год не заработали. Покидать клуб нельзя. Только по поручениям. Завтра летим с ним куда-то в Коннектикут. Думаю, год выдержу, а там посмотрю.

У Валентины округлились глаза:

– Эльвир, что-то страшно мне.

– Ничего! Сама говоришь: наплевать, что страшно. Клиентуру наберу, на всё нам хватит. Может, и судьбу определю. В общем, двинулась в другую сторону жизнь, Валюшка.

Подруги вышли из подъезда. Неся чемоданы, направились к «Тойоте».

– Небольшой сувенир тебе, – сказала Эльвира, поставив чемодан на землю.

Она порылась в сумочке, достала из нее бумажки в целлофановом пакете и связку ключей с «таблеткой» автомобильной секретки. Бросила на капот «Тойоты».

– Пользуйся, она теперь твоя.

– А ты? – удивленно спросила подруга.

Эльвира перевела глаза на красную «Порше», стоящую на противоположной стороне улицы.

Огорошенная Валентина примолкла, потом натужно улыбнулась:

– Трав захватила?

– Полный набор.

Подруги расцеловались крест-накрест. Эльвира села за руль. «Порше» с места набрала скорость.

…Поздним вечером в номере пятизвездочного отеля незнакомого города штата Коннектикут Эльвира ходила взад-вперед и волновалась от неопределенности. Никто не звонил и не приходил.

В дверь постучали только утром. Вошел большеголовый мужчина с черными вьющимися волосами, густыми бровями, с выбритыми до синевы щеками.

– Мы едем на дерби. Жду внизу, – сказал и ушел.

…Эльвира не разбиралась в тонкостях тотализатора, поняла только, что шеф проигрывал. Она предложила:

– Хочешь, сделаю ставку, Марио?

Нагнав на себя «таинственную» сосредоточенность, она зажала амулет в руках и прошептала заклинание, после чего назвала номер. Марио поставил и выиграл. Он посмотрел на нее с удивлением.

– Ну-ка, ну-ка, сделай еще! – попросил он с азартом.

Эльвира испугалась, но выхода не было. Трясущимися руками она снова зажала амулет. От страха быть разоблаченной почувствовала головокружение, побледнела. В полубреду назвала номер.

– Ты уверена? – спросил Марио и посмотрел на нее. – Вариант невероятный.

Эльвира что-то бормотала, склоняясь к коленям. Приводить ее в чувства времени не было. Дали старт. Марио поставил и был весь в игре. Очнулась Эльвира оттого, что он тряс ее.

– Наша ставка! Мы с тобой можем их разорить!

Эльвира пришла в себя.

– Мы их не разорим, – сказала тихо. – «Дух» не приходит по заказу. Он ушел.

– Ты – ведьма! – продолжал он восторгаться уже в отеле. – Отдохни. Вечером у шефа переговоры за ужином. У меня голова разболелась.

Эльвира уперлась черными угольками из-под ресниц в его светло-коричневые глаза.

– Где болит?

Марио недоверчиво уставился на нее:

– Затылок и шея.

– Хочешь, сниму? – Она достала из сумочки маникюрный набор, из него – обломок бамбуковой палочки с закругленным концом. Простенький инструмент, используемый корейцами. – Вытяни левую ногу на стул. – Нажимая концом палочки у ногтя большого пальца, она нашла нужную точку – Марио сразу застонал. – Терпи, очень больно будет.

Она нажала палочкой, что было сил. Марио взревел.

– Я говорю, терпи, десять раз нажму.

От мучительной процедуры больной взмок. Но вскоре понял – голова прошла.

– Ты – истинно ведьма! Чудо!

Похвала воспламенила ее амбиции. Ах, как хотелось ей понравиться ему. Не было в ее жизни такого случая. Всегда «лезли» к ней. Сейчас приходилось действовать самой – на Эльвиру, как на женщину, Марио не реагировал.

Он встал с кресла и направился к двери.

– Есть другое чудо, – остановила его она.

Мужчина развернулся в ее сторону.

– Ты – азартный, Марио. Я видела, в карты проигрываешь. Хочешь, будешь чаще выигрывать?

– Ты говоришь, что духа по желанию не вызовешь! – Он усмехнулся.

– Дух ни при чем, – сказала она серьезно. – У меня был клиент, карточный шулер. Недурно живет за счет «профессии». Ему предстояло играть среди себе подобных. Такое они сообразили соревнование. Ставки сам понимаешь какие. Он пришел сглаз снять. Шулера уважают наши дела. Мы подмешивали их противникам травы в вино и кофе. Есть такие настои – внимание рассредоточивают, волю ослабляют, вытаскивают забытые страдания.

– Вредные настои?

– Никаких последствий!

Эльвира выдержала его внимательный взгляд.

– На переговорах сегодня готова попробовать?

– Где будут происходить переговоры?

– В номере.

– Предоставь в мое распоряжение аперитивы. Я в команде Джессики хорошую школу прошла именно по аперитивам.

Ночью она сидела в баре, забившись в темном углу за столиком. Сидела долго – в высоком бокале с трубочкой растаял лед, кофейная кашица из перевернутой чашки высохла. Эльвира ковыряла ее ложкой, переводя напряженный взгляд с одинокого пианиста на вход.

Марио появился усталый и непонятный. Задержался у стойки, ожидая заказ, и только затем сел напротив. Эльвира вся трепетала от нетерпения, желая узнать результат, едва сдерживала порыв.

– Ты для меня уникальная находка! – сказал он. – Шеф не ожидал получить процент, с которого начал.

Эльвира затаилась, предвкушая комплименты и еще бог знает чего.

– Давай праздновать! – робко предложила она.

– Хочешь шампанского? – Марио поднялся.

– Я не пью. Ты выпей!

– Я уже прилично набрался. Хватит. Праздника сегодня не получится. Рано утром вылетаем в Нью-Йорк.

Ожидания не оправдались. Она молча поплелась за ним из бара.

Вилла выступала из-за деревьев угрюмым темным крылом. Красно-желтый с зелеными пятнами лесной массив уходил за горизонт. В полном согласии с летящим временем наступала осень. Листья беззвучно срывались с веток и планировали вниз.

Эльвира сидела на перилах беседки с прижатым к уху мобильником, выдававшим длинные гудки. Бровь и часть щеки были залеплены пластырем. Рукав вязаного свитера, спустившийся по руке с телефоном, обнажал бурый синяк на плече. Прислонившись к колонне, она болтала свесившейся ногой и блуждающим взглядом смотрела по сторонам. В отдалении садовник выравнивал граблями кучу опавших листьев.

Наконец послышался знакомый голос.

– Валь! Это – я.

– Наконец-то! – воскликнула подруга. – Ну что?

– За два месяца ни взгляда, ни интереса. Я для него пустое место. А тут… Не знаю, как и рассказать.

– Говори прямо. Что-то случилось?

– Случилось…

– Что? Говори уж!

– Я здорово издергалась за это время…

«Желтый листик скружился Эльвире на голову. Она не смахнула его. Полуприсев на боковой парапет входной лестницы, напряженно смотрела на кучку гостей. Воспаленный взор был устремлен на Марио, болтающего с высокой шатенкой. Марио обнимал женщину за плечи.

Приехавшие не спешили. Выходя из машин, они топтались на площадке у входа, приветствовали друг друга, разговаривали и курили.

Эльвира оттолкнулась от опоры и ушла в дом. С аперитивами в руках несколько гостей стояли у накрытого стола, галдя по-итальянски. Ревнивый глаз Эльвиры выхватил Марио, усаживавшего даму за стол. Они оживленно разговаривали. Повар выкатил на тележке серебряное блюдо с горой румяного плова. Марио обернулся и потребовал общего внимания.

– Наша хозяйка предлагает сегодня попробовать узбекскую кухню. Эльвира! – повернулся он к ней. – Не вижу вас за столом.

Народ расселся, глядел с интересом. Плов водрузили на середину, официанты нагнулись к блюду с обеих сторон, распределяя золотой рис с кусочками мяса по широким пиалам.

Эльвира присела за стол.

– Чем это едят в Азии – ложкой или вилкой? – спросил мужчина с проседью на висках.

– Клавдио! – засмеялся Марио. – Ешь как сумеешь.

– В народе едят руками, – сказала Эльвира. – Но это не обязательно.

– Как его руками есть? – заинтересовался носатый итальянец с вытаращенными глазами среди коротких ресниц.

– Очень просто. Сжимаете три пальца и аккуратно отгребаете с краю кучку риса. Добавляете кусочек баранины и – в рот.

Носатый попробовал, остался доволен. Разговор закрутился вокруг эксперимента.

– Потрясающая кухня! – воскликнула «женщина Марио». – Эльвира…

– О! Я тебя не представил, – спохватился и перебил ее Марио. – Эльвира, познакомься: моя сестра Стефания. Редактор женского журнала.

У Эльвиры с души схлынул жар и загорелись уши. Она на минуту «оглохла».

– Как вы к этому относитесь? – спрашивала Стефания.

– Что – как? – переспросила Эльвира.

– Я сделаю страницу узбекской кухни в нашем журнале. Можно блюда повторить заново для фотографий?

– С удовольствием!

Неизвестно почему, ее глаза остановились на мужчине с проседью, которого Марио назвал Клавдио. Тот пытался рукой собрать рис. На мгновение Эльвира поймала его взгляд. По коже побежали мурашки, и стало холодно внутри. Точно так, когда она видела мужа перед его смертью.

Эльвира извинилась, вышла, села в гостиной. «Холодок» не исчезал. Она просидела довольно долго. Вернулась к столу, застала разъезд гостей. Попрощалась, послушала любезности об «изумительной» кухне, вернулась назад, в гостиную, села в кресло.

Марио пришел озабоченный. Увидел вжавшуюся в кресло «хозяйку».

– Ты что?

– Как тебя предупредить, не знаю.

– О чем?

– Клавдио скоро умрет!

– Ты спятила, подруга! Он здоров, как слон. А! Оставим. У меня и без того – забот полна голова.

Встал и ушел наверх.

Утром Эльвира застала Марио в холле у телефона.

– Клавдио! Как вы там, живы, здоровы? – Марио скосил глазом на Эльвиру. – Я буду, как договорились!»

В беседке Эльвира сползла на лавочку и продолжала говорить с Валей по телефону:

– Вечером он не появился. Звонок раздался ночью. «Я сейчас буду», – сказал Марио тихо, но у меня сердце в пятки ушло. Я поднялась с постели, надела халат. Места себе не нахожу. Накрыла столик, села у окна, жду. Ты бы видела, какой он приехал!..

«Черная «Порше» выскочила из темноты к подъезду, как будто пантера скакнула из ветвей на жертву. Через минуту Марио вбежал в спальню вместе с охранником. Черные глаза сверкали мертвецкой злобой. Такого Марио она не знала. Незнакомец готовился ее растерзать. Он с силой ударил ее по лицу.

– Как ты могла знать, что Клавдио ждет автокатастрофа?

Эльвира отлетела на кровать, тут же вскочила, прислонилась к стене и приняла боевую стойку…»

– Они меня скрутили и связали, – продолжала она рассказывать подруге. – Марио кричал: «Откуда ты знала? С кем ты связана?» Отвечаю ему: «Если бы я была с кем-то связана, зачем бы тебя предупреждала! Я получила знак, что он умрет, и все…»

– Господи! – вскричала Валентина в ужасе. – Ты где?

– Да я здесь, на вилле…

«Марио постепенно принимал знакомый образ. Глаза ожили. Кивком он отпустил охранника.

– Часто это у тебя? – спросил глухо.

– Нечасто, – прошептала она.

Он подошел к столику, налил виски, не разбавляя выпил, опустился на угол кровати.

Эльвира молчала, глядела на его сутулую спину.

– Разве ты не видишь, что я влюбилась в тебя до корней волос? Могу я погубить тебя?

Марио повернулся, провел рукой по ее лицу, пытаясь стереть кровь, и потянул к себе».

– Я, наверно, извращенка, Валь, – шептала Эльвира в трубку. – Он бил меня ремнем, но я наслаждалась. Чувствовала себя частью его тела. Я хотела боли, мне нравилась боль. Было жуткое желание видеть, слышать и дышать его жаром. Под моим взглядом он становился агрессивным. Казалось, что он требует чего-то большего. Потом произошло совсем невероятное…

Она закрыла глаза.

– Эльвир!

– У меня так никогда не было! Выносить агрессию кончились силы, я перестала ощущать что-либо. Сознание захлестывалось. Я провалилась буквально в пропасть. В глазах потемнело, и сердце остановилось. Я закричала.

И Эльвира отключила телефон, заново переживая этот момент.

«Пальцы рук судорожно впились в мужское плечо, спину и до крови ранили кожу. Эльвира нашла себя лежащей рядом с Марио, что-то шепчущей. Тело горело и вздрагивало.

– Любименький мой! Нас теперь водой не разольешь! – выдала Эльвира сентиментально-слащавую фразу, но она была счастлива и не выбирала слов. Лежала с остановившимся взглядом, как будто не жила. Редкие снежинки беззвучно накрывали железный карниз. За окном – бесцветный зимний день. В душе – аксакал Джафар играл на рубобе. – Никому в жизни я не говорила ничего подобного, – не пошевелившись, произнесла она.

По лицу Марио пробежала тень:

– Мы не можем быть вместе.

До Эльвиры не сразу дошел смысл сказанного. Музыка детства медленно ушла и затихла.

– Мы с женой взяли на содержание семью погибшего брата, – продолжил он. – Дети, жена и невестка живут в Майами.

Все утро, одна в спальне, она тихо плакала. Перестали радовать работа и деньги. Отказаться от Марио сил не хватило. В обед она привела себя в порядок и спустилась вниз. Найдя его в гостиной, подошла и улыбнулась:

– Я уйду, милый. Не выдержу рядом с тобой. Что-нибудь сотворю…

Марио забеспокоился, оглянулся по сторонам:

– Пойдем прогуляемся, ты явно переутомилась.

Он вывел ее на улицу, и они пошли по промерзшим плитам тропинки.

– Это невозможно, малышка, – сказал он тихо.

Эльвира смотрела, не понимая.

– Клуб принадлежит семье. Я – только ее солдат. Тогда, в отеле, Барон выбрал тебя. Тебя проверили. Ты подошла по всем данным. Теперь просто так ты не сможешь уйти: ты – свидетель и «слишком много знаешь».

Возникла ситуация, которую Эльвира и предположить не могла.

– Что я знаю? Итальянского я не понимаю.

– Кто это будет учитывать?

– Ты, Марио!

– Кто меня будет спрашивать?

– Уйдем вдвоем! На свете много мест, где нас никто не найдет. Детям ты сможешь помогать.

– Нам не с чем уходить, Эли. Лучшего заработка не найти, а я ничего не умею. Деньги быстро закончатся, их не так много. Что тогда?

Под ногами похрустывал лед, они шли молча. Если бы кто-то наблюдал за ними издалека, был бы удивлен. Они вдруг остановились, ожесточенно заспорили, успокоились и долго говорили, опустив головы. Затем оглянулись и разошлись в разные стороны, в обход единственной тропинки».

Ситуация замерла в воздухе без ответа и выхода. Эльвира терялась. Мафия у нее ассоциировалась с группой бандитов, которые только тем и занимаются, что убивают. Созрело решение – надо бежать.

В спальне Эльвира прошла в смежную комнату, где хранились ее туалеты. Открыла дверку шкафа. Из батареи туфель всех цветов и фасонов она выбрала спортивные и сорвала с вешалки теплый шерстяной костюм и куртку. Одевшись, устроилась у окна, выжидая удобный момент.

Наконец она увидела, как Стефания вышла из дома – похоже, как обычно, собиралась в Нью-Йорк. Она остановилась у крыльца и стала о чем-то болтать с садовником.

Эльвира накинула сумочку на плечо и спустилась вниз. Она вышла на улицу и, собрав все свои актерские способности, небрежной походкой направилась к стоящей у крыльца паре.

– Стефания, подвези, пожалуйста, до Манхэттена. Хочу походить по магазинам.

Та не возразила. Эльвира дошла с ней до автомобиля, и они уехали.

В центре Манхэттена она поблагодарила Стефанию, подождала, пока ее машина исчезнет в потоке автомобилей, и юркнула вниз, на станцию подземки.

…Валентина ахнула, увидев подругу на пороге.

– Срочное дело, Валя. Сейчас соберусь, и едем в аэропорт. Возьмешь мне билет на свое имя.

– Что произошло?

– Расскажу по дороге. – Эльвира кинулась к платяному шкафу.

– Куда ты летишь?

– Куда подальше. В аэропорту решу. Посмотрим, какой ближайший рейс. Хорошо бы в Сан-Франциско. Дай твой чемодан, разберемся потом. И вызови такси.

Желтое такси взяло курс на аэропорт «Кеннеди».

…В Сан-Франциско время года не ощущалось. Яркое солнце, бесснежье и вечнозеленые растения охраняли безвременье.

Эльвира стояла у телефонного автомата, тревожно поглядывая вокруг. На ней была длинная коричневая юбка афганского пошива, в цвет юбки – кофта и темно-бордовый платок, спускающийся на плечи, спину и руки. Пальцы пробежались по кнопкам телефона. Зуммер прогудел два раза, трубку подняли.

– Алло!

– Валюш, никто не появлялся у тебя?

– Нет, никто не появлялся.

– Никто и не должен появиться. Не могу я тебе все рассказать. Позже как-нибудь. Живи спокойно.

– Эльвир…

– Роза, – тут же поправила Эльвира.

– Извини, больше не повторится. Ты, Роза, как в воду канула. За месяц я извелась вся!

– Канула, точно. Пока устраивалась… Ты бы меня видела сейчас! – «Самокрещеная» Роза вздохнула и улыбнулась.

– Что вздыхаешь?

– Скучаю. В конце концов, он ни в чем не виноват. Я сама все устроила.

– Ну вот, началось! – воскликнула Валентина.

– Нет, нет. Умом я понимаю. Борюсь. Я знаешь что сделаю? Я замуж выйду. Первый, кто предложит, – как в омут головой!

Сказала и подождала реакцию.

– Не пойму, что ты задумала! С делом что?

– Хочу к кому-нибудь примкнуть. Побывала у одной гадалки. Трудно в незнакомом месте. Ладно, монеты кончаются. Буду сама звонить, не волнуйся.

Эльвира повесила трубку, оглянулась и пошла по улице. Внимание ее привлекла необычная картина. На кромке тротуара стояла на штативе видеокамера. Управлял ею пожилой человек в кепке. Вокруг мялись с ноги на ногу мальчишки и несколько зевак. Камера была направлена на витрину. Над стеклянной витриной сверкала новенькая вывеска: «МАССАЖНЫЙ ЦЕНТР. Эстетический массаж».

За стеклом витрины – обитый золотым штофом антикварный диван, на диване – девица в бикини. Сбоку стоял столик, за которым перед микрофоном сидел человек в торжественном костюме с бабочкой, рядом пожилой мужчина восточного типа в свитере и белой рубашке. Человек с бабочкой что-то говорил в микрофон.

Эльвира направилась к группе зевак и услышала русскую речь. Она подошла ближе и заглянула в откинутый флажок монитора. Камера захватывала людей за столом.

– …Это очень простые вещи, – заканчивал говорить выступавший, – доступные каждому, чтобы сохранить здоровье.

Мужчина в свитере подхватил:

– Спасибо, Игорь! Дорогие мои соотечественники, доктор напомнил вам о вещах, совершенно необходимых. Наш русский канал не первый раз приходит в ваш дом, чтобы рассказать о различных методах улучшения здоровья. Сегодня мы ведем передачу из необычного места, которое я обнаружил совершенно случайно и которое имеет непосредственное отношение к теме нашей программы. Мы ведем передачу из витрины «Массажного центра».

Камера отъехала от ведущего, показав девицу на диване, а в глубине, за ней, – стол и еще двух человек. Камера двинулась к ним.

Эльвира увидела русого, сероглазого, обнаженного по пояс спортивного мужчину, которого массировала черноволосая «индейка». Он поднял голову и улыбнулся во весь рот.

– Его владелец, Николай Эсмеральдов, очень советует посетить Центр, – слышался голос ведущего. – Он просил меня сообщить вам, что вы можете узнать о «Центре» много интересного на сайте: «Изумрудныйсад (пишется вместе), ком».

– Добро пожаловать! – сказал Коля в камеру.

Камера отключилась. Оператор стал свинчивать ее со штатива.

Эльвира подошла к витрине. Оттуда расходились участники передачи. Подумав немного, она вошла в салон. Осветители сматывали провода приборов. Ведущий болтал с индианкой. Владелец в накинутом на плечи махровом халате разговаривал с круглолицым очкариком. Эльвира подошла ближе, остановилась, сделав вид, что рассматривает на стене прейскурант.

– Мне надо усложнить сайт, – говорил владелец. – Камеры поставим во всех комнатах. И второе, самое важное: хочу широкую рекламу по Интернету.

– Можно включить в поисковые программы, – сказал очкарик. – Но это деньги, Коля.

– Понимаю. Я дам вам один ростовский сайт. Посмотрите, как они сделали.

– О’кей, Николай!

Ведущий телеканала, бросив взгляд на Эльвиру, закричал по-русски:

– Саша, любопытная кукла у стенда! Сними для экзотики! – Он кивком указал оператору в ее сторону.

Тот выхватил из кофра камеру. Ни слова не говоря, Эльвира торопливо пошла к выходу.

Свежий ветерок прогуливался по занавеске из форточки огромного окна и тут же умирал, не достигнув широченной кровати. Коля безмятежно посапывал в подушку, стиснутый горячими молодыми телами. Три женские головки соблазнительных представительниц разных человеческих рас, выпроставшись из-под кромки красочного одеяла, устремили на него карие, зеленые и черные шарики глаз.

Коля открыл веки. В тот же миг головы дернулись, исчезли под одеялом, и скрытая живая масса на кровати пришла в буйное движение, сопровождаемое громкими вскриками и визгом. Шевелящаяся куча грозила уже вывалиться на ковер, но замерла под настойчивым музыкальным аккордом дверного звонка. Буйство притихло.

– Кто это? – Коля сдернул одеяло, обнажившись в клубке растрепанных девиц.

– Сивилла! – Черноволосая губастая мулатка соскочила с кровати и, не одеваясь, бросилась к выходу в коридор. – Я с ней в двенадцать договорилась.

– Постой, Кэтчи! – задержал ее Коля. – Кто такая Сивилла?

– Ты хотел русскую, Ник. Она говорит, «я – русская».

– Сколько ей лет?

– Восемнадцать. Я о ней все расспросила и обо всем рассказала.

– Ладно, зови.

Девицы шмыгнули с кровати в ванную, зашумели водой.

Коля поднялся, накинул халат, вышел в гостиную, уселся в кресло.

Создание, появившееся на его глаза, выглядело достаточно вызывающе. Копна льняных волос на голове собрана в пучки торчащих остроконечных перьев. Из-под красной кофточки с глубоким вырезом едва выглядывала желтая юбка. Бедра обтягивали черная сетка чулок, уходящих в остроносые красные туфли. Дополняла образ уличной жрицы любви «богатая» косметика.

– Хай! – приветствовал Коля и спросил по-русски: – Ты – русская?

Девица наморщила лоб.

– Мать говорила, отец был с русского корабля, – кое-как складывая слова, ответила та.

– По-русски говоришь?

– Не очень.

– Согласна с условиями, о которых тебе Кэтчи рассказала?

– Согласна. Чего бы не согласиться?

– Бой-френд у тебя есть?

– На фиг он мне, если ты есть и будут клиенты!

– Будут, будут клиенты.

За стенкой «заработала» музыка. Коля оглянулся и захлопал в ладоши.

– Кулиточки! – крикнул он, русифицировав расхожее испанское словечко «жопки». – Все сюда!

Девицы собрались в тесный кружок. Они пританцовывали под музыку, которую выдавал кассетник, прибывший вместе с недопричесанной и недоодетой компанией. Их подвижные молодые тела вырабатывали сексуальную энергию помимо чьей-либо воли.

Коля удовлетворенно улыбнулся.

– Я хочу, чтобы вы запомнили. Вы – массажистки оздоровительного центра. Никаких знакомств и провоцирования мужиков на улице. Никаких денег с клиентов в этой квартире. Получать их будете только у меня. Все – в целях вашей же безопасности. Здесь появляться в скромной одежде. Запомнили?

– Да, – ответил хор.

– Соберетесь и – в «Центр» на учебу, в распоряжение мастера Терезы, – завершил он собрание и вышел на террасу.

«Сейчас они закончат туалет и приготовят кофе», – лениво подумал Коля, развалившись в шезлонге и щурясь от ярких лучей утреннего солнца. Он нырнул в бассейн и улегся на воде, слегка шевеля руками, чтобы удерживать равновесие.

«Как хороша жизнь!» – мысль, давно потерявшаяся из виду, снова посетила его голову. Коля чувствовал себя восточным пашой, владельцем гарема. Все было «Пёрфект!» «Счастье – это когда все идет, как я хочу», – вспомнил он расхожую фразу.

В «Шевроле», забитой говорливым девичьим штатом, Коля отъехал от тайной резиденции «Центра» и направился в город. В офисе он повел девиц в массажное отделение.

– Вот тебе бригада, – обратился он к Терезе, – призванная поднимать и снимать у мужчин кровяное давление. – Настроение у Коли было превосходное. – Обучай дополнительному ремеслу согласно нашему договору, – сказал он и вышел.

В приемной Коля обнаружил «жар-птицу». Он не мог сравнить гостью ни c чем иным. Высокая, стройная восточная красотка листала буклет косметических товаров. Малиновый пиджак, шелковая юбка и кофточка салатного с золотом оттенка. Норковую накидку Эльвира держала на руке. На вошедшего Колю она не обратила внимания, рассматривала каталог.

Он остановился и принялся ее разглядывать.

Эльвира обернулась:

– Что смотришь? Любишь женщин?

– Не без этого.

Жар-птица подошла. Атмосфера запахла дорогими духами.

– Роза, – представилась Эльвира. – Я пришла к тебе с предложением.

– Уж не замуж ли за меня собралась, девушка? – У Коли заиграло воображение.

– Взял бы?

– Решить могу после детального обследования. У меня есть отделение диагностики души и тела.

– А я сама ставлю человеку диагноз.

– Читаешь его мысли?

– Читаю и передаю. Хочешь проверить?

Эльвира достала колоду карт, раскинула по столу веером картинками вверх.

– С картами не связываюсь. Проигрываю. Это – не моя стихия.

– Тебе играть никто не предлагает. Посмотри минутку.

Коля уставился на карты. Она собрала их в колоду, перетасовала, так же веером раскидала по столу рубашками вверх и пронзила Колю прищуренным раскосым взглядом.

– Не моргай!

У Коли побежали по телу мурашки. Коле захотелось Розу.

– Почувствовал меня, запомнил?

– Почувствовал! – многозначительно ответил Коля.

– Смотри мне в глаза, укажи пальцем любую карту.

Коля ткнул в одну из карт, наслаждаясь растущим желанием.

– Шестерка пик, – тихо произнесла Эльвира. – Двигай ее ко мне.

Коля подвинул карту.

Эльвира, не переворачивая ее, отогнула уголок.

– Ну вот. С тобой приятно работать. – Она притянула карту к себе. – Смотри на меня. Покажи пальцем короля бубен. Не отрывай глаза, двигай ко мне. Так. Еще одну покажи, даму червей.

Закончив процедуру, она перевернула три карты, выбранные Колей. Шестерка пик, бубновый король и дама червей лежали на столе.

Пораженный Коля оглядел новую знакомую.

– Н-да, – хмыкнул.

С «Востоком» у него практики общения не было. Захотелось овладеть опытом.

– Я сегодня не завтракал. Составишь компанию?

Он повез даму «на крабов», в небольшой домик на берегу. Панцирных жителей моря бросали в кипяток прямо из океана. «Со льда – да в полымя». На стол водрузили корзину, полную вареных крабов, и вручили по деревянному молотку.

– Дай посмотреть левую руку, – попросила Роза.

Коля протянул раскрытую ладонь.

– О! Был в катастрофе?

– С чего ты взяла?

– В тебе живет другой человек и не так давно.

Коля посмотрел на собственную руку, которую никогда особо не разглядывал. Тонкий пальчик Эльвиры повел узким лакированным фиолетовым ногтем от запястья к пальцам.

– Жизнь у тебя долгая, но в конце подневольная.

– Роза-а! – растянул он имя. – Прекрати меня пугать. Я – невнушаем.

– Никакого внушения. В моих интересах видеть тебя успешным. Я пришла предложить тебе бизнес. Хочу стать твоей компаньонкой. У меня оздоровительный центр, как ты выразился, для души и тела. Что улыбаешься?

– Как мне тебя раньше не хватало!

– Теперь имеешь.

Они чокнулись пивными кружками:

– За успех!

Эльвира пригубила пену, не выпив. Коля уже тяжелел.

Вывеска у входа изменилась: «МАССАЖНЫЙ И ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ ЦЕНТР ДЛЯ ДУШИ И ТЕЛА». Прейскурант услуг дополнился предсказанием судьбы, снятием сглаза и других мыслимых и немыслимых благ.

В новенькой «Шевроле» темно-зеленого цвета Коля остановился у входа, открыл багажник и выгрузил завернутую в грубую бумагу бесформенную тяжесть. Втащив ношу через порог, он поднялся в маленькую комнату, служившую кабинетом. На столе он обнаружил свидетельство женского присутствия – столовый поднос, накрытый расшитой вафельной салфеткой, с бокалом терпкого сока.

Оценив на языке прелесть нового статуса, Коля сел за стол, включил компьютер и погрузился в рассматривание своего детища – сайта «Изумрудныйсад». На первой странице в массажной комнате Тереза работала с пожилой клиенткой. Женщина свесила руки со стола и блаженно дремала, уткнувшись носом в подушку. На другой страничке – «Эротический массаж» – девица с витрины тщательно втирала крем в тело лысому мужику. В комнате Розы стояло пустое кресло с высокой неудобной спинкой и наброшенной на нее шкурой. Сама компаньонка находилась в зале и давала уроки йоги женщинам средних лет. Играла заунывная музыка. Коля увеличил на экране картинку, рассматривал несколько минут, затем встал и спустился вниз, в зал.

Он прошелся вдоль стены. Не находя себе занятия, дошел до дальнего угла, отпер дверь черного хода, вышел на заваленный ящиками дворик. Со всех сторон дворик был ограничен глухими стенами домов. В бетонной коробке одиноко росло тутовое дерево.

Коля вернулся в зал, сбросил пиджак, расстегнул пуговицы рубашки, сел, скрестив ноги, на мат и уставился на компаньонку.

– Глубокий вдох, – командовала та участникам сеанса. – Тянем воздух, тянем, тянем, сколько возможно, и задерживаем дыхание. Держим, держим паузу… раз, два, три… Очень медленно выдыхаем. Представьте, что вы на вершине горы. Ничего нет вокруг, только бескрайнее небо…

Коля попытался вообразить «бескрайнее небо», но глаза скользили по ногам компаньонки, и его фантазия двинулась совсем в другое русло. Оно переместило йога-Розу в некое пространство, где та, одетая в прозрачный пеньюар, дразнила Колю и ускользала. Команды из зала едва слышались. Коля тянулся к ней рукой. Она отстранялась…

От «медитации» Коля очнулся, услышав вопрос:

– Что ты сидишь? Вставай!

Сеанс окончился. Участники переодевались на лавке. Коля поднялся.

– Я тебе подарок привез, – сказал он торжественно.

– Ну-у!

Коля внес из прихожей запакованный тюк, разорвал бумагу. Перед глазами Розы-Эльвиры предстала бронзовая лампа веселящегося фавна. Буро-зеленое чудовище сидело на темной скале, упиралось одним копытом в утес, размахивало руками и хохотало во весь рот своей рогатой рожи.

– Такого хотела прелестная Магиня? – спросил торжествующий Коля, обняв ее за плечи.

Эльвира всплеснула руками и поцеловала его в щеку:

– Такого!

Коля задержал ее, прижав к своему телу.

– Роз! – промычал Коля. – Я ждут тебя у себя вечером…

Она стрельнула на него глазами, подняла бровь. Глянула еще раз и вырвалась, полоснув по лицу шелком волос.

– Поставь скульптуру при входе, – сказала она и уселась на стул наблюдать.

Коля потащил фавна в угол.

– Смотри, какие у него мышцы! – воскликнула она. – Готовая эмблема «Центра». Зажги лампу!

Коля вставил вилку в розетку, щелкнул выключателем. Лампа не загорелась. Он ухватил Фавна за плечо и стал наклонять, укладывая на бок и дергая провод. В лампе что-то щелкнуло. Разряд электрического тока прошил Колю с головы до ног. Рука прилипла к металлу. Он побледнел и затрясся.

Тут произошло событие, которое ошеломило дарителя навсегда. От крика Эльвиры у Коли заложило уши. Фавн вырвался из рук и грохнулся на бок. Эльвира застонала и согнулась пополам.

Коля подскочил к ней:

– Что с тобой?

Ее ладонь багровела от ожога.

– Покажи руку, – трясущимися губами проговорила она.

Потеряв способность соображать, Коля вытянул серую от пыли пятерню, которая оказалась здоровой и гладкой.

– Я приняла твой ожог, – простонала Эльвира, морщась от боли. Она дернулась к шкафу, загремела многочисленными банками, переворошила пакеты и обернулась. – Беги за крахмалом, пока не пошли пузыри!

Коля выскочил на улицу.

Было пасмурно. В воздухе стояла сырость. Коля подъехал к «Центру» и увидел «Магиню», стоящую у входа.

– Возьму твою машину, – сказала она. – Есть вызов на дом. Такие вызовы – самое выгодное дело.

– Буду ждать! – Коля протянул ключи.

Проехав город, Эльвира повернула в направлении аэропорта. В аэропорту она оставила автомобиль на стоянке, взяла билет на ближайший рейс до Лас-Вегаса. Город соблазна и надежд встретил ее ослепительным солнцем. Эльвира подошла к телефонному автомату, дрожащей, замотанной бинтом рукой набрала номер и замерла, собираясь с духом. Трубка ответила.

– Почему они меня не ищут?! – почти крикнула она.

– Что ты делаешь в Лас-Вегасе? – спросил Марио тихо.

– От вас скрываюсь. Слабо твоим головорезам! – снова прокричала она.

– Не кричи. Ты устроилась в Сан-Франциско и сиди тихо. Все идет по нашему плану. Тебе нашли замену.

Эльвиру хлестнула ревность.

– Значит, у тебя новая хозяйка! Зря время не теряешь!

– Женатая пара.

– Как ты узнал, где я? – спросила Эльвира, не оправившись от возбуждения.

– Секрет фирмы, – после паузы ответил Марио. – Я оценил то, что ты предложила, – добавил он твердо.

Не справляясь с излишком эмоций, Эльвира крутанулась в будке.

– Я уже нашла кандидатуру, – произнесла она интригующе.

– Большой капитал?

– Не очень, но перспективный. Очень перспективный. Главное, то, что нужно. Нам нужно.

– У меня неприятности со всех сторон. Не звони, пока я все не утрясу. Я сам тебя найду.

– Долго ждать?

– Боюсь, что не один месяц.

Коля вернулся поздно, усталый и голодный. Ринувшись к холодильнику, он краем глаза зацепил мигающий автоответчик. Нажал кнопку. Послышался многозначительный шепот:

«– Возьми меня…» – Голос Розы оборвался громкими гудками.

Коля засуетился, спустился в машину и погнал к ней на квартиру. Долго стучал в дверь. Никто не открывал. Достал телефон, набрал номер. Слышал, как звонок гремел в пустоте, трубку не поднимали.

Он набрал номер на мобильнике и услышал ее голос.

– Ты где? – спросил взволнованно.

– В офисе.

Еще один переезд через ночной город. «Центр» был закрыт, жалюзи спущены, но не заперты. Коля поднял жалюзи и остолбенел. Эльвира сидела на диване в витрине, завернутая в шкуру. Горела свеча, дымился котелок, воздух был полон ароматов. Выглядела она дико. Волосы, всегда гладкие и уложенные, распущены по плечам и взлохмачены. В глазах нездоровый блеск. Коля подумал, что она накурилась, вошел, понюхал воздух. Запаха марихуаны не обнаружил.

– Ты напилась чего-нибудь?

– Возьми меня отсюда, – прошептала она вместо ответа и не пошевелилась.

Коля нагнулся, взял на руки.

Она обхватила его за шею и начала целовать в ухо, шептала:

– Возьми меня отсюда, я не могу больше с ним говорить.

– С кем?

Эльвира не ответила. Он вынес ее в зал.

Одурев от долгожданных ласк, Коля опустился на ковровый мат.

– Подожди, подожди! – требовала она, освободившись от шкуры, медленно его раздевая.

Раздев, Эльвира притащила свечки, дымящуюся курильницу. Она играла с ним, как кошка с мышкой, где мышка давно была согласна быть съеденной. Колю гладили, царапали, переворачивали, мазали медом, облизывали, посыпали темной пыльцой, рисовали по телу таинственные знаки. Коля извелся, рассматривая отражение того, что происходило, в зеркальном потолке. Позам, которые рождались в любовном спектакле, позавидовали бы великие эротические художники. Он несколько раз дергался, желая взять инициативу, не получалось.

– Подожди, подожди… – шептала она.

– Ты сумасшедшая, подруга, – прохрипел озверевший Коля. Ухватил ее руками, что было сил, и развернул к себе.

Зал освещала цветная реклама с улицы. Партнерша, извернувшись телом, смотрела на Колю. Раскаленный черный глаз из-под коротких ресниц вызвал в Коле неодолимый страх, как будто в близости с Розой было что-то неладное. Он крутил головой, желая спрятаться от ее взгляда, а она не отворачивалась. Коля закрыл глаза и пустился по воле волн. Спектакль продолжался в разных вариациях, пока Мавроди не размяк в изнеможении. Прядя в себя, он открыл глаза и не обнаружил подруги рядом.

– Роза!

Коля поднялся и пошел ее искать. В комнатке «Магини» среди ураганного беспорядка – раскрытого шкафа, рассыпанных из пакетиков порошков, разбросанной одежды и бумаг – стоял накрытый на столе праздничный ужин на двоих. Горели свечи, искрились два наполненных вином бокала, под прозрачной запотевшей крышкой парилась неведомая закуска.

– Эй! – прокричал Коля. – Где ты? Иди сюда!

Призыв гулко прозвучал в безлюдном помещении и смолк.

– Где ты?

Эффект был тот же. Коля потянулся за вином, посмотрел на резной наспинник высокого стула и чокнулся с нетронутым бокалом.

– Привет тебе! – выпил одним глотком и набросился на еду. Опустошив бутылку, Коля устроился на диване досыпать ночь.

…Проснулся он поздним воскресным утром в непереносимом возбуждении.

– Роза!

Призыв, как и накануне, одиноко растворился в тишине. Героиня волшебной ночи как сквозь землю провалилась. Оба телефона выдавали длинные гудки и отключались.

Одолеваемый звериным желанием, он болтался по «Центру» до вечера, прилично опустошив бар. Не дозвонившись Розе по телефону, Коля решил использовать и-мейл, плюхнулся за рабочий стол и включил Интернет. То, что он обнаружил в своей электронной почте, привело его в замешательство. Не веря глазам, Коля тряхнул головой, изгоняя наваждение, но оно не исчезало. Электронная почта была завалена предложениями рекламы на сайте «Изумрудныйсад». На самом сайте зал, в котором он вчера наслаждался безумной любовью с Розой, выглядел в совершенном беспорядке.

Коля вскочил с места и побежал в зал. Красный глазок видеокамеры горел – как горел конечно же и ночью. Их животная свадьба транслировалась по всему свету!

Коля вернулся к монитору. Посещение «Сада» взметнулось многозначной цифирью. В открытом наугад электронном письме какой-то Микки предлагал сняться в порнофильме вместе с партнершей. Коля отставил чтение посланий и начал выписывать на бумагу компании, предлагающие рекламу. Выписав, поднял обезумевшие глаза.

– Согласится ли?!

Жутко хотелось взаимопонимания. Он вынул из стола бутылку коньяка и стал пить из горлышка. Фавн хохотал на эмблеме. «Изумрудныйсад» пустовал и погрузился в ночь. На экране их ложе виднелось вдали. Захотелось все проиграть сначала.

Коля прихватил коньяк и спустился вниз. Там он зажег свечи, разлегся на шкуре и посмотрел в камеру. Темно-красный глазок неподвижно поблескивал сверху. Коля подмигнул глазку, выпил несколько глотков и расслабился.

Эльвира появилась утром вместе с Терезой. Они стали тормошить спящего на шкуре начальника.

– Вставай!

Тереза светилась радостью. Рядом с ней стоял рослый черноволосый парень.

– Познакомься, Николай, мой жених, – представила его Тереза.

– Эладио. – Парень протянул руку.

Коля пожал ее:

– Дождалась наконец?

– Дождалась. – Она повела жениха наверх.

Коля посмотрел на Эльвиру:

– Присядь сюда.

– Ты не заболел? – спросила она, присаживаясь. – Или перетрудился? – добавила с улыбкой.

– Ты никогда не мечтала стать актрисой?

Эльвира насторожилась:

– Большинство девочек мечтают об этом.

– А ты? – настаивал Коля.

– Мечтала, – ответила она уклончиво.

– Хотела бы враз стать известной на весь мир? Есть возможность.

– Ты явно трехнулся, мой милый. Вставай. Через полчаса появятся клиенты.

– Нам предложили сняться в кино. Правда, в порно.

Эльвира расхохоталась.

– С тобой? Давай начнем карьерку. – Она собралась подняться.

– Подожди, я серьезно.

Он достал из кармана помятый листок бумаги, отпечатанный принтером, разгладил, развернул и протянул. На листке было написано: «Эсмеральдов, я видел тебя! Ты – восхитителен со своей партнершей. Есть хороший «бам-бам» сюжет. Десять тысяч за смену. Микки, продюсер».

– Что это?

– Предложение главных ролей.

– Заманчивая сумма! – трезво произнесла Эльвира. – А кто этот Микки? Где тебя видел?

– На экране.

– На каком экране?

Коля потянул с ответом, решился не сразу:

– За одну ночь мы вступили на звездный путь, дорогая. Камера ночью работала.

В первый момент Эльвира растерялась, взглянула вверх. Когда до нее дошло, она вскочила на ноги.

– Сейчас сайт работает?

– Работает.

Она метнулась из зала и побежала наверх. Коля нашел ее перед монитором. Стояла неподвижно, смотрела на экран, механически теребя рукой на столе коробок спичек. Камера транслировала зал.

Коля раскрыл электронную почту и указал на предложения рекламы:

– Мы такие деньги за полгода не заработаем.

Эльвира ошалело смотрела на монитор. На экране скакнуло электронное послание. Коля открыл его. «Ребята! – писал незнакомый корреспондент. – Не ссорьтесь!» Зрительный зал не пустовал и утром.

Забыв про Колю, Эльвира механически чиркнула спичкой и перевела на нее глаза. Произошедшее упало на благоприятную почву актерского тщеславия. Письма восторга, неслышимая овация обширного зала, мечты начинающей актрисы в далекой узбекской театральной школе… «Марио, конечно, увидит!» – Мысль прилетела и обожгла. Раскаленный уголек коснулся уголка души, где у женщины рождается «сумасшествие». Спичка обожгла палец.

Эльвира ойкнула, бросила спичку и с остервенением произнесла:

– Пусть!

– Что «пусть»? – не понял Коля.

– Пусть! – сказала она, поставив его в недоумение. – Пусть смотрит!

– Кто?

Эльвира «увидела» Колю, ответила:

– Пусть смотрят, – повторила она третий раз во множественном числе, ничего не объясняя.

В глазах сверкала решительность. Коля понял, она согласна, и это было главное.

– Чтобы поддерживать бизнес на сайте, – заговорил он в полушутку, – нам придется перенести семейную спальню в «Центр».

Эльвира вдруг рассмеялась:

– Ты что, делаешь мне предложение?

В похмельной Колиной голове разыгралась буйная фантазия. «Сюжет» потребует развития. На сайте в Ростове чего только ни придумывают: и драки, и прелюбодеяния, и групповые пьянки с разнообразными последствиями. Если залу наскучит смотреть их с Розой жизнь, можно будет «на законном основании» инсценировать левые делишки. Сходящий с ума от радости Коля потирал ладони. Рождался бизнес, о котором он и не мечтал. Сейчас Роза его поняла. Поймет и дальше.

– Делаю, – сказал Коля, не ожидая от самого себя такой прыти. – Будь моей женой!

– Зачем ты представилась Розой? – спросил он нареченную супругу, когда они выходили из «Брачной палаты» города Сан-Франциско. – Я уже привык к этому имени.

– Псевдоним. Гадалки часто пользуются псевдонимом. Я не знала, что найду тебя. Привыкай к новому имени: Эльвира Эсмеральдова!

– Как будем праздновать, Эсмеральдова?

– Не хочу в ресторане, как у всех. Давай по-простому.

Любопытство появилось на лицах посетителей бара, куда ввалилась свадебная компания: невеста в фате, торжественный жених в бабочке, пять девиц весьма фривольного поведения, одетые в одинаковые платья, – «подружки» невесты, черноволосая индианка в вечернем наряде, с ней крепкого сложения брюнет и русоволосая женщина в очках. Компания оккупировала стойку и заказала шампанское.

Бармен сменил рок на танго и усилил звук. Коля пригласил жену на танец, и они заняли общее внимание. Девиц постепенно разобрали одинокие мужчины. Парочки танцевали или обжимались в углах. Тереза с женихом решали какие-то проблемы.

После крепких коктейлей Коля оглядывал бар пьяным взором. Новоявленная супруга, как и он, пребывала от шампанского в бестолковом возбуждении и вела с подругой разговор.

– Может, хватит тебе? – увещевала Валентина. – Ты не пила никогда.

– Валь, отстань от меня. – Эльвира блаженно улыбалась, рассматривая на руке обручальное кольцо с бриллиантом. – Бармен! Шампанского! Миг! Жизнь – только миг! За него и держись! Все временно, Валь…

– Что ты несешь! Что временно?

– Ой! Как я рада, что ты прилетела! – обхватила она подругу за плечи. – Хоть поплачет обо мне родная душа. Вытри слезы. Все! Хватит! Каков жених?! А?

– Я так рада за тебя, – сказала Валентина, глядя на Колю. – Бизнес вы, конечно, развернули…

– Ничего ты не знаешь… – начала было Эльвира.

– Нравится тебе бизнес, Валь? – возник у стола пошатывающийся Коля. Приноровившись, он бухнулся рядом на стул. – Роза… э-э… Эльвира… Мы, Валентина, практически идеальная пара. И для дела, и так…

– Как? – спросила Эльвира, крутя хмельной головой.

– Ты – красивая! Да… И бизнес в одних руках. Неплохой бизнес! Да, Валь?

– Неплохой, – подтвердила та.

– Вот! Все – в одних руках, Валь. Еще – оборудуем дворик под бар.

– Зачем? – спросила Эльвира. – Зачем нам еще бар?

– Пару месяцев пройдет, и зрителям надоест нас с тобой рассматривать. Учредим клуб встреч. Пусть другие пары развлекаются. Зал с матами для твоих йогов все равно ночью пустует.

Эльвира попыталась сосредоточиться.

– У него мозги в одну сторону работают, – покачала она головой. – Кончится тем, что нас загребут за проституцию.

– Николай, – сказала Валентина, – риск, конечно, благородное дело, но…

– Не загребут, – прервал неугомонный Коля. – Кто у нас в баре и что гости там делают – не наше дело. Наше дело обеспечить обслуживание. У нас, Роза-Эльвира, между прочим, готовый бармен появился.

– Кто это?

– Эладио, жених Терезы. Ему все равно нечего делать. Опять же – все в одном кругу.

…Сказал Коля и сделал. Во дворике зазвучала цветовая музыка, появились искусственные деревья, под тутовым деревом – стойка бара. Бессюжетная пьеса «Изумрудный сад», замешанная днем на обслуживании клиентов массажем и магическими чудесами, ночью – на приключениях случайных любовных пар, утвердилась во всемирной паутине.

Время летело. Пришла зима с туманами.

Эльвира пробиралась на новеньком черном «Бьюике» среди потока автомашин, когда в сумке ожил мобильник. Она долго копалась среди пакетов и банок, прежде чем высвободила «мыльницу» и поднесла к уху.

– Браво! – послышался язвительный голос Марио. – Как семейная жизнь?

– Тебе доложили или сам увидел?

– Не важно. Теперь мы должны увидеться. Дела серьезные.

– Какие дела? – спросила она испуганно. – Они меня ищут? – Эльвира затормозила и остановилась на обочине.

– Они про тебя забыли. Я хочу тебя видеть.

– Я не полечу в Нью-Йорк, дорогой, – сказала Эльвира с вызовом.

– Я прилечу и позвоню из отеля. Нам не нужен сайт в прежнем виде. Я покажу, что должно быть, но тебе придется освободиться от компаньона, Эли. Он не вписывается в дело. Посмотри сайт «Зимний дворец». Вот что нам нужно. Встретимся, обговорим.

Звонок разбудил энергию и призвал к действию, которое она сама изобрела. На миг не стало ни Коли, ни замужества. Эльвира посмотрела на руку с обручальным кольцом. Бриллиант переливался различными цветами радуги и гипнотизировал.

На фотографии на сайте мерцало помещение, оборудованное разнообразными приспособлениями для садомазохистских утех, как то: кресты для распятия, доски, к которым привязывают «жертв», уздечки, прочая кожаная сбруя и всякие другие «примочки», которым бы сильно порадовались маркиз де Сад и Захер-Мазох.

Коля застал Эльвиру за компьютером. Она сидела и внимательно рассматривала картинку.

– Потрясающе! – произнесла она, заметив мужа.

– Что?

– Лесбиянка звонила, просила сервис на дом. Не первый звонок! Город – негласная столица гомосексуалистов. Мы теряем массу денег.

– Что тут сделаешь?

– Есть возможность.

– Какая?

– Смотри, что люди делают. – Она указала на экран, на котором был открыт сайт «Зимний дворец».

– Что это?

– Твой ровесник, Ричард Квадраччи, организовал для гомосексуалистов тайный притон в пентхаусе в фешенебельном районе Манхэттена – Греймерси-парк. Можно снимать за деньги гостевые комнаты. Все как в нашем баре. Представь, сколько народу сбежится смотреть «спектакль вживую» с такими причиндалами. – Она вывела на экран новую фотографию. – Вот они где, деньги! – продолжала восхищаться Эльвира. – Читай! Можно заказывать профессионалов. Имеется в виду гомиков-мазохистов, если у визитера нет дружка для утех. Видишь – Квадраччи не боится и, читай, утверждает, что все законно: он платит налоги и находится в абсолютно правомочном бизнесе.

– У нас и без того хороший доход.

– Сотня тысяч в год – ты считаешь, хороший! С ним из мидл-класса никогда не вылезешь! – зло произнесла она и посмотрела на Колю вызывающим взглядом. – Где твои амбиции?! Я, между прочим, хотела бы нормальный дом, а не арендованную квартирку.

Коля стушевался:

– Такие бизнеса сама понимаешь кто контролирует.

– Кто же?

– Мафия, дорогая моя. В ином случае нас либо изуродуют, либо тайно сдадут полиции. – Коля посмотрел на жену и поразился. Эльвира его не слушала. – Тебе как будто все равно? – недоуменно спросил он.

– Ты – мужик! Узнай! Изучи, найди вариант и делай! – крикнула она раздраженно.

– Чего ты кричишь?! Вопрос не из легких! – вскипел Коля. – Мазохистами я не буду заниматься.

– Решай, Коля. Решай! Это все, что я могу тебе сказать. Не мазохисты, так разберись с гомиками и лесбиянками. Такую возможность упустить нельзя. Любое дело чахнет, если не напрягаться. – Она встала и ушла.

Коля ехал по улице мрачный. Мысли спутались в тугой узел и не развязывались. Он не был готов работать с однополыми. Однополые проститутки страшили. Он не знал тонкостей их жизни, не отличал типы. Месяц ходил он вокруг да около, пока не решился действовать.

Из-за поворота выплыл дом с огороженной автостоянкой и вывеской «Белый пудель». Коля въехал на стоянку, припарковался на свободном месте и продолжал сидеть, разглядывая заведение.

За стеклами витрин бара, поверх плотно задвинутых штор, охранявших тайны сексуальных меньшинств, светились мигающие спирали. Иногда подъезжала машина, выпуская пугающих Колю попугаеобразных личностей, которые, ежась от холода, неслись к зашторенному входу. Распахнувшаяся дверь выбрасывала на улицу громкий музыкальный гвалт и тут же прихлопывала его, всосав вбежавшего субъекта.

В кармане звякнул и затрясся мобильник.

– Как жизнь обеспеченная? – послышался в трубке знакомый голос. – Не все растратил? Надумал повторить, ищи кандидатуру! Механизм отлажен.

– Кимбл! – воскликнул Коля. – Рад слышать!

– По твоей просьбе звоню. Друг у тебя освобождается досрочно.

– Когда?

– Сразу после Нового года. Уточни у моего адвоката и встречай.

– Спасибо, Уоррен! Спасибо, что не забыл сообщить.

– Звони, если надумаешь.

– Обязательно позвоню.

Возвращение к делу насущному, снова визуально материализовавшемуся за ветровым стеклом, затмило радостное известие. Коля упал духом и сморщился от предвкушения чего-то противного.

«Ладно. Вернусь, тогда и начну».

Он отпустил тормоз и двинулся со стоянки. Острая жажда встречи с товарищем возвращалась по мере того, как он удалялся от современного «Содома».