Дорогой сын!

Отец.

Я не ожидал, что ты отзовешься да еще в связи с таким делом. След, на который ты напал, интересен, но не безопасен, и я лично предпочел бы, чтобы ты занялся чем-нибудь более определенным. Это говорит тебе, надеюсь, ты понимаешь, человек опытный, и уж коль скоро ты обратился ко мне, поверь моему опыту. И вообще так не делается; у тебя, как ты сам пишешь, были на выбор другие темы, которые интересовали тебя. Так зачем же влезать в какую-то не совсем ясную историю. Извини меня, но это смешно, что какая-то рецензия о живописи художника-самоучки наталкивает на столь романтическую идею о «порывах человеческих», когда надо просто старательно изучать факты и писать нужные вещи. Мне трудно в одном письме стереть довольно длительный период нашей разлуки, я имею в виду и духовной. Ты осудил меня со свойственной молодости резкостью, а теперь ищешь вслепую в этой истории с Потурецким какие-то «контрпредложения»? Откуда ты знаешь, кем бы он был сегодня, и хорошо ли ты знаешь, кем был я в его возрасте в те годы? Я считаю, что ты умышленно обратился ко мне, чтобы показать, что ты не изменился, ты хочешь досадить мне, порадоваться своей победе надо мной. Хорошо, но радоваться тебе пока еще рано. Ты берешься за историю, а ее тебе не одолеть.

В конце этого письма я сообщу кое-какие данные, но сомневаюсь, что ты сможешь отыскать нужный материал, как известно, время не ждет. Сам я почти ничего не знаю об этом «Союзе польской революции» Потурецкого и о нем. Когда-то им интересовались «Веслав» и Радкевич, каждый по своим собственным мотивам и в разное время.

Желаю успеха и обнимаю