18.06.03

(00:49:36)

Участник:

Наталия Николаевна Кудрявцева – доктор биологических наук

Наталия Кудрявцева: Хорошо известно, что внутривидовая агрессия – это базовая форма поведения, которая встречается у животных, находящихся на различных ступенях эволюционной лестницы, от насекомых до приматов. Как правило, агрессия демонстрируется животными в угрожающих условиях, при защите территории доминирования, в борьбе за самку, пищу, среду обитания. Кроме того, с помощью агрессии устанавливаются доминантно-субординантные отношения, формирование которых является эволюционно адаптивным, поскольку доминирующее положение, как правило, занимают самые сильные и самые приспособленные особи. И именно они оставляют потомство. Таким образом, поддерживается рождение тех животных, которые выживут в данных условиях среды. Всё это свидетельствует о том, что агрессия играет позитивную роль в эволюции вообще и в жизни отдельной особи, в частности, позволяя ей сохранить жизнь и освоить жизненные пространства. И поэтому Конрад Лоренц, основатель науки этологии, много писавший об агрессии у животных, назвал свою книгу «Агрессия, так называемое зло». Это «зло», которое дано животному во благо, потому что с помощью агрессии животное может отстоять своё право на существование в окружающей среде. Однако внутривидовая агрессия встречается довольно редко, и встретить кровавые сцены агрессии у самцов в природе практически не представляется возможным, поскольку агрессия блокируется уже на ранних этапах взаимодействия особей. Запах, вид, партнёра, его поведение способствуют тому, что агрессия не проявляется. Происходит дистантная оценка возможностей и намерений друг друга. Часто достаточно угроз – у мышей, например, это вибрация хвостом, – чтобы агрессия у партнёра прекратилась, не начавшись. И особи, как правило, расходятся в разные стороны, не проявив агрессивного поведения. Причём, в каждой конкретной ситуации и поведенческом контексте, механизм, приводящий к блокаде агрессии, может быть разным.

Общепринятым является представление о том, что агрессия провоцируется только определёнными условиями среды и не является сущностью данного индивида, данного животного. Во всех случаях необходима провокационная среда, конфликтная ситуация, в которой развивается агрессивное поведение.

Александр Гордон: «Только от жизни собачьей собака бывает кусачей»…

Н.К. Да, по-видимому, так. Лоренц рассматривал агрессию как инстинкт, сходный пищевому и половому инстинктам. Предполагал, и даже находил свидетельства тому, что в организме спонтанно и постоянно продуцируется агрессивная энергия, которая рано или поздно должна находить выход. И потому возникает и всегда находится повод для её разрядки. И развивая эту мысль, он говорил о том, что войны и агрессия неизбежны в человеческом обществе. Однако, многие исследователи, работавшие в области агрессологии, эти представления Лоренца о спонтанном продуцировании агрессивной энергии критиковали, утверждая, что нужна провокационная среда и видоспецифические стимулы, запускающие проявление агрессии. У мышей это феромоны, запахи других самцов. У птиц это визуальные стимулы. Агрессия возникает, если расстояние между птицами меньше их размаха крыльев. Агрессия часто возникает при скученности животных, нарушении каких-либо стабильных условий существования.

Но если пусковые стимулы, запускающие агрессивное поведение у представителей разных видов, как показывают некоторые исследования, разные, то механизмы регуляции агрессивного поведения во многом сходны.

Контроль агрессивного поведения сложен. И от многих физиологических и нейрохимических составляющих зависит характер и выраженность протекания агрессии в провоцирующей среде. В частности, запускают агрессивное поведение сенсорные стимулы. Это значит, что некоторые особенности их восприятия могут повлиять на проявление агрессивного поведения. Особенности обоняния, зрения, особенности болевых ощущений или тактильного восприятия. Например, есть агрессия, вызванная болью или раздражительностью, когда животное отвечает агрессивной реакцией в ответ на болевое, тактильное или какое-либо другое воздействие. И если у индивида снижен порог болевой чувствительности или раздражительности, то есть вероятность, что эти виды агрессии у него разовьются быстрее, чем у той особи, у того индивида, у которого этот порог повышен.

Кроме того, некоторые общие свойства нервной системы, по Небылицыну, это эмоциональность и активность – могут влиять на возникновение и течение агрессивного поведения. Одно из определений эмоциональности – это способность индивида развивать реакцию страха в угрожающих условиях, которая может тормозить или стимулировать у особей проявление агрессии. В последнем случае этот вид агрессии, называется агрессией, вызванной страхом. Под активностью имеется в виду не просто двигательная активность, это может быть активность и на мыслительном уровне, и исследовательская активность, отражающие особенности реагирования на окружение и события. Полагают, что активность также оказывает влияние на проявление агрессивного поведения, например, «механически». Активное животное, активный индивид, чаще попадает в ситуации, в которых может развиться конфронтационное взаимодействие. Однако, как полагают, между агрессивностью и активностью существует не только «механическая связь», но и внутренняя. Известно, например, что отбор на агрессивный тип поведения сопровождается и повышением двигательной активности у этих животных в процессе селекции.

Большое значение на проявление агрессии оказывает гормональный фон, на котором разворачивается или не разворачивается агрессивное поведение при наличии провоцирующей ситуации. Я хочу всё время подчеркнуть, что должна быть провоцирующая ситуация, должен быть определённый социальный контекст, формирующий агрессивную мотивацию.

Общепризнано, что мужской половой гормон тестостерон, который у мужских особей присутствует в существенно больших количествах, чем у женских, является гормоном агрессии. Существует множество доказательств того, что тестостерон необходим для внутривидовой агрессии: физическую агрессию, в основном, проявляют самцы. Известно, что кастрация животных снижает, а чаще полностью блокирует проявление агрессии. Введение тестостерона таким животным её восстанавливает. Введение тестостерона самкам, которые в норме не агрессивны, вызывает у них проявление агрессии. У дзюдоистов было найдено, что чем выше уровень тестостерона, тем больше атак по отношению к своему партнёру спортсмен проявляет.

Однако есть данные, противоречащие представлению о позитивной корреляции между уровнем тестостерона и уровнем агрессивности, присущей мужскому индивиду. У дзюдоистов было отмечено, что уровень тестостерона повышался после борьбы только в том случае, если были успех и победа. То есть повышенный уровень тестостерона обусловлен скорее социальным успехом, чем влиянием агрессии. Полагают, что эта взаимосвязь может быть обусловлена взаимосвязью между социальным и репродуктивным успехом, по крайней мере, в популяции: повышенный уровень тестостерона у доминанта скорее вызван его репродуктивным опытом, а не агрессивностью, поскольку хорошо известно, что в популяции со стабильными иерархическими взаимоотношениями агрессия возникает редко, поскольку подчинённые животные избегают конфликтных ситуаций.

Гормоны стресса также влияют на проявление агрессии, хотя уровень стрессированности особи и агрессивность также связаны неоднозначно. Сильный стресс, особенно хронический, снижает уровень тестостерона, и значит, снижает агрессивность. Однако, проявит ли особь агрессию в данной конкретной ситуации зависит, в первую очередь, от её предыдущего социального опыта – негативного или позитивного.

Хорошо известно, что уровень агрессивности наследственно обусловлен. Об этом свидетельствует разная выраженность агрессивного поведения у линейных животных. Об этом свидетельствует возможность селекции на высокий и низкий уровень агрессивности. Показан различный характер наследования уровня агрессивности при скрещивании животных. В исследованиях на нокаутных животных с отсутствием какого-либо гена показано, что как минимум 17 генов участвуют в регуляции агрессивного поведения: их отсутствие снижает или увеличивает агрессивность особей. То есть, можно говорить о полигенном характере наследования.

Результаты изучения нейрохимических механизмов агрессии свидетельствуют об участии как минимум, 5-6 медиаторных систем головного мозга в регуляции и в контроле агрессивного поведения. Воздействуя на каждую из этих систем определённым образом, например, фармакологически, можно изменить, запустить или полностью ингибировать агрессивное поведение.

Надо сказать, что в последние 30 лет преобладает серотонергическая теория агрессии, которую поддерживает много исследователей. Полагают, что одним из основных веществ, которое выполняет роль ингибитора агрессии в организме, является серотонин. И действительно, когда мы вводим вещества, которые активируют серотонергическую систему, агрессия снижается. И наоборот, если снижать активность этой системы тем или иным способом, агрессия увеличивается.

А.Г. Фармакологически снижаете активность?

Н.К. …Да, и фармакологически. Одно время было даже такое направление исследований, как поиски препаратов на серотонинпозитивной основе, снижающих проявление агрессии.

Но снизить или повысить уровень агрессивности можно воздействием и на другие медиаторные системы. Например, на катехоламинергические системы (норадренергическую и дофаминергические). Показано, что активация дофаминергических систем усиливает проявление агрессии, а блокаторы этой системы эффективно её подавляют.

Показано вовлечение опиоидэргических систем в механизмы контроля агрессии. Основная биологическая функция этих систем состоит в обеспечении положительного (или отрицательного) подкрепления любого физиологического или поведенческого акта, осуществляемого на уровне формирования эмоций. Эти системы дают возможность индивиду понять, хорошо это было или плохо. Если говорить в терминах психологических, опиоидэргическим системам приписывают функции вознаграждения. И именно они обеспечивают положительное подкрепление агрессивного акта, который сопровождается победой. Именно поэтому агрессивное поведение, проявленное раз стремится быть проявленным вновь.

Чтобы завершить эту часть краткого рассмотрения исследований, проводимых на животных, и посвящённых изучению нейробиологических составляющих агрессивного поведения, нужно сказать, что существует много нейрохимических, поведенческих и физиологических механизмов, влияющих на возникновение, характер, и реализацию агрессивного поведения в провоцирующих условиях среды.

До сих пор мы говорили о той агрессии, которая играет позитивную роль в приспособлении особи к среде обитания и носит позитивный характер, поскольку позволяет особи сохранить жизнь и достичь положительного результата в борьбе за самку, пищу, среду обитания. Этот вид агрессивного поведения у животных рассматривается аналогом так называемой импульсивной агрессии у людей. И всё то, что мы знаем о механизмах агрессии у животных, можно отнести и к человеку, у которого импульсивная агрессия возникает в ответ на провоцирующий стимул в конфликтных ситуациях. Фромм называл такую агрессию доброкачественной.

Но помимо этого вида агрессии человеку присущи, как минимум, ещё два вида агрессии, которые не встречаются у животных в естественных условиях. Прежде всего, это патологическая агрессия, сопровождающая развитие многих психических заболеваний. Это маниакально-депрессивный психоз, это эпилепсия, это шизофрения, это различные токсикозы мозга. Агрессия вызывается токсическими веществами, которые образуются в мозге во время болезни.

Другой вид агрессии, который не встречается у животных, но встречается у человека, называется преднамеренной агрессией. Когда нет стимула, во всяком случае очевидного стимула в конкретный момент совершения агрессивного акта, и есть отставленное во времени его исполнение. Агрессия рождается в результате какого-то внутреннего побуждения. Формируется намерение совершить агрессию и насилие по отношению к другому индивиду. У каждого индивида свой собственный (физиологический и психологический) стимул запускает агрессивное поведение.

Различают подтипы преднамеренной агрессии. Выделяют инструментальную агрессию, когда человек использует агрессию в качестве инструмента для получения желаемого. Он не относится плохо к объекту агрессии, но ему нужно нечто определённое, для чего необходимо проявить агрессию. Например, человек убивает прохожего для того, чтобы завладеть его кошельком. При этом эмоциональные компоненты преднамеренной агрессии могут быть самыми разными: позитивный, негативный или вообще полное отсутствие эмоциональной реакции в момент исполнения агрессивного акта.

Другой тип преднамеренной агрессии называется «обученной агрессией». Нет такого слова в русском языке, которое бы можно было с полным правом применить для обозначения этого вида агрессии. Индивид научается быть агрессивным, побеждать и подавлять своего соперника в повторных пробах или же просто смотря телевизор или другими способами.

Хочу отметить, что не всегда у человека речь идёт физической агрессии. В определение понятия агрессии включают любые формы поведения, которые наносят существенный вред другому индивиду, по отношению к которому они направлены. Наиболее общепринятым является определение агрессии, по которому любая форма поведения, направленная на оскорбление или причинение вреда любому другому живому существу, не желающему подобного обращения, может быть рассмотрена как агрессия. Это физическая агрессия, но это и вербальная агрессия. Это сплетни, козни. Можно предполагать, что механизмы агрессии во всех этих случаях могут быть сходны, поскольку всегда есть некое побуждение к агрессии, есть её реализация, которые обеспечиваются определёнными нейрофизиологическими механизмами. И есть результат, выражающийся в каком-либо позитивном исходе и стимулирующий её повторное проявление для получения позитивного результата и т.д.

Нам удалось разработать модель, которая позволяет изучать влияние повторного опыта агрессии на состояние индивида, его индивидуальное и социальное поведение в различных ситуациях, его физиологию и нейрохимию мозга. Если ранее исследователи изучали влияние изменения различных состояний, например, гормонального фона, на проявление агрессии, то мы изучаем, каким образом повторный опыт агрессии влияет на организм индивида.

На самом деле это очень актуальная тема, поскольку повторный опыт агрессии человеку приходится проявлять довольно часто в силу определённых обстоятельств или выбора: это армия, это службы безопасности, это спорт. Это бизнес, в котором есть конкуренция, есть подавление, а иногда, и уничтожение противника, пусть даже способами, которые не являются физическими.

В предлагаемых условиях нашей модели самцы мышей каждый день демонстрируют агрессию по отношению к своему партнёру. Условия сенсорного контакта, в которых животные живут в общей клетке через прозрачную перегородку с отверстиями, при этом они видят, слышат, воспринимают запахи друг друга, но не имеют возможности физически контактировать, стимулируют агрессивность у самцов мышей. Сам агрессивный акт во время 10 минутного тестирования, когда перегородка убирается, длится секунды, и по времени не отличается от той агрессии, которая происходит практически каждый день в лабораторных популяциях – при проживании животных в группе. Но именно повторный последовательный опыт агрессии каждый день, сопровождаемый победами, вызывает очень глубокие изменения в организме самцов мышей, которые проявляет эту агрессию.

Мы наблюдаем животных в течение 10-20, иногда 30 дней конфронтационных взаимодействий. Надо сказать, что у самцов под влиянием повторного опыта агрессии увеличивается двигательная и исследовательская активность в различных поведенческих тестах, они меньше умываются, у них изменяется реакция на боль, иногда они гиперчувствительны даже к тактильному воздействию. У таких самцов после длительного опыта агрессии развивается тревожность, которую мы отслеживаем в самых разных поведенческих тестах, используемых для измерения тревожности. У них снижается эмоциональность, самцы теряют способность дифференцировать партнёра по его «качеству», то есть, не способны отличить, например, молодого самца от зрелого, нападают на подчинённого самца, демонстрирующего позы полного подчинения, чего ранее никогда не наблюдалось. Они могут напасть на руку экспериментатора или на самца, существенно большего его по весу.

Не так давно было обнаружено, что агрессоры не способны отличить самку от самца. Если самцу без опыта агрессии подсадить за перегородку в соседний отсёк рецептивную самку, то нормальный самец реагирует на самку увеличением поведенческой активности возле перегородки, и у него поднимается уровень полового гормона тестостерона. У агрессоров с длительным опытом агрессии, во-первых, не усиливается поведенческая реакция на самку и у него не поднимается уровень тестостерона. Всё это говорит о том, что первые фазы полового поведения у них нарушаются. И если перегородку, разделяющую животных, убрать, то агрессор, начинает гонять и даже нападать на самку, принимая её за партнёра-самца, на которого он привык нападать.

Кроме того, самцы начинают демонстрировать много других, новых форм поведения, которых до этого они в свободном поведении никогда не демонстрировали. Они начинают нервно подпрыгивать, что можно было бы рассматривать как поведение устрашения. Всё поведение таких самцов, даже в те моменты, когда они физически не соприкасаются с другим самцом, свидетельствует о враждебности. Как только перегородка убирается, самцы бегут не к партнёру, который сидит в углу и никак не реагирует на агрессора. Они наносят вред его «имуществу»: раскидывают и разбрасывают его подстилку, туалетное место. И хотя подчинённый самец не сопротивляется, демонстрирует позу подчинения, тем не менее, агрессор стремится любым способом нанести ему ущерб. Это говорит о том, что под влиянием повторного опыта агрессии уровень агрессивной мотивации может сильно возрастать. Она не всегда реализуется, но возрастает. При этом прямая агрессия, направленная непосредственно на объект агрессии, заменяется непрямыми формами агрессии. Агрессор начинает подавлять и угнетать противника другими способами, не требующими физических усилий. И в этом мы видим обучение: он использует формы поведения (угрозы, подпрыгивания), которые выглядят устрашающе. Однако, некоторые особи, их не так много, демонстрируют патологическую агрессию, которая очень сильна и не поддаётся коррекции ситуационными факторами. Достаточно незначительного воздействия, чтобы вызвать бурную реакцию, совершенно неадекватную ситуации, которая её вызывает. Мойер, известный исследователь агрессии, в своей книге «Агрессия и насилие», писал о том, что агрессия у людей иногда бывает неконтролируемой, свирепой, неадекватной, и совершенно бесцельной. И у некоторых агрессоров её можно вызвать лёгким стуком по столу. Формируется агрессивный тип поведения, в результате чего животные даже в абсолютно нейтральных условиях, не несущих угрозу (подчинённый партнёр), реагируют по агрессивному типу. Если таких животных с опытом агрессии помещать в комфортные условия, или просто оставлять сидеть друг с другом через перегородку, без ежедневных конфронтаций, то и через две недели мы могли наблюдать у этих самцов очень сильную агрессию.

Формирование агрессивного типа поведения сопровождается многими изменениями в нейрохимических показателях медиаторных систем головного мозга. Активируются дофаминергические системы. Это те самые системы, которые ответственны за двигательную активность, за эмоциональные реакции. Большое количество тел дофаминовых нейронов находится как раз в тех структурах мозга, которые ответственны за положительное подкрепление, и активация метаболизма дофамина свидетельствует об активации этих дофаминергических систем. Но при этом серотонергическая система мозга, о которой мы ранее говорили, и которая осуществляет тормозный контроль агрессивного поведения, блокирована у таких животных. Все эти изменения накапливаются в мозге в процессе приобретения повторного опыта агрессии. То есть, можно говорить о динамических изменениях нейрохимической активности мозга, в частности, в тех медиаторных системах, о которых говорилось выше.

Как мы это отслеживаем? Биохимическими методиками измеряем показатели медиаторной активности мозга, отражающие функциональное состояние медиаторных систем. Показаны изменения на уровне синтеза, катаболизма, рецепции медиаторов. Фармакологическим методом показано, что, например, блокаторы агрессивного поведения при введении «новобранцам», самцам, участвующим в первых агрессивных столкновениях, очень эффективно подавляют у них агрессию. При введении той же самой дозы препарата агрессорам с повторным опытом агрессии, такого эффекта нет. Фактически, агрессоры перестают реагировать на многие препараты. Можно говорить о развитии десенситизации рецепторов тех медиаторных систем, которые активируются под влиянием повторного опыта агрессии. В качестве аналогичного примера можно привести всем знакомый феномен формирования алкогольной зависимости. Поначалу у индивида есть некая предрасположенность к потреблению алкоголя, затем в ответ на длительное потребление, через какое-то время, развивается толерантность к его эффектам: формируется необходимость выпивать всё больше и больше алкоголя, чтобы получать эффект его воздействия. В продвинутой стадии алкоголизма достаточно небольшого количества алкоголя для того, чтобы вызвать эффект. Развивается сенситизация к эффектам алкоголя. Это происходит в результате накопления изменений в мозге под влиянием повторных приёмов алкоголя, и на чуть большую дозу может развиться интоксикация, которая может привести к белой горячке… У наших агрессивных животных, аналогично, просматриваются динамические изменения нейрохимической активности мозга. Отсутствие тормозной регуляции со стороны тех медиаторов, которые обязаны её осуществлять, например, серотонина, приводит к тому, что агрессия, когда она возникает, становится неподвластной контролю со стороны индивида. Развивается патология поведения, которая нуждается в медикаментозной коррекции, скорее всего, просто так она не проходит.

Таким образом, можно сказать, что повторный опыт агрессии очень сильно изменяет психофизиологические характеристики индивидов, которые вынуждены или по собственной воле участвуют в ситуациях, когда они должны проявлять агрессивное поведение. Как следствие, в результате повторного опыта агрессии может развиться патология поведения, которая является следствием накопления нейрохимических изменений в головном мозге и развития дисбаланса в активности различных медиаторных систем.

Коррекция такого типа поведения, фармакологическая или психологическая, очень сложна, именно потому, что те препараты, которые обычно используются для этих целей, становятся не эффективны. Свои исследования мы проводим с целью найти возможные пути воздействия на изменённое состояние нейрохимической активности, которое мы наблюдаем у животных с повторным опытом агрессии. Если вернуться к общим положениям, с которых мы начали, хотелось бы отметить, что не у всех индивидов может формироваться феномен патологической агрессивности под влиянием повторного опыта агрессии. Конечно, к тому должна быть предрасположенность: или на уровне нейрохимической регуляции активности мозга, или на уровне сенсорного восприятия, или на уровне отдельных психофизиологических особенностей индивида. Поэтому в нашу задачу входит также изучение того, каким образом и какие наследственные факторы могут влиять на характер формирования агрессивного типа поведения, агрессивной патологии.

А.Г. Сразу возникает вопрос. Есть некий парадокс с моей точки зрения, поскольку, как вы сказали, агрессия наследуется, а агрессивные самцы в человеческом сообществе социально успешнее, то половой отбор должен закрепить за ними преимущество воспроизводства. То есть количество агрессивных потомков с каждым поколением в человеческом сообществе должно увеличиваться. Или я неправ?

Н.К. В человеческом сообществе или в популяции?

А.Г. Я имею в виду популяцию человечества.

Н.К. На примере сообщества животных. В популяции чрезмерно агрессивные самцы, как правило, элиминируются, притом способами, совсем другими, чем внутривидовые конфронтации. Например, межвидовыми взаимодействиями. Агрессивный самец, как правило, обладает высокой двигательной активностью, он меньше сидит в укрытии, он чаще выходит на поверхность, и, как правило, чаще бывает съедаем. Что же касается человеческого общества, то у очень агрессивных индивидов наблюдается масса психоэмоциональных нарушений, о которых мы с вами говорили, повышенное состояние тревоги, например. У них может быть снижена сексуальная потенция. Кроме того, в контроле агрессивного поведения принимает участие много генов. И каждый раз, при скрещивании разных особей сочетание этих генов разное, и вероятность формирования какая-либо чрезмерной предрасположенности к агрессивному поведению невелика…

А.Г. То есть в гибриде может не проявиться.

Н.К. Да. И даже если агрессивный ребёнок появляется в семье, и если родители отдают себе отчёт в том, что это может развиться в определённое нежелательное русло, то всегда можно найти такой приём, в котором эта агрессивность может найти себе выход.

А.Г. Например, отдать в спортсекцию.

Н.К. Да, спорт… Считается, что импульсивность, о которой говорят, как о черте характера, которая всегда сопровождает агрессивность людей, является необходимой, но недостаточной для проявления агрессивного поведения. Должна быть провокационная среда. И даже в провокационной среде агрессию демонстрируют обычно только те, кто привык реагировать по агрессивному типу. Поэтому говорить о том, что всегда в данной конкретной ситуации, даже, если она будет провоцирующей, проявится агрессия у индивида, тоже нельзя.

Стоит сказать, что импульсивность, которая является обязательной составляющей импульсивной агрессии, как черта характера, наследуется. За рубежом были проведены большие программы, которые изучали взаимосвязь между наследственностью и криминальными действиями. Было показано, что влияние наследственности есть. Если биологический отец был осуждён, то есть большая вероятность, что будет осуждён и его ребёнок, даже если его воспитывают другие родители. Но нельзя ставить равенство между двумя понятиями – криминальное поведение и агрессия, как таковая. Или, например, другой факт. Например, полагали, что лишняя Y-хромосома, присутствующая у некоторых людей, может обусловить повышенную агрессивность. Действительно, когда изучили людей, сидящих в тюрьмах в связи с их криминальными действиями, оказалось, что действительно процент индивидов, у которых есть изменённый набор хромосом, там существенно больше. И поначалу этот факт рассматривали в качестве одного из доказательств того, что хромосомная патология формирует повышенную агрессивность. Но потом стали проверять и другие гипотезы. Если взять статистику, то процент людей с нормальным набором хромосом совершает существенно больше преступлений, чем люди с аномальным набором хромосом. У людей с хромосомными аномалиями отмечается низкое интеллектуальное развитие. Кроме того, они отличаются и внешне, они больше по весу и т.д. И в конце концов пришли к выводу, что скорее всего виновато не влияние Y-хромосомы на проявление агрессии, а это связано с тем, что такие люди просто чаще попадаются. И поэтому процент…

А.Г. Ума не хватает убежать.

Н.К. Да, и процент таких людей среди преступников, сидящих в тюрьмах, существенно больше.

А.Г. К слову о тюрьме. Ведь это, на мой взгляд, идеальное место для создания условий к повторной агрессии. Ведь очень напоминает ваши опыты – особенно содержание в наших тюрьмах. То есть получается, что с одной стороны, общество, изолируя себя от преступников, добивается только того, что уровень агрессивности тех, кто выходит из тюрьмы после этого выше? Или я ошибаюсь?

Н.К. То, что там люди не становятся лучше, это совершенно очевидно. Но тюрьмы – это крайний случай. Например, спортивные коллективы или армейские подразделения, где уровень агрессии очень высок. И в этих коллективах видим очень частые проявления неосмысленной агрессии. Как раз в таких коллективах в первую очередь работают биологические механизмы, а не социальные.

Надо сказать, что на каждом уровне рассмотрения, работают разные механизмы, запускающие проявление агрессии в данном сообществе. И чем дальше мы уходим от взаимодействия двух индивидов к социуму, естественно начинают работать не столько биологические механизмы, сколько социальные. Поэтому в каждом конкретном случае, если мы хотим снизить уровень агрессии в том или ином коллективе, в том или ином обществе, в той или иной стране и так далее мы должны и соответственно подбирать разные способы воздействия, учитывая различные механизмы, запускающие агрессию. Что же касается нейробиологических механизмов, то они, как мне кажется, всегда работают в тесных коллективах, например, в армии. Их можно отследить и на них можно повлиять для того, чтобы убрать пусковые биологические механизмы агрессии.

А.Г. Ну, да, если солдатам дают бром, то почему не давать медикаменты, которые снижали бы у них уровень агрессивности.

Н.К. Гораздо проще. Например, если мы знаем, что межсамцовая агрессия запускается, например, запахами других мужских индивидов, то, может быть, просто стоит им выдавать дезодоранты и…

А.Г. Как это делается в американской армии.

Н.К. Как это делается у американцев. Насколько мне известно, это входит в обязательный набор солдата в армии. Нужно, чтобы солдаты не жили в казармах. Нужно, чтобы они имели возможность отключаться от той ситуации, в которой они находятся. На мой взгляд, существует масса приёмов, учитывающих биологические механизмы контроля агрессии, которые позволят убрать или снизить неосмысленное и неадекватное проявление агрессии. И далее, каждый конкретный коллектив нужно смотреть на предмет того, что же там такое происходит, почему уровень агрессии очень высокий.

А.Г. Может быть, действительно просто не пользуются дезодорантом… Чем сложнее социальное устройство общества, тем выше уровень агрессии в нём?

Н.К. Какой агрессии? Прежде всего, возникает вопрос о том, о какой агрессии идёт речь. Если речь идёт о физической агрессии, то, скорее, нет. По крайней мере, за проявление физической агрессии всё-таки есть наказание или страх наказания. Но если речь идёт о других видах агрессии, то она, на мой взгляд, возрастает. Есть конкурентные отношения, есть непрямая агрессия, та самая агрессия, которая наносит существенный вред другому индивиду, но не судится. Поэтому уровень агрессии, конечно же, не снижается, но агрессия принимает другие формы.

А.Г. Вы могли бы рекомендовать производителям алкогольных напитков добавлять в любой алкогольный напиток некие химические вещества, вроде серотонина, которые снижали бы уровень потенциальной агрессии?

Н.К. Нет, я бы не рекомендовала, потому что, во-первых, тот же самый серотонин, он не ингибитор агрессии, он регулятор, и может вызвать, например, тревогу и страх, которые в свою очередь будут теми провоцирующими факторами, которые приведут к повышению агрессии. Во-вторых, каждый индивид имеет свою историю или имеет своё такое состояние…