На узле связи без умолку трещали телетайпы, посылая нескончаемый поток давних сплетен. Сбоку, у контрольного пункта сидел агент, поддерживавший связь с радиофицированными автомобилями, патрулирующими по огромному раскинувшемуся городу. Зик, Ньютон и еще два агента следили за патрульным под номером двадцать, двигавшимся вслед за Филиппом Дювалем и Шерли Хатчинсон, ехавшими в «Национальный банк Дальнего Запада» на Уилшир-бульваре. Это был район богатых магазинов: неподалеку находился универмаг «Буллок и Маньэн», где самая дешевая ночная рубашка стоит не меньше ста долларов.

Патрульный номер двадцать замолчал, ожидая появления своих подопечных. Агент, стоявший рядом с Зиком, предположил:

– Он может влепить в нее заряд по ходу движения. Никто не услышит.

Зику такой вариант показался сомнительным. Из проезжающих машин можно заметить, как человек валится на сиденье. И все же чужая душа – потемки. Однако тут риск был оправдан. Гораздо больше Зик опасался того, что Дюваль повезет Шерли прямо на фабрику, где с нею без помех разделается Арти Ричфилд.

Агент номер двадцать вдруг ожил:

– Объект и информатор покидают банк. Объект тащит ее за собой. Быстро заталкивает в машину. Делает полный разворот и направляется обратным маршрутом.

Агент номер двадцать умолк, и Зик стал ходить взад-вперед, собираясь с мыслями. Потом номер двадцатый доложил, что объект ведет машину на умеренной скорости в западном направлении по Уилшир-бульвару. Проехав еще несколько миль, агент номер двадцать доложил, что объект миновал Беверли-Хиллз, и это доказывало, что коллекция так и не попала в магазин.

– Объект продолжает движение наперерез Беверли-Хиллз в западном направлении.

Забрав коллекцию, Дюваль не перемолвился ни словом со своей спутницей. Сидел он подчеркнуто прямо, решительно вцепившись белыми мягкими руками в руль. Как обычно, движение по Уилшир-бульвару было густым. Дюваль шел в общем потоке, не делая попыток к обгону, то и дело глядя в зеркало заднего обзора.

Когда проехали Беверли-драйв, Шерли спросила:

– Разве мы не в магазин?

Ее поразило, как естественно прозвучали эти слова. Ей казалось, что всю ее трясет. Очень страшно. А вдруг Зик не сумеет ей помочь? А вдруг помочь невозможно? Дюваль умен и блистателен. Он способен перехитрить и перемудрить кого угодно. Даже ФБР. В этом она уверена.

Дюваль весело посмотрел на нее.

– У меня нет ни малейшего сомнения, дорогая, что пункт назначения вам известен. В конце концов, в течение нескольких недель вы были одним из участников моих телефонных разговоров.

В глазах у нее потемнело. Она попыталась найти подходящий ответ, но не смогла.

Он же продолжал:

– Вы меня разочаровали, моя дорогая. Я полагал, что вы будете действовать более скрытно, зная, что на вас нацелены две камеры. Ах, да, вы рассчитывали на график. Вы считали себя в безопасности. Неужели вам трудно было догадаться, что аппаратуру можно настроить на любую частоту съемок? Не могу не отметить, что на некоторых снимках вы смотритесь весьма завлекательно.

Она куда-то уплывала, уплывала. Хотя внутри Шерли шла схватка воли со всеохватывающей инерцией ужаса. Она ощущала каждый мускул – надо было держаться. Ненависть к этому мужчине, от которого исходили парикмахерские запахи, полному зловещего очарования, игравшему с ней как кошка с мышью, породила у нее моментальную вспышку собранности.

А где-то вдали слышался голос:

– Сегодня у множества молодых женщин совершенно гротескные зады, и в этой связи я вывел интересную психологическую закономерность. Как правило, к их числу принадлежат те, кто носит богопротивные одеяния, которые так обожает буржуазия, – эластичные брюки. Смею утверждать, что за всю историю человечества еще не было столь вульгарной демонстрации анатомических деталей.

И тут она заметила, что они направляются в тоннель. Надо бежать. Любым способом. В состоянии, близком к истерии, она с отчаянием посмотрела на проезжающую мимо машину. Если прыгнуть…

Он предупредил ее порыв. Ведя машину одной левой, он выставил напоказ крохотный револьвер, небрежно лежащий на коленях.

С устрашающей быстротой они приближались к тоннелю. В темноте ему ничего не стоило убить ее, выбросить тело из машины, и тогда другие машины изуродуют труп до такой степени, что опознание станет невозможным.

Они еще не въехали в тоннель, как надвинулась темнота и все звуки затихли.

Агент номер двадцать сообщил, что объект повернул направо на Сепульведа-бульвар. Зик передал:

– Пост десять, пост десять! Полагаем, что объект и информатор направляются в вашу сторону. За ним следуют агенты двадцать и тридцать. Поддерживайте связь с агентом двадцать и будьте готовы к немедленному вводу в действие плана операции «Б»!

Пост номер десять, дислоцированный рядом с заброшенной фабрикой, возглавлял агент Мартинек, ветеран Бюро с четырнадцатилетним стажем и эксперт по мероприятиям, предусмотренным Зиком в качестве крайней меры по спасению Шерли Хатчинсон, если Дюваль вздумает повезти ее на фабрику. Плимпертон, приданный Мартинеку, подтвердил полученное указание.

В это время агент номер двадцать докладывал:

– Продолжаем двигаться в северном направлении по Сепульведа-бульвару. Проезжаем Сансет-бульвар. Похоже, объект намеревается ехать по старому Сепульведа-бульвару через горы, а не по скоростной магистрали. Информатор все время оглядывается. Опасаемся, что ее действия вызовут подозрения у объекта.

Ньютон обеспокоенно посмотрел на Зика.

– Она не может расколоться еще до того, как вступит в действие план «Б»?

– Не исключено, – сказал Зик и передал посту номер десять: – Считаем безотлагательным в кратчайший срок задействовать план «Б». Просьба договориться о маневре с агентом двадцать.

Тоннель шел под перевалом Санта-Моника. При выезде из тоннеля можно было видеть простирающуюся далеко на север долину Сан-Фернандо вплоть до дальнего горного перевала Санта-Сузана.

Номер двадцатый докладывал:

– Начинаем подъем. Объект движется со скоростью сорок пять миль в час. Срезает повороты. Мы идем на дистанции около двухсот ярдов, между нами одна машина. Информатор сполз на сиденье.

Зик переспросил.

– Информатор сполз на сиденье?

– На спинке сиденья видна только ее голова. Больше мы ничего отсюда не видим.

Заговорил пост номер десять:

– План «Б» вводится в действие на пересечении Сепульведа– и Вентура-бульваров. Просьба подготовить на одной из боковых улиц машину «скорой помощи».

– Будет сделано, – подтвердил Зик. – Позаботимся о «скорой». – В другой микрофон он связался с частной «скорой», уже стоявшей наготове. – Встаньте посередине квартала за Сепульведа-бульваром на Диккенс-бульваре, – предупредил он водителя. Затем переговорил с управлением дорожной полиции Лос-Анджелеса.

– Подъезжаем к тоннелю, – сообщил Двадцатый. – Движение замедлено, потому что из-за ширины тоннеля все машины перегруппировываются в одну линию. Едем со скоростью примерно двадцать пять миль, за объектом две машины…

Последовала пауза, и Ньютон спросил:

– Как насчет кота?

– Его можно вводить в дело часа через два.

Ньютон покачал головой:

– Мы пропали, если столько придется ждать.

В разговор вступил агент номер двадцать:

– Движение замедлилось. Въезжаем в тоннель. Почти остановились. Едва движемся. Ползем. Машину объекта почти не видно. Мы уже на выезде. Выехали. Информатор по-прежнему лежит на сиденье.

Зик передал:

– Наберите скорость и следуйте непосредственно за машиной Дюваля. Попытайтесь проверить, все ли в порядке с информатором.

Он вызвал пост номер десять

– Десятый, вы вышли на исходный рубеж?

Ответил Плимпертон:

– Все готово.

Стоя в нескольких футах от смотровой площадки с видом на долину, пост номер десять ждал, когда Дюваль проедет мимо по Сепульведа-бульвару. Мартинек за рулем и Плимпертон с микрофоном в руках напружинились, готовые по команде выполнить приказ.

Плимпертон произнес в микрофон:

– «Скорая» в исходном положении?

Послышался голос Зика:

– «Скорая» готова.

Дюваль остановился по левую руку от них на красный свет. Шерли Хатчинсон опять оглянулась. Дюваль заметил и что-то сказал. Она покачала головой.

За секунду до того, как зажегся зеленый, Дюваль дал газ, и машина понеслась через перекресток. Мартинек сделал резкий, рискованный поворот под красный свет и пристроился позади машины Дюваля, оттеснив случайный пикап. Водитель грузовичка резко нажал на тормоз – завизжали шины и зло загудел клаксон.

Мартинек повис у Дюваля на хвосте так, что между ними не могла пролезть ни одна машина. Плимпертон не сводил глаз с Шерли Хатчинсон. Она подвинулась к дверце, как бы намереваясь выпрыгнуть.

Подъезжая к Вентура-бульвару, проехав еще несколько кварталов, агенты сцепились руками. Плимпертон облизнул губы и проверил ремень безопасности. Дюваль мягко затормозил перед красным сигналом светофора. Мартинек прибавил газу и нанес резкий, жесткий удар по бамперу машины Дюваля. Голова Дюваля откинулась назад, а Шерли Хатчинсон бросило к ветровому стеклу. Затем он поставил машину на ручной тормоз, отстегнул ремень безопасности и выскочил из машины. Он подбежал к Дювалю в то время, как Плимпертон, пригнувшись, подскочил к машине со стороны Шерли Хатчинсон.

– Идиот, тупица! – орал Мартинек Дювалю. – Кретин, балда! Почему не подаете сигнал остановки?

Дюваль был ошеломлен этим внезапным взрывом обвинений. Шерли Хатчинсон раскрыла рот от неожиданности. Дверца с ее стороны открылась, и Плимпертон поглядел на нее снизу вверх, стоя на корточках.

– Меня прислал Зик, – шепнул он и быстро показал удостоверение. Все это время Мартинек кричал на Дюваля. За ними выстроилась вереница гудящих машин. Подъехал регулировщик на мотоцикле. Плимпертон тихо произнес:

– Теряйте сознание! Падайте, и я вас заберу отсюда. Разыграйте обморок! Немедленно! Прямо сейчас!

По другую сторону машины Мартинек громким голосом выражал свое негодование:

– Откуда только берутся такие недоделанные! Думают, что они на улице одни!

Дюваль попытался остановить этот словесный поток:

– Мой дорогой, не стоит заводиться! Наш спор решат страховые компании.

Глотнув воздух, Шерли Хатчинсон боком повалилась на сиденье. Верхняя часть тела вывалилась из машины прямо в руки Плимпертона.

– Эй, кто-нибудь! Вызовите «скорую»! – крикнул он. «Скорую» вызвал по рации мотоциклист. Появился еще один регулировщик, который встал позади и начал «расшивать» пробку.

– Молодец! – шепнул Плимпертон, пытаясь крепко обхватить Шерли. Она была тяжелее, чем казалась на вид. Боже мой, не уронить бы! Он едва-едва успел встать и прочно опереться на ноги, после чего прошептал:

– Не приходите в себя, пока вас не погрузят в «скорую»!

– Мисс Хатчинсон! – воскликнул Дюваль. Мартинек схватил его за грудки и повернул к себе.

– Господин полицейский, – возмутился Дюваль, – будьте любезны, уберите от меня этого маньяка!

Мартинек с криком обратился к собравшимся.

– Вы все свидетели. Он не желает сообщить фамилию и адрес. – Он опять повернулся к Дювалю. – Закон требует, чтобы вы сообщили мне фамилию и адрес.

– Спокойно, – произнес офицер-мотоциклист, – я сам запишу эти сведения.

Подвывая сиреной, «скорая помощь» пробивалась сквозь плотный поток машин и, подъехав, встала рядом. Появился еще один полицейский, чтобы отодвинуть зевак в сторону.

– Осторожно! – воскликнул Плимпертон так, чтобы услышал Дюваль, – у нее может быть сломана шея.

– Куда вы ее увозите? – спросил Дюваль.

– В больницу «Скорой помощи» «Сан-Фернандо Вэлли», – сказал один из санитаров.

Офицер-мотоциклист с огромным трудом удерживал Мартинека от грубых выходок, а тот требовал, чтобы Дюваль предъявил права. Дюваль отдал права регулировщику.

– Тоже мне ущерб: оцарапан бампер, – произнес Дюваль. – Этот человек сумасшедший, настоящий сумасшедший.

Санитары подняли носилки. Шерли Хатчинсон лежала неподвижно, точно мертвая. Носилки аккуратно вдвинули в машину. Туда же сел Плимпертон, и машина рванула с места, оглушительно воя.

– О'кей, – сказал мотоциклист, – а теперь отъезжайте. Оба. Давай, давай освобождай дорогу.

В машине Шерли Хатчинсон стала разглядывать Плимпертона. А он подумал: «Какие у нее прелестные губы! Уголки смотрят чуть-чуть наверх». Он терпеть не мог женщин с опущенными губами.

– Думала, что мне конец, – промурлыкала она тоном, специально предназначенным для извлечения максимального сочувствия со стороны мужчин. – Но я была уверена, что Зик что-нибудь придумает. – Тут она красиво пожала плечиками. – А вот «скорой помощи» я не ожидала!

Плимпертон поглядел на нее с восхищением. Его всегда забавляло наблюдать за тем, как женщина разыгрывает спектакль.

– Понимаю. У него оригинальный склад мыслей. Не такой, как у прочих. Даже не представляю, как это терпит его жена.

Она чуть не сорвалась с носилок, а он вынужден был поддержать ее, чтоб не упала.

– Жена?!

Плимпертон кивнул.

– Пошел по третьему кругу. А с теми двумя дело обстоит так: одна в психбольнице, а что с другой – никому не известно.