В кабинете шефа апримской полиции шел очередной допрос. По-бычьи наклонив голову, Фоббс медленно надвигался на перепуганного Гриса:

— Фамилия!

— Гы-грис…

— Имя!

— Цы-цезарь…

— Что-о? — замер от неожиданности Фоббс. — Что ты сказал?!

Он схватил Гриса за шиворот и рывком притянул к себе:

— Как тебя зовут, падаль?

Тот пролепетал, задыхаясь:

— Це-цезарь Гы-грис…

Фоббс долго смотрел на него выпученными глазами. Затем его лицо прояснилось, голос потеплел, он тихо переспросил:

— Как тебя звать, сынок?

Почуяв перемену в обращении, арестованный приободрился и даже попробовал улыбнуться:

— Меня зовут Цезарь Грис. Я актер. Рекламный.

Фоббс засиял, словно ребенок при виде рождественского подарка:

— Цезарь! Цезарь, голубь ты мой! Ангел белокрылый! Наконец-то!… Абабас! Стул для его императорского величества!… Абабас, ты что — оглох?

В дверях появился Абабас со стулом, за которым тянулись разноцветные провода.