Тарантус, Крус и Изабелл сидели на заднем сидении и слушали голос Касаса, доносившийся из радиоприемника:
— … чревато печальными последствиями. Этот обидный инцидент лишний раз свидетельствует о том, что в действиях нашей в общем-то замечательной полиции порой не хватает должной согласованности, четкого взаимодействия всех ее звеньев! В результате важнейшая операция, над разработкой которой трудились лучшие полицейские умы нашего отечества, может быть сорвана по прихоти какого-то твердолобого сержанта. Да, дамы и господа, мы…
Сидевший за рулем автоинспектор что-то промычал и рывком выключил радиоприемник.
— Господин Крус, — шепнул Тарантус, — примите мои искренние соболезнования. Теперь он вас так просто не отпустит!
— Еще бы, — прошептал в ответ детектив, — обозвать на всю Гурарру твердолобым…
— Совсем не поэтому, — возразил Тарантус, — его назвали сержантом, а он старший сержант, понимаете?
Крус вытянул шею, чтобы взглянуть на погоны инспектора, затем с изумлением повернулся к Тарантусу:
— Так вы… видите?!
— Не хуже, чем вы! — осклабился тот. — Иначе как бы я вел машину?…
Глядя на его белые зрачки, детектив растерянно протянул:
— Да, но…
— Это искусственные бельма, — зашептал ему на ухо Тарантус, — без них меня бы сразу бросили в каталажку, а так кого-либо из твердолобых посадят, — кивнул он на автоинспектора. — Ведь водительские права они мне выдали, а я, как-никак, вице-президент королевского общества «Слепое счастье»!
И он захихикал, довольный.
— И чем занимается ваше общество? — спросил детектив, которого вся эта история с мнимым слепым начинала интересовать.
— Всем понемножку, — уклончиво ответил Тарантус.
— Но настоящие слепые у вас есть?
— А зачем они нам? — Тарантус искренне удивился столь наивному вопросу. — Мы принимаем только люден со стопроцентным зрением!
— Любопытно… А трупы откуда?
Тарантус смущенно улыбнулся:
— Издержки производства… Как-никак, действуем-то мы, как говорится, вслепую!
Крус тоже виновато улыбнулся вице-президенту:
— Вы оказали мне большую услугу, господин Тарантус, что подвезли меня на своем катафалке, но во имя закона и порядка я буду вынужден вас разоблачить.
— Не советую, — продолжая улыбаться, шепнул Тарантус, — иначе членов моего общества может охватить приступ… слепой ярости!
— А кто президент вашего общества?
Тарантус ухмыльнулся:
— Один очень дальновидный человек… Кстати, о вас он очень высокого мнения и мечтает видеть вас и наших рядах, господин Крус.
— Боюсь, что его мечтам не суждено сбыться, — парировал Крус.
Тарантус весело блеснул бельмами:
— Поживем — увидим!… Да, я забыл вас спросить: зачем вы спрятались в гроб? У вас тоже есть серьезные основания бояться автоинспектора?
— Нет, — ответил Крус, — просто я думал, что это снова из телевидения.
— Надоело быть героем сериала?
— Болтовня Касаса надоела.
— А, по-моему, это образованнейший человек, — возразил Тарантус.
Машина со скрежетом затормозила перед крыльцом полицейского участка. Автоинспектор повернул к задержанным злорадное лицо:
— До утра покормите наших тюремных вшей, потом разберемся…
— Вшей все же лучше, чем червей, — философски изрек Тарантус, покидая машину. Вспомнив об Изабелл, добавил: — Хотя наша дама, несомненно, предпочитает блох…
Крус взглянул на чистоплотную Изабелл, ожидая ее гневной реакции. Но увы, упоминание о маленьком прыгающем паразите всколыхнуло в сердце бывшей обитательницы апримских подворотен, казалось бы, навсегда уснувший инстинкт бродяжничества. И вместо того, чтобы хватить обидчика за ногу или хотя бы зарычать на него, Изабелл благодарно лизнула его черный лакированный ботинок!
Крус с возмущением отвернулся, не подозревая, что этим унизительным актом лизания дело не кончится и что проснувшийся в Изабелл бродяжнический инстинкт едва не станет причиной непоправимой беды для них обоих…