«Три шестерки» потрудились на славу. Даже мы, жители Триэса, которым небовидение не только стало привычным, но и порядком надоело, были поражены грандиозностью зрелища.

– Денег сколько! – сокрушался Допотопо. – Денег сколько на ветер выброшено!

А сколько было затрачено сил, выдумки, мастерства! Джерри Скроб surpassed himsel , как сказал о нем Душегуб, добавив, что именно это его и погубило.

Допотопо считает, что сгубили его «слезы Дема»:

– У нас в Карамыке покрепче мужики были, да и те зараз столько в себя не вливали, знали силу бурачной горилки!

Буфу воспринял его смерть, как нечто закономерное и неизбежное («logique, nоn?»).

Давались и другие объяснения.

По-моему, Джерри Скроб стал жертвой того, что он так ценил в себе и в других, называя high profes. sional standing , и что, в конечном счете, превратило конец света в конец Скроба, да простит меня покойный за неудачный каламбур.

Я имею в виду генеральную репетицию.

Джерри Скроб готовился превзойти самого себя, превзойти всех, стать «царем царей», сделать мою Дваэн «царицей цариц», а моего будущего ребенка – главой династии неоизвергадов, которым предстояло продолжить дело Изверга, растекаясь необъятным масляным пятном по нетронутой глади Вселенной.

Всех остальных, выживших из ума сапиенсов и их ублюдков, всех этих челмашей, мэшмэнов, машчелов, мэнмэшей, челмэнов, мэнчелов и прочую сволочь, – вещал он, восседая на троне в струящейся пурпурной мантии со скипетром в руке, – я проклинаю именем извергнувшего их, и суд мой будет суров и страшен!»

И он стукнул скипетром о подиум, на котором стоял трон, объявив, что репетиция окончена.

И я понял, когда и откуда свершится его «суровый. и страшный суд». Я стоял за спиной у Дваэн, одетый пажем, огромный кружевной воротник прикрывал мой другой, гипсовый воротник, где, в свою очередь, скрывалась зет-приставка. Она-то и выдала мне мгновенный ответ: контакт конца скипетра с подиумом вызвал включение генератора «лучей Дема». Излучение было минимальным, наши «вживчики» не реагировали на него, но зет-приставка уловила!

Будучи многоопытным устроителем шоу, Джерри Скроб решил проверить, все ли на месте, не подведет ли что-нибудь или кто-нибудь, полностью ли воплощен его замысел, не потребуется ли внесение каких-либо поправок в сценарий или режиссуру. И, дотошно вникая во все мелочи и детали, он, конечно, не мог не проверить действие механизма, от которого зависела судьба этого чудовищного спектакля.

Эта профессиональная дотошность и погубила, по-моему, Джерри Скроба. Он был совсем близок к тому, чтобы выиграть «историческую битву», как он ее называл, хотя, мне кажется, она была антиисторична, безумна, о чем, судя по его другим словам, он тоже знал. Но он проиграл ее. И не только потому, что у стоявшего рядом пажа была спрятана зет-приставка. Не сработай она, Бешенка все равно узнал бы об этом, хорошенько потрепав за уши Циклопа. Не узнай Бешенка, Допотопо устроил бы в начале спектакля такой «шумовой эффект», что тяжелый террский воздух стал бы еще тяжелее от взлетевших в него генераторов. Не обезвредь Допотопо всех генераторов, оставшиеся смогли бы разве что пощекотать затылки террян, поскольку «слезы Дема», к которым они пристрастились, намного превышая рекомендуемую норму, не только защищали их от «лучей Дема», но и погружали в блаженное состояние, заставляя забыть о распрях и взаимных обидах…

Джерри Скроб проиграл, потому что это была битва одного против всех.

Когда он – уже во время шоу – стукнул скипетром о пол, над многострадальной Террой пронесся дружный хохот (акустический эффект, подготовленный Юпи), а затем громовой голос оператора-переводчика Поли возвестил на двенадцати основных террских языках:

– Комедия окончена!

Сначала Джерри Скроб не понял, в чем дело. Oн затравленно озирался, снова и снова стучал державным жезлом по полу, затем заорал на генерального оператора Хью, чтобы он прекратил передачу, но у того вдруг заклинило все тумблеры, клавиши и кнопки (проделка Крошки-Гада).

Наконец до Джерри Скроба дошло. С перекошенным от бешенства лицом он повернулся к сидящей рядом Дваэн. Она испугалась, вскочила на ноги и прижалась ко мне. Он замахнулся на нас скипетром и, вскрикнув, выпустил его из руки (моя работа: хотелось испытать бесконтактную передачу импульсов на коротком расстоянии).

Испугавшись, что «лучи Дема» могут поразить его, Джерри Скроб спрыгнул с подиума, подбежал к столу, у которого несколько членов съемочной группы, опередив своего режиссера, уже прикладывались к «слезам Дема», выхватил у них четверть и, не отрываясь, опустошил ее. И тут же рухнул замертво .