В беседке царил полумрак. На столике, покрытом расшитой скатертью, стояла ваза с медово-желтыми грушами. Над ними кружили две золотые пчелы. Девушка опустилась в широкое кресло. Дети шлепнулись на диванчик, покрытый пушистым пледом. Диванчик был таким мягким, таким уютным! Маковка просто утонула в нем. Приятное оцепенение навалилось на девочку, веки отяжелели, она сладко зевнула.
— Мы не воришки! — словно сквозь вату услышала она.
— Если бы мы только могли купить рыбку-Светлячка! Мы же целый год копили деньги. Правда, Маковка? Да не спи ты! Нашла время!
— Правда! — старательно тараща закрывающиеся глаза, подтвердила Маковка. — Мы целый год не ели мороженое по воскресеньям.
— А зачем вам рыбка-Светлячок? — голос девушки прозвучал мягко, почти ласково.
— Это для Батончика, — тяжело вздохнув, пояснил Изюмчик. — У нас есть брат. Еще недавно он был самым веселым карапузом на Фиолетовой улице. А теперь его словно подменили. Это случилось в тот самый вечер, когда исчез наш папа…
— Исчез? — сочувственно проговорила незнакомка. — А мама?
— Она давно пропала. Ушла и не вернулась, — ответил Изюмчик просто.
— Бедные малыши! Сиротки! Но что же случилось с вашим папой, я не совсем поняла.
— Не знаю, — Изюмчик пожал плечами. — Наш папа — профессор Марципан. Он придумал микстуру смелости. И капли от капризов. И… — Изюмчик перешел на шепот, — он изобрел эликсир доброты. Папа мечтал о дне, когда на земле не останется ни одного плохого человека.
— Это как? — оживилась девушка. — Злодей выпил и стал славным добряком?
— Ну, да! Жаль, пока эликсир действовал всего десять минут.
— Ах, какой замечательный ученый ваш отец! — восхитилась девушка. — Мир без черных мыслей, без дурных поступков!
— Но однажды вечером, когда мы вернулись с тетушкой Патокой из гостей, в доме все было вверх дном. Ни папы, ни его книг, ни тетрадей, — Изюмчик шумно сглотнул, словно к его горлу подкатил комок.
— А Батончик? — участливо спросила незнакомка.
— Он был простужен. Не пошел с нами. Мы нашли его на чердаке. В сундуке, в котором тетушка Патока хранит разное старье.
— И он теперь никогда не смеется, — дрожащим от слез голосом подхватила Маковка, с которой слетели последние остатки дремы. — Он молчит.
— Онемел? — ужаснулась незнакомка.
— Нет. Батончик может попросить молока или сказать, что у него промокли ноги. Но он не хочет ни с кем разговаривать. И играть не хочет. Сидит, как старичок на скамеечке, и молчит.
— И спать со свечкой боится тоже. От нее страшные тени на стене, — размазывая слезы ладошкой, всхлипнула девочка.
— Поэтому вы решили подарить ему рыбку — Светлячка? Но днем их вам не найти. Они зарываются в песок и спят на дне озера.
Маковка и Изюмчик переглянулись и опустили головы.
— Не горюйте. Во дворце есть бассейн. В нем тоже живут рыбки — Светлячки.
— Мы слышали, — досадливо отмахнулся Изюмчик. — Но нам же не пробраться во дворец, да еще на половину принцессы?
— Даже если я помогу вам?
Изюмчик с сожалением покачал головой.
— С работы выгонят. Лучше мы придем к Заветному Озеру ночью.
— А за кого вы меня принимаете, позвольте спросить?
— За служанку, — выпалила Маковка.
— За горничную, — поправил Изюмчик.
— Ну, а если я принцесса? — полюбопытствовала незнакомка.
Маковка и Изюмчик расхохотались.
— Принцесс таких не бывает! Они все кривляки и задаваки!
— Зря веселитесь: перед вами Ванилина — Ланолина Первая, наследная принцесса Сладкого Королевства. Прошу любить и жаловать! — торжественно продекламировала девушка.
— Ой! — только и смогла прошептать Маковка, сползая с дивана на пол.
Принцесса, лукаво улыбаясь, наслаждалась произведенным эффектом.