Та и фигляров я застал в слезах и великой печали. А вот рыбак Дроки был неимоверно счастлив: накануне он выловил перетягой свой челн. Впопыхах я привязал судёнышко не слишком надёжно, и его унесло течением. Челн появился в Орими раньше меня, и все тут же решили, что со мною произошло самое страшное. А потому наше возвращение ознаменовалось всеобщим ликованием. Ти обхватила меня, прижалась лицом к груди и долго не отпускала. На курточке образовалось большое мокрое пятно.
Опоздай мы хотя бы на день, в Орими бы уже никого не застали. Фигляры заждались. Их бродячие души рвались в дорогу. Однако же совсем не в том направлении, которое я предложил. Тут Кавни взбунтовался и категорически отказался повернуть караван обратно на Божью Столешницу, оставаясь глухим ко всем моим уговорам и посулам.
- Пусть уж лучше обо мне худая слава пойдёт, что, дескать, старый сетрик Кавни слово своё не держит. Я не лэд и не купец, как-нито переживу. Зато все мои люди живыми останутся, а это куда как более важно. Не возвернусь я на Божью Столешницу! И впредь зарекаюсь даже на край её ногой ступать! Да-а... - взволнованно бормотал он, избегая смотреть мне в глаза. Я понял, что уговаривать его - пустая трата времени, и больше настаивать не стал.
- Ладно, не переживай, - успокоил я сетрика. - Освобождаю тебя от данного слова.
Тут же, неловко и скомкано попрощавшись, Кавни отправился запрягать повозку. Ко мне подошёл Реди.
- Там, где ты был, моего отца нет? - спросил он.
- Нет, - покачал я головой. - Возможно, он в городе, который называется Новгород. Хотя не исключено, что и там его нет. Он ведь по нраву своему человек вольный, перекати-поле.
- Угу, понятно, - кивнул парнишка. - Жаль, что уходишь. Хотел бы я ещё поучиться искусству твоему боевому. Но раз уж так складывается, останусь я с фиглярами. Любо мне это...
- Конечно, - улыбнулся я. - "Каждый выбирает для себя..."
Уже вскоре красно-зелёные фургоны миновали околицу, протарахтели по мосту и скрылись в лесу, уходя дальше на север. Со мною остались только Ти, Иденс и А-Ту.
- Не знаю, как вы, уважаемые господа, - обратился я к ним, - а у меня появилось огромное желание чего-нибудь съесть.
Возражений не было, и мы отправились в трактир.
- Долгонько ты гулял. Я здесь едва от скуки не помер, - пожаловался Иденс, когда мы, усевшись за столом трактира, заказали себе обед. - Говоря по чести, повстречайся мне в последние дни кто-нибудь из Реголата или окрестностей, уехал бы с ними. Да только вот уж слишком нечастые гости мои земляки в здешних краях. С тех пор, как ты в леса ушёл, ни одного не было.
- Так шёл бы с другими, с любым попутным караваном.
- Да кто же мне без денег-то место в караване предоставит? Подумывал уж было охранником наняться, только вот... зазорно это для инфант-лэда.
- Разве одного лишь слова инфант-лэда не достаточно для того, чтобы тебя доставили туда, куда тебе будет угодно?
- А вот про то, кто я такой, как я понял, на большой дороге языком чесать не стоит. Особенно ежели при тебе ни свиты, ни охраны. Больше надежды невредимым остаться.
- Могу ссудить тебя некоторой суммой, достаточной для возвращения домой. Сам я, как ты слышал, направляюсь обратно. Другие планы у меня нарисовались.
- Какие? Может, поделишься, коли не секрет?
- Да какой тут секрет. Вот, кстати, познакомьтесь: А-Ту - инфант-лэд Реголатский Иденс, инфант-лэд Реголатский Иденс - А-Ту.
- Эр-лэд Ланс, ты, похоже, немножко сдурел! - вскинулся Иденс. - Официально знакомишь меня, инфант-лэда, с бепо?
- Не просто с бепо. Во-первых, это мой... моё... мой друг и соратник. А во-вторых, вы с ним - во всяком случае, в моих глазах - почти равны по положению. Я собираюсь возвести А-Ту на окотэрский престол, передав ему мои права.
- Мне думается, Ланс, - задумчиво почесал переносицу Иденс, - это будет приключение с очень маленькой надеждой на удачное завершение.
- Точно, авантюра, - поддакнул я.
- Замечательно! - восхитился инфант-лэд. - Я отправляюсь с вами!
- С нами? Зачем тебе это нужно?
- Зачем? Я тебе отвечу, зачем. Ты можешь мне не поверить, но моя самая заветная мечта - это отнюдь не реголатский трон. Хочу иметь хороший дом где-нибудь в предместье и большую любящую семью. Чтобы вечерами в камине горел огонь, а я сидел подле и рассказывал своим детям и внукам удивительные истории из моей жизни. Одна из них, похоже, начнётся в самое ближайшее время!
- А если, не приведи Оба, не доживёшь до этой идиллии?
- Так ведь тогда и мечтать будет некому! - беспечно махнул рукой Иденс. - Итак, решено!
Пока мы обедали, со двора донеслись звуки подошедшего каравана: проезжавшие мимо купцы тоже решили подкрепиться в нормальных, а не полевых условиях. Обоз двигался на юг. Общительный караван-лэд за весьма умеренную плату согласился предоставить нам места в пассажирском ковчеге и доставить до дрогоута Фуоли.
Асур предпочитал сопровождать караван сторонкой и несколько дней вообще не появлялся на глаза: лишь только благодаря нашей связи я чувствовал, что он где-то поблизости. Путешествие проходило довольно скучно. Один из попутчиков, франтоватый лэд Кори из Отонара, навязчиво предлагал мне перекинуться в картишки. Я долго отнекивался: азарта при моих способностях карточная игра не даёт, да и в деньгах я пока особо не нуждался.
- Я знаю новую игру. Она простенькая, лишь совсем не на много сложнее "мерабо", но несравненно более интересная, - навязчиво уговаривал меня лэд. - Называется "блэкджек". Что такое "блэкджек", я не знаю, ну да это и не важно. Я тебя быстренько обучу. Меня самого недавно научили в неё играть в Суродиле. Там открыли весьма любопытное заведеньице, называется игорный дом.
- Хочу предупредить, что мне необыкновенно везёт в играх. Можешь остаться без шестака в кармане.
- Ну что ты! Такого со мною никогда не происходило. Я всегда умею вовремя остановиться. Так что, сыграем? А то дорога такая скучная, утомительная! Там ещё и карты другие, я их специально в Суродиле купил. Называются "встилиню". В общем, девки там голые нарисованы. Сейчас покажу! - и лэд Кори полез в свой багаж за колодой.
- Не надобно с ним играть, - улучив момент, шепнул мне другой попутчик, судя по виду, купец с южного побережья. - Плутует изрядно, а за руку не поймать.
Плутует? Ну что ж, это меняет дело. И я дал себя уговорить. Карты, которые достал мой азартный попутчик, также были изготовлены вручную. На них примитивно, обычными штампами, была оттиснута "обнажённая натура".
- А ну, дай полюбопытствовать! - я взял колоду и, делая вид, что рассматриваю пикантные картинки, перебрал карты и запомнил их. Мало того, запомнился их порядок. В голове словно компьютер включился: как бы Кори не тасовал колоду, я, лениво поглядывая на его действия, всё равно знал, какая карта за какой следует. И вдруг меня что-то насторожило, словно окошко предупреждения выскочило. В колоде вдруг не стало одной карты. Туза червей. А вот как он оттуда исчез, заметить я не успел.
- Колоду сюда положи, - я постучал пальцем по дорожному сундучку, на котором мы расположились было играть.
- Зачем? - Кори вскинул брови в довольно натуральном недоумении, только чуть побледневшее лицо выдавало его.
- Пересчитать хочу.
- Что ж, пересчитывай! - лэд обиженно пожал плечами и шлёпнул колоду на сундук. Я взял её и не спеша принялся перекладывать карты.
- Ой, ты смотри-ка! Одна упала! - изобразил удивление Кори, глядя себе под ноги.
- Ещё раз упадёт - дальше пешком пойдёшь, - предупредил я. - Сдавай!
Волей-неволей пришлось лэду играть честно. А я... А я и не играл, просто наказывал мошенника. Спустя пару часов кошелёк Кори изрядно полегчал, а сам он, утратив былое веселье, отказался от игры и всё оставшееся время грустно сидел у окошка, отсутствующим взглядом следя за проплывающими мимо пейзажами.
В дрогоут Фуоли прибыли под вечер. Здесь караван остановился на ночёвку, а мы отправились дальше пешком. Привратные стражники смотрели на нашу четвёрку как на сумасшедших: виданное ли дело - выходить за стены дрогоута Божьей Столешницы на ночь глядя? Ведь любому ясно, что ни до какого поселения добраться мы уже не успеем! Старший стражник попробовал было воззвать к нашему благоразумию. Я поблагодарил его за заботу и заверил: мы знаем, что делаем.
Уже вскоре к нам присоединился Асур. Я поймал себя на мысли, что восхищаюсь поведением пса: он, как ангел-хранитель, появляется именно в тот момент, когда его присутствие необходимо, а когда оно нежелательно, бепса не видно и не слышно.
Чтобы сократить путь, мы двинулись не по торговому пути, а наискось, на юго-запад, ориентируясь по клонящемуся к закату солнцу, по пути собирая под редкими деревьями сухие сучья для костра: ночи уже становились прохладными. И лишь только светило коснулось горизонта, мы стали на ночлег, развели костёр.
Как только стемнело, ночные хищники не заставили себя ждать. Крысобаки повылезали из своих логовищ, где они весь день скрывались от солнечных лучей, и подняли заунывный вой, волнами перекатывающийся по всей Божьей Столешнице. Мои спутники напряглись. Руки мужчины и бепо почти непроизвольно легли на рукояти оружия. Ти испуганно прижалась ко мне.
- Ланс, мне очень страшно, - прошептала она. - Но ведь опасность нам не угрожает? Ты знаешь, что делаешь?
- Конечно, знаю. Асур! Думается, пришла очередь тебе сказать своё слово! - обратился я к бепсу. И пёс, как всегда, меня понял. Он сделал несколько шагов прочь от костра, в темноту, широко расставил ноги, мотнул роскошной гривой, закинул голову вверх и начал свою песню. Честно признаюсь: хотя я уже дважды это слышал, но у меня вновь побежали холодные мурашки вдоль позвоночника. А на всех моих спутников вокал Асура и вовсе произвёл неизгладимое впечатление. И их можно понять: ночь, бездонное небо с мириадами звёзд над головой, саванна, заполненная невидимой в темноте жизнью, реальная опасность нападения свирепых хищников, и среди этого - дикая, первобытная Песнь Смерти. Даже когда пёс закончил и, спокойно вернувшись, калачиком улёгся у костра, они долго молча смотрели на него совершенно иными глазами, чуть ли не как на посланника Обоих. Между тем на Божьей Столешнице несколько минут после соло бепса стояла абсолютная тишина. И лишь некоторое время спустя сначала робко, а потом всё увереннее и увереннее завели своё монотонное стрекотание цикады. А крысобак же более не было слышно до самого утра.
- Эй, открывай ворота путникам! Да поживее!
Пара полусонных голов над крепостной стеной, принадлежащие окотэрским стражникам-бепо, выглядели несколько озадаченными: мало того, что в Город Великого Завтра кто-то заявился добровольно, так ещё и в такой час, когда люди здравого рассудка могут только-только покидать безопасные пристанища!
- Ну, что вылупились? - продолжал я. - Я припёрся к вам с приветом рассказать, что солнце встало, а вы тут дрыхнете, как суслики иконтийские! Всех, блин, на "губу" посажу и разжалую в младшие золотари!
- А ты это... сам-то кто таков будешь? - как-то довольно тупенько поинтересовалось одно приворотное (то бишь, состоящее при воротах) чудо. Тэ-экс! Меня не узнают. Видать, во время моего предыдущего визита оба всё самое интересное пропустили - после смены, что ли, отсыпались? Кстати, и в самом деле надобно определиться со своим статусом.
- Ты что, олух, не видишь? В Окотэру прибыл новый властитель - Великое лад-лэдо ОКоАТу со своим другом инфант-лэдом реголатским Иденсом! И я, эр-лэд Ланс, заместитель великого лад-лэдо по... по внутреннему террору. Зампотер, короче. С супругой (Ти тихонько охнула). Так что отворяйте ворота и падайте ниц перед своим господином!
- Хто энто там орёт? - нарисовалась над стеною ещё одна голова, ещё более помятая и более заспанная.
- Да вот, полужюженнико, трое каких-то... И баба ешшо. В толк не возьму, кто такие и откудова здеся взялися. Шуточки какие-то про Великое лад-лэдо себе позволяют! Э-э-э! Да вот того, кажись, я припоминаю! - стражное бепо ткнуло пальцем в сторону Иденса. - Помнится, камни для новой стены таскал, на него ещё надзиратело У-Пи всегда шибко бранилося.
- Шуточки про Великое лад-лэдо, говоришь? Ну-ну! - хмыкнуло полудюженнико и, обращаясь к нам, добавило. - Вы покамест туточки постойте, шибко далеко не отходите, чтобы вас потом по Столешнице не ловить, не маяться. Скоро начальник караула со Вкушения подойдёт - он вас и приветит. А то давненько мы не видали представления под названием "Скушай свой язык".
- Сейчас ты сам его скушаешь! Причём, без посторонней помощи! - пробормотал я и подошёл вплотную к воротам. Добротные и крепкие, обитые железом, они стойко противостояли атакам крысобак, о чём красноречиво свидетельствовали многочисленные отметины от зубов и когтей. Однако для Меча ворота серьёзной преградой отнюдь не являлись. В запале я уж решил было разнести их в щепки, но вовремя остановился: с минуты на минуту мы возьмём власть в городе в свои руки, и тогда это превратится в нашу собственную головную боль: к ночи придётся всё поспешно восстанавливать, а со строительным лесом здесь напряжёнка. Так что незачем себе лишние проблемы создавать. В небольшой щели между створками просматривался толстый запорный брус. Вот его-то я и перерезал, после чего с силой пнул по одной из половинок ворот. Как оказалось, напрасно: открывались они наружу. Чуть пошипев от боли, потянул створ на себя.
- Прошу, благородные! - я пропустил перед собой всех моих спутников. Мы торжественно прошествовали мимо остолбеневших стражников и направились к главной площади, откуда уже доносились звуки "муравьиного" гимна. Служаки чуть оправились от столбняка и, подхватив алебарды, бросились было за нами. Однако мне было достаточно обернуться к ним и вновь включить меч, чтобы служебного рвения у них резко поубавилось. Практически до нуля.
На площади вовсю шла ежедневная рутинная церемония Вкушения Пищи Духовной. Бывшее дюженнико, а ныне самозваное лад-лэдо Е-Ро возвышалось на постаменте в парадном одеянии и вещало. Рядом с ним стояло атак-редеро И-Ми. Е-Ро произносило заученные наизусть слова обращения к народу: чем-то умным от себя, как показало наше предыдущее общение, оно вряд ли могло бы разродиться. И теперь выяснялось, что именно к нему, к Е-Ро во сне явился Огненный Муравей. Народу на площади, как обычно, толпилось изрядно, не протолкнуться. Даже пробовать пробраться поближе к трибуне бесполезно: народ стоит плотно, как очередь за водкой в эпоху "полусухого" закона.
- Мы будем ждать, пока Вкушение окончится? - поинтересовался Иденс.
- Э, нет! - покачал я пальцем. - Один на один я с этим чудиком уже разговаривал. Не интересно. Теперь мне зритель нужен, публика.
- Так ведь не протолкаться!
- И не будем толкаться. Недостойно благородных лэдов. Сейчас сами пропустят. Смотрите и учитесь.
Я набрал в грудь воздуха и как мог громко провозгласил:
- Это что за большевик лезет там на броневик? Что за чучело на высокую трибуну забралось? Какой идиот его под лад-лэдо вырядил?
Так и есть. Как только до народа дошёл смысл того, что я говорю, ближайшие к нам в испуге раздались в стороны. И мы двинулись вперёд.
- Кто тут временные? Слазь! Кончилось ваше время! - продолжал возмущаться я. Люди раздвигались перед нами и смыкались сзади, провожая затравленными взглядами. Стража, состоящая из тех самых двух дюжин лад-лэдского эскорта, узнала меня, но, не слыша приказа, пребывала в нерешительности. Мы вышли на свободное перед трибуной место. Я широко расставил ноги, нахмурился и, "руки уперев в бока и глядя снизу вверх свысока", грозно вопросил:
- Как ты посмело, недостойное, занять место лад-лэдо?!
- Это... моё место. Моё! - вмиг окрысилось Е-Ро. - Я - О-Ко-Е-Ро, Великое лад-лэдо Окотэры, Города Великого Завтра! Я убило О-Ко-Ю-Ти! Престол Окотэры мой по праву!
- Лжец!! Ты! Просто! Е! Ро! Чистильщик! Отхожих! Мест! - отчеканил я.- Я, эр-лэд Ланс, победил в честном бою Я-Тэ Злого Шершня, а затем в сражении с превосходящими силами противника убил лад-лэдо Окотэры О-Ко-Ю-Ти! И если этого недостаточно, я готов убить ещё кого-нибудь.
Меч засверкал в моей руке. Я медленно подошёл к постаменту и начал неторопливо подниматься по винтовой лестнице.
- Убейте его! - заверещало Е-Ро. - Я приказываю убить самозванца!
Однако стражники, прекрасно осознающие правдивость моих слов, оставались неподвижными, и я без помех взошёл на верхнюю площадку.
- Ты... Ты не имеешь права быть лад-лэдо! Ты не бепо! - брызгая слюной, прокричало Е-Ро. Его трясло от бешенства, глаза налились кровью.
- Ты, лжец, имеешь на это ещё меньше прав, - ответил я, выключая меч.
И в этот момент Е-Ро, выхватив кинжал, бросилось на меня. Но я был готов к этому. Блок, болевой захват, выпавший кинжал звякает о гранит. Выворачиваю руку самозванца за спину и от всей души - пинок под зад! Е-Ро кувырком летит с двух уступов монумента и распластывается на третьем. Шум в "зрительном зале". Я поднял руку ладонью вперёд, призывая к тишине и, как только поутихло, начал свою речь.
- Немножко повторюсь. Я - Ланс, эр-лэд реголатский. Я убил лад-лэдо Окотэры О-Ко-Ю-Ти, о чём доподлинно известно двум дюжинам охраны, которые присутствовали при этом. Следовательно, власть в Окотэре принадлежит мне. Однако пользоваться этой властью по законам Окотэры я не могу. Е-Ро упрашивало меня, чтобы именно ему эту власть я уступил. Я отказал. Тогда оно, пользуясь моим отсутствием, самочинно захватило престол, на который, я считаю, есть более достойный претендент. Жители Окотэры! Позвольте представить вам нового правителя Города Великого Завтра - лад-лэдо О-Ко-А-Ту, которому я передал власть не далее как вчера... по полному ритуалу! Ну же?! Славься, Великое лад-лэдо О-Ко-А-Ту!
- Славься, Великое лад-лэдо О-Ко-А-Ту! - не слишком дружно и не слишком уверенно разнеслось над площадью.
А-Ту медленно взошло на вершину монумента. Но лишь только тогда, когда оно стало произносить свою "тронную речь", я понял, насколько тяжелы были эти его шаги к престолу.
- Я согласилось принять нелёгкое бремя власти. Нелёгкое, потому что Окотэре предстоят очень большие перемены. И прежде всего - перемены в умах людей. Я не хочу, чтобы власть, которую волей Обоих я получило, держалась на лжи. Знайте же, жители Окотэры, что вас обманывали. Изо дня в день вам говорили, что бепо - высшие существа, избранные Обоими. Это не так. И об этом говорю вам я, А-Ту, бепо. Я доподлинно знаю, что бесполие - не избранность, а болезнь. Десять лет я проживало в городе, где все мужчины и женщины исцелились от этого недуга. И за все эти годы, за долгие десять лет там не родилось ни одного бепо. Это первое, что я хотело вам сказать и сказало.
А-Ту перевело дух. Над площадью стояла удивлённая тишина. В толпе я различал лица с различными выражениями: радостные, недоумённые, растерянные, угрюмые, злые.
- Вот дуро! Ну и дуро! - со злым отчаянием проскрипело успевшее придти в себя Е-Ро.
- Арестовать его! - приказал я стражникам. - За оскорбление Величия.
Двое солдат аккуратно подняли бывшего правителя под мышки и увели.
- Ещё я вам хочу сказать, - продолжило А-Ту, - что боги не бывают больными, а потому бесполие - не Их удел. Лад-лэдо О-Ко-Ю-Ти под стягом борьбы за истинную веру совершило великое святотатство, разрушив и осквернив святилище в Урочище Девятирога. Думаю, оно уже проклято старцами-веломудрами, как и те, по чьим приказам была устроена эта резня. Я, в свою очередь, дарованной мне властью Великого лад-лэдо объявляю этих людей вне закона. Монастырь будет восстановлен. В храме Окотэры месяц будет идти Большая Служба во искупление великих грехов. Я само тоже буду ежедневно восхвалять Обоих и умолять Их ниспослать прощение народу Окотэры, и вас призываю делать то же.
В толпе послышался гул возбуждённых голосов, присутствующие принялись истово осенять себя Святым Косым Крестом в Круге. А-Ту, выдержав паузу, торжественно продолжило:
- Я, Великое лад-лэдо Окотэры О-Ко-А-Ту, оглашаю свой первый указ. Отныне и навсегда толены отменяются, ибо человек - не вещь, которая может принадлежать другому человеку. Отныне каждый может заниматься любым законным промыслом. Ежедневное Вкушение Пищи Духовной отменяется. В обиход вводятся деньги. Однако бесплатная раздача еды будет продолжаться, пока в этом есть необходимость. Воды - тоже. Сегодня я повелеваю выдать всем двойную порцию. Приступайте к раздаче!
Это заявление вызвало целую бурю радостных криков. Народ спешно потянулся к Источнику Жизни и местам раздачи продуктов. На площади перед монументом осталась небольшая, человек в двадцать, группа людей, в которых я узнал монахов из Урочища Девятирога. Они стали кругом и обменивались знаками, словно глухонемые. Однако больше моё внимание привлекла другая группа, стоящая чуть в стороне: две дюжины стражников выстроились в отдалении, их командиры что-то говорили им. Мы с А-Ту спустились с монумента. И-Ми последовало за нами. Один из монахов отделился от своих и направился к нам. В это время я продолжал наблюдать за стражниками: несколько человек вышли из строя и направились в город.
Монах приблизился, чуть поклонился и обратился к А-Ту:
- Великое лад-лэдо Окотэры! Я - брат Форо-Мори из монастыря Девятирога, посредник между посвящёнными и мирянами. Братья просили меня узнать: если нападение на монастырь осуждено, значит ли это, что старцы-веломудры будут освобождены, и что все мы вольны вернуться обратно в Урочище Девятирога?
- Без сомнения, - кивнуло А-Ту. - Я скорблю о том, что совершило О-Ко-Ю-Ти и иже с ним. Веломудров освободят не медля!
- Хвала Обоим! - Форо-Мори сотворило святой знак.
- Где находятся старцы? - обратилось А-Ту к атак-редеро.
- В узилище, - ответило И-Ми. - По повелению бывшего лад-лэдо адепты Высших Бепо денно и нощно взывают к благоразумию святых отцов.
- Денно и нощно?! Всё это время?! - поразился я. - Ну, знаете ли, господа хорошие! По-моему, иголки под ногти втыкать - и то гуманнее! А ну, быстро веди к старцам!
И-Ми беспрекословно повело нас к одному из окружающих площадь зданий. Но в это время те две дюжины стражников, что оставались на площади, бегом двинулись к нам наперерез. Я приготовил Меч. Но это было не нападение. Командиры остановили отряды, развернув строй в две шеренги. Один из дюженников вышел вперёд. Бепо преклонило колено перед А-Ту и положило на землю свой меч. Его примеру последовали все солдаты.
- Повели говорить, Великое лад-лэдо Окотэры! - произнесло командир-бепо.
- Говори, - разрешило А-Ту.
- Я - дюженнико И-Ну. Я командовало одной из дюжин, которая сопровождала адептов Высших Бепо в Урочище Девятирога. Второй дюжиной командовало Е-Ро. Неизгладимая вина лежит на нас, ибо мы выполнили святотатственный приказ. Умоляем тебя, Великое лад-лэдо: дозволь нам отстроить монастырь, а после остаться в нём на послушание, дабы всей последующей жизнью искупить великие прегрешения перед Обоими!
- Я вас отпускаю, - ответило А-Ту. - Но что на это скажут веломудры? Иди с нами.
Мы направились в узилище. Следом в некотором отдалении двигались три группы людей. Первую составляли монахи, вторую - раскаявшиеся стражники. Для чего за нами следовала третья группа, также состоящая из стражников, было непонятно и подозрительно, и я спросил о них И-Ми.
- Пусть эр-лэд не беспокоится, - ответило оно. - Это дюжина эскорта Великого лад-лэдо, которая заботится о его безопасности.
- Распустить! - приказал я.
- Разве мне в нынешнем положении не нужна охрана? - удивилось А-Ту.
- Необходима. Причём, жизненно. Только вот свою охрану, думаю, правитель должен подбирать сам. Или поручить это дело доверенному человеку. Кстати, инфант-лэд, - обратился я к Иденсу.- Ты ведь здесь жил несколько дней и наверняка успел с кем-то познакомиться, к кому-то приглядеться. Лад-лэдо будет тебе весьма признательно, если ты подберёшь для его охраны десяток-другой надёжных людей.
- Пару десятков, говоришь? Пожалуй, найдётся. Если только они ещё не сбежали отсюда, пока меня не было, - с этими словами Иденс оставил нас, а пока функцию охраны правителя я взял на себя.
Узилище мало отличалось от всех, виденных мною. Из-за одной двери доносился нудный монотонный голос адепта-бепо, которое, похоже, уже в стотысячный раз талдычило одно и то же:
- ...Ни одно из деяний Того и Другого не может быть лишено смысла. И будь у Них благословенный путь с женским началом и мужским концом, что бы им помешало по нему пройти? И не родилось ли бы от того соития Нечто, способное потрясти этот мир? Однако ж сего не происходит. А будь Они Оба мужчинами - какой в том смысл? Ещё более нелепым представляется...
Мы вошли в камеру. Все девять веломудров были здесь. Они сидели прямо на полу и, погрузившись в нирвану, явно не слушали того, что им пыталось внушить адепт, упитанное бепо неопределённого возраста. Оно сидело на чурбачке, вытянув скрещенные ноги и прислонившись спиной к стене, монотонно повторяя уже заученную наизусть агитационную проповедь. Рядом, тоже прислонившись к стене, стоя дремало бепо-охранник. Оба лениво повернули головы на звук отворяемой двери. О том, что произошло за стенами узилища, они ещё не знали, но присутствие атак-редеро подействовало на них весьма тонизирующе. Бепо-охранник мигом отлепилось от стены и, выпучив в служебном рвении глаза, вытянулось в струнку. Бепо-адепт среагировало медленнее, но тоже соизволило оторвать свои телеса от чурбачка, встать и поклониться.
- Где остальные адепты? Сколько их? - спросило А-Ту.
- Четверо, - ответило И-Ми. - Остальные отдыхают в ожидании своей очереди.
- Привести их сюда и держать в этой самой камере до тех пор, пока я не решу, что с ними делать, - распорядилось новое лад-лэдо. - Форо-Мори, подойди сюда. Я буду беседовать со старцами-веломудрами.
Сама беседа заняла не более пяти минут, гораздо больше времени ушло на то, чтобы Форо-Мори вывел старцев из транса. Делать это надо было, по его словам, осторожно и постепенно, чтобы не разбудить тело в то время, когда душа веломудра ещё беседует с Тем или Другим. Сложная церемония пробуждения святых отцов продолжалась чуть менее часа и заключалась в песнопениях и хлопках в ладоши с медленно нарастающей силой звука. Когда старцы обрели способность что-то воспринимать, А-Ту представилось в качестве нового правителя лад-лэдства и обратилось к ним с короткой речью, в которой от имени народа Окотэры принесло извинения за случившийся акт вандализма и заверило, что виновные в этом понесут наказание, а монастырь будет восстановлен силами и средствами той же Окотэры. Набольший из веломудров, старец Илен, показал что-то знаками, а Форо-Мори тут же перевёл:
- Веломудры смиренно принимают случившееся, ибо всё, что случается, предопределено Тем либо Другим. Кроме того, веломудры выражают желание немедленно отправиться обратно в святое Урочище Девятирога.
- Я не могу отпустить вас прямо сейчас, - возразило А-Ту. - Вам необходимо поесть, отдохнуть, набраться сил. Монастырь разрушен, по ночам там хозяйничают крысобаки. Я предлагаю вам отправиться завтра с утра. К этому времени мы соберём строительный материал для восстановления стен и ворот, а так же людей, которые этим займутся.
Илен сделал единственный выразительный знак рукой.
- Пусть будет так, - перевёл Форо-Мори.
- И ещё, - вспомнило А-Ту, - несколько провинившихся в святотатстве человек искренне раскаиваются и просят старцев-веломудров принять их в монастырь на послушание.
- Да не будет закрыта раскаявшемуся дорога к милости Обоих, - вновь перевёл Форо-Мори жесты Илена.
А-Ту распорядилось устроить монахов в условиях, подобающих особам духовного звания, после чего вознамерилось совершить экскурсию по своим новым владениям. Нас сопровождало атак-редеро И-Ми. Первым объектом осмотра стал Источник Жизни - святая святых Окотэры. Он располагался в довольно большом доме, разделённом стеной на две примерно равные части. Почти всю площадь первой половины дома занимал облицованный мрамором бассейн, в котором скапливалась вода, тонкой струйкой, но под большим напором бьющая из щели в гранитной скале. Этот бассейн, как я понял, использовался для нужд знати. Вода сначала наполняла его, и только потом изливалась во второй, выложенный чёрным гранитом, находящийся в другой части дома.
- А воды-то может быть и больше! - определил я и Мечом сделал круговой рез вокруг трещины. Хорошо, что успел отдёрнуть руку! Каменный цилиндр вылетел из скалы как пробка из бутылки шампанского и, ударившись о стенку бассейна, раскрошил мраморную плитку. Хлынувший вслед поток теперь нёс воды в десятки раз больше.
- Зря ты это сделал, эр-лэд, - с кислой гримасой покосившись на сияющий Меч, произнесло И-Ми. - Думаю, новое Великое лад-лэдо не одобрит этого.
- Почему ты так думаешь? - удивилось А-Ту.
- Потому что вода, Великое лад-лэдо, это самый лучший инструмент управления государством. Дарующий воду дарует жизнь. Впрочем, пока ничего непоправимого не произошло и ничего, по большому счёту, не изменилось. Разлив Источника Жизни нам не грозит.
- Это почему? - поинтересовался Иденс.
- Пройдёмте, я вам покажу, - И-Ми жестом пригласило нас за собой и в дальнем углу помещения продемонстрировало...
Нет, разделение бассейнов на "чёрный" и "белый" в прямом и переносном смыслах я ещё как-то могу понять. Но это! Гранитный бассейн был оборудован... сливом от переполнения! Избыток воды безвозвратно уходил сквозь круглое отверстие куда-то вниз, под землю, в некую естественную полость, доступа в которую не было! И это притом, что на всей Божьей Столешнице само понятие "избыток воды" кажется чем-то из области сказок! А-Ту, похоже, разделяло моё негодование.
- Кто здесь старший? Ко мне, не медля! - приказало оно, и спустя уже несколько секунд перед ним стояло и часто кланялось бепо в голубом атласном халате.
- О, Великое лад-лэдо! Твой преданный слуга лэдо Э-Хи, главный хранитель Источника Жизни! - представилось оно.
- Это заделать, - А-Ту решительно указало на слив. - Источник открыть для всех!
- Для ВСЕХ? - Э-Хи от удивления выпучило глаза. - А я?.. А мне что делать?
- Следить за порядком. Чтобы давки не было.
- Не делает ли Великое лад-лэдо непоправимую ошибку? - негромко и с какой-то не понравившейся мне интонацией произнесло И-Ми. - Отдать воду не означает ли отдать власть?
- Я думаю, править можно и без издевательств над своими подданными! - отрезало А-Ту.
- Что ж, Великому лад-лэдо виднее, - опустило глаза И-Ми. - Не желает ли Великое лад-лэдо осмотреть дворец?
- Желает, - ответил я за А-Ту и добавил. - А пока идёт экскурсия по дворцу, распорядись, чтобы в моё распоряжение собрали две... нет, лучше три дюжины землекопов с инструментом.
Дворец произвёл весьма своеобразное впечатление. Таких я не видел никогда. Он, собственно, и не был дворцом в моём понимании. Довольно большой дом с просторными высокими комнатами, лишёнными каких бы то ни было росписей, лепнины, статуй и прочего украшательства. Видимо, прав был Кавни, утверждая, что О-Ко-Ю-Ти не признавало искусства как такового, считая его слабостью и жалким уделом существ, поделенных по половой принадлежности. Мебель и утварь строго функциональная, полы земляные, стены и потолок сияют побелкой из молотого мрамора. Какая тут, к тарку, "экскурсия"! Побывав в одном зале, - который и залом-то назвать нельзя, так, комната - можно считать, что видел все: для полной осведомлённости остаётся только изучить планировку здания, больше приспособленного под оборону, нежели под жильё. Быстрым шагом мы обошли все помещения минут за пять, после чего А-Ту изъявило желание осмотреть храм. Его желание как нельзя больше совпадало с моим.
Храм и резиденция правителя (всё-таки язык не поворачивается назвать это строение дворцом) находились рядом. У маленького входа нас уже ожидал оповещённый настоятель, кланяясь и гостеприимным жестом приглашая внутрь.
Внутри местное святилище было невелико: стены и потолок небольшой каверны просто выровняли и задрапировали похожей на парчу материей. Молились здесь только избранные, все остальные - снаружи. Посередине, как я и ожидал, стоял портал, всё основание которого было заложено всевозможными дарами. Здесь же стояли две красивые мраморные вазы. Растущие в них лианоподобные растения вились по порталу бледными зелёно-жёлтыми стеблями с широкими листьями того же цвета: сквозь пару узких щелей-окошек света проникало недостаточно для того, чтобы растительность набрала полный цвет. За порталом широким полукругом стояли девять кованых светильников, тех самых, что раньше я видел в Урочище у подножия Рогов стихий. Долго осматривать тут тоже было нечего, и мы вышли наружу, где нас уже ожидала группа землекопов.
Дать людям волю и воду - вот что мы с А-Ту посчитали делом первостепенной важности. Мы прошли по улицам Окотэры, и там, где источники находились наиболее близко к поверхности, оставляли по несколько землекопов с заданием вырыть колодец. Нас не смущал тот факт, что новые колодцы порой располагались в самых неожиданных и даже неудобных местах: посередине улицы, на месте хозяйственной постройки, а один даже внутри дома. Народ тоже не роптал по этому поводу: вода была важнее.
Когда мы определили местоположение последнего колодца, в первом месте уже докопались до водоносного слоя. Жители улицы, до этого с недоверчивым любопытством следившие за работой землекопов, теперь ликовали. Так же, как буровики нефтью, они со счастливым смехом мазали друг друга грязной мокрой жижей и были от этого безмерно счастливы. При появлении А-Ту ажиотаж ещё более усилился, горожане принялись выкрикивать славословия новому Великому лад-лэдо. Одного особо счастливого, который порывался кинуться к А-Ту с объятиями, мне пришлось немного успокоить. Не больно, но наглядно.
На площади перед резиденцией правителя нас поджидал Иденс во главе отряда оборванцев из двадцати пяти человек.
- Великое лад-лэдо, принимай гвардейцев на службу, - сказал он, подходя к нам. - Некоторых из них я знаю как честных и храбрых людей, за остальных мои знакомцы поручились. Они будут верно тебе служить.
- Атак-редеро, - повернулось А-Ту к И-Ми, - распорядись, чтобы этих людей накормили, достойно обмундировали и вооружили. Только никаких халатов, никаких черепов на голову! В одной из комнат дворца я видело достаточно много приличной одежды. И, кстати, правителя кормить собираются?
- Трапеза для Светлого готова всегда, - склонилось И-Ми. - Как только прикажешь...
Первую ночь мы решили провести в одной комнате. Для безопасности. А чтобы было ещё надёжнее, я сходил за городскую стену и вызвал Асура. Возле двери опочивальни Иденс выставил стражу из четырёх гвардейцев: первая дюжина, сменяя друг друга, должна была нести службу до утра.
Атак-редеро попросило разрешения удалиться. Оно пожелало правителю, дабы Оба ниспослали ему наисладчайших сновидений, после чего поинтересовалось:
- Не прикажет ли Великое лад-лэдо прислать к нему утешников?
- Нет, не надо, - отмахнулось А-Ту.
- Ну конечно, конечно... С такими-то видными героями... - И-Ми окинуло нас с Иденсом таким похотливым взглядом, что меня покоробило.
- Исчезни, петух! - зло бросил я, заработав от атак-редеро такой убийственный взгляд, что, будь он материальным, наверняка прожёг бы во мне сквозную дыру.
Бепо такие же люди, и секс в их жизни занимает не меньшее место, чем у всех остальных. В качестве сексуального партнёра им необходим мужчина: здесь они ближе к женщинам. Однако, как ни парадоксально, во всех остальных жизненных ситуациях бепо воспринимаются мной как особи, более близкие к мужскому началу, а потому интимные отношения с ними воспринимаются мною как гомосексуализм. Кому-то здесь это, может быть, и доставляет удовольствие, но лично я в этом плане исключительно консервативен.
Я тяжело опустился на широкое ложе. Усталость, в основном моральная, дала о себе знать. Сон сморил меня моментально.
Проснулся я резко, но не шевелился и глаз не открывал. В этом и не было необходимости: я видел глазами Асура, который негромко, но очень тревожно ворчал. Да и слух мой по-собачьи обострился.
За дверью что-то происходило. Глухой шум, тихое позвякивание, тяжёлое дыхание множества людей. Что происходит? Смена караула? Нет, не похоже. Вот кто-то говорит шёпотом: не будь здесь бепса, я бы ни за что не расслышал: "Как только врываемся, вы четверо - к окну, чтобы никто не выпрыгнул. Вы вчетвером остаётесь у входа. Остальные режут самозванца и его прихлебателей. Никаких разговоров, никакой жалости, никакой пощады! И да помогут нам..."
Всё, дальше слушать нет необходимости. И без того ясно: попытка государственного переворота в самом примитивном и незатейливом дворцовом стиле. Друзей будить я не стал, для этого уже не было времени. На ходу включил Меч и ринулся к дверям, вышиб их ударом ноги и с рёвом ворвался в комнату. Зрение фотографически зафиксировало страшную картину. В небольшом помещении, освещаемом четырьмя неяркими масляными светильниками, собралось около пятнадцати солдат-бепо в неизменных лоскутных халатах во главе с атак-редеро И-Ми. Четверо новобранцев-гвардейцев лежат бездыханными в лужах крови с арбалетными болтами в голове, в шее, в сердце.
Заговорщики не были готовы к нападению на них. Наоборот, они сами готовились нападать - всей толпой через узкие двери, а потому и держались очень плотно. Я не стал играть в благородство и воспользовался этим. При такой скученности один взмах Меча косил по четыре-пять человек, а потому всё завершилось за считанные секунды. Многие, подозреваю, даже не успели сообразить, что произошло, как уже оказались на Светлом Пути. Если, конечно его заслужили, в чём очень сомневаюсь.
- Эй, кто здесь есть! Все сюда! - крикнул я, и голос гулко прокатился по анфиладе пустых комнат. Дворец сразу ожил, зашелестел, захлопали двери, застучали частые шаги: челядь торопилась на зов. В дверях опочивальни показались заспанные А-Ту, Иденс и Ти, с ужасом оглядывающие место побоища: вперемешку большой кучей валяющиеся части тел, полностью залитый кровью пол. Перекосившиеся от страха лица заполнили смежную комнату. Придворные, объятые ужасом, молчали.
- Посмотрели? - жестоко спросил я. - А теперь запомните и передайте всем. Завтра я ухожу. Но скоро вернусь. И если не застану Великое лад-лэдо О-Ко-А-Ту в живых, то следующим правителем Окотэры снова буду я. И да будут Оба свидетелями моей клятвы. А теперь унесите тела гвардейцев и подготовьте их к захоронению. Остальное - выбросить за ворота! Пусть крысобаки пируют!
- Нет! - раздался голос А-Ту. - Приказываю похоронить всех. Гвардейцев похоронить с почётом, если у них есть близкие - помочь им. Остальных... Тела остальных с утра выставить на всеобщий погляд с глашатаем, дабы всем поведал об их провинности, после чего захоронить по малому обряду.
И, признаюсь, оно было право. Сказанное мною было сказано на языке гнева, языке ненависти. Чуть остыв, я бы уже навряд ли дал такое распоряжение. Но, думаю, оно и к лучшему: разумное решение А-Ту только укрепит его авторитет.
Иденс выставил новый караул. Слуги спешно принялись выносить тела и наводить порядок, а мы вчетвером вернулись в опочивальню. Естественно, ни о каком сне уже не могло быть и речи.
- А куда ты собрался уходить? - поинтересовался Иденс.
- С монахами в Урочище Девятирога, - ответил я. - Хотел предложить тебе пойти со мной. Но теперь у меня будет к тебе другая просьба. Я прошу тебя помочь А-Ту. Одному ему будет очень трудно.
- И я прошу, - сказало А-Ту. - Не зазорно ли будет инфант-лэду принять чин атак-редеро... то есть атак-редера и должность главнокомандующего и начальника гвардии?
- Не зазорно, - чуть подумав, кивнул Иденс. - Великое лад-лэдо! Я с благодарностью принимаю от тебя дарованные мне чин и должность! И клянусь служить верно, не жалея для этого времени, здоровья и самой жизни!
На следующий день с восходом солнца небольшой караван двинулся из Окотэры. Впереди пешком шли монахи из Урочища Девятирога. Следом катился небольшой ковчег, в котором ехали ещё недостаточно окрепшие после многодневного "промывания мозгов" старцы-веломудры. Далее следовала телега, гружёная досками и брёвнами, предназначенными для восстановительных работ. Здесь же лежали все девять светильников Девятирога, не так давно похищенные из святилища. Каждую из повозок тащили по дюжине бывших стражников: никаких тягловых животных в Городе Великого Завтра не было, а потому раскаявшиеся бепо сообща решили, что это будет их первым послушанием. Я тоже шёл пешком, Асур трусил рядышком, иногда отбегая по каким-то своим делам, а потом возвращаясь обратно.
В дороге мы провели три с небольшим дня, останавливаясь на ночлег в дрогоутах. Селяне, наслышанные о трагедии Девятирога, принимали караван более чем радушно. АТу выделило из казны на нужды монастыря достаточно крупную сумму денег, в том числе и на пропитание в пути. Однако трактирщики как один и слышать не желали ничего о том, чтобы брать деньги со святых отцов. Да и сами жители дрогоутов от всего сердца приносили продукты, порою обижаясь, если мы не хотели их брать - уж очень всего было много.
Последнюю остановку сделали в Икорике, хотя солнце стояло ещё достаточно высоко. Решили выдвинуться к Урочищу Девятирога с утра, чтобы захватить больше светлого времени для восстановления монастыря и организации "противокрысобачьей" обороны. Однако когда на следующий день мы прибыли в Урочище, то были приятно удивлены: и стены, и ворота уже находились практически в том же самом виде, что и раньше. Нас со счастливыми улыбками встречали семнадцать монахов во главе с уже знакомым мне святым братом Сиоло-Тото из монастыря Святых Деяний Того и Другого. Воистину, свято место пусто не бывает. Паломники, пришедшие поклониться святыням, при поддержке местного населения вновь отстроили всё, что было разрушено. Старцы-веломудры приняли решение не медля вновь освятить монастырь и сотворить Великое Восхваление Обоим в благодарность за избавление от напасти.
Оба обряда в совокупности продолжались более полутора суток. Повторное освящение монастыря началось с Круга Девятирога. Перед Рогом торжественно, с соблюдением множества традиционных формальностей и обрядов, вкапывался в землю светильник, именно тот, который стоял на этом месте раньше. Как их различали, не знаю, на мой взгляд, все они были одинаковыми. Внутрь светильника возлагался фиолетовый брикет какого-то топлива. Затем Илен читал долгую молитву, перемежаемую всеобщим песнопением. После этого не менее долгую молитву читали все старцы-веломудры. А после наступал черёд всеобщей молитвы, после которой вновь брал слово Илен. К концу его молитвы светильник сам собой ярко вспыхивал, потом пламя уменьшалось и продолжало гореть, слабо мерцая. И так перед каждым из девяти Рогов. В молитвах и песнопениях менялись только названия стихий, олицетворением которой был тот или иной священный монумент.
Когда в последнем из девяти светильников разгорелся огонь, на середину Круга вышли девять монахов. В руках они держали нечто, напоминающее детские совочки для игры в песочнице. Ими они принялись копать яму в центре, не переставая громко петь божественный гимн. Копали они довольно долго - ещё бы, таким-то инструментарием! - и, наконец, извлекли из-под земли большую, чуть ли не метр в диаметре, каменную чашу. Видимо, этот ритуальный сосуд использовался и при первом освящении, при закладке монастыря. В чаше развели огонь, а сверху "солнышком" положили девять ровных палочек, которые при горении стали распространять удивительно тонкий аромат. После очередной молитвы веломудры взяли по палочке, и вся братия с ними во главе пошла в обход территории. По пути следования старцы на всём, где это было возможно, чертили Святой Косой Крест в Круге обугленным концом палочки, а монахи старательно прикладывались челом к этим изображениям, отчего их лбы в скором времени стали чернее ночи. Впрочем, перемазанные святой копотью лбы даже улыбки ни у кого не вызывали. Обход кончился там же, где и начинался - в Круге Девятирога. Заключительная молитва тоже была не из коротких, её последние слова прозвучали, когда на небе уже зажглись звёзды.
Великое Восхваление Обоим в благодарность за избавление от напасти оказалось намного менее зрелищным. Старцы расселись перед Рогами, монахи - за Кругом. Нечастые молитвы перемежались с длительными периодами медитаций.
Окончания церемонии я ждать не стал. Мы с Асуром устроились на телеге, с которой уже разгрузили строительные материалы, и завалились спать.
- Чем можем помочь послу Великого лад-лэдо О-Ко-А-Ту, Восстановителя Справедливости? - поинтересовался Форо-Мори. Великое Восхваление Обоим в благодарность за избавление от напасти окончилось к вечеру следующего дня, вновь смеркалось. Я стоял в центре Круга Девятирога, на том самом месте, где была вновь закопана священная ритуальная чаша. Сидящие вокруг старцы, завершив службу, вновь наложили на свои уста печать молчания, и для общения с ними был необходим переводчик.
- У меня к веломудрам личная просьба. А может, и не личная... как посмотреть. Я хочу вновь обрести покровительство Рога Воды.
- Вновь? - удивился монах. - Рог Воды лишил тебя своего покровительства?
- Нет, не так. Я ещё не обрёл покровительства после своего повторного появления в этом мире, - и я очень коротко изложил старцам свою одиссею.
- Стало быть, ты и есть тот убогий, который получил покровительство Рога Воды десять лет назад?
- Хм... Скажем лучше по-другому. Я тот, кому десять лет назад досталось довольно-таки уродливое тельце.
Старцы долго оживлённо обменивались жестами, после чего Форо-Мори донёс до меня их вердикт.
- В истории монастыря Девятирога ещё не было случая, чтобы кто-то получал покровительство Рога дважды. Однако на всё воля Обоих. Веломудры испросят Их волю. Если Они будут к тебе благосклонны, ты вновь обретёшь покровительство Рога.
Воля Обоих была мне объявлена ещё через сутки: мне дозволялось испросить покровительство Рога Воды. Однако даруется ли мне оно в этот раз - это было неизвестно. Ответ мог дать только Рог.
В этот раз ритуал отличался только одним: после того, как мы дождались сигнала, удивительного певучего звука неизвестного происхождения, меня не стали подводить ко всем монументам по очереди. Сразу же - к Рогу Воды.
- Обращаюсь к Тебе, Суть Жизнь Несущей Воды, что достойно представлена на Великом Совете Девятирога! - возвышенным тоном произнёс его служитель веломудр Дорий. - Окажешь ли ты покровительство ныне прибывшему Предназначенному, дашь ли имя Рога своего, наконечника и средоточия силы твоей?
И вновь звук, похожий на скрипичный аккорд, метался среди скал, вновь мириадами искорок покрылась поверхность Рога, вновь на ней тёмными пятнами выступили неизвестные мне древние руны.
- Рог Воды вновь даёт тебе своё имя и покровительство! - подвёл итог Илен. - Вновь имя тебе - Водорог. И да будет к тебе Один справедлив, если Другой благосклонен на твоём пути к свершению Предназначения!
Хотя в Окотэре я отсутствовал всего неделю, город разительно переменился. Вокруг него местные жители успели разбить множество небольших полей, на некоторых уже пробивались зелёные всходы: в здешнем климате можно успеть вырастить ещё один урожай. На подходе мне встретилась группа охотников. Хотя их внешний вид говорил о том, что охота больше походила на битву, шли они, тем не менее, очень довольные. Двое несли добычу: на длинном шесте очень плотно один к другому были навязаны крысобачьи хвосты. На дороге между следами колёс я заметил отпечатки воловьих копыт - кто-то уже успел купить в ближайших дрогоутах скотину. Колодцы на улицах радовали глаз знакомой аккуратной кладкой из мрамора. К ним выстроились очереди - люди с различными ёмкостями, наконец-то получившие возможность вдосталь получить воды: и напиться, и как следует вымыться, и постирать одежду. Грязным я увидел только одного человека. Перепачканный глиной и мраморной пылью, бывший распорядитель Двора Ожидания с упоением возводил очередной колодец.
- Как дела, Ходо? - окликнул я его.
- Эр-лэд, - узнал он меня и зачастил, опасливо поглядывая на Асура. - Дела очень хорошие, эр-лэд, очень. Много воды, много работы. Колодцы строить надо. Я люблю строить колодцы. И ещё стенки. И ещё оградки для деревьев. На площади получились красивые оградки.
На площади, действительно, росли несколько свежепосаженых молодых деревьев, заботливо окружённых мраморными бордюрчиками. Что ж, это только начало. Со временем Окотэра должна превратиться в цветущий оазис.
А-Ту я застал в большом зале дворца. Шло разбирательство какого-то спорного вопроса между торговцами. Это было обычной практикой на Ланеле, где суд занимался только уголовными делами, а арбитраж был прерогативой правителя. Пришлось немного подождать.
- Наконец-то ты вернулся! - обрадовано сказало А-Ту, когда мы остались втроём: я, оно и Иденс. Ну, и Асур вдобавок. - Без тебя не хотелось проводить праздник.
- Какой праздник? - поинтересовался я.
- Я решило учредить День Освобождения. Весь город оповещён, все готовятся. Будет очень большое торжество. Вот только со временем проведения пока не определились, тебя ждали.
- Жаль, Кавни далеко, - посетовал я. - Фигляры бы могли неплохо заработать.
- Вряд ли, - чуть усмехнулся Иденс. - Денежное обращение только-только восстановили. Горожане в большинстве своём почти отвыкли от монет, и сейчас не очень-то легко с ними расстаются.
- Это временно, - успокоил я. - Так когда, говорите, будет праздник?
- Ты здесь, больше ждать нечего, ответило А-Ту. - Завтра с утра и начнём. Сейчас пошлём глашатаев по городу. А повара пусть начинают готовить угощение.
- Думаю, этот праздник запомнится жителям Окотэры надолго. Не исключено, что о нём сложат легенды. А сразу после праздника я уйду.
- Так быстро? - расстроилось лад-лэдо.
- Да. У меня своя дорога, А-Ту. Виноват, О-Ко-А-Ту. И кстати, инфант-лэд, мне кажется, что ты уже не составишь мне компанию. Я прав?
- Ты прав, эр-лэд, - кивнул Иденс. - Мотаться по свету без особой цели мне надоело, возвращаться в Реголат нет смысла. А здесь я занимаюсь тем, что мне нравится.
- Рад за тебя. Что ж, пойду отдохну с дороги да перед праздником. Где в этом домике я могу прикорнуть?
- Тебе отведены покои в полуденной части дворца, - ответило А-Ту. - На веки вечные. Тебя туда проводят. Ти ждёт тебя там.
Всю ночь я сидел в храме и "шаманил". Вызывал дождь. Это было очень нелегко. Одно дело - собрать на небе тучи покомпактнее и вызвать мелкий дождик. Но мне-то была нужна очень сильная гроза! И это при условии, что на всём обозримом горизонте не только туч - ни одного даже самого мелкого облачка не видать! Ночью, когда солнце не прожаривает воздух, влажность чуть побольше. Однако всё равно этой влаги не хватало, и "воду небесную" пришлось гнать за многие сотни километров. К утру я вымотался почти до полного изнеможения. Но с рассветом окотэрцы с некоторым благоговейным ужасом смогли узреть результаты моих трудов.
Горизонт был чист и безоблачен. Однако встающее светило подсвечивало снизу алым огромную тучевую шапку, мощно нависавшую над Окотэрой и близлежащими окрестностями. А так как именно на этот день был назначен праздник, то все восприняли это как знак особого благорасположения Обоих к новому правителю. Что, собственно, и было одной из моих целей. Вторая, основная цель - открыть портал, чтобы через него попасть на Плато Синих Псов: я почти не сомневался, что он открывается именно туда.
Однако мои труды могли оказаться напрасными. Не совсем, конечно - хороший дождь местной растительности был более чем необходим. Но если не будет молний... Поэтому ещё около часа ушло на то, чтобы, разделив эту огромную тучу на десяток мелких, заставить их вращаться вокруг города. При движении тучи должны набрать электрический потенциал и разразиться молниями. И грянул гром! Да ещё какой! Думаю, даже местные старожилы такого не припомнят. Разряды сверкали почти непрерывно, чаще между тучами. Но некоторые ударяли в землю, в вершины Кошки Лоп. И результат был достигнут. Проём портала сначала понемножку, а потом всё сильнее и сильнее заискрился, запереливался, открывая мне быстрый путь на плато. И вот уже, медленно проявляясь, открылся знакомый каменный лабиринт, освещённый уже довольно высоко поднявшимся над горизонтом солнцем: разница во времени с Божьей Столешницей составляла часа четыре. На скале, стоящей напротив, ещё виднелись нацарапанные преподобным Я-На руны: "Здесь наша пла..."
- Ты не останешься на праздник? - раздался голос от двери. Судя по тону, А-Ту было огорчено.
- Врата открылись. Они открылись для меня. Этот путь мне предназначен.
- И ты бы ушёл не прощаясь?
- Я бы успел проститься. У меня не меньше часа времени.
- Ты вернёшься?
- Надеюсь. В моих планах есть и такой пункт, как возвращение библиотеки Асия. Если это удастся, то подготовь для неё достойное книгохранилище.
- Хорошо. Я прикажу, чтобы тебе приготовили провизии в дорогу. Очень возможно, что от этих Врат до Долгой Гривы путь неблизкий.
- Ты тоже узнало плато?
- Конечно. Ни это место, ни ту охоту забыть невозможно.