Лили смотрела на сестру, пытаясь понять, скрыто ли что-то за этой фразой? Нечто большее, чем простое удивление от неожиданного появления пропавшей сестры.
- Почему вы тут? - не отвечая на вопрос, проговорила она, чуть склонив голову. - И зачем лопаты?
Мариша неуверенно переступила с ноги на ногу и уткнулась глазами в землю, словно бы испытывая растерянность.
Ее спутники молчали, наверное, не зная, как реагировать на нежданную встречу двух сестер. Лили не помнила их. Может быть, если бы мужчины заговорили, голоса оказались бы знакомы ей. Пока же, эти трое оставались незнакомцами. И врагами.
Все четверо были теперь ее врагами.
Потому что целью жизни каждого Карателя являлось уничтожение вампиров, таких как она и Тео, оберегающий ее тьмой. Но казалось, что суть изменений Лилианы еще не осознанна этими людьми.
- Мы… просто возвращались и решили зайти на ее могилу, как и ты, видимо, - но вдруг, она резко вскинула голову и едва не зашипев, уставилась на Лилию. - Откуда ты знаешь, что у нас лопаты? - голос девушки-Карателя стал грубым и резким. Она сделала стремительный шаг вперед, приблизившись к сестре, и всмотрелась в нее с недоумением. - Это же невозможно…, - будто самой себе прошептала она. - Ты же не можешь… видеть…? Та старуха не могла…, она говорила, что… - Мариша плотно сжала губы и опасливо осмотрелась.
Лилиана улыбнулась уголками губ.
Стоило ее сестре дернуться и вокруг разлилось рычание.
Тихое, на том уровне, который не был слышен людям. Но Каратели напряглись. Может, и не до конца поняв, что именно прокатилось волной угрозы по их нервам, однако, натренированными инстинктами ощутили, что угроза очень близко.
Тео не собирался позволять никому и ничему приближаться к своей любимой.
Мужчины, пришедшие с Маришей, стали подозрительно всматриваться в длинные ночные тени и надгробные кресты.
- Ты бы порадовалась за меня, сестричка, случись так? - в ее вопросе была насмешка. Лили прекрасно знала, что Мариша, скорее, еще больше возненавидела бы сестру.
- Нет, такое просто невозможно, - та тряхнула головой, и пытливо всмотрелась в Лилиану. - Это какой-то трюк или ты просто угадала.
Брови Мариши сошлись на переносице, казалось, она никак не может понять, что же изменилось и отчего ее всегда робкая и покорная сестра ведет себя настолько вызывающе.
- Конечно, как же может увидеть "убогая Лили"?! - голос Лилианы звучал насмешливо, но тихо.
Она совершенно спокойно и намеренно говорила слова. Отчего-то, едва эти четверо оказались тут, Лилиане показалось, что это не просто визит почтения умершей родственнице. Что-то скрывалось за их появлением на кладбище в этот час.
Наверное, в ней говорило то же самое неясное предчувствие, которое и потянуло, привело Лили и Тео в этот сонный городок сегодня. Будто зов матери, услышанный с того света. И Маришу надо было разозлить, чтобы узнать ее цели.
Что ж, злить сестру Лилия умела. Порой, для этого было достаточно самого факта ее существования.
- Да как ты смеешь говорить со мной так? - та повысила голос, делая еще шаг вперед. Теперь их с Лилианой разделяло не больше двух метров.
Тео не планировал допускать такое.
Она кожей почувствовала, как уплотняется тьма, готовясь выпустить вампира, который оставался скрытым до этого лишь по желанию Лилианы, озвученному бессловесно.
Легкий наклон головы и тихий вздох не был понятен окружающим людям, но ее любимый остановился.
Он был недоволен. Считал подобное промедление опасным и неразумным. Но Теодорус пошел ей навстречу, не показываясь, пока, Карателям.
Пока.
Она улыбнулась, "услышав", с каким именно акцентом ее Древний произнес это слово в их сознании. Как же сильно она любила Теодоруса.
Но лицо Лилианы не отражало ничего кроме легкой, безучастной улыбки. Что еще больше выводило Маришу из себя.
- Ах ты, мелкая шваль, - глаза сестры прищурились, пытаясь подробней рассмотреть Лили в темноте кладбища. - Я напомню, как тебе следует со мной говорить, - женщина крепче сжала рукоять свой лопаты и зло скривилась.
Но это мало беспокоило ее. А вот кое-что, в предыдущих словах родственницы, отчего-то, натолкнуло Лили на идею.
Когда-то, ей было бы страшно просто подумать о таком, даже при всем обращении, которое она терпела. Теперь же, поднимая свои слепые глаза прямо и "глядя" на сестру, нервируя ее этим внимание еще больше, она не испытывала ничего, кроме отстраненного любопытства.
- Старуха? Что ты знаешь о старухе, Мариша? Ты говорила с ней? - она так и не перестала улыбаться. - Или…о, может все гораздо хуже, - Лилиана притворно округлила глаза. - Не верю, - наигранно притворно она потрусила головой, - не могла же ты договориться с ведьмой и отдать собственную сестру в руки злейшего врага любого Карателя? Конечно же нет, - будто отвергая подобную версию, она уверенно кивнула. - Хотя…, - ее движения стали медленней и наконец, Лили остановилась, в упор наведя свой незрячий взгляд на испуганную Маришу, обеспокоенно оглядывающуюся на своих спутников. Мужчина хмурились и внимательно прислушивались к негромким словам. - Родственные узы не помешали тебе в детстве попытаться избавиться от меня, бросив на кладбище, разве не так? Так что и подобную сделку нельзя исключать…
Мариша едва не зарычала и рванулась вперед.
- Замолкни, дрянь! - ее сестра кричала с гневом, хриплым, злым голосом. И одновременно, занесла свободную руку, явно намереваясь наотмашь ударить Лили по лицу.
Та даже не вздрогнула от ее движения, сохраняя безмятежную улыбку.
Задрожали люди, когда темнота за спиной беспомощной девушки, которую многие привыкли игнорировать, или, в лучшем случае, жалеть, разверзлась беззвучным ужасом…
Мариша даже не поняла, в первую секунду, что именно сбило ее на землю, в рыхлый холодный снег. Не могла разобраться, каким бесовым способом она споткнулась о что-то, и почему не может встать, захлебываясь снежинками. Почему не может сделать вздох, чувствуя нарастающее удушье…
- Тео, - голос Лилианы был пропитан чем-то невероятным. Мягкой, уверенной, любящей усмешкой…Тем, что она никогда не слышала от своей ущербной сестры. - Мне хотелось узнать у нее цель их появления.
- Есть более действенные способы, драгоценная, - мужской голос, ответивший Лили, заставил Маришу, все еще кашляющую от удушья в снегу, покрыться холодным потом. - Тебе же теперь прекрасно о них известно. Позволь, я сделаю это для тебя, моя Лилия.
Тео…? Теодорус..?
Что за…?
- Отпусти ее, - Лили, казалось, подошла ближе к ней, но Мариша не могла бы утверждать это.
- Она хотела ударить тебя, медовая, - ее мучитель, определенно, не собирался следовать просьбе Лили.
- Пожалуйста, Теодорус, - теперь ее сестра говорила так, что Марише захотелось выблевать.
Ах, мелкая сволочь! Она должна была уже сдохнуть, а не… не…
В этот момент невидимые тиски, сдавливающие горло, отпустили Маришу. Отплевываясь, жадно заглатывая воздух, она резко перевернулась.
- Потаскушка! Шлюха! Подстилка вампира! Я убью тебя! - не успев отдышаться, она с яростью и презрением посмотрела на сестру.
Однако та оставалась такой же безмятежной, как и пару минут назад. Рядом с ней стоял… вампир.
Теодорус.
Ах ты ж, дрянь! Она знала про этого вампира.
И ей было страшно. Хотя, а когда ей не было страшно рядом с вампирами? Мариша никогда не могла похвастаться отвагой, но всегда успешно скрывала это хитростью и изворотливой жестокостью с окружающими.
Мариша осторожно бросила взгляд на своих друзей, и тут же ее страх перешел в новое измерение - те застыли, словно неподвижные изваяния. Очевидно, этот треклятый вампир уже что-то с ними сделал.
Один на один с тысячелетним вампиром и сестрой, от которой ждать помощи нечего, и которая…
В этот момент Лилиана перевела восторженный взгляд с Теодоруса и посмотрела на сестру. Ее улыбка стала шире, а Мариша грязно выругалась, наконец поняв, что же с той было не так…
- Хорошо, любимый, пусть будет так, я просто хочу выяснить у нее, что тут случилось, - Лилиана улыбнулась этому вампиру, и стали отчетливо видны клыки.
Эта поганая шлюха - вампир!
Мариша тряхнула головой, пытаясь осознать открывшееся.
Но, прерывая ее мысли, на кладбище появился новый персонаж, и спокойный невозмутимый голос прозвучал над могилами.
- Как мило, - неизвестный ей мужчина подошел ближе к их "теплой компании". - Знакомишься с новыми родственничками, Теодорус?
- Рохус, - Теодорус ни одним движение не выдал своей реакции на появление бывшего союзника. Однако он знал, что его готовность отразить любое нападение не укрылась ни от вновь появившегося вампира, ни от Лилии. - Не знал, что ты любишь гулять ночами на кладбище Карателей.
Продолжая удерживать своей силой мужчин, которые истуканами стояли чуть сбоку от могилы матери Лилианы, позабыв про свои лопаты, он немного отпустил сознание сестры своей любимой. Пусть осознает все. Пусть боится.
Теперь, имея возможность сделать вдох, Мариша имела возможность в полной мере оценить ужас собственного положения. Он даже слышал оглушительное, бессистемное биение ее пульса, обонял зловоние ужаса, которое, казалось, струилось из пор этой женщины.
И это - приносило удовлетворение Тео.
Он только начал наказывать ту, за все обиды, которые вынесла по вине сестры его драгоценная Лилия.
- Да вот, решил встряхнуться и сделать что-то непривычное, - Рохус небрежно повел плечами, плавно и неторопливо приближаясь к ним.
Его появление было неожиданным, настораживающим и опасным. Но Тео не собирался из-за этого отказываться от своих планов. Сейчас тот совершенно точно не прибывал в трансе, а значит, обладал своей обычной силой, равной силе Древнего. Тем более, после слияния, Теодорус осознал, что стал могущественнее, так как их с Лилией сила стала единой.
Впрочем, это не сделало его невнимательным, высокомерным или самоуверенным. Потому, он пристально следил за каждым неспешным шагом приближающегося вампира.
- Лилиана, - глаза Рохуса скользнули по девушке, которую Тео, едва ощутил присутствие еще одного противника, закрыл собой одним неуловимым движением. - Вижу, ты изменила своим принципам, - вампир вздернул бровь. - Куда же подевалась твоя отчаянная решимость защитить весь мир от ужасных кровопийц? Призыв крови одного из них оказался слаще мнимого величия самоотречения?
- Мы все совершаем выбор, Рохус, - Теодорус почувствовал восхищение своей возлюбленной. Несмотря на то, что внутри нее все еще жил страх перед своим бывшим мучителем, она так уверенно и бесчувственно ответила на вопрос, что никто, кроме него самого, не ощутил ее внутренней дрожи.
- И то, правда, - усмехнулся вампир. - Но твой выбор не выглядит вынужденным. Похоже, ты наслаждаешься тем, кем стала, а?
Что-то странное прозвучало в тоне их визави. Нечто такое, что заставило насторожиться Тео. Хотя, само присутствие такого количества живых существ рядом с Лилианой - было достаточной причиной, чтобы ежесекундно испытывать напряжение. Тем более, когда кто-то смел так явно обращаться к Лили.
- Ты пришел за тем, чтобы поинтересоваться ее ощущениями в новом статусе? - Тео сложил руки на груди и насмешливо поднял бровь, в упор глядя на Рохуса.
- Нет, - тот покачал головой с такой же насмешливо ухмылкой. - Я пришел, чтобы продолжить наш предыдущий разговор, - Рохус остановился возле неподвижных Карателей. - Вы не будете против? Как-то не было времени перекусить, - он неопределенно махнул рукой.
- Будь нашим гостем, - Тео поддержал его ни к чему не обязывающий тон, словно бы они едва ли не каждую ночь проводили именно таки образом - за дружеским обедом.
Рохус хищно улыбнулся и, осмотрев трех человек, выбрал крайнего. Небрежно ухватив того за волосы, вампир резко дернул человека, запрокинув голову настолько сильно, что Тео не удивился бы, услышав хруст ломаемых позвонков. Однако Рохус был не настолько небрежен, чтобы убить "ужин" до того, как в полной мере наиграется с ним. Обеспечив неподвижность шеи мужчины именно с таким изгибом, чтобы обеспечить максимальную боль, он с намеком посмотрел на Тео. Тот снял с человека свой контроль.
И в миг, когда вся картина происходящего дошла до сознания Карателя, Рохус впился клыками в его шею, разрывая артерию.
Вампир пил жадно, немало не волнуясь об эстетичности сего зрелища для окружающих. Собственно, Теодорус мог поклясться, что тот, наоборот, стремился сделать процесс максимально отталкивающим для наблюдателей.
Впрочем, как бы он ни старался, до Стефана Рохус определенно не дотягивал в отсутствии манер.
Ярость и гнев вспыхнули в Теодорусе при одной мысли об убитом творении. Но он тут же их подавил, не имея ни малейшего желания давать Рохусу повод зацепиться хоть за какую-то эмоцию.
Тот же - продолжал жадно пить, уже достаточно сильно разодрав горло Карателя, по всей видимости, не планируя оставлять хоть каплю крови в несчастном человеке.
Впрочем, Тео не испытывал жалости.
Он чувствовал, что Лилиана уже преодолела свой страх перед тем, кто столько над нею измывался, или, во всяком случае, нашла в Теодорусе опору для того, чтобы бесстрастно смотреть на отвратительное зрелище. Но ее тонкая ладонь осторожно скользнула в его руку.
Этот жест принес удовольствие Тео.
Он крепко сжал пальцы Лилианы, ласково укутывая ее своим сознанием.
А вот ничтожество у его ног, являющееся сестрой Лили, уже едва сдерживалось от того, чтобы не заорать от страха, наблюдая пиршество вампира.
Такое состояние Мариши не могло не порадовать вампира, хоть он не дал Лилиане ощутить его намерения касательно ее сестры.
- И все равно, - будто бы и не прерывал разговор, Рохус отбросил от себя безжизненное тело. То грузно упало на мерзлую землю, как тряпичный ком. - Эти Карателя, даже вкус своей крови умудряются испортить, - он презрительно покачал головой. - Отвратительный привкус, но ничего, для утоления голода - подойдет.
Вампир достал из кармана белоснежный шелковый платок и тщательно вытер капли крови с лица. На фоне его трапезы, такое действие выглядело нелепо и смешно, но Тео ничего не сказал.
- Я так понимаю, - отбросив платок на мертвое тело своей жертвы, Рохус посмотрел на него. - Что тебе уже не интересен мой ответ на твою просьбу?
Теодорус хмыкнул, нежно поглаживая пальцем внутреннюю поверхность запястья Лилианы.
- Ты с ним слишком медлил, - он пожал плечами.
- Медлил? - Рохус с наигранным удивлением приподнял бровь. - А может быть это ты стал излишне тороплив, мой друг, уподобляясь смертным. С каких это пор - неделя, излишняя медлительность для вампира?
Теодорус криво усмехнулся.
В чем-то его бывший союзник был прав, семь дней - мизерный срок.
Однако, не тогда, когда его драгоценная, хрупкая Лилиана рискует своей жизнью и болью, чтобы вырвать вампира из лап смерти. Не тогда, когда она переносит муку за мукой, заключив контракт с богиней смерти.
В такой ситуации - неделя превращается в вечность.
- Ты был излишне нетороплив, - повторил он, - и не оставил мне выбора.
- Значит, теперь мы по разную сторону? - Рохус не казался обеспокоенным подобной перспективой.
Впрочем, и Теодорус не волновался о подобном.
Он знал, что сделает с новыми союзниками все возможное, чтобы помешать, теперь уже своему врагу, провести ритуал призыва. А пустые волнения были уделом людей.
Потому, лишь пожал плечами в ответ на вопрос Рохуса.
- Хорошо, тогда, позвольте откланяться, - вампир чуть наклонил голову, в явной насмешке над вежливостью. Посмотрев на Маришу, распростертую на снегу между ними, он громко, с издевкой рассмеялся. - Желаю приятного вечера.
С этими словами Рохус исчез так внезапно, словно бы эта встреча не имела никакого значения, но Теодорус знал, что это только начало их противостояния.
- Итак, - отодвинув пока мысли о Рохусе на задний план, Тео опять посмотрел на Маришу. - Расскажи нам, зачем вы пришли сюда в два часа ночи.
Его усмешка стала зловещей.
О, и да, он даже не пытался скрыть это от трясущегося человека.
Женщина скукожилась под его пристальным взглядом. Ее зубы стучали так громко, что не надо было иметь слух вампира для того, чтоб услышать эту дробь. И Древний не сомневался, что не холод виновен том. Он был доволен, что этот, именно этот человек, лежит перед ним, забыв себя от ужаса, обхватив себя руками и боится.
Пожалуй, только одного не хватало - чтобы и отец Лилианы валялся на мерзлой земле в снегу рядом с этой девкой. Но пока и ее было достаточно. За вторым он вернется позже.
Девушка заскулила в ответ на его вопрос.
- Мариша, я нетерпелив, и ты начинаешь меня злить, - его голос звучал тихим, но любому бы стало ясно, что жажда крови кипит в Теодорусе.
Лилиана положила свою голову ему на плечо, однако не стала просить о снисхождении.
Хорошо, ему не хотелось бы обманывать свою Лилию.
- Пока только заступничество Лилианы стоит между тобой и такой пыткой, которую человеку даже страшно представить. Но знаешь, - он умолк на миг, - я не считаю, что ты заслуживаешь поблажки. Так что советую начать говорить.
Тео небрежно толкнул ее в плечо носком туфли.
Мариша опять издала звук, который больше походил на скулеж шелудивой собаки. Впрочем, для Древнего она и была такой. А может, даже более ничтожной тварью.
- Я…, - женщина облизала губы. Очевидно, страх все же развязал ей язык. - Я должна достать кое-что, что похоронили вместе с матерью.
Теодорус почувствовала, как вздрогнула Лили. Ей было отвратительно слышать то, что говорила сестра. Мысль о вероятном мародерстве вызывала в его любимой презрение к ней.
- Как ты можешь, Мариша? - Лилиана выступила из-за него. - Как смеешь поступать настолько ужасно, не давая ей покоя? Оставь ей все, что она имеет. Уверена, вы не положили в гроб ничего ценного.
- То, что я должна забрать, не принадлежит ей! - хрипло выкрикнула ее сестра. - И если не верну эту чертову тряпицу - я нежилец!
- Не думаю, что так или иначе, ты сможешь еще причислять себя к этой категории, Мариша, - Тео задумчиво смотрел на вершины крестов могил, словно предмет разговора абсолютно не вызывал его интереса.
Однако это не было правдой. Множество вопросов появилось в голове вампира, но он не торопился.
- Что это за… тряпка? - он перевел глаза на девушку у своих ног. - И кто приказал тебе достать ее?
- Я не знаю, чем эта трухлявая тряпка так важна, честно. Поверьте мне, - Мариша немного приподнялась, опираясь о землю локтями, и попыталась подползти ближе к ним. Очевидно, она думала, что сможет их разжалобить.
Подобная наивность рассмешила Древнего.
- Кто потребовал от тебя ее вернуть? - он оттолкнул женщину ударом уплотненного воздуха, не желая даже ноги марать о такую мразь.
Мариша закашлялась и сплюнула кровь. Наверное, Теодорус перестарался, и сила удара разбила ей губы.
Вампир не был расстроен подобной оплошностью.
- Тео, пожалуйста, - несмотря на свое отвращение к сестре, его любимая, все равно жалела это ничтожество.
Он отступил. На время.
- Старуха, - немного отдышавшись, ответила Мариша. Скорее всего, она не рискнула замолчать, опасаясь смерти. - Она приходила несколько дней назад, хотела что-то выяснить. Но едва мы начали говорить - зашла мать. Она услышала, что это я продала Лилиану и вцепилась в ведьму, проклиная и меня, и ее. Старуха отбросила ее. Но падая, мать порвала ее тряпье, а потом, отлетела к стене, ударившись об угол двери. На шум прибежал отец и несколько старейшин, которые как раз были у нас. Ведьма исчезла. Я не знала, что сказать, и наврала им про вампира, который неожиданно напал. Сказала, что мать закрыла меня собой, - женщина говорила торопливо, сбиваясь. Частя. Стараясь рассказать все, что ей было известно. Наверное, заступничество сестры обнадежило ее, позволив поверить в то, что Древний пощадит Маришу.
Какое глупое и наивное заблуждение. Отсчет последних часов ее жизни уже пошел. Даже если сама Мариша не ощущала еще воздействие силы холодного гнева вампира.
- Мать умерла, так и не придя в сознание, я даже не обратила внимания на эту тряпку, которую она продолжала держать. Почему-то, ее не вынули, когда обмывали тело, наверное, уже началось окоченение, - она с трудом пожала плечами. - А потом на панихиде, старуха вернулась, очевидно, затерявшись в толпе, и сказала, что убьет меня, если я не верну ей этот клочок материи, - тяжело переведя дыхание, она замолкла на несколько мгновений.
В этот раз Тео не торопил Маришу. Он чувствовал, что она и так расскажет все, в глупой уверенности, что словами купит себе прощение.
Гораздо больше его волновало то опустошение, которое разрасталось внутри его Лилии от каждого слова ее жалкой сестры. Она все теснее прижималась к нему, будто уже не могла рассчитывать на свои возможности. Все, что он сейчас мог сделать, это подпитывать ее своей силой и поддержкой.
- Я так и не смогла незаметно достать этот кусок до захоронения, потому и решила вскрыть могилу, - наконец, закончила Мариша и тяжело опустилась головой на землю.
Древний довольно кивнул. Он знал, что девку охватывает бессилие и слабость. Скоро она почувствует непереносимую боль. Ей будет казаться, что кислота пожирает ее внутренности, растекаясь по каждому члену. Скоро. Но не раньше, чем он уведет Лилиану домой, чтобы холить и лелеять любимую.
Несколько мгновений Древний простоял в тишине, обнимая Лили, и думал над тем, что узнал. Что-то важное было в этом клочке материи. Что-то, что было необходимой древней помощнице Рохуса, о которой он знал лишь понаслышке. Пару раз тот упоминал об этой ведьме в присутствии Теодоруса. И если это было так важно…
Он наклонил голову, смотря на опустошенное выражение лица Лилии.
- Мы должны достать этот клочок, медовая, - как можно тише и нежнее прошептал он, почти в их сознании. Она задрожала, а округлившиеся льдисто-голубые глаза в слепом ужасе уставились на него. - Если та ведьма, что ищет тебя, настолько рисковала, что вернулась в дом, полный Карателей, чтобы его вернуть, он несет в себе какую-то угрозу для нее. А возможно, и для Рохуса, - Тео ощущал, насколько кощунственна для нее мысль разворошить могилу матери, заботившейся о Лили все эти годы. И потому, постарался прибегнуть к единственному аргументу, который мог смягчить необходимость подобного действия. - Подумай, драгоценная, ты же сама сказала, что тебя что-то тянуло сюда, - его губы нежно целовали ее виски и веки. - Возможно, дух твоей матери, через землю, призывал тебя, чтобы дать шанс переиграть врага, - Тео нежно провел ладонью по щеке любимой, стараясь согреть холодную кожу.
И тут же нахмурился, поняв, что ее необходимо накормить. Отвлекшись на все происходящее, Лилиана не обращала внимания на голод. Значит, Тео должен был позаботиться о своей Лилии. И это будет первым, что он сделает, едва доставит ее домой.
- Хорошо, - ответ был еще тише, чем его убеждения и, как будто не имея сил смириться с тем, что согласилось на такое, Лилиана прикусила губу кончиками клыков, а потом уткнулась ему в грудь лицом.
- Ты не будешь видеть ничего, медовая, я сделаю все сам, - он ласково, с благоговением погрузил свои пальцы в пряди ее шелковых волос, наслаждаясь касанием. Его голос растекся по коже Лили, словно вязкие капли золотистого меда. Согревая, убаюкивая ее, притупляя ощущение реальности и времени. - Спи, драгоценная, забудь обо всем, что тебя сейчас тревожит, мы позже подумаем над этим. Просто доверься мне…
Она не сопротивлялась. Могла бы, но лишь доверчиво прижалась к телу Древнего, перенеся весь свой вес на него. И покорно позволила погрузить свое сознание в глубокий сон.
Подхватив Лилиану одной рукой и крепко прижав любимую, Теодорус повернулся лицом к могиле.
Он не забыл о Карателях, которые покорными истуканами все еще стояли в нескольких метрах позади. Помнил о трусливой и жестокой сестре Лили, не имеющей сил подняться из грязи, в которую превратился снег от тепла, вырабатываемого ее телом. Но сейчас не это интересовало Древнего.
Протянув свободную руку ладонью вниз, параллельно земле, он наблюдал за тем, как та покорно расходилась, подчиняясь его темной силе. Это зрелище не взволновало его.
Гроб закопали глубоко, как еще одну предосторожность Карателей от возможной мести вампиров. Но глубина не имела значения.
Внимание Тео не приковала ни коричневая крышка гроба, которую он отбросил небрежным жестом кисти, ни то, что находилось под нею. Вид тлена и распада человеческого тела не мог обеспокоить тысячелетнего вампира, который слишком часто сам доводил людей до подобного состояния.
Однако в этот раз, он проявил уважение к покойной. Она была матерью той, что стала для него светом.
Потому, прикосновения силы Древнего были мягкими и плавными. Он бережно развел распухшие, посиневшие пальцы, молитвенно сложенные на груди. И как можно аккуратней извлек маленький, не больше трех на пять сантиметров, обрывок потертой серой ткани с темной подкладкой.
Тихо и плавно опустив крышку гроба, он заставил землю лечь на прежнее место.
Увядшие гвоздики, которыми был усыпан могильный холм, перемешались с комьями глины и снегом. И он не позаботился о том, чтобы их сберечь. Однако две белоснежные лилии были совершенно целыми и невредимыми. Оставив их лежать поверх могилы, он спрятал свой трофей в карман, и подхватил спящую Лилиану обеими руками.
Отвернувшись, вампир безучастно посмотрел на Маришу, которая, несмотря на ухудшающееся состояние (Древний совершенно точно знал, что той становилось все хуже), алчно следила за происходящим. Окинул взглядом двух мужчин.
Их смерть не была нужна ему. Не сегодня, по крайне мере. Тео освободил сознания смертных.
Крепче прижав к себе любимую, Теодорус шагнул во тьму.
На его губах появилась жестокая усмешка, когда за своей спиной он услышал первый ужасающий вопль Мариши, разорвавший кладбищенскую тишину. Но не обернулся, чтобы посмотреть на тело, сводимое судорогой. Лишь первой, в череде следующих трех часов.
Никакая помощь ее наперсников, бросившихся к женщине, уже не могла спасти ту от смерти.