Воздух после грозы был свежим и теплым. Небо очистилось, и низкие звезды сияли ярко и загадочно. Земля под ногами, насыщенная влагой, душисто пахла хвоей. С омытых дождем веток от малейшего прикосновения сыпались каскады капель.
- Я провожу тебя до Серого мыса, царевна, - негромко сказала Рута, придерживая ветки мокрого куста, и пропуская вперед госпожу. – Он находится почти на самой границе Арбоша, возле долины Трех царей.
- Нужно успеть до восхода солнца, пока нас не хватились.
- Осталось немного.
- Надеюсь, князь не пошлет за мной погони, – раздраженно добавила Немферис, всматриваясь в темноту леса.
Корнуотка рассмеялась.
- Вот уж, не надейся, царевна. Ты обещала стать его, и вдруг сбежала, даже не сказав последнего «прости».
- Переживет.
Рута приостановилась, удивленно взглянув на царевну.
- Мне показалось, что ты была другой совсем недавно.
- Не была. С чего вдруг?
- Ты играла? А я даже поверила, что злобные арахниды совсем не такие, как о них говорят.
- А что говорят?
- Что вы холодные, бездушные и мстительные, – произнесла корнуотка обиженно.
- Правду говорят, - отозвалась Немферис. – Только, не пойму, почему это так важно для тебя.
- Потому что я видела истинное чувство в твоих глазах, когда мы говорили о наррморийце.
- Не напоминай о нем! – царевна круто развернулась, столкнувшись с идущей за ней корнуоткой, и, приподняв её лицо за подбородок, она внушительно проговорила:
- Ничего ты не могла увидеть в глазах той, которая с самого рождения смотрела в наполненную смрадом и ненавистью бездну. Запомнила?
- Я не верю, что ты просто лгала нам всем, - упрямо сказала Рута, замирая от страха.
- Это было необходимо, - бросила Немферис, отворачиваясь. – Нужно идти, забыла? Тебе не поздоровится, если откроется, что это ты помогла мне бежать.
Корнуотка тихо заплакала.
- А я никогда не лгала, говоря, что полюбила тебя.
- Не плачь. Я ценю твою преданность.
- Тогда позволь пойти с тобой! Ведь путь по Маакору опасный и долгий. Ты не справишься одна, и можешь погибнуть!
- Нет, – отрезала царевна. Но тут же добавила, смягчившись, - Ну, что ждет тебя в Улхуре? Рабство? Вечная неволя под землей? Там нет солнца. Там вечный мрак и холод. Там деспотичные жрицы будут пороть тебя плетками за каждую провинность, и даже, просто потому, что у них всегда плохое настроение.
- Но ведь, там будешь ты!
- Рута, я не знаю, что ждет меня в Улхуре. Может быть – смерть на алтаре Жертвы.
- Но ведь ты сама говорила, что собранная сигилла даст тебе безграничную власть…
- Что? – Немферис вновь остановилась, разворачиваясь к пришедшей в трепет корнуотке. – Когда я говорила об этом? – взгляд ее стал пронзительным. – Кто сказал тебе такое?
- Я не знаю, госпожа, - растерявшись, пролепетала Рута.
- Постарайся вспомнить!
- Ох, госпожа, да откуда мне знать! Слышала от кого-то.
- Ладно, пошли. Это уже не важно.
- Смотри, царевна, - взволнованно вскрикнула корнуотка. – Это Серый мыс!
Они прошли еще немного, пока перед ними не открылась широкая, наполненная туманом долина. Черной глыбой вздымался на южной ее оконечности похожий на стертый клык мыс. Был он огромен, возвышаясь на треть над вековыми соснами. Туман не доходил ему и до середины.
- Хочешь, я расскажу тебе легенду об этом знаменитом месте? – предложила Рута.
- Хочу. Только говори тише. Меня неотступно преследует чувство чужого присутствия.
- Во времена наших прадедов, когда не произошло еще становление Апикона, вот здесь, под этим величавым осколком скалы произошло единение трех царств. В долину пришли знатные воины королевских кровей из Дэнгора, мудрые жрецы из Ахвэма и князья Арбоша. Здесь поклялись они никогда не ступать на дорогу зла, править мудро, сохраняя мир между собой. Когда избранные произнесли клятву, над долиной взошло три солнца. Границы всего видимого раздвинулись, и люди поразились тому, что вся земля нового царства предстала, как на ладони. Видна, от самых крайних пределов Арбоша на севере до далекого Гефрека на юге. От степей Энгаба, до долин Маакора. Так продолжалось тря дня и три ночи.
Владыки установили новые законы, которые не мог уже нарушить никто, ни смертные, ни духи, что прежде еще не гнушались общением с людьми. И были освещены дивным сиянием добра самые темные уголки великой земли, что стала зваться Апиконом.
- Пока не проснулся в недрах Иктуса мой Отец, - закончила за неё Немферис. – Красивая легенда, Рута.
- Да, царевна.
Они замолчали, двигаясь по краю леса, все ближе подбираясь к мысу.
- Тише, – Немферис вдруг застыла, задержав глубоко задумавшуюся корнуотку. – Голоса. Ты слышишь? – шепнула она в самое ухо рогатой.
- Корнуоты никогда не забираются так далеко в столь поздний час.
- Это не они. Слышишь речь? Это архэ, – царевна заколебалась. – Будь здесь. Спрячься в лесу неподалеку. Чтобы я смогла быстро отыскать тебя – крикни лесной кошкой, как только услышишь чьи-нибудь шаги. Сможешь?
- Ну, уж нет! – неожиданно воспротивилась Рута. – Здесь я на своей земле. А ты только гостья, да еще нарушившая уговор с моим господином! А он не велел подчиняться тебе, как сбежавшей невесте. Поэтому, я иду с тобой!
- Ладно-ладно, не сердись, – Немферис тихо рассмеялась. – Ты очень смешно ругаешься шепотом. Если так захотелось оказаться в опасности – дело твое.
- Поодиночке нас выловят быстрее. Как ты не понимаешь, царевна?
- Пошли.
Они осторожно двинулись в сторону мыса, причем корнуотка показала себя, как превосходная воительница, выслеживающая врага. Царевна не могла знать, что энергичная Рута не раз участвовала в охоте. Ей не пришлось жалеть о том, что та оказалась рядом. Саму Немферис научила осторожности жизнь в опасной близости к марлогам, всегда готовым убивать. Забавляясь, еще будучи девчонкой, наследница любила прокрадываться на нижние уровни, чтобы понаблюдать за тварями. Эта игра научила ее бесшумно передвигаться, всегда оставаясь незаметной – на кону этой игры всегда была жизнь.
Обойдя мыс, девушки подобрались к едва различимой расщелине в камнях, откуда исходил слабый свет, и слышались голоса.
Какое-то время они не понимали смысла разговора, видимо, начавшегося уже давно. Женский голос вновь и вновь просил о чем-то мужчину, чьи интонации показались Немферис знакомыми.
- Кто это, Рута? – спросила она свою спутницу как можно тише.
- Ильвиг, – одними губами ответила та.
- Молю тебя, уйдем сейчас. Здесь так опасно оставаться до утра. Братья близко, – достаточно отчетливо услышали девушки.
Ведун что-то пробормотал. Согласен ли он или отказывается, оставалось непонятным.
- Валаис ждет тебя! – уже нетерпеливо и громко простонала женщина. – В Улхуре ты будешь встречен с почестями. Моя госпожа еще не отблагодарила тебя за яд, убивший Хефнет.
Царевна подалась вперед, припав к холодному камню, и вся обратилась в слух.
- Я еще не все завершил здесь, - наконец, внятно проговорил корнуот. – Проклятая девчонка не дает мне покоя.
- Да плюнь на нее. Все равно ее силой доставят в Улхур. Валаис отправит послов, которые предложат мир взамен на царевну, если нет – дадут золото, много золота. Князь молод. И не устоит.
- Вы плохо знаете князя. Обстоятельства изменились. Этот бестолковый рогач сам хочет получить руку наследницы Жезла! – охваченный злостью мужчина не сдержался, заговорив в голос. – Влюбленные балбесы опасны! Один отправился в Кифру за подмогой, другой готов броситься в драку за эту гадюку, выползшую из Маакора.
- А сам ты не загорелся ли желанием добиться ее благосклонности? – едко спросила арахнида, тоже уже не думая об осторожности. – Я знаю тебя. Вначале ты обвел вокруг пальца меня, потом мою госпожу. Ты ненасытен, и похоть твоя погубит тебя!
- Хватит каркать! И говори тише. Кругом полно дружинников. Они тайком обходят границы по распоряжению князя.
- Я не боюсь рогатых! Что они сделают? Они как черви, что бесцельно возятся на прогнивающем стволе дерева.
- Ты забываешься, арахнида, и, видно, хочешь ссоры. Для этого ли послала тебя твоя госпожа?
- В тебе не осталось ни разума, ни осторожности. Я последний раз говорю тебе – беги из Арбоша. Скоро ваши леса наполнятся огнем и дымом.
- Успею.
Женщина вдруг стала ласковой. Она заворковала, осыпая собеседника поцелуями, видимо, прибегнув к последнему средству. Корнуот, впрочем, охотно откликнулся на ее порыв. И какое-то время те, что подслушивали, вынуждены были довольствоваться звуками этой нечаянной нежности.
- Мне нужно идти, - наконец, выговорила женщина, - нужно идти. И я хочу, чтобы ты был со мной.
- Нет. Я хочу более тщательно подготовить свое бегство.
- Как угодно, - раздраженно отозвалась арахнида. – Прощай, Ильвиг.
- Прощай.
Немферис тронула корнуотку за руку.
- Иди за ведуном, – сказала она. – И не спускай с него глаз. Я постараюсь догнать вас как можно быстрее.
- Что ты задумала?
- Мне тоже еще не время покидать Арбош. Вот. Он выходит. Иди.
- А ты?
- Я вернусь к утру.
Два темных силуэта разошлись в разные стороны, выбравшись из чрева мыса. За каждым из них осторожно скользнула тень.
Одна пара направилась в долину, держась края леса и иногда углубляясь в него. Другая пара пошла к маакорским топям, причем, вторая тень вскоре нагнала первую…
* * *
- Долго охраняешь?
Рута вздрогнула от неожиданности – вокруг стояла такая тишина, что, казалось, мухе не пролететь незамеченной. Но арахниде удалось подобраться к чуткой стражнице Ильвига, которая стояла на посту уже около часа.
- Этот гад собирает свой убогий скарб, ничего не замечая вокруг. Торопится. Но, видно, что-то потерял и никак не может найти. Злится.
- Уверена, что ищет сигиллу. Только для чего ему одна часть? Ведь если он не знает где искать оставшиеся, наличие одной не принесет много пользы.
- Если догадается, что это мы его вчера обобрали – у нас будут неприятности, царевна.
- Ничего, я и не жду от него приятных сюрпризов. Смотри. Он собирается уходить. Узлы не трогает. Давай-ка отойдем подальше.
Мрачный корнуот появился на пороге своего шатра, сбежал с крутой лестнице и направился в сторону гостевого шатра.
- Он идет к тебе! – догадалась Рута. – Надо опередить его!
Они побежали через кусты мальв и шиповника, росших за домами, но это оказалось делом непростым.
- Мы не успеем! – пришла в отчаянье Немферис, отрывая подол от колючих веток. – И будет очень плохо, если ведун не застанет меня. Задержи его, Рута. Выдумай что хочешь!
- Я постараюсь, – та выскочила из зарослей и кинулась наперерез Ильвигу, который торопливо шел к шатру царевны.
- Откуда ты в такую рань? – недовольно буркнул он, глядя мимо запыхавшейся девушки и пытаясь обойти ее. – Еще солнце не взошло, ты уже на ногах.
- Ах, моя госпожа так скверно провела эту ночь, так маялась, бедняжка. Едва сомкнула глазки! А я к тебе, за помощью, – Рута схватила его за рукава, заглядывая в лицо и улыбаясь, изо всех сил пытаясь казаться соблазнительно-милой.
- Да ты вся мокрая от росы, – ведун внимательно осмотрел Руту, не оставив тщетными ее усилия, но продолжая оставаться подозрительным. – Что может заставить ленивую деву лесов встать с ложа в такой час? А, Рута?
Но та не растерялась.
- Хотела роз нарвать для гостьи, уж больно ей понравились наши цветы. Таких в Улхуре не сыщешь. А тут вижу – как будто, ты сам идешь. Вот я и побежала.
- Ну, идем, - кивнул Ильвиг. – Посмотрим на нашу прелестницу. Только, знаешь что, Рута, – он остановился, почесав лоб. – Я же без ларца. Сбегай. Попроси ученика. Он знает. Там снадобья. Вдруг пригодятся. Ступай.
Поколебавшись, корнуотка решила не перечить колдуну, и принести то, что он просит. Растерянно посмотрев ему вслед, она побежала к дому.
Между тем, устранивший помеху в лице преданной служанки, и весьма довольный собой, колдун решительно вошел в комнату улхурки.
Она лежала в постели, тихо и ровно дыша. На щеках играл легкий румянец. Больной она не выглядела.
Злорадная улыбка проступила на лице Ильвига. Вскинув над головой магический посох с золотым черепом, ведун стал выкрикивать заклинания своего предка – могущественного чародея, против которого магия арахнид часто была бессильна.
Широко распахнув глаза, Немферис сделала попытку подняться, но оказалась опрокинутой на подушки. Она задохнулась. Черные глаза налились ужасом и болью. Посеревшие губы силились произнести призывные слова к Темному. Немеющие руки не могли дотянуться до амулета, лежащего так близко.
- Что, детка? Плохо? Где теперь твой Отец? Где твоя сила?
Разразившись торжествующим хохотом, корнуот вновь заговорил на древнем языке дедов.
А обессиленная арахнида перестала даже делать попытки справиться с чарами.
Удовлетворенный, он медленно подошел к кровати, любуясь застывшим лицом царевны.
- Теперь ты в моей власти, - наклоняясь к ней, проговорил Ильвиг. – О, - выдохнул он со страстью в изменившемся голосе, - я знаю тебя. Ты ужасна. За этим прелестным личиком скрывается уродливый демон, под стать тому, что создал эту обманчивую, коварную красоту, чтобы еще легче опрокидывать человеческие сердца в пучины бездны. Наш дряхлый мир давно не знал такого обольщения! Но мерзкому твоему отцу пришла идея выдать смердящий тлен за блистательное совершенство. И я, только я смог рассмотреть истинный твой лик. И я убью тебя, чтобы освободить эту жалкую землю от чудовища. И явлюсь пред твоим создателем, и похвалюсь, тому, что сделал. Потому что, я, и те, кто наделил меня властью, сильнее твари, сотни лет просидевшей в Колодце. Поганая жизнь Арахна тоже подходит к концу. Так гласит писание мхаров. Дни его сочтены. Сигилла, что ты собрала, достанется мне, – Ильвиг приблизил губы к губам будто окаменевшей улхурки. – Как и ты, – продолжил он, жадно облизнувшись. - Ты тоже достанешься мне. Я сниму с тебя все твои обереги, смажу очищенным молитвами монахов маслом омерзительные знаки на теле. И ты, непорочная дева, обещанная божеству, будешь принадлежать Ильвигу Арбошскому!
Ликуя, он отшвырнул от себя магический посох. Но едва его рука коснулась одежд Немферис, серый мрак наполнил комнату.
Страшный удар откинул его и пригвоздил к стене. Та же демоническая сила подняла с ложа арахниду, которая, раскинув руки и взлетев, приблизилась к корнуоту. Прекрасное лицо обратилось в кошмарный лик, исказивший до неузнаваемости черты Немферис. Низкий, глухой и грубый голос излился из оскаленного рта:
- Ты допустил ошибку, Ильвиг Арбошский, напрасно понадеявшись на собственные силы. Посох твоего деда страшен арахнидам – не ты сам! – красные глаза смотрели в упор, переворачивая трепещущую душу колдуна. – Любой, оскорбивший обещанную Темному Отцу, будет проклят, и найдет скорую смерть.
Вновь обретя свой облик, царевна плавно опустилась на ноги. Едва живой, колдун сполз на пол.
- Уходи, - добавила Немферис. Поддев ногой посох, она ловко подхватила его, и, легко переломив арбошскую святыню, швырнула корнуоту обломки:
- Забери это. Наследие отцов тебе не пригодится больше.
Шатаясь, Ильвиг на ощупь выбрался из жуткого шатра, ставшего логовом зверя. Мысли его путались. Попеременно возникали желания то броситься в ноги князю, открыв тому глаза на истинную сущность милой невесты, то вернуться, и снова испытать силу чар, то хотелось бежать без оглядки. Последняя мысль казалась самой здравой. И он горько пожалел, что не ушел с арахнидой. «Валаис ждет меня, - думал Ильвиг, успокаиваясь. – Новая верховная жрица благоволит ко мне. Я расскажу ей все, что произошло в Арбоше. Валаис ненавидит Немферис, так же как и я. Вместе мы осилим это исчадье бездны. Может, еще не все потеряно! Да, наследница собрала все части сигиллы, но чтобы использовать ее, нужно вернуться в Улхур. Там-то мы и встретимся, голубка моя! – мысленно обратился он к царевне. – Там я увижу, наконец, твою смерть».
Спешно вернувшись домой, и на свою удачу не застав там ученика, корнуот подхватил узелок, что собрал в дорогу, и без сожаления покинул отчий кров, в котором прожил больше сорока лет.
Рассвет застал его в лесу, близ Серого мыса. Арбош оставался в прошлом. Впереди были гиблые топи. Но даже они не страшили больше колдуна. Как тяжкий, полный кошмара сон вспоминались теперь последние несколько часов, прошедших на родной земле. Часто он вздрагивал, и оборачивался - ему все казалось, что красные глаза неотступно следят за ним. Тогда ведун ускорял шаги, шепча оградительные заклинания, не особенно надеясь на них, памятуя слова улхурки.
Добравшись до самых границ с Маакором, Ильвиг присел на валун, чтобы передохнуть немного, и попрощаться с лесом, как принято у корнуотов. И глубоко задумался…
* * *
В ту ночь над Арбошем бушевала гроза. Охваченный смятением и тем странным чувством, какое овладевало им всегда во время разгула стихии, Ильвиг сидел в центре шатра прямо на полу и шептал заклинания. В эту ночь он надеялся вызвать могущественного демона Эша-аса, услав к родственникам ученика, мешающего в таком важном деле. Глядя прямо перед собой остекленевшими глазами, колдун напряженно внимал вою ветра, через который силился расслышать глас потустороннего существа. Но капризный бес не покорялся.
- Пропади ты вместе со всем вражьим войском! – в сердцах выругался Ильвиг, отчаявшись и устав.
Кряхтя, он встал и, повернувшись к двери, обмер – перед ним стояло нечто в черных одеждах.
Вскрикнув и зажмурившись от яркой вспышки молнии, осветившей его мрачной жилище, ведун загородился магическим посохом.
- Стой! Стой, заклинаю тебя!
- Видимо, мое неожиданное появление ввело тебя в заблуждение, Ильвиг, - сбрасывая с головы капюшон, мягким, грудным голосом произнесла ночная посетительница.
Колдун смущенно кашлянул.
- В самом деле, - не слишком уверенно ответил он, - я некоторым образом ожидал … нет, наоборот, совсем не ожидал, так сказать – появления в моем доме такой очаровательной особы, – его светлые глаза обшарили хрупкую фигурку женщины, плотно закутанную в легкий шелковый плащ. – Так, с кем имею счастье?
- Меня зовут Валаис, - представилась девушка. – Я – улхурская жрица.
- Ух, ты! Ну, надо же! – рассмеялся ведун. – Наверное, мне нужно сейчас пасть ниц?
Конечно, она обиделась. Но, сняв насквозь промокший плащ, прошла к ложу корнуота, швырнув на него одежду. В каждом жесте ее читалось нетерпение, смешанное и брезгливостью.
- Какая убогая лачуга для такой знаменитости, как ты, - круто поворачиваясь и встряхивая мягкими локонами, заметила она. – Ильвиг, эликсиры которого используют в Улхуре на всех ритуалах, живет слишком скромно, – Валаис насмешливо окинула его глянцевито-синим взглядом. – А ведь он может купаться в роскоши. Если захочет, – она приблизилась, положив ему руки на плечи. – Он же хочет?
- Что тебе нужно? – убирая руки, неприязненным тоном поинтересовался он.
В те времена, совсем молодой, но амбициозный отпрыск сильного вардовского мага, грел себе надеждами превзойти могуществом собственного деда и заслужить славу лучшего ведуна Сульфура. Знакомство с арахнидой, какой бы знатной и влиятельной та не была, в его планы не входило. Чем могла быть полезной эта девочка? Что могла дать ему? Ее знания, равно, как и ее сила несли в себе мрак, смерть, зло. Его магия опиралась на иное.
Но служительница Арахна думала иначе.
- Я открою перед тобой неизведанный, грандиозный, могущественный мир, – вновь заговорила Валаис, сбрасывая с себя платье и представ перед обескураженным Ильвигом сверкающим и манящим воплощением соблазна. – Если ты сможешь войти в него – равным тебе не будет на земле. Владыки всех народов придут к тебе, прельщенные твоей силой. Они бросят к твоим ногам свои богатства и свои души. И ты станешь господином этого мира. Сейчас я позволю тебе прикоснуться к нему, – и она прильнула к колдуну, растерявшемуся от весьма противоречивых чувств, пробудившихся в нем. – Перед тобой лишь приоткроется бездна – божественная обитель моего темного отца. Но то, что увидишь ты – не сможешь забыть никогда. Душа твоя навеки пленится чарами иктуса. Готов ли ты, Ильвиг?
- Да, - едва выговорил он. И черная, ледяная мгла поглотила его…
Резкий звук военного рога заставил колдуна вздрогнуть и вскочить на ноги - корнуоты трубили о нападении. Эти страшные звуки ни с чем невозможно было перепутать.
- Война, - прошептал он. – Война. Марлоги напали на нас…
Ильвиг снова присел на камень, собираясь с мыслями. Мгновенно все переменилось. Теперь его исчезновение расценивалось, как предательство.
- Но кто хватится меня сейчас? – лихорадочно соображал он. – Кому есть дело до ведуна, когда враг на пороге? И потом, князь знает, что я часто ухожу в дебри на несколько дней. А с мирным жителем всякое может случиться, когда по лесам бродят марлоги. Но если нет? Если меня поймают в болотах?.. Что ждет предателя? Порка, выкалывание глаз, вырывание языка, удушение. Даже погребения я не удостоюсь. Так было в стародавние времена. Но может, Луверик не станет прибегать к диким обычаям прадедов? Да. Князь великодушен. Но рядом с ним сейчас эта тварь, которая не упустит возможности полюбоваться на мой искалеченный труп.
Он поднялся, решившись.
- Да пропади пропадом и Арбош, и князь, и все корнуоты! Где были вы все, когда арахнида измывалась над вашим сородичем? Вы предпочли приветливо улыбаться ей, когда ваш брат страдал! Ну, так я посмеюсь, когда возложу на голову жреческий венец!
И, вскинув за плечи узел, Ильвиг направился в сторону топей…