М.Горячкина

Боевая сатира

Предисловие

В жанре сказки наиболее ярко проявились идейные и художественные особенности щедринской сатиры: ее политическая острота и целеустремленность, реализм ее фантастики, беспощадность и глубина гротеска, лукавая искрометность юмора.

"Сказки" Щедрина в миниатюре содержат в себе проблемы и образы всего творчества великого сатирика. Если бы, кроме "Сказок", Щедрин ничего не написал, то и они одни дали бы ему право на бессмертие. Из тридцати двух сказок Щедрина двадцать девять написаны им в последнее десятилетие его жизни (большинство с 1882 по 1886 год) и лишь только три сказки созданы в 1869 году.

Сказки как бы подводят итог сорокалетней творческой деятельности писателя.

Перед читателем вновь возникают знакомые образы щедринских помпадуров - правителей России (сказки "Бедный волк", "Медведь на воеводстве"), эксплуататоров-крепостников ("Дикий помещик", "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил"), врагов революции - охранителей существующего порядка ("Вяленая вобла"), трусливых, продажных либералов ("Либерал", "Обманщик-газетчик и легковерный читатель"), обывателей, смирившихся перед реакцией ("Премудрый пескарь", "Самоотверженный заяц", "Здравомысленный заяц"), образы жестоких и тупых самодержцев России ("Богатырь", "Орел-меценат") и, наконец, образ великого русского народа труженика-страстотерпца, накопляющего силы для решительной борьбы ("Коняга", "Ворон-челобитчик", "Баран непомнящий" и многие другие).

Зоологические маски не скрывают политической сущности этих излюбленных щедринских образов, а, наоборот, подчеркивают и даже обнажают ее.

К сказочному жанру Щедрин прибегал в своем творчестве часто. Элементы сказочной фантастики есть и в "Истории одного города", а в сатирический роман "Современная идиллия" и хронику "За рубежом" включены законченные сказки.

И не случайно расцвет сказочного жанра приходится у Щедрина на 80-е годы. Именно в этот период разгула политической реакции в России сатирику приходилось выискивать форму, наиболее удобную для обхода цензуры и вместе с тем наиболее близкую, понятную простому народу. И народ понимал политическую остроту щедринских обобщенных выводов, скрытых за эзоповской речью и зоологическими масками.

С глубокой горечью, узнав о смерти Щедрина, тифлисские рабочие писали его семье: "В его последних задушевных сказках, которые мы любим и понимаем лучше других рассказов, мы видим ясно темные и непонятные доселе стороны окружающей нас жизни. Эти сказки так действуют на душу читателя, что у иных даже слезы показываются на глазах, видя горе и обиды беззащитного человека. В особенности нам нравятся... "Путем-дорогою", где мы видим родственных себе рабочих, горемык безвинных; "Коняга", "Соседи", "Христова ночь", "Карась-идеалист" и другие. Кто не полюбит эти сказки, кто не поймет, что автор их любил и жалел простой народ? Он знал и чувствовал наше горе и видел, что мы всю жизнь свою проводим в тяжелом, беспросветном труде, не пользуясь плодами его. За Его любовь к нам и ко всему честному и справедливому мы посылам Ему свое сочувственное прощальное слово и как человека с благородной, любящей душой, друга угнетенных, борца за свободу, провожаем глубокой грустью".

Мы видим, что уже при жизни своей Щедрин стал духовным вождем не только для прогрессивной русской интеллигенции, но и для трудового народа. Создавая свои сказки, Щедрин опирался не только на опыт народного творчества, но и на сатирические басни великого Крылова, на традиции западноевропейской сказки. Он создал новый, оригинальный жанр политической сказки, в которой сочетаются фантастика с реальной, злободневной политической действительностью.

Сказки Щедрина рисуют не просто злых и добрых людей, борьбу добра и зла; как большинство народных сказок тех лет, они раскрывают классовую борьбу в России второй половины XIX века, в эпоху становления буржуазного строя. Именно в этот период с особой остротой проявлялись основные свойства эксплуататорских классов, их идейные и моральные принципы, их политические и духовные тенденции.

В сказках Щедрина, как и во всем его творчестве, противостоят две социальные силы: трудовой народ и его эксплуататоры. Народ выступает под масками добрых и беззащитных зверей и птиц (а часто и без маски, под именем "мужик"), эксплуататоры - в образах хищников. Символом крестьянской России, замученной эксплуататорами, является образ Коняги из одноименной сказки. Коняга - крестьянин, труженик, источник жизни для всех. Благодаря ему растет хлеб на необъятных полях России, но сам он не имеет права есть этот хлеб. Его удел - вечный каторжный труд. "Нет конца работе! Работой исчерпывается весь смысл его существования..." - восклицает сатирик.

До предела замучен и забит Коняга, но только он один способен освободить родную страну. "Из века в век цепенеет грозная неподвижная громада полей, словно силу сказочную в плену у себя сторожит. Кто освободит эту силу из плена? Кто вызовет ее на свет? Двум существам выпала на долю эта задача: мужику да Коняге". Эта сказка - гимн трудовому народу России, и не случайно она имела такое большое влияние на современную Щедрину демократическую литературу. Писатель щедринской школы, революционный народник П. Засодимский в романе "По градам и весям" почти дословно повторяет щедринскую характеристику мужика-коняги, представляя в образе "вечного мужика за своею сохою" всю крестьянскую Россию. "В самом деле, не эмблема ли это земли русской!.. Куда ни глянь - все он со своей сохой да с жалкой клячей", - думает герой этого романа.

Обобщенный образ труженика - кормильца России, которого мучают сонмища паразитов-угнетателей, - есть и в самых ранних сказках Щедрина: "Как один мужик двух генералов прокормил", "Дикий помещик". "А я, коли видели: висит человек снаружи дома, в ящике на веревке, и стену краской мажет, или по крыше, словно муха, ходит - это он самый я и есть!" - говорит генералам спаситель-мужик.

Показывая каторжную жизнь трудящихся, Щедрин скорбит о покорности народа, о его смирении перед угнетателями. Он горько смеется над тем, что мужик, по приказу генералов, сам вьет веревку, которой они его затем связывают.

Почти во всех сказках образ народа-мужика обрисован Щедриным с любовью, дышит несокрушимой мощью, благородством. Мужик честен, прям, добр, необычайно сметлив и умен. Он все может: достать пищу, сшить одежду; он покоряет стихийные силы природы, шутя переплывает "океан-море". И к поработителям своим мужик относится насмешливо, не теряя чувства собственного достоинства. Генералы из сказки "Как один мужик двух генералов прокормил" выглядят жалкими пигмеями по сравнению с великаном мужиком. Для их изображения сатирик использует совсем иные краски.

Они "ничего не понимают", они грязны физически и духовно, они трусливы и беспомощны, жадны и глупы. Если подыскивать животные маски, то им как раз подходит маска свиньи.

А между тем эти свиньи мнят себя людьми благородными, помыкают мужиком, как животным: "Спишь, лежебок!., сейчас марш работать!" Спасшись от смерти и разбогатев благодаря мужику, генералы высылают ему на кухню жалкую подачку: "...рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!" Саркастическое восклицание автора полно глубокого смысла. Сатирик подчеркивает, что ждать народу от эксплуататоров лучшей жизни бесполезно. Счастье свое народ может добыть, только сбросив иго тунеядцев.

В сказке "Дикий помещик" Щедрин как бы обобщил свои мысли о реформе "освобождения" крестьян, содержащиеся во всех его произведениях 60-х годов. Он ставит здесь необычайно остро проблему пореформенных взаимоотношений дворян-крепостников и окончательно разоренного реформой крестьянства: "Скотинка на водопой выйдет - помещик кричит: моя вода! курица за околицу выбредет - помещик кричит: моя земля! И земля, и вода, и воздух - все его стало! Лучины не стало мужику в светец зажечь, прута не стало, чем избу вымести. Вот и взмолились крестьяне всем миром к господу богу:

- Господи! легче нам пропасть и с детьми с малыми, нежели всю жизнь так маяться!"

Этот помещик, как и генералы из сказки о двух генералах, не имел никакого представления о труде. Брошенный своими крестьянами, он сразу превращается в грязное и дикое животное. Он становится лесным хищником. И жизнь эта, в сущности, - продолжение его предыдущего хищнического существования. Внешний человеческий облик дикий помещик, как и генералы, приобретает снова лишь после того, как возвращаются его крестьяне. Ругая дикого помещика за глупость, исправник говорит ему, что без мужицких "податей и повинностей" государство "существовать не может", что без мужиков все умрут с голоду, "на базаре ни куска мяса, ни фунта хлеба купить нельзя" да и денег у господ не будет. Народ - созидатель богатства, а правящие классы лишь потребители этого богатства.

Представители народа в сказках Щедрина горько размышляют над самой системой общественных отношений в России. Все они ясно видят, что существующий строй обеспечивает счастье только богатым. Вот почему сюжет большимства сказок построен на перипетиях жестокой классовой борьбы. Борьба эта - основная движущая пружина собственнического общества. Никакой гармонии, никакого мира не может быть там, где один класс живет за счет другого, держит народ в кабале. Даже в том случае, если представитель правящего класса пытается быть "добрым", он не в состоянии облегчить участь эксплуатируемых.

Об этом хорошо говорится в сказке "Соседи", где действуют крестьянин Иван Бедный и либеральный помещик Иван Богатый. Иван Богатый "сам ценностей не производил, но о распределении богатств очень благородно мыслил... А Иван Бедный о распределении богатств совсем не мыслил (недосужно ему было), но взамен того производил ценности". Оба соседа с удивлением видят, что в мире происходят странные вещи: так "хитро эта механика устроена", что "который человек постоянно в трудах находится, у того по праздникам пустые щи на столе; а который при полезном досуге состоит - у того и в будни щи с убоиной. С чего бы это?" - спрашивают они. Не смог решить этого противоречия и Наибольший (в черновом варианте рукописи "батюшка царь"), к которому обратились оба Ивана.

Настоящий ответ на этот вопрос дает деревенский философ Простофиля. По его мнению, противоречие заключено в самом несправедливом социальном строе - "планте". "И сколько вы промеж себя ни калякайте, сколько ни раскидывайте умом - ничего не выдумаете, покуда в оном планту так значится", - говорит он соседям.

Замысел этой сказки, как и других сказок Щедрина, именно и состоит в том, чтобы призвать народ к коренному изменению "планта" - несправедливого социального строя, основанного на эксплуатации. Над вопросом о путях изменения общественного строя России тщетно бьются: Левка-дурак (в сказке "Дурак"), сезонные рабочие из "Путем-дорогою", ворон-челобитчик из одноименной сказки, карась-идеалист, мальчик Сережа из "Рождественской сказки" и многие другие.

Ворон-челобитчик обращается по очереди ко всем высшим властям своего государства, умоляя улучшить невыносимую жизнь ворон-мужиков, но в ответ слышит лишь "жестокие слова" о том, что сделать они ничего не могут, ибо при существующем строе закон на стороне сильного. "Кто одолеет, тот и прав", - наставляет ястреб. "Посмотри кругом - везде рознь, везде свара", вторит ему Коршун. Таково "нормальное" состояние собственнического общества.

И хотя "воронье живет обществом, как настоящие мужики", оно бессильно в этом мире хаоса и хищничества. Мужики беззащитны. "Со всех сторон в них всяко палят. То железная дорога стрельнет, то машина новая, то неурожай, то побор новый. А они только знай перевертываются. Каким таким манером случилось, что Губошлепов дорогу заполучил, а у них после того по гривне в кошеле убавилось - разве темный человек может это понять?.." Все попытки "исправления" собственнического строя обречены на неудачу, а люди, надеющиеся на классовую идиллию, - или маскирующиеся враги народа, вроде буржуазных либералов, или наивные идеалисты-утописты. Именно таким выведен карась-идеалист в одноименной сказке.

Коршун из сказки "Ворон-челобитчик" хотя был жестоким хищником, но он говорил ворону правду о звериных законах окружающего их мира.

Вреднее оказывались люди, стремящиеся к примирению классовых противоречий, те, кто проповедовал приход общественной гармонии без всяких усилий со стороны угнетенных. Их вера в перестройку психологии хищников, в абстрактные идеи добра и гуманности могла обезоружить народ. И Щедрин высмеивает эти идеи в образе прекраснодушного фразера карася-идеалиста.

Карась не лицемер, он по-настоящему благороден, чист душой. Его идеи социалиста заслуживают глубокого уважения, но методы их осуществления наивны и смешны. Щедрин, будучи сам социалистом по убеждению, не принимал теории социалистов-утопистов, считал ее плодом идеалистического взгляда на социальную действительность, на исторический процесс. "Не верю... чтобы борьба и свара были нормальным законом, под влиянием которого будто бы суждено развиваться всему живущему на земле. Верю в бескровное преуспеяние, верю в гармонию..." - разглагольствовал карась. Кончилось тем, что его проглотила щука, и проглотила машинально: ее поразили нелепость и странность этой проповеди.

Известный русский художник И. Н. Крамской в письме к Щедрину - 25 ноября 1884 года - называет сказку "Карась-идеалист" "высокой трагедией", подразумевая под этим крах иллюзий социалистов-утопистов (хотя сам он и объявляет себя сторонником этих иллюзий). История подтвердила прозорливость великого сатирика.

В иных вариациях теория карася-идеалиста получила отражение в сказках "Самоотверженный заяц" и "Здравомысленный заяц". Здесь героями выступают не благородные идеалисты, а обыватели-трусы, надеющиеся на доброту хищников. Зайцы не сомневаются в праве волка и лисы лишить их жизни, они считают вполне естественным, что сильный поедает слабого, но надеются растрогать волчье сердце своей честностью и покорностью. "А может быть, волк меня... ха-ха... и помилует!" Хищники же остаются хищниками. Зайцев не спасает то, что они "революций не пущали, с оружием в руках не выходили". Олицетворением бескрылой и пошлой обывательщины стал щедринский премудрый пескарь - герой одноименной сказки. Смыслом жизни этого "просвещенного, умеренно-либерального" труса было самосохранение, уход от столкновений, от борьбы. Поэтому пескарь прожил до глубокой старости невредимым.

Но какая это была паскудная, унизительная жизнь! Она вся состояла из непрерывного дрожания за свою шкуру. "Он жил и дрожал - только и всего". Эта сказка, написанная в годы политической реакции в России, без промаха била по либералам, пресмыкающимся перед правительством из-за собственной шкуры, по обывателям, прятавшимся в своих норах от общественной борьбы. На многие годы запали в душу мыслящих людей России страстные слова великого демократа: "Неправильно полагают те, кои думают, что лишь те пескари могут считаться достойными гражданами, кои, обезумев от страха, сидят в норах и дрожат. Нет, это не граждане, а по меньшей мере бесполезные пескари". Таких "песка-рей"-обывателей Щедрин показал и в романе "Современная идиллия". Их трусливое "годенье", выжидание, нисколько не лучше погромов активных черносотенцев. И те и другие - враги народа, враги революции. Такими же врагами являлись дворянские и буржуазные либералы, ходившие в масках народных защитников.

Щедрин саркастически бичует их во многих произведениях, особенно в 70 - 80-е годы. В сказке "Либерал" он с пре-дельной страстностью сконцентрировал эту ненависть и презрение. Здесь показана эволюция либерализма от требований "по возможности" до бесстыдных действий "применительно к подлости". Программа эта ничем не отличается от программы воинствующего консерватизма вяленой воблы (из одноименной сказки), девизом которой было:"Не растут уши выше лба! не растут!"

Острие сатиры щедринских сказок было направлено на разоблачение всяких попыток буржуазных идеологов исказить характер классовой борьбы в России, внушить народу ложное представление о социальной действительности.

Сказки Щедрина будили политическое сознание народа, звали к борьбе, к протесту. "Доколе мы будем терпеть? Ведь ежели мы..." - грозит властям ворон-челобитчик от имени вороньего общества.

Наиболее резко и открыто сарказм Щедрина, его политический пафос народного защитника проявился в сказках, изображающих бюрократический аппарат самодержавия и правящие верхи вплоть до царя.

В сказках "Игрушечного дела людишки", "Недреманное око", "Праздный разговор" предстают образы чиновников, грабящих народ. Мастер игрушек Иноземцев демонстрирует перед рассказчиком ряд кукол-чиновников. Ранги и внешность их различны, а сущность одна: они грабители и мучители народа. Жестокие куклы-угнетатели - хозяева жизни! Такова идея этой сказки, как и идея сатирического романа "История одного города", книги сатирических рассказов "Помпадуры и помпадурши". "Взглянешь кругом: все-то куклы! везде-то куклы! несть конца этим куклам! Мучат, тиранят! Б отчаянность, в преступление вводят!" - с тоской восклицает мастер Изуверов - единственный человек в этом кукольном царстве. Мысль об антинародности правосудия в собственническом обществе проводится в сказке "Недреманное око". Прокурор Куралесыч - герой сказки - имел два ока: дреманное и недреманное. "Дреманным оком он ровно ничего не видел, а недреманным видел пустяки". Он был занят охраной "основ государства", искоренял "крамолу", целый день кричал: "Взять его! связать его! замуровать! законопатить!" Преследуя народ, прокурор оберегал от народного гнева подлинных воров и хищников. Когда ему на них указывали, он возмущался: "Врешь ты, такой-сякой! Это не хищники, а собственники!.. Это вы нарочно, бездельники, кричите, чтобы принцип собственности подрывать!"

В сказках Щедрина раскрывается гнилость основ самодержавного строя, неизбежная гибель эксплуататоров.

Топтыгины из сказки "Медведь на воеводстве", посланные львом на воеводство, целью своего правления ставили как можно больше совершать "кровопролитий". Этим они вызвали гнев народа, и их постигла "участь всех пушных зверей" - они были убиты восставшими. Такую же смерть от народа принял и волк из сказки "Бедный волк", который тоже "день и ночь разбойничал".

В период политической реакции 80-х годов сказки эти звучали особенно злободневно, без промаха били по организаторам контрреволюционного террора. Вновь и вновь ставит сатирик вопрос о непримиримости классовых противоречий в обществе, основанном на эксплуатации, ибо "не может волк, не лишая живота, на свете прожить". В сказке "Орел-меценат" дана уничтожающая пародия на царя и правящие классы. Орел - враг науки, искусства, защитник тьмы и невежества. Он уничтожил соловья за его вольные песни, грамотея дятла "нарядил... в кандалы и заточил в дупло навечно", разорил дотла ворон-мужиков. Кончилось тем, что вороны взбунтовались, "снялись всем стадом с места и полетели", оставив орла умирать голодной смертью. "Сие да послужит орлам уроком!" - многозначительно заключает сказку сатирик.

С необычайной смелостью и прямотой о гибели самодержавия и неизбежности революции говорится в сказке "Богатырь". Сказка эта при жизни Щедрина не могла быть напечатана и увидела свет только после Великой Октябрьской революции. Щедрин высмеивает здесь веру в "гнилого" Богатыря, отдавшего на разгром и издевательство свою многострадальную страну. Иванушка-дурачок "перешиб дупло кулаком", где спал Богатырь, и показал всем, что он давно сгнил, что помощи от Богатыря ждать нельзя.

Все сказки Щедрина подвергались цензурным гонениям и многим переделкам. Многие из них печатались в нелегальных изданиях за границей. Этими изданиями и пользовались русские революционеры, ведущие пропаганду в народе.

Маски животного мира не могли скрыть политическое содержание сказок Щедрина. Перенесение человеческих черт - и психологических и политических на животный мир создавало комический эффект, наглядно обнажало нелепость существующей действительности.

Фантастика щедринских сказок реальна, несет в себе обобщенное политическое содержание. Орлы "хищны, плотоядны...". Живут "в отчуждении, в неприступных местах, хлебосольством не занимаются, но разбойничают" - так говорится в сказке об орле-меценате. И это сразу рисует типические обстоятельства жизни царственного орла и дает понять, что речь идет совсем не о птицах. И далее, сочетая обстановку птичьего мира с делами отнюдь не птичьими, Щедрин достигает высокого политического пафоса и едкой иронии. Так же построена сказка о Топтыгиных, пришедших в лес "внутренних супостатов усмирять".

Не затемняют политического смысла зачины и концовки, взятые из волшебных народных сказок, образ Бабы-Яги, Лешего. Они только создают комический эффект. Несоответствие формы и содержания способствует здесь резкому обнажению свойств типа или обстоятельства.

Иногда Щедрин, взяв традиционные сказочные образы, даже и не пытается ввести их в сказочную обстановку или использовать сказочные приемы. Устами героев сказки он прямо излагает свое представление о социальной действительности. Такова, например, сказка "Соседи".

Сюжет некоторых сказок несет в себе элементы драматизма. Щедрин раскрывает трагедию представителей собственнического общества, которых, как и Иудушку Головлева, окончательно добивает проснувшаяся совесть ("Бедный волк", "Христова ночь", "Чижиково горе"). В этом сказались просветительские черты мировоззрения Щедрина.

Язык Щедринских сказок глубоко народен, близок к русскому фольклору. Сатирик использует не только традиционные сказочные приемы, образы, но и пословицы, поговорки, присказки ("Не давши слова - крепись, а давши держись!", "Двух смертей не бывать, одной не миновать", "Уши выше лба не растут", "Моя изба с краю", "Простота хуже воровства"). Диалог действующих лиц красочен, речь рисует конкретный социальный тип: властного, грубого орла, прекраснодушного карася-идеалиста, злобную реакционерку воблушку, ханжу попа, беспутную канарейку, трусливого зайца и т. п.

Иной язык у персонажей, олицетворяющих трудовой народ. Их речь естественна, умна, лаконична. Это речь человека, а не маски, не куклы. Им свойствен глубокий лиризм, слова их идут от страдающего и доброго сердца. Примером того ыожет служить диалог из сказки "Путем-дорогою", "Ворон-челобитчик" или из сказки-элегии "Приключение с Крамоль-никовым". В сказке-элегии герой изливает свою душу, упрекает себя в отрыве от активного революционного действия, признает, что его место в рядах идущих в бой за народное дело. Это мысли самого Щедрина.

Образы сказок вошли в обиход, стали нарицательными и живут многие десятилетия, хотя в нашей стране исчезла социальная система, порождающая их. Знакомясь с ними, каждое новое поколение нашей Родины познает не только историю своей страны, но учится распознавать и ненавидеть их враждебные черты в современном капиталистическом мире.