Глава 1. Виктор Волков

— Не спи, замерзнешь! — голос инструктора вывел меня из оцепенения и вернул мой отчаявшийся разум обратно в многострадальное, перевязанное страховочными ремнями тело. — Ты сбит! Сажай машину, бестолочь!

Я послушно бросил истребитель к бетонке аэродрома, пытаясь вывести машину на посадочную глиссаду, но не тут-то было: где-то в дебрях электроники за спинкой моего бронекресла рванул пиропатрон, и кабину мгновенно заволокло едким дымом. Автоматически переключив шлем на сонарную графику, я тут же врубил систему пожаротушения, но неутомимая фантазия механиков службы обеспечения и тут сыграла со мной злую шутку: система не сработала! Мало того, почти сразу отключились вообще все приборы, сервоприводы штурвала и экраны внешнего обзора. Я похолодел: «Торнадо» несся к земле практически вслепую, причем на скорости, почти в четыре раза превышающей скорость звука. Рванув на себя рычаг газа и задрав нос машины вверх, я попытался было снизить скорость снижения, но, судя по всему, и этот маневр был предусмотрен: истребитель вообще перестал слушаться штурвала. К тому же отказала связь и отключилась подача кислородной смеси в скафандр. Матеря инструкторов, на чем свет стоит, и, с ужасом услышав, что басовитое гудение моторов смолкло, я нажал на кнопку аварийного срабатывания катапульты и напряг тело в ожидании удара снизу. Как бы не так: естественно, и тут меня ждал облом. Рвануть механический рычаг на себя и убедиться, что он вообще не прикреплен к чему бы то ни было, заняло у меня еще полсекунды. Кожей чувствуя, как машина теряет высоту, я выпустил все имеющиеся на истребителе тормозные плоскости, дал полную тягу на носовые эволюционники, и, чувствуя бешенную вибрацию корпуса, расстегнул ремни и выхватил штатный «Кросс». Кое-как преодолев метра три от своего кресла до люка, и расстреляв его к чертовой матери, я с трудом дождался, пока машина снизит скорость километров до четыреста в час, и, сжавшись в комок, под прикрытием торчащей наружу створки выскочил из потерявшей управление машины…

«Торнадо» падал почти отвесно, и, судя по альтиметру в шлеме, до бетонки ему, а, значит, и мне, оставалось чуть больше двух километров. Борясь с паническим желанием немедленно открыть парашют, я медленно погасил скорость падения, сначала выставив в стороны локти, а потом и руки, и выпрямив ноги. Улегшись горизонтально и убедившись, что скорость свободного падения стабилизировалась, на высоте девятисот метров я, наконец, бросил «медузу». К моему удивлению, парашют раскрылся. Немного расслабившись, я посмотрел вниз и, закусив губу, понаблюдал за тем, как приземляется мой «Торнадо»: командой по радио были отключены все «неисправности», и истребитель весом в пятьдесят восемь тонн, перейдя на автопилот, почти мгновенно замер метрах в десяти от земли. А потом аккуратно встал на посадочные опоры. Я представил себе свои ощущения при экстренном торможении, останься я внутри машины, и меня сразу замутило: за последние две недели я уже четыре раза испытывал это непередаваемое чувство, и каждый раз после этого по два дня проводил в госпитале, в руках садистов медицинской службы полка. В пятый раз, боюсь, я бы этого не перенес… Хотя, наверное, заставили бы…

Тем временем парашют снизился до высоты в пятьдесят метров, и я, разогнав его в «запятой», зажал стропы управления и замер в десяти сантиметрах от поверхности. Легкий удар в подошвы скафандра, и я, разгерметизировав и сняв шлем, скатал почти невесомую ткань купола и легкой трусцой понесся в сторону ограды аэродрома. Я бы совершенно не удивился, если бы кто-нибудь из офицерского состава, для проверки быстроты моей реакции решил бы посадить мне на голову какой-нибудь корвет или линкор класса «Викинг». При этом «забыв», что выхлоп линкора на финише способен выжечь дотла круг радиусом километра в полтора.

Однако, как ни странно, линкоров поблизости не оказалось, мне по дороге не встретилось ни капканов на медведя, ни какой-нибудь завалящей лужицы с кислотой, ни пещерной медведицы. Мало того, от здания диспетчерской в мою сторону летела «Зебра», десятиместный бот, предназначенный для подбора потерпевших крушение в океане. Я на всякий случай подготовился к любым неожиданностям, перезарядил «Кросс» и, дождавшись, пока машина приблизится ко мне на расстояние в пятьдесят метров, присел на колено и приготовился к стрельбе. Увы, в машине не оказалось ни одного андроида. И вообще, судя по оскалу Кощея, сидящего за рычагами, тренировка закончилась. И ее результаты его не радовали. Не смотря на двенадцать истребителей и два корвета, сбитых мною за последние два часа. Впрочем, ему виднее: его нашивка «Мастер-пилот» внушала уважение любому курсанту Академии даже на восьмом, выпускном курсе, так как во всем Флоте таких специалистов насчитывалось всего восемнадцать человек. А знак «Мертвая голова» на его груди давался лишь при подтвержденном уничтожении более ста боевых единиц противника. Даже Клосс, лучший пилот курса, ни разу не выдерживал против Кощея более десяти минут. Так что при всей его злобности и фантастической изобретательности каверз и ловушек лучшего инструктора в Академии просто не было. И нам, десяти счастливчикам, которым повезло попасть в его группу, завидовал весь курс. Не говоря уже про молодежь, еще не допущенную к самостоятельному пилотированию тяжелых боевых машин.

— Курсант Волков! Марш в «Зебру»! — не дав мне доложиться, рявкнул он и, даже не попытавшись притормозить или проверить, успел ли я оказаться внутри, развернул бот и прибавил скорость.

Само собой, я успел, иначе вылетел бы еще на первом курсе:

— За время тренировочного полета сбито… — начал было я, но Кощей отмахнулся от доклада рукой и не глядя назад, приказал:

— Переодевайся! Там, сзади, твои вещи! Тебя забирают! Твою работу я видел. Неплохо! Остальное услышишь в штабе. Тебя ждет какой-то полковник Родригес. В кабинете начальника курса.

Я оторопел: слово «неплохо» на моей памяти из уст капитана Кощеева я не слышал ни разу. Мне вообще казалось, что градаций выше «задохлика» или «недоумка» для него не существует. Представив, что могло выбить вечно невозмутимого инструктора из привычной колеи, я немного заволновался. Что не помешало мне переодеться и привести себя в порядок. Так что перед штабом, выскочив из «Зебры», я был готов практически ко всему. Кроме напутствия Кощея:

— Удачи тебе, Вик! Береги себя, ладно?

Оторопело повернувшись к мрачно разглядывающему меня капитану, я непонимающе уставился на него и с трудом догадался, что протянутую мне руку надо пожать: такой фамильярности со стороны представителей офицерского состава Академии я себе и представить не мог.

— Спасибо, сэр! — выдавил я. — Разрешите идти?

— Иди!

Взлетев по ступенькам штаба, я на бегу отдал честь часовым у Знамени Академии и через минуту приготовился было постучать в дверь кабинета полковника Нопфлера, но дверь распахнулась сама, и начальник курса рывком втянул меня внутрь, как какого-нибудь щенка:

— Где тебя носит, Волков? Мы тут тебя заждались!

— Выполнял тренировочный полет по утвержденному графику, сэр! — вытянувшись в струнку, отрапортовал я.

— Закрой рот и сядь где-нибудь в сторонке! — рыкнул полковник и, не дожидаясь выполнения команды, запулил мною куда-то в сторону роскошного кожаного дивана с сидящим на нем незнакомым майором.

Умудрившись не потерять равновесия при приземлении, я довольно мягко опустился на свободное место и быстренько оглядел кабинет, где до этого был всего два раза. На третьем курсе, после драки с курсантами десантно-штурмового факультета, когда одиннадцать будущих лейтенантов из расположенной поблизости Академии тяжелой планетарной пехоты Военно-Космических сил, благодаря Микки, Рыжему и мне, оказались в госпитале; и на пятом, когда после драки с выпускниками танкового училища я здесь же получил десять суток гауптвахты. Правда, уже всего лишь «за самовольную отлучку с территории Академии».

За последние три года в кабинете не изменилось ничего: те же бесконечные стеллажи с кристаллами голофильмов, тот же монитор компьютерной сети Академии, то же именное оружие на стенах, — в общем, кроме трех штатских и моего соседа майора Родригеса. Тем временем в кабинет ворвался генерал Ронг, куратор нашей Академии из Генерального штаба Специальных Операций ВКС, и с порога заявил:

— Господа, позвольте представить вам курсанта Волкова!

Я, при появлении генерала вскочивший на ноги, замер на месте, а Ронг, заняв кресло Нопфлера, хмуро оглядел всех присутствующих и добавил:

— Буду краток: он — лучший на курсе. Его реакции намного превосходят ваши те, которые вам необходимы. Вот его досье, — он протянул сидящему рядом с ним седому, на вид довольно молодому мужчине кассету, и хлопнул ладонями по столу, — Насколько я понимаю, объяснений от вас я так и не дождусь?

— Господин генерал! — вскочил майор Родригес. — Вы же знаете, это секретная операция СО ВКС! К чему лишние слова?

— Действительно, к чему? — поддержал его седой.

— А к тому, что на этого мальчика у меня были определенные надежды! — Ронг возмущенно сжал в своих ручищах клавиатуру компьютера и, услышав сухой треск, недоуменно уставился на ее обломки. — Вечно вы мне тычете всякими приказами! А не пробовали вырастить хоть одного Оборотня самостоятельно? Небось, кишка тонка? Ладно, убирайтесь прочь с моих глаз, яйцеголовые!

Все четверо гостей Академии встали, и, пожав руки Ронгу и Нопфлеру, направились к выходу.

— Удачи тебе, курсант! — возмущенно пробурчал генерал и добавил: — С сегодняшнего дня ты прикомандирован к этим ублюдкам. Увы, я не смог тебя защитить… Так что прости меня, мальчик. Иди, тебя ждут…

Я механически отдал честь обоим офицерам и, повернувшись кругом, строевым шагом покинул кабинет. В моей голове царил полный бедлам: из краткой перепалки я понял лишь то, что моя дальнейшая судьба неизвестна даже генералу Ронгу. А он, как мне казалось, должен был знать все…

Спустившись на первый этаж и выйдя на улицу, я вслед за своими новыми начальниками, не удостоившими меня ни словом, ни жестом, влез в простенький армейский транспортер с тонированными стеклами и, повинуясь жесту Родригеса, сел на свободное место. Почувствовав легкий укол в спину и мгновенно подступившую дурноту, я тут же рванулся, успел распахнуть наружу дверь и отмахнуться от чьей-то руки, пытающейся меня удержать, но потерял сознание…

* * *

Муть перед глазами не желала рассеиваться довольно долго. Кроме того, все мои попытки шевельнуться ни к чему не привели: не только мои руки и ноги, но и все тело оказалось туго спеленато широкими ремнями. Кое-как открыв глаза, я сфокусировал взгляд на потолке и тут же услышал довольно мелодичный женский голос:

— Очнулся, красавчик?

— Где я? — с трудом прошептав непослушными губами два коротких слова, я бессильно расслабился.

— Извини, парень, об этом тебе расскажут чуточку позднее. И не я. А пока, позволь, я займусь твоими рефлексами? — на мою голову тут же опустился кусок какой-то ткани, и я перестал вообще что-либо видеть.

— А у меня есть выбор? — собравшись с силами, пробормотал я.

— Естественно, никакого! — рассмеялась невидимая мне собеседница и лязгнула какими-то металлическими предметами.

— Так что-нибудь чувствуешь? — произнесла она через мгновение, и я ощутил легкое покалывание где-то в районе правого колена.

— Правое колено. Колет.

— Отлично! — Чему-то обрадовалась она. — А так?

В течение довольно долгого времени она нещадно мучила меня, то и дело причиняя мне такую боль, что впору было лезть на стену. Я с трудом сдерживал крик, закусывая губы, и чувствуя во рту привкус своей крови. Наконец, мои мучения закончились, и еще через пару минут в комнату вошел кто-то еще.

— Он в норме, сэр! — отрапортовала девушка.

— Спасибо, ты свободна. Да, не забудь отключить его от системы… — Судя по звуку шагов, ко мне подошел этот самый «сэр», и сорвал с моего лица покрывало: — А ты, парень, везунчик… первый, кто пережил эту операцию… И это меня радует!

Особой радости от сообщения майора Родригеса, а это был именно он, я, как ни странно, не испытал: я никогда не мечтал быть подопытным кроликом. И даже сообщение, что «все прошло удачно» меня совершенно не вдохновило:

— Что за операция? — занемевшими от страха губами спросил я.

— Да так, модифицировали тебя немного. Впрочем, не торопись, скоро все узнаешь. Еще и спасибо скажешь!

— Это вряд ли! — я начал злиться. — Могу я встать?

— Пока нет! Сначала — небольшая лекция! А то вы, Оборотни, — какие-то ненормальные. От той дозы парализатора и снотворного, который тебе вкололи в машине, обычные люди отключаются мгновенно, а ты успел сломать руку профессору Гриневу и его ассистенту, вырвать дверь и пробежать практически без сознания восемь метров. Слава Богу, что у тебя забрали оружие, а то наша лаборатория лишилась бы всего руководства…

— Да, зря я его сдал! — расстроено заметил я. — Может, и не лежал бы на этом дурацком столе…

— А ты шутник, однако… — Родригес, вопреки ожиданиям, не выглядел недовольным. — Это радует! Терпеть не могу тупых солдафонов…

— А вы, по-вашему, балерина? — я показал глазами на его погоны.

— Да это — только лишь рабочая одежда. Вообще-то я ученый. Но в ВКС всем специалистам присваивают звания. Вот и вынужден носить эту вашу военную форму, будь она проклята. Ладно, разболтался я тут с тобой. Я сейчас ослаблю ремни, удерживающие твою голову, и попрошу тебя не пытаться дергаться: поверь, у тебя не получиться не то что меня ударить, но и шевельнуть чем-нибудь кроме шеи — я основательно изучил рекомендации наших специалистов и на дистанцию удара головой не подойду. Кроме того, учитывая то, что твои мышцы практически атрофированы… В общем, договорились?

Я согласно прикрыл глаза и, почувствовав, что мою голову ничего не держит, попытался шевельнуть и телом. Само собой, у меня ничего не вышло.

— Теперь поверни голову направо и смотри на экран монитора… — раздался голос майора. — Видишь фигуру в разрезе с правой стороны диаграммы? Это твое тело. Обрати внимание на эти серые нити… — Он чем-то щелкнул, и на схематическом изображении моего тела проявилась целая сеть серых линий.

— Нервная система в разрезе! — усмехнулся я. — Вы меня что, за дауна тут держите?

— Отлично! Тогда, ты должен знать, что реакция человека на любой раздражитель, скажем, в процессе ведения боя на удар противника, состоит из нескольких фаз. Сначала ты видишь движение, потом информация о нем по нервам поступает в мозг, там она обрабатывается, и снова по нервам передается в твои конечности, как команда мышцам, при сокращении которых ты и ставишь блок. Или бьешь. Так? При этом изменить скорость прохождения импульса по нервам невозможно. Поэтому мастера единоборств исключают фазу обработки информации в головном мозге: тело рефлекторно реагирует на удар заранее отработанным движением. Кроме того, рефлекторных реакций на один и тот же удар не может быть больше одной. А процесс отработки любого движения до полного автоматизма довольно длителен и нерационален с точки зрения скорости усвоения новой информации.

— И что?

— Мы практически заменили тебе все нервные волокна, и теперь скорость передачи импульсов у тебя, а, значит, и твоя реакция, на порядок выше человеческой. Кроме того, твои полые и довольно хрупкие кости пропитали специальным раствором, который сделал их почти в семь раз прочнее. Связки тоже прошли модернизацию: сейчас они способны сокращаться и расслабляться почти в четыре раза быстрее, чем раньше. Мышцы, правда, придется развивать дополнительно, и на это уйдет довольно много времени, но, увы, по-другому просто нельзя. Ах, да, вот этот бугорок возле твоего мозжечка, — это биологический компьютер. Что-то вроде помеси дополнительной памяти, ускорителя процессора и устройства для возможности анализа нескольких параллельно идущих процессов. Кроме того, он — идеально сбалансированное биологическое устройство, которое изменяет твой метаболизм, приспособляя твое тело к этой, несколько неестественной мутации. Через полгода, когда он окончательно перестроит твое сознание и твое тело, все полученные «настройки» закрепятся генетически. А значит, твои дети будут такими же сверхлюдьми, как и ты…

— Во мне вообще осталось хоть что-нибудь человеческое? — судорожно пытаясь удержаться от истерики, спросил я.

— Ты человек. Просто быстрее, сильнее, умнее и намного опаснее своих однокурсников. Все эти изменения почти не изменят твою личность…

— Не верю!

— А придется! Кстати, после двух месяцев, проведенных без сознания, тебе придется учиться всему заново!

— Сколько-сколько?

— Почти семьдесят дней! — ухмыльнулся снова появившийся в поле моего зрения ученый.

— С ума сойти! — я потряс головой, прикусил губу побольнее, но кошмар, увы, не прекратился. — Это значит, что в Академии уже закончились выпускные экзамены?

— Наверное… Я не слежу за такой ерундой!

— Это для вас это ерунда! А я всю жизнь мечтал о погонах Оборотней! Если бы не вы, я бы уже был лейтенантом и летел бы к новому месту службы!!!

— Не пори чушь! — Родригес поморщился и удобно устроился в невесть откуда взявшемся рядом с ним кресле. — Что для тебя эти погоны? Возможность покрасоваться? — Вряд ли. «Оборотни», насколько я знаю, выходят в увольнение в гражданской одежде. Или, на худой конец, в форме летного состава ВКС. Значит, ты искал чего-то другого! Чего?

— Вы же читали мое досье! — дернулся я. — Вся моя семья вместе с половиной Ньюпорта была вырезана солдатами Циклопов в их первое Пришествие…

— И ты мечтаешь отомстить? Так?

— «Мечтаю», это не то слово!

— А позволь у тебя спросить, — скривился в пренебрежительной гримасе майор, — какой процент людей выживает при абордажной схватке с кораблем Циклопов?

— До сих пор никто не выживал!

— Именно! Средний пехотинец — Циклоп в два раза тяжелее человека. Его реакция в полтора раза быстрее. В рукопашной схватке у самого подготовленного солдата против них нет ни одного шанса. Циклопы выдерживают перегрузки в два раза выше, поэтому их пилоты способны летать так, как не снилось никому из людей. В итоге, за последние восемь лет Земная конфедерация уже потеряла семь планет, включая твою родную Окаду. Да, наш технологический уровень практически сравнялся с уровнем этой цивилизации, но мы все еще не можем на равных сражаться с ними даже в космосе. До сих пор мы теряем по флоту, воюя с десятком их истребителей, и не можем сделать с ними практически ничего!

— А я то тут причем? — я снова рванулся на своем ложе, пытаясь разорвать проклятые ремни, но неудачно.

— А притом, что ты первый солдат, который может быть лучше них. Если все сложится удачно, то подразделение «Демон», которое мы создаем, будет первым гвоздем в крышке гроба экспансии Одноглазых… Теперь понятно?

Я задумался. Потом облизал пересохшие губы и почти спокойно спросил:

— Нас отправят на Окраину?

— Да. Вы должны быть готовы через восемь месяцев. Судя по всему, через год будет поздно: Циклопы готовятся к широкомасштабной войне…

— А что было до этого? — удивился я.

— Судя по мнению аналитиков и Разведки ВКС, пробные операции… — Родригес грустно усмехнулся и подошел ко мне вплотную.

Потом что-то нажал на моем ложе и сказал:

— Попытайся встать. Думаю, мы друг друга поняли.

Шевельнув руками, я сбросил с себя ремни и, перевернувшись на бок, попытался приподняться. Как ни странно, несмотря на подкатившую к горлу тошноту, мне это удалось. Однако стоило мне сесть, как комната ушла куда-то вбок, и я завалился на пол.

— Мы старались держать твои мышцы в тонусе, но вот вестибулярка немного сдала… — Родригес помог мне встать и, поддерживая меня за поясницу, помог мне сделать первый шаг. — Все двигательные навыки быстро восстановятся, необходимо только время и тренировки. А сейчас ложись в постель, я пришлю к тебе физиотерапевта, и она тобой займется. Кстати, в терминал этого компьютера загружена куча информации по методике тренировки твоего мозга и еще куча другой необходимой тебе информации. Я буду заходить к тебе два раза в день. Утром и вечером. В случае необходимости можешь вызвать меня по коммуникатору. Клавиша с именем Рамон. Советую тебе особо не разлеживаться: у нас впереди еще куча дел. До вечера, Волков… — Майор вышел из комнаты и оставил меня в одиночестве.

Однако поразмышлять мне не удалось: через пару минут в комнату смерчем ворвалась невысокая ладно скроенная девушка лет двадцати пяти и тут же обрушила на меня шквал своего красноречия:

— И что ты тут развалился, хотела бы я знать? Шевели конечностями, парень! А то совсем заржавеешь!

Не переставая говорить, она откинула в сторону одеяло и, беззастенчиво разглядывая мое обнаженное тело, начала меня одевать:

— Ну, что тут у нас? Мужичок! Тощенький, правда, пока, но это мы исправим! А все остальное очень даже ничего… Даже когда краснешь! Сколько?

— Что сколько? — не понял я вопроса.

— Ну, не сантиметров же? — снова вогнала меня в краску девушка. — Сколько тебе лет?

— Двадцать один!

— О, какой молоденький! — она плотоядно облизнулась, и, посмотрев на мое пунцовое лицо, расхохоталась: — Не бойся, я просто шучу! Кстати, меня зовут Мэри. Хотя, как правило, я прихожу сама…

— Вик! Или Виктор. — Представился я, помогая натянуть на себя верх.

— Очень приятно! А теперь обопрись на меня и попытайся дойти вон до той двери! — она показала мне на дверь за моей кроватью, мною ранее не замеченную.

С обоюдными усилиями мое головокружение и тошнота были побеждены, и я добрался до великолепного спортивного зала, явно рассчитанного на инвалидов: очень многие тренажеры располагались так, что ими можно было пользоваться лежа. Довольно большой бассейн был тоже рассчитан на таких, как я. Вместо лесенок в воду строители устроили пологий пандус, по которому из воды бы выбрался даже раненый морж.

Мэри тут же уронила меня в воду и, глядя, как я пытаюсь не утонуть, загребая непослушными конечностями, весело улыбалась. А потом устроила мне такую тренировку, что первый курс Академии показался мне каникулами… За два часа она выжала меня досуха: все силы, которые еще оставались в моих мышцах, были ею безжалостно растрачены. Через два часа я не мог не то, что подняться, но и просто дышать. Меня не слушалась даже шея. Удостоверившись, что я окончательно готов, она что-то проговорила в коммуникатор, и через минуту два дюжих санитара уволокли меня в мою кровать. Мэри, вопреки моим ожиданиям не ушла, а вогнала в меня четыре укола, заодно объяснив, что это стимуляторы, компенсаторы, анальгетики и еще какая-то дребедень. Потом она пододвинула поближе монитор и заставила меня поработать головой. Каждые два с половиной часа она кормила меня с ложечки и проверяла рефлексы, — в общем, развлекалась, как могла. К вечеру я вымотался настолько, что отключился во время очередного, по-моему, восьмого по счету, приема пищи…

 

Глава 2. Виктор Волков

За месяц, проведенный в спортивном зале для инвалидов, я окреп настолько, что не уставал даже после целого дня изнурительной тренировки. Я прибавил в весе килограмм десять, и при своем росте в метр девяносто восемь весил сто двенадцать килограмм. Причем просушенных настолько, что я начал напоминать себе анатомическое пособие. Андроид, служащий мне тренажером по рукопашному бою, даже поставленный на предельную для него скорость, уже не успевал за моими ударами. Заигравшись, я как-то пробил кулаком его сверхпрочный корпус, и что-то там замкнул в его электронном нутре. Родригес, увидев судорожно дергающегося робота, задумчиво покачал головой и приказал его заменить, пообещав мне «что-нибудь придумать». И ведь не соврал: сначала в зал притащили сразу троих таких же андроидов, только с упрочненными корпусами, а еще через неделю мне продемонстрировали такой шустрый экземпляр, сделанный по их заказу, что я почти полдня пытался поработать с ним на самой простой из встроенных в него программ.

За это же время я усвоил такой объем знаний по десятку — другому дисциплин, от тактики до астронавигации, что просто диву давался.

Однако привыкнуть к свойствам своего нового тела я все еще не мог: например, когда я начинал видеть в полной темноте, слышать какие-то приглушенные голоса или щелкать в уме сложнейшие задачи по астронавигации, меня все еще пробивал холодный пот. Сюрпризы обнаруживались каждый день: кожа стала такой плотной, что Мери тупила об нее иглы шприцов; при порезе раны заживали за сутки, причем процесс регенерации шел так быстро, что я умирал от нестерпимого зуда. Каждое утро я со страхом думал о том, что нового еще в себе я обнаружу, прислушивался к изменениям уже приобретенных навыков и злился, злился, злился…

Как-то утром Мери, после обязательных уколов и тестов вывела меня в коридор и, проведя метров двести по закоулкам Комплекса, втолкнула в подземный тир:

— У тебя сегодня занятия по стрельбе. Не подведи меня, Викки! — на шелест раздвигающихся створок двери из маленькой комнатки с надписью «Только для персонала» нам на встречу вышел мрачный, бритый наголо негр шириной метра в полтора, и протянул мне руку:

— Капитан Джексон, малыш. Твой инструктор по стрельбе… — он подмигнул Мэри и, послав ей воздушный поцелуй, добавил: — А ты, крошка, можешь пока идти… Я за ним присмотрю…

Проводив девушку плотоядной улыбкой, он показал мне на дверь с цифрой один и подтолкнул меня в спину:

— Войдешь внутрь, возьмешь на столике пистолеты, встанешь на красный круг, и будешь слушать мои команды! Вопросы?

— Вопросов нет, сэр! — в унисон ему рявкнул я и повернулся направо.

Комната изнутри смотрелась своеобразно: абсолютно гладкая полусфера с какой-то зернистой поверхностью вдруг вспыхнула и превратилась в фон голограммы. А через мгновение меня окружили тропические джунгли, с соответствующими звуками и запахами. Я удивленно осмотрелся, и тут скрытые динамики заговорили голосом Джексона:

— Первое упражнение! Сектор в тридцать градусов! Мишени в человеческий рост! Скорость появления — по нарастающей! Световой пистолет не требует перезарядки! Начали! — и тут же чуть справа от меня из-за куста показался контур вооруженного импульсной винтовкой человека. Я выстрелил, попал ему в голову, и он упал. Тут же слева ко мне рванулся второй, и я выстрелил в него из другого пистолета. Мишени начали мелькать чаще, и я перестал контролировать их падение, обходясь одним выстрелом в мишень. Минут через пять у меня зарябило в глазах: они сменяли одна другую в таком темпе, что у меня указательные пальцы не успевали давить на спусковые крючки. Зато сознание начало адаптироваться — следующие десять минут я стрелял, как автомат, не только успевая увидеть каждого, но и обдумывать траекторию его падения и оценивать точность попадания. Постепенно сектор атаки начал расширяться, и мне пришлось рассеивать внимание. Вскоре мишени стали появляться даже сзади, причем шорохи, свидетельствующие об их появлении, еле пробивались сквозь какофонию джунглей и грохот звуковой имитации моих выстрелов. Мои глаза начал заливать пот, плечи перестали держать руки с оружием, и я сдался: опустил оружие и сел на пол. Окружающий пейзаж тут же пропал, и в комнате возник недовольный инструктор:

— Что такое? Не скажи, устал?

— Руки не держат, сэр! — честно сказал я. — В плечи будто свинец залили!

— Это хорошо… Значит, они у тебя еще есть… — хохотнул он, потом посмотрел на дисплей коммуникатора и сказал: — Для первого раза неплохо. Полтора часа продержался. Завтра жду тебя к девяти утра… Вопросы?

— Вопросов нет. Разрешите идти, сэр?

— Подожди у дверей. За тобой прибежит твоя краля. Я с ней уже связался!

— Есть, сэр! — я поднялся на ноги, козырнул Джексону и поплелся к двери, по дороге разминая затекшие плечи.

— Викки! Что-то ты сегодня рано… — щебет врача я услышал издалека. — Впрочем, это даже хорошо — успеешь принять душ перед собранием…

— Каким собранием? — поинтересовался я.

— Да так, слет тружеников панелей и подворотен! — съязвила она. — Ты приглашен, как эксперт по экстерьеру…

— Я серьезно! — обиделся я. — Вечно ты издеваешься…

— А по-другому жить скучно! Что я тут вижу? — одни пациенты и начальство. Ни тех, ни тех воспринимать, как мужчин не положено, — вздохнула она. — Вот и развлекаюсь, как могу. А про собрание сама ничего не знаю. Приказано доставить, и все…

— Понятно… Сколько у меня времени?

— Минут сорок.

— Тогда я успею что-нибудь сожрать. А то снова желудок ноет!

— Я тебе не завидую… Ты со стороны и так уже выглядишь, как танк. А еще не вошел в расчетную форму…

— Тут подробнее, пожалуйста! — почти остановился я. — Значит, тот шкаф, в который я превратился, кажется вам маловатым?

— Да, ты еще должен прибавить килограмм десять — пятнадцать и сантиметров восемь в росте!

— Кому я такой буду нужен! — в сердцах буркнул я, не вписался в поворот и неожиданно для себя выломал плечом подвернувшуюся дверь. — Черт, извини, я случайно!

— Не расстраивайся! — рассмеялась она. — Это мелочи. Кстати, если возникнут проблемы с женщинами, то обращайся: я тебя всегда приголублю…

— Нет уж, спасибо! Мне твоих уколов и тренировок хватает за глаза… Если ты такая же дотошная во всем остальном, то я повешусь…

— Не надейся, — тебя сейчас ни одна веревка не выдержит!

— Какая досада! — я открыл дверь в свою комнату и, заглянув внутрь, удивленно повернулся к Мери: — А где все мои вещи? Где кровать, терминал? Я перепутал дверь?

— Ты сегодня переезжаешь… По результатам тестов ты можешь приступать к полноценным тренировкам. И тебе выделили нормальную комнату в жилом блоке. После совещания отправишься жить на новое место… — в ее голосе мне вдруг послышалась затаенная грусть. — Кстати, мы, скорее всего, больше не увидимся… В лабораторном блоке тебе делать нечего. Поэтому удачи тебе, парень! Мне было приятно с тобой поработать…

— Спасибо! Ты действительно хороший врач, раз поставила меня на ноги так быстро…

— Эх, если бы не я свалила бы тебя в эту кровать своими собственными руками, то… — она запрыгнула на оставленный кем-то в дверях стул и вдруг поцеловала меня в щеку: — Прости меня, ладно?

— Да ладно, ты то тут причем! — я аккуратно снял ее со стула и поставил на пол. — Я уже начинаю привыкать…

— Знаешь, ты действительно классно смотришься… — она смахнула со щеки непрошенную слезинку и толкнула меня внутрь. — Что встал? Давай бегом мыться, жрать, и все такое. Вечно тебя ждать приходится!

* * *

Небольшой зал для совещаний оказался полон: половину кресел, стоявших на небольшом возвышении, занимали Родригес и его помощники, в званиях не ниже майора, а напротив них в креслах настороженно замерли семь молодых, габаритами напоминающих меня, ребят и две довольно симпатичные, хотя и очень рослые девушки. Я занял свободное кресло напротив полковника, и приготовился к новым сюрпризам. И они не заставили себя долго ждать:

— Господа курсанты! Первая часть программы «Демон» завершена. Все вы прошли начальную адаптацию к новым возможностям ваших организмов, и теперь можете приступать к серьезным тренировкам. Прежде всего, хочу заметить, что с сегодняшнего дня вы должны забыть о том, что вы — личности, и обязаны научиться работать в команде. Следующие шесть месяцев рядом с вами всегда будет человек, которому вы должны будете доверять больше, чем самому себе. Мне плевать на ваши комплексы, желания, эмоции: вы должны научиться работать в парах. Вас, как видите, десять человек. Все — лучшие выпускники элитных учебных заведений Военно-Космических сил Земной конфедерации. Все вы в той или иной степени универсалы. Но, увы, вся ваша прошлая подготовка лишь первая ступень овладения вашими новыми телами. Вам придется трудно. Но цель вполне достижима, и вы ее, поверьте мне, добьетесь. Кровью, потом, — но станете настоящими суперсолдатами… — переведя дух, полковник отпил пару глотков из стакана, стоящего перед ним на небольшом столике, потом развернул к себе терминал компьютера и продолжил:

— Итак, для лучшей адаптации друг к другу вы делитесь на двойки… Есть, заниматься и даже спать будете вместе. В комнатах, приближенных к реальной обстановке рубки ваших будущих боевых кораблей. Первая двойка: лейтенант Игорь Семенов — лейтенант Гельмут Шварц. Вторая двойка: лейтенант Элен Вильямс — лейтенант Гарри Форд. Третья: лейтенант Вольф Краузе — лейтенант Рикки Конти. Четвертая: лейтенант Яков Гашек — лейтенант Марк Гомес. Пятая: лейтенант Виктор Волков — лейтенант Ирина Орлова. Составы звеньев обсуждению не подлежат. После совещания майор Диккенс проводит всех вас в ваши новые апартаменты и выдаст карты доступа к вашим комнатам, терминалам и транспорту. В терминале каждой двойки загружен график подготовки, — соблюдать его прошу неукоснительно. Что еще? — Ах, да! Каждому из вас слышатся голоса. Не волнуйтесь, так и должно быть. Один из имплантантов в ваших черепах дает вам возможность переговариваться друг с другом без всякой связи. Что-то вроде телепатии. Радиус уверенного приема, к сожалению, относительно невелик, но зато не глушится и не прослушивается практически ничем. Переключение между диапазонами и тому подобная ерунда должны стать интуитивными, впрочем, разберетесь сами — меня больше волнует ваша боевая подготовка. Каждый из вас чем-то владеет лучше, чем-то хуже, но за время пребывания в Комплексе вы должны по возможности подтянуть своих напарников в тех дисциплинах, в которых они слабее. Учтите, все зачеты сдаются двойками. Мне нужны звенья, готовые на все. И на все способные. Кстати, вы не ослышались. Всем вам присвоены звания лейтенант. Авансом. Но отработать их придется. Позднее. Но на ближайшие пол года ваша единственная задача — тренировки. Так что не буду полоскать вам мозги, — вы свободны…

Я оглянулся на своих соседей и, дождавшись, пока все старшие офицеры, кроме майора Диккенса, покинут зал и, встав, протянул руку ближайшему ко мне парню:

— Виктор Волков!

— Гельмут Шварц! Будем знакомы!

— Эй, вы! Знакомства — потом! Бегом за мной! — майор повернулся к нам спиной и быстрым шагом вышел в коридор…

Мы, естественно, потянулись за ним, и через пять минут добрались до северного крыла Комплекса, где и располагались наши комнаты.

— Ваши ключи! — Диккенс вложил в руки кому-то из ребят пачку пластиковых карт и удалился.

— Очень болтливый мужик, не правда ли? — одними глазами усмехнулась рослая, коротко стриженая девушка и представилась:

— Ира Орлова! Академия десантно-штурмовых сил ВКС. Пятая двойка, второй номер…

— Волков, Виктор! Можно просто Вик. Оборотень — недоучка… — я пожал протянутую руку. — Твой ведущий. Приятно познакомиться!

— Игорь Семенов! — белобрысый, усыпанный веснушками парень со сломанным носом весело улыбнулся и добавил: — Истребитель. Первый номер первой двойки! Кто там мой напарник?

— Гельмут Шварц! Боевой пловец! — мой сосед по залу для совещаний встал рядом с Игорем и ухмыльнулся: — Что, расстроился, что не дама?

— Как тебе сказать? Конечно, ты не так сексуален, но с тыла прикрыть можешь. Вон какую ряху наел! — отбрил его Семенов.

— В этом плане все мы хороши… — примирительно поднял руку черный, как смоль, негр с выбритой наголо головой. — Гарри Форд. Пилот — перехватчик. Второй номер второй двойки…

— Элен Вильямс. Пилот — истребитель. — Отозвалась вторая девушка, миловидная, рослая шатенка с ярко-голубыми глазами. — Первый номер…

 

Глава 3. Ирина Орлова

Черт! По-моему, первый раз в жизни мне повезло. Еще когда я сидела в конференц-зале и ждала начала заседания, пытаясь перевести дыхание от полуторачасового бега на тренажере по «пересеченной местности» с сорокакилограммовым рюкзаком, и от безделья рассматривала своих товарищей по несчастью, я обратила на него внимание. Когда, вслед за Мери Рошаль, в зал легко скользнул поражающий размерами и просто нереальной текучестью в движениях парень, в принципе мало чем отличающийся от уже занявших свои места соседей, у меня перехватило дыхание и потеплело в животе. Я даже слегка выругалась про себя от удивления: за все время учебы я ни разу не ловила себя на таком откровенном желании. Загнав подальше свои чувства, я, тем не менее, с интересом поглядывала на него все время, пока длилось эта короткая беседа. А во время распределения по звеньям закрыла глаза, мечтая оказаться с ним в одной паре. И когда мое желание сбылось, я чуть не запрыгала от радости. И даже, переборов стеснение, представилась первая. Виктор оказался Оборотнем! То, что его, как и меня, выдернули из Академии за месяц до выпуска, меня не смутило: лучший курсант выпуска вряд ли завалил бы выпускные тесты, даже в таком ненормальном заведении, как его. Восемь лет назад я сдавала приемные тесты именно туда. И недобрала почти сто баллов, набрав девятьсот тринадцать. С которыми меня с удовольствием приняли бы куда угодно! И приняли, — только в Академию Планетарного десанта. Конечно, уровень намного ниже, но все-таки второе по престижности учебное заведение Конфедерации. Только вот зависть к тем, что прошел, все-таки осталась. А потом ее сменило уважение: стоило мне ощутить на себе все «прелести» подготовки по своей программе, ежемесячно ища в списках отчисленных за непригодность свою фамилию, и узнав, что программа Оборотней мрачнее раза в два. И вот теперь моим напарником стал человек, выдержавший восемь лет пытки…

Правда, увидев нашу комнату, я, сначала, дико застеснялась: ни одного места, кроме туалета, где бы мы могли быть предоставлены самому себе… Нельзя сказать, что армия сделала меня особо стеснительной, — просто я впервые жила вместе с человеком, к которому испытывала сексуальный интерес. Впрочем, Волков оказался на редкость тактичен и бесстрастен: он ни жестом, ни взглядом не выдавал ни каких своих тайных мыслей, а они наверняка у него присутствовали. Я, по крайней мере, тешила себя такой надеждой, купаясь в душе после тренировок, и изо всех сил пытаясь не краснеть за его прозрачным стеклом.

Как напарник он был бесподобен: практически во всем, кроме, разве что, стрельбы, он превосходил меня как минимум на голову. Работая с ним в спарринге, я чувствовала себя игрушкой, и дико психовала из-за каждой допущенной ошибки. А он спокойно останавливался, начинал движение заново, и методично добивался того, чтобы я не только его поняла, но и начала на него адекватно реагировать. И я, чтобы оправдать его ожидания, тренировалась до изнеможения.

Кроме того, мое, и без того болезненное, самолюбие подстегнула фраза, услышанная как-то в коридоре тира:

— Здорово, что ты — не баба! Вот начнутся полевые занятия, и смешанные пары займут те места, которые им и положены: последнее и предпоследнее! Тоже мне, бабская элита!

Я, правда, не поняла, кто из ребят ее произнес, но злобу затаила. И решила стать лучше, чем они, чего бы это мне не стоило.

Пришлось «жить» за тренажерами: ребята, все-таки превосходили девушек и массой и силой. Чтобы противопоставить им хоть что-то, мне пришлось рвать и мучить свое тело так, что даже Виктор как-то заметил:

— Ира! Что ты так уродуешься? У тебя и без этого все в порядке. Мне, по крайней мере, нравится…

— А я хочу быть самой лучшей! — буркнула я.

— Тогда тебе, подруга, придется попотеть! — усмехнулся он. И стал уделять мне еще больше внимания.

…А как он летал? Ни один из нас не мог не то, что с ним сражаться, а просто повторить половины его маневров! Однажды, оказавшись с ним в рубке тяжелого крейсера, я поняла, что значит «жить небом» — тяжелая, неповоротливая машина в его руках начинала творить чудеса. Я завидовала ему черной завистью, но, не смотря на все старания, так и не смогла чувствовать машину так же хорошо: видимо, мне не хватало таланта.

…Особенно тяжело мне было по ночам: переутомленное тело требовало сна, но я, завалившись в кровать и расслабившись, сразу закрывала глаза и сквозь ресницы наблюдала за моющимся в душе или бродящим по комнате парнем, просто умирая от вожделения. Я, которую весь курс насмешливо обзывал «Недотрогой»! Я готова была на все ради одного-единственного поцелуя. Но, увы, Викки был все так же бесстрастен и предупредителен. Даже когда я, обнаглев до предела, начала мотаться по комнате в одних трусиках, в душе умирая от стыда, я ни разу не заметила в его глазах даже тени интереса… Постепенно меня начало затягивать в омут дикой депрессии: мне стало казаться, что причиной всему — последствия операции. Я, вытянувшаяся почти до двух метров, и набравшая соответствующий вес, любому нормальному мужчине должна была казаться дылдой! И я начала принимать антидепрессанты…

 

Глава 4. Виктор

Не смотря на мои опасения, Ирина оказалась ничуть не хуже, чем ребята: к концу первого месяца совместного проживания она завоевала мое уважение. На татами она прочно занимала третье место в подразделении, уступая только мне и Конти. Ее техника ведения поединка была просто бесподобна: скупые, короткие передвижения и при этом точные, мощные удары из любого положения не раз отправляли в нокдауны каждого из нас. Не менее талантливой она оказалась в тире — здесь она была второй после Гомеса. Я делил четвертое и пятое места со Шварцем, уступая третье Конти. Чуть хуже у нее получалось за штурвалами истребителей — шестое место. Зато тут я был тоже на высоте — я далеко оторвался от занимающего второе место Семенова и идущей третьей Вильямс. В остальных дисциплинах наша пара тоже была одной из лучших. И в обыденной жизни девушка не доставляла мне никаких проблем: спокойная, аккуратная, с великолепным чувством юмора, она делала наше совместное проживание ярче, и я вскоре перестал мечтать о напарнике-мужчине. И как раз вовремя: у нас начались полевые занятия…

Как-то утром заорала сирена, и мы, одевшись, выстроились в коридоре напротив своих комнат. Полковник Родригес покосился на секундомер коммуникатора, довольно усмехнулся и рявкнул:

— Всем получить по десять обойм на каждый ствол и загрузиться в катера. Точка сбора обозначена в бортовых системах. Жду вас там, через двадцать минут. Свободны!

Мы тут же рванули к оружейной комнате, по дороге забежав в туалеты: возможности посетить их потом могло и не представиться. В том же темпе запрыгнув в катера, мы подняли их в воздух и на предельной скорости погнали их на север, к полигону номер два, обозначенному на картах. Все десять минут полета под нами тянулась безжизненная саванна, с редкими купами низкорослых деревьев и пологими холмиками, с высоты нашего полета похожими на волны. До самого горизонта глазу не на что было зацепиться, и мы с Ириной недовольно переглянулись: на этом чертовом комплексе негде было даже прогуляться! Впрочем, скоро нам стало не до раздумий: я бросил машину в пологое пике и вслед за четверкой посадил ее возле здорового квадратного ангара, занимающего добрых восемь квадратных километров.

— Ничего себе размерчик! — присвистнула девушка, вылезая из катера. — Я прикидываю, сколько там всякой гадости понапихано… Что-то мне подсказывает, что нас туда и загонят…

— Я тоже так думаю! — согласился я.

Родригес, дождавшись, пока мы построимся, расстегнул ворот кителя и, блаженно подставив лицо лучам довольно теплого для ранней весны светила, заявил:

— С перерывом в десять минут вы по парам входите вон в те милые зеленые ворота! До выхода с противоположной стороны ангара ровно два километра. У вас есть час, чтобы туда добраться. Все, что движется — опасно. Кое-что из того, что не движется — тоже. Кто не уложится в норматив, возвращается домой бегом. Тут не так далеко, как кажется, — всего шестьдесят километров! Стимул так себе, на любителя… Кто уложится в норматив, получит сюрприз. Готовы? Семенов и Шварц, ваше время пошло!

Первая двойка метнулась за ворота, и там сразу загрохотали выстрелы. Я задумчиво посмотрел на свою напарницу и предложил:

— Давай сразу уйдем метров на двести в сторону, — может, там будет полегче? И еще: я беру на себя переднюю полусферу, а ты прикрываешь мне спину! И старайся ступать след в след…

— Не волнуйся за меня, я тебя не подведу! — попыталась успокоить меня Ира и, убедившись, что полковник поднялся на второй этаж сооружения, чтобы полюбоваться успехами ребят на мониторах пульта управления, присела на траву: — У нас есть еще почти сорок минут! Можно позагорать…

Начало своего шоу мы чуть не проспали: нас разморило на солнышке, и, если бы не сирена, орущая каждые десять минут, мы бы продрыхли до вечера. А так, кое-как продрав глаза, мы доплелись до ворот, достали пистолеты и приготовились.

— Я первый, ты через пять секунд за мной — мысленно скомандовал я и, пригнувшись, влетел внутрь. Из густых переплетений лиан, кустов и черт его знает чего тут же рванулись два андроида, стреляя на бегу в мою сторону, но им немного не хватило скорости и везения: я всадил по импульсу в голову каждому и тут же сместился в сторону. И не зря: туда, где я стоял, упала осколочная граната, и мне пришлось ногой отправить ее обратно в кусты. Потом рядом возникла Ирина, и мы осторожно двинулись влево, то и дело стреляя на каждый шорох. Тусклое, на грани между дневным и ночным видением освещение действовало на нервы: глаза то и дело перестраивались с одного режима на другой, не давая нам нормально целиться. Под ногами хлюпала жидкая грязь, скрывая всевозможные ловушки, от капкана на медведя до противопехотных мин. Дикие вопли и чирикание животного мира глушили близкие шорохи, и мы практически не прекращали метаться из стороны в сторону: только так можно было увернуться от выстрелов андроидов, замаскированных под людей, пни и валуны… Я умудрился ухнуть в трясину, вернее, в помесь трясины и водоворота, и выбрался из нее только с помощью Орловой. Потом я удачно пристрелил лося-переростка, выскочившего из-за ствола какого-то тропического дерева-гиганта и чуть не втоптавшего девушку в груду опавших листьев. Но самая мрачная часть тренировки началась за сто метров до выхода: из великолепно замаскированной траншеи раздались десятка два очередей, от которых мы еле увернулись. Вслед за выстрелами из нее выскочило штук пятнадцать андроидов-солдат, и нам пришлось здорово попотеть, отстреливаясь от безумно быстрых роботов. Я израсходовал все патроны, и, если бы не оказавшаяся более экономной девушка, то меня бы точно зацепили. А так я успел свернуть головы двум подобравшимся вплотную солдатам, пока Ирина, отстреливаясь от появившейся невдалеке новой волны атакующих, отступала к воротам, и я, рванувшись, в прыжке вытолкнул ее наружу. Щелкая разряженными пистолетами, она еще секунд двадцать не могла отойти от боя, и я, мягко забрав у нее оружие, провел по ее голове ладонью:

— Все, выбрались! Расслабься… — потом посмотрел на циферблат коммуникатора и обрадовано воскликнул: — И всего за сорок одну минуту!

— Не может быть! — ко мне подошел Семенов и похлопал по плечу ладонью. — Поздравляю!

— А вы за сколько? — Поинтересовалась почти пришедшая в себя Орлова.

— За шестьдесят две… — мрачно пробормотал лежащий невдалеке Гельмут. — Застряли у этого дурацкого окопа! Теперь придется немного побегать… А мне так не охота, кто бы знал…

— А где остальные? — поинтересовался я, оглянувшись на ворота.

— А черт его знает! — пессимистично хмыкнул Игорь. — Вон, стрельба еще слышна…

Через десять минут из ворот вывалились Гашек и Гомес, причем Гомес довольно сильно хромал, а Яков прижимал к себе разбитую в кровь правую руку.

— Фу! — Марк рухнул на траву у самых ворот и блаженно разбросал руки в стороны. — Успели…

— Что с вами? — мгновенно оказавшись рядом, занялась ребятами Ирина.

— Зацепило пластиковыми пулями. Еле доковыляли. В принципе, терпимо… — ответил Яков. — А как вы?

— Гельмут с Игорем не уложились, а мы вроде успели…

— Ни фига себе, «вроде»! — возмутился Игорь. — Они прошли ангар за сорок одну минуту. Бежали, наверное…

— Ага! От крокодилов! — усмехнулся я.

— Там еще и крокодилы были? — удивился Марк. — Жаль, мне не попался! Всю жизнь хотел на них полюбоваться!

— Шутит он! Мы только лося видали. Чуть меня не затоптал… — обрабатывая рану, буркнула девушка.

— Так весна же! У них гон! Самку ищут! — расхохотался Гельмут и тут же схлопотал в ухо:

— Я тебе дам «самку»! Вон, над Игорем прикалывайся… — я сбил его с ног и, шутя, отвесил ему щелбан. — Она не самка, а мой напарник. Причем прелестный! Не то, что некоторые…

Однако нашу возню прервал звук подлетающего катера: Родригес явно торопился отправить первую пару побегать.

— Что ж, господа, разбор упражнения состоится в девять вечера в конференц-зале, а пока могу поздравить «четверку» и «пятерку» со сдачей норматива.

— А что с остальными? — спросил я.

— «Двойка» израсходовала боеприпасы и «расстреляна» где-то в трехстах метрах от выхода. А с «тройкой» все гораздо веселее: Краузе оторвался от Конти и попал в зыбучие пески. Помочь ему Рикки не успел, и ему пришлось идти одному. В результате он застрял в буреломе и схлопотал пулю в голову. Все четверо уже в госпитале, залечивают раны. Я думаю, что послезавтра будут уже на ногах. Кстати, по-моему, «четверке» тоже необходим визит к врачам…

— Да ладно, заживет! — попытался возразить Гашек, но нарвался на выговор:

— Приказы не обсуждаются! Марш в машину! И Волков с Орловой, кстати, тоже. Я довезу вас до вашего катера. А вы, мальчики, можете бежать домой… — Он ухмыльнулся «единичке» и, влезая в катер, помахал им ручкой:

— Не забудьте, что в восемь — разбор полетов!

Высадив меня и Иру у катера, Родригес пожал нам обоим руки и поздравил с отличным результатом:

— Как ни странно, вы прошли полигон просто замечательно. Видимо, наши техники что-то недоработали… И я сдерживаю свое обещание — летите к космодрому. Туда прибыли ваши штатные боевые корабли. Можете выбрать себе машину и ее немного облетать. Там вас ждет подполковник Эдвардс. Представитель завода-изготовителя. Возьмете у него ключ-карту и полетное задание. Вопросы? Можете лететь…

* * *

Космодром поразил меня обилием совершенно разной техники. От тяжелых крейсеров эпохи Первой Галактической, до новейших линкоров класса «Викинг-2», которые я видел в Академии только в голофильмах. Уже на подлете к Башне, — контрольно-диспетчерскому пункту, — я наткнулся взглядом на пять одинаковых корабликов с совершенно незнакомыми обводами корпуса. Сделав пару кругов вокруг, я приземлился и подошел к явно ожидающему нас офицеру:

— Лейтенанты Волков и Орлова, сэр! Прибыли для совершения пробного полета, сэр! На всех кораблях по очереди…

— Вольно! Как это? Вам мало одного?

— Полковник Родригес разрешил мне выбрать себе машину, сэр!

— Что-то я раньше не замечал за Рамоном такой доброты… — удивился Эдвардс и тут же усмехнулся: — Какая тебе разница, они ведь только с завода… Что ты в них поймешь? Кстати, что ты заканчивал, мальчик?

— Восемь курсов Академии Оборотней, сэр! Закончить не успел…

— И кто учил тебя летать? — немного уважительнее задал новый вопрос он.

— Капитан Кощеев, сэр!

— Алексей? Тогда понятно! Есть смысл выбирать… Бери ключи и попробуй два крайних справа: остальные чуть похуже. Я пробовал все пять.

— Спасибо, сэр! По-вашему мнению, какой из них самый лучший?

— Попробуешь оба — сам скажешь. А я оценю твою подготовку. А то мне тут уже порассказывали про вас всякие легенды, в которые, извини, я поверить не могу… Значит, так: за орбитальные крепости не выходить, в гиперпространство не прыгать, гражданские корабли не пугать… Собственно, все. Я на связи. Можете начинать…

Пока мы добирались до корабля, Ира мучила меня вопросами:

— А, правда, какая разница, ведь эти, как их там, «Кречеты», все одинаковые!

— Понимаешь, у каждой машины есть свой характер: какая-то чуть лучше набирает высоту; какая-то немного хуже реагирует на штурвал, в какой-то может немного привирать дальномер и т. д. Немного погоняешь каждую, и начинаешь понимать, что она из себя представляет. Конечно, какие-то мелкие недочеты сборки могут проявиться и позднее, но главное, — характер машины, — можно понять сразу. Мне нужна самая буйная…

— А что за Кощеев, о котором Эдвардс тебя спрашивал?

— Мой инструктор в Академии! Один из лучших пилотов ВКС. Кавалер восьми высших орденов конфедерации. Его уважают все, кто хоть что-то понимает в пилотировании…

— Понятно! Тогда открывай шлюз, и попробуем эту птичку… — она похлопала по обтекателю правого маршевого двигателя и вслед за мной скользнула в шлюз.

Устроившись в кресле первого пилота, я быстренько прогнал все предполетные тесты, активировал связь с Башней и вывел ее на бортовую акустическую систему:

— Башня, я — Демон — пять! К взлету готов!

— Демон — пять, я Башня! Взлет разрешаю! — тут же отозвался Эдвардс.

Я привычно дал тягу на оба двигателя и чуть не заорал от дикой перегрузки: корабль прыгнул в небо в таком запредельном режиме, что я на мгновение потерял сознание.

— Ты что, сдурел? — прохрипела Ирина, когда я быстренько убавил мощности, и с моих глаз спала кровавая пелена. — Ну, вас и учат в вашей чертовой Академии!

— Извини, но я дал всего пятьдесят процентов мощности… — я уставился на экран навигационной системы и присвистнул:

— Мы уже вышли из атмосферы! По-моему, пора тормозить…

— Демон — пять! Я Башня! У вас все в порядке? Что-то мне показалось, что вы немного поторопились при взлете…

— Башня, я — Демон — пять! Все нормально, нам самим понравилось… Начинаем первый пробный тест. — Я перевел истребитель в горизонтальный, относительно планеты, полет и начал гонять его по самым сложным фигурам высшего пилотажа, постепенно увеличивая скорость и уменьшая радиусы поворотов. Долетавшись до пятен в глазах, я уважительно провел рукой по подлокотнику кресла и восторженно отметил:

— Вот это машина! У нее нет ограничителей маневра и компенсатора ошибок пилота; кроме того, совершенно сумасшедшие двигатели и маневренность…

— Я заметила… — еле ворочая языком, буркнула девушка и стерла с лица выступившие капельки пота. — Попробуем вторую, что ли?

Второй «Кречет» мне понравился немного меньше — он чуть запаздывал с реакцией на штурвал и иногда, в самых резких виражах, начинал неприятно вибрировать корпусом. Ограничившись десятью минутами полета, я посадил машину на ее место и выбрался на бетонку. Неторопливо выбравшись наружу, я вернулся к первой опробованной машине, и разок обошел ее вокруг, пытаясь привыкнуть к ее необычным обводам. Ирина, тем временем подогнала брошенный невдалеке катер, и мы полетели докладывать Эдвардсу о нашем решении.

— Рыскает на виражах? Это с какой перегрузкой? — удивленно выслушал мои выводы подполковник. — Я что-то не заметил!

— Где-то при двадцати — двадцати двух «Же»! — Я протянул ему ключ-карты от обоих истребителей.

— От своего «Кречета» можешь оставить себе. — Эдвардс почесал кончик носа и переспросил: — Ты ничего не путаешь?

— Данные можно скачать с бортового компьютера. А там, как вам должно быть известно, идет постоянная запись, сэр… — обиделся я. — Я оставил его включенным…

Подполковник согнал с места ближайшего диспетчера, пощелкал клавишами и, добравшись до файла с нужными данными, погрузился в их просмотр. Минут через десять, прокрутив на экране анимационную модель полета со всеми скоростями, радиусами поворота, перегрузками и тому подобной ерундой он встал, зачем-то причесал и без того прилизанные волосы и повернулся к нам:

— Я потрясен! Лучших полетных испытаний я еще не видел. Далеко пойдете, лейтенант. А как вам наши машины в целом?

— С ума сойти… Разве что обыкновенных пилотов туда сажать нельзя… Будут дохнуть, как мухи…

— За шесть месяцев испытаний мы потеряли четверых пилотов-испытателей… — хмуро кивнул Эдвардс. — Трое погибли от перегрузки, один просто не успел сбросить скорость и врезался в метеорологический спутник. Ладно, не будем о грустном. Считаю, что машины сдал. Передавайте привет Родригесу: я, пожалуй, его не дождусь, и прямо сейчас вылечу на завод…

* * *

Следующие несколько месяцев пролетели, как один день: полеты, тесты, стрельба, тактика, ночные марш-броски и десятки других дисциплин слились в одну непрерывную полосу, требовавшую просто запредельных усилий. Мы выматывались так, что засыпали, не всегда доползая до кроватей. Наконец, однажды вечером, после семичасового спарринга с андроидами в зал ввалился Родригес, и, жестом приказав инструкторам отключить их, потребовал тишины:

— Господа офицеры! Через три дня начнутся выпускные тесты. По решению командования два следующих дня, начиная с завтрашнего, считаются выходными. На сервере Комплекса активируйте свои кредитные карты и получите денежное довольствие. В службе обеспечения подберите себе гражданскую одежду и с шести часов утра можете отбыть в Блеквуд, столицу Нью-Джорджии. Послезавтра в десять вечера по времени Комплекса вы должны быть в конференц-зале. Старшим назначается лейтенант Волков. Вопросы?

Ошеломленно поглядывая друг на друга, мы растерянно пожали плечами, и, дождавшись, пока довольный произведенным эффектом полковник покинет зал, возбужденно загомонили:

— С ума сойти, а ведь и правда прошло уже восемь месяцев, как мы тут паримся! — Элен на всякий случай посмотрела на календарь в своем коммуникаторе и весело добавила: — Значит, скоро все изменится…

— Ох, и оторвусь я за эти два дня! — мечтательно произнес Рикки и отправился в сторону бассейна: — Кто хочет ополоснуться?

* * *

В одиннадцать часов утра мы выгрузились из орбитального челнока на центральном космодроме Блеквуда, и пересели в заказанное еще с орбиты такси. Введя в компьютер координаты центральной площади города, мы с интересом смотрели по сторонам и обменивались впечатлениями об увиденном: за время учебы мало кому из нас приходилось бывать в крупных городах, и все вокруг казалось нам интересным. Мелькание рекламы, голографические красотки и красавцы в немыслимых нарядах, призывные слоганы крупнейших отелей и развлекательных центров, предложения ведущих корпораций и тому подобная ерунда скоро заставили нас затемнить прозрачную крышу такси и переключиться на созерцание проплывающих внизу небоскребов. Элен, что-то ищущая в терминале машины, вдруг присвистнула и повернулась к нам:

— Ребята! Кто-нибудь проверял состояние своего счета после получения довольствия?

— Нет, а что? — заинтересовались все мы.

— А то, что у меня, например, на счету сумма раз в двадцать больше, чем я скопила за все предыдущие годы!

— Дай-ка я посмотрю! — потянулся к терминалу Гарри, воткнул в щель карту и пробежал пальцами по клавиатуре: — Охренеть! Вот это да! Нас, определенно, ценят…

Я посмотрел через его плечо на строчку последнего поступления и тоже вытаращил глаза: на сто тысяч кредитов, поступивших на его счет вчера вечером, можно было безбедно прожить минимум лет пять. Причем в крупном городе в центральных планетных системах Конфедерации.

— Сто тысяч! — выдохнул Конти. — Черт! Если бы я знал, где мы будем жить, я бы купил себе гоночный «Спидстер»!

— Тебе мало «Кречета»? — расхохотался его напарник Краузе. — Ты пока с ним справься! А то вечно пачкаешь наш салон кровью из носа…

— Справлюсь! У меня уже начало получаться… — под общий смех почесал затылок Рикки. — Просто я лучше бегаю по земле, чем летаю…

— Не знаю — не знаю! — ухмыльнулась Ира. — Помнится, позавчера ты пролетел половину зала!

— Ты меня просто застала врасплох!

— Ушами хлопал! — хихикала Элен. — Чтобы увеличить подъемную силу!

— Да, полетал ты знатно, — со знанием дела подтвердил Гельмут. — Я даже пожалел брусья, в которые ты впаялся…

— Да что вы все ко мне пристали? Плохо летаю, хорошо летаю! — все равно не ползаю, как некоторые, — огрызнулся Конти и ехидно посмотрел на Семенова, который, как-то, к общему удовольствию, был наказан Родригесом и почти целый день отрабатывал передвижения ползком под огнем крупнокалиберных пулеметов.

— Ну, ты еще вспомни, как я сиську сосал! — недовольно буркнул Игорь.

— Вот тут поподробнее, пожалуйста! — заинтересованно оторвался от окна Яша. — Что-то я не слышал, чтобы наши дамы одаривали тебя таким счастьем…

Тут же схлопотав пару подзатыльников от разъяренных девушек, он, под гомерический хохот закрыл руками голову и забился в дальний угол салона.

— Кстати, нам пора думать о том, где мы остановимся… — заметив мигание предупредительного сигнала на пульте такси, прервал дискуссию я.

— А что тут думать? Я предлагаю ввалиться в любой центральный отель. Денег точно хватит… — предложил Форд. — Вон там, на «два часа», довольно симпатичный особнячок.

— Нет проблем! — Элен, все еще сидящая рядом с терминалом, взяла управление на себя и спикировала на крышу выбранного здания.

Войдя в предупредительно распахнутые швейцаром двери, мы удивленно остановились: фойе отеля «Золотой Апельсин» представляло собой настоящий фруктовый сад. Из зеленого пластика пола вырастали настоящие деревья с усыпанными разнообразными фруктами ветками. Терминал администратора прятался под сенью яблони, и мы, справившись с удивлением, направились прямо к нему.

— Девушка! У вас найдется десять одноместных номеров для нашей компании? — спросил Игорь.

Холеная, вышколенная девчушка за стойкой тут же одарила всех нас ослепительной улыбкой и радушно спросила:

— Вам какого класса?

— Люкс! С двуспальными кроватями! — влез в разговор неугомонный Конти. — Вернее, один номер как минимум, с трехспальной… У меня большие планы на вечер…

— Что-то вроде этого? — глядя на него наивным, лишенным эмоций взглядом, Элен кивнула куда-то за себя, где по дорожке к бару фланировала дама, глядя на которую люди придумали воздушный шар.

— Черт! Опять начинается! — схватился за голову Рикки.

— Девушка! — ухмыльнувшись, продолжил беседу Семенов. — Номера «люкс». На двое суток.

— Конечно, есть! Прошу… — она протянула нам десяток старомодных металлических ключей и снова улыбнулась: — Можете оплатить номера с внутренних терминалов. Или здесь, если вам так удобнее…

— Большое спасибо! — Игорь галантно поцеловал администратору ручку и, раздав всем по ключу, предложил:

— Ну, что? Разбегаемся? Или как?

— Может, пока хотя бы двойками? — вдруг спросила меня Элен и покраснела. — Я немного боюсь незнакомого города. И вообще, я отвыкла от таких толп…

Все заулыбались, но, как ни странно, издеваться не стали:

— С удовольствием составлю тебе компанию. — Форд протянул ей локоть и добавил: — Могу я предложить вам ручку?

— Я тоже не против! — спохватился Конти, но нарвался на ехидный смешок:

— Я, по-моему, не твоего размера, герой — любовник! Пока не поздно, беги к бегемоту…

— Злая ты! — обиделся Рикки. — Тогда я пошел. Где встречаемся, Вик?

— Давайте завтра, часам к двум. В ресторане отеля.

— Заметано…

* * *

Выбравшись из отеля, Ирина и я неторопливо побрели вниз по центральной улице, привыкая к атмосфере городской суеты. Разглядывая витрины магазинов и иногда заходя внутрь, мы прошли квартала два, прежде чем вспомнили об обеде. Ввалившись в первый попавшийся ресторан, мы устроились за уютным столиком у окна и заказали себе по фирменному блюду и по бокалу дорогого вина. Девушка задумчиво смотрела в окно и провожала взглядами модно одетых женщин, куда-то спешащих по неведомым нам делам, и внезапно грустно вздохнула:

— Вот смотрю я на них всех и понимаю, что лишена чего-то очень важного. То ли спокойствия, то ли способности бездумно существовать, то ли обыкновенного женского счастья. Посмотри! У каждого из этих людей — свой мир. Они чему-то радуются, чему-то огорчаются. Зарабатывают себе на жизнь, кого-то любят, кого-то ненавидят. Вот эта явно только что из магазина… — она кивнула в сторону страшно довольной дамы лет сорока пяти с кучей фирменных пакетов в руках. — А я? Что я видела в своей жизни? Казармы? Плацы? Полигоны? Я не помню, когда ощущала себя женщиной. Посмотри, какие они легкие, грациозные, свободные! А я? На кого похожа я? Дылда с фигурой погрузочного робота!

Я чуть не захлебнулся вином:

— Ты что, сбрендила? На роботов похожи мы. А ты красивая… — я внезапно посмотрел на нее, как на женщину, и удивленно подтвердил:

— Знаешь, к моему стыду могу скзать, что почему-то раньше не видел в тебе женщины! То ли из-за нагрузок, то ли из-за мыслей, что стал чем-то непонятным. Но, глядя на тебя сейчас, начинаю об этом жалеть…

— Да ладно тебе! Я не нуждаюсь в сочувствии! — мрачно посмотрела на меня она. — И без этого тошно…

— Знаешь, ты не права. Сочувствовать тебе? А зачем? Ты присмотрись, как на тебя смотрят встречные мужчины!

— Как на телеграфный столб с мышцами! Вот скажи, какая я со стороны? Только честно! Я не обижусь.

— Высокая, стройная девушка с длинными ногами и высокой полной грудью. У тебя доброе, красивое лицо, полные чувственные губки, зеленые глаза. Узкая талия и округлые бедра. Сильные, развитые мышцы и плоский живот. К тому же эластичная кожа без единой морщинки и шрамов. Знаешь, ты действительно хороша. Как ни странно, но все, чем вас пичкали, пошло вам на пользу. Если у нас мышечный объем увеличился раза в полтора, и мы стали похожи на пособие по анатомии, то у вас пропорционально увеличился и рост, и вес, и даже осталась тоненькая прослойка из подкожного жира, благодаря чему ваши формы остались такими же гладкими и сексапильными.

— Да ладно тебе! Я выше любого мужика. Я могу порвать пополам монету. Я вижу, как пуля вылетает из ствола. Что мне с ними делать? Бояться, как бы не сломать в объятиях? — она зажмурилась, чтобы удержать подступившие к глазам слезы.

— Ириш! Ну что ты, в самом деле? Да, ты действительно высокая. Но при этом женственная. Знаешь, у каждого мужчины есть какой-то образ, идеал женской красоты. Мой чертовски похож на тебя! Мне нравится, когда у девушки есть грудь, когда у нее круглая высокая попка, длинные сильные ноги…

— Грудь, говоришь? — пододвинувшись поближе, она чуть не сорвалась на крик: — Грудь, это размер третий! А у меня пятый!

— И что? — удивился я. — Во-первых, третий размер хорош при росте метр семьдесят. А при твоих двух твоя грудь смотрится потрясающе. Очень аппетитно. Во-вторых, благодаря нашим врачам она у тебя никогда не потеряет форму: у нас слишком плотная кожа. В-третьих, я не буду с тобой спорить: давай проведем небольшой эксперимент…

— Какой эксперимент? — подозрительно уставилась она на меня.

— Вот закончим обедать, зайдем в ближайший магазин, я там тебя одену, как мне нравится, и посмотрим, как на тебя будут реагировать прохожие. А то привыкла ходить в форме, и выбрала вчера не одежду, а какой-то балахон.

— Может, не надо? — засомневалась она.

— Надо! Зачем мне напарник с комплексами? — я пододвинул к себе свинину с ананасом и принялся нарезать мясо мелкими кусочками. — А пока не забивай себе голову всякой ерундой. Чувствуешь, как пахнет? Я просто умираю от жадности…

* * *

Расплатившись за сытный обед, мы вышли на улицу и направились прямо в огромный супермаркет корпорации «Эльф», судя по объяснениям официанта, находившийся метрах в двухстах от ресторана. Судя по рекламе, там можно было найти самые модные туалеты во всей Конфедерации. Ирина пыталась сопротивляться, но я не позволил ей сбежать, и почти силой втолкнул ее в бесшумно раздвинувшиеся двери магазина. Добравшись до отдела женской одежды, я посадил покрасневшую от стыда девушку на удобный диван и обратился к улыбающемуся менеджеру:

— Девушка! Вы бы не могли нам помочь выбрать туалет для посещения ночного клуба? Нам надо что-нибудь такое… — я покрутил в воздухе пальцами, потом задумался и, к счастью, наткнулся на экран монитора, на котором манекенщицы демонстрировали коллекцию модной одежды на лето. — Вот такую короткую юбочку, чуть выше колена; рубашку в обтяжку, с глубоким вырезом, с такими вот рукавами, — я снова ткнул в монитор пальцем. — Потом туфельки на каблучке, какую-нибудь сумочку в тон. С расцветкой определимся по ходу дела…

— Девушка! Будьте любезны в обмерочный автомат… — пригласила она Ирину к оригинальному, сверкающему никелем приборчику, стоящему рядом с ее терминалом. — Так, встаньте прямо! Разведите руки в стороны. Все, можете идти в примерочную кабинку… — она пробежалась пальчиками по экрану терминала и повернулась к дверце быстрой доставки: — Пожалуйста, померьте сначала вот это…

Ирина со вздохом взяла в руки пакеты с юбкой и блузкой и скрылась за дверью примерочной. Я просунул голову внутрь, и чуть не схлопотал по физиономии:

— Уйди, я стесняюсь…

— Как по комнате носиться в одних трусиках, так тебе все равно, а вот юбку модную одеть ты стесняешься… — буркнул я и прикрыл дверь. Потом немного подумал и постучался к ней опять: — Подожди, пока не одевайся. Я тут кое-что придумал…

Я вернулся к менеджеру, посмотрел на карточку с именем на ее груди и шепотом, чтобы не услышала Ирина, спросил:

— Сьюзи! А можно быстренько подобрать что-нибудь из нижнего белья? А то мне что-то не очень нравится то, что на ней сейчас…

— Посмотрите сюда! — она ткнула в свой терминал. — Вот компьютерная модель ее фигуры. Примерим вот такие трусики и лифчик, повернем ее спиной… или вот этот комплект… опять покрутим… или что-нибудь более открытое…

— Стоп, стоп! Вот этот белый комплектик, пожалуйста…

— Одну минуту! — девушка мило улыбнулась и протянула руку к дверце: — Кстати, у вашей дамы потрясающая фигура. Ей, собственно, бюстгальтер и не нужен…

— Не верит! — вздохнул я и подхватил со стола еще несколько комплектов одежды. — Вот, стараюсь переубедить!

— Иришка! Одень сначала вот это! — я приоткрыл дверь и протянул внутрь руку с бельем. А потом остальное. Даю минуту на одевание…

— Вот еще! — возмутилась она через дверь. — Это тебе не казарма. Ой, как мило! Нет, я это не одену… Ты что, сдурел? В этом белье я просто голая!

— Не спорь! Уговор дороже денег…

Через пару минут, пряча глаза и ссутулившись, она вышла из примерочной и, краснея, посмотрела на меня:

— И на что я, по-твоему, похожа?

— Во-первых, выпрямись! Скрючилась, как старушка… — я хлопнул ее по спине, заставив выпятить аппетитную грудь, в обтягивающей блузке казавшуюся еще больше. — Во-вторых, расслабься. Теперь подойди к зеркалу и посмотри на себя еще раз. Если твои волосы немного приподнять, вот, как-нибудь так, — я подошел к ней сзади и привел в порядок ее шевелюру, — то я упаду в обморок от счастья…

— Не ври! — с интересом рассматривая себя, уже не так агрессивно пробормотала она.

— Иди, примерь еще ту розовую маечку. Думаю, что будет не хуже.

— Ладно, уговорил…

…Через два часа, после посещения Ириной парикмахерского салона, увешанные пакетами, мы, наконец, выбрались на улицу. Я забрал у девушки все пакеты и, отстав от нее шагов на двадцать, с удовольствием наблюдал, как все встречные мужчины, наткнувшись на нее взглядом, начинали глотать слюнки от вожделения. Уже через минуту первый храбрец, выхватив у уличного торговца цветами огромный букет роз, попытался с ней познакомиться. Потом мне стало еще веселее: часть праздношатающихся прохожих резко меняла маршрут, чтобы пройти поближе к вожделенной даме; какая-то женщина отвесила пощечину засмотревшемуся на Орлову мужу и, плача, бросилась от него подальше. Тем временем, устав от знаков внимания и попыток знакомства, Ирина повернулась ко мне и, дождавшись, пока я к ней подойду, чмокнула меня в щеку:

— Викки! Ты не представляешь, что для меня сделал. Я счастлива, как никогда…

— Я думаю, что теперь мое общество тебе уже не так необходимо! — грустно сказал я и протянул ей маленькую коробочку, которую приобрел, пока она сидела у парикмахера. — Это тебе! Я, наверное, пойду: у тебя есть целых два дня, чтобы как следует оторваться. Если что, звони.

Я повернулся к ней спиной и побрел в другую сторону, стараясь отвлечься от откуда-то взявшейся во мне ревности к счастливчику, который проведет с ней эти дни…

— Постой, Вик! Ты что! Куда ты? — Ирина, мгновенно оказавшись рядом, рванула меня за руку и развернула лицом к себе. — Я… я не хочу никого искать! Если ты не против, то я бы… возьми меня с собой, ладно?

— Что ты, как маленькая? У нас всего два дня, чтобы отдохнуть перед войной. Моего общества тебе и так хватает. А вокруг куча молодых ребят, которые могут подарить тебе два дня блаженства…

— Вик! Я не хочу никого искать! — Ира подошла ко мне вплотную и, привстав на цыпочки, заглянула в мои глаза. — Я не хочу тебе лгать или кривить душой: я хочу быть рядом с тобой. Сегодня ты заставил меня почувствовать себя женщиной, и я тебе очень благодарна. Все эти месяцы я думала только о тебе. Я тебя люблю! Может быть, глупо говорить о любви, зная, что в любой момент я могу тебя потерять, но я должна это сказать! Я готова на все: ждать сколько угодно, таскать за тобой твой рюкзак, даже уйти в другую пару, но… я должна быть рядом… — она сдержала навернувшиеся слезы и добавила: — Если тебе хочется найти какую-нибудь женщину, то я подожду тебя в отеле…

— Где коробочка, которую я тебе дал? — нахмурившись, спросил ее я.

— Вот! — расстроено протянула она мне правую руку.

— Открой сейчас же! — приказал я.

Грустно вздохнув, она нажала на маленькую кнопочку, и, заглянув внутрь, подняла на меня полные слез и надежды глаза:

— Сережки? С изумрудами? Мне? За что?

— Тебе, малыш! Знаешь, я подумал, что к твоим глазам они бы здорово подошли. И еще: минуту назад, уходя, я пытался справиться с ревностью к счастливчику, которому сегодня повезет. Мне было так грустно! Я вспоминал, как выбирал тебе белье и зверел от бессилия…

— Правда? — засияла она.

— Правда! — я притянул ее к себе и поцеловал в носик. — А сейчас я ревную тебя к себе…

— О, я дам тебе столько причин! — игриво стрельнув на меня глазками, она запрыгнула ко мне на руки и, не обращая внимания на взгляды прохожих, принялась меня целовать. — Мне так хотелось попробовать это сделать!!!

— Может, сначала немного потанцуем? А то следующей ночи у нас не будет. Вернее, будет, но на Комплексе! — еле отдышавшись и чуть-чуть отогнав от себя пелену желания, спросил я.

— Ты прав! Я просто боюсь, что все это окажется сном…

— Не окажется… — я поставил ее на землю и на коммуникаторе набрал код вызова такси: — Сначала завезем шмотки в отель, а потом едем танцевать…

* * *

К нашему удивлению, в ночном клубе «Арлекино» было довольно весело: добрая половина Демонов почтила своим присутствием именно его. На танцполе с двумя довольно миловидными девицами вытанцовывал Рикки, а его напарник Вольф со своей пассией играл в рулетку. «Единичка» в расширенном дамами составе азартно рубилась в боулинг, а Яшка Гашек поил вином пепельную блондинку, восседающую на его коленях. Мысленно поприветствовав развлекающихся ребят, мы нашли свободный столик, и, заказав себе выпить, составили компанию танцующим. Мимолетные, но от этого не менее жаркие прикосновения Ирины будоражили мою кровь, и я то и дело тонул в ее глазах. Мне было все равно, под какую музыку танцевать, что пить и над чем смеяться. Я был и так пьян от предвкушения. Часа в четыре утра я на миг вынырнул из своего забытья, услышав мысленное прощание отправляющихся в отель ребят. Чуть позже, после нескольких медленных танцев, за время которых мы потеряли всякое представление о времени, обжигая друг друга робкими прикосновениями, у меня окончательно сорвало крышу: я подхватил улыбающуюся Иру на руки и, на ходу расплатившись с официантом, выскочил на улицу, на бегу набирая код вызова такси…

Увы, добраться до отеля нам не удалось: вместо этого я поставил автопилот на облет местных прогулочных маршрутов в кольцевом режиме без остановок, до предела затонировал стекла и опустил все спинки кресел, превратив салон машины в одну большую кровать. Потом меня перевернуло на спину, на мой живот одним плавным, но текучим движением взвилась Ирина, дотянулась до клавиши включения музыки и медленно стащила с себя блузку. Вслед за ней на пол полетел лифчик и моя рубашка; ее грудь накрыла мое лицо, и я с запоздалым удивлением услышал свой приглушенный стон…

…Открыв глаза, я непонимающе оглянулся по сторонам и попытался было стащить со своего плеча какую-то тяжесть, но, увидев на своей груди улыбающееся во сне лицо своей напарницы, сразу все вспомнил. И покраснел: будь у такси разум, его бы переклинило. С такой страстью мы пытались познать друг друга. Я аккуратно, чтобы не потревожить спящую девушку, согнул левую руку и посмотрел на часы. Судя по всему, на обед мы уже опоздали. Я начал было набирать на коммуникаторе текстовое сообщение для Игоря, чтобы ребята не волновались, но тут Ирина открыла глаза и, сладко потянувшись, прошептала:

— Как здорово! Еще хочу…

Я прислушался к себе, и с удивлением понял, что, собственно, и сам не против…

— Может, сначала предупредим ребят, что задерживаемся? — предложил я, стараясь не реагировать на ее настойчивые ласки.

— Только по-быстрому! — усмехнувшись, она приподнялась на локте и вдруг жалобно добавила: — Ой, как все болит…

— Что болит? — не понял я.

— Все! — ее глаза испуганно расширились, она подвинула меня в сторону, потом покраснела и попросила: — Отвернись, пожалуйста! И пересядь куда-нибудь в сторону, ладно?

— Как скажешь! — удивленно согласился я и, пересев на кресло пилота, быстренько набрал на коммуникаторе код вызова Семенова:

— Игорь! Привет! Извини, мы опоздали. Просто не проснулись. И залетели черт его знает куда…

— Судя по твоему помятому лицу, ночка у тебя выдалась что надо! — ухмыльнулся мой собеседник с экрана коммуникатора. — Не расстраивайся: кроме меня и Вольфа еще все спят. Так что подъезжай, как придешь в сознание окончательно. Только не проспите вылет домой… — весело хохотнул он и отключился.

— Можно поворачиваться? — спросил я Ирину, чем-то шуршащую за моей спиной.

— Пока нет! — все так же испуганно пробормотала она. — Черт, что я наделала…

Услышав, что она в отчаянии, я пересел обратно, не оглядываясь назад, притянул ее к себе и, обняв, чмокнул ее в шею:

— Что такое? У тебя начались проблемы?

— Нет! Просто… просто… просто ты у меня первый. И я перепачкала все сидения…

Я удивленно посмотрел на девушку и улыбнулся:

— Это самое лучшее, что я слышал за свою жизнь. А если припомнить, что ты вытворяла ночью, то я просто умру от гордости…

— Результат того, что я полгода каждую ночь представляла себя с тобой. Вот и дорвалась… — краснея, призналась она. — Что делать с салоном?

— Да ерунда это. Сейчас доберемся до отеля, потом оплатим химчистку, и все. Я видел в меню такую опцию. Ты лучше поцелуй меня еще разок! Или несколько раз…

 

Глава 5. Ира

Я сияла, как прожектор ПВО. По-моему, я освещала все, на что смотрела. Когда мы ввалились в отель после «ночного круиза», надо мной начали прикалываться практически все:

— Говоришь, залетели? — расхохотался Семенов, увидев, как я держу Викки за руку. — А на аборт уже слетали? Или еще не успели?

— Иришка! А можно, я накрою твое лицо скатертью? А то не могу видеть твою довольную мордочку, — поддержала его Элен.

— Что то Вик слишком свеж… — состроив сострадательное выражение лица, «грустно» отметил Конти. — Может, ему надо было вторую? А ты, подруга, плохо подготовилась? Я могу одолжить, если что…

— Я им ноги повыдергиваю! — рявкнула я, представив одну из его лахудр с моим Виком. — И тебе вместе с ними! Потом напялю на тебя вместо юбки скатерть, которую мне сватает Вильямс, слегка помотаю из стороны в сторону и получится прелестный колокольчик!

— Не забудь вырвать язык: болтливых колоколов не бывает. И нечего их плодить… — расхохотался Вольф. — Хотя Элен права: физиономии довольнее твоей, я отродясь не видел!

— Ну, счастлива я, счастлива! Завидно?

— Конечно! — ухмыльнулся Гашек. — Вам теперь каждый прыжок в гипер будет за счастье. А мне с Гомесом, по-твоему, каково?

— Поняла! — хихикнула я и, чуть не расхохотавшись от посетившей меня мысли, потянула к выходу и Волкова: — Мы сейчас отойдем на минутку, нам надо кое-что прикупить. Вы пока закажите нам чего-нибудь поесть…

— У меня этого «чего-нибудь» еще навалом! — завопил вдогонку Конти. — Вам на месяц хватит!

— Ого, как тебе твои коровы испортили ночь. Или ты себя переоценил? — огрызнулась я, захлопывая дверь.

— Куда идем? — спросил меня Вик, когда мы вынеслись на улицу. — И что ты так спешишь?

— Да вот решила ребятам прикупить подарки. А то мне их жалко стало…

— Что за подарки? — удивленно посмотрел на меня он. — А меня не жалко?

— В этом смысле — нет! — захихикала я. — Не торопись, увидишь!

Он пожал плечами и всю дорогу до магазина обиженно промолчал. Зато когда я, ввалившись в сексшоп, попросила показать первую попавшуюся искусственную женщину, Виктор сел на первый попавшийся стул и дико захохотал.

— Девушка, а у вас есть что-нибудь нестандартное, потолще! Что-нибудь вроде бегемота! Женщина, естественно! — кое-как справившись со смехом, спросил он чуть погодя. — А то у нас один товарищ любит крупных дам…

— Есть! — усмехнулась продавец. — Только она предпоследнего модельного года.

— И что? — спросили мы хором.

— Ну, у нее не меняется цвет глаз, невысокий диапазон настроек внутренних температур, небольшая автономность. Из-за больших габаритов она не может принести, например, чай, — система стабилизации в пространстве немного пошаливает. Сменных лиц опять же всего шесть…

— Плевать! Нас устраивает! — Волков веселился от души. — Нам надо еще семь штук… Чем страшнее, тем лучше. Самые жуткие экземпляры, пожалуйста…

— Ой, а можно подобрать одного трансвестита? Чтобы он был замаскирован под женщину, а на самом деле оказался мужчиной? — не переставая хихикать, спросила я. — И вы не поможете настроить нам программы активации? А то мы с этими моделями не знакомы… Правда, дорогой? — ухмыльнувшись, я посмотрела на Викки.

— Естественно! Мне всегда хватало женщин…

— Ага, значит, они были? — сжав кулачки, притворилась обиженной я.

— Давно! Я уже и не помню… — буркнул он и тут же перевел разговор на другую тему: — Девушка, вот в эту коробку положите, пожалуйста, триста, нет, четыреста презервативов. Обязательно с усиками, светящихся, вот этих, которые со вкусом вишни…

— А можно встроить в нее счетчик? — спросила я. — И чтобы она постоянно твердила что-нибудь типа «Любимый! А мне все еще мало…»?

— Счетчик не обещаю! — захихикала девушка, — Но тексты — какие хотите… Любыми голосами… В общем, тут есть множество доступных режимов…

* * *

Через полтора часа вместо пары минут мы ввалились в ресторан, нагруженные, как верблюды, коробками с подарками и побросали их перед ошеломленными ребятами:

— Это — вам! Разбирать согласно именам на коробках. Единственная просьба: вскрывать только в гипере. Впрочем, раньше таймеры на коробках вам и не позволят. А ломать их не надо: повредите содержимое…

— Ладно, сделаем, как скажете! Где мой? — загоревшимися от предвкушения глазами пожирая коробки, первым оказался рядом Рикки. — Ого, какой увесистый! Черт, я не вытерплю. Мне ничего не дарили года два!

— Вот и порадуешься! — пообещала я ему.

— А по какому поводу подарки? И почему не всем? А мы с Яшкой что, рыжие? — возмутилась Элен, когда куча коробок на полу разлетелась по рукам ребят.

— Вам мы подарим чуточку позднее! — выкрутился Вик. — Просто рук не хватило…

— Вечно всем на меня не хватает рук! — пробурчала Вильямс. — Что, я такая здоровая?

— А как ты думала? — засмеялся Конти. — Вон, каждая грудь с мою голову. Это тебе в зоопарк надо! Там есть такие парни — гориллами зовут. У них такие ручки — мало не покажется…

— Ох, кто-то сейчас получит по полной программе. — Девушка приподнялась и попыталась вылезти из-за стола.

— Не надо! Я пошутил! — испуганно завопил Рикки. — Что ты, не понимаешь?

— Сегодня — нет! — Элен отвесила ему затрещину, от которой любой нормальный мужик точно откинул бы копыта: — Видишь, я без подарка. И от этого я жутко злобная и непредсказуемая…

— А я от этого страдаю! — потирая затылок, пробурчал травмированный парень.

— Страдаешь ты от своего языка. Нет, чтобы применить его на что-нибудь стоящее! — оборвала его стенания Вильямс.

— Точно! И при этом стоящего больше трех кредитов. Не как твои вчерашние крокодилы! — заржал Гельмут.

— И ничего они не крокодилы! — обиделся Конти. — А красивые девушки…

— Со стороны виднее! — после этой реплики Волкова заржали все. — Кстати, я бы, все-таки, поел. И побольше…

— Слон устроит? — злобно буркнул обиженный Рикки. — Или тебе динозавра подавай?

В общем, через десять минут мы с аппетитом уминали последний обед за это короткое, но такое классное увольнение…

 

Глава 6. Волков

— Господин полковник! Подразделение Демонов из увольнительной прибыло! — начал я было докладывать встречающему нас в ангаре Родригесу, но, заметив его недовольный жест, замолчал:

— К моему искреннему сожалению, завтрашние тесты не состоятся. По приказу начальника отдела специальных операций штаба ВКС генерала Харитонова вы немедленно вылетаете в систему Лагоса. Там поступаете в распоряжение полковника Джона Ридли, командующего местной базой ВКС. Ваши корабли заправлены, боекомплект загружен, все их системы еще раз протестированы и готовы к работе. Вылет через час. Старшим назначается лейтенант Волков. — Он грустно посмотрел на наши, мигом ставшими серьезными, лица и, вздохнув, добавил: — Судя по всему, тренировки закончились. Удачи вам, Демоны! Разойдись!

— Спасибо, сэр! — вразнобой поблагодарили его мы и понеслись готовиться к вылету.

Личных вещей у нас, собственно, было немного, и уже через сорок минут мы заняли свои места в «Кречетах» и приступили к предполетным тестам. Получив разрешение на взлет, и попрощавшись с диспетчерами Башни, мы оторвались от поверхности и заложили прощальный вираж над ставшим таким родным космодромом. В последний раз мигнув посадочными огнями оставшемуся далеко внизу Комплексу, выстроили корабли в походный ордер и исчезли в ночном небе.

* * *

Двое суток в гиперпространстве мы с Ириной не отрывались друг от друга, наверстывая время, упущенное за полгода проживания в одной комнате. Девушку словно подменили: вместо резкого, уверенного в себе бойца она превратилась в ласковую, нежную, предупредительную хозяйку рубки. Она ловила каждое мое слово; готова была сорваться с места, чтобы первой добраться до синтезатора пищи, вручить мне бокал моего любимого сока или приготовить обед. Иногда, когда я копался в курсовом компьютере, она садилась на пол около моего кресла и, обняв меня за ногу, и положив голову на мое колено, молча смотрела на меня влюбленными глазами. Я чувствовал то же самое, но перед самым выходом в обычный космос попробовал устроить ей небольшой разнос:

— Малыш! Я не хочу тебя обижать, но если ты и дальше будешь так на меня смотреть, то мне придется просить Родригеса отстранить тебя от службы: я перестану доверять тебе мою спину.

— Не бойся! Я буду такой только в гипере и постели! — ухмыльнулась она и взгромоздилась ко мне на колени. — И только попробуй взять себе другого напарника — задушу! А потом съем: ты такой вкусный… — она лизнула меня в шею и, дождавшись, пока я расслаблюсь, столкнула меня на пол. — Я голодна! Кстати, ты сам во всем это виноват: нечего было быть таким правильным. Будь ты обычным озабоченным мужичком, меня бы начало от тебя воротить в первый же день. А ты даже ни разу не попытался ущипнуть меня за попку или подсмотреть за мной, когда я плескалась в душе…

— Я просто выматывался до предела! — попытался было немного очернить себя я, но не тут то было:

— Да ладно! Видела я, как ты «выматывался». Кто быстрее всего заканчивал расчеты по навигации? — Ты! Кто первым прибегал к финишу на марш-бросках? — Ты! Кто первым выполнял все нормативы по пилотажу? — Опять ты! Ты мог дрыхнуть, как сурок, все свободное время, а вместо этого гонял меня. И после этого ты хочешь сказать, что я могла перед тобой устоять? Не смеши…

— Я просто хотел, чтобы мой напарник был лучшим в подразделении. — признался я. — А девушку в тебе высматривать было некогда…

— Все равно ты у меня лучше всех! Кстати, хочешь, кое-что покажу? — она взвилась с меня и, метнувшись к своему шкафу, вытащила откуда-то небольшой кристалл для записи информации: — Я тут полазила по серверу Комплекса и наткнулась на результаты последних тестов…

— И что? Мы же их видели!

— Ты не понял. Я нашла не заниженные специально для нас цифры, а статистические данные по каждому из нас, результаты наблюдений врачей и реальные данные о наших возможностях. Плюс диаграммы прироста контрольных величин, пометки Родригеса и его команды и еще кучу всего в таком же духе…

— Это же закрытая информация! — удивленно уставился на нее я. — Тебе за это голову оторвут.

— Не оторвут! — гордо выпятила она грудь, обтянутую одной майкой и вставила кристалл в бортовой компьютер: — Смотри. Вот общая оценка в баллах на каждого из нас. Вот это — твоя. У тебя почти девять тысяч баллов. А вот прогнозируемый результат… Всего шесть тысяч триста двадцать…

— Подожди! Что за прогнозируемый результат?

— Наши «яйцеголовые» предполагали, что если каждый из нас наберет более пяти тысяч, то эксперимент будет удачным. Эта кривая — результат их ожидания, исходя из твоих начальных навыков, динамики развития, работоспособности, целеустремленности, степени адаптации к новым возможностям и еще кучи факторов. Потом почитаешь, там страниц двести. Так вот, ты переплюнул нижнюю границу почти вдвое. Потом иду я — у меня семь тысяч девятьсот сорок два балла. Ожидаемые, кстати, тоже ниже: шесть сто. До пяти тысяч не дотянул только Гомес — у него четыре семьсот с чем-то. Кстати, а вот и наши исходные величины: у тебя всего две тысячи двести девять, у меня — две ноль один. Честно говоря, я была в шоке: мы стали в четыре раза круче нормального офицера!

Я озадаченно пробежался глазами по экрану и повернулся к довольной собой девушке:

— Вот это да! А что там еще интересного?

Она пробежалась пальчиками по клавиатуре экрана и открыла новый файл:

— Узнаешь? Это предпоследний летный тест, который ты сдавал на тренажере! Только с обратной стороны: здесь исходные данные по его моделированию. Обрати внимание, что все шесть твоих противников, — «Мастер — пилоты». Кроме того, их реакции аппаратно ускорены в два раза. Плюс их виртуальные истребители мощнее реальных. Плюс еще куча примочек. А что ты с ними сделал? Вот-вот! Расстрелял за каких-то восемь минут. Причем не только ты! Семенов, Вильямс и Краузе тоже уложились в требуемые полчаса… Все остальные тоже победили, но за большее время. А сбили только Рикки! Ну, что скажешь?

Я тупо смотрел на экран и молчал: такого я себе не мог даже представить даже в самых радужных мечтах…

— Ладно, потом досмотрю! — кое-как справившись с удивлением, буркнул я и, встав, подошел к синтезатору: — Пить будешь?

— С удовольствием! Мне апельсиновый. И шоколадку с орехами! Кстати, давай порезвее. До выхода осталось шесть минут…

* * *

«Кречеты» вынырнули из гипера одновременно, и тут же в эфире раздались довольные вопли соскучившихся по общению ребят:

— Демон — пять! Я — Демон один! Как дела?

— Демоны! Все нормально! Не засоряйте эфир! Курс на Лагос — два! Начинаем разворот!

— Викки! Ты не рад нас слышать? — раздался в моей голове мурлыкающий голос Элен. — А мы так скучали все эти два дня!

— Я тоже! Просто мы боевое подразделение, а не цыганский табор! — мысленно ответил ей я. — Если расстояние позволяет общаться без радиосвязи, зачем напрягать орбитальные крепости? Они же на боевом дежурстве…

— Ладно, извини! — Вклинился в наш разговор Игорь. — Просто сначала поздоровался, а потом подумал. Кстати, тебе не кажется, что ты с твоей красавицей заслужили порядочную трепку? Твои чертовы подарки нас просто доконали! Они орали, что нас хотят, каждые два часа. Вскакивали, пытались нас обнять, принимали такие позы, что Гельмут чуть не умер от вожделения…

— Не правда! — попытался вклиниться в разговор Шварц, но его никто не стал слушать.

— Не перебивай! — рявкнул Семенов. — При этом они не только танцевали стриптиз или томно раздевались, но и пытались раздеть нас. И в каждую активацию меняли морды и фигуры. Пока мы их не сломали, они нас так достали, что передать невозможно… А куда их в гипере выбросишь?

— Рикки! А ты чего молчишь? — ехидно спросила Ира, дождавшись конца тирады и момента, когда у Элен прекратится смеховая истерика.

— А о чем мне говорить? — Конти был вне себя от злости. — Судя по рассказам Игоря, у него куклы хоть на баб похожи были! А я проснулся от того, что на меня лезет какой-то страшнючий бегемот и хриплым прокуренным голосом шепчет на всю рубку: «Милый, я — просто вулкан страстей! Трахни меня, как следует!». А потом вываливает передо мной кучу презервативов и гордо сообщает: «Кстати, а ты намерен сегодня побить свой рекорд? А то я так соскучилась… Только попробуй обойтись пятью часами!».

— Я чуть со смеху не умер, когда он заорал! — Гашек сипел от хохота. — Особенно когда увидел его пассию. Правда, сначала я подумал, что вижу сон. Кстати, рожа у нее — врагу не пожелаешь! А фигура…

— А ты вспомни, как к тебе твоя пристала! — огрызнулся Рикки. — Тоже орал «Убери ее отсюда к черту»…

— Так я же спал!

— А я, по-твоему, танцевал…

— Мальчики, я хочу увидеть этих самых баб! — завизжала Элен. — Я вам не прощу, если вы мне не покажете…

— Я ее разорвал! Своими собственными руками… — мрачно признался Конти. — В третью активизацию. Она меня чуть не изнасиловала…

— Врет! — авторитетно заявил Яша. — Она просто нежно так положила головку на его колени, когда он пытался поработать на компьютере, и начала расстегивать его брюки…

— Ну, хоть у кого-нибудь осталась хоть одна целая? — чуть не плача, заныла Вильямс.

— У меня! — признался молчавший весь разговор Вольф. — Мне ее мордочка понравилась. Я, правда, покопался в ее программе, сломал к черту все коды Вика и Ирки, и она мне кофе носит, когда мне лень вставать… Приземлимся — приходи, я тебе ее покажу.

— Ура! — от довольного визга Элен у всех нас чуть не лопнули головы.

— Кстати Элен, а вам было скучно? — ехидно усмехнулась Ирина. — Или тебе вдруг разонравился Гарри? Так ты скажи ребятам, и тебя перед следующим прыжком приютят где-нибудь еще. Им без кукол-то станет совсем одиноко…

— Вот еще, отпущу я ее! — встрял в перепалку Форд. — Мне самому мало…

— Как это, мало? А кто орал, что устал? — Элен продолжала развлекаться, как могла. — В следующий раз только заикнись об отдыхе.

— Эй, ребята, нас-то пожалейте… Не всем так хорошо, как вам! — возмущенно буркнул Гельмут. — Может, поговорим о чем-нибудь нейтральном?

— Ладно, кончаем базар, пора готовиться к посадке! — на правах командира рявкнул я и ответил на запрос ближайшей орбитальной крепости:

— Ключ — один! Я Демон — пять! Слышу вас отлично! Пятью кораблями следуем курсом на Лагос — два. Код семьдесят шесть — тринадцать. ОСО ВКС. Примите подтверждение! — я нажал клавишу активации системы опознавания и уселся в свое кресло.

— Демон — пять! Подтверждение получил. Передаю вас Башне. Конец связи…

— Демон — пять! Я — Башня! Посадочный коридор сто сорок…

— Башня! Я — Демон пять! Вас понял! Спасибо…

— Демоны! Я Демон — пять! Дистанция триста километров. Начинаем посадочные эволюции…

* * *

Космодром военной базы Лагоса-два был забит кораблями шестого флота ВКС, и коридор сто сорок, предоставленный нам диспетчером, заканчивался на самой окраине летного поля, километрах в двенадцати от Башни. Ждать прилета катера на любой военной базе — дело гиблое, тем более для незваных гостей, поэтому я, а вслед за мной и остальные ребята воткнули свои «Кречеты» на маленьком свободном пятачке в ста метрах от здания диспетчерской. Не успели мы выбраться наружу и закрыть люки кораблей, как из дверей Башни выбежал толстый кривоногий человечек и, смешно подпрыгивая на бегу, понесся к нам. Удивленно глядя на конвульсии, которые он считал бегом, я еле сдержал смех, и мысленно приказал всем сделать то же самое: судя по погонам, подбегающему к нам майору наша радость вряд ли бы пришлась по душе.

— Что за отморозки бросают свои чертовы корыта прямо на стоянку адмиральского катера? — еле переведя дух, заорал он. — Здесь вам военная база или публичный дом?

Я рванулся с места и, мгновенно оказавшись перед ошарашенным моей скоростью и ростом коротышкой, приставил руку к пилотке и рявкнул во всю мощь:

— Господин майор! Подразделение Демон отдела специальных операций ВКС прибыло для выполнения особого задания командования! У вас есть возражения?

— Н-нет! — испуганно проблеяла штабная крыса.

— А по поводу публичного дома не успели разобраться, сэр!

В голове раздался дикий хохот стоящих по стойке «смирно» ребят.

— Разрешите обратиться, сэр?

— Д-да, обращайтесь! — растерявший весь свой апломб офицер на всякий случай сделал два шага назад, видимо, чтобы не приходилось так высоко задирать голову.

— Вы не подскажете, как нам найти полковника Ридли, сэр?

— Он должен быть в офицерской столовой, лейтенант. Вон в том зеленом здании.

— В каком именно, сэр? Они все зеленые! — сделав непонимающие глаза, уточнил я.

— В здании с номером шесть!

— Спасибо, сэр! Разрешите идти?

— Разрешаю!

— Подразделение, направо! За мной бегом, марш!

Отбежав от все еще рассматривающего наши корабли майора, мы перешли на шаг, и вполголоса рассмеялись:

— Не люблю тыловиков, считающих себя пупами земли!

— А кто их любит? — Игорь сиял от удовольствия. — «Еще не разобрались, сэр»! — передразнил он. — Ну и рожа у него была!

— Ну не могу же я сказать, что мне лень тащиться сюда через все поле…

— Еще бы! Лучше немного повеселиться! — хихикнула Элен. — Кончаем трепаться, прибыли. Может, мы тебя подождем у входа?

— Давайте! — согласился я. — Только не разбредайтесь.

* * *

Полковника Ридли мне показал чуть не сбитый мною с ног в дверном проеме капитан, и я, подойдя к указанному столику, отдал честь и доложил о своем прибытии. Ридли задумчиво осмотрел меня с ног до головы, допил остатки компота и довольно хмуро поинтересовался:

— Где остальные? Небось вас посадили квадрате в сто сороковом — сто пятидесятом?

— Личный состав подразделения построен у входа в столовую, сэр! Мы сели у диспетчерской, сэр.

Полковник заинтересованно посмотрел на меня:

— У майора Воловича, небось, инфаркт?

— Нет вроде! — сохраняя серьезное лицо, ответил я. — Он встретил нас очень тепло, даже любезно показал, где вас искать, сэр…

— Не смеши меня, мальчик! Ладно, веди меня к своим людям. Посмотрим, что за бандитов мне прислали.

Через двадцать минут мы сидели в кабинете Ридли и внимательно смотрели на огромный, во всю стену комнаты, экран тактического компьютера. Перед нами была система звезды Пронина, захваченная Циклопами два года назад.

— Господа, посмотрите сюда! — по экрану пробежала стрелка и остановилась около третьей планеты системы. — Третья планета. Газовый гигант. Самое крупное месторождение редкоземельных металлов в исследованной нами части Галактики. На его поверхности работает огромный обогатительный комбинат противника. На геостационарной орбите прямо над ним — мощная автоматическая орбитальная крепость. Раз в два месяца к планете приходит транспорт и, загрузившись, в сопровождении конвоя из четырех истребителей, уходит обратно. Задание командования заключается в следующем: захватить груженный транспорт и один истребитель, и не дать остальным уйти в гиперпространство. На первый взгляд довольно просто. Тем более, что Циклопы на редкость пунктуальны: время отрыва от планеты нам известно до минуты. Время разгона до перехода в гиперпространство — тоже. Бери — не хочу… Только вот если вспомнить историю нашего конфликта, то строить радужные планы получается как-то не очень: за восемь лет противостояния мы так толком и не научились их уничтожать. Чтобы сбить один их кораблик, нам в среднем нужно иметь двадцатикратное преимущество в силе… Разве это война? Да, некоторые умудряются гордиться и этим, но я мыслю трезво и считаю, что если бы их экспансия была более настойчивой, то от Конфедерации уже давно бы ничего не осталось. Я не могу оспаривать приказа ОСО ВКС. И предоставлю в ваше распоряжение все полученные материалы о Циклопах, но, ребята, мне вас жаль. Десять человек на целый конвой — этого мало. А я, знаете ли, так и не научился терять людей…

Он расстроено встал с кресла, прошелся вдоль стены, заложив руки за спину, потом замер и снова повернулся к нам:

— Мне приказано выполнять все ваши требования, создать вам режим наибольшего благоприятствования, и я, естественно, это сделаю. Но скрепя сердцем: мне не хочется ускорять момент вашей смерти. Я оставляю вас в кабинете. За этим шкафом — комната отдыха. Еду вам будут приносить сюда же. У вас трое суток на разработку плана операции. Кстати, в директории «анализ» есть четыре варианта, рассчитанные вашими же аналитиками. Впрочем, разберетесь сами. Удачи вам, ребята! — он тяжело вздохнул и вышел из комнаты.

Я задумчиво посмотрел на экран и решительно встал:

— Задача понятна? Тогда — за работу. Элен, Гарри. Берете на себя проникновение в систему. Игорь, Гельмут! — сравнительный анализ возможностей наших «Кречетов» и истребителей Циклопов. Вольф и Рикки, — на вас анализ планов из штаба. Яша и Марк — анализ тактики пилотов врага. Я и Ира займемся анализом системы.

Через двое суток план был готов. Вернее, его заготовка. Уставшие, с черными кругами под глазами, с сорванными в спорах голосами мы сидели перед тем же экраном и ждали Ридли. Я прихлебывал горячий чай, чтобы не отключиться. Гельмут гонял анимацию предполагаемой операции, снова и снова перепроверяя его слабые стороны. Наконец, ему это надоело, и он потянулся за очередной, неизвестно какой по счету, но, судя по его лицу, от этого не менее вкусной булочкой с вареньем. В этот момент открылась дверь, и в кабинет зашел полковник:

— Слушаю…

Я встал, подошел к экрану и кивнул Гельмуту, чтобы начинал:

— Конвой Циклопов начинает движение в три семнадцать по общегалактическому времени. Через тридцать две минуты он достигает скорости, необходимой для совершения прыжка. Это значит, что на всю операцию у нас есть всего полчаса. Вот схема перекрытия системы радарами орбитальной крепости. Вот радиус, в котором мы можем начинать атаку, чтобы успеть до их перехода. Как видите, мы должны быть уже в зоне обнаружения их крепости. Засада отпадает однозначно: за время, необходимое для погрузки, четыре истребителя нас однозначно обнаружат, и, даже если мы с ними справимся, то транспорт не покинет орбиты, а справиться с крепостью мы не сможем однозначно. Даже если поднимем весь шестой флот.

— А если спрятаться в каком-нибудь астероиде? — спросил Ридли, нервно потирая руки.

— Ближайший подходящий астероид буде там лет через семьдесят, — вставила Элен.

— Понятно! Давайте дальше! — Ридли помрачнел еще больше.

— Нам нужен какой-нибудь старый, убитый линкор, в который можно было бы засунуть наши «Кречеты». Мы выйдем из гипера вот в этом месте. Как видите, наши курсы не пересекаются. Если с этого места транспорт начнет разворот к крепости, то у нас останется столько же времени, что и до его ухода в гипер, то есть двадцать минут. По нашим прикидкам, если наш линкор будет разваливаться на ходу, фонить на всю систему пошедшим вразнос реактором и пытаться уйти от них на одном двигателе, то его отправятся добивать либо два, либо один истребитель. Они начнут стрельбу сразу же, как только подойдут на дистанцию гарантированного поражения. И при первом же попадании наш линкор взорвется. Мы стартуем из трюма, и под прикрытием обломков его брони наберем скорость. Далее, два «Кречета» атакуют первую пару, и одного из них берут на абордаж. Остальные догонят транспорт. Два «Кречета» возьмут на себя оставшиеся истребители прикрытия, а один — транспорт. Вот, собственно, и все!

— Вы сумасшедшие! Или ненормальные! Ваши машины не смогут набрать такой скорости, как на схеме, настолько быстро. Вас размажет по переборкам! — дослушав меня до конца, почти заорал полковник. — Я летаю уже тридцать лет, и мне не нужно приборов, чтобы это определить…

— Сэр! Это наша проблема! Поверьте, мы выдерживаем перегрузки и побольше. Посмотрите сюда… — Ирина достала из кармана монету в полкредита и разорвала ее пополам. — Мы не пытаемся запудрить вам мозги. Мы пытаемся решить задачу, исходя из наших реальных способностей.

— Хорошо! Вы собьете истребители, возьмете на абордаж один из них — но там вас будет два на два! Так как, скажите мне, два человека с последнего корабля смогут справиться с экипажем транспорта? Там их не двое однозначно!

— Мальчик мой! Ты когда-нибудь сталкивался с Циклопом один на один? Или вообще представляешь, на что они способны? Нет? А я — видел. И представляю. Они чертовски сильны и быстры… Их скафандры прочнее наших; чтобы убить одного этого гада, требуется тяжелое вооружение, куча людей, системы автоматического наведения на цель и Удача… НЕ обольщайтесь — справиться с ними крайне тяжело…

— Мы постараемся, сэр! — пожал я плечами. — Риск, конечно, большой, но что делать?

— А что с эвакуацией захваченных кораблей? Вряд ли вы разберетесь с их управлением сами…

— Мы обдумали и это: через час после начала атаки вы должны будете отправить вот в эту точку два транспорта «Богатырь». В худшем случае мы их просто потеряем. В лучшем, — сможем загнать их транспорт внутрь одного из них и отправить его обратно. Правда, придется отстрелить у него оба двигателя, но, думаю, «яйцеголовые» нас простят…

— Понятно! А что с планами аналитического отдела?

— Вероятность их реализации меньше двух процентов, — ответил Гашек. — А нашего — около сорока.

— Существенная разница! Значит, за мной корабли?

— И грамотные саперы, способные рассчитать взрыв палуб так, чтобы не уничтожить наши «Кречеты»… — уточнил я.

— Тогда можете отсыпаться… — Ридли встал и, взяв у меня кристалл с планом, у самой двери приостановился: — А то на вас смотреть страшно. Кстати, может, вам устроить баньку? У меня этажом ниже есть неплохая… Адмиральская, правда…

— Никогда не парился в адмиральской сауне! — мечтательно протянул совершенно обнаглевший Семенов. — А раз есть возможность, то мы ее не упустим.

Полковник усмехнулся и крикнул уже из коридора:

— Тогда постарайтесь не уснуть. Она будет готова через час. Если вы не против, то и я составлю вам компанию.

* * *

Линкор вывалился в систему Пронина точно в расчетное время, и я тут же посмотрел на экран: пятерка кораблей циклопов только что прошла треть пути до прыжка. Буквально через десять секунд две маленькие точки отделились от строя и начали двигаться наперерез нашему, уже начавшему маневр поворота, кораблю. Я прибавил скорость линкора через пульт дистанционного управления, и на моем радаре наша метка стала заметно больше: идущие вразнос двигатели орали о последних минутах своей жизни на всю округу. Истребители врага явно заметили наше состояние, и перешли с форсажа на довольно спокойный набор скорости.

— Клюнули! — довольно улыбнулась Ирина и проверила натяжение ремней кресла.

— Приготовились! — мысленно передал я ожидающим начала атаки ребятам. — До огневого контакта сорок секунд…

Корабли противника полыхнули залпами носовых орудий, и через десять секунд наш линкор взорвался. Дав предельную тягу, я рванулся вслед за вылетающим в космос огромным броневым листом трюма, и через миг оказался прямо перед ошалело отворачивающими в стороны истребителями врага. Увернувшись от ракеты, тут же выпущенной чертовски быстро среагировавшим на мое появление пилотом, я практически в упор всадил в него две свои, потом поднырнул под его разваливающийся пополам корпус и метнулся в сторону конвоя:

— Я достал одного! Второго — на абордаж!

— Понял, беру его на себя! — Игорь завертелся штопором и, нервируя врага огнем из пушек, каким-то невероятным образом зашел ему в хвост. Еще один миг, и его магнитные захваты, отстреленные метров с сорока, притянули корабли друг к другу, и абордажные лазеры вырезали дыру в бортовой броне корабля.

Тем временем два оставшихся истребителя рванулись нам навстречу, а транспорт вывел свои двигатели на запредельный режим. Четыре наших корабля летели противоракетным маневром, при этом постепенно расходясь в стороны, чтобы затруднить противнику прицеливание и, по возможности, взять истребители в клещи. Циклопы тоже разошлись в стороны, и задолго до реальной возможности открыли огонь. Чуть позже они выпустили тяжелые противокорабельные ракеты, но мы от них довольно легко увернулись, сбросив при этом «обманки», чтобы сбить с толку системы их самонаведения. А когда ближний ко мне истребитель врага, совершив безумный маневр, попытался зайти в хвост летящему чуть впереди меня Гашеку, я с удовольствием включил форсаж и, догнав не ожидавшего от меня такой прыти циклопа, врага, залпом из всех бортовых орудий разнес его корабль в пыль.

— Оставь и нам кого-нибудь! — обиженно заорал Гашек. — Лети к транспорту!

— Уже! Давайте резвее… Потом двое — ко мне, а один — на помощь единичке! — ответил я и с гиканьем ввернул машину в вираж.

Транспорт не успевал: мало того, что до перехода ему было необходимо еще семь с половиной минут, так я еще выпустил пару очередей перед ним, и вынудил его сбросить скорость и отвернуть в сторону, чтобы не нарваться на залп. Удостоверившись, что он в ближайшие двадцать минут не прыгнет в гипер, я заткнул обе его небольшие пушки, пытавшиеся меня поцарапать, и, выбрав на его корпусе место поближе к рубке управления, всадил в него абордажные захваты.

Стоило бронеплите транспорта влететь внутрь, как я отправил в пролом пару кассетных гранат, а вслед за взрывами влетел и сам. Коридор, покрытый изморозью кристаллизовавшейся атмосферы, и иссеченный осколками, был пуст. Метрах в сорока вправо и в сотне влево его перекрывали аварийные переборки. Поставив пару мин в дальнем от рубки конце, мы из подствольного гранатомета разнесли переборку и открыли бешеную стрельбу по Циклопу в боевом скафандре, мчащегося по коридору навстречу. Первые несколько выстрелов ушли в никуда: он успел увернуться. Потом мы попали ему в грудь, но, к моему удивлению, броню не пробили! Уворачиваясь от его выстрелов, мы палили в предельном темпе, нащупывая слабые места его скафандра, и через пару бесконечных секунд нашли: сначала Ира насквозь прострелила его ноги, потом я почти оторвал короткой очередью его правую руку, и уже прицельно раздробил и левую.

— Демоны! Я демон — пять! — заорал я в шлем. — Огонь по конечностям! Все остальное не пробивается…

— Спасибо, Вик! — донесся до меня голос Гельмута. — Мы тут уже пожгли по четыре магазина, но не можем их выкурить… Ура, попал! Ну, держитесь, падлы…

— Осторожнее там! — на всякий случай буркнул я и тут же метнулся в сторону, выламывая ближайшую ко мне дверь и вталкивая внутрь Ирину: по коридору летела граната.

Вслед за взрывом, сотрясшим пол под нами, я над самым полом на миг высунул голову в коридор и всадил по две пули в обе верхние конечности стреляющего на бегу очередного Циклопа. Потом, оттолкнувшись от плеча лежащей рядом девушки, я выбросил свое тело в коридор и прострелил беззащитному противнику обе ноги. Еще через миг рядом возникла ругающаяся, как сапожник, Ира и очень вовремя подстрелила сразу двоих атакующих.

Следующие две минуты мы целенаправленно двигались к рубке, методично забрасывая все попадающиеся по пути комнаты гранатами и калеча защитников корабля. До рубки мы успели пристрелить девятерых, а потом наше продвижение замедлилось: боясь уничтожить что-нибудь важное, мы никак не могли через обломки двери достать ни одного из шестерых отстреливающихся оттуда членов экипажа. Потом в соседнем коридоре появились страшно довольные Форд и Вильямс, и дело сдвинулось с мертвой точки: мы подорвали стены коридора сразу в нескольких местах, и уже прицельно расстреляли всех ее защитников. Потом пришлось немного побегать по сравнительно небольшим жилым помещениям корабля, добить пару прячущихся в комнатах противников и с чувством полного удовлетворения возвращаться в свои «Кречеты».

— Викки! Прикинь, мне достался такой упертый пилот! — вспомнила Элен, как только мы загерметизировали корабли и вышли в эфир. — Он уворачивался, как черт… Но потом его слегка зацепил Вольф, Яша отстрелил один двигатель, и я его достала! Он развалился на куски, как ваза, упавшая со шкафа…

— Молодец, я вами горжусь! Игорь, а как дела у тебя?

— Нормально! Гельмута немного контузило: пуля задела его шлем. Он пока еще мутный, но уже начинает соображать. После вашего совета он пристрелил обоих Циклопов, причем так быстро, что я даже сообразить не успел…

— Подожди, а что за пуля его контузила?

— Моя! Он рванулся так быстро, что я не успел остановиться! — сконфуженно объяснил он. — Там очень узко, и вот так получилось…

— Ох, и задаст он тебе, когда оклемается! — ехидно пообещал ему Гомес. — Кстати, вам не кажется, что так не честно? Вик валит сразу две машины, потом балдеет в транспорте; Игорь и Гельмут глушат истребитель; а я сижу, как дурак, и смотрю, как Яшка ассистирует Элен! А мне так хотелось немного пострелять…

— Не ной! И на твой век хватит! Сколько там до появления транспортов? — Поинтересовался я.

— Еще сорок две минуты… — ответил Ирина и рассмеялась: — Ну, мы и реактивные!

— А то! Демоны, как-никак! — гордо пробормотал заплетающимся языком приходящий в себя Гельмут, чем вызвал у всех приступ дикого хохота.

Все оставшееся время до появления «Богатырей» мы готовили транспорт Циклопов к погрузке, сначала отстрелив ему оба двигателя, потом «подровняв» внешние антенны и кое-какие надстройки. Поэтому погрузка прошла на удивление быстро, и через час после своего появления в системе транспорты снова пропали в гиперпространстве. Проконтролировав их разгон до момента перехода, вслед за ними канули в гипер и мы, и через полтора часа бортового времени вынырнули в системе Лагоса. В ту же минуту эфир буквально взорвался от приветственных криков диспетчеров, дежурных офицеров орбитальных крепостей и всех, кто узнал от пилотов «Богатырей» о результатах нашего рейда. Не успели мы ответить на приветствия особо восторженных почитателей, как все голоса перекрыл грозный рык полковника Ридли:

— А ну, прекратить базар! Демон — пять! С возвращением! Разрешаю посадку на прежнем месте. Жду вас в адмиральской бане через десять минут. Вопросы?

— А пиво будет? — нахально спросил его кто-то из моих оболтусов, чем вызвал хохот у всех слушателей с орбитальных крепостей.

— Хоть залейтесь! Заслужили, черт вас подери… — серьезно ответил генерал.

— Тогда обязательно будем, сэр! — не дав весельчаку, по-моему, Конти, ляпнуть что-нибудь еще, ответил я.

— Тогда до встречи!

Уже на подлете к Башне я заметил довольно здоровую толпу встречающих, выстроившуюся полукругом возле диспетчерской. Деваться было некуда, и пришлось садиться с выпендрежем: пять наших кораблей закрутили дикую карусель в ста метрах от земли, и по очереди «воткнулись» на свои места, почти касаясь друг друга обтекателями вынесенных в стороны двигателей. Не дождавшись, пока остынет обожженная тормозным выхлопом бетонка, встречающие подбежали к кораблям, и мы, открыв люки, практически уткнулись в людей, пытающихся носить нас на руках. Все попытки как-то отказаться не дали ничего, и до здания столовой, а это — добрые триста метров, — нас пронесли, как полковые знамена. При этом, умудряясь орать что-то восторженное. Слава Творцу, что они были в курсе приказа командира базы о нашем вызове в баню, а то, я думаю, таскали бы нас по полю до вечера. А так, доставив нас до столовой, ребята аккуратно поставили нас на ноги и, все еще пытаясь нас потрогать, понемногу замолкли, судя по всему, ожидая нашей реакции. Пришлось их немного порадовать:

— Спасибо за теплый прием! К сожалению, я не умею толкать зажигательные речи, и не уполномочен делать какие-нибудь заявления, но все-таки скажу: мы надрали им задницу! И будем продолжать делать это везде, где они попадутся нам под руку. А не захотят попадаться, — отловим сами и надерем там, где найдем. А теперь извините, нас ждет начальство… Мало ли, разнос какой устроить или еще что?

— Мужики! Если у вас будет время, мы будем рады пригласить вас в нашу пивную! Выпивка и закусь за наш счет! — заорал какой-то крепыш из первого ряда.

— Не могу обещать, но мы постараемся… — улыбнулся я, в прощальном жесте поднял руку вверх и первым вошел в здание столовой. Поднявшись на второй этаж, мы добрались до дверей в адмиральскую сауну, в которых, неформально помахивая березовым веником, в одной простыне стоял Ридли и довольно улыбался упитой вусмерть физиономией:

— Викки! Черт тебя дери, что вы так долго? Я тут уже места себе не нахожу! — икнув, он отхлебнул из початой бутылки виски, и, подвинувшись, жестом пригласил нас внутрь. — Да, я пьян! И не надо на меня так смотреть! В первый раз в жизни Железный Ридли напился! А потому, что рад! Рад тому, что его сыновья вернулись живые и невредимые. Спасибо вам, мальчишки… Не обращайте на меня внимания: скоро я протрезвею… И снова стану самим собой — старым, вредным и желчным служакой. Но пока я пьян, я могу говорить все, что у меня на душе! Ты вот, Викки, знаешь, каково терять своих детей? Нет! А я — знаю… Восемь лет назад мой старший сын встретил этих проклятых ублюдков в одной из систем Окраины и принял с ними неравный бой, пытаясь дать уйти хоть кому-нибудь из сотни бегущих с планеты гражданских судов… Ушло четыре транспорта… А он остался там! Потом, через год, погиб и второй. Он был блестящим истребителем, но против Циклопов продержался всего четыре минуты. А я? Я не смог ему помочь… Не смог научить его, как с ними справиться… Я с этим живу уже много лет… И вот сегодня, отправляя вас, таких молодых, таких похожих на моих сыновей, на встречу этим проклятым тварям, я спрашивал, что я сделал для того, чтобы вы вернулись… И не нашел ответа! Но вы не только живы и здоровы — вы отомстили за моих детей… Спасибо, ребята! Я перед вами в долгу… А теперь простите старого брюзгу: мне просто очень хотелось выговориться… Идите, переодевайтесь: через пару минут я приду к вам таким, каким вы привыкли меня видеть. Спасибо…

Притихшие и немного расстроенные, мы молча прошли в раздевалку и, быстро раздевшись, завернулись в подготовленные простыни. Потом уступили место ожидающим нас за дверью Ире и Элен. Однако, как и обещал, Ридли встретил нас за накрытым столом совершенно спокойным. Его лицо сияло радостью, а в глазах не было ни следа от недавнего надрыва. Он поднял первый тост, и пьянка началась…

 

Глава 7. Ира

Лежа в коттедже и тупо смотря в потолок, я все никак не могла заснуть: причиной тому была не дикое количество выпитого в бане, а все еще мелькающие перед моими глазами фрагменты операции в системе Пронина. Паника в момент, когда линкор взорвался, сумасшедшие маневры Вика, от которых у меня темнело в глазах, и чуть не отрывалась голова… Первый сбитый им Циклоп, обломки которого пронеслись впритирку к нашему «Кречету»… Только поняв, что их можно бить, я немного пришла в себя. И радовалась, что мне не пришлось сидеть за штурвалом все это время: я бы точно растерялась. А Волков, по-моему, даже не думал ни о чем таком. По крайней мере, я не заметила в его маневрах ни одного лишнего: голый расчет и целесообразность. И только поэтому смогла заставить себя собраться. Но, только оказавшись внутри транспорта, я начала действительно понимать, что это — война. Когда вокруг меня в переборки начали втыкаться пули. А потом меня захватил дикий азарт боя, и я пришла в себя только тогда, когда на корабле не осталось ни одного врага. А потом я сидела у Викки на коленях и плакала: мне почему-то стало страшно за него и за себя…

Виктор ласкал мои волосы, бормотал что-то успокаивающее, а меня трясло, как в лихорадке: я вспоминала, как дергались тела Циклопов, когда в них втыкались пули из моих пистолетов, и меня начинало мутить. Если бы не переход в гипер, за два часа в котором он меня завалил на пол и замучил так, что я перестала соображать, я бы сорвалась. А так, утомленная и счастливая, я словно отключилась от реальности. Почти на сутки. И вот сейчас все вернулось опять. Правда, не так сильно. Вик спал рядом: достаточно было протянуть руку, чтобы почувствовать тепло его тела. И его присутствие, стоило мне представить его ласки, тут же задвинуло мои страхи куда-то вглубь моего сознания. Обняв его за спину, я почувствовала родной запах, закрыла глаза и, слушая, как он дышит, медленно провалилась в сон.

 

Глава 8. Виктор

Через два дня на базу прибыл полковник Родригес, а с ним четыре генерала и пара полковников. К тому времени мы перезнакомились со всем гарнизоном Лагоса, практически не вылезая из бара «Гнутая подкова». Выделенный для нашего проживания коттедж новоявленные друзья и собутыльники завалили нехитрыми подарками, и мы просто не представляли, как мы все это перевезем. Собственно, не понятно было не только «как», но и «куда». Но мы не стали забивать себе голову этой проблемой, резонно рассудив, что решать вопросы надо по мере необходимости. И продолжили пить, благо Ридли приказал нам отдыхать. Тем более, что делать на базе было практически нечего — стоило нам появиться, скажем, в тренажерном зале или тире, как около нас собиралась восторженная толпа, и тренировка заканчивалась, еще не начавшись…

Но стоило коммуникаторам изобразить грозно нахмуренное лицо нашего шефа, как хмель словно сдуло, и через пять минут мы стояли на единственном свободном месте на космодроме, куда мог приземлиться рейдер с начальством.

— Смирно! — рявкнул я, когда из приземлившегося корабля выбралась компания генералов и полковников во главе с Родригесом.

— Вольно, господа офицеры! — махнул рукой седой, мощный, как планетарный танк, генерал, идущий впереди всех и представился:

— Генерал Михаил Харитонов, ваш самый большой босс. Начальник ОСО ВКС. Прошу любить и жаловать! А вас всех я уже знаю. Эти вот доходяги за мной — он весело ухмыльнулся, — аналитики, консультанты и прочие штабные крысы. Не понимаю почему, но я их все еще терплю… Впрочем, иногда они бывают полезны! Кому, кроме того же Рамона Родригеса, могла прийти в голову бредовая идея поверить кучке «яйцеголовых», и выделить им деньги на проект «Демон»? Да никому! В результате впервые в истории мы так наваляли Одноглазым! Ой, что это я? Вроде, не на трибуне… Короче, где тут Железный Ридли?

— Ждет вас в кабинете, сэр! — ответил я, немного робея перед ним.

— Эти кабинеты мне надоели не знаю как… Скажи-ка мне номер его коммуникатора, сынок…

— Джон, старая ты лиса! Чего это ты забился в свой чертов кабинет? — через минуту заорал он. — Это так ты встречаешь старого друга? А ну, вылазь оттуда на фиг! Что, на твоей долбанной планетке нет ни одной приличной полянки, где бы можно было поваляться на солнышке, пожарить шашлычков и слегка упиться в драбадан?

— Миша! Ты все такой же шумный! — радостно ответил ему Ридли. — Само собой, найдется… Я как раз заканчиваю заруливать моими раздолбаями, и именно по этому поводу… Пока ты доберешься до штаба, все необходимое уже загрузят в десантную баржу, и мы слетаем на пикничок! Сколько с тобой народу?

— Семеро, включая меня. Правда, пара конченых зануд, но взять с собой их все-таки придется! Ладно, не буду мешать. Буду через пять минут… — Харитонов отключил связь, посмотрел на меня, и довольно усмехнулся: — Что, Волков, не ожидал такой прыти от старой гвардии? А зря, батенька, зря! Ладно, грузимся в вашу таратайку и полетели. А то уж очень жрать охота…

Через сорок минут вся компания вывалилась из десантной баржи на берегу маленького озера где-то в экваториальной части планеты. Здесь уже начинало темнеть, и Демоны, в отсутствие посторонних лиц выполняющие функции рабочей силы, быстренько выволокли из корабля еду, складные столики, шезлонги, несколько ящиков вина и все, что, по мнению Железного Джона, было необходимо для настоящей попойки. Гельмут занялся костром, я насаживал мясо на шампуры, девчонки накрывали на столы, Яша таскал им продукты и бутылки, — в общем, все оказались при деле. Ридли развлекал гостей, плавая вместе с ними в десантных аквалангах где-то в подводных гротах и стреляя местную рыбу. Генерал Харитонов, заперевшись в рубке баржи, просматривал пленки, снятые с наших «Кречетов» и нашлемных камер. К тому времени, как шашлык начал проситься на стол, утомленные, но довольные гости выбрались из воды, и, потрясая своим, на удивление богатым уловом, развалились в лежаках и шезлонгах вокруг накрытого стола. Я сбегал за Большим Шефом, и пикник начался: грозно проследив, наполнены ли бокалы, Харитонов толкнул речь, смысл которой сводился к тому, что ВКС, Конфедерация и весь населяющий ее народ должны целовать нам ноги. Все выпили. Потом слово взял Родригес и тоже завернул что-то на ту же тему. Все выпили опять. Встал Ридли… в общем, пьянка постепенно срывалась с тормозов… Однако еще до наступления полного отупения Харитонов, видимо, вспомнив о чем-то важном, приказал нам построиться. Удивленно выполнив его приказ, мы встали в одну шеренгу, стараясь не смеяться: вместо военной формы мы были одеты лишь в короткие шорты или плавки. Девушки, естественно, в купальники. Но с первых же его слов нам стало не до веселья:

— От имени командования ВКС, за особые заслуги перед Конфедерацией, все вы награждены орденом Серебряной Звезды! Кроме того, лейтенант Волков назначается командиром подразделения Демон, с присвоением ему воинского звания старший лейтенант. Лейтенанты Семенов, Вильямс, Краузе, Гашек и старший лейтенант Волков получают нагрудный знак «Мастер-пилот»! Лейтенанты Семенов, Шварц, Вильямс, Форд, Орлова и старший лейтенант Волков получают нагрудный знак «Мастер-стрелок»! Весь личный состав подразделения получает денежную премию в размере пятисот тысяч кредитов и недельный отпуск. Благодарю за службу…

— Служим народу Конфедерации! — рявкнули мы.

— Разойдись! А теперь, налейте мне кто-нибудь винца! А то в горле пересохло…

Ирина, сидящая рядом с генералом, тут же наполнила ему бокал, и тут же мысленно спросила:

— Ребята! Я не ослышалась? По пятьсот тысяч? И куда мы денем такие деньги? Мы еще и трети получки не засадили…

— Ладно, деньги! Чем я лучше вас? — удивленно пробормотал я. — Все мы одинаково работали…

— Да ладно, Вик! Генерал прав. — Семенов, весело глядя на меня, жевал мясо и запивал его вином. — Ты сам знаешь, что лучше. Поверь, хотя я и самолюбив, но мне не завидно. Если бы выбирал я, то тоже остановился бы на тебе…

— Кто сегодня сбил два истребителя? Все мы были в равных условиях, но ты успел раньше! — поддакнула ему Элен.

— Мне повезло!

— Как же, повезло ему! — ехидно захихикал Гашек. — Ты сбил их походя… А с третьим мы втроем промучились минут пять, если не больше… И вообще, хорош ломаться, — назначили, и ладно! Я — тоже за…

— Спасибо, ребята! — растроганно поблагодарил их я, стараясь перекричать хор воплей в своем мозгу. — Что ж, теперь вы у меня попляшете…

— Господин генерал! Разрешите сказать тост? — неожиданно услышал я голос Ирины.

— Конечно, о чем речь?

— Вы знаете, я должна была бы сначала выпить за вас, потом за полковника Родригеса и так далее, но я хочу немного нарушить правила и поднять этот бокал за моего друга и командира Виктора Волкова. Все эти месяцы он был рядом, поддерживая всех нас словом и делом, и показывал своим примером, каким должен быть настоящий мужчина и офицер. Сегодня я впервые сражалась с ним плечом к плечу, и поняла, что счастлива, что могу прикрывать ему спину. Мне очень приятно, что вы так высоко оценили нашу работу, но еще больше я радуюсь тому, что он заслуженно стал командиром всего подразделения. Я хочу пожелать ему крепкого здоровья, благосклонности Удачи, большого счастья и верного плеча рядом. И сказать ему большое спасибо…

— Ура! Ура! Ура! — вдруг заорали все остальные Демоны, и я, встав с лежака и глупо улыбаясь, чокнулся бокалом сначала с ней, а потом со всеми присутствующими:

— Огромное спасибо за теплые слова! Мне немного неловко, но, надеюсь, вы меня простите за то, что я буду краток. Я не знаю, кем я стал за эти месяцы, и, честно говоря, мне на это наплевать. Знаю одно — у меня, сироты, появилась семья! И ради вас я готов на все! Спасибо вам за то, что вы есть…

 

Глава 9. Волков

На космодром столицы Арлекина — семь медленно опускалась теплая южная ночь. Высыпав из рейдера «Стремительный», выделенном нам Родригесом на время отпуска, мы дожидались прибытия заказанного еще с орбиты такси и рассматривали огромные, кое-где розовеющие снежными шапками в лучах давно зашедшего на равнине, но еще освещающего их светила, горы. Ирина, обняв меня руками, весело напевала себе под нос какую-то веселую песенку. Игорь подкидывал в руке монетку и нетерпеливо посматривал в сторону далекого отсюда воздушного коридора, в котором должны были показаться габаритные огни опаздывающей уже на три минуты машины. Наконец он ее заметил, и, подхватив почти пустой рюкзак, забросил его на плечо:

— Ну, что? Приключения начинаются?

— А то! — поддакнул ему Гельмут. — Судя по зареву над городом, ночная жизнь здесь кипит ключом…

— Лучший курорт в секторе! Если, конечно, реклама не врет… — мечтательно прищурилась Элен и первая вскочила в дверной проем замершего перед ней такси. Набрав на его терминале центральную площадь Сити, она откинулась в кресле и растрепала свои и без того спутанные лохмы: — Ох, и завалюсь же я в косметический салон! Как минимум, часа на три. А то мне так надоело смотреть на себя в зеркало. То ли девушка, то ли крокодил…

— Да ладно, крокодил! — возмутился Гарри. — Если ты крокодил, то кто же я?

— Зоофил, дурень! — расхохотался неугомонный Рикки и тут же схлопотал сразу две затрещины. — Ладно, ладно, я же пошутил…

— Я сейчас так тебе пошучу, что ласты склеишь! — грозно нахмурила брови Вильямс и вдруг захохотала.

— Чем без толку ржать, лучше бы покопалась в терминале! Что время терять? Найди там какой-нибудь отель, забронируй нам номера. И гони эту колымагу прямо туда: страсть как хочется выкупаться! — прервала ее смех Ирина. — Или уступи место мне…

— Да ладно, справлюсь! Номера как всегда? Девять? — Мы с Гарри поселимся вместе.

— Восемь — я буду жить с Викки! — уточнила Ира.

— Понятно… вот подходящий отель… так… номера… есть. Заказала… Почти самый центр. В отеле тренажерный зал, сауны, бассейны, ночной клуб и еще пол страницы всякой ерунды…

— Вот еще, не хватало нам сидеть в отеле. Я лично сразу отправлюсь на прогулку… — заявил Вольф.

— Далеко еще лететь? — нетерпеливо заерзал Рикки и, заглянув через плечо Элен, обрадовано повернулся к нам: — Девять минут. Ну, столько я вытерплю…

— Что, в туалет приспичило?

— Вечно вы все опошлите! Хочется расслабиться. Познакомиться с какой-нибудь красоткой, потанцевать, поужинать…

— На, возьми мой платок! — протянула ему руку Ира.

— Зачем? — не понял он.

— Утрись! Слюнки вот-вот пол перемажут…

Конти на всякий случай забился подальше в угол и буркнул:

— Злюка!

* * *

Выбравшись из отеля в полночь по местному времени, мы с Ириной быстренько заскочили в ближайший магазин, чтобы не выглядеть в толпе нарядных прохожих бежавшими заключенными в своих флотских комбинезонах без знаков различий и нашивок: режим секретности требовал от нас передвигаться в городе исключительно в «гражданке». Однако быстро приодеться не удалось: сначала Ирина убила полчаса, чтобы подобрать мне какой-то совершенно сногсшибательный летний костюм, потом столько же выбирала себе вечернее платье, перемерив добрую половину отдела. Принарядившись, она попросила меня подобрать ей что-нибудь из белья на свой вкус и куда-то сбежала. Я из вредности подобрал для нее килограмма полтора совершенно развратных трусиков и лифчиков, потом от безделья заглянул в детский отдел и приобрел мягкую игрушку. Приглянувшегося мне волчонка, игриво склонившего голову на плечо и ехидно улыбающегося прохожим. Потом я начал немного волноваться и мысленно попросил девушку поторопиться. Ира уложилась в обещанные три минуты, но, спускаясь по эскалатору, она улыбалась так загадочно, что я не смог удержаться от вопроса:

— Ну, признавайся, что натворила?

— Купила тебе подарок! Только подарю его позднее, за обедом. Пошли, я проголодалась…

— Ладно! Раз ты так, то и я не покажу тебе твой…

— Ты мне опять что-то купил? — глаза ее тут же вспыхнули, и девушка, подпрыгивая от нетерпения, потащила меня вниз по эскалатору к выходу из здания. — Я потерплю до ресторана! Потому, что до него метров сто… Вернее, уже пятьдесят… все, пришли! Давай свой подарок…

Я чинно присел за свободный столик, развернул меню, неторопливо сделал заказ подскочившему ко мне официанту, потом, поняв, что она сейчас умрет от нетерпения, сначала протянул ей пакет с бельем. Заглянув внутрь и приоткрыв одну из коробочек, она покраснела и, не поднимая на меня глаза, шепотом спросила:

— Ты и правда хочешь, чтобы я это одела?

— Хочу! Причем сегодня ночью! — ехидно ухмыляясь, «страстно» прошептал я в ответ.

— Я стесняюсь! — призналась она.

— В этом есть свой кайф. Кстати, это еще не все… Загляни-ка вот сюда! — я поставил на стол сверток с волчонком и улыбнулся. — Он мне так понравился, что я не смог пройти мимо.

— Ой, какой милый! — завизжала она и прижала игрушку к себе. — Это ты, правда? Я посажу его на свой пульт и как-нибудь его там закреплю, чтобы он всегда на меня смотрел. Спасибо, милый! А вот это тебе… — она протянула мне маленькую коробочку. — Открой!

Я заглянул внутрь, и ошалело посмотрел на довольную произведенным эффектом Ирину:

— Ты что, сдурела? Ты знаешь, сколько это стоит? Давай, сдадим обратно!

— Только попробуй! Это подарок! Моему любимому мужчине. От всей души…

— Ты потратила всю премию, зарплату и все свои накопления. Ради чего?

— Ради тебя! Разве ты не рад? — она внезапно выпятила губку и надулась: — Что ты все о деньгах? Ты примерь! Дай, я тебе помогу!

Достав из коробочки часы — коммуникатор «R&B-2500», она одела мне их на левое запястье вместо стандартного армейского и довольно посмотрела на меня:

— Ну, разве тебе не идет? Сейчас перегоним в них всю информацию из твоего, и выбросим его к черту!

— Малыш! Они бесподобны. Но носить часы за семьсот пятьдесят тысяч могут лишь какие-нибудь большие боссы, а не обыкновенные парни вроде меня…

— Ты большой? — Большой! Наш босс? — Да! Чего стесняться? И вообще, еще одно слово против, и я действительно обижусь. Денег у меня еще много: на твоем счету. Кстати, я тут поинтересовалась, сколько приблизительно стоят вот эти, подаренные тобой сережки, и тоже была в шоке. Ты в прошлый раз тоже засадил немало… Так что знай, с кого я беру пример.

Оторвавшись от созерцания чуда техники на моей руке, я встал на колено, поцеловал руку страшно довольной девушке и коротко описал ей на ушко свои планы на ближайшую ночь, от чего она покраснела и зажмурилась.

В это время к столу подошел официант с подносом, на котором благоухало фирменное блюдо дня, но, вместо того, чтобы поставить на стол тарелки, замер, пораженно уставившись на мои часы: последние двести лет марка «R&B» считалась мерилом успеха и процветания. Часы служили персональным компьютером, коммуникатором, показывали время, высоту, давление, состав окружающей среды и еще сотни полторы параметров; служили компасом и радаром; считывали данные с информационных кристаллов и т. д. и т. п. Я сам когда-то мечтал накопить много денег и купить себе такие, но когда подрос, понял, что, увы, это только детская мечта. И вот сейчас она стала явью…

— Молодой человек! — вывела парня из оцепенения гордо улыбающаяся Ира. — Может, все-таки вы поставите блюда на стол? Или нам так и есть с подноса?

— Извините, мэм! Я просто засмотрелся… Сию минуту!

Выгрузив содержимое подноса на стол, он, то и дело поворачиваясь назад, нехотя поплелся куда-то вглубь ресторана.

— Мне придется прятать твой подарок под длинным рукавом! — расхохотался я, — иначе все встречные-поперечные будут либо расшибать себе лбы об стены, либо бросаться меня грабить…

— Стены мне не жалко! Грабителей — тоже. Лишь бы тебе было приятно… — Ира придвинула к себе тарелка и набросилась на еду. — Что расселся? Ешь, давай! Нам еще надо потанцевать и добраться до постели. Не надейся, что я забуду о твоих предложениях… Особенно о последнем и предпоследнем…

 

Глава 10. Волков

Пятое утро отпуска началось с вибрации коммуникатора. С трудом разлепив глаза, я нехотя активировал свои «R&B» и непонимающе уставился на лицо полковника Родригеса: на сколько я помнил, он остался на Лагосе, а

связь сквозь гиперпространство еще не придумали.

— Вик! Боевая тревога! Вылет с космодрома через полчаса. Поднимай ребят…

— Есть, сэр! Вылетаем!

Полковник отключился. Я подал со своего коммуникатора сигнал экстренного сбора и тут же врубил режим конференц-связи. Демоны откликнулись практически сразу, и я, не тратя время на приветствия, рявкнул:

— Отдых отменяется! Боевая тревога! Вылет с космодрома через двадцать минут. Бросайте все и бегом к выходу: я заказываю такси…

— Вик! Меня не ждите, я в городе. Доберусь сам! Успею! — предупредил Конти и отключился.

— Кто-нибудь еще?

— Нет!

— Тогда рванули! — быстренько одевшись, я сгреб все наши вещи в свой рюкзак, заскочил в туалет и вслед за Ириной выбежал в коридор. Перепугав пару горничных и администратора, мы пронеслись по холлу, чуть не забыв оставить ключ-карту от своего номера, и вынеслись на крышу, где нас уже дожидалось вызванное такси. Запрыгнув на место пилота, я активировал часы и через инфракрасный порт терминала загрузил в бортовой компьютер машины свой допуск к управлению. Потом влез в меню, перевел мощность двигателя в предельный режим, снял все блокировки с управления, и нетерпеливо посмотрел на двери отеля. Через миг из них размытыми тенями на предельной скорости начали вылетать ребята. Дождавшись, пока последний рухнет в свободное кресло, я стартовал, и сразу заняв самый верхний летный коридор, погнал машину к космодрому. Убедившись, что я знаю не больше их, ребята принялись названивать в оставленные номера, чтобы попрощаться с оставленными там подружками. Краем уха прислушиваясь к нежным словам прощания, я болтал с еще сонной после довольно буйно проведенной ночи Иришкой и автоматически следил за медленно приближающейся громадой Башни. Заложив довольно резкий для гражданской машины вираж, я затормозил около стоящего с прогретыми движками рейдера и вслед за ребятами вылетел из такси. Стоило последнему из нас оказаться внутри, как корабль оторвался от бетонки и довольно медленно начал набирать высоту. Связавшись с Рикки и удостоверившись, что он на борту, я на подгибающихся от перегрузки ногах добрался до кают-компании и занял свободное кресло рядом с Родригесом.

Дождавшись, пока рейдер выйдет в открытый космос, полковник с трудом вытянул руку и нажал на клавишу на подлокотнике. Тут же на стене вспыхнул экран, и не нем возникло лицо генерала Харитонова:

— Господа офицеры! Вынужден прервать ваш отдых. Пока ваш корабль разгоняется для перехода, не хотелось бы тратить время зря. Итак, два дня назад эскадра Циклопов в составе тридцати восьми истребителей и четырех фрегатов атаковала систему Квидли. Один из патрульных кораблей местной базы ВКС успел уйти от противника и вырваться из блокады. По определенным причинам мы не можем потерять эту систему. Эта информация засекречена, поэтому обойдусь без объяснений. Командованием принято решение атаковать врага. Двенадцатый флот ожидает вашего прибытия в «соседней» системе — системе Квинты. Теперь вкратце о плане операции: Квидли — два неплохо защищена. Вокруг нее установлены шесть орбитальных крепостей последней модификации. Кроме того, на планетарной базе почти двести боевых кораблей. Увы, есть и проблемы: на орбитальные крепости не успели завести полный боекомплект. А на базе некомплект пилотов. Так что шестьсот миллионов жителей планеты под угрозой полного уничтожения. По расчетам аналитиков, крепости продержатся в лучшем случае пять суток. С момента атаки. А когда у них иссякнет боекомплект, то Циклопы выжгут планету за шесть часов. Представили? Ваша задача: любым способом дать транспортам выгрузить боекомплект на крепости и не дать захватить планету. Согласно все тем же расчетам нам придется изменить привычный вам порядок полетов: вместе с флотом вас ждут еще пять «Кречетов», не считая ваших. Будете работать парами, иначе вас просто задавят количеством. Я понимаю, что летная подготовка вторых номеров, мягко говоря, немного хромает, но она все равно лучше любого из имеющихся в моем распоряжении пилотов. Ситуация очень серьезная. Я даже вынужден был вытребовать в помощь всех действующих «Мастер-пилотов» ВКС. Мне бы не помешало иметь под рукой Демонов сто — двести, но, увы, их у меня нет. Вторая группа из сорока человек будет готова только через полгода: они еще даже не все доставлены на Нью-Джорджию. Так что отдуваться придется вам. Все, что касается тактики ведения парных боев, возьмете у полковника Родригеса. Восемнадцать часов, необходимые вам для перелета, должны быть максимально использованы для проработки новых схем взаимодействия… Собственно, у меня все… Я надеюсь только на вас, ребята…

Уставившись в потухший экран, я представил себе армаду из сорока боевых кораблей противника против десяти наших, и мне сразу стало не по себе: шансов выбраться живыми из этой заварухи было что-то уж очень мало. Особенно у вторых номеров. Не говоря уже о кораблях флота. Судя по лицам остальных, та же мысль пришла и им. Однако делать было нечего: шестьсот миллионов жизней против нескольких сотен наших — довольно неплохой обмен…

— Что ж, задача понятна! — отогнав мрачные мысли, буркнул я. — Принимаемся за работу…

* * *

Через сутки, приняв свои корабли у сменных пилотов флота, мы нажрались тонизирующих таблеток и, отлетев подальше от общего строя, начали отработку парных маневров. Убив почти два часа, я твердо понял, что все вторые номера, включая мою Ирину, уже практически трупы: из-за разницы в классе почти на каждом маневре они теряли наши хвосты, а, значит, подставляли под выстрелы нас, и естественно, гибли сами.

— Все это бессмысленно! — выразил общую мысль Рикки. — Мы не успеваем не только стрелять, но и просто удерживаться… Эх, нам бы такую разницу в реакции… И потом вы знаете, что вы чертовски непредсказуемы? Особенно ты, Вик!

— Рикки, ты гений! — заорал я, перекрикивая мрачные замечания ребят. — Меняем строй! Вторые номера ведут, а первые — прикрывают! Ну, начинаем…

Уже на второй минуте стало ясно, что у нас появился шанс: мы успевали не только держать строй, но и довольно спокойно маневрировать в парах, при этом и стреляя и думая. Правда, общий темп немного упал, но это было менее опасно, чем тот бардак, в который превращался наш ордер при первом же маневре в предыдущем варианте построения…

Довольно заулыбавшись, я вышел на связь с Харитоновым и доложил, что подразделение готово.

— Я все видел и слышал. Молодец, Виктор! Давайте ко мне на борт, обсудим взаимодействие, перекусим… Заходите на посадку на адмиральскую палубу!

— Есть, сэр!

…Флагман флота, линкор «Иван Грозный», подавлял своими размерами. Облетев громадный корпус, хищно ощетинившийся орудийными башнями, ракетными установками, лазерами, антеннами дальнего обнаружения, и еще кучей всяких наводящих ужас надстроек, мы зашли на посадку на сравнительно небольшую палубу и, дождавшись, пока она опустится внутрь одного из его трюмов, выбрались из кораблей. Лифт поднял нас прямо к каюте Харитонова, а вахтенный офицер, отдав нам честь, проводил в тактический класс, где нас, нервно расхаживая из угла в угол, ждал старающийся выглядеть спокойным генерал.

Рассевшись вокруг огромного проекционного экрана, мы внимательно всмотрелись в изображение системы Квидли.

— Итак, через два часа вы вывалитесь в системе где-то вот в этом районе, в пятнадцати минутах лета от Квидли-два. По нашим расчетам, вас атакует лишь часть кораблей врага. Максимум десять — пятнадцать единиц. Остальные будут продолжать атаковать крепости. Через пять — семь минут вы войдете в огневой контакт. Еще через три минуты вот здесь — он показал указкой на точку чуть в стороне от нас, и чуть дальше от планеты, — вывалится весь двенадцатый флот. По нашим расчетам, против сотни наших кораблей они сорвут с позиции еще пару десятков бортов. Таким образом, когда вот здесь, в пяти минутах лета от вас, появятся транспорты с боекомплектом, против них и тех из вас, которые прорвутся сквозь первый заслон, останутся менее десяти кораблей. Я надеюсь, что хотя бы пару врагов крепости уже уронили. Я не знаю, как, но хотя бы один транспорт из восьми должен добраться до радиуса поражения крепостей невредимым. Это лучшее, что мы смогли придумать… Вопросы, предложения?

Мы немного поломали голову над планом операции, но навскидку не смогли добавить ничего:

— Будь времени побольше, быть может, мы что-нибудь и придумали бы. — выразил общую мысль я. — А сейчас, увы, нам нечего сказать… Разве что, судя по плану, флот просто идет на смерть. Если у нас еще есть шанс, то у них его практически нет. Может, не будем торопиться? Выходите из гипера не через три, а через двадцать минут. Мы постараемся продержаться. А если мы сможем немного проредить их ряды, — а мы очень постараемся, — то поможем и вам, и транспортам…

Харитонов немного подумал, потом что-то посчитал на аналитическом компьютере и покачал головой:

— Если зазор будет больше пятнадцати минут, то ваши потери будут больше двадцати процентов… Это в самом лучшем варианте — если вы покажете себя и пуститесь наутек…

— Тогда остановимся на пятнадцати! — решил я. — Только наутек мы не пустимся… Ребята согласны…

— Я и забыл, что вы общаетесь мысленно! — усмехнулся генерал. — Ладно, убедили! Только не лезьте на рожон, договорились? А теперь давайте быстренько позавтракаем, немного отдохнем, и примемся за дело…

* * *

Система Квидли возникла на экранах радаров внезапно, и мы тут же впились глазами в изображение на мониторах. Из шести орбитальных крепостей за прошедшие четыре дня осталось только четыре. А Циклопы, судя по меткам на экране, потеряли всего два корабля… Разбившись на четыре группы, они методично расстреливали громады крепостей своими орудиями и ракетами. Заметив метки на своих экранах, от каждой группы отделилось по два истребителя, и неторопливо полетели к нам навстречу. Тут же тишину эфира разорвали крики дежурных офицеров связи крепостей:

— Я — Ключ — один! Неизвестным кораблям! Сейчас же уходите! К вам навстречу движутся восемь кораблей Циклопов…

— Спасибо, ключ — один! Говорит Демон — пять! Идем вам на помощь.

— Не валяйте дурака, черт возьми, мы не шутим! Они взорвали уже две крепости и сбили семь гражданских кораблей! Уходите, пока можете!

— Спасибо за заботу! Мы атакуем! — рявкнул я и немного приглушил звук динамиков.

— Демоны, расходимся в стороны! Особенно не рискуйте! Поехали…

Ирина, а вслед за ней и я чуть довернули корабли вправо, и наша десятка, как лепестки ромашки, разлетелась из общего центра, вынуждая корабли противника тоже изменить курс. К нашей паре летело два истребителя, еще два решили осчастливить первую и третью, а двойке и четверке досталось по одному кораблю. Циклопы двигались довольно лениво, и, даже войдя в зону поражения, открыли стрельбу с явным запозданием. Так что когда мы, в бешеном темпе увернувшись от их очередей, атаковали сами, это оказалось для них довольно неприятным сюрпризом: Ирина практически в упор вбила в рубку первого противника сразу две ракеты и успела зацепить очередью второго. Я тоже, не желая отставать, вогнал в дернувшуюся было в сторону вторую машину пару ракет, с удовлетворением проводил взглядом разлетающиеся в разные стороны обломки обоих истребителей, и вслед за девушкой рванул на помощь остальным. Гашек и Гомес уже добивали Циклопа, отстрелив ему один двигатель, Вильямс и Форд все еще гонялись за своим, пара Семенова добивала второго. А вот Краузе и Конти приходилось туго: пилоты одноглазых не только не подставились, но и теснили их в сторону своих основных сил. Однако им это удавалось недолго: Ирина, довольно рискованно пролетев прямо между носом одного из них и уходящим от очереди Рикки, почти достала корпус врага залпом из всех своих пушек. Истребитель увернулся, но не совсем удачно: я в упор вогнал ракету ему в дюзы и еле успел увернуться от обломков разлетевшегося на куски корабля. Сразу сникший второй Одноглазый попробовал было сбежать, но я опять оказался в нужном месте и расстрелял его рубку практически в упор. Потерявшая управление машина беспорядочно закувыркалась, но я на всякий случай отправил в нее еще и легкую ракету. Ириша, промахнувшаяся в него немного раньше, недовольно ругалась, укоряя меня за торопливость:

— Так не честно! Ты — ведомый! Должен помогать! А не жечь всех подряд…

— Не шуми, малыш! Их тут еще навалом. Вон, посмотри на радар… Прут прямо на нас…

— Демоны, я демон — пять! У нас новые гости!

— Викки, мы готовы! — наперебой затараторили ребята. И точно, судя по картинке на радаре, делать им было уже нечего.

Циклопы, потерявшие за каких-то шесть минут восемь кораблей, явно решили перестраховаться и отправили к нам целых шестнадцать кораблей — по четыре из каждой группы. Разбившись на тройки, они рванули на форсаже к четырем нашим парам, а к нам, явно не случайно, летело аж четыре…

— Четверка! Продержитесь пять минут… Смещайтесь к точке выхода флота! С троими вам не справиться! — скомандовал я и вслед за Ириной завертелся в карусели противоракетных маневров и уходов. Почти две минуты трассы орудий и ракеты зря полосовали вакуум, а потом я, краем глаза заметив мелькнувший справа силуэт, чуть довернул нос своего «Кречета» и вогнал в истребитель, пытающийся отрезать меня от Иры, сразу три противокорабельные ракеты. Еле увернувшись от пролетевшего прямо передо мной обломка ходовой рубки, и лишь за счет запредельной перегрузки догнавший «Кречет» Орловой, умудрился достать выстрелом из носового орудия еще одного врага. Сразу после этого Ира зашла в хвост третьему и, поочередно отстрелив ему оба двигателя, разнесла его корабль практически в пыль. Последнего оставшегося противника мы зажали в клещи и, экономя ракеты, расстреляли из пушек.

Бросив взгляд на ситуацию, сложившуюся у остальных, я заорал: «Иришка, догоняй!» и на форсаже рванулся в сторону третьей двойки: Циклопы, разбив пару Конти — Краузе, гонялись за ними, расстреливая из всех орудий. Особенно тяжело приходилось Рикки: его гоняло сразу двое, и, судя по состоянию его машины, он уже получил несколько попаданий. Мы не успели буквально чуть-чуть: один из одноглазых, зайдя в хвост «Кречета», выпустил ракету, и машина Конти вспухла огненным шаром.

— Рикки! — дикий вопль Ирины резанул прямо по нервам, и ее машина, вырвавшись вперед и стреляя из всего бортового оружия, практически протаранила убийцу. Пролетев вслед за ней сквозь град барабанящих по броне обломков, я испуганно прислушивался к звукам ударов, боясь, как бы не получить какого-нибудь серьезного повреждения. Слава Творцу, пронесло. Заложив вираж, я с предельной дистанции вогнал ракету в корпус второго, почему-то убегающего от нас Циклопа, и за Ирой понесся на помощь Краузе.

— Вольф! Прикрой Ирину! С этим уродом, я думаю, разберетесь, а я помогу Элен! Потом пристраиваетесь ко мне! — заорал я, заметив, что только у второй пары все еще три противника. Выжимая из двигателя все возможное, я с удовлетворением заметил, что Игорь и Гельмут добивают третьего, что у Гашека и Гомеса осталось только двое.

— Демон — один! Я демон — пять! Закончите со своим придурком, — помогите четверке…

— Понял, выполняю! — заорал Игорь. — Как раз закончил…

— Молодец!

Ворвавшись в свалку второй пары и их противников, я уже как-то без особого труда завалил еще одного Циклопа, потом вынудил второго отвернуть под огонь Гарри, а потом, отстрелив один двигатель у последней вражеской машины, с каким-то садистским удовольствием вогнал тяжелую ракету прямо в его рубку. Потом хотел было помочь четверке, но, как оказалось, зря: объединившись с единичкой, ребята вчетвером успели заклевать оба корабля противника.

Однако радоваться было рано: все оставшиеся корабли Циклопов, включая корветы, оставив в покое недобитые орбитальные крепости, построившись в атакующий ордер, неслись нам навстречу.

— Демоны! Я — Демон пять! Уходим к точке выхода флота. Нам их не удержать! Орлова, Краузе, — ко мне! Орлова ведущая, Краузе — ведомый! Я замыкаю! Если оторвусь, не ждите, — значит, ушел кому-то на помощь. Вольф, слышишь? Потеряешь мою девочку — убью…

— Ни за что, командир! Одного уже потерял… — скрипя зубами, ответил Краузе и грязно выругался.

— Демоны, я — Флагман! Что тут у вас происходит! — тут же вклинился в переговоры голос Харитонова. — Ого, да вы тут позабавились на славу… Уходите в сторону, вы перекрываете мне директрису…

— Демоны, разбегаемся и сразу в атаку! — тут же радостно заорал я и, заложив вираж, от которого потемнело в глазах, заскрипели кости, и понесся вслед за Вольфом. Появление целого флота прямо перед собой не выбило врага из колеи: распавшись на тройки по корвету и два истребителя в каждой, Циклопы открыли по кораблям ураганный огонь и закрутились в противоракетных маневрах, не прекращая двигаться навстречу флоту. Еще один истребитель, украшенный каким-то странным знаком на носу, рванулся прямо к моему «Кречету». «Черт, он же меня вызывает!» — подумал я и вывалился из строя. Циклоп попался экономный: не тратя боеприпасов, он выжидал удобного момента, вытворяя вокруг меня такое, что я даже начал его уважать. Полностью отключившись от всего происходящего вокруг, я начал испытывать его на прочность, гоняя свою машину на пределе своих возможностей. Враг, как привязанный, повторял все мои маневры, и за минуты две ни разу не ошибся. Стоило мне подумать, что он мог бы попасться на пути Ирине или кому-нибудь из ребят послабее, как меня начало захлестывать какое-то ледяное бешенство. Я еще добавил тяги, серией бешеных эволюций дал подогнать себя поближе к одному из корветов и, словно испугавшись увиденного, метнулся прямо под огонь орудий огромного корабля. Пролетев практически вплотную к его корпусу, я резко, до крови из носа, затормозил в его мертвой зоне и выпустил длинную очередь из всех своих орудий. Пятнистый Циклоп, срезавший дорогу, пройдя за его бортом, вылетел прямо под мои снаряды и взорвался. С трудом уйдя от бросившегося на меня эскорта корвета, я оторвался от преследования, чуточку перевел дух и, посмотрев на радар, врубил приглушенное ранее радио:

— Флагман! Ваши люди стреляют по своим! Разгоните их в стороны к чертовой матери! Гашек, держись! Иду на помощь!

— Вик! Быстрее! Меня сейчас добьют!!! У меня двигатель отстрелили! — вертясь юлой на одних эволюционных, орал Яков. — Гомеса сбили! Свои, уроды, мать их!

— Закрой рот и дерись, черт тебя подери! — рявкнул я находящемуся на грани истерики парню и, уворачиваясь от огня и своих, и чужих, понесся в дикой каше из обломков чьих-то машин, потерявших цели ракет, «обманок», посылающих сигналы на боеголовки и кусков застывшего топлива.

Мои молитвы явно были услышаны, так как я успел вовремя: истерзанный десятками попаданий «Кречет» без правого двигателя еще держался. Увлеченные им Циклопы явно прозевали мое появление, и жестоко за это поплатились: получив по ракете в корпус, они развалились на куски, в каждый из которых обрадованный Гашек всадил по короткой очереди:

— Гады! Убил бы! Спасибо, командир! Я уже не боец: машина еле дышит! Что мне делать?

— Бросай свою калошу и перебирайся ко мне. Я сейчас подойду поближе…

Через минуту ввалившийся в рубку Яшка устало завалился в соседнее кресло, быстро пристегнулся и буркнул:

— Если бы не ты, то я бы был трупом…

— Проехали… Эмоции потом… Лучше разберись в ситуации! Я пока займусь корветом…

Оставшаяся без эскорта громадина тем временем пыталась прибиться к кому-нибудь из своих, не прекращая стрельбы по нашему флоту, по сравнению с ней еле передвигающемуся. Однако моя машина довольно легко его догнала, и, пристроившись прямо за его дюзами, в мертвой зоне, я поочередно выпустил в него все оставшиеся у меня тяжелые ракеты. Лишь после попадания шестой он медленно начал разваливаться пополам, потом внутри его корпуса начал рваться боекомплект, и под восторженноые крики Гашека я поторопился убраться от него подальше…

Сражение затихало: Ирина и Вольф гонялись за каким-то недобитым истребителем минутах в десяти от основной массы кораблей, Игорь и Гельмут уродовали последний оставшийся на ходу корвет, Элен и Форд крутились где-то рядом с ними, явно просто наблюдая. Я устало покрутил затекшей от напряжения шеей и вышел в эфир:

— Флагман! Я — Демон — пять! Ну, как там транспорты?

— Издеваешься? — мрачно буркнул Харитонов минуты через две. — Транспорты в порядке! А вот трети флота просто нет!

— Зато нет и Одноглазых! Вернее, один еще трепыхается, но мои ребята его не выпустят… — сообщил я.

— Уже не трепыхается! — радостно захихикала Ира. — Я его немного поджарила! Викки! Ты где?

— Даю пеленг! Я соскучился, малыш!

— Отставить болтовню! — генерал довольно усмехнулся. — Жду вас в своей кают-компании через десять минут… Конец связи!

— Демоны! Я Ключ — один! Спасибо, парни! У меня оставалось боекомплекта на полчаса боя! Моя фамилия — Мерсер! Алекс Мерсер! Будете на поверхности, — заходите в гости! С меня причитается! Да и ребята, я думаю, поддержат…

— Спасибо, Ключ! Может, и свидимся! — поблагодарил его я и медленно, чтобы дождаться остальных, полетел по направлению к флагману.

* * *

«Ивану Грозному» досталось основательно: половина его надстроек была сметена залпами какого-то из корветов; в нескольких местах в его корпусе зияли огромные рваные пробоины, а один из четырех огромных двигателей, наполовину оторванный, болтался на перекрученных несущих конструкциях, придавая кораблю какой-то ирреальный вид. Адмиральская палуба тоже оказалась порядком покореженной, но, как ни странно, довольно уверенно по очереди опустила все семь оставшихся «Кречетов» в трюм. Выбравшись из корабля, я тут же оказался на полу, а на мне счастливо прыгала и визжала Ира. Не успев встать, я упал снова: подоспевшая Элен снова сбила меня с ног и присоединилась к подруге. Потом меня начали долбить по плечам ребята, и я, почти задохнувшись под их телами, попросил пощады.

— Спасибо, командир! Если бы не ты, всех нас уже бы не было… — помогая мне встать, сказал Форд.

— Что я? Вы все здорово поработали! Просто мне немножечко везло…

— Слушай, ты что, в монастыре для благородных девиц? — вдруг возмутился Игорь. — Давай не будем строить друг другу глазки. Ты действительно всем нам помог…

— Я не успел к Рикки! И не могу себе этого простить… — признался я.

— Мы понимаем! Но ведь в этом нет твоей вины… — Элен ласково провела рукой в перчатке по плечу моего скафандра.

— В этом виноват я… — буркнул Краузе.

— Никто ни в чем не виноват! Врага было слишком много. Мы все знали, что идем на смерть. Кого-то она достала. Мы просто должны научиться с этим жить! — вдруг заявил Гельмут. — Надо, конечно, разобрать все записи полетов, чтобы исправить все допущенные ошибки, но винить себя просто так — глупо. Хватит самоуничижения. Нас ждет генерал…

Харитонов, в мокром от пота мундире, сидел на мягком диване и прямо из упаковки пил виноградный сок.

— Садитесь! Записи переслали? Пока мы сядем на Квидли, придется немного поработать. Во-первых, мне нужно разобраться с тем уродом, который сбил Гомеса. Во-вторых, вчерне разобрать все наши и ваши ошибки. В-третьих, разобраться с вами.

— В смысле, разобраться? — удивленно посмотрел на него я.

— В час ночи, по бортовому времени, отличившиеся в бою приглашены в столицу на прием к губернатору. Так что у вас восемь часов, чтобы просмотреть записи всех кораблей флота, определить тех, кто смог сделать хоть один прицельный выстрел, привести себя в порядок и выспаться. Естественно, если успеете. Вопросы? Не забудьте доложить мне о количестве сбитых вами кораблей. Пока вы тут работаете, я разберусь со сменными пилотами кораблей, сидящих на космодроме: пусть поднимают с базы все, что там есть, и освобождают место для наших развалин. Кроме того, в некоторых обломках еще есть живые люди, и мне надо проконтролировать спасательные работы. Я буду через час. К тому времени сюда приведут и арестованного. Ну, за работу…

За час мы просмотрели почти все записи и, соорудив из самых важных моментов какое-то подобие клипа, на отдельном листке суммировали результат. Оказалось, что Гашек и Краузе сбили по две машины Циклопов, Форд — три, Шварц и Вильямс — по четыре, Орлова и Семенов — по пять, а я умудрился сжечь аж двенадцать. Еще одну машину сбил покойный Гомес, а весь остальной флот — две оставшиеся. Вернее, одну достал мой старый знакомый капитан Кощеев, а вторую — стрелок одного из эсминцев по фамилии Маккормик. Тот же Маккормик, который сбил и Марка Гомеса. Гашек проклинал и проклятое везение долбанного мичмана, и его сумасшедшую реакцию: и истребитель Циклопов, и «Кречет» Марка возникли перед ним буквально на долю секунды. А парень успел попасть. И не просто попасть, а разнести оба корабля одним залпом. Черт возьми, не у каждого из нас хватило бы на это реакции…

Ввалившийся в кают-компанию Харитонов выслушал мой доклад, просмотрел наш клип и неожиданно спросил:

— А что это за урод с пятном? Можно посмотреть запись боя с ним целиком?

— Да, конечно… — я нехотя открыл файл с записью и запустил замедленное воспроизведение.

— Так, так! Какая тут степень замедления? — хитро прищурился генерал.

Врать было бессмысленно, и я признался:

— В четыре раза…

— А почему не в три, как у всех остальных?

— Он оказался чертовски быстрым!

— Давай-ка, поставь на три! — приказал он, нахмурившись. — Вот это скорость… Что за пятна на его корпусе?

— По-моему, камера сбоила от перегрузок! — ответил я.

— Выведи мне показатели приборов на пульте! Так-так…понятно! Эту запись целиком — мне в терминал. Тебе — выговор. За то, что из-за своего дурацкого стеснения скрыл, что сбил их командира. Еще раз повторится — отправишься на гауптвахту. И не посмотрю, что герой…

— Вахтенный! Полковника Родригеса — ко мне! И арестованного тоже!

Через пять минут бледный, но прямой, как струнка Маккормик стоял рядом с экраном, на котором мелькала запись его стрельбы.

— Что скажешь, солдат? — грозно посмотрел на покрывшегося потом парня Харитонов. — Ты сбил своего пилота! Причем не какого-то обычного, а одного из элиты Конфедерации! Что молчишь?

— Он вывалился из-за борта слишком быстро. Я среагировал автоматически, не думая. Я понимаю, что мне нет прощения, но я раньше не видел таких обводов…

— А где ты был, когда мы стояли в Лагосе?

— Спал перед вахтой, сэр…

Харитонов пробежался по клавишам терминала, проверил сказанное, скривился, как от зубной боли и схватился за голову:

— Ну, и что мне с тобой делать?

— Разрешите, сэр! — Ирина приподнялась с места и ляпнула: — Отдайте его в Проект! Если он пройдет тесты, то из него получится неплохой Демон. Пусть заменит нам Марка…

Мы все непонимающе уставились на нее, пытаясь переварить сказанное.

— Ну, не Марка, конечно… — поправилась она. — Пусть научится прикрывать нам спину, и валить Циклопов, а не нас. А то с его рефлексами его жалко терять… Ну, уволят его, ну, осудят, — ведь факт остается фактом: из всей эскадры лишь он и капитан Кощеев сумели в кого-то попасть… Но Кощеев хоть «Мастер-пилот»! А этот — еще мальчишка. У меня все.

— А ведь в этом есть смысл! — дернулся Родригес.

— Что ж, посмотрим! — Харитонов немного подумал и снова повернулся к непонимающему ни слова мичману:

— Значит, так! У тебя есть два пути.

Первый — уйти из флота с позором. Второй — забыть про свою личную жизнь и попробовать стать одним из них. Тебя изменят морально, физически, вывернут наизнанку, но сделают из тебя такого же бойца. Ты станешь быстрее, сильнее, намного опаснее, но при этом потеряешь возможность сделать шаг назад. Выбор за тобой…

— Разве это выбор? — воспрял духом Маккормик. — Естественно, я хочу попробовать! Если они примут меня в команду, то я сделаю все, чтобы хоть как-то сгладить свою вину! Клянусь!

— Тогда у тебя два часа на сборы! — буркнул Родригес и встал. — Потом доберешься до рейдера «Стремительный» и будешь дожидаться меня. Внимите с него наручники… — скомандовал он и добавил: — Не подведи, парень…

Харитонов, проводив взглядом обоих, повернулся к нам и недовольно рявкнул:

— Что расселись? Бегом спать!

— Где, сэр! — поинтересовался я.

— Как где? Ах, да, вы же у меня в гостях! Тогда… — он немного пощелкал клавишами и удовлетворенно произнес: — Первый уровень, каюты номер два, три и четыре. Там будет открыто. Подъем через пять часов. Форма одежды — парадная. Черт, и ее нет! Так, спите, форму я организую. Бегом, марш…

* * *

С трудом придя в сознание, я, морщась, подвигал затекшими от испытанных перегрузок конечностями и с трудом дотянулся до клавиши отключения будильника. Потом, передвигаясь, как старая развалина, побрел в ванную. Ира уже нежилась под горячим душем, подставив тугим струям свое лицо и грудь. Я бесшумно подкрался к ней поближе и, ущипнув ее за твердые ягодицы, еле сблокировал удар локтем:

— Доброе утро? Или вечер?

— Привет, красавчик! Какая разница? Залазь ко мне! До общего подъема еще полчаса…

— Не понял?

— Я перепрограммировала твой будильник! Просто соскучилась… Запри дверь…

— Понятно! Сейчас! Ого! — я заметил парадные мундиры офицеров флота, аккуратно сложенные на свободной кровати. — Форму принесли?

— Ага! Я свою уже примерила! Сидит, как влитая! Правда, у меня в ней, по-моему, слишком выпирает грудь…

— Грудь не может выпирать слишком! Особенно твоя! — ухмыльнулся я и, быстренько скинув трусы, забрался за прозрачную перегородку. — Ух, как горячо! О, а вот и она…

— Отстань, охальник! — Ира шлепнула меня по рукам и повернулась спиной: — Лучше потри спинку!

— А можно не только спинку?

— У нас мало времени…

— Ничего, хватит…

Увы, не хватило: через пару минут раздался требовательный стук в дверь, а за ним и сонный голос Элен, вместе с Гарри разместившийся в одной комнате с нами:

— Эй, вы что там, уснули? Не одним вам нужно в ванну! А ну, вылазьте!

Пришлось нехотя оторваться друг от друга, смыть с тел мыло и, натянув на себя белье, освободить страждущим санузел.

— Нет, чтобы проснуться чуть позже? — мысленно хихикнула распаленная ласками девушка и, вильнув бедрами, принялась одеваться. — Может, сходим перекусить? А то с этими приемами с голоду умрешь…

— Здравая мысль! Может, что и ребятам притащим. Ого! Ты видела? На моей форме орден Серебряной Звезды и знаки «Мастер-пилот» и «Мастер-стрелок»…

— Ордена и знаки есть у всех. Кто что заслужил. Харитонов постарался… А ну-ка повернись ко мне! Черт, не будь я и так твоей, я бы не устояла…

— Вечером проверим. Или когда останемся наедине. Кстати, ты тоже смотришься сногсшибательно…

Ира довольно покрутилась перед зеркалом, немного подкрасила губки и игриво стрельнула в мою сторону глазами:

— Ладно, пошли! А то у меня уже желудок от голода сводит.

Прогулявшись до офицерской столовой по практически пустым коридорам, мы удивленно обнаружили, что и в ней никого нет. Пришлось пользоваться синтезатором. Набрав полные подносы всякой всячины, мы вернулись в каюту и, перебудив всех Демонов, набросились на еду. Когда на подносе остались одни крошки, довольные ребята разбрелись одеваться, чтобы полюбоваться на свои ордена и знаки. Еще через полчаса мы добрались до спущенного трапа и, доложив генералу о своем прибытии, по его команде забрались в огромный роскошный катер, прибывший по наши души. Капитан Кощеев, вместе с Родригесом и Харитоновым ожидавший нашего появления, уселся рядом со мной и всю дорогу до мэрии расспрашивал меня о тактике Циклопов и их слабых местах. Уже на подлете он пожал мне руку, и довольно сказал:

— Я горжусь тем, что научил тебя летать. Спасибо, парень…

— Спасибо вам, сэр!

— Еще раз услышу от тебя «Вы», дам по шее! Понял? С сегодняшнего дня я для вас всех просто Алексей! Понял?

— Понял! Просто я должен привыкнуть. Как и к тому, что слышу свое имя вместо «задохлика» или «заморыша»…

Харитонов и Кощеев расхохотались, а когда я объяснил всем остальным причину их смеха, затрясся весь салон.

— Надо же, запомнил! — Кощей ткнул меня кулаком в колено и снова засмеялся: — Ладно, двигай конечностями. Пора вылезать…

* * *

Здание мэрии, украшенное флагами всех планет Конфедерации и знаменем ВКС, была окружена многотысячной толпой. По приказу генерала мы вышли из машины и выстроились в одну шеренгу на высоком подиуме, окруженном сотнями камер и микрофонов. Увидев нас, толпа заорала, в воздух полетели шапки, и дюжие полицейские, отгораживающие подиум от нее, еле выдержали натиск возбужденных людей.

К небольшой трибуне справа от нас вышел невысокий, лысый человечек в дорогом костюме с бабочкой и постучал пальцем по микрофону:

— Попрошу тишины!

Толпа, поняв, что мероприятие начинается, постепенно стихла, и губернатор планеты, отпив из стакана глоток воды, подошел к микрофонам и поднял правую руку:

— Дамы и господа! Уважаемые сограждане! Все вы знаете, что пять дней назад наша планета подверглась нападению самого страшного врага в истории Человечества. Твари, называемые Циклопами, до сегодняшнего дня ни разу не терпели таких поражений. Целые восемь лет! Пять бесконечно длинных дней мы молили Бога о спасении! И Господь не оставил нас без помощи! Вот эти бравые парни и девушки, которые сейчас скромно стоят перед вами, своей грудью прикрыли нас от кровожадных захватчиков и в кровавом бою уничтожили их всех до последнего!

— Да, такой грудью, как у Элен и Ирины, можно прикрыть кого угодно и от чего угодно! — мысленно съязвил Гельмут.

— Ох, и допрыгаешься ты у меня! — мстительно ответила ему Элен. — Вот закончится все это мероприятие, отловим мы тебя, и накроешься ты медным тазом вместо нашей груди…

— Ага! А по тазу, и не по медному, лично я пну с удовольствием… — поддержала ее Ира. — Причем несколько раз и от души…

Тем временем губернатор продолжал размахивать руками:

— Посмотрите на голоэкраны! — он показал в сторону огромного, метров сорок на двадцать, экрана, на котором начали мелькать подозрительно знакомые кадры. — Вы видите, как десять маленьких корабликов одного за другим уничтожают чудовищные по своей мощи корабли пришельцев! Авангард флота Конфедерации, пришедшего нам на помощь, дал врагу обрушить на наши цветущие города обломки наших орбитальных крепостей. Смотрите, какое чудовищное сражение им пришлось выиграть ради того, чтобы вы, друзья мои, могли спать спокойно. И хоть некоторые из них отдали свои жизни ради великой победы, воины не дрогнули и победили врага! Слава героям!!!

— Слава! — гулко пронеслось по площади.

— Вечная память тем, которые не дожили до этого счастливого мгновения. Почтим их память минутой молчания… — На экране поплыли кадры боя Конти против двух истребителей Циклопов, и в момент, когда его машина вспухла взрывом, по площади пронесся единый выдох, и все присутствующие склонили головы…

Через минуту мэр продолжил свое выступление:

— От лица всего народа нашей планеты я бы хотел поблагодарить этих мужественных воинов за их самоотверженность, и наградить их высшей наградой Квидли: орденом Пурпурного Сердца! Кроме того, каждый из них награжден званием «Почетный горожанин» нашей столицы… — он повернулся к нам, и, под аплодисменты и крики толпы подошел к строю…

Довольно миловидная девчушка лет десяти, гордая до слез порученным ей делом, подбежала к нему с бархатной подушечкой в руках, на которой лежали коробочки с орденами и знаки «Почетный горожанин». Под звуки гимна планеты мэр города торжественно подходил к каждому из нас и, пожав руку и проговорив слова благодарности, с удовольствием прикреплял ордена к нашим кителям. Наконец, награждение было закончено, и он, пожав руку последнему стоящему в строю, вернулся к трибуне и передал слово генералу Харитонову:

— Дамы и господа! Граждане Конфедерации! — начал Харитонов. — Сегодня я с гордостью могу сказать: время, когда мы могли только отступать, закончилось. Вы только что видели, что у нас появилась сила, способная не только сдержать экспансию врага, но и загнать его в свои норы и удавить его прямо там. Это наш долг перед Вами, и мы его выполним! Посмотрите на этих ребят: они каждый день отодвигают пределы возможного! Вот, например, эта девушка, — он повернулся к нам и жестом приказал Ире выйти из строя, — лейтенант Ирина Орлова, выполняя предыдущее задание командования, в рукопашном бою лично уничтожила семерых воинов Циклопов и захватила их корабль. А сегодня сбила пять истребителей врага. На счету ее подруги, Элен Вильямс — четыре Циклопа и четыре корабля. А у их командира, лейтенанта Волкова, — семь убитых воинов противника, четырнадцать сбитых кораблей и один захваченный транспорт. Все остальные — тоже достойны своего командира. Приказом командующего Военно-Космических сил Земной Конфедерации весь личный состав подразделения Демонов, и капитан Алексей Кощеев награждаются орденом Славы первой степени. Кроме того, капитан Алексей Кощеев награжден орденом Серебряной Звезды, а старший лейтенант Виктор Волков — орденом Пурпурного Легиона. Ваши аплодисменты!

Под довольный рев зрителей он вручил каждому из нас награды, поданные ему Родригесом, и встал в строй рядом со мной.

— Уважаемые сограждане! — мэр снова подошел к микрофону и завладел вниманием толпы. — Каждый год в этот день мы будем отмечать праздник Освобождения! А на этой площади будет построен мемориал памяти погибших на нашу свободу героев! Теперь позвольте передать слово мэру нашей столицы, господину Эрнсту Шнитке…

* * *

До базы мы добрались лишь под утро, после довольно нудного приема в загородном поместье мэра. Выбравшись из лимузина возле линкора «Иван Грозный», уже украшенного ремонтными конструкциями, мы попытались было разбрестись по каютам, но генерал Харитонов, находящийся в таком же состоянии, как и мы, потребовал зайти в ближайший ремонтный док, где должны были ремонтироваться наши «Кречеты». Пришлось, покачиваясь на каждом шагу и, опираясь друг на друга, проковылять почти сто метров. Зайдя внутрь, я сначала не понял, что перед нами за машины, а, рассмотрев повнимательнее, присвистнул от восхищения: наши «Кречеты» из безликих, совершенно одинаковых кораблей превратились в произведения искусства! Нос каждой машины, покрытый люминесцентной краской, превратился в голову демона, довольно ехидно, но в то же время жестоко ухмыляющегося ртом, полным острых клыков. Глаза демона в алой поволоке отливали безумием или плохо скрытым бешенством. У меня по спине даже побежали мурашки. Судя по всему, ребята испытали что-то подобное, так как стояли и не двигались, рассматривая «единичку» Семенова, стоящую ближе всего.

— Нравится? — спросил сияющий, как мальчишка, Харитонов. — На обтекателе правого движка, кстати, твой боевой счет!

Шесть маленьких истребителей врага вытянулись в одну полоску сверху вниз, оставляя довольно много места для изображения себе подобных.

— Увидев пятнистого Циклопа, я вспомнил, что когда-то наши предки приблизительно так же украшали боевые машины элитных подразделений. И решил возродить этот обычай… По-моему, здорово!

— Мне тоже нравится, сэр! — поддержал генерала Кощей и повернулся ко мне:

— Викки! Покажи мне свою машину!

— Она снаружи. На ней нет ни одной серьезной царапины! После твоего полета сквозь обломки того урода я, признаюсь, думал, что весь корпус превратился в жатую бумагу… — усмехнулся генерал. — Ан нет! Иди, можете даже немного полетать…

— Я пьян, сэр! — признался я.

— И что? Все мы пьяны! Что, из-за этого надо забыть о небе? Мне Кощей уже все уши прожужжал, — дай мол, попробовать эти чудо-машины! Иди, покатай учителя немного!

— Есть, сэр! — буркнул я и через небольшую дверь в стене ангара поплелся в указанном направлении.

— Ох, ни фига себе! — восхитился капитан при виде моего обтекателя, с которого, кроме пятнадцати кораблей скалились еще семь отрезанных голов Циклопов. — Ну, ты и навалял! Я, пока сбил одного, чуть не помер от перегрузок…

— Так тебе-то намного сложнее! А нас такими сделали… Заходи… — пропустив его внутрь, я задраил шлюз и поднялся в рубку. — Сядешь за штурвал?

— Давай сначала ты! А то могу снести тут что-нибудь…

— Ладно, как скажешь! Башня, я Демон — пять! Прошу взлета!

— Демон — пять! Я — Башня! Взлет разрешаю! — тут же раздалось в кабине.

Я осторожно оторвал машину от бетонки и медленно, чтобы не размазать Кощея по креслу, вывел ее в космос. Потом немного погонял ее в разных режимах, и, для того, чтобы он понял ее возможности, вывел на дисплей сравнительные графики максимальных допустимых величин.

— Да… — восхитился он. — По-моему, мы летаем как ненормальные, а оказывается, что не выжали и четверти возможного! Дай-ка я немного попробую, а потом постараюсь ее посадить…

Летал Кощей бесподобно. Само собой, для обычного человека. Все время до посадки он сокрушался, что уже стар для того, чтобы уйти в проект, «а без этого в такой машине он чувствует себя недоумком». Потом мы закрыли машину, еще немного полюбовались на хищный взгляд изображенного на ней демона и отправились спать.

* * *

Утреннее совещание началось в пять часов вечера, так как раньше никто не проснуться не смог:

— Ну, как, по-вашему, чего нам нужно ждать от врага? — начал его с вопроса Харитонов.

— Я бы на его месте послал сюда пару разведчиков, чтобы разобраться, куда девалась эскадра! — мрачно процедил все еще страдающий похмельем Родригес и, морщась, отпил воды из стакана.

— Вот именно. Значит, мы должны быть готовы, и не выпустить их из системы. Поэтому через час на патрулирование выйдут первые две двойки. А через восемь часов их сменят две вторые. Пока машина Гашека в ремонте, он будет летать на машине Форда в паре с Краузе. Чтобы не терять времени зря, каждая двойка в своем секторе отрабатывает парный пилотаж и взаимодействие с кораблями флота. Вместе с вами будут подниматься по пять — десять истребителей и по паре тяжелых кораблей. Заставьте их научиться реагировать на вас. И еще: иногда можете изображать атаки врага, чтобы они перестали так дергаться. В случае появления врага флот тут же отходит к крепостям, а вы их атакуете. Рамон! Ты можешь возвращаться на Нью-Джорджию. Ускорь подготовку второй очереди. Кризис не за горами! Так, что еще? А, вспомнил… Недели через две планируем первый рейд к планетам противника: если мы не заставим их понять, что часть сил необходимо держать в обороне, все они начнут пастись в наших системах. А вы ее всю не перекроете. Понятно? Вопросы?

— Мы тут подумали, сэр, и решили, что нам нужна вся возможная информация по анатомии и физиологии чужих, по слабым точкам их кораблей и так далее. Кроме того, не мешало бы что-нибудь сделать со стрелковым оружием: если тратить на каждого по пол магазина, мы долго не провоюем! Нам бы что-нибудь помощнее…

— Понял, вы правы! У «яйцеголовых», благодаря вам, «материала» просто навалом. Я сегодня вылечу в штаб ВКС, потом загляну еще кое-куда, и через пару недель постараюсь вернуться. Вам придется все это время летать, практически не переставая, но, думаю, выхода у нас нет. А потом мы что-нибудь придумаем. Как раз к моему прилету, я думаю, сюда придет еще несколько орбитальных крепостей; командование пришлет штатных пилотов на все корабли, и постоянное патрулирование, я думаю, станет ненужным. На этом — все. Можете идти…

 

Глава 11

Циклопы появились на пятый день после отлета начальства. Возникнув на наших радарах, они, не обнаружив в системе своего флота, практически сразу начали разгон, чтобы уйти в гипер. Но не тут-то было: не смотря на то, что все четыре их корабля были предельно облегченными аналогами наших разведчиков, и мощные двигатели могли разогнать их до прыжка всего за десять — двенадцать минут, этого времени мы им не дали. Рванув наперерез, я с Ирой, как раз несшие службу в патруле довольно близко от точки их выхода, за две минуты подошли почти на дистанцию открытия огня. Поняв, что если они не примут бой, то мы их просто расстреляем, три Циклопа развернулись и бросились в атаку, стараясь дать четвертому уйти.

— Иришка! Не дай ему уйти! Бери дальнего! Я разберусь с этими! — скомандовал я и тут же открыл заградительный огонь, прикрывая уходящую вперед девушку.

Один из трех моих «подопечных» решил все-таки ее достать, и подставил мне борт, наивно решив, что превосходит меня в скорости и реакции. Ему хватило одной ракеты в упор. Потом я закрутил свой корабль юлой, уворачиваясь от выстрелов двух других, пронесся прямо между ними, вынудив их на миг прекратить стрельбу, чтобы не задеть друг друга, а когда, разошедшись на встречных курсах, они попытались лечь на разворот, я уже пристроился к хвосту правого. Все его попытки меня стряхнуть закончились довольно живописным взрывом, разворотившим его корпус. Третий, несшийся на помощь своему почившему в бозе другу, заметив, что я разворачиваюсь носом к нему, попробовал было уйти, но ему не хватило скорости. И его корабль, первый на моей памяти, который даже не стал сопротивляться, я решил взять на абордаж. Удостоверившись, что Ирина, догнавшая и расстрелявшая своего «клиента», уже летит ко мне, я вбил в корпус разведчика захваты, взрывом выбил входной люк и влетел внутрь, предварительно забросив в кабину кассетную мину. Стрелять мне почти не пришлось: оба Циклопа, решивших встретить меня у пробоины, попали под ее осколки, и, потеряв по паре конечностей, уже истекали кровью. Немного полетав по странной, почти без приборов, рубке, я вернулся на свой «Кречет» и связался с жутко довольной таким окончанием боя Ириной:

— Ириш! Поздравляю с шестым! Готовь обтекатель…

— А ты, жадина, опять не дал мне нормально полетать. Что за дурацкая привычка вечно валить всех, кого видишь? Три из четырех… И еще два циклопа… С ума сойти! Тебе скоро придется заказывать «Кречет»-long с особо длинным корпусом. Под картинную галерею…

— Демоны! Я — Ключ — два! Поздравляю! Видели ваш бой — высший пилотаж!!!

— Спасибо, мы старались!

— Вик! Иришка! Опять отличились? А у нас, как назло, тишина… — Гашек и Краузе, патрулировавшие в своем секторе системы, где-то за светилом, тоже вышли в эфир. — У нас на радарах не было видно почти ничего… Сколько было гостей?

— Четверо. Одного сожгла я, а остальных — Вик. Вернее, сжег только двух, а третьего взял на абордаж… Теперь у нас есть еще один их кораблик. Вечно ему везет…

— Точно! А что делать? Может, его оставлять на планете? — задумчиво спросил Яшка и захихикал.

— Так он и там найдет себе врага. Лучше пусть мочит одноглазых… Кстати, Вик, а ты не пробовал снять с них шлем? Черт, ну до того интересно, глаз у них правда один, или «Циклоп» — понятие иносказательное? — поинтересовался Вольф.

— Блин, не догадался… Говорят, что название пошло от формы их шлема. Ну, ты же видел черный сенсор по середине лба? — С него подается сигнал на внутреннюю поверхность…

— Фу, какой ты нудный… Сигнал, шлем… Да мне их морду увидеть хочется!!! И заглянуть в наглые бесстыжие глаза…

* * *

…Через три дня в дежурство первой и второй двойки из гипера вывалилось еще четыре корабля, причем по парам, в разных местах системы. Не ушел не один. Правда, Циклопы чуть не сбили Форда, и лишь благодаря мастерству Элен, успевшей расправиться со своим и достать второго, Гарри остался жив. Еще через несколько дней в систему ввалилось сразу пять двоек противника, и, несмотря на то, что мы дрались, как черти, два корабля все-таки успели уйти. Я записал на свой счет еще три машины, Иришка и Яша — по две, а Вольф — одну. Возращение на базу омрачалось тем, что теперь Циклопы узнали о нашем существовании, и относительно спокойная жизнь, судя по всему, подошла к концу.

Еще через два дня прибыли обещанные крепости и новые пилоты, и в системе стало не протолкнуться от тренирующихся звеньев и эскадрилий. Мы, порядком измотанные недосыпанием и бесконечными патрулями, сразу после выхода новых Ключей на боевое дежурство, стали летать парами, снизив частоту дежурств вдвое. А когда в системе появился «Иван Грозный» с Харитоновым на борту, мы приготовились к началу нового периода нашей жизни. И правильно: следующие дни превратились в череду бесконечных тренировок в специально выделенном для этих целей ангаре. Сначала мы испытывали новые реактивные патроны под наше штатное оружие и привыкали к новой броне разработанных специально для нас скафандров. Потом отрабатывали тактику ведения наземных операций. На новых андроидах, имитирующих анатомию, физиологию и манеру поведения в бою нашего противника. И через две недели после прилета генерала пришли к выводу, что готовы к рейду.

* * *

— Господа офицеры! Попрошу внимания! — Харитонов был серьезен, как никогда. — По нашим расчетам, в течение ближайших нескольких дней ожидается крупномасштабная атака Конфедерации почти семьюдесятью кораблями противника. Их флот готовится к операции в системе Шаннара, в двух сутках в гипере отсюда. За эти данные заплачено жизнью экипажей восьми разведывательных кораблей. Хотелось бы верить, что все эти силы — по нашу душу, но, увы, у нас нет никакой гарантии, они будут направлены именно к системе Квидли. А это значит, что в опасности вся Конфедерация. Поэтому вы должны будете сделать следующее: он включил экран на стене и повел световой указкой по схеме системы.

— Основная масса флота Циклопов, — корветы и истребители, — сосредоточена возле седьмой планеты. В плоскости эклиптики возле девятой, шестой, четвертой и третьей замечены парные патрули. Кроме того, возле восьмой планеты висит шесть тяжелых крейсеров с двенадцатью истребителями эскорта. Первое звено, — Семенов и Шварц, — появляется возле девятой планеты и сбивает патрульные корабли. Второе, — Вильямс и Форд, — занимается тем же около четвертой. Третье — берет на себя патруль возле третьей планеты. Волков и Орлова атакуют Циклопов около шестой. Как видите, положение планет таково, что легче всего придется третьему звену: от вас до любого скопления врага чуть больше двадцати минут лета. Поэтому вы, расправившись со своими противниками, становитесь резервом, и продолжите атаку только по приказу Волкова. К сожалению, ваша слетанность пока далека от идеала, а с таким перевесом сил, какая будет там, я бы не хотел вас потерять. Понятно? Поэтому не рискуйте зря… Далее, первое звено, атаковав патруль, оказывается в десяти минутах от основной массы флота. Не теряйте голову: если вы не справляетесь с патрулем за две минуты, то тут же уходите в сторону Гашека. В любом случае ваша задача — оттянуть часть сил противника от седьмой планеты. Такая же задача и у второй двойки, только оттянуть надо часть крейсеров от восьмой. Хуже всего придется звену Волкова: вы оказываетесь почти между корветами и крейсерами. Им до вас минуты по три — три с половиной. Плюс минуту на прогрев двигателей и маневры разворота. Сбиваете своих, разворачиваетесь и летите по направлению ко второй, потом первой, потом пятой планете: они, как видите, расположены почти на прямой линии. Далее вам присоединяются все остальные двойки, отсекая, при необходимости, особо быстрых преследователей, и, собравшись, вы все вместе уходите в гипер. Задача — минимум ясна?

— Так точно, сэр! — ответил я. — А есть еще и максимум?

— Есть! Если почувствуете, что успеваете, то твое звено атакует крейсеры. Вместе с Двойкой. Тогда единичка и тройка должны оттянуть на себя корветы и истребители от седьмой планеты. Обратите внимание: я не сказал «любой ценой». Вы просто опробуете новые ракеты, загруженные на ваши «Кречеты» позавчера, и собьете несколько кораблей. А потом уходите. Мне не нужен ваш героизм. Мне вы нужны живые, и способные воевать. Все планеты Окраины уже в состоянии боевой готовности. Поэтому сразу после вашего возвращения мы готовимся к вылету туда, куда пойдут остатки их флота. Думаю, что двое — трое суток до нашего подхода крепости атакуемой планеты должны будут продержаться. Вот, собственно, и все. План сырой, но лучшего у меня, увы, нет. Я отталкиваюсь от тех крупиц информации, которую мне дали. А отдуваться за это, увы, придется именно вам. Вик! От тебя зависит многое… Береги ребят, ладно?

— Конечно, сэр!

— Тогда, удачи! Вылет по готовности. Особенно можете не торопиться… Жду вас через четверо суток.

* * *

Первое, что я увидел, вывалившись в обычный космос, был выхлоп дюз корвета Циклопов буквально в перекрестии прицела! Отправив пару ракет аккурат между ними, я врубил форсаж, и атаковал правый из истребителей прикрытия, только начинающий разворот. Ирина атаковала находящийся примерно в такой же позиции второй, и разнесла его первым же залпом. Мне пришлось добавить своему еще и ракету, так как первый оторвал у моего оппонента только один движок. Зато потом, пристроившись в хвост Ире, я понесся к меткам на радаре, обозначающим вражеские крейсеры. А они были чертовски близко: всего в одной минуте лета на форсаже! Краем глаза следя за обстановкой у остальных, я выжимал из своей машины все, на что она способна, чтобы не дать врагу опомниться. И, как оказалось, не зря: судя по отсутствию всякого сопротивления, нас тут не ждали. На первом заходе, когда мы влепили в два ближайших гиганта по три ракеты, нам на встречу не раздалось ни одного выстрела. Во втором заходе мы сбили еще два крейсера и оторвали два из четырех двигателей у третьего, мимоходом снеся добрых две трети его орудийных башен. А на третьем заходе начался сущий ад: пришедшие в себя Циклопы добежали, наконец, до своих орудий и открыли по нам шквальный огонь изо всего, что могло стрелять. Однако на прогрев двигателей требовалось время, и опасные, но неповоротливые в состоянии дрейфа гиганты ничего не смогли нам противопоставить. Даже с помощью двух сорвавшихся с их заработавших палуб истребителей. Мы молниями носились среди обломков четырех машин и вгоняли в корпуса остальных ракету за ракетой. Системы противоракетной обороны крейсеров сбивали почти все, но то немногое, что их достигало, творило такое, что мне стало жутко: новые боеголовки крушили бронеплиты, вламывались внутрь мощнейших корпусов и там взрывались, уничтожая все и вся. Уже через полторы минуты после пуска в них первой ракеты Ирина добила последний крейсер, и мы, мимоходом развалив пушками два из четырех атакующих нас истребителя, и увернувшись от двух других, рванули в атаку на все еще дрейфующую восьмерку… Неподвижные машины взрывались, как мишени в тире. В первый же заход мы сбили семь. Зато потом пришлось убегать: от седьмой планеты начала движение добрая половина всего флота противника. Судя по меткам на экране, более двадцати машин, восемь из которых — корветы. Еще восемь летело к Семенову, шесть — к Гашеку, и шесть — к Вильямс.

Три преследующих нас истребителя растянулись в одну линию, и я, заметив, что у Элен остался всего один противник, заорал:

— Двойка, давайте ко мне! На встречных курсах берете моих недоумков, а я завалю вашего…

— Поняли, идем!

План удался: Ира достала машину, атакующую Вильямс, а Гарри сбил две из трех «наших». Третья хотела было сбежать, но попала под огонь Элен и тоже развалилась. Мы снизили скорость, чтобы развернувшаяся пара смогла пристроиться к нам сзади, и рванули в сторону скрытой за светилом третьей планеты. Где все еще вертелось в бою звено Гашека. Семенов, сбив корвет и три истребителя, летел туда же. Преимущество в скорости наших «Кречетов» позволяло уйти от погони, и мы довольно нахально летели под углом к мчащейся на перехват эскадре. Игорь и Гельмут успели первыми, и, сбив корвет и истребитель, мешавшие жить Яше и Вольфу, вместе с ними пошли на разгон.

— Прыгаем по команде! — командовал я, убедившись, что все наши корабли достаточно оторвались от озверевшего от нашей наглости врага, и им ничего не помешает. — Поехали!

Как оказалось, причиной задержки пары Семенова оказалось разведывательная деятельность Конфедерации. После появления наших рейдеров в системе Шаннара Циклопы резко усилили патрули, и Семенов с Вильямс наткнулись на корвет и три истребителя, а звено Гашека, — на корвет и четыре! Поэтому и не смогли прийти на помощь…

* * *

…Результат рейда Харитонова просто убил:

— С ума сойти! Вы сбили все шесть крейсеров? И ушли? Не верится… А сколько остальных машин?

— Двадцать семь! — пожав плечами, скромно пробормотал я.

— Всего? Вместе с крейсерами? — не поверил генерал.

— Да нет! С крейсерами тридцать три, сэр! — ухмыльнулся Игорь. — А чего вы ждали от этих ненормальных? — он показал на нас с Ирой. — Эти двое сожгли восемнадцать…

— Да нам просто повезло… Они просто спали. Или жрали. В общем, хлопали ушами. Ну, мы и подсуетились… — объяснила Ирина.

— Все записи в мой терминал. Вылетаем сейчас же. «Кречеты» — в трюмы моего линкора… — вскочил генерал и чуть не забегал по кают-компании. — Черт, они теперь не сунутся к нам еще долго. Успеть бы облетать вторую очередь Проекта! Там сорок два таких же психа, как вы. Ох, тогда бы мы задали им шороху…

— Разрешите обратиться, сэр?

— Чего тебе, Семенов?

— Куда летим?

— Отдыхать! Но сначала на Ньюпорт, в штаб ВКС. Мне нужно доложить командующему о результатах операции, наградить вас чем-нибудь посерьезнее. Черт, скоро придется выдумывать награды специально для вас…

— Сэр, а может, мы обойдемся без них? Мы ведь не ради этого воюем? — спросил я.

— Не обойдетесь! — рявкнул Харитонов, сверкнув глазами. — Создание одного Демона стоит таких денег, что закачаетесь. Не все понимают, для чего это надо. И не хотят их выделять… Знаете, чем вы принципиально отличаетесь от тех же циклопов? Силой? Ростом? Прочностью костей? Да все это ерунда! Основным критерием вашего отбора являлась, прежде всего, способность к нестандартному мышлению. Ведь в принципе те же компьютеры способны решать задачи по сопровождению целей и их уничтожению. Большинство «циклопов», которые были уничтожены Человечеством до появления проекта «Демон», пали жертвами искусственного интеллекта. Но, в основной массе, все-таки случайно. Ну не вписывается их поведение и боевая тактика в те алгоритмы, по которым работают наши машины. Они думают быстрее, чем мы, и их крайне тяжело предсказать… Так вот мы и выбирали среди тех, кто мог нам подойти прежде всего людей, способных выходить за рамки предписанного… Вик! Помнишь курсанта, по фамилии Клосс?

— Так точно, сэр! Лучший пилот курса…

— Лучший? Кто тебе сказал? Нет, он, конечно, был хорош, но в проект взяли тебя… Почему?

— Не знаю, сэр… — признался я. Мысль о том, что меня взяли по ошибке, не раз приходила мне в голову и раньше…

— Думает, как пятилетний ребенок. Хотя рефлексы на высоте… Если бы вы знали, сколько крови попортили мои «яйцеголовые» вашим преподавателям, пытаясь найти среди тысяч претендентов именно вас? Ужас. И вот теперь, когда оказалось, что ставка на нестандартное мышление оказалось верной, я хочу добиться того, чтобы Демонов стало больше на порядок или два. Поэтому я буду крутить записи ваших боев по всем сетям головидения Конфедерации, пока не получу достаточно средств, чтобы создать подразделение, которое уничтожит последнего Циклопа. Понятно? А вы будете покорно таскаться по всевозможным приемам, награждениям, и тому подобной ерунде до тех пор, пока на вашей груди останется хоть одно место под самую завалящую медаль. А не хватит тех, что есть — мы придумаем новые…

— Вот это перспектива! — вздохнула Элен. — Уж лучше тренироваться или воевать. Не люблю эти церемонии… «Автограф, пожалуйста»! «Можно с Вами выпить…»… «Ой, а что вы делаете сегодня ночью»?

— А кто любит? Я? — Ошибаетесь! Меня тошнит от этих сытых, лощеных типов, которые сначала орут «Помогите!», а потом жалеют кредиты для тех, кто их вытащил из глубокой задницы… Век бы их не видел… А что делать? Ладно, думаю, что вам все понятно. Можете идти. Взлет раздельно, а там заходите на посадку как обычно, и ко мне на обед. Кстати, не забудьте принять душ и переодеться… Жду вас через полчаса после прыжка. Вопросы?

* * *

Через двое с половиной суток мы, отдохнувшие и весьма довольные собой, приземлились на базе ВКС Ньюпорта — одной из центральных систем Конфедерации. Харитонов улетел в штаб, а мы, предоставленные сами себе, решили немного прогуляться. Ира и Элен захотели развлечься, и мы с Гарри решили сводить их в офицерский клуб. Остальные ребята, отпросившись у меня на пару часов, свалили навестить какой-нибудь ресторан в ближайшем крупном городе. Поесть чего-нибудь экзотического.

Клуб оказался не чета всем тем, которые мы видели на окраине: богато оформленное помещение, дороговизна всего, что можно приобрести, начиная с входного билета и заканчивая пивом, лощеные, самодовольные рожи младших штабных офицеров. Девочки сразу же рванули на танцпол, а я и Форд, заказав себе по бокалу хорошего красного вина и отбивной, заняли небольшой уютный столик в углу ресторана и принялись наблюдать за отдыхающими. Как ни странно, здесь постоянно вспыхивали какие-то мелкие стычки; атмосфера была накалена, словно из-за отсутствия других возможностей самоутвердиться все присутствующие стравливали здесь свои эмоции. Впрочем, нас это касалось мало, и, когда перед нами возникли заказанные блюда, мы перестали смотреть по сторонам. И зря, — голос Иры в голове заставил меня вскочить:

— Викки! Подойди ко мне, пожалуйста… Тут какие-то уроды не понимают, что мы заняты…

Я, расталкивая плечами танцующих, добрался до девушек и вежливо обратился к что-то пылко доказывающим им четверым парням в погонах планетарной пехоты:

— Господа! Дамы тут не одни. Будьте любезны, прислушайтесь к их словам и оставьте их в покое…

Посмотрев на меня, все четверо картинно поморщились, и один из них довольно резко заявил:

— Слышь, здоровячок, а не свалил бы ты отсюда, пока цел? А то мы можем и разозлиться…

— Ребята, а ведь я не шучу! — нахмурившись, предупредил я.

— Ой, уморил! — порядком перепившие пехотинцы поигрывали мышцами и выпендривались, как могли: — А мы, по-твоему, шутим? Сказали — вали, значит вали!

— Нам не нужны проблемы! — Элен примирительно положила руку на плечо одному из них и попробовала повернуть его к себе.

— Слышь, подруга! Ты пока заткнись! Когда дело дойдет до тебя — можешь открыть ротик! И пошире! — захохотал один из придурков и тут же взвыл: Вильямс, взбесившись, сжала пальцы, и под ними раздался хруст размозженного сустава. — А, она мне руку сломала!!!

— Сейчас вообще убью, придурок! — еле сдерживая эмоции, прошипела девушка и сжала кулаки.

— Ах ты, сука! — заорал еще один «герой-любовник» и замахнулся на нее кулаком.

Но не успел: я отвесил ему оплеуху, и он, сбив на пол всех остальных, потерял сознание.

— Вам лучше уйти, а то она действительно выйдет из себя! — примирительно попросил я пытающихся встать парней и, подумав, добавил: — А вашему другу не мешало бы сходить к врачу…

— Ну, мы еще встретимся! — мстительно посмотрев на меня, пообещал один из двух, оставшихся здоровыми пехотинцев и, оттащив поплывшего от боли друга подальше, принялся колдовать над его медблоком…

Вечер был испорчен: все попытки развеселиться почему-то ни к чему не приводили. Мы сидели за своим столиком, мрачно пили и так же мрачно молчали. Часа через два Элен предложила завязывать с этим чертовым «отдыхом» и идти спать. Все тут же согласились, и мы, расплатившись, побрели на выход.

Увы, у входа в бар нас ждали: человек тридцать пехотинцев во главе с тем лейтенантом, который пообещал нам встречу. Толпа, вооруженная ножами, обрезками труб и кастетами. Довольно оскалившись при нашем появлении, лейтенант, картинно поигрывая бейсбольной битой, неприятно ухмыльнулся и спросил:

— Ну, что, отдохнули? Отлично! Ты, сучка, свое получишь! А ты, белобрысая, еще можешь соскочить! Если обслужишь нас, как следует!

— Обслужу! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнесла Ира и двинулась вперед. — Так, что мало не покажется…

— Может, все-таки уйметесь? — еле сдерживая злость, спросил я, придержав девушку за локоть.

— Ага! — расхохотался пехотинец. — Вот прямо сейчас и уймемся! Только слегка пройдемся по вашим мордам, уроды! Бей их, ребята!

Толпа жаждущих подраться «воинов», размахивая, кто чем, рванулась к нам. Пришлось отбиваться. Вернее, учитывая разницу в скорости, реакции и весе, пройти всю толпу насквозь, наградив каждого переломом или двумя. Через десять секунд все было кончено: пехотинцы стонали на разные голоса, живописно сгрудившись в кучи, а мы, сплюнув, отправились к «Ивану Грозному», надеясь, что инцидент исчерпан. Увы, этим дело не закончилось — только мы добрались до кают, как меня вызвал вахтенный офицер и попросил спуститься к трапу. Я вернулся к лифту и через пять минут вышел из корабля. А через три секунды меня арестовали! Капитан, не пожелавший представиться, вместе с пятеркой патрульных, наставив на меня оружие, приказал поднять руки вверх, сдать оружие, и сдаться патрулю. Я не стал сопротивляться, чтобы не пришлось калечить еще и этих, и повиновался, зная, что Харитонов меня все равно вытащит. Меня загрузили в катер и, довольно долго помотавшись по огромной территории базы, наконец, высадили у какого-то строения, оказавшегося гауптвахтой. Втолкнув меня в камеру, капитан пинком закрыл за мной железную дверь и зло пообещал из-за нее:

— Тебе тут понравится, лейтенантик!

Пожав плечами, я осмотрелся по сторонам и присел на край узких деревянных нар, решив дождаться утра и появления дежурного или Харитонова. Однако «веселье» началось гораздо раньше: сначала в камеру ввалилось человек восемь в такой же пехотной форме, как и у ухажеров наших девочек, оставшихся у клуба. Мешая друг другу, они с энтузиазмом попытались было меня потоптать, но я порвал цепь на наручниках и вышвырнул их наружу, ограничившись довольно сильными подзатыльниками. В течение следующего часа было тихо. А потом «гости» вернулись, но уже подготовленные: нацепив на себя тяжелую броню для подавления уличных беспорядков и вооружившись электрошокерами, те же восемь человек снова ворвались внутрь… И точно так же повылетали наружу, но уже с переломами разной тяжести. Однако им этого показалось мало: какой-то, обкурившийся дряни прапорщик, приоткрыв дверную заслонку, начал поливать камеру выстрелами из помпового ружья, заряженного резиновыми пулями. Расстреляв все патроны, и убедившись, что не попал ни разу, он, дико матерясь, закрыл заслонку и куда-то убежал. Как оказалось, за брандспойтом. Залив камеру водой, он через окошко забросил внутрь ведро хлорки и, захлопнув его опять, злорадно произнес:

— Подышишь пол часика, станешь, как шелковый!

— Щазз! — я не собирался жечь свои, даже упрочненные, легкие, поэтому выбил ногой дверь, вырубил обалдевшего придурка и, сорвав с петель еще две двери, выломал стену в комнату дежурного офицера и, «приласкав» всех, попавшихся на пути, забрал ключ-карту от их катера. Потом, вытащив из кармана капитана мои «R&B», которые он явно решил присвоить, убыл по пеленгу нашего линкора…

…Там было еще веселее: вахтенный испуганно вытаращился на меня, перепачканного хлоркой и бетонной крошкой, и сообщил, что разозленные моим арестом ребята в полном составе отправились меня искать. Связавшись с Ирой по коммуникатору, я сообщил, что уже «дома» и попросил уняться и вернуться. После короткого диалога она пообещала, что сейчас будет, отключила связь. А уже через десять минут выскочила из катера, который пилотировал Игорь:

— Ты что такой грязный?

— Да так, выход искал! — отшутился я. — Может, пойдем спать? А то устал я что-то…

— Давай, командир! — хмыкнул Семенов. — Утром расскажешь, где был, че видел, как оторвался…

— Спасибо, ребята! Конечно, расскажу… — поблагодарил их я и, приобняв Орлову, ввалился в лифт.

— За что спасибо-то? Мы за тебя все, что хочешь, сделаем! Ты только скажи! Хочешь, всю пехоту передавим? — заорал вдогонку Гельмут, и лифт, тронувшись, прервал его тираду.

 

Глава 12. Ира

— Вика арестовали! — донеслась до меня мысль Элен. — Его увезли на гауптвахту какие-то уроды — пехотинцы…

У меня тут же потемнело в глазах: злость за испорченный вечер все еще кипела в моей крови, и это сообщение оказалось последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

— Элен! Ты где? — мысленно спросила ее я, набрасывая на себя снятый минуту назад китель и выбегая в коридор.

— Я около вахтенного, у трапа. Ищу какую-нибудь лоханку…

— Я сейчас буду! Ребята, вы где?

— Подбегаю к лифту! — ответил Семенов. — Не волнуйся, мы все тут…

Сорвав с места задрипанный катер полевого обеспечения, я дождалась, пока озверевшие демоны займут свои места и, рванув с места, полетела к основным постройкам базы.

— Ты знаешь, где у них «губа»? — удивился Гельмут, глядя, как уверенно я правлю машиной.

— Пока нет! Но вон тот крендель знает наверняка… — я кивнула на какого-то сержанта, расхлябанной походкой завзятого алкаша пытавшегося доковылять до виднеющейся вдалеке казармы. — Чем спрашивать меня, лучше простимулируй его. Бить пока не надо… — убедившись, что лицо солдата мне не знакомо, уточнила я.

Парень оказался толковым, и, поняв, что мы слегка «на взводе», мгновенно показал нам направление на гарнизонную гауптвахту и подробно описал ее приметы. Через минуту мы выгрузились возле нее, и всей толпой ломанулись внутрь. К явному неудовольствию дежурного офицера:

— Собственно, куда вы прете? — довольно грубо осведомился он у идущего первым Гельмутом.

— За своим командиром! Старший лейтенант Волков у вас?

— А вам какое дело? — сидя за бронестеклом, решил повыпендриваться дежурный, чтобы лишний раз подчеркнуть свою значимость. — У меня, не у меня… Вас это все равно не касается! Валите, пока я добрый! Ну, фьють!!! — присвистнул он и, вытаращив глаза, улетел в дальний угол своей каморки: я, окончательно озверев, выбила стекло и дала ему по голове.

— Черт, он отрубился! — посетовал запрыгнувший внутрь Гашек. — Придется искать самим…

Пробежав по всем камерам «губы» и «успокоив» человек восемь пытающихся нас остановить патрульных, мы, к своему удивлению, Волкова не нашли. Пришлось переходить на план «Б», как выражался покойный Рикки. Добравшись до знакомого бара, мы отловили пару пехотинцев и, отвесив каждому по паре подзатыльников класса «мотылек», выведали расположение их казармы…

Поиск знакомых морд среди обитателей казармы затянулся: сначала человек двадцать солдат, курящих около входа, решили над нами поиздеваться и немного похохмить:

— Что, толстячки, девочек привезли? Бросайте их тут, а сами можете идти…

— Сейчас бросим! — прорычал Гельмут, подхватил остряка за шкирку и метнул его в окно второго этажа. Потом отправил туда следующего. Спохватившиеся вояки повыдергивали ремни и, размахивая бляхами, рванули в атаку, одновременно крича «наших бьют». Из казармы на помощь товарищам начали выбегать их сослуживцы, но остановить нас сейчас можно было разве что танковой дивизией: расшвыривая в разные стороны медлительных атакующих, я успевала внимательно смотреть на их лица. Увы, первого «знакомого» я вырубила раньше, чем сообразила, что он мне нужен в полном сознании. Еще двоих «уговорил» Вольф, а потом я успела выхватить из-под его руки четвертого. Оставив ребят развлекаться без меня, я оттащила испуганно трепыхающегося в моих руках парня метров на двадцать в сторону и зарычала:

— Где наш командир, скотина?

— А если я не скажу? — попытался изобразить героя он, но немного не вовремя. Я не была расположена долго говорить, и поэтому сразу сломала ему ключицу. Потом — еще одну.

— Скажу! Хватит! — прекратив орать от боли, прохрипел он, в ужасе косясь на свои безвольно провисшие вниз руки. — Только больше не ломайте!

— Где?

— На какой-то из полковых гауптвахт! Я точно не знаю: мы просто дали денег первому попавшемуся патрулю! Честно!!! Я не вру! Спросите, у кого хотите! Только больше не надо! Ну, пожалуйста! — он зарыдал от радости, когда, я просто уронила его на землю и пошла к ребятам.

— Тут, оказывается, куча гауптвахт… — помогая Игорю добивать последних желающих подраться, между делом объясняла ему я. И черт его знает, где Вик сейчас! Что делать будем?

— Я думаю, что в патруле солдаты и офицеры должны быть из одного подразделения! Отловим любой патруль и выясним, куда они свозят дебоширов… — немного подумав, решил он. — Ладно, хватит с них! Поехали…

Оставив в покое старающихся даже не дышать пехотинцев, мы для вящей выразительности композиции выбили дверь в многострадальную казарму и проломили в двух местах стену; потом парой попавшихся под руку тел вынесли два оставшихся целым стекла и гордо влезли в машину.

Как назло, за час мотания по территории Базы мы не нашли ни одного патруля! Игорь грязно матерился:

— Когда не надо, их вечно навалом, а появилась нужда, так днем с огнем не найдешь!

— А, может, правда, поджечь что-нибудь? — предложил совсем разошедшийся Гельмут. — Может, сбегутся?

— А если из-за этих уродов пол Базы спалим?

— Да и хрен с ней, Базой! Другую построят! А вот командир у нас один… — буркнул он. — Не хотите? Ну, предложите что-нибудь свое…

— Надо объездить все гауптвахты, какие есть! — предложила я, и тут почувствовала вибрацию коммуникатора:

— Ура! Это Викки!!!

— Где вы лазаете? — поинтересовался он, полюбовавшись на мою растрепанную шевелюру. — В таком виде тебя, красотка, можно только в бомжатник запускать, чтобы пугать их до смерти!

— Мы ищем тебя! — радостно завопила я, не обратив внимания на его шутку. — Ты то где? Твой коммуникатор не отвечал!

— Да один урод спереть его собрался… Со мной все в порядке. Я уже у корабля. Возвращайтесь, а? А то уж очень хочется в душ, а потом спать…

— Кстати, у тебя такой вид, будто ты цемент разгружал…

— Ага, почти! Там пара стен мешалась, пришлось заняться зодчеством…

— Ладно, зодчий, жди, сейчас будем! — пообещала я и отключилась. — Элен! Давай к кораблю! Он уже там…

— Я так и знал, что он выкрутится! — гордо сказал Гельмут, и, посмотрев на меня, захихикал: — Ему наверное, было скучно без нас, и поэтому он решил вернуться…

Подлетая к линкору, я заметила, что у Вика грязное не только лицо. Я вылетела из катера, ухмыльнулась и поинтересовалась:

— Так что ты такой грязный?

— Да так, выход искал! — отшутился он — Может, пойдем спать? А то устал я что-то…

— Давай, командир! — хмыкнул Семенов. — Утром расскажешь, где был!

— Спасибо, ребята! Конечно, расскажу… — поблагодарил их он, и приобняв меня, ввалился в лифт.

— За что спасибо-то? Мы за тебя все, что хочешь, сделаем! Ты только скажи! Хочешь, всю пехоту передавим? — заорал нам вдогонку Гельмут, и мне стало чертовски приятно, что он говорил от души… Продолжения я не услышала: прижималась к любимому, целуя его куда попало, и, заглядывала в глаза. Добравшись до каюты, я втолкнула его в душ и с удовольствием его выкупала. А потом пришлось уступить его уже не грязным, но домогательствам. Сначала в душе, потом по дороге к кровати на полу, потом еще пару раз на кровати. И, в заключение, еще раз в душе, куда мы приплелись ополоснуться. Зато засыпала я с чувством выполненного долга. Выполненного на все сто процентов…

 

Глава 13. Волков

Утром, после пробежки по космодрому, нас вызвал Харитонов:

— Ну, что, деятели, оторвались? Надо же: стоит оставить вас одних, как случается черт те знает что! Устроили потасовку у бара, развалили две гауптвахты и казарму планетарной пехоты, отправили в госпиталь почти сто человек… Не слабо для одного вечера…

Я озадаченно посмотрел на ребят.

— Ну, пытались узнать, куда тебя повезли! На гарнизонной-то губе тебя не было… — мысленно объяснила Ира.

— Сэр, мы были не виноваты! — я встал и попытался продолжить объяснения.

— Сядь! Я уже во всем разобрался! Вы действительно правы. За все нарушения, которые были допущены как в процессе твоего ареста, так и вообще виновные получат по полной программе. Кстати, капитан Саакян, который заступил дежурным по гауптвахте пехотного полка, за попытку присвоения чужого имущества, превышение служебных полномочий, угрозу оружием и тому подобное уже арестован. И получит года два, не считая того, что уже разжалован и с позором уволен из армии. Казарму, конечно, развалили зря, но мне, честно говоря, мне это было на руку: лишний аргумент в борьбе за деньги. И, поверьте, не плохой… Ладно, замяли! Я вас вот по какому поводу вызвал: в три часа нас ждет бригадный генерал Роммель. Форма одежды — парадная. Сначала — показательный бой с базирующимся здесь четвертым флотом. Кстати, флот будет в полном составе. Сто двадцать кораблей, включая шесть линкоров, крейсера, корветы… Оружие, естественно, не боевое — обыкновенные маркеры. Ваша задача, — максимально быстро их раздолбать… Потом — ваше нелюбимое награждение. Вопросы?

— Сделаем, сэр! Это же не Циклопы…

— Тут проблема в другом: опасайтесь случайных попаданий. Там будет такая каша…

— Мы тут немного насобачились воевать против двенадцатого, на Квидли! А там люди нас хоть видели, и неплохо представляют, на что мы способны. Правда, летали не больше, чем против двадцати кораблей, но зато по одной — две пары! — гордо заявил Гельмут. — А, может, оставим Волкова и Орлову на планете?

— Почему? — удивился генерал.

— Опять не дадут повоевать! Завалят сразу всех, а мы будем слюнки глотать… — под общий хохот объяснил он. — А мне так хочется посадить местных парней в глубокую лужу…

— Ладно, хватит! Вчера уже посадили… До сих пор вся база гудит! Мне, вон, сам министр обороны звонил и просил успокоить своих ненормальных… — довольно хрустнул костяшками пальцев Харитонов. — Так что давайте к кораблям: проконтролируйте загрузку маркеров. Кстати, завтра уходите в отпуск. Не надолго, правда — могу выделить только три дня, но зато точно без всяких тревог. Даже если Циклопы и нападут, то мы вас подождем…

— Такие жертвы мы не примем! — расхохотался я. — В таком случае вызывайте… А куда?

— Вам решать! Полетите на своих «Кречетах», а то мне порядком надоело терять пилотов.

— Это как? — не поняли мы.

— Когда их перегоняли к Лагосу, четыре пилота отправились в госпиталь из-за небрежности с управлением. Перегрузки!

— Понятно. Можно идти, сэр?

— Валите!

* * *

…Показательный бой, как мы и предполагали, прошел довольно пресно: флот, давно закосневший без дела, не смог оказать нам никакого сопротивления. Мы, даже не пытаясь работать звеньями, носились между его кораблями, как волки в овечьем стаде и красили маркерами и так заляпанные корпуса: не успевая реагировать на нас, флот успешно истреблял себя сам. Некоторые корабли, правда, пытались продолжать стрельбу и после признания их убитыми, но нам, откровенно говоря, было все равно — маркеров нам загрузили предостаточно, а выгружать кассеты после боя нам было лениво. В общем, уничтожив всех минут за пятнадцать, считая с момента начала атаки, мы довольно спокойно пришвартовались к висящему в стороне «Ивану Грозному» и, переодевшись в парадные мундиры, поднялись на капитанский мостик.

Там было чертовски многолюдно: кроме вахтенного расчета и генерала Харитонова, напротив обзорных экранов и тактических компьютеров в принесенных креслах восседали человек двадцать высших офицеров ВКС. Доложив о выполнении задачи, я встал в строй и замер.

Бригадный генерал Роммель, «очень импозантный мужчина», как мысленно прокомментировала Ира, прошелся перед нашим строем, неожиданно ухмыльнулся и ткнул в меня пальцем:

— Волков! Сколько у вас на счету сбитых кораблей противника?

— Двадцать восемь, сэр!

— За три операции, не так ли?

— Так точно, сэр!

— Что ж, похвально! А кто из этих двух прекрасных дам ваша напарница?

— Я, сэр!

— Ваши успехи?

— Семнадцать, сэр! — бесстрастно ответила Ира, мысленно прокомментировав для меня: «Всего семнадцать!»

— Да… Вам есть, кем гордиться, генерал!

Харитонов довольно подмигнул всем нам и щелкнул каблуками:

— Стараюсь, господин бригадный генерал!

— Что ж, меня это радует! Смотрите, господа офицеры, как надо воевать! — Роммель повернулся к остальным присутствующим и нахмурился: — Если я еще раз услышу, что финансирование проекта Демон урезано, я вышибу всех вас к чертям собачьим… Посмотрите: восемь наполовину укомплектованных кораблей раздолбали ваши так называемые «элитные части» в пух и прах! Один новый линкор стоит дороже, чем вы им выделяете на год. А толку с того линкора? И после этого вы хотите кого-то победить? Не смешите меня! Завтра же мне на подпись финансовую смету Демона — 2! Кроме того, генерал, — он посмотрел на Харитонова. — В течение недели подготовьте проект создания третьей очереди проекта. Через восемь месяцев мне нужно двести таких бойцов. Вам понятно? Деньги будут, я обещаю!

— Так точно, сэр! Проект будет у вас уже завтра! — улыбаясь одними глазами, ответил Харитонов.

— Вот такая оперативность мне нравится. А сейчас разберитесь со своими засранцами! — Роммель презрительно посмотрел на экраны, где неподвижно висел четвертый флот, и повернулся к нам: — До планеты прокатите?

— Так точно, сэр!

— Тогда ведите! Отставить строем! Миша… — обратился он к Харитонову. — Ну их, сами разберутся… Полетели с нами!

— Есть, сэр!

— Слушай, не перегибай палку. Не на параде. Айда, прокатимся… Я уже лет сто не сам летал…

— Только поосторожнее, Курт! Там нет никаких ограничителей тяги и кривизны поворота… Убьешься за пять секунд…

— Понял, я постараюсь… Кто меня повезет?

— Кто угодно, сэр! — ответил я.

— Тогда я лезу к твоей напарнице! Возражения есть?

— Смотря как лезть, сэр! — не удержался и ляпнул Гельмут.

— Я только в корабль… — скорчив испуганное лицо, расхохотался Роммель. — Черт, а вы мне нравитесь. Мое запуганное окружение скорее откусит себе язык, чем пошутит…

— Всегда к вашим услугам, сэр! — не унимался Гельмут. — С этим у нас проблем нет…

— А с чем есть? — поинтересовался Роммель.

— Да вот командир замучил…

— Не понял? — нахмурился бригадный генерал и даже остановился.

— Да вечно глушит всех Циклопов сам, а мы еле успеваем подбирать объедки! Мы все просим его, просим: «дай стрельнуть хоть раз!», а он нам — «малы еще, вдруг зацепит»!

Роммель расхохотался так, что на его глазах выступили слезы:

— Ваша фамилия, лейтенант?

— Шварц, сэр! Гельмут Шварц!

— Уморил! С меня причитается!

— Да ладно, сэр! Мне ничего не надо… Разве что напарницу посимпатичнее из Демона-2 бы выбрать…

— Черт языкастый! Заметано! Выберешь себе напарницу! — пообещал Роммель. — Так, где твоя птичка, Орлова?

— Вон та, сэр! Вторая отсюда.

— Тогда веди. Кстати, эти Демоны на корпусах смотрятся жутковато… Миша! Тут ко мне уже подкатили отдельные личности с просьбой разрешить нанести свои эмблемы на корабли, так я отказал. Сказал, что только после того, как их подразделения завалят хотя бы пять Циклопов. Знаешь, как они обиделись? И еще: официально считается, что Демоны на корпусах нарисованы с моего разрешения. Понял? А то мне не нужны всякие дурацкие вопросы. Ладно, по машинам… Садимся прямо у штаба… Там, правда, места маловато, но, судя по тому, как вы летаете, приземлиться сможете…

 

Глава 14. Ира

Роммель оказался милашкой: несмотря на то, что, по логике, он должен был быть порядочным засранцем, раз дослужился до генерала, генерал вел себя крайне прилично. Сначала пропустил меня в шлюз, как джентльмен, потом стоял в рубке моего «Кречета» и ждал моих распоряжений, ничем не проявляя недовольства, пока я немного замешкалась с предстартовыми тестами. Сев рядом со мной, он внимательно смотрел на мои манипуляции и вздыхал:

— Если бы вы знали, как мне осточертело протирать задницу в этих штабах! Я бы с удовольствием сидел за штурвалом истребителя или высаживался на какую-нибудь планету в составе подразделения таких же, как вы, сумасшедших…

— Сами виноваты, сэр! — осторожно подначила его я. — Это расплата за ваши погоны…

— Да знаю я… Эх, если бы не возраст… — мечтательно произнес он. — Я бы пошел к вам в Проект!

— Да ладно, вы смотритесь еще очень даже ничего! — почти не польстила я ему и, оторвав машину от плиты адмиральской палубы, аккуратно начала маневр расхождения.

— Спасибо, конечно! Но, увы, я-то чувствую… Кстати, можно двигаться немного порезче… Не на катафалке… Я и правда раньше неплохо летал…

— Не проблема! — усмехнувшись в душе, я чуть-чуть прибавила тяги, краем глаза смотря, как вытягивается его лицо от перегрузок.

— Вам с вашей кожей хорошо! — прохрипел генерал. — А у меня еще неделю под глазами будут мешки… Кстати, можно дать полетать и мне?

— Пожалуйста, сэр! Берите на себя управление… Осторожнее с тягой и эволюциями…

Минут за десять Роммель умотался так, что его китель насквозь пропитался потом, а глаза покраснели, и в них полопались капилляры. Поняв, что при всем старании не использует и четверти мощности машины, он расстроился, но постарался этого не показать:

— Орлова! Как вам ваш напарник?

— Отлично, сэр! А что?

— Да я вот думаю, может его забрать к себе в штаб: голова у парня светлая, далеко пойдет…

— Только через мой труп, сэр! — вспыхнула я. — Он пилот от Бога! Видели бы вы, как он летает… А в штабе он повесится… Кроме того, зачем тогда его в Проект пихали?

— Да ладно, шучу я! — заулыбался Роммель. — Просто мне Рамон рассказывал, что друг ради друга вы кому угодно глотку перегрызете! И не посмотрите ни на звания, ни на что. А как он летает, я видел. Каждую запись штудирую…

— Это не то, сэр! — усмехнулась я. — Когда ты идешь вслед за ним в атаку, надо быть таким расслабленным, чтобы успевать реагировать на все его маневры. Он вообще непредсказуем. Если бы не его мысленные подсказки, я бы каждый раз его теряла…

— Я загонял модели его полетов в компьютер. Они на редкость алогичны, но при этом предельно рациональны, — согласился генерал. — Хотя, наверняка, у вас ощущения ярче… Ого! Я немного перестарался… У меня кровь из носа потекла…

— Возьмите платок, сэр…

— Спасибо, девочка моя. А ты бери управление: мне хватило выше крыши. Пора домой. Вернее, садиться. Где тут у тебя микрофон?…

 

Глава 15. Виктор

…Весь недолгий полет до штаба Харитонов, сидящий рядом со мной, радовался результатам показательных стрельб и решению Роммеля:

— Я не рассчитывал на третью очередь… — признался мне он. — Мы на всякий случай когда-то просчитали проект на сто человек, и у меня, слава Творцу, сохранились эти расчеты. Я просто умножу смету на три, и доведу все подразделение до двух сотен человек. Кстати, Гельмут подал мне неплохую идейку: надо загрузить психологов на тему подбора разнополых пар. Думаю, такие двойки могут стать довольно спаянными… Конечно, могут быть и проблемы, но на то они и психологи, чтобы их решать… Ты смотри, как Роммель-то разлетался! Я представляю сейчас его довольную морду. Он в юности был неплохим пилотом. Кстати, он закончил твою же Академию.

…Так, по-моему, ему хватило! Давай, начинай снижение…

— Демоны, я — генерал Роммель! Все — за мной! — тут же раздалось в эфире, и уже Ира, если судить по почерку пилотирования, повела свой «Кречет» вниз, к ярко-зеленому шару планеты…

После посадки мы слегка перекусили в компании страшно довольного перелетом Роммеля, а потом нам пришлось пережить еще одну церемонию награждения:

— За проявленный героизм при выполнении специального задания командования старший лейтенант Волков награждается орденом «Бриллиантовый меч» и медалью «За отвагу»…

…Лейтенант Орлова — орденом «Бриллиантовый меч», медалью «За отвагу» и знаком «Мастер — пилот»!…

…Лейтенанты Семенов, Шварц, Вильямс и Форд — орденом «Золотой меч»…

…Лейтенанты Шварц и Форд — знаком «Мастер — пилот»!…

…Лейтенанты Краузе и Гашек — орденом «Серебряный меч»!…

После награждения нам снова пришлось набраться. Сначала в компании с Роммелем, потом с Харитоновым, потом, оставив генералитет развлекаться в банкетном зале штаба, вернулись на линкор и «догнались» в составе подразделения. Позвякивая орденами и медалями, мы помянули Гомеса и Конти, а потом разбрелись по каютам, чтобы отоспаться перед вылетом на трехдневные «каникулы». Ирина, разгуливая по каюте в одних трусиках, недовольно посматривала на мой, единственный, отсутствующий в ее «иконостасе» орден «Пурпурного Легиона» и бурчала себе под нос:

— Надо же, выскочка, заработал… А мне?

— Радуйся, у тебя же единственной, кроме меня, «Бриллиантовый меч»…

— И что с того? Этого-то нет! И неизвестно, когда будет… А мне так хочется…

Я рассмеялся и, отловив ее, уволок в постель:

— А что ты скажешь насчет компенсации?

— Ну, если ее будет очень-очень много, эдак до утра, то я, так и быть…..само собой хочу!

* * *

Лететь решили на Дабог, благо до него было всего два часа в гипере. Плюс, по отзывам Харитонова, там были классные пляжи и отличная кухня. Получив «благословение» не поленившегося выйти на связь и попрощаться с нами Роммеля, мы разогнались и нырнули в гипер. А через два с половиной часа уже заходили на посадку на базу ВКС Дабога. Диспетчер Башни сначала решил немного повыпендриваться, но, получив файл с нашими полномочиями и подписью Роммеля, тут же сник, позволив посадить наши машины прямо на лужайке у стоянки катеров общего пользования. Закрыв корабли, мы, не затрудняя себя докладами местному руководству, тут же оккупировали ближайший транспорт и полетели приводить себя в порядок в ближайший солидный магазин. На нашей широте было еще раннее утро, и мы, еще не оклемавшиеся после короткого сна в гипере, и вечерней попойки, почти не смотрели по сторонам. А зря: здесь было, на что посмотреть. Добравшись до маленького, но очень красивого городка на побережье Лазурного моря, мы прямо в первом попавшемся магазине быстренько переоделись в пляжные костюмы, затарились минералкой и фруктами и, добравшись до пляжа, вытянулись на полотенцах под навесами. Легкий, несущий прохладу ветерок действовал успокаивающе, и мы почти сразу отключились.

Придя в сознание от зверского голода, и обнаружив, что уже, собственно, вечер, я оглянулся вокруг и замер: яркое, на пределе восприятия, море, кое-где покрытое белыми барашками и легкие белые облака в зеленоватом, но тоже очень красивом небе, задели меня за живое. С трудом оторвавшись от созерцания прибоя, я оглянулся по сторонам и отметил, что и все остальное вокруг соответствует увиденному. Аккуратные двух- и трехэтажные домики с разноцветной черепицей прятались под пальмами и акациями; ярко-зеленые газоны перед домами казались мягкими, как перина; белый песок пляжа выглядел только что просеянным и вымытым. Однако очень долго любоваться красотой мне не дал желудок: он требовал еды. Немедленно. И побольше. Присмотрев невдалеке небольшой ресторанчик, я, ополоснув лицо в ближайшем фонтанчике с питьевой водой, добрался до него и, заказав и оплатив ужин, попросил принести его к нам. Вернувшись на свое место, я аккуратно приподнял Ирину и, дотащив до воды, забросил ее подальше. Извернувшись на лету, она попыталась мягко приземлиться на четыре точки, но вместо земли встретила воду, и ушла в нее с головой. Выскочив на поверхность, она с гиканьем бросилась на меня, и мы здорово позабавились, пытаясь друг друга утопить. Потом повторили процедуру с остальными, обломавшись только с проснувшимся от прикосновения Семеновым. Впрочем, в воду он полез с удовольствием, и плескался там до упора. Вернее, пока официанты не привезли ужин.

Обожравшись, мы еще немного поплавали, а потом отправились в рейд по местным ночным клубам, естественно, прикупив себе соответствующую одежду. Под утро, уже в компании еще шести девушек, мы вернулись на облюбованное место на пляже и продолжили веселье. Играя в волейбол, плавая и вытворяя черт те что.

А утром Игорь выдал интересную мысль:

— Ребята! А вам не надоело чувствовать себя чем-то вроде перекати-поля? Я смотрю по сторонам, на эти домики, пляжи, рестораны. Мы вечно мотаемся, где попало, сегодня здесь, завтра там, а места, которое мы могли бы считать своим домом, у нас нет. Каюты в «Иване Грозном»? Комнаты в Комплексе? Вечные казармы или коттеджи на базах? Надоели! Хуже пареной репы! А давайте купим небольшой домик, например, вот такой, как этот, и будем приезжать сюда в свободное время. Будет, где пожить, где хранить какие-то личные вещи. А то денег у нас навалом, а девать их, собственно, и некуда. Ну, купим мы себе такие же часы, как у Вика. Ну, найдем еще пару дорогих прибамбасов… Украсим свои «Корветы» позолотой, а девочки — бриллиантами… И все! Многое засунешь в рюкзак или шкафчик на корабле?

— Не разжевывай, и так понятно! Здорово! Я за! — подхватила Элен. — Давай займемся этим сегодня же? Пока вы гуляете со своими девушками, я и Гарри что-нибудь присмотрим… Да, дорогой?

— С удовольствием! — ответил ей Форд. — Вот позавтракаем, влезем в местные сети и слетаем, посмотрим варианты.

— Тогда будите своих девиц, и пойдем завтракать! — решил я и побежал к морю сполоснуться.

* * *

Вечером всей компанией полетели смотреть на дом. Элен, связавшаяся со мной и давшая пеленг, встретила нас на крыше и, дождавшись, пока мы выберемся из такси, затараторила:

— Три этажа, десять спален, гостиная, прихожая, гостевые, пять комнат под кабинеты, два бассейна, подземный ангар машин на десять, свой пляж, небольшая пристань, централизованное снабжение и еще куча всего. И посмотрите на вид! — она подошла к ограде крыши и повела руками перед собой:

— Перед домом — море, вокруг — фруктовый сад, сзади видны горы… До ближайшего соседа — две минуты лета. До города — пять. До столицы — час. Правда, летать на таких таратайках, как эта — она показала на такси, — мы, я уверена, не будем. Купим что-нибудь помощнее. Или будем парковать «Кречеты» где-нибудь вон там! — она ткнула пальцем на небольшой холм с покрытой травой вершиной. — Шучу! Жалко портить пейзаж… Пойдем, посмотрите внутри…

Через полчаса осмотра мы собрались в огромной гостиной с камином, и, рассевшись кто где, единодушно высказали свое мнение:

— Берем! Сколько стоит?

— Шестьсот тысяч. Плюс обслуживание, страховка, еще какая-то ерунда… в общем, если оплачивать все сразу, то около семисот! — ответил Гарри.

— И все? По девяносто тысяч с носа? Ну и цены! — развеселился Гельмут и тут же наткнулся на удивленный взгляд своей подружки Даши. — По-твоему, это дорого?

— А что, нет? — ужаснулась она. — За такие деньги у нас можно купить три дома и жить припеваючи лет десять… Если не больше…

— Таких же больших? — уточнил Гельмут.

— Нет, конечно! Поменьше, конечно! — ответила девушка.

— Так нас много. Да и зарабатываем, вроде, неплохо. Гарри, оплачивай!

— Уже! — хихикнула Элен. — Мы знали, что вам понравится. Я еще оплатила работу дизайнера, оставила ему аванс на мебель и все остальное, так что к следующему приезду домик превратится в конфетку. Код доступа я вам потом скину на коммуникаторы…

— Отлично! У тебя еще что-нибудь осталось? — поинтересовался я.

— Денег навалом. Потом переведете. Шеф нам опять премию подогнал. Я как посмотрела — чуть в обморок не упала. По восемьсот на рыло…

— Офигеть! — почесал затылок Яша. — Я еще половину прошлой не потратил…

— Не ты один! — захихикала Элен. — Все мучаемся… Только Ирка с ней разобралась! До сих пор завидую…

— А что завидовать? Купи такие же себе! — буркнула Ира. — Я делала подарок. Кстати, вашему командиру… Не кому попало…

— Да, мы заметили! — ухмыльнулся Вольф и ехидно добавил: — причем любимому, правда?

— Ладно, хватит ее подкалывать! Что делаем дальше?

— Как что? Отдыхаем! У меня, например, еще куча планов… — заявил Игорь и приобнял свою пассию. — Мы с Келли собрались в аквапарк… Можем и вас захватить…

 

Глава 16. Ира

Дабог мне понравился, особенно место, где Элен прикупила нам дом. Я даже выкроила время, чтобы немного прогуляться по лесу. Компанию мне составила Дашка, подружка Гельмута, кстати, весьма своеобразная особа — кроме новых шмоток и мужиков ее, по-моему, мало что интересовало. Я и прогулку по лесу прервала из-за этого: мне надоели расспросы о достоинствах наших ребят и о том, сколько они зарабатывают. Я ей сообщила, что ни с кем, кроме своего Виктора, не спала, и спать не собираюсь, а деньги меня интересуют в последнюю очередь, и девочка посмотрела на меня, как на полную дуру:

— А что тебе мешает? Он у тебя такой ревнивый?

— Не хочется никого другого…

— Странно! В вашей компании такие мальчики… — мечтательно выгнув спину, облизнулась она. — Я бы всех их перепробовала…

— Мне Волкова хватает выше крыши! — начала я немного раздражаться.

— Ого! Черт, я тебе завидую! Может, дашь его на одну ночь? — наткнувшись на мой бешеный взгляд, она отшатнулась, и замахала руками: — Я пошутила, пошутила! Ты что?

Добравшись до дома, я высадила ее из такси, даже не попрощавшись, и, чувствуя себя замазанной какой-то грязью, решила развеяться, прогулявшись по магазинам. Отпустив такси, я ввалилась в ближайший крупный торговый комплекс и побрела вдоль витрин, пытаясь понять, чего бы мне хотелось.

Наткнувшись взглядом на манекен женщины в деловом костюме, с черными, как смоль, волосами, я вдруг решительно направилась в косметический салон: мне захотелось что-нибудь сделать со своей прической и поменять имидж. Желательно кардинально. За два часа, потраченных на все, по мнению моего мастера, жизненно необходимые мне процедуры, включающие в себя маникюр, педикюр, стрижку и еще десяток других, я чуть не повесилась от скуки. И как только все это выдерживали женщины, которые, по их же признанию, посещают салон красоты раза три в неделю? В общем, утомленная, злая на себя саму, я выбралась из кресла и, заглянув в зеркало, чуть не упала: на меня смотрело совершенно другое лицо! У меня тут же начало подниматься настроение, и я, позвонив Элен, попросила ее приехать, объяснив, где я нахожусь. До ее приезда я успела перемерить десятка полтора деловых костюмов, подобрала себе подходящие очки с простыми стеклами, кое-какие украшения и обувь. И встретила подругу полностью готовой:

— Девушка! Не проходите мимо! Я — тут! — завопила я в ее ухо, когда пытающаяся высмотреть меня в толпе Вильямс прошла в десяти сантиметрах, но мимо.

— Офигеть! — только и смогла пробормотать она, оглядев меня с ног до головы. — Это чего это ты так вырядилась?

— Да вот, хочу поприкалываться над своим! — призналась я. — А то у него никакого разнообразия в личной жизни…

— У него глаза вывалятся от удивления! — хихикнула Элен. — Я тоже хочу что-нибудь в таком же стиле…

— Это еще не все! — ухмыльнулась я. — Зайдем в примерочную — посмотришь, какое я подобрала белье, — просто упадешь!

— Так-так! Это становится интересно! — глаза девушки загорелись огнем. — А что выберем мне? Что-нибудь развратное-преразвратное! Чтобы Гарри загрыз подушку от желания… Девушка! Можно посмотреть на ваш каталог? — завопила она во весь голос. — Белья и верхней одежды?

Еще через час мы вышли на улицу и уже через минуту были «атакованы» первым ухажером:

— Девушки! Вы ищете спонсора? — парень лет двадцати пяти, одетый в дорогие, эксклюзивные вещи от какого-то, я не запомнила, известного модельера, выскочил из спортивного скутера на тротуар и слащаво улыбнулся. Не забыв заглянуть ни в декольте Элен, еле скрывающее ее грудь, ни в разрез моей короткой юбки. — Я чуть не разбил свой «Звездный путь», когда увидел ваши прелестные фигурки…

— Как тебе сказать? — улыбнулась Вильямс. — Спонсоры у нас есть… И телохранители — тоже. Просто мы решили немного расслабиться и пройтись пешком…

— Расслабиться — это ко мне! — выпятил впалую грудь и расправил тощие плечи «Казанова» и гордо сообщил: — Я знаю такие места, что закачаетесь…

— Спасибо, мы просто погулять…

— А я что говорю? Сначала просто погуляем! — он попытался пристроиться под руку Элен, довольно смешно семеня рядом с ней.

— Не дергайся! — мысленно одернула меня Вильямс, заметив, что я начинаю злиться. — Я просто веселюсь! Смотри, что будет дальше…

А дальше началось шоу: подмигнув двум заинтересованно уставившимся на нас парням, стоящим у входа в какой-то бар, Элен взглядом показала им на Казанову, забывшего даже представиться, и легонько пожав плечами, томно повела грудью. Ребята, тут же поняв намек, довольно осклабились и тут же оказались рядом:

— Привет, подруги! Как настроение? Ой, а это что за девочка рядом с вами? Такая модная, просто нет сил! — закусив губу от «еле сдерживаемой страсти», один из ребят ущипнул Казанову за задницу. — Ого, какая попка! А что ты умеешь, милашка?

— Как вы смеете! — взвизгнул парень. — Вы знаете, кто я?

— А нам пофигу! — захохотали ребята. — Хотя, судя по твоей одежде, какой-нибудь гей!

— Я не гей… — от злости аж подскочил на месте «Казанова». — Я — нормальный мужчина!

— Нормальный? А чего такой заморенный? Болеешь, что ли? Тогда тебе надо бежать домой, в теплую постельку, и ждать врача… — захохотал второй.

— Это мои дамы!!!

— Что-то не заметно!

— Правда, девушки? — попытался было найти у нас поддержку отчаявшийся парень, но наткнулся на улыбку Элен:

— Вообще-то, мы гуляем сами по себе!

— Ладно, парниша, вали лечиться… А то у тебя прибавится строчек в диагнозе! — хмуро пообещали друзья, поиграв плечами.

Дождавшись, пока Казанова свалит, они представились и поинтересовались нашими дальнейшими планами.

— Домой вот собирались… К мужьям и детям… А этот противный задохлик решил к нам поприставать… — ответила им Элен. — А мы так испугались…

— Какие мужья, какие дети? — грозно нахмурился парень, представившийся Владом. — Едете с нами…

— Ой, мы так не любим грубость… — захлопала глазами Вильямс. — Вы же нормальные, добрые ребята…

— Когда как!

— Так не честно! — «чуть не заплакала» она. — Чем дальше, тем страшнее…

— Будете себя хорошо вести, милашки, утром будете дома! — пообещал Влад. — Хотя, может, не завтра, а послезавтра. Эдди! Звони пацанам, пусть подтягиваются! Скажи, что мы классных телок оторвали…

— Ой, а вас будет не двое? — чуть не задрожала от притворного ужаса Элен. — Мы так не договаривались…

— А мы никак не договаривались! — вызывая такси, буркнул Эдди. — И вообще, от вас уже ничего не зависит…

Мы немного поизображали запуганных перспективой девчушек, а когда прибыло такси, я «случайно» отломала стальную ручку двери, а Элен, «оступившись», вмяла крыло машины:

— Ой, мы такие неловкие!

Ребята переглянулись. Влад, внимательно посмотрев на скол ручки, озадаченно пробормотал:

— Брак, что ли? Никогда такого не видел!

А мы продолжили веселиться: Элен, рванула дверь, и та оторвалась вместе с креплениями…

— Эй, вы что творите? — ошалело спросил Эдди.

— Б-б-боимся! — дрожащими губами произнесла я. — Оч-ч-ень!

— Черт, как вы это делаете? — увидев, как отламывается вторая дверь, заорал Влад. — Они же железные…

— Н-н-не знаю! — пожала плечами Вильямс. — Сами отламываются…

— Руки покажите! — снова заорал Влад. — Вроде, нормальные…

Я влезла в салон, оперевшись на переднее сидение, и «случайно» его сломала:

— Ой, что с ним?! Мамочки!

— Что-то мне это все не нравится! Может, ну их на фиг? — испуганно покосился на нас Эдди. — Сейчас полиция припрется, проблемы будут!!!

— Ладно, телки, мы поплыли! Еще увидимся! — ребята рванули с места и исчезли за ближайшим углом, а мы, оплатив с кредитки стоимость ремонта машины, забросали в нее двери и отправили в парк. Потом вызвали второе и, отбившись от очередных желающих познакомиться, полетели домой…

* * *

На мой стук дверь открыл Яша. И еле удержал пытающуюся отвалиться челюсть:

— Ого! А вам кого, девушки?

— А самого крутого пацана! — захохотала я.

— Тьфу, не узнал! — захихикал Гашек. — Сейчас позову! Волков, к тебе гости…

— Да ну тебя, Яшка! — донесся сверху голос Вика. — Мне не до шуток. Я тут играю, оторваться не могу…

— Да я серьезно! Честное слово… Поставь ее на паузу и давай бегом! Тут какая-то дама. В деловом костюме…

— Ну, если это шутка, то получишь по шее! — пообещал Волков, и я услышала его шаги по лестнице. — Ой, а вам кого?

— Вас! — с придыханием прошептала я и повисла на его шее. — Я вас так долго искала…

— Оставьте меня в покое! — Викки оторвал мои руки от своей шеи и, держа меня подальше от себя, удивленно уставился на меня. В его глазах появилось сомнение, потом он прищурился и захохотал: — Надо же, а я тебя не узнал! Здорово выглядишь, милая!

— Ладно, тащите Гарри! Скажите, что к нему прибыла девочка по вызову… — я показала пальцем на вылезающую из такси Элен, и ребята от хохота сползли на пол. Правда, Викки все-таки смог выдавить из себя требуемую фразу:

— Форд! Ты вызывал себе телку? Она прибыла!

— Какую нафиг телку?! — удивленный Гарри добрался до двери и наткнулся носом на декольте Элен: — Классные сиськи! Только я вас не заказывал! Может, кто из ребят пошутил? — на его лице появилась растерянность. — Правда, не я… Если моя вас увидит, то убьет обоих…

— А мы можем уехать! — предложила Элен, и, заметив сомнение на его лице, тут же вышла из роли: — Ах ты, морда! Вот так ты блюдешь себя в мое отсутствие? Конечно, убью! Прямо сейчас!!!

— Перед такой красоткой, как ты, никто не устоит! — взмолился Форд. — Это мой самый любимый размер!!!

Под дикий хохот зрителей он медленно отступал от разъяренной Вильямс, пытаясь ее заболтать:

— Да не собирался я с тобой никуда ехать!

— Это как это? Я тебе уже не нравлюсь?

— Нет, с тобой — куда угодно, но с ней, то есть с тобой — ей…

— Ты что, пьян? — издевалась над ним девушка. — У тебя в глазах двоится? А ну, марш в комнату! Проверим, на что ты способен… А то я тут героически отшиваю кучу симпатичных парней, а он только и мечтает о классных сиськах!!!

Проводив ругающуюся парочку взглядом, Волков повернулся ко мне и поманил меня пальцем:

— Может, и нам уединиться? А то я с деловыми женщинами еще не встречался! Девушка, может, вам винца, шоколада?

— Все, что вам угодно, молодой человек! — улыбнулась я, чувствуя подступающее желание. — Только побыстрее, а то у меня ноги подгибаются…

Он вскинул меня на руки, и, сопровождаемый улыбками Яши, взбежал по лестнице наверх, к нашей комнате. Потом аккуратно поставил меня на пол, вручил мне бокал с вином и медленно начал расстегивать пуговицы на моей белой рубашке:

— О, какое белье! Нет, руками его трогать нельзя! Разве что, губами…

— Щекотно! — захихикала я, закрыла глаза и опустилась на кровать — ноги держать отказались. — Не тяни, ладно? Я уже еле сдерживаюсь…

— Как получится! — прошептал он мне на ухо, и одним движением вытряхнув меня из юбки, забросил в центр кровати. — Самому плохо…

 

Глава 17. Виктор

…За следующие четыре месяца мы отбили четыре атаки противника: две — на Квидли, одну на Ламорру, и одну на Лагос. Циклопы атаковали как-то вяло, по восемнадцать — двадцать кораблей в эскадре. Все семьдесят шесть кораблей были сбиты, причем семь из них сбил двенадцатый флот, базирующийся на Квидли: ежедневные тренировки с нами принесли свои плоды. Демоны жгли корабли противника походя, редко тратя на атаку больше двух заходов. Все перешли барьер из десяти сбитых врагов: Ирина довела свой счет до двадцати девяти, а я — до сорока четырех. Гельмут в одиночку взял на абордаж корвет, завалив там что-то около двадцати Циклопов, а я с Иркой зачистил два и еще истребитель, и довели количество убитых до тридцати и двадцати шести соответственно. Всех нас еще четыре раза наградили, повесив по «Святому Георгию», «Доблести», «Золотому Шлему» и «Золотому Кресту». Кроме того, какие-то деятели с Земли сняли о нас голофильм, и начали его крутить по всей Конфедерации. В результате в очередной приезд на Дабог нас встречала толпа восторженных поклонников, и мы так и не смогли нормально отдохнуть, промотавшись по приемам, данным в нашу честь по всем крупным городам планеты. Устав, как собаки, мы сбежали оттуда дня на два раньше запланированного, и, отоспавшись в гипере, долго проклинали головизионщиков и приславшего их Роммеля. В общем, кого-то жизнь била ключом, а нас — камерами и алкоголем. В итоге мы вернулись на Квидли, где к нам уже попривыкли и уже не пялились на наши морды, разевая рты, и продолжили подготовку местного флота…

* * *

…Рейдер «Стремительный» с Родригесом на борту появился в системе Квидли в два часа ночи по общегалактическому времени и, передав для нас сообщение, снова ушел в гипер. Из-за того, что на нем не было пометки «Срочно», его передали мне утром, когда я, заняв свое место в «Кречете», готовил его к очередной тренировке:

— Демон — пять, я — Башня! Примите депешу…

— Башня, я — Демон — пять! Жду…

Прочитав файл, я тут же связался с остальными:

— Банда, подъем! Занятия отменяются. Получен приказ: следовать на Нью — Джорджию, смотреть пополнение… Вылет через сорок минут. Вопросы?

Естественно, вопросов не оказалось, и вскоре наши корабли растворились в ставшим таким привычным гипере…

…На Комплексе ждали только нас: стоило «Кречетам» выйти на связь, как голос Харитонова пробурчал на всю систему:

— Привет Демонам! Форма одежды — парадная. Ни каких орденских колодок: все ордена и медали — живьем! Посадка на плацу Комплекса. С шиком. Через тридцать минут. Выполнять…

— Есть! — я выключил двигатели и принялся переодеваться. Потом, поболтав с ребятами о всякой ерунде, медленно добрался до геоцентрической орбиты, и, дождавшись указанного времени, врубил посадочные огни и упал к планете. Оглушив строй молодых Демонов ревом двигателей, мы немного повеселились, крутя фигуры высшего пилотажа над самой землей, и одновременно воткнули свои машины на указанное генералом место. Выбравшись из кораблей, мы вальяжно прогулялись до трибуны, на которой нас дожидались Роммель, Харитонов, Родригес и еще несколько незнакомых старших офицеров ВКС, построились, и я, взбежав по ступенькам, доложил Роммелю о нашем прибытии. По его команде ребята поднялись на трибуну и встали рядом со мной. Тем временем Харитонов осмотрел строй молодых Демонов, замерший напротив трибуны и рявкнул:

— Господа офицеры! Сегодня — самый важный день в вашей жизни… Сдав выпускные тесты, вы доказали, что достойны великой чести влиться в самое боевое подразделение Земной Конфедерации — подразделение Демонов! Я не буду говорить вам о том, что за задачи стоят перед вами: об этом вам достаточно рассказывали на лекциях. Я хочу обратить ваше внимание на ваших старших товарищей, стоящих рядом со мной. Посмотрите на их мундиры! Грудь каждого из них увешана боевыми орденами! Мерилом мужества, героизма и самопожертвования! Два демона, Лейтенанты Рикардо Конти и Марк Гомес, героически отдавшие свои жизни в борьбе за свободу Человечества, навечно зачисленные в ряды подразделения, могли бы стоять рядом с ними. Могли бы, если бы их было больше. Но за их спинами не было вас… И они покинули наши ряды, унеся с собой десятки жизней врага! Честь им и слава! Но вам еще жить и защищать двести сорок миллиардов жителей Человечества! Вам, воинам подразделения Демонов! Будьте же достойны тех ребят, которые отдали свои жизни ради того, чтобы наши дети могли спокойно смотреть в чистое небо и не бояться того, что на их головы прольется смертоносный огненный дождь… — Харитонов повернулся ко мне и добавил: — А теперь пару слов вам скажет ваш командир, кавалер девяти высших орденов Конфедерации, старший лейтенант Виктор Волков!

— Что я могу вам сказать? — рявкнул я в микрофон. — Демоны — это одна семья. Право быть принятым в нее надо заслужить. Если вам кажется, что, сдав тесты, вы автоматически становитесь ее членами, то вы ошибаетесь. До тех пор, пока каждый из нас не будет доверять вам спину, вы останетесь просто солдатами, а не нашими братьями и сестрами. Впереди у нас кровь, боль, разочарования, и я бы не хотел, чтобы из-за того, что я был к вам недостаточно требователен, погиб хотя бы один из вас. Не говоря о тех, кто уже стал частью меня самого… Потерь всегда слишком много. Слишком, даже если это один человек! Глядя на вас, я хочу верить, что все вы пройдете через горнило войны достойно, и приложу для этого все свои силы. Вы можете считать меня жестоким, слишком требовательным, занудой, придирой. Мне на это наплевать! У меня только одна задача — помочь вам выжить! И я ее добьюсь, чего бы это мне не стоило! Спасибо за внимание!

— Я буду краток! — вслед за мной сказал Роммель. — До сегодняшнего дня я твердо знал одну вещь: подразделение Демонов выполнит любую задачу! Так вот, я хочу быть уверен в этом и завтра. У меня все…

— Вольно! — рявкнул Родригес. — Разойтись! Через пять минут жду всех в большом конференц-зале…

…Неторопливо прогулявшись в компании с руководством, до главного здания Комплекса, мы поднялись в огромный, заставленный столами с едой и напитками, зал, и расселись на указанные места. Молодые Демоны искоса поглядывали на нас, то и дело задерживая взгляды на наших наградах. Мысли передавать стеснялись: знали, что мы из того же теста. Но через два часа, когда все старшие офицеры ушли, оставив нас знакомиться с молодым пополнением, атмосфера в зале стала почти дружеской: ребята и девушки подходили знакомиться, довольно распространенно отвечали на задаваемые вопросы, расспрашивали о Циклопах и проведенных операциях. Чуть позже откланялись и мы, и отправились на попойку для старшего офицерского состава. В четыре утра я разбудил все подразделение, вместе с моими орлами насчитывающее уже пятьдесят человек, и, приказав им поднимать в воздух их «Кречеты» и следовать за мной, ушел в прыжок к Квидли, месту нашего постоянного базирования…

Все двое суток перелета старый состав Демонов штудировал личные дела новичков, подбирая напарников для «стариков»: по приказу Харитонова ближайшие два месяца должны были быть посвящены натаскиванию молодняка.

Приземлившись на базе, мы немного посовещались друг с другом и пришли к общему знаменателю. А потом я проводил ребят в новые, выстроенные специально для нас коттеджи, со своей охраняемой территорией, площадкой под все пятьдесят кораблей, и, усевшись на газон перед своим домиком, зачитал приказ о распределении личного состава по двойкам. Неизменных пар осталось только две: Ирина и Элен ни за что не захотели разбивать свои звенья, зато все ребята взяли себе по напарнице. Кроме Гашека: из всех молодых он выбрал Джоуи Маккормика. Шотландец, кстати, по результатам тестов оказался пятым в потоке. Да и избранницы ребят были не из последних: Бренда Стоун, выбранная Гельмутом, например, была второй; Валентина Шмакова, попавшая к Вольфу — шестая, Мари Реми, избранница Игоря, — восьмая. Шварц, Вильямс, Краузе и Гашек я назначил командирами взводов, дав им по четыре звена, а Семенову досталось три. Вообще молодежь была что надо: психологи Комплекса постарались на славу.

— Значит, так: сегодня разбираетесь по коттеджам согласно звеньям, отдыхаете, наслаждаетесь жизнью, а с завтрашнего дня приступаете к тренировкам. График получите на коммуникаторы. Напомню: команды командиров взводов не обсуждаются. Разойдись…

А со следующего дня началась довольно размеренная жизнь: мы дрессировали ребят, требуя от них такой степени слетанности, о какой они пока не могли и мечтать. Регулярно проводя с ними тренировочные бои, мы выматывали их до предела, а потом и за него. За какие-то четыре недели они превратились в довольно таки слетанные пары, и я начал подумывать о небольшом рейде, чтобы дать им понюхать пороха. Но враг позаботился об этом сам….

— Вик! Подъем! — заорала мне в ухо Ирина, стоило мне только отключиться после тяжелого дня. — Циклопы!

Я мгновенно оказался на ногах, и, одеваясь на бегу, слушал ее доклад:

— Четыре группы по тридцать кораблей! Шесть минут до радиуса поражения орбитальных крепостей. Первый взвод сбил шесть, но, чтобы не попасть в окружение, отлшел поближе к планете. Все остальные уже подняты по тревоге. От твоего имени я посадила все корабли флота на землю…

— Молодец! Беги к кораблю! Я все понял! — я влетел в шлюз своего «Кречета», активировал связь, быстренько просмотрел тактические файлы, присланные с Ключей и рявкнул:

— Всем демонам взлет! Взвод — два — следует к Ключу — один! Взвод — три — к Ключу — три! Взвод — четыре — к Ключу — шесть! Взвод — пять — К Ключу — два! Единичка, вы — к пятому! Занимаем защитный периметр! Без моей команды вперед не лезть! Семенов! Как у тебя дела?

— Все целы… Реми сбила одного, я — двух, еще по одному — у каждого звена…

— Молодцы! Спасибо! А теперь всем внимание! Кораблей врага немного… Я практически уверен, что это — не основные силы врага… Нас просто пытаются удержать… Посмотрите: часть кораблей противника рассыпалась по системе и явно чего-то ждет. Я думаю, что посыльных кораблей из какой-то другой атакованной системы. Хотел бы я, чтобы это было не так… Но, в любом случае, мы атакуем! Сначала третий и пятый взвод, после первого же захода они смещаются в сторону второго и четвертого! Второй и четвертый стартуют с минутным зазором и отрубают хвосты у идущих к ним навстречу товарищей… Потом ждут моей команды… Первый взвод! Пристраивайтесь ко мне! После того, как отработают последние, подчищаем их хвосты и уходим в свободную охоту! До этого — никакой самодеятельности. Порядок двенадцать! Семенов! Ты замыкаешь! Третий и пятый, пошли!!!

…Рывок на форсаже и атака двух групп противника ребятам удались неплохо: третий взвод срубил три истребителя, пятый — два, и два корвета. Рванувшиеся в погоню Циклопы слегка растянули строй, и вторая и четвертая пятерка ворвалась в их ряды, как лисы в курятник: не тратя время на развороты, ребята жгли машины врага одну за другой. Заметавшиеся Циклопы начали хаотическое отступление к двум другим, оставшимся непотрепанными, группам кораблей, но не тут то было: с пологого разворота врубив форсаж, я и следующий за мной взвод устроили в их рядах такую кашу, что два корвета Циклопов умудрились столкнуться. Лететь дальше было бессмысленно: все одиночные корабли противника, увидев, что творится у планеты, старались побыстрее соединиться с основными силами…

— Демоны! Свободная охота! Не дайте им сойтись! Работаем парами! Пошли! — заорал я и ушел в бешеную спираль по направлению к ближайшему ко мне крейсеру. — Старики! Крейсеры и корветы! Молодежь — истребители!

Вместо ответа «Корветы» ураганом метнулись к эскадрам, мчащимся навстречу друг другу, и начали рвать их в клочья. Я и Ира буйствовали прямо в строю деморализованных Циклопов, всаживая ракеты в каждый подвернувшийся борт. Крейсеры, корветы, истребители, — нам было все равно… Пару раз мы уворачивались от развлекающихся так же «старичков», и тут же продолжали веселье. Через двенадцать минут пришлось отвлечься:

— Викки! Я — Гашек! Тут пара уродов пытаются уйти… Я не достану, а ты — рядом…

— Спасибо, сделаю! Пять — два и пять-три! Они ваши!

Второе и третье звено с гиканьем довернулось вправо и через минуту доложило:

— Большой Демон! Я — пять-два! Оба готовы! Идем обратно!

— Молодцы! — ответил я, всаживая уже четвертую ракету в упрямо не желающий разваливаться крейсер. — Ага! Пятая тебя все-таки сделала!

Рядом в приступе боевого безумия хихикала Ирка, мелькая то справа, то слева, но идеально реагируя на все мои маневры: нещадные тренировки дали свои плоды. Еще через полторы минуты я завалил последний истребитель, до которого дотянулся, и внимательно всмотрелся в экран тактического компьютера: судя по всему, мы победили. И еще как: кто-то еще преследовал четыре одиночных истребителя врага, но основная масса подразделения уже слеталась к ближайшей крепости, и, вроде бы все своим ходом.

Метки оставшихся «на ходу» Циклопов гасли одна за другой, и, удостоверившись, что погасла последняя, я вышел на связь:

— Демоны! Я — Большой Демон! Доложить о потерях и повреждениях!

— Главный, я — Единичка! Во взводе потерь и повреждений нет!

— Я — Двойка! То же самое!

— Я — тройка! Все целы; у одного корабля повреждение двигателя!

— Я — четверка! Два корабля имеют легкие повреждения, но самостоятельно сядут!

— Я — пятерка! Потерь и повреждений — нет!

— Первый, второй и третий взвод! Посадка для дозаправки и пополнения боекомплекта. Корабли не покидать… По окончанию работ — срочный взлет! Тройка и четверка… Поврежденные корабли — в ангары. Срочный ремонт! Башня, слышите?

— Так точно! Все готовы!

— Отлично! Четверка и пятерка! — готовность один! После взлета первой очереди посадка для дозаправки… Потом — взлет! Готовность к разгону в гипер… Обо всех появившихся кораблях доклад лично мне! Все записи камер — на мой терминал!

…Через час все «Кречеты», кроме трех ремонтирующихся, висели на орбите, а я просматривал записи камер с каждого корабля. Результаты радовали: вся молодежь смогла открыть счет. А Бренда Стоун и Джоуи Маккормик сбили по три истребителя… Десять новичков сбили по два, а про «старичков» и говорить неудобно: Ира и Игорь — по десять, Гельмут и Вольф — по шесть, Элен и Гарри — по пять. Мне опять повезло больше всех — я умудрился уронить восемнадцать. Собрав все самые интересные моменты в общий файл, я подготовил краткий доклад Харитонову и, передав его в кодированном виде в Башню, потребовал отправить его с первым попавшимся рейдером в штаб ВКС. Еще час я убил на разбор допущенных ошибок, в режиме конференц-связи намылив голову всем, кому было можно. А потом из гипера вывалился потрепанный, фонящий разбитыми движками истребитель и измученным голосом прохрипел:

— Башня! Я — «посыльный-одиннадцать»! Примите депешу для Демонов!

— Посыльный! Я — Демон! Передавайте его прямо мне!

Прочитав файл, я понял, что мои худшие ожидания сбылись: Циклопы атаковали Лагос. Флотом из трехсот вымпелов…

— Демоны! Всем внимание! Идем на Лагос! Башня, что с ремонтом?

— Один готов, еще два закончим через десять минут…

— Даю три! Делайте, что хотите, но они должны быть в воздухе!

— Будут!

— Ребята! Там их немерено. Половины нашего флота уже нет. Крепости продержатся часов восемь… Потом планете — амба… Задача номер один — внутрь периметра крепостей. В стычки, требующие выхода из строя, не ввязываться. Ордер не покидать ни при каких условиях! НО в пределах досягаемости жжем всех… Боеприпасы экономить. Идем пятью колоннами. Повзводно. Пары командиров взводов — впереди. Разгон через три минуты… Вопросы?

— Все понятно, шеф! — немного разрядил напряжение Гельмут. — У меня один вопрос: ты летишь первый?

— Да!

— Черт, опять всех сам посбиваешь! Я тут посмотрел записи твоего прохода: первому взводу было просто некого бить…

— Да ладно, там хватит всем! Триста вымпелов…

— О, так это здорово! А то я все страдаю, что никак до тридцати не дойду, а у тебя, черт побери, уже вся машина в картинках…

— Выживи, и твою раскрасим! — усмехнулась Ира.

— Тишина! — рявкнул я, увидев, что к нам поднимаются три отремонтированных «Кречета». — Всем ввести полученные координаты перехода… Начинаем разгон…

* * *

…Система Лагоса на экране выглядела довольно неприятно: практически окружив все восемь орбитальных крепостей, Циклопы методично взламывали оборону планеты. Заметив наше появление, добрая половина атакующих перестроилась, и сразу же понеслась нам навстречу.

— Демоны! За минуту до огневого контакта первые два звена уходят в стороны, а три последующих продолжают движение навстречу. Первый эшелон охватывает противника со всех сторон, а остальные пробиваются насквозь! — рявкнул я и прибавил скорости.

Дальше началось такое, что я не успевал смотреть даже на экраны: почти полторы сотни кораблей сближались с нами на встречных курсах, паля из всего бортового вооружения, и мне пришлось вертеться, как юле, чтобы не угодить под какой-нибудь шальной снаряд или ракету. А когда я дорвался до их строя, я, по-моему, перестал даже дышать. Стрельба, пуски ракет и «обманок», виражи, уклоны, форсажи, торможения — все слилось в один безумный калейдоскоп. Лишь добравшись до внутреннего радиуса крепостей, я смог перевести дух и осмотреться. В уши, будто заложенные ватой, тут же ворвались крики и шум эфира:

— Демон! Я — демон — один! Мой взвод прорвался!

— Я — тройка! Потерял два корабля!

— Я — четверка! Потерял троих!

— Я — двойка! Потерь нет!

— Я — пятерка! Потерял одного!

— Демоны, я Главный! Вас понял! Тройка и четверка — объединиться! Старший — Вильямс! Одиночка из Четверки усиливает одиночку в пятерке! Разберитесь сами! Башня, я Демон! Кто на связи?

— Демон! Я — полковник Ридли… С возвращением, сынок! Ты как раз вовремя…

— Рад слышать, полковник! Какие будут приказания?

— Ты что, смеешься? Бей уродов! Как можешь… Я помогу, чем смогу…

— Тогда поднимите мне транспорт, и организуйте подзарядку: у меня, например, уже трети боекомплекта как небывало!

— Будет через пол часа. Только у нас, к сожалению, старые модификации тяжелых ракет…

— Грузите, что есть! Ключи, вы еще держитесь?

— Стало немного легче! Продержимся, работайте…

— Демоны! Повзводно: свободная охота, вариант четыре. Согласно полученным секторам. Через десять минут — возвращение на исходные позиции. Поехали!

…Следующие десять минут я с Ириной мотались за первым взводом, уничтожая пытающихся преследовать бесстрашные кораблики молодых Демонов Циклопов, и жег боекомплект со страшной силой. К окончанию атаки у меня осталось процентов десять снарядов для пушек и всего одна ракета. У Ирины дела обстояли не лучше: ракет не осталось совсем, а снарядов хватило бы минуты на полторы. Вынырнув из-за последнего разваленного истребителя, мы ворвались в зону поражения крепостей и сбавили скорость. Дождавшись, пока соберутся все остальные корабли, я снова провел перекличку. Результаты были не особенно хороши: если первый и пятый взвод не потеряли ни одного корабля, то второй, третий и четвертый потеряли по два. Но и флот Циклопов стал меньше кораблей на сто семьдесят. И, перегруппировавшись, продолжил атаки лишь на две крепости. Проболтавшись без движения почти час, пока не перезарядился последний корабль, я дал команду к следующей атаке. Еще через пятнадцать минут радостные крики в эфире заставили меня на миг отвлечься: флот Циклопов уходил. Уходил, даже не пытаясь огрызаться! Под огнем совсем озверевших Демонов, сбивающих все подряд… Я метался в их строю до последней вспышки перехода, а потом, вдруг придавленный сумасшедшей усталостью, еле-еле довел корабль до орбиты:

— Что с потерями? — из последних сил почти прошептал я в эфир.

— Я — пятерка! Потерял двоих…

— Еще?

— Все, Викки! — раздался ликующий вопль Элен.

— Башня, я — Демон! Сколько кораблей ушло?

— По-моему, сорок три…

— Понял! Освобождайте поле — идем на посадку. Всем! Заходим, как я… Начали…

* * *

Выбравшись из порядком побитых осколками и встречными обломками кораблей, я построил вымотанных и расстроенных потерями ребят и немного их приободрил:

— Вы держались просто отлично! Да, мы потеряли двенадцать человек… Но в обмен на триста семьдесят семь кораблей врага. Вдумайтесь в цифры! Триста семьдесят семь! За каждого нашего — по тридцать два корабля. А, учитывая количество Циклопов в экипажах, то жизней по семьдесят. Тяжелый, но достойный обмен… Сейчас сюда притащат еду, — поедим и спать… Все разборы полетов — завтра… Разойдись! Командиры взводов! До отбоя обработать записи с камер кораблей и подготовить анализ боев ваших бойцов. Ириша, поможешь, ладно? О, черт, чуть не забыл! Надо еще слетать к Ридли. Он наверняка нас ждет. Вернусь через полчаса. Игорь! Присмотри за ребятами…

Через час, вернувшись к кораблям, я застал рядом с ними сонное царство: вымотанные за несколько часов боя Демоны спали, упав там, где сидели. Все, кроме Семенова: сидя у портативного компьютера, он обрабатывал записи, выводя на листе бумаги одному ему понятные каракули. Подняв голову, он посмотрел на меня мутным взглядом и, не сразу сообразив, что я вернулся, буркнул:

— Я почти закончил. На, посмотри на результат. Рухнешь! Знаешь, сколько сбито повзводно? По пятьдесят — шестьдесят кораблей. Из молодых есть кадры, которые завалили по шесть — семь штук… Джефф Уилкинс из моего взвода свалил восемь, а Шмакова, напарница Вольфа — девять! Старички тоже постарались: от восемнадцати у Якова до двадцати двух у меня. Про вас с Ирой я вообще не хочу говорить… Гады ненормальные… Как вас до сих пор не сбили — не пойму…

— Как это?

— У вас на пару — девяносто!

— Сколько? — у меня отвалилась челюсть.

— У тебя — пятьдесят два подтвержденных корабля, у твоей подружки — тридцать восемь…

— Не может быть… — я потянулся к компьютеру.

— Остынь! Я четыре раза проверял. Там еще штук десять — пятнадцать, которые тоже можно тебе приписать, но, зная твою щепетильность, я их адресовал тем, кто их добил.

— Правильно! Черт, это сколько же у меня всего? Сто четырнадцать! А у Иришки — шестьдесят семь! Роммель одуреет ордена выдумывать!

— Точно! У меня еще столько места на кителе не занято! — мечтательно проговорила нарисовавшаяся сзади Орлова девушка и захихикала: — А я хочу орден «Пурпурного Легиона»…

— Черт, сдался он тебе! — захохотал я. — Хочешь, попрошу у Харитонова?

— Не надо! — А вдруг он что-нибудь поинтереснее тебе повесит? Я же удавлюсь…

Под хохот Игоря я скинул файл с докладом в свой коммуникатор, зашифровал, отправил готовое послание Ридли и попросил доставить его Харитонову и Роммелю. Потом отправил Семенова спать, а сам, вместе с Ирой, поплелся в свой «Кречет»…

* * *

Через два дня приведенные в порядок «Кречеты» заходили на посадку на родную базу на Квидли. Поредевшее, но победившее подразделение лихо воткнуло корабли на свою площадку и построилось перед ожидающим нашего прилета командующим.

— Обойдусь без доклада! — махнул он мне рукой, стоило мне скомандовать «смирно». — Вольно! Молодцы! Ребят, конечно, жаль, но это, увы, война. Помните о них, но не забывайте и о живых! Понятно? Машины в порядке? Отлично! Вечером состоится торжественное награждение, там будет куча всяких речей, официоз, поэтому я скажу вам по-свойски: я просмотрел все записи. В первом бою вы еще делали грубые ошибки. А во втором — почти нет. Так что не вините себя. Волков! В твоем коттедже комплекты погон. Тебе — капитанские. Всем «старичкам» — старшего лейтенанта. Благодарю за службу. Отпусков пока не будет: два взвода через неделю уйдут в рейд, а остальные останутся патрулировать Квидли. После возвращения отгуляете. Кстати, можете гордиться заранее: приказом министра обороны подразделение Демон в полном составе награждено орденом «Герой Конфедерации» и медалями «За оборону Квидли» и «За оборону Лагоса». Волков! Тебе, как обычно, подфартило: ты получаешь еще два: «Алмазный Щит» и «Неустрашимость». Орлова! Ты тоже награждена «Алмазным Щитом»! Кстати, девочка, может, примешь под командование взвод?

— Спасибо, сэр! Я лучше буду командира прикрывать! Он же вечно лезет в самое пекло! Кто, кроме меня, за ним присмотрит?

— Ладно, понял! Отдыхайте! Волков — со мной!

 

Глава 18. Волков

— Итак, господа офицеры, попрошу внимания! Противостояние с Циклопами переходит в новую фазу. Мы начинаем боевые действия на их территории. — Харитонов расстегнул ворот кителя, зачем-то посмотрел на меня, подмигнул, и продолжил: — Аналитическим отделом ОСО ВКС разработан план разведывательно-диверсионных рейда вашего подразделения вглубь планетных систем противника. Он состоит из двух частей. Часть первая. Первая группа кораблей в составе сводного взвода, состав и командира которого определит капитан Волков, совершает восемь последовательных прыжков через вот эти системы… — он провел по карте указкой, и системы загорелись красным цветом. — По нашим данным, здесь расположены материнские планеты врага. Ваша задача — навести там шороха, уничтожая патрули, небольшие соединения их флота, и, самое главное, определить точные координаты выхода для атаки каждой из них. По расчетам, рейд должен занять порядка двадцати суток с учетом времени на переходы в гипере. Естественно, боекомплекта может не хватить, поэтому вот в этой мертвой системе через одиннадцать суток после начала операции вас будет ждать транспорт. Думаю, задача понятна. Теперь часть вторая. Второй сводный взвод под командованием Волкова описывает дугу в двадцать восемь суток по дальним мирам противника. Задачи — те же, кроме одной: судя по всему, в какой-то из этих двенадцати систем расположены корабельные верфи Циклопов. Задача-минимум — найти их. Задача-максимум — уничтожить! Зная твои привычки переводить боекомплект, капитан, — генерал посмотрел на меня и ухмыльнулся, — транспорты с боеприпасами будут ждать тебя в этих трех системах. Третий взвод остается прикрывать Окраину и отрабатывать навыки наземных операций. Они не за горами, и третий взвод первым будет иметь возможность высадиться на вражескую планету. Это я вам обещаю, понимая, что в рейд хочется всем. Врага вам еще хватит… Вопросы? Тогда я вас покидаю! Капитан Волков доведет до вас все остальное! Удачи!

Попрощавшись с генералом, я повернулся к нервно ожидающим решения своей судьбы ребятам и расхохотался: кто-то держал кулачки, кто-то скрестил пальцы, кто-то шевелил губами, «уговаривая» меня заметить и его:

— В первый рейд уходит первый взвод плюс звено Гашек — Маккормик. Яков! Вы — замыкающие! Помнишь разбор Лагосской операции? Делаешь то, что делал я для первого взвода. Второй рейд: второй взвод плюс звенья Вильямс — Форд и Берснев — Орсон. Звено Вильямс — замыкает. Все остальные образуют третий взвод, под командованием Вольфа Краузе. Думаю, задачи ясны. Все остальное — по ходу пьесы. Вылет первого и второго взвода — через пять часов. Свободны все, кроме командиров взводов и замыкающих…

* * *

…Первый выход из гипера пришелся на самую окраину системы Алтор, и мы почти полтора часа тащились до его единственной обитаемой, четвертой по счету, планеты. За это время эскадра Циклопов, состоящая всего из сорока кораблей, — двух крейсеров, шести корветов и тридцати двух истребителей, — поднятая по тревоге, успела спокойно подготовиться к нашей встрече. Честно говоря, после Лагоса такое количество Циклопов что-то не особенно нас впечатлило, и, разбившись на две группы по два звена, мы сначала разошлись в стороны, а потом устроили противнику кровавую баню: чуть больше, чем за двенадцать минут огневого контакта мы сбили всех, не потеряв при этом ни одного корабля. Потом немного попугали население планеты, с ревом пройдя сквозь атмосферу и, заодно, взяв ее пробы и проведя картографические съемки. Потом разогнались и ушли в следующий прыжок.

Следующие две системы — Кросс и Волен, — смогли выставить против нас лишь по двенадцать кораблей. Естественно, их сожгли походя. Потом, после трехдневного прыжка, мы чуть не потеряли звено Берснева: в системе Элинора оказалось шестьдесят восемь кораблей, и нас вынесло так близко к ним, что мы еле ушли на форсаже от огня четырех линкоров. Берснев получил пробоину в рубке, а Инга чуть не потеряла двигатель. Но корабли могли летать, и мы, достаточно оторвавшись от преследования, развернулись и пошли в атаку. Сбили кораблей восемь, снова оторвались, развернулись…

…В общем, убив на эту систему почти сутки, сбили всех, кроме одного, успевшего уйти в гипер. Пополнив боезапас и подлатав «Кречеты» у первого транспорта в трех часах гипера от Элинора, мы снова ушли в прыжок и завалили около восьмидесяти кораблей в трех смежных системах: Миэли, Роквуда и Прогулки. В следующей системе — Чиор — осколком от попавшего в его корабль снаряда ранило Форда, но довольно легко — он ни за что не вышел из боя до тех пор, пока все восемьдесят три корабля Циклопов, державшиеся до последнего, не превратились в обломки. Потом, пока взвод занимался планетами, я осмотрел его раны, перевязал и вместе с Ингой Орсон, чей «Кречет» уже стал похож на решето, в приказном порядке отправил на Квидли: регенерация — регенерацией, но характер ранения все-таки требовал вмешательства врачей…

Следующий прыжок мы сделали к транспорту, снова привели в относительный порядок корабли и ушли. К Бранду. Там было всего восемь кораблей Циклопов, правда, из них шесть корветов и два линкора. Потратив на них почти шесть часов, мы все-таки сбили и их. По общему мнению, за все время рейда это были лучшие пилоты врага. Потом мы, наконец, обнаружили систему с верфью, и, сбив почти сорок патрульных кораблей на окраине Виолетты, вынуждены были уйти в прыжок к следующей системе: прорваться сквозь пять — шесть сотен кораблей к верфям нашими десятью «Корветами» было просто нереально. Еще через прыжок мы наткнулись еще на одну такую же систему: там Циклопов было немногим меньше, — бортов триста — триста пятьдесят. Мы сожгли шестьдесят шесть и снова ушли на перезарядку. Потом мы прошли по системам Стосс и Сволод, сбили там тридцать четыре борта и прыгнули домой…

…Харитонов, по-моему, жил на космодроме: когда мы почти рухнули на бетонку, он стоял напротив моего шлюза и с нетерпением подпрыгивал на месте. Рядом с ним стояла Инга Орсон и немного бледный, но довольный отсутствием у нас потерь Гарри. Остальная банда нетерпеливо ошивалась у коттеджей, видимо, получив недвусмысленный приказ не мешать. Я осмотрел строй кораблей взвода Семенова, и у меня сжалось сердце: не хватало аж четырех! Выскочив из «Кречета», я, забыв поздороваться, крикнул:

— Кто не вернулся?

— Успокойся! Вернулись все! Просто четыре «Кречета» в ремонте. Корабли Реми, Маккормика, Уилкинса и Смита были еле добрались до системы… — усмехнулся Харитонов. — Правда, Смит и Уилкинс в госпитале, но не надолго: дня через три будут в строю.

— Слава Творцу. У нас тоже все в порядке. Найдено две базы, но, увы, атаковать их не получилось: в каждой системе слишком большие силы. Мы их немного потрепали и ушли. Все остальные системы картографированы, взяты пробы атмосфер…

— Да, мне Форд уже рассказывал! Волков, ты меня, конечно, извини, но ты и твои люди — конченые психи. Я смотрел записи, которые ты мне послал — вы постоянно лезете на рожон. Что, трудно уйти из системы, оставив хоть один корабль врага?

— А зачем, сэр? — удивился я.

— Не совсем правильно сказал. Если перед вами слишком крупные силы, то просто уходите. Что вы творили в системе Элинора? Там было шестьдесят восемь бортов!

— Да ладно, сэр! Не так, кстати, и много…

— Да? А восемьдесят три в Чиоре — тоже? Там, где ранили Форда!

— Виноват, сэр! — потупился я.

— Да ты что, парень? — генерал обнял меня за плечи и пару раз от души хлопнул по спине: — Ты просто молодец! Я просто бурчу… И твои ребята — молодцы! Сколько вы сбили всего? Подсчитал, небось?

— Ага! Четыреста шестьдесят восемь, сэр!

— Ого! Хотя, признаюсь, ожидал чего-то в этом духе. Ребята Семенова завалили сто семьдесят шесть. Ладно, сейчас всем переодеваться в парадную форму, построение перед твоим коттеджем через сорок минут. Летим в конференц-зал Базы, на встречу с министром обороны. Ждет-недождется вашего возвращения… Вот, кстати, на комм опять звонит… Кстати, я занял твой домик, пока тебя не было. Ты не против?

— Да ладно, сэр! Всегда пожалуйста…

— Захвати файл по своей операции… Все, беги, ребята заждались!

Встреча Демонов оказалась похожа на столкновение двух цунами: нас вертело в объятиях одних, перебрасывало к другим, кто-то жал нам руки и приветственно стучал по спинам, кого-то стучали мы, — в общем, минут через десять, порядком помятые, но счастливые, мы нехотя разошлись переодеваться.

* * *

— Очень впечатляет! — просмотрев сборные записи рейдов обоих взводов, отметил министр обороны Конфедерации, маршал Пирс Ковальских и влез в отчет. — Ого, какие показатели! Тринадцать бортов на человека — как худший результат в первом взводе и двадцать пять — во втором. Если бы не видел эти записи, — ни за что бы не поверил. Капитан Волков! Старший лейтенант Орлова, Семенов, Вильямс! Выйти из строя!

Мы сделали два шага вперед и замерли. Ковальских подошел к нам, внимательно посмотрел на каждого, потом провел пальцами по рядам орденов на груди Ирины и повернулся к Харитонову:

— Так вот они какие, эти твои ненормальные! Что ж, рад познакомиться! Про вас мне прожужжали все уши: демоны то, демоны се… Я даже вынужден был ввести новый орден. Кстати, очень вовремя! — Ковальских усмехнулся и повернулся к строю: — Чтобы у вас был хоть какой-то стимул! Им будут награждаться солдаты и офицеры, лично уничтожившие более ста кораблей или двух сотен солдат противника. Орден «Элита Вооруженных Сил». Новая высшая награда Конфедерации. Встаньте в строй, господа! Итак, за выдающиеся заслуги перед Конфедерацией орденом «Элита Вооруженных Сил» награждаются капитан Волков и старший лейтенант Орлова. За личное мужество и беспримерную доблесть капитан Волков, старшие лейтенанты Орлова, Вильямс и Семенов награждаются орденом «Бесстрашие» первой степени и им присваиваются очередные воинские звания. Старшие лейтенанты Гашек и Форд награждаются орденом «Пурпурный Легион». Личный состав подразделений, участвовавший в рейде, награжден орденом «Серебряная Звезда» и знаком «Мастер-пилот». Всему личному составу подразделения Демон объявлена благодарность. Благодарю за службу!

* * *

…На следующее утро, после очередной ненавистной пьянки, посвященной возвращению из рейда и награждениям, половина подразделения ушла в отпуск. Проводив корабли первого взвода, я грустно взял Иру под руку и отправился в офицерский бар, чтобы как следует опохмелиться: на душе было муторно. От того, что Игорь, Элен и Гарри в первый раз отправились отдыхать без нас. Впрочем, я отказался сам, решив навестить ребят в госпитале, позаниматься с третьим, самым заброшенным взводом, и уделить время своей наземной подготовке, порядком запущенной из-за бесконечных полетов.

В баре было не протолкнуться, однако, стоило нам появиться в дверях, как место тут же освободилось: ближайшие же офицеры пересели за соседний столик, потеснив диспетчеров Башни.

— Привет, Большой Демон! Здравствуйте, Тень! — тут же подскочил к нам Толстый Тэд, хозяин бара. — Вам как обычно? Выпивка, салат, отбивные?

— Ого, у тебя уже кличка появилась! — кивнув Тэду, восхитился я. — Далеко пойдешь, подруга…

— А знаешь, как Игоря обозвали? — огрызнулась девушка. — Скорпионом!

— Действительно, похоже… Он всегда нападает не сразу, с кого-нибудь виража! — усмехнулся я. — А кого окрестили еще?

— Элен — неваляшкой. А Гарри — Белоснежкой! По-моему, больше никого!

— У вас устаревшие сведения! — хихикнул Толстый Тэд. — Гельмуту дали кличку «Аллес Капут». Кто-то из ребят Ключей слышал, как он орал, сбивая истребители «Аллес капут, Аллес капут!». Вот и прилипло!

Я расхохотался:

— Скоро я отменю все позывные. А то вечно путаюсь — то я был пятым, то нулевым, то Большим Демоном… А у Иришки вообще позывных не было… А теперь — есть! Солидно…

— Викки! Тут меня сын замучил: просит познакомить с кем-нибудь из ваших… Может, скажешь ему пару слов? — комкая в руках поварской колпак, попросил Тэд.

— Без проблем! Зови! — ухмыльнулся я.

— Томми! Иди к нам! — перекрикивая гул, позвал Толстяк, и из-за стойки показалась хитрая, но испуганная мордашка пацана лет восьми.

Ловко прошмыгнув между столами, парнишка спрятался за спиной отца и, пряча страх, с вызовом посмотрел на меня.

— Иди сюда, не бойся! — позвала его Ира.

— А я и не боюсь! — выпятив подбородок, трясущимся голоском ответил Томми и сделал два шага вперед. — Вы не страшные! Вы только одноглазых убиваете, а своих защищаете! Папа говорит, что вы — великие воины, и зря даже мухи не обидите!

— Правильно говорит! — улыбнулся я. — Мало чести обижать слабого…

— А по сравнению с вами все кажутся слабыми! — немного осмелев, пацан сделал еще шаг вперед. — Вон, у вас какие кулаки… Как голова у папки… А еще я видел, как тренируется Яков Гашек! Я рассказывал ребятам в школе, а мне не поверили!

— А зря! — Ира погладила его по голове и пообещала: — будешь хорошо учиться, — прокачу на своем истребителе…

— На «Кречете»? — у парня загорелись глаза. — Я и так отличник! Ни одной четверки! Я готовлюсь стать Демоном, а папа сказал, что для этого надо быть самым лучшим! Что нужно сделать, чтобы вы меня взяли с собой?

— Ого? — удивилась девушка. — Тогда ничего! Прокачу просто так!

— А можно, я сделаю фотографию на фоне корабля Большого Демона? — в глазах Томми была такая мольба, что я расхохотался:

— А почему именно на фоне моего?

— А на нем нет ни одного свободного места! Все мальчишки знают, что вы сбили сто четырнадцать кораблей и убили тридцать Циклопов! А Тень, хоть и жутко крутая, но сбила гораздо меньше!

— У вас устаревшие сведения! — Ира от смеха чуть не сползла под стол. — У меня уже сто тридцать шесть. Демонов, правда, поменьше — двадцать шесть…

— А у Волкова? — парень чуть не подпрыгнул от удивления. — Я прикидываю, сколько навалял он!!!

— Ты прав, он, как всегда, лучше всех! У него уже двести три! Я никак не могу его догнать, хоть и жутко крутая!

— Ух ты!!! Вот здорово! Все просто обзавидуются! — Томми закусил губу, потом что-то вспомнил и добавил: — Тетя Ирина! Вы не расстраивайтесь, все равно я вас очень уважаю. После дяди Викки вы — самая лучшая! У нас в школе все девочки хотят быть такой, как вы! А я — мужчина!

— Понятно! — притворно вздохнула Иришка. — Тогда, может, прокатишься с Викки? А я полетаю рядом?

— Было бы просто здорово! — понурившись, мальчик сморщил нос и закусил губу. — Но я вам уже обещал, и не могу отказаться…

Мы дико расхохотались, а Ира вообще начала утирать слезы:

— Ты — настоящий мужчина. А у тебя есть девочка, которую ты любишь?

— Есть! Только она об этом еще не знает! — гордо ответил пацан. — Но я за нее отдам жизнь, если будет нужно…

— Она учится с тобой? — поинтересовался я.

— Ага! Сидит за соседней партой.

— Тогда сделаем так! — я хитро посмотрел на парня и подмигнул Тэду. — Сегодня ты немного полетаешь с тетей Ирой, чтобы привыкнуть к нашим кораблям и сфотографируешься на фоне и ее, и моего. А завтра мы придем к тебе в школу и встретимся с твоим классом. А после уроков покатаем немного твоих одноклассников, причем ты будешь в рубке моего корабля, твоя ненаглядная — у Тени, а все остальные — прокатятся с ребятами из свободных от вахты Демонов. А потом все вместе навестим моих ребят в госпитале! Согласен?

— Ух, ты! — у Томми от удивления подогнулись ноги и он сел на колено Тэду, сразу растеряв всю свою «солидность». — Точно придете?

— Даю слово! — серьезно посмотрел я на него. — Хочу посмотреть на тех, кто придет нам на смену. Сколько человек в твоем классе?

— Двадцать!

— Отлично! По три человека в корабль к ребятам и два — в наших. Тебе хватит?

— Еще бы! — выдохнул Томми и схватился за голову: — Ой, что завтра будет твориться в школе…

— Ладно, беги, готовься к полету! Через час будь готов… Мы пока перекусим, ладно?

— Всегда готов, сэр! — Томми вытянулся в струнку и, отдав мне воинский салют, исчез.

— Викки, ты серьезно? — удивленно спросил меня Тэд.

— Конечно! Пора знакомиться с молодежью. А то мы все варимся в собственном соку. И потом, генерал Харитонов прав: нам важно, что о нас думают. И дети — в том числе… Придется потерпеть. Ты мне лучше объясни, где его школа, и во сколько туда лучше прилетать…

* * *

…Подлетая к школе на специально взятом на базе малом десантном боте, я передал на коммуникатор Томми, что буду через две минуты. Еще раз бросив взгляд на свой парадный китель со всеми орденами, я остановил машину на посадочной площадке школы и, подав руку Ирине, выбрался из бота. Толпа детей и учителей, все выбегающих из школы, замерла метрах в пятидесяти от нас, и мы медленно пошли ей навстречу. Ошарашенные лица детей и взрослых выглядели настолько забавно, что мы еле сдерживали смех. Почти сразу же из рядов своих товарищей ужом вывернулся гордый до предела Томми и, подойдя ко мне, солидно протянул мне руку:

— Спасибо, что приехали, господин майор! Спасибо и вам, капитан Орлова! Разрешите пригласить вас в здание школы?

— Здравствуй, Том! — так же серьезно поздоровались мы с ним. — Веди!

Улыбнувшись безмолвной толпе, я попросил:

— Дорогие учителя! Будьте любезны проводить детей куда-нибудь, где мы бы могли немного пообщаться. Ребята! На вас лица нет! Мы настоящие, и при этом тоже когда-то были детьми… Так что подберите челюсти и занимайте лучшие места…

Толпа детей с довольным ревом исчезла в здании, а молодой, но уже довольно полный мужчина, представившийся как директор школы, отчего-то униженно кланяясь, попытался выяснить у нас, по чьему указанию мы прибыли, и почему его не предупредили об этом заранее.

— Уважаемый… как вас, Бланшетт? Мы прибыли по просьбе вот этого мальчика. Нам просто захотелось немного поболтать с теми, кого приходиться защищать. Официоз не нужен. Мы не планируем произносить пламенные речи и к чему-то призывать. Мы просто вспомним свое детство. И разрешение нам не нужно — мы такие же граждане Конфедерации, как вы или он. Так что можете расслабиться и заниматься своими делами или занять место среди своих подопечных.

— Но, может, сначала зайдем ко мне, встретимся с учителями, я свяжусь с руководством… — загундосил он. Пришлось его оборвать:

— Мы приехали к детям. И общаться будем с ними. Если у вас есть желание пообщаться лично, то пришлите официальный запрос в канцелярию Базы. Мы его рассмотрим и в течение пары месяцев обязательно сообщим вам ответ. А сейчас, извините, но нас ждут…

Я отодвинул его в сторону и, пропустив вперед Иру, вместе с вцепившимся в мой палец Томом вошел в школьный спортивный зал.

Дети стояли строем, под строгими взглядами учителей, и мне стало их немного жаль:

— Дорогие учителя! Я попрошу вас на этот час забыть о ваших обязанностях. Для кого это сложно, — свободны. Я вас не задерживаю… — рявкнул я, а потом, переведя взгляд на детей, спокойным голосом добавил:

— Ну, кто тут достаточно смел, чтобы принести стул моей даме и мне?

За стулья чуть не началась небольшая потасовка, но, после того, как Ирина звонко расхохоталась, пристыженные «смельчаки», держась человек по десять за каждый стул, все-таки принесли их к нам.

— А теперь берите маты и садитесь на пол, и поближе. Я бы тоже уселся, но у меня всего одна парадная форма. А гладить ее я не умею!

Под общий смех вокруг нас мгновенно образовалось что-то вроде живого галдящего ковра, и понемногу беседа завязалась. Дети спрашивали обо всем, что приходило им в головы: о планетах Циклопов, которые мы видели, о скорости наших «Кречетов», об условиях поступления в Академии ВКС и так далее. С пеной у рта спорили о достоинствах того или иного Демона, проявив просто потрясающие знания о многих из ребят, которых и я не успел толком узнать. Рассказывали, кто что собирает и кто о чем мечтает… Потом я показал им отдельные записи боев своего последнего рейда, и дети от счастья чуть не расплакались, когда я подарил им кристалл с записью: как оказалось, все то, что показывали по головидению, уже хранилось в личных коллекциях большинства из них. А часа через два, когда я объявил, что нам пора, и попросил одноклассников Томми, желающих полетать на «Корветах», собраться у десантного бота, спортивный зал чуть не рухнул от радостного вопля. Правда, пришлось пообещать остальным, что мы еще как-нибудь вернемся: смотреть в глаза детей, завидующих черной завистью немногим счастливчикам, было очень тяжело…

…Смит и Уилкинс, со дня на день ожидающие выписки, ошалело посмотрели на банду детей в белых халатах, которые вслед за нами ворвались в их палату, а потом освоились и вскоре начали показывать на пальцах, как кто кого сбивал и кто куда уворачивался. Я и Иришка забились в угол, и в компании не желающего от нас отходить Тома наблюдали за общением со стороны. Еще через час, попрощавшись с ребятами, мы прилетели на Базу и приземлились возле стройной шеренги «Кречетов» подразделения. Шесть молодых Демонов стояли возле своих машин и, выпятив грудь, ожидали своих пассажиров. Ирина, с помощью Тома определив его даму сердца, пригласила счастливую девочку по имени Лиза в свой корабль, и вскоре все восемь машин медленно оторвались от бетонки и вышли в космос.

Дети, которым доверили вести переговоры от нашего имени, стараясь сохранять серьезность, запрашивали взлет, беседовали с дежурными сменами орбитальных крепостей, объявляли будущие маневры. А когда патрульная четверка, вызванная мною от орбиты соседней планеты, устроила перед ними показательный бой, то дети просто визжали от восторга. И после приземления их пришлось практически выковыривать из «Кречетов».

Подарив каждому из них на память пятнистую майку с эмблемой Демонов, мы с Ириной отвезли их обратно к школе и сдали на руки собравшихся рядом с посадочной площадкой и умирающих от беспокойства родителей. Томми, последним пожав мне руку, серьезно посмотрел мне в глаза и вздохнул:

— Сегодня был самый счастливый день в моей жизни! Спасибо вам, Демоны… Теперь мы знаем вас гораздо лучше, чем раньше. И будем волноваться за вас еще больше. Берегите себя, ладно? А вы, Тень, держите спину командира! Он у вас один…

— Я очень стараюсь, малыш! — Ира присела перед ним на корточки. — Понимаешь, он для меня больше, чем командир. Я его очень люблю! Так же, как ты свою Лизу! И когда мы разберемся с Циклопами, я выйду за него замуж…

— Тогда я спокоен! — сделал вывод пацан, и, отойдя от бота подальше, прощально помахал нам рукой.

— Знаешь, я бы хотела родить тебе такого вот серьезного мальчугана! — мечтательно улыбнувшись, прошептала девушка, когда мы, развернувшись, полетели к Базе. — И забыть о войне к чертовой матери. Ты здорово сделал, что привез меня в эту школу. Мне стало так тепло на душе, что хочется плакать…

— Эх, малыш, я чувствую то же! — мысленно ответил я, чтобы меня не выдал голос: Том умудрился разбередить самые глубины моей души…

 

Глава 19. Ира

Мне не спалось. Я сидела на подоконнике и грустно смотрела в окно, краем уха прислушиваясь к дыханию спящего Викки. Вымотанный одиннадцатью проведенными за день тренировочными боями, он вырубился, не успев упасть в кровать. Мои мечты о романтической ночи тут же испарились: его лицо выглядело уставшим даже во сне. Обняв себя за плечи, я мечтала о времени, когда можно будет забыть про постоянные тревоги, полеты, бои, и еле сдерживала подступающие слезы. Наконец, поняв, что если не прекращу себя жалеть, то точно разрыдаюсь, я быстренько натянула на себя комбинезон и вышла наружу. Прогулявшись до бара пешком, я кивнула Толстому Тэду и забилась в самый темный угол. Тэд лично принес мне мой любимый коктейль, и, видя, что я не в духе, улыбнулся и вернулся за стойку. Я неторопливо тянула напиток через соломинку, о чем-то размышляла, и совершенно отключилась от окружающей действительности. Увы, не надолго: два каких-то развязных майора, ввалившиеся в бар, судя по их поведению, не местные, заметив меня, без спросу расселись рядом:

— Эй, подружка! Тебе без нас было так хреново?

— Мужики, отстаньте, а? — забыв о всякой субординации, буркнула я. — И без вас тошно!

— А мы тебя развеселим! Мы такие!

— Мне пофигу, какие вы! — начиная злиться, рявкнула я. — Я, по-моему, попросила…

— Эй, лейтенантик, а ты что-то борзая не по годам! — скривился тот, который попьянее. — Или тебя еще никто не обламывал?

— Господа офицеры! Вы не знаете наших порядков… Эта девушка здесь пользуется большим уважением, и никому не позволено ее оскорблять! — возникший рядом Тэд попытался было их успокоить.

— Ты, пузан, можешь валить за свою стойку: разберемся без тебя! Вали, я сказал, пока цел…

Стараясь удержать подступающее бешенство, я прикрыла глаза и стиснула зубы.

— Что мордочку-то скукожила, а? — попытался приподнять мой подбородок пальцем второй. — Отвечай, когда тебя спрашивают!

— Руки убери!

— Господа, поверьте, у вас очень серьезные проблемы! — Тэд, чувствуя, что я уже срываюсь с катушек, схватил нахала за руку и попытался вытащить его из-за стола: — Может, пересядете за другой столик?

— Отвали, уродец! — майор врезал свободной рукой в грудь Тэду, и бармен, упав на пол, откатился к стойке бара и, ударившись головой, потерял сознание.

— Тэда бьют! — тут же раздался чей-то вопль, и наш столик окружили все, кто был в зале. — Эй, мужички, по-моему, вы оборзели! Во-первых, вы сидите за столиком одного из Демонов, а это чревато такими проблемами, которые вам и не снились. Во-вторых, вы ударили Тэда, и за это вам придется ответить! — прорычал какой-то, знакомый мне только на лицо, лейтенант.

Майор, ударивший Тэда, презрительно усмехнулся, выхватил табельный «Кросс» и приставил его к голове моего защитника:

— А что ты скажешь на это?

— Скажу, что вы — еще большие придурки, чем мне показалось! — без тени страха на лице ответил лейтенант. — Кстати, посмотрите в сторону входа: ваши проблемы уже тут…

В бар вошел Вольф, и, заметив толпу у моего столика, мгновенно оказался рядом:

— Что за бардак, Иришка?

— Да вот, два тупорылых майора сначала ко мне клеились, потом Тэда ударили, а теперь оружием хвастаются…

— Вас предупреждали? — оскалился Краузе, и его глаза затянуло поволокой бешенства. — Предупреждали, я спрашиваю?

— Эй, парниша, ты что, не видишь пистолета? — захохотал довольный своей крутостью майор. — А вот еще один! — его друг приставил второй к моей голове.

Тут взорвались мы оба: я, схватив за затворную раму, чтобы пистолет не мог выстрелить при всем желании его хозяина, провернула его вокруг своей оси, сломала при этом его указательный палец, а потом левым локтем сломала майору нос. Вольф действовал проще, но жестче: он тоже захватил оружие, отводя его в сторону от головы лейтенанта, а потом сломал майору локоть правой руки и выбил все передние зубы.

— Я вас предупреждала! — сдерживая желание продолжить, процедила я. — Если бы тут был мой командир, то вы уже были бы трупами. Убирайтесь вон, засранцы…

— Я буду жаловаться! — уже от двери, хлюпая сломанным носом, пригрозил один из них.

— Не забудь сказать, что ты наехал на Демонов! — расхохотались все присутствующие. — Тогда тебе точно пойдут навстречу! И дадут такого пинка — мало не покажется…

— Что ты тут делаешь одна? — чуть позже поинтересовался Краузе.

— Да просто грустно стало: Вик опять вымотался до предела. Мне его так жалко: он тренирует и нас, и пилотов флота, и корпит над своими планами. Совсем спать перестал!

— Надо устроить ему какой-нибудь праздник. — решил Вольф. — Мы с ребятами подумаем, и что-нибудь придумаем…

* * *

Ребята не обманули: через неделю после этого Вик, опять добравшийся до дому в половине четвертого утра, выпил сока и отключился. И проспал больше суток: в сок я подмешала снотворное. Вместо него занятия проводил Игорь. Очнулся Вик на травке, под лучами утреннего солнышка, на берегу небольшого озера. Испуганно осмотревшись по сторонам, он заметил меня, Элен и Гарри, сидящих вокруг небольшого костра, рядом с которым над углями жарился шашлык, и удивленно спросил:

— Это где это мы?

— На пикнике! — ответила я.

— У меня же тренировка…

— Расслабься: если верить твоей программе, она должна была состояться вчера! Ее провел Игорь! А ты спал…

— Как вчера? Какое сегодня число?

— Посмотри на свой коммуникатор! — ухмыльнулась Вильямс. — Ты спал сутки…

— Черт! Не может быть!

— Может! Снотворное… Мы решили, что тебе нужно отдохнуть. И привезли тебя сюда… Короче, можешь не напрягаться: до завтрашнего утра нас отсюда не заберут, а такси сюда не летают… — «успокоил» его Гарри. — И вообще, командир, тебе что, больше всех надо? Не будешь отдыхать сам — заставим!

Вик немного подумал, переборол злость, потом принюхался и спросил:

— Шашлык? Знали, гады, чем меня сломать! А что еще в программе?

— А все, что хочешь! Мы захватили серфинги, акваланги, ласты, волейбольный мяч… — улыбнулась я. — И кучу эротичных купальников…

— Понял! Согласен на все! Только сначала шашлык… А тебя, дамочка, я оставлю на ужин! — он показал на меня пальцем и облизнулся.

— А меня на ужин? — завопила Элен. — Гарри, ты слышал? Бери пример с командира! А то я умру от зависти…

— Не умрешь! — расхохотался Форд. — Я постараюсь…

 

Глава 20. Волков

За два месяца, прошедших с нашего первого рейда, система Алтор обзавелась всего восемнадцатью кораблями, которые, стоило нам возникнуть из гипера, ринулись врассыпную. Уйти не удалось ни одному: измученные тренировками Демоны были рады любой возможности проверить свои навыки на реальных врагах. Убедившись, что, как и прежде, орбитальных крепостей у планеты нет, оба взвода ввинтились в ее атмосферу.

Все семь странных полупрозрачных построек, которые были так хорошо видны на снимках, все так же мерцали нежно-голубым светом на разных континентах планеты. Биосканеры, как и в прошлый раз, однозначно показали, что вся биологическая активность планеты заключена под ними. И, оставив звено Семенова на орбите, первый и третий взводы занялись планомерным уничтожением систем ПВО экваториального, самого маленького по размеру, купола. Раздолбав последнюю артиллерийскую установку, «Кречеты» третьего взвода пробили дыру в боковой стене титанического, пяти километров в диаметре, строения, и под прикрытием кораблей первого взвода высадились возле нее. Дождавшись, пока двенадцать человек во главе с Вольфом Краузе подавят сопротивление Циклопов и скроются внутри, я с Ирой последовал за ними.

…Внутри было неуютно: дикая, непривычная топология, умноженная на размеры постройки, заставляла немного дергаться. Прислушиваясь к командам и комментариям Вольфа, со своими ребятами добросовестно сметающим всякое сопротивление, мы спокойно двигались к центру купола по прямому, как стрела, коридору, с удивительно низкими подобиями дверей, расположенными через каждые пять — семь метров. Циклопам, при их росте, было бы затруднительно не только пользоваться ими, но и просто туда залезть, так как двери были по колено даже Ирине. Остановившись возле одной из дверей со странным значком на полу перед ней, я выбил ее ногой и заглянул внутрь. К моему удивлению, внутри не было пусто. На каком-то неприятно-коричневого цвета наросте на полу лежало и «смотрело» на меня тем же одним выпуклым «глазом» что-то среднее между тюленем и червяком. Не могу сказать, что побрезговал, но ощущение у меня от его вида появилось довольно неприятное.

Медленно колыхавшееся тело совершало медленные, на первый взгляд хаотические движения, а «голова» существа вдруг опустилась на пол и заполнила ранее не замеченную выемку в полу. Судя по всему, ворвавшийся через проделанный нами пролом воздух планеты медленно убивал это существо…

Внимательно осмотрев «обстановку» норы и не найдя ничего интересного, я встал с пола и заглянул еще в десяток таких же помещений по дороге. Везде было одно и то же. Тем временем ребята Краузе добили последнего обнаруженного Циклопа, и доложили об окончании зачистки. Приказав им заснять все, что можно, я вернулся в корабль и начал обрабатывать поступающую с их камер информацию. Достроив трехмерную модель внутренностей купола, я дал задание Вольфу прихватить пару «Тюленей» на корабль, упаковав их в криокамеры, и приказал всем готовиться к возвращению.

* * *

«Яйцеголовых» специальной лаборатории ОСО ВКС на Пенте чуть не хватил удар от радости, когда они увидели нашу добычу. Вцепившись в криокамеры, они трясущимися руками тыкали в их прозрачные грани, что-то надиктовывая в свои коммуникаторы и, не обращали на нас никакого внимания. Отправив своих ребят обратно на Квидли, я с Орловой остались дожидаться какого-нибудь вывода по анализам наших записей, и дальнейших планов наших действий от находящегося здесь же Харитонова.

Ситуация прояснилась через двое суток. Вернее, стала еще более непонятной. С утра нас вызвал генерал и, усадив перед голоэкраном, дал посмотреть полуторачасовой фильм — что-то среднее между пособием для юного космобиолога и социологическим исследованием — многовариантную модель устройства общества Циклопов. А потом попытался перевести все это на нормальный обиходный язык:

— Итак, как считают наши аналитики, цивилизация Циклопов является совокупностью колоний с общим разумом; что-то вроде колоний термитов или муравьев. А Циклопы, — воины, с которыми мы воюем — это киборги: мозг «тюленя» плюс искусственное тело. Причем, как утверждают ученые, модель киборгов не меняется с течением времени, не смотря на изменение ситуации в нашем противостоянии. То есть то ли «тюлени» получили методику создания бойцов от кого-то еще, то ли вследствие деградации их общества они не могут улучшать их конструкцию. То же самое касается их кораблей. Интересен принцип их управления: воины-циклопы подключаются к кораблю напрямую, замыкая все цепи управления на свой мозг, или что у них там есть вместо него. Следствием этих выводов может служить следующее: для того, чтобы прекратить экспансию врага, достаточно уничтожить все центры создания воинов-Циклопов и корабельные верфи. Не знаю, как вас, а меня такая перспектива не очень радует! Не хотелось бы устраивать ксеноцид даже для такой расы, как Циклопы. Но сделать это придется…

Исходя из вышесказанного, могу сказать, что у нас появилась надежда. Можете лететь на Квидли и готовиться к рейдам: задачу вы, по-моему, уже уяснили. И еще: надо будет организовать вылет пары десятков «яйцеголовых» куда-нибудь, где есть эти купола, и дать им возможность там поработать. Выделишь десяток ребят, ладно?

— Как скажете, сэр! — кивнул я. — Пусть готовятся…

— Ну и отлично! А то они меня уже просто сожрали: подавай им целый купол, да побыстрее…

 

Глава 21. Волков

Добравшись до Квидли, мы поставили в известность обо всем услышанном умирающих от скуки Демонов, и начали готовиться к штурмам систем Виолетты и Хорта. Семь суток гипера в один конец накладывали на меня определенные ограничения в плане количества задействованных кораблей, и я решил опять ограничиться двумя взводами. Оставив Семенова охранять Квидли, со вторым и третьим я прыгнул к Хорту. А, вывалившись в системе, испугался: на моем радаре определилось столько меток кораблей противника, что я сбился со счета. За полтора часа, которые мы смогли провоевать в системе, в основном убегая от крупных соединения преследующих нас Циклопов, мы все-таки сбили что-то около ста двадцати машин, потратив при этом почти весь боекомплект. Циклопы словно с цепи сорвались: они старались любой ценой сбить хотя бы один наш корабль, но, к счастью, им это не удалось, — мы вовремя ушли в гипер.

Вывалившись в Квидли, мы снова нарвались на врага: почти триста кораблей уже были в системе, а небольшие группы по сорок — пятьдесят кораблей все продолжали прибывать. Прорываясь к планете почти без боеприпасов, мы потеряли одно звено: сначала, попав под перекрестный огонь сразу трех линкоров, погиб Прост, а потом, не справившись с четверкой истребителей, оставшийся одним его напарник Коэн. Злые, как черти, ребята рвались отомстить, но, понимая, что нечем, неслись под защиту ведущих непрерывный огонь орбитальных крепостей. Добравшись, наконец, до поднявшегося нам навстречу и висящего на стационарной орбите транспорта с боеприпасами, я, подзаряжаясь, смог переговорить с Башней:

— Башня, я Большой Демон! А почему не видно моих ребят?

— Позавчера Циклопы атаковали Лагос и «Скорпион» ушел туда. А четыре часа назад Циклопы начали появляться и здесь…

— Сколько кораблей противника у Лагоса?

— Четыреста с лишним. По крайней мере, на момент ухода рейдера в прыжок…

— Черт! Ребят слишком мало… — я бессильно выругался и сжал кулаки: — Что скажете, Ира, Гельмут?

— А что говорить? — зло буркнул Шварц. — Если послать меньше пяти звеньев, то они не прорвутся. Если больше, то нам капут. Надо сначала разобраться тут, а потом лететь на помощь…

— Я тоже так считаю! — поддакнула Ира. — Только вот что-то уж очень их тут много. Быстро справиться не получится… Иначе потеряем кучу ребят.

— Вот именно! А там Семенова убивают… — скривился я. — Но, увы, делать нечего… Демоны! Внимание всем! Ребята, вы все прекрасно понимаете: чем быстрее мы уничтожим врага здесь, тем быстрее поможем ребятам в Лагосе. Хочу попросить вас об одном: не рискуйте! Каждый потерянный корабль, даже не сбитый, а потерявший способность к полноценному ведению боя, уменьшает вероятность того, что мы победим. А не победить мы не имеем права… Так что будьте предельно расчетливы. Каждое звено работает самостоятельно: мне нужно, чтобы вокруг планеты постоянно вертелась карусель, и чтобы Циклопы были вынуждены максимально рассредоточить свои силы. Перезарядка при расходовании более шестидесяти процентов боекомплекта… Башня! Обеспечьте меня боеприпасами!

— Большой Демон! Работайте спокойно: транспорты будут подниматься бесперебойно…

— Тогда атакуем по готовности! Удачи! Я — с вами!

Следующие сутки прошли в бесконечном кружении, атаках, перезарядках. Циклопы горели, взрывались, разваливались пополам, но их все-таки было слишком много: уже через пять часов после нашего прилета они взорвали одну крепость, еще через одиннадцать часов — вторую; потом и мы, устав до предела, начали совершать ошибки. На двадцать втором часу полетов погиб первый Демон. Еще через час — его напарник. Девять оставшихся звеньев все еще летали, но, почувствовав, что и я начинаю ловить себя на ошибках пилотирования, я приказал пяти парам лететь спать. Следующие четыре часа были самыми мрачными в моей жизни: я метался между машин противника, практически не соображая, что делаю. Превратившись в придаток к орудиям «Кречета», я умудрялся кого-то сбивать, но, сознавая, что балансирую на грани беспамятства. За полчаса до пробуждения десятки Гельмута я потерял еще двоих: один воткнулся в борт корвета, то ли не справившись с управлением, то ли просто заснув, а второго зажали восемь истребителей и крейсер, и просто протаранили, разменяв машину на машину. Поняв, что Циклопы сменили тактику, я отозвал два оставшихся звена и, разбудив смену, приказал им не давать возможности себя таранить… А потом потерял сознание, еле выведя «Кречет» на орбиту Квидли…

Через четыре часа, проснувшись и нажравшись восстанавливающих таблеток, мы снова влезли в кашу вокруг трех оставшихся крепостей. Шварц умудрился не потерять ни одного человека, и я немного воспрял духом: Циклопов осталось чуть больше ста восьмидесяти. Еще восемь часов мы работали по четыре звена, сбив почти девяносто кораблей, а потом Циклопы дрогнули: сначала в прыжок ушла эскадра из двадцати вымпелов, потом за ними бросились остальные. Мы рвали отступающего врага до последнего, уполовинив число пытавшихся сбежать. А потом вернулись к планете, перезарядились, и я приказал всем спать…

— Викки! Ты что! Там Игорь, там всего пять звеньев! — заорал на меня Гельмут, услышав про пятичасовой сон.

— Не ори, Аллес Капут! Куда ушли Циклопы? — рявкнула на него Ира.

— Причем тут это? — под общий ропот своих ребят огрызнулся Шварц. — Надо прыгать прямо сейчас!

— А притом, что ближе всего — Лагос! А там — почти пять сотен их бортов… Два часа — туда, два — обратно… И добить три еле висящие крепости! А мы завяжемся там, и прошляпим и ту, и эту систему! — заорала на него Ира. — В Лагосе — одиннадцать Ключей! Если они еще живы, то держатся! И продержатся еще семь часов… Командир прав: до тех пор, пока мы не будем уверены, что они не вернутся, уходить нельзя… Пять часов — как раз это критическое время… Если они не прыгнут сюда, то как раз расслабятся, а мы свалимся на них, как снег на голову! Понятно, бестолочь?

— Я не подумал! — потерянно признался пристыженный Гельмут. — Я просто волнуюсь за ребят…

— А я, по-твоему, нет? — устало пробурчал я. — Я сказал, всем спать… Быстро! Принимайте снотворное, делайте, что хотите, но через пять минут будьте без сознания…

— Есть, командир! — облегченно отозвались ребята и отключились.

— Башня! Я — Большой Демон! Мы — отдыхать… Если что — будите!

— Демон! Я Башня! Сделаем все, что надо…

* * *

— Демоны! Подъем! У нас опять гости! — донесся сквозь сон голос диспетчера, и я, еще не продрав глаза, забросил в рот подготовленные таблетки.

— Я — Тень! Вижу врага! Двести вымпелов. До подхода — три минуты…

— Демоны, я — Большой Демон! Двигатели не включать… Ждем, пока они доберутся поближе… Атака — только по моей команде! Вопросы?

— Понятно, командир! — Гельмут немного помолчал и внезапно добавил прямо на открытом канале: — Прости, Вик, что засомневался! Я — никудышный тактик…

— Перестань! Просто я обязан думать не только о нас, но и о тех, кто внизу. Сам таким же станешь…

— Я понимаю! — Гельмут что-то пробормотал себе под нос и снова повысил голос: — Тень! Иришка! И ты прости! Я был не прав…

— Проехали! Я понимаю! Кстати, не пора ли разогреваться?

— Еще минуту! — придержал я ребят, наблюдая, как обрадованные нашим отсутствием Циклопы резво втянулись в перестрелку с расчетами крепостей. — А вот теперь атакуем…

Сорок секунд, необходимые на экстренный разогрев двигателей, тянулись ужасно долго, но потом кресло привычно бросилось в спину, и я атаковал. На первом же проходе я свалил семь кораблей. На втором — еще четыре. На четвертом — Циклопы бросились врассыпную.

— Работаем поодиночке! — заорал я. — Валите всех! Не давайте им уйти!!!

Пытающиеся в панике уйти в разгон корабли врага вытянулись одной длинной колонной, а мы заходили на них с боков, заставляя сбрасывать скорость, и стреляли, стреляли, стреляли. Ушли только те, кому хватило мужества или страха не отворачивать, сохраняя вектор движения. Но таких оказалось мало: по докладу Башни, лишь восемнадцать. Остальных рассеяли по системе и уничтожили за двадцать минут. Потом, довольные собой, мы быстро перезарядились и, наконец, ушли к Лагосу…

* * *

В системе Лагоса было мрачно: у планеты осталось всего четыре орбитальные крепости…

Стоило нам начать движение к планете и вызвать Демонов, как тут же я услышал усталый голос Семенова:

— Викки! Это я, Игорь! Где вы, черт вас дери?

— Отбивали Квидли. Как у тебя тут дела? — отозвался я, чувствуя холодок в душе…

— Хреново — дальше некуда! Остались только три звена: мое, Элен и Яшки. Всех остальных — нет! Что у тебя?

— Восемь звеньев… Все, кто остался!

— С ума сойти! Двадцать два! Из пятидесяти двух… Ненавижу! — Элен почти рыдала в микрофон, и я, чтобы не дать ей сорваться, скомандовал:

— Отставить разговорчики! Атакуем двойками… Сбор у Ключа — семь! Не подставляться! Ключ — семь! Непрерывный пеленг…

— Есть, сэр! — отозвалась крепость. — Если продержимся до вашего подхода. У нас восемьдесят восемь процентов повреждения…

— Продержитесь! Никаких «если»! Циклопов осталось мало: каких-то триста кораблей… Всем: поехали!

…Почти двенадцать часов мы потратили на то, чтобы заставить противника сначала сбиться в кучу у одной крепости, а потом и его отступить. Правда, панического бегства в этот раз мы, к сожалению, не добились: сорок истребителей Циклопов организованно прикрыли отход всех тяжелых кораблей, заплатив за это своими жизнями. Но планета была спасена, и я, решив, что пятьдесят семь корветов, крейсеров и линкоров без поддержки истребителей наверняка к Квидли не сунутся, не стал никуда прыгать, а, связавшись с полковником Ридли, потребовал от него баньки и обеда, или что у них там по локальному времени Базы, для всех моих ребят.

— Викки! Для вас — все, что угодно! — Ридли радостно орал в микрофон, под аплодисменты диспетчеров и какие-то радостные вопли, накладывающиеся на его голос.

— Полковник! У меня еще одна просьба! Только не надо репортеров, мэров, встречающих… Все — завтра… Или послезавтра… Ни сил, ни желания, ни настроения… Хорошо?

— Они тут уже кишмя кишат, парни, но, так и быть, я их тормозну… — захохотал Железный Джон. — Черт, я вас понимаю…

— И еще: пока мы отдыхаем, посмотрите наши машины, ладно?

— А сколько Циклопов рисовать? — захихикал кто-то незнакомый.

— А черт его знает! Я не смотрел записи, да и, честно говоря, неохота вообще это делать… — безразлично ответил я, начиная посадочный маневр.

— Сколько было кораблей в Квидли? — спросил полковник, завершая связь.

— Сначала четыреста пятьдесят с мелочью, потом еще около двух сотен… В общем, больше двух…

* * *

Отдохнув почти сутки, немного попозировав перед камерами, посетив званый обед в мэрии и отказавшись от всех запланированных церемоний, мы вернулись на Квидли. Осмотрев ополовиненный строй «Кречетов», на которых уже не было живого места от изображений сбитых кораблей врага, мы отправились в бар Тэда помянуть погибших ребят.

Стоило первому из нас перешагнуть дверной проем, как в зале мгновенно стало тихо. Потом все присутствующие вскочили на ноги и, поняв по нашим лицам, что восторги неуместны, молча склонили головы в память погибших ребят.

Пили долго, но опьянение никак не наступало. Отчаявшись добиться хоть какого-то подобия забытья, я откинулся на спинку стула и оглянулся по сторонам: с остальными творилось то же самое. Девочкам было легче всего: они плакали, кто — опустив голову на стол, кто — откинувшись назад и не пряча слез. Я, сглотнув комок в горле, немного приласкал Иришку по ее разбросанным в беспорядке вихрам, а потом заметил расстроенные глазки Томми, прячущегося за стойкой. Поманив его пальцем, я подставил ему свое колено и обнял устроившегося на ноге пацана за плечи:

— Что, и тебе плохо?

— Да, дядя Вик! Папа плачет в подсобке, я уже не могу, но мне, наверное, не так тяжело, как вам? Я знал-то только вас двоих… Я так боялся, когда по головидению объявили об атаке Циклопов, что могут сбить и вас… А, потом, когда вы улетели в Лагос, молился, чтобы вы обязательно вернулись! И я так рад, что вы живы и здоровы!

— Спасибо, малыш! — Ирина, приподняв голову, заплаканными глазами посмотрела на него и поцеловала парня в лоб. — Мы очень старались вернуться, но, видишь, это получилось не у всех…

— Папа сказал, что вы сделали невозможное. Что одноглазых было слишком много. Что он вообще не верил, что мы продержимся… А я, я — верил! Правда, очень боялся… — Томми всхлипнул и двумя руками обхватил мою ладонь…

— Мы тоже боялись! — призналась девушка.

— Папа еще сказал, что вы могли спокойно уйти, ведь ваши «Кречеты» быстрее, чем любой корабль Циклопов… А вы остались, чтобы нас защитить… Спасибо…

— Мы не могли никуда уйти: как бы мы бросили тебя и всех остальных? — грустно улыбнулся я. — Какие же мы были бы после этого Демоны?

— Я так и сказал! — подпрыгнул от радости малыш. — Я всем говорил, что Большой Демон и Тень, мои друзья, нас не бросят! А все смотрели в небо, на эти страшные вспышки, на дождь из осколков, падающих как метеориты, и вздыхали…

— Молодец! А что твоя Лиза? — вспомнила Ира.

— Она тоже меня поддерживала! Она сказала, что Тень — самая крутая девушка во всей Галактике… И уничтожит целую кучу Циклопов! Тетя Ира! А сколько вы сбили?

— Восемьдесят восемь! — криво усмехнулся я. — Огромная бы получилась куча…

— Ух, ты! — восхитился пацан. — А вы, наверное, сто!

— Чуть-чуть не угадал! — буркнула Ира. — Твой дядя Вик опять был самым быстрым… Я за ним еле успевала…

— Сто десять? Сто двадцать? — нетерпеливо начал дергать меня за руку парнишка, смотря на меня влюбленными глазами.

— Сто тридцать шесть.

— Вот это да! Значит, — он влез в свой маленький коммуникатор, пощелкал клавишами и обвел нас довольным взглядом, — У Тени уже двести двадцать два, а у вас — триста тридцать девять!!!

— Ты что, ведешь счет? — удивилась Ира.

— Все ведут! У нас ребята выбрали себе по одному кораблю, и собирают все, что смогут, о его пилоте и его достижениях. А я вот собираю все о вас двоих: не могу же я вас бросить?

— И как, много чего в коллекции? — я потрепал его непослушные вихры.

— Да пока не очень. Я лазил в Галанет, а там про вас почти ничего нет… Только краткие автобиографии, списки орденов и медалей, воспоминания ваших друзей и знакомых о встречах с вами — книг двадцать на каждого…

— Ничего себе? — я почесал затылок и уставился на не менее ошарашенную девушку. — Какие книги?

— Могу сказать названия! — Томми гордо посмотрел на меня, довольный, что смог нас чем-то удивить. — А если надо, то из дому скинуть вам адреса сайтов или переслать файлы с текстами…

— А ну, скажи-ка парочку! — попросила она, придвинувшись к нему поближе.

— О вас, например, есть такая, — парнишка заглянул в коммуникатор и зачитал: — Роберт Богданов. «Воспоминание о Тени». Чуть больше мегабайта текста. Я читал, — такая муть! Я почти ничего не понял…

— Еще бы! — дико расхохоталась девушка, вызвав удивленные взгляды всего бара. — Этот придурок проучился три первых месяца на одном со мной курсе в Академии… Потом его списали в пехоту. Я его видела-то раз пять. И то в столовой или на плацу. Даже лица не помню!

— Да, это просто бизнес! — усмехнулся я. — Он, наверное, неплохо на тебе подзаработал… Ты там, небось, что-то вроде ангела — с крылышками и нимбом…

— Точно, а как вы угадали? — захихикал Томми. — Тетя Ира там вся такая правильная, говорит только «Есть!» и «Так точно!». А этот Богданов ей во всем помогает. И еще он пишет, что вы его любили… Но я не поверил: лучше дяди Вика никого нет…

— Ты прав, малыш! Он просто враль. И мне даже противно, что такие бывают… — презрительно скорчила лицо Орлова. — Я ему как-нибудь при случае это припомню…

— Да ну его! — рассмеялся я. — Он того не стоит…

— Про вас вообще много такого: я посчитал, что вы одновременно любили человек двадцать. И всех нежно-нежно… — усмехнулся пацан. — Бред! У нас никто в это не верит. Лиза даже отправила авторам письма, что они дураки…

— Вот молодец! — расхохотался я. — Пусть знают, нас есть, кому защитить.

— Точно! — гордо выпятил грудь Томми. — Вы воюйте, а мы вас прикроем…

Тут захохотали не только мы, но и прислушивающиеся к разговору ребята за соседними столами. Смеялись так, что из подсобки выскочил Толстый Тэд, забыв про заплаканное лицо и плохое настроение…

— Ну, защитничек, держись! Нас много, а ты — один!

— Почему это один? Нас целый класс! — Томми неодобрительно посмотрел на смеющуюся Ирину и буркнул: — Чего смеяться-то? Мы же за вас все что угодно сделаем…

— Мы знаем! — успокоил я его. — Просто мы не ожидали, что кто-то готов вступиться и за нас. И нам стало приятно…

— А, тогда смейтесь! Я не обижусь…

— Слушай, Томми, а когда тебе в школу следующий раз?

— Завтра утром, а что?

— Возьмешь нас с собой? А то ребятам грустно!

— Конечно, возьму! — заулыбался он. — Правда, Пузырь, ну, наш директор, после прошлого раза куда-то жаловался, но ему здорово настучали, и он затих. И мы ему немного отомстили!

— Как? — Не утерпела и спросила Танька Сомова, пододвинувшаяся поближе.

— Да замкнули его терминал на эротический сайт Галанета, и вместо писем начальству он целую неделю посылал им неприличные картинки… — признался, немного покраснев, малыш. — Но это сделали ребята из старших классов! Ип потом такую взбучку устроили!

— А вы? — не унималась Таня.

— А мы его скутер разрядили! И он до дома не долетел. Рухнул в какое-то болото. Он живет довольно далеко… Жаль, что до коммуникатора не добрались: а то бы он до службы спасения не дозвонился бы…

— Не хотел бы я иметь таких врагов, как вы! — восхитился Крупп, напарник Сомовой. — Сольете горючее «Кречета», и поминай, как звали…

— А вы не бойтесь, дядя! Мы всегда на вашей стороне! — «успокоил» его Томми. — А, кстати, как вас зовут?

— Меня — Ганс Крупп! — он протянул парнишке руку.

— А меня — Таня Сомова!

— Дик Морган! — ребята начали подтягиваться ближе, и довольный Томми, чувствуя себя в центре внимания, жал руку каждому, стараясь запомнить кучу новых имен.

— Ладно, парень! — сказал я ему через полчаса довольно веселой беседы. — Тебе, наверное, пора спать… Завтра мы прилетим все вместе, как и договорились! Прямо с утра. Беги к папе: он тебя уже заждался…

Проводив довольного Томми взглядом, я повернулся к немного ожившим Демонам:

— Значит так, ребята! Четверо суток отдыха. Думаю, к тому времени придут новые крепости… Потом летим долбать эти проклятые верфи! До тех пор, пока они работают, мы будем терять людей…

— Правильно, командир! Уходим все?

— Да! Иначе не пробьемся. Новые штатные расписания взводов смотрели?

— Ага!

— Последние два дня полетаете в таком составе, попривыкнете друг к другу… Но без фанатизма…

— Хорошо, Вик!

— Давайте спать, а то завтра у нас сложный день… А прилетать к детям, воняя перегаром, по-моему, не хорошо. И еще: Гельмут! Ты, как самый пробивной, смотайся к командиру базы и раздобудь ребятам какие-нибудь подарки. Что-нибудь, связанное с нами! Хорошо?

— Сделаю, командир!

— Все, свободны!

* * *

За день до вылета к Хорту на Квидли прилетели Роммель, Харитонов и Родригес. Как обычно, раздав кучу орденов, медалей и присвоив всем очередные воинские звания, они выслушали мои соображения о будущей операции и согласились с ее необходимостью. Харитонов забрал все записи боев, сказав, что это все уже Большая История. Славно посидев в лучшем ресторане столицы, где, узнав меня в лицо, с нас наотрез отказались брать деньги, я проводил гостей к «Ивану Грозному» и попрощался: они отбывали на Нью-Джорджию смотреть на третий поток Комплекса. Увы, до выпуска молодежи было еще долго, и я посетовал на то, что будь у нас еще полторы сотни ребят, Циклопам пришлось бы туго.

* * *

…Система Хорта оказалась укреплена не хуже Виолетты: более четырех сотен кораблей неподвижно висели группами по сорок — пятьдесят машин, перекрывая все подходы к огромному комплексу верфей у второй планеты. Движущихся патрулей было мало, поэтому за первые три минуты мы пролетели почти пятую часть пути, практически не встретив никакого сопротивления: восемь пар истребителей, вразнобой пытающихся нас остановить, нас нисколько не впечатлили. Потом стало намного хуже: Сначала корветы, а потом и крейсера с линкорами начали движение нам наперерез, и мы порядком увязли в боях. Пришлось отступать обратно к периферии системы, разлетаясь в разные стороны повзводно. Увы, в погоню бросилось не так много кораблей: около двухсот. Сбить все было нереально, — у нас бы просто не хватило боекомплекта, — а обойти — затруднительно. Но мы справились: проделав две дыры в их порядках, мы прорвались сквозь их строй и снова рванулись к верфям.

Вторая группа кораблей встретила нас заградительным огнем такой плотности, что нам пришлось отвернуть в стороны и снова разделиться, уже по звеньям. Закрутив хаотическую карусель, мы еле выскользнули из захлопывающегося капкана, образованного двумя половинками флота противника и, разлетевшись в разные концы системы, начали доводить врага до бешенства короткими, но результативными атаками. Результат не замедлил себя ждать: одиннадцать, — по числу наших звеньев, — групп кораблей по два десятка вымпелов в каждом, вылетели из их строя и попробовали нас достать… Увы, им не повезло: такое количество противника давно уже не вызывало у ребят особого уважения. Потеряв больше половины бортов, группы отошли обратно к планете. Мы продолжили свои атаки, и Циклопы решились: оставив у верфи лишь сорок тяжелых машин, они рванули в атаку всем флотом. И зря: побегав для приличия минут десять, сначала я, потом звено Семенова и Вильямс сбросили противника с хвостов и с разных сторон атаковали бросившуюся нам на встречу охрану верфей. Не обращая внимания на стрельбу, мы все-таки прорвались, и всадили в огромное орбитальное сооружение, размером десятка в три наших крепостей, штук сорок тяжелых ракет, — все, что у нас еще оставалось… От комплекса Циклопов откололась здоровая, где-то в треть, часть, и медленно разваливаясь на ходу, начала падать в атмосферу. Кое-как вывернувшись из-под огня буйствующих кораблей врага, мы немного подсократили его численность, правда, ничего крупнее истребителей сбивать и не пытались: одного огня орудий даже для корветов было мало. Добравшись до окраины системы, мы с удовольствием понаблюдали, как сгорал обломок кораблестроительного завода, а потом краем глаза следили за атакой Гашека, Шварца и Краузе, бегая от озверевшей погони…

У ребят получилось не хуже, чем у нас: они уронили еще четверть, и тоже выбрались без потерь. Зато потом все попытки молодежи заставить хоть один корабль противника отойти от завода заканчивались неудачей. Тогда я приказал не пытаться прорваться, а просто жечь ближайшие корабли.

Потратив почти весь боекомплект, мы, не потеряв ни одного «Кречета», ушли обратно в гипер, и, перезарядившись в заброшенной системе в получасе от Хорта, вернулись обратно.

Циклопы явно этого не ожидали: когда мы вынырнули невдалеке от третьей планеты, их корабли только разлетались на прежние позиции. В результате молниеносной атаки всех «Кречетов» одновременно, мы разнесли остатки завода вдребезги, и сожгли восемь тяжелых кораблей противника. Почти целый час после этого мы буйствовали в Хорте, сжигая все что можно. Циклопы, деморализованные потерей верфей, сопротивлялись как-то очень вяло. А может быть, им негде было пополнить боезапас. В любом случае, вскоре самые осторожные стали стараться уйти в гипер. А через полчаса началось повальное бегство: прыгали, вернее, пытались прыгнуть сразу десятки кораблей, плюнув на всякое желание сопротивляться. Дошло до того, что звено Пола Эстевеса, потратив весь боекомплект до последнего снаряда, начали просто пугать Циклопов своим видом, и умудрились даже столкнуть три корабля… В итоге, оставшись без единого противника, мы вернулись к транспорту и, дав ему команду присоединяться к нам, прыгнули к Квидли.

Возвращение было триумфальным: узнав от пилота транспорта о том, что мы разнесли верфи врага, на космодроме собрали такую толпу народа, что мы еле нашли место для посадки. Почти вся деловая верхушка столицы, включая ее мэра, весь личный состав базы, головизионщики и еще какие-то получившие пропуска на базу люди что-то орали приземляющимся кораблям, подбрасывали в воздух шляпы и детей и снимали, снимали, снимали…

Стоило нам выйти из «Кречетов», как нас подняли на руки и, невзирая на наши протесты, поволокли к импровизированной трибуне. Ребята перестали дергаться, лишь получив недвусмысленный мысленный приказ.

— Граждане Конфедерации! Дамы и господа! — разорялся мэр в объективы голокамер. — Эти скромные парни и девушки только что вернулись из одного из самых тяжелых рейдов на территорию врага… Вернулись не с пустыми руками: они уничтожили один из самых больших заводов противника… Завод, который производил боевые корабли. Те самые корабли, которые жгли наши дома, убивали наших родных и захватывали наши планеты! И сейчас я хочу спросить их командира, известного всем вам подполковника Виктора Волкова по прозвищу Большой Демон: «Как там, было тяжело?»

— Да! — глядя в глаза невидимым миллионам зрителей, я волновался, как в тот день, когда впервые сел за штурвал своего первого корабля. — Да, нам было тяжело! Но мы знали, что каждый день существования этого комплекса отодвигал день нашей окончательной победы! На нас лежит огромная ответственность — жизни всех вас, друзья мои. А я не могу и не хочу терять ни одного из вас… У нас, — я показал рукой на своих ребят, — к врагу огромный счет! За жизни тех, которых нет сейчас рядом с нами… И мы расплатимся с ними сполна! Поверьте, нам очень нужна ваша поддержка: каждый раз, уходя в рейд, мы оставляем здесь часть своей души, а, возвращаясь, находим среди вас отдохновение! Спасибо! Что еще я хотел бы вам сказать? Не делайте из нас кумиров: мы — такие же ребята, как вы! Не верите? — наткнувшись взглядом на знакомые глазенки, я выдернул вездесущего пацаненка из толпы и, посадив его на свое плечо, задал ему вопрос: — Что скажешь, Томми?

— Это правда! Весь наш класс может это подтвердить… Но вы все равно герои!

Под аплодисменты толпы я встал в строй и, не снимая счастливого парнишку с плеча, помахал в камеры рукой.

Целый час нас мурыжили репортеры и всякие политические деятели, а потом я сослался на усталость и увел своих озверевших ребят к коттеджам. Томми, шагая рядом с нами, солидно выслушивал рассказы девчонок об атаке комплекса, а когда кто-то из ребят подарил ему свой боевой шлем, чуть не заплакал от радости:

— А как же вы?

— Не волнуйся, получу новый! А у этого немного тормозит интерфейс… Зато это настоящий боевой шлем, в котором я сбил кораблей тридцать…

— Спасибо! Я поставлю его на свой стол…

— А это передай своей Лизе! — Иришка, присев перед ним на колени, сняла с руки коммуникатор, быстренько согнала с него всю информацию в мои «R&B», и протянула его обалдевшему пацану. — Пусть носит! Скажи, что лично от меня…

— Ой, а можно, вы сами ей это скажете? — Томми набрал номер своей подружки, и, захлебываясь словами, попытался объяснить девчушке, что за подарок ей передают…

— Ой, а я видела тебя по головизору! — взвизгнула было она, но, поняв, что он ей говорит, ошалело замолчала.

— Лиза! Это я, Тень! Я посылаю тебе в подарок свой коммуникатор. Он у Томми! Носи его, и помни, что у тебя есть настоящие друзья… Ладно, пока, еще увидимся…

— Ой, я не знаю, что сказать…

— Просто скажи спасибо! — хором крикнули все и засмеялись.

— Спасибо…

* * *

…А через два дня в системе появился Гость. Огромный, раз в десять больше «Ивана Грозного», серебристый шар вынырнул из гипера недалеко от Ключа-два и замер, не предпринимая никаких действий. Поднятый по тревоге первый взвод оказался в космосе быстрее, чем мы успели толком проснуться: на базе было около трех часов ночи, и мы все видели неизвестно какой по счету сон.

— Большой Демон! Я — Ключ — два! Не стреляйте, это не Циклопы…

— Ключ — два! Я — Большой Демон! С чего вы это взяли?

— Диапазон излучения не тот… Двигатели не того типа… Кроме того, он не пытается стрелять, а висит неподвижно! В его боку открылось отверстие…

— Понял, буду рядом через минуту!

Корабль впечатлял: рядом с ним «Кречеты» казались букашками. Оставив все пять звеньев возле орбитальной крепости, я в сопровождении Ирины сделал два витка вокруг него по все сужающейся траектории, и, не дождавшись никаких действий в свой адрес, завис напротив огромного, диаметром раза в три больше, чем мой корабль, отверстия. Практически тут же вокруг него замигали какие-то огоньки.

— Демоны, я — Большой Демон! Иду внутрь! Если не вернусь в течение часа, — приказываю уничтожить врага…

— Командир, может, пойдет кто-нибудь из нас? — донесся до меня голос кого-то из молодежи.

— Игорь, ты понял? — проигнорировал я вопрос. — Если что, бери командование на себя…

— Вик, поаккуратнее там! — поняв, что меня не уговорить, буркнул он.

— Постараюсь! Ириш! Давай к ребятам…

— Ни за что! Я иду за тобой! — буркнула в ответ Орлова и еще немного подлетела к отверстию. — Я сказала, иду, и не уговаривай…

— Ладно, начинаем! — я медленно влетел внутрь корабля и, осторожно маневрируя внутри широкого прохода, вскоре добрался до огромной посадочной площадки, на которой стояло восемь странных, шаровидной формы серебристых кораблей. Осторожно опустив «Кречет» на свободное место, я дождался, пока рядом приземлится Ира, а потом помигал посадочными огнями. В ближайшей стене почти сразу открылся прямоугольный проем, и оттуда показалось две широкие, немного неуклюжие на мой взгляд, фигуры. Отдаленно напоминающие человека. Они сделали шагов десять по направлению к нашим кораблям и остановились. Потом развели в стороны обе верхние конечности и замерли в таком положении.

— Вик, они показывают, что безоружны! По-моему, можно выходить…

— Уже почти вышел… Подождешь в корабле?

— Вот еще! Иду с тобой, конечно… Подожди меня… — Ира выскочила из своего шлюза и в три прыжка оказалась рядом. Мы медленно подошли к встречающим и, остановившись перед ними, повторили их жест.

Пришельцы опустили руки, и, медленно повернувшись, пошли внутрь корабля. Мы последовали за ними. Первый же поворот коридора закончился таким же проемом, который вел к корабельной палубе, и, оставив его позади, мы почувствовали вибрацию — закрывались двери и началась герметизация помещения… Вскоре плотность атмосферы в помещении стала достаточной для того, чтобы наши хозяева сняли шлемы и верхние половины своих скафандров. Пока они раздевались, я попытался связаться с Игорем, но смог это сделать, лишь воспользовавшись ретранслятором «Кречета»: слабый передатчик скафандра не пробивал брони чужого корабля:

— Игорь, мы внутри! Тут два таких прикольных кадра! Представь себе гнома ростом по грудь… У них, правда, какие-то мягкие на вид головы, похожие на наши грудные клетки: что-то вроде ребер защищает мозг, два ярко-желтых глаза, рот как у нас. Носа нет, волос — тоже… Не могу сказать, что неприятно, но мне немного не по себе…

— Картинку дать можешь? — спросил Игорь.

— Попробую! Видишь?

— Черт! Вот это да! Это не Циклопы и не «Тюлени»! А чего им надо?

— Пока не знаю…

Тем временем хозяева корабля подошли к одной из стен и что-то там сделали. В результате стена засветилась мутно-желтым светом, и на ней замелькали какие-то пятна. При всем моем желании я ничего не разобрал.

— Семенов! А ну-ка попробуй записать кусок этого «фильма» и поэкспериментировать с частотами развертки, диапазоном частот, спектром, скоростью и т. д.

— Понял! Сейчас…

Пока Игорь разбирался с заданием, я стоял неподвижно, транслируя изображение на его корабль. «Гномы», повернувшись к нам, протянули руки к стене, на которую выводилось изображение, и тоже замерли. Минут через десять Игорь радостно заорал:

— Вик! Мы нашли… Они видят по-другому… У них тут модель нашей системы, со всеми планетами и нашими кораблями… Запись циклическая! Алгоритм трансформации довольно прост… Если ты как-нибудь вытащишь из корабля терминал, то я смогу тебе все это показать…

— Попробую!

Я подошел к двери и попытался жестами объяснить, что мне надо выйти. Через пару минут «гномы» нацепили свои скафандры, открыли двери в шлюз и я, не без внутреннего протеста оставив Иру в их компании, сбегал к кораблю. Вернувшись обратно, я поставил терминал на какой-то плоский, чем-то напоминающий стол выступ на полу и, транслируя в него получаемый от Семенова сигнал, смог посмотреть на то, что нам предлагали пришельцы. С помощью все того же Семенова связавшись с Башней, я потребовал найти кого-нибудь из «яйцеголовых», а пока послать мне что-нибудь из детских научно-популярных фильмов о человечестве. Обработав сигнал так, чтобы «гномы» могли его видеть, я повернул монитор терминала к спокойно ожидающим конца моих манипуляций фигурам и жестом пригласил их посмотреть на то, что прислали мне с Квидли. Постепенно процесс обмена информацией стал ускоряться: к обработке сигнала с моей камеры подключились экстренно поднятые на ноги ученые, потом к нам прилетел небольшой челнок с двумя фанатиками от науки, до предела нагруженный их аппаратурой и, по моей личной просьбе, с несколькими легкими складными креслами. Удобно расположившись в них перед экраном привезенного с планеты универсального галарекордера, мы смотрели фильмы о жизни «гномов», одновременно демонстрируя им ролики о себе. В какой-то момент мое расслабленное состояние как ветром сдуло: на экране возник крейсер Циклопов! Пикируя на желтую, покрытую песками, планету, он методично стирал с ее поверхности поселение за поселением, легко сбивая неповоротливые шарообразные кораблики «гномов». Остановив показ ролика, который в это время демонстрировался им, я подключил к проектору свои «R&B» и продемонстрировал им пару фрагментов из наших боев. «Гномы» утратили свою неторопливость, стоило им увидеть гибель первого же истребителя одноглазых. А когда я, убив на это полчаса, объяснил, что означает каждое изображение корабля Циклопов на обтекателях двигателей «Кречетов», то они рванулись в сторону шлюза!!! Довольно торопливо дойдя до наших кораблей, они замерли перед ними, явно считая, сколько кораблей Циклопов нашли свою гибель при столкновении с нами.

— Они считать не замучаются? — мысленно усмехнулась Ира. — От твоего корабля даже у меня в глазах рябит…

— Ты на свой посмотри! — отшутился я. — Не многим хуже! Хотя, если честно, то и я не уверен, что здесь именно триста восемьдесят два… Я ни разу сам не считал… Но, судя по авторитетному мнению Томми, и у тебя, и у меня все обозначено точно…

Ира хихикнула:

— Томми верить можно! Добросовестный пацан.

Тем временем «гномы» завершили подсчеты и, подойдя ко мне, поочередно взяли мою руку обеими своими конечностями и положили ее себе на плечо.

— Что-то вроде «уважаю»? — спросила Ирина.

— Не знаю! Разбирайся сама! — хмыкнул я, заметив, что, закончив со мной, они проделывают ту же процедуру с ней…

* * *

…Следующую неделю между кораблем гномов и Квидли безостановочно курсировали челноки, перевозя туда и обратно тонны разнообразного груза и толпы озабоченных ученых. На пятый день прилетел Рамон Родригес со своей братией с Пенты, на шестой — Харитонов и Роммель. Все лавры почему-то опять достались мне и Ирине: кадры «рукоположения» обошли всю планету, и теперь нас начали дразнить еще и «укротителями гномов». Впрочем, мы не обижались: было не до этого. Я готовился к штурму второй базы Циклопов, на Виолетте. Ребята отрабатывали тактику групповых боев, стараясь довести слетанность взводов до максимума. Шарообразный корабль передвинули поближе к планете, чтобы не перекрывать обзор орбитальной крепости. И, как оказалось, не зря: какая-то сумасшедшая группа всего из пятидесяти восьми кораблей противника, правда, в основном, состоящая из линкоров и крейсеров, на девятый день после контакта вынырнула в пяти минутах от планеты и сразу же попыталась атаковать крепости. Но уже на первой минуте атаки, заметив шар «гномов», выплывающий из-за планеты, все Циклопы бросились в атаку на него… Не обращая внимания на огонь Ключей! Довольные артиллеристы, впервые за все время противостояния получившие шанс работать на коротких дистанциях, разнесли почти десяток кораблей, но одноглазых это не остановило. С маниакальным упорством прорываясь к заветной цели, они сдуру проигнорировали наши «Кречеты», и сразу же за это поплатились: дорвавшиеся до врага Демоны разорвали короткий строй врага и за двадцать четыре с половиной минуты уничтожили все корабли до единого… Возмущение у ребят вызвали две вещи: молчание корабля «гномов» и «неуважение» Циклопов. Действительно, с момента атаки на шар Циклопы не сделали ни одного выстрела в сторону наших кораблей. Татьяна Сомова даже предложила прихватить гномов к Виолетте, чтобы раздолбать верфь, пока Циклопы будут его атаковать. Предложение вызвало общий смех, а потом со мной связался Родригес, и попросил срочно прибыть в Шар. Отправив ребят на Базу, мы с Ириной уже привычно влетели в трюм корабля «гномов» и, выбравшись из кораблей и дождавшись открытия шлюза, вошли в «приемную» хозяев корабля.

— Ни фига себе! — восхитилась девушка, оглянувшись по сторонам. — Нашим только дай возможность развернуться!

Действительно, все помещение оказалось заставлено блоками с непонятной аппаратурой; между ними вперемешку, группами и поодиночке, бродили «гномы» и люди. Родригес, заметив нас, неторопливо подвел к нам еще какого-то «гнома» и, что-то пробормотав в коробочку на своей груди, показал на меня рукой.

— Вик! Знакомься! Это — командир их корабля. Имя не скажу — пока не разобрался. Я его отличаю по вот этому пятну на шлеме скафандра. Он просил меня познакомить его с тем, кто завалил корабли их исконного врага… Кстати, оказывается, они — пацифисты. Не приемлют никакого насилия! Они не могут или не хотят воевать, придурки… Представь себе, у них на корабле нет оружия… В результате уже потеряли почти пять десятков планетных систем. Мы тут наладили неплохой диалог… Правда, еще так много непонятного… Ладно, потом расскажу… — он прислушался к голосу, раздающемуся в его шлеме, и приказал: — Вытяни перед собой правую руку! Теперь сожми кулак! Ира, ты тоже…

Гном тоже вытянул вперед свою конечность, а потом, взяв мою руку, положил ее себе на плечо.

— Он говорит, что рад узнать такого великого воина духа! — перевел полковник. — И дарит тебе символ своего уважения! — «Гном» снял мою руку со своего плеча и протянул мне довольно увесистый ограненный камень темно-зеленого цвета в форме правильного овала.

— Это изумруд. У них он считается очень редким камнем, и является чем-то вроде наших орденов, что ли… — Родригес что-то переспросил и добавил: — Нет, не так! Это символ могущества духа… Его получают личности, сделавшие самые важные открытия в истории их цивилизации, например, его получил их соплеменник, открывший принцип гиперпространственных перелетов. По его мнению, ты открыл возможность борьбы с Циклопами…

— Понятно! Скажи ему спасибо… А что с ним надо делать?

— Я его не понимаю… Поставь где-нибудь дома, только не грузи меня! — поморщился Рамон. — Ладно, можете лететь отдыхать. Вы когда собрались к Виолетте?

— Хотел вылететь завтра! — пожал плечами я. — У меня все готово…

— Тогда дуйте… Думаю, две недели мы продержимся… Вернее, мы завтра прыгнем к Пенте. Вместе с «гномами»… А орбитальные крепости должны справиться…

— Эх, ей бы еще пяток крепостей! — мечтательно пробормотал я.

— Ты, парень, зажрался! У вас их и так уже восемь!

— А у Лагоса — одиннадцать!

— Ну, нет у меня пока больше! Появятся, — пришлю…

— Ловлю на слове! — я козырнул полковнику и отправился к кораблям.

* * *

…Рейд в систему Виолетты, к сожалению, оказался неудачным: за трое суток непрерывных боев с редкими перезарядками в соседней системе мы уничтожили почти две сотни кораблей противника, при этом потеряв одно звено, но так и не пробились к верфи, — кораблей Циклопов было слишком много, и они старались не отходить от нее дальше, чем на минуту — две хода. Расстреляв все, что было в транспорте, мы были вынуждены вернуться обратно. А через две недели четыре сотни кораблей врага уничтожили систему Илианы. За каких-то двое суток сбив все ее семь орбитальных крепостей и сто двадцать восемь кораблей двадцать третьего флота. А потом обрушили на беззащитные города термоядерные боеголовки. Систему не покинул ни один корабль Конфедерации… О трагедии мы узнали случайно, когда какой-то из рейсовых кораблей Гражданского флота на месте цветущей планеты обнаружил радиоактивную пустыню. Через несколько суток после атаки врага на Квидли грохнулся корабль с Роммелем, а через два часа после его прилета в системе появились полторы сотни кораблей Демонов — недоучек. Еще не до конца освоившиеся со своими новыми телами и навыками, оторванные от тренировок ребята испуганно стояли на плацу, глядя на наши мрачные, исполненные решимости лица. Роммель, взобравшись на трибуну, оглядел строй молодых ребят, потом лица ветеранов первого и второго потока, и глухо произнес:

— Господа офицеры! Все вы знаете о том, что еще одна планета пала жертвой нашего беспощадного врага. У меня нет слов, чтобы описать чувства, которые сжигают меня изнутри. Я и не буду пытаться этого делать: каждый из вас наверняка ощущает что-то в этом же духе. Увы, эта потеря не первая. Но в наших силах постараться сделать все, чтобы она была последней… Да, вы еще не готовы занять места рядом со своими старшими товарищами, но от лица всей Конфедерации, всего Человечества, я вынужден просить вас о помощи… Просить, ибо у меня нет морального права посылать вас на смерть. Посмотрите на этих ребят! — он показал на короткую шеренгу моих Демонов. — Они вышли из Проекта не так давно, но на счету каждого из них больше пятидесяти сбитых кораблей врага. Они должны были научить вас воевать, но, увы, им не хватило времени… Все это время они своими душами и сердцами сдерживали продвижение Циклопов, теряя друзей и подруг… Да, будь у них возможность, они бы продержались еще немного. Но ее нет, и в этом наша общая трагедия! Цивилизация Циклопов, кроме нас, воюющая еще с несколькими расами в неисследованной нами части Галактики, сейчас обратила нас все свои силы! И мы обязаны выстоять. А чтобы это сделать, мы должны уничтожить всю инфраструктуру их цивилизации… Это будет очень трудно: у них сотни, если не тысячи маневренных, мощных кораблей, они не знают пощады и милосердия. Но зато они научились боятся кораблей с Демонами на борту! И благодарить за это нужно ваших старших товарищей. Познакомьтесь: подполковник Виктор Волков! Большой Демон. Офицер, на счету которого уже четыреста шесть кораблей врага. Воин, который поведет вас в бой. Его напарник, — майор Ирина Орлова… Самый талантливый ведомый подразделения, непревзойденный мастер боя. Ею сбито двести восемьдесят три корабля… Поверьте, чтобы сбить даже один истребитель одноглазых, надо выложиться полностью. А все эти бойцы, которых вы видите перед собой, делают это каждый день, каждый час своей жизни, на благо Человечества.

Роммель сглотнул комок в горле, прокашлялся, зачем-то посмотрел на меня и продолжил:

— У вас самое лучшее оружие, которое могли дать вам наши ученые. Вы — самые быстрые, самые выносливые, самые опасные бойцы в Конфедерации… Единственное, что вам не хватает, это опыта. А его вам не даст никто… Повторю еще раз — если бы не крайняя нужда, то я бы не просил вас присоединиться к ним… Но, увы, я не могу иначе! Поэтому завтра утром вы уйдете в свой первый рейд. А я, как и все население этой планеты, останусь здесь ожидать вашего прилета. Вы знаете, я был бы счастлив сражаться плечом к плечу с каждым из вас, но, к моему сожалению, я уже слишком стар. И мне остается только надеяться и верить…

Роммель снова сглотнул, тяжело вздохнул, и жестом подозвал меня к трибуне:

— Мне больше не чего сказать… Я просто прошу вас вернуться… И вернуться с победой! А теперь я даю слово вашему командиру…

— Друзья! Я говорю вам «друзья», хотя не знаю никого из вас. Просто вы пойдете в бой рядом со мной, и я хочу надеяться, что вы прикроете мою спину так же, как я буду прикрывать ваши… Посмотрите на меня: я мало чем отличаюсь от вас… Я прошел все то же, что и вы! Быть может, меня мучили чуть хуже или чуть лучше, — методика подготовки меняется постоянно. Не суть важно! Я научился выживать. И знаете, почему? Посмотрите вправо: там, за забором базы, лежит обыкновенный маленький городок. В нем живут обычные люди, со всеми их проблемами, радостями и бедами. Поднимаясь в небо на своем «Кречете», я всегда помню, что их жизни зависят не от той храбрости, которую я проявлю, а от того, сколько времени я провоюю… Я хочу, чтобы вы поняли: мне нужны бойцы, умеющие не воевать, а ПОБЕЖДАТЬ! Только побеждать, и никак иначе. Только, учтите, не за счет жизней своих друзей. Война в наше время не дает второго шанса: почти каждое попадание в наши маленькие корабли бывает смертельным. Взрыв двигателя, боекомплекта, разгерметизация скафандра в разбитой рубке, — и вы трупы! А вместе с вами, с вероятностью процентов в девяносто — труп и ваш напарник. Поэтому-то мы всегда вместе, даже на земле. Привычка! Своего напарника я не променяю ни на что… И все эти парни — тоже… Берегите друг друга… И еще одно: не смотря на то, что вы прошли то же, что и мы, вы пока не доказали своего права называться Демонами. Но, каждый, кто вернется из рейда, станет полноценным членом самого элитного подразделения Человечества, и получит право украсить свой боевой корабль эмблемой подразделения Демонов… А сейчас я попрошу вас пройти в тактический класс, чтобы проработать ваши действия в предстоящей операции…

* * *

…Первая рота молодежи рванула в атаку на корабли Циклопов, как только увидела их корабли на своих радарах. Пятьдесят два корабля, под командованием Гельмута Шварца, рассыпавшись попарно, неслись к кораблям противника, старательно уворачиваясь от встречных трасс и ракет. Вслед за ними в другом секторе системы вывалилась вторая рота, которую вел Вольф Краузе. Еще через минуту объявились корабли Гашека. Все остальные «старички», к которым причислили и второй поток, неподвижно висели рядом со мной немного в стороне от плоскости эклиптики, и внимательно наблюдали за происходящим на своих радарах. Армада врага поражала количеством вымпелов: более полутора тысяч кораблей, из которых треть составляли тяжелые корабли, спокойно ждали атаки. За три минуты до огневого контакта заговорили дальнобойные орудия линкоров, потом к ним подключились крейсера и корветы, и молодежь начала нести потери: сначала взорвались сразу два корабля у Гельмута, потом один у Гашека, потом еще два — у Краузе и еще два — у Гельмута. Однако стоило ребятам дорваться до противника, как начали разваливаться корабли Циклопов. Углубившись в порядки врага, ротные вели свои подразделения по касательной к краю армады, стараясь максимально проредить самые многочисленные, но в то же время самые слабые и уязвимые истребители. И это им неплохо удавалось: истребители взрывались один за другим, усеивая пространство своими обломками. С трудом выждав десять минут, мы, наконец, сорвались с места и через несколько минут ворвались в строй кораблей Циклопов. Ставшая привычной за прошедшие месяцы круговерть боя подстегнула и без того озверевших ребят, и они валили все, до чего могли дотянуться. Выпустив за десятиминутный проход по территории противника больше половины боекомплекта, мы разбились на три группы и обеспечили отход всех трех рот до момента прыжка. В смежной системе, перезаряжаясь у одного из полутора десятков транспортов, я пересчитал корабли и ужаснулся: за первые сорок минут мы потеряли двадцать три корабля. И только молодежь… Но, не позволив ребятам комплексовать, сразу же после окончания перезарядки я повел их в новый прыжок.

На этот раз первыми атаковали мы. Разворотив фронт армады Циклопов, мы устроили там такую кашу, что противнику стало не до приближения остальных трех рот: мельтешение обломков, не нашедших «адресата» ракет, испуганно мечущихся кораблей на экранах радаров, мешало ориентироваться даже нам. Убедившись, что роты добрались, по моей команде «старички» ушли в стороны и освободили дорогу свежим, полным боекомплекта, «Кречетам». Молодежь воевала истово: командиры взводов сорвали себе горло, пытаясь тормозить особо буйных. Через двадцать минут по моей команде они вырвались в открытый космос и под прикрытием наших кораблей отступили к окраине системы. Отправив две роты на перезарядку, я со своей «бандой» совершил еще один десятиминутный рейд, громя и без того порядком потрепанные подразделения циклопов, державшие дальние подступы к комплексу верфей. Снова отступив, мы вместе с третьей ротой ушли на перезарядку. Первых двух рот там уже не было: Гельмут и Вольф повели ребят обратно. Пообщавшись с операторами систем перезарядки транспортов, я снова расстроился: наши ряды поредели еще на семнадцать кораблей… И опять за счет молодых…

Третий заход оказался немного удачнее: мы потеряли всего шестерых, а в рядах кораблей Циклопов появились довольно солидные прорехи. И в четвертый заход мы шли чуть в лучшем настроении, чем раньше. Вынырнув из гипера, все Демоны разбились по звеньям и атаковали противника попарно. Я углубился в позиции врага довольно далеко, сбив три линкора, семь корветов, один крейсер и несколько истребителей, наконец, смог увидеть собственными глазами огромные конструкции заводского комплекса. Не долетев до него минуты полторы, я повернул назад и чуть в сторону, чтобы не нарваться на случайные выстрелы своих же кораблей. Вырвавшись из свалки на периферии «линии фронта», я пристроился в хвост уходящих на перезарядку «Кречетов» и снова принялся за свои грустные подсчеты: у нас опять были потери… Этой атаки не пережили четыре корабля…

Нам потребовалось еще почти двое суток, чтобы получить возможность совершить первые пуски ракет в конструкции верфи. К тому времени из полутора сотен молодых Демонов осталось лишь шестьдесят восемь! А «старики» потеряли одну пару. Уставшие, держащиеся на одних стимуляторах ребята не желали отдыхать, после каждой перезарядки прыгая обратно и вгрызаясь в ряды поредевшей армады врага. Я давно перестал им что-либо говорить: в системе Виолетты была такая каша, что там было трудно даже просто ориентироваться, не говоря о том, чтобы строить сложные тактические планы. Циклопы просто сжимали диаметр охраняемой сферы, а мы все терзали и терзали их ряды…

Еще через восемь часов мы снова влепили в комплекс десятка полтора ракет, и с замиранием сердца наблюдали, как в атмосфере сгорела добрая четверть верфи. Увы, погибло еще трое… А в следующей атаке мы взорвали еще треть от оставшегося на орбите строения, не потеряв никого.

…Следующие сутки вымотали нас до полного изнеможения: даже я уже мало что соображал, автоматически атакуя, уходя, перезаряжаясь. Оставшуюся на орбите жалкую пятую часть конструкций словно заколдовали: выпускаемые ракеты то проходили мимо, то попадали в корабли Циклопов, то уходили в никуда… Наконец, ценой еще двадцати восьми жизней мы смогли ее уничтожить и, наконец, ушли к Квидли.

Неделю в гипере я не помню: отходил от стимуляторов. Вывалившись в системе, сорок три «Кречета» молодых и шестнадцать — «старичков», меньше трети от уходивших в рейд, неторопливо добрались до планеты и так же неторопливо пошли на посадку.

Башня и Ключи мрачно молчали, ограничившись коротким приветствием. На космодроме, кутаясь в плащ, чтобы укрыться от проливного дождя, стоял Роммель и грустно смотрел на поредевшие, потрепанные корабли и усталые, расстроенные лица моих ребят.

— Господин генерал! — приложил я руку к пилотке. — Здание выполнено. Верфь уничтожена. Наши потери — сто одиннадцать человек…

— Сколько сбито кораблей? — дрожащим голосом спросил генерал.

— Тысяча двести семьдесят один, сэр… Осталось еще около четырехсот, но я решил вернуться… Боеприпасов осталось на пару атак, а ребята устали настолько, что начали натыкаться на свои же транспорты, сэр…

— Все правильно, Вик! Отошли от рейда?

— Не особенно, сэр: у меня, например, болит все тело…

— Сколько времени вы работали?

— Четверо с лишним суток, сэр! — признался я. — Циклопы дрались, как черти…

— Ну, я думаю… Спасибо, ребята! Вы сделали невозможное! — генерал по очереди обнял каждого из нас и, подойдя ко мне, посмотрел мне в глаза: — Вик! Я в долгу перед тобой… Знаешь, по расчетам аналитиков у вас не было шансов… Вернее, вероятность вернуться составляла всего два процента… При этом могло вернуться от силы десять кораблей… А ты привел почти в шесть раз больше. У меня нет слов! — Он обнял меня, несколько раз хлопнув по спине, потом повернулся к стоящей рядом Ирине и еле слышно прошептал: — Спасибо и тебе, девочка! Если бы не ты, мог не вернуться и он…

Снова превратившись в бесстрастного генерала, Роммель отправил всех отдыхать, попросив остаться всех Демонов из первого выпуска:

— Ребята! Я прошу составить мне компанию… Я хочу помянуть всех тех, кто не дожил до этого дня. Нас ждет стол в ресторане. Уважьте старика, ладно?

— Конечно, сэр! Когда едем?

— Сейчас! Если я не напьюсь немедленно, то я просто сломаюсь… — сев в лимузин, генерал сгорбился и вдруг как будто постарел. Смотря на нас слезящимися глазами, он приказал своему адъютанту трогаться и, тяжело вздохнув, устало вытянул ноги:

— Общение с вашими гномами принесло определенные результаты. Только они нас пока не радуют: ваш рейд, увы, еще не конец… Впрочем, не будем забегать вперед: у нас есть время и исправить свои ошибки, и подготовить достойную смену. Вряд ли я доживу до счастливого момента, когда последний Циклоп будет втоптан в землю его родного мира. Но мне, черт возьми, так хочется это увидеть…

— Да ладно, сэр, осталось не так много! — буркнул Крупп. — Несколько сотен кораблей, разбросанные по десятку систем. И их «купола»… Если разобраться, то купола сожжет любой из обычных флотов… Нам надо только уничтожить корабли…

— Увы, не совсем! Но не будем пока об этом…

* * *

Через два дня, когда все мы окончательно оклемались, состоялся торжественный прием молодых ребят в Демоны. Пожирая глазами свои, уже украшенные эмблемами и значками сбитых кораблей, «Кречеты», лейтенанты принимали приветствия и получали свои первые награды. По десять — двенадцать кораблей на счету каждого переполняли их гордостью, а восторженный рев приглашенной на церемонию толпы заставлял держать марку. А когда по приказу генерала Роммеля они по очереди стали становиться в строй с нами, ветеранами подразделения, мало кто из них смог скрыть слезы радости на глазах.

Речей было много: высказаться хотели не только губернатор планеты, мэры городов, генералитет, но и десятки обычных жителей планеты. И почти каждому из них дали такую возможность. Поэтому церемония затянулась на шесть с лишним часов. А потом все мы ушли в увольнение. В столицу. Вернее, это было не увольнение, а боевая задача: каждый метр по городу доставался с трудом. Приходилось раздавать автографы, фотографироваться с восторженными поклонниками, таскать на руках детей и улыбаться девушкам, желающим запечатлеть на ребятах свои поцелуи. Демонам — девушкам приходилось чуточку полегче: к ним никто из поклонников — мужчин не приставал. Опасались… Прошатавшись по городу до трех часов ночи, и, перевыполнив приказ Роммеля «держаться», мы вернулись на Базу и, оставив молодежь на планете, ушли к Дабогу.

Первая же минута в системе подняла нам настроение:

— Группа неопознанных кораблей! Я — Ключ — четыре! Назовите себя!

— Ключ — четыре! Я — Большой Демон! Со мной — мои ребята! — отозвался я на запрос и с удивлением вслушался в какие-то булькающие звуки в эфире.

— Ка-а-акой Демон? Большой? Из Демонов Виктора Волкова? — заикаясь, растерянно спросил дежурный связист.

— Я сам — Волков! А со мной — мои Демоны! — усмехнулся я. — А что такого?

— Д-да н-нет, н-ничего! Ура, Демоны прилетели!!! — вдруг сорвался на крик собеседник! — Башня, Башня, вы слышали?

— Че орешь? У них тут дом, болван! С прибытием, ребята! — солидно отозвалась Башня. — Заходите, куда хотите! Хоть к своему дому…

— Большое спасибо, мы сядем на космодроме! Организуете нам транспорт?

— Само собой! А на сколько человек? — спросил голос.

— На шестнадцать! — ответил я и немного расстроился, вспомнив, что еще недавно нас было гораздо больше.

— Что-нибудь конкретно?

— Да нет, на твой вкус!

— Будет минут через десять! Ждем! — довольно ответила база и отключилась.

— Демон, Демон! Я — Ключ — четыре! А вы можете пройти рядом с нами? — снова прорезался заикающийся голос связиста. — А то так хочется посмотреть на ваши корабли! Вам ведь все равно по дороге…

— Чего не сделаешь ради такого милого голоска! — рассмеялась Ирина и пообещала: — Пройдем! Вам на полной скорости?

— Нет! Не надо! Что мы тогда разглядим? Полосы на обзорных экранах? — взмолился собеседник под хохот слушающих переговоры дежурных других крепостей.

— Ну, ладно, жди! Сейчас будем…

Мы медленно пролетели мимо громады орбитальной крепости и, получив кучу комплиментов и благодарности, по-моему, от всего ее экипажа, ушли в атмосферу.

На широте гражданского космодрома было два часа ночи, но огромное поле сияло огнем прожекторов и их отблесками от корпусов рейсовых звездолетов. Врубив посадочные огни, мы медленно опустили машины на привычное место невдалеке от Башни и вышли на бетонку. А через минуту в воздухе показались силуэты четырех спортивных скутеров «Молния»… Гельмут присвистнул:

— Черт, не скажи, — по нашу душу? Эх, как бы сейчас Рикки порадовался! Он мечтал о чем-то в таком духе…

Я еле проглотил подступивший к горлу комок…

Скутеры замерли перед нами, и из них выбралось несколько человек.

— Здравствуйте! Меня зовут Стас Сиротин… — быстро пробежав глазами по нашим погонам, протянул мне руку один из них, молодой, неплохо сложенный парень в дорогом деловом костюме. — Я — коммерческий директор корпорации «ЖТС». Наша корпорация занимается разработкой и производством высокотехнологичного оборудования для спорта и отдыха. Думаю, что вдаваться в подробности пока не имеет смысла. Так вот, от имени и по поручению совета директоров я дарю вам эти машины…

— Извините, Стас, но у нас достаточно средств, чтобы купить их себе самостоятельно. И мы не привыкли к таким дорогим подаркам! — удивленно посмотрев на него, возразил я.

— Не спешите говорить «нет»… Вы не совсем понимаете, что я вам предлагаю! Во-первых, это лишь жалкое подобие компенсации за то, что вы для нас сделали: планеты Окраины — один из самых стабильных рынков сбыта нашей продукции, и его потеря принесла бы нам огромнейшие убытки. Во-вторых, мы выражаем уважение людям, которые защищают Конфедерацию в то время, когда мы живем своей жизнью и в ус не дуем…

— Есть еще и в-третьих? — спросила его Ира.

— Есть! Буду с вами откровенен: вручая вам эти подарки, мы не только ничего не теряем, но и приобретаем. Даже простой слух о том, что на скутерах нашей корпорации в свободное от службы время летают Демоны, поднимет уровень продаж таких же машин в несколько раз… Не говоря уже о результатах целенаправленной рекламной компании…

— Ух, ты, оказывается, мы — просто живые деньги? — восхитилась Таня Сомова.

— И еще какие! — заулыбался Сиротин. — Будь у нас эксклюзивный контракт с любым из вас на рекламу нашей продукции, мы бы умерли от счастья…

— Знаете, молодой человек, что-то мне все это не очень нравится… — буркнул я, вдумавшись в то, что он сказал. — Я бы предпочел просто купить понравившуюся мне машину и не чувствовать себя обязанным…

— Никаких обязательств! — заволновался он. — Просто подарок. Все равно вы пойдете что-нибудь покупать… А я сомневаюсь, что хоть кто-нибудь на территории планеты вам что-нибудь продаст…

— Это как? — не понял я.

— Считайте, что у вас беспредельный и бессрочный кредит. Все, что вы попробуете купить, вам будут отдавать бесплатно. Вы слишком известные фигуры…

— Черт! — почесал затылок я. — Не верю!

— Зря! — ухмыльнулся парень. — Могу с вами поспорить! Давайте долетим до первого же магазина… Пусть, скажем, Тень попробует купить все, что угодно — от минеральной воды до голосистемы. Если она потратит хоть один кредит, то я просто улечу…

— А если нет? — подозрительно посмотрела на него Ира.

— Тогда вы примете мой подарок! — прищурился Сиротин.

— Только никаких реклам, слоганов и т. п. — согласился я. — Попробуем…

Стас оказался прав: Ира выбежала из магазина, как ошпаренная, а за ней высыпала толпа менеджеров, продавцов и охранников, что-то крича и счастливо улыбаясь.

— Я не успела даже ничего сказать! — призналась она, переведя дух и глядя на исчезающую внизу крышу магазина. — Сначала глаза вывалились у одной девушки, а потом в меня стали тыкать пальцами и приглашать в свои отделы! Что-то мне кажется, что отдыха у нас не получится… — нахохлившись, она положила голову мне на плечо и грустно засопела.

* * *

Пришлось принимать радикальные меры: в середине следующего же дня, морально устав от лицезрения сотен всяких летающих калош, пытающихся рассмотреть, как мы проводим время в своем доме, я взял одну из «Молний» и улетел в столицу. Найдя офис крупнейшей на планете головизионной компании, я ввалился в него и попросил обалдевших сотрудников проводить меня к руководству. И через час выступил с небольшой речью в прямом эфире:

— Здравствуйте, дамы, господа, девочки и мальчики! Я, Виктор Волков, командир подразделения Демон, желаю вам доброго вечера! Все вы знаете, чем занимается наше подразделение, и насколько это сложно. Совсем недавно, буквально несколько дней назад, мы уничтожили еще один заводской комплекс врага. Но при этом потеряли сто одиннадцать молодых ребят. Поверьте, мы смертельно устали: жизнь каждого воина подразделения была щедро оплачена жизнями Одноглазых… Могу вам сказать, что в этой операции мы уничтожили более тысячи их кораблей. Повторю еще раз: мы устали просто смертельно, и у нас есть всего неделя, чтобы привести в порядок наши души. Увы, у нас не получается: мы чувствуем себя чем-то вроде рыбок в аквариуме: возле нашего дома непрестанно вьются сотни ваших машин, пляж оккупирован сотнями зрителей… Мы рады вашему вниманию, но мы обязаны отдохнуть… И я вас очень прошу: дайте нам возможность это сделать… Иначе мы просто не сможем продолжить нашу нелегкую службу! Я обещаю, что за несколько часов до отлета мы встретимся со всеми желающими где-нибудь возле космодрома и ответим на все ваши вопросы… И еще: мы — такие же люди, как вы… Мы любим потанцевать, посидеть в баре, просто забыться! Пожалуйста, поймите нас и дайте нам почувствовать себя свободными… Заранее благодарю, с уважением, Большой Демон! И еще, в качестве небольшого подарка я дарю вам запись нашего последнего боя… Без всяких купюр, без комментариев, без приукрашивания и рекламы… Только то, что видел я со своего корабля… На этом я с вами попрощаюсь. До новых встреч…

* * *

Обращение к народу помогло: на нас, конечно, пялились, но исподтишка, и мы научились не обращать внимания ни на взгляды, ни на шепот за спиной, ни на сверхлюбезность всех, к кому нам приходилось обращаться. И первый раз за много месяцев смогли, наконец, отдохнуть: плавали в теплом, на мой взгляд слишком соленом, море, ходили в горы, танцевали в ночных клубах. Яков Гашек и Джоуи Маккормик познакомились с довольно приятными девчушками и вместе с ними, взяв один из скутеров, целыми днями где-то пропадали. Семенов со своей напарницей Реми не вылезали из игрового центра столицы, рубясь в компьютерные голоигры, и играя в казино. Элен и Гарри увлеклись родео, объезжая норовистых лошадей и быков где-то на севере. Все остальные тоже развлекались в меру своей фантазии. А я и Ирина, предоставленные сами себе, все время проводили на пляже или в доме, наслаждаясь тишиной и друг другом. На третий день отдыха я решил устроить ей небольшой сюрприз и, слетав в столицу, приобрел для нее кучу подарков. Правда, пришлось выдержать войну с продавцами, не желающих брать денег с «героя Галактики». Действовала лишь одна угроза: уйти в другой магазин. Как правило, после совместного фотографирования и раздачи автографов я добивался своего: как следствие, я вернулся домой часа через два после отлета, задолго до того, как девушка продрала глаза. Приведя в порядок нашу комнату, я тихонько включил музыку и начал прибавлять ее громкость, чтобы разбудить разметавшуюся по постели засоню.

— Ой! — открыв глаза и увидев перед носом огромный букет алой сирени, обрадовалась она. — Какой запах! Ой! А это что?

— Разверни! — сидя в кресле у открытого окна, я с удовольствием смотрел на дерзко выглядывающую из-под соскользнувшей простыни грудь и облизывался в душе.

— Это все мне? — засияла она, сбросила простынь на пол и одним плавным, но удивительно женственным движением уселась на край кровати и пододвинула к себе сразу всю гору коробок, коробочек и пакетов. — А в связи с чем?

— Помнится, сегодня День твоего рождения! — улыбнулся я. — С чем тебя и поздравляю!

— Ой, а я и забыла! Вот дуреха… — расстроилась она и распаковала первый пакет: — О, какое белье! Подожди, я сейчас…

Девушка метнулась в душ, ополоснулась, на бегу вытерлась и, натянув на себя узкие розовые трусики и лифчик, пару раз покрутилась вокруг своей оси: — Ну, как я тебе?

— Еле сижу! — признался я. — Если бы не желание увидеть, как ты воспримешь остальные подарки, то я бы не сдержался!

— Ты, главное, не разбазарь желания! С этим я разберусь быстро, и тебе придется сделать мне главный подарок… — облизнув и без того влажные губки, Ира бросила на меня такой пылкий взгляд, что мне немного поплохело.

— Ого! И это мне? А куда я в нем пойду? — развернув следующий пакет с вечерним платьем, удивилась она.

— Вечером, в ресторан! Справлять День рождения… Я уже все заказал…

— Ты думаешь, надо? — чмокнув меня в щеку, и балансируя на одной ноге, чтобы надеть узкое платье, буркнула она.

— И не только мне… Все ребята там будут! — ухмыльнулся я. — Черт, вот это да! Ты в нем сведешь с ума всех присутствующих… А какое декольте? А можно, я туда загляну?

— Брысь, охальник! Я еще не закончила…

В коробке, которую она открыла, оказались туфельки на высоченном каблуке. Легко пройдясь по комнате, она заглянула в зеркало и хмуро пробормотала:

— Туфельки, конечно, супер! Но вот каблук? Я в них почти твоего роста. Я знаю, ты это сделал специально: чтобы никто из встречных — поперечных мужчин на меня не заглядывался! Ну, кому придет голову, что к такой громиле можно подойти?

— Ты — не громила! Ты просто другого масштаба! Моего! И нечего кукситься… Я все равно тебя никому не уступлю…

— Может, ты и прав! — еще раз посмотрев на себя в профиль, вынесла она окончательный вердикт. — А что там еще?

— Смотри сама! Я — просто зритель!

— Ой, мамочка! Как красиво! — коммуникатор «R&B», модель «Мадемуазель», феерический браслет из переплетения золотых и платиновых нитей, строгий, и в то же время фантастически роскошный, с комплектом из сережек, колье и колечка чуть не упал из ее рук. — Я и не представляла, что такое бывает?!

— Я тоже. Еще вчера. Но покопался в Галанете и нашел… — гордо отметил я. — Правда, классный?

— Я — в шоке! Даже жалко его носить, особенно под скафандром! Или представь, в камуфлированном комбинезоне я закатываю рукава, — и все начинают дико ржать!

— Там есть интересная функция: его можно метаморфировать в довольно простой вид. Кроме того, он может менять цвет в довольно широком диапазоне. Что-то около миллиона оттенков. Правда, тогда комплект этих украшений оказывается не в тему.

— Здорово! — восхитилась она. — Небось, чертовски дорого?

— Ага! Но денег у нас на счету столько, что можно купить тяжелый крейсер с полным боекомплектом. Или два. Так что я не сильно облегчил наш бюджет…

— Да я спрашиваю по привычке… Сама знаю. Тогда я уберу все украшения до того дня, когда мы уволимся, а коммуникатор замаскирую под армейский! — Иришка влезла в очередную коробку и посмотрела на меня быстро наполняющимися слезами глазами: — Это же обручальные кольца?

— Да, я знаю! Я прошу твоей руки! — я встал на одно колено, улыбнулся и добавил: — Сколько можно об этом только мечтать?

Ошарашенная девушка упала на колени передо мной, положила голову на мое плечо и тихо, почти шепотом, прошептала:

— Ну, наконец-то! Я согласна…

Потом подхватила меня на руки и вихрем завертелась по комнате:

— Ну, теперь ты мой! И уже никогда не денешься! Я буду делать с тобой все, что хочу! А хочу я, хочу я, да, именно этого… — она бросила меня на кровать, молниеносно освободилась от одежды и набросилась на меня с поцелуями…

— Ириш! Постой! Там еще полно подарков! — придушенным голосом успел пробормотать я, но дождался лишь укуса в плечо:

— Потом, все потом…

 

Глава 22. Ира

Следующие четыре месяца мы, как ненормальные, носились по всем известным нам и «гномам» системам Циклопов, планомерно уничтожая их корабли, купола и орбитальные сооружения. При виде наших кораблей враги впадали в панику, и старались только прорваться, чтобы прыгнуть хоть куда, лишь бы подальше от неминуемой смерти. Викки, после моего дня рождения и свадьбы, ставший совершенно невменяемым от желания иметь ребенка, старался приблизить конец войны, а, значит, и увольнение в запас, изо всех сил. Его корабль превратился в один сплошной рисунок: счет сбитых им кораблей давно перевалил за шестьсот, и места для нанесения очередных картинок оставалось все меньше и меньше. Все ребята из первого потока вели счет третьей сотне, Элен — разменяла четвертую, а я, стараясь не отставать от своего ненормального супруга, приближалась к пятистам. Демоны из второго потока все перешли заветный барьер из ста сбитых кораблей, и теперь гордо носили заветный орден «Элита Вооруженных Сил». Молодежь тоже старалась, но до этого им было очень далеко: кораблей Циклопов на всех просто не хватало. И, вот наконец, настал день, когда генерал Роммель объявил на всю Конфедерацию об окончании войны! На Квидли, где мы как раз находились, творилось такое, что невозможно передать: толпы восторженно орущих людей запрудили улицы больших и маленьких городов, по всем каналам головидения и по Галанету транслировались записи наших боев, начиная с самого первого и заканчивая последней зачисткой куполов одноглазых на Роквуде. Цивилизация противника перестала существовать, и этому радовались все. Разве что, кроме нас: все две недели народных гуляний нас таскали на руках, увешивали десятками наград, принимали в почетные члены всяких клубов, и тому подобной хрени. Потом Демонов растащили по планетам Конфедерации, чтобы «герои» могли вживую встречаться с жаждущей зрелищ публикой. Мне с Виктором досталось больше всего: мы сопровождали министра обороны в вояже по самым крупным промышленным и деловым центрам человечества, и еще два месяца не вылезали из своих «Кречетов», то совершая прыжки к очередным планетам, то показывая фигуры высшего пилотажа, то изображая показательные бои. На Волкова было страшно смотреть: эти постоянные застолья, награждения и приемы доконали его так, что он радовался прыжкам в гипер, так как мог — только там удавалось хоть немного отдохнуть от суеты. Я забыла, когда он высыпался: он старательно принимал все «удары» на себя, при первой же возможности отправляя меня в отель. И я начала мечтать о новой войне, чтобы иметь возможность хоть изредка спать с ним рядом.

Но однажды я проснулась под утро, и, открыв глаза, увидела, как он спит, прикатившись к стене, прямо на полу! Темные круги под глазами и безграничная усталость на лице вызвали у меня такой приступ бешенства, что я сорвалась: наскоро запахнувшись в банный халат, я вынесла дверь в номер Роммеля и с порога заорала:

— Все, хватит! Я так больше не могу! Уж лучше воевать, чем смотреть, как молодой парень превращается в развалину…

Схватив ничего не понимающего генерала за руку, я выволокла его в коридор и, втащив в свой номер, показала на Викки:

— По-вашему, это нормально? Боевой пилот спит на полу, не найдя сил добраться до кровати? На что похоже его лицо? Это же маска трупа! Все, мы улетаем! Куда угодно, только подальше от этих слащавых, толстых морд отсидевшихся в тылу ублюдков, которые вылезли из своих нор и теперь пытаются убедить всех в том, что победа — это их заслуга! Не замолчу! — рявкнула я на предложение говорить тише. — Он не проснется! У него нет сил! Что, думаете, я не вижу, как меняется мнение обывателей? Еще два месяца назад нас готовы были носить на руках и целовать в задницу! А теперь на нас смотрят, как на помесь попрошаек и уродов! Мы им мешаем, понимаете? Мешаем спокойно жить! Я увольняюсь! Вик увольняется! Я больше ни за что не надену эту чертову форму! И плевать я хотела на уговоры, деньги, побрякушки! Что мы для вас теперь?!

Я выплескивала всю накопившуюся обиду, злость и ненависть к неблагодарным людям на генерала, а он грустно смотрел на меня и кривился от боли. Расслышав, наконец, то, что он уже давно пытался мне сказать, я покраснела:

— Ты сломала мне руку! Отпусти ее, пожалуйста! Мне больно!

— Ой, извините, сэр! Я нечаянно! — я оторвала от пола дорогущие паркетины из натурального дерева и примотала к нему предплечье Роммеля, а потом вколола ему обезболивающее из моего медблока.

— Я тебя понимаю! — справившись с болью, мрачно заметил он. — Я сам уже который день чувствую себя не у дел… А что делать?

— Отпустите нас в отставку! — взмолилась я. — Я так мечтаю о нормальной жизни! Я хочу иметь ребенка, понимаете? И боюсь: что может родиться у таких уродов, как мы?

Не дав мне снова впасть в истерику, Роммель успокаивающе провел рукой по моим волосам и прошептал:

— Не бойся, девочка! Родится здоровый, крепкий ребенок. Я знаю это совершенно точно…

— Откуда? — с надеждой посмотрев на него, спросила я.

— На Комплексе проводили исследования в этой области. Дети рождаются здоровыми и нормально развиваются… Есть только одно «но». — Все ваши модификации закреплены генетически, и они будут такими же, как и вы. Кстати, с окончанием войны наш проект закрыли. И, судя по всему, окончательно. Я, правда, успел кое-что для вас сделать: пока вы мотались по Галактике, я перечислил остатки средств проекта на ваши счета: теперь вы обеспечены на всю жизнь, и можете устроиться, где захотите. Все ваши рапорты об увольнении подписаны: уже неделю вы свободные люди… Просто я никак не мог вам этого сказать — были определенные причины. Так что забирай своего любимого, и валите к черту, чтобы я вас больше не видел… И спасибо вам за все, что вы сделали…

Я с трудом закрыла отвалившуюся челюсть и квадратными глазами уставилась на уставшее, но довольное лицо генерала:

— Что?

— Берите свои «Кречеты» и валите отсюда к чертовой матери! Куда угодно! Ваши корабли списаны… И еще одно: я отправил на коммуникатор Вика файл под моим именем. Вы должны это знать. Прочтете, когда будет достаточно времени. Не меньше недели — двух. Не к спеху. Ладно, я пошел: — хотелось бы зайти к врачу а потом немного поспать… Извини, если что не так…

Тупо глядя на уходящего генерала, я смогла выдавить из себя только «до свидания», и, втащив Виктора на кровать, положила голову на его грудь и тоже отключилась…

 

Глава 23. Виктор

Будильник не прозвонил! Открыв глаза, я посмотрел на часы и понял, что опоздал: запланированная встреча с кем-не-помню уже должна была закончиться… Рванувшись одеваться, я не нашел мундира! Как брюк и ботинок! На стуле висел обыкновенный цивильный костюм и отглаженная белая рубашка. Кителя Иры тоже не было видно: вместо него на плечиках висело легкое белое платье. На руке спящей девушки сиял золотом ее коммуникатор, а на губах играла улыбка.

Я присел рядом с ней, и, почувствовав мое прикосновение, она открыла глаза и прошептала:

— Викки! Ты не поверишь! Мы — свободные люди! Роммель подписал наши рапорты!

— Но я ничего не писал! — удивленно уставился я на нее.

— Никто не писал! Просто проект умер… И Роммель все сделал сам… Мы улетаем! Домой… И еще одна важная новость! — она схватила меня за шею, притянула меня к себе и, глядя на меня расширившимися глазами, прошептала: — А сейчас мы будем делать ребенка! И только попробуй мне возразить…