Глава 1. Виктор Волков

Утро началось с дикого крика Сашки:

— Папа! Мама! К нам кто-то летит! Хватит спать, уже поздно…

Я продрал глаза, прислушался и услышал свист двигателей какого-то небольшого корабля. Высунув голову в окно, я с удивлением уставился на устаревший десантный бот, неуверенно заходивший на посадку за лужайкой рядом с домом: за последние лет пять гостей у нас практически не было. Да и кому охота тащиться на заброшенную сразу после освобождения Окаду, находящуюся за Окраиной, ради кого-то из Отверженных? Да никому! Однако десантный бот свидетельствовал о том, что о нас еще кто-то помнит…

Наскоро натянув на себя шорты и майку, я неторопливо выбрался на крыльцо и уселся на ступеньки, поставив рядом банку с апельсиновым соком и тарелку с бутербродами. Сын мгновенно оказался рядом и с разгону рухнул на ступени:

— Папка! А кто это к нам прилетел?

— А черт его знает… — я пожал плечами и откусил здоровенный кусок от бутерброда с ветчиной. — Небось опять кто-то из репортеров…

— Да нет, вряд ли! — ухмыльнулся пацан. — После твоих последних «проводов» их уже два года не видно и не слышно…

В это время бот, наконец, вырубил движки и я, вглядевшись в проем открывающегося люка, не поверил своим глазам:

— Генерал! Какими судьбами? — в мгновение ока я оказался рядом с Роммелем, тяжело выбравшимся из люка, и вцепился в его руку. — Черт, как я рад вас видеть, сэр!

— Викки! Отпусти мою руку! Отпусти, говорю! — радостно глядя на меня, буркнул он. — После того, как твоя дражайшая супруга сломала мне левую, я вообще боюсь здороваться! А где она, кстати?

— Спит пока еще! — я повернулся к сыну и рявкнул: — Буди мамку, быстро! Скажи, что Курт Роммель прилетел!

Сашку как ветром сдуло. Я повернулся к генералу и, стараясь не замечать явных признаков старости, согнувших его некогда могучее тело, пригласил его в дом.

— С удовольствием! Только вот, может, все-таки посидим где-нибудь на солнышке? А то мои старые кости постоянно мерзнут… Да, Викки, я уже не тот, что был пятнадцать лет назад… Оставь, мне не нужны твои комплименты, — я прекрасно знаю, на что похож, — все-таки мне уже за сто семьдесят… Процедуры? Помогают, но не особо — у всего есть предел… Это вы все еще молоды и полны сил… Вот ты, по-моему, еще здоровее стал! Тренируешься?

— Приходится! — я усмехнулся и показал на вылетевшего из дома Сашку: — У меня же два сына. Надо, чтобы им было к чему стремиться… Знакомься, Саня, это генерал Роммель…

— Здравствуйте, сэр! Я о вас наслышан! Очень приятно иметь возможность познакомиться с вами лично!

— Ого, какое рукопожатие! — восхитился Курт. — Весь в отца!

— А я, типа, тут ни при чем? — возмущенно спросила с крыльца Ира и, чуть не сбив Сашку с ног, обняла довольного Роммеля. — Генерал, я так рада вас видеть! В прошлое посещение Обитаемых Миров мы пытались вас найти, но у нас ничего не вышло. Мы так расстроились…

— Да, я ушел в подполье! — хохотнул, еле выбравшись из ее объятий, Роммель. — За время службы мне так надоел официоз. Тень, а ты стала еще красивее…

— Да ладно, сэр! — смутилась Ира. — У меня же трое детей…

— И что? На тебе до сих пор нет ни одной морщинки, фигура не изменилась, небось, Большой Демон покоя не дает?

— А то! Дочке пример показать надо… сыновей отшлепать иногда…. мужу наподдать, когда с ребятами заигрывается… — приходится!

— С вами все понятно! — ухмыльнулся гость. — Не то, что я…

— Садитесь, сэр!

— Что вы все заладили: сэр, генерал… Курт, и все!

— Привычка, сэр! — усмехнулся я. — Вы для нас все еще большой Босс…

— Курт, что будете на завтрак? — взбегая по ступенькам, спросила Ира. — Сашка, буди остальных и марш на кухню помогать!

…Пока вся моя банда организовывала завтрак, мы расселись в шезлонги возле бассейна и, прихлебывая сок, вели неторопливую беседу. Генерал, похожий на сжатую пружину, все никак не мог расслабиться, и я попробовал его разговорить:

— Курт! Давайте не будем ходить вокруг да около. У вас какие-то проблемы?

— Давай поговорим об этом позднее! — вздохнул он. — Не хочу, чтобы слышали дети…

И, правда, все трое юных террористов метались между кухней и летней верандой, как маленькие, но очень шустрые истребители. Сашка, а за ним и Костик то и дело, сокращая дорогу, сигали из окна второго этажа, а Ольга, самая младшая, «чинно» вылетала из дверей.

— А у тебя тут красиво! — оглядевшись, отметил Роммель. — Океан, горы, лес… Все, как тебе нравится! Эх, я бы тоже устроился бы где-нибудь неподалеку и зажил бы в свое удовольствие…

— А что вам мешает? — удивился я. — Переезжайте! Собрать дом — не проблема… Места тут навалом… Да и ребята будут рады…

— Увы, пока не могу! — снова вздохнул он. — Вас тут много?

— Практически все Демоны. И еще человек триста наших друзей, в основном с Квидли и Дабога. Отверженные! — вы, наверное, слышали, как нас обозвали в прессе?

— Увы, слышал! — грустно покачал головой он. — И про ту историю с «Кречетами» — тоже…

— Было так весело! — расхохотался я.

— А с чего все началось?

— Да какой-то очередной репортеришко, которых в первые годы после нашего переезда тут моталось предостаточно, ненароком наткнулся на наши корабли, стоящие на консервации, и написал гнилую статейку о том, что мы, дескать, готовимся к войне с изгнавшим нас Человечеством. И уже через неделю в систему ворвались сразу четыре флота… Представьте — больше пятисот кораблей! А мы тогда еще довольно часто тренировались, отрабатывая тактику парных боев, и в половине кораблей были загружены маркеры… Ну, я поднял роту «стариков», и мы ввосьмером перемазали все корабли… А потом я пригрозил, что если нас не оставят в покое, то подниму с планеты машины с настоящим боекомплектом и разнесу их лоханки к чертовой матери! Ну, флоты и рванули…

— Подожди, а куча поврежденных кораблей? Помнится, писали про потери?

— Могу показать: я же все снимал! Они, как овцы, сталкивались между собой и во время нашей атаки, и во время ухода в прыжок. Ну и постреляли сами себя порядочно… Я потом послал в штаб ВКС записи нашего «боя», чтобы на нас не держали зла, и пригрозил, что в случае следующей атаки опубликую их в Галанете. Вот они и успокоились…

— А, тогда все понятно! — захохотал генерал. — А то я ломал себе голову: если вы воевали, то почему такие небольшие потери, а если нет, то откуда они взялись…

— Кстати, Курт, спасибо вам за все, что вы для нас сделали… И ваши деньги, и списанные «Кречеты», и права на эту планету пришлись как нельзя кстати… Правда, мы так и не поняли, зачем нам эти транспорты с боеприпасами, системы ПВО и все то, что вы поручили нашему присмотру…

— Поймешь чуть позднее. А пока пойдем, поедим… Судя по запахам, у Иры все готово…

* * *

После завтрака, разрешив Сашке взять мой скутер и отправив детей к Семенову, по просьбе Роммеля я связался со всеми ребятами из первого потока и попросил их срочно прилететь. Узнав о прилете генерала, ребята обрадовались и уже через десять минут их машины начали пикировать к моему дому. Курт, позабыв про свою старость, довольный и счастливый, расспрашивал девчонок об их житье-бытье, интересовался увлечениями ребят и количеством их детей. Наконец, устроившись в облюбованном шезлонге перед сидящими и лежащими на траве бывшими Демонами, он вздохнул и произнес:

— Друзья мои! Я прилетел к вам за помощью. Три месяца назад пропали Рамон Родригес, Мэри Рошаль, — та самая Мэри, которая делала вам операции в лаборатории Комплекса, — и с ними еще сорок человек. Все они были членами экспедиции в систему Миасс, в которой, по свидетельству «гномов», проживает еще одна раса, с которой вели войны Циклопы. На поиски экспедиции отправили эскадру из тридцати боевых кораблей. Она тоже не вернулась. И следующая эскадра, уже из шестидесяти бортов, тоже канула в лету. Честно говоря, мне было бы плевать на все это, если бы не Рамон и его люди — они такие же мои друзья, как и вы… Естественно, я поднял на ноги всех, кого смог, но, увы, не добился ничего: испуганное потерями такого количества кораблей, нынешнее руководство ВКС отказалось посылать кого-либо еще, решив, что все предыдущие корабли «попали в какую-то гравитационную аномалию», и поиск их — дело бессмысленное… Правдами и неправдами я смог добиться получасового разговора с «гномами» в институте Ксенобиологии на Пенте и услышал от них несколько странных фраз: «Нет худа без добра, и наоборот»; «Циклопы — Копье и Щит одновременно»; и «На смену меньшей беде приходит большая»… Разговаривать дальше о расе Рохх «гномы» отказались наотрез… И, как мне потом сказали ребята из института, беседуя со мной, гномы панически чего-то боялись…

После долгих раздумий я пришел к выводу, что Циклопы, воюя с нами, одновременно сдерживали экспансию какой-то другой расы… И мы, уничтожив их, тем самым освободили дорогу их врагам… Не знаю, насколько я прав, но мне стало страшно: если Циклопы не смогли с ними справиться, то, как минимум, Рохх, как их обозвали наши ученые, так же сильны, как и они… А это значит, что у Конфедерации снова нет шансов…

— Хрен с ней, с Конфедерацией! — поморщился Гельмут. — Нас мало волнуют ее проблемы. А вот Родригеса надо найти… Классный был мужик… Мы все ему многим обязаны… Я полечу однозначно…

— Да все мы полетим! — мысленно посовещавшись с ребятами, выразил общее мнение я. — Дети наши уже подросли, и если что, то за ними присмотрит «молодежь» из третьего потока. «Вторых» тоже, думаю, придется взять…

— Может, девушек-то оставите? — засомневался генерал. — Все-таки матери…

— И чо? — одновременно возмутились Элен и Ира. — Только попробуйте нас удержать! А кто будет присматривать за спинами наших обалдуев? Вы, что ли?

— Ладно-ладно, сдаюсь… — поднял руки Курт. — Вам виднее! Я тут приволок немного оружия из последних разработок лабораторий ВКС… Может, пригодится…

— А как вы его раздобыли? — удивился Яшка. — Оно же должно быть секретным…

— Эх, сынок, за последние годы в Конфедерации творится такой бардак, что при наличии денег можно купить хоть линкор. Надо знать лишь, кому дать взятку! А я, к счастью, это знаю…

— С этим понятно! А что известно про эту чертову систему? — спросил я.

— В том то и дело, что ничего! Есть только координаты выхода и все… — признался генерал.

— Понятно… Что ж, придется ограничиться этим. Кстати, нам будут нужны коды вызова коммуникаторов всех членов экспедиции…

— Они у меня с собой. Не всех, правда, а только тех, кого я лично знал, — Таких больше половины… — грустно заметил Роммель. — Хорошие были ребята…

— Может, не стоит их пока хоронить? — поинтересовалась Элен.

— Может, и не стоит, но на душе у меня хреново! А я привык верить предчувствиям… — буркнул генерал и снова вздохнул. — Если там пропали линкоры, то у почти невооруженной экспедиции, увы, не было шансов…

— Ладно, не будем страдать заранее, а просто посмотрим… — Гарри Форд решительно встал из-за стола. — Я займусь проверкой кораблей и загрузкой боеприпасов…

— Ладно! — согласился я. — Элен с тобой. Игорь, бери на себя новое вооружение, которое привез генерал; Гельмут, на тебе — топливо, питание и медикаменты; Яша, ты собери всех наших детей и отвези их к кому-нибудь из третьего потока, а я вызову остальных…

* * *

На следующее утро все приготовления были закончены, и мы, попрощавшись с дико недовольными тем, что их с собой не взяли, детьми, впервые за многие годы оторвали загруженные под завязку корабли от земли.

— Демоны, я — Большой Демон! Все системы в порядке? Тогда начинаем разгон!

Почти пятнадцать суток в гипере я привыкал к новым пистолетам и винтовкам, оказавшимся раза в полтора мощнее старых, но привычных систем. Кроме того, я тренировался, как проклятый, приводя свои мышцы и рефлексы к оптимальному состоянию. Моя физиономия сияла, как новенькая монетка: после пятнадцати лет безделья почувствовать себя молодым и опасным было довольно приятно. Да, мы ежемесячно играли в регби по самым жестоким, выдуманным нами же правилам; мы бегали в горы на охоту и голыми руками брали медведей и кабанов; мы устраивали соревнования по рукопашному бою, стрельбе и пилотированию, но у всего этого был один минус — все это было понарошку. А война, увы, всерьез… В общем, к моменту выхода из гипера я чувствовал себя просто прекрасно. За десять минут до перехода я надел боевой скафандр, активизировал все системы корабля и пристегнулся к креслу…

Как только на экранах появилась система Миасс, а рядом со мной возникли метки всех пятнадцати кораблей, я активировал связь и, поздоровавшись с друзьями, приказал:

— Осторожнее. Идем максимально развернутым строем, по парам. Курс — вторая планета…

Обе планеты системы находились с нашей стороны от светила — желтого карлика с похожим на солнце Ньюпорта спектром. На радарах на первый взгляд ничто не показывало присутствия какой-либо цивилизации: полное отсутствие выхлопов кораблей, тишина на всех диапазонах связи, и т. д. Впрочем, по мере приближения к планете у меня начало появляться неприятное ощущение, что что-то в системе не так. А когда на ее орбите мы увидели огромное кладбище обломков кораблей обоих эскадр, я приказал замедлить ход. Однако до самой планеты мы не заметили никаких признаков движения. Сделав пару оборотов вокруг и выведя на экран виртуальную модель ее поверхности, я вызвал Семенова и поинтересовался:

— Ну, что, смотришь на карту?

— Ага! Эти каменные «города» выглядят впечатляюще… По-моему, если кто-то из экспедиции и жив, то только там… Вон, посмотри, если наложить результаты съемки магнитных аномалий, то рядом с самым маленьким «городом», — Ну, нашел? — можно увидеть развалины корабля Родригеса…

— Вижу… Мигель, сделай-ка мне изображение этого места крупным планом… Только ниже десяти километров не снижайся…

— Есть, командир! — «Кречет» Санчеса вывалился из строя и в сопровождении истребителя Дианы рухнул в атмосферу.

— Командир, здесь одни сплошные джунгли! — удивленно завопил он мне минут через десять. — Я хотел бы познакомиться с их обитателями… Может, что съедобное найдется?

— Не отвлекайся! Что там, внизу?

— Похоже, что обломки корабля! Что-то вроде разведывательного рейдера…

— Понятно, давай картинку…

В максимальном приближении возле странного безжизненного «городища» действительно угадывались контуры обломков типового рейдера ВКС. Почти затянутый зеленым покрывалом тайги, корабль был разрушен прямым попаданием чего-то вроде тяжелой противокорабельной ракеты, а потом взрывами своих же двигателей и боекомплекта… Окрестности немного фонили, но не очень сильно: в примененном оружии отсутствовали трансурановые элементы. Но все равно, остаться в живых в том пекле, которое там было при взрыве, практически не было шансов. Однако я на всякий случай послал запросы на все коммуникаторы членов экспедиции, номера которых у меня были. К моему удивлению, через двадцать секунд откликнулось целых шесть!

— Волков! Я — Рошаль! Слышу тебя хорошо! Наконец-то вы пришли! — в голосе женщины слышалась радость пополам с истерикой.

— Мэри, вы где? Сколько вас?

— Виктор, подожди! Берегись их шлюпок! Они очень опасны! Если вас мало, то уходите! Мы продержимся еще месяц — полтора… Нас осталось девять человек! Профессор Гри… — на этом связь прервалась, и в этот же миг на экране радара появилось огромное количество маленьких, но быстро движущихся меток, часть из которых поднималось к «Кречетам» с поверхности планеты, а вторая часть летела от первой планеты.

— Демоны! Все за мной… Отходим на двадцать минут! — я вывел двигатели на форсаж и, заложив вираж, рванулся прочь от негостеприимной планеты.

Шлюпки не отставали: более тысячи маленьких, юрких корабликов, в лучшем случае в треть моего «Кречета», неслись за нами, почти не отставая, и, чтобы оторваться от погони, пришлось вывести корабли на предельный для наших тел режим. Это дало результаты: орда начала отставать…

— Ребята! Надо их немного пощупать! — решил я, когда между нашими кораблями появился зазор минуты в полторы — две хода.

— Да, раньше нам так бегать не приходилось! — Гельмут, сопя от возмущения, вполголоса крыл матом «этих чертовых тараканов».

— Тогда делаем так…

…Через миг все восемь звеньев рванулись в стороны от прежнего курса, заставив преследователей разделиться. Потом четыре звена заложили крутой вираж, потеряв при этом больше половины отрыва, и, пройдя перед носами чертовски быстрых корабликов, снова ушли в отрыв. Озверевшие от близости цели преследователи сдвоили ряды и, выжимая из своих шлюпок все, на что они способны, на миг забыли о четырех сравнительно далеких кораблях и повернулись к нам сначала флангами, а потом и дюзами. Этого хватило: мы вцепились им в хвост и на первом же проходе сбили штук сорок. Потом, правда, пришлось убегать, и еще как: смертельно обиженные преследователи забыли о четырех ближних «Кречетах» и в полном составе рванули за нами. И снова напоролись на те же грабли: четыре «забытых» звена завалили еще десятка три… Потом нам стало намного сложнее: они перестали ловиться на все наши трюки, просто держа строй и выдавливая нас из системы. Пришлось снова отрываться и пытаться, используя мощность двигателей, прорваться к планете в обход Роя. Увы, не удалось и это: шлюпки тут же мчались наперерез любому попытавшемуся прорваться кораблю. Однако после десятка-другого попыток я все-таки добился своей цели: шлюпки, залетев уж очень далеко от материнских планет, сначала снизили скорость, а потом повернули обратно: из-за маленьких размеров запас их автономного хода был довольно мал. По моим подсчетам, не более двух часов на пределе их скорости. Это радовало: можно было не только строить планы, но и убивать их на отходе, чем мы, собственно, и занялись. Противник проявил завидное мужество: около трети их кораблей, понимая, что их шансы вернуться тают с каждым маневром, развернулись к нам носами и, прикрывая своих уходящих товарищей, бросились в самоубийственную атаку. Действительно самоубийственную, так как мы ее не приняли, уйдя в стороны от их кораблей, и они зря сожгли такое дорогое для них топливо. А потом, дождавшись, пока у безуспешно пытающихся прикрыть отход очередной своей части преследователей оно закончится окончательно, просто расстреляли лишенные возможности маневрировать корабли. Правда, чуть более ста штук: остальные все-таки ушли. Часть, правда, не долетела до планеты, но их успевшие заправиться товарищи снова поднялись с планеты и встали грудью на их защиту. Отойдя от них минут на десять, мы зависли в пространстве и задумались, что же делать дальше: противник учился уж очень быстро, и шанс повторить такой же маневр, по общей оценке, был иллюзорным. А количество умелого, не боящегося смерти противника перечеркивало все планы на лобовую атаку: прорваться смогли бы разве что единицы.

— Что будем делать? — спросил я задумавшихся ребят. — У меня идей нет…

— У меня — тоже! — зло буркнул Семенов. — Циклопов на них нет…

— Сами виноваты — рановато извели… — грустно рассмеялась Иришка. — Кстати, я начинаю уважать местных космолетчиков. Здорово летают, черти!

— Ага! И стреляют тоже неплохо! — отметил Яша. — Меня, например, чуть не сбили. Если бы Джоуи не снес проклятую ракету, то меня бы уже не было… Наши «обманки» почти не действуют на их систему наведения…

— Точно! У нас было то же самое! — удивленно воскликнула Диана. — Мигель, слава богу, успел… Я думала, что это случайность…

— Так! Меня это начинает напрягать! — нахмурился я. — Теперь понятно, как они разделались с эскадрами: во-первых, количеством, во-вторых, скоростью, а в-третьих, своими чудо-ракетами. Наши «доблестные» летуны, небось, и крякнуть не успели…

— Это все лирика… — прервала меня Ира. — Что делать-то будем? Даже если мы прилетим в полном составе, то вряд ли сможем пробиться к планете без потерь… А терять вас мне, например, что-то не хочется…

— Давайте думать! Может, что-нибудь в голову и придет…

— У меня идея! — внезапно откуда-то сзади до меня донесся голос моего сына Сашки. — А вызовите на бой их командира! Как в сказках! Кто победил, тот и делает, что хочет…

Я оцепенел и медленно повернулся назад. За моим креслом, у входа в грузовой отсек, с крайне независимым видом стоял Сашка, и автоматически утирал нос, из которого тоненькой струйкой вытекала кровь, — следствие перенесенных вне кресла перегрузок.

— Ты как тут оказался? — стараясь не напугать парня возникшим где-то внутри бешенством, рявкнул я. — Я оставил тебя дома!

— Я захватил с собой еду, воду, походный биотуалет, влез в грузовой отсек и спрятался за коробками с реанимационным оборудованием… Мне просто хотелось посмотреть своими глазами, как вы воюете… А то все эти старые записи мне уже надоели… — не отводя взгляда, сознался он. — Я уже взрослый…

— В четырнадцать лет? Не смеши меня…

— А что такого? Ты в каком возрасте Академию закончил? — В двадцать один… А, помнится, кто-то говорил, что я уже подготовлен лучше, чем любой ваш выпускник…

— Так, понятно… — пробормотал я. — Если о том, что ты здесь, узнает мама, то тебе конец… Ей плевать, что ты считаешь себя взрослым…

— А мы ей не скажем…

Сашка, поняв, что гроза миновала, спокойно уселся в кресло штурмана и начал привычно подгонять под себя ремни. Что правда, — то правда: под моим «чутким» руководством он прекрасно освоил и «Кречет», и все его бортовое оружие; прекрасно стрелял и дрался…

— Так! Раз ты уже тут, быстро в боевой скафандр… Активируй автомед… Как ты маневры-то пережил?

— Что я, совсем дурак? — Намертво привязался к переборке, проложив между собой и корпусом маты, и непрерывно активируя автомед… Папа! А можно, я возьму и пистолеты?

— Нужно! И полный боекомплект… И еще: если что-то случается, то ты выполняешь все мои приказы безоговорочно… — я нахмурил брови и отвесил подзатыльник пронесшемуся мимо парню.

— Так точно, сэр! — не обращая внимание на мои «ласки», завопил Сашка и, открыв оружейный шкаф, начал подгонять под свой рост снаряжение.

— Викки! Ты что затих? — в эфире раздался голос Иришки.

— Да мысль одну обдумываю… — ответил я, стараясь не выдать голосом свою растерянность: из-за Сашки прыгать обратно не хотелось, а ввязываться в серьезные авантюры с ним на борту было опасно.

— Что за мысль? — поинтересовался Гельмут.

— Чего они ничего не предпринимают… Так можно долго висеть… Может, попробовать их подразнить?

— Как?

— Я сейчас вылечу из построения и попробую изобразить что-нибудь перед ними. Мало ли, какой-нибудь их пилот решит со мной сразиться один на один…

— Ты что, исторические книги перечитал? — захихикала Элен. — Это тебе не рыцари Круглого стола…

— Другие идеи есть?

— Пока нет! — созналась она.

— Тогда я попробую… Что мы теряем?

— Далеко не отлетай! И вообще, как это ты без меня? — возмущенно заявила Ира. — Может, полетим парой?

— Так теряется весь смысл идеи… — усмехнулся я. — И вообще, я смогу за себя постоять…

— Ага! Особенно полежать! — съязвил Яша. — Пробуй, мы готовы, если что, тебя прикрыть…

Убедившись, что Сашка практически готов, я поверил, как он пристегнулся и медленно двинул с места свой «Кречет». Вылетев вперед минут на пять — семь, я сделал пару виражей и повис неподвижно. Минут через десять, когда мне уже порядком надоело ждать, и я, про себя ругая дурацкие идеи сына, уже собирался возвращаться в строй, из Роя вылетел одинокий кораблик. Остановившись сравнительно далеко от меня, он замигал какими-то огоньками.

— Папа! А чего это он мигает? — удивился Сашка. — Может, поговорить хочет?

— Сам хотел бы понять… — огрызнулся я и медленно-медленно начал двигаться на встречу чужаку, не отрывая рук от сенсоров активации бортового вооружения. — Чем сидеть без дела, возьми на себя управление кормовыми ракетными установками…

Чуть не заорав от счастья, пацан защелкал клавишами «своего» пульта и тут же доложил:

— К стрельбе готов, сэр!

— Стреляешь только по моей команде… А пока молчи и не мешай…

Два корабля сходились еле-еле, готовые в любой момент сорваться с места и закружиться в карусели боя. На моем терминале было видно, что двигатели кораблика врага «разогреты» до предела, и он использует лишь несколько процентов от всей их энергии, чтобы двигаться в таком режиме. Я делал то же самое. Наконец, корабли без единого выстрела сошлись, по космическим меркам, вплотную: на расстояние километра в полтора. Замерев на месте, и чувствуя, как холодный пот стекает по моей спине, я пару раз мигнул посадочными огнями.

Чужой ответил точно таким же образом. Я снова мигнул, сопроводив мигания короткими импульсами в нескольких диапазонах радиосвязи. На девятой или десятой попытке мой «собеседник» понял, что я делаю, и ответил тем же. Тогда я послал ему примитивную двумерную картинку с изображением их системы, и получил в ответ такой же, но с указанием дислокации обоих эскадр. (Если, конечно, можно, конечно, назвать их Рой эскадрой. Дальше стало немного легче: поняв, что видим мы приблизительно в одном диапазоне, я состряпал несколько последовательных слайдов, на которых изобразил развалины корабля Родригеса, потом наш подлет к планете, подъем корабля и экипажа и уход обратно за пределы системы.

Ответ пришел минуты через три: судя по картинкам, оппоненты были против. Они предлагали нам убраться к чертовой матери, оставив экспедицию на планете…

Я повторил их же последовательность картинок, добавив к ней еще несколько: мы уходим без экспедиции, потом возвращаемся с флотом и разносим Рой в пыль, потом забираем свой корабль с поверхности и улетаем.

В ответ пришло изображение обломков двух флотов на орбите.

Я ухмыльнулся и послал следующую картинку: обломки их кораблей в окрестностях места переговоров и сравнительное изображение количества наших и их кораблей. Потом попытался объяснить им, что те флоты, которые были до нас, что-то вроде недоумков.

Собеседник попытался дать мне понять, что они будут биться до последнего, на что я снова предложил обойтись без боя, и просто забрать наших людей. После этого он довольно долго молчал, а потом прислал свое изображение. На картинке возле своего кораблика стояло очень похожее на человека создание, правда, с тремя суставами на верхних и нижних конечностях, и головой, практически без шеи сидящей на довольно широких плечах. Плоский, вытянутый вперед череп, два глаза и узкая, лишенная рта щель рта под головой.

— Тролль! — воскликнул Сашка.

— Почему?

— Циклопы были, гномы — тоже! А этот — тролль! Посмотри, пап, я тут посчитал его размеры относительно наших, так он не мелкий: чуть выше тебя ростом…

— Как это ты посчитал? — удивился я, занятый подготовкой ответа.

— Определил размеры его корабля по дальномеру, а на их рисунке не зря указаны их относительные размеры…

— Толково! Я тоже укажу свои… Интересно, что они предложат дальше?

— Может, мир?

— Что-то я сомневаюсь! — я покачал головой. — Между нами столько крови, что вряд ли про нее можно просто так вот забыть…

— Тогда мы их просто победим! — сын запрыгал на месте и тихонько захихикал.

— Ого! Нам предлагают дуэль! — пробежав глазами серию новых рисунков, воскликнул я. — Вернее, две… Одну в космосе, вторую — на их планете…

— Это как, пап? Если ты завалишь его тут, то кто будет с тобой драться внизу?

— Он предлагает бой без ракет, одними пушками! Вернее, до первого попадания… А на планете — насмерть, но голыми руками…

— Папа! А что там за атмосфера?

— Сейчас узнаю! — я вызвал на связь Санчеса: — Мигель, что там с атмосферой?

— В принципе, что-то вроде Лагоса… Кислорода, правда, многовато, а так же хватает всяких примесей. Посмотри сам, я тебе скидываю результаты анализа. Дышать можно, но лучше использовать носовые фильтры, или комплекс дезактивирующих препаратов.

— Понятно! Спасибо… — я просмотрел полученный файл и решил: — Соглашаемся…

— Ура! — снова дернулся в кресле сын. — Ох, и надерешь ты ему задницу…

— Что за выражения? — грозно нахмурился я.

— Да ладно, папа! Так мама обычно выражается, а ее нельзя назвать вульгарной женщиной… — выкрутился стервец.

— Ох, доберемся мы до дома, я тебе всыплю по первое число…

— Ладно, там посмотрим! Ты пока ответ им отправь… — ухмыльнулся оболтус.

Я быстренько изобразил серию картинок, постаравшись объяснить, что в случае победы заберу людей Родригеса из каменного городища.

Ответ обескуражил: победа давала мне право посадить на планету два корабля на двое их суток… А все, что случится со мной на территории городища, это были мои проблемы… Правда, как я понял, они мне мешать не будут. Если, конечно, я не выйду за пределы прилегающей к нему территории.

— Папа! В этих постройках есть что-то опасное? Они, по-моему, снимают с себя всю ответственность! Интересно…

— Ну, что ты считаешь, мы должны делать?

— Как что? Спасать дядю Рамона…

— Понятно! — я ответил серией новых картинок, соглашаясь на поставленные условия и требуя обеспечения свободного ухода Демонов из системы в случае моего проигрыша.

Тролль согласился. Подтвердив, что прекрасно понял по моим картинкам, что ребята вернутся мстить в любом случае…

— Папа! Они, по-моему, фанатики! Или рыцари! Им нравятся дуэли! Вот здорово!

— Ладно, разберемся. А сейчас умолкни, если не хочешь, чтобы тебя услышала мама… — я включился в связь и коротко рассказал ребятам, до чего с Троллем мы договорились.

— Вик! Ты что им, веришь? — возмутилась Ира. — А если они тебя обманут?

— Мы сядем прямо возле Городища. Если что, попытаемся прорваться к Мэри! Они же как-то держатся… Причем не первый месяц! А потом вы за мной прилетите…

— Я с тобой…

— Может, кто-нибудь из нас, ребят? — попытался отговорить ее Игорь. — У тебя дети, тебе надо за ними присматривать…

— Вот и присмотришь! А я присмотрю за мужем. И никаких возражений…

— Вик! Ваша семейка просто бесподобна… — захохотал Гельмут. — Упрямы, как танки! Черта с два вас остановишь…

— Ладно, давайте я пока разберусь с ним тут, а потом поговорим…

— Ни пуха, ни пера! — хором пожелали мне Демоны.

— К черту!

* * *

Тролль оказался очень даже неплох: почти за десять минут боя он ни разу не подставился. Несмотря на небольшое преимущество моего «Кречета» в маневренности. Я крутил все фигуры высшего пилотажа, которые знал и умел; все финты, которые придумали мы с ребятами за годы тренировок; все, что приходило в голову, а упрямый соперник не только держался, но и пытался нападать. Правда, неудачно. Зацепить его мне удалось практически чудом: в самый край обтекателя одного из его двигателей. К моему удивлению, он тут же сбросил скорость и замер на месте, признав свое поражение. Я посмотрел на Сашку, который умудрился выдержать все то, что я вытворял, и обалдело произнес:

— Вот это полетали…

— Папа! А ведь он сбил бы почти любого из наших… Кроме, разве что, мамы, тети Элен, дяди Игоря и Гельмута…

— Похоже на то! — согласился я. — Что дальше?

— Он движется к планете! Летим за ним?

— Летим! — вздохнул я. — А что делать?

— Викки! Командир! — заорало в ухо. — Ты молодец! Я такого противника еще не встречал…

— Спасибо, Гельмут! Я — тоже. Если бы они все были также хороши, то нас бы уделали за пару минут…

— Это точно! — вздохнула Элен. — Но я дико горжусь тем, что наш командир круче, чем командир этих уродов…

— Да ну тебя! Мне только лести не хватало! Кстати, есть предложение обозвать их Троллями. Для определенности…

— А что, подходит… — хохотнул кто-то из ребят.

— Если бы не Ирка, я бы давно бросила своего Гарри и тебя бы захомутала… — хихикнула Вильямс. — Я же к тебе до сих пор дышу неровно…

— Я тоже! — хором поддержали ее Танька Сомова, Валя Шмакова и Диана. — Иру вот только боимся…

— Ох, и получите вы у меня, развратницы! — пообещала им моя благоверная.

— Ладно, я полетел, а вы тут пока решите, к кому мне возвращаться… — буркнул я, усмехнулся, услышав возмущенный вопль Иришки, и перевел все внимание на экраны…

…Тролль медленно шел к планете, а его флот, расступившись, образовал коридор, в который, немного подумав, я все-таки влетел.

— Ох, если они сейчас долбанут из всех своих орудий, то… — Сашка аж зажмурился.

— То мы рванем вперед, и они постреляют сами себя…

— И нас тоже…

— Может быть, даже наверняка, но и мы кого-нибудь за собой утащим…

— Это точно! — вздохнул он. — Но такой вариант меня радует не очень…

— Сидел бы дома…

— Ага! Вы перемочите всех врагов в Галактике, а я буду хлопать ушами? Я тоже хочу быть героем…

— Какие мы, к чертовой матери, герои? Ты посмотри, как к нам относится вся Конфедерация? — Мы Отверженные! За последние десять лет я ни на одной планете, ни разу не слышал ничего, кроме брани, в свой адрес… Они нас ненавидят, потому что мы — другие…

— Но у тебя же все высшие награды, какие только существуют, папа! Сорок шесть боевых орденов…

— Это все — побрякушки… Да, еще недавно на нас готовы были молиться, но с тех пор все поменялось. К власти пришли слюнтяи в белых перчатках. Для них главное — деньги. Все остальное значения не имеет. Тебе повезло, что мы живем на отшибе… Даже в системах Окраины, не говоря уже о Центре, творится, такое, что мне просто страшно: бандитизм, коррупция, воровство…

— А почему тебе страшно? — не понял он. — Ты же их всех одной левой…

— Увы, сынок, не могу. Десятки миллиардов людей словно мутировали. Ни достоинства, ни чести, ни совести! Да ну их, даже говорить противно…

Тролль садился куда-то в джунгли, на дневную половину планеты. Следую за ним, я внимательно рассматривал все удобные для посадки места на экране, увеличивая их изображение с помощью электронного умножителя.

Однако место приземления я не угадал — под нами просто сдвинулась в сторону огромная, метров сто на сто, плита, вместе со всей растительностью, и открыла посадочную площадку, находившуюся прямо под ней. Я посадил «Кречет» рядом с корабликом Тролля и, приказав Сашке ни за что не покидать корабля, подготовил фильтры, вколол себе компенсаторы, подхватил оружие и рюкзак с боеприпасами, и вышел наружу. Тролль, действительно оказавшийся чуть выше ростом и массивнее, ждал меня метрах в десяти, стоя в одном из посадочных кругов. Дождавшись, пока я подойду поближе, он начал жестами объяснять мне правило боя. Суть оказалась такова: тот, кто покидал границы круга, автоматически считался проигравшим, и победитель имел право на его корабль и оружие. Бой велся до смерти, без всяких правил, кроме одного: можно было использовать только свои конечности и холодное оружие. Тролль показал мне довольно неприятного вида кастеты, из ударной части которых отходили три, сантиметров по пятнадцать, металлических остро отточенных лезвия, которыми он и собирался драться.

Я достал из ножен оба своих десантных тесака и протянул их ему. Тролль молча снял с себя все остальное снаряжение и занял место в центре круга. Я вернулся к шлюзу «Кречета» и, аккуратно сложив внутрь все, кроме ножей, мысленно произнес:

— Транслируешь бой ребятам. Если что-нибудь случается, поднимай корабль и уходи! Понял?

— Папа! Я тебе помогу…

— Я сказал: уходи! Им нельзя оставлять ни корабль, ни наше оружие… Если не справлюсь я, то ты не сможешь мне помочь. Ничем… Понял?

— Хорошо, папа, уйду…

— Обещаешь?

Саша тяжело вздохнул, но все-таки выдавил из себя:

— Ладно, даю слово…

— Вот и отлично! — я повернулся к площадке и, расслабляясь перед боем, спокойно направился к противнику.

Бой начался со странного приветствия противника: Тролль положил около себя оба «кастета», на несколько секунд поднял свои «руки» вверх, потом вытянул правую за себя, а левую в мою сторону. Я тоже положил тесаки, поклонился ему и снова подобрал свое оружие. Противник, зажав в костистых наростах подобия ладоней свои устрашающие инструменты, сделал скользящий шаг в сторону, а потом нанес первый пробный удар. Я сместился в сторону и заблокировал его выпад лезвием тесака. Скорость атаки была на уровне, как минимум, хорошо обученного десантника. Я убил почти две минуты, присматриваясь к возможностям трехсуставчатых конечностей Тролля, и, наконец, начал более-менее схватывать их пластику. Руки Тролля выстреливали вперед, как плети, быстро и хлестко, но вот жесткости и силы в них было ощутимо меньше. Кроме того, он не пользовался ни локтями, ни ногами. Я решил немного обострить бой и, нанеся рубящий жесткий блок по суставу атакующей руки, попробовал выбить из нее оружие. Как ни странно, это мне довольно легко удалось: кастет отлетел за пределы круга. Тролль перехватил оставшееся оружие левой конечностью и снова атаковал. Я, почти не напрягаясь, довольно легко уходил от его атак: видимо, их методика ведения рукопашного боя намного уступала нашей. Убедившись, что даже на ближней дистанции он не успевает меня зацепить, я заблокировал его левую «руку», локтем правой атаковал его в голову, и, когда он потерял равновесие, провел примитивную подсечку, правда, на пределе скорости. Припечатав его к земле и, выбив второй «кастет», я приставил лезвие тесака к его черепу.

Тролль замер. Я подождал секунд десять, потом убрал с его груди колено, спрятал ножи и, отойдя от него метра на три, снова ему поклонился. Поднявшись с земли только с четвертой попытки, противник повторил свой ритуал приветствия, только на этот раз без «кастетов», потом подобрал валяющееся оружие и, положив его передо мной, отступил на несколько шагов назад.

Пришлось кастеты подобрать. Тем более, что Сашка мысленно требовал их себе на память. Потом я снова поклонился, а Тролль начал оживленно жестикулировать, объясняя, что и его корабль принадлежит мне. Я подошел к кораблику, обошел его вокруг и снова поклонился. Потом приказал Сашке вынести в шлюз терминал.

Тролль, усевшись рядом со мной, внимательно смотрел на то, что я ему рисовал, и иногда жестами выражал свое согласие или несогласие: движение правой руки горизонтально означало «да», а вертикально — «нет». Разобраться в этом оказалось довольно просто: я нарисовал себя, уносящего кастеты в свой корабль, и получил утвердительный ответ. Потом нарисовал Тролля, уносящего мои тесаки, и получил отрицательный…

Получив разрешение на посадку второго корабля, я связался с Ирой, и разрешил ей сесть. Тем временем я пытался установить дружеские отношения с ошеломленным тем, как легко я его победил, и что оставил его в живых Троллем. Однако максимум, чего я добился, — это согласия пообщаться после эвакуации нашей экспедиции. Еще раз поклонившись и ради интереса прогулявшись по его кораблику, я объяснил, что решил не забирать корабль, а оставить его хозяину. Вот тут я в первый раз заметил у своего собеседника хоть какие-то эмоции: Тролль вскочил на ноги, раз пять изобразил свое приветствие, а потом попросил у меня терминал и нарисовал себя рядом со мной перед схематическим изображением Городища. Пришлось его поблагодарить. А потом встречать счастливую жену.

Вылетев из шлюза в боевом скафандре, но без шлема, Ирка бросилась мне на шею и, несколько раз смачно поцеловав, рявкнула:

— Ну, что, трансформер, допрыгался? Это тебе не вшей давить!

Циклоп опять «замахал руками», а я перевел его жесты Ире:

— Он выражает тебе свое уважение. Поклонись ему… — он пока по-другому не понимает…

— Не много чести будет?

— Да ладно тебе! Не выпендривайся…

 

Глава 2. Ира

Возле Городища Тролль выбрался из своей лоханки, весь увешанный оружием, как какой-нибудь боевой робот эпохи Второй Галактической. Я поняла его намек, и, до упора забив рюкзак и карманы разгрузочного жилета боевого костюма боеприпасами, загерметизировала шлем и выбралась из «Кречета». Виктор, тоже вооружившийся по полной программе, болтал по коммуникатору с не верящей в такую удачу Мэри.

— Иришка! Рошаль говорит, что до их укрытия — километра четыре по древним катакомбам. План уже разведанных ими коридоров она мне сбросила. Единственное, что меня беспокоит, это наличие в этих развалинах чего-то непонятного, но крайне опасного: все, кто отходил от их группы хотя бы на минуту — пропадали. При этом остальные не слышали ни шороха, ни крика, ни других каких-нибудь звуков… Человек просто пропадал… Причем сначала пропадали по одному, позднее — по два, а сейчас все оставшиеся в живых просто заперлись в каком-то зале и боятся просто высунуть нос наружу… Так что максимум осторожности… Порядок передвижения такой: Тролль идет впереди, я с пистолетами — за ним, а ты поддерживаешь нас тяжелым вооружением, если что случится…

Я кивнула головой и, подумав немного, буркнула:

— Эх, еще бы одного человека нам точно не помешало… Прикрывал бы меня со спины! Что-то мне не уютно…

— Согласен! — у Вика как-то странно блеснули глаза.

— Два ствола все-таки быстрее, чем одна винтовка, даже с подствольным ракетометом… С другой стороны, без тяжелого оружия мы можем не пройти… А вот на атаку с близкого расстояния сзади я могу и не среагировать! Пока разверну ствол…

— Может, давай я пойду вторым? — задумался он. — Я что-то об этом не подумал… На Тролля особой надежды нет: по сравнению с нами он на земле какой-то тормозной… Я даже не знаю, что у него за оружие…

— Можно, я пойду замыкающим? — услышала я голос за спиной, и тут же развернулась: ко мне, понурив голову, в боевом костюме, с пистолетами в каждой руке спокойно шел Саша…

— Что-то я не понимаю, что происходит! — закипая, как котелок над костром, процедила я, и повернулась к Вику: — Ты что, охренел? Ты зачем его с собой потащил? Я…

— Мама, не злись, пожалуйста! Он не виноват… Я сам пролез на корабль, пока вы прощались с Костиком и Олей… А вылез я только перед его боем с этим Троллем…

— Так, понятно! На этот раз ты у меня доигрался… А ну марш в мой корабль! И убери в шкаф оружие… А то не посмотрю, что не одни: так уделаю, что сама не узнаю…

— Ира! Тихо! — оборвал мои излияния Вик и насторожился: — Включи биосканер! Быстро…

Услышав тон мужа, я тут же заткнулась, рывком отправила Сашку между нами и, привычно активировав шлем, заняла привычное место в арьергарде. На внутренней поверхности шлема появилось более двух сотен медленно приближающихся к нам целей. Все они доползали до какой-то невидимой нам отметки и замирали на месте. При этом до нас не доносилось даже шороха… Если верить шлему, то часть врагов находилось прямо под нами…

— Саша! Пистолеты! — мысленно скомандовал Вик. — Прикрываешь мать сзади… Работай, как в тире… Если не сможешь ее защитить, или подставишься сам, — ты мне не сын! Вопросы?

— Понял, папа…

— Не папа, а есть, сэр! Мы не на прогулке! — рявкнула так же мысленно я.

— Есть, сэр! — тут же поправился парень и весь подобрался.

— Начинаем движение! — скомандовал муж и, подтолкнув не подозревающего об опасности Тролля, жестом показал ему, что надо шевелить костями.

…Городище выглядело мрачно: когда-то циклопические постройки под воздействием времени превратились в сумасшедшее нагромождение камня, металла, пластмассы и пробивавшейся везде и всюду зелени. В лучах склоняющегося к горизонту светила развалины казались ожившим кошмаром тополога. Скрученные балки, потрескавшиеся от времени листы полупрозрачного пластика, каменное крошево, четкие, словно подкрашенные черной краской, тени, и тишина, котораяо мне почему-то действовала на нервы. Наверное, потому, что точки на биосканере сопровождали каждый наш шаг.

— Вик, по-моему, они под нами…

— Ага! И чуют нас… До входа в подземелье еще метров сто. Аккуратнее… — не поворачивая головы, ответил Большой Демон. (Иногда я про себя называла его именно так: слишком много воспоминаний у меня было связано с нашей службой.)

— Ма! Падай… — вдруг заорал Сашка, и я автоматически рухнула на землю, переворачиваясь лицом вверх и выхватывая пистолет: винтовка оказалась подо мной. Еще в падении я расслышала четыре одиночных выстрела сзади, потом еще шесть — Вика, потом что-то промелькнуло за камнем метрах в трех от меня, я всадила в это что-то два выстрела, и вскочила на ноги.

— Ого! Вот это зубки! — Саша, не переставая контролировать зону за собой, всматривался в полуоторванную от тела голову дикой смеси собаки, дракона и крысы, валявшейся у моих ног. — А какой симпатичный хвостик?

— Рот закрой! — посоветовала я ему. — Паясничать будешь, когда вернемся домой… А за предупреждение — спасибо…

— Двигаемся дальше! — скомандовал Викки, и скользнул в сторону чуть оторвавшегося от нас Тролля.

Я еле оторвала взгляд от лоснящейся тюленьей шкуры и огромной пасти «собакодракона», и, переступив через еще четыре таких же тела, двинулась следом. Рассеяв внимание между своим сектором и биосканером, я старалась поймать миг начала новой атаки, и параллельно вспоминала облик этих тварей: такого монстра мне видеть еще не приходилось. Около метра в холке, длинное, но мощное тело, широкие лапы с крючковатыми когтями, большие, но какие-то подслеповатые глаза, гребень во всю спину, хвост, похожий на змеиный, килограмм под двести веса…

— Атака с двух часов! — снова опередил меня Сашка. — Держу тыл…

Выстрелы Вика, раздавшиеся одновременно со словами сына, подтвердили его правоту: около полутора десятков «дракончиков» бесшумно вылетели из-под обломка огромной квадратной колонны и их тела на лету начали кромсать наши выстрелы. Лишь один успел приземлиться невредимым, но Тролль, до этого практически не шевелившийся, в упор всадил в наглое существо десяток импульсов из своего разрядника.

— Что-то оружие у них слабовато! — удивился Вик. — От наших патронов твари валятся сразу, а у них трепыхаются даже после восьми — десяти попаданий… Учтите, а то можете зевнуть атаку с его стороны…

Через десять секунд мы перебрались через обломки стены и, сбежав по насыпи из битого камня, остановились у входа в подземный лабиринт. Он чем-то напомнил мне древние храмы ацтеков на старой Земле, как их показывали по головидению: отверстие прямоугольной формы в покрытой причудливыми узорами стене, под огромной каменной плитой, подпираемой двумя каменными колоннами. К двери вело шестнадцать прекрасно сохранившихся ступеней. А вот саму стену время не пощадило: из трещин кое-где торчали стволы каких-то растений; из-под ее основания пробивалось что-то вроде травы, а верхний край был обрушен почти по всей длине. Но особо порассматривать шедевр древней архитектуры мне не удалось:

— Что-то мне не нравится эта плита… Если она рухнет, то мы можем и не выбраться… Саша! Сможешь ее рвануть так, чтобы она не засыпала вход?

— Легко, сэр! — гордый оказанным доверием, сын мгновенно скинул с себя рюкзак и, не переставая осматриваться, вытащил оттуда пару брикетов взрывчатки и мгновенно оказался на стене. Еще через тридцать секунд он спрыгнул вниз и доложил: — Плита заминирована сэр! Можно взрывать…

— Взрывай! — Вик заставил присесть недоуменно глядящего на нас Тролля и кивнул Саше головой.

Что ни говори, а натренировали мы парня неплохо: плиту разнесло в пыль, а на стене не прибавилось ни одной новой трещины. Учитывая, что вход в подземелье находился несколько выше всего остального завала, вряд ли бы нам теперь смогли бы перекрыть выход даже при помощи пары экскаваторов.

— Поставь вокруг еще пару мин направленного действия… Без всяких таймеров и датчиков: срабатывание только по сигналу… Такие же мины ставишь у каждого ответвления коридора, комнаты и лестниц… Вопросы?

— Никак нет, сэр!

— Даю минуту времени…

Через полторы минуты, дав сыну одеть рюкзак, мы вступили в проем и погрузились во тьму. Подстроив оптику шлемов, мы, постоянно сверяясь с картой подземелья, начали довольно медленное продвижение. Первые метров двести и без того узкий каменный коридор почти на каждом шагу перегораживали горы неизвестно откуда взявшегося песка и каменные глыбы. Потом идти стало немного легче: коридор начал ощутимо спускаться вниз, и стал значительно шире. А у первого же ответвления нас ждали: штук сорок дракончиков одновременно рванулись на нас из обоих проходов, разинув рты и стелясь в воздухе, как живые истребители. Предупрежденные биосканерами, мы открыли огонь чуть ли не раньше, чем в воздух взвилось первое существо. Вик упал на колено, открывая мне обзор, и я, сместившись чуть в сторону, чтобы не мешать Саше, всаживала пулю за пулей в черные молнии, летящие по коридору. Тролль не успел попасть ни в одного дракона, и, как только стрельба стихла, он повторил уже понятный мне жест «уважения». Дальше стало намного тяжелее: дракончики лезли напролом, не обращая внимания на потери; за десять минут мы продвинулись лишь на шестьдесят метров. Я несколько раз была вынуждена стрелять ракетами, что в таком ограниченном пространстве было довольно опасно: кроме того, что от детонации мог обрушиться потолок, нас могло еще и контузить… Но все обошлось: врага разметало на мелкие кусочки, и мы еще немного прошли вперед по каше из размазанных по полу и стенам фрагментам их тел. Саша, немного морщившийся в начале, пообвык, и уже не отворачивался от трупов: характер у него был точно в папу. И, естественно, в меня…

В круглой шахте с пандусом, спиралью сбегающим вдоль стен куда-то далеко вниз, мы, как ни странно, сопротивления не встретили: пара одиночных тварей была не в счет. А метрах в сорока — пятидесяти от нее началось что-то жуткое… У меня было ощущение, что вокруг нас собралось несколько тысяч дракончиков со всех развалин Городища. Сбившись в компактную кучу в месте, где коридор поворачивал под прямым углом, мы стреляли практически без остановки, тратя время только на перезарядку. Я еще немного погордилась своим сыном: он стрелял предельно экономно, не тратя больше выстрела на каждое существо, и при этом ни разу не ошибся в моменте перезарядки — прекращал огонь только тогда, когда у меня с Виком были практически полные обоймы. Наверное, успевал считать наши выстрелы. Мы отбились, но с потерями: Тролля немного покусали. Причем недобитые им же дракончики. Но, судя по тому, что он не стал обращать особого внимания на свои раны, они были не очень серьезные. Следующий километр мы прошли более-менее спокойно, лишь изредка постреливая по особо нахальным тварям. А за триста метров до убежища экспедиции под нами провалился пол, и мы рухнули в огромный зал, битком набитый кровожадными созданиями… Вот тут пришлось покрутиться: я веером выпустила всю обойму ракет, не забивая себе голову мыслями о прочности окружающих нас стен, потом перевела винтовку на огонь очередями, и открыла из нее бешеный огонь. Вик, вместе с Сашкой, расстреляв всех ближних тварей, сбили меня и Тролля на пол, и тут же раздались взрывы брошенных ими кассетных гранат. Как нас не зацепило, я, честно говоря, не поняла: эти гранаты не относятся к категории защитных, и их осколки разлетаются метров на пятьсот… Скорее всего, их приняли на себя атакующие нас дракончики. Но, несмотря на то, что взрывы разметали больше половины упрямых тварей, они продолжали свои самоубийственные атаки. Через четыре пролома в разных углах зала волнами влетали новые стаи дракончиков, и я поняла, что скоро нам придется очень плохо…

— Сашка, ко мне! Прыгай на спину, и вверх! Потом выдергиваешь маму Тролля, и меня! — рявкнул Вик, тоже оценив безвыходность ситуации.

Сын взметнулся к пролому раньше, чем прозвучало последнее слово. Потом метнул мне петлю, и одним мощным рывком выдернул меня в коридор. Я тут же упала на край пролома и, отбросив в сторону винтовку, поддержала Виктора огнем из обоих пистолетов. Троллю пришлось объяснять, что от него надо, и на его эвакуацию ушло почти десять секунд… За это время я вся извелась: Виктор метался, как молния, чтобы увернуться от челюстей десятков атакующих существ, а эта инопланетная падла все еще тупо болталась на тросе… Плюнув на него, я метнула мужу свою петлю и выхватила его на верх из такой каши дракончиков, что сама испугалась. Виктор, еще не успев толком приземлиться на обломок рухнувшей вниз плиты, сбросил вниз еще пару гранат и сбил всех нас на пол, отбрасывая подальше от края провала. И, кстати, вовремя: взрывная волна отломала еще один здоровенный кусок пола, и мы, пробежавшись, как по льдинам, по кренящемуся вниз фрагменту, еле успели допрыгнуть до следующей, неподвижной, плиты.

— Ни хера себе! — выдохнул сын. — Вот это постреляли…

— Бегом! Потом поговорим… — выдохнул Виктор и огромными прыжками понесся в сторону убежища…

Подгоняя медлительного, по сравнению с нами, Тролля, мы ураганом пробежали последние сотни метров, стреляя на ходу, и ворвались в открытый для на нас проем…

…Глядя на испуганные глаза таращащихся во тьму коридора людей, мы быстренько закидали обратно здоровенные каменные плиты, и смогли немного отдышаться. Я оглядела все еще одуревшие лица «комитета по встрече», и поняла, что тут требуется небольшое объяснение:

— Во-первых, здравствуйте! Этот чудик — с нами. Особого внимания обращать не надо… Во-вторых, у вас кто-то нездоров?

— Привет, Ира! — вынырнувшая откуда-то Мэри повисла на шее сначала у меня, потом у Вика, потом у дико смутившегося Сашки. — Профессор Гринев сломал ногу. Перелом осколочный, шестой степени сложности. Я его прооперировала, но у меня с собой, кроме скальпеля и стандартного медблока, ничего не было. При таком переломе требуется несколько повторных операций, и операционное поле должно было быть открытым. Таких возможностей, увы, у меня не было. Кроме того, вместо штифтов я использовала какие-то железки из каркасов рюкзака. В общем, это все нюансы. Суть в том, что у него началась гангрена. Почувствовали запах, да? Срочно нужен, как минимум, корабельный медблок. И немедленно! Иначе мы его потеряем…

— Понятно… Мы тут притащили с собой кое-что. Посмотрите, может, что пригодится… — я сбросила с плеч рюкзак и Мэри зарылась в него с головой.

— Что у вас с оружием? — помрачнев, спросил Вик. — И где Рамон?

— Спит! — ответил кто-то из мужчин. — Он крайне истощен. У нас почти не осталось концентратов, и последний месяц мы урезали пайки настолько, что еле ходим. С оружием очень плохо: четыре пистолета, одиннадцать патронов и одна винтовка вообще без боеприпасов…

— Да… — Волков поскреб подбородок и сел на сброшенный рюкзак. — Значит, так. Пока Рошаль возится с профессором, все съедают по четверти стандартного рациона. Больше не есть, а то не сможете идти. Дальше, через десять минут принимаете стимуляторы, и готовитесь к выходу. Брать только самое необходимое. Держитесь плотной группой. Команды любого из нас выполнять, не раздумывая: скажу лечь, значит, падаете, где стоите. Скажу — лететь — летите. Саня! Несешь профессора. Сразу за мной. Ира! Отдай винтовку самому здоровому, и с пистолетами прикрываешь тыл. Кто возьмет винтовку? Ваше имя?

— Кора, сэр!

— Опыт стрельбы есть?

— Да, сэр! Лейтенант запаса планетарной пехоты, сэр…

— Отлично! Забери у Иры боеприпасы; приспособь что-нибудь под разгрузочный жилет. Идешь перед ней. Кроме того, на всякий случай возьми пару гранат…

— Они же наступательные, сэр! — удивилась девушка.

— И что? Из-за угла использовать можно! Хотя… В общем, контузию от взрыва в подземелье мы еще вылечим… А вот трупы поднимем вряд ли… Вопросы есть?

— Нет, сэр!

— Выполняй! Ира, Саша! Десять минут на перезарядку всех пустых магазинов… Обратный путь будет хуже… — Волков подошел к спящему Родригесу и тихонько потряс его за плечо: — Рамон, просыпайся, пора домой…

— Виктор? Волков? Слава Творцу! — выдохнул, проснувшись, Родригес. — Я так и знал, что если кто нас и найдет, то это будете вы… У тебя есть что перекусить?

— Кусок медной проволоки устроит? — ухмыльнулся Вик. — Или что посущественнее?

— Ты все такой же! — Рамон вытер слезящиеся от слабости глаза и попробовал встать.

— Конечно, есть! Вот твоя порция! Но сначала прими вот эти таблетки. Как вы тут столько времени без воды?

— С водой в принципе, было нормально: тут недалеко по стене сочится пара струек. Мы ее собирали, заливали в опреснитель, и пили.

— А с воздухом?

— Компенсаторы закончились довольно давно. Придется нам всем пройти неслабый курс лечения в стационаре, — отозвалась Мэри. — Кстати, как у вас дела? Я тебя не видела не знаю сколько лет…

— Вот, познакомься с моей женой и сыном! — усмехнулся в ответ он. — Саня, сними шлем…

— Ого! И сколько ему?

— Четырнадцать… Еще пацан совсем…

— А со стороны — обыкновенный Демон! Такая же рама! — удивилась Рошаль. — А что, никого повзрослее больше не было?

— Там, наверху, болтаются в космосе… Еще четырнадцать человек из первых двух потоков. Так уж получилось, что смогли прорваться только мы.

— Вик! А это что за тип? — вытаращился Рамон, доев выделенный ему паек.

— Это местный вождь. Тут просто прорва защитников планеты. Мы его еле уговорили пропустить к вам хотя бы нас…

— Не может быть! Это они взорвали наш корабль… — взвился с пола один из мужчин. Я — единственный, кто остался в живых из тех, кто ждал исследовательскую партию… И то только потому, что рассматривал фрески в полукилометре он него… И сюда еле добрался…

— Один?

— Не совсем… Нас осталось восемь, но до этой комнаты дошло только четверо. Потом мы потеряли еще троих…

— Не кипятись! Сядь! — прикрикнул Вик, заметив, что у мужчины нехорошо заблестели глаза, и рука потянулась к ножу. — Без моего разрешения даже не думай… Понял?

Грозный рык моего мужа заставил взбешенного ученого сникнуть. Я поторопилась разрядить обстановку:

— Викки! У нас все готово! Можно выходить…

— Рошаль! Что у тебя?

— Еще минуту… Я вкатила ему снотворное. Оно вот-вот подействует.

— Всем приготовиться! — Вик быстренько забросил наполовину опустошенный рюкзак сына на дно своего, на всякий случай проверил его экипировку, похлопал мальчика по плечу и вполголоса напомнил: — Профессор за твоими плечами. Никаких перекатов и прыжков… Сохраняй равновесие… Почувствуешь, что что-то не получается — зови! Стесняться — смерти подобно… Где какая мина, помнишь?

— Ага!

— Не перепутай детонаторы… Предупреждаешь меня заранее. Взрыв — по команде! Готов?

— Да, сэр!

— Тогда бери его на плечи, а я помогу закрепить…

 

Глава 3. Волков

Небольшой отряд прорывался к кораблям, практически не прекращая стрельбы, а я, краем глаза следя за тем, как работает сын, старался отогнать от себя мысль о том, что если бы он не решил прокрасться ко мне в корабль, то у нас было бы гораздо меньше шансов уцелеть. Или, по крайней мере, выбраться отсюда живым. Черт побери, парень в свои четырнадцать напоминал мне себя двадцатилетнего. Судя по взглядам Ириши, она гордилась им не меньше меня. Саня не тратил зря практически ни одного выстрела. И не промахивался. При этом он успевал поправлять на себе тело профессора, напоминал мне об установленных минах и при внезапных атаках сбивал на пол замешкавшихся ученых.

Кора, ассистент Рамона, которую мы вооружили винтовкой, оказалась почти бесполезной: она успевала выстрелить настолько поздно, что просто переводила боеприпасы. Пришлось использовать ее только как придаток к ракетомету: по команде она стреляла в указанном направлении, и не более того.

Первым серьезным препятствием на пути к кораблям оказался тот самый пролом в полу, из которого нам пришлось спешно эвакуироваться: почти сорока метров коридора просто не существовало, а внизу бесновалось море разъяренных зубастых тварей. Пришлось напрячь извилины. Пока Саня с Ирой прикрывали наш тыл, я уперся руками и ногами в противоположные стены не такого широкого в этом месте коридора, и, перебирая ими, перебрался на другую сторону пролома. Потом пробил дыру в стене, набросил петлю троса с лебедки Ирины на подходящий выступ, и разрешил ребятам перебираться. Используя обычные карабины, все члены отряда с грехом пополам перебрались через пролом, а Иришке пришлось повторить мой трюк, чтобы перебраться на мою сторону. Мы поддержали ее огнем, и, когда она, наконец, оказалась рядом, я вздохнул с облегчением.

До колодца, ведущего на верхний ярус подземелья, то есть больше половины пути, мы добежали довольно быстро, а потом снова застряли: дракончики бросались на нас сверху, совершенно не боясь высоты, почти сплошным потоком, и из-за большой массы тела практически не отклонялись от траектории падения даже от нескольких попаданий. И вскоре мы начали нести потери: сначала рухнувшее на голову двухсоткилограммовое мертвое тело сломало шею одному из ученых. Потом сразу два таких же трупа сбило с ног и размозжило ногу второму, а в заключение одна недобитая тварь вцепилась в горло третьему, и вместе с ним рухнула вниз, с высоты четырех этажей. Я просто озверел: пробежав оставшийся пролет, я отправил в проем сразу две гранаты, потом выскочил в коридор и открыл бешеный огонь. Через несколько секунд меня поддержал Саня, а потом, захватив небольшой плацдарм, мы обеспечили возможность всем остальным двигаться дальше.

Полкилометра, оставшиеся до корабля, мы добирались почти сорок минут… Потратив все гранаты, подорвав все установленные мины, мы, наконец, добрались до «Кречетов», и, забравшись внутрь, включили орудия в автоматический режим. Через минуту вокруг стало тихо. Запрограммировав орудия на защиту площадки вокруг кораблей, мы смогли, наконец, заняться своими ранами…

Больше всего досталось, как ни странно, Троллю: его с ног до головы покрывали порезы и сочащаяся из них светло-розовая жидкость. Однако он стоически переносил боль, если, конечно, вообще ее чувствовал, и до самого конца старался быть чем-то полезным: даже когда у него вышли все заряды к оружию, он отбивался от дракончиков устрашающим мечом и небольшим кинжалом.

Кроме него, раны были у всех не защищенных броней костюмов ученых. Кроме профессора Гринева: Саня оказался достаточно шустрым. Обработав раны и распределив людей по кораблям, я немного побеседовал с Троллем, и договорился с ним о следующей встрече: рассказ Роммеля о возможной экспансии его расы требовал серьезнейшей проверки. Выразив ему свое уважение его любимым способом, и, удостоившись нашего поклона, я вернулся в «Кречет» и медленно поднял его с планеты…

 

Глава 4. Ира

Дом… Как я по нему соскучилась! Я воткнула свой корабль метрах в пятидесяти от него и, забыв о Мэри и профессоре Гриневе, которые летели вместе со мной, бросилась к нему. Увы, детей там не было: мы прилетели ночью, и не стали никого из них будить. Открыв дверь, я вдохнула привычный запах и положила свою ладонь на филенку двери: мне так не хватало этого спокойствия… Поднявшись на кухню, я залезла в холодильник и достала оттуда любимое клубничное варенье. Быстренько сделав себе здоровенный бутерброд, я выпила стакан сока и, откусив от бутерброда, вспомнила о своих «пассажирах». Немного покраснев от стыда, я бегом вернулась обратно и перенесла профессора в дом: весь полет проспав под воздействием снотворных, перенеся четыре тяжелые операции, он пошел на поправку, и выглядел гораздо лучше. А вот Мэри от бесконечных процедур осунулась и похудела. Лишь последние двое суток до прилета она немного расслабилась, и начала приходить в норму. Правда, почти все это время она проспала, но часа три мы с ней все-таки проболтали. Сначала знакомясь друг с другом заново, чуть позже, почувствовав друг в друге что-то родственное, о всякой ерунде, а потом она даже призналась мне, что неровно дышала к Виктору. Для меня это не стало новостью: за годы совместной жизни с ним я довольно часто натыкалась на последствия его обаяния: по-моему, влюбленности в него избежала лишь Элен. И то потому, что знала со второго месяца Проекта. Танька Сомова вообще как-то напилась и приперлась ко мне требовать его себе… Поэтому я лишь посмеялась признанию Мэри и по секрету сообщила ей, что знаю как минимум о четырех его бывших любовницах. Рошаль чуть не упала:

— И ты терпела?

— Ага! Ему тогда нужно было перебеситься… Первая баба появилась у него после увольнения из ВКС, когда он просто не знал, что делать и куда приткнуться. Вторая — после гибели Харитонова, которого он считал почти что отцом. Третья — когда нас, как бешеных собак, начали травить на всех планетах Конфедерации, и пришлось бросить все нажитое и перебраться сюда, в Ньюпорт, на Окаду. Четвертая была сравнительно недавно, года три назад: тогда мы последний раз летали в центральные миры, на Дабог, и он наткнулся на «Белых»… Когда более чем десятитысячная толпа озверевших молодых парней на его глазах рвала на куски нескольких девочек с Квидли, жители которых из-за своеобразного спектра светила уже в третьем поколении приобретают слегка зеленоватый оттенок кожи. Они орали, что мутантам не место на их планете, и топтали уже изломанные тела ногами. Тогда я первый раз в жизни видела его безумным: он ворвался в толпу, как таран, убивая всех, до кого дотягивался, а я бежала за ним следом и плакала от страха, понимая, что его ничто не остановит. За каких-то пять минут он убил почти сто человек!!! Еще двадцать два убила я. Тех, кто пытался выстрелить ему в спину. Потом, когда поднялась дикая паника, и все начали разбегаться, я сначала сбила его с ног, а потом удерживала в таком положении почти минуту… Он чуть не порвал мне все связки, сломал два ребра и вывихнул руку. Но, придя в себя, вытряхнул какого-то полицейского из его скутера, дав ему за трусость по шее так, что сломал позвоночник, и довез меня до нашего «Кречета». Почти три месяца он меня стеснялся, и целыми неделями пропадал то в тире, то на полигоне, то летал в одиночку по системе, вытворяя такое, что ребята, которые за ним присматривали, просто диву давались. Вот я и подослала к нему одну девчушку из тех, кто перебрался сюда вместе с нами. Она его и привела в норму… Правда, на это ушло почти полгода…

— И он пришел обратно? — удивленно прошептала Мэри.

— Да! Он ведь всегда знал, что я его люблю… Просто ему было стыдно…

— Я бы так не смогла! — призналась Мэри.

— Я раньше тоже так думала… — философски пробормотала я. — Увы, пришлось. Просто он такой, и менять его я не хочу. Понимаешь, он — цельный. Как алмаз. Его бессмысленно ломать. В нем и так почти нет минусов. А те, которые есть, по сравнению с плюсами так ничтожны, что я просто закрыла глаза…

После этого разговора мы долго не могли уснуть. Мэри рассказывала мне о своей жизни вне проекта, о том, как он разваливался, о первых неудачных операциях, о своих срывах после них. Мы прорыдали часа полтора, просто из какой-то бабьей солидарности, зато потом почувствовали друг друга ближайшими подругами…

Вот и сейчас, устроив Гринева на кровати в одной из гостевых комнат, подключив датчики его медблока к информационно — энергетической сети дома, мы взяли бутылку вина, креветок и залегли на водяные матрасы возле нашего бассейна, решив всласть поболтать до прилета ребят. Виктор сел на космодроме Ньюпорта, где в отеле «Роллс» снял себе номер Роммель.

— Знаешь, я тебе завидую! — смотря в темную воду остановившимся взглядом, почти прошептала Рошаль. — Тебе немногим меньше, чем мне, а у тебя нет ни одной морщинки. Ты словно перестала взрослеть… У тебя потрясающие дети и муж, а я… я осталась за порогом большой жизни…

— Да перестань ты! — попыталась успокоить я ее. — Все, что у меня есть, существует лишь благодаря тебе: если бы не ты, то мы бы с Виком не встретились бы; ошибись или не доработай ты методику операций, я могла бы стать бесплодной… А за то, что мы не такие, как все, мы платим изгнанием…

— Вы — герои! Роммель как-то сказал мне, что ваше подразделение заработало больше орденов, чем все ВКС за последние сто лет…

— Во-первых, не «ваше», а «наше»: ты стояла у его истоков. Во-вторых, за последние сто лет не было ни одной крупной войны. В-третьих, будь на нашем месте любой другой человек, он бы сделал то же самое. Все эти железяки радуют только моих детей. Нет, вру, всех наших детей и еще сто с небольшим тысяч человек Окады. Из скольких миллиардов жителей Конфедерации? Я так хотела жить где-нибудь на планете одной из центральных систем, бегать на танцы, ходить по магазинам, загорать на пляже, — просто жить, как все нормальные люди. А нормальные люди нас просто выжили, и мы живем своей, довольно странной по их меркам жизнью, общаясь только друг с другом и своими детьми. Нет, мы не жалуемся, но это не совсем то, чего все мы ждали…

— Все равно завидую!

— Хорошо там, где нас нет! — криво усмехнулась я. — У всех свои проблемы… Их просто не видно издалека… Чужой груз трудно оценить реально… Вот, например, мой Санька… С одной стороны, он нам здорово помог: если бы не он, я не знаю, что бы мы делали… С другой стороны, мало того, что он сбежал из дому и показал дурной пример детям всех наших ребят, так еще он с этого момента потребует полноценного участия во всем, что мы будем предпринимать… Я в этом даже не сомневаюсь! И что делать? Ведь он — заводила во всей этой детской банде… Хороши же мы будем, летая хотя бы к тем же самым племенам Рохх с детским садом на борту… А если хоть один из них погибнет? Ладно мы, взрослые… Мы к этому притерпелись на войне! А гибели детей никто себе не простит… И не только себе, но и нам, тем, с кого пошло это поветрие… А у меня еще Костик — Санькин погодок… И Оленька, — ей одиннадцать… Что, через год начать таскать с собой пацана, а через три — девочку? Бред какой-то…

— Да, даже не знаю, что тебе сказать! — закусила она губу. — Давай-ка лучше, еще немного выпьем…

— Эх, если бы так легко решались все проблемы, я бы уже спилась бы к чертовой матери…

* * *

Виктор прилетел под утро. Я, собственно, его не услышала: немного перебрав, я отключилась прямо у бассейна. И поэтому первым, что я увидела, почувствовав его прикосновение к моей щеке — это пара грязных ног моей дочери перед своим носом:

— Мама! Сколько можно спать? Мы с папой уже заждались… А, правда, что Саня — герой? Ой, а какого размера были эти трехголовые драконы? — затараторила эта помесь головизора и юлы, стоило мне приоткрыть глаза.

— Во-первых, здравствуй! — я все-таки приняла вертикальное положение и, обняв замарашку, поцеловала ее в щеку. — Во-вторых, где Костик?

— Он там с Сашкой пистолеты чистит… А меня выгнали, сказав, что у меня ноги грязные! — надулась она.

— Они правы! Сбегай в душ, помойся, потом приволоки обоих героев ко мне. И еще: займись-ка завтраком, а то я что-то проголодалась…

— Уже бегу! — Ольга сорвалась с места, и, весело подпрыгивая, понеслась к дому. Я обняла мужа и зарылась носом в его отворот рубашки:

— Ну, что Роммель?

— Я оставил ему Рамона, забрал ребят и прилетел. Они будут к обеду. Еще я вызвал бригаду врачей из госпиталя — пусть еще раз осмотрят Гринева, — они обещались к десяти. А вот что делать дальше, я пока не решил. Конечно, нельзя пускать все на самотек, но и торопиться я тоже не хочу: я так привык к спокойной жизни, что эта встряска меня слегка выбила из колеи.

— Меня тоже! — призналась я. — Я всю дорогу думала, что если начнется новая война, то все это можно потерять… И мне стало страшно!

Вик разделся до плавок, стянул с меня комбинезон и со мной на руках спрыгнул в бассейн:

— Мне тоже! Поэтому я приложу все силы, чтобы сохранить эту планету в неприкосновенности. Ладно, ну их, эти проблемы… Я хочу немного побыть в твоих объятьях…

— Я тоже соскучился! — завопил мне в ухо подкравшийся к нам Костик и с визгом рухнул в воду прямо перед моим носом. — Обними меня тоже! И ты, папка… Я так жалею, что не догадался о планах Сашки… Теперь он — герой, а я — еще никто…

— Так! А ну, чтобы я не слышала эти разговоры! — рявкнула я. — Вот еще, взяли моду! Вырастешь, — делай, что хочешь… И вообще, пока не сдадите папе нормативы, никакого нытья! Понятно?

— Папа! А какие нормативы? — удивился он. — Я готов!

— Я тебе дам их завтра! — тут же нашелся Виктор. — Поверь, чтобы их сдать, тебе придется здорово попотеть…

— А Санька?

— А что Санька? До тех пор, пока он их не сдаст, тоже никуда не полетит… И никаких поблажек не получит, герой…

— Понятно! А я — сдам! Вот увидите! А девочкам сдавать можно?

— Нужно! У нас ведь все — немножко Демоны… — усмехнулась я. — Или я похожа на размазню?

— Все знают, что у меня самая крутая мамка! Кстати, пока вас не было, мы с дядей Гербертом летали в Ньюпорт, в гости к тете Лизе и Тому! Тетя Лиза показала мне твой старый армейский коммуникатор! А дядя Том — боевой шлем дяди Джоуи… А еще у них куча старых записей голопрограмм с вашим участием, награждения, приемы, еще какие-то светские рауты… Вы там такие хмурые и грозные, я прямо сначала вас не узнал…

— Да, тогда мы были молодыми! — грустно улыбнулся Вик.

— А вы и сейчас не старые! Дядя Том сказал, что вы до сих пор — самые крутая пара истребителей в Галактике. И я им верю!

— Спасибо, малыш! Иди, помоги Оле, а то самые крутые герои в Галактике проголодались, как дракончики с Миасса — два…

 

Глава 5. Виктор

Роммель выслушал мой рассказ, и хмуро уткнулся в записи боев с Троллями, в который раз просматривая заинтересовавшие его фрагменты:

— Однако, судя по тому, как они быстро схватывают чужую тактику ведения боя, с ними придется тяжело…

— С другой стороны, они не лишены достоинства, понятий о чести и держат данное слово.

— Да, это радует и меня, но как использовать эти знания в предстоящем конфликте, я пока не придумал…

— Зато думал я. Надо встретиться с этим Троллем и попробовать найти с ним общий язык. Я хочу взять с собой десяток «яйцеголовых», побольше аппаратуры, и всех своих Демонов: либо мы договоримся, либо попробуем их уничтожить в их же системе…

— Как говорят «гномы», у Рохх сотни племен, и нет централизованной власти. Закон силы, помноженный на амбиции каждого отдельного вождя. Со всеми не договоришься…

— А что ты предлагаешь?

— В том то и дело, что пока ничего… — генерал все так же хмуро отхлебнул чаю, и посмотрел на меня: — Но лететь надо обязательно. Лучше делать хоть что-то, чем ничего! Когда собираешься вылетать?

— Через неделю! — ответил я. — Есть кое-какие проблемы…

— Договорились! Я пока соберу своих ребят, подберу оборудование, и прыгну в Миасс прямо с окраины. Скажи точное время, когда я должен там быть…

— Сегодня шестое? Значит, я прыгну тринадцатого, в ноль часов по Галактическому. Там будем двадцать восьмого в четыре пятнадцать… Если ты прибудешь часам к восьми — десяти в тот же день, то будет просто здорово…

— Могу и раньше…

— Раньше — не надо. Я еще должен обговорить с ними твое присутствие…

— Понял! А как с твоей бандой?

— А они прилетят через три часа после меня и Ирины. Я должен договориться и о них…

— Ясно! Тогда я не буду задерживаться… Спасибо за гостеприимство, я полетел. Попрощайся за меня с семьей. Привет Тени и остальным ребятам… Увидимся!

Я проводил Роммеля к его боту и взялся за коммуникатор…

* * *

Неделя пролетела довольно быстро. Я договорился с Томом оставить всю нашу банду детей на него и Лизу. Для того, чтобы подсластить пилюлю, детям объявили, что у них начинаются двухмесячные тренировочные сборы для подготовки к сдаче экзаменов на зрелость. Пришлось, правда, эту программу придумать, на что ушла ночь и половина следующего дня. Но в результате требования оказались такими, что, ознакомившись с ними, перестала волноваться даже Танька Сомова, дико боящаяся за своего двенадцатилетнего сына. Чтобы сдать все тесты, надо было, по меньшей мере, быть кем-нибудь из Демонов первого потока. Поэтому у нас был как минимум год для того, чтобы не волноваться за своих детей.

Правда, мой Сашка твердо решил лететь с нами, и даже каким-то образом уговорил мать. Я не представляю, что за аргументы он при этом использовал, но я его после этого зауважал: переспорить упершуюся Ирину не пытался даже я. Пришлось выделить ему место в своем корабле. После этого он с удвоенным энтузиазмом облазил все, что мог, проверяя все его системы, загружая боекомплект и заливая топливо. Я с удовольствием свалил все это на его плечи: парень был въедлив до предела, и при этом материальную часть корабля своей мечты знал от и до. Небольшой участок обтекателя левого двигателя, еще не украшенный рисунками сбитых кораблей Циклопов, и с недавнего времени — племени Рохх, он мечтал заполнить сам, и даже, по-моему, высчитывал, сколько туда влезет кораблей.

Семенов и Реми целыми днями мотались в Ньюпорт и обратно, перевозя к нам на тренировочную базу тренажеры для наших деток, программируя и настраивая их в соответствии с моей программой. Потом Ира, как лучший хакер подразделения, установила на них самые замороченные пароли, чтобы детки не сломали программы, и мы смогли более-менее расслабиться…

Последний день мы провели с детьми, а вечером, сдав их на поруки Тому и Лизе, рванули к кораблям, и, подняв их на орбиту, еще полчаса обыскивали все из закутки в поисках новых «зайцев». Слава Творцу, таких не оказалось: видимо, из-за того, что за два дня до вылета мы перегнали все «Кречеты» на небольшую площадку за триста километров от дома, и «забыли» сообщить детям ее координаты. А заблокированные терминалы машин не отвечали на запросы коммуникаторов «заинтересованных» лиц. Сашка, не принимавший участия в поисках на моем корабле, только слегка посмеивался: это все его уже не касалось…

…Вывалившись в системе Миасса, оба наших корабля после короткого обмена приветствиями спокойно полетели ко второй планете, передавая на знакомой Троллю частоте картинки анимированного приветствия: человечек с моим лицом сначала кланялся, а потом совершал серию жестов, обозначающих уважение, как это положено у племен Рохх. На этот раз «комитет по встрече» составляли всего два корабля: сам Тролль, и кто-то из старейшин, — так мы расшифровали их ответ. Довольно спокойно заняв геоцентрическую орбиту друг возле друга, мы передали им целую серию заранее подготовленных рисунков, объясняя, что вместе с нами, «великими вождями» и победителями, для общения прибудет мой эскорт и несколько старейшин на большом корабле. С трудом, но разрешение было получено, и мы начали обговаривать место проведения переговоров и возможности посадки наших кораблей на планеты. Как оказалась, вторая планета принадлежала его племени, а первую захватил его героический младший брат. Брат не горел особым желанием пообщаться с пришельцами, так как во время нашего первого появления большая часть сбитых нами кораблей принадлежала его племени. Впрочем, как я понял, слово «нашего» Тролля имело большой вес и для него: с первой планеты до сих пор не поднялся ни один корабль. Уточнив место выхода из гипера моих ребят и количество их кораблей, Тролль отправил туда сотню своих бортов для почетной, как я понял, встречи: наши совместные похождения в подземельях Городища произвели на него большое впечатление. Правда, мне пришлось немного поволноваться, когда Демоны, вывалившись в обычное пространство, обнаружили перед собой выстроенный перед собой флот Рохх: я еле успел остановить их атаку. Впрочем все обошлось, и все пятьдесят семь прибывших «кречетов» выстроились клином за двумя нашими кораблями. Чуть позже прибыл Рамон со своими людьми и тоже занял свое место в нашем строю…

Посадку на планету совершили сначала только я с Троллем, чтобы подобрать подходящую площадку, а потом и все остальные, включая сотню кораблей Рохх. Сели на довольно унылом плоскогорье: кроме травы в ладонь высотой и небольшого озерца, там не было ничего примечательного. Зато прекрасно просматривались все подходы. Поставив «Кречеты» практически борт к борту в небольшое кольцо, я оставил на боевом дежурстве четыре звена, а экипажи приземлившихся кораблей принялись споро собирать временный лагерь. За полчаса внутри периметра выросли уютные домики со всеми необходимыми удобствами. Чуть позже с помощью универсального робота ребята добурились до водоносного слоя, поставили насосы и фильтры, и подключили лагерь к водоснабжению. Большой дом, предназначенный для проведения совещаний и исследований, собирался медленнее: куча необходимого оборудования требовала не только установки, но настройки и коммутации с системами исследовательского корабля Родригеса. Но вскоре и его привели в порядок, и я, Рамон и два Тролля вошли внутрь и заняли предназначенную для нас комнату. Я, как мог, объяснил своему боевому товарищу Троллю, что Рамон — один из самых уважаемых мною старейшин, и я хочу поручить ему всю техническую составляющую процесса общения. Тот важно согласился, и передал соответствующие права своему старейшине. Потом мы оставили их вдвоем, вышли на улицу, и я с помощью моего переносного терминала еще раз познакомил его со своей семьей. Тролль, поняв, что Сашка — мой сын, или наследник вождя, а Ира — любимая самка, выразил глубочайшее уважение их боевым навыкам. Судя по тому, что он мне рисовал, женщины у них есть, но никогда не принимают участия в набегах: их дело сидеть дома и воспитывать молодежь. Потом он пригласил нас посетить его город и познакомиться с его семьей. Оставив за старшего Семенова, и раздав кучу указаний на случай возникновения непредвиденных обстоятельств, я пригласил вождя в свой корабль, и, дождавшись, пока он захватит с собой какой-то прибор для связи, поднял «Кречет» в воздух.

Город оказался довольно своеобразным: низкие одноэтажные деревянные домики стояли прямо в лесу, между огромных, метра по четыре в диаметре, высоченных стволов, чем-то напоминающих сосны. Даже со стометровой высоты их крыши сливались с подлеском, и без биосканера определить его местоположение было бы затруднительно: планета была очень богата залежами металлов, и обыскивать каждое пятно на карте было бы затруднительно.

Корабли Рохх тоже стояли между деревьев, прямо рядом с домами: племя было готово к войне в любую минуту.

Сажать «Кречет» пришлось метрах в двухстах от города, на поляне, так как протиснуть его слишком массивный относительно корабликов Рохх корпус между стволов было нереально. Активировав систему пассивной защиты и сообщив дежурным Демонам свои координаты, мы здорово прогулялись по лесу, то и дело останавливаясь, чтобы с помощью терминала обменяться парой фраз. Добравшись до первого же дома, мы еле увернулись от толпы мелких троллей, которые, размахивая деревянным оружием, неслись на нас в атаку. Повинуясь неслышной команде нашего сопровождающего, они исчезли в кустах и начали оттуда провожать нас любопытными взглядами.

Дом вождя, естественно, оказался самым большим: метров сорок в длину и около тридцати в ширину. Проблема деревьев, мешающих строительству, решалась очень просто: дом строили вокруг стволов, стараясь без нужды не портить дерево. В доме Тролля таких стволов было четыре. Войдя внутрь, мы прошли через анфиладу небольших комнаток с довольно скудным для расы, освоившей гиперпереходы, убранством, и оказались в довольно большом зале.

Центр зала занимал огромный стол: его наверняка внесли раньше, чем построили стены или крышу, иначе цельная доска таких размеров просто не пролезла бы в те проемы, которые там были. С одной стороны стола стояло что-то вроде трона, на которое тут же уселся хозяин дома, предварительно рассадив нас на довольно своеобразные табуреты. К сожалению, до спинок их цивилизация не додумалась. Потом в комнату вошло еще семеро его соплеменников, на голову пониже хозяина ростом, но гораздо массивней. Вождь с гордостью объяснил, что это — его жены. А те, кто появятся сейчас — их дети.

Детей оказалось довольно много: то ли пятнадцать, то ли шестнадцать — они мельтешили, не давая их пересчитать. Наследника, довольно рослого Тролля, торжественно познакомили с Сашкой, и они обменялись церемонным поклоном с одной стороны, и «руко водством», как обозвал этот ритуал мой сын, — с другой. Потом мы еще немного посидели за столом, общаясь о всякой ерунде типа количества убитых врагов, и, когда я схематически объяснил собеседнику, что оно изображено рисунками на кораблях моих людей, он вскочил на ноги и чуть ли не бегом поволок нас обратно к «Кречету».

Сначала он просто бегал вокруг, пересчитывая количество сбитых мною кораблей, а потом наткнулся на изображение убитого мною при захвате транспорта Циклопа и замер в оцепенении. А минуты через две вырвал у меня терминал и изобразил истребитель Циклопов, а потом и самого Одноглазого. Я подтвердил, что почти все нарисованные корабли принадлежат именно этой цивилизации. Почти, — потому что мои ребята украсили мой корабль и изображением двадцати семи кораблей его соплеменников. Тролль, кстати, обративший внимание и на это, после моего ответа занервничал и попросил подтвердить еще раз. Вместо этого я скачал на терминал файл с первой попавшейся записью моих боев с Циклопами и включил его на воспроизведение. Тролль был в шоке: он сел прямо на траву, вцепился руками в терминал и просто пожирал глазами происходящее на его мониторе. Около десяти минут, — все время, пока длилась запись, — он оставался неподвижным, а потом, положил его на траву и, крутанув уже привычный для нас комплекс обязательных упражнений «руко водство», присовокупил к ним еще более замороченное продолжение. Поняв, что мы не поняли его смысла, он попросил отвезти его назад к нашим кораблям.

Ворвавшись в Большой Дом, он подскочил к своему старейшине и, простояв около него минуты три, показал на нас рукой. Еще три минуты такого же молчания, а потом мне пришлось демонстрировать запись еще раз. В результате старейшина тоже осчастливил нас «проходом вентилятора», по классификации моего сыночка. Потом он лично удостоверился в наличии рисунков на всех наших кораблях и вернулся к нам в комнату.

Тем временем Рамон успел меня обрадовать, что через несколько часов сможет упростить наше общение: как оказалось, Тролли общаются, используя ультразвук; транслятор в принципе готов, но для полноценного общения пока не хватает словарного запаса. Они с «коллегой» как раз и занимались его пополнением.

Так что мы с вождем, обрадованные этой новостью, решили встретиться на следующее утро — вокруг начало уже ощутимо темнеть…

* * *

…С появлением трансляторов лагерь стал напоминать цыганский табор в городе: на каждом шагу о чем-то переговаривались кучки Демонов и Троллей, а за моим сыном постоянно носились толпы юных наследников боевой славы Роя. Я с Ириной не вылезали то из Большого Дома, то из гостей Меррта — так звали вождя в нашей транскрипции. Ребята Рамона терзали старейшин племени, каждый день радуя нас какими-нибудь сюрпризами: то они разобрались в причинах того, почему ракеты Роя не реагировали на наши «обманки», то смогли добавить известные Рохх карты Галактики к нашим атласам, то перевели историю их цивилизации…

…А вот рассказы Меррта о войне с Циклопами меня шокировали: оказывается, Рохх вышли в космос около восьмисот лет назад и довольно быстро заселили четыре ближайшие звездные системы. Цивилизация, не знавшая междоусобных войн, жила довольно спокойно, строя огромные города, орбитальные станции и постепенно заселяя окрестный космос. Двести лет тому назад они занимали более сорока планетных систем, и продолжали бы развиваться и дольше, если бы не наткнулись на Циклопов: первая же атака Одноглазых унесла жизни почти миллиона их соплеменников: все население слабо заселенной периферийной планеты. Следующие сто сорок лет вялая, но неумолимая экспансия Циклопов сократила число их планет до восьми — все остальные были заселены колониями «тюленей». Правда, за это время сменилось два поколения Троллей, научившихся проливать чужую кровь, что для их культуры было нонсенсом. Изгнанные собственным народом, предпочитающим смерть такому «развитию», сотни тысяч молодых ребят, обуреваемых жаждой мести, объединились в племена и начали войну с цивилизацией Одноглазых. Постепенно совершенствовались корабли, оружие, тактика ведения боев, но максимум, чего они смогли добиться — это относительного равновесия: пять оставшихся планет с мирным, все еще чурающимися боевых действий населением все еще держались. Но выбить Одноглазых с остальных воюющая часть их народа никак не могла. Так как если в космосе их корабли имели довольно неплохие шансы на победу, то на поверхности планет Циклопы уничтожали Троллей, как каток саранчу. Да, солдаты Рохх базировались на десятках заброшенных планет типа этой, но эти лагеря были только форпостом их некогда могучей цивилизации. Меррт был счастлив, услышав, что в нашем секторе космоса Циклопов извели под корень, а вот я шокирован сообщением, что по их сведениям, существует еще как минимум сотня планет, где Циклопы чувствуют себя как дома.

Я показал ему изображение орбитальной верфи Одноглазых и поинтересовался, не знает ли он систем, где можно встретить такую конструкцию. Ответ меня убил: он лично видел как минимум восемь… Правда, все они были более, чем в месяце гипера от Окраины, но я не сомневался в том, что Циклопы не простили нам прошлого поражения…

Пришлось отрывать Родригеса от содержательной беседы с его любимым собеседником Зварртом, и заставлять его вникнуть в эти новости. Рамон схватился за голову и забегал по комнате, матерясь, как портовый грузчик…

Демоны, услышав новость, тоже помрачнели: Окада была ближайшей системой на пути Циклопов к Конфедерации! В результате небольшого совещания мы решили действовать: звено Семенова со всей полученной информацией я отправил в генеральный штаб ВКС с приказом сделать все, что угодно, но прорваться к министру обороны и передать ему все, что мы узнали. Все остальные, кроме звена Вильямс — Форд, под командованием Шварца, прыгнули домой, чтобы начать патрулирование планеты и ускорить боевую подготовку наших детей: мы все прекрасно понимали, что, случись что, они все равно будут вынуждены воевать. Родригес, с приказом любой ценой построить нам еще сотню «Кречетов», был отправлен к Роммелю. Ему же мы дали все коды доступа к имеющимся на наших счетах деньгам: как постройка, так и ее документальное обеспечение в эпоху повальной коррупции, требовали средств. Попрощавшись с нами, ребята попрыгали в свои машины, и через полчаса плоскогорье опустело: кроме двух наших «Кречетов», одной палатки и корабля Меррта остался лишь Большой Дом: четверо ребят Рамона изъявили желание остаться на Миассе, чтобы продолжить исследования цивилизации Рохх. Зваррт поручился за их свободу и жизнь, и я согласился.

Еще через два часа все три оставшихся корабля поднялись в небо, и ушли в короткий, всего в сорок восемь часов с минутами, прыжок к системе Олли, — одной из пяти материнских систем цивилизации Троллей.

 

Глава 6. Ира

Столица Олли, город — Орнхаррт, потрясал меня и Саньку все больше и больше: древние, но поддерживаемые в идеальном состоянии каменные постройки были довольно низкими относительно привычных для нас небоскребов, зато выглядели шедеврами архитектуры. Я практически не прекращала снимать все, что видела, на камеру шлема, так как знала, что если этого не сделаю, то дома меня загрызут. Гуляя по узким улочкам самой древней, насчитывающей почти полторы тысячи лет части города, я с любопытством рассматривала ажурные колонны, резные, такие легкие и воздушные с виду каменные двери, украшенные чем-то вроде наших барельефов стены. Сопровождающие нас на прогулке четыре рослых Тролля с любопытством посматривали на нас, иногда рассказывая истории, связанные с тем или иным зданием. Чувствовалось, что даже эти члены местного органа власти, далекие от искусства в нашем понимании, тролли любят и знают свой город. И их какая-то утонченность и мягкость, в отличие от соплеменников Меррта, сразу бросалась в глаза. На наше оружие они старались даже не смотреть, предпочитая идти впереди.

Пока мы знакомились с цивилизацией, Вик уже второй день как вел переговоры с вождями еще четырех больших племен и местным «парламентом». В первый день, когда «парламент» начал было упираться, он продемонстрировал им записи с Илианы, где Циклопы за какие-то двое суток уничтожили сотни миллионов людей и полученные от Меррта записи гибели их собственных планет. Как он мне рассказывал, тролли, сидящие за столами в огромном зале для заседаний, закрывали глаза, не в силах смотреть, как в огне термоядерных взрывов умирают и люди, и тролли, а потом дали ему высказаться. Вик и Меррт глушили утонченных жителей Олли кровавыми фактами из истории конфликта обеих цивилизаций с Циклопами, и требовали заключения союзного договора. Добились принципиального согласия. А сегодня, вместе с вызванными вождями, прорабатывали его статьи, возможности каждой расы в обеспечении совместных операций необходимой техникой, топливом и боеприпасами. Я там была лишняя, Сашка — тем более, поэтому мы оказались предоставлены сами себе.

Иногда к нам подбегали мелкие Троллята и, испуганно косясь на оружие и наши лица под открытыми шлемами, что-то спрашивали. Сашка с удовольствием отвечал, а один раз даже прокатил одного самого смелого малыша на своем плече. Тот, визжа от удовольствия, размахивал руками и даже слез с него нехотя. Кстати, из-за его воплей нам пришлось приглушить звук транслятора в шлеме, так как тембр его оказался уж очень пронзительным.

Ближе к вечеру мы посетили местный музей изобразительного искусства. В огромных залах был представлена вся та же резьба по камню: но совершенно потрясающего уровня. То, что они вытворяли с камнем, казалось просто невероятным: некоторые, установленные в специальных кронштейнах экспонаты, напоминали мне паутину! Саше же больше всего понравились макеты каких-то зданий, похожих на средневековые крепости Старой Земли, выполненные с таким тщанием и любовью, что, казалось, что в любой момент могут открыться двери, возле них закипит жизнь. Саша даже лег на пол, чтобы снять каждый из макетов с максимальным приближением. На транслируемой ко мне картинке эффект реальности казался еще больше…

После музея, немного уставшие от кучи новых впечатлений, мы посетили что-то вроде местного стадиона, где две команды изящных, мало похожих на коренастых бойцов Меррта троллей играли в какое-то подобие волейбола. Правда, мяч был мягким, легким, количество касаний каждой команды не регламентировалось, и оценивался, по-моему, артистизм приема и передачи паса. Сашке стало скучно: воспитанный в традициях предельно жестких игр, он не очень понимал смысла такого противоборства. Пришлось ему объяснять, приводя в пример спортивную акробатику:

— Представь себе, что играют две группы акробатов. Кто выполнит самый сложный прыжок, и при этом не только не уронит мяч, но и передаст его товарищу или перебросит противнику, получает большее количество очков…

— Понятно! Но если мы вдвоем сыграем против этих типов, то выиграем…

— Конечно! — не могла не согласиться я. — Но не забывай, что ты прошел подготовку у папы… А будь ты обыкновенным мальчиком с какого-нибудь Лагоса или Пенты, то ты вряд ли смог бы им что-либо противопоставить…

— Ты права! Значит, я еще больше горжусь тем, что сын Демонов. И буду Демоном сам…

— Будешь, сынок! Папа сказал, что ты на Миассе вел себя, как настоящий мужчина…

При этих словах Саньку подбросило на месте. Он широко открыл глаза, посмотрел на меня и выдохнул:

— Правда?

— Правда! — ухмыльнулась я. — Просто он не любит никого баловать. И не хочет, чтобы ты возомнил из себя, черт его знает что… Честно говоря, если вспомнить то, как он дрессировал меня, то тебе еще везет…

— Пусть и меня дрессирует! Я тоже хочу стать таким же, как и вы!

— Куда ты денешься! — захихикала я. — С таким-то отцом… Я как-то решила сравнить результаты тестов всех Демонов на момент их выпуска из Проекта и через полгода. Так вот, получила интересные данные: я, оказывается, была в общей куче лишь восемнадцатой. А благодаря ему стала второй. И больше никому это место не уступила. Вот так-то…

— Я тоже хочу быть самым лучшим! И второе место меня не устраивает… — гордо выпятил грудь он. — Причем я хочу стать лучшим не только среди детей, но и среди вас…

— Ну, ты и раскатал свои губки! — я расхохоталась на все трибуны. — А папа об этом знает?

— Я ему говорил! — насупился пацан.

— И что сказал на это он?

— Сказал. Что если я смогу этого добиться, то он будет искренне рад. Но мне надо будет очень постараться, так как он пока не чувствует себя старым…

— Вот именно! Старайся! И я тоже буду тобой гордиться, если у тебя получится…

— Мама! А ты мне поможешь? — внезапно спросил он. — Ведь я пока против него в космосе не выдерживаю и минуты. А ты лучше всех знаешь его манеру ведения боя…

— Я тебе помогу, только вот манеры у него нет. Он не готовится к боям, а делает то, чего от него требует ситуация. Вернее, делает все наоборот, так, как никогда не придет в голову противнику. Если честно, то самый лучший мой результат, со всем знанием его манеры — восемь минут сорок девять секунд… И то, я не уверена, что он меня не жалел…

— А у дяди Игоря? А у тети Элен?

— Точно не помню, но вряд ли больше пяти минут…

— Понятно! — вздохнул Саня. — Вернее, не понятно… Но я все равно научусь…

 

Глава 7. Семенов

Проблемы начались, как только мы связались с Башней Земли: узнав, что в системе появились корабли Демонов, диспетчер сначала связался с генштабом, потом начал мурыжить нас какими-то непонятными указаниями и обещаниями, а в итоге, когда я начал требовать посадочный коридор к космодрому Вашингтона, просто посоветовал убираться к чертовой матери… Мари взбесилась, и пообещала при встрече оторвать ему яйца, если он нас не посадит. Диспетчер захохотал, обозвал нас мутантами и дал указание крепостям сбить наши корабли, если мы зайдем в сферу поражения их орудий. Тут вышел из себя я и рванулся к планете. Довольно спокойно лавируя между трассами снарядов так и не научившихся нормально стрелять артиллеристов, мы спикировали к Башне, находящейся на полуострове Калимантан, пробили прямо над ней звуковой барьер и, мстительно хохоча над наверняка оглохшим идиотом, рванули к Вашингтону.

Пока раскачивались поднятые по тревоге истребители Первого Флота ВКС, мы успели приземлиться рядом с центральным входом в древний Пентагон и с оружием наперевес ворваться внутрь. Охрана, оповещенная об атаке Демонов, пребывала в шоке, и даже не пыталась сопротивляться: пусть полузабытая, но наша слава работала, как древний таран. Расспросив одного из встречных служащих, мы бегом добрались до резиденции министра обороны Конфедерации и, пролетев мимо ошарашенной секретарши и очереди высших офицеров ВКС, ожидающих приема, вломились в его кабинет.

— Генерал! Оставьте нас! — рявкнула Реми, в то время как я удобно устраивался в глубоком кресле министра. — А вы, господин министр, будьте любезны куда-нибудь присесть…

— Сядьте, вам сказано! — рявкнул я, видя, что толстое, дряблое создание на подгибающихся от страха ногах застыло у окна и еле удерживается, чтобы не упасть в обморок. — Никто не сделает вам ничего плохого. Ну, шевелите костями, черт вас подери. И, кстати, предупредите охрану: если они начнут чудить, то мы разнесем в дребезги и это здание, и половину вашей планеты… Вам понятно?

— Да, сэр Демон!

Через минуту я воткнул в его терминал кристалл с записью, данный мне Волковым, и откинулся в кресле, не забыв положить ноги на дорогой полированный стол.

На тактическом экране во всю стену замельтешили старые кадры битвы при Квидли:

— Вам знакомы эти кадры?

— Да, сэр! — проблеял министр. — Это атака Циклопов на Квидли. Пятнадцатилетней давности…

— Молодец, черт тебя подери! А вот теперь смотри дальше! — я перемотал запись немного дальше и показал наш бой с роем: — Это — цивилизация Рохх. Система Миасс. Тебе это название о чем-нибудь говорит?

Министр испуганно покачал головой.

— Не ври! Вы отправили туда две эскадры за пропавшей экспедицией, а когда они не вернулись, трусливо о них забыли! — зарычал я. — А мы не только спасли выживших, но и заключили мирный договор с этой расой…

— И что? — попытался возмутиться он.

— А то, что в результате переговоров выяснилось, что Циклопы уничтожены не все. У них еще более сотни планет в секторе Рохх, и, что самое печальное, там не две, а больше восьми орбитальных верфей… Представляете себе, сколько кораблей они могли построить за пятнадцать лет? И что будет, если они вернутся?

— Они не вернутся! — проблеял этот придурок. — Вы же их испугали…

— Не смеши меня, чудо! — взбеленилась Мари. — Вы тут что, совсем охренели? Одноглазые уже мстили! И не один раз… Значит, это чувство им знакомо! Значит, они вернутся! И вернутся обязательно! А что вы, ублюдки, сможете им противопоставить? Свои толстые задницы? Деньги на личных счетах? Дачи, построенные на прикарманенные средства? Мы только что прорвались сквозь всю хваленую оборону Земли! Вдвоем! И совершенно спокойно могли бы разнести всю планету в пух и прах… Ваш «элитный» Первый флот — такое же сборище толстожопых трусов и бездельников, что и министерство обороны…

— А что нам делать? — затрясся министр.

— Молиться, мать вашу! — заорала она. — Чтобы они дали нам хоть полгода на подготовку… Вы, скоты, развалили наш проект, а могли бы иметь несколько действительно боеспособных флотов… И не пришлось бы сейчас рвать задницу и трястись от страха, что их нашествие начнется уже сегодня или завтра…

— Мари! Не шуми! — успокоил девушку я. — Ты понимаешь, что у Конфедерации большая проблема?

— А, может, Рохх ошибаются? — тихонько прошлепал толстыми губами испуганный хозяин кабинета.

— На, смотри! Вот адаптированные записи их кораблей. Можешь пригласить своих спецов — они однозначно определят, что эти системы нам неизвестны. А вот карта территории, известной Рохх. Красным цветом обозначены системы Циклопов. А вот здесь, в неизвестной ни нам, ни Рохх, ни «гномам» зоне могут находиться еще несколько десятков их звездных систем: она как раз примыкает к уже известной территории Одноглазых. Проблема есть, и ее надо решать, а не пускать тут слюни…

— Может, мы восстановим вас в званиях, вооружим, как следует, и вы нам поможете?

— А зачем нам это делать? — ехидно спросила Реми. — В благодарность за изгнание? За пятнадцать лет презрения? За детей, выросших за Окраиной?

— Мы вам поможем! — успокоил перетрусившего министра я. — Но у нас есть несколько требований. Первое: командующим ОСО ВКС вы назначаете генерал-полковника в отставке Курта Роммеля!

— А как я это объясню?

— К этому я еще вернусь! — прервал его я. — Второе: куратором военной промышленности назначается полковник в отставке Рамон Родригес. Третье: по Галанету и по всем сетям головидения Конфедерации, включая коммерческие, вы объявляете о возникшей угрозе новой войны. Четвертое: во всех Академиях ВКС возобновляются тесты на пригодность к службе в подразделении Демон. Пятое: максимально быстро восстанавливаете законсервированную базу на Нью-Джорджии, и назначаете его директором профессора Мэри Рошаль. Само собой, финансирование проекта — неограниченное. Шестое: кораблестроительные заводы Конфедерации должны в минимальный срок построить новые корабли класса наших «Кречетов». Седьмое: аналитики и ксенобиологи вашего заведения вылетают на Олли, где, как я думаю, мой командир, известный вам подполковник запаса Волков уже заключил мирный договор с расой Рохх. Их задача: проработать совместные военные операции в зоне контроля Одноглазых. И последнее: если через неделю, начиная с сегодняшнего дня, в ВКС и на военных предприятиях будет зарегистрирован хоть один факт коррупции, то не обессудьте — мы зальем эти предприятия кровью их руководства. Будьте безжалостны — иначе будет хуже. Пока все…

— Я подумаю… — пробормотал было министр, но тут же заткнулся, увидев, как я в бешенстве приподнимаюсь над столом:

— Идиот! У тебя минута! Иначе мы просто уйдем! И вам придется разбираться с ними самим… Скажите спасибо, что мы вообще захотели вам помочь…

— Да, спасибо! Просто это все сложно… я соглашаюсь, а что остается делать?

— До свидания! Мы пошли!

— Куда? А мы? Может, вы пока начнете патрулировать Землю?

— У нас есть семьи. На Окаде. Мы будем там.

— А, может, вы их перевезете сюда?

— Нет! Наш дом — там… Но не трусьте: в течение недели к вам прилетит Роммель. К этому же времени ваши люди должны начать работы по расконсервации Нью-Джорджии. Рошаль прилетит прямо туда… Прощайте!

— И еще! — добавила Мари. — Если мы заметим, что вы недостаточно решительны, то на ваше место сядет другой человек, тот, кто будет способен сделать для Человечества то, чего требует ситуация! Понятно?

— Я сделаю все! — пообещал министр. — Обещаю!

— Тогда дайте команду Ключам, чтобы нас выпустили… А то мы уроним пару орбитальных крепостей и весь тот флот, который попробует нас остановить! — вспомнил я.

— Да, да, конечно…

Выломав вторую половину двери, мы, наконец, покинули это пристанище армейского идиотизма…

 

Глава 8. Виктор

Три недели мотания по планетным системам Рохх меня доконали: каждый отдельный вождь требовал своего подхода, своих доказательств, своего участия в руководстве союзом двух рас и т. д. Мне пару раз пришлось доказывать свое превосходство в космосе, раза три — на земле, где вместо себя я выставлял сына: для исхода поединка разницы не было никакой, но появлялись преимущества морального плана. Во-первых, они понимали, что даже дети у нас намного сильнее их лучших воинов, а во-вторых, моя слава вообще выросла до небес. Меррт радовался вместе со мной: ему льстило, что его друг — инопланетянин наказывает всех его соперников — вождей.

За эти двадцать три дня я неплохо разобрался в их менталитете, познакомился почти со всеми имеющими хоть какой-то вес племенами, занес в курсовой компьютер своего «Кречета» координаты точек выхода во всех их планетных системах и даже немного разобрался с их мимикой и языком жестов. Правда, на семью времени катастрофически не хватало, но Ира, слава Творцу, меня понимала, и относилась к этому с юмором. Наконец, запланированное «турне» закончилось, и мы вернулись на Олли, дожидаться прилета представителей Конфедерации.

Они прилетели даже раньше, чем я планировал, и привезли мне письмо от Семенова. Посмотрев вложенный файл с картинкой его разборки с министром обороны, мой Санька чуть не умер со смеху:

— Папа! Этот жирняга правда министр? А чего он такой пугливый? Хотя я представляю дядю Игоря злым: кто хочешь испугается!

— Точно! — поддакнула Иришка. — А видал бы ты папу, когда он вне себя…

Я покраснел: мне до сих пор было неприятно вспоминать то побоище, которое я устроил на Дабоге, и, особенно, следующие несколько месяцев. Ира, заметив, что я расстроился, ласково провела ладонью по моим волосам, и села ко мне на колени:

— Но это бывает не часто… А вообще папа мягкий и пушистый! Как волчонок в нашей спальне…

— Знаю! Тот, который он тебе подарил в первом увольнении… — хихикнул сын. — Оля один раз хотела его заиграть, а я дал ей по рукам: — Если бы ты об этом узнала, то оторвала бы ей голову…

— Это точно! — нахмурилась Ира. — И руки в придачу…

Делегацию представили сборному военному штабу Рохх, и я, наконец, смог прыгнуть домой, чтобы разобраться, что там происходит в мое отсутствие.

* * *

На орбите Окады кипел учебный бой: две группы по пять «Кречетов» бились маркерами не на жизнь, а на смерть. Детские вопли в эфире заглушали все и вся, и мне пришлось повысить голос, чтобы меня услышали на двойке неподвижно висящих чуть в стороне кораблей судей:

— Демоны! Я — Большой Демон! Что, совсем зазнались? Уже и не здороваетесь?

— Папа! Папа прилетел! — донесся до меня дикий вопль моей дочери. — А! Так не честно! На, получи!!!

— Макс! Ты сбит! Привет, Вик! Привет, Ириша! Подожди, тут дети сдают экзамен! — раздался голос Гельмута. — Ваши пока неплохо держатся!

— Понятно! Мы — домой… Закончите — жду всех в гости… — буркнул я и, передав управление сыну, приказал ему сажать машину на стоянку.

Через два часа, успев от души пообедать, я валялся на надувном матрасе в центре бассейна и прихлебывал свежевыжатый сок прямо из двухлитрового графина. На бортике бассейна, свесив ноги в прохладную воду, сидел Игорь и, ехидно поглядывая на меня, вываливал новости одну за другой:

— Ты обалдеешь, но с тестами для детей ты дал маху. Их сдало сорок три ребенка… Еще почти двадцати до сдачи — максимум полгода! Так что мы тут вертимся, как лещи на сковородке: они требуют оружие, корабли, и зачисление в роты! Так что проблем у тебя только прибавилось…

— Не может быть!

— Увы, может! Тебе придется хуже всего: твой Костик их тоже сдал. А Оле не хватило что-то около сорока баллов…

— Черт! Не могли, что ли, придираться посильнее? — я схватился за голову, представив сорок с лишним детей в атаке.

— Придирались, как могли… Просто никто не ожидал, что они настолько хороши… Правда хороши, Вик! Я сам не рад тому, что моя Тамарка их сдала, но не могу не признать, что все они намного лучше большинства ребят из второго выпуска Проекта на момент начала их службы! Помнишь, какие они были?

— Помню, конечно! Так что нам делать? Не брать же их, действительно, с собой?

— Мы тут за последнюю неделю головы поломали довольно серьезно, и решили, что какую-нибудь боевую задачу им поставить все-таки надо… И по несколько человек обкатывать в не очень серьезных рейдах…

— Что-нибудь конкретное придумали? — с надеждой посмотрел я на него.

— Можно выпускать их на патрулирование системы. Скажем, взрослое звено и два детских. Разбивать слетанные или нет, мы еще не решили: с одной стороны, глупо… С другой — оставлять их без присмотра страшновато…

— Придется! Давай сделаем так: сколько осталось времени до прихода новых кораблей?

— Роммель обещал, что управится максимум за полтора месяца… Из них прошло две недели…

— Понятно. Итак, запихиваем их в патрули. Только порядок другой: одно штатное звено летает в прежнем составе, второе — разбиваем. К каждому из ребят ведомым приказом закрепишь по одному оболтусу из детей. Третье звено — чисто детское… Или так: сделаешь три штатных расписания: одно — чисто взрослое, второе — смешанное, третье — штатные взрослые пары и штатные детские. Определите, кто с кем лучше уживается, и начните их гонять на слетанность по полной программе. До потери сознания. Строжайшая дисциплина. И еще: распорядок дня такой: шесть часов — патруль, восемь часов сна. На тренировки — все свободные корабли, кроме трех звеньев с полным боекомплектом, которые должны постоянно стоять в пятиминутной готовности. Дежурные смены этих кораблей назначать заранее, приказом по подразделению. В случае появления в системе кораблей Циклопов патрульные корабли в бой не лезут, стараясь продержаться до подхода трех боевых звеньев. Все учебные корабли тут же садятся по пеленгу их штатных пилотов в место, где они окажутся. Молодежь, оказавшаяся в них, занимает место штурмана. Что еще? — Никаких маркеров на кораблях… Заблокируйте системы учебных кораблей, чтобы дети не поубивали друг друга, и раздайте эти коды всем взрослым. Раскодирование — по сигналу тревоги… На орбиту вывесить пару транспортов подзарядки с боекомплектами и заставить их экипажи бодрствовать в три — четыре смены…

— Ясно! Что вообще планируем?

— С приходом новых бортов, в зависимости от их количества, распределяем молодежь по ротам. Пять рот по два взвода. Сам разберешься, кого куда пихать. Не маленький. Сегодня вечером, часов в восемь, подготовь торжественное построение всего личного состава Демонов, всей молодежи и всех детей от десяти лет. Молодежи выдайте форму. Проведем торжественный прием тех, кто прошел тесты, в Демоны, вручим им береты с эмблемой, личное оружие и боевые костюмы. Надеюсь, на складе этого добра хватит?

— Выше крыши! Я понял, все сделаю, как надо.

— Не забудь, что все старички должны быть при орденах и медалях. Построение у кораблей. Побольше торжественности: пусть запомнят этот день, ладно?

— Ясно…

— Да, ты же не договорил! Что еще нового?

— Проект запустили. — Игорь отвлекся от обдумывания предстоящей церемонии. — Рошаль послала нам весточку. Обещает через семь — восемь месяцев выпустить максимум полсотни ребят.

— Черт! Это же мало! — в сердцах выругался я.

— А что делать? Ни людей, ни специалистов, ни инструкторов. Радуйся, что хоть что-то будет…

— Ладно, с этим понятно. Что с Родригесом?

— Мотается по Академиям, подбирает ребят, терроризирует военные предприятия и институты. Обещал через месяц — полтора наведаться. Роммель дрючит ВКС. С моей подачи он давит на министра так, что тот бегает перед ним на цирлах… Кстати, он провел уже десятка полтора показательных процессов над взяточниками. Половину засадил лет на двадцать, а пару вообще расстрелял. Теперь там боятся даже неправильно чихнуть! Вся Конфедерация — в шоке! Но серия передач про Циклопов заставила всех заткнуться. Наши акции взлетели вверх: теперь нас просят вернуться. Ты не представляешь, что творится в Галанете: появилась куча сайтов, посвященных нам и нашему подразделению. Люди пишут нам письма, отправляют подарки, деньги…

— Куда это? — удивился я. — У нас разве есть адреса?

— Да какие-то уроды наживаются…

— Отловите парочку, и показательно их накажите! — распорядился я.

— Этим уже занимается Том и Лиза. Я отправил их на Квидли.

— Понятно. У тебя есть какие-нибудь вопросы?

— Ага! — Игорь, заглянув в свой органайзер, где он делал пометки по ходу разговора, спросил:

— Первое: тебя вносить в график тренировочных полетов с детьми?

— А как же? Только на две первые недели. Часа по четыре в сутки. Ирку грузи по полной программе. После этого мы уйдем в небольшой рейд. Кстати, подбери моим сынкам напарников — они полетят с нами. Кроме них, я возьму еще три взрослых звена и одно детское: итого четырнадцать человек.

— Понял. Второе: что, кроме рейда, в наших ближайших планах?

— Планирую начать небольшую разведку боем с самых дальних от нас систем Одноглазых. Вернее, тотальную зачистку. Месяца через два. Вместе с несколькими племенами Рохх планируем вымести одну их бывшую системку… Там две пригодные для жизни планеты, и Тролли хотели бы их вернуть. А мы им в этом поможем. Главное, чтобы ни один корабль Циклопа оттуда не ушел…

— Да, это точно! Иначе как припрется флот кораблей в тысячу или две — хрен с ними справимся, при всем нашем желании…

— Ага! Если мы начнем понемногу откусывать куски с периферии, то есть шанс, что успеем натаскать молодняк, прежде чем начнется широкомасштабная война. Меня волнует одна вещь: все купола придется зачищать нам. Тролли для этих целей слишком слабы. А это титаническая работа…

— А что делать? — вздохнул Семенов. — Другого варианта ведь нет?

— Нет! Меня бесит то, что мы вынуждены будем терять людей… И, может быть, наших детей… Я просто не перестаю беситься, с тех пор, как узнал, что их Циклопов до хрена… Если бы можно было не вмешивать в это малышню!!!

— Вик! Мы все понимаем… Не забивай себе голову зря… Если начнется большая война, то зацепит всех, как ни хоронись… Если мы нападем первыми — у нас еще есть неплохие шансы. А если будем прятаться, то нас всех уничтожат. Да, позже, но уничтожат. Моя Мари сначала неделю плакала, а потом перестала: ее успокоила Тамарка. И знаешь, чем? — Напомнила, что мы сами были такими же… Разве что на четыре — пять лет старше. Но мы привыкали к своим телам полгода, а они — всю жизнь… И у них больше шансов, чем было у нас тогда…

— Разумом я понимаю! — признался я. — А душой принять не могу.

— Вот и я тоже! — Игорь вскочил на ноги, потянулся, пригладил волосы, и буркнул: — Ладно, я пойду заниматься всем тем, чем ты меня загрузил. До вечера…

 

Глава 9. Саша Волков

Папа стоял напротив меня, на правом фланге подразделения Демон, и смотрел на нас, в первый раз в жизни стоящих в строю в боевых костюмах. Я смотрел на него, и умирал от гордости: ни у кого в строю Демонов не было столько орденов и медалей. Даже у мамы, которая по праву считалась второй в подразделении. Вся его грудь была просто увешана ими, чем-то напоминая его же «Кречет», с сотнями изображений сбитых кораблей. Честно говоря, я раньше не видел при полном параде ни его, ни всех остальных родителей. Нет, мы, конечно, втихую ковырялись в их наградах, мечтая получить как минимум столько же, но как это смотрится на идеально подогнанном кителе парадной формы, просто не представляли. Тамарка Семенова, стоящая рядом со мной, не разжимая губ, прошептала:

— Шурик! Ну, у твоих и наград! Килограмма на два с половиной, не меньше!

— А то? — прошептал в ответ я и заткнулся: мне показалось, что мама нас услышала.

— Они кажутся такими чужими! — не унималась Томка. — Я их немного боюсь…

Я с ней согласился: мне самому было немного не по себе от ощущения себя чем-то до ужаса незначительным и бессильным. Я даже начал подумывать, не рановато ли мы полезли служить, но тут папа, чеканя шаг, вышел из строя и рявкнул:

— Итак, прежде чем начать торжественную церемонию приема всех вас в ряды подразделения, я бы хотел еще раз прояснить некоторые детали. Посмотрите на нас! Еще недавно мы были просто вашими родителями, и больше никем. В каждой из ваших семей были свои отношения, со своими горестями и радостями. Увы, для всех вас те времена закончились. Вы изъявили желание вступить в самое элитное подразделение Человечества. А значит, готовы пожертвовать своей жизнью, самостоятельностью, свободой, самолюбием и еще кучей всякого рода чувств и привычек. Посмотрите на нас еще раз. Все мы — отставные офицеры Военно-Космического Флота Земной Конфедерации. Все мы прошли через горнило самой страшной войны за историю Человечества. И выжили. А почти сотня таких же ребят и девушек, как мы, — не смогли… Они тоже были готовы идти в самое пекло, их учили так же, как и нас, — но они не дожили до этого дня. А ведь и они могли бы иметь детей и радоваться жизни. Поймите — война, которая грядет, — будет намного страшнее той, что была… Вы, привыкшие считать, что ваши родители — самые великие воины на свете, должны знать: каждый из нас боится! Боится потерять самое дорогое, что у нас есть. Вас! Да, мы могли бы улететь куда-нибудь подальше от зоны возможной атаки врага, и прожить свою жизнь спокойно, вспоминая свои заслуги и воспитывая вас в тишине и покое. Но знать, что беззащитные планеты пусть и такого враждебного к нам последние годы Человечества сгорают в пламени термоядерных взрывов — выше наших сил. Еще раз повторяю: это не игра. Это страшная, кровавая война! И мы должны в ней выстоять. Знаете, я не хочу вам лгать даже в мелочах. Я бы предпочел, чтобы эта церемония, и этот разговор вообще никогда не состоялся. Или мне пришлось бы это же самое говорить вам лет через пять — восемь. Но, увы, я вынужден признаться, что ошибся. Те тесты, которые вы сдали, я считал завышенными. Я специально их так составил. Но вы оказались лучше, чем мы о вас думали. С одной стороны, это прекрасно: у вас больше шансов выжить, чем было у нас когда-то. Но с другой стороны, — вы все-таки остаетесь детьми. Со всеми, присущими вам, слабостями. Постарайтесь понять: если из-за вашей завышенной переоценки погибнет хоть один человек, вы этого себе не простите. Никогда. Мне не нужен ваш героизм, если он будет оплачен хоть одной каплей крови. И не важно, она ваша, или чужая. Объясню подробнее: представьте, что вы героически уничтожили сто кораблей врага! Лично! Даже не покинув при этом строя. Но при этом получили рану, и именно из-за желания сбить побольше. Потом на какое-то время легли в госпиталь. А в ваше отсутствие сбили вашего, оставшегося без прикрытия, друга! Представляете? Думаете, что ваш героизм и рана послужит вам оправданием? Вы себя съедите живьем! Понятно? Так что запомните: самое лучшее, что вы можете сделать, это идеально точно выполнять указания своих командиров…

Папа еще раз, почему-то грустно, взглядом пробежал по нашим лицам, и, сделав небольшую паузу, продолжил:

— Итак, через несколько минут вы все получите личное оружие. С этого момента вы — солдаты. Со всеми правами и обязанностями. Каждого из вас зачислят в штат подразделения, и вы начнете целенаправленные тренировки, доводя слетанность и слаженность звеньев до предела. Ваши отцы и матери превратятся в офицеров, которые будут драть с вас три шкуры. Забудьте о поблажках: их не будет. Если вы не готовы, — я вас не держу! Еще пока. Но как только вы присягнете знамени подразделения, закончится ваше детство. Да, в Конфедерации подразделение Демоны считается расформированным. Но… мы, как видите, перед вами! Можете считать, что вы присягаете нам, своим родителям. Своей планете, своим друзьям. Все междоусобицы, которые были между вами еще вчера, я приказываю забыть. Мы все — одна большая семья. Один кулак, которым мы будем бить врага. А его прочность зависит от каждого из вас. Уже через три недели три лучших звена из вас уйдут в свой первый боевой рейд. Под моим командованием. И будут иметь возможность проявить свои бойцовские качества. После него каждый из вас начнет принимать участие в боевых операциях. Так что готовьтесь! И еще… С завтрашнего дня вы начинаете выходить на боевое патрулирование системы. Хочу, чтобы вы твердо уяснили одну вещь: это — не игра. В отличие от любой планеты Окраины, не говоря уже о Центральных мирах, у нас нет ни одной орбитальной крепости. А внизу, под вами, будут ваши младшие братья и сестры. Каждый, кто пропустит хоть одного врага к планете, может стать виновником их гибели… Вам понятно? Тогда у меня все! Равняйсь! Смирно! Рядовой Александр Волков, выйти из строя!

Услышав свое имя, я немного растерялся, но, благодаря толчку Томки, сориентировался и, сделав два положенных шага, повернулся лицом к своим товарищам, и через миг, будто со стороны, услышал свой голос, читающий текст присяги. Приняв из рук отца заветный берет с мордой Демона на нашивке, и два «Кросса — 3000», я, сияя, как новая монетка, встал в один строй со всеми нашими родителями, чувствую себя настоящим Демоном! Уже оттуда я немножечко свысока я посматривал на ребят, которые все еще ждали своей очереди, с завистью посматривая на меня…

…По штатному расписанию, моим ведомым оказалась Тамарка Семенова. Над нами, конечно, немного похихикали все, кому не лень, но я был рад: мне она нравилась, да и летала здорово. Иногда даже лучше меня. Правда, признавать мое лидерство она раньше не любила, но все равно держалась рядом. А уже в первый вылет на патрулирование системы ее словно подменили: она идеально повторяла все мои маневры, не лезла вперед, не отставала, и тем самым заставила меня забеспокоиться. Я еле дождался посадки, и, даже не сняв с головы шлем, вылетев из корабля, тут же подбежал к ее шлюзу.

— Том! Можно тебя спросить? — тронул я ее за плечо, как только она показалась в люке. — Что с тобой творится? Ты не похожа на себя!

— А что тебе не понравилось? — ехидно усмехнулась она, отталкивая меня от шлюза. — Я что, путалась у твоих дюз?

— Нет, ты летала просто отлично! Просто я не привык к тому, что ты такая спокойная…

— Привыкай! — захихикала она. Потом дернула себя за косичку и, высунув язык, добавила: — Но это только там, наверху! И на полигонах…

— Слушай, я не шучу! — слегка нахмурился я. — Я должен знать, чего от тебя ждать. Давай на пару минут забудем про то, что мы дети…

Она посмотрела на меня долгим, испытывающим взглядом, потом вздохнула, прошлась до небольшого пригорка, на котором сохранилась трава и села на него:

— Если честно, то я мечтала быть ведущим. Всю жизнь. Стать самой крутой девушкой в подразделении. Чтобы меня слушался мой ведомый, чтобы я летела в атаку впереди него, и чувствовала себя чем-то вроде наконечника копья! — она подозрительно посмотрела мне в глаза, но, не найдя там и отблеска улыбки, продолжила: — А вчера, после распределения по звеньям, я расстроилась и проплакала часа три, если не больше. Потом пришел папа, увидел мои зареванные глаза и потребовал, чтобы я рассказала, из-за чего плачу. Я сначала пыталась соврать, но он на меня так рявкнул, что я перепугалась: таким я его еще не видела. Пришлось выложить все.

— И что он?

— Он рассмеялся! Он хохотал так, что прибежала мама! — Томка покраснела, но продолжила рассказывать дальше. — Оказывается, твоя мама, Тень, самый гениальный пилот подразделения. И ее уважают чуть ли не больше, чем твоего отца. И знаешь почему? Потому, что быть ведомым очень сложно. Сложнее, чем ведущим. Мы просидели над записями их боев почти до рассвета. Папа показывал мне, как гибли его товарищи, когда разбивались их пары. Ты знаешь, они оказались правы: почти все смерти лежали на совести ведомых. А потом мама мне сказала, что гордится тем, что папа когда-то взял ее вторым номером: это было признание ее способностей. И еще она гордится тем, что за все время, пока она летала с папой, ни один Циклоп так и не зашел ему в хвост.

— Они действительно правы: у них такой опыт… Ты знаешь, почему почти все смешанные пары, которые есть в подразделении, в итоге переженились? — покраснев, спросил ее я. — Мне мама как-то рассказывала…

— Почему? — Тома снова покраснела, но не отвела взгляда в сторону.

— Оказывается, заслуга психологов, отбирающих пары, в этом, конечно, есть, но это не главное. Основная причина — ежедневные тренировки и полеты. Если пара начинает понимать друг друга без слов, с полувзгляда, полувздоха, то они словно превращаются в одно существо. И им трудно расставаться. Если этого не происходит, то звено не может и летать, и воевать. Вернее, это у них получается хуже. И либо их сбивают, либо, если это замечают командиры, его переформировывают! Вот так-то…

— Понятно! — почему-то грустно улыбнулась она. — Я об этом как-то не задумывалась…

— А я — задумывался. И, если быть до конца честным, то весь вчерашний день дико боялся распределения…

— Почему?

— Я пытался примерить себя к каждому из ребят, и пришел к выводу, что я бы предпочел два варианта: либо получить напарника — парня, либо… — Я собрался с духом, и выпалил:

— Либо тебя!

— Я тебе нравлюсь? — покраснев еще больше, но все так же прямо смотря на меня, спросила Томка.

— Знаешь, мне трудно ответить честно… — признался я. — Ну, да, ты — одна из лучших пилотов из ребятни, потом, я тебе доверил бы свою спину, и с удовольствием прикрывал бы твою; и… да, нравишься! И характер, и… — по-моему, покраснел и я, — и… внешне… Знаешь, ты мне напоминаешь мою маму: она тоже упрямая, но при этом надежная, как скала…

— Спасибо, Сань! — очень серьезно ответила девчонка. — Я очень рада, что мы с тобой поговорили. Обещаю: я буду такой же надежной, как Тень, и даже лучше! Только мне придется немного себя переделывать: надо привыкнуть быть второй! Поможешь?

— С удовольствием! — засиял я, и вскочил на ноги. — Давай наперегонки до нашего дома? А там я угощу тебя мороженным? А, напарник?

— Как скажешь, командир! — хихикнула она, и тут же сорвалась с места…

 

Глава 10. Ира

Рейд к МС-45723 начался необычно. Вик, чтобы не терять зря двадцати трех суток в гипере, загнал все «Кречеты» в грузовой трюм транспорта «Добрыня Никитич», по-моему, уже лет десять не поднимавшегося с космодрома Ньюпорта, и, прыгнув, занялся дрессировкой детей. Три звена, признанные самыми лучшими среди молодежи, смогли отдохнуть от зверских тренировок только последние сутки перед выходом. Нашим сыновьям доставалось больше всех: я разок за них даже заступилась. Правда, «ночью», когда, вымотанные тренажерами, дети спали в своих каютах. Однако он грустно усмехнулся в ответ на мое замечание, и сказал, что чем больше он успеет им передать, тем легче им будет потом. А поблажек им он делать не будет: его сыновья должны быть самыми лучшими. Иначе им нечего делать среди Демонов. Я еще немного побурчала для порядка, но довольно скоро затихла: в его словах был резон. Пришлось ему помогать в меру своих сил…

Особенно меня радовала пара Сашка — Тамарка. Они явно нашли общий язык, и получали удовольствие от того, как у них все стало получаться. У Костика с Ренатом получалось чуть хуже: Ренат ни как не мог смириться с ролью второго номера, и частенько лез вперед. У Кристи и Генриха были те же проблемы: Генриху тоже не нравилось быть вторым. Вику даже пришлось устроить им порядочную взбучку и пригрозить, что отправит их обратно. Тут дети дико перепугались, и остаток прыжка смиряли свои амбиции, как могли. В принципе, у них получалось неплохо, но вот интуиции в маневрах пока не хватало…

Я разок побеседовала с Тамарой, чтобы понять причину такого взаимопонимания: для четырнадцатилетних подростков оно выглядело уж очень странно. И очень обрадовалась, когда она мне рассказала про то, как она до этого дошла. Я, даже, заметила в ней легкую влюбленность в сына, но, по-моему, она сама об этом пока не догадывалась, и этому даже порадовалась: у них был шанс стать действительно отличной парой, а, значит, и выжить. Тем более, что девчушка мне нравилась: заводная, толковая, с отличной фигурой и довольно обаятельным, хотя и не очень красивым лицом. Сыну она тоже была симпатична, и я успокоилась.

Из гипера мы вышли в сорока минутах от МС-45723, в соседней системе, чтобы оставить там тихоходный транспорт и выгрузить свои «Кречеты». Окрестности звезды были мертвыми: кроме нескольких больших полей астероидов, в ней не было ничего интересного. Немного погоняв корабли на разных режимах, и удостоверившись, что ребята готовы, Виктор решил прыгать. И через пятьдесят минут мы вывалились в восьми минутах от цели нашего похода, довольно близко от второй планеты. Судя по показаниям радаров, в системе в это время было всего восемь активных кораблей противника, и шесть из них — около четвертой планеты. Виктор, оценив обстановку, мгновенно сориентировался, и уже через несколько секунд к двум одиночкам, судя по траектории, только что вышедшим из прыжка, рванулись звенья Крупа и Свенссона, а все остальные помчались к единственной обитаемой планете. Уже на подлете к ней я увидела, что с ее поверхности стартуют еще несколько кораблей, явно боевых. Но было уже поздно: развернувшись в атакующий ордер, мы рванулись к довольно лениво атакующей нас шестерке, выпустили вперед молодежь, и, слегка придержав три истребителя, дали ребятам возможность попробовать Циклопов на прочность. Первым, как я и ожидала, справился со своей задачей Сашка: еще на первом заходе он всадил в двигатель истребителя ракету и тут же влепил в его рубку очередь, а Тома добила раскуроченный корабль окончательно. Звено Костика и Кристи заставило нас немного поволноваться, но все-таки нашло подход к своим противникам, и скоро пришлось слушать их восторженные вопли в эфире. Тем временем два корабля — одиночки уже отправились к предкам, Саня и Тома добивали второго, а Роберто Ланца пришлось сжечь уж очень настырного пятого Циклопа. Шестой, на миг оставленный без присмотра, сначала попытался было атаковать корабль Вика, но уже на подлете неожиданно от него шарахнулся и унесся обратно к планете, на орбите которой строились в боевой порядок почти тридцать кораблей врага. Виктор не стал ждать, пока Циклопы атакуют сами, и, приказав молодежи пристраиваться к двойкам «стариков», ворвался в строй противника. Я летела за ним, привычно повторяя все его сумасшедшие выкрутасы, и всаживая ракеты в те корабли, до которых не дотянулся он. Правда, как обычно, таких оказывалось немного. Уже через две минуты, когда перед нами оказалось всего шесть оставшихся истребителей и один корвет, Вик приказал всем отступить. Ребята сначала зароптали, но послушно выполнили все его указания. Одноглазые даже не попытались нас преследовать. Они просто остались на орбите планеты, наверно, не понимая смысла этого нашего маневра.

— Звенья Саши, Костика и Кристи! — рявкнул Вик. — Эти семеро — ваши… Зря не рисковать… Советую сначала свалить истребители, а потом попытаться разделаться с корветом… Спокойнее: представьте, что это — тренажер! Можете начинать. Всем остальным… Максимальная готовность!

Дергаться нам не пришлось: дети справились сами. Правда, потратили на это почти пятнадцать минут, но все-таки сожгли всех. Я и Вик умирали от гордости: Саня свалил корвет и два истребителя. Его Тома — еще один. Костик, Кристи и Генрих — тоже по одному. Таким образом, учитывая, что Ренат внес довольно весомый вклад в победу Костика, первое боевое крещение приняли все. Чего, собственно, мы от них и ждали. Немного отдохнув на высокой орбите, мы разобрали все допущенные ошибки, похвалили ребят и, проведя картографическую съемку планеты, решили зачистить все шесть обнаруженных куполов. Оставив на орбите Круппа и Сомову, мы подавили все системы ПВО и высадились у первого из них.

Дети и тут показали себя весьма неплохо: они работали четко, как в тире, только вот Кристи стало дурно, когда она первый раз увидела результаты своей стрельбы. Но времени на то, чтобы страдать, не было, так как озверевшие Циклопы лезли на нас, как заведенные, и она решила дострадать позднее. И снова открыла огонь. Через четыре часа купол был зачищен, а потом и взорван. Мы вернулись в корабли, плотно пообедали, часа четыре поспали и отправились ко второму. В общем, где-то за двое суток планета была практически стерилизована. Правда, по сравнению с теми колониями, которые пришлось нам видеть в прошлую войну, эти оказались довольно малочисленными. Но для натаскивания молодняка они подошли как нельзя лучше. Таня с Гансом, скучавшие на орбите, к своему удовольствию, за эти дни обнаружили и сбили еще один прилетевший в систему корабль. Удостоверившись, что делать в ней, собственно, нечего, мы прыгнули к транспорту, а потом домой. Дети, всю обратную дорогу снова умиравшие на тренажерах, был счастливы, как не знаю кто. Они мечтали нанести на свои новые корабли, которые должны были ждать нас на Окаде, первые изображения сбитых ими кораблей. И оторванные головы Циклопов. А вот этого добра за двое суток они навалили довольно много: в среднем, штук по тридцать пяти. Так что им и правда было, чем гордиться. А нам — тем более: Саня, например, умудрился завалить пятьдесят четыре Одноглазых. Больше, чем любой из нас… Правда, мы старались их только страховать, но все равно мне было приятно… И поэтому, когда наш транспорт завис над Окадой, и из него посыпались «Кречеты», я с удовольствием рявкнула в ответ на приветствие и вопрос патрульных кораблей:

— Привет! Дела — отлично! Одной системы у Циклопов уже нет…

 

Глава 11. Виктор

Роммель выглядел расстроенным: несмотря на все его старание, лучшее, что он смог привезти на Окаду, были те же самые «Кречеты» — за шестнадцать лет, прошедших с момента их создания, ничего лучшего придумано не было. Я оглядел сотню новых, но уже украшенных головой Демона, истребителей и усмехнулся:

— Чего ты так расстраиваешься, Курт? Это отличные машины. Да, конечно же, хотелось получить что-нибудь помощнее, но надо признать очевидное: все эти годы не было необходимости создавать принципиально новое: на этих-то летать некому. Так что давай-ка, улыбнись. Будем надеяться, что в ближайшие полгода Родригес что-нибудь выбьет из своих институтов…

— Да он и так уже зверствует. Они испытывают какой-то сумасшедший патрон, и пистолеты под него: говорит, что им можно дырявить броню Циклопов насквозь, — слегка ожил генерал. — Рамон обещал, что месяца через два уже привезет первую партию…

— Это меня радует! — признался я. — Ладно, я бы попросил тебя сказать речь моим деткам: все-таки они получили первое боевое крещение. А так же провести церемонию вручения им «Кречетов».

— Всегда пожалуйста! — ухмыльнулся он. — В том, что они себя покажут, я не сомневался. Я тут приволок немного медалей и знаков «Мастер-пилот» и «Мастер-стрелок»…

— Начинается! — расхохотался я. — Ты неисправим…

— А что тебе не нравится? — возмутился Роммель. — Они же дети! Ну и что, что в погонах. Каждый из них мечтает об орденах и медалях! Так пусть радуются тому, что заслужили. Кроме того, за эти месяцы в генштабе я настолько устал от лицезрения всяких ублюдков, в мирное время вешающих себе на грудь боевые ордена, что буду счастлив вручить их тем, что действительно их заработал. Ты мне только дай все записи — я должен их проанализировать. Кроме того, они мне пригодятся и на Земле…

— Само собой, сэр! — ухмыльнулся я. — Надо же запугать обывателей…

— Если бы только их… Ладно, давай, строй подразделение к восьми часам — до этого времени я должен успеть…

* * *

На следующее утро я проснулся от дикого грохота в соседней комнате. Кое-как продрав глаза, я определился с направлением, и понял, что шумело в комнате у Костика. Быстренько накинув халат, я заглянул в комнату к сыну и онемел: тринадцатилетний пацан был в стельку пьян. Чувствуя, что вот-вот не выдержу, и взорвусь либо от смеха, либо от злости, я вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

— Полюбуйся на своего сына! — затормошил я спящую Иришку, оказавшись в своей спальне. — Он пьян, как свинья. Черт, даже не знаю, смеяться или плакать! Ох, и достанется же ему…

Ира, проснувшись, уставилась на меня квадратными глазами:

— Пьян? Костик? В стельку? Не может быть! — она, не тратя время на одевание, завернулась в простыню и выскочила в коридор. А через минуту сидела рядом со мной и хохотала:

— Герои, черт бы их подрал! Обмывали свои первые ордена… Как же, «Серебряные звезды»! — сквозь смех причитала она. — Молокососы, а все туда же…

— Так, вообще-то пора устроить им выволочку. Мне еще детей — пьяниц не хватало… — моя злость, наконец, вырвалась наружу. Я набрал код построения «детского сада» по тревоге, и, надев на себя тренировочный комбинезон, выскочил из дома и побежал к кораблям.

В норматив уложились всего четыре человека — Санька, Томка, Кристи и Генрих. Все остальные не пришли вообще. Глядя на мое лицо, дети поеживались от страха…

— Итак, в случае атаки врага Окада уже была бы уничтожена… — рявкнул я через десять минут. — И кто был бы виноват? Вы, и ваши товарищи. Значит, так: в течение двадцати минут все ваши друзья должны стоять тут. Мне плевать, в каком они будут состоянии… Выполняйте…

Ребята унеслись, как сумасшедшие — времени, даже чтобы просто оббежать все наши дома, было впритык. Я, нервно прохаживаясь вдоль кораблей, обдумывал, какое же наказание им выбрать, и, наконец, решил. Когда, наконец, передо мной возникло жалкое подобие строя, я был готов:

— Итак, воины, первое же испытание вы с треском провалили! Разве я отправил вас в увольнение? Или разрешил расслабиться? Или вы решили, что, раз кто-то из вас получил боевой орден, то вы уже взрослые? Из-за вашего разгильдяйства могли погибнуть ваши родные и близкие. Я решил: с сегодняшнего дня все вы наказаны. Вы отстраняетесь от участия в боевых операциях на два месяца. За это время под руководством старшего лейтенанта Френсис вы заново проходите курс молодого бойца. Кроме того, Константин Волков и Ренат Санчес разжалованы до рядовых… Звеньев младших сержантов Александра Волкова и Кристи Форд это не касается, — они переводятся в мое распоряжение. А сейчас приказываю совершить марш-бросок по маршруту — площадка — космодром Ньюпорта — площадка. По прибытии доложить о выполнении задания. Касается всех! — рявкнул я, заметив, что Кристи засомневалась в том, касается это ее, или нет. — Направо! Бегом… марш!

* * *

Совместный рейд в систему Ланс вместе с пятью сотнями кораблей Меррта и их довольно неповоротливым транспортом-заправщиком получился на редкость удачным: половина кораблей Троллей умело блокировала всю систему, вторая половина атаковала два десятка Циклопов возле четвертой планеты. Я и мои Демоны разнесли сорок восемь бортов Одноглазых возле третьей. Потом с поверхности обеих планет поднялось еще штук по сорок истребителей, и нам пришлось помогать союзникам: несмотря на то, что нас было всего десять звеньев, мы не потеряли ни одного корабля, а Тролли умудрились почти шестьдесят. Впрочем, Меррт был доволен: впервые за всю историю Рохх они сумели захватить целую планетную систему. Оба детских звена отличились и здесь: Саня с напарницей сбили по четыре корабля, а звено Кристи — в сумме пять. Сашка все больше и больше напоминал мне себя в молодости: в бою он становился крайне расчетлив и спокоен, и, по-моему, даже начал получать удовольствие от самого процесса игры с противником. Тамарка же напоминала мне Иришку — самые буйные маневры моего сына ничуть ее не смущали. Девочка держалась его хвоста, как приклеенная и даже умудрялась помогать…

К моему сожалению, зачистка куполов «тюленей» принесла новые жертвы среди Рохх: на исходе пятых суток Меррт, наконец, признал, что его воины не в состоянии воевать с Циклопами на равных. На мой взгляд, несколько поздновато: за эти дни полегло еще полторы сотни Троллей. Однако уходить из системы он отказался наотрез: посланные на Миасс после разгрома флота посыльные вот-вот должны были привести с собой еще пять сотен бортов его соплеменников: племя твердо решило обосноваться в системе Ланс. Дождавшись подкрепления, Меррт тепло с нами распрощался, и мы отправились домой, договорившись о дальнейших планах…

 

Глава 12. Ира

Новые пистолеты пришлись мне по душе: мало чем отличаясь от привычных мне «Кросс-3000» по весу, они обладали целым рядом преимуществ: меньшей отдачей, просто фантастической точностью, и емким магазином на двести патронов. А то, что творили новые пули, вообще трудно передать: они пробивали доспехи Циклопов насквозь. Слава Творцу, для проведения испытаний этого добра у нас на складах было предостаточно. Перевооружив подразделение, Вик, наконец, сменил гнев на милость: он разрешил наказанным детям участвовать в рейдах. Правда, перед этим здорово потрепал им нервы, приняв у них зачеты по всему, что было можно. Глядя на «Кречеты» четверки своих друзей, «алкаши», как их обозвал Гельмут, просто умирали от зависти. Восемь сбитых истребителей и Циклопов и сто двадцать два убитых Циклопа на корабле Сашки; шесть и девяносто восемь — у Тамары; четыре и сто — у Кристи; четыре и девяносто один — у Генриха… В общем, я «алкашей» понимала. Кроме того, эта четверка получила сержантские нашивки, а эти все еще гуляли рядовыми… Поэтому, когда Вик объявил о том, что в очередной рейд уходит сразу две роты, дети чуть не съели его глазами.

Две группы по десять звеньев, из которых по четыре было «детскими», ушло к своим целям уже через двое суток после нашего прилета. Вик ходил сам не свой: не смотря на то, что старшими ушли Семенов и Вильямс, он страшно волновался за малышню. Видимо, из-за этого он терроризировал остальных так, что на исходе второй недели почти вся молодежь просто сдохла: они засыпали даже в строю. Пришлось вмешаться и устроить детям выходной день. Естественно, через Большого Демона: его решения должны были быть непогрешимыми. Больше всех маялись Саша со своей Тамаркой: неразлучная парочка даже в свободное от занятий время дневала и ночевала в кораблях, ожидая появления товарищей, а, значит, и нового рейда. Само собой, с их участием. Но дождались не совсем того, чего ждали: к концу третьей недели с зазором в один день пришли рейдеры с Лагоса и Квидли с сообщением, что в их системах были замечены разведчики Циклопов. Само собой, сбить их им не удалось. Через день четверка истребителей Одноглазых прилетела и к нам, но, в отличие от приема, оказанного им на Окраине, выбраться отсюда им не дали. Гашек, Маккормик и три звена детей разнесли их в пыль.

Пришлось отправить в обе системы по пять звеньев: по три — старших, и два детских. С приказом в случае появления крупных сил врага любым способом сообщить об этом нам.

После их отлета Виктор стал еще мрачнее: он почти не спал, сидя за большим аналитическим терминалом в своем кабинете и что-то постоянно считал. Я старалась его отвлечь, но все мои попытки ничего не давали: он ненадолго отвлекался на мои ласки, на какое-то время становился самим собой, а потом вставал с кровати и возвращался в кабинет: по его мнению, заканчивались последние относительно спокойные недели, и в течение двух следующих следовало ожидать крупномасштабной атаки.

Он оказался прав: Циклопы атаковали одну из систем Рохх. К нашей радости — неудачно: флот Троллей, понеся большие потери, не подпустил Одноглазых к планете, и, сбив больше сотни вражеских кораблей, заставил их отступить. А через сутки после прилета тройки посланников от Меррта атаке подверглись Лагос и Квидли. Оставив на Окаде десяток вернувшихся из рейда звеньев рейда Вильямс, Виктор отправил ребят Семенова к Квидли, а все остальные прыгнули к Лагосу.

Там оказалось мрачно: шесть с гаком сотен кораблей Циклопов буйствовали около планеты, а между ними металось четыре звена Демонов, то и дело сбивая по одному — два корабля. Появление еще семнадцати наших пар оказалось для противника крайне неприятным сюрпризом. Учитывая, что уже в первом же заходе мы вынесли более семидесяти их кораблей. А потом, когда, разбившись на группы по три пары, мы нагло вломились в их ряды, Одноглазые перестали обращать внимание на орбитальные крепости и начали охоту на нас.

На мой взгляд, охотой это назвать было трудно: даже наши дети чувствовали себя в этой каше довольно спокойно, выныривая из нее только для перезарядки и дозаправки. В эфире стоял такой ор от следящих за ходом сражения диспетчеров Башни и персонала Ключей, что мы еле слышали команды Вика. Заткнуть придурков удалось, лишь пригрозив отстрелить им все антенны. Практически сразу же все диапазоны стали тихими, как кладбище ночью.

Тем временем очередной перезарядки не получилось: эти идиоты с Базы, видите ли, не успели загрузить транспорт боеприпасами, так как у них сломалось два манипулятора… Виктор чуть не сорвался с катушек от такого заявления:

— Ублюдки! Вы что там, охренели, что ли? По-вашему, мы здесь груши околачиваем? Если через три минуты транспорт не выйдет на орбиту, то мы просто уйдем! — орал он.

— Если из-за вас собьют хоть одну мою машину, или вашу крепость, то я лично расстреляю весь личный состав артсклада! Я вам это обещаю…

Циклопы, к тому времени потерявшие почти половину своих кораблей, заметив, что большинство «Кречетов» висит без боеприпасов, тут же воспользовалось ситуацией: более ста тяжелых кораблей завязали перестрелку с крепостями, а остальные всеми правдами и неправдами пытались добраться до нас, ожидающих прихода транспорта. Вот тут и пригодились те самые десять процентов боезапаса, которые мы не имели права тратить ни при каких обстоятельствах: одиннадцать прорвавшихся истребителей Одноглазых были растерзаны на клочки, а еще два линкора, на которые у нас не хватило ракет, просто взяты на абордаж.

Транспорта не было почти десять минут. За это получили ранения четыре человека. Танька Сомова, Валя Шмакова и два парня из третьего выпуска. Ранения не тяжелые, но Виктор просто озверел: перезарядившись первым, и еле дождавшись моей отстыковки от транспорта, он рванулся сбрасывать свою злость в самую кучу крейсеров и линкоров. Причем так, что я впервые в жизни чуть его не потеряла! Он сжег весь боезапас за четыре с половиной минуты. Я не представляю, как орудия его машины выдержали такую стрельбу, и не расплавились… Он вертелся, как юла, и Циклопы, заметались, видя, что любого, кто оказывался рядом, вне зависимости от класса корабля, ждал один конец: смерть. И стали шарахаться! Я не представляю, как они разбирали, какое звено из двадцати наше, но с каждым заходом паника, которую вызывал Вик, нарастала. Для того, чтобы достать каждого следующего противника, нам приходилось прикладывать все больше усилий: от нас просто убегали. Нарываясь на выстрелы всех остальных, попадая под залпы орбитальных крепостей, — лишь бы оказаться подальше от моего мужа. Вскоре жалкие остатки эскадры, видимо, получив приказ своего командира, попытались уйти. Не тут то было: за десять минут с момента начала разгона на прыжок мы разнесли весь их авангард, заставив часть кораблей отвернуть, а часть, не желающих этого делать — таранить обломки корпусов своих же кораблей. Потом началась свободная охота, когда Вик разрешил разбить звенья, и оставшиеся корабли Одноглазых начали разламываться один за другим. В итоге, не ушел ни один. Армада Циклопов была разбита…

Увы, Вика это не удовлетворило: удостоверившись, что последний противник уничтожен, он отправил все корабли на дозаправку, а сам практически упал на Базу, приземлившись практически у артскладов, что было строжайшим образом запрещено — мог произойти взрыв. Но ему было все равно: выскочив из корабля, он влетел в главное здание, и, не дожидаясь меня, вломился в кабинет начальника, выбив по дороге дверь.

— Ты, жирная свинья! — услышала я его рык еще на лестнице. — Я тебя спрашиваю, почему ты задержал погрузку, уродец! Из-за твоего разгильдяйства у меня четверо раненных! Четверо!!! Что? Какие к черту плановые работы? Какой план, Даун?! У вас в системе куча кораблей противника, а вы разбираете четыре из восьми погрузочных кранов на плановые работы? И еще два ломаете? По чьему приказу краны были разобраны? — ворвавшись в кабинет, я увидела, как, нависнув над столом трясущегося от ужаса полковника, Вик выдернул его из мягкого, уютного кресла и поставил к стене:

— За вопиющую халатность, проявленную во время отражения атаки врага, приведшую к потере личного состава, согласно статье Устава ВКС, статье сто сорок первой, часть три, пункт четыре, вы приговариваетесь к расстрелу! — он хладнокровно достал пистолет и выстрелил ему в голову. Потом посмотрел на меня глазами, в которых плескался такой холод, что я поежилась, рявкнул:

— Что смотришь? Не прав? Еще как прав! Эти уроды тут совсем зажрались! Посмотри на этот кабинет! Сколько, по-твоему, стоит эта обстановка? А браслет на его руке? А вот этот сервант конца девятнадцатого века? Вор получил заслуженное! Что стоишь? Летим дальше…

Я добежала до своего корабля, и подняла его вслед за «Кречетом» мужа. Через пять минут Вик ворвался в столичную студию головидения, ураганом пронесся по ее коридорам, и через несколько минут добился выхода в прямой эфир:

— Дамы и Господа! Не смотря на всю «горячую любовь», которую вы демонстрировали нам все последние годы, мы все-таки вернулись. Не могу сказать, что ради вас: я уже давно перестал уважать тех, кто не в состоянии помнить добра. Мы вернулись ради ваших детей и внуков, не виноватых в подлости их родителей. Вернулись, чтобы очистить космос над их головами от кораблей Циклопов. И опять выполнили свой долг. Я не знаю, сколько времени будет продолжаться эта война: знаю, что она будет еще более кровавой, чем раньше. И я не призываю, не прошу. Я требую от вас отдать все силы для того, чтобы мы смогли победить. Сегодня, из-за проступка одного из ваших соплеменников чуть не погибли мои люди. Вместо того, чтобы сделать все возможное, чтобы помочь ВАМ, он саботировал бесперебойную доставку боеприпасов. По законам военного времени он расстрелян. Лично мной. И это не шутка, а реалии войны. Ни у вас, ни у нас нет времени на сюсюканье с ворами и мздоимцами. От лица всех Демонов я предупреждаю: не можете выполнять свои обязанности — уступите место тем, кто может! Иначе наказание будет точно такое же. У меня — все. Спасибо за внимание!

Еще не успев закончить речь, он вынесся обратно в коридор и снова побежал к кораблям. Правда, сообразил сообщить мне, что следующий пункт назначения — Квидли…

…В этой системе было гораздо спокойнее: парни Семенова успели «утрамбовать» почти две трети атакующего флота, и мы прилетели лишь на шапочный разбор: добить начавших паническое бегство при нашем появлении Одноглазых. Правда, в отличие от Лагоса, двум истребителям Циклопов все-таки удалось уйти. Увы, здесь без потерь не обошлось. Нарвавшись на залп линкора, погиб Жан Леблан из третьего потока. Единственный из Демонов, у которого не было напарника. Правда, в той ситуации, в которой он оказался, вряд ли его могло что-нибудь спасти. Виктор, приказав всем прыгать домой, первым ушел в прыжок. И первым нарвался на группу из двухсот сорока трех кораблей Циклопов, которые пытались прорваться к Окаде через жалкую десятку пар Вильямс.

— Вильямс! Своих — на перезарядку! — заорал он, видя, что ребята работают одними орудиями. — Быстро, уходите, я сказал!!!

— Остальные — в атаку! — завопила я, глядя, как взорвался не успевший вовремя выполнить разворот «Кречет», а за ним — еще один… — Они их убивают!

Тридцать девять звеньев, следующих за нами, выжали из своих машин все, что могли, и на полном ходу ворвались в пытающиеся развернуться навстречу новой опасности строй Одноглазых. Я потеряла Вика на первой же минуте атаки: он творил такое, что мне просто не хватило реакции. Пришлось пристроиться третьей к звену Сашки, держащемуся за нами. Впрочем, при желании определить место, где буйствовал мой благоверный, было не сложно: там сталкивались и разваливались корабли Одноглазых, там совершались самые ненормальные маневры, там заваривалась такая каша, что никто из ребят даже и не пытался туда соваться. Уж слишком там было опасно. Уцепиться за него мне удалось только на перезарядке: только там его «Кречет» пару минут был неподвижен.

Армаду сожгли за восемнадцать минут. Правда, погиб еще один человек. Сев на планету, Вик построил все подразделение, и, обняв каждого, произнес небольшую речь:

— Друзья мои! Сегодня мы потеряли троих… Трех членов нашей семьи. Сказать, что нам больно? Это значит не сказать ничего! Еще четверо ребят — ранено. Слава Творцу, не тяжело, и уже через неделю они смогут полноценно воевать. Что в активе? Три уничтоженных флота противника. На первый взгляд, размен достойный. Но только на первый взгляд… Жизнь каждого из вас — слишком большая ценность, чтобы ее можно было менять даже на тысячу кораблей Одноглазых… Поэтому я вас очень прошу: берегите себя и своих близких… Ордена, медали — это все побрякушки… Да, мы ими гордимся! Но лишь тогда, когда за ними — операции, проведенные без потерь… Пусть этот день навечно останется в вашей памяти! Вечная память нашим братьям и сестрам… — он снял с головы берет и склонил голову. Вслед за ним то же сделали и все остальные. Я плакала: если гибель Леблана еще можно было чем-то оправдать, то смерть двух тринадцатилетних мальчишек жгла сердце каленым железом…

— Нас осталось девяносто восемь. Меньше сотни против миллионов Циклопов… Я, на чьей совести гибель всех Демонов с первого дня нашего появления, клянусь: я не сложу оружия до тех пор, пока будет жив хоть один Одноглазый… — Виктор посмотрел в глаза все нам по очереди и тихо добавил: — Пусть даже меня проклянет все Человечество! Я не остановлюсь…

В этот момент все Демоны, не сговариваясь, одновременно выдохнули: «Клянемся»…

И я снова заплакала…

 

Глава 13. Волков

— Разрешите, сэр? — донесся до меня голос Сашки из-за двери.

— Заходи! — буркнул я, не отрываясь от монитора. — Я тебя слушаю…

— В систему вышло восемьдесят неопознанных кораблей, сэр… Тип корабля — неизвестен. Но на запрос системы дальнего обнаружения отвечают правильно…

— А по радио связывались? — повернулся я к сыну.

— Никак нет! — ответил он. — Повышенная активность Окады наводит серьезные помехи. Корабли вышли за ней. До входа в зону уверенной связи четыре минуты…

— Я думаю, что это Рамон! — сообразил я. — И его новые корабли. Но на всякий случай поднимите десять звеньев. Всем остальным готовность номер два…

— Есть, сэр! — Сашка мгновенно исчез за дверью кабинета, оставив меня одного.

Возвращаться к расчетам не хотелось: за последнее время они мне порядком надоели. Как бы я ни формулировал вводные, отрывать больше, чем половину сил, от обороны Окады не получалось. Циклопы однозначно прорывались к планете и уничтожали все живое. А вести серьезные бои силами пятидесяти Демонов, было смешно. Решив отложить очередной расчет на вечер, я на всякий случай натянул боевой скафандр и, не став пока будить спящую после проведенного детям занятия Иру, вышел во двор. Почти сразу же ожил коммуникатор, и на голоэкране появилось подергиваемое помехами лицо Родригеса:

— Привет, Викки! Принимай гостей! Куда сажать корабли?

— Ставь их возле всех наших машин. Пеленг дать?

— Да не обязательно, я и так помню. Давай, дуй на площадку, через десять минут будем…

Не спеша прогулявшись до стоянки, я присел на траву метрах в ста от своего «Кречета» и задрал голову вверх, чтобы рассмотреть первые появившиеся в вечернем небе точки. Довольно медленно по сравнению с моими ребятами корабли попарно начали заходить на посадку, и я с интересом принялся рассматривать их обводы и видимое вооружение. На первый взгляд, они были немного потяжелее «Кречетов», но более крупные

двигатели должны были компенсировать увеличение массы. Калибр носовых и кормовых орудий тоже показался мне увеличенным. Дополнительные крышки ракетных шахт, странная надстройка на носу тоже сразу бросились в глаза. Дождавшись посадки первой машины, кстати, уже украшенной мордой Демона, я неторопливо встал и пошел к ней, ожидая, пока из люка покажется Родригес.

— Еще раз привет! — сияя, завопил Рамон, еще не успев выскочить из корабля. — Как тебе эти машины?

— Привет! Пока не знаю. Внешне вроде ничего… — признался я. — Хотя, несколько тяжеловаты…

— Ничего себе тяжеловаты? — обиделся он. — Они на двенадцать процентов маневреннее твоих «Кречетов»! У них в полтора раза повышена огневая мощь. Запас хода увеличен вдвое. Боеприпасов влезает больше раза в три… Ну, да, естественно, они от этого потяжелели! Но движки-то совершенно новые! Тебе должны понравиться!

— Да ладно, не кипятись… Полетаю — скажу… Давай, рассказывай, что нового?

— Новостей — навалом! Только давай сначала примешь ребят… Я привез сорок четыре выпускника Проекта…

— Не может быть! — я стиснул его в объятьях. — Это самая лучшая новость! Черт, я в повседневной форме…

— И хрен с ней! Я им и так все уши прожужжал про твою крутость. Им достаточно посмотреть на твою машину, и они просто потеряют сознание от радости, что попали под твое начало…

— Они такие слабонервные? — ухмыльнулся я.

— Нет! — расхохотался Рамон. — Просто ты такого шороху навел…

— Где это? — удивился я.

— Твое выступление на Лагосе обошло всю Конфедерацию. Ты себе не представляешь, что творилось в метрополии… Кое-кто даже пытался обвинить тебя в превышении полномочий, но против озверевшего Курта у них кишка оказалась тонка: он пригрозил, что та планета, на которой заведут на тебя дело, его приказом будет лишена вашего прикрытия в случае атаки Циклопов. Мало того, он показал цикл передач про коррупцию, снятых Службой внутренних расследований ВКС; раскрыл всю подноготную полутора тысяч дел, заведенных на высших офицеров; показал ваши бои без купюр. Не пожалел никого: кадры, на которых твои ребята дрались на палубах тех двух корветов, со всей кровью, разлетающимися мозгами и оторванными выстрелами руками почти месяц не сходили с экранов. А потом он провел референдум по вопросу, заслужил ли человек, благодаря которому эти ребята остались без оружия, смерть. Как ты понимаешь, порядка девяноста процентов обывателей ответили положительно. Кроме того, высший военный трибунал Земли признал твои действия правомерными, и соответствующими законам военного времени. Так что ты выкрутился… И мало того, снова считаешься героем. Я тут приволок кучу наградных листов, полный рюкзак погон…

— Опять Роммель издевается? — ехидно поинтересовался я.

— Не угадал. В основном правительство Земли и еще десятка крупнейших планет, включая, естественно, Лагос и Квидли.

— У меня уже нет места на мундире. Лучше бы кораблей побольше прислали…

— Корабли будут. Через две недели придут еще восемьдесят. У тебя будет даже несколько в резерве. Кроме того, через три дня прибудут шесть орбитальных крепостей…

— Черт! Не может быть! — почти запрыгал я от радости. — А расчеты к ним?

— И расчеты, и полсотни транспортов с боеприпасами и оборудованием для строительства планетарной базы…

— Рамон! Я просто вне себя от радости! Черт! Теперь я, наконец, могу как следует развернуться…

— Я знаю! Мы старались. Ладно, договорим позднее — ребята вон уже построились…

Я повернулся к короткому, в две шеренги, строю и, неожиданно для себя, улыбнулся:

— Рад вас видеть, ребята! Позвольте представиться: гроза взяточников Лагоса подполковник Виктор Волков…

— Полковник уже! — шепнул мне под руку Родригес.

— Не мешай! — одернул его я. — Впервые за последние месяцы я чувствую себя счастливым: во-первых, нашего полку прибыло, во-вторых, мы получили новые корабли, в-третьих, с моей души спал огромный камень — оборона Окады.

— Что я бы хотел сказать вам? Для начала — следующее: все, что вам рассказывали о нашем героизме, можете забыть: вас ждет тяжелая, изнурительная работа. Я не хочу, чтобы вы питали иллюзии относительно того, что вы реально умеете: все эти ваши тесты и экзамены для меня не значат ничего. За последнее время тактика ведения боя несколько изменилась. Я сожалею, что физически не смог внести необходимые коррективы в вашу программу, но, ничего — наверстаете: у вас будут неплохие учителя — Циклопы. Что еще? Подразделение Демон — одна большая семья. За последнее время это стало не аллегорией, а реальностью: девяносто восемь процентов подразделения — семейные пары и их дети. Да, дети! Вы не ослышались. Лично у меня ведомая — жена! Кроме нее, воюют два сына. Одному — четырнадцать, другому — тринадцать. Правда, на их счету пока не так много уничтоженных врагов, но они заслужили право называться Демонами не меньше, чем любой из нас. Я бы хотел, чтобы вы смогли влиться в эту большую семью, и заслужить право называться нашими братьями и сестрами. Да, нас немного: вместе с вами — сто сорок два человека. И еще пара десятков подрастающих детей, которые скоро тоже вольются в наши ряды. Но мы — сила, с которой считаются и наши враги, и наши союзники. Короче говоря, добро пожаловать…

Демоны гордо расправили плечи, а небольшая группа обычных пилотов, которые перегоняли «лишние» корабли, с завистью смотрела на то, как я подошел к каждому и пожал им руку.

Распустив немного растерянных новичков, я вызвал к себе Сашку и поручил ему устроить ребят в гостевые коттеджи, выдать им боеприпасы и разобраться с Семеновым с их распределением повзводно. Четвертый выпуск, пожирая глазами ордена на груди пацаненка, который сын таскал, не снимая, послушно подобрали свои рюкзаки и отправились вслед за ним.

Я проводил Рамона в дом, схватил свой шлем и отправился тестировать новые машины. Забравшись в первую попавшуюся, я пробежался по точно таким же, как и в моем «Кречете», приборам, прогнал стартовые тесты и аккуратно поднял машину в воздух. Движки действительно были хоть куда: «Посвист» разгонялся намного быстрее любого «Кречета», легче реагировал на любое движение штурвала и выполнял практически любые эволюции, которые я был в состоянии пережить. Попросив патруль выбросить несколько мишеней, я попробовал немного пострелять, и снова обалдел: мощность орудий «Посвиста» была выше всяких похвал. Гашек, глядя, что я вытворяю на новой машине, попросил дать полетать на ней и ему. Мы состыковались, поменялись местами и попробовали устроить тренировочный бой. К моей радости, Яша меня разгромил наголову. Учитывая, что среди Демонов первого и второго выпуска он был одним из самых слабых пилотов, это говорило о многом…

— И кому достанутся эти птички? — спросил меня Яша после окончания поединка, когда, гордый собой, он столкнулся со мной в шлюзе.

— Я думаю, что для начала я раздам их новичкам и детям. Мы уж как-нибудь перебьемся две недели до прихода остальных. А они пусть сразу привыкают к тому, на чем им придется воевать! Как считаешь?

— В общем-то ты прав… — согласился он. — Только я уже умираю от зависти…

— Я вижу! — расхохотался я. — Ничего, ты уже врос в свой корабль… Полетаешь еще немного…

 

Глава 14. Ирина

С прибытием на Окаду орбитальных крепостей Вик начал подготовку к большому рейду. Пока я и Вильямс терроризировали новичков, кстати, довольно прилично подготовленных, он что-то грузил на корабли, просчитывал какие-то варианты на компьютере. К моей дикой радости, он оживал на глазах: редко какая ночь теперь обходилась без любви. Приподнятое настроение командира заметили все, и оно словно передалось каждому из ребят: они чаще улыбались, выполняли самые сложные упражнения с таким подъемом, что сами диву давались. Сашка с Томой на новых кораблях прочно держали первое место среди молодежи, включая Демонов последнего выпуска. Их «Посвисты», украшенные рисунками, носились по системе как угорелые, отрабатывая что-то запредельное из арсенала моего мужа. Вик, поняв, что у ребят действительно большой талант, выдал им в личное пользование записи с моего корабля, на которых было отлично видно, что и как делал он в атаках. Вот ребята их и штудировали, пытаясь изобразить что-нибудь похожее. И у них неплохо получалось. Костик с Ренатом дико завидовали, но добиться той же слетанности у них, увы, не получалось. Все остальные завидовали тоже, но не так открыто. Впрочем, это было неплохо: каждый выжимал из себя все, на что был способен. И, наконец, день «Икс» настал.

В восемь утра все подразделение, кроме четырех патрулирующих систему звеньев, построилось на плацу и с надеждой в глазах уставилось на серьезного как никогда Виктора: в его руках были списки тех, кто уходит в рейды, и, естественно, тех, кто остается. Оставаться, естественно, не хотелось никому. Мертвую тишину плаца не нарушало ничего: даже птицы, еще недавно щебетавшие во всю силу своих легких, казалось, улетели от греха подальше. Вик оглядел лица стоящих перед ним ребят и вдруг захохотал:

— Видели бы вы сейчас ваши рожи. На всех до единой большими буквами написано: «Возьми меня»! Увы, всех не смогу. Ладно, не буду вас томить: в рейд уходят первые десять взводов. Четыре остальных — остаются здесь. Теперь немного поконкретнее. Посмотрите на экран за моей спиной… Как видите, здесь изображена часть территории Циклопов. Зеленая стрелка — траектория движения первой группы. Семенов и два первых взвода уходят рейдом по системам Ринти, Велес, Корбут, Сколе. Ваша задача: уничтожить все корабли, которые встретите. Причем так, чтобы из каждой системы смогло уйти как минимум три-четыре корабля… На каждую систему тратите не менее суток! Что глаза вылупили? Я и без вас знаю, что это очень много… Так надо! Итак, по моим расчетам, в Сколе вас встретит часть флота из системы Бенита, расположенной, как видите, в стороне от траектории вашего движения. Я думаю, сил туда нагонят предостаточно, чтобы вас уничтожить. Ваша задача — немного их понервировать, и уходить домой. Тем временем восемь остальных взводов под моим руководством атакуют систему Бенита. Наша задача — уничтожить верфь. Для ораны которой, я надеюсь, останется не так много кораблей врага. Вот, собственно, и все. Итак, вылет первой группы — через час. Вторая отправляется послезавтра в шесть тридцать вечера. Вопросы? Разойдись! Пилоты транспортов! Останьтесь…

…Восемьдесят два корабля, из которых больше половины составляли новые «Посвисты», вывалились в системе Бенита через семнадцать суток пребывания в гипере. Количество кораблей Циклопов в системе впечатляло: возле пятой планеты я насчитала сотни две, возле четвертой — в два раза больше, возле третьей не было ни одного, зато около второй, рядом с верфью, висело больше шестисот! Отправив третий взвод к пятой и четвертый с пятым — к четвертой, Вик и пять десятков кораблей, не считая моего, понеслись ко второй. Как и при рейде в систему Шаннара пятнадцать лет назад, большинство кораблей Одноглазых стояли на консервации… Поэтому в первые заходы мы старались сбивать только те, которые начинали прогрев двигателей, лишь иногда всаживая ракеты в те корабли, которые оказывались прямо в прицелах. Чуть позже начали жечь всех подряд. Циклопы, не ожидавшие такой массированной атаки, практически не успевали ничего поделать: видимо, большая часть экипажей находилась на поверхности, а десятый взвод, получивший приказ не давать никому взлететь, отнесся к его выполнению крайне добросовестно. Побоище с небольшими перерывами на подзарядку у двух транспортов, внаглую торчащих в каких-то десяти минутах хода от четвертой планеты, продолжалось около четырех часов. Верфью заниматься пока было недосуг: все силы мы тратили на то, чтобы раздолбать как можно больше кораблей, стоящих на приколе. Виктор, в чьем голосе звенело торжество, пытался, и с успехом, изображать великого дирижера: по его приказам взвода совершали совершенно сумасшедшие маневры, и вылетали неизвестно как прямо в самое необходимое место. Противник просто дурел от нашей непредсказуемости: все его попытки перехватить инициативу разваливались еще в зародыше. Демоны, поняв, что каждый приказ командира донельзя логичен, работали как часы. В итоге, из системы не ушел никто. Мало того, мы разошлись настолько, что начали ронять части верфи прямо на купола «тюленей». Корректируя траекторию их снижения огнем. Правда, таким образом удалось уничтожить только три из одиннадцати, но и это было неплохо: мы сэкономили часов шесть на их зачистку.

Следующие двое суток мы уничтожили все, что было на планете живого, и, загрузив половину кораблей в освободившиеся трюмы транспортов, всего с одним легкораненым прыгнули к Окаде.

Там нас ждал сюрприз: восемьдесят новых кораблей, Роммель собственной персоной, сорок кораблей Меррта и Семенов, тоже вернувшийся без потерь…

…Дети сияли: приказом министра обороны Земной Конфедерации им всем присвоили звания лейтенант. Кроме того, каждый из тех, кто участвовал в рейде, получил по очередному ордену. Получив увольнение, они отправились в Ньюпорт, чтобы как следует отметить свои успехи. Правда, пообещав мне обойтись без спиртного: прошлую взбучку они запомнили надолго. Туда же полетела вся молодежь из четвертого выпуска и тридцать девять троллей.

Все остальные, включая Меррта и Роммеля, собравшись возле дома Семенова, устроили неслабый сабантуй. Пьянка длилась до самого утра, и я чувствовал себя счастливым. А днем, проводив Роммеля, я стал собираться в очередной рейд: Меррт попросил помощи. Оказывается, в трех смежных с захваченной системой Ланс понемногу собирались довольно внушительные силы Одноглазых, и Рохх боялись с ними не совладать. Поэтому, наскоро проверив новые «Посвисты», я захватил с собой четыре взвода, бездельничавшие на Окаде все время, пока мы громили Бенита, и еще три из тех, кто летал с Семеновым к Ринти — Сколе. Сашку, несмотря на его умоляющие взгляды, я решил в этот раз оставить дома: он и так последние полгода из рейдов просто не вылезал.

…Как оказалась, Меррт немного сгустил краски: в самой «милитаризованной» смежной системе было чуть больше двух сотен кораблей, причем в основном истребители. В наименее загруженной — чуть больше семидесяти. В общем, мы там особенно не напрягались: на новых кораблях это было необязательно. Все равно редкий истребитель выдерживал больше одного залпа, не говоря уже о том, что и ракет на «Посвистах» было в два раза больше, чем на «Кречете». Через сутки, оставив купола на растерзание Роя, мы снова прыгнули домой.

Через двадцать суток, выйдя из гипера в родной системе, мы практически сразу заметили кучу обломков кораблей, медленно смещавшуюся по довольно длинной орбите в сторону нашего светила. В ней копошились рудовозы, старающиеся собрать тысячи тонн великолепной стали для последующей переработки на строящихся на орбите предприятиях. Кроме того, такое количество мусора могло серьезно затруднить полеты. Как оказалось, нас снова посетили гости. Правда, всего двести восемьдесят бортов. Что для восьмидесяти «Посвистов» были чем-то вроде закуски. Не ушел никто. Все радовались, а я держался за голову: мало того, что весь прыжок я анализировал записи боев своего рейда, так должен был обработать в два раза больше по прибытию… Впрочем, это меня все равно не могло вывести из уже привычного состояния легкой эйфории…

А вот следующая неделя перевернула все мои планы с ног на голову: в понедельник, за восемь часов до предполагаемого вылета в очередной рейд пришло сообщение о нападении на Пенту. Отправив туда четыре взвода под командованием Гельмута, я продолжил было готовиться к выходу, но еще через три часа прибыл посыльный с Дабога. Его атаковало более полутора тысяч кораблей. Пять посланных туда взводов под командованием Вильямс еще не успели совершить прыжок, как в системе возникло еще два рейдера. С Лагоса и Квидли: атаковали и их. Правда, относительно меньшими силами. Чуть больше восьмисот кораблей в каждой системе. Пришлось завернуть один взвод, уходящий с Элен и, поделив пополам пять взводов между Гашеком и Краузе, остаться с десятью кораблями на Окаде. Проведя бессонную ночь, волнуясь за ребят, я крыл себя последними словами, что не ушел с кем-нибудь сам из-за какого-то дурацкого предчувствия, и метался по своему кабинету, как загнанный зверь. До обеда. А в половине пятого утра коммуникатор издал сигнал «Боевая тревога». Я вскочил на ноги, быстренько оделся, вынесся на улицу вслед за опять оказавшейся быстрее меня женой, еле успев ответить «К черту!» на пожелание высунувшейся из окна своей спальни Ольги…

Добежав до своего корабля, я бросил взгляд на радар и похолодел: в систему входила армада тысячи в полторы кораблей… Против двенадцати «Посвистов» и девяти орбитальных крепостей! Быстренько проинструктировав замерших передо мной ребят, я разогнал их по машинам. Оторвавшись от площадки, я бросил корабль вверх, одновременно раздавая указания и взлетающим ребятам, и пилотам транспортов, и дежурному по артскладу. Поняв, что сделал все, что можно, я вывел корабль на орбиту, и, дожидаясь, пока чуть запоздавшая Иришка пристроится ко мне, пытался проанализировать ситуацию. Увы, все варианты, которые я был в силах придумать, после прогона через тактический компьютер приносили один и тот же результат: гибель планеты и большинства кораблей максимум в течение двух суток. Если, конечно, не считать возможности обыкновенного бегства. Я судорожно считал, придумывая что-то новое, но, увы, ничего другого у меня не получалось: силы были просто несопоставимые. Поняв, что ничего другого от компьютера я не добьюсь, я решительно посмотрел на все еще разворачивающуюся в боевые порядки армаду противника, и активировал связь:

— Всем внимание! Я — Большой Демон! Как вы видите, нас начали уважать. Полторы тысячи кораблей против двенадцати наших — это довольно много. Не могу сказать, что этому рад: слишком большой риск. Кроме того, не хочу вам лгать: шансов на победу у нас практически нет. Но уходить от планеты мы не можем: там наши дети, братья, сестры и сотни тысяч людей, которые в нас верят. Поэтому мы должны приложить все силы к тому, чтобы они остались живы. Еще раз прошу вас не рисковать: чем дольше вы останетесь живыми, тем больше кораблей врага сможете уничтожить. И еще: любые, даже самые сумасшедшие идеи, с помощью которых можно переломить ход сражения, и которые придут в вашу голову, я приказываю докладывать незамедлительно! Ясно?

— Большой Демон! А что, если поднять на оставшихся кораблях тех, кто немного не добрал до требуемых нормативов? — предложил Сашка. — Я знаю человек десять ребят и девочек, которые срезались на наземной подготовке, а пилотаж сдали на «отлично»…

— Вик! Саня прав! — поддержала его Ира. — Неплохо летают человек двадцать… В принципе, если будет совсем плохо, то можно поднять и их…

Я немного подумал, добавил лишние два десятка человек в расчеты — получилось, что небольшой шанс отбиться есть. Однако бросать в бой детей десяти — двенадцати лет у меня не лежало сердце…

— Ладно, с этим решим позднее! — решил я. — А пока слушай мою команду! Начинаем атаку… Порядок такой: идем одной колонной, с двадцатисекундным интервалом. Задача — вынести группу линкоров и крейсеров в квадранте сорок три — сорок восемь — двенадцать. Не забывайте отрабатывать смещение… Всем понятно? Поехали!

Первая атака не удалась: пройдя почти до середины строя Циклопов, я был вынужден отвернуть в сторону, так как плотность встречного огня была слишком высокой. Пришлось разбиваться на звенья и пробиваться обратно парами. Зато отход оказался очень удачным: мало кто из Одноглазых догадался развернуть свой корабль навстречу атакующим Демонам, поэтому большинство наших выстрелов приходилось в их дюзы. Неспособные простреливать мертвую зону, корабли разламывались один за другим, и, оказавшись под защитой крепостей, мы с удовлетворением оглядели шесть здоровенных прорех в рядах противника. Не дав им времени опомниться, мы снова рванулись в пробитые нами самими же «коридоры», и, уйдя вглубь строя, снова развернулись и, сметая все на своем пути, устремились к планете.

Боеприпасов хватило на четыре такие атаки: потом пришлось перезаряжаться. Пока погрузочные автоматы забивали «Посвисты» ракетами и снарядами, я попытался оценить нанесенный врагу ущерб. По моим подсчетам получалось, что Циклопы потеряли около сотни кораблей, в основном истребителей и корветов. Основное ядро из крейсеров и линкоров практически не пострадало, и уже занимало позиции напротив двух орбитальных крепостей. Дождавшись, пока на пульте загорится сигнал окончания перезарядки, я разбил подразделение на две группы по три звена и, объяснив каждому их задачу, сорвался с места.

Первая группа, следуя вслед за мной, вынеслась чуть в сторону от правого фланга Циклопов, и начала пытаться зайти Одноглазым в тыл. Как только их корабли начали разворот с нашу сторону и повернулись к планете боком, то, отсекая небольшую «полоску» от общего строя, прямо за ними рванулась вторая группа. Всаживая ракеты и короткие очереди в подставившиеся суда, они заставили их задергаться и отвлечься от нас. Тут мы проскользнули в образовавшуюся брешь и понеслись параллельно «линии фронта», сбивая всех, до кого могли дотянуться. В центре строя противника началось замешательство: кто-то пытался развернуться, чтобы встретить нас огнем всех орудий, кто-то сохранял предписанный строй, кто-то старался зацепить нас выстрелами из бортовых орудий. — В общем, переполох вышел знатный. Вторая группа, разобравшись со своими противниками, шла параллельным нам курсом чуть ближе к планете, добивая развернутые корабли. За пятнадцатиминутный проход мы сожгли еще восемьдесят шесть кораблей, причем около трети — тяжелых. Правда, один из «Посвистов» потерял двигатель. Впрочем, это было не страшно: Ольга, вместе с остальными детьми дежурившая в кораблях на площадке, тут же вынеслась на орбиту и, поменяв свой корабль на поврежденный, кое-как посадила у ремонтного дока. Следующие два часа продолжались позиционные бои. Циклопы сбили одну крепость, а мы умудрились сократить их количество на треть. А потом удача от нас отвернулась: сначала взорвалось сразу две крепости, и в зазор, появившийся в планетарной обороне, бросилось штук двести кораблей противника, любой ценой стараясь подойти к планете на расстояние гарантированного поражения поверхности термоядерной боеголовкой, и мне пришлось бросать в прорыв всех детей. С их помощью бомбардировки избежать удалось, но из двадцати двух кораблей погибло четырнадцать… В том числе и моя Ольга. Еле сдерживая рыдания, остальные малыши, не реагируя на мои приказы, рванули в самоубийственную атаку в самый центр строя врага, не тратя время на маневры уклонения, а просто стреляя, стреляя, стреляя. Они пробились до линкоров и, не снижая скорости сближения, пошли на абордаж… По одному ребенку на линкор… Мы все пытались их достать, но, увы, не смогли: сразу же после стыковки все восемь «Посвистов» взорвались, унеся с собой и линкоры… Я, скрипя зубами, орал, чтобы все Демоны срочно вернулись к Ключу — три на перезарядку. Потерявшие голову от бешенства и горя ребята повиновались не сразу, но, слава Творцу, добрались без потерь. Немного растерявшиеся от потери флагмана Одноглазые немного отступили от планеты, чтобы перегруппировать свои ряды, и мы получили небольшую передышку. Как раз хватившую на полную перезарядку. Кратко наметив план следующих действий, я разбил все корабли на четверки, и мы тремя группами ворвались в порядком поредевший строй врага. Моментами я просто терял над собой контроль: слезы, застилавшие мои глаза, мешали мне нормально видеть, но я метался между их бортов, вколачивая в каждый по паре ракет и по короткой, экономной очереди. Конца боезапаса я не ощутил: только, поняв, что нажатие на сенсоры пуска ракет и активации орудий ни к чему не приводят, рванулся к планете. Уворачиваясь от выстрелов кораблей Циклопов, я заметил, что Ирины за мной нет, и тут же заорал:

— Иришка! Ты где?

— Заряжаюсь! Со мной все в порядке! — услышав ее голос, я немного расслабился и чуть было не нарвался на залп орудий какого-то корвета. Увернулся, но получил небольшое повреждение: попаданием какого-то шального снаряда у меня заклинило одно бортовое орудие. Но сейчас было не до починки, и я решил на это плюнуть.

Еще час мы терзали врага короткими, но результативными атаками. Практически без потерь, но потом, видимо, из-за накопившейся усталости, столкнулись два наших «Посвиста». Семья ребят из третьего выпуска, Роберто Ланца и Антонины Иевлевой, потерявшая недавно десятилетнего сына, перестала существовать. Еще через двадцать минут погиб Ренат Санчес. Костик, потеряв ведомого, пытался прорваться сквозь строй корветов и потерял один двигатель. Олаф Свенссон и Марта Ламотт, находившиеся ближе всего к бешено отстреливающемуся от шести кораблей мальчишке, смогли к нему прорваться. Но, уничтожив всех его противников и пристыковавшись к его «Посвисту», нашли в рубке окровавленный, замерзший труп. Какой-то шальной снаряд разорвался прямо рядом с ним, буквально за несколько секунд до их стыковки. Потом взорвалась еще одна крепость, и мы снова сдерживали атаки остатков флота Одноглазых на Окаду. Я давно перестал командовать боем: бешенство и сдерживаемые рыдания не давали мне возможности сказать даже слово. Впрочем, объяснять что-либо ребятам было давно уже бессмысленно: они и так делали все, что могли…

Бой продолжался еще часов пять. До тех пор, пока у Циклопов не осталось чуть больше шестидесяти кораблей — поняв, что пробиться через восемь озверевших Демонов им не удастся, они начали уносить ноги. Это не удалось никому: не в таком мы были состоянии, чтобы простить им двадцать восемь жизней детей и друзей. И жизни экипажей четырех орбитальных крепостей. Поэтому их убивали на разворотах, на разгоне, перед самым прыжком. И, наконец, добили…

Сели с трудом: усталость навалилась как-то сразу, и от нее сознание стало плыть, руки и ноги потяжелели, а штурвал казался неподъемным. Корабли выглядели просто ужасно: оплавленные близкими взрывами корпуса, вмятины и дыры от неточных попаданий, обломанные надстройки и сорванные обтекатели. Пилоты смотрелись еще хуже: потухшие взгляды, заплаканные лица, в кровь искусанные губы и разодранные ногтями ладони. На заплетающихся ногах выбираясь из кораблей, они на остатках силы воли старались подойти ко мне, чтобы почувствовать, что у них остался хоть кто-то, кто может поделиться с ними силой, уверенностью, теплом…

А я, обнимая каждого из них, повторяя какие-то слова утешения, тупо смотрел на Сашку, бредущего ко мне последним, и вспоминал лица Костика и Ольги, изо всех сил стараясь не разрыдаться.

Заставив ребят дойти до моего дома, я накачал их снотворным и положил спать. Прямо теми парами, которыми они и летали — отрываться друг от друга они ни за что не соглашались. А потом занялся молча переживающей горе Ирой.

Жена двигалась на автомате, как сомнамбула. Она не сказала ни слова, пока я ее раздевал, мыл, пока укладывал в постель. Лишь когда я прилег рядом, и начал теребить пальцами ее волосы, она вдруг бросилась мне на шею и разрыдалась. Глядя в потолок остановившимся взглядом, я скрежетал зубами, снова и снова прокручивая в памяти последние минуты перед стартом, когда нахмуренный Костик выслушивал мои напутствия, и улыбку Ольги, желающую нам «ни пуха ни пера» из окна второго этажа…

Жить не хотелось. Дышать — тоже. За соседней стеной билась в рыданиях Марта, чуть дальше были слышны всхлипывания Кристи Форд. Поняв, что снотворное необходимо и нам, я дотянулся до валяющейся на полу аптечки и вколол лошадиную дозу и Ире, и себе…

 

Глава 15. Саша

Следующие пять дней я провалялся перед своим, уже приведенным в порядок кораблем, в компании с Тамаркой. Девушка тяжело переживала гибель младшей сестры, и ни на миг не отпускала меня от себя. Даже во сне она обнимала меня за шею, и плакала или тихонько постанывала всю ночь напролет. Бесились все — даже присутствие семерых малышей, которым не было и восьми, единственных, оставшихся в живых детей, не смягчало даже девушек. А на папу вообще было страшно смотреть: он осунулся, под его глазами появились черные круги, а во взгляде смешалась такая боль и ненависть, что когда он иногда останавливался на мне, по моей спине начинал течь холодный пот. Мама держалась немного лучше: она выплакалась, и целыми днями возилась с детьми, что-то им втолковывая или просто играя. Все остальные либо молчали, злобно дожидаясь прилета остальных, чтобы отправиться отомстить, либо терзали тренажеры, доводя себя до полного изнеможения…

Первыми вернулись ребята дяди Якова: из двадцати шести ушедших вернулось только двадцать. Три пары ребят из последнего выпуска не пережили боевого крещения…

Через сутки сел дядя Вольф — из двадцати четырех ребят вернулось двадцать. И тут погибли новички.

Потом, дня три, не было никого. Папа даже решил хотел послать кого-нибудь на разведку, но не успел: на четвертое утро в систему вошли все остальные. Вернее, все, кто остался в живых. У Гельмута погибло четыре звена, а в группе, пришедшей с Дабога, дела обстояли хуже некуда: погибли дядя Игорь, тетя Мари, Элен, Гарри и еще двенадцать человек! Правда, ни к одной планете враг прорваться так и не смог…

Тамара потеряла сознание сразу, как только поняла, что ее родителей больше нет. Подхватив ее на руки, я бегом утащил ее домой, вколол ей кучу антидепрессантов, и постарался вывести из шока. Увы, придя в себя, она забилась в таких рыданиях, что я испугался. Пришлось мысленно звать маму…

Мама ворвалась в мою комнату через минуту, как обычно, выломав по дороге дверь. Вкатив девушке мощную оплеуху, она перевернула ее лицом в верх и заорала:

— Ты что, совсем сдурела? Ты думаешь, одной тебе тяжело? Посмотри вокруг! Мы потеряли шестьдесят человек! Понимаешь? Из них двадцать два ребенка! Кто за них отомстит? Ты? Да ты сейчас не то что штурвал, пистолет не удержишь! Ты — не Демон, а истеричка!

Тома, глядя на нее квадратными глазами, прошептала:

— Но у меня же больше никого нет!

— Как это нет? — взорвалась мать. — А он? А я? А Вик? Вы все — наши дети! Все, понимаешь? Я потеряла двоих! Но не вою на каждом углу, а жду момента, когда смогу дорваться до тех, кто это сделал! Кто клялся уничтожать Циклопов до последнего? Или ты не знала, что это — война? А на войне бывают жертвы! Не распускай сопли, девочка! Твои родители были великими бойцами! И у тебя один путь — стать такой же… Кто, кроме тебя, прикроет моего сына? Скажи мне, кто?

— Никто… — тихо прошептала девушка.

— Как? В таком состоянии ты даже с мухой не справишься! А завтра мы уходим в рейд! Ты с нами?

— С вами! — подпрыгнула на кровати Тамара и сжала зубы.

— Вот такая ты мне нравишься больше, дочка! — мама провела ладонью по ее волосам, и, прижав ее голову к своей груди, добавила: — С сегодняшнего дня у меня есть еще один ребенок… Живи у нас! И еще: мы тебя очень любим. Так же, как любили и Игоря, и Мари… Они были нашими самыми близкими друзьями… Я сама умираю от горя, просто я должна быть сильной… Без меня погибнет муж, сын, ты… Держись, девочка! Когда мы прикончим этих ублюдочных Циклопов, мы с тобой еще наревемся…

Тамара, всхлипывая, обнимала маму, а я, сжимая зубы, чтобы не расплакаться, смотрел в окно, за которым отец что-то говорил остальным Демонам. В голове колотилось два слова: «Завтра — рейд! Завтра — рейд!»

 

Глава 16. Виктор

Мы уходили. Все. Сто четыре «Посвиста», десять транспортов с боеприпасами и шесть — с топливом. Уходили, оставляя Окаду и все остальные планеты беззащитными. Но мы не могли иначе: каждого из нас изнутри жгла такая боль, что утопить ее можно было лишь в крови. В очень большом ее количестве…

Нас провожало все население планеты: две с лишним сотни отчаявшихся людей смотрело, как корабли отрываются от бетонки, и молилось, чтобы мы смогли осуществить задуманное. Иначе шансов выжить не оставалось ни у кого из них.

В последний раз бросив взгляд на уходящий под ноги шар планеты, я активировал связь и спросил:

— Все готовы? Дети пристегнуты?

— Так точно, командир!

— Тогда начали!

Повинуясь команде, корабли начали разгон. Транспорты не спешили: они должны были вывалиться из гипера на двадцать минут позже нас, чтобы не быть уничтоженными кораблями Циклопов. И старались удержаться в графике…

…Первая система, в которую я привет своих ребят, называлась Шилка. Семь планет, две обитаемые, и верфь — цель нашей атаки. Как я и рассчитывал, потеряв более четырех тысяч кораблей, Циклопы за прошедшее время не успели восстановить их число. В системе мы обнаружили всего две с половиной сотни бортов. На полчаса хорошего боя. По два-три на брата. Циклопов не хватило даже на то, чтобы немного пригасить злость. Уничтожив верфь, мы дозаправились и прыгнули к дальше…

* * *

…Три с половиной месяца непрерывных прыжков вымотали нас до предела. Зато мы уничтожили почти двенадцать тысяч кораблей Циклопов, одиннадцать верфей и несколько сотен. Убитых Циклопов уже никто не считал: даже у молодежи их число зашкалило за пару тысячи. А их корабли считали десятками: мало кто еще не перешел рубеж в сто сбитых машин. Последние недели Циклопы старались уйти сразу, как только мы появлялись на их радарах. И уходили. Но редко. Но мы, методично уничтожая всех, кого догоняли, не ленились возвращаться в уже зачищенные системы по два — три раза, частенько находя там прячущиеся от нашего возмездия корабли. Пройдясь по всей зоне противника, я как-то выбрался к Рохх и попросил их о помощи. Узнав, что основной массы флота противника уже нет, племена с бешеным энтузиазмом бросились помогать нам добивать поверженного исполина. Мы частенько сталкивались с ними в своих скитаниях, иногда обмениваясь новостями. А однажды, как-то сразу, вдруг поняли, что Циклопов больше нет… Вернее, что все их купола уничтожены, системы захвачены нашими союзниками, а те немногие корабли, которые сумели сбежать, ушли так далеко, что уже не попадаются нам на пути. Учитывая, что дозаправляться им было уже негде, можно было считать, что война окончена. И я, для очистки совести совершив еще несколько прыжков, решил возвращаться на Окаду…

 

Глава 17. Ира

Окада встретила нас восторженным воплем Башни:

— Демоны! Демоны прилетели!!!

Виктор, идущий во главе строя, метрах в пятистах от меня, мысленно пробормотал:

— Слава Творцу, они целы!

Планету окружало двенадцать орбитальных крепостей, а навстречу к нам летел патруль из четырех «Посвистов». Когда до нас им осталось чуть больше минуты хода, они развернулись и пристроились к нашему строю, а потом снова на форсаже ушли вперед и первыми упали в атмосферу.

На космодроме Ньюпорта, над которым мы проходили перед приземлением на свою площадку, было не протолкнуться: там стояло более полутора сотен кораблей, причем большинство из них — гражданские. Впрочем, думать об этом мне было некогда: Вик уже заходил на посадку, и я постаралась сесть как можно ближе к его кораблю. Вслед за нами на бетонку приземлились все остальные корабли. Из них начали выбираться ребята, слегка покачиваясь с непривычки в более высоком, относительно корабельного, поле притяжения планеты. Я вглядывалась в их лица, которые толком не видела все эти сумасшедшие месяцы и не узнавала: наши дети выглядели намного старше, чем я могла себе представить. Сдержав навернувшиеся было слезы, я приказала всем построиться и повернулась к мужу:

— Господин полковник, по вашему приказу подразделение построено!

— Вольно! Друзья мои! Поздравляю вас с окончанием войны. С сегодняшнего дня я для вас больше не командир, а просто Виктор, дядя Вик или папа! Разойдись!

Строй, мгновенно превратившийся в толпу, подхватил его и закружил в водовороте объятий, поцелуев, рукопожатий. Потом его подняли на руки и принялись подбрасывать в воздух. Как Вик не сопротивлялся, такие же, как у него, рефлексы сотни Демонов мешали ему прекратить эту «экзекуцию». Только когда он пригрозил отправить всех на гауптвахту, под общий хохот ребят его поставили на землю и взялись за меня. Бросали так, что я пару раз умудрилась прикусить себе язык. Потом так же досталось всем командирам взводов…

Однако устроить себе небольшой ужин нам не удалось: через полчаса после нашей посадки со стороны Ньюпорта показалась флотилия небольших кораблей, такси, прогулочных флаеров и тому подобных калош. Но первыми сели не они, а двадцать новеньких «Посвистов» и рейдер «Ураган». Из рейдера выскочили Роммель, Родригес, Рошаль, и еще какие-то люди. А из «Посвистов» выскочили ребята и девчонки, в которых даже издалека можно было узнать таких же измененных ребят, как и мы. Демонов. Правда, незнакомых, совсем молодых. Виктор, быстренько построив распущенное было подразделение, встал на правом фланге и улыбнулся. В первый раз со дня гибели Костика и Ольги.

— С возвращением, друзья! — Роммель бросился к Вику и начал трясти его, как яблоньку. — Где вы пропадали столько времени, черт вас подери? Я уже два месяца вас здесь жду! Весь извелся! Но я ни на минуту не терял уверенности, что вы вернетесь…

— Мы вернулись, Курт! — ответил ему Вик. — Мы ведь не могли не вернуться! Здесь ведь наш дом, старина…

— А как вы все это время без нас?

— А что мы? С тех пор, как вы ушли, не было ни одной атаки. Двести молодых Демонов распределили по десяти планет Окраины, но они так и пробездельничали все это время в патрулях. Еще двести будут выпущены через неделю, потом, через два месяца, подготовку закончат еще четыреста… Так что мы теперь сможем встретить любую атаку Одноглазых…

— Их больше не будет. Никогда! Мы об этом уже позаботились! — усмехнулся мой муженек. — Хотя нормальные ребята рядом нам не помешают…

Роммель вытаращил глаза:

— Сорок с лишним систем? Вы вычистили сорок с лишним систем?

— Семьдесят две! У тебя устаревшие сведения! — ехидно влезла в разговор я.

— А купола?

— А что «купола»? — расхохотался Вик. — Сказали «позаботились», значит, «позаботились»! И куполов нет…

У генерала подкосились ноги, и его мгновенно подхватило восемь пар рук:

— Не верю! Вернее, хочу верить, но не могу…

В ответ раздался дикий хохот сотни молодых глоток.

— Теперь верю! — Курт отбился от помощников и, повернувшись к быстро собирающейся вокруг нас толпе, дико заорал:

— Война закончилась! Мы победили!!!

Люди непонимающе переглядывались, не понимая, как связан наш прилет, с концом войны. Тогда генерал вырвал у какого-то особо настырного головизионщика микрофон и рявкнул:

— Демоны уничтожили всю цивилизацию Одноглазых! Война закончена!

Что тут началось — трудно передать. Да, собственно, бессмысленно: кроме мелькания рук, воплей, объятий и рукопожатий я не помню ничего. Нас спас все тот же Роммель: объявив, что мы устали, он пообещал толпе, что вечером, на центральной площади Ньюпорта состоится праздник, в котором примут в нем участие все вернувшиеся Демоны…

 

Глава 18. Виктор

…Роммель, сидя в кресле напротив камина, потягивал из бокала белое вино и с любопытством смотрел, как я собираюсь на праздник:

— Вик! Может, тебе часть орденов перевесить на спину? Или ниже пояса? Учти, я привез очередную партию. Но твою долю, — штук пять. А, учитывая последнюю новость, в ближайшее время тебя увешают с ног до головы…

— Может, хватит надо мной прикалываться? Не солидно уже, как-то… Что, не видишь, я сам мучаюсь! Куда вот эти девать? — я показал ему четыре ордена, которые хранил в коробочках, так как свободного места на моем парадном кителе не было уже давно. — Выдумайте уже один большой, напишите на нем «Виктору Волкову вместо металлолома» и повесьте мне на шею. Ты мне лучше скажи такую вещь: война закончилась. Какая гарантия, что нас снова не отправят в опалу?

— Никакой! — нахмурился он. — Как мне кажется, все будет хуже, чем раньше… Но я уже все обдумал…

— Почему это хуже? — я повернулся к нему и пристально посмотрел в его глаза.

— Дело в том, что когда вы пропали, вас обвинили в дезертирстве… И до сих пор на большинстве планет Центра вас считают изменниками… Мало того: против вас завели дела… Конечно, с вашим триумфальным появлением все это притихнет, но, я уверен, что со временем, когда ужасы войны позабудутся, это все снова будет извлечено на свет, и вот тогда всем нам придется плохо. Тебе припомнят самоуправство с тем ублюдком, которого ты пристрелил за саботаж, измену, и наверняка придумают что-нибудь еще. Меня будут судить за то, что творил весь последний год, поднимая промышленность, включая тысячи осужденных за воровство, взяточничество, саботаж…

— И что ты придумал? — хмуро поинтересовался я, представив все это, и содрогнувшись.

— А ты не обратил внимания на то, как изменилась Окада?

— Мне, честно говоря, на подлете было не до этого. Хотя обилие орбитальных крепостей трудно было не оценить…

— Это все ерунда! Самое интересное — на планете. Во-первых, я перебазировал сюда четыре крупнейших научно-исследовательских института. Самые лучшие в Конфедерации. Во-вторых, на Окаде-один я построил кучу предприятий. От горно-обогатительных до сборочных. Теперь мы можем не зависеть от Метрополии. В-третьих, население планеты выросло почти впятеро…

— Постой — постой! С предприятиями и институтами мне все понятно, а вот людей-то столько зачем?

— По расчетам моих аналитиков, до начала роста взаимной напряженности осталось в лучшем случае два года. А потом начнется как минимум, блокада системы, если не война… Если мы не будем в состоянии обойтись без их помощи, то рано или поздно, но нас сомнут. Вернее, заставят сдаться! А нам надо продержаться пять — семь лет…

— Для чего? — поинтересовался я. — Какой смысл?

— К сожалению, а может быть и к счастью, ты далек от реального понимания тенденций развития Человечества. А ситуация такова: если бы не эта война, то еще полгода назад регресс науки и техники стал бы заметен даже обывателям. За последние шесть лет мы не создали ничего принципиально нового! Общество деградирует… Даже этот небольшой толчок, который дала война, мало что изменил в сознании масс… Они все так же живут одним днем. Ты себе не представляешь, во что превратились улицы городов: в сборища размалеванных обкуренных придурков, пропагандирующих насилие, безделье, воровство. Следующее поколение будет еще хуже. Поэтому, кроме вашего обеспечения, я отдал очень много сил на то, чтобы вывезти самых толковых детей туда, куда эта зараза еще не добралась: на Окаду. Здесь собралась элита науки, искусства, спорта, армии. Я перевез сюда даже Комплекс с Нью-Джорджии! И новые Демоны теперь появляются прямо здесь! Да, у нас здесь есть даже армия! Два штатных флота, бригада Оборотней, Десантно-штурмовая дивизия особого назначения, Планетарная Танковая дивизия особого назначения… Ты не поверишь, но я собрал здесь почти всю элиту ВКС…

— Черт побери, ты что, решил с ними воевать? — ужаснулся я.

— Нет! Я просто хочу, чтобы эта мысль не пришла в голову им… — усмехнулся генерал. — И нам предстоит еще многое сделать: создать инфраструктуру городов, промышленность…

— Я понимаю! Все, что надо для развития отдельно взятой цивилизации. Но не маловато нас будет для этого? Что такое миллиард?

— За оставшееся время я вытащу сюда еще два — три…

— Курт! В общем я тебя понял! У меня два вопроса: откуда ты возьмешь столько денег и как, зная, что будет завтра, ты сегодня так веселишься?

— Денег у нас навалом: я взял в свои руки весь информационный и технологический обмен с «гномами» и Троллями, и заработал на этом столько, что мы всей планетой потратить не сможем. А радуюсь потому, что, во-первых, вижу будущее, а во-вторых, оттягиваю наступление кризиса…

— А я, было, распустил подразделение! — вспомнил я.

— Зря! Оно нам еще ох как пригодится! Кроме того, в Конфедерации появилась еще одна сила, с которой нам уже приходится считаться…

— Это какая? — удивился я.

— Так называемый проект «Зомби»… Слышал?

— Неа… Что за «Зомби»?

— На, просмотришь все файлы, которые я сумел раздобыть, позже. Но если коротко — еще один вариант модификации человека. Попроще, чем Демон, но с не менее впечатляющим результатом. По моим данным, через него прогнали что-то около пяти тысяч человек… И больше трех из них бесследно растворилось среди населения Конфедерации… Что такое «импритинг», знаешь?

— Угу… Что-то типа запечатления в качестве отца или матери того, кого новорожденный увидит первым…

— Вроде того. У этих самых «Зомби» есть такая хитрая программа. Они подчиняются тому, кто их активировал… Так вот, найти того, кому подчиняются те самые «зомби», которые пропали, я не смог… А, значит, появилась какая-то третья сила, которая может еще неплохо выступить на арене закулисной борьбы… И я очень боюсь, как бы нам это не вышло боком… Я, конечно, попытался принять меры, но кроме кратковременного успеха, не преуспел…

— В смысле?

— Ну, мне удалось «пометить» четыре партии продукции этого проекта, и теперь мы сможем отличить их от обычного человека с помощью нехитрого приборчика… Но вот потом этот метчик был обнаружен, и добрых три четверти этих модифицированных солдат выпустилось в жизнь без метки…

— И?

— Что и? — разозлился он. — Три миллиарда планируемого населения… Сколько зомби, по твоему, можно внедрить в эту массу?

— Да всех…

— Вот-вот… А что придет в голову неведомому мне кукловоду, я не знаю… И, главное, когда… Кроме того, после успеха проекта «Демон» расплодилось столько подпольных лабораторий по модификации генома человека, что просто диву даешься… Те экземпляры, которые попадали мне в руки, иногда вообще не походили на homo sapiens… И как будут использовать их, я не знаю тоже… Всем словно плевать на то, что это строжайшим образом запрещено…

— Так, ладно, не грузи, ладно? — взорвался я. — Война закончилась… Я хочу отдохнуть… У тебя есть ученые? Вот и заставь их ДУМАТЬ над этой проблемой… Пусть ищут способ научиться их определять в толпе обывателей… А мы… устроим что-то вроде таможни для всех прибывающих… Может, что и срастется… Но все это — завтра, или лучше — через неделю… ВОЙНА ЗАКОНЧИЛАСЬ, дружище… И мне пока нет дела до этих проблем…