1

До жилища Арнора они добрались к вечеру. Усадьба магистра надежно пряталась среди лесной зелени, и, если бы не Берсень, уверенно ткнувший в сторону густых зарослей боярышника, можно было легко пройти мимо. Кустарник вымахал так высоко, что разглядеть что-либо за ним даже из седла было невозможно.

— Поищем вход, — сказал Берсень, направляя лошадь вдоль живой изгороди.

Ему не ответили. В последние несколько часов Эрик и Диана большей частью молчали, старательно избегая разговоров с магом.

Берсень остановился, кивнул в сторону кустов.

— Должно быть, здесь.

Эрик вскинул брови. Густые заросли не давали ни малейшего повода заподозрить проход.

— Посмотри внимательно.

Эрик скроил недовольную гримасу.

— Что тут смотреть? — пробурчал он. — К тому же сейчас ночь…

Маг поднял руку, с ладони ударил сноп яркого света. Из темноты выхватило кустарник и длинные стебли лианы, усеянные крупными ярко-синими цветками.

— Видишь что-нибудь?

Эрик хмыкнул:

— Чертова ипомея. И сюда добралась.

— Ипомея?

— Ну цветки эти. В столице сейчас на них мода. Все дома увиты…

— Значит, цветы. Понятно. — Берсень погасил свет.

— Что понятно? Где вход-то?

— За этими, как ты сказал, цветами. — Маг спешился и, подойдя ближе к кустам, провел ладонью по воздуху, будто гладил что-то. — Видишь?

Соскочив с лошади, Эрик остановился рядом с магом. Прямо перед ними в стене боярышника зиял небольшой проем, прикрытый лишь бутонами ипомеи и ее довольно толстыми стеблями.

— Действительно… — проворчал Эрик. — И что теперь? Хозяин, надеюсь, не обидится на незваных гостей?

— Вряд ли он случайно описал Диане местоположение этого дома.

— Так то Диане. — Эрик покосился на девушку.

Та фыркнула:

— Дурак. Арнор беспокоился за всех нас.

Эрик криво усмехнулся:

— Только в тюрьме оказалась одна ты.

— На что это ты намекаешь? — В глазах Дианы сверкнули молнии.

— Тебе все равно не понять, — отмахнулся Эрик.

Диана стиснула поводья, с трудом удерживаясь от желания задавить виконта лошадью.

— И долго вы собираетесь препираться? — осведомился Берсень. — Скоро ночь.

Словно в подтверждение его слов мигнул и исчез среди листвы последний солнечный луч. В лес хлынула и потекла вслед за ускользающим солнцем ночная мгла. Промежду ветвей показалась луна, вспыхнули звезды.

Эрик сердито сдвинул брови. Он и не заметил, как разговорился с магом! А ведь едва не клялся себе…

— Ладно, я иду.

Раздвинув сплетения ипомеи, Эрик решительно шагнул в проем. Прямо отсюда начиналась мощенная кирпичом дорожка, стрелой разрезавшая обширный сад и подходившая к приземистому домику.

— Ты был прав, Берсень, — буркнул Эрик. — Здесь у него вроде как калитка. А это еще что?

Лианы вокруг пришли в движение.

— Что за фокусы?

Сзади ахнула Диана, Эрик испуганно обернулся и замер, наткнувшись на упругие древесные плети.

— Что происходит? — выдохнул он.

Тихо шелестя, ипомея все накручивала и накручивала петли вокруг него. Эрик задергался, как муха в паутине, но все было впустую. Объятия лианы усилились, и Эрика чуть приподняло над землей. Карнелийские доспехи держали, но это жуткое поскрипывание-потрескивание ползущих по железу стеблей…

— Да что же это?! — заорал Эрик. — Берсень, сделай что-нибудь!

В мертвенном свете луны лицо Дианы было белее мела.

— Берсень! — тонко вскрикнула она, но, налетев на взгляд мага, побледнела пуще прежнего. — Ты!.. Ты знал?!

Берсень только улыбнулся в ответ.

— Мерзавец!!!

Диана прямо из седла бросилась на мага, ее скрюченные пальцы едва не впились в его ухмыляющуюся физиономию. Берсень с улыбкой перехватил ее за плечи и швырнул на землю. Диана тут же вскочила, ее взгляд наполнился ненавистью.

— Плохая из тебя ведьма, — заметил маг.

— Ублюдок! Немедленно помоги ему! — закричала Диана, подступая к Берсеню со сжатыми кулаками.

— Чертов маг! Будь ты проклят! — надрывался Эрик. — Вытащи меня отсюда! Мерзавец! Тварь! Вытащи, кому говорю!

Эрик не чувствовал боли. Карнелийские доспехи пока еще выдерживали давление живых сетей, но Эрика сейчас больше всего пугало само их наличие, а еще — его полная беспомощность. Невозможность сделать хоть что-то, что могло бы помочь. И меч, болтавшийся где-то совсем рядом, и Дитус, уже спасавший Эрика от смерти, сейчас оказались совершенно бесполезны. Осознавать это было ужаснее всего.

— Девочка, — невозмутимо обратился Берсень к Диане, — прежде чем пускать в дело когти, ты бы подумала. Магам это бывает полезно.

— О чем это я должна была подумать? — прошипела Диана.

Она по-прежнему стояла, чуть пригнувшись и согнув пальцы, готовая в любой миг повторить попытку добраться до глаз Берсеня.

— Например, о том, что живой Эрик куда полезнее мертвого. Живые вообще, как правило, полезнее мертвых. И еще о том, что это дом твоего учителя, в конце концов.

— И что?

— Невежливо вламываться туда непрошеным гостем.

— Так надо было позвать его!

— Его сейчас нет дома. Разве ты не чувствуешь?

— Ничего я не чувствую! Но если его нет, почему ты пустил туда Эрика?!

— Что значит — пустил? Ему хотелось войти — он вошел. Мне хотелось увидеть, как работают охранные ловушки, — я увидел.

— А как же Эрик?! — взвизгнула Диана. — Он что, должен умереть ради того, чтобы ты мог увидеть какую-то ловушку?!

— Почему умереть?

— Вытащи его оттуда! Немедленно!

— Зачем? Я же говорю, его жизни ничто не угрожает. А гостям негоже ломать что-либо в доме хозяина. Если же я вмешаюсь, твой господин Арнор может неверно истолковать мои намерения. Да и силы лучше поберечь…

— Ты же сказал, его нет?!

— Он уже на пути сюда.

— Я беру на себя мэтра Арнора! Можешь не дрожать за свою мерзкую шкуру!

— Э-э-э нет, девочка. Позволь мне самому побеспокоиться о моей шкуре. Боюсь, ты плохо представляешь себе истинные мотивы мэтра Арнора и вряд ли способна предугадать его реакцию. А теперь, думаю, пора нам всем успокоиться. И немного вздремнуть. Слышишь меня, Эрик?

— Ты грязный и лживый ублюдок! — прорычал виконт. — Видит бог, я убью тебя! Только выпусти меня отсюда!

Берсень вздохнул, выбрал дерево потолще и сел, привалившись к нему спиной.

— Диана, сделай доброе дело, стреножь лошадей и задай им корму. А я пока вздремну. — И маг смежил веки.

Диана округлила глаза. Изумленный Эрик прервал поток ругательств.

— Он что, серьезно? — Эрик не верил своим глазам. — Он что, так и будет спать? Прямо сейчас? Пока я болтаюсь тут, как… как какая-то букашка! Эй ты, ублюдок! Ненавижу тебя! Слышишь меня?! Не смей спать!

Берсень и бровью не повел. Диана медленно опустилась на землю. Ослабевшие ноги подогнулись сами собой, тело сотрясала мелкая-мелкая дрожь. Пальцы судорожно впились в землю, сгребая павшие листья и траву, медленно разжались. Диана неверяще покачала головой. Происходящее с трудом укладывалось в голове. Что вытворяет этот Берсень? К чему это все? Чего он добивается? Хочет, чтобы его ненавидели? Но почему? Она вздохнула. В мыслях царила пустота, разум отказывался понимать и объяснять действия мага.

Дождавшись, когда дрожь в теле утихнет, Диана встала и двинулась к лошадям. Если так, если маг действительно вне человеческого понимания, нет смысла тратить время на попытки понять. Как бессмысленно понимать ураган или наводнение. Его нужно принимать таким, какой он есть. Если, конечно, это вообще возможно. Потому что если нет… если его невозможно принять, то…

«Колдунам не место среди людей, — вспомнила Диана слова из курса „Антимагии“. — Их место в аду».

— Диана, ты и вправду ничего не намерена делать? — нарушил тишину Эрик.

Голос его был сейчас на удивление спокоен. И даже холоден.

— Стреножу лошадей. — Она пожала плечами. — И попробую вздремнуть.

— И все?

— Что ты хочешь, Эрик?

— Что я хочу? — Он хохотнул. — Разве непонятно? Хорошо, я скажу тебе, чего я хочу. Возьми нож и перережь этому ублюдку горло. Вот чего я хочу. Всего-навсего.

Диана не ответила. Стреножив лошадей и подвесив на морды торбы с овсом, девушка вытащила одеяло из дорожного мешка и стала устраиваться на ночлег. Когда уже легла, услышала приглушенный голос Эрика:

— Диана, да что с тобой? Ты разве не понимаешь, что происходит?

— Эрик, что тебе еще?

— Он превращает нас в своих марионеток, разве это непонятно? Разве ты готова мириться с этим? Диана, ты казалась мне разумной девушкой.

— Эрик, тебе больно? Лианы душат тебя? Или давят?

— Какое это имеет значение?! — гневно бросил виконт. — Он умышленно загнал меня сюда! Чтобы посмотреть! Он ведь наслаждается нашими мучениями. Сначала моими, а потом, будь уверена, он возьмется и за тебя.

— Давай спать, Эрик. Я устала.

Послышался смешок.

— Он не зря зовет тебя ведьмой, Диана, — с горечью сказал Эрик. — Ты быстро учишься. Ты такая же, как он.

Она вздрогнула. Слова Эрика больно кольнули в сердце. Да, она понимала его гнев и возмущение. Понимала, что в его состоянии можно наговорить каких угодно гадостей и дерзостей. И кому угодно. Но, может быть, он не так уж далек от истины? В конце концов, разве это правильно — ложиться спать, даже не попытавшись спасти товарища? Разве так поступают нормальные люди? Но… в ее ли силах что-либо изменить?..

Окончательно запутавшись, Диана не заметила, как задремала.

2

Разбудил ее чей-то стон. Открыв глаза, Диана какое-то время лежала, вглядываясь в полную луну, плывущую среди облаков. Где-то недалеко жутковато ухал филин. Стрекотали сверчки. Звенели комары. Под легким ветерком шелестели листья. Издалека донеслась ночная трель жаворонка…

Да и слышала ли она вообще этот стон? Или ей это приснилось? Да, наверное, так. Диана тихонько вздохнула и закрыла глаза.

И тотчас стон повторился. Хуже того, стонали где-то совсем рядом. Ощущая, как остервенело колотится сердце, Диана медленно приподнялась и оглянулась в страхе. Неужели что-то с Эриком?

В кустарнике блеснули широко распахнутые глаза Эрика, и Диана поняла — стонал не он.

— Что случилось, Эрик? — прошептала она. — Ты слышал?

Эрик только осклабился в ответ. Проследив за его взглядом, Диана ахнула. Маг лежал на спине, раскинув руки, лицо блестело от пота, а конечности подергивались, словно он с кем-то дрался во сне.

— Господи, что это с ним?

— Так ему и надо, — отозвался Эрик. — Не знаю, что с ним, но мне это приятно.

Берсень ворочался, скрипел зубами, руки то и дело судорожно сжимались в кулаки, сквозь плотно стиснутые челюсти иногда прорывался стон.

— Его надо разбудить, — неуверенно предложила Диана.

— Еще чего! — возмутился Эрик. — И не вздумай! Пусть помучается. Ему на пользу. А мне приятно.

— Но…

После того что случилось, ей вовсе не хотелось жалеть Берсеня. Маг просто не заслуживал жалости. Да, именно так. Она не будет его жалеть!

— Нет!.. — вырвалось у Берсеня.

— Да, да! — выдохнул Эрик. — Так тебе и надо, мешок дерьма!

Диана нахмурилась. Нет, ей не было жалко Берсеня. Нисколечко. Но… Что-то ей не очень все это нравилось.

— Ирица, нет! — Берсень мотнул головой. — Нет!

На его щеках блеснуло, и Диана готова была поклясться, что это не только капельки пота.

— Ублюдок! — прошипел Эрик. — Жаль, что я связан по рукам и ногам! Иначе я превратил бы твой иллюзорный кошмар в настоящий!

Диана направилась к магу.

— Эй! — бросил ей вслед Эрик. — Что это ты задумала? Не смей! Ты идиотка! Тебя бы на мое место!..

Не слушая Эрика, девушка опустилась на землю рядом с магом, помедлила, вглядываясь в его искаженное мукой лицо. Берсень вновь застонал, и Диана решительно придвинулась, уложила его голову на колени, принялась осторожно приглаживать растрепанные волосы.

— Дура! — бесновался Эрик. — Просто дура! Думаешь, он тебе спасибо скажет?!

Но Диана едва ли слышала его. Она вспоминала, как много лет назад, когда она была маленькой девочкой, у нее на руках умирал огромный волкодав. В тот день ее отец охотился на волков, и один из его псов оказался смертельно ранен. Едва прозвучали роковые слова, его покинули все — отец Дианы, лекарь, псарь. Осталась только Диана. Раньше она и близко не подходила к отцовским волкодавам. Огромные и черные как ночь, они казались ей страшными. Но только не в тот день. Умиравший волкодав больше не выглядел страшным. В его глазах отражались боль и одиночество. Едва не плача от жалости, Диана подошла и положила его тяжелую голову на колени. Пес умер, как ей показалось, с благодарностью в глазах…

Берсень затих, и Диана решила, что он заснул. Осторожно скосив глаза, девушка остолбенела. Маг не спал. Он смотрел прямо на нее. Она не успела даже испугаться. Взгляд Берсеня налился свинцовой тяжестью, а затем Диану отшвырнуло в сторону, и она с криком покатилась по земле, сбивая в кровь колени и локти.

— Что делаешь, мразь?! — заорал Эрик. — Эта дура просто хотела пожалеть тебя! Впрочем, так ей и надо! Я ведь предупреждал!

Поднявшись на ноги, маг посмотрел на дергающегося в путах виконта, перевел взгляд на Диану. Ноздри Берсеня бешено раздувались, а в глазах полыхало адское пламя. Девушка лежала, уткнувшись лицом в ладони. Плечи подрагивали, слышались приглушенные всхлипы.

— Я не нуждаюсь ни в чьей жалости, — отчеканил Берсень. — Запомните это, вы оба.

Эрик зло рассмеялся.

— Я знал, что так будет, знал! — бросил он.

Растительная паутина внезапно ослабла, стебли распустились, и Эрик рухнул, больно ударившись о землю. Ипомея стремительно расползалась в заросли боярышника, словно некий монстр втягивал свои щупальца.

— Что за… — Эрик попытался встать, но затекшие конечности безвольно подогнулись, и он, чертыхаясь, повалился набок. — Проклятье! Что еще?..

— Хозяин вернулся, — отозвался Берсень. — Видите?

Он подошел к открывшемуся проходу, с любопытством вгляделся в невысокое, утопленное в землю строение, почти сплошь увитое виноградом. Из узких окон пробивался свет, из каминной трубы тянулась едва заметная в темноте струйка дыма.

Берсень хмыкнул. Дом нес на себе отчетливый слепок характера владельца. И характер этот вполне устраивал Берсеня.

— Идемте, нас приглашают. — Он повернулся к Диане.

Она сидела на земле, обхватив колени, и смотрела на мага. Она уже не плакала. И во взгляде ее Берсень не увидел ненависти. Только боль.

— Диана, я иду в дом первым, — распорядился Берсень, — а вы с Эриком не забудьте лошадей. И поторопитесь. Маги не любят надолго оставлять свое жилище без защиты.

— Поторопитесь? — прорычал Эрик. — Я по твоей милости теперь двинуться не могу.

Берсень перешагнул копошащегося на земле виконта, мимоходом коснулся его плеча. Несколько секунд Эрик еще продолжал возмущаться, но затем умолк. От прикосновения мага по телу прокатилась волна силы и бодрости. Исчезло покалывание, отступили без следа слабость и онемение.

— Вот ублюдок. — Эрик сплюнул вслед магу.

Поднявшись на ноги, он оглянулся. Подобрав поводья лошадей, Диана уже шла к проходу. Лицо ее напоминало восковую маску, о недавних слезах напоминали лишь грязные разводы на щеках.

— Идем, Эрик, — отстраненным голосом сказала она.

Виконт вздохнул. Жалость нечасто навещала его, но сейчас… Смотреть на Диану было больно.

— Диана… Ты не думала сбежать? — тихо спросил он. — Ну его к дьяволу, этого…

— И куда? — пожала плечами девушка. — За нами погоня, если ты забыл.

— Неизвестно, что хуже — костер или этот мерзкий тип, — мрачно заметил он. — Тем более есть еще Башня Спасения. А жизнь, она…

— Ты видел хоть кого-то, кто вернулся из этой Башни?

Вместо ответа Эрик тяжело вздохнул. Диана подтолкнула его во двор и двинулась следом. Едва лошади вошли во двор, сзади зашуршали лианы, вновь сплетаясь в паутину-ловушку.

3

Скромное с виду жилище Арнора внутри разительно изменилось. Изящные фрески, гобелены в золоченых рамах, скульптуры в нишах, резная мебель, инкрустированная драгоценными камнями, золотые и серебряные светильники на каждом шагу. По дороге в гостиную Ар-нор, лучась от радости, точно к нему нагрянули лучшие друзья, указывал на отдельные экспонаты коллекции, рассказывал истории их создания, сыпал именами художников, скульпторов и ювелиров.

Впрочем, слова его таяли в воздухе, явно не находя благодарных слушателей. Бодрящее заклятие Берсеня быстро закончило свое действие, и Эрик едва переставлял ноги, мечтая только об одном — о долгом и спокойном сне. Диана, привыкшая к куда более скромному образу мэтра и подавленная окружающей роскошью, погрузилась в размышления о предназначении магического дара.

Один только Берсень вежливо кивал и улыбался хозяину. Иногда вставлял словечко-другое. И не забывал восхищаться коллекцией и безупречным вкусом Арнора. Но оба понимали: их слова — пустое сотрясение воздуха. Маги изучали друг друга. Ощупывали незримыми нитями тончайших магических чувств.

В гостиной их поджидал накрытый стол, ломившийся от яств. Всевозможное жаркое, печеная рыба и дичь, вино дорогих сортов, увесистые ломти сыра и разнообразные фрукты.

— Прошу к столу, — широко улыбнулся Ар-нор. — Знаю, дорога была неблизкой и непростой. Так что угощайтесь.

Потянув носом, разлепил веки сонный Эрик. Пробормотав слова благодарности, виконт бухнулся на стул и набросился на еду, напрочь забыв о манерах. Отодвинув в сторону серебряные вилку и нож, он принялся рвать мясо руками и запивать вином прямо из бутылки. Воздух наполнился чавканьем и хрустом костей.

— А что же вы? — Арнор вновь приглашающе взмахнул рукой. — Разве вы не присоединитесь к вашему другу?

— Да, мэтр, конечно. — Диана бросила на Эрика завистливый взгляд. — Но прежде я бы хотела…

— Ну конечно, Диана, простите меня. — Арнор указал на одну из дверей. — Ступайте туда, там вас ждет горячая ванна.

Благодарно кивнув, Диана удалилась. Едва за ней хлопнула дверь, Арнор занял место за столом, напротив уселся Берсень. Впервые за вечер их взгляды встретились.

— Берсень, я правильно произношу ваше имя, сударь? — улыбнулся хозяин.

— Правильно.

Берсень взял с блюда яблоко, с громким хрустом надкусил. Эрик вздрогнул, оторвался от еды, буркнул что-то неодобрительное и вновь с шумом зачавкал. Глаза его постепенно соловели, движения замедлялись, Эрик все чаще и чаще клевал носом. Наконец, уронив недоеденный кусок ветчины, виконт отвалился на спинку стула, подбородок ткнулся в грудь, и гостиную заполнил раскатистый храп.

— Бедняга, — покачал головой Арнор. — Тяжело ему пришлось.

Берсень холодно пожал плечами, не удостоив Эрика и взгляда.

— Почтенный Арнор, вы ведь ждали меня, не так ли? — поинтересовался маг.

— Именно так, — подтвердил Арнор.

— Значит, вы понимаете, что привело меня сюда?

— Еще бы не понимать.

Берсень вновь громко хрустнул яблоком. Эрик встревоженно дернулся, резко всхрапнул, но все же не проснулся, только храп его сделался тише.

— Почтенный Арнор, скажите, кто-нибудь еще знает обо мне?

Арнор чуть помедлил с ответом, и заминка эта не ускользнула от внимания Берсеня.

— Существует давнее пророчество. Пророчество святого Адальберта. Очень давнее и не вполне ясное.

— Избавьте меня от пересказа ваших легенд. Что насчет моего вопроса?

— Пророчество известно многим… посвященным. Они давно ждут. Ждут и готовятся.

— Как ЭТО называется здесь?

— Все началось много сотен лет назад. Епископ Адальберт был обвинен в ереси и черной магии. Его ждала смерть, но случилось чудо…

— Я же сказал! — рявкнул Берсень. — Меня не интересуют ваши легенды!

Арнор помедлил, смахнул рукавом пот с лица.

— Как я понимаю, сударь, вы уже сталкивались с чем-то подобным? Только в своем мире? Или были и другие миры? Что ЭТО на самом деле? Я…

— Ты хочешь испытать мое терпение? — перебил его Берсень.

— Поймите меня, я очень устал, — Арнор подался вперед, — мне уже много лет, я хочу мира и покоя, понимаете меня? А здесь… Здесь это невозможно, эта вещь, это Сердце, оно…

— Сердце? ЭТО называется Сердце?

— Да-да. Сердце ангела. Но чаще просто Сердце. Так вот, я не могу больше здесь… я…

— Любопытно… Сердце ангела, — попробовал слово на вкус Берсень. — Что ж, пусть так. И еще, досточтимый мэтр, вы поможете мне?

— Да, я понимаю… Я понимаю. — Арнор тяжело вздохнул.

Взгляд его скользнул вдоль стены, гася светильники один за другим, гореть остались только несколько свечей на столе. В гостиной воцарился полумрак. И храп виконта вновь стал набирать обороты.

— Так будет лучше, — пояснил хозяин. — Все-таки мы все в розыске.

Берсень пристально вгляделся в Арнора. Лицо хозяина проступало из темноты слабым розовым пятном, щедро усыпанным крохотными влажными блестками. Губы Берсеня чуть изогнулись — Арнор боялся. Под его одеждой — на груди, запястьях, поясе — Берсень ощущал никак не меньше дюжины амулетов и талисманов. Повышающие удачу, ловкость и здоровье. Усиливающие собственные заклятия, ослабляющие, поглощающие и рассеивающие чужие. Да и сам дом Арнора едва не гудел от напряжения магических сил, пропитавших его насквозь, от чердака до подвала.

Но, несмотря на весь этот арсенал, мэтр боялся. Осознавать это было приятно. И вдвойне приятно — оттого что у мэтра были к тому реальные основания.

— Вы не ответили на мой вопрос, уважаемый мэтр.

— Да, сударь, — вздохнул Арнор. — Конечно, я помогу вам. Это в моих интересах. Я хочу…

— Это хорошо. Я имею в виду, когда совпадают интересы. Это всегда очень хорошо. Вы согласны?

— Да-да, несомненно.

— У вас тут найдется еще одна ванна?

— А как же ужин? — растерялся хозяин.

— Если позволите, я прихвачу с собой немного фруктов, овощей, можно еще орехов, сыра и вина.

— Ну конечно, — закивал Арнор. — Извольте. — Щелкнув пальцами, он выхватил из воздуха большую корзину, заполненную всем тем, о чем упомянул Берсень. Вот только мэтр немного перестарался с количеством, прогнулся на миг от тяжести и поспешно применил облегчающее ношу заклятие. — Пойдемте за мной.

Спустившись по лестнице в подвал, Арнор проводил гостя в просторное помещение, облицованное мраморными плитами. Небрежно взмахнул рукой, заставив вспыхнуть огнем ряды серебряных светильников. Обнаружив у ног бассейн, Берсень присвистнул.

— А вы любите роскошь, мэтр, — заметил он насмешливо.

— Возраст, знаете ли, — улыбнулся в ответ Арнор. — Аскезой пусть молодежь тешится, да еще святые. Ванна вот здесь.

Он указал в сторону уютного алькова, где исходил паром бассейн размером куда меньше первого, но все же назвать его ванной у Берсеня язык не повернулся бы. Арнор поставил у ванны корзину, развел руками.

— Да и разве это роскошь? Это в столице роскошь. А это так, баловство. Для души и тела. Отдыхайте, сударь.

Берсень прислонил к стене посох, расстегнул и уронил пояс, быстрым движением выскользнул из одежды. Увидев его обнаженное тело, Арнор едва удержался от восклицания. Худощавый, поджарый, как гончая, оплетенный жилами и тонкими мускулами, весь смуглый от загара, вдоль и поперек испещренный уродливыми шрамами, Берсень больше походил на воина, нежели на мага. И еще — на волка. Матерого не по годам и голодного. Очень голодного. Нечеловечески голодного.

— Позаботьтесь об Эрике и Диане, — попросил Берсень, пробуя ногой воду. — У них и правда был тяжелый день.

— Конечно, но… — Арнор замялся на миг. — Берсень, скажите, они еще нужны вам? Эти двое?

Берсень опустился в горячую воду, скользнул взглядом по стенкам бассейна, не обнаружив водостока, покосился на Арнора.

— Почтенный, у вас есть хоть что-то без магии? — с улыбкой спросил Берсень. — От вашего дома разит за сотню верст.

— Если не используешь то, чему учился, к чему тогда все? — возразил Арнор.

Он медленно двинулся к выходу. Он был уже на лестнице, когда Берсень окликнул его:

— Мэтр, вы спросили, нужны ли они мне. Что именно вы хотите знать?

Арнор обернулся. Берсень скрывался где-то среди клубов пара, но Арнор чувствовал на себе его напряженный взгляд.

— Я просто… Я беспокоюсь о девушке. Она…

Берсень расхохотался. Его хохот звонким эхом разнесся по купальне, отталкиваясь от блестящих плит, ударил в Арнора, заставив того поморщиться.

— Что здесь смешного?

— Смешное в том, — донеслось из пара, — что именно вы сдали ее в вашу полицию. Я прав?

Арнор дернулся, как от удара, невольно оглянулся, словно опасался, что слова мага ненароком услышит еще кто-нибудь.

— Но… Позвольте, сударь, — ему стоило некоторых трудов взять себя в руки, — вы не можете знать…

— Оставьте, мэтр, у меня есть голова на плечах, и я умею видеть. А освободил ее именно я. Забавно, не правда ли?

— Понимаю, — глухо буркнул Арнор. — Отдыхайте, сударь.

Он торопливо двинулся вверх по лестнице. Ему показалось, что, если он сейчас же не покинет это место, проклятый Берсень скажет еще что-нибудь такое, о чем Ар-нор и сам уже успел забыть.

Берсень провожал мага взглядом, полным презрения. После его слов Арнор как-то постарел, сгорбился, посерел лицом, а от радушия, с коим он встречал гостей, не осталось и следа. Арнор словно разом превратился в обычного старика. Обрюзгшего, сварливого, злопамятного. Не мага. Обычного человечка. Каковым, впрочем, по мнению Берсеня, он и был всегда.

Когда наверху хлопнула дверь, Берсень медленно опустился на дно, зацепился пальцами ног и рук за крохотные выбоины и выщербины в плитах и закрыл глаза.

4

Навстречу метнулся ночной лес, вершины деревьев тревожно зашелестели, опасно колыхнулись ветви, точно растопыренные пятерни. Берсень лениво взял выше, вряд ли это ловушка, но рисковать не стоит.

Вскоре показался костер. Берсень замедлил полет, снизился. Четверо спали, пятый стоял на страже. Маг спустился еще ниже. На некоторых белели бинты, но опасных ран явно не было.

Очевидно, банда Роя не смогла их остановить. Эти пятеро оказались крепче, чем можно было ожидать. Очевидно, до лежбища Арнора они доберутся к полудню.

Берсень прошелся над огнем, взметнув языки пламени. Стоявший на страже обернулся, и в отсветах костра маг разглядел капитана. Над темной маской щетины, перечеркнувшей лицо, блеснули белки глаз, и Берсень поразился — этот человек сильно отличался от того, кого маг встретил в тюрьме и там, у клоаки.

Обежав глазами поляну, капитан отвернулся. Берсень немедленно подлетел к нему, вгляделся в лицо. Почему он перестал бриться? Небрежность? Лень? В конце концов, они в лесу. Но трое его товарищей выскабливались по-прежнему, четвертый все так же отращивал усы, что же с этим капитаном?

Столь честный, верный и упертый служака, каким запомнил его маг еще по тюрьме, не мог вот так сразу изменить привычкам. Что должны были означать эта щетина и этот странный блеск в глазах?..

И не поспособствовал ли этому изменению сам Берсень, когда вчера утром попытался поиграть на его чувствах и страхах? Надо отдать должное — не каждый мог устоять против магии Берсеня. Разбойник Рой не смог. Дарел же проявил недюжинную волю. Впрочем, это не могло быть причиной. Дарел — отличный воин, а значит, профессиональный убийца, даже если он перебил бы всех своих друзей, рвать на себе волосы он не стал бы.

Тут нечто другое. Очевидно, Дарел принял какое-то важное решение. Что это значило для самого капитана, можно было только догадываться. А вот Берсеню следовало остеречься. Такие упертые служаки, как Дарел, всегда опасны, но, если их еще настроить нужным образом, а с капитаном явно кто-то поработал, они становятся опасны вдвойне.

Немало магов погибло, недооценив таких, как Дарел. Берсень знал это по собственному опыту. Потому что некогда и сам был таким. Упертым и упрямым. Героем. Идеальным инструментом.

Он взметнулся вверх и заскользил по-над лесом, в свете звезд похожим на огромное мшистое болото, утыканное кочками — вершинами лесных гигантов. На краю этого болота посветлело небо, солнце было готово вот-вот выпростать жаркие лучи-щупальца, и маг поспешно увеличил скорость.

5

Диана проснулась рано. Через приоткрытое окно тянуло прохладой. В саду только-только проснулись и пока еще робко чирикали самые ранние птахи. Неспешно светлело серое небо.

Горячая ванна и мягкая перина сотворили настоящее чудо. Диана знала, что проспала всего несколько часов, но чувствовала себя преотлично. Хотелось вскочить, отворить окно настежь, вдохнуть полной грудью и…

— Я не смогу больше приходить, — донесся чей-то слабый голос.

Диана вскочила на постели, прикрываясь краем простыни.

— Кто здесь?

В еще темном углу шевельнулась расплывчатая, призрачная фигура. Диана сощурилась, с трудом узнала Берсеня. Такого же, как там, на ручье.

— Что у тебя за привычка подбираться, когда я не одета? — буркнула она.

— Я прихожу, когда он… то есть я крепко сплю. Это бывает редко.

— Что тебе нужно от меня?

— Ты напоминаешь мне одну… одного человека. Поэтому я здесь. Та моя часть, что еще… чувствует себя человеком.

— При чем здесь я?

— Я не хочу, чтобы тебя постигла ее судьба. Но если ты останешься с ним… со мной, этого не избежать.

— Почему я должна верить тебе? Но даже если и так, какая разница? — Она пожала плечами. — В тюрьме Инквизиции меня тоже ждет смерть.

— Тебе решать. Я здесь в последний раз. Цель Берсеня-мага уже близка. Не по расстоянию, по возможности. К ней приведет Арнор. И Берсень больше не останется прежним.

— Уходи, призрак, не знаю, кто ты на самом деле, но я уже выбрала свою судьбу. — Диана немного помолчала. — Берсень открыл мне кое-что новое. В мире, во мне. Я остаюсь не с ним. Я иду сама по себе. Потому что… Берсень подарил мне новый мир. Если ты правда его часть, ты должен это понять.

Призрак кивнул.

— Да, я понимаю, — печально сказал он. — Если это твой выбор, прощай.

— Прощай.

Фигура стала терять очертания.

— Хотя постой, постой! — Диана вскочила, забыв о простыне. — Кто она? Та, о которой… Стой!

— Прощай…

— Да стой же!.. — Диана в сердцах швырнула в угол подушку, рассеяв последние следы призрака.