Формула тьмы и света

Грай Татьяна

 

ЧАСТЬ 1. ИЗГИБЫ КАРМЫ

Голос экскурсовода нудно бубнил в наушниках: " Мы находимся в центре туманности Кассиопеи. Через тридцать условных минут наш лайнер совершит очередное погружение в подпространство, а потому вам следует воспользоваться возможностью увидеть нечто новое. По левому борту находится созвездие Фион. Планеты этой области Пространства лишь недавно подписали Конвенцию и стали членами Земной Федерации. Туда еще не проложены регулярные туристические маршруты, но наша фирма уже отправила в созвездие своих представителей, и мы надеемся, что скоро по крайней мере одна из местных планет, Димея, появится в наших проспектах, и вы сможете ее посетить. Планета интересна тем, что ее населяют высокоразумные рукокрылые, или крыланы, - другими словами, существа, похожие на летучих мышей..."

Марина сняла наушники и энергично ткнула локтем задремавшего спутника.

- Сереж, а Сереж!

- Чего? - сонно откликнулся тот.

- А давай сбежим с этого дурацкого корабля, ну пожалуйста! Скучно мне.

Сергей окончательно проснулся и посмотрел на Марину.

- Куда сбежим?

- Да на ту планету, где летучие мыши живут! Жуть как интересно! Ну давай, а, Сереж?

Рыжеволосый Сергей потер ладонью глаза, пытаясь сообразить, о чем, собственно, говорит его подруга.

- Летучие мыши?..

- Ну да, ты же не слушал... Экскурсовод сказал, что тут неподалеку планета негуманоидов. Летучие мыши, представляешь?

- А они...

- Да, они подписали Конвенцию.

Сергей на несколько секунд задумался. Но отпуск и в самом деле проходил скучновато, а его точно так же, как Марину, обуревала жажда приключений. И потому он кивнул:

- Давай.

Они вскочили и, выбежав из пассажирского салона в широкий прямой коридор, стремительно помчались к рубке, поглядывая на зеленые указатели, светившиеся на стенах.

В рубке появление двух ярко-рыжих пассажиров произвело определенный эффект.

- Ух!.. - сказал кто-то, но Марина, давно привыкшая к подобному, лишь вызывающе встряхнула головой, заставив пышные длинные волосы взметнуться над ее плечами.

- Мы хотим на Димею! - без предисловий сообщила она.

- Ага, - откликнулся высокий мужчина в форме Космофлота, стоявший в стороне от пульта. - Вы хотите.

Он не спрашивал, он констатировал факт.

- Вот именно, - подтвердила Марина. - И мы имеем на это полное право. Планета входит в Федерацию. Туристические маршруты не предусматривают ограничений в передвижениях туристов. Заберете нас на обратном пути, и все.

- Само собой, - кивнул высокий, и Сергей лишь теперь обратил внимание на его командирские нашивки. - Но вы знаете, что планету населяют летающие существа? Для двуногих прямоходящих она совершенно не приспособлена.

- Тем интереснее, - заявила Марина. - Давайте нам бот, да поскорее, а то из графика выбьетесь.

- Из графика нам выбиваться нельзя, - согласился командир. Подождите минутку, я сейчас кое-что проверю...

Он шагнул к пульту, и человек, сидевший в одном из кресел, поднялся, уступая ему место. Командир вывел на экран справку о посещениях Димеи гуманоидами с момента вступления планеты в Федерацию. Справка выглядела вполне мирно. Прилетели - улетели. Никаких инцидентов. Никакого недовольства. Никаких жалоб. Полный порядок.

- Ладно, - решил командир. - Можете отправляться. У вас двенадцать дней.

- Замечательно! - обрадовалась Марина. - Нам вполне хватит.

Командир повернулся к ней и с нескрываемым интересом спросил:

- Вы родственники?

- Нет! - радостно ответила Марина. - Но скоро станем. Мы собираемся пожениться.

Кто-то за ее спиной хихикнул, и Марина с Сергеем тут же расхохотались.

- Ну да, - сказал Сергей. - Нам все говорят: вот уж будут детишки, так детишки!

- Пожалуй, что так, - улыбнулся командир. - В жизни не видел такой рыжей пары!

- И больше не увидите! - пообещала Марина.

Если бы она знала, какой странной правдой обернутся ее слова...

Космический бот, высадив Марину и Сергея, тут же взмыл в небо, и Марина с непонятным ей самой чувством проводила его взглядом. Ей почему-то отчаянно захотелось вернуться на борт лайнера... Но она тут же спохватилась и, мысленно обругав себя за такую глупость, взяла Сергея под руку.

- Ну, дорогой, что-то нас ждет здесь?

- Поживем - увидим, - меланхолично откликнулся ее спутник.

Прямо на космодроме их встретил представитель мэра. На Димее до сего дня побывало считанное количество туристов, а уж землян среди них и вовсе почти не было, и потому к каждому новому гостю из космоса местные жители относились, пожалуй, с таким же интересом, с каким гости относились к огромным летучим мышам. Но вежливость не позволяла обеим сторонам слишком откровенно проявлять свое любопытство.

- Добрый день, - сказал представитель, мягко взмахнув огромными бледно-серыми крыльями. - Меня зовут Кли-Кхор. Рад приветствовать вас в Столице.

Голос его был настолько необычным, шелестящим и скрипучим одновременно, что Марина невольно прикоснулась пальцем к серьге-переводчику. Ей показалось, что дело в сильных атмосферных помехах, - хотя она прекрасно знала, что переводчик на них не реагирует.

- Здравствуйте, - вежливо ответил Сергей, стараясь не слишком таращить глаза на мышь. - Я - Сергей, моя подруга - Марина. Надеюсь, мы не создали для вас излишних проблем своим прибытием?

- О, нет, что вы, что вы! - Круглые черные глаза Кли-Кхора весело блеснули. - Наоборот, мы рады, что нашей планетой начинают понемногу интересоваться в других мирах. Мы очень надеемся на развитие туристического обмена в самое ближайшее время.

- Спасибо, - сказала Марина. - У нас двенадцать дней до прилета лайнера.

- Я знаю, - кивнул Кли-Кхор. - Нас известили. Конечно, наша жизнь заметно отличается от вашей, но мы заранее побеспокоились о некоторых удобствах. Мы купили несколько экипажей, предназначенных для двуногих прямоходящих... то есть, извините, я хотел сказать - для гуманоидов.

- Да ведь это одно и то же, - усмехнулся Сергей.

- Вы не обиделись?

- На что? - удивилась Марина. - Мы и в самом деле и двуногие, и прямоходящие. И заодно гуманоиды, конечно.

Кли-Кхор рассмеялся, и сразу показался землянам очень милым, несмотря на морщинистую серо-зеленую кожу, фалдами свисающую с шеи на грудь, несмотря на перепончатые крылья, огромные уши и странного фасона синюю с переливом одежду...

- Я уверена, у вас тут просто здорово! - воскликнула Марина.

- Я-то в этом никогда и не сомневался, - сказал Кли-Кхор. - А поскольку у нас теперь есть автомобили, то вам даже не придется ходить пешком, как первым туристам. И вы сможете увидеть гораздо больше, чем они.

Сергей открыл было рот, но тут же, хмыкнув, снова его закрыл.

- Вы что-то хотели спросить?

- Хотел, но понял, что это глупость. Мы вообще-то привыкли ездить не на автомобилях, а на "стрекозах" и прочем в этом роде, но здесь...

- А, это вы о летающих машинах? - с улыбкой сказал Кли-Кхор. - К сожалению, их у нас нет. Пока. Мы просто не подумали... Но уверяю - к следующему вашему визиту мы и их приобретем.

После этого представитель мэра вручил туристам кассету с инструкциями: как вести себя в различных ситуациях, как здороваться со старшими и с младшими (а заодно как отличать одних от других), как обращаться к мужчинам и к женщинам... Местные жители вообще-то называли себя "ллю-о", что в переводе значило нечто вроде "владеющий собой", но в обыденном языке их обращение друг к другу вполне соответствовало земным "мадам" и "мсье".

И вот начался великолепный день, полный самых неожиданных впечатлений.

Для бескрылых туристов в центре Столицы, в огромном парке, уже давно были выстроены два небольшие коттеджа. Оставив вещи в предоставленном им домике, Сергей и Марина отправились на прогулку.

К сожалению, Кли-Кхор здорово ошибся, предположив, что землянам не придется ходить пешком.

Спортивный двухместный автомобиль просто не мог проехать по большинству дорожек. Крыланы еще не успели научиться убирать с них камни, засыпать ямы и так далее. Им самим всё это ничуть не мешало. То есть взрослым крыланам дорожки и вовсе были ни к чему, а малыши, даже самые крохотные, все-таки справлялись с такими преградами, и это им только шло на пользу - они понемножку учились пользоваться крыльями.

В общем, кое-как перебравшись на противоположную от коттеджа сторону парка, Сергей и Марина оставили машину на дорожке перед очередным валуном и вышли на улицы Столицы.

- Ну и ну... - только и сказала Марина, когда они выбрались из зарослей кустарника на краю парка и очутились на широкой светлой поляне, за которой уже стояли огромные здания.

- Это точно, - согласился Сергей. - Такого я нигде не видел.

- А вот интересно, - задумчиво проговорила Марина, - а вот если мы, например, познакомимся с местным жителем... и эта милая мышка пригласит нас в гости...

Сергей расхохотался.

- Ну, наверное, она нас сама и поднимет в свою квартиру, предположил он. - Воображаешь картинку? Летит эдакое рукокрылое, держа за шиворот, как котят, парочку любопытствующих двуногих прямоходящих!

- Классно, - согласилась Марина. - Но, между прочим, они тоже двуногие. И ходят прямо, когда вообще ходят. Почему же их так не классифицируют?

- Потому что они все равно мыши, хотя и умеют ходить на задних лапках, - уверенно ответил Сергей.

Они медленно пошли по широкой улице, с интересом рассматривая дома, стоящие на высоченных арочных опорах. Первый этаж каждого дома располагался как минимум в десяти метрах над землей. И, само собой, никаких лестниц, пандусов и прочих ненужностей. Зато каждое здание украшало множество широких балконов, с которых свисали гроздья ярких цветов. В небе сновали толпы мышей, широко раскинувших огромные перепончатые крылья - серые, бежевые, почти белые, голубоватые, иногда - темно-коричневые и даже черные... Мыши пролетали и под домами, и вдоль улицы, изящно огибая неуклюже пробирающихся по ухабистой дороге землян. Зрелище было захватывающим.

- А детишки как наверх забираются? - спросила вдруг Марина. - Мы же видели их в парке, они летать не могут. Ну, не очень могут.

- Ну, наверное их папы-мамы поднимают, - пожал плечами Сергей. - А вообще-то действительно интересно.

Ответ на этот вопрос они получили довольно скоро.

Свернув на поперечную улицу и пройдя по ней немного, они увидели малыша, торопливо ковыляющего к ближайшему дому. Сергей и Марина остановились, наблюдая за ним.

Малыш, то и дело взмахивая голубыми крылышками, перебрался через последний камень и остановился возле угловой опоры дома. Подняв вверх остренькое мышиное личико, он уставился на один из балконов. Сергей и Марина не услышали ни звука, но на балкон почти сразу вышла мышь в ярко-красном хитоне и сбросила вниз пеструю тонкую веревку с узлами, завязанными примерно в полуметре один от другого. И малыш лихо пополз вверх, цепляясь за узлы тонкими длинными пальчиками и помогая себе крыльями.

- Н-да, - сказал Сергей. - Нам такая методика вряд ли подойдет.

Но такой методикой им пользоваться и не пришлось.

Когда они с помощью карты и расспросов добрались до банка, где собирались обменять галактическую валюту на местные деньги, им спустили сверху нечто вроде качелей - сиденье, подвешенное на двух веревках. И земляне с комфортом поднялись в банк.

А потом они отправились в столичную Галерею искусств, сгорая от любопытства. Невозможно было представить себе искусство, рожденное такими необычными существами. Но тут их ожидало немалое разочарование.

Когда они в гробовом молчании миновали третий зал, Марина, глубоко вздохнув, сказала:

- Ничего не понимаю.

- Я тоже, - грустно откликнулся Сергей. - Может, мы с тобой еще не доросли до этого?

Марина презрительно фыркнула, встряхнув рыжими кудрями.

- Ну конечно, не доросли! До чего тут дорастать-то? Примитив - он и есть примитив. Ни приличной линии, ни объема... Перспективы вообще нет! Разве это пейзаж? А вот это... - Она ткнула пальцем в блеклый натюрморт с какими-то то ли овощами, то ли фруктами, и мелкими невыразительными цветами. - Рама - да, лучше не придумаешь, ручная работа, сразу видно... а что в ней? Слезы, а не живопись!

Сергей предложил:

- А давай позовем экскурсовода! Надо же все-таки узнать, что они сами в этом видят, а?

Подумав немного, Марина согласилась. Они огляделись по сторонам и, обнаружив в углу зала дремавшую на мягком стуле старую мышь, завернувшуюся в густо-коричневые крылья, подошли к ней.

Сергей осторожно кашлянул. Мышь неторопливо подняла голову и насторожила огромные уши. Черные глазки сверкнули из-под тяжелых складок серой кожи.

- Э-э... мадам, - начал Сергей, - мы здесь гости, и...

Мышь хихикнула.

- Неужели вы думали, что я могу принять вас за местных жителей? прошелестела она. - Вам нужен экскурсовод?

- Да, - подтвердил Сергей. - Пожалуй, нам самим не разобраться в тонкостях вашего искусства.

Мышь с пониманием кивнула и, отодвинув штору, закрывавшую часть стены, нажала кнопку на небольшом пульте, расположенном рядом с ее стулом.

- Сейчас придет, - сказала она. - А вы с какой планеты?

- С Земли, - ответила Марина. - У вас уже бывали земляне?

- Бывали. И им тоже не удалось ничего увидеть здесь.

- Как это... - начала было Марина, но тут послышался шелест крыльев, и в зал стремительно полу-вошла, полу-влетела представительная дама в фиолетовой хламиде, увешанная блестящими бусами, браслетами, брошками... и еще в ее огромных ушах позвякивали длинные серьги с ослепительно сверкавшими камнями, а в пышных волосах красовались нарядные заколки.

- Добрый день, - весело поздоровалась она. - Я - искусствовед высшей категории, меня зовут Хол. Как видите, я далеко продвинулась, несмотря на не слишком удачное происхождение!

Сергей и Марина переглянулись, ничего не поняв, но решили пока не вдаваться в подробности биографии Хол. Марина собралась было изложить свою просьбу, но мышь не дала ей сказать и слова.

- Я проведу вас по самым интересным залам, - затараторила она. Вообще-то у нас вся экспозиция чрезвычайно интересна, в столичную Галерею всегда отбирались только совершенно исключительные по качеству работы, но вы - инопланетяне, и думаю, вам лучше обратить внимание на те полотна и скульптуры, в которых наиболее ярко отражены общечеловеческие ценности, одинаковые во всех разумных мирах, отражающие общие принципы гуманизма, а то, что касается лишь нашей планеты, можно оставить и на потом, если, предположим, вы решите еще раз посетить нашу Галерею...

Марине показалось, что поток слов вот-вот сшибет их с Сергеем с ног. Сергей тихонько хихикнул. Но леди-искусствовед не обратила на это ни малейшего внимания. Она сделала широкий приглашающий жест:

- Вперед, друзья!

...Через три с половиной часа, ошарашенные и озадаченные, Сергей и Марина выбрались из Галереи и спустились вниз на веревочных качелях. Довольно долго они шли, куда глаза глядят, молча переваривая услышанное, но не увиденное. Наконец Сергей негромко сказал:

- Вот видишь... говорил я тебе - не доросли мы!

- Да, ты прав, - задумчиво откликнулась Марина. - Но не совсем. Дело не в том, что мы не доросли. Мы просто настолько другие, что никогда не сможем этого увидеть и понять.

- Верно...

И они снова надолго замолчали.

Вокруг уже темнело, и силуэты пролетавших над головами землян крыланов стали казаться таинственными и немножко пугающими. Шелест крыльев в тихом вечереющем воздух навевал мысли о чем-то мистическом и непонятном... и молодые люди вдруг очень остро ощутили свою инаковость в этом мире.

- Сереж... давай вернемся в коттедж, - прошептала Марина.

- Давай... а почему ты шепчешь?

- Не знаю, - усмехнулась девушка. - Просто мне немножко не по себе.

- Ну, это ты напрасно, - сказал Сергей. - Ты что, никогда не бывала в негуманоидных мирах?

- Почему же нет, бывала. И не раз. Но здесь все по-другому. И... только не смейся, пожалуйста... у меня какое-то предчувствие...

Но Сергей и не думал смеяться. Он ведь не первый день был знаком с Мариной, и отлично знал, что ее предчувствия никогда не бывают ошибочными. А потому молодой человек слегка встревожился. Он достал из кармана компьютер, вывел на экран карту Столицы, всмотрелся в нее и предложил:

- Давай пройдем вон той улицей, а потом сразу свернем налево, - так мы быстро доберемся до парка.

Марина молча кивнула, и они, взявшись за руки, торопливо зашагали по обочине неровной дороги, где было поменьше камней, а трава и мелкие кустики разрослись не так пышно, как вокруг зданий.

Но не успели они пройти и сотни метров, как земля под их ногами разверзлась...

Главный аналитик Управления Федеральной безопасности, Сергей Ливадзе, развалившись в кресле, задумчиво смотрел на Командора. Командор Прадж-Мачиг дарил его не менее задумчивыми взглядами.

- Они что нас, за идиотов держат? - изрек наконец Ливадзе.

- Возможно, - меланхолично кивнул Командор. - Они в Федерации недавно, еще не освоились, не приценились.

- Значит, все исчезли на следующих после Димеи остановках... Вообще все, кто там побывал? Шестнадцать человек?

- Нет, два представителя туристических фирм благополучно вернулись домой.

- Чем они отличаются от пропавших?

Командор посмотрел на экран. Покачал головой. Подумал. И наконец ответил:

- Похоже, только весом.

- А? - недоуменно произнес Ливадзе.

- Ну, они оба довольно пухленькие.

Ливадзе хихикнул.

- Наверное, у мышей обостренное чувство красоты. Плохие фигуры им не по нраву.

- А может, они тайные вампиры? - предположил Прадж-Мачиг. - И им не нравится сосать кровь сквозь жировые отложения?

- Фу! - возмутился аналитик. - До чего же у тебя черное воображение! Как ты мог додуматься до такой пакости?

- На моей должности и не до такого додумаешься, - грустно сказал Командор. - В общем, решай, кого туда послать и как именно все это будет выглядеть. Негуманоиды все-таки, тайного агента туда не забросишь. Ищи подходящего человека, и - за работу.

- А сейчас там есть кто-нибудь посторонний? - поинтересовался Ливадзе.

- Есть. Двое землян свернули с туристического маршрута, чтобы полюбоваться на летучих мышей. Одна девочка-гуманоид из Персея. Тоже туристка. Один негуманоид с окраины нашей Вселенной. Отправился с научными целями.

- Когда они должны оттуда улететь?

- Земляне - через одиннадцать дней. Те двое намеревались подождать лайнера, идущего транзитом в нижние окраины. Это еще четыре дня.

- Отлично. Значит, время у нас есть.

- Да почему ты думаешь, что с ними до тех пор ничего не случится?

- Я ничего подобного не думаю. Просто до тех пор нам не поймать того, кто там безобразничает. Впрочем, возможно...

Ливадзе резко вскочил. У него явно возникла идея. Командор с надеждой уставился на аналитика, но тот молча выбежал из командорского кабинета.

Прадж-Мачиг тяжело вздохнул и вызвал начальника Особого отдела.

............................................

Лейтенант Патрульной службы Винцент Харвич спокойно сидел за столиком в кафе неподалеку от здания патрулей, приканчивая завтрак и размышляя о том, чем бы ему заняться во время отпуска. До отпуска оставалось всего две недели, а Винцент до сих пор не имел ни малейшего представления о том, куда бы ему хотелось поехать. В кафе вошел один из офицеров, с которым Харвичу не раз приходилось работать, и подошел к столику Винцента.

- Не возражаешь, если я тебе составлю компанию?

- Привет, - кивнул Харвич. - Давненько не виделись. Как дела?

- Да все так же, - хмуро ответил лейтенант Никольский. - Скучно мне в нашей службе.

Подбежал блестящий официант на четырех тонких угловатых ножках, и Никольский, сделав заказ, проводил кибера неодобрительным взглядом.

- Ну почему у этих машин всегда такой дурацкий вид? О чем только дизайнеры думают?

Харвич поднял голову и внимательно посмотрел на коллегу.

- Похоже, ты и вправду не в меру заскучал. Не отдыхал давно, или есть другие причины? Если уж ты кибером недоволен - плохи твои дела.

- А!.. - махнул рукой Никольский. - Ерунда все это. Просто наша служба слишком однообразна. Это не для меня.

- Переходи в Разведкорпус. Там веселее, если тебе именно этого хочется.

- Не этого.

- А чего? Ты сам-то знаешь?

- Я знаю. Но...

В этот момент в кафе появился кибер-рассыльный с крохотной оранжевой мигалкой на голове; оглядевшись, он направился прямиком к тому столику, за которым сидели Харвич и Никольский. Харвич заметил, что в глазах коллеги мгновенно вспыхнула надежда. Но кибер обратился не к нему, а к Харвичу.

- Лейтенант Винцент Харвич, для вас срочное сообщение.

Харвич изрядно удивился. Он привык думать, что рассыльный - это не к добру. Ведь для чего-то же существует система личной связи, и если кто-то хочет вам что-то сообщить, то куда проще набрать номер, и...

Рассыльный вручил ему небольшой конверт и бодро ускакал из кафе.

Никольский, не желая проявлять излишнего любопытства, уткнулся в принесенную официантом творожную запеканку и принялся сосредоточенно выковыривать из нее изюминки. Харвич рассеянно посмотрел на него и распечатал конверт.

Письмо было коротким:

"Лейтенант Харвич!

Немедленно явитесь к своему непосредственному руководителю. Вам предстоит срочная командировка, связанная с негуманоидной цивилизацией".

И все.

Винцент недоуменно прочитал письмо раз, другой, потом заглянул на другую сторону листа, подозревая, что там может оказаться продолжение, но, разумеется, ничего не обнаружил... и протянул бумагу Никольскому.

- Ты что-нибудь понимаешь? - спросил он.

Никольский, взяв листок и пробежав глазами короткие строчки, фыркнул.

- Чего ж тут понимать? Ты что, до сих пор не знаешь, кто с таким форсом обставляет свою работу?

- А? - непонимающе моргнул Харвич.

- Федеральная безопасность! - пояснил Никольский. - Их рука, сразу видно.

- Да, но... Но при чем тут я?

- Ты же у нас большой спец по негуманоидам! - язвительно бросил Никольский. - Вот, значит, и понадобился им в этом качестве.

Харвич немножко рассердился.

- Да чего ты такой злой сегодня? - спросил он. - Я что, виноват, что федералы мной заинтересовались? И ты прекрасно знаешь, что с негуманоидами я общался всего раз, когда Школу патрулей заканчивал... уж пять лет прошло!

- Значит, ты созрел для дальнейших подвигов, - сказал Никольский, отодвигая тарелку. - А злой я потому, что уже несколько лет прошусь в Федеральную безопасность, а мне от ворот поворот дают. А тебе это вроде и неинтересно - так вот на же! Приглашают! Да еще у меня на глазах, как нарочно.

Харвич почувствовал себя неловко. Но что он мог поделать?..

Попрощавшись с обиженным судьбой коллегой, он поспешил к своему руководству.

Руководство было лаконично и категорично.

- Ты понадобился федералам, - сообщило оно. - Кажется, мы снова столкнулись с проблемой, похожей на проблему Беатонты. Это новая галактическая область, недавно вступившая в Федерацию. И, возможно, тамошний народ пока что не слишком хорошо разбирается в принципах мирного сосуществования... - И начальство замолчало.

- А при чем тут я? - подождав немного, спросил Харвич.

- А мне откуда знать? - возмущенно откликнулся начальник Патрульной службы. - Наверное, тебя кто-то рекомендовал. У тебя ведь особый дар общения с негуманоидами.

- Это в смысле излишков воображения?

- Ну, может, воображение тут и ни при чем... Да спроси у них сам! вдруг ни с того ни с сего рассердился руководитель Патрульной службы. - Мне велено отослать тебя на переподготовку, и все.

- Когда?

- Вчера, балбес! Так что мчись быстрее ветра. Прямиком в Особый отдел.

- Ого!.. - только и смог сказать Харвич.

И после того молча отправился, куда было велено.

Встретили лейтенанта Харвича, можно сказать, по королевски. У главного входа в здание Управления его поджидал тощий молодой инспектор, из которого так и били во все стороны излишки энергии. Завидя лейтенанта, выходящего из "летучки", он радостно заорал:

- Ну, наконец-то! О чем только твое начальство думает? Мы тебя уже два часа ждем!

Харвич вежливо поздоровался, но от дополнительных высказываний воздержался. Ситуация оставалась для него предельно неясной, а потому лучше было помолчать. Но когда они с инспектором уже очутились в лифте, Харвич осторожно спросил:

- А к кому ты меня...

- К Командору! - мгновенно ответил инспектор. - Он сам тебе все объяснит!

Харвич ужаснулся. Командор Прадж-Мачиг! Человек, отвечающий за безопасность всей Земной Федерации, сотен созвездий и тысяч населенных самыми разнообразными существами планет! В воображении Винцента возникло нечто вроде стоглазого Аргуса, сросшегося с мощной компьютерной системой... Харвич фыркнул и встряхнул головой. Опять эти дурацкие картинки!

Инспектор покосился на него и сказал:

- Что, страшновато?

- В общем, да, - признался Винцент. - Но главное - я совершенно не понимаю, зачем я тут понадобился.

- Ну, через пару минут узнаешь! - обнадежил его инспектор.

Лифт остановился. Они вышли в большой квадратный холл, из которого в три стороны разбегались широкие коридоры. Инспектор увлек Харвича налево, до первой двери.

- Все! - сообщил он. - Прибыли. Вперед, коллега!

И исчез.

Харвич нервно огляделся по сторонам. Вокруг - ни души. Помощи ждать не от кого.

И лейтенант храбро постучал в дверь...

- Ты не ушиблась? - придушенным голосом спросил Сергей, утвердившись на ногах и на ощупь найдя в кромешной тьме свою подругу. - У тебя все в порядке?

- Ага, - чуть слышно ответила потрясенная Марина. - Куда это мы провалились?

- Понятия не имею. Наверное, какой-нибудь старый канализационный люк, крышка съехала, а мы и не заметили в траве.

- Да там и травы-то почти не было. И никакого люка тоже, это уж точно, - уверенно сказала Марина. - Я как раз в тот момент под ноги смотрела.

- Ну, хорошо еще, что здесь не слишком глубоко.

- Почему ты так решил?

- Да ведь иначе мы бы просто разбились в лепешку!

Но у Марины было на этот счет свое мнение. В момент краткого полета в темноте ей почудилось, что их подхватили невидимые мягкие руки и опустили на землю... и что поверхность земли осталась довольно-таки далеко над их головами. Это она и сообщила Сергею.

Сергей не знал, что и думать. С одной стороны, ему трудно было поверить в такое. С другой - он знал, что его подруга обладает нестандартным восприятием окружающей реальности. Так что... все могло быть.

- Ну, в любом случае, надо подумать, как отсюда выбраться, - сказал он наконец. - Этим и займемся, не возражаешь?

- Чего уж тут возражать, - буркнула Марина, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь рядом с собой. Но темнота была удивительно плотной и однообразной. Ни малейшего просвета, ни намека на хотя бы чуть менее темное пятно... а заодно и ни единого шороха.

Марина поежилась. Ей показалось, что так просто с этой черной дырой им с Сергеем не расстаться.

- Давай для начала немножко покричим, - предложил Сергей. - Наверху все-таки не пустыня, может, нас кто-то услышит?

- Попробуем, - согласилась Марина, не питая, впрочем, особых надежд на успех этого примитивного предприятия.

Они подняли головы и завопили что было сил:

- Эй, кто-нибудь! Помогите! Помогите! Мы провалились! Вытащите нас!

Кричали они не слишком долго, потому что внезапно на обоих напал кашель, и призыв о помощи заглох сам собой.

После тягостной паузы Марина сказала:

- Знаешь, Сереж... это не случайность. Это ловушка. Вот только кто ее подстроил и зачем мы ему понадобились - большой вопрос.

- Но это же просто глупо! - возмутился Сергей, но тут же, спохватившись, спросил: - А ты уверена? Мы ведь все-таки на совершенно чужой планете, негуманоидной... твои ощущения не могли тебя подвести на это раз?

- Нет, - уверенно ответила Марина. - Тот, кто это сделал, недалеко. И он не скрывает своего присутствия. Так что жди, скоро познакомимся.

- Но это глупо, - повторил Сергей, оглядываясь по сторонам, но не видя ничего, кроме ровной черноты. - Мы - туристы, мы жители Земли, мы, наконец, гуманоиды, так что на этой планете слишком заметны. Нас спохватятся через пару часов!

- Конечно. Вот только что с нами может произойти за эту пару часов? спокойно произнесла Марина. - Чтобы слопать пару гуманоидов, пары часов более чем достаточно. То есть если у того, кто нас поймал, хороший аппетит и желудок достаточных размеров.

Сергея передернуло. И, чтобы отвлечься от совсем уж неприятной картины, возникшей в его воображении, он предположил:

- Ну, может быть, мы ему понадобились просто как объекты исследования, а не как продукты питания? Мы - двуногие прямоходящие, здесь таких пока что мало видели, вот ему и стало интересно - что мы за существа такие? - Ему тут же захотелось добавить - "И с чем их едят?", но он удержался.

Марина хихикнула и прижалась к другу покрепче, чтобы хоть как-то скрасить тягостное ожидание.

Но ждать им пришлось совсем недолго.

Слева от них неожиданно вспыхнул крохотный огонек. Он подмигнул и запрыгал вверх-вниз, как мячик. А потом плавно двинулся куда-то в даль.

- Ну что, пойдем за ним? - спросил Сергей.

Марина подумала, прислушиваясь к себе и к темноте, и ответила:

- Не хочется, но ведь нам все равно ничего другого не остается.

- Мы можем остаться здесь, - возразил Сергей. - Вот просто будем тупо сидеть на месте, и все. Что тогда?

Марина снова прислушалась.

- Знаешь, Сереж... мне кажется, что неприятностей у нас впереди более чем достаточно, и все же особо тревожиться нам не стоит. Как-нибудь все образуется. А пойдем мы сами, или дождемся того, что нас куда-то переместят без нашего согласия - безразлично. Мы все равно в полной власти хозяина этой дыры.

- Ты уверена?

- Ну, не то чтобы совсем уверена, но мне так кажется.

- Тогда пошли, - решил Сергей. - По крайней мере, сохраним за собой иллюзию свободного выбора.

Теперь уже Марина рассмеялась по-настоящему, и Сергей обрадовался, что его подруга успокоилась и взяла себя в руки. Когда она нервничала и пугалась, ему всегда бывало очень больно...

...Едва они сделали первые шаги, как огонек стремительно бросился им под ноги, превратившись в довольно широкую светлую дорожку. Но они по-прежнему не видели ничего по обе стороны от себя. Мрак, казалось, еще сильнее сгустился, приобретя почти осязаемую плотность. И в нем постепенно начали слышаться звуки...

Сначала Сергею и Марине показалось, что где-то неподалеку тихо мяукнула кошка. Но, обсудив явление, они решили, что стали жертвой слуховой иллюзии. Откуда на мышиной планете взяться кошке? И какого размера должна быть кошка, чтобы ловить полутораметровых мышей, да к тому же летучих? И какой голосок мог бы быть у такой кошки?... Беспечно болтая всякую ерунду и постоянно напоминая себе о том, что до сих пор на этой планете ни с кем ничего дурного не случалось, они осторожно шагали дальше, стараясь не думать о том, что ждет их впереди. Но тут им послышался скрип - как будто огромные когти царапали что-то шершавое... Марина слегка вздрогнула, и Сергей крепче обнял ее за плечи. И в то же мгновение темнота вокруг них взорвалась визгами, воплями, уханьем, хлопаньем крыльев... Они замерли на месте, боясь шевельнуться.

Но через минуту-другую Марина вдруг сказала:

- Пошли дальше. Это фальшивка.

- А? - не понял Сергей.

- Психологическая атака, - пояснила его спутница. - Здесь никого нет. Звук идет издалека. Нас хотят напугать, вот и все.

- Зачем?

- Не знаю, - призналась девушка. - Похоже, автор ловушки хочет от нас чего-то добиться... вот и старается произвести впечатление. Но что могло бы ему понадобиться - ума не приложу. Давай почитаем какую-нибудь подходящую мантру, а?

- Давай, - обрадовался Сергей. - А какую?

Немного подумав, они остановили свой выбор на формуле, защищающей от недобрых влияний. Конечно, они оба не были Мастерами, они были простыми людьми, и не могли вложить в формулу необходимой силы. Они просто не умели концентрировать сознание до нужной степени. Но формула сама по себе была мощной, так что должна была хоть немного, но помочь.

Они пошли дальше, размеренно произнося слоги, - и шум вокруг постепенно затих. Но тьма по-прежнему оставалась тьмой, и бледная дорожка вела их неведомо куда.

Но вот наконец неяркий свет растекся в озеро. А в центре светового пятна Сергей и Марина увидели простенькие и вполне земные предметы: стол, два стула и низкую широкую кровать.

- Ни фига себе! - воскликнул Сергей. - Да тут, похоже, для нас камера длительного заключения приготовлена! Вот только железной маски не хватает для полноты впечатления!

Марина подошла к столу и испуганно потрогала его рукой. Потом она повернулась к другу и тихо сказала:

- Да... это серьезно. - И тут же добавила, стараясь успокоить себя: Ну, по крайней мере, совершенно очевидно, что прямо сейчас нас никто не съест.

- Ага, - фыркнул Сергей. - Сначала немножко откормят. Мы с тобой, наверное, слишком тощие на местный вкус.

Марина невольно улыбнулась.

- Попробуем выяснить, что вокруг? - предложила она.

- Само собой, - согласился Сергей. - Только подозреваю, что мы недалеко уйдем.

Он оказался прав. За пределы светлого круга выйти им не удалось. Там они обнаружили невидимую преграду.

- Неужели силовое поле? - удивилась Марина. - Значит, у них очень развитая технология. Жаль, мы ничего не успели спросить у экскурсовода об уровне технических знаний на этой планете.

- А тебе стало бы легче, если бы ты знала все подробности? - буркнул Сергей, снова и снова ощупывая ладонями упругую тьму. - И как бы мы могли использовать такие сведения вот в этой конкретной ситуации? Может быть, у тебя в сумочке случайно припрятан деструктор? Или ты знаешь формулы, снимающие силовые поля?

- Нет, конечно, - рассмеялась его подруга. - Я вообще не уверена, что такие формулы существуют.

- Ну, я думаю, у Мастеров еще и не то нашлось бы в запасе. Только нам от этого никакого толку.

Марина подошла к краю светлого круга и тоже принялась ощупывать невидимую стену.

- Какое-то оно странное, это поле, - сказала наконец девушка.

- Что в нем странного? - насторожился Сергей.

- Даже не знаю, как сказать... - Марина сосредоточилась, снова и снова проводя ладонями по сгустившейся темноте. - Просто мне кажется, что оно другое, понимаешь? Скользкое какое-то, фактуры в нем не хватает. И слишком жесткое, об такое и разбиться можно.

- Ну, ты даешь! Тоже мне, специалист по фактуре силовых полей! А жестким оно может только казаться. Попробуй стукнуться об него лбом - оно, может, и отступит сразу. - Но, говоря так, Сергей ничуть не сомневался в том, что Марина и вправду уловила в стене что-то необычное. Сам-то он не отличался повышенной чувствительностью к подобным мелочам, но Марина - это другое дело. На всякий случай Сергей хорошенько двинул по преграде кулаком - и, ойкнув, отдернул руку. "Поле" и не подумало отступить, оберегая человека, и Сергей основательно ушибся...

- Ладно, - сказала наконец девушка, оставляя стену в покое. - Что дальше-то делать будем?

Они сели возле стола, придвинув стулья поближе друг к другу, и принялись размышлять. Но вариантов развития событий было слишком много. Землян могли съесть, могли использовать для каких-то научных экспериментов, могли впутать в какую-нибудь ворожбу; земляне могли сбежать сами, их могли отыскать и спасти, они могли просто молча сгинуть в этой слабо освещенной дыре... и так далее.

В общем, перебирать все это не имело смысла. Зато имело прямой смысл попытаться воззвать к тому, кто все это затеял.

Как это сделать - ни Сергей, ни Марина не имел ни малейшего представления, а потому решено было начать самым что ни на есть незатейливым образом, а уж потом изобретать более сложные варианты.

Сергей сложил ладони рупором и рявкнул что было сил:

- Эй, кто тут есть! Выходи, поговорим!

Звук его голоса мгновенно затих, поглоченный невидимой стеной. Они покричали еще - вместе и по очереди. Но никаких видимых или слышимых результатов не добились.

Побродив туда-сюда по загадочной клетке, выстроенной неведомо кем, и еще немножко подумав, они решили прочесть формулу, уничтожающую Мару, миражи и вообще всякие фикции, связанные с восприятием окружающего мира. Эта идея пришла в голову Сергею, решившему, что все происшедшее могло им просто показаться, и что после сосредоточенного прочтения формулы они вполне могут оказаться где-нибудь поблизости от своего коттеджа на Димее, а то и вовсе в салоне туристского лайнера.

Но и формула ничего не изменила в неприятной реальности.

Земляне устали и отчаянно проголодались. Им обоим одновременно хотелось и есть, и пить, и спать. Марина сердито сказала:

- Такой вариант мы, кажется, не предусмотрели. Может быть, нас просто желают уморить голодом?

В то же мгновение, словно в ответ на ее слова, что-то зашелестело в темноте неподалеку от них, и не успели они испугаться, как в светлый круг влетела стайка летучих мышей, черных и противных, ничуть не похожих на огромных разумных крыланов. Мыши несли довольно большую плоскую корзину с четырьмя ручками, нагруженную самыми разнообразными продуктами. Осторожно опустив корзину точно в середину стола, мыши тут же улетели, тихо пища и посвистывая.

Сергей и Марина подошли к столу.

- Мне кажется, это вполне съедобно, - сказал Сергей, доставая из корзины гроздь темно-красных ягод, похожих на виноград. - И это тоже, - он ткнул пальцем в золотистый плоский хлебец.

- Больше-то у нас все равно ничего нет, - пожала плечами Марина. - А есть ужасно хочется. Да и подумай - зачем бы этому шутнику нас травить? Столько хлопот по устройству ловушки, а в результате - два покойничка?

- Ну, может быть, он хочет проверить действие местных ядов на представителей других цивилизаций? - предположил Сергей. - Может быть, у него какие-то далеко идущие планы, и он начал их реализацию с нас?

Марина рассмеялась.

- Может быть, - согласилась она. - Но мы все равно рискнем.

Выбрав большой круглый фрукт - нечто среднее между нектариной и яблоком - девушка приложила его к щеке и на мгновение замерла. Сергей тоже замер, ожидая результатов своеобразного теста.

- Мне кажется, здесь нет опасности, - осторожно сказала Марина. - Я лично собираюсь это съесть.

Она откусила кусок фрукта, а Сергей, не желая отставать, тут же впился зубами в хлебец. И ничего с ними не случилось. Еда оказалась очень вкусной. Потом они выпили воды из керамического кувшина и, окончательно осоловев, едва добрались до широкой кровати.

Уже засыпая, Марина вдруг пробормотала:

- А мыши-то были маленькие...

- А?.. - мало что соображая, откликнулся Сергей, но его подруга уже спала.

И тут до молодого человека дошло: мыши, принесшие корзину, и вправду были маленькими. Самые обыкновенные летучие мыши, каких можно увидеть на сотнях планет...

А утром землян ожидал новый сюрприз.

- Ну и что я могу поделать? - развел руками Прадж-Мачиг. - Аналитики выбрали тебя, вот и все. Конечно, ты там не один будешь, но пойми наконец планета совсем недавно подписала Конвенцию. Грандиозное нашествие землян выглядело бы слишком странно. Еще подумают, что мы заимели какой-нибудь меркантильный интерес... Нет, все отправляются туда под видом агентов туристических фирм. Будете готовить базу для грядущего туристического бума. Четыре-пять человек, больше мы себе не можем позволить. И ты - один из них, хочешь ты того или нет.

Харвич озадаченно почесал затылок, и тут же смущенно отдернул руку. Когда он наконец избавится от школьных привычек? Вроде не маленький уже...

- Ну, хорошо, - ворчливо проговорил он. - Деваться мне некуда, это я уже понял. Но что я должен искать, а главное - как? И кому докладывать о найденном?

- Кому - это последний вопрос, - энергично отреагировал Командор. - А что и как - тебе объяснят в Особом отделе. И очень быстро объяснят, потому что сегодня ты уже должен отправиться туда и прибыть на Димею утром по тамошнему времени... ну, часиков в десять. И сразу за дело. Все понял?

- Да уж чего тут не понять, - ответил вконец расстроенный лейтенант. - Я вообще-то в отпуск собирался... надолго я там застряну?

- Понятия не имею, - сообщил Прадж-Мачиг. - Может, за несколько дней управитесь а может, и на несколько месяцев застрянете. Как повезет. Все, иди.

Харвич встал. Вот уж неожиданный поворот кармы, подумал он. И с чего это ему так везет на странные цивилизации? То пауки, а то вот теперь летучие мыши... нет, это неспроста. Может быть, в прошлой жизни он и сам был каким-нибудь членистоногим? Или, еще того хуже, был котом и охотился на мышей? А теперь мыши начнут охотиться за ним. Да не какие-нибудь, а летучие. В полтора метра ростом. Харвич невольно представил, как он яростно, всеми четырьмя конечностями, роет землю, чтобы укрыться в яме от колотящих его крыльями черных гигантских вампиров... Вздрогнув, лейтенант покачал головой и вышел из кабинета Командора.

...Из Особого отдела Винцент Харвич выбрался поздно ночью очумевший, обалдевший и так далее. Точнее, его вывели, нежно держа под локоток, и прямиком потащили на крышу здания, чтобы посадить в скоростную "летучку" и доставить на космодром. Сопровождал ничего не соображающего лейтенанта пожилой особист, не любивший, похоже, зря тратить слова. Во всяком случае, Харвич ничего не услышал от него по дороге. И только когда они уже выскочили из "летучки" и направились к ожидавшему лейтенанта крейсеру Разведкорпуса, Харвич спохватился и спросил:

- А кто будет руководить операцией на Димее? Перед кем я должен отчитываться?

Хмыкнув, особист тихо пояснил:

- Там будет инспектор Ольшес. Даниил Петрович.

- А как я его найду?

- Он сам тебя найдет, когда надо будет. И найдет, и представится, и семь шкур с тебя спустит.

Харвич даже остановился после таких слов, но особист бесцеремонно подтолкнул его, и лейтенант зашагал дальше. Но не молча. Он пробормотал себе под нос:

- Ольшес... Где-то я слышал это имя.

Старый особист кивнул.

- Это имя слышал каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к Федеральной безопасности, или вообще сталкивался с нашими делами.

- Вот как? - удивился Харвич. - И чем же он славен, этот Ольшес?

Особист, подумав, пожал плечами.

- Да в общем ничем. Просто... крутой мужик.

- И все?

- Ага, - фыркнул старый инспектор и, убедившись, что лейтенант вступил на трап крейсера, в конце которого его уже поджидали двое разведчиков, повернулся и, не попрощавшись, отправился назад к "летучке".

Харвич на мгновение остановился. Определение "крутой мужик", данное особистом коллеге, что-нибудь да значило, поскольку в Особом отделе все мужики, на взгляд Харвича, были уж такими крутыми, что дальше некуда. Винцент тут же представил себе гиганта, похожего на древних викингов, крушащего противника ударами мощных кулаков. Потом встряхнул головой и рассмеялся. Опять эти детские фантазии! Ну при чем тут кулаки, скажите на милость?!

И лейтенант Харвич зашагал вверх по трапу, навстречу новому повороту своей странной кармы.

...Димея оказалась самой что ни на есть простенькой планетой земного типа. Материки, океаны, горные хребты - полный стандарт. Но вот население Димеи у кого угодно могло вызвать нервный ступор. Когда Винцент Харвич, выйдя из шлюпа, доставившего его на поверхность Димеи, увидел встречавшего его представителя Столичной мэрии, он невольно разинул рот. Вежливо представившись, мышь чуть заметно улыбнулась и резко взмахнула крыльями. Харвич чуть не сел на землю. Мышь расхохоталась.

- Ну, как вы думаете, мы можем надеяться на большой приток туристов из гуманоидных областей галактики?

Откашлявшись, Харвич искренне ответил:

- Я думаю, к вам изо всех Галактик Конвенции поналетят... Вам только позавидовать можно. Здесь такие возможности... просто голова кругом идет, как представишь. Какой у вас размах крыльев?

- В среднем два метра. Но у стариков крылья шире.

- Да, но старые люди вряд ли смогут участвовать в больших шоу.

- Вы судите по гуманоидным стандартам, да?

- Ну, само собой, - согласился Харвич.

- У нас все несколько иначе, - сказал Кли-Кхор. - Но вы быстро разберетесь. В общем, пойдемте. Вы ведь не первый представитель большой туристической фирмы, гуманоиды уже посещали нас, и кое-какие идеи и планы мы уже имеем. Мы начали строить большую гостиницу для бескрылых, а для деловых людей уже давно готово жилье рядом с мэрией.

- А неорганизованные туристы вас пока что не одолевают? - с профессиональным интересом спросил Харвич.

- Отчего же, и эта публика уже появилась. Для них мы пока подготовили два коттеджа в Большом парке. Там тихо, вполне спокойно, чудесные пейзажи.

- И сейчас кто-нибудь есть? Мне бы хотелось с ними поговорить, узнать, какие у них впечатления, ну, и так далее. Главное, сами понимаете, выяснить, что может вызвать у гуманоида чувство дискомфорта в столь необычной обстановке.

- О, да, это очень важно, - согласился Кли-Кхор. - И вам будет легче понять их требования. До меня лично далеко не всегда доходит, что их раздражает.

- А такое случалось?

Кли-Кхор кивнул, и его огромные полупрозрачные уши, у основания покрытые серебристым пухом, колыхнулись. Харвич во все глаза смотрел на мышь. Ему вдруг представился хоровод рукокрылых, вьющихся над самой землей и грозно рокочущих... а в центре хоровода, на плоском жертвенном камне, лежат двое рыжеволосых землян, политых каким-то зеленым соусом... Харвич сердито зажмурил глаза и приказал себе не валять дурака.

Для удобства передвижения лейтенанта Харвича по Димее Особый отдел снабдил его федеральной "летучкой". Винцент оглянулся на нее, не зная, как быть. Кли-Кхор сразу понял его сомнения.

- Очень хорошо, что вы прихватили свою машину, - сказал он. - Вы первый до этого додумались. Я полечу рядом с вами.

Харвич усмехнулся.

- Видите ли... боюсь, что... Понимаете, на низких скоростях эта машина не слишком устойчива.

- А кто говорит о слишком уж низких скоростях? - весело произнес крылан. - Конечно, мы не ракеты, но... Между прочим, ни один из гуманоидов, побывавших у нас, не догадался спросить о скорости нашего полета.

- Вот как? - насторожился лейтенант. - И какова же эта скорость?

- Некоторые крыланы могут набирать двести пятьдесят километров в час, - с заметным ехидством в голосе ответил Кли-Кхор. - Вас это устроит?

Харвич в очередной раз разинул рот, и тут же подумал, что скоро это состояние станет для него хроническим. Так и будет ходить по Димее с отвисшей челюстью...

Кли-Кхор улыбнулся и предложил:

- Ну, поехали?

Харвич встряхнулся и направился к "летучке".

Забираясь в нее, он сказал:

- Еще очень важно не запороть рекламную кампанию. Мы с вами хорошенько подумаем, с чего лучше начать, что подчеркнуть, а что, возможно, и оставить в тени. И мне бы хотелось самому осмотреть Столицу и другие города, куда вы намерены приглашать гостей, и выбрать городские и сельские пейзажи для буклетов.

- Да, конечно, - согласился Кли-Кхор. - Я познакомлю вас с нашими специалистами по рекламе. У них уже есть несколько рекламных фильмов, но они сняты крыланами, и, само собой, неизвестно, как воспримут их гуманоиды. Так что и здесь ваш совет будет нелишним. Вы ведь представляете одну из самых крупных в Федерации туристических фирм, я ничего не перепутал?

- Да, я из фирмы "Эльдорадо", - подтвердил Харвич, поднимая "летучку" в воздух и сам удивляясь тому, как он ловко врет. Впрочем, у него и вправду лежала в кармане карточка сотрудника этой туристической фирмы. - Сюда собирались еще двое моих коллег. Они еще не прибыли?

- Нет, вы первый.

- Ну, значит, не сегодня-завтра явятся, - небрежно бросил Харвич. Наша фирма всегда действует с размахом. Наверное, именно поэтому у нас так мало стоящих внимания конкурентов.

Но, несмотря на уверенный вид, лейтенанту было не по себе. Правда, в Управлении его предупредили, что он может очутиться на Димее первым, но он все-таки надеялся, что кто-нибудь из настоящих, опытных инспекторов опередит его. Ну, раз уж так вышло, придется начинать работу самостоятельно.

И первой его задачей было найти тех четверых, что случайно забрели на Димею, и по возможности не спускать с них глаз. Харвич не слишком хорошо представлял себе, как бы это ему удалось. Начать с того, что и глаз-то у него всего два... К тому же Винцент не был уверен, что сумеет так запросто подружиться с двумя представителями далеких негуманоидных цивилизаций, по воле кармы залетевшими на Димею, и согнать в удобное для присмотра место все стадо, которое обязан пасти до полного выяснения обстоятельств... Уж поскорее бы явился кто-нибудь из специалистов Особого отдела! Ведь кроме бдительного наблюдения за посторонними лейтенант Харвич должен был еще и задействовать во всю силу свои особые способности общения с негуманоидами, то бишь как можно больше встречаться с мышами и разузнать как можно больше об их личной жизни и о том, почему четырнадцать землян бесследно сгинули в просторах Галактики вскоре после того, как посетили Димею...

Да, перед ним стояла именно такая вот двоякосложная проблема. Следить за тем, чтобы не случилось беды с уже имеющимися на Димее праздношатающимися, и одновременно пройти по следам исчезнувших представителей торговых и туристических фирм. Харвич, искоса поглядывая на мчащегося рядом с "летучкой" крылана, размышлял над тем, всегда ли федеральная безопасность работает вот в таком запредельном режиме, или это особый случай, выпавший специально на его несчастную долю.

Они опустились на центральной площади Столицы, напротив мэрии, и Харвич изумленно огляделся, не веря собственным глазам. Да, такой город можно увидеть только во сне...

Высоченные здания, опиравшиеся на изогнутые ноги, стояли непривычно далеко одно от другого, и на первый взгляд казалось, что они разбросаны вне какой-либо системы и порядка. Но присмотревшись, лейтенант понял, что в Столице, как и в любом городе, построенном разумными существами, есть улицы - просто они очень широкие и не отличаются особой геометрической прямолинейностью. А между домами и под ними проносились толпы крыланов... Яркие развевающиеся одежды в сочетании с огромными почти прозрачными крыльями - от белых и светло-бежевых до угольно-черных - производили неизгладимое впечатление. Во всяком случае, лейтенант Харвич, с его повышенной впечатлительностью, просто онемел.

Кли-Кхор коснулся его плеча длинными тонкими пальцами с крупными суставами.

- Ну, каково мнение бескрылого? Мы можем рассчитывать на прибыли от межпланетного туризма?

Харвич глубоко вздохнул, приходя в себя, и протяжно воскликнул:

- Ого-го! И какие прибыли!

Крылан рассмеялся.

- Итак, с чего вы хотели бы начать? Сначала поговорите с нашими специалистами, или у вас какие-то другие планы?

- Сначала я хотел бы поговорить с землянами, - уверенно ответил лейтенант. - Не знаете, как их найти?

- За их передвижениями должна присматривать полиция, - сказал Кли-Кхор. - Сейчас попробуем выяснить.

Он достал из-за пояса радиотелефон и набрал номер. Харвич отошел в сторонку, чтобы не мешать разговору, а заодно еще раз полюбоваться свободным полетом крыланов. Через несколько минут Кли-Кхор окликнул его:

- Винцент! Они сейчас в Естественно-историческом музее. Я провожу вас туда.

- Спасибо, - весело поблагодарил крылана Харвич, обрадованный тем, что земляне живы-здоровы. Впрочем, на самой Димее и прежде ни с кем ничего не случалось. Люди пропадали уже после, отбыв с этой планеты...

Проснувшись, Марина не сразу поняла, где она находится. Купол смутного света, чужая постель... Но через несколько мгновений она все вспомнила и резко села, сбросив одеяло. Рядом на широкой кровати спал Сергей. А по соседству с освещенным кругом их таинственной клетки возникли еще два светлых круга, частично пересекшиеся с первым. Марина всмотрелась в них... и что было сил толкнула Сергея:

- Эй, просыпайся!

Сергей испуганно вскочил и уставился на Марину.

- Ты что, с ума сошла? Ой...

Он тоже вспомнил вчерашние события.

- Смотри! - шепотом сказала Марина, показывая на новые клетки.

Сергей озадаченно потер глаза и снова ойкнул.

Землянам составили компанию двое новых пленников.

В бледном круге света слева от землян стояла явно растерянная девушка неземного типа, в свободном темно-зеленом платье, почти достигавшем пола. По сравнению с землянами она была маленькой и очень хрупкой, но у нее тоже были рыжие волосы... Правда, не такие красно-огненные, как у Сергея и Марины, а скорее бледно-морковные, но все-таки рыжие. Девушка замерла, приложив палец к серьге-переводчику, как будто прислушиваясь к чему-то, что оставалось неслышным для землян. Она смотрела в темноту и не заметила, что земляне проснулись. Марина и Сергей переглянулись.

- Похоже, тут открылся межгалактический филиал клуба рыжеволосых, прошептал Сергей. - Но я что-то не пойму, кто в третьем круге...

В клетке девушки-гуманоида стояли, как и у землян, стол, стулья и кровать. Но в третьем световом пятне находилось нечто непонятное. Больше всего это сооружение напоминало помесь шведской стенки с дюжиной детских люлек. А рядом с этой изысканной конструкцией красовалось вроде бы кресло-качалка, но перевернутое вверх ногами.

- Ну и ну... - выдохнула Марина, и в это мгновение девушка в зеленом платье обернулась и шагнула к ним.

- Вы... - тихо сказала она и замолчала.

- Мы тоже пленники, - поспешила объяснить Марина, испугавшись, что девушка примет их за нехороших типов, способных воровать девиц на чужих планетах. - Мы здесь с вечера.

- А...

И тут из третьего круга раздалось мощное пыхтение. Одна из люлек, подвешенных на шведской стенке, закачалась, и из нее вывалился на пол мягкий шар диаметром в полметра. Он смачно шлепнулся на камни и скрипучим басом сообщил: "Бу-у-у..."

Марину и Сергея почему-то ничуть не удивило то, что шар был покрыт нежным рыжим пушком...

- Очень смешно, - проворчал Сергей. - А этот рыжий откуда? Ты таких когда-нибудь видела, а, Маришка?

- Нет, даже и не слыхала о похожих. Наверное, он из какой-нибудь дальней области, - предположила Марина. - Ну, сейчас он сам все объяснит, я думаю.

- Если это не дама, конечно, - так же ворчливо сказал Сергей.

- А чего ты такой недовольный? - удивилась вдруг Марина.

- А чему радоваться-то?

Шар тем временем медленно вытянулся вверх, превратившись в некое подобие толстого огурца в метр высотой, выпустил с десяток ложноножек, протопал к границе освещенного круга и принялся обследовать невидимую стену. Делал он это основательно, распластываясь по границе света и тьмы и порой доводя себя до почти прозрачного состояния. Земляне молча наблюдали за его манипуляциями, и девушка-гуманоид тоже стояла, не шевелясь, не сводя больших темных глаз со странного существа.

Наконец огурцу то ли надоело ползать по стенкам клетки, то ли он пришел к выводу, что занятие это лишено смысла. Он снова свернулся в шар и покатился к землянам. Марина тихо пискнула. Шар тут же заговорил:

- Почему вы издаете звуки, лишенные информационной наполненности?

- А чем, собственно, он говорит? - спросил Сергей, ни к кому в особенности не обращаясь. - И где у него переводчик?

- В переводчике я не нуждаюсь, - не замедлил откликнуться шар. - А чем я говорю - не ваше дело.

- Получил? - фыркнула Марина.

- Мое имя - Клатоварпоридариус, - представился шар, и, немного помолчав, добавил: - Похоже, для вас это сложновато. Ну, подберите сами любое наименование, мне все равно.

- Клавдий? - осторожно предположила Марина.

- Сойдет, - благодушным тоном бросил шар. - А вы кто?

- Мы земляне, - ответил Сергей. - Мою подругу зовут Мариной, меня Сергеем.

Шар снова немного помолчал, потом пробасил:

- А, это падежные изменения. Понял. А ты, девочка? - Он перекатился чуть ближе к молчавшей до сих пор девушке в зеленом платье. - Ты откуда, кто, как зовут?

- Я из созвездия Персея, - тихо сказала бледно-рыжая хрупкая красавица. - Мое имя - Нэя.

- Отлично! - рявкнул шар. - Осталось выяснить, кто завлек нас в это таинственное место, а главное - с какой целью. Вам уже известно что-нибудь?

- Нет, - хором ответили трое гуманоидов.

Клавдий смялся в толстую лепешку и умолк. Земляне решили, что он задумался над решением загадки клеток и их владельца, и подошли к Нэе.

- Ты как сюда попала? - спросила Марина. - Мы, представь себе, просто шли по улице - и провалились неведомо куда. Мы просто хотели посмотреть планету с летучими мышами, и вот - на тебе!

- И я тоже, - грустно сказала Нэя. - Я поехала отдыхать, а по дороге услышала о новой планете, и решила, что это очень интересно - летучие мыши... Мне сказали, что планета недавно подписала Конвенцию, но здесь уже бывали туристы, и ни с кем ничего дурного не случалось.

- Ну да, - кивнул Сергей. - И нам сказали то же самое. А результат сама видишь. Что делать-то будем?

- Может, попробуем сбежать? - предположила Нэя.

- Да не выйти отсюда! - сердито бросила Марина. - Мы вчера все стенки ощупали. Ох, добраться бы мне до того шутника, который это подстроил!

Сергей рассмеялся.

- И что бы ты с ним сделала? - поинтересовался он.

- Да уж сделала бы, - огрызнулась Марина.

Нэя спросила:

- А как вы думаете, зачем мы ему понадобились? Он хочет нас убить, съесть, или тут дело в чем-то другом?

- В другом, - уверенно ответила Марина. - Обрати внимание, он набрал исключительно рыжих. Значит, это связано с колдовством, ворожбой, вообще с чем-то таким, не относящимся к пропитанию.

Нэя испуганно поежилась.

- А кстати, о пропитании, - сказал Сергей. - Я бы не прочь позавтракать. Да и умыться не помешало бы. Интересно, ванну нам предоставят, или нет?

Нэя осторожно улыбнулась.

- Ванну... Какой ты смешной. Я что-то даже не уверена, что нас накормят.

- Вечером же кормили! - возразила Марина.

- А... Я попала сюда только рано утром. Вышла погулять на рассвете, и вот... И тоже, конечно, ужасно хочу есть.

Воззвание о завтраке было услышано.

Послышался тихий писк, шорох многочисленных кожистых крыльев - и снова, как накануне вечером, маленькие летучие мыши принесли еду. На этот раз прилетели три стайки, с тремя корзинами, - но еда во всех трех корзинах была одинаковой. Поставив корзины на пол возле Клавдия, мыши улетели.

Нэя взяла лепешку, с сомнением осмотрела ее и спросила:

- Это съедобно?

- А ты привыкла к чему-то другому? - догадалась Марина.

- В общем, да. У нас... ну, неважно. Это фрукты? - Она подняла гроздь красных ягод.

- Ага, - кивнул Сергей, откусывая здоровенный кусок пирога неизвестно с чем. - Мы вчера ели такие, вкусно.

Нэя отщипнула ягодку, надкусила ее и аккуратно высосала сок. Подумав, взялась за вторую ягоду, потом за третью... Марина тем временем налегла на хлебцы, то и дело поглядывая на Клавдия, по-прежнему неподвижно лежавшего на каменном полу.

- Интересно, а ему эта еда подойдет? - сказала наконец Марина.

Клатоварпоридариус шевельнулся.

- О! Услышал! - воскликнул Сергей. - Тоже проголодался, не иначе.

- Ничего подобного, - прогудело из лепешки на полу. - Я питаюсь, во-первых, совсем не так, как вы, двуногие прямоходящие, а во-вторых гораздо реже. У меня другой метаболизм.

- Рад за вас, - сообщил Сергей. - Потому что вряд ли наш таинственный захватчик станет трудиться, подбирая каждому соответствующую пищу.

- А почему бы и нет? - возразила лепешка. - Если его программа требует для реализации длительного времени - ему поневоле придется это сделать.

- Вообще-то верно, - согласился Сергей. - Но мы же ничего не знаем о его программе!

- Узнаем! - категорически бросила лепешка и начала трансформироваться в огурец.

- А вы тоже турист? - спросила Нэя, расправившись с последней ягодой из грозди.

- Еще чего не хватало! - возмутился огурец, отращивая ложноножки. - Я ученый, специалист по рукокрылым. Я изучал летучих мышей на ста двенадцати планетах! Но все они были абсолютно безмозглыми. А эти оказались уж слишком башковиты.

Земляне и Нэя расхохотались. Да, не повезло специалисту по рукокрылым!

- Зато теперь у вас будут огромные возможности для изучения особо сообразительного представителя мышиного рода, - сказал Сергей. - Если, конечно, мы его вообще увидим. А может, так и будем здесь сидеть до распада Вселенной.

Клавдий громогласно фыркнул и затопал к краю освещенного пространства. И снова принялся ощупывать каждый квадратный миллиметр невидимой стены. Земляне и Нэя молча наблюдали за ним. Все трое думали об одном: почему их до сих пор не нашли и не извлекли из клеток?.. Это было слишком непонятно. Четверо гостей пропадают, можно сказать, на глазах у всей планеты, - и никто этим не обеспокоен? Ведь совершенно очевидно, что за ними присматривали, что их маршруты были известны столичной полиции... Так в чем же дело?

Лишь много позже они узнали, почему никому и в голову не пришло искать их. А в тот момент...

Они вдруг услышали странные звуки - словно огромные когти скребли по гравию... и во все стороны летели камешки, и их стук временами заглушал визгливый скрип... а потом вокруг потемнело, и они потеряли из виду Клавдия, а прямо им на головы посыпались крупные ледяные градины. Марина вскрикнула и прижалась к Сергею. Он одной рукой обнял свою подругу, другой - молча прильнувшую к нему Нэю, и трое гуманоидов замерли в ожидании...

Харвичу повезло - в Музее естественной истории он обнаружил не только землян, но и девушку из Персея, Нэю. Все трое с интересом слушали пояснения экскурсовода к экспозиции, представлявшей собой нечто вроде картины из жизни предков современных крыланов - гнездо на дереве, в гнезде - выводок малышей; задник декорации изображал собой горный склон с пещерой. Всё вместе означало, что крыланы в какой-то момент своего развития вышли из пещер на свет и тем самым двинулись по новому пути эволюции, заодно отказавшись от вампиризма.

Ну что ж, подумал Винцент, среди наших предков тоже были каннибалы. Ничего особенного. Нормальный путь разумных существ.

А потом он залюбовался на внеземную девушку, и больше уже экскурсовода не слышал. Нэя была нежной и хрупкой, с тонкими чертами лица, с бледно-золотыми пышными волосами... Винцент не сводил с нее глаз, и наконец девушка обернулась, явно ощутив неловкость. Харвич не успел отвести взгляд. И тут...

Ему вдруг показалось, что в глубине огромных глаз красавицы из Персея мелькнуло нечто нечеловеческое, жестокое, холодное... Лейтенант вздрогнул и чуть было не отступил назад. Но вот Нэя улыбнулась, и Харвич покачал головой, дивясь собственной дурости. Опять его необузданное воображение подвело! Такая милая девушка... да не милая, а потрясающая!

Экскурсовод наконец умолк, и земляне повернулись к Харвичу.

- Кажется, нашего полка прибыло, - сказала Марина, встряхнув пышными огненными волосами. - Ты тоже турист?

- Нет, я сотрудник туристической фирмы, - с улыбкой ответил лейтенант. - Винцент Харвич.

- Сергей, - представился землянин, протягивая лейтенанту руку. Харвич пожал крепкую ладонь, и... и снова его передернуло от ощущения чужеродности, холода, злобы...

"Да что это со мной сегодня? - сердито думал Харвич, машинально продолжая разговор. - Завтрак, что ли, несвежий был?"

- Так ты здесь по службе? - спросила Марина. - Прибыл готовить базу для нашествия любопытных?

- Ага, - кивнул Харвич, то и дело поглядывая в сторону Нэи. - И мне очень повезло, что вы здесь оказались. Я, если не возражаете, постараюсь как можно больше времени проводить с вами. Мне нужно...

- Все понятно, - не дал ему закончить Сергей. - Мы будем выступать в роли опытных образцов. Ты будешь на нас примерять свои идеи.

- Верно, - согласился Винцент. - Как-никак, здесь живут существа летающие, а налетят - бескрылые.

Марина расхохоталась. Нэя улыбнулась. Сергей фыркнул и сказал:

- Да, нелегко будет создать здесь по-настоящему комфортные условия для гуманоидов. Начать хотя бы с дорог...

И они углубились в обсуждение тех проблем, которые уже выявились за время пребывания землян и Нэи на планете крыланов.

Но почему-то в воображении лейтенанта Харвича то и дело вспыхивали образы злобных существ, ничуть не похожих на тех реальных людей, которые находились рядом с ним...

В конце концов Харвич, устав от раздвоения собственной личности, а заодно вспомнив, что кроме Нэи есть в мире и многое другое, сказал:

- Мне тут нужно еще кое-куда сбегать. Давайте пообедаем вместе, хорошо?

- Конечно, - ответил за всех Сергей. - Ты где остановился?

- В гостинице для деловых людей, около мэрии.

- Вот и отлично. Мы там уже гуляли, и, кажется, ресторанчик напротив мэрии стоит того, чтобы в него заглянуть. Во сколько встречаемся?

Харвич посмотрел на часы. Ему и в самом деле нужно было сделать довольно много, но в то же время он боялся оставить туристов одних надолго.

- В два? - вопросительно произнес он.

- Годится, - согласилась Марина.

Нэя почти все время молчала, и на этот раз тоже просто кивнула головой. Харвич мысленно посетовал на то, что девушка с таким красивым голосом не любит разговаривать. Ее было так приятно слушать...

Туристы отправились осматривать выставку скульптуры под открытым небом, а Харвич на "летучке" вернулся в центр Столицы. Там, оставив машину рядом с гостиницей, он зашагал по улице, поглядывая по сторонам. Ему позарез нужно было познакомиться с кем-нибудь из местных жителей. Просто познакомиться, поговорить... а там видно будет.

Сверившись с картой и обнаружив, что идет он в сторону Дворца Правителя, лейтенант резко повернул налево, чтобы сделать круг и отправиться в противоположную сторону. В Особом отделе его специально проинструктировали на этот счет: искать знакомств среди самых что ни на есть простых людей. Выслушивать с максимальным вниманием все сплетни и слухи, блуждающие на окраинах. И так далее в этом роде.

Конечно, дойти до окраины Столицы пешком Харвичу вряд ли удалось бы так уж скоро, учитывая размеры этого города, но он вообще-то отложил это на вечер, когда закончится рабочее время и крыланы вернутся по домам, а туристов он запрет в их коттедже. А пока лейтенант решил просто побродить где придется, и выяснить, станут ли рукокрылые откровенничать с посторонним гуманоидом. Он шел и шел, но ему все не удавалось увидеть хоть одну мышь, чем-нибудь занятую на земле. Все они витали в воздухе, а крыльями лейтенанта, к сожалению, не снабдили. Но вот наконец Харвичу повезло.

Рядом с одним из домов он заметил двух крыланов, вскапывавших клумбу. Неподалеку от будущего цветника стояли небольшие ящики с рассадой и лейка, лежали в примятой траве грабли и примитивная тяпка. Работая, садовники что-то оживленно обсуждали. Харвич решил воспользоваться ситуацией. Он приблизился к работавшим сзади, как можно осторожнее. И, как тут же выяснилось, не зря старался. До него донесся обрывок разговора.

- ...А я тебе говорю, они ночью из канализации лезут!

- Да может, это сантехники чего проверяют!

- Ты мне еще скажи! Я что, не отличу нежить от крыланов?

- Да чего им делать в канализации?

- А живут они там!..

Но тут садовники услышали шаги подошедшего уже почти вплотную Харвича и, резко умолкнув, выпрямились и уставились на лейтенанта. И Харвич увидел мгновенную вспышку отчаянного страха на их лицах... Но едва лишь мыши поняли, кто перед ними, как страх исчез.

Старший из крыланов нервно вздохнул, младший криво улыбнулся, и оба они явно обрадовались Харвичу.

Само собой, лейтенанта это изрядно озадачило, но он не подал виду, а просто вежливо поздоровался и принялся молоть языком:

- А можно мне посмотреть, как вы работаете? А что это за цветы? Красивые? Высокие или низкие? Крупные, да? Вот интересно, на других планетах они могли бы прижиться? Наша фирма, знаете ли, создает на разных планетах очень интересные ботанические сады, мы собираем растения из многих галактик, и это привлекает туристов...

Крыланы молча смотрели на него, и Харвич в конце концов решил, что они приняли его за идиота. Но он просто хотел дать им время, чтобы опомниться... ведь чего-то они боялись?

Наконец лейтенант замолчал, и тогда старший из садовников, с тяжелыми складками кожи на шее и густо-коричневыми крыльями, спросил:

- Так ты по туристической части, да?

- Ну... в общем, вроде бы так, - медленно произнес Харвич, уловив в вопросе некий подтекст. Если он не ошибся - крылан поймет смысл его ответа.

Садовник внимательно посмотрел на Винцента, потом они с молодым коллегой обменялись взглядами. Старший, помолчав, задал следующий вопрос:

- И с какой ты планеты?

- С Земли. Это центр Федерации, в которую вы недавно вступили.

- Знаем, слыхали, - проворчал старый крылан. - Там у вас, говорят, колдуны сильные, а?

Харвич рассмеялся.

- Нет, колдовством на Земле не балуются. У нас другое Учение.

- А какое? - тут же спросил старик, и снова в его вопросе Харвичу послышалось не просто любопытство, а нечто совсем другое.

- Это долго объяснять, - сказал Винцент. - Очень долго. Да и не в этом дело. Видишь ли... это такое Учение, что если человек не созрел для него - все равно не поймет, и уж тем более не примет.

Молодой крылан, до сих пор державшийся чуть в стороне, шагнул поближе, и его мягко спадающие на землю крылья зашелестели. Харвич удивился - звук показался ему на редкость музыкальным.

- Ну хоть что-нибудь скажи о своем Учении, - попросил молодой садовник, и Винцент, посмотрев ему в глаза, увидел хотя и непонятный, но искренний интерес. А потому, вздохнув и подумав, ответил:

- В общем... главная идея та, что каждый сам выбирает свой путь. И все, что с нами происходит, есть результат наших собственных предыдущих поступков. В этой и прошлых жизнях. Вот так. А остальное - следствия и практические выводы. Добрые поступки - хорошие результаты. Злые поступки ну, понятно... Короче, некого винить в своих бедах, не на кого свалить свои проблемы... сам во всем разбирайся и сам трудись ради того, чтобы не страдать в будущем.

- В прошлых жизнях? - недоверчиво переспросил старик. - Так вы живете не один раз?

- Все живут не один раз, - серьезно сказал Харвич. - Но не все об этом знают.

Садовники снова переглянулись, и, кажется, хотели спросить еще о чем-то, но тут из-за опоры здания вышел еще один крылан, одетый не в бесформенные зеленоватые балахоны, как рабочие, а в очень нарядную синюю куртку с заклепками и множеством эмблем и кожаные брюки.

- Эй, - сердито воскликнул он, - вы чего тут болтаете? Вас для чего наняли, для болтовни?

- Извини, хозяин, - и старший крылан, резко подтолкнув молодого коллегу, взялся за лопату. - Мы на минутку отвлеклись, сам видишь, какой случай. К нам пока что не каждый день бескрылые забредают.

И садовники вернулись к работе, вовсе, казалось, забыв о Харвиче.

А деловитый крылан в синей куртке быстро подошел к лейтенанту и, вежливо поздоровавшись, оглядел землянина с головы до ног.

- Знаешь, - сказал он, - я до сих пор ни разу бескрылых вот так близко не видел. Ничего, что я тебя так рассматриваю?

- Ничего, - рассмеялся Харвич. - Я тоже на вас еще не насмотрелся. Никогда рукокрылых не видывал.

- Правда? - удивился крылан. - Неужели во Вселенной больше нет таких, как мы?

- Может, и есть где-нибудь, - пожал плечами Харвич. - Но мы пока ничего о них не знаем.

- Здорово! - обрадовался крылан и слегка поклонился. - Ла-Трис. А ты?..

- Винцент Харвич, - представился лейтенант. - То есть просто Винцент, так удобнее.

- Хорошее имя, - задумчиво произнес крылан. - Длинное и сложное. Четыре слога! Ты случайно не королевской крови?

- Чего? - вытаращил глаза Харвич.

Ла-Трис бросил на него короткий взгляд и сменил тему.

- А ты турист, или по какому-то делу?

- Я организатор, - пояснил Харвич. - У нас многие считают, что ваша планета может стать одним из главных центров межгалактического туризма, если, конечно, вы сами не станете возражать против этого.

- Уж мы-то не станем! - уверенно воскликнул крылан. - Туристы - это деньги. А кто станет возражать против денег?

- Ну, как посмотреть, - усомнился Харвич. - Вам ведь могут и не понравиться толпы любопытных... и все - бескрылые. Что гуманоиды, что негуманоиды. Интерес-то в основном будет строиться на вашей необычности, на отличии вас от жителей других звездных систем. Вообще-то в Конвенции есть две цивилизации летающих разумных существ, но они больше похожи на птиц, и совсем не так эффектно выглядят, как вы.

- Вот и хорошо! - обрадовался Ла-Трис. - Тем выгоднее для нас!

Харвич покрутил головой, окончательно развеселившись. Да, дельцы во всех галактиках одинаковы. Что бескрылые, что крылатые. Плевать им на все, кроме прибыли.

Они еще немного поболтали о том, о сем, и вдруг Харвичу снова почудилась злобная чужеродность... и Ла-Трис словно бы растворился в воздухе, и на его месте остался лишь некий темный сгусток, бесформенный и отвратительный...

Лейтенант испугался, решив, что он просто-напросто заболел, подхватив какую-нибудь экзотическую заразу, и поспешил распрощаться с крыланом. Тому явно не хотелось так скоро расставаться с гуманоидом, но Харвич сослался на дела и ушел.

К тому же время и в самом деле шло к обеду, а в два часа он должен был встретиться с землянами и Нэей. Лейтенант поспешил к центру Столицы.

...Они уселись за столик, покрытый нарядной клетчатой скатертью. К ним тут же подошла рукокрылая официантка в белом кружевном фартучке и кружевном же чепчике, из под которого по бокам выглядывали кокетливые черные локоны. Ее острое мышиное личико горело от возбуждения, складки дымчато-серой кожи на шее подрагивали. Этой девушке явно никогда не приходилось обслуживать гуманоидов.

- Что будете заказывать? - шелестящим голосом спросила она.

Харвич повернулся к Нэе.

- Ты уверена, что здешняя пища не повредит тебе?

- Да, все в порядке - кивнула внеземлянка. - Меня на этот счет подробно инструктировали.

- Ну, и нам здесь можно есть все, что вздумается, - сказал Харвич, снова обернувшись к официантке. - Вот только мы понятия не имеем о ваших блюдах, так что вы уж посоветуйте нам, что выбрать.

Официантка улыбнулась, продемонстрировав отличные острые зубки.

- Если не возражаете, то лучше бы начать с нашего фирменного салата, - предложила она. - Мы готовим его из самых простых трав, но приправляем особым соусом. Его состав - наш фирменный секрет. Но, честное слово, это очень вкусно... - Чуть смутившись, она добавила: - То есть очень вкусно для нас, разумеется. Если бы я знала, к чему привыкли вы...

- Мы привыкли к чему угодно, - сообщил Сергей. - Мы очень любим путешествовать, а на разных планетах - разные вкусы. И всегда интересно попробовать что-то новенькое. Так что не сомневайтесь, тащите ваш салат.

- Хорошо, - кивнула официантка. - А потом я бы предложила вам бульон из моллюсков, жаркое из ... - Она произнесла какое-то слово, на котором дружно споткнулись переводчики всех троих гуманоидов, и продолжила: - А на десерт - фирменный сок, пирожные, сыр и... - Последнее слово было переведено как "чай", но с запинкой.

- Прекрасно! - сказала Марина. - И, если можно, поскорее. Мы просто умираем от голода.

Через несколько минут на столе уже стояли золотистые тарелки с ярко-зеленым салатом. Попробовав его, земляне единодушно решили, что это действительно очень вкусно. К салату им подали румяные плоские хлебцы крохотные, круглые. Все принялись за еду, и при этом Сергей и Марина весело рассказывали о том, что они успели повидать в первой половине дня. Харвич с большим интересом слушал их, то и дело задавая вопросы. Ему-то было не до музеев. Хорошо хоть в один смог случайно заглянуть...

А потом принесли бульон, а потом жаркое - и все было отличным. Гуманоидам понравились все блюда, популярные у крыланов, и они честно сообщили об этом обрадованной официантке. Подавая им десерт, она сказала:

- Это просто замечательно... Во всяком случае, теперь мы знаем, что для жителей по крайней мере двух созвездий нам не придется готовить какую-то особую еду!

И Харвич снова удивился простой деловитости крыланов.

Нэя, как обычно, помалкивала. Харвич, не желая слишком уж смущать девушку своим вниманием, следил за ней боковым зрением, и ему все время хотелось, чтобы Нэя улыбнулась, заговорила, вообще как-то ожила...

А потом он снова увидел в ней зло.

...Трехэтажная гостиница для деловых людей, построенная рядом с мэрией, была, конечно, довольно скромной на земной взгляд, но если учесть, что летучие мыли проектировали ее самостоятельно - она просто поражала, потому что была по-настоящему удобной для бескрылых существ. Широкие лестницы, вместительные лифты, номера с балконами, отличная мебель... Харвич, входя в вестибюль, подумал, что, наверное, крыланов все-таки консультировал какой-нибудь гуманоид - из тех, что приезжали сюда с ознакомительными целями, а потом бесследно исчезли... Портье окликнул лейтенанта из-за стойки:

- Добрый день... ваш коллега прибыл, он ждет вас в вашем номере.

- Мой коллега? - Харвич, поглощенный мыслями о пропавших людях и о той черной силе, которая привиделась ему в рыжих землянах, Нэе и случайно встреченном крылане Ла-Трисе, не сразу понял, о чем речь. Но тут же встрепенулся. Коллега... - Давно он здесь? - спросил лейтенант, чуть не бегом направляясь к лестнице.

- Да уже с полчаса, - ответил портье в спину Харвичу и огорченно воскликнул: - А лифт?..

- Это для калек, - отмахнулся Винцент, прыгая через две ступеньки. У вас тут всего-то три этажа!

Мгновенно взлетев на самый верх (он попросил поместить его на третьем этаже, чтобы любоваться Столицей с балкона номера), он подбежал к своей двери и рывком распахнул ее.

- О, наконец-то! - услышал он.

Из глубокого кресла, обитого золотистой мягкой тканью, поднялся навстречу Харвичу высокий сероглазый человек - худой, крепкий и явно более чем энергичный, одетый в темно-синий странный комбинезон с широким поясом и зеленовато-желтую рубашку. Винцент остановился, вглядываясь в него. Так это и есть Ольшес? Крутой мужик? Ну, с виду не скажешь...

- Ты, значит, и есть патрульный с особым даром? - спросил сероглазый инспектор, в свою очередь присматриваясь к лейтенанту. - Ну, посмотрим, чем твой дар нам поможет... Меня зовут Даниилом Петровичем. Впрочем, тебя же инструктировали.

- А ты один прибыл? - поинтересовался Харвич, вспомнив, что вообще-то на Димею собирались послать двоих-троих инспекторов.

- Пока да, - кивнул Ольшес. - Но к вечеру явятся еще двое. Они пока ждут кое-какой информации. Как получат - сразу будут здесь. Они неподалеку, в этой системе. На крейсере томятся.

Харвич хихикнул, представив двух жутко скучающих инспекторов, шатающихся по отсекам крейсера Разведкорпуса, - а Ольшес мгновенно насторожился, но промолчал.

- Ну, чем порадуешь? - спросил он. - Что удалось узнать?

- В общем, ничего, - пожал плечами Харвич. - Но было несколько странных эпизодов. Только я не думаю, что они имеют отношение к делам на этой планете. Скорее всего я просто приболел немножко.

- Рассказывай! - потребовал Ольшес, падая обратно в кресло и широким жестом предлагая лейтенанту сесть напротив. - И во всех подробностях!

И лейтенант рассказал. А потом добавил:

- И еще я уловил обрывок непонятного разговора о нежити в канализации.

Выслушав и это, Даниил Петрович углубился в размышления. Харвич молчал, не решаясь мешать работе инспекторской мысли.

Внезапно Ольшес вскочил, как подброшенный пружиной.

- Ладно, пошли, - сказал он. - Где сейчас наши подопечные гуманоиды?

- Собирались пойти на дневной спектакль в театр.

- Где это?

Харвич показал на карте, где расположено нужное здание.

- Отлично, - сообщил Даниил Петрович. - Сейчас и мы туда рванем. А они не встречались здесь с ученым негуманоидом? Его тоже надо отыскать.

- Нет, - покачал головой Винцент. - Не упоминали.

- Ну, им займемся попозже. Пошли!

И они отправились на улицу. Харвич вдруг сообразил, что перед гостиницей стоит только его собственная "летучка", и тут же спросил:

- А ты что, без транспортных средств явился?

- Ну почему же, - усмехнулся инспектор. - Просто моя штучка стоит на крыше. А номер я снял, как и ты, на верхнем этаже. Соображаешь?

Лейтенант немного удивился. Зачем такие меры предосторожности? Они ведь на мирной планете, здесь ничего плохого ни с кем не случалось... Хотя, конечно... Если учесть все обстоятельства - наверное, инспектор прав. Да и вообще ему виднее, что делать и как. Он специалист, а Харвич - всего лишь дилетант, случайно угодивший в сферу интересов Федеральной безопасности.

Через несколько минут они были уже у входа в театр. Это здание отличалось от окружающих. Конечно, оно тоже возвышалось над землей, но было всего лишь двухэтажным и опиралось не на обычные для Столицы изогнутые "ноги", а на нечто вроде увитых цветочными гирляндами толстенных змей. Харвичу показался очень странным вид висящего в воздухе портика с колоннами и широкой полукруглой площадкой перед ним.

Посадив "летучку" на дорожку перед театром, Ольшес соскочил на землю и задрал голову вверх.

- Ну что, запрыгнем? - весело сказал он.

Харвич прикинул, на какой высоте висела площадка - не меньше восьми метров... и озадаченно уставился на Даниила Петровича.

- Как это - запрыгнем? - спросил он.

- А запросто! - Ольшес примерился взглядом, раз-другой легко подскочил на месте - и вдруг очутился стоящим высоко над головой лейтенанта, на краю площадки. И тут же сбросил Харвичу невесть откуда взявшуюся тонкую бечеву с узелками.

- Карабкайся, малыш! - радушно пригласил он.

И Харвич послушно полез наверх, по дороге думая о том, что же вообще представляют из себя инспектора-особисты? Ну, впрочем, ему же говорили, что Ольшес - личность из ряда вон...

Через несколько секунд лейтенант утвердился на ногах рядом с Даниилом Петровичем. Бечевка так же мгновенно, как появилась, исчезла в одном из карманов комбинезона инспектора Ольшеса, а Харвич, оглянувшись, увидел, что к ним, шелестя темными крыльями, уже направляются два остролицых швейцара в зеленых пиджаках с золотыми галунами. Оба радостно улыбались. Наверное, подумал Харвич, решили, что все гуманоиды такие же прыгучие, и им это, похоже, понравилось.

- Здравствуйте, здравствуйте! - воскликнул инспектор. - Можно нам поприсутствовать на представлении?

- Рады вас видеть! - хором отрапортовали крыланы. - Извольте сюда...

Землян проводили через обширный холл ко входу в зрительный зал. По дороге их перехватила старая мышь - тоже в униформе со множеством золотых галунов - и вручила две программки, отпечатанные на плотной меловой бумаге с золотым обрезом. Харвич мимоходом подумал, что летучие мыши, похоже, любят блеск, как земные сороки. Но потом их с Ольшесом усадили в широкие кресла, лейтенант взглянул на сцену - и все посторонние мысли тут же вылетели из молодой лейтенантской головы.

На сцене разворачивалась любовная драма.

Рукокрылая леди в бело-серебряном свободном хитоне, с широким жемчужным ожерельем,

почти терявшимся в тяжелых складках свисающей с шеи кожи, рыдала, заламывая руки, и ее светло-серые волосы каскадом падали на довольно красивое, на взгляд Харвича, лицо. Белые крылья дамы бессильно обвисли, и искренние страдания актрисы вызвали в зрительном зале бурю вздохов и всхлипов. Винцент с трудом оторвал взгляд от леди и посмотрел на ее партнера. О, это был типичный злодей-соблазнитель! Такого можно увидеть на сценах всех галактик. Правда, в жизни Харвичу ни разу не приходилось видеть подобного типа - ни в одной из галактик, - но от этого он не становился приятнее. Особенно не понравились Винценту тонкие, закрученные на концах усики под вытянутым мышиным носом... но лейтенанту не пришлось насладиться развитием драматических перипетий. Его бесцеремонно толкнул в бок острый локоть Даниила Петровича.

- Эй, ты! В зал посматривай! Нашел землян?

Харвич сердито подумал, что Ольшес и сам не слепой, давно бы мог отыскать троих гуманоидов среди сплошных крылатых существ, тем более, что земляне отличаются весьма выдающимися огненными шевелюрами... но вовремя вспомнил, что вообще-то он и сам на службе. А значит, инспектор прав.

Поскольку их усадили на некоем возвышении, отдаленно напоминающем ложу, только без барьеров, то Харвич отлично видел все ряды партера. И, конечно, ему не составило труда найти две ярко-рыжие головы землян, рядом с которыми светилась бледным золотом головка Нэи.

- Ну, нашел, - шепотом буркнул он. - И что дальше?

- А ничего! - беспечно ответил инспектор. - Вот на них и любуйся, а мышиные истерики на сцене - это не для нас.

Харвич обиделся за актрису. При чем тут истерика? Леди играла отлично, искренность ее чувств не вызывала сомнений - во всяком случае, у лейтенанта. Но деваться было некуда, и Винцент стал смотреть на гуманоидов. Впрочем, несмотря на то, что Нэя сидела к нему спиной, смотреть на нее оказалось даже приятнее, чем на роскошную даму в серебряном одеянии. Так что Харвич немногое потерял. И он совсем перестал прислушиваться к диалогу на сцене, задумавшись о биологическом барьере, стоящем между даже очень близкими по сути существами из разных областей Вселенной. Да, и он, и Нэя гуманоиды, и внешне относятся к одному типу, но если, предположим, он захотел бы жениться на этой девушке...

Локоть инспектора снова прервал фантазии Харвича.

- Тебе они не кажутся странными?

- Кто? - не понял лейтенант.

- Земляне, дубина!

- Нет, а что? Почему они должны казаться мне странными? Ну, то есть, конечно, я никогда не видел уж такой рыжей пары, но в остальном... Нет, не кажутся.

- Ну и ладно.

Ольшес отвернулся, разглядывая крыланов слева от себя, а Харвич снова недоуменно всмотрелся в спины землян. Что в них не понравилось инспектору? Непонятно. Он перевел взгляд на Нэю. Снова на землян. Снова на Нэю... и тут оно вернулось. То самое ощущение зла, темноты... Харвич вздрогнул. Что все это значит? И не об этом ли спрашивал инспектор?

- Поймал? - услышал он шепот Ольшеса.

- Ага, - машинально ответил лейтенант, и лишь потом сообразил, что, вообще-то говоря, не знает, к чему относится вопрос. Впрочем, это было не так. Харвич уже начал догадываться... и через секунду Даниил Петрович подтвердил его догадку.

- Сообразил, да? - насмешливо шепнул он прямо в ухо лейтенанту. - Это не они. Это просто фикция.

- Фикция?.. - растерянно повторил Харвич.

- Нелюди, - твердо сказал инспектор-особист.

Град прекратился так же внезапно, как начался. И воцарилась мертвая тишина. А потом над головами пленников засветилась крохотная синяя точка. Она медленно сдвинулась с места и поплыла,

описывая большие круги и постепенно снижаясь, но не увеличиваясь в размере. Трое гуманоидов, затаив дыхание, следили за ней. Когда точка оказалась уже на уровне их глаз, тишину внезапно нарушил голос Клавдия:

- А вот и хозяин наших обиталищ явился!

- Вы уверены, что это он? - тихо спросила Нэя.

- Безусловно! - энергично бросил Клавдий. - Так что нашему неведению относительно ситуации пришел конец.

Он оказался прав. Но не до конца.

Точка плавно опустилась на землю и мгновенно превратилась в огромный диск. Но синий свет, исходивший от него, не рассеивал окружающую тьму, а, казалось, наоборот, лишь делал ее гуще.

Сергей начал уже всерьез злиться. Какой-такой фокусник поймал их в эту странную ловушку? И почему он не выйдет к ним просто, как все люди, и не скажет, что ему нужно? Зачем устраивает дурацкие сценические эффекты, нагнетает напряжение? Задумал убить - так убивал бы. Нет - так пусть бы сказал, что ему надо...

В общем, кто бы ни появился сейчас перед пленниками и о чем бы ни заговорил - вряд ли предстоящий разговор мог пройти в благостном тоне...

Огненно-синий диск еще немного подрос, и в его центре проявился силуэт крылана.

- Театр теней! - презрительно фыркнула Марина. - Точнее, театр одной тени.

И тут тень заговорила - резким высоким голосом, похожим на скрип несмазанной двери.

- Итак, вы уже поняли, что отныне принадлежите мне, - заявила она. А теперь я сообщу вам, что от вас требуется.

- Ничего себе! - воскликнул Сергей. - Видали такое? Мы ему принадлежим! Ты, брат, ничего не перепутал?

Тень злобно хихикнула.

- Нет, гуманоид, я ничего не перепутал. Я - великий чародей, и мне никто не в силах противиться. И то, чем я пожелаю завладеть, становится моим.

Нэя осторожно прикоснулась к руке Сергея, резко шагнувшего по направлению к светящемуся синеватому диску с тенью в центре.

- Не надо... я боюсь...

- Да брось ты! - отмахнулся Сергей. - С какой стати я должен терпеть эту дурь и блажь? Мы прилетели на вполне цивилизованную планету, подписавшую Конвенцию. Мы - жители Федерации, нас охраняет закон! И вдруг какой-то ненормальный...

Чародей пугающе ухнул и захохотал.

- Мне нет дела до ваших нелепых законов! - сообщил он, насмеявшись вдоволь. - Я сам себе закон.

- Ну и наглец! - возмутилась Марина, и совсем было собралась подробно развить эту тему, но тут в разговор вступил Клавдий. И бас, зазвучавший из почти невидимой в темноте толстой лепешки, распластавшейся на камнях, загудел, как набат.

- Итак, ты чародей, - сказал ученый негуманоид. - И мы тебе понадобились для каких-то твоих, сугубо колдовских целей. И это связано с оранжевым цветом. Я правильно понял?

- Да, - ответила тень чародея, и в ее визгливом голосе послышалось легкое недоумение. - А как ты догадался?

- Элементарно, Ватсон! - небрежно бросил Клавдий.

- Меня зовут не Ват-Сон, а До-Сон, - чуть обиженно откликнулся чародей. - Но как ты...

Однако Клатоварпоридариус не дал ему закончить.

- Значит, тебе для чего-то понадобились волосы любых оттенков красного цвета, - пробасил он. - А у крыланов таких волос не бывает, иначе ты давно нашел бы то, что тебе требуется. И тут тебе повезло - на Димею явилась сразу целая компания с подходящими волосами. Ну, так почему бы тебе не настричь этих самых волос столько, сколько тебе понадобится, и не отпустить нас? Мне лично волос не жаль. Отрастут.

- Мне тоже, - согласилась Марина. - Стриги хоть наголо.

- Конечно... - прошелестела Нэя.

Сергей промолчал. Ему тем более было равно, с какой прической он выйдет из этого идиотского подвала.

- Ничего не получится, - проскрипел чародей. - Мне нужны живые волосы. И нужны постоянно... ну, надеюсь, что... - Он остановился, не договорив, и уточнил: - Волосы теряют нужные мне свойства уже через двадцать часов. Так что вы здесь навсегда. И не пытайтесь удрать! - Он снова захохотал. - Даже если вам каким-то чудом удастся выбраться за ограду, далеко вам не уйти! Вас просто-напросто высосут мои пиявки. Они тут, неподалеку! И не только они!

И тень чародея растворилась в синем безжизненном блеске круга. А потом и сам круг сжался в точку - и исчез.

Клетки пленников вновь залил рассеянный свет, сочащийся невесть откуда. Три частично пересекающихся круга, четыре пересекшиеся линии жизни...

После долгого тяжелого молчания Сергей мрачно произнес:

- Да неужели этот паршивый колдунишка всерьез думает, что его авантюра пройдет незамеченной?

- Скорее всего, так оно и будет, - на этот раз тенором откликнулся Клавдий.

- Почему? - испуганно спросила Марина. - Почему вы так думаете?

- Мы сидим здесь уже достаточно долго, - пояснил Клавдий. - И если до сих пор Федеральная безопасность нас не отыскала, значит, он спрятал нас достаточно хорошо. И наверняка организовал замену.

- Что значит - замену? - вскрикнула Нэя. - Какую замену?

- Ну, создал фантомов, например, - спокойно пояснил ученый. - Так что наше отсутствие могло вообще остаться незамеченным.

- Нет! - в голосе Марины явственно слышались близкие слезы. - Нет, этого не может быть!

- Да почему не может? - удивился специалист по крыланам. - Вы что, никогда с магией не сталкивались?

- Сталкивались, конечно, - огорченно сказал Сергей. - Но нам и в голову не приходило, что магия может быть направлена против людей.

Клавдий мягко рассмеялся.

- Ну, значит, вы еще очень молоды и наивны, - весело сказал он.

- И что же нам теперь делать? - спросила Нэя.

- Думать! - категорически ответил Клавдий. - Думать! Из любой ситуации можно найти выход. Надо только хорошенько поискать.

Но гуманоиды думать были просто не в состоянии. Они были слишком огорчены и расстроены. И обозлены. А потому Клавдий принялся болтать на разные нейтральные темы, чтобы дать всем троим время прийти в себя. Они почти не слушали его, но тем не менее ровное гудение мягкого баритона подействовало на них, как хорошая порция валерьянки.

Наконец Марина сказала:

- А что это мы стоим посреди клетки, как последние дураки? Давайте хотя бы за стол сядем. У меня уже ноги болят! - И, вспомнив о том, как оборудована клетка Клавдия, неуверенно произнесла: - А вы...

- И я с вами, - сказал Клавдий. - Я могу приспособиться к любой мебели. А то, что вы видите в моей клетке, у меня лично вызывает немалое недоумение. Я не в состоянии проследить ход мысли, изобретшей для меня подобное обиталище. Но я справлюсь и с этой задачей, - пробурчал он. Логика непобедима. И она практически одинакова во всех живых мирах.

- Если бы эта самая логика подсказала нам, как отсюда выбраться! фыркнула Марина. - Да поскорее!

Они направились к столу, стоявшему в круге землян, и попутно обнаружили, что корзинки с едой исчезли за время их разговора с колдуном. Сергей посмотрел на часы. Ну, скоро уже и обеденное время, наверное, снова что-нибудь принесут... Он почему-то слишком быстро проголодался.

Гуманоиды уселись на стулья и с интересом посмотрели на Клавдия, шаром катившегося вслед за ними. Клавдий не преминул поразвлечь двуногих прямоходящих. Он снова неторопливо вытянулся, но стал на этот раз не огурцом, а чем-то вроде огромного головастика, покрытого нежным рыжим пушком, и преспокойно уселся на стул, обвив сразу две его ножки длинным хвостом. Потом он отрастил четыре толстые короткие ручки, каждую с двумя пальцами. Потом, немножко подумав, две руки ликвидировал, а двумя оставшимися оперся о стол. Нэя рассмеялась.

- Как у вас здорово получается! - сказала она. - Вы, наверное, можете принять вообще любую форму, да?

- Ну, вроде того, - согласился Клавдий. - Хотя есть и некоторые ограничения.

- Знаете, - задумчиво сказала Нэя, - на моей планете существует множество легенд и мифов, в которых действуют похожие на вас существа. Они постоянно меняют форму... и они очень добрые.

- С чего это ты взяла, крошка, что я очень добрый? - грозно спросил Клавдий. - Ты меня еще не знаешь!

Нэя хихикнула, но Клавдий не позволил углубиться в обсуждение его личности. Он деловито предложил:

- Давайте-ка думать. Но не напрягайтесь чересчур. Будет гораздо лучше, если мы начнем говорить на посторонние темы, а подсознанием искать идеи.

Марина с сомнением покачала головой, но Сергею и Нэе предложение показалось неплохим. И они принялись болтать...

День все тянулся и тянулся, как бесконечный больной удав, и, казалось, ему не будет конца. В два часа мыши принесли корзинки с едой и водрузили их на стол перед людьми. Потом снова прилетели, шелестя крыльями, и унесли остатки. Потом таким же образом доставили кувшины с каким-то соком. И больше ничего не происходило. Колдун не появлялся, и можно было подумать, что рыжие волосы ему уже совершенно не нужны. И с каждым часом хрупкая Нэя все сильнее падала духом. Земляне и Клавдий изо всех сил старались подбодрить ее, но девушка из созвездия Персея, похоже, обладала не слишком крепким характером, и ей было очень тяжело. Потом разговор как-то сам собой перешел на сказки. Марина, тоже, в общем, начавшая терять бодрость, немного оживилась.

- Я в детстве очень любила одну сказку, - тихо сказала она. - И эта сказочка была у меня записана во всех вариантах, какие только мог придумать мой компьютер. И я к ней рисовала картинки... тысячу, не меньше. И до сих пор помню ее наизусть. Да... тогда мне хотелось поскорее вырасти и побывать на разных планетах, а вот теперь...

И Марина неожиданно всхлипнула.

- Ну, Маришка! - всполошился Сергей. - Не надо, прошу тебя!

- Я домой хочу! - жалобно сказала Марина. - На Землю! Только мне кажется, что мы никогда уже туда не вернемся.

- Да не болтай ты ерунды! Нас давным-давно ищут! Даже если этот придурок организовал нам замену. Разберутся, вот увидишь!

- Ну и что - ищут? Кто нас тут найдет?!

- Найдут, не волнуйся. Для чего-то же существует у нас Управление Федеральной безопасности. А может, мы и сами еще что-нибудь придумаем. В конце-то концов, еще не вечер. Знаешь, расскажи нам свою сказку, а? Глядишь, и веселее станет.

- Правда, расскажи, - тихо попросила Нэя. - Я так люблю сказки!

Клавдий несколько раз пискляво фыркнул и присоединился к общему мнению:

- Да, сказочки - иногда дело полезное. Помогают снять шоры с мысли. К тому же меня они всегда интересовали с чисто научной точки зрения. В них отражается менталитет... ну, неважно. В общем, расскажите, пожалуйста. Все равно нам пока нечем больше заняться.

И Марина, несколько раз шмыгнув носом, начала рассказывать старую-престарую земную сказку.

Скакалочка

Ох, как измучился Сков!

Его шкурка начала приобретать малиново-фиолетовый оттенок. Что делать? Зика не хотела играть. Сков предлагал собрать из универсального молекулярного набора фантома-клюкс с Шестой Кляксы, показывал картины Буси-Второй, уговаривал сыграть в охоту на глютамушей... Зика продолжала кукситься. Перебрав все известные ему игры, Сков вышел на лестничную площадку и подключился к розетке Всемирного Информатория (ВИя). Сков рассказал о ситуации, и ВИй посоветовал: "Дайте девочке скакалочку". Сков не понял и переспросил. ВИй дал подробный ответ: "Скакалочка - предмет для перепрыгивания через него. Состоит из тонкой веревки (бечевки, шнура) с деревянными (пластмассовыми) ручками для держания".

Сков задумался.

Потом, нажав кнопку вызова Службы Всемирной Индивидуальной Доставки, сказал:

- Нужна Скакалочка.

В динамике поперхнулось, икнуло, зашипело, и голос потрясенного донельзя Автомата-Доставщика произнес:

- Что... что вам нужно?

- Скакалочку, - повторил Сков. И уточнил: - Предмет для перепрыгивания через него.

В динамике жалобно пискнуло, и Доставщик сказал:

- Извините, придется немного подождать. Я наведу справки.

Сков подождал.

Наконец динамик вновь обрел голос.

- Видите ли... - забормотал Доставщик. - Скажите, а вы не хотите иметь квартирную кабинку подпространственного перехода?

- Зачем? - удивился Сков. - У нас во дворе целых две стоят.

- А может быть, вы закажете копченые рибучики с Беты Кроптимерии? Очень вкусно и в большой моде.

- Скакалочку мне нужно! - возмутился Сков. - Предмет! Для перепрыгивания!

- Извините... - скис Доставщик, переходя на трагический шепот. - У нас нет...

- Ну, знаете! - Сков захлебнулся от негодования. - И это двадцать первый век После Новой Эры! А где есть?

- Только на Абстрее, система Розовой Курицы...

- Розовой Курицы! - продолжал кипятиться Сков. - А почему не Голубой Лошади? Где это?

- Это... Доставщик шелестел еле слышно. - Это... по ту сторону Границы...

- Ну? - удивился Сков. - За пределами Границы? А как же я туда попаду?

- Ближайшая к Абстрее планета с подпространственной связью - Зипуна, система Кес-Мито, - грустно сообщил Доставщик. - А дальше - как повезет...

- Ладно, - Сков сердито ткнул кнопку, даже не поблагодарив за информацию, и вернулся в квартиру. Зика по-прежнему скучала. Сков подошел к ней и сказал:

- Зика! Тебе не нравятся старые игры? Хорошо. Я привезу тебе Скакалочку!

- Ой, а что это такое? - Глаза у Зики стали круглыми.

- Привезу - увидишь, - уклончиво ответил Сков. - Вот только за ней ехать далеко.

- Как это - ехать? - спросила Зика. - А Доставка?

- Там, где есть Скакалочка, - нет Службы Доставки, - продекламировал Сков. - А там, где есть Служба Доставки, - нет Скакалочки! Привет! Я пошел.

И он помчался во двор, к транспортной кабине.

Без пересадки в систему Кес-Мито было не попасть, и Сков перебирался из кабины в кабину несколько раз - сначала на спутнике планеты-звезды, потом на планете-галактике, а потом и вовсе на какой-то бульонной планете, населенной мыслящими молекулами. И только к полудню он очутился на Зипуне.

На Зипуну совсем недавно провели нуль-связь, и местные жители еще не успели к ней привыкнуть. Они предпочитали старый способ передвижения по своей планете - летающих ящериц. А на другие планеты их не тянуло.

Скова это немного удивило, но он спешил и потому не стал вникать в психологические особенности местных жителей. Тем более, что зипуняне ему и не слишком понравились - мелкие какие-то, трехногие, на руках по два пальца, а головы лысые и без ушей. Цвет у зипунян, правда, был очень приятный - золотисто-коричневый.

Спросив, где находится космодром, Сков ринулся туда.

Зипунский космодром, поросший травой, походил на лужок в земном парке. Вместо солидных административных зданий стоял небольшой деревянный домик в два окошка.

В доме, в креслице у окна, сидела золотистая зипунянка и читала книгу.

- Добрый день, - поздоровался Сков. - Скажите, пожалуйста, как мне добраться до Абстреи?

- Абстрея? - удивленно чирикнула зипунянка. - Это где?

- В системе Розовой Курицы, - пояснил Сков. - Отсюда близко.

- Близко? - снова удивилась зипунянка. - Но Розовая Курица - по ту сторону Границы!

- В том-то и дело, - согласился Сков.

Зипунянка перепорхнула в дальний угол комнаты и нажала кнопку. На стене появился экран, по которому поползли надписи.

- Да-да, - сказала зипунянка. - Связь с Абстреей регулярная. Только не с нашего космодрома. В систему Розовой Курицы ходит транспорт из Второго Космопорта. - Она повернулась к Скову. - Вам нужно во Второй Космопорт. Вызвать ящерицу?

- Нет, спасибо, - отказался Сков. - Я лучше через подпространство.

- А вы не боитесь? - с любопытством спросила зипунянка.

- Чего? - не понял Сков.

- Ну... этого... пространства. Под.

- А почему я должен бояться? Всю жизнь так передвигаюсь.

- А-а... - протянула зипунянка. - А мы, знаете, не очень доверяем. Как-то странно - вошел в будку, нажал кнопку - и ты уже в другой будке. А где же я, когда я между ними?

- Как где? - Сков немного рассердился. - В подпространстве, конечно.

- Ну... по-моему, на ящерице спокойнее, - стояла на своем зипунянка. - И воздух, и пейзажи... А тут...

- Это ваше дело, - сухо заметил Сков. - Кто к чему привык. До свидания.

Второй Космопорт выглядел гораздо приличнее первого. Трава на взлетном поле была местами скошена, и даже виднелись в отдалении два корабля. Сков направился к космовокзалу. Войдя, он обратился к диспетчеру:

- Скажите, пожалуйста, как мне попасть на Абстрею?

Диспетчер с недоверием покосился на Скова и спросил:

- А зачем?

- То есть... - растерялся Сков. - Нужно мне

- Зачем? - повторил диспетчер.

- Это мое дело! - возмутился Сков

- Не ваше, - меланхолично сообщил диспетчер. - Абстрея - планета ограниченных посещений.

- Почему? - спросил Сков.

- Потому что, - отрезал диспетчер и отвернулся. - Идите к начальнику порта, - бросил он через плечо.

"Ну и ну, - подумал Сков. - Похоже, до Скакалочки так просто не добраться".

Он нашел дверь с табличкой "Начальник Второго Космопорта" и постучал.

- Войдите! - раздался внушительный бас.

Сков вошел.

Одну из стен кабинета полностью занимали экраны, а перед экранами Сков увидел обладателя баса - здоровенного землянина в комбинезоне, с оранжевой шевелюрой и странным пучком волос на лице. Сков замер, рассматривая это диво.

- Слушаю вас, - рыкнул оранжевый.

- Мне нужно на Абстрею, - без предисловий сообщил Сков.

- Зачем? - взревел начальник из-под рыжего пучка на физиономии.

- Почему - зачем? - решил выяснить Сков. - Почему все спрашивают зачем? Это мое дело!

- Ваше, ваше, - успокоил его здоровяк. - Просто Абстрея закрыта для туризма. По требованию местных жителей.

- Я не турист! - почти закричал Сков. - Я по делу! Мне нужна Скакалочка!

- Так бы сразу и говорили, - пророкотал оранжевый. - Через полчаса туда пойдет транспорт. Сейчас вызову экипаж.

Он взял микрофон и заурчал в него ультрафиолетово: "Экипаж "Филиссы" - к начальнику порта... Экипаж "Филиссы" - к начальнику порта..."

Через две-три минуты дверь распахнулась и в кабинет ввалились двое, одетые в форму Космофлота, - один высокий и тощий, а второй круглый и пухлый.

- По вашему вызову! - ухнул высокий таким сногсшибательным басом, что рык начальника порта сразу показался Скову соловьиным пением.

- Вот, - показал на Скова начальник. - Это чудо нужно доставить на Абстрею. Ему, видите ли, понадобилась Скакалочка.

- Ясно, - сказал толстый нормальным человеческим голосом. - Тебя как зовут?

- Сков.

- Я - капитан "Филиссы" Гольдвакс. - Капитан ткнул пальцем в длинного. - А это мой штурман, Раздобреев. Ну, пошли.

И вышел из кабинета.

"Филисса" оказалась очень старым кораблем. Даже стоя на космодроме, она выглядела

кривобокой и хромой, и Сков не мог понять, как вообще выпускают в космос такую лоханку.

Точно по расписанию "Филисса" взяла курс на Абстрею. Капитан, штурман и Сков сидели в рубке. "Филисса" уже приближалась к Границе, когда Гольдвакс достал из-под пульта оправленный в бронзовую рамку пузырек с жидкостью, в которой плавали подозрительные хлопья.

- Что это? - спросил Сков.

- Штормгласс, - хмуро ответил капитан. - К Границе подходим.

- А что на Границе? - поинтересовался Сков.

- Да ничего, - бабахнул Раздобреев своим жутким басом. - Нормальные завихрения.

- Какие завихрения?

- Пространственно-временные, - пояснил Гольдвакс. - Может занести случайно в другую Галактику, или еще куда похуже.

- А эта банка зачем?

- Штормгласс? А он их чует.

- Чует? Завихрения?

- Ну да, - подтвердил капитан. - Если в жидкости появятся кристаллы значит, впереди крутит. Мы и обойдем это место.

- А откуда он у вас?

- А, - сказал Гольдвакс, - это старая история.

Штормгласс подарила ему прабабушка, когда Гольдвакс пошел в первый рейс. Еще прабабушкин прапрадед, один из первых разведчиков Глубокого Космоса, пользовался этой пробиркой. А ему штормгласс достался тоже по наследству. Кто-то из предков Гольдваксов был моряком в те времена, когда на каждом морском корабле имелся такой пузырек - он предсказывал бурю. Прапрадед прабабушки взял штормгласс в космос просто как напоминание о Земле и древних кораблях. Однако в первом же рейсе выяснилось: пробирка может предупредить не только о буре в земном океане, но и о пространственно-временной воронке в космосе. И с тех пор в семье Гольдваксов пробирка передается из поколения в поколение.

- Вот и летаем спокойно, - заключил Гольдвакс. - Но дорога здесь, конечно, на редкость паршивая. Сплошные воронки.

- Если вы часто летаете на Абстрею, вот везете им что-то, - сказал Сков, - почему же нет нормальной связи?

- Да не хотят они, чтоб им пусто было! - прогрохотал в сердцах Раздобреев.

- Чего не хотют? Кто не хотит? - Скова слегка контузило всплеском раздобреевских эмоций, и он сбился с грамматической настройки.

- Связь устанавливать не хотят, - умиротворяюще зажурчал капитан. Не нужны абстрикам подпространственные переходы. Боятся они. Опасаются. Космический корабль можно проверить, осмотреть. А если поставить транспортные кабины - разве углядишь? Вдруг просочатся дигурды и утащат все тибурлики?

Сков уставился на капитана.

- Что утащат?

- Тибурлики, - любезно повторил капитан. - Вот такие. - Он порылся в ящике под пультом и вытащил маленький предмет. - На вот, возьми.

Сков повертел неровную палочку из обожженной глины, не понимая, зачем она может понадобиться. Но если дали - взял.

- Из-за этих дигурдов, - продолжал капитан, - масса неприятностей. Кто такие, где живут - неизвестно. Но они очень мешают наладить отношения с Абстреей. И Граница уже сколько лет на одном месте - не разрешают абстрики нуль-связь тянуть! Нам бы этих дигурдов найти, - мечтательно проговорил капитан. - Узнать, что им нужно, чего не хватает, помочь. А то ведь беда, до чего вороватые!

- А какие они, дигурды? - спросил Сков.

В это мгновение штурман вскочил и раскатился громом:

- Вор-р-ронка!!!

В пробирке штормгласса покачивались розоватые кристаллы.

Дальнейший путь до Абстреи был сплошным виртуозным маневром. Воронки оказались натыканы густо, как редис на грядке. И если бы они сидели неподвижно, как редис! Нет, на этом участке трассы воронки бродили с места на место. Бакены здесь не имели смысла, и потому на Абстрею ходил только капитан Гольдвакс на маленькой "Филиссе". А новейшие тяжеловозы - даже со штормглассом - не прошли бы этой дорогой: у них длинные хвосты, и при маневрах среди такого множества воронок хвост непременно попал бы в одно из завихрений. А вы представляете космический грузовик, хвост которого случайно оказался в другой Галактике? Вот то-то... Сложный участок.

Наконец "Филисса" благополучно села на космодроме Абстреи. Корабль осмотрели на предмет нелегального ввоза дигурдов и экипаж получил разрешение выйти в город. Гольдвакс объяснил Скову, как добраться до Улицы Лавок, и Сков отправился искать Скакалочку.

На Улице Лавок во всех витринах были игрушки. Только игрушки! Модели старинных аэропланов, яркие мячи, куклы... Сков смотрел и удивлялся. На Земле ничего похожего и в помине нет! Но где же Скакалочка? Сков не очень хорошо представлял, как она выглядит. Он выбрал лавку, в витрине которой висели цветные обручи и длинные непонятные сооружения с перекладинами, и вошел.

Круглый пушистый лавочник выкатился на середину лавки и, размахивая розовыми ручками, затрещал:

- О прекрасный чужеземец! Ты хочешь купить игрушку для своего отпрыска? Выбирай! Лучших Обручей и Веревочных Лесенок тебе не найти на всей Абстрее!

Сков согласился, что Обручи и Лесенки действительно хороши, но вот ему нужна Скакалочка...

Лавочник огорчился. Лавочник поднял к небу ручки и всей фигурой выразил безмерную печаль. У него нет Скакалочки! И вряд ли она есть где-нибудь еще - на прошлой неделе абстрики нагрузили "Филиссу" именно Скакалочками, и Гольдвакс отвез их на Дир Теути, оттуда поступил большой заказ... Но может быть, очаровательный чужеземец захочет купить Обруч? Недорого, всего три тибурлика.

Сков не понял. Что значит "недорого"? И почему он должен давать три тибурлика?

- Как это - почему? - удивился абстрик. - Это цена Обруча, драгоценнейший чужеземец. Три тибурлика - правильная цена.

- Что такое "цена"? - спросил Сков.

Лавочник был потрясен. Как! Чужеземец этого не знает? Цена стоимость вещи. Каждая вещь сколько-нибудь стоит. Обруч стоит три тибурлика.

- Спасибо, - сказал Сков. Он ничего не понял. - Но мне нужна Скакалочка. Видите ли, я обещал Зике привезти именно Скакалочку.

Лавочник был умилен. Конечно, конечно! Детей нельзя обманывать. Дети доверчивы, и нам, взрослым, приходится всегда держать слово. Дети - это...

- Простите, пожалуйста, - остановил его Сков. - А вы не знаете, где все-таки можно поискать Скакалочку?

- Ну... - Лавочник задумался. - Попробуйте спросить на Улице Золотых Лун, в лавке Старого Бу. Только игрушки Бу дорого стоят...

Найдя лавку Старого Бу, Сков вошел в нее. Над дверью прозвенел колокольчик, и Бу, лохматый, темно-коричневый, выкатился навстречу Скову.

- Приветствую тебя, чужеземец! - прогудел он. - Что ищешь ты?

- Здравствуйте, - сказал Сков. - Я ищу Скакалочку.

- О! - воскликнул Старый Бу. - Тогда ты нашел то, что искал. Скакалочки Старого Бу - лучшие в Галактике!

Бу втиснулся за прилавок, заваленный игрушками, и достал яркую круглую коробку. Скову показалось, что на бархатной алой подушечке свернулась длинная тонкая змея с двумя головами. Но Бу схватил змею за одну из голов и выдернул из коробки. Это была Скакалочка! Гибкий шнур сиял красно-сине-золотой спиралью, ручки вырезаны в виде зверюшек Пимр с Девятой Пиклеи...

- Всего шесть тибурликов, - проворковал Бу. - Почти даром.

- У меня нет тибурликов, - растерянно сказал Сков. - И вообще у нас на Земле за игрушки ничего не просят.

- О чужеземец! - возмущенно заговорил Старый Бу. - Если у тебя нет тибурликов - зачем ты ходишь по лавкам? Зачем смущаешь души торговцев?! Бу мгновенно свернул Скакалочку и уложил ее в коробку.

Сков молча вышел из лавки.

Вернувшись в космопорт, он нашел Гольдвакса и все ему рассказал. Капитан очень расстроился.

- Как я мог забыть! - ругал он себя. - Как я мог об этом забыть! Я должен был дать тебе тибурлики. А теперь их нет - видишь, "Филиссу" давно разгрузили.

- Разве "Филисса" везла тибурлики? - изумился Сков.

- А что же еще! - закричал Гольдвакс. - Что еще может возить "Филисса" на Абстрею?!

- Но зачем?

- Ох... - Капитан сел на какой-то тюк. - Видишь ли, Сков, все это очень сложно. На Абстрее умеют делать лучшие в Галактике игрушки. Жаль только - маловато. Игрушки абстрики меняют на тибурлики. Вот мы со штурманом и возим сюда тибурлики, а отсюда - игрушки.

- А где вы берете тибурлики? - спросил Сков.

- Их делают риприляне и привозят на Зипуну. А с Зипуны мы с Раздобреевым везем их сюда.

- И что берут риприляне за тибурлики? - заинтересовался Сков.

- Ничего, - улыбнулся Гольдвакс. - Риприляне их просто так делают, для собственного удовольствия.

- Э-эх, - протяжно вздохнул Сков, - вот если бы и абстрики ничего не просили за свои игрушки!

- Ты пойми, Сков, - принялся объяснять капитан. - Абстрики вообще-то не жадные, они бы отдали игрушки даром, но они очень любят тибурлики. Здесь даже Праздник Тибурликов есть. А тибурликов не хватает, потому что их крадут дигурды...

- А зачем дигурдам тибурлики? И почему они не попросят у риприлян? И как дигурды попадают на Абстрею, если здесь бывает только "Филисса"?

- Вот то-то и оно, - почесал в затылке Гольдвакс. - Если бы все это узнать... Ну, ладно, - решил капитан. - Пойдем к Старому Бу, попросим Скакалочку в долг. Я ему следующим рейсом привезу хоть двенадцать тибурликов.

И они отправились на Улицу Золотых Лун. Но недалеко от лавки они вдруг увидели... абструшку, прыгавшую через Скакалочку! Правда, эта Скакалочка не сверкала всеми красками, как игрушки в лавке Старого Бу. Честно говоря, это была простая веревка с грубыми деревянными ручками. Сков бросился к малышке.

- Здравствуй, - сказал он. - Тебя как зовут?

- Тюпа, - ответила кроха.

- Скажи, пожалуйста, Тюпа, где ты взяла такую замечательную Скакалочку?

- А что? - надулась Тюпа.

- Понимаешь, - стал объяснять Сков, - я приехал издалека, специально за Скакалочкой для одной маленькой девочки. А на Абстрее, как нарочно, все Скакалочки кончились, ни одной нет! Представляешь, как моя девочка огорчится? Пожалуй, даже будет плакать!

- Плакать? - широко раскрыла глаза Тюпа. - Возьми! - И она протянула игрушку Скову.

Сков вспомнил, что у него есть тибурлик - тот самый, что дал ему Гольдвакс. Сков достал тибурлик.

- А это тебе!

- Не надо, - засмеялась Тюпа. - Ты не думай, мне папа другую Скакалочку сделает. А тибурлик у меня есть. - Она вытянула из кармана глиняную палочку, поднесла ее к губам, и... раздался препротивнейший пронзительный свист! "Ну и ну, - подумал Сков. - А что же здесь творится во время Праздника Тибурликов?"

Едва только капитан и Сков, попрощавшись с Тюпой, направились к космодрому, как позади раздался крик. Они обернулись.

Маленькое существо, неизвестно откуда взявшееся, удирало с Тюпиным тибурликом в руках. Тюпа визжала во весь голос. Сков метнулся за грабителем, поймал его и, встряхнув хорошенько, поставил перед Гольдваксом и Тюпой.

- А-а! - верещала Тюпа. - Это дигурд! Отдай тибурлик, чучело! - И она вцепилась в хулигана, которого крепко держал Сков. От рывка с дигурда свалился темный балахон, и все увидели... зипунянина!

От изумления Сков чуть не выпустил разбойника.

- Так-так, - грозно заговорил капитан. - Ну-с, сударь, ваш маскарад не удался. Извольте объясниться!

- Зачем вам тибурлик? - таким же грозным голосом спросил Сков.

- Зачем-зачем, - пробурчал зипунянин. - Надо...

- Ишь какой, - влезла в допрос Тюпа. - Надо ему! А мне не надо, что ли? Ты у риприлян попроси! А не отнимай у маленьких!

- Мы с этими риприлянами уже тридцать лет не разговариваем, - хмуро сообщил зипунянин.

- Это еще почему? - снова затарахтела Тюпа. - Поссорились, что ли? Так надо помириться!

- Не будем мы с ними мириться! - рассердился зипунянин. - Они наших Поющих Бабочек обругали!

Тюпа снова раскрыла рот, но Гольдвакс остановил ее.

- Погоди-ка, малышка. Ну, - обратился он к зипунянину, - расскажи нам, в чем дело. Может, вашему горю и помочь-то нетрудно?

- Да что уж тут, - сдался зипунянин. - Нужны нам тибурлики. Очень нужны. Без них Бабочки не поют.

- Какие Бабочки? - спросил капитан. - Я на Зипуне двадцать лет живу, ни про каких Поющих Бабочек никогда не слышал.

- Да мы их прячем, - грустно сказал зипунянин. - Их пение космические корабли сшибает. Воронки образуются от их голосов. Вот мы их и держим в заповедниках, в горах.

- Это кто - "мы"? - продолжал выяснять капитан.

- Тайное Общество Слушателей Поющих Бабочек, - признался зипунянин. Мы приглашали риприлян послушать Бабочек, а риприляне сказали, что это не пение, а безобразие, и тибурлики нам больше не дают. А чтобы Бабочки запели, нужно подуть в пятьсот тридцать шесть тибурликов.

- Ого! - сказал капитан. - И много у вас заповедников?

- Много, - опечалился зипунянин. - Потому и тибурликов нужно много.

- А почему вы их прямо на Зипуне не берете?

- Если брать на Зипуне - риприляне догадаются, кто это делает, и всем расскажут. Тогда наших Бабочек переучат...

- Так, - Гольдваксу все стало ясно, кроме одного. - А как же вы попадаете на Абстрею?

Зипунянин тяжело вздохнул и едва слышно ответил:

- На "Филиссе"...

- Что?!! - завопил Гольдвакс не своим голосом. - На "Филиссе"?!! Да вы!.. Да я!.. Да как вы!.. - Он внезапно успокоился и с большим интересом спросил:

- И где вы прячетесь?

- В контейнерах... - Зипунянин боялся поднять глаза. - Здесь вы нас выгружаете...

Тюпа решительно вмешалась в разговор.

- Знаете что? - сказала она зипунянину. - Вы очень плохие! Из-за ваших глупых Бабочек к нам корабли пробиться не могут! Из-за вас мы тут, как в диком лесу, - одни игрушки! Хулиганы вы! - И Тюпа разревелась.

Сков и капитан, забыв про зипунянина, бросились к ней и принялись успокаивать. Тюпа похлюпала носом и рассмеялась.

- Ладно, - сказала она. - Теперь все будут знать про Бабочек, и им придется петь потише!

- Придется, - грустно согласился зипунянин.

Когда Сков вернулся домой, было поздно, Зика уже спала. Сков положил рядом с ней Скакалочку и ушел на место.

А утром... нет, что было утром!

Зика прыгала через Скакалочку, пищала от удовольствия и выспрашивала про Тюпу, про дигурдов, про капитана Гольдвакса и его штормгласс... А когда Зика устала, они сели у окна, и девочка сказала:

- Ты просто замечательный, Сков! Ты чудесный-прекрасный! У меня никогда не было такого Друга!

Сков самодовольно распушил розовую суперсупралитовую шерстку и замурлыкал. Нет, не напрасно он был Новейшим, Универсальным, Модифицированным Роботом-Сказочником!

- Отличная работа! - сказал Ольшес, поднимая "летучку" в воздух и с места бросая ее на такой скорости, что Харвича вжало в спинку сиденья. Осталось найти шутника, который все это учудил, и как следует надавать ему по заднице. Желательно ремнем. С пряжкой.

Харвич невольно покосился на широкий пояс, охватывающий талию инспектора, и Даниил Петрович, смотревший в этот момент в противоположную сторону, тут же сказал:

- Нет, этот не годится. Это сплошная электроника.

Винцент хихикнул, представив, как Ольшес перекидывает через колено хулиганствующего крылана и взмахивает хорошим кожаным ремнем... А Даниил Петрович снова остро глянул на молодого лейтенанта - и промолчал.

- Дан, а как ты узнал, что это нелюди? - спросил Харвич.

- Инспектор я, - ответил Ольшес.

Харвич задумался. Он прекрасно знал, что выявить нелюдей бывает зачастую не так-то просто, особенно если они возникли не сами собой, в силу природных условий, а, например, созданы опытным чернокнижником. Но Даниилу Петровичу стоило лишь раз посмотреть на фиктивные фигуры - и он увидел их истинную сущность. Любопытно... Все ли инспектора-особисты таковы? Или Ольшес и в этом представляет собой особое явление?..

Размышления лейтенанта были прерваны сильным толчком - Даниил Петрович небрежно брякнул "летучку" на землю. Харвич огляделся. Они сели возле того здания, рядом с которым он разговаривал с садовниками и нанявшим их Ла-Трисом.

- А зачем мы сюда?... - заикнулся было Винцент, но инспектор молча выскочил из машины, и лейтенанту не осталось ничего другого, как последовать за ним.

- Попробуем найти того делового парня, - сказал Ольшес, задирая голову до невозможности и рассматривая дом. Харвичу показалось, что Даниил Петрович прицеливается к балкону первого этажа, метрах в десяти над ними.

- Что, будем по веревке карабкаться во все квартиры по очереди? - с некоторым ехидством поинтересовался Харвич. - И спрашивать, не тут ли он живет?

- А почему бы и нет? - бодрым тоном ответил инспектор. - Отличная гимнастика, полезно для тела и ума.

- А для ума-то какая тут польза? - не понял Харвич.

- Ну как же! Представь, карабкаешься ты по веревочке на... сколько тут?.. на двенадцатый этаж, а по дороге видишь и городской пейзаж внизу, и обстановку квартир, мимо которых проползаешь. Отличная ознакомительная экскурсия.

Харвич, сообразив наконец, что инспектор просто-напросто морочит ему голову, обиделся. Но Даниилу Петровичу явно было наплевать на чувства напарника. Он продолжал упорно смотреть на один из балконов первого этажа. И, словно ощутив неслышный призыв, на балкон неожиданно вышел крылан. Это был Ла-Трис, Харвич сразу его узнал.

- О, бескрылые! - воскликнул Ла-Трис, увидев стоявших внизу землян. Как интересно!

- Это и есть твой знакомец? - не оборачиваясь, спросил Ольшес.

- Да.

- Ну, хорошо.

И Даниил Петрович, не поздоровавшись и не попрощавшись с рукокрылым, повернулся и зашагал к "летучке". Харвич, неловко помахав рукой Ла-Трису, пошел за ним.

- Он что, тоже фикция? - спросил лейтенант, когда они уже взлетели.

- Вроде того, - коротко ответил инспектор.

- Да зачем создавать фальшивых крыланов? - удивился Харвич. - Кому они нужны?

- Он не совсем фальшивый... но и не совсем живой. А кому нужно - нам как раз и предстоит выяснить, - сердито проворчал Ольшес. - Где же этот негуманоид, чтоб ему пусто было...

- Спроси у любого полисмена, - предложил Винцент. - За ними же наблюдают.

- Не хочется, но спросить придется, - согласился Даниил Петрович.

- Почему не хочется? Что тут такого? - не понял Харвич.

- Не твое дело, - очень вежливо сказал инспектор, и лейтенант решил, что задает уж слишком много вопросов. Пора и передохнуть.

Они долетели до гостиницы и Ольшес, посадив "летучку", приказал:

- Ты побудь здесь. Можешь погулять вокруг, но недалеко. Жди, когда явятся мои коллеги. Сразу доложишь им обстановку. Во всех подробностях. А уж они сами решат, что делать дальше. Моя машина на крыше, если ты еще не забыл. Твою я забираю.

- А ты?..

- А у меня свои дела, - сообщил Даниил Петрович, и не успел Харвич открыть рот, чтобы задать еще один вопрос, как "летучка" взмыла в небо.

Проводив ее взглядом, лейтенант стал размышлять, чем бы ему заняться в ожидании инспекторов. Но заняться ему, по сути, было нечем. Ведь на Димее он, в соответствии с инструкциями, полученными в Управлении Федеральной безопасности, должен был просто общаться с крыланами, знакомиться со всеми, с кем удастся, и вылавливать слухи, сплетни, байки и анекдоты - все без разбору... а уж систематизировать этот мусор будут без него. Но вот он стоит на огромной площади, и напротив него - столичная мэрия, а за спиной гостиница для бескрылых деловых людей. Справа и слева, конечно, тоже есть разные здания, но это не жилые дома... да если бы тут и был самый что ни на есть густонаселенный район, что толку? Харвич не может взвиться в воздух и мимоходом обменяться парой фраз с кем-нибудь из местных жителей.

И тут наконец до лейтенанта дошло, что он вполне может пойти в кафе и посидеть там за чашечкой чего-нибудь вроде кофе. Едят-то крыланы все-таки не на лету! Глядишь, и повезет. А заодно и удаляться от гостиницы не придется.

Харвич взбежал по широким ступеням, ведущим к стеклянным дверям отеля, и, войдя в холл, окликнул портье, отошедшего от стойки и аккуратно вытиравшего пыль с маленького стеклянного столика у стены.

- Скажите, пожалуйста, тут где-нибудь неподалеку есть небольшое кафе? Не ресторан, а что-нибудь такое, знаете... уютное, чтобы просто посидеть, чайку попить, а?

- О, да! - с непонятным Харвичу энтузиазмом ответил портье, и даже слегка взмахнул коричневыми крыльями. Складки кожи на его шее задрожали. Разумеется, есть! Если вы обойдете отель, то сразу за ним увидите кафе "Долинка". Замечательное кафе, уверяю вас! Правда, его пока что ни разу не посещали бескрылые, но, если вы не возражаете, я сейчас позвоню им и объясню, что делать.

Харвич улыбнулся.

- Если мне просто спустят веревочку, этого будет достаточно. Я не турист, я и по веревочке заберусь.

Крылан вежливо улыбнулся, выставив наружу острые желтоватые зубы.

- Да, вот еще что... - спохватился лейтенант. - Сюда должны приехать еще два представителя нашей фирмы, я их жду буквально с часу на час. Если они появятся, пока я буду прохлаждаться в кафе, вас не затруднит объяснить им, как меня найти?

- С огромным удовольствием! - воскликнул портье. - А можно мне задать вам вопрос?

- Само собой, - кивнул Харвич.

- На вашей планете, на Земле, все существа бескрылы?

- Обладающие мыслью? Да, все.

- А вообще у вас есть... ну, птицы, скажем?

- Конечно, - рассмеялся Харвич. - И птицы, и крылатые насекомые. У нас и... - Он запнулся. Удобно ли сказать - "летучие мыши"? Но портье уже и сам догадался.

- Есть существа, похожие на нас? - с искренним интересом спросил он.

- Ага, - кивнул Харвич. - Но они неразумны. И очень маленькие по сравнению с вами.

- У нас тоже такие есть, - сообщил портье, скривив острое лицо. Противные звери! Летучие мыши. Некоторые ученые полагают, что именно они были нашими предками, но это, на мой взгляд, просто глупость. Они слишком малы.

Харвич усмехнулся. На Земле тоже есть чудаки, считающие предками человека обезьян, ну и что? Обычное дело. Во всех разумных мирах существует категория людей, которым обязательно нужны самые примитивные объяснения для любого сложного явления.

- Ну, я пошел, - сказал он. - В то самое кафе.

Персонал кафе, загодя предупрежденный, успел соорудить нечто вроде детских качелей, и эта конструкция была спущена для бескрылого гостя. Винцент с любопытством осмотрел тщательно вымытую неширокую кухонную доску, с двух концов обвязанную надежными веревками. Представив, как развеселила бы такая услужливость инспектора Ольшеса, Харвич осторожно сел на доску, и его с почестями вознесли наверх.

Кафе лейтенанту понравилось с первого взгляда. В нем преобладал любимый Харвичем бледно-сиреневый цвет, да к тому же стены были расписаны примитивными картинками - пейзажами и натюрмортами. Розовато-сиреневые скатерти на круглых столиках, ярко-сиреневые стеклянные вазы с белыми и светло-желтыми цветами, зелень листьев, белые стулья... У дверей землянина встретил официант в белой куртке и сиреневых свободных брюках.

- Нам очень приятно, что вы решили посетить наше кафе, - сказал официант, шелестя беловатыми крыльями, и его острое мышиное личико светилось при этом такой искренней радостью, что Харвич невольно широко улыбнулся в ответ. Но все же он решил немного охладить энтузиазм официанта.

- Ну, когда к вам явится целая толпа бескрылых, вряд ли вы будете так уж рады, - сказал он. - Они вас доведут своими капризами!

Официант рассмеялся.

- Да ведь и крыланы далеко не ангелы, - ответил он. - Прошу вас, куда вы хотели бы сесть?

Харвич огляделся. Посетителей в кафе было немного, и свободных столиков более чем хватало, но ведь ему позарез нужно было хоть с кем-нибудь поговорить...

- А ничего, если я подсяду к кому-нибудь? - спросил он. - Понимаете, я ведь на вашей планете впервые, и...

- О, разумеется! - понимающе откликнулся официант. - Вон там, у окна, сидит наш постоянный клиент. Он старый человек, очень одинокий, и любит поговорить. Но должен вас предостеречь: он слишком любит поговорить.

- Вот и хорошо! - обрадовался Винцент. - Мне у вас все очень интересно, я с удовольствием его послушаю.

Официант кивнул, и Харвичу показалось, что он рад за старика. И в следующую минуту лейтенант уже сидел напротив старого крылана в темно-синем строгом костюме. Почти черные крылья мыши свисали по обе стороны спинки мягкого белого стула. Харвичу понравилась общая цветовая гамма. Он любил контрасты.

Выждав, пока Харвич и официант подробно обсудят заказ, крылан приступил к беседе.

- Вы позволите мне представиться первому? - спросил он. - Или на вашей планете другие правила хорошего тона?

- Меня зовут Винцент, - тут же сообщил Харвич, отлично заучивший все инструкции, полученные в Управлении. А инструкции эти гласили, что правила хорошего тона на Димее в основном такие же, как и во всех разумных мирах. Младший должен оказывать уважение старшему, и уж конечно, первым называть свое имя. - Я слишком молод, чтобы вы мне представлялись первым, - пояснил он.

- О! - в черных, глубоко сидящих глазах крылана мелькнуло что-то, непонятное Харвичу. Но во всяком случае, старик не обиделся и не рассердился. - Рад это слышать. Но, поскольку я впервые в жизни так близко вижу двуногого прямоходящего, я, естественно, не в состоянии определить ваш возраст. А мое имя - Лон-Гир.

И началась беседа...

О чем только они не говорили! Харвич, несмотря на основательную сумму знаний, вколоченную в его память перед командировкой, прекрасно понимал, что ему известен лишь некий каркас, и что познакомиться с настоящей жизнью крыланов невозможно даже в Особом отделе Управления Федеральной безопасности. Конечно, все то, что собрали дипломаты, долгие годы готовившие Димею ко вступлению в Федерацию, особисты знали. Но все это оставалось голой схемой. И для того, чтобы наполнить ее дыханием, необходимо было соприкоснуться с крыланами, заглянуть в их дома и души, прислушаться к шороху их тонких перепончатых крыльев, присмотреться к странным траекториям их полета... и, конечно, вникнуть в их искусство.

И вот тут-то и обнаружилась точка преткновения.

Когда разговор, текущий по принципу свободной ассоциации, повернул к росписям на стенах кафе, Харвич сказал:

- Я вообще-то люблю примитивную живопись, но предпочитаю более яркие краски. Здесь все уж слишком пастельное.

- Примитивную? - непонимающе глянул на него Лон-Гир. - Что вы имеете в виду?

Харвич немножко растерялся.

- Ну, все сразу, наверное, - неуверенно сказал он. - Линию, цвет, объемы...

- Росписи на этих стенах выполнены одним из самых известных на нашей планете художников, - суховато сказал Лон-Гир. - И я никогда не слышал, чтобы его обвиняли в примитивизме. Наоборот, он принадлежит к числу наиболее сложных, философски мыслящих живописцев.

Харвич немного подумал.

- Может быть, мы говорим о разных вещах? - предположил он. - Вот, например, этот натюрморт. - Он ткнул пальцем в ближайшую к ним стену. Говоря "примитив", я имею в виду, что, скажем, вот этот контур... ну, его линия слишком изломана, в ней нет плавности... Знаете, мне трудно об этом рассуждать, я ведь не искусствовед, я говорю просто о собственном восприятии...

Лон-Гир довольно долго молчал, поглядывая то на Винцента, то на натюрморт. Потом старик наконец заговорил - медленно, словно тщательно обдумывая каждое слово.

- Мне очень хотелось бы понять, что именно видите в этой картине вы. Но, похоже, такого понимания не будет.

- Почему? - удивился Харвич.

Лон-Гир чуть заметно усмехнулся.

- Знаете, ваши дипломаты... Да, они долгие годы посещали нашу планету, вели переговоры, и многие из нас видели гуманоидов - издали. Но я почти уверен в том, что дипломатов интересовали только принципы общественного устройства, поскольку именно это - основа для вступления в Федерацию.

- Конечно, - кивнул Винцент.

- Ну вот, - теперь Лон-Гир уже не стал скрывать усмешки. - А изучение всяких мелких деталей, как я понял, у вас принято оставлять до более удобных времен. И потому, похоже, ни один из гуманоидов не заметил, что мы видим мир по-другому.

- Как это - по другому? - Харвич даже чуть привстал, пораженный странной картиной, внезапно возникшей в его воображении: в земном музее крылан смотрит на полотно Чюрлениса и видит вместо него гравюру Дорэ...

На остром мышином лице старика отразился чрезвычайный интерес. Черные глаза впились в Харвича, и Лон-Гир осторожно спросил:

- Скажите, а гуманоиды вообще обладают очень развитым воображением?

Харвич тряхнул головой, чтобы поставить мозги на место, и пожал плечами.

- Все люди разные, и воображение у всех работает по-разному. У кого сильно, у кого вообще никак.

- Жаль. Ну, я надеюсь, мы еще вернемся к этой теме. А сейчас мне пора, - сказал Лон-Гир и сразу же встал. - Возможно, мы с вами еще встретимся. Вы надолго к нам?

- Не знаю, - ответил Харвич, тоже поднимаясь. - Я в командировке, и все зависит от того, как пойдут дела.

- А чем, собственно, вы занимаетесь?

- Организацией туризма, - в очередной раз соврал Харвич, и тут же понял, что старый крылан ему не поверил.

Положив на стол несколько монет, Лон-Гир вышел из кафе. Харвич поспешил подойти к окну. И успел увидеть, как расправились широкие крылья, и старик мягко поплыл вверх, забирая к крыше.

Харвич вздохнул. Жаль, что люди не летают.

...Уже стемнело, а обещанных Ольшесом инспекторов все не было. И сам Даниил Петрович тоже куда-то запропастился. Харвич давно уже сидел в своем номере. Он придвинул к окну кресло и маленький столик и, прихлебывая какой-то кисловатый сок, листал иллюстрированные журналы. Но думал он о другом.

Конечно, в Управлении Федеральной безопасности Харвичу объяснили, что якобы в его потоке сознания имеется некая особая, довольно редкая составляющая, которая и помогает ему понять особенности психологии негуманоида. Но Винцент слишком хорошо заучил в детстве основной закон кармы: все, что с нами происходит, есть результат наших собственных поступков, совершенных в этой и прошлых жизнях. Так что сама по себе составляющая тут была ни при чем. Харвича интересовало, каким образом она возникла. Но ответить на этот вопрос ему могли только адепты, Мастера Учения. Однако кто же рискнет соваться к адептам по таким пустякам? В общем, было Харвичу тошно и томно. Он горестно сетовал на свою карму, заставившую его когда-то поступить в Школу патрулей... а потом его отправили стажироваться на Беатонту, прекрасную планету, где живут совсем не прекрасные гигантские пауки - сольпуги. Именно там, на Беатонте, и выяснилось, что Харвич обладает этой дурацкой составляющей, а заодно и избыточным воображением. И вот результат: сидит он на мышиной планете, ждет неведомо чего, представления не имеет, что ему делать и как... а четверым случайно забредшим на Димею существам тем временем грозит нешуточная опасность.

Винцент снова и снова вспоминал Беатонту, пытаясь там, в недалеком прошлом, отыскать ключ к сегодняшнему, снова и снова пробуя по-настоящему разобраться в себе и сам увидеть ту струйку собственного потока сознания, которую с такой легкостью видели особисты... и, похоже, заметил, ощутил сегодня старый крылан Лон-Гир.

 

ЧАСТЬ 2. БЕАТОНТА

Патрульный катер мягко опустился на песок, неподалеку от кромки воды. Валерьен вышел первым, за ним выбрались Харвич и Астахов.

- Ну вот, - Астахов с удовольствием огляделся. - Будем считать, что у нас месяц отпуска.

Берег здесь образовывал выступ, и мелководье голубым полукольцом охватывало пляж, раскинувшийся вокруг деревни. Ряды хижин расходились веером от центрального строения к океану. Лучи Ореиды заливали невысокие белые конусы. В стороне от деревни, ближе к воде, стоял домик с одним оконцем - патрульный пост. Окно избушки смотрело на деревню. С океана тянуло свежестью, но от сельвы, вставшей густо-зеленой стеной за деревней, наплывали время от времени волны духоты - тяжелой, влажной, напичканной резкими запахами.

- Хорошо! - Винцент Харвич сел на песок, расстегнул ворот комбинезона - и тут же получил выговор от командира.

- Винцент, - Валерьен говорил сухо, - закройте воротник. На Беатонте необходима осторожность. Всегда. Граница сельвы не абсолютна, на побережье может залететь какая-нибудь дрянь... И не вздумайте обижаться, - добавил он, увидев, как вытянулась физиономия Харвича. - Вы здесь в первый раз, а добродушие Беатонты - кажимость, не более того.

Астахов тихо фыркнул. Так его... Это вам не патрулирование подходов к Беатонте, это - сама она, ошеломляющая буйными красками планета...

- Борис, - окликнул он Валерьена, - ну что ты, в самом деле! Не нападай на мальчика.

Валерьен с размаху хлопнулся на песок, перевернулся на спину, вытянулся, раскинув руки, и покосился на Астахова.

- Ладно, не буду нападать. Просто выпорю в следующий раз. Как мальчика.

Астахов позволил себе не согласиться.

- Пороть - непедагогично. Давай лучше устроим ему экзамен. Чтобы не забывал, где находится.

- Давай, - кивнул Валерьен. - Ну-ка, отвечайте, курсант Харвич, почему и для чего возле Беатонты и на ней самой постоянно находится патруль Федерации?

Харвич, изобразив на лице предельное усердие, вскочил.

- Беатонта - шестая планета системы Ореиды, звезды, бесконечно удаленной от центра Земной Федерации. Она находится под постоянной охраной патрульной службы в связи с тем, что на Беатонте произрастает некая анимоцида, плод которой, созревающий единожды в год, представляет собой вместилище наркотика уникальной силы, а потому дельцы с окраин Федерации пытаются добыть этот плод с целью наживы. Анимоцида опасна тем, что содержит сложное соединение невыясненного состава, перерождающее сознание землян в негуманоидное.

- Неплохо, - сказал Астахов. - Значит, патруль охраняет сольпугов от вторжения нехороших гуманоидов?

- Никак нет, - рявкнул курсант Харвич. - Патрульная служба существует для охраны бестолковых людей от сольпугов.

- Как это? - сделал большие глаза Валерьен.

Харвич забормотал монотонно:

- Сольпуги - раса негуманоидов, внешне напоминающих земных фаланг. На любую попытку добыть плод анимоциды сольпуги отвечают жесточайшими акциями, а потому неумным гуманоидам, желающим раздобыть средство для кайфа, грозит смерть. Педипальпы, то бишь ногощупальца сольпугов могут выделять ядовитое вещество, убивающее человека в считанные доли секунды. Сольпуги дали нам, представителям Федерации, карт-бланш на охрану гуманоидов в районе Беатонты.

- Так-так, - повертел головой Астахов, изображая на лице работу мысли. - А не проще ли выдернуть с корнем эту самую анимоциду, благо она одна-единственная?

- Никак нельзя, - отбарабанил курсант, - поскольку анимоцида является: а - священным растением, бэ - необходимым для Беатонты экологическим звеном, вэ - от нее неизвестным образом зависит разумность сольпугов. Во всяком случае, так утверждают сами сольпуги.

- Ну что ж, - Валерьен сел, потянулся, разминая мышцы. - Урок вы знаете. Советую во время нашего пребывания здесь помнить, что Беатонта планета, абсолютно не приспособленная для гуманоидов. И не советую лезть с расспросами к сольпугам - этим болеют все новички. Общение с местными жителями - только по их собственной инициативе.

- Есть, капитан! - Харвич лихо козырнул и шлепнулся на песок. - А когда в последний раз Беатонту посещали пираты?

- Вы этого не проходили?

- Вообще-то проходили... - Харвич умолк.

Сольпугов обнаружили тридцать четыре года назад, и с тех пор Беатонта стала бельмом в глазу Мирового Центра. Логика мышления и действий сольпугов оказались непостижимыми для человечества, хотя Федерация не раз уже сталкивалась с негуманоидным разумом. Но здесь... Была создана Комиссия по Беатонте, изучавшая культуру сольпугов - не имевшую аналогов в известной части Вселенной культуру материальных символов, - и Комиссия добилась некоторых успехов в расшифровке значений символических сооружений сольпугов. Но, к сожалению, один и тот же символ в разных ситуациях имел разные смысловые наполнения, и невозможно было понять, что служило основанием к изменению. А сольпуги на вопросы не отвечали.

Выявление наркотических свойств анимоциды произошло случайно, на третий год после встречи людей с сольпугами. Агенты окраинной Компании увеселительных заведений прибыли на Беатонту на предмет поиска новых растений, пригодных к употреблению в бизнесе убогих развлечений. Сольпуги не ожидали от людей ничего плохого, и культуртрегеры беспрепятственно бродили по лесам (тогда еще не было непроходимой сельвы). Они добрались до холма, на котором росла анимоцида - громадная розетка плоских овальных листьев, в центре которой раз в год появлялся малиновый цветок, а затем плод, гигантский пушистый шар ярко-синего цвета. Агенты, произведя химический анализ плода - в тот момент еще незрелого, светло-голубого, обнаружили в его составе несколько известных им веществ с наркотическими свойствами и, недолго думая, сорвали и увезли шар.

Через сутки после отбытия корабля агентов вокруг холма собрались все сольпуги Беатонты.

В то время на планете находилось представительство Федерации - трое социологов, работники Мирового Центра науки и культуры, два землянина и бледный гигант с Квиетиды (система Рас Альгете). Они передали в Центр сообщение о происшествии, отправились на переговоры с сольпугами - и пропали. Когда на Беатонту прибыли спасатели, их глазам предстала картина, напоминающая кошмары Босха - толпы сольпугов располагались вокруг холма, на котором росла анимоцида, - головами к холму, наполовину зарывшись в почву. Лес исчез; матово-зеленые панцири фаланг образовали сплошную гигантскую равнину.

По сольпугам можно было ходить, топать, проехать на гусеничном вездеходе... Трое ученых лежали в центре мертвого мира, под розеткой анимоциды. За их телами пришлось послать "стрекозу".

Когда через год анимоцида зацвела, сольпуги пришли в движение. Ослабевшие, на подгибающихся ногах, они зашагали по кругу, образовав шевелящееся кольцо возле холма. И это непрерывное движение продолжалось сорок два дня - до того момента, когда шар анимоциды приобрел ультрамариновый оттенок зрелого плода. (За сольпугами наблюдали с орбиты Центр запретил спускаться на Беатонту до выяснения отношений.)

Вечером сорок второго дня шар был сорван, и началась вакханалия. Ломающиеся педипальпы взлетали вверх, треск сталкивающихся панцирей наполнил пространство... Танец сольпугов продолжался два дня и две ночи. Шар анимоциды перекатывался по кругу. На третью ночь сольпуги собрались в огромную кучу, карабкаясь по спинам друг друга, - а когда они рассыпались, шара уже не было.

После этого сольпуги разошлись, а вокруг холма за несколько месяцев образовалась непроходимая сельва. На Беатонте в избытке произрастали ядовитые деревья, лианы, цветы и прочее, и все это собралось вокруг анимоциды, окружив ее оградой в сто с лишним километров шириной, и деревни сольпугов - веерообразно расположенные ряды белых хижин - встали по краю сельвы на равном расстоянии друг от друга...

Харвич поднялся, прошелся по пляжу, взглянул на часы. До заката далеко. Первый день вахты... Патрульные группы на Беатонте сменялись раз в месяц - дольше психологи не разрешали людям находиться на этой планете: она очаровывала мнимым добродушием, обволакивала ленью - и патрульные расслаблялись... а Беатонта словно ждала этого. Внезапно из сельвы налетали тучи какой-нибудь дряни. То это был рой вингобустов - жгучих мух, от укуса которых на теле образовывались неизлечимые язвы; то прилетала стайка крохотных птичек - и стоило такой птичке задеть человека, как тот мгновенно сходил с ума... словом, сюрпризов подобного рода на Беатонте хватало с избытком.

Разумеется, курсант Харвич знал все это - теоретически. Но у курсантов Школы патрулей, впервые попадающих на Беатонту, теории нередко вылетали из головы при виде золотых пляжей, спокойного океана, прекрасной буйно-зеленой сельвы... и если курсант не успевал вовремя вспомнить инструкции, его ждали немалые неприятности.

День подходил к концу. Ореида окрашивала мир в нежные тона пастельного заката. Валерьен сидел на песке, обхватив колени руками, глубоко задумавшись. Астахов и Харвич расположились неподалеку от него и изредка перебрасывались фразами. За весь день они так и не увидели ни одного сольпуга - деревня словно вымерла.

Смена патрулей происходила каждый тридцать первый день - утром, на орбите; и вновь прибывшая группа, по условиям, поставленным сольпугами, до заката должна была находиться на побережье. Обычно в этот день сольпуги выходили на берег, но иногда - нет. В другое время сольпуги почти не показывались людям. В основном они, кажется, вели ночной образ жизни - хотя в этом у исследователей не было полной уверенности.

Патрульные группы не пытались завязать отношения с сольпугами. Дело патрулей - ждать, не появятся ли новые любители ягод с чужих огородов. А контактами занималась группа социопсихологов - ее резиденция располагалась на противоположном от поста Валерьена краю сельвы. Работники Научного городка не могли похвастать успехами. Даже если сольпуги отвечали на вопросы (что случалось крайне редко), трудно бывало понять их ответы - ход мысли сольпугов, как правило, не поддавался расшифровке. (Правда, сольпуги умели отвечать и так, что их ответы были вполне понятны людям - но таких ответов за все время общения с сольпугами не насчитывалось и десятка.) Сведения о культуре и образе жизни сольпугов, таким образом, страдали ярко выраженной пунктирностью.

Валерьен и Астахов уже четвертый год работали в составе патрульной службы Беатонты, проводя по несколько месяцев в году на планете. Третьим в патруле чаще всего бывал дипломник Школы патрулей - и только однажды за все это время случилась неприятность: стажер Стефано Мариотти, поверив счастливой внешности Беатонты, позволил себе расслабиться.... но, к счастью, все кончилось благополучно.

- Ну что, патруль, - Валерьен посмотрел на часы, встал. - Посидели и будет с вас. Пора устраиваться на долгое житье.

Астахов и Харвич направились вслед за ним к избушке. Внутри домика было всего одно помещение. У входа - стойка с шестью костюмами полной защиты; три спальных места; аппаратура связи.

- Зачем шесть костюмов? - тихонько спросил Харвич у Астахова.

Астахов, вздернув брови, посмотрел на курсанта.

- А что вы будете делать, молодой человек, если ваш костюм в неподходящий момент выйдет из строя? Сидеть в избушке и ждать, пока вас снимут орбитальные патрули? Без запаса нам никак не обойтись.

- Разве они могут выйти из строя? - Курсант был слегка ошарашен.

- Юноша, - обернулся Валерьен, проверявший аппаратуру, - на этой чертовой красавице может выйти из строя все, что угодно.

- Ох, эта Школа, - вздохнул Астахов, снимая костюмы со стойки и раскладывая их на полу для проверки. - Конечно, подготовка там неплохая... но слишком общая. Для тех, кого направляют сюда, нужно все-таки читать курсы специально по Беатонте... сколько раз мы их просили! Как ты думаешь, Винцент, почему я проверяю то, что проверено десять часов назад?

- Страховка... - пожал плечами Харвич.

- Совершенно верно. Страховка и перестраховка. Но почему?

Харвич благоразумно промолчал.

- Потому что, - назидательно заговорил Астахов, не прекращая работы, - несмотря на то, что между сменами дом патрульной службы находился под прикрытием защитного поля, внутрь вполне могло пролезть что-нибудь такое... эдакое. И оно вполне могло, например, прогрызть пару дырок в костюме полной защиты. Что, страшно? - Он мельком взглянул на Харвича. Вот то-то. Полная защита не всегда защищает на Беатонте... это зависит неизвестно от чего, но есть подозрение, что - от желания сольпугов. Был случай, - продолжал Астахов, - когда в костюме так называемой полной защиты оказалась недействующей вся - вся! - техническая часть, при полном отсутствии внешних повреждений... а было и наоборот.

- Что значит - наоборот? - не понял Харвич.

- Наоборот - значит, что все системы костюма оставались в полном порядке, но ткань была наполовину съедена. И как только они зубы не обломали!

"Веселенькое местечко", - подумал Харвич.

- И часто случаются такие казусы? - осторожно спросил он.

- Не очень, - успокоил его Астахов. - И только во время пересменки. В присутствии людей сольпуги не шалят. Но проверка содержимого дома проводится ежедневно. На всякий случай и в соответствии с инструкцией.

Закончив проверку, Астахов показал курсанту, как открывается сейф в стене - там хранились копии отчетов патрулей за последний год и инструкции для тех, кто впервые работал на Беатонте. Инструкции, почему-то отпечатанные на самой настоящей бумаге, Астахов вручил Винценту, а сам нацепил наушники и занялся прослушиванием отчетов. Харвич решил, что это еще один вид перестраховки - ведь ежедневные отчеты патрулей поступали на орбиту, и Астахов прекрасно знал их содержание.

Инструкции Харвич тщательно изучил еще во время пребывания в орбитальной группе, и тем не менее пришлось начать все с начала. Харвич знал, что Валерьен строг с подчиненными вдвойне - относительно командиров других групп, - и всегда требует строжайшего соблюдения всех и всяческих правил. Прежде Валерьен работал в Разведкорпусе, и в одном из поисков погибли двое из его группы. Скорее всего, думал Харвич, вины Валерьена в этом не было, просто уж так сложились обстоятельства, - работа в Разведкорпусе не совсем то же самое, что прогулка в приятной компании по ухоженному садику, - но Валерьен после этого случая из разведки ушел и уже пять лет работал в патрульной службе.

Харвич машинально перелистывал инструкцию, а сам думал о Беатонте, о том, что представители Центра много раз пытались возобновить переговоры с сольпугами, однако фаланги встречали социологов весьма недвусмысленно. Видимо, для них не существовало разницы между учеными и агентами Компании. И уже решено было оставить Беатонту в покое, когда началась новая цепь событий, вынудившая землян предпринять очередную серию попыток наладить отношения с сольпугами...

Компания увеселительных заведений, выждав некоторое время, пустила анимоциду в дело. В кабачках на окраинах Федерации стали подавать коктейль "Беатонта". Стоимость его, вначале обычная для напитков такого рода, вскоре подскочила до цифры едва ли не астрономической. Печально известный в прошлом ЛСД показался бы детской забавой в сравнении с соком анимоциды. Десятая часть милиграмма этого сока, добавленная в коктейль, производила неизгладимое впечатление.

Те, кто однажды попробовал коктейль "Беатонта", готовы были продать душу кому угодно, лишь бы еще раз насладиться ощущением неземного блаженства, покоя и неизвестно чего еще - добиться внятного рассказа о том, что они испытали, было невозможно. И это оказалось еще не самым страшным.

Несмотря на запреты и обыски, Компания сумела сохранить часть сока. И вскоре произошло первое убийство. Землянин Рой Либерти убил прибывшего на Землю гуманоида с Дилайены (Водоворот). Убил с целью ограбления, сразу же после того, как житель Дилайены получил земную валюту. В ходе следствия выяснилось, что Либерти несколько дней следил за пунктом снабжения внеземлян денежными знаками Солнечной системы, и, дождавшись удобного случая, совершил зверское убийство.

На допросах Либерти вел себя странно. Казалось, он не понимает, почему его задержали. Он спокойно объяснял: "Мне нужны были деньги. Я хочу купить коктейль". Им занялись психологи, и результат обследования ужаснул их: в уме Либерти не осталось никаких этических установок. В нем звучало только "Я": "Я ХОЧУ. МНЕ ТАК НРАВИТСЯ. МНЕ ПРИЯТНО". Даже слабых следов понятий долга, совести, необходимости обнаружить в его потоке сознания не удалось. Примитивные желания заполнили мозг несчастного Либерти. Он перестал быть личностью.

Его сочли тяжело больным, отправили в госпиталь и дело закрыли. Однако через небольшой промежуток времени произошло еще несколько убийств по тем же мотивам.

Мировой Центр взялся за дело не шутя. Выяснилось, что преступления совершали земляне из числа тех, кто более чем дважды наглотался "Беатонты" - на разум внеземных гуманоидов анимоцида не оказывала столь разрушающего действия. Разъяренное руководство Центра одним ударом прихлопнуло все подозрительные кабачки и изъяло остатки сока анимоциды около десяти литров. Сок передали на исследование. Его состав оказался невероятно сложным. Большинство биологически активных соединений, входящих в него, идентификации не поддавались.

Углубленная проверка сознания и психики преступников выявила еще одно обстоятельство. У этих людей изменилась логика. Сначала это было воспринято как болезнь, однако позже специалисты пришли к заключению, что тут нет нарушения привычной логики трехмерности, а есть полная замена логических конструкций на какие-то иные, абсолютно недоступные пониманию. Вывод комиссии гласил: сознание землян переродилось. По ряду признаков комиссия сделала осторожное предположение, что скорее всего теперь это - сознание сольпугов. Инволюции сознания несчастных добиться не удалось.

Через год коктейль "Беатонта" вновь возник в поле зрения Мирового Центра, и последствия его появления были еще более ужасны. Как обнаружилось при расследовании, Компания увеселительных заведений, утратив вместе с анимоцидой колоссальные прибыли, направила агентов на добычу нового шара, на этот раз зрелого. Агенты совершили наглый налет на Беатонту - однако сольпуги в какой-то мере были уже готовы к подобной акции, и пятеро бандитов остались на холме. Но шар все же удалось украсть. На Беатонте повторился кошмар длительностью в год.

Люди, выкушавшие по два коктейля нового состава, теряли не только всякие признаки социальности, но и элементарную осторожность. Ради того, чтобы добыть деньги на "Беатонту", они уже не останавливались ни перед чем. Мировой Центр вновь направил детективов по следам сока, но на этот раз Компания проявила дальновидность. Немалые запасы сока удалось ликвидировать, но коктейль продолжал существовать, - а Компания предприняла ряд новых попыток добыть плод анимоциды.

Но сольпуги приняли меры к охране священного растения. Холм, на котором росла анимоцида, понизился. Деревья сельвы подросли, сплелись кронами в сплошную массу, непроницаемую не только для взгляда, но и для специальной аппаратуры. Кроме того, в сельве появилось невероятное количество ядовитой дряни - летающей, ползающей, прыгающей...

Мировой Центр установил патрульные посты вокруг Беатонты, и тем не менее Компания не оставила свои попытки. Однако...

На космолетах, зависавших над сельвой, нарушалась работа координационной аппаратуры, что-то происходило и со способностью ориентации в пространстве у самих бандитов. Дойти до анимоциды стало невозможно - но Компания продолжала рваться к ней. После гибели четвертой группы агентов Мировой Центр направил на Беатонту специально подготовленных дипломатов, обладающих невероятной гибкостью мышления, - и сумел-таки добиться разрешения держать посты на самой планете, а также обещания сольпугов не трогать идиотов, прущих на рожон.

После этого патрули благополучно перехватили несколько банд. Но пять лет назад...

Харвич видел эти документы. Отчет патрульной группы Дюриэна. Подробное описание инцидента.

Посты патрульной службы располагались на Беатонте кольцом, в центре которого, в глубине сельвы, росла анимоцида. Пираты благополучно проскочили мимо орбитальных патрулей и сели точно посередине между двумя постами. Наружная служба сообщила координаты ягодников, и две группы патруля вышли на перехват. Но не успели.

К месту столкновения окраинных деляг и сольпугов первой пришла группа Дюриэна. К отчету прилагались пленки и снимки. Четверо грабителей были не просто убиты. Их сплющенные, изуродованные тела лежали на небольшой прогалине между деревьями, образуя двойной крест. Двойной крест в символике жителей Беатонты означал то ли бесконечную признательность, то ли удовлетворенную месть...

После этого были предприняты новые попытки договориться с сольпугами - им предлагали, что называется, все блага земные и небесные, лишь бы они не убивали дураков, а подождали, пока их поймают патрули. Сольпуги снова дали согласие.

За последние пять лет Компания только дважды повторяла попытки добыть анимоциду, и все обходилось благополучно: сольпуги шли вместе с патрулями и наблюдали за захватом грабителей. Видимо, договор между людьми и фалангами утвердился окончательно. Но полгода назад произошли перемены в правлении компании увеселительных заведений, у которой за последнее время сильно упали барыши, - и поэтому патрульная служба возле Беатонты была усилена.

Отблески лучей Ореиды исчезли, за окном воцарилась темнота. Валерьен опустил штору и скомандовал: "Спать".

Харвич уснул не сразу. Перед глазами стоял залитый светом мыс, белые конусы глиняных хижин... и сольпуги, которых он пока что видел только на экранах - огромные двадцатиногие фаланги, покрытые матовыми зелеными панцирями, их овальные головы, поросшие жесткими волосами, двойные клювы, выпученные красные глаза... Невозможно было представить разум, упрятанный в подобную оболочку. О чем могло мыслить такое существо? Харвич думал, что хладнокровие и жестокость вполне могут оказаться основой паучьей этики... и основания для такого предположения были, если учесть, как сольпуги расправлялись с незваными гостями...

- Подъем! - сквозь остатки сна услышал Харвич и вскочил.

Небо за окном розовело. Над пляжем дымились остатки ночного тумана, деревня завесилась голубоватым маревом, и белые конусы едва просвечивали сквозь жемчужную дымку.

- Красиво... - услышал Харвич голос командира. - Но непонятно.

Валерьен стоял у окна и рассматривал деревню.

Харвич подошел к нему. Ничего непонятного он не увидел, потому что не увидел вообще ничего нового - тот же пляж, та же деревня, та же сельва...

Валерьен подошел к пульту и вызвал орбиту.

- Кто дежурит? - спросил он.

- Комаров, - ответили с орбиты.

- Здравствуй, Дима, - сказал Валерьен. - Это Борис. У нас что-то начинается. Над деревней дымка, марево - хижин почти не видно. А что у остальных?

- То же самое, - сказал Комаров. - Ты уже пятый с этой новостью.

- Учтем. А пиратов на горизонте не видно?

- Ни пиратов, ни флибустьеров, ни даже просто потерпевших кораблекрушение, - сказал Комаров. - Горизонт чист - если, конечно, аппаратура не врет.

- Тогда до обеда, - сказал Валерьен, выключил переговорник и вышел наружу.

Харвич выглянул в окно. Валерьен, отойдя от избушки на несколько шагов, смотрел на океан. Что-то там, вдали, ему не нравилось - он щурился с таким выражением, словно рассматривал загадочную картинку и пытался найти на ней кролика и морковку. Астахов оторвал Харвича от созерцания фигуры командира и заставил проверять костюмы, а сам, усевшись за пульт, защелкал тумблерами.

Харвич занялся проверкой, думая при этом, что ему, кажется, повезло эта вахта будет не такой одуряюще-сонной, как те, о которых рассказывали курсанты, проходившие здесь стажировку до него. Тридцать дней абсолютного безделья доводили стажеров до полного отупения. И при этом считалось почетным попасть на Беатонту, а руководство Школы патрульной службы утверждало, что практика на Беатонте - одна из самых сложных именно в силу своего однообразия. Легко быть готовым к действию, если обстановка меняется каждый день и каждый час, но попробуй сохранить собранность там, где годами ничего не происходит... А он, Харвич, лишь вчера попал на Беатонту - и уже сегодня с утра началось нечто, чего не бывало прежде.

Вернулся командир, вызвал орбиту и доложил, что дымка видна и над океаном, но не сплошная, а островками. Комаров передал приказ - никаких действий. Всем ждать, не отходя от домика более, чем на десять метров. Валерьен снова ушел на пляж.

"Чего ждать? - думал Харвич, вешая комбинезон на стойку. - Может быть, сольпуги решили объявить нам войну? А может быть, это просто утренний туман... которого раньше почему-то не бывало... Мы ждем, а фаланги крадутся в это время по подземным переходам, и возникнут прямо перед нами, здесь, в избушке... и раскатают нас в лепешки, и уложат крестиком... впрочем, нас трое, крестика не выйдет, получится шестихвостая звездочка..."

Зуммер вызова прервал его мысли - с орбиты потребовали Валерьена. Астахов высунулся в дверь, крикнул: "Борис! Орбита вызывает!" - и вернулся к наушникам.

"Не надоело слушать одно и то же", - подумал Харвич, не зная, чем ему заняться.

Валерьен пришел, сел возле переговорника и спросил:

- Что там еще?

- Пираты, - спокойным голосом сообщили с орбиты.

- Координаты? - так же спокойно спросил командир.

"Это просто так, - думал Харвич, глядя на Валерьена. - Это, конечно же, учебная тревога. Они просто не хотят скучать и потому устраивают учебные тревоги..."

Но это все-таки был настоящий налет.

Пираты сели на противоположном краю сельвы, между постами Соловина и Вуокарти. Валерьену сказали, что его пост в сельву не идет - незачем, и просили заняться наблюдением за деревней.

- Хорошо, - сказал Валерьен, - будем наблюдать. Не забывайте, у нас стажер.

- Помню, помню, - ответил Комаров. - У Соловина тоже стажер, я к ним уже послал замену.

Харвич не понял, почему в момент тревоги заменяют стажеров, и хотел спросить Валерьена, однако тот стал вызывать ближайшие посты, начались переговоры... в общем, было не до курсанта. Астахов наконец снял наушники и вышел из домика, поманив Харвича. Они сели на крыльцо, и Астахов сказал:

- Вот теперь будем сидеть и смотреть на деревню.

- Зачем? - спросил Харвич. - Разве аппаратура не действует?

- Действует, - вздохнул Астахов, - еще как... Только по инструкции и мы должны смотреть. А наш командир от инструкций на четверть шага не отступит... впрочем, он абсолютно прав.

- Но зачем? - повторил Харвич. - Здесь куча всякой техники, постоянно записывает, фотографирует... зачем сидеть и смотреть на пустую деревню?

- Во-первых, деревня не пустая, - Астахов искоса взглянул на курсанта, - просто сольпуги почему-то не хотят нам показываться. А во-вторых... аппаратура, конечно, штука хорошая, но ведь может отказать, а? Представь, все сразу отключилось, и мы не узнаем о событиях, знать о которых совсем не вредно.

- Все сразу выключится... - Харвич представил, как отключились все до единого автоматы слежения, и они трое, сидя в избушке, не знают, что сольпуги окружили их, и уже забрались на крышу, уже... Харвич передернул плечами и приказал себе не воображать лишнего.

Дверь открылась, показался Валерьен.

- Идите сюда, - окликнул он патрульных. - Лезьте в защиту.

Астахов вскочил, как подброшенный пружиной, и исчез в доме. Харвич поспешил следом, но задержался на мгновение перед входом, оглянулся на деревню. Деревня молчала...

Валерьен и Астахов уже натягивали на себя костюмы полной защиты. Харвич тоже начал переодеваться.

- Надеть лингаторы, - негромко командовал Валерьен, - комплект снаряжения, оружие - все иметь при себе.

- Что, в сельву пойдем? - спросил Астахов, прилаживая шлем.

- В сельву вряд ли, - Валерьен смотрел на стажера, - но дело серьезное. Пираты хорошо подготовлены, проскочили вниз, как мыши экранировка у них выше всяких похвал, на орбите их просто не заметили... и неизвестно, где они сейчас.

- Нам же дали координаты.

- Дали, дали. - Валерьен натянул мягкий шлем, оставляющий открытым лицо, проверил лингатор, надел обруч на голову. - Ерунда это, а не координаты. Сольпуги начали действовать. Вся аппаратура врет безбожно.

- А связь? - Астахов подошел к пульту.

- Связь только с орбитой, соседние посты не отвечают.

Лингаторы, оружие, полный комплект походного снаряжения - все было проверено и укреплено. Потом прозвучал очередной вызов орбиты. Комаров придушенным голосом сказал, что большинство постов молчит, координаты бандитов неизвестны, а стажера снять невозможно, потому что невозможно вывести ни один из катеров - на них разладились системы ориентации.

Валерьен отправил Астахова в деревню, а курсанту запретил даже высовывать нос за порог. Харвич сел на подоконник и стал смотреть, как Астахов бродит между белыми хижинами, наполовину скрытый дымкой, ставшей более прозрачной, невесомой. Ирреальность картины смущала воображение: черная гибкая фигура человека, скользящая между белыми холмиками, по колено утопающая в голубом тумане... и размытость линий, и шевеление отливающих жемчугом пластов и клубов... Харвич отвернулся от окна и посмотрел на Валерьена. Тот стоял перед пультом, и выражение лица командира удивило Харвича.

- Борис Андреевич, а почему вы хотели отправить меня на орбиту?

- Потому что... - Валерьен говорил, не глядя на Харвича. - Потому что нам, скорее всего, придется идти в сельву... а вы совсем еще мальчик.

- Я курсант Школы патрулей, Борис Андреевич. Я выпускник, и, надеюсь, достаточно хорошо подготовлен, чтобы...

- Не сомневаюсь, - перебил его Валерьен. - Но в сельве Беатонты, да еще в такой ситуации... Сюда вообще-то нужно бы десантников, но мы не можем их вызвать, связи нет.

- Значит, мы должны справиться сами, - пожал плечами Харвич. - И потом, сольпуги же теперь соблюдают условия договора.

- Конечно, - согласился Валерьен. - Соблюдают. И справимся. Вот только... Мы пойдем в сельву не на прогулку, а затем, чтобы ловить хорошо вооруженных бандитов. А они, случается, умеют стрелять.

- Но ведь мы пойдем в полной защите?

- Это всего лишь слова, юноша. На Беатонте защита никогда не бывает достаточно полной. И не забывайте, что у нас остаются открытыми лица. Не нужно быть сверхметким стрелком, чтобы попасть в такую мишень.

- Да... действительно, а почему шлемы без щитков?

- Это одно из условий, поставленных сольпугами при переговорах. Мы вынуждены были согласиться, а иначе здесь просто не было бы патрулей.

- Но в конце концов, - Харвич не раз думал об этом, и сейчас, кажется, представилась возможность найти ответы на некоторые из вопросов. В конце концов, Борис Андреевич, зачем вся эта возня? Десятки людей годами сидят здесь, на планете, крутятся возле нее - ради чего? Чтобы спасти жизнь двум-трем бандитам?

- Эти бандиты - такие же люди, как вы и я, - ответил Валерьен. - И точно так же имеют право на то, чтобы их жизнь охранял Совет - как и жизнь любого жителя планет Конвенции. Беатонта, как вы, надеюсь, знаете, войти в Конвенцию отказалась, и все, чего удалось добиться от сольпугов - это разрешение на охрану людей. Но сольпуги поставили массу условий, и одно из них - патрульные должны всегда иметь открытые лица. Зачем это нужно неясно, но выполнять условие приходится.

- Но в сельве масса ядовитых существ, - растерянно сказал Харвич. Как же тогда...

- Беатонта отличается от прочих планет тем, что здесь ничто живое не сделает того, чего не хотят сольпуги, - серьезно объяснил Валерьен. - Ни одно, как вы изволили выразиться, ядовитое существо не укусит вас за нос. Но вот если вы откроете шею или руки - тогда другое дело. Это уже за рамками договора.

- А почему... - Харвич хотел о многом спросить командира, но вернулся Астахов.

- Не откликаются, - сообщил он. - Может быть, уже ушли в сельву?

- Может быть, - согласился Валерьен. - А может, и не ушли. - И напомнил: - От дома не отходить.

Валерьен вновь стал пробовать связаться с соседними постами, и Астахов предложил стажеру:

- Посидим на крылечке?

Они вышли из домика и опять уселись на ступени. Но теперь Беатонта не казалась Харвичу доброй и спокойной...

- Винцент, - негромко заговорил Астахов, - мы, кажется, попали в изрядную переделку. Теперь все зависит от нас самих. Ты хорошо помнишь отчеты предыдущих патрулей?

- Конечно, Олег. Вы же сами заставляли меня по сто раз их прослушивать, еще на орбите.

- Можно слушать тысячу раз, и ничего при этом не услышать, - возразил Астахов. - Ты мог не понять, отчего здесь погибали патрульные. Даже наверняка не понял.

- Они были неосторожны, - сказал Харвич.

- Патрульные не бывают неосторожны, - сказал Астахов. - И тем более не бывают неосторожны десантники - а ведь на Беатонте погибли двое десантников, ты это помнишь?

- Да... действительно. - Харвич попытался представить неосторожного десантника. - Действительно... Тогда в чем же дело?

- Я уверен, - не спеша заговорил Астахов, - что все дело в брезгливости. Нормальное человеческое чувство. И Валерьен, между прочим, со мной согласен. Но нам не удается убедить в этом Центр.

- В брезгливости? - Харвич недоуменно посмотрел на Астахова. - Но какая связь...

- Вот-вот, - кивнул Астахов. - Вот все и говорят - какая связь? И мы не можем объяснить, то есть можем, конечно... только как-то это выглядит... Я примерно так рассуждаю. Самой высокой степенью психологической гибкости обладают, несомненно, разведчики. Им приходится работать в разных мирах, и они готовы к встрече с самыми неожиданными существами. Такое чувство, как обыкновенная брезгливость по отношению к каким-то формам жизни, им просто неизвестно. Брезгливые люди в разведке не работают. Так что им без разницы - пауки, жабы, тараканы, живая слизь... Дальше - десантники. У них, как правило, просто не бывает времени, чтобы анализировать свои чувства и ощущения, они полностью направлены на внешнее, действуют. Очень редко у десантника случается возможность, так сказать, остановиться и осмотреться. И когда такая возможность все-таки вдруг появляется - может случиться какой-нибудь неприятный фокус. Десантники, в конце концов, тоже люди. А патруль? Мы годами работаем на одном и том же месте, и группы подбираются весьма тщательно, люди проходят полную проверку на совместимость между собой. Так вот, для патрулей Беатонты нужна еще одна специальная проверка на совместимость с сольпугами... хотя кто знает, как такую проверку проводить? Ты ведь их еще не видел, так что тебе трудно меня понять. Мировой Центр их тоже не видел, к сожалению.

- Почему - не видел? - сказал Харвич. - Видел.

- Ты про фильмы, что ли?

- Да.

- Записи - чушь, - категорично заявил Астахов. - Вот когда ты увидишь живого сольпуга, почувствуешь его рядом с собой, - тогда и посмотрим. И предупреждаю - если не сможешь с собой совладать, в сельву лучше не соваться. Да тебя Валерьен тогда и не пустит. Он быстрее тебя самого в твоих чувствах разберется. Если даже будешь бояться фаланг - не беда. А вот если тебе станет противно...

- А вы уверены, что сольпуги не ошибаются в человеческих чувствах? с сомнением спросил Харвич.

- К сожалению, не ошибаются, - сказал Астахов. Он ненадолго замолчал, к чему-то прислушиваясь, и продолжил: - Ты не мог не заметить, что мы с Валерьеном по много раз прослушиваем одни и те же отчеты. И ты знаешь, что мелкие неприятности происходят здесь довольно часто - ничего существенного, но все же... Мы изучили отчеты за пять последних лет. В них прослеживается связь... как бы это сказать... отрицательных эмоциональных всплесков у патрульных с этими самыми мелкими инцидентами. И хорошо, что отчеты патрулей не имеют определенной формы, их надиктовывают свободно, это скорее дневники, чем доклады. И если, например, сегодня кто-то из патрульных продиктовал: "Наши очаровательные хозяева не явились поздороваться утром", - вслушайся в интонацию. На следующий день, как правило, что-то происходит - налетит мошкара из сельвы, или начнется вечером такой концерт, что мороз дерет по коже... и так далее.

- Сольпуги слышат, что происходит в доме? Или они читают мысли? спросил Харвич.

- Нет, - сказал Астахов, - вряд ли они читают мысли. И уж конечно, не подслушивают. Скорее они улавливают общий эмоциональный фон... и пробоины в этом фоне. Но я хотел бы разобраться в другом. Ответы сельвы самостоятельны, или сольпуги их вызывают? Ведь если это их лап дело, можно попробовать объяснить им, что человек, к сожалению, не всегда властен над своими чувствами...

Внезапно Харвич ощутил горячую волну, ударившую сбоку. Он вскочил. Астахов продолжал сидеть, но взгляд его стал резким и внимательным - он следил за Харвичем. Но стажер не заметил этого, потому что в трех шагах от себя, слева, увидел сольпуга - и вздрогнул.

Громадных размеров то ли краб, то ли паук, покрытый бледно-зеленым матовым панцирем, уставился на Харвича круглыми красными глазами. От паука несло жаром, он слегка раскачивался на многочисленных тонких педипальпах, поросших жесткой коричневой шерстью... и двойной клюв разевался, как пасть крокодила, утыканная рядами острых желтых клыков. Сольпуг хлопнул клювом и затрещал, присвистывая. Лингаторы забормотали, переводя дребезжащие звуки в человеческую речь:

- Человек нов, но не опасен, - говорил сольпуг. - Я есть седьмое явление после Уриант-Деез. Кто ты, новое?

Харвич в растерянности обернулся к Астахову.

- Представься, - сказал тот.

- Меня зовут Харвич... Винцент Харвич, я стажер. - Харвич почувствовал отвращение к собственной слабости. "Мальчишка, - выругал он себя, - сопляк, какой ты к черту патрульный..."

Сольпуг помолчал немного и снова заговорил:

- Есть ощущение чужого. Чужое непроницаемо. Множество одинаковых, но разных, идут по следу, не умея остановить. То, что названо "патрульный пост", может идти с живущими здесь.

- Когда ты отправишься в путь? - спросил Астахов.

Сольпуг ответил:

- Есть возможное. Есть нужное. Есть необходимость. Взаимопонимание затруднено, однако возможно. Я приду.

Сольпуг шевельнулся, сделал шаг - и исчез. Харвич посмотрел направо, налево - сольпуга не было.

- Куда он подевался? - спросил стажер.

- Спроси что-нибудь полегче, - насмешливо ответил Астахов. - А лучше пойдем-ка собираться. В сельву придется лезть. Видишь, пригласили, да как вежливо - "взаимопонимание возможно..." - И Астахов открыл дверь, пропуская курсанта вперед.

- Что он вам сказал? - спросил Валерьен, когда они вошли.

- В сельву зовет.

- Все проверить еще раз, - сказал Валерьен. - Поскольку связи нет оставим записку. На всякий случай.

- Что, уже и с орбитой не связаться?

- И с орбитой. - Валерьен начал укладывать запасные костюмы защиты, чтобы взять их с собой. - А что еще он говорил?

- Сказал, что сольпуги не могут остановить бандитов, -задумчиво сообщил Астахов. - Интересно, как эти ягодники снарядились?

- Не могут остановить? - Валерьен поднял голову. - Ты уверен, что понял правильно?

- "Множество одинаковых, но разных, идут по следу, не умея остановить", - повторил Астахов слова сольпуга. - Кажется, все ясно.

- Да, пожалуй, - согласился Валерьен. - А кто это был?

- Деез-Седьмой.

- Серьезный парламентер.

Сборы были закончены, и патрульные уселись у окна. Харвичу казалось, что нельзя вот так сидеть, ожидая неведомо чего, когда там, в сельве, мародеры рвутся к анимоциде, а сольпуги не в состоянии задержать их... что нужно немедленно мчаться на помощь... Но командир был неподвижен, как монумент, и Харвичу ничего не оставалось, как сделать вид, что он не менее спокоен.

Деревня по-прежнему выглядела пустой. Клубы тумана залегли между хижинами, освободив дорожки, и Харвичу на какое-то мгновение почудилось, что в каждом серебристом скоплении тумана скрывается сольпуг, и еще Харвич подумал, что сольпуги должны быть глубоко несчастны оттого, что не умеют защитить анимоциду...

- Винцент, - сказал Валерьен, - вам, естественно, придется идти с нами, но я, честно говоря, был бы гораздо более спокоен, оставив вас здесь... однако это невозможно. Надеюсь, у вас достаточно крепкие нервы, и вы не станете без крайней на то необходимости хвататься за оружие?

- За оружие? - переспросил Харвич. - Я полагал, что оружие в сельве может понадобиться в любой момент.

- Не совсем так, - сказал командир. - То есть так может показаться, но на деле... В общем, сольпуги не любят стрельбы. Зато любят пугать новичков. И если у вас сдадут нервы, количество "страхов" будет возрастать в соответствии с геометрической прогрессией. И все эти страхи будут грозить только вам.

- Только мне?

- Ты окажешься как бы под колпаком, - пояснил Астахов, - и мы не сможем к тебе пробиться, потому что будем идти все время в другую сторону. Были случаи. Ну, а конец ясен...

Харвич явственно увидел себя сидящим в громадной банке, набитой пауками... а по ту сторону стеклянной преграды Валерьен и Астахов, крича и стреляя, бегут в разные стороны, и оба - уходят от него, Харвича, а он бьется в стекло, как муха, и пауки хохочут, разевая клювы, и педипальпы извиваются над его головой, и нет сил держаться на ногах...

- Стажер Харвич, - голос Валерьена ворвался в мысли курсанта. - Какой у вас индекс воображения?

- Тридцать два, - виновато ответил Харвич.

Валерьен и Астахов переглянулись.

- И вас пропустили в Школу патрулей?

- Видите ли, Борис Андреевич, - Харвич поежился под взглядом командира, - у меня индекс меняется. По обстоятельствам. Вы не беспокойтесь, все будет в порядке. Когда я проходил комиссию, у меня было шестнадцать единиц, вот и приняли.

- Почему же ты говоришь - тридцать два? - спросил Астахов. - Где ты еще проверялся?

- На практике, после второго курса. Нашу группу посылали на Рисиш, это система Беллатрикс, и там нас проверили, только они эти данные собирали для себя, в Школу не передавали.

- И вы скрыли это от командования?

- Нет, что вы, Борис Андреевич! В отчете группы было указано. Но почему-то никто не обратил внимания.

Валерьен и Астахов снова переглянулись.

- Странно, - пробормотал Валерьен, - и совсем некстати. Излишки воображения на Беатонте - опасны вдвойне.

В деревне началось движение. Туман поднялся и растаял, а между хижинами появились сольпуги. Они неторопливо прохаживались, собирались в круги, расходились... казалось, сольпуги танцуют, забыв о мародерах. Валерьен встал.

- Приготовиться к выходу, - скомандовал он.

Еще одна проверка снаряжения, и вот уже люди стоят перед домиком, а сольпуги кружатся, но танец меняется, сольпуги двигаются все быстрее, и пять огромных фаланг отделяются от мутно-зеленой круговерти, направляясь к патрулю.

Валерьен пошел им навстречу, Астахов и Харвич остались возле дома. Командир и сольпуги сблизились, и пауки затрещали. Харвич не мог различить сольпугов, они казались ему совершенно одинаковыми, но Астахов сказал:

- Видишь, опять Деез-Седьмой впереди. Он один из руководящих, и если уж ввязался в погоню - значит, дело серьезное.

- А почему - Седьмой? - спросил Харвич шепотом, словно боясь быть услышанным сольпугами.

- А почему ты шепчешь? Страшно, что ли?

- Есть немного, - признался Харвич.

- Ничего, - рассмеялся Астахов. - Это быстро проходит. Седьмой значит, седьмой сын Уриант-Дееза. Когда женится - получит второе имя, а пока просто Седьмой.

- А как вы узнали, что это Деез-Седьмой? - спросил Харвич.- Как вы их вообще различаете?

Астахов мельком взглянул на стажера, но не ответил и снова стал наблюдать за переговорами.

Наконец Валерьен обернулся к ним и махнул рукой.

- Пошли, - сказал Астахов. - И не забывай: главное - спокойствие. Главное - не суетиться.

Валерьен ждал их. Пятеро парламентариев стояли впереди, а метрах в трех от них - плотная стена фаланг. Сольпуги не шевелились, только жутковатыми красными глазами следили за людьми.

- Плохи дела, - сказал Валерьен, когда Астахов и Харвич подошли ближе. - Ягодники не просто вооружены. На них непроницаемые для сольпугов скафандры - не исключено, что Компания не пожалела денег на специальную разработку. У них два вездехода, или танка, я не очень хорошо понял... их двадцать человек, и мы к ним ближе всех.

- Но нам дали другие координаты.

- Аппаратура на орбите врет. У пиратов ориентация тоже нарушена, но они прут напролом, и похоже, решили прочесать всю сельву, только бы не уходить с пустыми руками. Ну что, - обратился Валерьен к Деезу, - идем?

Сольпуг потоптался на месте, выделывая какие-то фигуры ногощупальцами. Остальные пауки тоже затоптались. Харвич смотрел на них во все глаза, и Астахов пояснил:

- У них два вида речи. Даже три. Звуковая - это то, что мы слышим, понимаем; так они общаются с нами, но почти никогда не общаются таким образом между собой. Во всяком случае, очень редко. Есть еще звуки-сигналы, вполне членораздельные, однако лингаторы их не переводят - но это просто сигналы ситуации. А вот третий вид - речь жестов. Тут мы практически в полной темноте, потому что сами они не хотят ничего объяснять.

Сольпуги наконец замерли, прекратили жестикуляцию, и Деез-Седьмой обратился к людям:

- Мы есть то, чем являемся, и ничем иным быть не можем. Вы есть то, чем создали себя. Вокруг Рождающей Разум - желающие добыть. Никто не хочет терять мысль. Необходимо остановить незваных.

Сольпуг повернулся и заскользил, как по льду, в сторону сельвы. Люди пошли следом. Четверо парламентариев неслышно ступали позади патрульных.

...В душном, сыром и горячем воздухе сельвы плавали, сталкиваясь, запахи незнакомых растений и хищных зверей, и после свежести побережья Харвич первое время задыхался, ему казалось, что он окунулся в горячую воду, и хотелось не идти, а плыть в этой странной и пугающей атмосфере...

Узкая тропинка позволяла идти только след в след, и Харвич шел за Валерьеном, ощущая за спиной Астахова, но не слыша его шагов - и люди, и сольпуги ступали бесшумно. Вокруг стояла полная тишина, ни насекомых, ни птиц не было видно, и ни один листок не шевелился. Лучи Ореиды пробивались сквозь кроны деревьев, и сельва походила на яркую декорацию, в которую вошли люди и сольпуги, чтобы сыграть пьесу, сюжет которой был известен лишь хозяевам... а люди здесь оказались статистами, и они ждали подсказки суфлера, чтобы начать действовать. Но суфлер запаздывал...

Время перешло далеко за полдень, когда Деез-Седьмой внезапно остановился и заговорил:

- Близко впереди - точка пересечения двух движений. Именуемое командир Валерьен должно пойти со мной.

Валерьен сделал несколько шагов, остановился и, обернувшись к Харвичу, сказал:

- Ни с места до моего возвращения.

Харвич молча кивнул. Валерьен и Деез направились вперед и скрылись в зарослях. Четверо сольпугов скользнули с тропинки в сельву и исчезли. Патрульные остались вдвоем.

- Почему они так странно к нам обращаются? - спросил Харвич. "Именуемое", "должно"... они что, бесполые?

Астахов пожал плечами.

- Кто их знает... то есть кто их знает, почему они так говорят. Семьи у них, конечно, есть, раз есть отцы и сыновья. Но людей они почему-то всегда называют "оно".

- Может быть, им трудно освоить понятия? - предположил Харвич.

- Ну, нет, - возразил Астахов. - Способностей у них более чем хватает. Наши понятия они используют свободно. Вот только умудряются иной раз найти такие слова, что мы не можем разобраться - с полевыми-то лингаторами. - Астахов посмотрел вокруг. - Тебе не кажется, что нас ведут под конвоем? Сольпугам тропка ни к чему, но они идут за нами...

- Вы думаете, нам что-то грозит?

- Нет, не думаю. Во всяком случае, нам ничто не грозит до тех пор, пока мародеры не пойманы. Просто очень странная складывается ситуация: мы здесь для того, чтобы охранять людей... я имею в виду патрульную службу. Но сейчас идем, по сути дела, затем, чтобы остановить людей и защитить сольпугов.

- А по-моему, все равно, - сказал Харвич. - Неважно, кого охранять, просто нужно сохранить равновесие.

- Всё так, - не стал спорить Астахов. - И тем не менее лучше бы от этой планетки держаться подальше. Если бы не Компания, мы бы давно так и сделали.

Из-за деревьев вышел Валерьен и сказал ровным голосом:

- Пойдемте.

За поворотом тропинки открылась большая проплешина в зарослях, и там... Харвич сначала не понял, что это. А потом ему стало плохо. Он отошел к зарослям, окружавшим поляну, и уткнулся лицом в кусты. К нему подошел один из сольпугов, осторожно тронул за рукав. Харвич обернулся. "Смотри, сказал он себе, - смотри. Здесь люди были, не кто-нибудь. Их работа".

Поляна была перепахана вдоль и поперек гусеницами танков. Среди вырванных с корнем кустов, среди сочащейся зеленой кровью травы лежали раздавленные сольпуги. Сколько их было, Харвич не мог понять, - наверное, несколько десятков. Размятые, раскрошенные панцири, перекрученные педипальпы... Харвич нашел глазами Валерьена. Тот стоял, наклонив вперед голову, и вид фигуры Валерьена, напряженной и окаменевшей, ударил Харвича по глазам, и стажеру захотелось подойти и командиру и сказать ему... но что?.. Харвич не знал таких слов, которые могли быть сказаны сейчас, на этой поляне.

Астахов негромко окликнул Валерьена:

- Борис! Лучше вернуться на тропу.

Валерьен какое-то время продолжал стоять неподвижно, потом обвел взглядом поляну, и этот взгляд напугал Харвича едва ли не больше, чем изуродованные тела сольпугов.

- Да, - сказал Валерьен. - Возвращаемся на тропу.

Люди и сольпуги вновь углубились в сельву. "Пересечение двух движений, - с ненавистью думал Харвич. - Пересечение... Сольпуги остались в этой точке, а люди ушли. У них танки... умудрились ведь раздобыть... А нас всего трое. И оружие у нас... Мы их даже остановить не сможем, танк высокой защиты нашими рогатками не подшибешь. Конечно, если бы здесь были десантники, все было бы гораздо проще. Но десантников нет, и нас всего трое".

Вскоре что-то неуловимо изменилось в сельве. Горячий воздух наполнился грустью, ветви деревьев шевельнулись, уловив слабый ветер там, наверху; на зелень лег сероватый оттенок, притушив яркость красок. Возникли сумерки.

Шедший впереди Деез-Седьмой остановился и что-то протрещал Валерьену. Астахов и Харвич подошли ближе.

- Деез предлагает сделать остановку, - сказал командир.

Деез-Седьмой взмахнул педипальпами, сообщая что-то стоящим позади людей сольпугам, потом обратился к командиру:

- Именуемое патрульный пост не может передвигаться среди растущего, когда нет лучей дня. Ждите восхода. Вернемся.

И все пять сольпугов исчезли в зарослях.

Харвич посмотрел вокруг. Стена деревьев, кустов и лиан по обе стороны тропы казалась непроницаемой и беспросветной, только наверху были окна среди листвы. Но сольпуги ушли именно в стену, впитались в нее, словно большие кляксы в дымчато-зеленую промокашку... и на промокашке не осталось следа.

- Привал, - объявил Валерьен.

Астахов сбросил рюкзак и вытянул из кобуры разрядник. Ярко-белые вспышки распороли темнеющий воздух, кусты и лианы затрещали, съеживаясь, и между деревьями расчистился небольшой участок. Валерьен достал палатку. Через несколько минут патрульные сидели в уютном пространстве походного домика, и Астахов прямо на полу сервировал ужин, а командир задумался, смотрел в стенку, крепко ухватившись рукой за подбородок.

- Олег, - спросил Харвич, - а где же те страсти, которыми вы меня пугали? Мы ведь за целый день никого не увидели.

Астахов не ответил, зато Валерьен словно проснулся. Он посмотрел на стажера, перевел взгляд на Астахова и сказал:

- Да. Я думаю, мы еще очень далеко от ягодников. Но почему нас не ведут прямо по следу?

- Непонятно, - согласился Астахов. - Зачем терять время? - Он покосился на Харвича. - А "страсти", молодой человек, надо полагать, находятся там, где сейчас ягодники. Подойдем ближе - тогда и насмотришься. К тому же в настоящую сельву мы еще не вошли.

- Как это - в настоящую? - не понял Харвич.

- В настоящую, - пояснил Астахов, - значит в такую, где среди бела дня придется нам топать с фонарями. А здесь пока так... парк культуры и отдыха.

- Вы говорите, нас ведут кружным путем, - помолчав немного, снова заговорил Харвич. - Впрочем, действительно... иначе мы увидели бы следы танков... Но неужели сольпугам безразлична смерть товарищей? Мне кажется, они должны хотеть поскорее остановить банду, вы согласны?

- Это еще вопрос, чего они должны хотеть, а чего не должны, - сказал Астахов. - Ты мыслишь по аналогии с человеческими моделями. А сольпуги это сольпуги, и объяснить их поведение исходя из земных этических норм невозможно. Что они думают и чувствуют - тайна за семью печатями. Их культура настолько отличается от всех известных нам, что незачем даже пытаться оценивать их действия - мы ведь не имеем никакого представления об их этике.

- Но Конвенция включает сотни планет, - возразил Харвич, - и всегда удавалось найти общий язык.

- Вы забываете, курсант, - сказал Валерьен, - что в Конвенцию входят в основном гуманоидные культуры. А с негуманоидным разумом Земная Федерация сталкивается чрезвычайно редко. И поскольку до сих пор, как вы совершенно верно изволили заметить, всегда находился общий язык, мы уверовали в универсальность наших способов познания, в то, что наш разум может проникнуть в любые глубины и постичь все, что угодно. Но вот столкнулись с иной логикой - и застряли.

- Но, Борис Андреевич, - сообразил вдруг Харвич, - сольпуги-то нас понимают... как же так? Ведь если бы у них была совершенно иная логика они бы нас не понимали точно так же, как мы их?

- Дошло наконец, - фыркнул Астахов. - В этом-то как раз весь фокус. У нас одна логика, у них - две. А вообще пора спать.

- Да, - согласился Валерьен. - Давайте ложиться.

"Две логики, - думал Харвич, засыпая, - и вторую они восприняли от нас... изучили ее законы, постигли наш внутренний мир, пользуются нашими силлогизмами... а между собой говорят жестами, не объясняя нам их смысла... и не спешат догонять мародеров, убивших десятки сольпугов..."

Они уже сложили палатку, и Харвич потянулся к своему рюкзаку, как вдруг из-под рюкзака метнулась синяя скользкая тварь, и Харвич невольно отдернул руку.

- Кажется, начинается, - спокойно сказал Валерьен, проследив за движением травы. - Будьте осторожны, курсант.

Харвич посмотрел на перчатку. На ней неярко светилась голубая полоска слизи, и Харвич вытер руку о траву. И увидел, что сельва ожила. Множество каких-то букашек, мушек, червячков суетилось возле корней.

- Откуда они взялись? - спросил он Астахова. - Вечером никого же не было.

- То ли еще увидишь, - сказал Астахов. - Погоди, это даже не цветочки, а так, бутончики.

Сольпугов пришлось ждать долго, но вот на тропе возник Деез-Седьмой, на этот раз один. Он подошел к Валерьену, взмахнул педипальпами и уставился красными глазами на Харвича.

- Что ты хочешь сказать? - осторожно спросил Валерьен.

- Новое, именуемое стажер Харвич, испытывает страх. Прибывают силы. Идет впереди. - И Деез направился к тропе.

- У кого прибывают силы? - спросил Харвич.

Валерьен ответил неопределенно:

- Наверное, у вас. А может быть, у него. Вам придется идти за ним, стажер, сейчас лучше не спорить.

Длинные движения педипальп придавали сольпугу сходство с гигантской водомеркой, скользящей по поверхности воды, и Харвич думал, что сольпуги, наверное, сначала были водяными пауками... а потом перебрались на сушу, но сохранили манеру двигаться скользя. Сегодня от Дееза веяло прохладой, и это удивило Харвича - он полагал, что сольпуги всегда горячие.

Тропинка сузилась, начала петлять, под ноги то и дело совались большие коричневые лягушки, и теперь нужно было смотреть, направив себя вовне, и Харвичу стало не до размышлений. Сельва темнела, деревья становились выше и сплетались кронами; лучи золотой звезды уже не могли пробиться сквозь их плотную массу. Душная зеленая ночь обступила людей, вспыхнули фонари на шлемах - и тогда сельва заговорила. Шорохи, визг и вой невидимых существ - звуки наполнили пространство, сгустились вокруг людей. Казалось, эту какофонию можно раздвинуть руками, разрезать ножом... но внезапно все смолкло, и лишь протяжный звук остался в темноте, один, далекий и унылый.

Деез-Седьмой остановился и сказал Харвичу:

- Флейтизар.

- Не понимаю, - ответил Харвич. - Я не знаю такого слова.

Лингатор протрещал коротко, сольпуг вслушался и пояснил:

- Тафитах. Сальт-сальпина.

"Чтоб тебя, сороконожка, - выругался про себя Харвич. - Будешь еще голову морочить..."

Валерьен сказал:

- Переключите лингатор на свободный поиск.

Харвич переключил.

- Близко впереди - бальневир, - продолжал трещать сольпуг. Хиротокс, сапрартра.

Лингатор, произнеся эту чушь, помедлил немного и шепнул на ухо Харвичу:

- Близко впереди - лианы, наполненные ядом, хищные руки, поражающие гнилью суставы.

Валерьен, выслушав перевод, обернулся к Астахову.

- Может быть, включить поле?

- Обидится, - возразил Астахов, кивнув на сольпуга. - Знаешь ведь, не любят они защитные поля. И вряд ли эти руки для нас опасны. Скорее всего, он просто курсанта пугает.

- Да... Ладно, идем дальше. - И Валерьен обратился к Деезу: - Мы надеемся на тебя, Деез. Ты доведешь нас до цели.

- Цель уходит и приходит, - сообщил сольпуг. - Долгое шагание не всегда означает, что путь остался позади.

"А ведь он прав, - думал Харвич, глядя под ноги и отшвыривая на ходу самых нахальных лягушек. - Шагать можно и на месте.. и мы, наверное, идем по кругу, вернее, нас ведут по кругу, мы как лошади, вертящие жернов..."

Вдруг между Харвичем и сольпугом вклинилось отвратительное существо, ростом с Дееза, и затопало по тропинке, сопя и отдуваясь. Оно походило на рыбий скелет, на котором кое-где сохранились обрывки кожи тухло-зеленого цвета. Тупая морда гадины, обросшая растопыренной чешуей, почти уперлась в идущего впереди сольпуга, но тот, казалось, не заметил чудовища. Харвич схватился за разрядник, но Валерьен сказал резко:

- Не стрелять!

Харвич вернул оружие в кобуру. Сольпуг остановился, повернулся к чудищу и коротко щелкнул. Скелет смылся. Сольпуг посмотрел на Харвича, и Харвичу показалось, что он различает ухмылку на клювастой физиономии Дееза.

- Человек шумлив, - сказал сольпуг. - Гемитифл ушел. Придут другие. Видящие хорошо.

...Шли долго; тропа становилась все хуже, под ногами захлюпала вода. Люди молчали, а Деез, как размытая неясная тень, двигался впереди, не останавливаясь, не оборачиваясь, спеша...

- Не нравится мне все это, - сказал наконец Валерьен. - Время к ночи, а цели не видно.

Деез, словно только и ждал этих слов, остановился и заговорил:

- Близко - священное. Дарительница ждет. Нужно утро. Именуемое патрульный пост малочисленно. События злы. Здесь будет ночь, и здесь будет ожидание. Место готово, пройдите поворот.

И панцирь сольпуга слился с зеленеющей темнотой, растворился в ней без остатка.

Валерьен обошел Харвича и скрылся за поворотом. Через минуту он вернулся.

- Действительно, место готово, - сказал он. - Есть где поставить палатку.

Маленькая полянка оказалась сухой и гладкой, словно ее нарочно выровняли для удобства людей. Палатка вписалась в окружность, оставив узкую дорожку травы вокруг себя. Чернеющие бастионы вздыбились над легким домиком, чьи-то глаза моргнули в листве - светящиеся, фиолетовые... и шепот сельвы стал невнятным, утратив интонацию угрозы. Ночь пришла молчаливая и серьезная.

- Борис Андреевич, - спросил Харвич, когда они устроились и приготовили ужин, - а как вы думаете, сможем мы втроем задержать ягодников? У них танки, у нас разрядники... и неужели мы станем стрелять в людей?

Валерьен поперхнулся и с изумлением уставился на стажера.

- Харвич, вы это серьезно?

- Что - серьезно, Борис Андреевич?

- Вы всерьез полагаете, что мы станем устраивать перестрелку? Мы должны, конечно, задержать бандитов, но это не значит, что будет пальба. Неужели вы предполагаете, что люди - кем бы они ни были, - не остановят свои дурацкие танки, если мы встанем у них на пути?

- Но ведь они раздавили сольпугов...

- Именно поэтому хорошо бы поскорее с ними встретиться.

Харвич помолчал, соображая. Астахов наблюдал за ним с большим интересом, а потом спросил:

- Винцент, а тебе легко было поверить в разумность сольпугов?

"Да, - подумал Харвич, - когда мне сказали, что я буду проходить стажировку на Беатонте, я смотрел фильмы, читал документы... и не мог поверить, что в подобной скорлупе скрывается разум... то есть я знал, что это именно так, но никак не мог ощутить их разумность..."

- Да, - сказал он, - действительно, Олег, вы правы. И мародеры, конечно, совсем не верят в разумность фаланг. А вы...

- А мы, - сказал Валерьен, - пребываем здесь уже три года. И смогли убедиться не только в разумности местных жителей, но и в том, что во многом и многом нам до них далеко.

- Угу, - подтвердил Астахов, жуя печенье. - Хотя бы эта их логика пресловутая. Можешь себе представить, как это - мыслить одновременно в двух системах логических категорий, и не просто в двух, а в абсолютно разных?

- Не могу, - честно признался Харвич.

- И никто не может, - сообщил Астахов. - Беатонта - загадка для Системы. Но, заметь, все уверены, что непременно должны существовать какие-то логические инварианты, просто их не удается пока обнаружить.

Что-то стукнуло снаружи в палатку. Валерьен открыл вход. В темном проеме показалась клювастая физиономия, и Харвич решил, что это Деез-Седьмой, но Валерьен сказал:

- Здравствуй. Входи. Кто ты?

Сольпуг влез в палатку, шлепнулся на пол, подобрав под себя педипальпы, и стал похож на валун, из которого по какому-то недоразумению торчала живая страшноватая голова.

- Я есть второе явление после Ларьиз-Коди, - затрещал сольпуг. - Я есть желание отвечать. Седьмое явление после Уриант-Деез сообщает: есть точка, где можно понять. Не было раньше.

Валерьен и Астахов слушали его внимательно, и смотрели на него, словно ожидая каких-то жестов - но Коди-Второй собрался в плотный комок, ни одна из педипальп не шевельнулась.

- Мы рады твоему приходу, - заговорил командир. - Меня зовут Валерьен, это - Астахов, это - Харвич, - представил он патрульных. - Ты говоришь, появилась точка взаимопонимания. Что это значит, объясни.

- Объяснить - рано, - сказал сольпуг. - Нужно поймать и ощутить. Спрашивай.

- У нас, конечно, много вопросов, - неторопливо заговорил Валерьен. Но первый - почему мы до сих пор не встретились с теми, кто хочет унести Дающую Жизнь?

- Ответ после ощущения, - сказал сольпуг. - Спрашивай.

- Хорошо, - согласился Валерьен. - Пусть так. Но какого ощущения ты ждешь?

- Ощущение точки должно возникнуть, - пояснил Коди-Второй.

- Круг, - сказал Астахов. - Меняй тему.

Тогда Валерьен спросил:

- Почему вы, сольпуги, понимаете нас, людей, а мы вас далеко не всегда можем понять?

- Вопрос задан был, - сказал Коди. - Живущие в месте, названном Научный городок, спрашивают. Разные миры. Разные глаза. Воспринимаем другое. Понятие биогенезис используемо не нами. Понятие социогенез отсутствует.

- Вы говорите жестами, - сказал тогда Валерьен, - и не хотите объяснить нам их смысл. Почему?

- Вопрос задан был, - отрезал сольпуг.

Астахов прищелкнул пальцами и сказал Валерьену:

- На что ты рассчитываешь? Социологи тридцать лет задают им одни и те же вопросы. Какой смысл повторять?

- Подожди, - сказал Валерьен, - здесь что-то новое. Ты же слышишь, он говорит об ощущении, после которого возможен ответ. Какого ощущения он ждет?

- Ощущение точки, - сказал сольпуг.

- Опять круг, - с легким раздражением сказал Астахов. - Чего ты так добьешься?

Но Валерьен продолжал спрашивать.

- У вас есть поэты?

- Леность, действенность, самоуглубленность - различие в тебе подобных. Мы не знаем состояния несоответствия. Есть состояние, названное гомеостаз.

- Не понял... ну, неважно. Ты можешь спорить со старшими?

- Есть мнение многих - значимость для тебе подобных. Есть мудрость мысли - значимость для живого. Есть необходимость действия - это другое.

- Опять не понял... А как вы воспитываете детей?

- Есть круги повторений - это важно. Есть вероятность нового - это забавно. Есть единица пространства, нет единицы бытия. Единица деления не связана со временем...

Харвич вслушивался, и ему казалось, что главное где-то рядом, и если чуть-чуть напрячь мысль - схватишь то, что ускользает неощутимо... нужно не спрашивать, нет, формальная логика несущественна в этом мире... необходимо сблизиться, почувствовать сольпугов... и странность Беатонты исчезнет, жестокость растворится в понимании, и раскроется смысл загадочных символов, и люди узнают древние мифы Беатонты, а сольпуги поймут, что человек несовершенен, хотя и стремится к совершенству... что никакая техника во всей Системе не может уничтожить ранимость, и все науки, вместе взятые, не избавят человека от страданий, если человек этот болен неразделенной любовью... Яркая картина на мгновение возникла перед глазами Винцента - он представил, как люди и сольпуги, смешавшись, танцуют на светлой поляне среди цветов...

Сольпуг встрепенулся, приподнялся на угловатых ногах.

- Скажи словами то, что увидел внутри себя, - потребовал он, обращаясь к Харвичу.

Валерьен резко обернулся к стажеру.

- Что такое?

- Не знаю, - растерялся Харвич. - Я просто думал... да нет, я не знаю, что тут говорить.

- Говори виденное, - протрещал сольпуг.

- Я... я представил, что мы и вы, то есть я хочу сказать, сольпуги и гуманоиды... ну, что они вместе танцуют...

Валерьен промолчал, но Астахов расхохотался.

- Борис! У него индекс воображения тридцать два! А у нас по двенадцать... интересно, какие индексы в Научном городке?

Сольпуг встал.

- Ухожу, - доложил он Валерьену. - Ощущение есть, ждите.

Закрыв полог палатки, Валерьен скомандовал:

- Немедленно спать.

И пробормотал, укладываясь:

- До чего же мы, черт побери, консервативны... от амебы до сапиенсов... глупо.

"Глупо, - думал и Харвич, глядя перед собой в темноту, - но так традиционно... Для работы в космосе отбирают людей со средним индексом воображения... высокий индекс нужен поэту, художнику... а в космосе избытки фантазии приводили к катастрофам, пока не начали проводить специальный отбор... и привыкли к этому, а время шло, все менялось, и излишек воображения давно перестал быть опасным. Но неужели все так просто - на Беатонте нужны фантазеры? Нет, слишком это просто. И все-таки если у людей и сольпугов есть идентичная предпрограмма, то найти ее могут скорее выдумщики, чем рационально мыслящие исследователи... или дети, но дети испугаются фаланг..."

Наутро сольпуги не явились.

Сельва дышала в лицо людям едкой вонью, и люди, как непрошеные гости, замерли на клочке сухой травы, а стволы деревьев, уходя вверх, смыкались стрельчатой аркой. Черно-зеленые сумерки невидимого дня молчали.

- Нужно идти, - сказал Валерьен. - Ждать бессмысленно. Возможно, они решили отказаться от нашей помощи.

- Идти, конечно, нужно, - согласился Астахов. - Но куда?

- Придется верить технике, - усмехнулся Валерьен. - И тропе. Если сольпуги не закрыли тропу - куда-нибудь она приведет.

Индикаторы, надо полагать, изо всех сил перевирали действительное положение вещей. По некоторым из показаний холм анимоциды был в пятистах метрах от патруля, но при этом индикатор на левой манжете Харвича утверждал, что патруль находится на дне океана. И все же Валерьен решил идти вперед по тропе - потому что ничего другого не оставалось.

За первым же поворотом зависли в воздухе рыжеватые дымные облачка. Это оказались тучи мелких насекомых, они облепили патрульных, и люди стали похожи на лохматых рыжих медведей, с которых клочьями свисает линяющий мех. Насекомые кружились перед глазами, залепляли стекла фонарей... Вдруг мошкара исчезла, и Харвич увидел, что комбинезоны стали ярко-алыми.

- Интересненько, - пробормотал Астахов, - зачем они нас перекрасили? И чем можно покрасить эту ткань?

- Во всяком случае, это не мешает нам идти дальше, - сказал Валерьен.

Но дальше тропа исчезла.

Фонари осветили сплошные заросли, тянущиеся лианами к людям... сельва пробудилась и нападала. Лианы сочились мутным коричневым соком, искры метнулись по стволам деревьев... и с четырех сторон к людям двинулись призраки.

- Оружие! - проник в сознание Харвича голос командира. - Круговая оборона!

Треск разрядников заглушил вой извивающихся теней, вспышки огня вспарывали темноту, отбрасывали ее прочь... но тьма не сдавалась, она посылала все новые полчища омерзительных тварей: лапы, клыки, щупальца напирали со всех сторон, валились сверху; желтые и мертвенно-синие глаза изливали злобу и ненависть, и люди, прижавшись друг к другу, стреляли, стреляли... тени разлетались в клочья, но возникали снова... Харвич не знал, как долго продолжалось побоище, но когда все кончилось, он, обессиленный, сел на землю.

- Стажер Харвич! - рявкнул Валерьен. - Встать!

Харвич встал, ощущая противную слабость во всем теле, и посмотрел вокруг.

Сельва открыла перед людьми множество щелей в перепутанной стене колючих растений. Судя по индикаторам, холм анимоциды находился справа, и в ту сторону вел только один проход. Патрульные вошли в узкий коридор.

Харвич чувствовал себя разбитым, и ему казалось, что они идут непременно в другую сторону, удаляясь от места главных событий... и еще он думал, что сольпуги сменили цвет их комбинезонов не случайно, люди словно перелиняли, и хорошо еще, что не лишились разума... а теперь обречены двигаться, ведомые необъясненной каузальностью, и придут лишь туда, куда позволит им прийти сельва, живая, глазеющая тупо, выполняющая повеления зеленых щелкунчиков...

Зачем все это, думал Харвич, зачем люди постоянно суются в чужую жизнь... и хотят обязательно переделать на свой лад известные им миры... конечно, они исходят из самых лучших, из самых благородных побуждений... но это болезнь, думал Харвич, мы больны социальным детерминизмом... мы хотим перед каждой вновь открывшейся нам культурой пустить асфальтовый каток, чтобы разгладить и выровнять дорогу... и не хотим понять, что не всякий мир согласится на переделку. И здесь, на Беатонте... мы мало знаем о ней, но у нас есть схема, общая для всех привычных нам миров, и мы лезем из кожи, чтобы впихнуть неведомое в знакомые рамки. И в сольпугах ищем не их собственное, принадлежащее только им и никому больше, - а то, что есть в нас самих, в их символах хотим обнаружить ясный нам смысл, подчиненный нашим законам и доступный нашему пониманию...

Валерьен остановился, и Харвич едва не ткнулся носом в его широкую спину.

- Смотрите, - сказал командир. - Новое дело. Начали загадки загадывать... - И замолчал, резко подавшись вперед.

Перекрыв узкую тропу, лежало в мокрой траве нечто. Пучки лиан, перевязанные жгутами травы, уложены были решеткой, а в центре возвышались двенадцать шипастых веток. А позади...

Харвич вздрогнул, когда понял, что это. Пират. Ягодник. Вернее, то, что от него осталось. Клочья скафандра высокой защиты. Отброшенный в сторону шлем. Рука, в пальцах которой сжат намертво клок шерсти... Окровавленные куски, разбросанные в гнилой луже...

Валерьен шипел что-то, слов было не разобрать, но Харвич понял, что командир ругается дурными словами, и Астахов тоже ругался, расшвыривая загородившее тропу сооружение, прорываясь туда, где лежало растерзанное тело. Харвич пытался шагнуть вперед, сделать что-то... но не смог. Он подумал вдруг, что, когда патрульные остановят ягодников, сольпуги, наверное, поступят с ними так же, не разбирая, где враги, где друзья...

...Они сидели на земле возле невысокого холмика, на котором лежал шлем, смотрящий пустым стеклом на деревья. Вокруг стояла тишина, и в этой тишине возник далекий гудящий звук, словно летел громадный шмель. Валерьен поднял голову, прислушался.

- Танк? - спросил Астахов.

- Похоже, - сказал командир. - Идем.

Они встали. Вышли на тропу. Но тропа будто ждала этого - вздыбилась, затряслась; живые, с шевелящейся травой кочки двинулись перед людьми чередой, как волны в океане, отрезав путь, и ноги завязли в липкой тине, нахлынувшей вдруг невесть откуда... сельва приказывала оставаться на месте.

- Гады, - прорычал сквозь зубы Астахов, - многоножки чертовы...

- Спокойно, - сказал Валерьен, - что-нибудь придумаем.

- А, - махнул рукой Астахов, - если не захотят - все равно не пропустят.

Валерьен сделал по кочкам несколько выстрелов. Кочки продолжали двигаться, на место сожженных наплывали новые. Тогда Валерьен сбросил рюкзак, достал из него набор химических реактивов - так называемую походную лабораторию, - и, выбрав один из баллончиков, направил на кочки тонкую струю шипящей жидкости. Результат превзошел все ожидания. Кочки взвыли, засвистели, взъерошив траву, - сначала ближние, на которые попала струя химиката, а потом дальние, - и распластались, улеглись, сравнявшись с землей, - затихли. И тина уползла - нехотя, почавкивая и пузырясь. Но не успели люди сделать и нескольких шагов, как в драку полезли лианы. Куски лиан, срезанные выстрелами и упавшие в траву, продолжали корчиться, пытаясь добраться до людей, и сверху, сзади, с боков лезли сотни растительных змей, бессмысленно упрямые, брызжущие мутным ядовитым соком... Наконец и лианы угомонились. Еще несколько выстрелов, и тропа освободилась, только хлопья пепла вспархивали из-под ног, - и патруль снова пошел вглубь сельвы, туда, откуда доносилось гудение танка.

- А дорогу не закрыли, - сказал через несколько минут Астахов. - Не очень-то стремятся нас остановить.

- Разве они могли закрыть тропу? - приостановившись, спросил Харвич.

- Иди, иди, - подтолкнул его в спину Астахов. - Могли, конечно, это им нетрудно.

Гудение приближалось. Вскоре стал различим звук двигателей второго танка, где-то дальше, - и этот второй шел с надрывом, тяжело и медленно.

Но вот тропа расширилась, и перед людьми встало новое сооружение розовые штопоры окаменевших лиан выстроились полукругом, в центре которого громоздились морские раковины... а наверху пестрой кучи, глядя обреченно на патрульных, стоял шлем от скафандра высокой защиты - пустой, облепленный тиной...

Валерьен подошел к сооружению, осторожно снял шлем и положил его в стороне; ударом ноги развалил экзотическую пирамиду, сбил нелепо-изысканные штопоры, и они с Астаховым пошли вперед, вернулись, осматривая лужайку двигаясь резко и быстро, кипя молчаливой яростью...

Харвич тоже обошел поляну, всматриваясь в узкие просветы между деревьями, заглядывая под узловатые арки корней.

- Нет, - сказал наконец Астахов. - Издалека принесли.

- Сколько штопоров? - внезапно спросил Валерьен.

Штопоров оказалось шестнадцать. Валерьен побледнел.

- Как они их выманивают из танков? - тихо спросил он, ни к кому не обращаясь. - И заставляют раскрыться...

Харвич вспомнил, что из предыдущего сооружения торчало двенадцать веток... неужели ягодников осталось четверо? А патруль все идет, идет, и никак не может дойти... а сольпуги тем временем убивают пиратов, разрывая в клочья их тела... а шлемами играют, словно мячами, и люди бессильны перед фалангами... Винцент стиснул зубы так, что заныли челюсти.

И все равно люди будут приходить в чужие миры, будут пытаться понять и объяснить, договориться... предлагать свое, подталкивать вперед и навязывать лучшее... а сольпуги сосчитают тех, кто уже не уйдет с их планеты, соорудят очередную пирамиду и забудут о человечестве.

На тропу вышел сольпуг. Он неторопливо приблизился к людям, осмотрел разгромленный символ и заговорил:

- Правомерность ответа признается вами. Мы признаем за собой. Я веду вас. Ответ ума часто не имеет смысла. Видим одно, понимаем разное. Веду, следуйте.

Сольпуг скользнул вперед, и патрульные вынуждены были идти за ним. Харвич думал, что сольпуг прав, в конце концов, не сольпуги напали первыми, и убийство ягодников - всего лишь самозащита... но все его чувства восставали против этой правоты.

Шли почти три часа, затем сольпуг объявил привал и исчез. Над полянкой, предназначенной для остановки, деревья свернули кроны и раскрыли небо. Ореида еще не зашла, сумерки не успели сгуститься, и, поставив палатку, люди уселись на траву рядом с ней. Все трое молчали, думая об одном и том же.

Шорох и посвистывание, раздавшиеся позади палатки, заставили патрульных обернуться. Из-за палатки вышел сольпуг. Не мутно-зеленый, а розовый. Вокруг палатки засновали в уходящем свете крохотные существа, многоногие, неуклюжие... и Харвич вдруг понял, что это - сольпужата. Они еще не имели панцирей, их тельца покрывал нежно-голубой пух, и они, как лазоревые цыплята, с тихим писком перекатывались в траве. А сольпужиха, как заботливая клушка, что-то им объясняла, кудахтала, ворчала, - а потом обратилась к людям.

- Воспоминание и предвидение, - сказала она, - понимание состояний. Я есть Орис-Силайетуф. Подобные вам страдают иллюзиями. Слабосильные и неловкие, недавно рожденные - нуждаются в защите. Зачем неспешность?

- Мы идем туда, куда нас ведут, - объяснил Валерьен. - А нас никак не хотят привести на место.

- Глупо, - очень по-человечески сказала Орис-Силайетуф. - Затянуты шутки. Неразумность воинов. Готовьтесь идти.

Она тихо засвистела, голубые комочки сгрудились вокруг нее, и вся компания исчезла в зарослях.

- Укладываемся, - сказал Валерьен, и патрульные быстро собрали палатку.

Они сидели на траве, и Харвич думал о том, что он никогда прежде не видел сольпужих - ни в фильмах, снятых на Беатонте, ни на фотографиях, и даже упоминания о розовых сольпугах никогда ему не встречались.

- Борис Андреевич, - спросил он, - а вы раньше видели розовых сольпугов?

- Нет, - сказал Валерьен, - и не только я, никто не видел. Любопытно, - продолжал он задумчиво, - она сказала "шутки"... Затянуты шутки. Олег, - обратился он к Астахову, - тебе не кажется, что сольпуги все-таки действуют в пределах договора?

- Но... - Астахов уставился на командира. - Но...

- Одного они убили, это так. Но только одного. А сколько сольпугов осталось на той поляне? И что мы знаем об остальных ягодниках? Шлем на тропе еще ничего не значит.

Астахов подумал.

- Да, - сказал он наконец. - Наверное, ты прав. Но странно все-таки. Почему она к нам вышла? Да еще с детьми?

- Полагаю, виной тому стажер Харвич с его богатым воображением, слегка насмешливо сказал Валерьен. - Очень уж он сольпугам по душе пришелся. Родственное сознание.

- Не может быть, Борис Андреевич, - усомнился Харвич. - Что-то слишком просто выходит.

- Не скажите, юноша, - возразил Валерьен. - Не так уж и просто. Сольпуги никогда не сталкивались с фантазерами вроде вас. Мы всегда - я говорю о людях вообще, - пытаемся найти общий язык с новой культурой, оставаясь в рамках сухой логики. Видимо, это было ошибкой. Что-то в вас, какие-то ваши чувства проняли сольпугов. Не исключено, что именно здесь скрыта возможность взаимопонимания.

- А зачем вообще мы кругом суемся со своей культурой? - неожиданно для себя спросил Харвич.

Астахов закашлялся, а Валерьен молча смотрел на Харвича, словно ожидая еще каких-то слов. И Харвич сказал еще:

- Мне кажется... я думал, что наша культура совсем не обязательно должна быть образцом для всех... ведь у каждой планеты свои пути, а мы им, тысячи лет идущим своей дорогой, предлагаем свернуть на наш тракт - зачем?

- Мы никому ничего не предлагаем и тем более не навязываем, - сухо сказал Валерьен. - Ведь именно навязывание норм нашей морали вы имеете в виду?

- Ну... да, это так, - согласился Харвич. - Но и не совсем так. Мы не то чтобы сознательно навязываем, а... подталкиваем, что ли... я не знаю, как это сказать. Мы предлагаем всем свои образцы, но ведь мы сами не принимаем чужие этические нормы?

- Вот видишь, Борис, - негромко сказал Астахов. - Не я один такой...

Валерьен не ответил.

Прошло около часа, прежде чем сольпужиха вернулась, и вместе с ее приходом пришла и ночь. Дама с шумом ворвалась на поляну, выпалила:

- Ненужность событий откровенна. Следуйте, спешим, - и рванулась на тропу.

Люди почти бежали за ней, так стремительно скользила розовая двадцатиногая дама, а она трещала на ходу:

- Аутоэволюция - новое слово, действие проходит без обозначений... Познание необратимо...

Ночная сельва расступалась перед шквальным наступлением сольпужихи, всё шарахалось в стороны, освобождая перед ней путь, деревья резво поднимали шлагбаумы ветвей, и патрульные, ведомые блистательной амазонкой, без остановки прошли около пятнадцати километров. А потом открылась широкая поляна, над которой висели низко непривычные созвездия. А на поляне...

В прозрачном воздухе - две черные туши танков, недвижные, молчащие... как два дохлых кита, неведомой силой заброшенные в дикий лес... вот только из этих китов торчали стволы дальнобойных пушек.

Патрульные замерли на краю поляны.

- Скоро будут лучи, - сказала сольпужиха. - Наблюдение и тишина. Сюда, - и Орис-Силайетуф повела патрульных в гущу деревьев и кустов.

Там оказался уютный тайничок. Валерьен с некоторым сомнением осмотрелся и сказал:

- Может быть, мы лучше пойдем к танкам и попробуем поговорить?

- Нельзя, - категорически заявила Орис-Силайетуф. - Прежде слов нужно видеть. Внимательное ожидание. Бессловесность. Игра серьезна и легкомысленна. Нет оснований к страху.

- Как это - нет оснований к страху, - сказал Валерьен, - ведь сольпуги убивают ягодников!

- Возможно, - согласилась Орис-Силайетуф, - но не обязательно. Есть настоящее, есть кажущееся. Ждите лучей.

Сольпужиха ушла, и патрульные остались одни в тесном уюте зеленой пещеры, через амбразуры которой поляна просматривалась вдоль и поперек. Танки не двигались, ни один звук не нарушал покоя сельвы, и рассвет приближался - таинственный и розовеющий.

"Есть настоящее, есть кажущееся. Игра... - пытался сообразить Харвич. - Интересно, что она хотела сказать? Уж не показалось ли нам, что мы нашли изуродованное тело? Может быть, на самом деле пирата никто не убивал? А второй... правда, там был только шлем... Но что тогда означали сооружения на тропах? Двенадцать, шестнадцать... То-то было бы хорошо, если бы все эти дураки оказались целехоньки... а тот, растерзанный? Нет, чего-то мы не понимаем, а вернее - ничего мы не понимаем, водят нас вокруг пальца... вокруг педипальпы... а мы и уши развесили".

Короткая ночь подошла к концу, лучи, ожидание которых предписала сольпужиха, разлились над поляной. Один из танков внезапно чихнул двигателем, и над его башней поднялся перископ. Он крутанулся нервно, танк взревел, ощетинился стволами ближнего боя и двинулся к стене зарослей. А из стены навстречу ему...

...Прямо из плотной зеленой массы вышли они трое - Валерьен, Астахов и Харвич, в черных костюмах, - и замахали руками, предлагая танку остановиться...

Харвич посмотрел на Валерьена. Тот, следя через щель за вторым патрулем, достал разрядник и перевел его на холостой бой. "Зачем? - подумал Харвич. - С пугачом против привидений?.. И почему сольпуги говорили, что не могут остановить... впрочем, сначала действительно не могли... или не хотели? Надеялись договориться... и погибли под гусеницами..."

У ягодников никаких сомнений, судя по всему, не было. Негромко захлопали выстрелы.

Харвич сначала удивился - почему так тихо, потом сообразил: глушители. Вторая троица патрульных ловко уклонилась от снарядов, и вновь черные привидения замахали руками - молча, бесшумно...

Неожиданно надвинулись плотные тучи, сверкнула молния и разразилась гроза - струи толщиной в палец лупили по деревьям и привидениям, поляна мгновенно превратилась в бурлящее озеро, гусеницы танка завязли; в фиолетовом свете, залившем сельву, металлическая глыба казалась тонущим в первобытном болоте мамонтом со многими хоботами... Патрульные стояли по колено в воде, но Валерьен не давал команды покинуть убежище. Ветер завыл тоскливо и длинно, секущие канаты воды качнули танк, он едва не опрокинулся, но развернулся и устоял. Через несколько минут ливень прекратился, вода ушла, и трава задымилась под горячими лучами; серый туман расстелился над ней, и вместе с туманом возникли клубы цветных насекомых.

Насекомые то растекались легкими облаками, то шевелящейся массой валились на вооруженную до зубов громаду, и когда взлетали - танк менял цвет, становился желтым, белым, розовым... Наконец мошкара исчезла, оставив в покое теперь уже оранжевый танк. Харвич подумал, что вид у этой горы металла стал очень глупым и растерянным. Второй танк стоял неподвижно, и мошки не обращали на него внимания, и теперь он, черный и закопченный, рядом с ярко-оранжевым собратом выглядел еще более мрачным и уродливым.

А потом сельва засмеялась, захохотала, захихикала. Кружились над поляной птицы, кричали надсадными голосами. Зашелестели в траве змеи и ящерицы, запрыгали вокруг оранжевого болвана толстые синие лягушки. Примчалась стая павианов - они верещали, влезали на танк, цеплялись хвостами за стволы орудий и качались перед смотровыми щелями, строя дьявольские рожи...

Бронированная крепость нелепо-морковного цвета сначала пыталась сопротивляться этому наваждению, металась по поляне, стреляя неведомо куда, - но вскоре танк затих. И вновь появился призрачный патруль... Танк внезапно рыкнул, развернулся - и проскочил сквозь тени, продолжавшие шутовски размахивать руками.

- Так, - сказал Валерьен, - оставайтесь на месте.

Астахов пытался возразить, но Валерьен отрубил: "Выполняйте приказ!" - и выбрался из тайника. Он встал перед зарослями, держа в поднятой вверх руке разрядник, и ждал, когда люди в танке заметят его алую фигуру. И его заметили.

Оранжевая туша развернулась лобовой броней в сторону Валерьена. Командир не шелохнулся. Танк опустил центральный ствол, черный глаз орудия уставился на Валерьена. Валерьен разжал пальцы, разрядник упал в траву. Несколько минут человек и танк словно взаимно испытывали выдержку, потом медленно-медленно, осторожно-осторожно поднялась крышка люка, медленно и осторожно высунулась голова в шлеме высокой защиты. Микрофон на шлеме поперхал и спросил тихо:

- Ты кто?

- Человек, - так же негромко ответил Валерьен.

- Ты один?

- Нет, - сказал Валерьен. - Нас трое. Мы патрульные, мы должны вас остановить и задержать.

Ягодник выбрался из люка, сел, свесив ноги вниз, и вдруг истерически расхохотался.

- Задержать! - всхлипывал он. - Остановить! Ты мне лучше скажи, могу я снять шлем или нет?

- Думаю, что не стоит, - ответил Валерьен.

- Ага, - успокоился почему-то ягодник. - Не снимать, значит? Ну, тогда ты, наверное, и в самом деле человек. - Он сунулся внутрь танка и заорал: - Выходи!

Наверх вылезли еще трое - в скафандрах и шлемах, спрыгнули на траву. Астахов с Харвичем вышли на поляну.

Люди в скафандрах приблизились, осматривая патрульных, один даже пощупал Харвича, потом кто-то спросил:

- А почему вы без щитков?

- Мы патрульные, - повторил Валерьен. - По договору с сольпугами патрули на Беатонте ходят с открытыми лицами.

- И мошки не едят вас? - заинтересовался один из скафандров.

- Нет, - ответил Валерьен и тут же спросил: - А где остальные ваши?

- Там, - буркнул один из ягодников, - во втором танке... мертвые все.

- Все? - В голосе Валерьена прозвучала нота, заставившая Харвича подобраться. - Но у вас такая защита...

- То-то что защита, - сказал снова тот же ягодник, видимо, старший. Не помогает здесь защита, толку с нее чуть... И потом - ты же видишь, бандит показал на все еще суетившихся на краю поляны призрачных патрульных. - Они же совсем как люди, только говорят - снимайте шлемы, здесь не опасно... ну и... пока разобрались... Да еще какая-то дрянь скафандры проедает.

Валерьен помолчал немного и предложил:

- Нужно бы их вынуть из танка... посмотреть.

...На траве - пятнадцать неподвижных тел, одетых в рваные скафандры без шлемов. Валерьен подолгу осматривал каждого ягодника, и Харвичу казалось, что командир выполняет какой-то обряд, необходимый здесь, на Беатонте... Вдруг Валерьен сказал громко:

- Мне кажется, они живы.

И тогда поляна заполнилась сольпугами.

Они выходили из сельвы и вставали кругом возле лежащих на поляне ягодников... и стояли не шевелясь, как диковатого вида изваяния. Прошло несколько мучительных минут, а потом начался спектакль, ради которого люди и сольпуги пришли в сельву.

Деревья и кусты с южной стороны поляны стали медленно раздвигаться, словно огромный тяжелый занавес... и открылась гигантская зеленая пещера в сельве. Сводами пещеры служили плотно перепутанные кроны невероятно высоких деревьев, и под этими сплетениями люди увидели кособокий, плешивый холм, увенчанный розеткой мясистых темных листьев. Из розетки торчал пушистый голубой шар.

- Эх... - прошептал в забытьи один из ягодников. - Чуть-чуть не дошли, чтоб ее...

- Ваше счастье, что не дошли, - тихо сказал ему Валерьен.

Из толпы сольпугов неприметно выскользнул один и подошел к людям. Харвич узнал его - это был Деез-Седьмой.

- Иллюзии относительны, реальность не абсолютна, - заговорил он. Можно внушить смерть, можно доказать необходимость жить. Внешние и внутренние вероятности связаны. Вы останетесь здесь.

"Вы останетесь здесь..." Харвич представил ягодников и патрульных, вперемешку лежащих под розеткой анимоциды... окровавленных, расплющенных... и сольпугов, кружащихся в диком хороводе вокруг холма...

Деез-Седьмой резко вскинул вверх несколько педипальп, и все сольпуги на поляне повторили его движение.

- Смеются, - пробормотал Астахов. - Нашли время...

Деез затрещал:

- Смешным именуется несовпадающее. То, что названо стажер Харвич, испытывает страх. Повод к смеянию. Образ ошибочен. Непонятие сказанного. Остаетесь присутствовать. Именуемые социопсихологи используют слово "карт-бланш". Понятие соответствует ситуации. Смотрите. Думайте. Понимайте.

И началось действо.

Сольпуги кружились, выстраивались в длинные цепи... вокруг бездыханных ягодников стук панцирей и шорох педипальп... Фаланги молчали. Но вот их бугристые зеленоватые спины начали расцвечиваться желтыми и белыми пятнами. Харвичу показалось, что возникла музыка - клочки мелодий витали в воздухе, и к мелодиям примешивались слова, произносимые невнятным шепотом: "Мир изменяется... истинность назначения... пустота сущего... возвращение ушедших..."

Харвич встряхнул головой и сказал:

- Но все-таки они убили того... на той прогалине.

Старший ягодник обернулся.

- Он был главный, дал приказ давить пауков. И сразу двинул машину на них, подавил много...

- А дальше? - спросил Астахов.

- Дальше мы ничего не поняли. Ему что-то помстилось, видать. Закричал: "Вот она, хватайте!" и выскочил из танка... какие-то на него налетели, не понять, - обезьяны, может... или жабы такие прыткие, утащили в лес, мы и танк развернуть не успели.

- Ясно, - сказал Валерьен.

Со стороны фаланг донеслось угрожающе:

- Молчите, молчите...

Разговор прервался.

Харвич потерял ощущение времени, от неподвижности кружилась голова. Потом... Харвич решил, что это от усталости. Но взглянул на Валерьена и понял - нет, не почудилось. Харвич снова перевел взгляд на трупы. Ткани обрели живой оттенок, синева сошла... вот вздохнул один, другой... открывают глаза, садятся... Стажер усмехнулся: "Ожили... а скорее, просто не умирали".

Очнувшиеся мародеры, увидев на краю поляны людей, бросились к ним, и сольпуги расступились, пропустив оборванцев. Ягодники, окружив патруль, разевали рты, пытаясь что-то сказать, - но только хрип вырывался из глоток.

Сольпуги замерли, и Харвич почувствовал, как в воздухе возникло Нечто - ощущение грядущего, или предчувствие изменения... спектакль окончился. Сельва медленно наползала со всех сторон, укрывая анимоциду, поглощая толпу сольпугов... и вот люди стоят, окруженные стенами деревьев, и тропа предлагает отправиться в обратный путь.

...След в след за Валерьеном тянулись оборванцы-ягодники, среди них четверо в скафандрах высокой защиты; и нелепое это шествие замыкали Астахов и Харвич. Тропа стала узкой и однозначной. Шли молча. Патрульным было не до разговоров - спешили к посту, боясь новых сюрпризов сельвы. Судя по индикаторам, до побережья оставалось не меньше пятидесяти километров, и Харвич думал, что скоро вечер, придется ночевать в сельве, а палатка у них одна, и девятнадцать мародеров не впихнуть под крышу... а нужно доставить этих дураков на пост в целости и сохранности, потому что если что-нибудь случится теперь, отвечать будет Валерьен... И еще Харвич думал, что сольпуги зло подшутили над ягодниками, соблюдая при этом условия договора, и показали свою силу... немалую силу; может быть, с их стороны это своеобразная попытка объясниться?

Впереди забрезжил свет. Тропа врезалась в открытое пространство, и Харвич подумал, что сольпуги приготовили очередное место для привала. Но через несколько минут люди вышли на побережье, к деревне сольпугов. Ягодники при виде океана загомонили, сбились в кучу, а Валерьен, обойдя их, подошел к Харвичу и Астахову. Харвич взглянул на индикаторы - они вообще ничего не показывали.

- Через деревню им идти не стоит, - кивнул на ягодников Валерьен, обращаясь к Астахову. - Обведи их вокруг.

Астахов направился к ягодникам, и они, выслушав его, покорно потянулись в обход деревни. Валерьен посмотрел им вслед и сказал Харвичу:

- А мы с вами - прямо.

...Валерьен не спешил пересечь деревню, шел медленно, иногда заглядывая в темные провалы входов, иногда останавливался... Харвича охватило странное чувство, чувство потери, утраты, будто он расставался с чем-то дорогим, что-то уходило безвозвратно... "Почему? - думал Харвич. Что это?" Мучительная тоска навалилась на него, он понял, что беззащитен и никому не нужен... Внезапно Валерьен сказал:

- Пойдемте быстрее. Нас просят уйти.

"Вот оно что, - сообразил Харвич. - Это сольпуги..."

Он прибавил шаг, и тоска ушла.

Возле домика сидели на песке ягодники - тихие, напуганные. Валерьен вошел в дом, а Харвич задержался на минуту, посмотрел на деревню, на сельву... на мародеров, ожидающих катера, который увезет их с этой трижды проклятой прекрасной Беатонты на Землю, в понятный и уравновешенный мир... и понял, что сам он еще вернется сюда, что сольпуги будут ждать его возвращения... а может быть, ему это показалось.

Астахов связался с орбитой, катер за ягодниками должен был прийти через час. Валерьен приказал переодеться, и вот уже патрульные в синих комбинезонах выходят наружу. Ягодники, увидев патруль в "домашней" форме, повскакивали, собрались у крыльца. Им не терпелось убраться отсюда, но Валерьен сказал, что на орбите пока удалось привести в порядок только один катер, и банду заберут в два рейса. Харвич подумал, что может начаться свалка, мародеры полезут в катер все сразу... Валерьен, видимо, боялся того же, и довольно резко стал говорить, что посадка - по приказу, и любые беспорядки... Один из ягодников внезапно хлопнул Валерьена по плечу и брякнул:

- Не жохай, парень, все будет пучком!

- Что-что? - оторопел Валерьен.

- Уладится, - объяснил ягодник. - Ты думаешь, мы чокнутые? Нетушки, нам жить не надоело!

Валерьен оглядел рожи мародеров и расхохотался от души.

- Здорово вас напугали!

- А то! - подтвердил кто-то из оборванной толпы. - Такого натерпелись, что никому не пожелаем!

- Ладно, - махнул рукой командир, - ждите отправки.

...Легкие облака плыли над сельвой. Закат разрисовал их, как японские веера, и нарядность окружающего мира создавала иллюзию покоя и неизменности. Песок вокруг поста сам собой разровнялся, скрыв следы пребывания мародеров, над океаном слоился прозрачный синий свет, идущий неведомо откуда... Харвич, сидя на крыльце рядом с Астаховым, думал о том, что впереди - скучные дни однообразной вахты, и ежедневная проверка костюмов, и бесконечное прослушивание отчетов, и придирки Валерьена, требующего всегда и во всем соблюдать дух и букву инструкции... и может быть, сольпуги придут поговорить о том, о сем...

 

ЧАСТЬ 3. РАБЫ ПРИЗРАКОВ

Лон-Гир, добравшись до своего дома, опустился на крышу и подошел к самому ее краю. Старик долго смотрел вниз, на узкую улицу. Здесь, в отличие от богатых центральных кварталов, было довольно много пешеходов. Пьяницы с искалеченными крыльями, наркоманы, не имеющие сил взлететь даже до уровня собственной квартиры, люди ночного мира, из каких-то своих соображений бродящие по земле... и мертвые.

Лон-Гир с ужасом всматривался в лишенных сознания и воли крыланов, бессмысленно шагающих по улице. Их с каждым днем становилось все больше. Старика не удивляло то, что другие не замечают, что между ними ходят давно умершие. Внешне они никак не отличались от нормальных людей. Мертвые крыланы в общем вели себя как обычные существа. Просто Лон-Гир в какой-то момент начал отличать живых от неживых. Он и сам не знал, почему это случилось, но с недавних пор он отчетливо видел отсутствие мысли в некоторых телах.

Да, с некоторых пор в Столице стали происходить странные вещи. На улицах города стала изредка появляться нежить - в самых разных обличьях; но, конечно, тут уж любой понимал, что это такое, и толпа мгновенно расправлялась с монстром. А газеты, радио и телевидение поднимали отчаянный шум, радуясь сенсации. Но никто не в состоянии был разобраться - откуда лезет эта дрянь. Каких только предположений не высказывали репортеры, каких только гипотез не строили ученые! Сам Правитель уже дважды высказывался по этому поводу, обещая народу непременно разобраться в странном явлении и навести в Столице порядок.

Но никто ни словом не упоминал о мертвецах, живущих среди крыланов.

Лон-Гир не верил, что он - единственный, кто заметил новое явление. Наверняка есть и другие, кому это давно известно. Так почему же все молчат?

И почему молчит он сам?

Лон-Гир, тяжело вздохнув, спланировал с крыши на балкон своей крохотной дешевой квартирки на восьмом этаже, в которой и крылья-то было толком не развернуть. Он не в первый раз думал об этом. В конце концов, живые мертвецы появились на улицах Столицы не вчера. Это началось около года назад, как раз перед тем, как Димея подписала Конвенцию и стала членом Земной Межгалактической Федерации. И когда Лон-Гир впервые заметил бредущее по улице тело крылана, он загорелся мыслью рассказать об этом представителям высоких цивилизаций, надеясь, что они без труда разберутся в задаче и справятся с ней... но после первой же попытки встретиться с кем-нибудь из дипломатов оставил эту идею. До дипломатов было не добраться. Ему пришлось бы подробнейшим образом излагать суть своей проблемы десяткам секретарей, окружавших работников Мирового Центра. И что могло из этого выйти? Над ним просто посмеялись бы, решив, что старик спятил. Мертвые крыланы, парящие над Столицей, шагающие по улицам бедных кварталов? Да кто же поверит в такое?

Тут Лон-Гиру пришла в голову новая мысль. А почему, собственно, он решил, что оживают лишь тела бедняков?..

А если и среди власть предержащих тоже...

И если это не случайность, не глупая шутка какого-нибудь колдуна, а грандиозный замысел, нацеленный на непонятную Лон-Гиру, но явно недобрую цель?..

Старый крылан не на шутку испугался картины, нарисованной его воображением. Димея, которой правят мертвецы...

Лон-Гир вздрогнул и печально покачал головой. Нет, это уж слишком. Такого просто не может быть. К тому же очень скоро на Димею нахлынут гуманоиды, и уж тогда он найдет человека, с которым можно будет поговорить о мучавшей его загадке. А может быть, он уже нашел такого.

Старик пошел на кухню и занялся приготовлением позднего ужина, размышляя о симпатичном парнишке, который подсел за его столик днем в кафе. Что-то было в этом юноше... Лон-Гир видел нескольких представителей туристических фирм, посетивших Димею в последние месяцы. Это были люди совсем иного типа - напористые, ухватистые. А Винцент... Да, конечно, его тоже переполняла энергия, и он был умен и сообразителен, но он был другим. Даже ничего, в общем-то, не понимая в двуногих прямоходящих, Лон-Гир ощущал эту разницу. И ему было искренне жаль, что глаза гуманоида устроены столь неудачным образом, что он не может видеть многослойную живопись крыланов. Он в состоянии рассмотреть лишь то, что лежит на самой поверхности, и что для любого крылана либо просто незаметно, либо не имеет никакого значения.

А вот интересно, подумал вдруг старый историк, как мы сами выглядим в их глазах? Ведь если бескрылые не видят многослойности красок, то и наша одежда, и наши крылья для них выглядят совсем не так, как для нас?

Лон-Гир попытался представить себе плоский цвет, лишенный перехода тонов вглубь. Само собой, ничего у него не вышло. Но он догадывался, что картина мира при таком зрении становится намного беднее, лишаясь утонченности. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Все люди разные, и видит каждый по-своему. Но это ведь не так уж и важно. Важно то, что все мыслящие существа - это люди, ходят ли они на двух или четырех ногах, или летают. А вот нелюди, нежить...

И мысли Лон-Гира вновь вернулись к мертвым телам, движущимся то ли по воле неведомого закона природы, то ли по воле неведомого существа, замыслившего нечто странное и непонятное.

А в связи с бродячими телами он снова вспомнил о Винценте. Этот молодой человек так внимательно слушал болтовню одинокого старика, так жадно впитывал все, что касается жизни крыланов, задавал так много вопросов, что Лон-Гир невольно подумал: это неспроста. И уже там, в кафе, у него мелькнуло подозрение, что парнишка явился на Димею отнюдь не ради того, чтобы подготовить базу для будущих многочисленных туристов. Винцент напомнил ему одного блестящего журналиста, с которым Лон-Гир был дружен в молодости. Когда Кон чуял сенсацию - он вел себя точно так же, как этот молодой гуманоид. Предельная внимательность к собеседнику, вежливость, интерес к каждому слову... а потом появлялась новая статья, которой зачитывались тысячи крыланов.

Может быть, этот мальчик - тоже журналист? Тогда есть смысл поговорить с ним о нежити и бродячих телах. Он поверит, решил старик, он обязательно поверит. Ведь он не знает, что далеко не каждый крылан способен увидеть отсутствие сознания в теле. И Лон-Гир, пожалуй, сумеет убедить его проверить этот факт - с помощью галактических технологий. Наверняка у землян есть что-нибудь такое. И тогда тайное станет явным, и тогда можно будет приняться за монстров всерьез. И выяснить, откуда они берутся.

Но сначала Лон-Гир решил понаблюдать за жителями богатых кварталов. Есть ли среди них бродячие тела? Он ведь никогда не присматривался к людям в центре Столицы. Он просто прилетал в кафе "Долинка", чтобы еще и еще раз увидеть картины великого мастера, и все. Но теперь он погуляет и вокруг кафе. А потом поговорит с гуманоидом. Найти его труда не составит, гостиница для бескрылых дельцов в Столице пока что всего лишь одна.

С этими мыслями Лон-Гир и улегся спать.

Второе явление колдуна было прозаическим донельзя. После завтрака, доставленного мышиной мелочью, в круг света спокойно вошел некто в черной одежде, с черными крыльями, и с громадными портновскими ножницами в похожей на птичью лапу тощей руке. Четверо пленников, все еще сидевших за столом, уставились на него во все глаза. Впрочем, сказать "уставились" можно было только о гуманоидах. Что уж там сделал Клавдий - определить никто не мог. Однако именно он заговорил первым.

- Итак, ты явился за рыжими волосами? - спросил он хриплым тенором. Интересно, какого рода ворожбу ты затеял? Каковы твои цели?

- Не твое дело, - сварливо бросил черный крылан.

- Отчасти мое, - возразил Клавдий. - Потому что вот такими ножницами ты можешь срезать волосы с гуманоидов, но не с меня.

Колдун фыркнул и, положив большие ножницы на стол, достал из кармана другие, маленькие, похожие на маникюрные - чуть изогнутые.

- Ну?

- Да, этими можно снять мое волосяное покрытие, - согласился Клавдий.

И тут вдруг Сергею пришла в голову некая мысль...

- А откуда у тебя переводчик? - резко спросил он, уставясь на огромное полупрозрачное ухо рукокрылого бандита, в котором поблескивала так хорошо знакомая всем крошечная серьга. - Где ты его взял?

Колдун расхохотался, оскалив острые длинные зубы, и его вытянутое мышиное лицо запрокинулось вверх. Толстые складки зеленоватой кожи, свисающие с шеи на грудь, затряслись, как полурастаявшее желе.

Марина и Нэя, вздрогнув, испуганно придвинулись поближе друг к другу. Обе девушки подумали одно и то же: вряд ли кто-то из туристов просто подарил колдуну свой переводчик...

И Сергей с Клавдием подумали о том же.

- Что ты сделал с владельцем этого приспособления? - резко спросил Клавдий, имевший на этот раз форму груши со стебельком на макушке.

- И это тоже не твое дело, - насмеявшись досыта, ответил чернокнижник. - Извольте стричься, гости дорогие!

Гуманоиды, переглянувшись, посмотрели на Клавдия. Тот промычал:

- Уверен, что сопротивление не имеет смысла.

- Вот в этом ты прав, - кивнул До-Сон. - Вздумай только вы противиться, и...

Он демонстративно щелкнул пальцами левой руки, и в то же мгновение по периметру всех трех клеток возникли белесые безглазые существа со множеством длинных извивающихся щупалец. Щупальца как по команде потянулись в сторону пленников, существа разинули широкие пасти, утыканные острыми мелкими зубами... Потянуло тухлятиной.

- Позвольте представить - это мои пиявки, - сообщил колдун. - Ждут не дождутся, когда вы совершите какую-нибудь глупость.

- Ну, мы ведь тебе нужны живыми, - резонно возразил Клавдий, похоже, ни на секунду не утративший самообладания. - Так что нечего нас пугать всякой дрянью.

- Ха-ха, - отчетливо произнес колдун. - Мне, может быть, и одного экземпляра хватит. Так что кормить четверых бездельников неразумно.

- А ты сначала проверь, - посоветовал Клавдий. - Может быть, тебе и четырех экземпляров мало окажется.

Земляне и Нэя молча слушали перепалку двух негуманоидов, не решаясь вмешаться. Им почему-то казалось, что у Клавдия есть свои, непонятные им цели, что ученый не просто так бросается словами, а хочет что-то для себя выяснить. В конце концов, он ведь был специалистом по летучим мышам, пусть даже и по неразумным.

- И проверю! - злобным тоном ответил Клавдию колдун. - Сегодня же и проверю. А заодно отловлю еще парочку двуногих прямоходящих, очень кстати они к нам явились.

- И тоже посадишь их в клетки? - поинтересовалась Марина.

- Нет, - фыркнул До-Сон, хлопнув крыльями. - Они не рыжие.

- Тогда зачем они тебе? - осторожно спросила Нэя.

Колдун пожал плечами и резким движением расправил во всю ширь черные крылья. Он явно хотел произвести впечатление. А может быть, таким образом просто проявлялась его природная склонность к театральным эффектам.

- Затем, что мне необходимы сердце и печень бескрылых, - объяснил он. - Это очень сильный компонент... но до сих пор мне не хватало рыжих волос. Короче, хватит тянуть время.

Он схватил со стола ножницы и в один прыжок очутился рядом с Мариной. Девушка, онемевшая от ужаса, даже не шелохнулась, пока колдун чуть ли не под корень обрезал ее огненные кудри. Печень и сердце бескрылых...

Затем До-Сон остриг Сергея и Нэю, и в последнюю очередь взялся за Клавдия. Клавдий обернулся безупречным шаром, и колдун принялся тщательно срезать с него короткий рыжий пушок, стараясь не потерять ни волоска. А Клавдий воспользовался моментом, чтобы задать еще несколько вопросов.

- Значит, тебе нужны внутренние органы гуманоидов, - прогудело из глубины шара. - Именно гуманоидов? Или под бескрылыми ты имел в виду любых существ, лишенных способности летать?

- Гуманоиды мне нужны, гуманоиды, - пробормотал колдун, не отрываясь от работы. Уж очень короткими были волоски на шаре. И Марине показалось даже, что эти волоски сегодня выглядят наполовину короче, чем вчера... но она воздержалась от комментариев. - Обязательно двуногие прямоходящие. В них вся загвоздка. И надо их мне много...

Нэя судорожно вздохнула, и Марина поспешила взять девушку за руку, чтобы хоть немного поддержать и успокоить. Сергей подошел к ним вплотную и обнял обеих за плечи. И так они стояли, наблюдая за стрижкой Клавдия и внимательно вслушиваясь в пугающих их разговор.

- А зачем именно много? - поинтересовался Клавдий, отращивая лапу с клешней из обстриженной части своего тела. - Это связано с обширностью твоих замыслов, или с какими-то другими причинами?

- Не твое дело, - буркнул колдун. - Впрочем, беды не будет, если я и скажу тебе. Все равно ты отсюда не выйдешь. Я хочу превратить всех крыланов в послушных мне людей. Чтобы ни один из них не мог противиться моей воле. Вот чего я хочу... и я этого добьюсь... - Он наклонился, чтобы заняться стрижкой нижней части шара. Но в этот момент Клавдий опустил клешню и...

Колдун взвыл и отпрыгнул в сторону, выронив ножницы и рассыпав пух, который держал в руке. Клавдий весьма чувствительно ущипнул его пониже спины.

- Ах ты, наглец! - заорал рукокрылый. - Ну, сейчас ты у меня получишь!

И в Клавдия ударила беловато-голубая извилистая молния, вырвавшаяся из пальца чернокнижника.

А дальше произошло нечто несусветное.

Молния отскочила от стриженого шара и врезалась в живот летучей мыши. До-Сон заорал во все горло и, согнувшись пополам, замахал руками и крыльями. Клавдий язвительно рассмеялся, быстро вытягиваясь вверх и перестраиваясь в нечто двуногое. И это нечто шагнуло к колдуну и угрожающе склонилось над ним.

- Не хулигань, дяденька! - тоненько пропищал Клавдий. - А то как бы тебя по попке не нашлепали!

Колдун задыхался от боли и ярости, но тем не менее не замедлил ответить:

- Ну, ты свое еще получишь, чучело!

Отдышавшись наконец, До-Сон молча сгреб со стола кучу волос и ножницы и исчез в темноте.

Земляне, проводив его изумленными взглядами, внезапно расхохотались. И тут же зазвучал нежный серебристый смех Нэи. А Клатоварпоридариус, растекшись по полу лепешкой, благодушно заурчал, как сытый кот.

- Ну вы и фрукт! - отсмеявшись наконец, сказала Марина. - Как это у вас получается? У вас что, кожа такая?

- Ну, вроде того, - донеслось из середины лепешки, где тут же вздулся небольшой бугорок. - Впрочем, это неважно. Давайте лучше еще раз подумаем, как нам отсюда вырваться. Мне не нравится то, что этот тип завладел-таки нашими волосами.

- Но вы же сами сказали - не стоит сопротивляться, - напомнил Сергей. - А теперь мне кажется, что вы вполне могли бы справиться с этим бандитом.

Клавдий промолчал. Марина, снова вспомнив ужасные слова колдуна, неуверенно спросила:

- А как вы думаете, он действительно убивает гуманоидов? И если это так, то почему нам разрешили спуститься на эту планету? Наверное, он все-таки соврал.

- Вряд ли, - задумчиво откликнулась лепешка. - Скорее дело в том, что он поставляет качественную замену.

- Как это? - непонимающе уставился на Клавдия Сергей. Девушки переглянулись. Им тоже слова Клавдия показались странными.

- Очень просто. - Казалось, лепешка глубоко вздохнула. - Делает копии. Очень хорошие копии. Я ведь уже говорил вам об этом. Как же вы умудрились забыть? И эти копии отбывают с Димеи вместо тех, кого он... использовал для своих колдовских экспериментов. И, очевидно, эти экземпляры существуют достаточно долго, так что их "смерть" ни у кого не связывается с Димеей.

- Нет, не может быть! - вскрикнула Нэя.

- Почему же нет, деточка? - удивился Клавдий. - Обычное черное колдовство, ничего особенного.

- Ничего особенного? - внезапно возмутилась Марина. - Да как вы можете говорить такое? Ничего особенного в том, что кто-то убивает людей? Он же их убивает!

- Да, безусловно, - согласился Клавдий. - Но в данный момент мы с вами ничего не можем изменить. А вот если нам удастся вырваться отсюда тогда другое дело. - Неожиданно негуманоид фыркнул. - Одни только ваши прически могут послужить отличным доказательством правдивости наших слов! Так что властям поневоле придется принять меры.

Марина ойкнула и схватилась за голову. Нэя, хотя и не так импульсивно, последовала ее примеру.

И на глазах у обеих девушек выступили слезы.

Конечно, дело было не в утраченных локонах. Просто они были слишком напуганы.

Сон лейтенанта был беспокойным. Харвича одолели кошмары. Ему снились летучие пираньи, порхающие по отсекам крейсера Разведкорпуса. Разведчики пытались их изловить, но пираньи ловко уворачивались от людей и пикировали то на одну голову, то на другую, вырывая клочья кожи с волосами. Разведчики обливались кровью, но не сдавались. Харвич был среди них, но на него пираньи почему-то не обращали внимания. Он бродил по коридорам и наконец очутился в рубке. Пытаясь хоть как-то помочь товарищам, он начал начитывать формулу, защищающую от злобных живых существ - и вдруг в воздухе прямо перед ним возникло желтое блюдечко с синими цветами по краю. На блюдечке стояла толстая мышь - не летучая, а самая обыкновенная, с длинным тонким хвостом. В жирной лапке мышь держала волшебную палочку. Харвич подошел ближе, чтобы рассмотреть мышь как следует - и вдруг она изо всех сил ударила его палочкой по плечу...

Харвич вздрогнул и проснулся. В мутном свете начинавшегося дня он увидел склонившегося над ним инспектора Ольшеса.

- Ага, очухался, - констатировал Даниил Петрович. - Подъем, юноша! Работать пора.

Харвич попытался вскочить, но запутался в одеяле и растянулся на полу. Ольшес небрежным жестом поднял лейтенанта, подхватив его за воротник пижамы, и Винцент успел мельком подумать о том, что инспектор обращается с ним, как с котенком... но тут же забыл обо всякой ерунде, потому что Даниил Петрович сказал:

- Мои коллеги прибыли. Сейчас ты подробно доложишь нам, чем ты тут занимался в мое отсутствие, а уж потом решим, что делать дальше.

И Даниил Петрович демонстративно указал Харвичу на дверь ванной комнаты.

- Побыстрее! - крикнул он вслед лейтенанту, послушно отправившемуся под душ.

Когда через несколько минут Харвич вышел из ванной, он обнаружил, что все трое инспекторов уже сидят в креслах, ожидая его появления. Лейтенант немного смутился. Он не привык к избытку внимания к собственной персоне.

Оказалось, что Даниил Петрович уже успел заказать завтрак для всех четверых, и не успел Винцент сесть напротив старших коллег, как в дверь номера тихо постучали, и тут же официант вкатил тележку, нагруженную экзотическими блюдами. Расставив все на низком круглом столе, официант удалился. А инспектора принялись за завтрак. Харвич, то и дело поглядывая на них, видел, что особистов совершенно не интересует, что именно они едят. Они просто разжевывали и заглатывали нечто, способное обеспечить им работоспособность в течение ближайших часов.

Ольшес представил коллег как Игоря и Сантоса, но их фамилии назвать не потрудился. Впрочем, для лейтенанта это и не имело никакого значения. Но его позабавило несоответствие внешности особистов их именам. Точнее, смешным ему показалось то, что инспектора как бы "выглядели наоборот". Игорь был сухощавым, черноволосым, очень подвижным - среди его предков явно были латиноамериканцы. Зато Сантос смотрелся как былинный русский мужик коренастый, широкоплечий, веснушчатый, с пышными светло-русыми волосами. Но Харвичу не пришлось особенно долго изучать вновь прибывших, потому что они, едва успев проглотить по куску, тут же принялись задавать вопросы. И лейтенанту пришлось в мельчайших деталях описывать вчерашний день. Разговор Харвича с Лон-Гиром явно заинтересовал особистов. Они вновь и вновь уточняли детали беседы, пока наконец Ольшес не сказал:

- Похоже, он в курсе.

- Ага, - согласился Игорь, энергично разрубая вилкой некое подобие котлеты. - Мне тоже так показалось.

И Сантос кивнул головой, подтверждая, что и он так думает.

- В курсе чего? - осторожно спросил Винцент.

- А всего! - пояснил Даниил Петрович.

Харвич посмотрел на всех троих инспекторов по очереди, и понял, что другого ответа вряд ли дождется. Ну, ничего. Сам разберется со временем.

- Ты с ним договорился о встрече? - как бы между прочим поинтересовался Игорь.

- Нет... - растерянно ответил лейтенант. - Он просто встал и ушел, сказал, что ему пора. Но он говорил ведь, что надеется на новую встречу. И что часто бывает в этом кафе. Так что...

- Так что нам его не найти, - сделал вывод Сантос. - Пока сам не возжелает объявиться. Это печально. Ну почему ты не попытался напроситься к нему в гости?

- Да как же я мог? - удивился Харвич. - На чужой планете, совершенно незнакомый человек, и вдруг - напрашиваться...

- Лопух ты! - сообщил Игорь, отодвигая тарелку. - Молодой, зеленый.

Харвич, немного подумав, решил не обижаться. Похоже, инспектора ждали от него слишком много. Забыли, что ли, что он не особист, а патрульный?

Но инспектора ничего не забыли. Ольшес встал из-за стола и, мимоходом хлопнув лейтенанта по плечу, подошел к окну.

- Да, это я виноват, - сказал он оттуда. - Надо было специально его проинструктировать. Он ведь просто военный, патрульный. Как он мог догадаться?

- Разве ты мог ожидать подобной встречи? - возразил Сантос, тоже вставая и подходя к двери, чтобы позвонить официанту.

- Я обязан был этого ожидать, - сердито сказал Ольшес. - Я вообще обязан был ожидать чего угодно, но вот - прокололся. Ладно, теперь уж ничего не поделаешь. Попробуем сами отыскать этого старичка.

- А кстати, - вспомнил Харвич. - Ты нашел того негуманоида?

- Нашел, - еще более сердито ответил Даниил Петрович. - Тоже фикция. Так что пропали все четверо, прибывшие на эту чертову Димею.

Пришел официант, чтобы убрать со стола, и все молчали, пока крылан в форменной одежде собирал тарелки, складывал их на тележку и аккуратно протирал стол. Когда за официантом закрылась дверь, Ольшес заявил:

- Ну, денек нам предстоит нелегкий, так что начнем, пожалуй. - Он повернулся к Харвичу. - Ты бери "летучку" и отправляйся на окраину города, в любую сторону, куда тебе вздумается. Выполняй свой урок.

- А вы? - не удержался от вопроса лейтенант.

- А у нас свои проблемы, - фыркнул Даниил Петрович. - И с ними мы уж как-нибудь сами разберемся. Давай-давай, не задерживайся!

Харвич уже взялся за ручку двери, когда Ольшес вдруг окликнул его:

- Погоди-ка, Винцент!

Лейтенант обернулся. Даниил Петрович направлялся к нему, держа в руке браслет спецсвязи.

- Надень! - приказал инспектор. - Вдруг пригодится.

Харвич молча нацепил браслет на запястье левой руки и вышел.

...День показался лейтенанту чертовски длинным. И полным сюрпризов. Харвич, будучи патрульным, не слишком часто посещал чужие планеты. Его работа проходила в Пространстве. И по-настоящему он знал только Землю, на которой родился и вырос. Теоретически ему, конечно, было известно, что по большей части миры, входящие в Федерацию, еще не достигли такого уровня развития, как Солнечная система. Но он впервые собственными глазами увидел эту разницу, почувствовал ее.

Окраина Столицы ничем не походила на ее прекрасный, нарядный, ухоженный центр. Здесь стояли совсем другие дома - обшарпанные, с обсыпавшейся краской и штукатуркой, с полуразвалившимися водосточными трубами, зачастую с выбитыми стеклами. И никаких цветов вокруг, лишь кое-где пыльные деревья и чахлые кусты. Все пространство между домами и под ними заросло сорной травой. Но зато широкие дорожки вдоль домов были основательно утоптаны, и этому было очень простое и видное с первого взгляда объяснение: в нищем районе, куда прилетел Харвич, очень многие крыланы ходили пешком.

Винцент, загнав "летучку" под какой-то магазин, побрел по улице, удивляясь странному виду многих встречных рукокрылых. Они были чрезвычайно неопрятно одеты, их волосы слиплись от грязи... и некоторые были явно и откровенно пьяны. Кривые крылья, плохо сросшиеся после переломов, объясняли пристрастие окраинных жителей к пешим прогулкам. Харвич подумал, что медицина в этом мире, пожалуй, еще слишком далека от совершенства. Тем более, что он заметил одного пьяницу и вовсе без крыльев.

Впрочем, пешком в этом районе почему-то ходили и те, чьи крылья выглядели вполне нормально.

И никто не обращал внимания на такое экзотическое явление, как бескрылый гуманоид.

Более того, многие демонстративно отводили взгляд, когда Харвич пытался заговорить с ними. И ускоряли шаг - хотя это давалось им явно нелегко в силу особенностей мышиной анатомии. К тому же походка мышей не отличалась особой красотой, и Харвич в конце концов прекратил свои попытки. Он несколько раз останавливался под ресторанчиками и кафе, надеясь, что персонал обратит на него внимание, и он, попав наверх, сможет-таки завязать с кем-нибудь беседу. Но и эта идея потерпела полный крах. В конце концов лейтенант просто растерялся. Как быть? Как вызвать крыланов на разговор? Он мог бы, конечно, вернуться в центр, и там уж наверняка для него нашелся бы собеседник, - но Ольшес приказал ему отправиться на окраину...

И очень часто лейтенанту виделось во встречных фигурах нечто темное, злое... неживое.

Но вот наконец Харвичу повезло.

Когда он в очередной раз повернул на боковую улочку, то увидел прислонившуюся к опоре здания девушку, явно очень молодую. Побледневшее лицо и бессильно упавшие почти белые крылья говорили о том, что девушка чувствует себя весьма неважно. Харвич торопливо подошел к ней.

- Вам нехорошо? - осторожно спросил он, боясь, что и она отведет взгляд, демонстрируя нежелание общаться с чужаком. Но крыланка, похоже, была вообще не в состоянии ни думать, ни говорить, ни тем более как-то выражать свое отношение к происходящему. Она молча посмотрела на лейтенанта, и Харвич вздрогнул, увидев в черных, глубоко сидящих глазах бесконечную тоску.

- Если вы не против, я мог бы вам помочь, - предложил Винцент. - Я могу отвезти вас домой. Вы далеко живете?

Девушка не только по-прежнему молчала, но еще и начала медленно сползать вдоль опоры на землю. Харвич, перепугавшись, решил наплевать на условности, и, достав карманный пульт, вызвал свою "летучку". Через пару минут "летучка" мягко опустилась в сорняки рядом с лейтенантом, и Харвич, подхватив на руки обессилевшую мышь, усадил ее в машину. Мельком он подумал о том, что платье девушки не отличается особой чистотой, и не пришлось бы потом дезинфицировать кресло... но тут же настолько устыдился собственных мыслей, что покраснел.

Включив кибер-медика, Харвич потребовал от него сведений - что происходит с девушкой? Чем она больна? Как ее вылечить? Задача была вполне выполнимой для аппаратуры, поскольку в Управлении Федеральной безопасности в компьютер ввели все известные параметры анатомии и биохимии рукокрылых.

Когда же на табло вспыхнул результат - Харвич задохнулся от ужаса. Девушка с самом буквальном смысле умирала от голода!

Тут уж Харвич и вовсе решил наплевать на все правила. Да, он прекрасно знал, что не рекомендуется без надобности демонстрировать достижения технологически развитых миров там, где это может вызвать ненужные эмоции, но ведь крыланка была на грани жизни и смерти! И лейтенант повел "летучку" вдоль улицы, высматривая продуктовый магазин. Когда же лейтенант обнаружил искомое, он оставил "летучку" висеть перед входом. Пусть себе еще раз увидят, что машина может обойтись без водителя. Переживут как-нибудь. Да и что тут особенного? Правда, на этой планете заря компьютерной эры еще, можно сказать, и не началась, но все равно - это же не каменный век!

Ворвавшись в магазин, Харвич бегом подбежал к прилавку.

- Мне нужно то, чем у вас кормят тяжело больных и детей, - резко сказал он. - И поскорее.

Продавец окинул Харвича хмурым взглядом и молча выставил на прилавок несколько банок и бутылок. Но когда лейтенант, бросив на блюдечко очень крупную купюру и даже не подумав спросить сдачи, принялся собирать бутылки в охапку, продавец смягчился.

- Эй, погодите-ка, - сказал он. - Возьмите еще вот это...

Он взлетел к полке, расположенной под самым потолком помещения, и достал оттуда элегантную коробку. Поставив ее перед Харвичем, продавец пояснил:

- Разведите пару ложек любым соком. Очень хорошо восстанавливает силы.

- Тогда уж и ложку сразу давайте, - сообразил лейтенант.

Продавец выложил на прилавок большую металлическую ложку и вопросительно посмотрел на Харвича.

- Все, ничего больше не надо, - буркнул Харвич. В следующую секунду он уже запрыгнул в "летучку". Машина покачнулась от толчка, и девушка, сидевшая с закрытыми глазами, склонилась вбок, не в силах удержать равновесие.

Харвич бросил все банки и бутылки на сиденье, осторожно передвинул крыланку, стараясь усадить ее как можно удобнее. Потом, предоставив "летучке" медленно плыть вдоль улиц, принялся за дело. Он вскрыл банку с каким-то фруктовым соком, распечатал красивую коробку, зачерпнул две ложки искристого желтого порошка, находившегося в ней, разболтал порошок в соке и поднес банку к губам мыши.

- Вот, выпей-ка, - тихо сказал он.

Девушка с трудом разлепила пересохшие губы, и Харвич влил ей в рот несколько капель сока. Дальше дело пошло легче. Девушка самостоятельно сделала несколько глотков, глубоко вздохнула и посмотрела на Харвича вполне осмысленным взглядом.

Винцент обрадованно улыбнулся.

- Ну, как ты себя чувствуешь? - спросил он.

- Ничего, нормально, - чуть слышным голосом прошелестела крыланка, но в ее голосе лейтенанту отчего-то послышался испуг.

- Вот и отлично! Сейчас я отвезу тебя домой. Где ты живешь?

Неожиданно девушка смутилась. Харвич на мгновение удивился, но тут же подумал, что, возможно, его предложение прозвучало как-нибудь не так... ну, он ведь не знает, допустимо ли вообще в этом мире такое - отвозить домой молодую девушку... это может быть, например, связано с какими-то тонкостями межличностных отношений, они ведь не знакомы...

- Меня зовут Винцент, - поспешил представиться он. - Я, как сама видишь, гость на вашей планете, так что уж ты не обижайся, если я скажу что-нибудь не то.

- Нет-нет, я... - Девушка говорила чуть слышно. - Просто... Ты ведь богатый человек, да?

- С чего ты взяла? - не понял Харвич.

Вместо объяснения крыланка сказала:

- Мое имя - Ри. - И как-то странно посмотрела на лейтенанта.

- Красиво звучит, - кивнул Харвич. - Так можно мне отвезти тебя домой? Где ты живешь?

- Я... Недалеко отсюда. - Ри вроде бы немного успокоилась, хотя Винцент так и не понял, что ее тревожило до сих пор. - Но ты ведь не знаешь нашего города.

- Ничего, у меня есть подробная карта, - пояснил Харвич. - Так что говори адрес, найду.

- Спасибо, - совсем уже шепотом сказала Ри. - Это улица Зинбар, шестой дом...

Лон-Гир не знал, что делать. Обратиться к кому-нибудь из своих, например, к известному журналисту, или в полицию? Или все-таки сначала рассказать обо всем инопланетянину? Старый крылан весь день летал над Столицей, опускаясь то на одну улицу, то на другую, заходя в магазины и кафе богатых районов... и везде видел мертвые тела. Конечно, их было не так уж много по сравнению с живыми людьми, но они были. Они встречались всюду. Не только на нищих окраинах.

Больше всего Лон-Гир испугался, когда обнаружил двоих полицейских, лишенных сознания. Что же они могут натворить, имея в руках оружие?..

Но в конце концов старик решил не спешить. Ведь бродячие мертвецы появились на улицах города не вчера. И до сих пор их присутствие среди живых никак не изменило жизнь Столицы. Так что день-два, пожалуй, он может порыться в книгах. Лон-Гиру постоянно казалось, что он где-то встречал упоминание о чем-то подобном. Но вот где - он никак не мог сообразить; похоже, его память начала слабеть. Однако ему хотелось отыскать какой-нибудь исторический прецедент - поскольку это могло изрядно облегчить предстоящий разговор на эту тему с кем бы то ни было.

Лон-Гир решил начать с собственных книг, а уж если в них он ничего не обнаружит - отправиться в Научную библиотеку. Добравшись до дома, он грустно посмотрел на антресоли в прихожей. Все, что хоть как-то касалось колдовства, магии и ворожбы, лежало там. Около тысячи томов. Что ж, придется потрудиться. Но в прихожей было слишком тесно, чтобы развернуть крылья. Так что пришлось старому историку доставать из чулана стремянку. Конечно, лазание вверх-вниз по лесенке отняло массу времени, но деваться-то все равно было некуда.

Наконец Лон-Гир устроился прямо на полу в заваленной книгами и переплетенными рукописями гостиной и принялся за работу.

...Закончился день, незаметно прошла ночь, и время уже близилось к полудню, когда старый крылан оторвался наконец от книг, почувствовав сильный голод. Он отправился на кухню - и обнаружил, что в доме нет ни крошки съестного. Пришлось переодеваться и лететь в ближайший продуктовый магазин. День был чудесный - теплый и ясный, и старик летел не спеша, наслаждаясь движением, то взмывая высоко вверх, то опускаясь к самым крышам домов. Однако мысли о бродячих телах не оставляли его. Больше всего Лон-Гира беспокоила непонятность этого явления. Зачем? Зачем это могло кому-то понадобиться? Какой во всем этом смысл?

И вдруг он вспомнил, где ему встречалось упоминание о мертвецах.

Это была гигантская монография по истории охоты. Он много лет не заглядывал в нее, хотя она и стояла на одной из нижних полок рядом с его письменным столом. И в ней, в разделе "Первобытный период", автор подробно анализировал несколько обнаруженных в пещерах экваториальных областей рисунков на камне, которые, на его взгляд, можно было интерпретировать лишь одним-единственным образом: в те чрезвычайно отдаленные от современности времена крыланы умели оживлять мертвых собратьев и использовали их в охоте на гигантских рыжих кошек, ныне вымерших.

Лон-Гир чуть было не повернул домой, охваченный желанием немедленно открыть толстый том и прочесть интересующие его страницы. Но тут нервным урчанием напомнил о себе пустой желудок. И старый крылан резко спикировал вниз, к магазину, в котором обычно делал покупки и владельца которого хорошо знал уже несколько лет.

Однако там, в небольшом гастрономе, Лон-Гир увидел нечто такое, что мгновенно заставило его забыть о поиске прецедентов.

То есть поначалу-то он ничего особенного не заметил. Он просто шел вдоль высоких стеллажей, катя перед собой продуктовую тележку, и складывал в нее все, что могло понадобиться ему в течение нескольких ближайших дней. Но когда он дошел до прилавка с кассой, то обнаружил, что рядом с хозяином гастронома стоит бродячее тело. И не просто стоит...

Хозяин ответил на приветствие Лон-Гира лишь испуганным взглядом. А мертвец молча проследил за тем, как старый крылан рассчитывался за покупки, а потом... потом преспокойно запустил руку в кассу, выгреб часть денег и спрятал в карман брюк. Лон-Гир заметил, что многочисленные карманы куртки и брюк бродячего тела заметно оттопырены. Похоже, он собрал уже немалую дань...

Лон-Гир, видя страх хозяина, не решился заговорить с ним, и лишь вопросительно посмотрел на него, надеясь, что торговец сам хоть что-нибудь скажет. Но тот отвернулся. И Лон-Гиру не оставалось ничего, кроме как уйти, забрав покупки. Однако сначала он внимательно оглядел неживого крылана. Тот кое в чем отличался от безобидных тел, бродивших по улицам. Его крылья имели странный, совершенно неестественный красный оттенок в одном их глубинных слоев. И эта краснота просачивалась в наружные слои цвета, создавая грязную мешанину в зеленых и синих тонах. И волосы мертвого крылана тоже приобрели внутреннюю красноту... Лон-Гир попытался заглянуть в глаза тела, и вдруг неживой крылан прохрипел:

- Чего уставился? Пошел отсюда!

Лог-Гир от изумления чуть не выронил сумку. Он почему-то был уверен, что бродячие тела не говорят... и только теперь сообразил, что, например, лишенный речи полицейский ни часа не прослужил бы в органах правопорядка.

Старый историк поспешил выйти из магазина и помчался домой.

Наскоро перекусив, он снял с полки толстую монографию и быстро отыскал нужный ему

раздел.

...Через час, отложив книгу в сторону, Лон-Гир с грустью подумал, что все это было, к сожалению, слишком давно. И теперь уже невозможно понять, как древние крыланы оживляли мертвых... но тут же он хлопнул себя ладонью по лбу и сердито воскликнул:

- Но ведь кто-то это сделал! И продолжает делать!

А это значило лишь одно: искусство оживления мертвых сохранилось по меньшей мере до эпохи возникновения письменности. И какой-то колдун записал все подробности процедуры. А теперь другой чародей отыскал рукопись, сумел ее прочесть и использовать... и кто знает, какие еще тайны древнего волшебства сумел он постичь?

Но из рисунков, приведенных в монографии, с очевидностью следовало, что для оживления мертвых была совершенно необходима шерсть тех самых гигантских рыжих кошек, на которых впоследствии охотились тела. Однако такие кошки давным-давно вымерли, а все ныне существующие животные кошачьего рода, сколько ни есть их на планете, подобной расцветки не имели.

Значит, годится и шерсть других зверей?

И тут вдруг Лон-Гир вспомнил нечто такое, что заставило его облиться холодным потом. Несколько дней назад на Димею прилетели двое туристов-гуманоидов. Он видел их мельком. У них обоих были яркие красные волосы...

Историк вскочил, охваченный ужасом.

Нет, этого не может быть!

Он выбежал на балкон и резко прыгнул вверх, раскинув руки, развернув крылья. Всей Димее было известно, где расположены коттеджи для бескрылых туристов: в Центральном парке Столицы. Он должен убедиться, что с гуманоидами ничего не произошло. Немедленно! А уж потом решит, что делать дальше.

По дороге Лон-Гир сообразил, что туристы сейчас, скорее всего, не сидят в коттедже, а гуляют по Столице, осматривая достопримечательности. Ведь до вечера было еще далеко. Он огляделся. Как нарочно, ни одного полицейского поблизости. Впрочем, он забрал слишком высоко, полиция летает гораздо ниже.

Через минуту-другую постовой был найден, и Лон-Гир, вежливо представившись, спросил:

- Вы не подскажете, как мне отыскать гуманоидов? Мне очень хотелось бы поговорить с ними. - И он предъявил карточку научного работника.

Полицейский внимательно изучил ее и, подумав, ответил:

- По последним сведениям они отправились в Музей восковых фигур. Следующую сводку я еще не получал.

- Благодарю вас, - сказал Лон-Гир, и, развернувшись, что есть духу помчался к высоченному зданию в северной части Столицы, в районе правительственных зданий, - именно в этом доме, на первом этаже, находился гигантский Музей восковых фигур, мимо которого не проходил ни один из гостей Столицы. Музей и в самом деле был чрезвычайно интересным, Лон-Гир любил бывать в нем. И там всегда толпилось огромное количество посетителей. Если бы историк решил поискать в его залах знакомого крылана - это, пожалуй, отняло бы чрезвычайно много времени. Но найти гуманоидов будет совсем несложно.

Он и в самом деле быстро отыскал прямоходящих туристов - и даже не двоих, а троих. Две женщины и мужчина, и все - с красными волосами. И все трое...

Лон-Гир задохнулся, едва увидя их.

В них не было мысли.

Когда поздним вечером инспектор Ольшес вернулся в гостиницу, портье поспешил сообщить ему:

- Тут один старый крылан весь день ждет вашего коллегу. Зачем - не объяснил, но, видите ли, у него такой встревоженный вид... я подумал может быть, вы как-то могли бы его успокоить? Все-таки человек немолод, от волнения с ним всякое может случиться...

- Которого коллегу? - спросил Ольшес.

- А того юношу, Винцента, который прибыл первым.

- Ага... - задумчиво пробормотал Даниил Петрович. - А другие мои коллеги уже вернулись?

- Еще нет.

- Где этот старик? - резко спросил инспектор.

- Еще недавно сидел там, на скамейке, - портье махнул рукой в сторону небольшого сада слева от гостиницы. - Я выходил, проверял.

Ольшес озадаченно оглянулся.

- А зачем там скамейка?

Портье улыбнулся.

- Их уже много поставили в Столице. Для двуногих прямоходящих.

- А, вот оно что...

Даниил Петрович повернулся и вышел наружу.

Сияние фонарей, освещавших площадь и каждое из стоявших вокруг нее зданий, ничуть не нарушало тьму, сгустившуюся под пышными кронами. Но инспектору Ольшесу было все равно - что светло, что темно. Он при всех условиях видел отлично. И потому отыскать крылана, устроившегося на резной деревянной скамье в глубине садика, не составило для него труда.

Подойдя к нему, Даниил Петрович вежливо поклонился и представился:

- Меня зовут Дан. Я, как вы уже и сами видите, землянин, друг Винцента. Портье сказал мне, что вы давно здесь ждете. Я не могу вам помочь?

Крылан в ответ задал вопрос, который показался бы странным не только Ольшесу.

- Дан... Это ваше полное имя?

- Вообще-то нет. Просто целиком это звучит слишком длинно - Даниил Петрович Ольшес. А почему вас это интересует? Впрочем... вы ведь Лон-Гир, историк, да?

- Винцент рассказал вам обо мне?

- Конечно, - кивнул инспектор. - И если вы историк, то вас естественным образом интересуют и имена, и многое другое. Так?

- Не совсем, - покачал большеухой головой крылан. - Но сейчас не стоит об этом говорить. Я хотел увидеть Винцента. Вы не знаете, когда он вернется?

- Понятия не имею, - честно ответил Даниил Петрович. - Наши дела связаны с людьми, мы должны много общаться с местными жителями, чтобы уяснить для себя массу подробностей... так что, может быть, он засиделся где-нибудь в ресторане с интересным собеседником?

Но, говоря так, Ольшес уже знал, что Харвич задержался по какой-то другой причине. Гораздо более серьезной. Инспектор просто ощущал это всем потоком сознания.

- Как же мне быть?... - тихо проговорил крылан, и Ольшес увидел, что проблема, мучающая старика, и в самом деле нешуточная, но Лон-Гир не уверен, можно ли довериться незнакомцу. Однако он пришел, чтобы поговорить именно с посторонним, с гуманоидом... а значит, довериться рукокрылому он уж и тем более не мог.

- Знаете что? - сказал Даниил Петрович. - Давайте поднимемся в мой номер, закажем чайку, поговорим... а там, глядишь, и Винцент объявится. А то здесь как-то уж очень неуютно.

Старый крылан не раздумывал ни минуты. Он сразу поднялся и пошел к гостинице. Ольшес, шагая рядом с ним, с интересом наблюдал за походкой маленького, едва в полтора метра ростом, рукокрылого. Местные жители, будучи внешне весьма похожи на простых летучих мышей, все же заметно отличались от них своей анатомией. Прежде всего их перепончатые крылья росли не от пальцев, как у настоящих нетопырей, а от локтя руки. И руки при этом были очень длинными, если сравнивать их с руками гуманоидов. А нижняя часть крыльев начиналась от колен - хотя у неразумных мышей и нижняя часть перепонки срастается с пальцами ног. Когда крыланы шли пешком, они особым образом подбирали крылья, складывая их на манер веера, чтобы перепонки не тащились по земле следом за идущим. Но передвигаться на ногах рукокрылым было явно нелегко. Их тонкие, слабые ноги всегда были чуть согнуты в коленях, и от этого даже самые молодые казались древними стариками, с трудом одолевающими несколько метров пути. Впрочем, так было лишь на взгляд двуногих прямоходящих. Наверное, подумал инспектор, сами крыланы считают собственную походку весьма даже недурной.

И еще Ольшеса забавляла сложная система одежды крыланов. Ведь по сути их платья и костюмы были передниками. Впрочем, штанины и рукава наполовину были "настоящими", но охватывающая тело со всех сторон одежда заканчивалась там, где начинались крылья. А остальная часть тела прикрывалась лишь спереди, и вся эта хитрая конструкция держалась на особых лямках, протянутых вдоль спины между крыльями. Даниил Петрович и вообразить не мог, как рукокрылые все это надевают и снимают без посторонней помощи. Но как-то же они справлялись?

Они вошли в гостиницу, и Даниил Петрович с сомнением глянул на широкие ступени лестницы, ведущей наверх. Третий этаж... на таких-то ногах...

- Поднимемся на лифте? - спросил он Лон-Гира. - Я живу на самом верху.

Историк тоже посмотрел на лестницу - и сказал:

- Здесь вполне можно пройти.

Ольшес лишь тогда понял, что имел в виду крылан, когда тот внезапно расправил темно-коричневые, почти черные крылья - и в одно мгновение, промчавшись над ступенями, исчез из виду. Расхохотавшись, инспектор бросился вдогонку. Портье, наблюдавший за этой сценой, неодобрительно покачал головой. Для чего же тут устанавливали лифты, спрашивается, если эти прямоходящие только и делают, что скачут по лестнице на своих двоих?

Лон-Гир ждал инспектора на верхней площадке.

- Мой номер там, - Ольшес махнул рукой, указывая в глубь ведущего направо коридора. - Идемте.

Прежде всего Даниил Петрович позвонил вниз и попросил принести чай, или сок, или еще что-нибудь в этом роде. Потом придвинул к окну низкий стол и два кресла. Но Лон-Гир, улыбнувшись, сказал:

- Такие стулья нам не подходят. Они изготовлены специально для бескрылых, по рисункам. Если позволите...

И он заменил кресло с подлокотниками на обычный мягкий стул, который, к счастью, имелся среди обстановки.

Ольшес мысленно выругал себя за глупость. Нельзя же быть настолько рассеянным! Ведь совершенно очевидно, что подлокотники не позволят мыши нормально сидеть - они просто врежутся в нижнюю часть крыльев.

Через несколько минут официант доставил поднос с чаем, соками, минеральной водой и пирожными. Едва за ним закрылась дверь, как Лон-Гир заговорил, и в его голосе отчетливо слышалось волнение.

- Я хотел поговорить с тем юношей, Винцентом, потому что мне нужна помощь... но дело таково, что соотечественники могут мне просто не поверить. И я подумал... ведь наша планета вступила в Федерацию, и наши газеты и телевидение уж так расхваливали выгоды подписания Конвенции... Нас убеждали, что теперь любые нестандартные проблемы могут быть решены при помощи галактического сообщества, Мирового Совета...

- Это действительно так, - мягко перебил его Даниил Петрович. - Вам, надо полагать, не забыли сообщить и о том, что существует некая специальная организация - Управление Федеральной безопасности.

- Да, - кивнул старый крылан. - Но как раз это у меня лично вызвало некоторые сомнения.

- Почему? - удивился Ольшес.

- Я никогда не доверял полицейским учреждениям.

- Это далеко не полицейское учреждение. Задача Управления - охранять жизнь и благополучие каждого жителя Федерации.

- Каждого? - с недоверием в голосе переспросил Лон-Гир. - Да разве это возможно?

- А почему же нет? - улыбнулся Даниил Петрович. - Представьте себе такую ситуацию. Здесь, на Димее, начинает происходить нечто совершенно необъяснимое. Ну, предположим, вы замечаете какие-то явления, не укладывающиеся в естественный ход событий обыденной жизни. Вам кажется, что причиной тому - магия, или тайное инопланетное вмешательство, или еще что-то в этом роде. Куда вы обратитесь в таком случае?

- Куда бы я ни обратился, меня сочтут сумасшедшим, - с горечью в голосе сказал историк.

- Вот тут вы и ошиблись, - очень серьезно произнес Даниил Петрович. Теперь на Димее, как и на всех планетах, входящих в Федерацию, есть пункты связи с Управлением Федеральной безопасности. Вы о них знаете?

- Знаю. В каждом городе планеты стоит такая будка.

- Так почему бы вам не войти в нее и не передать свое сообщение?

Лон-Гир резко махнул рукой, крыло зашелестело...

- Да кто же мне поверит? - И вдруг старик внимательно посмотрел на инспектора. - Вы сказали... магия или тайное инопланетное вмешательство?..

- Да, я это сказал.

- И...

Ольшес молча смотрел на него, и в глубине инспекторских глаз светились веселые огоньки.

Лон-Гир крепко провел ладонью по лицу и вздохнул.

- Так вы уже знаете? - тихо произнес крылан.

- Не все. И если вы расскажете то, что известно вам, нам будет легче работать.

- И вы знаете, что те гуманоиды, которые прибыли незадолго до вас, превратились в бродячие тела?

- Бродячие тела? - повторил Ольшес. - Хорошо сказано. Нет, это вообще не они, это их копии.

- Копии? - недоверчиво глянул на него Лон-Гир.

- Да, отличные копии, а сами гуманоиды пропали. Пока что мы их не нашли. А что еще вы заметили?

- Многие крыланы тоже мертвы, но продолжают вести себя, как живые.

- Мне это известно.

- А вам известно, что теперь характер их поведения изменился? И внешний вид тоже?

- Каким образом? - мгновенно насторожился Ольшес.

...Прошло около часа, и когда Даниил Петрович твердо уверился в том, что больше ничего из Лон-Гира выудить не сможет, он сказал:

- А не поужинать ли нам, как вы думаете? Или это будет очень ранний завтрак? Правда, я предпочел бы не уходить сейчас из гостиницы, но мы вполне можем заказать что-нибудь эдакое в номер. Как вам идея?

- Неплохо, - согласился Лон-Гир. - А то я в последнее время так нервничал, что и есть-то не мог толком.

- Ага, к тому же вам надо набраться сил перед серьезной работой. К сожалению, компьютеров у вас еще нет, так что придется отыскивать информацию вручную. И вы сделаете это лучше, чем кто-либо другой.

- Что такое компьютеры? - спросил Лон-Гир.

Ольшес снял телефонную трубку, чтобы позвонить портье и заказать ужин или завтрак, и мимоходом пояснил:

- Это такая техническая особенность развитых миров. Хотите что-то узнать - и узнаёте. Через пару минут. Ну, или чуть позже, в зависимости от сложности запроса.

Лон-Гир фыркнул.

- Да уж, объяснение - лучше не придумаешь.

Ольшес виновато пожал плечами, изобразив на лице нечто вроде "Ну что я могу поделать?".

Переговорив с портье, Даниил Петрович снова уселся напротив крылана. Лон-Гир заметил, что в течение всего их разговора высоченный гуманоид время от времени касался неширокого браслета, охватывавшего его левое запястье. Вот и сейчас он сделал то же самое. И после каждого такого прикосновения Дан становился все мрачнее и мрачнее, хотя и старался никак не показывать этого.

- А что это у вас? - спросил старый историк, показывая на браслет. Магнитофон? Вы записываете нашу беседу?

- Нет, я и так все запомнил. Это... это для других целей.

- Радиотелефон?

- Ах, да, у вас есть... Ну, вроде того.

- Вы пытаетесь связаться с кем-то из своих коллег? - догадался Лон-Гир.

- Да, с Винцентом, - не стал отрицать инспектор.

- И он не отвечает?

- Как видите, нет. Куда он мог запропаститься?

Лон-Гир испугался.

- А если... если и он тоже...

- Нет, это исключено, - отмахнулся Даниил Петрович. - Он ведь не турист, он человек подготовленный.

- Но портье сказал мне, что с вами прибыли еще двое землян. Их отсутствие вас не тревожит?

- Нет, с этими вообще ничего не может случиться. Явятся, никуда не денутся.

- А чем отличается от них Винцент? - полюбопытствовал Лон-Гир.

Ольшес усмехнулся и покрутил головой. Он бы, конечно, с удовольствием объяснил старому умному крылану, в чем дело, но... кто знает, что может произойти с самим Лон-Гиром? Так что лучше ему не знать лишнего.

- Молодой он, зеленый, - сказал инспектор.

Лон-Гир понял, что ответа не дождется. И задал другой вопрос:

- А как вы отличите новые тела, агрессивные? Вы ведь не видите глубинного цвета, насколько я понял.

- В общем, да, не видим, - согласился Даниил Петрович. - Но имеем кое-какие приспособления. Да и строго-то говоря, какая разница, новые это тела или старые? Важно то, что некто проделал над ними некую процедуру, в результате которой что те, что другие лишились способности отчетливо мыслить.

- Как странно вы это сформулировали... - задумчиво произнес Лон-Гир. - Способность отчетливо мыслить... Да разве они мыслят хоть как-то?

- Кое-что они соображают, они не мертвые в полном смысле этого слова, - пояснил инспектор. - Но их потоки сознания отведены в сторону... ну, это слишком долго объяснять. В общем, что-то осталось, но основы нет. Так что необходимо срочно отыскать таинственного шутника и объяснить ему, какой он нехороший.

Тут Лон-Гира осенила новая идея.

- Знаете, Дан, - сказал он, - мне, конечно, неизвестно, появились ли бродячие тела в других городах... но если, предположим, это строго столичное явление - то шутник вполне может скрываться под землей. Может быть, именно поэтому вы до сих пор его не отыскали?

Ольшес вопросительно поднял брови.

- Видите ли, город стоит на том самом месте, где в древности находились гигантские поселения крыланов. Там, внизу, - Лон-Гир для убедительности ткнул пальцем в пол, - необъятная система подземных пещер. Никто не знает, как далеко они простираются что вширь, что вглубь. Никаких планов - потому что никогда не проводилось систематического обследования, оно обошлось бы слишком дорого, да в общем и никому не нужно, кроме любопытных ученых. Некоторые поверхностные секции были в свое время использованы для прокладки городской канализации, вот и все. А что вокруг этих каналов - неизвестно.

Даниил Петрович горестно сморщился.

- Вот подарок, так подарок! - сказал он. - Это что же, нам теперь придется лезть в столичное отхожее место? Вот порадовали, так порадовали!

Историк рассмеялся.

- Да, неприятно. Я закажу для вас копии планов канализации, чтобы вы имели хоть какую-то отправную точку.

- Спасибо, - кивнул Ольшес. - Когда вы сможете это сделать?

- Все библиотеки и архивы открываются в восемь утра. Значит, не позже десяти я доставлю вам эти бумаги. А потом засяду искать то, о чем вы просили.

- Хорошо, - кивнул Даниил Петрович, и в очередной раз коснулся браслета связи.

Браслет неожиданно запищал.

- Ура! - рявкнул Ольшес. - Винцент, поросенок, ты где?

- Если в географическом смысле - то понятия не имею, - послышался тихий голос Харвича. - А если в содержательном - то в плену, в каком-то подземелье.

Марина не сразу поняла, что ее разбудило. Но уже через мгновение сообразила: это был незнакомый мужской голос, что-то говоривший тихо и очень быстро на общеземном языке. Марина, не открывая глаз, прислушалась.

- Да говорю же тебе, липовая у них демократия! Куда только эти ослы из дипломатического корпуса смотрели! Выдвигают только потомков королевской крови! Других кандидатов просто не бывает, проверь, у них у всех имена в четыре слога! Ну, хорошо, наплевать. Да, и негуманоид здесь, все четверо здесь. Почему не пытался, еще и как пытался! Я только сейчас очухался. Ну откуда я знаю, почему не прикончил? У него спроси. Старый, в черном, с черными крыльями. Здесь что-то вроде силовых клеток, только это не силовое поле, я проверил. И оно незамкнутое, сверху дыра. Да уж не засижусь, не беспокойся. Что с туристами-то делать? Ага... ага... хорошо, попробую. Да, деструктор...

Марина осторожно приподняла голову и посмотрела туда, откуда доносился голос. Как она и предполагала, там образовалось четвертое световое пятно, и в центре его стоял молодой парнишка, лет двадцати пяти, не больше. Он прижимал к уху браслет спецсвязи. Марина однажды видела такой браслет, когда в институте, где она работала, вышел из-под контроля процесс биосинтеза, и к ним прислали на помощь инспектора-особиста.

Марина радостно пискнула и вскочила. Федеральная безопасность! Наконец-то их нашли!

Парень оглянулся и, увидев, что девушка проснулась, торопливо сказал:

- Ну, у туристов подъем начался. Ага... ладно, не забуду. Пока.

- Привет, - сказала Марина. - Ты инспектор?

Но парень ответил:

- К сожалению, нет. Я здесь в командировке от Управления, но я просто патрульный. Так что, извини, толку от меня будет не слишком много.

На мгновение Марину охватило горькое разочарование, но тут же она сообразила, что прибыл-то парнишка не один...

- Тебя как зовут? - спросила она.

- Харвич, Винцент Харвич. А ты - Марина, да? Твой друг - Сергей, а в той клетке девушка из Персея?

- Ага, - кивнула Марина. - А там - Клавдий.

Правда, отыскать Клавдия взглядом ей не удалось. Где уж он скрывался, в какой из люлек, висевших на шведской стенке...

- Клавдий? - хихикнул Винцент. - Это вы тут его так обозвали, да?

- Ну почему же - обозвали? - обиделась Марина. - Он сам был не против.

- Ладно, это все ерунда, - отмахнулся лейтенант. - Давай, объявляй общую побудку. Попробуем отсюда выбраться.

- Тут вокруг пиявки, - предостерегла Марина.

- Какие пиявки? - недоумевающе огляделся Харвич.

- Зубастые! - пояснила девушка, подходя к Сергею и тыча его кулаком в бок. - Вставай, за нами пришли!

- Я не пришел за вами, - поправил ее Харвич, - а попался, как последний дурак. Так что я такой же пленник, как и все вы.

- Ну да? - не поверила Марина.

Сергей сел, протирая глаза кулаками.

- Чего ты... Ой! - Он увидел Харвича. - Ты кто?

- Лопух, - ответил Винцент. - Зеленый и развесистый.

Через несколько минут все пятеро, включая невесть откуда выползшего Клатоварпоридариуса, устроились за столом в клетке землян, и Харвич объяснил им, как он сюда попал. Он познакомился с местной девушкой, очень долго с ней разговаривал, а когда поздно вечером возвращался в гостиницу, решил немного пройтись пешком - и вдруг куда-то провалился. И какой-то старый крылан пытался его убить, но Харвич как-никак патрульный, его голыми руками не возьмешь, тем более что росту-то в этом хулигане всего полтора метра, да и силенки никакие. В общем, Харвич врезал ему, что называется, без стеснения, - но потом тот выстрелил электрозарядом, очень удачно, попал в голову, - и, естественно, оглушил. Но Винцент не сомневался в том, что старый бандит намеревался именно убить его. А потом, наверное, решил отложить эту процедуру до того времени, когда сам немножко придет в себя. Все-таки Харвич не зря кулаков не жалел.

- Да, он хотел именно убить вас, - низким басом подтвердил Клавдий, на сегодняшнее утро избравший форму чего-то вроде осьминога. Он величаво взмахнул одним из щупалец и пояснил: - Это чародей, ему нужны печень и сердце гуманоидов, чтобы подчинить себе всех крыланов Димеи.

Харвич вытаращил глаза, не в силах осмыслить услышанное. Но тут же спросил:

- Однако вас-то он не убил?

- Мы все рыжие, - сказал Сергей. - А ему нужны еще и рыжие волосы.

- Да неужели на планете нет рыжих зверей? - удивился Винцент.

- Безусловно есть, - прогудел Клавдий. - И наверняка он перепробовал все возможные варианты. Но ни один из них явно не сработал. Вот он и решил попытать удачи с новыми видами. А тут как раз и рыжие инопланетяне подвернулись.

Харвич фыркнул.

- А я-то удивляюсь, где это вы умудрились так странно подстричься! со смехом сказал он. - А почему он вас не побрил? - обратился он к Клавдию, сплошь покрытому густым рыжим пухом.

- Я уже отрастил покрытие заново, только и всего, - язвительно произнес Клавдий. - Но во второй раз ему не удастся меня оболванить. А у гуманоидов, похоже, шерсть растет медленно.

- Вообще-то у нас волосы, а не шерсть, - чуть обиженно прошептала Нэя.

- О, извините! - тут же откликнулся Клавдий. - Я недостаточно владею терминологией, касающейся гуманоидов.

- Да ерунда это, - отмахнулась Марина. - При чем тут слова? Винцент, что будем делать? Надо же как-то отсюда выбираться! Или подождем, пока за нами придут твои коллеги?

- Коллеги понятия не имеют, где я нахожусь, - огорченно сказал лейтенант. - То есть я имею в виду, я сообщил, что попался, но им еще нужно разобраться, где это местечко находится.

- Но у тебя же спецсвязь! - воскликнул Сергей. - Разве они не могут дойти по пеленгу?

- Теоретически могут, - согласился Харвич. - Но когда я говорил с Даном, он сказал, что пеленг почему-то не берется. Так что... В общем, он посоветовал нам действовать самостоятельно, а они, разумеется, тоже не станут времени даром тратить.

- Они? - переспросила Нэя. - Вы не вдвоем прилетели?

- Нет, инспекторов трое, а меня прихватили совсем для других целей, но вот, видишь, теперь еще и из-за меня лишняя проблема.

- А для каких целей здесь ты? - с любопытством спросила Марина, и тут же, спохватившись, добавила: - Ну, если это не секрет, конечно...

- Да какой уж тут секрет, - улыбнулся лейтенант. - Меня прислали только затем, чтобы я собирал слухи.

Трое гуманоидов уставились на него, ожидая продолжения. Харвич, подумав, решил, что ничего страшного не случится, если он расскажет им кое-что.

- У меня обнаружили особый дар общения с негуманоидами, - сказал он. - Они мне доверяют больше, чем другим двуногим прямоходящим. А поскольку на этой планете начали твориться странные дела, то Управление решило отправить сюда не только инспекторов, но и меня к ним в придачу, чтобы немного облегчить им работу. А я вот... - Харвич огорченно махнул рукой.

- И вы действительно сумели выловить странный слух, - сказал Клавдий. - Уж извините, я не спал, я слышал весь ваш разговор с коллегой.

- Да, - не стал спорить Винцент. - В Столице говорят, что некий колдун, умерший двадцать лет назад, ожил и выпускает в мир нечисть. Зачем никто не понимает, но эти странные создания уже несколько раз объявлялись в городе.

- Как это он мог ожить, если умер двадцать лет назад? - недоуменно спросил Сергей. - Разве это возможно?

- Ну, он ведь колдун, чародей, - пожал плечами Харвич. - Почему бы и нет?

Нэя тихо сказала:

- На нашей планете никто бы такому не удивился.

- И еще поговаривают, - добавил Харвич, - что этот колдун умертвляет некоторых крыланов, но они продолжают существовать в мире живых.

- А это-то для чего?! - сердито воскликнула Марина.

- Да откуда мне знать? - развел руками Харвич. - За что купил - за то продаю. А разбираться во всем этом инспектора будут, для того и явились.

Но тут разговор прервался, потому что примчались мелкие мыши и доставили пять корзинок с завтраком.

- О, а тут неплохо кормят! - обрадованно сказал Харвич, проголодавшийся донельзя. - Ну, если не возражаете, я бы сначала перекусил, а уж потом будем думать, как жить дальше.

Четверо гуманоидов основательно подзаправились, а когда они наконец отодвинули корзинки, Клавдий, снова не дотронувшийся до еды, неожиданно прогудел:

- Лучше бы вам все остатки взять с собой.

Харвич тут же согласился:

- Верно. Кто знает, когда мы в следующий раз доберемся до еды!

Поскольку лейтенанта снарядили в поход весьма основательно, в многочисленных карманах его комбинезона скрывалось множество полезных вещей. Нашелся и большой пластиковый пакет, в который Марина и Нэя аккуратно упаковали всю оставшуюся еду. Пустые корзинки сложили стопочкой и поставили на стол в клетке Нэи.

- Ну, - сказал Винцент, - а теперь давайте решать, что делать.

Расставшись со старым историком, инспектор Ольшес поднялся на крышу гостиницы и, сев в свою "летучку", помчался к южной окраине Столице. Собственно, направление он выбрал наугад, потому что намеревался облететь весь город по периметру. Времени до утра было еще более чем достаточно, а у Даниила Петровича появились кое-какие соображения. По дороге он связался с коллегами и подробно рассказал им странную историю об умершем двадцать лет назад колдуне, услышанную Харвичем от рукокрылой девушки по имени Ри. Заодно Сантос доложил, что обнаружил больше полусотни бродячих тел и проверил их с помощью прибора сквозного видения - красного цвета нет. Игорь тоже ни одного "красного" не нашел. Даниил Петрович сказал, что это, судя по всему, совершенно новое явление. Сантос предположил, что если уж колдун нашел способ делать мертвецов активными, то он на штуке-другой не остановится, и Ольшес полностью согласился с коллегой. Но пока ни Игорю, ни Сантосу не удалось засечь момент появления тел в городе. Откуда они выходят - неясно.

- Ну, насчет "неясно" - это ты брось, - возразил Ольшес. - Харвич рассказывал же, тот садовник видел - лезут из канализации.

- Да как садовник мог определить, что это тело, а не живой крылан? возразил Сантос.

- А так же, как и Лон-Гир, - уверенно ответил Даниил Петрович. Кое-кто из крыланов обладает способностью видеть отсутствие сознания. Сейчас не время разбираться, почему это так, просто примем, как факт. Так что сосредоточьте внимание на канализационных колодцах. А завтра у нас будут полные планы городской канализации, и придется нам... ох!

Игорь, хихикнув, сказал:

- Слушай, это будет самым ярким событием за все время моей службы в Управлении! Охота на нечисть среди нечистот. Извини, каламбур не слишком удачен, зато отражает суть дела.

Даниил Петрович печально ответил:

- Об этом я не забываю с того самого момента, когда старик сказал о пещерах. Да, уж и посмеются над нами в Управлении! Картинка будет что надо! Инспектора по уши в, извините, дерьме, а вокруг - летучие мыши, да к тому же дохлые!

Сантос заржал и отключил связь. Игорь на прощанье пожелал Ольшесу:

- Постарайся не провалиться с головой!

- Постараюсь, - буркнул Даниил Петрович и тоже выключил браслет.

Добравшись до окраины, Ольшес повернул и медленно полетел над самыми домами, внимательно всматриваясь в ночных бродяг, либо перепархивавших с места на место, либо вообще шлепавших на своих двоих. Он увидел несколько тел, но все они были обычной окраски. И ни разу Даниил Петрович не заметил ни малейшего движения под землей, хотя ни на секунду не выпускал из внимания пустоты верхнего слоя. Да, пещеры уходили очень глубоко вниз, и Ольшес просто не в силах был бы заглянуть на самое дно, даже если бы вся подземная система была открыта. Но Даниил Петрович сразу же увидел, что под верхними кавернами, в которых, собственно, и находились городские коммуникации, налажена довольно сильная магическая завеса, так что просмотреть даже "второй этаж" было невозможно. Правда, кое-где эта завеса оказалась достаточно тонкой, и инспектор, сосредоточившись, заглянул под землю метров на пятьдесят - но ничего интересного не обнаружил. Ольшес не мог понять, зачем было колдуну, если он действительно прятался в пещерах, закрывать свои владения таким сложным образом? Ведь обычные крыланы не владели ни магией, ни колдовством. А об Учении на этой планете и слыхом не слыхивали. Так кого же опасался колдун?

Но, немного подумав, Даниил Петрович решил, что колдун поступил правильно. Ведь планета подписала Конвенцию, и ни для кого из ее жителей не было секретом, что теперь к ним будут являться в гости существа из самых разных миров. И кто мог знать, какими свойствами обладают эти существа? Так что предосторожность в общем выглядела совсем не лишней.

А потом инспектор увидел "красное" тело. Прибор сквозного видения Даниилу Петровичу был ни к чему - он и так умел, когда в том возникала необходимость, насквозь просматривать любое живое существо. Ольшес мгновенно посадил "летучку" и вышел в полуквартале от бредущего невесть куда не совсем живого крылана. Не только глаза и крылья мыши обладали внутренним красным оттенком, он был насквозь пронизан этим странным цветом, совершенно не похожим на красный цвет жизни, живой крови.

Даниил Петрович, уже успевший убедиться в том, что жители окраин не обращают ни малейшего внимания на двуногих прямоходящих, преспокойно пошел вслед за телом. Инспектор решил проследить, куда направляется это чучело. Правда, существовал риск того, что мышь внезапно расправит крылья и улетит, но это Ольшеса не тревожило - "летучка" стояла недалеко, догнать краснокожего он всегда успеет. "Ну, индеец, - мысленно подтолкнул крылана инспектор, - давай, действуй! Очень интересно посмотреть!"

Рукокрылое тело, словно и вправду услышав инспекторскую мысль, остановилось перед зданием, на первом этаже которого находилась какая-то явно подозрительная забегаловка. Во всяком случае, мыши, время от времени залетавшие туда и вылетавшие оттуда, выглядели отнюдь не как сливки общества.

Неживой крылан резко взмахнул крыльями и поднялся к двери. В ту самую секунду, когда он вошел внутрь, Даниил Петрович очутился на крошечной площадке перед входом, расположенным в десяти метрах над землей. И, не раздумывая, перешагнул порог.

Да, забегаловка и в самом деле оказалась из самых что ни на есть распоследних. Но рукокрылые, сидевшие за столиками, не были пьяны. Здесь не пили, здесь что-то нюхали. Ольшес сначала удивился, а потом вспомнил, что на Димее далеко не все виды наркотиков запрещены законом. И раз местные, не скрываясь, предаются кайфу, - значит, им нечего бояться. Но в забегаловке торговали и спиртным. Во всяком случае, в глубине помещения находилась стойка бара, а за ней - полки, уставленные бутылками.

И бродячее тело направилось прямиком к этой стойке, уверенно обходя столики. Ольшес задержался у входа, наблюдая. И увидел, как крылан, сидевший за ближайшим к бару столом и еще недостаточно одуревший, вдруг встал, и, волоча по полу обмякшие крылья, подошел к бармену и что-то шепнул ему на ухо. Бармен побледнел, и тяжелые складки кожи, свисавшие с его шеи, задрожали. Он уставился на приближавшееся к нему бродячее тело, и Даниил Петрович увидел в глазах живой мыши отчаянный страх. Ага, подумал инспектор, значит, дохлика вычислили. Но почему бармен так его боится?

В следующую минуту инспектор все понял.

Бродячее тело, подойдя к бармену, что-то негромко произнесло - и, вытянув длинную руку, коснулось живого крылана. Бармен взвыл и судорожно дернулся. Ольшес ощутил довольно сильный электрический разряд, выскочивший из руки тела. Инспектор удивленно присмотрелся. Неужели у этой дохлятины генератор в рукаве?

Но микрогенераторами оказались длинные, чуть изогнутые серые ногти бродячего тела. Когда Даниил Петрович это понял, он возмутился. И решил, что, когда он доберется до хулиганствующего чародея, то церемониться с ним не станет. Получит безобразник на всю катушку.

Дальше события разворачивались по схеме, описанной Лон-Гиром. Бродячее тело обчистило кассу и отправилось восвояси.

Ольшес не стал выяснять, почему бармен не вызывает полицию. Все и так было понятно. Крыланы смертельно боялись бродячих тел. И боялись сами превратиться в них.

Ольшес выбежал наружу и увидел, что бродячее тело взлетело в воздух и взяло курс на юго-восток. Инспектор бегом помчался к "летучке".

Близился рассвет. Небо порозовело, и темный силуэт летучей мыши отчетливо вырисовывался на его фоне. Неживой крылан летел медленно, тяжело, - но достаточно уверенно. Ольшес следовал за ним, размышляя о том, как бы изловить фальшивых туристов, не вызвав при этом особого шума, - за фикциями к полудню должен был прийти транспорт, их следовало отгрузить на Землю, в Управление Федеральной безопасности. Там заинтересовались техникой изготовления столь качественных манекенов. Наконец он решил, что если подделки сегодня вообще не выйдут в город, а останутся в своих коттеджах, это будет лучше всего. А уж там как-нибудь...

Он связался с Игорем и Сантосом и приказал им немедленно взяться за дело, пообещав, что к полудню и сам вернется и примет участие в погрузке. А потом они срочно займутся тем самым, ради чего сюда и явились, - поиском живых туристов, которые сидят где-то под землей вместе с попавшимся как кур в ощип патрульным Харвичем. После разговора Ольшес вывел на экран карту окрестностей Столицы. Куда летел неживой крылан?

Летел тот, судя по всему, по уже известному инспектору адресу - в лесное имение, которым когда-то владел скончавшийся двадцать лет назад чародей, ныне якобы оживший.

Даже для живого крылана лету в имение было часа четыре, не меньше. А поскольку бродячее тело едва шевелило крыльями, то поход мог затянуться надолго. Ольшес прикинул, что если он быстренько смотается на разведку, то хуже не будет. И прибавил ходу. "Летучка", мгновенно оставив позади краснокожего, помчалась к лесному массиву, начинавшемуся сразу за обширными фермами, окружавшими Столицу.

Поскольку ныне в колдовском имении жил бывший первый ученик чародея, то Ольшес не исключал и той возможности, что фокусы с отводом куда-то вбок потоков сознания крыланов - его рук дело. Правда, городская молва твердо стояла на том, что ученику это не по зубам, что это сам великий колдун ожил и принялся пакостить людям, - но ведь это была всего лишь досужая болтовня живущих на окраинах бедняков... Впрочем, за многие годы работы в Особом отделе Даниил Петрович не раз убеждался в том, что как раз молва-то зачастую и оказывается самым что ни на есть верным источником информации.

Но вот наконец Даниил Петрович увидел в сплошной зелени деревьев обширную поляну, посреди которой стояло основательное строение из толстенных бревен, с позеленевшей гонтовой крышей. Рядом с домом располагалось несколько столь же основательных сараев. Все это окружал высокий дощатый забор. Ольшес покачал головой. Да, хорошая планета. Гектар с лишним территории обвести забором из досок - далеко не везде могут себе позволить такое. В большинстве известных ему миров с древесиной обращались куда более экономно. Но забор удивил инспектора и по другой причине. Зачем понадобилось летающим существам подобное ограждение? Им же ничего не стоит перепорхнуть всю эту ерунду! Но здесь имелся не только высокий забор, но и ворота...

Посадив "летучку" на краю поляны, Даниил Петрович вышел и, не обращая внимания на красоты окружающей среды, быстро подошел к огромным воротам, висевшим на кованых петлях. Рядом с воротами в заборе была врезана невысокая калитка. Подойдя к ней поближе, инспектор понял, в чем дело. По ту сторону деревянных досок, вплотную к ним, стояла магическая стенка. Ольшес внимательно исследовал ее. Это оказалась не стена, а купол. Значит, ворота были поставлены не напрасно. Колдун не желал, чтобы ему на голову сваливались нежданные гости. Все пришедшие к нему со своими личными проблемами должны были топать пешим ходом, соблюдая ритуал и правила хорошего тона.

Магическая защита оказалась ерундовой, пробить ее для инспектора не составило бы труда, но сейчас это было просто ни к чему. Да и потом тоже, решил Даниил Петрович. Купол явно устанавливал живущий здесь ученик, и если он не сумел сделать его более основательным - значит, эта фигура инспектора не интересует. А интересует его тот, кто утащил под землю туристов и Харвича, сумел наладить магическое поле практически под всей площадью, занимаемой Столицей, и теперь взялся за накопление первичного капитала с помощью индейцев, выпущенных им на тропу войны.

Ольшес вернулся к "летучке" и помчался обратно в город.

- Ты уверен, что это не силовое поле? - спросил Сергей.

- Уверен, - кивнул Харвич. - Дан сказал, что оно, наверное, магическое. Но оно сверху не замкнуто, так что сейчас, я думаю, мы отсюда быстренько выскочим, и пойдем, куда глаза глядят.

- А более точного маршрута ты не можешь предложить? - с легкой язвительность в голосе поинтересовалась Марина.

- Нет, - честно ответил Винцент. - Но у меня есть при себе несколько штучек, разные индикаторы и прочая ерунда, так что, надеюсь, мы сумеем определиться.

- А почему бы не определиться заранее? - тихо сказала Нэя.

- А потому что в этом дурацком поле они не работают, - пояснил лейтенант. - Я уже все проверил, пока вы спали. Вот отойдем от клеток подальше - и посмотрим, что да как.

- Но тут вокруг пиявки! - напомнила Марина. - До-Сон нам их показывал. Жуткие звери.

- Ничего, у меня деструктор, - отмахнулся Винцент. - Как-нибудь справимся.

- Если это не живые звери, а магические твари, ничего вы со своим деструктором не сделаете, - вступил в разговор Клавдий, снова свернувшийся в огурец.

Харвич призадумался. В Управлении его снабдили кое-какими средствами защиты от магических созданий. Он знал с десяток формул, и еще ему вручили два баллончика, которые рекомендовалось использовать в том случае, если выстрел из деструктора не оказывал заметного воздействия на какого-либо зверя... Тут лейтенант догадался задать вопрос:

- А случайно кто-нибудь из вас не умеет сражаться с такими существами?

Сергей и Марина молча покачали головами - они знали только выученные еще в школьные годы формулы, прогоняющие всякую мелкую ерунду, вроде домовых и кикимор. Но Нэя неожиданно сказала:

- Я немножко умею. Но я не знаю, сработает ли это в здешних условиях. Планета-то совсем другая...

- Если это универсальные формулы, то они сработают в любой части любой из Галактик, - уверенно сказал Харвич.

- Да, - почти шепотом произнесла Нэя, - у нас они считаются универсальными...

- Отлично, - обрадовался лейтенант. - Уже кое-что есть. А вы? обратился он к молчавшему Клавдию.

- Я буду полезен, - коротко ответил негуманоид.

- Тогда вперед! - воскликнул Харвич, преисполнившись энтузиазмом.

И пленники устремились на свободу.

Трехметровая невидимая стена оказалась достаточно плотной и крепкой, так что Харвич легко перебрался через нее, а потом Сергей подсадил девушек, и лейтенант принял их в свои объятия с наружной стороны. Сергей справился с барьером при минимальной помощи Клавдия. А сам Клавдий изрядно развеселил всю компанию, трансформировавшись в длинного тонкого червя. Червяк лихо прополз вверх по стенке, наверху свернулся в пружину и тут же шмякнулся на камни. Подскочив на месте два-три раза, пружина сплавилась в шар, и Клавдий сообщил:

- Я готов.

Харвич изумленно вытаращил глаза, а остальные от души расхохотались.

- Что, не видывал такого? - сквозь смех спросил Сергей.

- Ну и ну! - только и смог сказать лейтенант.

- Так мы идем или нет? - поинтересовался Клавдий. - И если идем - то куда? Вы можете определить?

Харвич чуть передвинул вверх правую манжету комбинезона, открыв свой "компас". Немного подумав над тем, что он увидел в его окошках, лейтенант огорченно сказал:

- Да, нелегко нам будет выйти... мы на глубине почти семидесяти метров под поверхностью земли.

Он огляделся по сторонам. Слабый свет, сочащийся из клеток, не давал возможности как следует рассмотреть пещеру, в которой они очутились, но ясно было, что она не слишком велика, и от нее отходят несколько довольно широких туннелей. Прикинув кое-что в уме, лейтенант добавил:

- Нам нужно вон туда, - он махнул рукой в сторону одного из коридоров. - А потом будем искать пути наверх. Значит, так. Я иду первым, за мной - девушки и Клавдий, Сергей - замыкающий.

- Последним пойду я, - твердо произнес Клатоварпоридариус.

Харвич внимательно посмотрел на негуманоида, но, само собой, не смог ничего понять, поскольку увидел перед собой лишь покрытый рыжим пухом шар, и ничего больше. Однако лейтенант чувствовал, что Клавдий отлично знает, что говорит.

- Хорошо, - кивнул Винцент. - Идемте.

Они направились к туннелю, вычисленному индикаторами в качестве оптимального пути к спасению. И вот тут-то и появились белесые пиявки...

От их небольших каплевидных тел тянулись десятки щупалец. На толстых концах капель зияли разверстые пасти с многочисленными острыми зубами. Пиявки возникли одновременно со всех сторон, они неторопливо ползли изо всех туннелей, и от них жутко воняло тухлятиной.

Харвич выхватил из наплечной кобуры деструктор и пальнул в пиявок рассеянным полем. Несколько тварей пронзительно взвизгнули, подпрыгнули на месте и рассыпались в клочья, но остальные продолжали надвигаться на беглецов. Харвич выстрелил второй раз, уничтожив еще штук пять зверюг, но третий выстрел уже не дал никаких результатов. "Ага, - сообразил Винцент, здесь и настоящие звери, и магические копии..."

Лейтенант пустил в ход один из баллончиков. Пиявки, на которых попала струя распыленного вещества, стали почти прозрачными, но их агрессивность от этого ничуть не убавилась. Они упорно ползли вперед, хотя и гораздо медленнее, шипели и вытягивали вперед щупальца, торопясь достать беглецов. Харвич услышал, как за его спиной Нэя тихо начитывает какую-то формулу. Суть текста осталась для лейтенанта неясной, поскольку переводчик почему-то не стал его трансформировать в понятные лейтенанту слова. Пиявки остановились. Нэя заговорила чуть громче. Пиявки распластались по камням, подобрав под себя щупальца, и заскулили. Нэя совсем громко повторила формулу еще три раза и сказала:

- Похоже, они угомонились.

- Безусловно, - баритоном подтвердил Клавдий. - Мы можем идти.

Харвич извлек из своих бездонных карманов два фонарика, и, вручив один из них Сергею, жестом показал: "За мной!"

И они спокойно прошли мимо смирно лежавших на камнях вонючих зверей.

...Туннель, в котором они очутились, имел явно искусственное происхождение, но кто, когда и зачем проложил его в каменной толще, Харвич и гадать не стал. Не все ли равно? Но лейтенанту не нравилось то, что туннель шел строго горизонтально. А им нужно было наверх.

Через несколько минут они увидели боковой ход. К сожалению, вел он вниз. Потом им попался второй коридорчик, третий... но, пройдя по каждому из них по несколько шагов и изучив данные индикатора, Харвич решил, что это не их дороги. Пройдя еще метров сто, они увидели нишу в стене слева; в нише стояло нечто вроде полуразвалившегося каменного постамента, но без скульптуры. Харвич не обратил бы внимания на это углубление в стене, но Клавдий неожиданно сказал:

- Мне кажется, нам сюда.

- А? - недоуменно обернулся лейтенант. - Куда - сюда?

Клавдий мгновенно отрастил руку с тремя пальцами и изящным жестом показал на нишу.

- Но... - Тут лейтенант сообразил, что негуманоид, скорее всего, может видеть сквозь камень. Харвич вошел в нишу и, обогнув постамент, плотно прижал индикатор к стене за ним. Да, стена действительно оказалась совсем тонкой.

- Так, - пробормотал Винцент, - как бы это нам ее быстренько расковырять?..

- Стрельни в нее, вот и все! - предложил Сергей.

- Ага, придется, - согласился Харвич. - Только это ведь гранит...

- Ну и что? - не понял Сергей.

- Да ничего, - пожал плечами Винцент. - Просто отойдите подальше в сторонку, вот и все. Вбок, вбок, чтобы вас волной не накрыло!

Убедившись, что все находятся в безопасной зоне, лейтенант прижался вплотную к стене рядом с нишей и, вытянув руку, минимальным зарядом выстрелил в стену. В то же мгновение из ниши вылетела груда камней, только что бывших постаментом, а стена оплавилась. Харвич, выждав с полминуты, выстрелил второй раз. Стена с глухим шумом обвалилась. Размягченные камни образовали странной формы горку, над которой зияла неровная дыра высотой примерно в полтора метра.

- Нормально, - сказал Харвич. - Подождем минуту-другую, пока они застынут, и можно двигать дальше.

Проверив и перепроверив состояние расплавленных камней (и вспомнив при этом Валерьена, которого он когда-то считал ужасным перестраховщиком), лейтенант решил, что опасности нет и можно войти в туннель.

Они перебрались через завал и зашагали дальше. Собственно, шагали четверо. А Клавдий то ли катился, то ли перетекал с места на место - во всяком случае, он не стал отращивать себе ноги, оставшись пушистым рыжим шаром.

Этот ход был то ли естественного происхождения, то ли просто уже в древности запущен донельзя. Его стены были неровными, а под ноги то и дело попадались то рытвины, то крупные камни, то щебеночные груды. К тому же потолок здесь нависал слишком низко, так что Сергею и Харвичу пришлось идти согнувшись. Но зато этот коридор вел наверх, а большего от него и не требовалось. И в нем было совершенно сухо. Пока. Харвич, памятуя о том, что в верхних уровнях пещер проложена городская канализация, с ужасом ожидал того момента, когда...

Но этого момента они дождались еще очень не скоро.

Они шли уже минут десять, когда Сергей сказал:

- Интересно, а когда колдун заметит, что мы сбежали? И что он тогда предпримет?

- Тьфу на тебя! - рассердился Харвич. - Накаркаешь еще!

Марина рассмеялась.

- Вот не думала, что патрульные суеверны!

- Да при чем тут суеверия, - обиделся Винцент. - Мы пока что в его владениях, он может просто-напросто нас услышать. А уж тогда ему нетрудно будет нас отыскать.

- Но ведь мы ушли в тоннель, который был кем-то уже давно заложен, возразил Сергей. - Может, До-Сон и не знает о его существовании?

- Может, - согласился лейтенант. - Но я не стал бы особо на это рассчитывать.

Клавдий, шедший в конце процессии, пронзительным писклявым голосом сообщил:

- Ему сейчас не до нас! Так что забудьте об этом болване.

- А вы откуда знаете, чем он занят? - спросила Марина. - Вы телепат?

- Телепатии не существует, - категорически заявил Клавдий, сменив голос на музыкальное меццо-сопрано. - И уж землянам-то следовало бы об этом знать.

Марина смутилась, но поспешила объяснить:

- Я просто воспользовалась термином, который в ходу во многих мирах, вот и все. Ну, понимаете...

- Понимаю, - благодушно откликнулся Клавдий. - Вам ведь неизвестно, каким принципам следуем я и Нэя. А вас с детства приучают не болтать лишнего в чужих мирах, когда дело касается Учения. Просто потому, что навязывать свои взгляды другим нехорошо.

Винцент остановился и, обернувшись, изумленно посмотрел на рыжий шар. Ольшес сказал, что это негуманоид прибыл откуда-то с нижних северных окраин... что он может знать об Учении?

- Не удивляйтесь, юноша, - тут же сказал Клавдий. - Мне известно, что способность видеть чужие мысли - это результат определенных практик, тренировок. А термин "телепатия" подразумевает нечто совсем другое, а именно - врожденные необъяснимые способности. То есть необъяснимые с точки зрения машинных цивилизаций.

- Результат тренировок?.. - тихо переспросила Нэя.

- Да, - неохотно ответил лейтенант. - Если человек занимался некоторыми практиками - в этой или в прошлых жизнях, - он приобретает способность видеть чужие мысли. Тут действительно нет ничего необъяснимого.

- Я знаю кое-что об Учении Будды, - сказала Нэя, - но очень мало.

- Шагайте, юноша, не задерживайтесь! - приказал Клавдий, и Харвич безропотно двинулся дальше, думая о том, что Клавдий, наверное, когда-то рождался на Земле, или на какой-то из планет, где следуют Учению, и был хорошим практиком, и достиг очень высокого уровня, позволяющего видеть чужие мысли... а потом родился в тех краях, где люди уже созрели для того, чтобы понять и принять Учение, и куда Учение Будды придет уже совсем скоро...

Но тут лейтенант обо что-то споткнулся, и посторонние мысли вылетели из его головы.

Когда же Харвич направил луч фонаря себе на ноги и увидел, что именно лежит перед ним, он ойкнул.

Потому что это были сгнившие остатки корзины. А среди превратившихся в прах, но кое-где до сих пор сохранивших видимость формы прутьев лейтенант увидел горку маленьких белых и красных резных фигурок.

Когда Даниил Петрович уже подлетал к Столице, его вдруг охватило неприятное тягостное предчувствие. Инспектор огорчился. Он слишком хорошо знал, что подобное никогда не случается с ним из-за пустяков. А значит жди новых неприятностей... как будто ему старых не хватает!

А неприятности и в самом деле не заставили себя ждать.

Первым, что бросилось в глаза инспектору над городскими улицами, было множество "красных" крыланов. Они как ни в чем ни бывало порхали над Столицей между живыми рукокрылыми. Их были десятки, если не сотни. Ольшес ужаснулся. Зачем неведомому колдуну такое количество агрессивных слуг? Не задумал ли он установить диктатуру или что-нибудь в этом роде?

А возможно, он замыслил тотальное ограбление живых? Но и тут должен быть какой-то дальний прицел, ведь деньги ради денег накапливают только совсем уж сумасшедшие... впрочем, нет, тут же поправил себя Даниил Петрович. Это в буддийских мирах никто не копит деньги ради денег, а при других системах ценностей такое очень даже случается.

Инспектор сбавил скорость и стал внимательно присматриваться к "краснокожим". И тут же обнаружил, что они движутся безо всякого смысла. Это были тела, в которых сохранилась одна-единственная составляющая от всего потока сознания: агрессия. Индейцы действительно стояли на тропе войны. Но они не видели цели, их никто не направлял - а сами они действовать были не в состоянии.

Похоже, процесс отвода в сторону потоков сознания крыланов вышел из-под контроля, подумал Ольшес... и не случилось ли чего с туристами?

Он вызвал Харвича. Но тот не ответил. Инспектор повторил вызов еще и еще раз, но лейтенант по-прежнему не откликался. Даниил Петрович энергично выругался и прибавил ходу, направив "летучку" к Центральному парку. Надо было поскорее разобраться с чучелами, а потом срочно лезть в канализацию. Да уж, командировочка вышла отменная. Полудохлые летучие мыши вперемешку с фальшивыми туристами и перспективой очутиться по уши известно в чем.

Возле коттеджей стояла вторая инспекторская "летучка", а значит, Игорь и Сантос уже были на месте. Впрочем, ничего другого и не следовало ожидать. Даниил Петрович стремительно бросил машину вниз и с размаху сел на поляну. Выскочив из "летучки", инспектор на мгновение замер, определяя, в каком из домиков находятся люди, и в следующую секунду уже открывал дверь.

- А, явился! - приветствовал его Игорь. - Давно пора.

- Ага, - подтвердил Сантос. - Мы тут с этими чучелами вконец измучились.

- Где они? - резко спросил Ольшес, не видя в гостиной ни одного из четверых поддельных туристов.

- Там, - Игорь махнул рукой в сторону спальни. - Пришлось их запереть. Очень уж они рвались погулять.

- Вы связались с крейсером?

- Конечно. Обещали прислать бот пораньше. Собственно, мы его ждем с минуты на минуту.

- Хорошо...

Даниил Петрович шагнул к двери спальни и, повернув ключ, заглянул внутрь. И то, что он увидел, его совсем не обрадовало.

Фиктивные туристы теряли форму. Их тела оплывали, как догорающие свечи, лица стали бесформенными пятнами - безглазыми, безносыми... то есть это, конечно, касалось лишь тех чучел, которые изображали собой гуманоидов. А гость с северных окраин просто-напросто растекся в лужу густой темной жидкости. Ольшес мимоходом подумал о том, что ковер придется менять, и, подойдя чуть поближе к фикциям, всмотрелся в них. Да, структура подделок утратила жесткость, исчезли поддерживающие их стержни... Но почему это случилось, Даниил Петрович не понимал. Ведь предыдущие фикции распадались лишь вдали от Димеи. Очевидно, решил инспектор, дело в том, что колдун, кем бы он ни был и где бы он ни скрывался, и в самом деле утратил контроль над своими творениями. Масса красных крыланов в городе, развалившиеся чучела все это должно быть деталями единого процесса. Который необходимо остановить. И поскорее.

Ольшес вернулся в гостиную и сказал:

- Надо их во что-нибудь упаковать. Поищите-ка на кухне пакеты.

Сантос молча шагнул к двери спальни, а Игорь уставился на Ольшеса.

- Упаковать? Данила, ты что мелешь?

- А ты на них посмотри, - ласково предложил Ольшес и, сняв прикрывающий слой со своего пояса, нажал одну из кнопок и вызвал Землю, Управление Федеральной безопасности.

Быстро доложив о неожиданном повороте событий, Ольшес закончил так:

- Мы погрузим в бот то, что от них останется, но я почти уверен - до Земли ничего довезти не удастся. В общем, пока. Мы побежали искать лейтенанта с компанией.

Через несколько минут, отдав прибывшему на боте разведчику четыре пластиковых пакета, наполненных неопределенного вида слизью, инспектора покинули последнее прибежище фальшивых туристов.

Поскольку выявить местонахождение Харвича до сих пор не удалось, решили действовать наугад, проникнув в подземные обиталища где-нибудь в пригородной зоне, чтобы не вызывать лишних эмоций у крыланов. Даниил Петрович был уверен, что, оказавшись под магическим полем, прикрывающим пещеры, он сразу определит направление поисков. Но сначала необходимо было вернуться в гостиницу, поскольку Игорь и Сантос, как выяснилось, отправились на охоту за чучелами далеко не в полном снаряжении. Ольшес сказал им все, что он думал по этому поводу, но в общем-то он знал, что инспектора не совершили никакой ошибки. Они ведь не намеревались воевать с фальшивыми туристами, так что тащить на себе полную амуницию не было смысла. Просто сам Даниил Петрович никогда не позволял себе расслабляться...

Когда они уже подлетали к гостинице, Ольшес обернулся и увидел, что Игорь, сидевший на пассажирском месте второй "летучки", смотрит на горожан через прибор сквозного видения. Ольшес ухмыльнулся. Кого-то ждет сюрприз...

Но сюрприз ждал и его самого. Когда трое инспекторов вошли в холл, Даниил Петрович увидел, что и портье тоже стал "индейцем".

- Тьфу ты! - в сердцах сплюнул Ольшес. - Вот незадача!

Инспектору прямо сейчас нужен был нормальный живой крылан, чтобы оставить ему записку для Лон-Гира, буде тот появится в отсутствие землян. Ольшес очень надеялся на то, что историку удастся отыскать необходимые для работы сведения, и он хотел, чтобы Лон-Гир посидел до их прихода в номере Ольшеса, или хотя бы отнес туда свои записи. Но не оставлять же сообщение индейцу!

Поднявшись наверх, Даниил Петрович окинул беглым взглядом коридорного. Тоже "краснокожий". Заказал чай, посмотрел на официанта. И этот не годится.

В конце концов инспектор решил, что Лон-Гир и сам не дурак, сообразит, что надо подождать. И когда коллеги вошли к нему, полностью готовые к подземному путешествию, сказал:

- Ну, вперед. Нас ждут радости целебных ванн.

И трое развеселившихся инспекторов побежали к "летучкам".

Но за те несколько минут, что они летели над Столицей, настроение у них изрядно испортилось. Потому что инспектора успели увидеть десятка полтора неприятных сцен. Краснокожие начали действовать. Один вылетел из чьей-то квартиры с узлом барахла в руках, а вслед ему смотрела молча плачущая крыланка... другой остановил на лету богато одетого рукокрылого и запустил руку ему в карман... из дорогого ресторана неподалеку от центра вырвалась толпа охваченных паникой посетителей... еще один "индеец" зачем-то гнал куда-то двоих детишек, а их родители метались вокруг, не в силах задержать бандита...

- Ну, паразиты, - заорал Сантос так громко, что Даниил Петрович вздрогнул и потряс головой, испугавшись, что система личной связи откажет из-за перегрузки. - Ну, дождетесь вы!

- Спокойно, спокойно, - сказал Ольшес. - Обрати внимание - они действуют в одиночку, каждый сам по себе. Их никто не координирует.

- Да кому от этого легче? - рассерженно прорычал Игорь. - Ты вон туда посмотри, вон туда!

- Вижу, - сквозь зубы прошипел Даниил Петрович. - Вижу..

Игорь имел в виду "индейца", который развлекался тем, что, сбив на землю глубокого старика с совершенно черными крыльями, размеренно колотил его палкой - по спине, по рукам, по ногам...

- Послушай, Дан, - умоляюще сказал Сантос, - может, мы прямо сейчас их...

- Прямо сейчас ты их ничем не остановишь, - зло сказал Ольшес. - Но мы с этим скоро разберемся. Очень скоро. И уж так разберемся...

...Спрятав машины в густых зарослях чего-то вроде чрезвычайно колючей сирени, окружавшей некогда роскошный, но теперь пустой и заброшенный загородный дом, инспектора быстро раскопали засыпанный землей и галькой люк и подняли толстую чугунную крышку. Игорь с опаской заглянул в черную дыру и принюхался.

- Ну как? - с неподдельным интересом спросил Сантос.

- Вроде ничего, - неуверенно ответил Игорь. - Ну, тут ведь не центр...

- Может, в центр нам и не придется топать? - с надеждой в голосе сказал Сантос.

Ольшес рассмеялся.

- Это вряд ли. Мне что-то кажется, что искомое нами существо как раз под центром и засело. Где-нибудь в стратегической точке. Поближе к власти. Так что, ребятушки, на чистую победу не рассчитывайте.

- Да уж, - ворчливо сказал Игорь, - не в операционной работать придется.

И трое инспекторов, надев на головы тонкие обручи с мощными фонарями, нырнули в люк.

Спуск занял немного времени - колодец оказался совсем неглубоким. Через минуту они очутились в довольно высокой - по меркам крыланов подземной галерее шириной около метра, ведущей с севера на юг. Ольшес, шедший первым, на мгновение замер, сосредоточившись. Игорь и Сантос смотрели на него.

- Ага, - сказал Даниил Петрович, - там она идет вглубь. - И он махнул рукой в сторону юга.

- Значит, все-таки пойдем в город, - вздохнул Сантос. - А прямо отсюда ты не можешь определить, где наши заблудшие туристы?

- Не могу, - усмехнулся Ольшес. И в очередной раз попробовал связаться с Харвичем. Но лейтенант в очередной раз не ответил.

- Да, крепко прижали нашего парнишку, - сказал Игорь. - Что-то мне боязно, Данила. Не случилось ли чего со всей компанией?

- Пока нет, - уверенно ответил Даниил Петрович. - Но, к сожалению, я только одно и могу сказать: все живы. Но они по ту сторону магического поля.

- Ладно, поищем, - пробурчал Сантос. - Кто первый?

- Я, - сказал Ольшес и зашагал вперед. Игорь и Сантос пошли следом за ним, с интересом оглядывая стены галереи. Стены, выложенные из дикого камня, были в недурном состоянии. И в этой части галереи совсем не было сырости, что немало радовало инспекторов.

- А вот интересно, - неожиданно сказал Сантос, - а почему коридор такой узкий, и в то же время высокий? Или его не крыланы прокладывали? Смотрите, по вертикали больше двух метров, при их росте это совсем не нужно. Зато ширина почти никакая, с крыльями очень трудно развернуться.

- Мало ли почему так, - откликнулся Игорь. - Может, они раньше повыше ростом были?

Даниил Петрович промолчал, хотя уже видел, что строили подземную галерею не крыланы, а какие-то совсем не похожие на них существа. Двуногие прямоходящие. И было это слишком давно. Задолго до того, как крыланы обрели разум. Но Ольшес решил не перегружать головы коллег ненужной информацией. Хватит с них и насущных проблем.

Его сейчас заботило совсем другое. Они приближались к очень плотному участку магического поля. И Даниил Петрович совсем не был уверен, что им удастся с легкостью преодолеть эту преграду. И обойти ее стороной тоже вряд ли получится, подумал инспектор, мысленно просмотрев коридор вплоть до магической стены и не обнаружив ни одного бокового хода, ни единой каверны в плотной массе камня.

Наконец они вышли в некое расширение узкого туннеля. Над круглым участком каменного пола потолок сходился куполом, и дальше коридор шел чуть влево. Но приблизиться к его черному зеву инспекторам не удалось. Они уперлись в нечто невидимое, упругое и очень плотное.

- Это еще что такое? - озадаченно сказал Игорь, проводя ладонью по невидимой поверхности. - Это не силовое поле... это магическое... Данила, что делать будем?

- Попробуем снять, - пожал плечами Ольшес, хотя и знал уже, что ничего у них не выйдет. Но попытка не пытка... и не уходить же им вот так, несолоно хлебавши, совсем уж никак не проявив своего самолюбия? Так ведь и комплекс неполноценности заработать можно!

Инспектора, сосредоточившись, начали на три голоса ритмично читать формулу, уничтожающую магические преграды. Но ни десять, ни сто прочтений не дали никакого результата. Сантос прошелся вдоль стены, тщательно ощупывая ее, но не нашел ни малейшей слабины. Игорь в сердцах пнул стенку ногой и сказал:

- Вот зараза! Сильный тут у них чародей, ничего не скажешь!

Местный чародей был тут совершенно ни при чем, но и об этом Даниил Петрович информировать коллег не стал. Стенка была старой, очень старой... и Ольшесу было бы чрезвычайно интересно узнать: кто ее построил? Но поскольку прямо сейчас узнать это он все равно не мог, то и думать об этом было незачем.

- Может, попробуем еще раз? - предложил Сантос. - Добавим двойной оборот в середину, а?

Ольшес прикинул, что из этого выйдет, и хихикнул.

- А давай, - согласился он. Надо учить молодых коллег, чтобы не зарывались. Чтобы сначала думали, а уж после действовали.

Они прочли другую модификацию формулы десять раз, двадцать, пятьдесят... и вот тут-то и рвануло. Магическое поле вспучилось, заскрежетало, выбросило из себя невидимые языки... и инспектора внезапно очутились на поверхности, рядом с тем самым колодцем, через который проникли под землю.

- Эй, это как понимать? - возмущенно воскликнул Игорь, потирая ушибленный бок. - Данила, в чем дело?

Сантос молча покрутил головой. Ольшес бросил на него одобрительный взгляд. Этот уже понял. Хорошо. В другой раз будет осторожнее.

- Да кто ж его знает! - сказал Даниил Петрович. - Может, у этого поля идиосинкразия на формулы? А может, оно просто на нас за что-то обиделось?

Сантос расхохотался и встал.

- Ну, Дан, - сказал он, - я тебе это припомню. Я тебе что-нибудь устрою.

- Ага, припомни, - согласился Ольшес. - Обожаю памятливых. Вот только что же ты собираешься мне устроить?

- Таракана в суп брошу! - пригрозил Сантос.

- И где же ты его изловишь, этого таракана? - поинтересовался Даниил Петрович. - Украдешь в земном зоопарке?

- Привезу откуда-нибудь из соседней галактики, не поленюсь, пообещал Сантос.

- А вот любопытно было бы послушать, что тебе потом скажут санитарные врачи... - задумчиво проговорил Ольшес.

Сантос тяжело вздохнул. Да, санитарные врачи - страшные люди... Придется обойтись без таракана.

- В общем, так, - сказал Ольшес. - Возвращаемся в город и ищем точку, где можно-таки влезть под землю. Вперед!

Они долго кружили над пригородами и над Столицей, и теперь, внимательно присмотревшись к структуре магического поля, Ольшес обнаружил, что лишь части его "крышки" созданы недавно и явно местным колдуном. А основную часть горизонтальных слоев и извилистые боковые стены этого замкнутого магического пространства строили другие архитекторы.

Но точку они в конце концов отыскали. К сожалению, располагалась она неподалеку от центра Столицы, прямо перед Историческим музеем. И днем соваться туда было никак нельзя.

Приходилось ждать ночи.

Лон-Гир осторожно разогнул онемевшую спину, слегка пошевелил крыльями и отодвинул от себя последнюю рукопись. Все хорошо... но с другой стороны все просто ужасно...

В маленький читальный зал, где весь день работал старый историк, вошла крыланка в форменном платье и тихонько напомнила:

- Мы закрываемся через двадцать минут.

Лон-Гир молча кивнул. Он нашел все, что необходимо было найти. А что с этим делать - он не знал, но надеялся, что представитель Федеральной безопасности сумеет во всем разобраться. Конечно, историк не думал, что этот сероглазый землянин сможет самостоятельно постичь суть процесса и формул, но ведь у него под рукой были все достижения галактической цивилизации, и ему известно, куда обратиться за помощью в случае необходимости. Так что нужно просто отдать ему все сделанные за сегодняшний день записи.

Лон-Гир собрал книги и рукописи и понес их к столу дежурной.

Выйдя из библиотеки, Лон-Гир неторопливо полетел к гостинице для бескрылых, крепко прижимая к груди папку с результатами своей работы. Уже стемнело, на улицах зажглись фонари, и огромные черные тени пролетавших мимо рукокрылых метались по земле. И впервые за всю его долгую жизнь Лон-Гиру почудилась угроза в этих тенях, и в летящих навстречу ему людях, и в самом городе... словно Столица изменила лик и суть, став чужой и враждебной... Лон-Гир поежился. Это просто от усталости, решил старик. Он устал за последние дни, очень устал. Он немолод, и такие переживания не для него.

Ему захотелось опуститься на землю и отдохнуть. И тут он понял...

Каждый крылан знал, как ощущается естественный конец жизни. И именно в этом было дело. Вот сейчас, в этот самый момент, жизнь вытекала из Лон-Гира.

Старик медленно спланировал на землю, внимательно оглядывая улицу. Он нашел одну из скамеек, установленных мэрией специально для бескрылых туристов, нашествие которых вскоре ожидалось на Димее. Лон-Гир опустился прямо на нее и осторожно сел. Он знал, что теперь ему уже не добраться до гостиницы. Но что же делать с записями?..

И лишь теперь он заметил, что количество бродячих тел невероятно возросло... и что большинство этих тел светилось неестественным красным цветом.

В это время совсем юная девушка, летевшая следом за Лон-Гиром, тоже опустилась на землю и остановилась перед старым историком. Лон-Гир всмотрелся в нее. Совсем ребенок, к тому же из низших классов... Что ей нужно?

- Что тебе нужно, девочка?

- Вы - ученый Лон-Гир, да? - робко спросила простолюдинка.

- Да.

- Видите ли... вы недавно познакомились с гуманоидом... его зовут Винцент... но не сказали ему, где вы живете... а потом он разговаривал со мной...

- С тобой? - не удержался от восклицания Лон-Гир. Ему показалось странным, что землянин говорил с девушкой из низов.

- Да, это вышло случайно, вы только не подумайте, что я как-то...

- Нет-нет, что ты! - поспешил успокоить ее старик, хотя каждое слово давалось ему уже с немалым трудом. - Мне и в голову не пришло. Я вижу, что ты порядочная девушка.

- Ну, и он... он ведь не знал ничего о нашей жизни... я кое-что ему рассказала, как сумела... а потом он попросил поискать вас. Вы ему очень нужны. Я не знаю, зачем. И я стала искать. И вот нашла.

- Ты нашла меня вовремя, девочка, - едва слышно произнес Лон-Гир. - Я ухожу, а вот эту папку необходимо передать землянам. Ты знаешь, где они живут. Спроси Дана и отдай ему. Только ему, никому больше...

Ри осторожно взяла из рук старика папку и негромко спросила:

- Вы не хотите, чтобы я позвала священника?

- Нет, девочка, не нужно... иди... я хочу остаться один...

Ри отошла на несколько шагов и укрылась в тени большого дерева. Она знала, что старик уже не увидит ее. И, конечно, она знала, что каждый рано или поздно уходит из этого мира. Но почему-то ей было до слез жаль историка. Может быть, потому, что Винцент считал его очень хорошим человеком?..

А через несколько минут старый крылан бессильно упал на скамейку, его крылья смялись... Лон-Гир ушел.

Ри отошла еще дальше в тень деревьев. Ей почему-то не хотелось вот так сразу расставаться с Лон-Гиром. И она стояла там, пока к телу историка не опустился патрульный полицейский. А потом прилетели двое мусорщиков и, небрежно затолкав останки в мешок, унесли его на свалку трупов...

Ри тихонько всхлипнула и, крепко сжав папку, полетела к гостинице для бескрылых.

Но ей и в голову не пришло войти в холл и обратиться к портье. Она прекрасно знала, что портье просто выгонит ее. Она ведь была девушкой из низов. На третьем этаже в одном из окон горел свет. Ри подлетела поближе и заглянула внутрь. Ее ничуть не беспокоило, что кто-то из пролетавших мимо крыланов может увидеть это. Она простолюдинка, кто удивится тому, что она совершает непристойный поступок?

В ярко освещенной комнате она увидела высоченного гуманоида. Он неподвижно стоял спиной к окну. Ри осторожно стукнула в стекло. Бескрылый резко обернулся. Увидев Ри, он мгновенно очутился возле окна и распахнул его.

- Прошу, мисс, заходите! - весело пригласил он.

Девушка осторожно села на подоконник и осмотрела комнату. Больше в ней никого не было. Но Ри все еще не складывала крыльев, готовая взлететь в любую секунду.

- Как тебя зовут? - спросил двуногий.

- А вас? - ответила вопросом Ри, уставясь в непривычно светлые, серые глаза землянина.

- Меня - Дан. А что это у тебя? - он ткнул пальцем в папку, которую крыланка судорожно прижимала к груди.

- Я Ри... Я знакома с Винцентом... и я...

- Да что ты сидишь на подоконнике, как курица на насесте? - засмеялся Дан. - Давай-ка лучше чай пить! Я сейчас закажу.

- Нет! - испуганно вскрикнула Ри. - Нет! Если меня здесь увидят...

- То что будет? - сразу же насторожился двуногий.

- Нет... ничего... Я просто хотела отдать вам вот это, - Ри протянула сероглазому папку. - Лон-Гир ушел, и он просил меня передать вам эти бумаги.

- Куда ушел? - не сразу понял Дан. - Ох... ты хочешь сказать - умер?

Ри молча кивнула.

- Печально, - тихо произнес двуногий. - Очень печально... Отличный был старик, умный и добрый...

- Все мы уйдем, - сказала Ри. - И тут уж ничего не поделаешь. Так что в печали нет смысла.

Гуманоид внимательно посмотрел на нее, немного подумал и спросил:

- Вы, похоже, не слишком долго храните память об ушедших?

- Почему же? - удивилась Ри. - Память всегда с нами.

- Видишь ли, я знаком со всеми сведениями о вашей планете, которые собрали тут дипломаты, но я что-то не припомню, чтобы хоть в одном из фильмов видел кладбище.

- О чем это вы? - непонимающе уставилась на него крыланка.

- Ну, кладбище - это место, где в некоторых мирах закапывают ушедших.

- А зачем их закапывать?

- Чтобы можно было потом прийти туда и вспомнить того, кто ушел.

- Разве для того, чтобы вспомнить, нужно идти в какое-то особое место? Если ты забыл кого-то - тебе уже никакое место не поможет. А если помнишь - оно просто ни к чему.

- Понял, - коротко сказал двуногий. - Правильный подход. Значит, от чая ты отказываешься?

Девушка развела руками - и рада бы, но...

- Ладно, мы с тобой еще увидимся, - уверенно сказал гуманоид. - Ты где живешь?

Ри, памятуя о том, что даже Винцента, с его благородным именем, ничуть не смутила ее безродность, спокойно назвала свой адрес. Ведь у этого двуногого прямоходящего имя состояло всего-то из одного слога.

Но прежде чем улететь, она сказала:

- У нас происходит что-то странное... вокруг летают мертвые люди...

- Мертвых не бывает, - спокойно сказал гуманоид. - А тела, из которых ушло сознание, не ходят и не летают. Они просто гниют.

Ри внимательно посмотрела на него. Вот это здорово! Значит, то, что говорили галактические дипломаты, - правда? И теперь, когда Димея подписала Конвенцию, ее жителей и в самом деле будут защищать?...

- Вы все знаете, - уверенно сказала девушка. - Вы только из-за этого и прилетели. А Лон-Гир вам помогал, да?

- Да, - кивнул двуногий прямоходящий. - И ты можешь помочь, если захочешь.

- Я? - удивилась Ри. - Я никто, простолюдинка.

- Все люди одинаковы, - возразил землянин. - И каждый может значить очень много... впрочем, так же, как любой может не значить ничего. Все зависит от нас самих. Значит, ты видишь бродячие тела? Можешь отличить их от нормальных крыланов?

Ри молча кивнула.

- Тогда у меня к тебе просьба. Постарайся узнать все, что можно, об истории своей семьи, хорошо? Кем были твои предки десять, двадцать поколений назад, - ну, сколько сумеешь выяснить.

Ри улыбнулась. Чего же тут выяснять?

- Каждый из нас знает историю своей семьи, - тихо сказала она. -Вам нужны записи?

- Да! - обрадованно воскликнул землянин. - И как можно подробнее, ладно? Я к тебе зайду завтра, не возражаешь?

Ри снова кивнула и, спрыгнув с подоконника, помчалась домой. Ее переполняла радость. К ним пришли на помощь!.. Это было и странно, и чудесно.

Харвич наклонился, вглядываясь в фигурки, но не решаясь дотронуться до них. Потом нажал одну из кнопок на панели ручного индикатора, и из прибора выдвинулся длинный тонкий щуп. Приложив конец щупа к одной из фигурок, лейтенант посмотрел на окошки датчиков. Ничего страшного.

Харвич выпрямился и сказал:

- Похоже, очень старые вещицы.

- Да, - согласился подкатившийся вплотную к горке Клавдий. - Более чем старые.

- Красивые, - сказала Марина и обернулась к Винценту: - Их можно трогать?

- Можно, - ответил Харвич. - Абсолютно безопасные игрушки.

Клавдий громко фыркнул, а Нэя хихикнула. Винцент удивленно посмотрел на них и спросил:

- А чего это вы так развеселились? Я что-то не то ляпнул?

Сергей и Марина тоже явно недоумевали. Нэя смущенно склонила голову, но Клавдий, сначала отчетливо произнеся: "Ха-ха-ха", снизошел до разъяснений.

- Это магические талисманы, - мелодично, чуть нараспев произнес он. А называть абсолютно безопасными предметы, имеющие хоть какое-то отношение к магии, по меньшей мере наивно.

- Да откуда же мне знать, что они магические? - слегка рассерженно сказал Харвич. - Я же не инспектор-особист, я патрульный! Я в этих делах ни шиша не смыслю!

- Печально, весьма печально, - пропел Клавдий, снова отращивая руку, на этот раз пятипалую, и захватывая полную горсть крохотных фигурок. Печально, весьма.

Марина присела на корточки и стала рассматривать талисманы. Ей уже совсем не хотелось дотрагиваться до них. Магия - дело темное, с ней лучше не связываться, если не имеешь специальной подготовки.

Зато Нэя, сев рядом с Мариной, принялась спокойно и сосредоточено перебирать магические штучки. Многие фигурки изображали совершенно незнакомые Марине предметы, но кое-что было понятно. Белый заяц, красная птица, похожая на страуса, с длинными ногами и пышным хвостом... Тонкие пальцы внеземной девушки скользили по контурам, и Марине вдруг показалось, что Нэя мысленно разговаривает с фигурками, спрашивает их о чем-то... Потом Марина заметила, что в каждой из фигурок есть сквозное отверстие.

- А дырки зачем? - тут же спросила она.

- Дырки? - Сергей подошел ближе и присмотрелся к фигуркам.

- Вот, видишь? - Марина показала на красную кошку, отложенную Нэей в сторону.

- Да... наверное, это были бусы! - предположил Сергей.

- Похоже на то, - согласился Харвич, и тут же представил себе древнего рукокрылого мага, обвешанного вот этими странными побрякушками, прыгающего возле костра и нервно бормочущего заклинания... и тут ему почудилось, что одна фигурка чуть шевельнулась...

- Эй, эй! - строгим учительским тоном прикрикнул на него Клавдий. Полегче, юноша! Умерьте свое воображение!

- А? - испуганно оглянулся лейтенант. - А что такое?

- А то, - еще строже сказал Клавдий, - что эти штучки не утратили своей силы.

- Ох... - выдохнул Харвич и поспешил отойти подальше от Нэи, по-прежнему молча перебиравшей фигурки.

Клавдий высыпал перед внеземлянкой взятые им талисманы. Винценту показалось, что их стало немного меньше. Но куда Клавдий мог припрятать фигурки, Харвич и представить не мог. Разве что проглотил?..

- Да, - неожиданно громко сказала Нэя. - Я возьму вот это.

И она показала на отложенную красную кошку, ростом сантиметра в три.

Клавдий одобрительно прогудел:

- Грамотная девочка.

- Ты думаешь, она нам поможет? - спросила Марина.

- Я надеюсь, - снова чуть слышно ответила Нэя, вставая. В ее руке невесть откуда появился тонкий золотистый шнурок. Девушка продела его в отверстие в спине фигурки и повесила кошку себе на шею. На фоне темно-зеленого платья Нэи кошка вспыхнула, как крохотный язычок пламени.

- Красиво получилось, - сказала Марина. - А ты не боишься? Все-таки эта вещица не с твоей планеты, и даже если тебя учили магии...

- Нет, не боюсь, - прошептала Нэя. Но никаких объяснений земляне не дождались. Нэя просто повернулась к Харвичу и сказала: - Мы, наверное, можем идти дальше.

- Можем, конечно, - согласился Винцент. Не стоять же было на месте! Но до чего же ему не нравилось все это! Они находились во владениях чародея, не имея представления, как выбраться, да еще тут всякая магическая ерунда по земле разбросана... только и знай, что смотри под ноги - а вдруг еще что-нибудь такое же подвернется? Наступишь - а потом не расхлебать будет! И где эти особисты, и чем они занимаются, спрашивается? Для чего прилетели-то? Туристов искать! Так почему же до сих пор не нашли?..

Они отправились дальше, удвоив внимание. Но скоро тесный ход резко повернул вправо и вывел беглецов в круглую пещеру, в центре которой зияла огромная черная дыра. Напротив того коридора, по которому шли пленники, виднелся второй выход из пещеры, но добраться до него можно было только по очень узкому карнизу, огибающему провал. Харвич осторожно заглянул в колодец. Чернота, и ничего больше.

- Придется идти, - задумчиво пробормотал лейтенант. - Вот только... Так, - решил он, - сначала я пройду один, туда и обратно. Надо проверить, надежен ли этот карнизик, не осыплется ли. А уж потом видно будет.

- А если по нему не пройти? - спросила Марина.

Харвич пожал плечами.

- Отправимся обратно, поищем другую дорогу.

Поскольку Клавдий молчал и никак не высказывал отношения к происходящему, лейтенант решил, что негуманоид с ним согласен.

Внимательно рассмотрев карниз и решив, что слева он как будто бы чуть пошире, Харвич достал из кармана тонкую крепкую бечеву. Закрепить ее было не на чем, а потому лейтенант обвязал конец бечевы вокруг талии Сергея, категорически приказав тому стоять как можно дальше от края пропасти, в коридоре, по которому они вышли в пещеру. Загнав поглубже в коридор и всех остальных, Харвич медленно пошел по узкой каменной дорожке, задерживаясь на каждом шагу, чтобы убедиться в том, что опора не ускользнет из-под ног. Карниз оказался вполне надежным, и Винцент благополучно добрался до противоположной стороны. Посветив фонарем в коридор, лейтенант обнаружил, что этот ход резко отличается от того, по которому они шли до сих пор. Он был высотой больше двух метров, хотя и неширок, и его стены, пол и потолок были тщательно выложены неотесанным камнем. И он явно вел наверх. Обрадованный лейтенант отправился в обратный путь, не забывая об осторожности. Он лишь раз-другой мельком глянул в черную пустоту. Дыра его интересовала постольку, поскольку был риск в нее провалиться.

- Пойдем в связке, - сказал он, добравшись до ожидавших его беглецов. - Я первый, за мной девушки, потом Сергей... - и Харвич озадаченно умолк, не представляя, как обвязать бечевкой Клавдия.

- Мне это не нужно, - тут же твердо сказал негуманоид. - Я пойду последним, без страховки.

Лейтенант немножко подумал и решил, что Клавдию страховка и в самом деле ни к чему, если он сам умеет становиться то червяком, то пружиной... может и в альпинистский крюк превратиться, и зацепится за что-нибудь. Или просто прилипнет к камням, да так, что и не отодрать будет.

- Хорошо, - сказал Винцент. - Давайте, двуногие, обвязывайтесь.

Они благополучно добрались до цели, и когда вся компания уже стояла у входа в высокий туннель, Харвич, сворачивая бечеву, снова заглянул в черную глубину провала. И вдруг подумал, что там, в темноте, вполне могут скрываться какие-нибудь живые существа, недобрые и сильные... или же там могут лежать еще какие-то магические предметы, способные уловить движение наверху и пробудиться к действию... и тут же ему показалось, что на черном фоне мелькнул бледный голубоватый огонек...

- Спокойнее, юноша! - рявкнул Клавдий. - Марш от колодца! Когда вы наконец научитесь притормаживать свои фантазии?

Харвич вздрогнул и посмотрел на негуманоида. Тот успел отрастить себе шесть круглых глаз на длинных стебельках, как у улитки, и все эти глаза сердито смотрели на лейтенанта. Харвич открыл было рот, но тут же снова закрыл его, сообразив, что сказать ему по сути нечего.

Сергей и Марина переглянулись. Похоже, их спаситель может невольно создавать новые опасности... но тут уж ничего не поделаешь. Карму обухом не перешибешь, и если обстоятельства сложились именно так, а не иначе, значит, по-другому и быть не могло.

Нэя молча наблюдала за всеми, не говоря ни слова. Правая рука девушки то и дело касалась висящей на золотистом шнурке кошки. Нэя поглаживала фигурку, и Харвич подумал, что внеземлянка словно бы приручает дикого кота, уговаривая его помочь им... и поспешил встряхнуть головой, испугавшись, что в его сознании в очередной раз возникнет какой-нибудь уж слишком неподходящий образ.

- Пошли, - коротко сказал он и зашагал по коридору, светя фонарем под ноги.

Коридорчик был узковат, около метра в ширину, и им снова пришлось идти след в след. Но теперь Харвич чувствовал себя спокойнее - Клавдий явно мог надежно защитить тылы. Винцент старался не думать ни о чем постороннем, он просто смотрел на стены, пол, потолок хода. Но нигде он не обнаружил ни выпавшего камня, ни щебенки под ногами, ни даже просто сырости. И в конце концов лейтенант задумался о том, что летучим мышам такой коридорчик совершенно не подходит. Росту в них немного, в потолках такой высоты нет никакой необходимости... и при этом они, доведись им тут ходить, постоянно задевали бы крыльями стены... так кто же все это соорудил?.. И зачем? Харвич поймал себя на том, что в его воображении начал вырисовываться образ неких высоких тощих существ, бродящих под землей... но тут, к счастью, он увидел сразу два боковых хода, справа и слева.

И оба они были такими же аккуратными, как основной коридор, и оба вели наверх.

Лейтенант остановился и обратил все свое внимание на индикатор.

Но не успел он разобраться в его показаниях, как услышал тихий голос Нэи:

- Это тупики...

- А? - Харвич оглянулся.

Нэя стояла рядом с ним с закрытыми глазами. Правая рука девушки сжимала фигурку красной кошки. Сергей и Марина с интересом смотрели на внеземлянку. Клавдий держался в стороне, и куда смотрел он, определить было невозможно, потому что глаза на стебельках исчезли.

- Ладно, идем дальше, - кивнул лейтенант, решив, что Нэе в таких вопросах вполне можно довериться.

И они пошли дальше, но теперь боковые ходы стали встречаться через каждые тридцать-сорок метров. Харвич уже не тратил времени на их исследование, он просто спрашивал, не оборачиваясь:

- Годится?

И ему отвечали то Нэя, то Клавдий:

- Нет.

А потом основной коридор резко повернул налево и вывел беглецов в другую пещеру. Собственно, это не было пещерой. Это был довольно большой подземный зал с высоким потолком, ровным полом и чем-то вроде лестниц с широкими ступенями вместо стен. И на самом верху ступеней, под потолком, виднелись темные пятна четырех выходов.

Беглецы вышли в середину зала.

- На учебную аудиторию похоже, - сказала Марина, осмотревшись.

- Точно, - согласился Сергей. - Вот только кого и чему здесь учили?

Харвич представил целую толпу Клавдиев-огурцов, смирно сидящих на каменных ступенях и внимающих речи еще одного Клавдия, стоящего в центре зала, как раз на месте Харвича, и произносящего пламенную речь о разнообразии форм материи.

Почему-то на этот раз негуманоид не прикрикнул на лейтенанта. Но Винцент все равно почувствовал себя виноватым.

- Так, куда идем дальше? - деловито спросил он, окончательно решив, что на индикатор и смотреть незачем, раз в их компанию входят такие люди, как Нэя и Клавдий.

Нэя тихонько пробормотала что-то, обращаясь, похоже, к красной кошке, а потом чуть громче попросила Харвича:

- Посвети вон туда, пожалуйста.

Харвич направил луч фонаря на одну из дыр под потолком. Нэя внимательно всмотрелась в нее и обернулась к Клавдию.

- Я не ошиблась? - спросила она.

Клавдий молчал. Все терпеливо ждали. Наконец негуманоид произнес нечто странное:

- Вы, земляне, хорошо знаете, что такое карма. И знаете это давным-давно. А вот мы узнали об этом слишком поздно. Но и это тоже следствие причин и условий, результат наших собственных поступков, разве не так?

Марина осторожно сказала:

- Вы чего-то опасаетесь.

- Возможно, - согласился Клавдий. - А может быть, я на что-то надеюсь. В общем, пошли.

- Куда? - уточнил Харвич.

- Туда, туда, - негуманоид выпустил из себя нечто вроде длинной указки и ткнул в сторону того выхода, к которому присматривалась Нэя. - В любом случае других вариантов просто нет.

Они медленно поднялись по широким ступеням. Харвич заглянул в дыру, и обнаружил, что сразу за узким невысоким лазом начинается новый коридор - на этот раз не только высокий, но и широкий.

- Погодите-ка, - пробормотал лейтенант и нырнул в лаз.

Он внимательно осмотрел ближайший участок коридора. Харвич совсем не был уверен, что им стоит сюда соваться. Уж очень его насторожили слова Клавдия... но, как совершенно верно заметил негуманоид, другого пути все равно не было. То есть были еще три дыры в стенах, но вряд ли то, что скрывалось за ними, слишком уж отличалось от того, к чему беглецы уже пришли.

- Ладно, вперед, - неохотно скомандовал лейтенант. - Но будьте поосторожнее. Держитесь поближе друг к другу. Что-то мне здесь не нравится.

Что ему не нравилось - он не сумел бы объяснить. Просто Харвича охватило неприятное предчувствие.

Этот коридор тоже вел наверх, и Харвич, мысленно проследив пройденный отрезок пути, решил, что они поднялись уже метров на двадцать, не меньше. Он посмотрел на индикатор. Да, действительно, тот показывал, что теперь они гораздо ближе к поверхности земли. Но тем не менее она оставалась еще слишком далеко.

Вскоре они наткнулись на небольшой завал - из потолка коридора вывалилось с полтора десятка крупных камней, образовавших изрядную кучу посреди коридора. Но это препятствие нетрудно было обойти, так как между камнями и стенами оставалось достаточно свободного пространства. Харвич повел фонарем направо, налево - с обеих сторон проходы были примерно одинаковыми.

Нэя, обойдя Харвича, заглянула в левый проход. Но, похоже, ничего подозрительного внеземная девушка там не увидела. Она просто остановилась и молча ждала остальных. Клавдий тоже помалкивал, и Харвич кивнул Сергею и Марине:

- Пошли.

Но в тот момент, когда все трое уже приблизились к Нэе, Клавдий вдруг закричал отчаянным голосом:

- Стойте, стойте! Стоять... ах...

Он опоздал с предупреждением. Камни расступились под ногами беглецов, и четверо двуногих прямоходящих заскользили куда-то в неведомое по гладкому наклонному желобу.

И Клавдий, недолго думая, прыгнул вслед за ними.

 

ЧАСТЬ 4. ПОТОКИ МРАКА

Ри отодвинула пишущую машинку и улыбнулась. Надо же, как быстро она справилась! А когда-то мама ругала ее за то, что она стала записывать историю семьи. Это не принято, говорила мама, все мы должны помнить своих предков, и бумага тут ни при чем. Но почему-то Ри хотелось видеть имена записанными. Имена и события. И вот теперь она просто села за машинку и привела всё в порядок. Толстая вышла пачка! Мама, наверное, рассердилась бы...

Ри погрустнела. Уже двадцать лет, как мамы нет с ней... и Ри ни к чему заглядывать в записи, чтобы вспомнить, как это произошло.

Во всем был виноват тот проклятый колдун.

Мадам Ро не исполнилось еще и ста восьмидесяти, когда она тяжело заболела. Необходимое ей лечение стоило безумно дорого, им негде было взять такие деньги. И вот кто-то посоветовал мадам Ро обратиться к великому колдуну До-Сону, который помогал всем - и бедным, и богатым, и брал с каждого ровно столько, сколько тот мог заплатить. Правда, другие знакомые говорили иное. Что колдун этот - самый обыкновенный шарлатан, и что все его поклонники либо очень глупые люди, либо просто разного рода ненормальные. Но у мадам Ро не оставалось других надежд, и она ухватилась за мысль о колдуне как за последнюю ниточку, связывающую ее с жизнью.

До-Сон жил довольно далеко от Столицы. Мадам Ро в ее состоянии не могла сама добраться до его имения. Ри тогда была совсем маленькой, но уже достаточно крепкой для того, чтобы помочь матери. И вот однажды рано утром они отправились в путь.

Ри до сих пор не могла понять, как им удалось одолеть все эти безумные километры. Мадам Ро едва шевелила крыльями. Она летела над самой землей, и когда в очередной раз внезапно теряла силы, дочь подхватывала ее и помогала опуститься и сесть. Точнее, Ро просто растягивалась на траве, почти без сознания, а девочка торопливо давала ей лекарство. Лишь поздним вечером они увидели высокий деревянный забор, окружавший дом колдуна. У ворот сидели прямо на земле несколько десятков крыланов. Ри сначала подумала, что это тоже больные, пришедшие за помощью, но, присмотревшись, она поняла, что все эти люди совершенно здоровы. Чего же они здесь ждали?..

Через несколько минут, когда мадам Ро справилась с последними метрами долгого, мучительного пути, все стало ясно.

Колдун До-Сон еще неделю назад объявил о своем уходе нынешней полночью.

И его не слишком многочисленные ученики, поклонники и последователи собрались здесь, чтобы присутствовать при этом событии.

Но до полуночи оставалось еще больше двух часов, и мадам Ро в отчаянии обратилась к ученику колдуна, стоявшему в распахнутой настежь калитке:

- Пожалуйста, скажите До-Сону... я тяжело больна, умираю, мне так нужна его помощь...

Но ученик едва удостоил женщину взглядом.

- Нет, он готовится к уходу.

- Да зачем к нему готовиться? - удивилась мадам Ро. - Все уходят, каждый в свой час, и никому не нужна никакая подготовка. Он ведь не из-за болезни уходит?

Ученик рассердился.

- Ты, женщина! - сердито сказал он. - Что ты можешь понимать? Он великий колдун, его уход несравним с уходом простого существа вроде нас с тобой.

- Но ведь ему нужно всего лишь несколько минут, чтобы спасти меня! продолжала умолять мадам Ро, слабевшая на глазах. - У меня маленькая дочь, она останется совсем одна, неужели До-Сон не пожалеет ребенка?

Ученик посмотрел на Ри, стоявшую рядом с матерью.

- Ну, не такая уж она и маленькая. Выживет, - небрежно бросил он.

Мадам Ро впала в отчаяние.

- Ах ты, бессердечная дрянь! - яростным шепотом выкрикнула она. Ты... - Но тут ей в голову пришла другая мысль, и от этой мысли мадам Ро побледнела. - Да умеет ли хоть что-то этот твой До-Сон?.. Наверное, он и вправду просто мелкий жулик...

И она потеряла сознание.

Ри захлопотала возле матери. Кто-то помог ей уложить больную в сторонке, кто-то принес воды... но Ри уже видела: ничто больше не поможет. Ни лекарства, ни волшебство.

Не прошло и получаса, как мадам Ро ушла, оставив дочь одну во всем мире.

И за эти полчаса перед домом колдуна появилось еще несколько десятков крыланов, явившихся для того, чтобы присутствовать при уходе чародея. Ри не понимала, зачем собрались здесь все эти люди. Чего они ждали? А они явно были полны ожидания.

Но вскоре все стало ясно.

До-Сон затеял грандиозный спектакль.

Незадолго до полуночи распахнулись большие ворота, и Ри увидела в глубине двора дом, стоящий прямо на земле, без привычных девочке высоких опор. Ко входу в дом вело несколько деревянных ступеней. И вот на эти ступени вышел чернокрылый седой колдун. В руках он держал охапку сухой травы.

Несколько крыланов в черной одежде, с какими-то странными украшениями, вышли из дома вслед за До-Соном. Они спустились вниз и встали возле ступеней. Ри услышала рядом с собой чей-то тихий голос:

- Ученики... а вон тот - старший...

Старший ученик отличался от других лишь тем, что у него на шее висело огромное красное ожерелье из слабо светящихся камней. И именно он обратился к толпе.

- До-Сон уходит. И поскольку он не простой крылан, а великий чародей, его тело обладает магическими свойствами. Мы сожжем его. И каждый желающий сможет взять себе щепотку пепла, избавляющего от тысячи напастей.

Ри просто не верила своим ушам. Как можно говорить такие глупости?..

Она лишь теперь заметила, что во дворе, чуть в стороне от ворот, была сложена огромная куча поленьев. И, похоже, присутствующие и в самом деле верили, что простая зола может обладать чудодейственными свойствами!

Наступило долгое молчание, а потом До-Сон торжественно провозгласил:

- Сейчас я взойду на костер и остановлю свое сердце!

И он действительно взлетел на вершину дровяной кучи и положил перед собой сухую траву. А потом трава почему-то вспыхнула, хотя никто ее не поджигал, и поленья тут же занялись огнем... и в дыму и пламени черная фигура колдуна съежилась и осела...

Ри отвернулась и полетела домой.

Старый дурак, думала она... ради дешевого фокуса отказать в помощи больной женщине... наверное, правы те, кто считает колдовство забавой для глупых и жестоких. А мадам Ро могла бы еще пожить, если бы не надорвалась в тяжелом путешествии...

Ри вздохнула и покачала головой. Нет смысла в сожалениях о прошлом. Что ушло - то ушло. Жизнь от этого не останавливается.

Лучше еще раз просмотреть записи и убедиться, что ничто не забыто и не пропущено. Если это может помочь живущим сегодня - значит, это полезное дело.

И крыланка снова взялась за работу.

Ольшес перевернул последнюю страничку и отложил в сторону записи старого Лон-Гира, принесенные рукокрылой девушкой Ри.

Все было и так, и не так, как утверждал историк.

Ольшес снова взял светокопию рисунков, приведенных в монографии по истории охоты, и всмотрелся в каждую из фигурок, изображенных доисторическим художником. Эти рисунки с самого начала вызвали у инспектора сомнение, а когда он прочитал все, что сумел отыскать Лон-Гир, то окончательно убедился: историк ошибся в выводах. Собственно, иначе и быть не могло, поскольку Лон-Гир ничего не знал о магии и о многом другом. Но факты говорили сами за себя, и Даниил Петрович знал, как ими воспользоваться.

Древние колдуны не оживляли мертвых. Наоборот, они каким-то образом лишали основной части сознания тех, кто должен был идти добывать опасного зверя. И человек становился агрессивной машиной, не боящейся ни боли, ни смерти. Как колдуны это делали - другой вопрос. Но слабые следы их знаний сохранились и позже, и Лон-Гиру удалось найти в старых рукописях несколько формул, которые он тщательно переписал, не понимая их смысла.

Ольшес еще и еще раз обдумал и просчитал эти формулы.

Они страдали явной и неприкрытой незавершенностью. И отсутствующие части древние чародеи заменили материальными символами, подобранными простым методом проб и ошибок. Одним из вещественных компонентов оказалась шерсть рыжих кошек. Но вообще формулы представляли собой обрывки чего-то совсем другого, куда более мощного, предназначенного для совершенно иных целей.

Но для каких? И кто разработал подобные заклинания в те времена, когда крыланы едва лишь начали обретать разум?

Впрочем, как раз это Даниил Петрович считал совершенно ясным. Исходные формулы были созданы теми, кто построил магические стены в подземных пещерах. Само собой, инспектор понятия не имел, кем были те существа и зачем они строили такую защиту, но сейчас и это было неважным. Сейчас важно было только одно: найти чародея, добравшегося до источника древних знаний, и выдать ему все, что он заработал своими дурацкими выходками.

Жаль, что для этого приходилось ждать ночи. Если бы инспектора полезли под землю прямо сейчас, на виду у всей Столицы, - это было бы крайностью, способной вызвать ненужные осложнения на дипломатическом уровне. А крайностей инспектора-особисты всячески старались избегать. Впрочем, слишком часто их старания оказывались напрасными - просто потому, что работа инспекторов в том и состояла, чтобы разбираться с экстремальными ситуациями.

Тут Даниилу Петровичу пришла в голову еще одна мысль, и он решил сразу проверить ее правильность. А для этого ему нужно было немедленно увидеть девушку Ри.

"Летучка" инспектора стояла на крыше. Ольшес аккуратно сложил бумаги, убрал их в шкаф и для верности запер на ключ - хотя что шкафы, что ключи в этой гостинице могли защитить разве что от безрукого младенца. Впрочем, Даниил Петрович и не предполагал, что кто-то явится в его номер и начнет обшаривать углы в поисках чего-нибудь полезного. Поднявшись на крышу по наружной лестнице, невесть зачем пристроенной мышами (похоже, они слишком увлеклись копированием не слишком понятных им архитектурных образцов), инспектор подошел к самому краю и посмотрел вниз.

И тут же схватился за браслет спецсвязи.

- Игорь! - резко сказал он. - Ты где? Какова обстановка? Сантос, приготовься докладывать.

- Паршивая обстановка, - тут же ответил Игорь. - Да ты и сам уже видишь, как я понимаю. Я на южной окраине. Что творится - не передать. Я уже насчитал шестнадцать форм нежити, но это, похоже, не конец.

- Понял. Сантос, что у тебя?

- Да примерно то же самое. Я близко к центру, с северо-восточной стороны. Эта дрянь лезет из-под земли. Но что слегка утешает - индейцев почти не прибавляется, а основная масса нежити не летает, а ползает по земле.

- Быстро в гостиницу, оба! - коротко приказал Ольшес и снова стал смотреть на город.

Уже начинало темнеть, но фонари на улицах еще не зажглись. И в легком прозрачном полусумраке, окутавшем Столицу, клубилась нежить всяческих форм и размеров...

Даниил Петрович всматривался в гротескные фигуры, пытаясь уловить в них смысл и систему. Но ничего не находил. Впрочем, Ольшес подозревал, что все эти странные создания порождены магией слишком древнего разума, а потому и не поддаются осмыслению методами его простой человеческой логики. Шипастые шары, многоногие трубки, кубы со щупальцами ползали по улицам, что-то ища, куда-то стремясь... Звери, подобных которым инспектор не встречал ни в одной из галактик, безмолвно разевали пасти, демонстрируя гигантские клыки, шевеля светящимися языками... А в воздухе метались бродячие тела, насквозь пропитанные болезненной краснотой. Живых крыланов Ольшес не обнаружил. Похоже, они давно уже поспешили спрятаться от одолевшей Столицу напасти. Да и много ли их осталось?..

Через несколько минут явились Игорь и Сантос. Посадив "летучки" на крышу, они подошли к Ольшесу, все так же смотревшему на город.

- Ну, ребята, кажется, мы влипли в очередную историю, - не оборачиваясь, сказал Даниил Петрович. - Значит, так. Сейчас мы быстренько смотаемся в одно место, мне нужно кое-что узнать... а потом быстренько нырнем в канализацию.

- Ты уверен, что туристы еще живы? - спросил Игорь.

- Живы, живы, - небрежно бросил Ольшес. - Только мы не за ними будем охотиться. Пока не поймаем чародея, туристов нам все равно не найти.

- Это тот самый, что помер двадцать лет назад, - уверенно сказал Сантос.

- Ага, - кивнул Даниил Петрович. - Только вряд ли он тогда и в самом деле скончался. Скорее это была имитация смерти ради обретения большей силы. Вот только где этот паразит такому научился, хотел бы я знать...

- Ну, такому много где можно научиться, - пробормотал Игорь.

- Да ведь они не выходят в Глубокий космос, - напомнил Сантос. - Их корабли способны только до спутника добраться. А на этой планете ничего подобного в истории не зафиксировано. У них вообще магия почти не развита.

- Есть здесь кое-что подобное, - сказал Ольшес. - Тут мне принесли результаты изысканий Лон-Гира, он кое-что нашел. По дороге расскажу. Но это практически утраченное знание. И...

Ольшес хотел добавить - и его источник принадлежит не крыланам, но остановился. К чему болтать лишнее?

- В общем, вперед!

- И куда? - поинтересовался Сантос.

- Навестим одну девушку, зададим ей пару вопросов. А потом - под землю. Вы, надеюсь, не забыли ничего из снаряжения?

Инспектора только фыркнули в ответ. В следующую минуту их машины уже неслись к окраинной улице, на которой жила Ри.

...Даниил Петрович осторожно подвел "летучку" к окну и заглянул в комнату. Ри сидела за большим письменным столом, просматривая отпечатанные на машинке бумаги. Ольшеса, собственно, в данный момент интересовало только одно: не стала ли его милая помощница бродячим телом? Но никаких дефектов в потоке сознания Ри инспектор не обнаружил. И, высунувшись из машины, тихонько стукнул в стекло.

Ри вздрогнула и подняла голову. Но, увидев Даниила Петровича, она тут же радостно улыбнулась и, подойдя к окну, распахнула его.

- Это вы... заходите, пожалуйста!

- Ждите здесь, - приказал Ольшес коллегам и, перепрыгнув через подоконник, очутился рядом с маленькой крыланкой.

- Ты что, сделала это за один день? - недоверчиво спросил инспектор, показывая на толстую пачку листов.

- Нет, что вы! - засмеялась Ри. - Я давно уже записываю историю семьи, хотя у нас это и не принято. Полагается все держать в памяти. Но мне почему-то захотелось сделать по-своему.

- Значит, мне повезло, - сообщил Даниил Петрович, перелистывая страницы. - Слушай... ты начала с конца, да? А мне надо... ага, вот это где...

Ри молча наблюдала за инспектором, стремительно просматривавшего лист за листом. Когда он успел научиться читать на их языке? А может быть, вообще все земляне такие способные? И что, собственно, он ищет? Ведь он именно ищет что-то совершенно конкретное, и прекрасно знает, что это такое... но, конечно, не уверен, есть ли в рукописи то, что ему нужно.

Необходимые Ольшесу сведения нашлись.

- Послушай, девочка, - заговорил он, сложив листы в аккуратную стопку, - ты могла бы нам немножко помочь... У тебя есть телефон?

- Нет, - покачала головой Ри. - Мне он не по средствам.

- Жаль. Ну, может быть, он есть у кого-то из твоих друзей? Ты можешь пойти к ним и начать звонить... впрочем, нет, - тут же отверг собственную идею Даниил Петрович. - Ты не сможешь по телефону определить, с кем говоришь - с живым крыланом или с бродячим телом. А мне надо, чтобы ты...

- Я смогу, - перебила его Ри.

- А? - недоуменно уставился на нее инспектор.

- Я поняла, что вы искали в рукописи, - спокойно сказала маленькая крыланка. - Вы хотели знать, есть ли среди моих предков такие, кто однажды лишался мысли? Да, такие есть. И я обладаю очень сильным даром. И он проявился очень рано, еще в детстве. А вот у мамы он проявиться не успел...

Ольшес внимательно посмотрел девушке в глаза. Она действительно во всем разобралась...

- И много у вас таких? - спросил Даниил Петрович.

- Не очень.

- И вам известно, откуда взялись ваши особые способности?

- Да. Но об этом не принято говорить вслух.

- А знают ли о вашем даре те, кто ничем подобным не обладает?

- Нет.

- Как интересно! - воскликнул развеселившийся Ольшес. - Полагаю, именно потомки тех, кто однажды лишался способности мыслить, и придумали сохранять полную историю семьи, но при этом ничего не записывать, - чтобы непосвященные оставались непосвященными.

- Возможно, - кивнула Ри. - Но что я должна сделать?

- Да просто предупредить всех, кого сумеешь, чтобы не пытались сражаться с нежитью и не трогали бродячие тела.

- Вы надеетесь вернуть им способность мыслить? Вы думаете, они еще достаточно живы?

- Само собой. И достаточно живы, и вернем. А нежить сама сдохнет, когда мы доберемся до ее генератора.

- Хорошо бы... - вздохнула Ри. - А кто ее выпускает на свет, вы знаете?

- Да тот фальшивый покойник, колдун До-Сон.

- Разве он не умер?

- Нет, конечно.

- Но я сама видела, как сожгли его тело! - возразила крыланка. - И я не верю тому, что говорят в городе, - что он ожил и творит зло. Он сгорел!

- Сгорела его копия, фантом, - пояснил инспектор Ольшес. - Такая процедура увеличивает магические силы оригинала. Вот только почему он после этого двадцать лет где-то сидел и помалкивал - это другой вопрос. Но для нас в данный момент это неважно. Нам важно его найти. Он где-то под землей.

- Под землей? Вы хотите сказать - в пещерах под Столицей?

- Да. Так что теперь мы туда и направимся. Я просто хотел сначала убедиться, что ты не стала полупокойницей, и выяснить, почему некоторые из крыланов не поддаются чарам До-Сона. Теперь я это знаю. Вы - потомки тех, кто однажды терял мысль.

Ри хотела что-то спросить, но замялась и промолчала. Ольшес улыбнулся.

- Что, девочка?

Ри тихонько вздохнула и сказала:

- Ваш друг, Винцент, говорил мне, что у вас на Земле есть какое-то Учение... правда, он лишь намекнул... собственно, он даже и не намекал, это как-то случайно вышло в разговоре... Я стала его расспрашивать, но он сказал, что вот так, за пять минут, этого не объяснить... Но мне показалось... В общем, я хотела спросить: можно ли пригласить на нашу планету кого-нибудь из ваших Мастеров, адептов? Ну, чтобы они объяснили нам суть этого Учения...

Ольшес рассмеялся.

- Нет, Ри, адептов не приглашают. Понимаешь, Учение Будды - это... это действительно довольно сложно. Но дело-то не в этом. Просто нет смысла разъяснять его там, где люди не готовы принять основные идеи. Зато когда вы созреете - адепты придут сами. Без приглашения.

- А если я отправлюсь на Землю?

- Это совсем другое дело. Там ты узнаешь все, что тебе необходимо знать. Но ты меня извини, девочка, сейчас не время для такого разговора.

- Да, я понимаю, - согласилась Ри. - Вам нужно работать.

- Вот именно. В общем, я надеюсь, что вы не станете ничего предпринимать и не устроите в городе побоище. Жаль будет, если вы перебьете тех, кого можно вернуть к жизни.

- Вы пришли вовремя, - серьезно сказала Ри.

Ольшес вздрогнул.

- А что, вы уже...

- Да. Час назад ко мне приходили... живые крыланы вооружаются...

- Останови их, девочка! - коротко сказал инспектор и бросился к окну.

Ри проводила его взглядом. Едва машины землян исчезли из виду, как крыланка стремительно вылетела из дома. Она поверила каждому слову гуманоида. И она сделает то, о чем он просил.

Побоища в Столице не будет.

Спуск оказался вполне комфортабельным. И когда четверо двуногих прямоходящих и шарообразный негуманоид прибыли к пункту назначения, они не обнаружили никаких дефектов в своих организмах. Но все трое землян были основательно потрясены. Зато Нэя, похоже, восприняла случившееся спокойно. Во всяком случае, она встала на ноги, аккуратно расправила смявшееся во время скольжения платье и молча ждала, когда остальные придут в себя. Что чувствовал Клавдий - гадать было бесполезно.

Наконец Сергей и Харвич, во время неожиданного спуска не выпустившие из рук крохотных фонарей, принялись исследовать новый уровень подземного пространства, на котором они очутились. И то, что они увидели, Харвичу здорово не понравилось.

Потому что это было некое квадратное помещение без единого выхода.

Харвич оглянулся на желоб, по которому они скатились вниз. Наклонный туннель уходил в темноту, и длина его была, насколько лейтенант мог судить по продолжительности полета, немалой. Винцент наклонился и провел ладонью по дну желоба. Идеально гладкая поверхность... можно ли по такой подняться на триста-четыреста метров, не имея специального снаряжения?..

Пока лейтенант размышлял о возможностях подъема, Клавдий исследовал ловушку, в которой они очутились. Быстро прокатившись вдоль всех четырех стен, представитель далекой окраинной цивилизации издал непонятный звук. Харвич, забыв о желобе, уставился на негуманоида.

Клавдий медленно менял форму, превращаясь в некое подобие морской звезды с четырьмя лучами.

Нэя подошла к Клавдию и встала рядом с ним, сжимая правой рукой красную кошку.

Сергей и Марина, переглянувшись, шагнули к Харвичу. И трое землян замерли, наблюдая за происходящим.

Клавдий вдруг засветился чуть заметным голубоватым светом, который с трудом пробивался сквозь покрывавший негуманоида густой рыжий пух. Харвич и Сергей, не сговариваясь, одновременно выключили фонари. В облившей их черноте огромная "морская звезда", распластавшаяся в центре квадрата пола, выглядела так, словно парила в воздухе. Нэю почти не было видно. Но потом земляне заметили, что девушка из Персея, вытянув руку, держит магический талисман прямо над Клавдием, на раскрытой ладони. И что красная кошка тоже начала светиться.

Лучи Клавдия были направлены точно к центрам трех стен ловушки и к желобу. И вдоль этих лучей медленно потек теплый оранжевый свет талисмана Нэи.

Со стороны желоба послышался натужный скрежет. Земляне оглянулись. Желоб исчез. На его месте они увидели гладкую стену.

Марина испуганно прошептала:

- Мы теперь вообще тут заперты...

- Подожди, - тоже шепотом сказал Сергей. - Уж наверное, они знают, что делают.

Харвич мысленно согласился с Сергеем. И тут же подумал, что, похоже, ловушка устроена так, что открыть другой выход невозможно, не закрыв предварительно тот, через который в нее кто-либо попал.

Лейтенант оказался прав. В следующую секунду заскрежетали три остальные стены, и камни медленно поползли вверх, обнажая черные дыры коридоров.

А Клавдий свернулся в пушистый рыжий шар и унылым тоном произнес:

- Вот вам.

Нэя сжала ладонь, пригасив свечение кошки. Харвич и Сергей включили фонари.

- И куда нам теперь? - спросил Харвич.

- Сам решай! - сварливо откликнулся Клатоварпоридариус. - Не маленький!

Винцент посмотрел на Нэю. Но та отрицательно качнула головой.

Лейтенант вздохнул. Похоже, больше на помощь в выборе маршрута рассчитывать не приходится. И он снова взялся за индикатор, не утруждая себя раздумьями над причинами нового поворота событий. Что есть, то есть, чего понапрасну голову ломать?

Индикатор сумел вычислить только одно: идти можно по любому из коридоров. Но куда они приведут, земная техника, само собой, определить не могла.

Харвич задумчиво почесал затылок, и тут же услышал язвительный голос Марины:

- Стараешься усилить приток крови к мозгу?

- Ага, - легко согласился Винцент. - Вдруг поможет?

Марина фыркнула, Сергей тоже. А Харвич, подумав еще немножко, предложил:

- Пошли прямо! Не понравится - вернемся.

- Если получится, - уточнил Сергей. - Если эти щели не будут закрываться у нас за спиной.

- Да, тут всякого ожидать можно, - согласился лейтенант. - Но куда-то идти все равно надо, правда?

- Конечно, - сердито сказала Марина. - Мы сейчас как три дурака на распутье: вправо пойдешь - лошадь потеряешь, влево пойдешь - чего-то там еще случится...

- Вот я и говорю - пошли прямо! - обрадовался Харвич.

Марина расхохоталась. Сергей подошел к коридору, расположенному в стене напротив исчезнувшего желоба, и посветил в него фонарем.

- Ход как ход, - сказал он, пожав плечами. - Пошли, сколько можно стоять на месте!

Клавдий и Нэя все это время упорно молчали. У Харвича это вызвало кое-какие подозрения, но что он мог поделать?

И беглецы нырнули в очередной подземный коридор.

Он выглядел безупречным по всем параметрам. Между тщательно отесанными бледно-желтыми камнями с блестящими прожилками невозможно было обнаружить ни малейшей щели. В сечении ход представлял собой квадрат со стороной больше двух метров. Нигде ни пылинки, ни соринки, ни капли влаги. Харвич, глядя на все это, все сильнее мрачнел. Коридор что-то напоминал ему... но что именно - лейтенант никак не мог вспомнить. Но когда ход повернул вправо под прямым углом, а за поворотом беглецы увидели сразу три совершенно одинаковых коридора, Харвич понял, что мельтешило в его памяти. Лабиринты планеты Дрюона. Харвич там не бывал, но когда он учился в Школе патрулей, им читали лекцию об этих лабиринтах, так и оставшихся загадкой. Исследовать их не представилось возможным, потому что их пришлось просто-напросто разрезать на мелкие части, чтобы вызволить застрявших в каменных коридорах людей. Планета Дрюона была необитаемой уже с давних пор, но кто-то когда-то там жил, - хотя кто и когда, тоже было неизвестно. Существовала масса гипотез по поводу того, зачем были построены лабиринты, но ни одна из этих гипотез ничего толком не объясняла. А уничтожить лабиринты пришлось по той простой причине, что их стены не пропускали волн связи, а заодно не давали возможности просмотреть их насквозь какими бы то ни было методами. Ну, а поскольку людей необходимо было каким-то образом извлечь из каменной ловушки, лабиринты резали до тех пор, пока не добрались до застрявших в них беспечных туристов. Хорошо еще, что туристы полезли под землю не всей компанией, что двое из них остались наверху... а иначе их там и искать бы никто не стал. Просто не пришло бы в голову.

Курсантам Школы патрулей показывали фильм. Остатки гигантской подземной конструкции произвели на Харвича неизгладимое впечатление. Но больше всего молодого курсанта поразило то, что после того, как лабиринт разрезали больше чем наполовину, он утратил свои странные свойства. Теперь это были просто бледно-желтые камни, спокойно пропускавшие любые волны.

И вот сейчас, остановившись перед разветвлением дорог, Харвич едва не впал в панику. Ведь если это такой же лабиринт, их здесь никто не найдет! И сами они вряд ли сумеют выйти... Лейтенант схватился за браслет спецсвязи. Но сколько он ни посылал вызов, никто не откликнулся. Впрочем, связь нарушилась уже давно, попытался утешить себя Винцент. Так что ничего нового пока что не произошло... Но спокойнее от этого ему не стало.

Он посмотрел на Клавдия. Тот превратился в толстую лепешку и прижался к камням. Харвичу показалось, что негуманоид растерян. Но, конечно, это было всего лишь очередной фантазией. Как можно судить о чувствах подобного существа?

Харвич совсем было собрался рассказать всем о лабиринте планеты Дрюона, но вовремя спохватился. Зачем же пугать людей? Если они поверят в безвыходность ситуации, их отсюда и не вытащить будет.

И тут лейтенант вспомнил еще одну деталь старой истории. Заблудившиеся в лабиринте туристы были найдены поодиночке. Каким-то образом лабиринт разбросал их по разным дорогам...

- Значит, так, - решительно сказал Харвич. - Поскольку неизвестно, куда и как ведут все эти щели, давайте-ка подстрахуемся.

И он извлек из кармана бечеву.

Марина удивленно посмотрела на лейтенанта.

- Идти в связке по ровному месту?

- Забыла, как мы здесь очутились? - рявкнул на нее Харвич. - Так вот, постараемся не провалиться в очередную дыру.

- Ну, веревочка нам вряд ли поможет, - с сомнением в голосе сказал Сергей, хотя вообще-то был с Харвичем согласен. Лишняя предосторожность не повредит.

Нэя молча обвязалась бечевой. Клавдий, безусловно, наблюдал за происходящим, но не произнес ни звука.

- А вы? - счел необходимым спросить лейтенант, повернувшись к негуманоиду.

- Я постараюсь сделать все, что в моих силах, - мрачно ответил Клавдий.

- Не понял? - вздернул брови Харвич.

Но Клавдий вместо объяснения выдал еще одну сентенцию:

- Мгновение таково, каково оно есть, и нечего с ним спорить. Не пакости сам себе на будущее, только и всего.

Харвич фыркнул. Вот только школьных истин ему тут и не хватало!

- Ладно, пошли, - скомандовал он. - Только осторожно.

Они зашагали по среднему из коридоров. Из него вправо и влево через каждые десять-пятнадцать метров вели новые ходы, но лейтенант даже не заглядывал в них. Однако подобное упорство ничем ему не помогло, потому что очень скоро и этот коридор разделился на три, и снова приходилось выбирать. Харвич не стал ломать голову, и снова выбрал средний. Но едва они углубились в него, как Марина вскрикнула:

- Стойте!

Харвич резко обернулся. Он увидел Марину и Нэю... а Сергей и Клавдий исчезли.

- Так что теперь мы мгновенно ныряем в ихнее отхожее место, закончил объяснения Ольшес. Летучки инспекторов уже парили над площадью, забитой нежитью. - Сами понимаете, сейчас уже не имеет значения, кто нас увидит. Собственно, и видеть-то почти некому.

- Да, грустная история, - проворчал Сантос. - Ну что, снижаемся?

Вместо ответа Даниил Петрович бросил свою машину вертикально вниз. Игорь и Сантос последовали его примеру.

На то, чтобы вскрыть нужный люк, у инспекторов ушло несколько секунд, - но за эти секунды нежить, почуявшая людей, дружно устремилась к ним. Твари всех фасонов и размеров не скрывали своих намерений. Им хотелось сожрать инспекторов.

- Э, зверюшки-то кусачие! - удивленно сказал Игорь, между делом выпуская из бластера струю огня.

- А ты думал - они просто так погулять вышли? - съехидничал Сантос.

- Но почему они тех не лопают? - Игорь махнул рукой в сторону пролетавшего над ними бродячего тела.

- Им живые нужны, а живые попрятались, - пояснил Даниил Петрович, спускаясь в открывшийся люк. - Вперед, коллеги!

Из люка дохнуло густым смрадом.

- У-у! - обиженно взвыл Сантос. - Ну и ну!

- Терпи, друг, терпи. Терпение улучшает карму, - назидательно произнес Ольшес, стремительно спускавшийся по металлическим скобам в стене колодца.

- Ага, без тебя мы этого не знали, - огрызнулся Сантос, не отставая ни на шаг. - Сам-то, наверное, еще наверху нюхалку отключил?

- Само собой, - согласился Ольшес. - И ты мог сделать то же самое. Не сделал - значит, сам дурак.

- Я отвлекся, - пояснил Сантос. - Мы оба с Игорем отвлеклись на нежить.

- Вот я и говорю - сам дурак, - убедительно произнес Даниил Петрович, прыгая в ручей отвратительной жижи, протекавший под ними.

Через секунду все трое инспекторов, полностью перекрыв свои обонятельные каналы, уже осторожно шагали по колено невесть в чем. По поверхности ручья плыл разный мусор. Лучи фонарей выхватывали из темноты то размокшую потемневшую газету, то треснувшую ножку стола, то ком ярких пластиковых пакетов... На головы особистам то и дело что-то капало сверху, и все трое время от времени высказывались по этому поводу. К тому же вонючая жижа была очень холодной, так что путешествие обещало мало радостей. Игорь и Сантос не спрашивали, куда именно они идут. Оба они хорошо знали, что, несмотря на их огромный практический опыт и теоретические знания, до Ольшеса им далеко. К тому же и формально он был старшим в группе.

Наконец подземный коридор вывел особистов к небольшой площадке, от которой шло три хода. Ольшес остановился и сосредоточился. Игорь и Сантос ждали.

- Так, - после довольно долгого молчания сказал Даниил Петрович. - Мы смогли бы, пожалуй, пройти вон там... - Он махнул рукой в сторону правого хода. - Что на карте?

Игорь уже вывел на экран своего компьютера карту подземных коммуникаций, скопированную для них Лон-Гиром.

- Там крупная развязка, - сказал он. - Газовый узел, рядом телефонные кабели, чуть южнее, в соседнем туннеле, - водопровод.

- Печально, - сообщил Даниил Петрович. - Если мы будем прорываться сквозь стену рядом со всей этой фигней - не разбомбить бы нам коммуникации... Ну, других вариантов я все равно пока что не вижу.

И они повернули направо.

Сантос споткнулся обо что-то, таящееся на дне текучей гадости, и рассерженно сказал:

- Нет, ну надо же! Через эту дрянь ничего не уловить!

- Да неужели? - ехидно откликнулся Ольшес. - Уж так и ничего? И даже вон там, у стеночки, ты ничего не замечаешь?

Игорь и Сантос на мгновение сосредоточились - и охнули.

Потому что на дне мерзкого ручья, возле самой стены, лежали два скелета гуманоидов.

- Ну и ну, - пробормотал Игорь. - Это не те, что пропали?

- Они, бедолаги, - уверенно ответил Даниил Петрович. - И все остальные где-нибудь в этих краях обретаются.

- Но зачем он это сделал? - спросил Сантос, имея в виду таящегося под землей колдуна.

- А вот когда до него доберемся - сам у него и спросишь, - процедил сквозь зубы Ольшес, уже полностью сконцентрировавший свое внимание на магической стене, до которой оставалось не больше ста метров.

Преграда, установленная неведомыми магами, проходила не по туннелю, а чуть в стороне, прямо в толще камня, соприкасаясь с магической "крышей".

Двое идущих за Ольшесом инспекторов тоже увидели это.

- Да, проблема, - фыркнул Игорь. - А если все это полетит вверх тормашками?

- Ну, стенка-то здесь не очень, - сказал Сантос. - Не такая уж плотная. А про крышку и говорить нечего.

- Это точно, - согласился Даниил Петрович. - Но не такое уж все это и хилое, как мне бы того хотелось. Ладно, будем пробовать.

- А ты уверен, что нужно лезть именно сквозь стену? - спросил Игорь. - Не проще ли будет снять горизонтальный слой?

- Попробуй, - предложил Ольшес.

Игорь еще раз сосредоточился, прислушиваясь к энергетическим линиям.

- Н-да... - только и сказал он в результате.

Горизонтальный слой магического поля сам по себе был не слишком силен. Но от соприкосновения с мощными боковыми стенами он приобрел новые качества. Потоки магической энергии, образовывавшие всю эту систему, текли по таким сложным траекториям, что проследить их было практически невозможно. И инспекторам действительно оставалось только одно: попытаться пройти напрямую там, где путаница линий была относительно невелика, а соответственно и плотность преграды оказалась минимальной.

- И кто только тут всего этого понастроил? - сердито сказал Игорь. Вот уж архитектор, так архитектор!

- Да, - согласился Сантос. - Что-то мне не верится, что это работа местной серой мышки-норушки, пусть даже и с крылышками.

Даниил Петрович бросил на коллегу короткий взгляд, но промолчал.

Сантос ощупал каменную кладку, в толще которой проходила преграда.

- Там пусто, - сообщил он. - Другой коридор, но камня много, даже очень.

- Ага, без тебя не сообразили, - огрызнулся Игорь. - Зачем бы этот искусник стал строить загородки, если бы там был сплошной массив?

Сантос достал из кобуры деструктор, но Даниил Петрович остановил его:

- Погоди... надо поосторожнее.

- Но верхний-то слой можно снять? До этой магической фигни около метра!

Ольшес подумал, всматриваясь в толщу кладки.

- Лучше руками, - сказал он наконец.

- Ох... - горестно вздохнул Игорь. - Ну неужели тебе себя не жалко?

- Еще и как, - не стал спорить Даниил Петрович. - Но мне не хочется вылететь отсюда, как из катапульты. Вдруг по пути что-нибудь твердое попадется? Так ведь и ушибиться можно!

Сантос фыркнул и спрятал оружие.

И инспектора начали неторопливо плавить стену. Сконцентрировав все внутреннее тепло в ладонях, они проводили руками по камням - и камни мгновенно раскалялись и начинали течь... впрочем, текли они под руками Игоря и Сантоса. Там, где кладки касался Даниил Петрович, камни просто испарялись. Но двое его коллег не замечали этого, поскольку были полностью сосредоточены на собственных действиях.

Наконец в стене была проделана основательная ниша. Дальше ходу не было - там уже стояла магическая преграда.

Работа была тяжелой, и инспекторам понадобилось несколько минут, чтобы полностью восстановить силы. Однако после прочтения необходимых в таких случаях формул они снова были готовы действовать.

- Ну, с чего теперь начнем? - деловито спросил Игорь, разминая руки.

- А как раз с этого, - подтвердил Ольшес, складывая пальцы в жесте поддержки теплых сил. - И триста семнадцатая формула. Я начинаю, а вы вступаете на двенадцатом слоге.

И трое инспекторов-особистов начали ритмично начитывать длинную формулу, дающую возможность выправить искривленные магические поля и раздвинуть энергетические линии настолько, чтобы между ними можно было проскользнуть без особой опасности для жизни.

Поле поддалось на удивление легко. Не успели инспектора прочитать формулу в девятый раз, как силовые линии дрогнули и обвисли. И особисты, не теряя времени, несколькими ударами кулаков разбили оставшийся тонкий слой каменной кладки и проскользнули сквозь невидимую стену, очутившись в чистом и сухом подземном коридоре.

- Ай да мы! - радостно воскликнул Игорь. - Как мы ее, а?

Но Даниил Петрович недоуменно замер, глядя прямо перед собой и ничего не видя.

Им кто-то помог изнутри...

Харвич в ужасе уставился на оплавленный и обожженный конец бечевы, свисавший с талии Нэи. Кто мог это сделать?..

- Ты заметила, как это случилось? - спросил он внеземлянку.

- Нет... - чуть слышно ответила Нэя. - Я только услышала шорох и почувствовала легкий запах гари.

- Да, и я тоже, - чуть не плача, сказала Марина. - Где же они?

- Не знаю, - мрачно ответил лейтенант. - Давайте вернемся немного назад, проверим боковые ходы. Держитесь поближе друг к другу и ко мне. На всякий случай.

Девушки взялись за руки и пошли следом за Харвичем, почти утыкаясь в его спину. Они заглянули в один боковой коридор, в другой, третий... Само собой, никого там не было. Впрочем, ничего другого Харвич и не ожидал. Они находились в пространстве, весьма непохожем на обыденную трехмерность. Здесь все было пропитано магическими силами, Харвич ощущал это, хотя и не хотел даже самому себе признаваться в том, что в глубине его сознания нарастает страх. Не за себя, нет. Он начал бояться, что по его вине погибнут туристы. Может быть, не следовало уводить их из клеток?.. Сидели бы там тихонько да ждали, пока за ними инспектора явятся...

Наконец лейтенант признал бесплодность поиска и повернулся к девушкам.

- Нэя, - почти жалобно спросил он, - ну неужели ты ничего не можешь сделать?

Нэя, ни на секунду не отрывавшая пальцев от красной кошки, висевшей на ее шее, молча покачала головой.

Марина изо всех сил старалась сдержать слезы, но они все-таки вырвались наружу.

- Ну, ну... - окончательно растерялся Харвич. - Ну чего ты...

- Чего-чего, - всхлипнула Марина. - А вдруг...

- Да перестань ты! - прикрикнул на нее лейтенант. - Инспектора где-то неподалеку, ничего не случится!

- Уже случилось! - взорвалась Марина. - Уже! И где же они, твои паршивые инспектора? Мы тут полдня бродим, а их ни слуху, ни духу! И неужели ты думаешь, что можешь успокоить меня, болтая всякую чушь?

Винцент, безусловно, и сам прекрасно понимал, что говорит ерунду, и что Сергей мог не просто исчезнуть из виду, а попасть в такую переделку, из которой его уже никакой инспектор не вытащит... и почему-то при этом лейтенант ничуть не тревожился за Клавдия. А потом Харвич понял, что именно удерживало его от окончательного уныния: он был уверен, что Клавдий сейчас рядом с землянином.

- Марина, но ведь Клавдий наверняка с ним, - тут же выпалил он.

- Ну и что? - закричала Марина. - Ну и что? Что толку с этого пушистого шарика?!

Харвич видел, что Марина от отчаяния плохо соображает, но все же попытался объяснить:

- Клавдий, по-моему, довольно сильный маг.

Если слова лейтенанта и убедили в чем Марину, то внешне она никак этого не проявила. Но тут Нэя подняла левую руку и осторожно погладила высокую землянку по волосам. Правой рукой Нэя по-прежнему сжимала красную кошку.

Марина неожиданно успокоилась. А Харвичу показалось...

Он держал фонарь так, что луч падал на стену позади девушек, и они оставались в полутьме. И в тот момент, когда тонкие пальцы Нэи коснулись огненных кудрей Марины, волосы землянки на долю мгновения слабо засветились, став похожими на апельсиновый туман...

Харвич встряхнул головой.

Теперь вспышки его фантазий могли стать по-настоящему опасными. И лейтенант поклялся следить за собой с удесятеренным вниманием.

- Мне кажется, что если мы будем стоять на месте, лучше не станет, сказал он.

- Я не уйду отсюда! - спокойно сказала Марина. - А вдруг Сергей вернется?

Харвич вопросительно посмотрел на Нэю. Она прикрыла глаза и о чем-то напряженно размышляла. Лейтенант решил подождать. Вдруг Нэя что-нибудь придумает?

Нэя легонько повела плечами и, глянув исподлобья на Харвича, обратилась к Марине.

- Тебе не о чем тревожиться. С Сергеем ничего не случится. Винцент прав - Клавдий сейчас с ним. И он сумеет...

Неожиданно что-то зашумело, заскрипело, фонарь на мгновение погас - а когда он загорелся снова, девушек рядом с Харвичем уже не было.

Когда лейтенант осознал это, его охватила ярость.

- Ну, я тебе покажу, шутник паршивый! - заорал он, обращаясь неведомо к кому. - Я тебе...

Впрочем, что он может сделать, Харвич представления не имел. Просто ему необходимо было

дать выход разрывавшим его чувствам.

Но лейтенант очень быстро взял себя в руки. В криках и гневе нет никакого смысла. Гнев лишь сжигает все прежние заслуги, это Харвич знал твердо. Поддаваться отрицательным эмоциям - опасно. При любых условиях. Тот, кто порождает бурю в собственном сознании, тем самым создает вокруг себя отрицательное поле огромной силы. А это плохо даже в спокойной обстановке простых реальных миров. Что же может произойти от такого вмешательства в пространстве, сплошь пересеченном потоками магической энергии?..

И Харвич, несколько раз прочитав формулу защиты сознания от гнева и страха, принялся напряженно размышлять.

Нэя сказала, что Клавдий сейчас рядом с Сергеем. А потом исчезли и сами девушки - вместе. Очевидно, можно с почти полной уверенностью сказать, что Нэя сейчас - рядом с Мариной. То есть туристы, не владеющие магией, более или менее защищены. В одиночестве остался только сам лейтенант, для него мага не хватило. Но ведь он и не турист. Вот только что теперь ему делать?..

Для начала Харвич решил все-таки заглянуть в те боковые ходы, которые располагались в непосредственной близости от него. То есть не просто заглянуть, а пройти по ним. Вдруг там он обнаружит что-то полезное, или что-то, связанное с исчезновением беглецов?

Но, пройдя по левому ходу чуть больше десятка метров, лейтенант обнаружил, что и этот ход поворачивает и разветвляется точно так же, как центральный. Харвич тут же вернулся назад, извлек из своих бездонных карманов моток тончайшей бечевы и тщательно приклеил ее конец к стене центрального коридора. Правила хождения по лабиринтам он знал отлично.

Потом он снова попытался связаться с Ольшесом. Но, само собой, у него и в этот раз ничего не вышло. Впрочем, Харвич и не предполагал, что связь наладится. И лейтенант отправился исследовать путаницу подземных ходов.

Он бродил по ним больше часа, то возвращаясь в центральный широкий коридор, то снова ныряя в один из боковых узких, - и везде было одно и то же. Пустые и голые каменные норы, и нигде никаких следов не только пропавших туристов, но и вообще хоть кого-нибудь, когда-либо побывавшего здесь. И при этом - ни пылинки, ни капли влаги...

Наконец лейтенант решил, что это бесплодное занятие, и подумал, что надо вернуться назад, к той точке, с которой началось бессмысленное путешествие. И, смотав бечеву, зашагал по широкому коридору в обратном направлении. Но вскоре он уткнулся в поперечную стену.

Тупик.

Харвич озадаченно уставился на преграду. Неужели он умудрился сбиться с пути?

Нет, он был совершенно уверен, что шел прежним маршрутом.

Тогда что все это значит?

Это могло значить только одно - вернуться назад по лабиринту было невозможно.

Лейтенант сел на пол, прислонясь спиной к невесть как возникшей стенке, и в очередной раз предался размышлениям.

Процесс активной работы мысли закончился неожиданным воспоминанием еще одной детали, касавшейся лабиринта на планете Дрюона. Все извлеченные из лабиринта балбесы рассказали примерно одно и то же. Они не просто блуждали под землей. Их словно бы кто-то вел к определенной цели. И в конце концов все они увидели некую картину, в которой по их описаниям разнились лишь детали. А после видения они уже шли куда угодно, но выбраться из лабиринта самостоятельно все же никто из них не сумел.

Если это такой же лабиринт, подумал Харвич, то сопротивляться ему бесполезно. Лучше идти все вперед и вперед. А там видно будет.

В общем-то Харвич был почти на сто процентов уверен, что лабиринт именно такой же, как на планете Дрюона. Он ведь уже разделил группу... И тут Харвич поймал себя на том, что думает о лабиринте как о живом существе. Это ему не понравилось. Хотя он и был патрульным, и с магическими силами в своей работе не сталкивался, он не хуже других знал основы техники безопасности, необходимой при столкновении с нематериальным. Главное спокойствие, как говаривал один из героев вечных сказок. Спокойствие и душевное равновесие. Потому что нематериальные силы питаются тем, что находят в сознании мыслящих существ. Испугаешься - и тебе конец, потому что твой страх будет уловлен, усилен... и так далее. Последствия очевидны.

В конце концов, особистам прекрасно известно, где они все, подумал Харвич. И методы борьбы с подобными въедливыми лабиринтами тоже известны. И, если посмотреть на дело более логично - можно и никуда не ходить. Можно просто сидеть на месте и ждать, когда за ним придут.

Но бездействие было не в характере лейтенанта. И потому он встал и пошел вперед.

...Шли часы, а Харвич все брел сквозь путаницу бесконечных прямоугольных поворотов, не видя ничего, кроме голых каменных стен. Он даже перестал смотреть под ноги, потому что пол лабиринта был безупречно ровным. Нить, по которой он изначально намеревался возвращаться в центральный коридор, давным-давно была обрезана кем-то невидимым и неслышимым, но лейтенанта это ничуть не обеспокоило. Что с нитью, что без нити - он все равно останется в лабиринте, пока за ним не придут. Пакет с продуктами остался у девушек, так что Харвич изрядно проголодался, несмотря на то, что в одном из карманов нашлась не самая маленькая шоколадка. Винцент съел ее, искренне сочувствуя Сергею, у которого, наверное, и этого не было. Разве что пушистый Клавдий нашел возможность как-то накормить оголодавшего гуманоида. Кроме того, лейтенанту давно уже хотелось пить. Но эту мысль пришлось загнать в самые глубины сознания, поскольку давать волю подобному желанию было смерти подобно. Лабиринт был сух, как самая мрачная из пустынь. Но то, что в нем было прохладно, утешало, - хотя и не слишком.

И в конце концов уставший патрульный и сам не заметил, как в очередной раз ослабил контроль над собственным воображением...

- Эй, Данила! - окликнул Ольшеса Игорь. - Ты что, привидение увидал?

- А? - встрепенулся Даниил Петрович. - Нет, еще нет. Но что-то мне кажется, что и это добро тут может найтись.

- Ну, пока ничего похожего не заметно, - сказал Сантос, внимательно оглядев коридор, в котором они очутились. - Слушай, Дан, насколько я помню, нам говорили о системе естественных пещер под Столицей, так? Ты здесь наблюдаешь какие-нибудь признаки естественности?

- Да на что она тебе сдалась, эта естественность? - удивился Ольшес. - Тебе что, ровный пол не нравится? Тебе очень хочется преодолевать препятствия? Или ты еще не насытился? - И он насмешливо посмотрел на грязный комбинезон коллеги.

Игорь и Сантос обменялись взглядом. Они лишь теперь заметили, что Ольшес вышел из потока вонючей жижи без малейшего урона для своей внешности. Его одежда была безупречно чиста.

- Насколько я помню, - продолжил Даниил Петрович, - этому еще в детском саду учат.

Что ж, пришлось двум инспекторам вспомнить детские заклинания. Через пару минут они избавились от грязи, и немного обиженный Сантос спросил:

- Куда идем?

- А туда! - небрежно махнул рукой Даниил Петрович. - Налево, пожалуй.

Они пошли налево, и Игорь снова попробовал связаться с Харвичем. Но лейтенант и в этот раз не ответил.

- Да не выйдет ничего, - сердито бросил Сантос. - Ты послушай внимательно, какое здесь пространство.

- Ну и что - пространство? - возразил Игорь. - Это же спецсвязь, а не телефон-автомат на отсталой планете.

- Да, - сказал Ольшес. - Ты прав. Теоретически спецсвязь должна здесь работать.

- Но не работает, - резюмировал Сантос. - И вряд ли мы прямо сейчас начнем отыскивать причину явления. Ты знаешь, где туристы?

- Во многих местах, - сообщил Даниил Петрович. - Но нам сейчас не туда.

- Полагаешь, сначала надо найти источник всей этой заварушки? уточнил Игорь. - А туристы сами потом отыщутся?

- Ну, насчет "сами" я сильно сомневаюсь, - ответил Ольшес. - Но сначала, как ты верно заметил, нам нужен источник.

Внезапно построенный кем-то в незапамятные времена коридор оборвался у выхода в небольшую пещеру.

- Ну, вот она, так горячо любимая некоторыми естественность! огорченно воскликнул Даниил Петрович. - Будем теперь на каждом шагу спотыкаться.

- Зато здесь есть ход вниз, - возразил Игорь. - А нам, как я понимаю, именно это и нужно.

- Конечно, конечно, - согласился Ольшес. - Но я предпочел бы более комфортабельные условия.

- Ну ты и лентяй! - хихикнул Сантос. - И за что только тебя начальство любит?

- Начальство меня терпеть не может, - доверительно сообщил Ольшес, вглядываясь в дыры в стенах пещеры. - Но ему без меня иной раз не обойтись. Вот оно и делает вид, что я хороший. Так, давайте-ка мы рванем вон в ту щелочку.

"Щелочка" при ближайшем рассмотрении оказалась достаточно широкой, чтобы в нее мог пройти приличных размеров слон, и при этом не поцарапать бока. И, насколько доставал свет мощных инспекторских фонарей, вся она была основательно завалена острыми обломками камней.

- Ну, если тут до нас путешествовали летучие мыши, то им, конечно, было все равно, что у них под ногами, - сказал Сантос. - А вот нам каково придется?

Ольшес, сделав вид, что ничего не слышит, шагнул вперед.

- А вот интересно... - пробормотал Игорь. - Мышь - женский род, верно? А мышь-самец - как? Или наоборот: если мышь - он, то она - мышиха? Или...

- Не ломай голову по пустякам, - посоветовал Ольшес, не оборачиваясь. - Будь проще! Мышак и мышачиха, устроит?

Игорь тихо заржал.

- А ты - лешак, - тут же определил Даниил Петрович.

- А ты кто?

- О! Я - существо особого рода. Для меня очень трудно подобрать точное наименование, - с хвастливой гордостью заявил Ольшес.

Инспектора, окончательно развеселившись, начали спускаться по подземной галерее.

Теперь, когда им не мешала толстая магическая стена, Игорь и Сантос тоже уловили направление, которого держался Даниил Петрович. Старший группы вел их вдоль отчетливо выделяющейся в общем хаосе местного пространства энергетической линии. Линия эта заканчивалась где-то глубоко внизу, и там ощущался гигантский плотный клубок силы. Ни с чем подобным инспектора ни разу не сталкивались, и само собой, это их не обрадовало. А потому Игорь и Сантос, обменявшись несколькими словами, стали потихоньку начитывать необходимые формулы, чтобы заранее максимально усилить собственный потенциал. Но Даниил Петрович вел себя на удивление беспечно. Он резво прыгал через камни, болтая всякую ерунду, и в конце концов Сантос, озадаченный несерьезностью Ольшеса, спросил:

- Дан, тебя что, совсем не интересует тот, с кем нам придется работать?

- А чего им интересоваться? - равнодушно ответил Даниил Петрович. Мышка-норушка, только и всего.

- Но там, впереди...

И вот тут Ольшес огорошил коллег:

- А местный балбес тут ни при чем. И поскольку впереди сила абсолютно неизвестной нам природы, то нечего и голову ломать заранее, что да как. Подберемся поближе - видно будет.

Игорь и Сантос молчали довольно долго, каждый на свой лад переваривая услышанное. Наконец Игорь сказал:

- Слушай, Дан... я знаю, ты прошел особую школу, и мы никогда не будем владеть тем мастерством, которым владеешь ты... но нельзя ли все-таки чуть-чуть поподробнее?

- Да я и сам ничего не знаю, - вполне серьезно ответил Даниил Петрович. - Просто вижу, что есть отклонения от стандартных вариантов. В чем причина - понятия не имею.

- Но как это связано с колдуном и туристами?

- Как-то связано.

Сантос хмыкнул.

- Очень квалифицированная характеристика.

Даниил Петрович от души рассмеялся.

- Ну, ребята, ну честное слово, даже не догадываюсь! Могу только одно сказать с уверенностью: здесь бродит кто-то, кто готов оказать нам содействие. Но кто это и где он прячется - тоже не знаю.

Коллеги Ольшеса снова замолчали. Новость, безусловно, была неплохой. Помощь в таких ситуациях никогда не бывает лишней. Вот только сразу возникал вопрос: а с какой, собственно, целью неведомое существо решило потрудиться на пользу инспекторов Федеральной безопасности? И что оно собой представляет, это существо? Другими словами, не вышло бы хуже...

Но, поскольку прямо сейчас размышлять об этом не имело смысла, Игорь и Сантос снова сосредоточились на дороге и на концентрации собственной энергии.

Они уже прошли несколько километров, забираясь все глубже и глубже в землю. Несколько раз галерея разветвлялась, но инспекторов вела отчетливо ощущаемая нить, и выбор направления не составлял трудности.

А потом вдруг подземный мир изменился, вновь сменив естественный облик на искусственно созданную кем-то геометрическую правильность линий.

- О, а тут неплохо! - обрадовался Даниил Петрович, спрыгивая из заваленной камнями галереи в ровный прямой коридор. - Смотри-ка, и пол отличный, и стенки - хоть куда! И высоко, наклоняться не придется. Очень я не люблю ходить на полусогнутых! Я начинаю себя чувствовать павианом.

Сантос не удержался:

- Ну, положим, в тебе при любом положении тела есть нечто обезьянье, - съехидничал он.

- В самом деле? В таком случае я надеюсь, что та обезьяна, которая затесалась в череду моих предков, представляла собой нечто особенное, нестандартное, - весело ответил Ольшес, задрав голову и оглядывая потолок коридора. - А вон там... что бы это такое могло быть?

Там, куда смотрел Даниил Петрович, Игорь и Сантос увидели нечто похожее на зеленую кляксу.

- Может, плесень? - предположил Игорь.

- Здесь же сухо, - возразил Сантос, еще раз осматривая стены. - Ни капли влаги.

- Да, непохоже, - согласился Игорь. - И не лишайник, и вообще... Да это же просто краска!

- А почему на потолке? - спросил Ольшес. - Если бы кто-то когда-то здесь пролил просто краску, как ты изволил выразиться, она бы, наверное, подчинилась закону гравитации, а? Ты видишь что-нибудь на полу?

На полу ничего не было.

- Ладно, не будем разгадывать ребусы, - решил Даниил Петрович. Примем это как факт и намотаем на ус. Но давайте-ка время от времени посматривать наверх. Вдруг еще что-нибудь такое обнаружится?

"Такое" действительно обнаружилось, и не однажды. Зеленые кляксы над головами инспекторов возникали с завидной периодичностью - через каждые пятьдесят пять метров, как раз напротив боковых ходов, уводивших в сторону от основной трассы. Это выглядело так, словно кто-то когда-то делал пометки, чтобы не сбиться с пути... вот только непонятно было, почему эти пометки расположены не на полу или хотя бы на стенах, а на потолке.

- Для надежности, - решил наконец Сантос. - На полу - затопчут. На стене - могут стереть по неосторожности, а то и нарочно. А кто будет искать метку наверху?

- Точно, - согласился Ольшес. - Отличная идея. Примем как рабочую гипотезу.

Вскоре инспектора увидели впереди широкий поперечный ход. И тут же до них донесся странный шум. Но им не пришлось долго гадать об источнике его происхождения, потому что через несколько секунд из поперечного коридора в тот, по которому шли земляне, вывалилась огромная толпа громко галдящей нежити.

Это было нечто несусветное. Чучела всех форм и размеров неслись, не чуя под собой ног, скрежеща зубами, скрипя когтями по камням, налетая на стены, наскакивая друг на друга... неведомые звери и птицы, бесформенные сгустки тумана, змеи и ящерицы, кубы и пирамиды... да, зрелище было не из приятных.

Инспектора прикрылись защитными полями и вжались в стену, пропуская беснующийся поток.

Нежить промчалась мимо, не заметив особистов.

- Похоже, они идут по меткам, - сказал Сантос, проводив взглядом вопящую нежить. - Где-то там выход наверх. Специально для них, что ли?

- Вполне возможно, - согласился Даниил Петрович. - Во всяком случае, это не наша дорога.

- Да, иначе люк не был бы закрыт... - И Игорь, мысленно следивший за удалявшимися чучелами, добавил: - Повернули... недалеко от того туннеля, по которому мы пришли. Ага, рванули наверх.

- Что-то теперь в городе творится? - пробормотал Сантос. - Там и без этих уже плюнуть было некуда...

- Да ведь и эти наверняка не последние, - уточнил Ольшес. - Так что давайте-ка поспешим.

И трое инспекторов-особистов торопливо пошли по широкому коридору туда, откуда примчались отвратительные твари, созданные чьей-то злобной волей.

Сергей не успел заметить момента перехода. Просто он и Клавдий вдруг очутились вдвоем в совершенно другом коридоре. Ни Марины, ни Винцента, ни внеземлянки...

Отполированные почти до зеркального блеска стены слегка светились изнутри, и Сергей выключил фонарь, а потом посмотрел на Клавдия, обратившегося в шестигранную пирамиду.

- Где мы? - тихо спросил молодой человек.

- В Лабиринте Кармы, - так же тихо ответил Клавдий.

- А Марина... и остальные?

- Не тревожься. Все обойдется.

- И что нам теперь делать?

- Идти.

- Вы уверены, что мы сможем выйти отсюда?

- Лабиринт сам выпустит нас.

- Когда?

- Не знаю, - ответил Клавдий, снова сворачиваясь в шар. - Не знаю, юноша... Мне известно только одно: в Лабиринт Кармы попадают те, кто созрел для некоего испытания. И тут уж все зависит от нас самих.

- А вы уже бывали в этом Лабиринте? - не удержался от вопроса Сергей.

Но на этот раз Клавдий промолчал.

Они еще какое-то время постояли на месте, оглядываясь по сторонам, а потом Клавдий сказал:

- Дорогу должен выбирать ты.

Сергей не стал выяснять, почему это так. Он решил не сопротивляться течению событий и не думать о ближайшем будущем. Поскольку отмечать пройденный путь было нечем, Сергей подумал, что ему остается только одно: соблюдать классическое правило правой руки. И всегда поворачивать только направо, даже если это будет выглядеть глупо.

Светящиеся коридоры нового Лабиринта сильно отличались от тех, по которым беглецы бродили до этого.

Они были не слишком широки и не слишком высоки, и они состояли из сплошных поворотов и разветвлений. Сергей осторожно шагал по гладкому блестящему полу, и без конца сворачивал направо. Вскоре у него слегка закружилась голова. Клавдий молча катился следом за землянином, никак не комментируя его выбор. Сергей вдруг поймал себя на том, что его мысли почему-то бессвязно перепрыгивают с одного на другое. Сначала он думал только о Марине, о том, как она сейчас себя чувствует... наверное, и она провалилась в такие же блестящие коридоры, и каково же ей там приходится... Потом он вдруг удивился тому, что не ощущает ни голода, ни жажды, хотя прошло уже очень много времени с тех пор, как он что-то ел и пил... Потом вспомнил об инспекторах-особистах, которые тоже бродят где-то под землей, отыскивая пропавших... А потом обнаружил, что не может вспомнить облика своей подруги. Сергей испугался. Неужели блестящий Лабиринт лишил его памяти?..

Он остановился и шепотом прочитал одну из формул защиты.

Клавдий по-прежнему молчал.

Сергей снова попытался представить Марину - но вместо нее увидел перед собой некую незнакомую ему, но весьма аппетитную особу. Сергей насторожился. Что-то происходило... в нем самом, не вокруг. И землянин, напомнив себе, что бояться нужно в первую очередь страха и только страха, сел на пол, скрестив ноги, и сосредоточился. И теперь уж не только Клавдий, но и бульдозер не смог бы сдвинуть его с места. Сергей погрузился в медитацию.

Впрочем, Клавдий никак не реагировал на поступок гуманоида. Он просто откатился подальше в сторону и замер, распластавшись по гладкой поверхности.

Время шло. Клавдий ждал. И Лабиринт тоже ждал...

Сергей провел в сосредоточении больше часа. Но вот он наконец осторожно повернул голову, взглядом отыскивая пушистый шар.

- Клавдий, - негромко окликнул Сергей, не в силах определить, чем занят негуманоид. Может быть, тот заснул?..

Но Клавдий тут же откликнулся:

- Что, мы можем идти дальше?

- Да, - кивнул Сергей, вставая. - Идемте. Думаю, мы скоро отсюда выберемся. Не знаю насчет вас, но мне здесь больше делать нечего.

- Ну, если вы в этом не сомневаетесь...

- Не сомневаюсь.

Однако они не так уж скоро выбрались из полированной путаницы. По подсчетам Сергея, им пришлось пройти еще километров десять, не меньше, прежде чем перед ними вдруг возникла простая деревянная дверь. Сергей, не раздумывая, толкнул ее.

И они вышли в огромный подземный зал, наполненный странными вещами...

Инспектора не одолели и ста метров, когда наткнулись на первую ловушку.

Она была классически примитивной.

На головы землян обрушилась огромная куча камней. Впрочем, несмотря на примитивность, приемчик был более чем действенным. И окажись на месте инспекторов кто-нибудь другой, вряд ли он вышел бы живым из-под такого камнепада.

Но инспектора, закрывшиеся личными полями при первом же колебании в толще камня над ними, лишь сердито ругнули того, кто устроил здесь такое свинство, и пошли дальше.

Сначала этот коридор ничем не отличался от предыдущего - такие же боковые ответвления, такие же зеленые кляксы на потолке, но потом начались бесконечные повороты и развилки. Конечно, выбрать нужное направление для инспекторов не составляло труда, но сама по себе извилистость и угловатость дороги немного замедлила продвижение вперед. А потом путь перекрыла вторая ловушка. Теперь это была глубокая яма, прикрытая тонкой плитой. Едва трое землян перепрыгнули через нее, как где-то впереди снова послышался вой и гам. Навстречу неслась еще одна толпа нежити.

Игорь не вытерпел.

- Дан, ну почему бы нам их не прихлопнуть? Хоть десятком-другим меньше в город попадет!

Ольшес, немного помолчав, сказал:

- Можно попробовать, конечно...

Сантос, уловив в голосе Даниила Петровича некий странный оттенок, тут же уточнил:

- Ты думаешь, нам их не взять? Что в них такого особенного?

Ольшес не успел ответить, потому что как раз в этот момент нежить вывалилась из-за ближайшего поворота.

Инспектора закрылись полями и выхватили оружие. Но выстрелы из деструкторов не произвели на нежить особого впечатления. Штук пять чучел развалились в клочья, а остальные понеслись дальше. Сантос, обозлившись, пустил вслед дикой шайке струю огня из бластера, сжег еще с десяток тварей, - и заработал крепкий выговор от Даниила Петровича.

- Соображай, что делаешь! - рявкнул Ольшес. - Замкнутое пространство, а ты палишь, как на полигоне!

Сантос убрал бластер в кобуру и хмуро сказал:

- Как подумаю, что сейчас наверху...

- Ты лучше подумай о том, что сейчас вокруг тебя, - предложил Даниил Петрович. - И прислушайся как следует. Может быть, до тебя дойдет, что ты натворил своей пушкой.

Сантос внезапно побледнел. Игорь, долей секунды позже уловивший изменения в фоне магической среды, тихо охнул.

- Ну, стрелок, - спокойно сказал Ольшес, - готовься к приключениям. И приказал: - Защитные поля не снимать!

И приключения начались.

Для начала с отчаянным грохотом обрушился потолок галереи позади инспекторов. Потом натужно затрещали стены рядом с ними. Потом тоскливо застонал пол. Инспектора бросились вперед, но не успели добраться до ближайшего поворота, как навстречу им хлынула новая огромная толпа нежити.

Промчавшись мимо землян, нежить наткнулась на каменный завал поперек коридора и заметалась, ища проход. Некоторые из тварей нырнули в боковые коридоры, парочка почему-то повернула назад, но основная масса после нескольких бессмысленных атак груды обломков начала меняться...

Земляне молча наблюдали за трансформацией.

Странные звери разбухали, отращивали новые лапы и головы, их клыки стали такими, что любой саблезубый тигр лопнул бы от зависти... они стремительно впитывали в себя энергию взбудораженного выстрелом магического пространства. Наконец нежить вгрызлась в завал - и через несколько секунд умчалась по освободившейся галерее.

- Ну, доволен? - поинтересовался Даниил Петрович, бросая на Сантоса ехидный взгляд. - Неплохой результат, правда? И все эти бяки через несколько минут выскочат в Столицу.

Сантос лишь тяжело вздохнул. Что он мог сказать?..

Но тут пол под ними начал медленно прогибаться, и инспектора поспешно отправились дальше.

Ушли они недалеко.

На этот раз потолок обрушился прямо перед ними.

А Даниил Петрович, еще раз внимательно вслушавшись в фон, запретил стрельбу даже из деструкторов. И пришлось бедным инспекторам раскидывать завал голыми руками.

При этом все трое непрерывно начитывали формулу обуздания магических бурь. Но почему-то формула, несмотря на свою универсальность, срабатывала плохо. И хотя пространство стало немного более спокойным, до полной стабилизации было далеко. Сантос мысленно проклинал себя за чрезвычайную глупость, но что сделано - то сделано. А теперь поневоле придется разгребать последствия.

Наконец, прорвавшись через очередное препятствие, земляне продолжили свой подземный поход.

Но теперь все стало иначе.

Коридоры время от времени угрожающе вздрагивали, стены шатались... скрип, треск и шорохи слышались со всех сторон. Толпы нежити неслись одна за другой почти без перерыва. И нежить эта приобретала все более угрожающие формы. И ясно было, что никакие формулы тут не помогут. В странных тварях таилась некая чужеродная основа, которая теперь проявилась достаточно отчетливо для того, чтобы ее увидели и коллеги Даниила Петровича.

- Данила, далеко нам еще? - не выдержал наконец Игорь.

- Если по прямой - так совсем рядышком, - таинственным тоном изрек Ольшес, мимоходом проводя ладонью по вспучившейся стене и загоняя камни на место. - Но вообще-то не знаю. Все зависит от нашей кармы.

- Слушай, обошелся бы ты хоть полчаса без своих фокусов! рассердился Игорь. - Только и можешь, что болтать без передышки!

- Ага, это моя единственная вполне развитая способность, - согласился Даниил Петрович. - Все остальные находятся в зачаточном состоянии.

Сантос расхохотался.

- Игорь, отстань ты от него, - сказал он. - Я с ним уже разочек работал, так что поверь: не угомонится ни за что. Привыкай.

- Да с какой стати? - возмущенно бросил Игорь. - Не лучше ли нам еще раз формулу прочитать?

- Читай, родимый, - одобрил идею Ольшес. - И мы поспособствуем. Можно попробовать первый блок семнадцатого комплекса. Только все равно кардинальных перемен не добьемся.

- Но хоть что-то изменится?

- Хоть что-то можно изменить и другими методами, попроще, - сообщил Даниил Петрович. - Например, просто не обращать ни на что внимания. Сразу станет легче.

- Ну, знаешь! - фыркнул Игорь.

Сантос решил сменить тему.

- Дан, - спросил он, - а почему эта нежить такая странная, ты еще не разобрался? Из чего она построена? Ее же не просмотреть насквозь, она выглядит почти как живые существа. Дело ведь не в том, что эти твари наглотались энергии. Они вообще другие.

- Да, другие, - подтвердил Ольшес. - А вот из чего сделаны - не скажу. Не знаю. Хотя и подозреваю кое-что.

- Не поделишься с нами своими черными подозрениями?

- Попозже, - пообещал Даниил Петрович, глядя на потолок. - Сейчас опять брякнется. Вперед!

Они едва успели увернуться от очередного дождичка из гигантских каменных глыб. Но завал просуществовал недолго. Его сожрала следующая толпа нежити.

Еще около получаса трое инспекторов прорывались сквозь дрожащие и вздыхающие подземные коридоры, стремясь к той точке, из которой в мир живых выплескивалась нежить. А нежити с каждой минутой становилось все больше и больше. И наконец она потекла сплошной рекой.

Инспектора остановились.

- Пожалуй, есть смысл поискать обход, - сказал Даниил Петрович. - Мне лично не нравится тащиться против течения.

- А в обход не слишком долго будет? - усомнился Игорь.

- Не дольше, чем вплавь, - ответил Ольшес.

Они всмотрелись в поперечные коридоры. Один из них выводил к неширокому туннелю, идущему параллельно тому, который теперь почти доверху заполняли чудища.

- Туда? - Игорь вопросительно посмотрел на Даниила Петровича.

- Годится, - кивнул Ольшес.

Сантос все больше помалкивал, переживая собственную ошибку.

А Даниил Петрович, болтая обо всякой ерунде, то и дело прислушивался - и снова улавливал чью-то силу... и Ольшес знал, что если бы не вмешательство таинственного незнакомца, обстановка в подземном мире была бы куда сложнее. Но где прячется странный помощник - инспектор не мог определить, как ни старался. Ему лишь казалось, что помощь идет с большой глубины, издалека... но он не был в этом уверен. Чужая сила не шла непрерывной линией, она лишь время от времени возникала как бы ниоткуда, отчасти усмиряя энергетический хаос, - и снова исчезала.

Свободный от нечисти ход имел небольшой уклон, и коллеги Ольшеса высказали одобрение этому факту. Им ведь нужно было вглубь, а они слишком долго оставались на одном и том же уровне. Даниил Петрович согласился, что это есть хорошо, вот только угол наклона маловат. Игорь предложил ему поискать другую лазейку, вертикальную, чтобы ускорить продвижение к цели. Даниил Петрович остановился и принялся оглядываться и прислушиваться, делая вид, что и в самом деле ищет нечто подобное. А Сантос с Игорем прошли немного вперед...

- Стоять! - внезапно заорал Ольшес.

Но он опоздал.

Камни под ногами инспекторов расступились - и коллеги Даниила Петровича исчезли.

Марина испуганно вцепилась в руку Нэи. Хрупкая внеземлянка поспешила успокоить ее:

- Ничего страшного... не бойся, нас просто выбросило из Лабиринта.

- Куда? - растерянно спросила Марина.

Они стояли в углу огромного зала с невероятно высоким потолком и бесконечными, как показалось Марине, рядами стульев странного вида. Почти все эти стулья были заняты крыланами.

- Это Дом народных собраний, - тихо сказала Нэя. - Забыла? Он есть в путеводителе.

- Ох, ну не до путеводителя мне сейчас! - рассердилась Марина. - Где Сергей?

- Он остался внизу, но ты не должна...

В этот момент девушек заметили.

По залу словно пронесся смерч. Встревоженный гул голосов, шелест резко раскрывшихся крыльев...

Марина прижалась спиной к стене, и снова Нэя, по-прежнему сжимавшая правой рукой красную кошку, висевшую у нее на шее, постаралась успокоить землянку:

- Не бойся... никто тебя не обидит...

Из толпы крыланов, окруживших девушек, раздался вопрос:

- Как вы сюда попали?

- Мы и сами не знаем, - честно призналась Марина. - Мы были под землей, в пещерах, и вдруг очутились здесь.

Слово "пещеры" вызвало чрезвычайно бурную реакцию. Крыланы заговорили все разом, кто-то задавал какие-то вопросы, но Марина лишь ошеломленно переводила взгляд с лица на лицо, не в силах понять, чего от нее хотят. А Нэя стояла, опустив глаза, и словно бы вообще перестала обращать внимание на происходящее вокруг.

Наконец все умолкли, и вперед выступил немолодой полицейский офицер.

- Девушки, - сказал он, - нам нужно, чтобы вы рассказали нам все как можно подробнее.

Марина молча кивнула.

Толпа расступилась, и двуногих прямоходящих проводили к выходу из зала. Потом они вместе с полицейским и еще двумя крыланами прошли по длинному широкому коридору в какой-то кабинет. Там девушек усадили на мягкий диван, принесли им чай и бутерброды, а уж потом началась беседа. И та молодая мышь, которая накрывала на стол, тоже осталась в кабинете. Она села чуть в сторонке и внимательно слушала, с интересом рассматривая Марину. Нэя почему-то не вызвала у нее особого любопытства.

Марина постаралась взять себя в руки и не думать прямо сейчас о том, что может случиться в подземном мире... и где сейчас Сергей. Она сосредоточилась на рассказе. Впрочем, он занял не слишком много времени.

Потом ей стали задавать вопросы - о колдуне, о пещерах, о Клавдии, о Лабиринте, выбросившем девушек на поверхность. О Лабиринте Марина, само собой, ничего сказать не могла, но все остальное постаралась вспомнить как можно подробнее. Иногда кто-нибудь из троих говоривших с ней крыланов пытался обратиться с вопросом к Нэе - но та лишь качала головой, отказываясь участвовать в разговоре. В конце концов ее оставили в покое.

И постоянно Марина слышала доносящийся откуда-то издали шум, скрежет, скрип...

- Что это скрипит? - спросила она наконец. - Где?

Крыланы помрачнели.

- Нежить, - пояснил полицейский. - В зале собрались все, кто сохранил мысль. А снаружи здание сверху донизу облеплено нежитью. Пытается до нас добраться.

- Ох... - Марина испугалась не на шутку. В Пространстве бродило так много слухов о столкновениях людей с нежитью... - А если и вправду доберется?

Полицейский пожал плечами.

- Поживем - увидим. У нас тут собрано все оружие, какое только мы могли раздобыть. Но, конечно, мы не уверены, что оно поможет. Ладно, не стоит сейчас об этом думать.

Но Марина уже не могла сосредоточиться на разговоре. Она прислушивалась к страшным звукам. Куда же подевались особисты?..

- А те земляне, что прилетели после нас, тоже здесь? - спросила она.

- Нет, они куда-то исчезли.

- Значит, они под землей, - решила Марина. - Ищут нас там, а мы вот где...

- Почему ты решила, что они вас ищут? - спросил один из крыланов.

- Потому что они прилетели за нами, - пояснила Марина, решив, что скрывать тут нечего. - Это работники Федеральной безопасности.

Крыланы переглянулись. Рукокрылая девушка, до сих пор тихо сидевшая в сторонке, встала и подошла к ним.

- Вот видите, - сказала она. - А вы мне не поверили.

- Ты с ними встречалась? - обрадовалась Марина. - Они тебе не сказали, что собираются делать?

- Сказали. Именно то, что ты и предположила. Они отправились искать вас в пещерах.

- Ну вот, - внезапно упала духом Марина. - А мы здесь... Впрочем, тут же спохватилась она, - остальные-то там...

Полицейский сказал:

- Ну, вы, пожалуй, оставайтесь тут, а мы пойдем. Надо оценить обстановку и подготовиться ко всяким вариантам.

И трое крыланов, оставив девушек в кабинете, ушли.

- Тебя как зовут? - спросила Марина молодую мышь.

- Ри.

- Надо же! - улыбнулась Марина. - У нас с тобой родственные имена. Ри - Ма-ри-на.

Крыланка бросила на нее осторожный взгляд и тут же повернулась к Нэе:

- Почему ты молчишь? О чем ты так задумалась?

Нэя неожиданно сказала:

- Здесь, наверху, обычное пространство... им нечем питаться... Наверное, я справлюсь.

- Эй, ты о чем? - всполошилась Марина. - Ты что, собираешься в одиночку сражаться с толпой нежити?

- А почему бы и нет? - весело сказала Нэя. - Впрочем, я, наверное, не решилась бы, если бы не это... - Она раскрыла ладонь, на которой лежала маленькая красная кошка.

Кошка светилась.

Ри внимательно посмотрела на девушку из далекой звездной системы.

- Эта вещица... она из твоего мира? - спросила крыланка.

- Нет, - ответила Нэя. - Не из моего. Но и не совсем из вашего.

- Как это - не совсем из нашего?

- Она с вашей планеты, но сделана задолго до того, как появились мыслящие рукокрылые, - пояснила Нэя. - Ее здесь просто забыли. К сожалению, здесь у вас забыли еще и многое другое... впрочем, скорее просто уж так сложились обстоятельства, и потому кое-что осталось.

- О чем ты? - удивленно спросила Ри, которой показалось, что хрупкая двуногая с бледно-рыжими волосами просто бредит.

Но Марине все было ясно. Нэя говорила о талисманах, оставшихся в подземном мире, и, наверное, о Лабиринте... а возможно, и о чем-то еще, что увидели она и Клавдий, но не заметили земляне.

- Так что ты предлагаешь? - спросила Марина Нэю.

- Пойдемте туда, где все, - ответила та. - Нам нужно быть рядом с людьми.

Они отправились обратно в зал. Но едва они переступили порог, как среди крыланов вновь возникло волнение, только на этот раз не девушки были его причиной. В том же самом углу, куда Лабиринт выбросил беглянок, внезапно появился еще один двуногий прямоходящий.

- Ой! - взвизгнула Марина, едва увидев его. - Инспектор! Наконец-то он до нас добрался!

Но инспектор восторга Марины явно не разделял. Он растерянно огляделся по сторонам и схватился за браслет спецсвязи. После нескольких безуспешных попыток вызвать кого-то инспектор махнул рукой и сказал, ни к кому в особенности не обращаясь:

- Да уж, приключения так приключения! Неужели все это из-за одного-единственного выстрела? Что-то не верится.

Марина, не слишком вежливо растолкав крыланов, подошла к молодому человеку.

- Ты туристка? - тут же спросил он. - Марина, да? А где остальные?

- Боюсь, остальные под землей, - ответила Марина. - А ты что же, один? Винцент говорил, что вас трое.

- А Винцент где? - задал очередной вопрос инспектор.

- Тоже под землей, наверное.

- Понятно. Я - Игорь. Да, мы прибыли втроем, и искали вас в пещерах, но вот, видишь, меня почему-то выбросило наверх.

- Нас тоже выбросило.

- Вас - кого?

- Меня и Нэю.

- Понятно... то есть ничего не понятно, но в общем теперь уже без разницы. А почему все тут сидят? - Он оглядел окруживших их рукокрылых.

- Здесь все те, кто сохранил способность мыслить, - пояснил кто-то.

- А снаружи? - тут же поинтересовался инспектор.

- Нежить.

Инспектор внезапно побледнел. Марина видела: он о чем-то вспомнил.

- Нежить... - тихо проговорил он. - Это она скрежещет?

И Марина, на какое-то время совершенно забывшая о доносившихся снаружи звуках, вдруг поняла, что шум и скрип стали гораздо громче.

- Да, - сказала подошедшая Ри. - Хочет до нас добраться.

И вот тут-то все и началось.

С потолка неожиданно посыпалась штукатурка... и через несколько секунд над головами собравшихся в зале образовалась огромная дыра. В город прорвались толпы нежити, изменившейся во взбудораженном магическом поле подземного мира. И теперь эта нежить пожирала крышу и стены Дома народных собраний.

Марина окаменела от страха.

И не заметила, как инспектор Игорь начал начитывать какую-то формулу, а Нэя выбежала в середину зала и, подняв вверх ладонь с лежавшей на ней красной кошкой, тихо запела...

Винцент недоуменно огляделся. Подземный мир снова изменился.

Полированные стены исчезли. Патрульный стоял в узком высоком коридоре, стены которого были выложены диким камнем. Как и когда это произошло - Харвич не заметил.

Зато он увидел, что кое-где на камнях начертаны магические символы. Харвичу стало не по себе. Очень он не любил всякую мистику.

Осмотревшись как следует и в очередной раз пустив в ход индикатор, Харвич отправился налево - поскольку с этой стороны коридор имел небольшой подъем. Он не прошел и трехсот метров, как вокруг снова возникла путаница боковых ходов. К тому же и основной коридор стал извиваться, как танцующая анаконда. Но лейтенант следил лишь за тем, чтобы идти все время вверх, и остальное его не интересовало. Он шел, шел и шел, стараясь не думать ни о чем, но в его сознании то и дело вспыхивали самые разные образы, яркие и мощные... То он видел сольпугов, то Нэю, то вспоминал схватку с пиявками, то с ужасом представлял, что могло случиться с пропавшими туристами... И еще он думал о колдуне, устроившем столько всяких безобразий.

А потом сказалось наконец многочасовое напряжение, и патрульный Харвич, усевшись возле стены, задремал.

Не прошло и получаса, как он вздрогнул и открыл глаза. Ему почудилось, что рядом кто-то есть...

Рядом и в самом деле кто-то был.

Или это было что-то?

В воздухе перед лейтенантом мельтешило светлое пятнышко. Фонарь лежал на камнях рядом с Харвичем, и его луч, падая на противоположную стену узкой галереи, рассеивался, создавая купол прозрачной полутьмы. И на этом смутном фоне яркое пятнышко походило на автомобильную фару, затерявшуюся в тумане. Вот только автомобильные фары не скачут вверх-вниз...

Харвич осторожно встал, не забыв прихватить фонарь, и всмотрелся в странное пятно. Оно оказалось крошечным шариком. Что бы это могло быть такое?..

Внезапно светлый шарик заговорил, и Харвич с перепугу чуть не выронил фонарь.

- Ты как здесь очутился? - спросил танцующий шарик.

- Э... а... а тебе какое дело? - вдруг рассердился лейтенант. Он только теперь сообразил, что перед ним крутится в воздухе обыкновенное привидение, только очень маленькое. Привидение-недоросток.

- Раз спрашиваю - значит, есть дело, - сварливо сказало привидение, подскочив на полметра вверх. - Чего ты тут бродишь?

Тут Харвич подумал, что местное привидение наверняка знает выход наружу. Но лейтенант отлично знал и то, что связываться с привидениями последнее дело. Общеизвестно, что это народ паршивый и способный на любую пакость. И все же - почему бы не попытаться?..

- Заблудился, вот и брожу, - ответил он. - Мне бы на поверхность выйти. Ты знаешь дорогу?

- Может, знаю, а может, и нет, - хихикнуло привидение.

- Ну, если не знаешь, буду сам искать, - миролюбиво сказал Харвич.

- С чего это ты взял, что я не знаю?! - тут же возмутилось привидение. - Хочешь показать, какой ты умный, да?

- Чего ты сердишься? - удивился лейтенант. - Сам же говоришь - может, не знаю.

- Это фигура речи! - важно произнесло привидение. - Это намек. Ты должен попросить, чтобы я тебе помог.

Харвич улыбнулся. Надо же, какими, оказывается, забавными бывают привидения! Даже немножко жаль, что раньше ему не приходилось с ними встречаться.

- Ладно, я тебя прошу мне помочь. Даже очень прошу.

- Ха! Снизошел, так сказать, до просьбы! Так не выйдет.

- Ну, тебе, похоже, не угодишь, - сказал Харвич и посветил по сторонам фонарем, пытаясь разобраться, куда лучше идти. Потом глянул на индикатор. Ага, подъем - на северо-востоке. Что там?..

Там был узкий извилистый лаз.

- А если я пойду вот сюда, - показал на щель Харвич, - куда я выйду, знаешь?

Привидение мухой метнулось к щели, на несколько секунд исчезло в ней и тут же вернулось.

- Там тебе не пройти, - благодушно сообщило оно. - Ты слишком толстый.

- Где это я толстый? - обиделся Харвич. - Во мне ни грамма лишнего веса нет!

- Все равно толстый, - категорическим тоном произнесло привидение. Не пролезешь. Тебе надо... - и оно умолкло.

Харвич покачал головой. Что с таким капризным делать?

- Ну пожалуйста, - вежливо сказал он. - Покажи мне дорогу. Мне надо как можно скорее наверх выбраться. Я, понимаешь, в этих подземельях четырех туристов потерял. А те люди, которые могут мне помочь, куда-то запропастились. Я должен их найти. И их, и туристов.

- Туристы? - Привидение явно не поняло, о ком идет речь. - Такие же, как ты?

- В определенном смысле такие же. Двуногие прямоходящие. Правда, там еще и один негуманоид есть...

- Слушай, перестань болтать всякую тарабарщину! - сердито сказало привидение. - И не морочь мне голову. Заблудились, ха! Ну и что? Выберутся.

- Хорошо, если так. А если нет?

- Все выбираются! - коротко сказало привидение. - Никто еще тут не помер. Впрочем...

- Что - впрочем? - испугался Харвич.

- Я хочу сказать - всякое может быть... Ладно, пошли!

И оно важно поплыло к одному из боковых ходов, по дороге выпустив из себя хвостик и став похожим на крупного светящегося головастика.

А Харвич, идя следом за необычным проводником, представил, что могло бы произойти, если бы подземное привидение оказалось не маленьким и смешным, а, предположим, большим и злобным... и напало бы на патрульного, ни бельмеса не смыслящего в магии, и если бы...

- Эй, эй, ты чего?! - вдруг отчаянным голосом заверещало привидение. - Ты чего делаешь?! Ай-яй!.. Ты чего, с ума сошел, что ли?..

Харвич остановился, разинув рот, а головастик вспыхнул тревожным красным светом - и исчез.

Лейтенант огорчился. Опять он со своей фантазией дров наломал! Но как привидение умудрилось уловить его мысли?..

И тут Харвич заметил магическую печать на стене, на крупном камне. И из этой печати сочилась тонкая струйка тумана...

Харвич вздрогнул. Неужели он, сам того не желая, вызвал из небытия какую-то элементаль? Вот незадача!

Лейтенант решил поскорее уйти подальше от этого места, надеясь, что без его глупых мыслей фантом не сможет реализоваться. Похоже, он оказался прав, потому что, сколько ни оборачивался, ничего особенного позади не увидел.

И снова начались бесконечные повороты, тупики, развилки, и Харвич просто шел и шел, не забывая о том, что сказало привидение - все выходят.

Но привидение сказало еще и то, что всякое может быть...

И оно действительно началось, это "всякое".

Где-то впереди послышался шум. Множество голосов выло, скулило, визжало, рычало... и все это приближалось к Харвичу. Лейтенант поспешил нажать кнопку на личном пульте и закрыться колпаком защитного поля. Поступок оказался весьма своевременным, потому что через несколько секунд подземные коридоры заполнились нежитью.

Харвич остановился, с ужасом глядя на несущихся мимо него чудищ. Неужели это результат его фантазий?.. Да нет же, не может быть! Он в жизни не смог бы вообразить ничего подобного!

Одни чудища представляли собой непонятных зверей, другие были похожи на искалеченных птиц, но большинство вообще не с чем было сравнить. Впрочем, кое-где в бешеном потоке мелькали незатейливые геометрические фигуры - кубы со множеством щупалец, пирамиды с десятком-другим ног, шары, конусы... Харвич прижался к стене, и нежить, не замечая укрытого защитным полем лейтенанта, пронеслась мимо. Винцент задумчиво проводил взглядом странные существа и пошел дальше. Но вскоре в подземные галереи хлынула вторая толпа нежити, затем третья... Харвич решил не обращать внимания на все это безобразие. Он был надежно защищен, и стоять на месте не имело смысла.

Он как раз добрался до большого круглого помещения, больше похожего на естественную пещеру, чем на творение чьих-то рук. И тут нежить потекла сплошным потоком. Лейтенант застрял в середине круга, потому что даже под прикрытием поля двигаться стало чрезвычайно трудно. Нежити было уже столько, что она начала громоздиться друг на друга, и эти вздымающиеся все выше волны грозили накрыть лейтенанта с головой.

Харвич рассердился. Конечно, он тут был ни при чем. Наверняка это колдун безобразничает, решил лейтенант. И попытался представить что-нибудь такое, что могло бы одолеть дикую армию. Ну, например... например, большие-пребольшие божьи коровки. Они бы съели нежить, как поедают тлю. Или... Винцент хихикнул, вообразив нечто вроде огромных летающих лепешек и как эти лепешки оборачиваются вокруг чудищ, превращаясь в пирожки с экзотической начинкой...

Нежить взвыла. Вся гигантская бесформенная толпа заметалась, пытаясь повернуть назад, но сзади напирали новые фигуры... и вокруг Харвича началось безумное столпотворение... над которым прямо в воздухе возникли огромные летающие лепешки...

Через несколько минут вдоль стен пещеры лежали стопки гигантских пирожков, которые на глазах потрясенного лейтенанта все уменьшались и уменьшались, пока наконец не исчезли окончательно...

И только теперь Харвич обнаружил, что стоит в самом центре огромной пентаграммы.

 

ЧАСТЬ 5. КАТАРСИС

- Ну почему, почему нельзя? - кричал Командор, колотя по столу ладонью. - Ну чего ты уперся, как баран?

- Упираются ишаки, а не бараны, - вежливо возразил Сергей Ливадзе. А нельзя потому, почему ты и сам прекрасно знаешь.

- Какой грандиозный стилистический перл! - фыркнул сидевший рядом с Ливадзе начальник Особого отдела. - А заодно как это информативно и содержательно!

- Ну, не придирайся к мелочам, - небрежно бросил Ливадзе. - Что вы, в самом деле, как маленькие! Сказал же Данила - не соваться! Да вы и сами видите, что это ни к чему. Там ведь три инспектора. ТРИ! Уж как-нибудь справятся.

- Ну, насчет ни к чему - в этом я сильно сомневаюсь... - пробормотал успокоившийся Командор. - А насчет справятся - это как посмотреть.

- Да ты просто глазами смотри, и все! - посоветовал Ливадзе, широким жестом указывая на огромный экран.

С крейсера, зависшего над далекой планетой, шла прямая трансляция событий в Столице. И за этими событиями из командорского кабинета наблюдали сам Командор Прадж-Мачиг, Главный аналитик Сергей Ливадзе и начальник Особого отдела. И всем троим было невесело.

Потому что Столица была затоплена нежитью.

И длилось это безобразие уже почти сутки. К тому же в последние часы нежить стала резко видоизменяться, и даже на глаз нетрудно было определить, что агрессивность невесть откуда взявшихся тварей возросла по меньшей мере на порядок.

Все живые горожане спрятались в Доме народных собраний - грандиозном строении, стоявшем неподалеку от правительственной резиденции.

- Только бы они не начали сами действовать... - пробормотал Прадж-Мачиг, глянув на один из боковых экранов.

- Будем надеяться, - откликнулся Ливадзе, посмотрев туда же.

На боковые мониторы с крейсера передавали картины событий, происходящих вокруг Столицы.

И эти события тоже не радовали работников Управления Федеральной безопасности, - потому что испуганные крыланы из ближайших к Столице городов подняли по тревоге несколько крупных армейских подразделений. И теперь Столицу окружало плотное кольцо воинских частей, готовых к бою.

Но как они собирались сражаться с нежитью?

- Ну вот спрашивается, зачем на Данилу нацепили пульт связи с Землей? - возмущенно сказал начальник Особого отдела. - Он хоть раз им попользовался?

- А как же, - кивнул Прадж-Мачиг. - Даже два раза соизволил. В первый раз - когда отгружал остатки фиктивных туристов, и во второй - когда сказал, чтобы мы туда не лезли, потому что там что-то непонятное в пещерах. И пропал.

- Эй, это они там что затеяли? - неожиданно воскликнул Ливадзе.

Двое его коллег охнули, увидев новый поворот событий. Нежить начала грызть здание, в котором прятались крыланы...

- А на крейсере кто у нас? - спросил Ливадзе.

Начальник Особого отдела тут же доложил:

- Там у нас еще трое инспекторов. На всякий случай.

Прадж-Мачиг вопросительно посмотрел на Главного аналитика. Но тот отрицательно покачал головой.

- Нет, не надо. Подождем.

- Да чего ждать-то? - жалобно произнес Командор. - Чего ждать? Пока эти штучки людей сожрут?

- Погоди, погоди... - отмахнулся Ливадзе, внимательно всматриваясь в большой экран. - Вот, начинается!

- Чего начинается? - всполошился Командор. - Чего ты там... ну, дела!

Из огромной дыры, прогрызенной нежитью в крыше Дома народных собраний, вырвался прозрачный алый луч...

И инспектора Федеральной безопасности были тут явно ни при чем.

Инспектор Ольшес, задумчиво свистнув, еще раз посмотрел на камни, закрывшие провал, в котором исчезли двое его коллег. Некстати ребята угодили в ловушку. Ну, ничего страшного. Выберутся, не маленькие. А тут он и один справится.

Даниил Петрович прислушался. Где-то вдали отчаянно завывала нежить. Ее становилось все больше. Наверное, подумал инспектор, скоро все подземелья будут битком набиты... ну, это сущая ерунда. Нежить - она и есть нежить, что из-за нее беспокоиться? Убери то, что ее создает и поддерживает, - она и сгинет.

И, осторожно обойдя ловушку, поймавшую его сотрудников, инспектор беспечно зашагал дальше.

В выборе направления он не сомневался.

А потом он вдруг увидел на стене какой-то символ. То есть символ был, безусловно, магическим, но как ни ломал голову Даниил Петрович, смысла рисунка он уловить не смог. И это инспектора весьма озадачило. В конце концов, у него был немалый опыт... и все, с чем он сталкивался в самых разных галактиках, всегда укладывалось в определенную схему, имело в основе общеизвестные принципы... а здесь...

Ольшес еще раз прикинул возможности символа. Вообще-то его можно было истолковать как часть защитной системы... но в то же время кое-что наводило на мысль об агрессии. Даниил Петрович осторожно провел рукой над рисунком но ничего не уловил. Знак молчал. Поразмышляв еще немного над загадкой, Ольшес решил не рисковать и не пытаться пробудить символ к жизни. И, запомнив рисунок до мельчайшей подробности, пошел дальше.

Ему до чертиков надоели эти бесконечные коридоры. Но прорваться к нужному месту напрямую он не мог. В этих странных подземных сооружениях все было пропитано чужеродной силой, а Ольшес не мог сейчас тратить энергию на то, чтобы с этой силой разбираться. Он поневоле шел путем наименьшего сопротивления.

Потом он обнаружил на стенах еще пять символов, явно связанных с первым. Но что представляла собой вся шестерка - инспектор также не смог угадать. И это ему не понравилось. Потому что покой подземного пространства был нарушен отчасти неосторожным выстрелом из бластера, а отчасти - все нарастающей массой нежити. И если символы в конце концов проснутся сами по себе, то неизвестно, чего от них ждать. А главное - неизвестно, как с этим бороться.

И еще инспектора слегка тревожило то, что энергетическая волна неведомого существа, до недавних пор помогавшего землянам, исчезла. Хорошо, если этот доброхот сосредоточился на помощи кому-то другому, зная, что Ольшес и без него со своими делами справится. Ну, а если с ним что-то случилось? Даниилу Петровичу чрезвычайно хотелось познакомиться с тем, кто обладал такой большой силой... ну, конечно, после того, как будут решены местные сиюминутные проблемы.

А потом справа над головой инспектора, в стороне от яркого луча фонаря, замельтешило какое-то светлое пятнышко.

Ольшес остановился. Пятнышко угрожающе ухнуло и раздулось, став похожим на головастика размером с мелкое яблочко.

Даниил Петрович присмотрелся к мерцающей в воздухе фигурке - и расхохотался.

- Ты никак меня напугать решил? - спросил он сквозь смех. - А тебе спать не пора, малыш?

Привидение обиженно хрюкнуло .

- Ты мне не указчик! - пропищало оно и засветилось чуть ярче. - Тоже мне, бонна-гувернантка!

Даниил Петрович протянул вверх раскрытую ладонь.

- Садись-ка, поговорим, - предложил он.

Светящийся головастик, немного подумав, уселся на инспекторскую руку, свесив хвостик.

- Тебя как зовут? - спросил Ольшес.

- Со. А ты...

Ольшес снова рассмеялся, и головастик окончательно разобиделся.

- Ну чего ты все ржешь? - возмутился он. - Чего ты теперь-то смешного увидал?

- Извини, я не нарочно, - поспешил оправдаться Даниил Петрович. Просто на одном из земных языков твое имя означает "зубы". А ты уж слишком не зубаст.

- Это еще как посмотреть! - пискнул головастик.

- Ну, не обижайся. Меня зовут Дан. Я тут ищу кое-что...

- Знаю я, что ты ищешь, - важно сообщило привидение. - Потому и прилетел.

- Ты хочешь сказать, что можешь мне чем-то помочь? - осторожно поинтересовался Даниил Петрович.

- Ну, - тут же завоображал головастик, - я много чего могу, если подумать. Вот только кто ты такой, чтобы я из-за тебя свое время тратил?

- А ты куда-то спешишь? У тебя срочные дела?

- Ну, в общем, конечно... и мне есть чем заняться.

- А если я тебя очень-очень попрошу ненадолго отложить твои проблемы и погулять тут немножко со мной? - чрезвычайно вежливо сказал Даниил Петрович.

Головастик замлел. Он стал розовым, как самая нежная роза, и распух так, что, казалось, вот-вот лопнет.

- Ну, если ты уж очень просишь...

- Очень-очень-очень прошу! - подтвердил инспектор.

- Ладно, - снизошло привидение к просьбе особиста. - Так и быть. В общем, тебе надо в тот большой зал, где засел этот паршивец До-Сон. Ох, как он мне надоел, знал бы ты!

- Чем же он тебе так досадил? - спросил Даниил Петрович.

- Да мало ли чем! - неопределенно ответил головастик. - А ты думаешь, что сможешь его отсюда выгнать?

- Пожалуй, смогу, - ответил Ольшес. - Только сначала до него добраться надо.

- Это мы запросто! - обрадованно воскликнул головастик. - Это я тебе сейчас покажу, как сделать...

И в этот момент в галерею ворвалась огромная толпа шумной нежити.

- Ай-яй! - взвизгнуло привидение. - И здесь эти...

- Не бойся, - торопливо сказал Даниил Петрович, испугавшись, что привидение удерет. - Они до нас не доберутся.

- А?

- Ты смотри, смотри!

Монстры промчались мимо. Некоторые наткнулись на невидимое поле, укрывшее инспектора и привидение, и коротко взвыли, не поняв, обо что ушиблись. Малыш Со замер, распластавшись по инспекторской ладони. Когда чучела скрылись за поворотом, привидение осторожно встряхнулось, снова уселось поудобнее и задумчиво спросило:

- Как ты это делаешь?

- Такому нужно учиться много лет, - серьезно ответил Ольшес. - Так что уж извини, объяснить не смогу.

- Не очень-то и хотелось, - фыркнул головастик. Похоже, он немножко обиделся, но Даниил Петрович решил не обращать на это внимания.

- Ну, куда направимся? - спросил он.

- Тут есть одна лазеечка, - таинственным голосом сообщило привидение. - Если ею попользоваться, то можно очень сократить путь. Спорим, тебе ее не найти?

Ольшес усмехнулся.

- Не стану спорить, - сказал он. - Все равно проиграю.

И он говорил чистую правду. Он действительно не видел ничего за стенами. Ему слишком сильно мешала чужеродная магическая энергия, пропитавшая все вокруг.

Привидение радостно пискнуло.

- И что бы ты без меня делал! - съехидничало оно. - Блуждал бы тут до скончания века!

- Вполне возможно, - согласился особист.

- Ладно, теперь ты смотри.

Головастик взвился в воздух и с бешеной скоростью описал несколько кругов, а потом помчался вперед по галерее.

- За мной! - во все горло пропищал он.

Даниил Петрович побежал следом за светлой точкой.

Кросс продолжался минуты три, после чего головастик резко остановился у входа в боковой коридор и завис возле самой стены.

- Здесь! - торжественно объявил он.

Ольшес всмотрелся в стену. Для него она ничем не отличалась от других. Впрочем...

Повысив степень сосредоточения, Даниил Петрович уловил нечто туманное... некую расплывчатость пространства... намек на пустоту. Н-да, подумал Ольшес, туго иной раз приходится особистам. Хорошо еще, что водятся в природе симпатичные головастики, выручают бедных инспекторов.

- Ну что, нашел бы ты этот ход без меня? - спросил Со.

- Нет, - честно признался Даниил Петрович. - Ни за что бы не заметил.

- Вот то-то же! - назидательно произнесло привидение и принялось за процедуру открывания входа. - Только ты учти, ты слишком толстый для этой дороги. Уж и не знаю, как пролезешь.

- Ну, если я толстый... А кто же по ней раньше ходил?

- Понятия не имею. Меня здесь не было, когда все это сооружали.

Головастик умолк, сосредоточившись на своих действиях. Действия эти выглядели довольно просто: Со взлетал до потолка, потом опускался к самому полу, потом снова взлетал... Даниил Петрович, присмотревшись к слабенькой волне, испускаемой привидением, осторожно добавил к ней немножко собственной энергии, точно вписавшись в ритм.

Стена натужно закряхтела и раздвинулась с важностью и медлительностью театрального занавеса.

Открывшийся лаз оказался и в самом деле более чем неширок.

Даниил Петрович заглянул в него и фыркнул.

- Да, - сказал он, - это проблема века.

Привидение радостно захихикало.

- Ага, говорил же я - не пролезешь!

- Ну, вот тут-то ты и ошибся, - сообщил инспектор. - Пролезу. Спорим?

- На что? - тут же впало в азарт привидение.

- Это тоже проблема, - решил Ольшес. - Что, собственно говоря, можно с тебя спросить?

- Хо-хо-хо! - важно произнес головастик. - Ты просто лопух. Я, между прочим, знаю все, что есть тут, под землей. А тут много интересного, могу тебя заверить.

- Да я и не сомневаюсь, что тут есть вещи весьма любопытные, - сказал Даниил Петрович. Тут он сообразил, что можно потребовать от привидения. Давай так. Если я пролезу - ты меня проводишь сначала не туда, где сидит До-Сон, а туда, где бродят люди.

- А, эти... - небрежно бросил головастик. - Да зачем они тебе?

- Надо.

- Ну, договорились. Вот только я-то уверен, что ты проиграешь. И что тогда? Что ты можешь мне дать? У тебя же нет ничего!

Ольшес ответил вопросом:

- Скажи, пожалуйста, а тебе не надоело жить вот здесь, в этих катакомбах?

- Само собой, надоело, - сказал головастик, и Даниил Петрович услышал в его голосе отчаянную тоску. - Но я не могу отсюда выбраться. На мне заклятье.

- А если я его сниму?

- Ты?! - изумленно воскликнул Со. - Ты - снимешь заклятье? Да ты знаешь, кто его на меня наложил?!

- Не знаю, но мы можем это обсудить. - И он снова протянул привидению раскрытую ладонь.

Головастик, чуть помедлив, уселся на нее. Но он довольно долго молчал, прежде чем решился заговорить о столь серьезном деле.

Инспектор терпеливо ждал.

Наконец привидение испустило продолжительный вздох и уныло произнесло:

- Здесь когда-то жили маги... очень давно. А я... я был глупым крыланом. Мы тогда еще не умели строить дома... ну, это все неважно. В общем, я один раз забрался на чужую территорию. И что-то там нечаянно нарушил. А там был маг... он рассердился, и проклял меня. И я стал вот таким. Сначала я ужасно испугался, потому что ничего не понял... ну, а потом, когда немножко успокоился и хорошенько подумал, решил обратиться к магам за помощью. Но оказалось, что они все уже куда-то пропали...

- Пропали? - переспросил Ольшес.

- Да, исчезли. И больше никогда тут не появлялись. А выйти наверх, чтобы поискать их, я не могу, потому что тот маг сказал: чтоб тебе сгинуть во тьме! Я уж сколько раз пробовал выбраться, да меня что-то останавливает.

- Вот, значит, как... - пробормотал Даниил Петрович. Ему было очень жаль глупого бывшего крылана. Но он должен был сказать правду. Понимаешь... снять заклятие я действительно могу, вот только...

- Что - только? - испугалось привидение.

- Ну, если ты думаешь, что снова станешь крыланом, то это ошибка. То есть я хочу сказать - я не знаю, кем ты станешь. То есть станешь ли ты кем-нибудь вообще здесь и сейчас. Ты можешь просто умереть, а кем уж ты родишься в следующий раз - мне неизвестно.

- А, вон ты о чем, - облегченно вздохнул головастик. - Ну ты как дитя, честное слово. Конечно, я знаю, что умру. Да ведь и это все равно не жизнь! Знал бы ты, как мне здесь надоело! - пожаловался он.

- Догадываюсь, - кивнул Даниил Петрович. - Ну, значит, договорились? Я пролезаю в щель, ты ведешь меня к заблудившимся людям, а потом я снимаю с тебя заклятье.

- Чего-то я не понял, - недоумевающим тоном произнес головастик. - Мы вроде спорить собирались?

- А тебе этого очень хочется? Ну представь, я выиграю - и ты останешься здесь навсегда. На тысячи лет.

- Ой, нет! - вскрикнуло привидение. - Не надо!

- Ну, тогда пошли, - предложил инспектор.

Он сжал до предела каждую свою клетку. Комбинезон повис на Ольшесе, как на вешалке. Даниил Петрович потуже затянул пояс и нырнул в мрачную темную щель.

Приступ панического страха миновал, и Марина, опомнившись, посмотрела по сторонам. Крыланы, собравшиеся в зале собраний, замерли, схватившись за оружие, и не отрывали глаз от двоих, стоявших прямо под дырой в потолке.

Нэя пела теперь чуть громче, а инспектор Игорь что-то начитывал на непонятном Марине языке. Землянин и девушка из Персея работали в едином ритме. Кошка, лежавшая на раскрытой ладони Нэи, светилась все ярче и ярче, и вот из нее вырвался прозрачный алый луч - тонкий, как игла, у основания, и расширявшийся вверх... Края луча задели морды, совавшиеся в дыру, - и нежить вдруг громко зашипела, испаряясь...

Марина охнула. По залу пронеслась волна облегченных вздохов.

Но нежити было слишком много...

На место испарившихся лезли все новые и новые чудища. Игорь заговорил громче, Нэя ускорила ритм, луч уплотнился...

Нежить прогрызла западную стену.

И тут Марина вспомнила давнюю историю о том, как люди на одной из далеких планет сражались с нежитью. Эта история входила в инструктаж туристов, отправлявшихся в те миры, где широко используется магия. Марина поискала взглядом того полицейского, который говорил с ней. Он стоял неподалеку.

Марина торопливо шагнула к нему и сказала:

- Нужно соорудить какое-то возвышение, чтобы Игорь и Нэя могли на него встать... а мы все должны собраться в центр, как можно плотнее... ну, чтобы эти двое могли прикрыть всех сразу...

Полицейский все понял мгновенно. И те крыланы, что были рядом и слышали слова землянки, также сообразили, что к чему.

- И ни в коем случае не стреляйте, не спросив их! - добавила Марина.

Это тоже было принято к сведению.

Несколько крыланов быстро вышли из зала, и через несколько минут рядом с Нэей и Игорем возник наспех сооруженный высокий помост. В дело пошли книжные стеллажи, стремянки, небольшие шкафчики... Конструкцию увенчала большая классная доска.

Игоря и Нэю, не умолкавших ни на секунду, в одно мгновение подняли наверх. Крыланы и Марина сгрудились вокруг. Землянка лишь теперь заметила, что девушка Ри постоянно держится рядом с ней.

- Тебе страшно? - спросила Марина.

- Да, - ответила Ри. - Но я уверена, вы сумеете нас защитить.

- Не мы, а они, - поправила Марина, посмотрев наверх.

- Вы - земляне.

- Нэя не с Земли.

- А откуда?

- Из созвездия Персея.

- Ну, все равно. Дан говорил мне, что ваша Федеральная безопасность никогда не оставляет людей в беде.

- Дан? Кто это?

- Тот человек, который прилетел за тобой и другими.

- А... но он сейчас где-то в пещерах. Там остался мой друг.

- Ты тревожишься за него?

- Конечно...

Нежить ворвалась в зал сквозь дыру в стене.

Игорь резко взмахнул руками, и нежить на несколько мгновений остановилась.

- У кого-нибудь есть серебряные пули? - громко спросил инспектор.

Ответом ему было недоуменное молчание.

- Ладно, все равно стреляйте! Эх, Данилу бы сюда... - добавил он сердито, и снова принялся начитывать формулы.

Но его голос тут же утонул в грохоте выстрелов. Марина, не выдержав, зажала уши ладонями.

Стулья, еще недавно стоявшие рядами по всему залу, уже были сдвинуты к стенам, и крыланы плотной толпой сбились вокруг помоста. Те, что оказались с самого края, теперь палили в нечисть из всего, что имелось в запасе, - из пистолетов, автоматов, винтовок, охотничьих двустволок... А стоявшие в задних рядах перезаряжали оружие и передавали стрелкам.

Огромное помещение наполнилось густым сизым дымом и пороховой вонью. Но и сквозь дым Марина видела, что результаты шквального огня оставляют желать много лучшего. Да, некоторые монстры лопались или разлетались в клочья, но основная масса продолжала напирать. В дыру лезли все новые и новые чудища...

А потом треснула северная стена.

Здание покачнулось.

- Кажется, нам конец, - вроде бы не слишком громко сказала Ри, но Марина ее услышала.

- Не паникуй! - прикрикнула землянка на рукокрылую девушку, забыв, что совсем недавно сама поддалась самой настоящей панике. Теперь Марина не боялась. Она мысленно повторяла наставления своего учителя: "Бойся страха. Всегда и прежде всего - бойся страха. Все, что происходит в твоем потоке сознания, отражается во внешнем мире. Что внутри - то и снаружи."

И Марина принялась читать вслух ту формулу защиты сознания, которую передал ей наставник.

Ри придвинулась вплотную к землянке, вслушиваясь в непонятные слова. А потом стала осторожно повторять их вслед за Мариной...

Сквозь северную стену в зал проникла новая волна нежити.

Игорь пустил в ход бластер.

Яростный белый огонь заставил нежить приостановиться. Но несмотря на то, что выстрел из бластера произвел некоторое опустошение в рядах противника, нежить сдаваться и отступать не собиралась. Просто теперь монстры двигались медленно, неторопливо, постепенно смыкаясь кольцом вокруг живых.

Нэя повернула алый луч вниз.

Первые ряды нежити, проникшей в зал сквозь стены, зашипели и испарились. Зато те чудища, что напирали сверху, воспользовались передышкой, и штук двадцать монстров спрыгнули прямо на толпу. Но девушка из Персея успела сбить их в воздухе своим лучом. Игорь выстрелил еще раз, еще...

Но Марина видела, что все попытки остановить атаку бесполезны. Нежити было слишком много, и сил Игоря и Нэи не хватало.

А помощи от кого-либо еще ждать, похоже, не приходилось.

Марина сосредоточилась. Да, те шесть формул, которые были ей известны, предназначались для всякой мелкой ерунды, но - кто знает? Если этих слов боится водяной, то, возможно, и кто-то из монстров испугается?

И Марина, прислушавшись к едва доносившемуся до нее сквозь грохот выстрелов голосу Нэи и поймав ритм, начала читать.

К ее огромному удивлению, два-три десятка монстров попятились. Но остальные продолжали упорно продвигаться вперед.

И тут...

Нежить на крыше отчаянно завопила. Потом взвыли монстры, окружавшие здание со всех сторон. Но оглушительный концерт длился не слишком долго. Количество голосов в хоре стремительно сокращалось. А потом сквозь дыру в крыше в зал влетело несколько...

Марина, умолкнув и разинув рот, смотрела наверх, не веря собственным глазам.

То, что набросилось на нежить, больше всего походило на самые обыкновенные блины - румяные, маслянистые... и очень большие.

- Что это? - испуганно спросила Ри, дернув землянку за руку.

- Не знаю, - пробормотала Марина. - Не знаю...

Она перевела взгляд на инспектора Игоря.

Тот был изумлен не меньше всех остальных.

И Нэя не скрывала своего удивления.

А блинов тем временем становилось все больше и больше. Они лихо гонялись за нежитью, оборачиваясь вокруг чудищ и превращаясь в огромные толстые пирожки. Пирожки аккуратно складывались в стопочки на полу. И начинали уменьшаться.

Через несколько минут в зале остались только крыланы и трое инопланетян.

И тут здание снова затрещало и покачнулось.

Все бросились наружу.

Щель, в которую протиснулся инспектор-особист Даниил Петрович Ольшес, была и в самом деле просто щелью - то бишь трещиной в скальной породе, и потому ее высота была весьма неопределенной, в отличие от ширины. Светящийся головастик мельтешил над Ольшесом, стараясь не попадать в луч фонаря, укрепленного на обруче, обхватывавшем голову инспектора. И при этом привидение старательно развлекало Даниила Петровича светской беседой. Начал головастик с вопроса:

- А вот интересно, зачем ты сюда залез? Насчет других я понимаю - их тот старый балбес поймал. Но тебя-то никто не ловил!

- А я залез, чтобы пойманных вытащить, - пояснил Ольшес.

- Да на что они тебе сдались?

- Ну, а вдруг пригодятся.

- Нет, чего-то я все-таки не понимаю, - пожаловался головастик. Может, это потому, что я слишком уж здесь засиделся? Людей не вижу, пообщаться не с кем... Ты ведь не просто их ищешь, ты даже готов заклятье с меня снять, лишь бы их найти. А снимать чужое заклятье, сам знаешь, дело нелегкое. Опасное даже.

- Не беспокойся, для меня это особого труда не составит, - пообещал Даниил Петрович.

- Ты что, такой сильный маг?

- А я вообще не маг, - ответил инспектор.

Это известие, похоже, настолько ошарашило привидение, что оно надолго умолкло. А Ольшес, протискиваясь все дальше и дальше, размышлял о том, кто и зачем превратил естественную щель в тайный лаз. И этот кто-то основательно потрудился. Под ногами инспектора лежал абсолютно ровный пол из аккуратно выложенных каменных плиток. Да и вход в щель был устроен весьма недурно. Но те, кто пользовался ходом, были уж слишком худенькими. Или...

Или умели трансформировать свое тело.

Как тот исследователь-негуманоид с дальних северных окраин, который тоже сейчас блуждал где-то под Столицей.

Исследователь, всю жизнь занимавшийся именно летучими мышами, а не кем-нибудь другим.

Совпадение?

Даниил Петрович слишком хорошо знал, что совпадений, равно как и случайностей, в природе не существует. То, что выглядит как случайность, есть всего лишь проявление непонятой в данный момент закономерности. А точнее - закона кармы.

Ольшес прислушался к пространству. Оно молчало. Сюда, в загадочную щель, не проникало ни единой волны. Здесь царила абсолютная пустота.

Интересно, подумал Даниил Петрович. Очень интересно. Как им удалось этого добиться? Ни единой волны! Да так просто не бывает!

Но через несколько минут он понял, почему это именно так, а не иначе.

Щель расширилась, образовав нечто вроде небольшой пещерки без потолка. И стены этой пещерки были сплошь покрыты символами, нанесенными слегка светящейся краской.

А слева у стены лежала плоская истлевшая подушка.

Ольшес долго рассматривал рисунки. Конечно, все это было слишком древним, и он не мог с уверенностью сказать, что полностью понял смысл иероглифов, печатей и букв, украшавших стены, но главное было ясно.

Помещение предназначалось для тех, кто желал достичь шаматхи полного спокойствия ума. И именно поэтому оно было так надежно и основательно изолировано от внешнего мира.

Ольшес хмыкнул. Да, неплохо устроено. И делали это не гуманоиды. Существа, в незапамятные времена предававшиеся медитации в этом подземном убежище, были способны слышать психологические и энергетические волны, как живую речь, безо всяких усилий. Впрочем, если верить слухам, земные адепты тоже это могут. Но здесь явно поработали мыслители другого направления, ничуть не схожего со светлой дорогой земных Мастеров.

Здесь ощущалась тьма. Не слишком плотная, не слишком черная... но тем не менее она присутствовала. Возможно, это была просто тьма ошибки, заблуждения? Даниил Петрович не взялся бы судить.

Из помещения для медитаций они снова вышли в щель.

Головастик наконец сформулировал следующий вопрос:

- Но если ты не маг, как же ты снимешь с меня заклятье?

- А тебе очень нужно знать подробности? - ответил вопросом Даниил Петрович. - Или тебе важно добиться результата?

Привидение еще немножко подумало.

- Ну... в общем-то мне действительно все равно, как ты это сделаешь. Просто...

Щель кончилась. Перед инспектором вновь встала стена - но с дверью, прорезанной в ней.

- Пришли, насколько я понял, - сказал Ольшес. - Вот только куда?

Они вдвоем с привидением открыли дверь - и тут же их оглушил шум.

Коридор, в который предстояло выйти инспектору, был плотно забит нежитью.

Она неслась куда-то сломя голову, вопя что было сил. Нежить явно чего-то здорово перепугалась.

Но что могло напугать эту оголтелую свору?

Что или кто?

Головастик при виде беснующихся волн метнулся к инспектору и пристроился на его плече. Для безопасности.

Даниил Петрович, закрывшись личным полем, бесцеремонно врезался в галдящий поток и пошел против течения. Ему захотелось узнать, в чем, собственно, причина паники.

Причину он обнаружил за ближайшим же поворотом широкого аккуратного коридора. И не поверил собственным глазам.

А потом расхохотался так, что головастик свалился с его плеча и обиженно пискнул.

Потому что за нечистью гонялись летающие блины. А может, это были лепешки. Даниил Петрович не отличался слишком большими познаниями в кулинарии.

Во всяком случае, некие круглые плоские предметы неслись вслед за удирающей от них толпой нежити. Предметы нападали на монстров и оборачивались вокруг них, превращаясь в огромные пирожки. Пирожки укладывались на пол и начинали стремительно уменьшаться в размерах - вплоть до полного и окончательного исчезновения.

- Что это? - придушенным голосом спросило привидение.

- Понятия не имею, - весело ответил инспектор. - Но мы с тобой в этом разберемся. Вот прямо сейчас. Не возражаешь?

- А вдруг они... ну, того...

- На меня наскочат? - понял вопрос Даниил Петрович. - Нет, до меня им не добраться, сиди спокойно.

- Усидишь тут, как же, - ворчливо проговорил головастик. - Ты вон какой дерганый...

- А ты держись покрепче, - посоветовал Ольшес, расталкивая последних чудищ и выбираясь наконец на свободную территорию.

Определить, откуда летели блины, оказалось проще простого. Точка, в которой они возникали, мощно пульсировала, наполняя подземное пространство потоками магической энергии. Правда, это была необычная магия, незнакомая инспектору Ольшесу, но сейчас это не имело ровно никакого значения. Даниил Петрович почти бегом миновал несколько поворотов - и замер у входа в большой подземный зал, не отличающийся тщательностью отделки.

Почти всю площадь пола этого круглого помещения занимала гигантская пентаграмма.

А в самом ее центре стоял спиной к Даниилу Петровичу офицер Патрульной службы Винцент Харвич.

Ольшес некоторое время понаблюдал, как из треугольных знаков, расположенных по периметру пентаграммы, выползают свернутые в трубочку блины, как они разворачиваются в воздухе и уносятся в погоню за нежитью. Но надолго инспектора не хватило. Его разбирал смех. И в конце концов он снова расхохотался и восторженно воскликнул:

- Ну ты и настряпал тут пирогов, малыш! Как это тебя угораздило?

Харвич резко повернулся и уставился на Даниила Петровича.

- Ох... - выдохнул лейтенант. - Ну, наконец-то... Я уж думал, мне отсюда вовек не выбраться.

- А ты что же, застрял там?

- Вот именно! - огорченно ответил Харвич. - Ни шагу не могу ступить в сторону! - Тут он заметил привидение, сидевшее на плече инспектора-особиста. - Эй, проводник! Ты чего же меня бросил, а?

- А того, что ты слишком воображалистый! - огрызнулось привидение. Вон и тут тоже навоображал!

- Ладно, ребята, не ссорьтесь, - сказал Ольшес. - Сейчас мы разберемся... что же у нас тут такое?...

Поскольку магия была уж слишком чужой, на разбирательство у Даниила Петровича ушло довольно много времени, около пятнадцати минут, но тем не менее он благополучно справился с задачей, и измученный лейтенант вырвался наконец на свободу.

И как только Харвич пересек границу пентаграммы, она тут же прекратила печь блины.

- Жаль, - прокомментировал Ольшес этот факт. - Удачная была выдумка. Ну, ничего, справимся и без поварских экзерсисов.

- Ты ему скажи, чтобы он вообще-то не слишком тут придумывал всякое! - попросил головастик. - Он там уже чуть не выпустил джинна!

- Ну да? - не поверил Харвич. - Джинна? Я? А...

Тут он вспомнил струйку тумана, которая вдруг потекла из магического знака, - и замолчал. Похоже, он и вправду чуть не натворил беды.

- Какой ты боязливый! - сказал Ольшес головастику. - Ну всякой тени пугаешься, даже и на привидение-то не похож!

Головастик обиделся и вспорхнул с плеча инспектора.

- Пожил бы сам тут, среди этого всего, - сердито пробурчал он, - так тоже бы начал бы пугаться. Ладно, куда дальше идем?

- К колдуну, - ответил Даниил Петрович.

- А эти твои... туристы, они как же?

- Вот теперь подождут немного, ничего с ними не случится. Сначала надо нежить уничтожить.

- Это верно, - согласился головастик. - Ну, до колдуна тут совсем недалеко, только он немного ниже. Надо спуститься... ну, тут есть... сейчас покажу...

И он показал.

Неподалеку в боковом коридоре, под квадратной плитой пола, скрывался наклонный колодец. Ольшес оглядел плиту и сказал лейтенанту:

- Придется попотеть. Давай-ка, малыш, вот здесь ее приподнимем, и оттащим в сторонку.

- Но разве ты не можешь ее расплавить, просто раздвинуть руками? удивился Харвич. - Ты же особист, а я слышал...

- Могу, - кивнул Ольшес. - Но предпочту воспользоваться деструктором, если будет возможность. Вот только здесь такое пространство, что лучше и до деструктора не дотрагиваться. А руками просто не стану.

- Почему? - не удержался от нового вопроса Харвич, пытаясь ухватиться за край плиты.

- А ты знаешь, сколько энергии нужно на это потратить? После такой процедуры в следующие две-три минуты тебя любой кузнечик сможет нокаутировать. Но ведь мы с тобой не знаем, с чем столкнемся там, внизу, и он тоже вцепился в камень.

- Но я слышал, что есть специалисты...

- Есть, - не дал ему договорить Ольшес. - Есть! А тебе известно, как эти специалисты живут? Они уделяют безумное количество внимания своему телу. Они не могут даже есть и пить то, что едим и пьем мы. Они... А, ерунда все это. В общем, такие мастера - экзотические цветочки, пригодные только для спортивных состязаний. А нам работать надо.

Плита поддалась их совместным усилиям, и перед инспектором и патрульным открылся черный зев колодца. Ольшес наклонился, разглядывая стенки. Они были отполированы до зеркального блеска.

- Ну, поехали! - усмехнулся Ольшес.

Он сел на край колодца, чуть-чуть оттолкнулся - и исчез.

Харвичу ничего не оставалось, как отправиться следом за ним.

Нижняя галерея тоже была забита нежитью, которой теперь уже не грозили плоды лейтенантской фантазии. Монстры текли сплошной рекой, явно стремясь на поверхность, в Столицу. Им не терпелось поохотиться на живых.

Ольшес и Харвич, съехавшие по наклонному колодцу, как школьники по лестничным перилам, свалились в гущу целеустремленных чудищ.

Головастик Со прилип к плечу Даниила Петровича, превратившись в светлое круглое пятнышко. Инспектор и патрульный с трудом пробрались к одному из боковых коридоров, где пока что чучел не было. Но Ольшес не сомневался, что очень скоро они появятся и здесь, что их количество будет стремительно расти - пока он не уничтожит источник их возникновения.

Харвич, ошарашенный новым поворотом событий и слегка напуганный видом и многочисленностью монстров, вдруг обратил внимание на головастика.

- Эй, - сказал патрульный, - а ты-то чего боишься? Ты же можешь исчезнуть, спрятаться куда подальше. Ты чего к Даниле прилип?

- Надо чего, - огрызнулся головастик. - Да теперь уже мне и не сбежать.

- Это еще почему? - не понял патрульный.

- Ну... - протянул Со. - Не знаю. Не могу, и все.

- Пространство сильно изменилось, - пояснил Ольшес. - Ему теперь трудно передвигаться. Ну, и кроме того, я ему кое-что пообещал... вот он и держится ко мне поближе. Чтобы я не забыл.

Привидение собралось в кучку, снова став головастиком, и демонстративно вспорхнуло, зависнув над головой Ольшеса. Похоже, ему хотелось показать, что не так-то уж оно и боится...

- Далеко колдун? - спросил инспектор.

Головастик подумал.

- Нет, он совсем близко, - ответил он наконец. - Только там что-то такое... лучше бы туда не ходить. Оттуда эти чучела бегут.

- Знаю, - кивнул Даниил Петрович. - Вот потому-то и надо поскорее туда добраться. Чтобы пресечь их бег.

- Ой, что-то я сильно сомневаюсь... - проворчал головастик, но тем не менее полетел вперед, показывая дорогу. Впрочем, теперь они и в самом деле находились настолько близко от прибежища До-Сона, что, несмотря на усилившуюся энергетическую бурю, Ольшес отчетливо видел путь.

Харвич шел следом за ним, переваривая происходящее. Но при этом он изо всех сил старался не воображать лишнего. Не каждый же раз его фантазии могут обернуться такой удачей, как блины, поедающие нежить! Лейтенант настолько сосредоточился на своем сознании, что ему было не до разговоров.

Но инспектор и не стремился к общению. Он внезапно уловил чью-то мысль, пытавшуюся осторожно проникнуть в его мозг.

Даниил Петрович насторожился. Неужели этот колдун настолько силен?..

Но это был не колдун.

Это был кто-то, не похожий ни на крыланов, ни на землян... кто-то, кого Ольшесу и сравнить-то было не с чем. Он никогда не встречался с таким типом мысли.

И чужак находился именно там, куда шел инспектор. Либо в прибежище колдуна, либо совсем рядом с ним.

Ольшес осторожно приоткрылся. Чужая мысль скользнула в его сознание, приглядываясь... но не прошло и секунды, как чужак понял, что инспектор ему не враг.

И тогда неведомый мастер послал призыв о помощи.

Это Ольшес понял, потому что чужак использовал образ, принятый во всех галактиках, - алый круг, в центре которого находился полуприкрытый глаз с повисшей на ресницах слезой.

Тогда инспектор послал чужаку вопрос: "В чем должна состоять помощь?"

Инспектор не был уверен, что чужак поймет его. Их потоки сознания были слишком разными. Но Даниил Петрович все же сделал попытку.

Чужак в ответ передал некое изображение... Ольшес решил, что это больше всего похоже на самый обыкновенный лист бумаги. Что бы это значило?..

Нет, наладить настоящий контакт им не удалось. И чужое сознание, поняв это, удалилось.

Инспектор встряхнулся. Так, где это они?..

Они находились у выхода в очередную галерею, забитую нежитью.

- Малыш, - обратился инспектор к привидению, - а здесь другой дороги нет? Чтобы не пропихиваться сквозь эту орду? Может, еще какая-нибудь щелочка отыщется, а?

- Нету, - огорченно ответил головастик. - Теперь уже никаких щелочек. Только по коридорам можно идти, больше никак.

- Жаль, - сообщил Даниил Петрович. - Но ничего не поделаешь. Винцент, давай-ка мы поднажмем. Там нас ждут.

- Кто? - спросил лейтенант.

- Не знаю, - пожал плечами инспектор.

Харвич с опаской глянул на Ольшеса. Да уж, с этими инспекторами-особистами не соскучишься. Чудной народ...

И вдруг Харвич понял, что и он тоже хочет стать таким, как Даниил Петрович. Ну, пусть не совсем таким, а попроще... в общем, лейтенанту захотелось стать работником Федеральной безопасности. В конце концов, что такое патрульная служба? Скука! А инспектор никогда не сидит на месте. И он не просто помогает людям, попавшим в беду. Он как бы изменяет все вокруг себя, и люди, видя его работу, становятся немножко другими... Нет, разумеется, Харвичу и в голову бы не пришло сравнивать особистов с адептами, которые учат тому, как по-настоящему, глубоко изменить свое сознание, как выйти из круга перерождений, из вечного водоворота сансары. К тому же ни для кого не было секретом, что особисты иной раз действовали чрезвычайно жестоко, что они убивали, не задумываясь, когда в том возникала необходимость... и все равно было в них что-то такое, что заставляло людей заглянуть в себя...

- Дан, а Дан! - негромко окликнул он Ольшеса. - А скажи, как становятся инспекторами?

Ольшес быстро оглянулся через плечо, бросив на лейтенанта короткий взгляд, и спросил:

- Что, и тебе захотелось в нашу команду?

- Ага, - признался Винцент. - Как-то меня здешние приключения... достали.

- Нашему делу учиться нелегко, - сказал Даниил Петрович. - К тому же одного желания мало. Нужно еще иметь кое-какие способности.

- Это я понял. Но проверить-то меня могут? Вдруг что-нибудь подходящее отыщется?

- Чего-нибудь недостаточно. Нужно довольно много. И потом... тебе раньше приходилось работать с инспекторами?

- Нет, ты первый.

- И ты решил, что мы все одинаковые?

- Ну, ты меня уж совсем глупым считаешь. Все люди разные, и способности у каждого свои. А тебя даже твои коллеги считают чем-то из ряда вон.

- Интересно, кто же это у нас такой разговорчивый? - поинтересовался Даниил Петрович. - Кто это тебе насплетничал?

- Ну... - смутился Харвич, испугавшись, что подвел того пожилого инспектора, который назвал Ольшеса "крутым мужиком". - Это я случайно слышал...

- Врать нельзя! - назидательно произнес Ольшес. - Впрочем, инспектор просто обязан уметь врать как никто другой. Очень бывает полезно для работы. Но тут еще один фактор...

- Какой?

- Время обучения. Тебе сколько лет?

- Двадцать пять.

- Вот видишь... А я начал учиться делу в семнадцать. Так что... внезапно Ольшес рассмеялся, сообразив, что лейтенант и заподозрить не может, как долго Ольшес набирается умений. - Винцент, как ты думаешь, мне сколько?

Харвич озадаченно уставился в инспекторскую спину, потом осторожно предположил:

- Ну... тридцать пять?

- Ага, прибавь еще сотню - не ошибешься.

Винцент недоверчиво хихикнул.

- Да ну... не может быть!

Привидение, до сих пор почему-то молчавшее, теперь наконец влезло в разговор:

- Если ты за сто с лишним лет не научился сам отыскивать дырки за стенами - не слишком-то ты даровит! Пропал бы тут без меня!

- Да, - признал Даниил Петрович, - без тебя дело пошло бы куда хуже.

Этого Харвич вынести не смог.

- Брось ты ерунду болтать! При чем тут привидение?

- А при том, малыш, - серьезно ответил Ольшес, - что тут есть некий фактор, очень затрудняющий работу. Ты его уловить не можешь, к сожалению. А Со - местный житель, он давно уже разведал все ходы-выходы, так что его помощь действительно оказалась кстати.

- А что это за фактор? - не смог сдержать любопытства патрульный.

- Чужая магическая энергия. Очень древняя. Я с такой никогда не сталкивался.

Харвич умолк. Магическая энергия... чужая... древняя... И все это инспектор узнал, не прибегая к помощи специального оборудования?..

Желание Винцента научиться хоть сотой доле умений Даниила Петровича возросло до невероятных размеров.

Ольшес уловил движение лейтенантской мысли.

- Не горюй, малыш, - сказал он. - Будешь ты учиться, будешь. Впрочем, ты уже это делаешь. Так и быть, скажу тебе кое-что. Если бы у тебя не было определенных способностей, тебя ни за что на свете не отправили бы в эту командировку. А если ты начал работать в паре с инспектором - считай, ты уже сотрудник Управления. Так что наберись терпения. Вернемся на Землю - и засядешь в классы.

Харвич настолько обрадовался услышанному, что и не заметил, как они, одолев еще одну плотную волну нежити, очутились у входа в небольшое помещение.

- Вот оно где! - воскликнул Даниил Петрович. - Наконец-то!

Нежить вытекала именно отсюда.

Ольшес остановился чуть сбоку от арки, ведущей туда, откуда выплескивались волны монстров, и прислушался. Да, здесь...

- Со, - попросил он, - побудь здесь, с лейтенантом. Я туда один зайду.

Головастик молча перепорхнул к Харвичу и уселся на его плечо. Винцент тоже не произнес ни звука. Что-то прозвучало в голосе инспектора... в общем, ни возражать, ни вообще говорить что-либо сейчас, пожалуй, не стоило.

- Винцент, - не оборачиваясь, сказал Даниил Петрович, - не стой прямо напротив входа. Отойди к сторону, прижмись к стене. Поле усиль.

Харвич, не отрывая глаз от инспектора, на ощупь нашел на поясе кнопку защитного поля и удвоил его мощность. Головастик обиженно пискнул.

- Ты чего? - тихо спросил Винцент.

- Плохо видно стало, - пожаловался Со.

- Ну, потерпи. С начальством не спорят.

- А он что, очень важная шишка? - полюбопытствовал головастик.

- В данный момент - важнее всех.

- А потом?

- По обстоятельствам, - усмехнулся лейтенант.

Головастик принялся размышлять над услышанным, а Харвич, стоя, как было приказано, сбоку от входа, все же изо всех сил старался не упустить из виду инспектора. Но очень скоро лейтенант понял, что как бы он ни таращил глаза, смысл действий Даниила Петровича от этого яснее не станет.

А Ольшес тем временем, выждав, пока схлынет очередная волна нежити, осторожно вошел в небольшую квадратную комнату. В ее центре, на невысоком каменном постаменте, стояло нечто вроде большого медного таза, над которым клубился легкий дымок. В тазу бурлила сине-зеленая густая жидкость. Через несколько секунд на поверхность вместе с пузырями всплыло множество крошечных чучел... они перелились через край, стремительно увеличиваясь, и вот уже новая орда нежити помчалась по коридору, взвывая и визжа.

Даниил Петрович осмотрелся. На каждой из стен красовалось по три крупные выпуклые печати, вокруг которых обвивались четко выписанные на камне венки простеньких формул. Но формулы были явно слабоваты для того голосистого результата, который сейчас забивал весь подземный мир.

Ольшес немножко подумал.

Печати и формулы можно было снять без особого труда, но к чему это приведет?

Подойдя к посудине, водруженной на постамент, Даниил Петрович принюхался. Присмотрелся. Сунул палец в бурлящую жидкость и попробовал варево на вкус. Гадость была еще та. И что-то в ней присутствовало... некий компонент, суть и смысл которого инспектору не давался.

Ольшес подумал еще немножко.

Да, все держалось именно на этом загадочном компоненте.

Но что он собой представлял - Даниил Петрович не в силах был угадать.

И в этот момент он вновь ощутил попытку чужой мысли связаться с ним. Чужая мысль настойчиво билась об защиту Ольшеса. Некто хотел что-то немедленно сообщить инспектору.

Даниил Петрович впустил чужака в свое сознание.

Переданный образ был простым и ясным. И едва лишь Даниил Петрович осмыслил его, как схватился за таз с бурлящей гадостью и поднял его.

Под тазом были рассыпаны по постаменту рыжие волосы разных оттенков.

Ольшес поставил таз на пол и начал аккуратнейшим образом собирать волоски. Это мгновенно возымело свой результат. Из таза сначала вырвался огромный язык пламени, попытавшийся обвиться вокруг инспектора. Но Ольшес отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и язык увял. Потом на поверхности варева вспух здоровенный пузырь, лопнул с громким треском - и на инспектора навалился некий зверь, похожий на помесь медведя с бегемотом. Даниил Петрович развернулся и дал зверю в зубы - примитивно, крепким инспекторским кулаком. Правда, при этом он еще произнес короткую формулу. Зверь зарычал и бросился вон, однако едва он миновал арку входа, как взорвался, осыпав все вокруг клочьями бурой шерсти и комками чего-то вроде тины.

А потом варево в тазу снова забурлило, и из мелких пузырей полезли здоровенные крылатые клопы со жвалами, как у жука-древоточца. Клопы взлетали вверх, а потом прицельно пикировали на инспектора. Даниилу Петровичу пришлось ненадолго оставить сбор волос и заняться эскадрильей. На это у него ушло около минуты. Клопы посыпались на пол и скукожились. Ольшес посмотрел на шкурки и крылышки, рассыпанные вокруг, и фыркнул.

Наконец, очистив постамент, Даниил Петрович внимательно осмотрел все вокруг. На полу нашлось еще несколько коротких рыжих волосков, больше похожих на пух. Они тоже исчезли в одном из карманов комбинезона инспектора.

Жидкость в тазу продолжала бурлить, но на ее поверхность всплывали теперь одни лишь пустые пузыри. Новые монстры перестали рождаться в отвратительном вареве.

И тем не менее Даниил Петрович неторопливо прошелся вдоль стен и старательно уничтожил печати и формулы. Он видел, что оставлять их нельзя. Пока все это работает - нежить не сдохнет. Впрочем, инспектор знал, что и без поддержки формул монстры просуществуют еще какое-то время, но это уже было чистой ерундой. Детской задачкой.

Выйдя в коридор, Даниил Петрович весело сказал патрульному:

- Ну, потопали дальше, малыш. Теперь можно приниматься и за главную проблему.

- Какую? - озадаченно спросил Харвич, которому казалось, что с прекращением потока нежити должен наступить полный мир и покой.

- Где-то там, у нас над головой, - толпы крыланов, лишенных способности мыслить, - пояснил инспектор. - И надо нам с колдуном поговорить на эту тему.

Винцент долго и старательно обдумывал услышанное, шагая вслед за Ольшесом и привидением по опустевшим подземным галереям. Но додумать свои мысли до конца лейтенант не успел, потому что очень скоро головастик сообщил:

- Все, добрались!

Они вышли в огромный подземный зал, полный странных и непонятных на взгляд лейтенанта вещей.

А среди всего этого стоял землянин, турист Сергей. И рядом с ним Харвич увидел рыжий пушистый шар. Это был негуманоид с северных окраин.

- Ну, здравствуйте, здравствуйте, - воскликнул Даниил Петрович. - А где же ваши дамы?

- Пропали, - ответил Сергей. - Нас разделил Лабиринт.

- Это я знаю, - сказал Ольшес. - Ну, не беда. Найдутся. Просто я надеялся, что вы все окажетесь вместе. Это сэкономило бы время.

- Время? - возмущенно воскликнул Сергей. - Ты думаешь о времени, а не о людях?

- Ну, не надо расстраиваться, - ласково произнес Даниил Петрович. Ничего с девушками не случится, будь уверен.

- Да как ты... - начал было Сергей, но тут в разговор вмешался в Клавдий.

- Вы и есть инспектор-особист? - спросил он вежливым тоном.

- Да, - подтвердил Даниил Петрович. - А вы... - И он замолчал, не закончив фразу.

Потому что увидел: перед ним то самое чужое сознание...

А Клавдий, дав инспектору понять, кто он, тут же плотно закрылся, не позволяя Ольшесу даже краешком глаза заглянуть в его мысли. И Даниилу Петровичу не осталось ничего другого, кроме как пользоваться самыми обыкновенными словами. Но это его не слишком огорчило. Все еще впереди, подумал инспектор. До вечера далеко.

- Вам известно, где сейчас До-Сон? - спросил инспектор.

- Он здесь, рядом, - ответил Клавдий. - Но...

- Что - но?

- Он попался в собственную ловушку.

Инспектор развеселился.

- Неужели старый жулик стал бродячим телом? - воскликнул он.

- Именно так, - со смешком подтвердил Клавдий.

- Ну и ну, - покачал головой Даниил Петрович. - Ладно, разберемся.

Ему уже было ясно, что больше ждать помощи от негуманоида не придется. То ли Клавдий не хотел, то ли не мог помочь... причины Ольшеса не интересовали. Ему достаточно было факта. И он принялся осматривать подземное хранилище.

И Харвич занялся тем же самым. Правда, он совершенно не понимал, для чего предназначались все эти вещи, но и сдержать собственное любопытство ему не удалось. Впрочем, видя, что инспектор совершенно не обращает на него внимания, лейтенант решил, что его действия никому и ничем не угрожают. Главное - придержать свои фантазии...

А вокруг было на что посмотреть.

До сих пор Харвич вообще не задумывался над тем, как творится магия. Это было уж слишком далекой от его работы областью. Но теперь его интересовало все, чем занимаются инспектора-особисты. Он ведь надеялся вскоре стать одним из них. А инспекторам частенько приходилось сталкиваться с явлениями, выходящими за рамки привычной обыденности. И магия стояла в этом ряду среди многого другого.

К сожалению, как ни рассматривал Винцент окружающие его предметы, он ничего не мог в них понять. Что, например, значит вот эта корзина, доверху наполненная восковыми пластинками с оттиснутыми на них буквами и рисунками? Или связки бус? Или огромные бутыли с разноцветными жидкостями? Сухие травы, миски с белыми костями, горки камней, черепа, рыбьи скелеты... И вдруг Харвич подумал, что ему ни за что на свете не одолеть подобных знаний. Ну разве мыслимо во всем этом разобраться?..

Он оглянулся, отыскивая взглядом Даниила Петровича. Но тот куда-то исчез. Сергей и Клавдий по-прежнему стояли в центре зала. Чуть в стороне беспечно порхал светящийся головастик. Лейтенант подошел к туристу.

- А где Данила? - спросил он.

Сергей молча пожал плечами. Он совершенно не заметил, когда и куда исчез инспектор.

- И вы не знаете? - вежливо обратился Харвич к негуманоиду.

- Знаю, - ответил тот.

Харвич подождал продолжения, но Клавдий, похоже, уже все сказал.

И хотя лейтенанту было бы чрезвычайно интересно посмотреть, чем сейчас занимается инспектор, на этот раз его любопытство осталось неудовлетворенным.

А тем временем Даниил Петрович, успевший обнаружить в стене тайник и проникнуть в него, изучал содержимое небольшого чулана, примыкавшего к залу.

Содержимым являлись рукописи.

Даже не заглядывая в них, Ольшес видел, что в рукописях содержится древнее магическое знание. Поле, окружавшее стопки листов, было таким сильным, что инспектору стало не по себе.

Ольшес, сдерживая дыхание, смотрел на три стеллажа, закрывавшие три стены. Стопки плотной темно-желтой бумаги, похожей на пергамент, покрывал толстый слой пыли.

А в левом углу крохотной комнаты, вплотную к стеллажам, стоял небольшой круглый столик. В центре пыльного слоя на его поверхности красовался чистый прямоугольник. Здесь тоже что-то лежало... что-то, исчезнувшее совсем недавно.

И это Ольшесу не понравилось.

С этим предстояло разобраться. Но чуть позже. А пока Даниил Петрович решил заглянуть в те рукописи, что остались на месте.

Инспектор осторожно, очень осторожно протянул руку и снял с ближайшей стопки верхний лист. Немного подержав его на ладони и настроившись на живую пульсацию древних формул, Даниил Петрович тщательно сдул пыль и всмотрелся в бледно-серые знаки.

Они не имели ничего общего со всем тем, что было знакомо инспектору.

А ведь он знал немало...

Но эти формулы принадлежали не просто чрезвычайно далекому прошлому. Их отрабатывал не человеческий разум. Вообще не разум гуманоида.

Изучив все, что было записано на листе, Ольшес решил, что творцами формул были существа, подобные Клавдию. Во всяком случае, он ощутил родство магической техники с тем типом

сознания, которым обладал пушистый шар, находившийся сейчас совсем рядом, за стеной.

И, возможно, Клавдий сумел бы воспользоваться этими формулами? Или хотя бы помог инспектору понять их суть?

Положив лист на место и несколько раз проведя руками над столиком, с которого исчезло нечто, Даниил Петрович вышел в зал.

Лейтенант Харвич с довольно-таки глупым видом рассматривал свисавшие с потолка флаги и ленты с гербами.

Глубоко задумавшийся Сергей сидел на маленьком бочонке, уронив руки на колени и явно не видя ничего вокруг.

Круглый негуманоид стал длинным. Он вытянулся вверх метра на полтора, отрастил несколько рук, и всеми этими руками ловил головастика, мельтешащего вокруг него. Головастик азартно взвизгивал, уворачиваясь от гибких конечностей Клавдия. Похоже, они затеяли игру в пятнашки.

Ольшес постоял немного, наблюдая за всеми, а потом окликнул негуманоида:

- Клавдий!

- Нет, я не могу вам помочь, - сказал негуманоид.

- Что, даже и пытаться не станете? - немного удивился инспектор.

- Не стану, - твердо ответил Клавдий, хватая головастика за хвост. Со пронзительно завизжал, и Сергей наконец очнулся и обвел взглядом зал.

Харвич оставил в покое болтавшиеся над головой тряпки и посмотрел на Клавдия, осторожно державшего привидение сразу четырьмя руками.

- Как это вам удалось? - спросил лейтенант. - Он же нематериальный!

- Для кого как, - непонятно ответил Клавдий. Со вертелся в его ладонях и мурлыкал. Похоже, он был доволен.

- Ну хорошо, - сказал Даниил Петрович. - А что пропало из тайника, вы знаете?

- Знаю. - И Клавдий снова умолк.

- Ну до чего же вы лаконичны! - жалобным тоном произнес инспектор. Стоил ли уж так-то экономить слова?

Харвич фыркнул, хотя и не понимал, о чем идет речь.

Сергей стоял в стороне, не вмешиваясь в разговор. Он снова ушел в свои мысли. Ольшес слышал, о чем думает этот крепкий молодой парень. И искренне желал ему сделать правильный выбор. Но сделать его Сергей мог только сам.

Но вот наконец Клавдий отпустил головастика, и тот подлетел к инспектору.

- Слушай, здесь колдуна нет!

- Это я уже понял, - сказал Ольшес. - А где он, ты знаешь?

- Ну, у него тут есть еще одно местечко, неподалеку... Пойдем?

- Конечно, - согласился Даниил Петрович. - И чем скорее, тем лучше. Вы с нами? - повернулся он к негуманоиду.

- Пожалуй, да, - ответил тот.

И вот они, выйдя из зала и миновав два коротких коридора, расположенных под прямым углом друг к другу, очутились в рабочем кабинете колдуна До-Сона.

Огромный письменный стол, традиционный и надежный, был завален древними книгами и вполне современными тетрадями. Тут же Харвич увидел тарелку с засохшими остатками еды, здоровенную бутыль с ядовито-синей жидкостью, несколько больших птичьих перьев, кружку, из которой почему-то торчал нож... Рядом с винтовым табуретом, стоявшим перед столом, валялась круглая коричневая подушка, отделанная по краям золотым шнуром.

Но самого колдуна не было и здесь.

Однако похоже было на то, что инспектора-особиста колдун не слишком и интересовал. Зато Даниил Петрович проявил повышенную активность, исследуя то, что лежало на письменном столе и в его ящиках. Харвич с интересом наблюдал за тем, как Ольшес стремительно пролистывает тетради и книги, заглядывает в ящики, вороша их содержимое... Потом Даниил Петрович перешел к шкафам и этажеркам, стоявшим вдоль стен. Но, похоже, и там он не нашел того, что искал. Что это могло быть такое - Харвич, естественно, и гадать не собирался.

Потом Ольшес повернулся к негуманоиду, все это время спокойно стоявшему возле входа.

- Здесь нет, - сказал инспектор.

Харвичу показалось, что Клавдий пожал плечами - хотя какие могут быть плечи у шара?

- Ладно, - резюмировал Даниил Петрович. - Все равно найду. Я упрямый.

Он замер на месте, полузакрыв глаза.

Винцент осторожно отошел в сторонку, решив, что лучше держаться подальше. На всякий случай. Головастик, похоже, был того же мнения, и потому, подлетев к лейтенанту, пристроился на его плече.

Через несколько секунд Ольшес встряхнулся и резко шагнул к одному из огромных книжных шкафов. Харвич подумал, что инспектор ведь уже заглядывал в этот шкаф, и как же это он умудрился не заметить того, что искал?.. Но Даниил Петрович не стал открывать дверцы. Он наклонился и нажал на какую-то завитушку резьбы возле самого пола. И шкаф медленно отъехал в сторону, открыв другое помещение.

И первым, что увидел лейтенант, был старый крылан, нелепо подскакивавший на одном месте напротив выхода.

Ольшес рассмеялся.

- Ну, балда! - сказал он. - Дошутился, да?

До-Сон продолжал молча прыгать на месте, шурша черными крыльями. Его огромные уши, у основания покрытые легким пухом, колебались в такт прыжкам, и лейтенанту показалось, что они вот-вот отвалятся от мышиной головы и вспорхнут, словно бабочки...

- Юноша, полегче! - услышал он резкий окрик Клавдия. - Опять вы за свое!

Харвич испуганно оглянулся. Негуманоид стоял прямо за его спиной. На этот раз он был похож на оплывшую шестигранную пирамиду.

- Так, всем держаться подальше, за дверью, и дверь закрыть, приказал Даниил Петрович. - К вам, Клавдий, это не относится, если вы решили наконец поучаствовать в деле.

- Нет, - коротко ответил Клавдий, но от шкафа не отошел.

А Винценту пришлось выйти вон из кабинета. Сергей же и не входил туда, оставшись в коридоре. Головастик вылетел следом за лейтенантом.

И они принялись ждать.

- Вы по-прежнему не хотите вмешиваться? - спросил Даниил Петрович.

Клавдий грустно ответил:

- Не в желании дело, молодой человек. Я не могу.

- Какой-то запрет? - осторожно поинтересовался инспектор.

- Нет. - В голосе негуманоида послышалась усмешка. - Нет, не в запретах дело. Я просто не умею.

Ольшес недоверчиво хмыкнул.

- Напрасно вы мне не верите, - укоризненно произнес Клавдий. - К сожалению, мы давно уже утратили те знания, которыми обладали когда-то.

- А почему ваша раса ушла с этой планеты? - спросил Ольшес, уже не сомневавшийся в том, что именно предки Клавдия жили когда-то в этих подземельях, что именно они творили магию с помощью тех странных формул, что были записаны на толстых желтых листах...

- Точно этого никто не знает. Но вроде бы потому, что мыши обрели разум. Никто не ожидал ничего подобного от простых летучих мышей, а они вот взяли, да и...

- Но если ваши предки были здесь первыми разумными существами, то почему они не попытались как-то ужиться с молодым сознанием?

- Наши предки пришли сюда так же, как приходили во многие другие места, - пояснил Клавдий. - А где их корни - не знает никто.

- Вот оно что... - протянул Даниил Петрович. - Вы отступили перед ходом естественного развития планеты...

- Да, - подтвердил Клавдий. - Но один маг остался. Почему - тоже не знает никто.

- Значит, все эти стены...

- Да, это его рук дело. Наверное, он пытался отгородиться от мышей.

- Но зачем вы прилетели сюда?

- Я... - Клавдий замялся. Похоже, он не мог вот так сразу решить стоит ли посвящать землянина в свои дела. Но наконец он продолжил: - Я принадлежу к той линии, которая пыталась сохранить древние знания. К сожалению, практически все тексты остались здесь, у того мага. И я...

- И вы прилетели, чтобы забрать их? - догадался Ольшес.

- В общем, да. Но тут есть еще один фактор...

- Какой?

- Видите ли, - осторожно сказал негуманоид, - мы шли весьма своеобразным путем... а около двухсот лет назад мы познакомились с Учением... Но вы прекрасно знаете, что суть Учения далеко не всегда и не всем раскрывается сразу. И лишь недавно мы поняли...

Клавдий снова замолчал.

Инспектор ждал довольно долго, но негуманоид так и не произнес ни звука. Тогда Ольшес решился сам продолжить его мысль:

- Вы поняли, что ваше знание опасно? Что его нужно либо трансформировать, либо уничтожить?

Он не дождался ответа. Точнее, он не дождался слов. Но и без них все было понятно.

- Ну, хорошо, - сказал Даниил Петрович. - Как бы то ни было, будьте рядом. Я попробую...

Он обошел прыгающего колдуна и осмотрел примыкающую к кабинету комнату.

Здесь было почти пусто. И кроме колдуна инспектор увидел лишь огромный хрустальный шар, лежавший на низкой треноге, вырезанной, похоже, из черного обсидиана.

Шар мягко светился, переливаясь приглушенными цветами спектра.

Ольшес задумчиво уставился на шар. Прислушался к его пульсации. Провел рукой в воздухе, определяя направление токов энергии. И уловил...

Даниил Петрович не сразу осознал суть того, что вытворял хрустальный шар. Но в следующую секунду инспектор охнул и отступил назад. Потому что это было чудовищно.

Изумительной красоты шар втягивал в себя потоки сознаний крыланов. С поверхности земли по четко обозначенным каналам чужой магической энергии в шар вливались чужие умы... и шар заглатывал их, радостно сияя.

А чуть в стороне нелепо подпрыгивала, шелестя крыльями, старая летучая мышь, организовавшая все это безобразие. Спрашивать чародея о том, как он добился таких феноменальных результатов, было бессмысленно. Основную часть его сознания тоже проглотил хрустальный вампир, оставив колдуну лишь малую толику. Тело До-Сона продолжало жить. Но ума в нем было лишь чуть больше, чем в старом башмаке.

Ольшес снова и снова всматривался в шар. Что он делает с потоками сознаний? Куда он их девает? Или как преобразовывает? Но как ни сосредотачивался Даниил Петрович, какие формулы он ни читал, стараясь увидеть то, что скрывалось под светящейся поверхностью, - он ничего не сумел добиться.

Шар был непроницаем.

Но Ольшес не привык отступать. К тому же он и не мог этого сделать. Наверху, в Столице, тысячи крыланов превратились в бродячие тела. А если шар, налопавшись как следует, расширит сферу своей интересной деятельности? Если он способен распространить свою власть на всю планету? Нет, такой вариант Даниила Петровича не устраивал.

А значит, необходимо было шарик усмирить. Не мытьем, так катаньем.

Ольшес улыбнулся, представив, как он входит в эту комнатушку с огромной кувалдой в руках и с размаху врезает по шару... Простенько, но мило. Жаль только, что предугадать последствия подобного жеста не представляется возможным.

Даниил Петрович осторожно приблизился к сияющему диву и обошел его вокруг.

На треноге позади шара он увидел листок.

Темно-желтый листок, на котором красовались три ряда отчетливых знаков.

Даниил Петрович присел на корточки и принялся рассматривать написанное.

Прикоснуться к листку он пока не решался. Слишком велика была исходящая от него сила, и слишком непонятной, чуждой казалась эта сила инспектору-особисту. А Клавдий, потомок тех, кто эту мощь создал, не обладал умениями предков и помочь Ольшесу не мог.

Так что инспектор должен был рассчитывать только на себя.

Даниил Петрович уселся на пол перед треногой в позе лотоса и погрузился в медитацию.

...Прошло около трех часов. Наконец инспектор Ольшес медленно встал и покачал головой. Не слишком много ему удалось узнать. Но кое-что...

Он снова всмотрелся в начертанную на желтом плотном листке трехрядную формулу, явно перенасыщенную дополнительными, малозначащими символами. Зачем они тут?

И наконец инспектор понял.

- Вот как, - спокойно сказал он, беря листок и проводя пальцем по темным знакам. - Вот, значит, как. - Он бросил взгляд на подпрыгивающего До-Сона. - Ты, конечно, об этом и не подозревал, ушастик. И, кстати, интересно, какую часть формулы ты сумел так оригинально использовать?

Но ответить на вопрос инспектора было некому. Впрочем, он и не ждал ответа.

Сунув листок во внутренний карман, Даниил Петрович направился к выходу в кабинет. Он хотел задать несколько вопросов Клавдию, прежде чем приступать к дальнейшим действиям.

Формула, начертанная на листке, служила как тьме, так и свету.

Все зависело от того, как ее прочитать.

Создать такую двойную конструкцию могли только очень сильные и очень знающие умы, не боящиеся к тому же возможной двойственности результата, поскольку для них не существовало разницы между добром и злом. Они обращались равно и к тьме, и к свету, ища нечто третье.

Такие формулы были большой редкостью, насколько знал Даниил Петрович. Более того, знал он это исключительно теоретически. Видеть подобную формулу ему ни разу не приходилось. И, само собой, не приходилось работать с чем-либо подобным.

Так что инспектор обязан был проявить предельную осторожность. Дабы не повернуть события в еще худшую сторону.

Клавдий, обернувшийся толстой лепешкой, расположился неподалеку от письменного стола До-Сона. Едва инспектор шагнул в кабинет, как негуманоид заговорил:

- У вас в руках то главное, ради чего я сюда явился.

- В кармане, - уточнил Даниил Петрович.

Издав странный звук, который инспектор расценил как смех, Клавдий продолжил:

- И вы не знаете, что с этим делать.

- А кстати, - сказал Ольшес, - если вы знакомы с Учением, то должны уже понимать, что врать - нельзя.

- В чем вы видите ложь? - Клавдий был явно удивлен.

- В том, что вы меня уверяли - вы не владеете практически ничем из умений предков. Но это не так, и вы сами прекрасно это знаете.

Негуманоид довольно долго молчал. Инспектор ждал. Ему было очень любопытно, к чему приведет Клавдия очередная активизация умственной деятельности.

- Да, - произнес наконец Клавдий. - Я думаю, дело именно в этом.

- В чем? - Теперь настала очередь инспектора удивляться.

- В Лабиринте, - пояснил негуманоид. - Я прошел через Лабиринт Кармы. Правда, я ничего не увидел, но я там был.

- Лабиринт... - Ольшес запнулся.

Он отлично знал эту историю. На одной из далеких планет, название которой он забыл, потому что оно его совершенно не интересовало, был обнаружен некий лабиринт... и в нем потерялись туристы... а потом лабиринт разрезали на части, ни с кем не посоветовавшись, не подумав как следует... Да, туристов извлекли. Но когда в Управлении начали исследовать камни, доставленные с места происшествия, в дело внезапно вмешались адепты Дхарма-центра. Они затребовали все материалы, и больше о том странном лабиринте в Управлении никто никогда не упоминал.

А теперь Клавдий говорит о Лабиринте Кармы...

- Вы хотите сказать, что ваши способности проявились после пребывания в Лабиринте? - спросил Даниил Петрович.

- Не совсем так, - возразил Клавдий. - Кое-что я, безусловно, знал и умел, и, как вы совершенно справедливо заметили, просто не желал в этом признаваться. Но кое-что действительно проявилось после того, как я провалился в Лабиринт. Прежде во мне этого не было.

- О чем вы? - резко произнес Ольшес, которому надоела манера негуманоида говорить загадками.

- Извините, - понял его Клавдий. - Извините. Просто мне необходимо было все это осмыслить. В общем, во мне родилось желание помогать другим.

Ольшес озадаченно уставился на пушистую рыжую лепешку.

- Вы хотите сказать... да ну, не может быть! Вы что, ни разу в жизни никому не помогали?

- Нет, не помогал, - грустно ответил Клавдий. - И никто из представителей нашей расы этого не делал. Нам такое и в мысли не приходило. Мы всегда делали только то, что было полезно для нас самих.

- И вы говорите, что знакомы с Учением, суть которого - польза для других? Как же вы умудрились...

- Теперь я и сам этого не понимаю, - признался Клавдий. - Вот как-то умудрились. Ладно, не стоит тратить время на академические обсуждения. Вы уже разобрались, как До-Сон использовал формулу?

- Нет.

- Он взял первые части каждой из трех строк. И приготовил зелье, которым пользовались на этой планете в незапамятные времена, чтобы оглушить охотников, лишить их страха перед добычей.

В целом он явно рассчитывал на то, что крыланы станут покорными его воле существами. Но, во-первых, он не способен был по-настоящему понять смысл формулы, а во-вторых, не знал, что зелье тут вообще ни при чем. Он перемешал знания своей планеты и знания нашей расы. А я, к сожалению, не сразу сообразил, что может выйти, если он использует в качестве катализатора мои волосы. А когда спохватился - он уже завладел приличным пучком. Когда частица меня соединилась с волосами двуногих прямоходящих, возник некий эффект...

- А, это вы про нежить! - весело перебил его Даниил Петрович. - Это я уже ликвидировал. И все ваши волоски собрал. Да, я сразу почувствовал, что именно в них таится особая сила. Впрочем, глубинная суть этой силы мне до сих пор не ясна.

- Это неважно, - словно бы отмахнулся Клавдий. - Значит, там все в порядке. Но, видите ли, всеми этими действиями колдун слишком сильно изменил энергетику подземного мира...

- Знаю, - снова перебил его инспектор. - Вы лучше скажите, что делать, чтобы высвободить потоки сознания крыланов?

- Понятия не имею, - признался негуманоид. - Я надеялся, что когда мои волосы будут убраны и поток нежити остановится, все само собой придет в норму. Но, как видите, я ошибся. Вы позволите мне взглянуть на формулу?

Ольшес достал из кармана плотный желтый листок и положил на пол перед Клавдием.

Сергей и Харвич сидели в коридоре на полу, прислонившись к стене. Они устроились не совсем напротив входа в кабинет колдуна, а чуть в сторонке на случай, если там вдруг рванет. Но там было тихо и спокойно. Минуты и часы текли настолько медленно, что даже Харвич, привыкший в патрульной службе ко всякого рода ожиданиям, начал немного скучать и беспокоиться. Но соваться в кабинет было нельзя, и он это прекрасно понимал. А Сергея, похоже, вообще ничто не интересовало. И если бы лейтенант время от времени не обращался к нему с вопросами, он бы, наверное, сам не сказал ни слова. Харвичу это было непонятно. Он любил пообщаться. Но, думая, что Сергей тревожится о своей подруге, Винцент старался не слишком докучать туристу.

Однако и молчать он был просто уже не в силах.

- Сергей, - выждав вполне приличную с его точки зрения паузу, спросил Харвич, - а там, куда вы угодили с Клавдием... в том лабиринте... неужели там не было ничего примечательного?

Сергей задумчиво посмотрел на патрульного. Винценту показалось, что Сергею очень хочется что-то сказать, но он не решается. Что бы это могло быть такое? Харвич уже совсем было начал воображать разные разности, но тут Сергей тихо сказал:

- В самом Лабиринте - нет. То есть если говорить о том, как выглядят его стены и так далее.

И он снова замолчал.

- А... а что же тогда там было?

Ответа Харвич ждал долго. А когда дождался, то и сам не обрадовался, что задал свой вопрос.

- Это был Лабиринт Кармы, - сказал Сергей. - Кое-что мне потом рассказал о нем Клавдий, а остальное я увидел... нет, ощутил, просто понял сам.

- Лабиринт Кармы... - повторил лейтенант, не в силах осмыслить услышанное.

- Да, - кивнул Сергей. - Клавдий сказал, что такие Лабиринты время от времени возникают в разных галактиках, на разных планетах... это, конечно, случается нечасто. Они существуют какое-то время... а потом, когда те, кому предназначено попасть в них, проходят по их изгибам, они исчезают.

- Ну, а дальше?.. - шепотом спросил Харвич.

Сергей улыбнулся.

- А дальше все снова зависит от кармы. От кармы тех, кто оказался готов к тому, чтобы попасть в Лабиринт.

- Сереж, а Сереж, - взмолился лейтенант, - слушай, у меня, кажется, ум за разум заехал. Ты не мог бы как-нибудь попроще все объяснить? Ну, то есть если можно, конечно, - поспешил он добавить.

- Попроще это выглядит так. Когда я вернусь на Землю, я приму обеты.

Харвич в очередной раз разинул рот, и очень долго не в состоянии был его закрыть. Когда же он наконец справился с этой сверхсложной проблемой, он тут же задал очередной вопрос:

- Что, вот так просто пойдешь в какой-нибудь монастырь, и скажешь, что хочешь быть монахом?

- Нет, - серьезно ответил Сергей. - Сначала я поеду в Дхарма-центр. Посоветуюсь с кем-нибудь. А уж потом... Но меня никто не отговорит, даже адепт. Просто я хочу, чтобы они помогли мне выбрать конкретный монастырь, и все.

Харвич чуть не застонал. Сергей так просто говорил об этом - поеду в Дхарма-центр, посоветуюсь... Лейтенант и вообразить не мог, чтобы он сам, вот так запросто, взял и явился туда, где живут адепты, Мастера, Учителя... Да и о чем бы он стал их спрашивать? Его лейтенантская жизнь была уж настолько проста и незатейлива, что в ней не могло найтись повода к разговору с адептами. А Сергей...

- Ты что-то видел, - уверенно сказал Харвич. - Лабиринт тебе что-то показал. Нет, - поспешил пояснить он, - ты не думай, я и не собираюсь спрашивать тебя... я понимаю, это не для посторонних. Просто... ну, ведь раньше ты ни о чем таком и не помышлял? Ты собирался жениться... а кстати, как же Марина?

- Марина поймет, - уверенно сказал Сергей. Но на самом деле он вовсе не испытывал такой уверенности...

Внезапно в кабинете что-то громко щелкнуло, потом затрещало - будто рвали на куски гигантский лист очень плотной бумаги... а потом в коридоре потемнело... а в следующее мгновение Харвич и Сергей очутились на одной из улиц Столицы.

Прямо перед собой Харвич увидел развалины огромного здания. Чуть в стороне, в небольшом сквере, сидели прямо на траве десятки крыланов. И среди них лейтенант увидел Марину, Нэю, Игоря... Винцент радостно бросился к ним, забыв о Сергее.

- Эй, вы здесь! - завопил он. - вот здорово!

Все трое вскочили и устремились навстречу лейтенанту, лавируя среди множества лежавших на траве крыльев.

- Где Ольшес? - первым делом спросил Игорь.

- Внизу остался, пока, - объяснил Харвич. - Они там с Клавдием чего-то ворожат, с бродячими телами разбираются, насколько я понял. А нежить...

Он лишь теперь огляделся по сторонам.

Кое-где еще бродили по улицам жалобно скулившие монстры. В ярком свете дня они казались нелепыми и немножко смешными. И никто не обращал на них внимания - потому что живым было не до того, а утратившие мысль просто не в силах были осознать присутствие нежити.

- Да, - сказал Игорь. - С нежитью все в порядке. Пошла было вторая волна, но тут же остановилась.

- А первая?.. - осторожно поинтересовался Харвич.

- А первую какие-то блины слопали, - со смехом сказала Марина, уже стоявшая рядом с Сергеем и не сводившая с него глаз. - Ты не знаешь, откуда они взялись?

Харвич смутился.

- Вообще-то знаю... - пробормотал он и тут же поспешил перевести разговор на другую тему. - А Сантос не появлялся? Мы его потеряли.

- Нет, не появлялся. Я думал, он с вами, - забеспокоился Игорь.

- Нет...

И тут они увидели Сантоса, выходящего из-за развалин.

- Нашелся! - заорал Харвич. - Ура! Все в сборе!

Сантос, обойдя сидевших на земле крыланов, не спеша подошел к группе двуногих прямоходящих и обвел всех внимательным взглядом. Харвичу показалось, что при этом Сантос и Сергей вроде бы что-то сказали друг другу, обменялись какой-то мыслью... но, поскольку Сергей не был особистом, это было, конечно, невозможно.

- Ты где пропадал? - спросил лейтенант.

- Да так, задержался немножко, - непонятно ответил Сантос. - А где Данила?

- Разбирается с колдуном, - ответил Игорь. - Надо полагать, скоро явится.

Харвич почувствовал, что кто-то осторожно тянет его за рукав. Он обернулся. Рядом стояла рукокрылая девушка Ри.

- Привет! - улыбнулся лейтенант. - Ну как ты? Тяжело вам тут было?

- Ничего, справились, - ответила Ри. - Игорь и Нэя постарались. - И, глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду, Ри спросила: - Винцент, как мне попасть на Землю? Я хочу узнать ваше Учение.

- О! Это здорово! - обрадовался Харвич. - Ну, если хочешь - так и лети.

- Да как мне лететь-то? - внезапно рассердилась Ри. - На собственных крыльях, что ли?

- Ну, ты даешь, - ухмыльнулся Харвич. - Вы же подписали Конвенцию. Подай заявку, за тобой пришлют транспорт. Пульты связи с Мировым Центром на каждой почте, тебе что, лень туда дойти... то есть долететь?

Ри посмотрела на него, и в глазах девушки Харвич увидел откровенное недоверие.

- Ты чего? - удивился он.

- Пришлют транспорт? - язвительно произнесла крыланка. - За мной? Вот так просто - возьмут и пришлют? Сразу?

- Ну, насчет сразу я не знаю, - усомнился лейтенант. - Может быть, денек-другой и придется подождать. Впрочем, тут недалеко новая трасса, так что...

- Да что ты болтаешь?! - возмущенно закричала Ри. - Кто станет посылать межзвездный корабль за одной-единственной дурой, которой приспичило увидеть Землю?!

- А, вон ты о чем, - сообразил наконец Харвич. - Ну, это ты с непривычки. Какая разница - один человек или сто? Надо - значит, надо, и весь разговор.

Ри задумчиво глянула на лейтенанта, повернулась и отошла в сторону.

Харвич решил, что сейчас навязывать ей свое общество ни к чему.

Тут он заметил, что взгляды всех сохранивших мысль крыланов устремлены на землян. От них чего-то ждали... Ему стало неловко. Он подошел к Игорю и Сантосу и прислушался к их негромкому разговору.

- Да, уверен, - говорил Сантос. - Тут невозможно ошибиться. Так что со службой покончено.

- Надо же, - откликнулся Игорь, - а меня Лабиринт просто выбросил наверх. Так что пришлось драться с нежитью, и, сам понимаешь, мне уж было не до размышлений.

Сантос улыбнулся и посмотрел на Харвича.

- А ты ведь тоже был в Лабиринте. И как?... - Вопрос повис в воздухе, но лейтенант прекрасно понял, о чем речь.

- Я, похоже, был только с краешка... в прихожей, что ли? - сказал он. - Никаких результатов. Если, конечно, не считать тех блинов, которые я нечаянно напек. Но это было уже не в Лабиринте. Из него я тихо-мирно вышел, и побрел себе дальше.

- Так это твоих рук дело? - рассмеялся Игорь. - Удачные вышли блинчики.

Сантос непонимающе смотрел на них, и Игорь коротко рассказал ему о явлении летающих лепешек, сожравших нежить. Сантос от души расхохотался.

- Винцент, тебе в патрулях делать нечего, - сказал он наконец. - Ты не хочешь перейти в Управление?

- Хочу, - кивнул Харвич. - И Дан считает, что это правильно. Я с ним уже говорил.

- А чем он занимался, когда вы расстались? - поинтересовался Игорь.

- Не знаю, - признался лейтенант. - Они там заперлись с Клавдием, в кабинете колдуна, а нас с Сергеем выгнали.

- А колдун?

Харвич хихикнул.

- Колдун и сам стал бродячим телом, - сообщил он.

Инспекторам это понравилось. Получил колдун, что называется, по заслугам. Каков поступок - таков результат.

И тут по толпе сидевших поодаль крыланов пронесся вздох. Земляне обернулись. Рукокрылые смотрели вверх.

Бродячие тела, бессмысленно порхавшие над улицами Столицы, начали вдруг одно за другим стремительно пикировать на землю.

- Похоже, Данила нашел-таки зацепку, - негромко сказал Игорь.

Все замерли, наблюдая за утратившими мысль крыланами. Станут ли они такими, как прежде? Не искалечил ли их До-Сон своей жестокой и глупой ворожбой?..

Видно было, что бродячие тела чувствуют себя не слишком хорошо. Их била крупная дрожь, они бледнели и обливались потом, сгибались пополам... их бессильно повисшие крылья стелились по земле, большие уши странно прижимались к головам... Харвич, глядя на все это, мучился из-за того, что никому и ничем не может помочь. Ему было больно от чужих страданий.

А потом он посмотрел на других землян - и понял, что им тоже невыносимо видеть, как корчатся рукокрылые. Но и они ничего не могли сделать. Да и нельзя было даже пытаться вмешиваться. Ведь все это происходило потому, что где-то глубоко под землей инспектор Ольшес проводил процедуру освобождения плененных потоков сознаний... и любое действие со стороны могло не просто помешать особисту, но и причинить непоправимый вред тем, ради кого он сейчас трудился.

Но так тяжко было просто ждать...

Прошло около получаса, прежде чем взгляды бродячих тел обрели осмысленное выражение. И одновременно крыланов отпускала боль. Один за другим они выпрямлялись, встряхивались, осторожно расправляли крылья... Один за другим они недоуменно смотрели по сторонам, не понимая, что с ними произошло. Они видели двуногих прямоходящих, но, похоже, им и в голову не приходило, что туристы, или кем там были эти гуманоиды, могут иметь какое-то отношение к событиям. И еще они видели крыланов, сидящих на траве в сквере, рядом с развалинами Дома Народных собраний, - и многие пошли туда в надежде получить ответы на свои вопросы.

Игорь предложил:

- Давайте-ка мы все отсюда исчезнем. А то как придется разговоры разговаривать... Пошли в гостиницу.

Он вызвал "летучку", и через минуту земляне и Нэя уже сидели в машине.

А когда они подлетали к гостинице для бескрылых, то уже издали увидели стоявших перед входом инспектора-особиста Даниила Петровича Ольшеса и негуманоида Клатоварпоридариуса, о чем-то оживленно беседовавших. Впрочем, оживление можно было заметить только в жестах инспектора. А Клавдий выглядел уж настолько прямоугольным...

Выйдя из "летучки", Сергей тихо сказал Марине:

- Давай отойдем вон туда, поговорим... - Он показал на скамью под деревьями, росшими сбоку от гостиницы.

Марина уловила в голосе друга нечто необычное - настолько необычное, что Сергей на мгновение показался ей совершенно незнакомым человеком... и она вдруг ощутила, что и в самом деле совсем не знает его...

Они подошли к скамье, сели, и довольно долго Сергей молчал. Но дело было не в том, что он не решался заговорить. Марина видела, что он просто ушел в свои мысли настолько глубоко, что забыл о присутствии подруги. И тут она все поняла. И слова Сергея уже ничуть не удивили ее.

- Маришка... - тихо сказал он наконец. - Я надеюсь, что ты... В общем, когда мы вернемся на Землю, я должен буду принять обеты.

Марина внимательно посмотрела на Сергея.

- Ты - в монастырь? Ты уверен, что не ошибаешься?

- Да, уверен. Я... в общем, я видел кое-что такое, о чем не могу тебе рассказать.

Вздохнув, Марина сказала:

- Что ж, значит, Путь освобождения позвал тебя... Я рада. Может быть, и мне доведется еще в этой жизни...

- Все зависит от нас самих, - улыбнулся Сергей.

- Я знаю.

Больше им говорить было не о чем, и они встали и неторопливо пошли к гостинице. Для Сергея начиналась теперь совершенно другая жизнь - жизнь, далекая от мирских забот, посвященная Учению. А Марина еще не знала, чем она займется. Но не сомневалась, что решение придет, и скоро...

- Вот как раз Сантоса и заменишь, символически говоря, разглагольствовал инспектор Ольшес в тот момент, когда Сергей и Марина вошли в его номер, где собрались все двуногие прямоходящие и Клавдий. Он - в монастырь, ты - в инспектора. Конечно, нет гарантии, что и ты со временем сбежишь, но зачем гадать? А, вот и вы! - воскликнул он, увидев молодых людей. - Ты, Сережа, насколько я понял, тоже уходишь от мира?

Сергей кивнул, и они с Сантосом снова обменялись взглядом. Но теперь Харвич не сомневался в том, что они и в самом деле понимают друг друга. После того, что произошло с ними в Лабиринте Кармы.

Негуманоид, похожий теперь на пушистого кальмара, величаво взмахнул щупальцами и сообщил:

- Я, пожалуй, тоже отправлюсь на Землю.

- За Учением? - спросил Харвич.

- Да, юноша, - ответил Клавдий. - Наша раса, как я теперь понимаю, познакомилась лишь с низшей ступенью Учения Будды. А она предназначена для тех, кто хочет освобождения только для себя. Теперь это меня не устраивает. Мне понравилось помогать другим.

Все рассмеялись. Уж очень торжественным тоном произнес Клавдий эти слова.

Харвич подошел к Нэе.

- А ты... - Он не решился спросить, собирается ли она на Землю. Но хрупкая волшебница из созвездия Персея поняла, что имел в виду лейтенант.

- Наверное, и я тоже, - тихо сказала она. - Умения у меня есть, а вот всегда ли я их правильно использую - я не знаю. И мне нужен наставник.

- Вот и отлично! - обрадовался Харвич. - Значит, все вместе и полетим. Дан, ты не знаешь, когда за нами транспорт придет? Да, и еще Ри нужно прихватить, она тоже рвется в бой.

- За вами - утром, - ответил Даниил Петрович. - А я прямо сейчас отбываю.

- Куда? - поинтересовался Игорь.

- Да есть у меня тут одно небольшое дельце, неподалеку, - сказал Ольшес. - Так что уж извини, коллега, стоять на ковре перед начальством тебе придется одному.

- Ну, ты нахал! - возмутился Игорь. - С какой стати я должен за тебя отчитываться? У тебя же пульт связи, ты можешь прямо сейчас рапорт послать!

- Ну никак не успеваю! - Даниил Петрович уже стоял у двери. - Ну вот просто никак!

- Так передай с корабля!

- Ой, ну до чего же ты противный! - возмутился Ольшес. - Тебе что, трудно отчитаться? Прилетели, изловили, и весь разговор! - И он быстро вышел из номера, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Игорь рассмеялся и махнул рукой. Конечно, он прекрасно знал, что никак не сможет отчитаться за действия Ольшеса, и сам Ольшес всерьез и не рассчитывал на такую возможность. Но, похоже, Даниил Петрович и в самом деле спешил...

...Ольшес выскочил из "летучки" в тот самый момент, когда пришедший за ним космический бот мягко опустился на посадочную площадку. Даниил Петрович торопливо пошел к нему. Но тут открылся люк - и инспектор замер.

...В луче заходящего светила вспыхнули алым огнем монашеские одежды. Старый адепт легко спустился по трапу и с улыбкой посмотрел на распростершегося перед ним инспектора Ольшеса...