Наконец — то выходные! В моем распоряжении целый день! После всех свалившихся на меня неприятностей очень хотелось себя побаловать. Программу развлечений я составила по высшему разряду. Выспаться, приготовить вкусный завтрак, сходить на йогу. Потом визит к парикмахеру и к косметичке. Массаж, обработка лица, маникюр, педикюр. Завершает культпоход самая сложная процедура эпиляция! Пора испытать на себе волшебное действие воска, ежедневное бритье и выщипывание надоели до безумия.

Меня уговорила моя приятельница Марлен, которая пришла в ужас, узнав, что я до сих пор ни разу не воспользовалась воском. О своих попытках в семнадцатилетнем возрасте применить эпилятор я предпочла умолчать. И о том, что я успела поиздеваться только над одной ногой, потому что кроме болезненных ощущений появились и страшные кровоподтеки. Зачем признаваться, что я такая неженка. Марлен клялась и божилась, что ничего лучше воска просто не существует: «Пия, сама увидишь, кожа будет гладкой, как у младенца! Мужчины обалдеют. Никакое бритье и рядом не стояло». Мой робкий вопрос, насколько это больно, она отринула, заявив: «Ах, все происходит так быстро, ты даже не заметишь, как косметичка сорвет эту полоску. Зато почувствуешь, что стала красивой как никогда».

Именно это мне в данный момент и требовалось, так что я записалась на первичную обработку.

Начало дня прошло в соответствии с планом. В хорошем настроении и с чистой совестью (наконец-то я занялась собственным телом) я вышла с йоги и отправилась к парикмахеру. Его зовут Мариан, он скорее художник. Работает в самом шикарном салоне города, цены соответствующие.

Мариан очень хорошо ко мне относится, так что плачу я ровно половину.

— Твоя болтовня того стоит, мне не приходится выслушивать скучнеющую жену доктора. Представляешь, она все время талдычит о ближайшем вернисаже и о том, что ей нужно забрать дочек с балета. Все клиентки друг друга знают. Поэтому одна начинает жаловаться на другую. А еще они хотят быть в курсе, какой у них натуральный цвет волос, потому что проигрывает та, на которую приходится тратить больше краски. И так изо дня в день. Тебе как всегда?

Я прикинула, стоит ли срезать волосы. До сих пор я все время придерживалась простого правила:

после разрыва короткая стрижка, новый друг — длинные волосы. Не стоит ли распрощаться с шаблонами?

— Пожалуйста, не очень коротко, — решила я и опустилась на стул. Легкий шум фенов тотчас настроил меня на спокойный лад.

— На прошлой неделе приходила Витта, как раз перед твоим днем рождения. Какая муха ее укусила?

Черт, я совсем забыла, что Витта тоже ходит к Мариану. Но ей приходится платить полную цену. Я продемонстрировала интерес, и Мариан продолжил рассказ:

— Знаешь, она делала такие странные намеки, что, мол, в ее жизни скоро все кардинально переменится. Но говорить об этом она пока еще не имеет права. Не догадываешься, о чем это она?

Я сделала вид, что понятия не имею.

— Мне показалось, что речь идет о каком-то мужчине. У нее кольцо на руке, а когда я про него спросил, она испугалась и сдернула его с пальца. У этой Витты такие роскошные волосы, любая позавидует. Но как она изнемогает, стоит только обнаружить хоть один седой волос. Ранняя седина у них в роду. Иногда Витта буквально впадает в панику. Скажу тебе, она бывает здесь раз в две недели, хотя это ей ни к чему. Тратит целое состояние. — Мариан покачал головой.

Значит, кольцо Леандер купил для Витты. Погасла крошечная искорка надежды. И я получила последнее, столь необходимое доказательство.

Конечно, меня укололо воспоминание о том, как они с Леандером выбирали у «Тиффани» кольцо, а я смотрела, уверенная, что это подарок мне. Странно, но оказаться на месте Витты мне бы не хотелось, потому что отношения, построенные на обмане, ничем хорошим закончиться не могут. Я твердо решила не позволять Витте и Леандеру испортить мне настроение. Сегодня мой день.

Через два часа я выглядела как человек, способный ввести в моду прическу нового стиля. И стрижка, и цвет мне ужасно шли. В косметический салон я летела на крыльях. Меня ждал расслабляющий массаж.

— Вы очень напряженны, фрау Монхаупт, у вас очень твердый затылок. Вы недавно испытали стресс?

Хорошенький вопрос! И что я должна ответить?

После педикюра с маникюром я настроилась на ликвидацию волосяного покрова.

— Бразильский или американский? — уточнила приветливая дама.

Мне не хотелось демонстрировать свою неосведомленность, и я отдала предпочтение американскому, тем более что бразильский мог оказаться чем-нибудь чересчур экзотичным.

— Раздевайтесь, пожалуйста. Нижнее белье тоже.

Ага, наверное, это чтобы носить бикини. Она права. Зачем пачкать белье.

Сначала ноги. Горячий воск оказался очень приятным, но сдирать его настолько противно, что я уже собиралась отказаться. А потом вспомнила слова Марлен и стерпела. Неужели она склонна к мазохизму? Как я не подумала, что она по-другому относится к боли, ведь у нее спина и лодыжки в татуировках.

И тут вдруг эта милая дама перешла в область, которую наблюдает исключительно мой гинеколог, и, прежде чем я сообразила, что к чему, у меня на соответствующем участке появился сначала воск, а затем — абсолютно гладкая поверхность. Да, и правда очень быстро. И это по-американски? Нет, по-извращенчески!

После пытки я осмелилась поинтересоваться, чем же бразильский способ отличается от американского.

Мне пояснили, что после бразильского некоторое количество волос на моем теле все-таки осталось бы.

Я посмотрела на часы. До закрытия магазинов еще часа два, не меньше, а до вечерней встречи у меня куча времени. Недавно я получила приглашение на церемонию присуждения премий в области кино и телеискусства. А так как у Лилли уже было намечено какое-то дело, мне пришлось позаботиться о замене, и я смогла уговорить Макса.

Спонтанно я приняла решение заняться шопингом, чего никогда не следует делать в неуравновешенном состоянии, потому что повышается восприимчивость к лести. «Что вы, эта юбка сидит отлично. С такими ногами вы можете носить буквально все!» Но и настроение падает гораздо быстрее, стоит только услышать, как женщины с параметрами моделей громко жалуются на свою избыточную жирность, несовместимую с одеждой ХS, хотя тряпки шикарно облегают их бедра, а тебе приходится незаметно вешать обратно плечики с цифрами «38/40».

Хуже всего, когда такие дамочки появляются вдвоем.

У одной всегда анорексия, и она на самом деле абсолютно уверена, что толста до безобразия. Дамочка с ужасом демонстрирует свои кости, впадает в тоску, но подружке удается перещеголять товарку, потому что она, в свою очередь, страдает от Нарциссизма. Изображает театр из разряда: «Нет, вы только посмотрите на мою жирную задницу!», а на самом деле занимается исключительно ловлей комплиментов.

Не забудьте про эксгибиционизм, на основании которого она с удовольствием примеряет верхнюю часть купальника при всем честном народе, не утруждая себя визитом в примерочную.

После подобных встреч я каждый раз даю себе слово возобновить занятия бегом и придерживаться самой суровой диеты. Сыворотка, яблочный уксус, сушеные абрикосы, артишоки.

Но сегодня мне не хотелось портить себе настроение, поэтому я собралась за обувью.

И снова оказалась абсолютно права насчет того, что обслуживание может быть разным. В одном магазине я тут же купила пару туфель, потому что продавщица оказалась приветливой и честно делилась своими впечатлениями.

В следующем заведении я столкнулась с лицом, на котором большими буквами было написано:

«Мне ужасно скучно, так что лучше уж я позвоню приятельнице из соседнего бутика, и не смей меня отвлекать или, не дай бог, делать покупки».

К сожалению, там оказалась пара понравившихся мне туфель. Я имела наглость послать тетку на склад за нужным мне размером.

Когда я добралась до кассы, она уже снова болтала по телефону, поэтому я платила тихо, как мышка, чтобы не мешать уж чересчур откровенно, а трещавшая без умолку продавщица, зажав трубку плечом, делала мне дикие знаки, показывая, где поставить подпись.

Я забрала свою коробку, прошептала «до свидания» (в ответ мне милостиво кивнули) и, стараясь держаться как можно неприметнее, прокралась к выходу из магазина.

После обеда я приняла ванну с апельсином и корицей, совместив это занятие с поглощением суши и изучением справочника доктора Корнелиус.

Отдохнув и набравшись ума, принялась собираться на присуждение премий. На невольно приобретенных пролысинах образовались красные прыщи, которые начали отчаянно чесаться.

Супер! Вот будет здорово, если во время вручения каждой награды мне придется залезать под юбку или переминаться с ноги на ногу. На пострадавшие места я нанесла целебную мазь, чувствуя себя не менее сексуальной, чем дорожная грязь.

Заехавший за мной Макс ничего не заметил, хотя проявил поразительную наблюдательность:

— Вау, шикарно выглядишь, Монхаупт!

Я воспитанно поблагодарила за комплимент и сжала зубы, чтобы ничем не выдать очередной приступ жжения. А еще мне пришлось сжать руки, что не укрылось от внимания Макса.

— Расслабься, Монхаупт! Это же не первое твое мероприятие, правильно?

Я предпочла не вдаваться в подробности.

Оперный театр, где проводилась церемония, был ярко освещен. И снова пришли все. За это время я уже успела выучить наизусть и лица, и ритуалы. Мне пора принимать участие в передаче «Спорим, что?..» в разделе «Спорим, что любую из этих знаменитостей я узнаю по резцам?».

К счастью, Леандер уехал из города. И все-таки в зале оказалась нара его приятелей, которые сердечно приветствовали меня в качестве штатного биографа. Недавно я бы весело посмеялась над этой шуткой, но теперь до меня дошло, что они вовсе не шутили, ведь Леандер представил меня Исключительно в качестве человека, который пишет его биографию. Поцелуйчики в губы в этих кругах считаются обычным проявлением симпатии, потому что люди чувствуют себя свободными и незакомплексованными, как во времена парижского студенчества, с удовольствием забывая, что опять попали на капиталистические рельсы и напялили шмотки известных брэндов. На то, что для меня было смыслом жизни (поцелуи Леандера у всех на виду), никто не обращал внимания.

И снова была разложена красная дорожка, привлекающие внимание экземпляры поворачивались то одним, то другим боком, демонстрируя фотографам свои отпадные прикиды. Народ шел и шел, зал был украшен за счет одного из трех ведущих устроителей подобных шоу, обслуга обеспечивала сервис. Я уже стала узнавать некоторых из ассистенток, в основном это были симпатичные студентки бизнес-школы. Настроение падало все ниже и ниже, непонятно почему.

Макс заметил мое состояние и попытался меня взбодрить:

— Фи, Монхаупт, а я думал, что такие тусовки доставляют тебе удовольствие. Мы ведь не ради меня сюда притащились. Попробуй хоть чуть-чуть развеселиться!

— Я забыла веселящие таблетки, — жалкая попытка выдавить из себя шутку.

Мне было действительно не очень хорошо и никак не становилось лучше, несмотря на блестящее общество. Я вспомнила стихотворение Гессе, которое в такие моменты любил цитировать мой друг Тиль.

— «Тебе знакомо это чувство, среды веселья, когда ушей достигнет шум и гам, когда нагрянет светлых красок буйство, тебе вдруг хочется покинуть яркий зал?» — пробормотала я.

— «И ты лежишь без сна в своей кровати, терзаемый сердечной пустотой; ни чувств, ни смеха на тебя уже не хватит, скажи, бывало ли такое и с тобой?» — подхватил Макс. — Монхаупточка мы ведь можем туда не ходить, если тебе нехорошо.

— К сожалению, не можем. Мне нужно составит отчет, иначе я не смогу обеспечить «update».

Макс остановился и схватил меня за руки:

— Давай войдем, просто понаблюдаем и повеселимся. Что бы тебе хотелось сделать, придя на такой праздник?

— Ты имеешь в виду, за исключением моего желания во всеуслышание заявить, какая свинья этот Леандер?

Макс сделал все возможное, чтобы меня отвлечь. Церемония началась, и мы заняли свои места. Телевидение вело прямую трансляцию, я был уверена, что дома по телику видно гораздо лучше, а во время рекламной паузы есть возможность хотя бы выйти в туалет или почистить зубы, а не сидеть пригвожденной к стулу (а то вдруг вернется слишком поздно, и какой-нибудь юркий сотрудник уже успеет занять твое место).

После того как последний великий приобрел свою долю почестей, сопровождаемых бурными аплодисментами и мы получили разрешение встать, я понеслась в туалет жжение не прекращалось, мне срочно требовалась очередная порция крема. Я вошла в кабинку и незаметно вытащила тюбик, чтобы ублажить свои красные прыщики. Выйдя к раковинам, я поняла, что стесняться здесь не принято. Похоже, что туалет считается зоной, свободной от всяких табу. Дамы подтягивали бюстгальтеры, подкрашивали волосы, чистили зубы, поправляли макияж, а две тетки сравнивали свои стринги, споря, которые менее заметны.

Макс успел организовать два напитка.

— Ну и как там в туалете?

— Супер! Разок вдохнешь и снова бодр и весел! — ответила я, намекая на кокаин.

— Мне иногда очень хочется заглянуть в женский туалет. Наверное, там можно узнать много нового и интересного. — Макс не оставлял попыток выведать у меня тайны женского туалета.

Но я, конечно, не поддалась:

— Эй, Макс, давай попробуем проникнуть в святая святых — ложу для VIP-персон, подышим воздухом их ликования! Если уж я тут ради «update» вполне можно и поработать.

Макс уже кое-что разведал.

— Нам потребуется золотой бантик, иначе ничего не получится. Там сплошь секьюрити, мимо них не проскочишь, разве что ограбив официантов и надев их униформу.

— Нет уж. Нельзя так нельзя. Я не оголтелая графоманка, которой непременно нужно попасть в отсек для VIP, чтобы организовать скандал! Лучше уж я напишу про суперский буфет.

Таким образом, у нас оставалась возможность раздобыть золотые бантики, что гораздо легче сказать, чем сделать. Единственный шанс представлялся несколько унизительным: попросить их: уходивших домой.

— Макс, этого я делать не буду! Я же умру со стыда! Мне тридцать лет! Тут уже юношеские грешки не пройдут, представляешь, как я буду смотреться, говоря: «Я была молода и не понимала что делаю».

Он признал справедливость моих аргументов и отправился в буфет за добавкой, но почему-то задержался. Только я собралась отправиться на поиски, как он вернулся, таща за собой симпатичную обладательницу рыжих волос, которая, как оказалось, является пресс-агентом какого-то актера. Макс познакомился с ней в баре, видимо, не случайно, а заметив ее золотой VIP-бантик. Макс сиял:

— Пия, это Катрин. Актер, которого она освещает в прессе, и его жена не пришли, и Катрин спрашивает, не хотим ли мы посетить зал для VIP. У нее есть два лишних бантика.

Совсем неплохо, Максик!

Мы прикололи бантики, прошли мимо охранников и проникли в отсек для звезд.

Жалкое помещение с наполовину опустошенны буфетом и горсткой уныло смотрящих в одну точку людей, которые были столь же знамениты, как я. Здесь какая-то ошибка. Наверняка этот зал для VIP-персон такой же ненастоящий, как и рыжие волосы Катрин.

Она перехватила мой взгляд и засмеялась:

— На таких мероприятиях всегда есть частные вечеринки организаторов или владельцев музыкальных фирм, для этого снимают зал в гостинице. И вот туда-то простым смертным доступа нет. Там звезды пребывают, скажем, среди своих, эти вечеринки как раз соответствуют общепринятым представлениям, а здесь все гораздо скучнее, потому что какому-нибудь журналисту всякий раз удается пробраться в этот зал, а не каждый уверен, что хороша любая реклама.

И я с этим согласилась.

Выяснив, что здесь поживиться нечем, я решила ехать домой.

Макс, активно болтающий с Катрин, предложил меня отвезти.

— Ни к чему. Достаточно уже того, что я проявляю невежливость и исчезаю просто так. Да и Катрин, похоже, на тебя запала. Лучше отвези ее.

Макс покачал головой, проводил меня к выходу и посадил в такси.

По дороге я все пыталась разобраться, чем же привлекало меня это блестящее общество. Леандер — мужчина мечты в мире воплощенной мечты. Мне, доморощенному психологу, было нетрудно понять, что я не хотела опускаться на землю и с большим удовольствием гонялась за химерами, не обращая внимания на реальную жизнь.

В воскресенье я проснулась с огромным желанием раскрыть тайну Леони Виндлер.

Заехала за Максом, у которого был вид человека, проведшего бурную ночь.

— Ну что? У тебя еще и гостья побывала? Я имею в виду Катрин. Долго засиделись?

Он реагировал довольно вяло:

— Пия, когда наконец до тебя дойдет, что кроме женщин у меня есть и другие проблемы? Даже если я флиртую и схожу с ума, это совсем не значит, что я бегаю по городу, подхлестываемый постоянным выбросом тестостерона. Вчера вернувшись домой, я съел старую пиццу и всю ночь провел в обнимку с унитазом.

Неудивительно, что он такой бледный.

Притормозив у заправки, я купила колу и соленые рогалики, которые он с благодарностью потянул в рот.

Мучимый тошнотой, он торопливо опустил стекло и подставил лицо ветру. Наверное, это поможет.

Леони Виндлер жила со своим другом, театральным актером, в старинной просторной квартире, все стены которой были завешены картинами, написанными самой Леони. Оказалось, что она талантлива!

Аннегрет Боймлер была права: Леони — ослепительно красива. Но сегодня она явно нервничала:

— Давайте посидим в кафе, чтобы не мешать моему другу. Он как раз готовит новую роль.

Вышеупомянутый друг вышел из комнаты и ласково погладил Леони по щеке.

— Вы спокойно можете остаться здесь, мне это нисколько не помешает.

До чего красивая пара. И очень любят друг друга!

Но Леони настояла на своем, и мы ретировались в сторону кафе.

Мы сделали заказ, и она напряженным голосом спросила:

— Вы хотите поговорить со мной о Леандере? Это он вас прислал?

После отрицательного ответа напряжение исчезло с ее лица.

Ни на что сегодня не способный Макс молча попивал свой чаек, приправленный перечной мятой.

Поэтому беседу начала я, объяснив, что мы пишем биографию Леандера. Я задала ей несколько вопросов, но она все отрицала и пыталась выставить их с Леандером отношения как можно менее серьезными:

— Я была совсем девчонкой и втрескалась в него по уши. Мы пару раз где-то посидели, но дальше этого дело не зашло.

Явная ложь, но Леони стояла на своем и упорно отнекивалась:

— Леандер был красив и внимателен. Но близко я с ним так и не познакомилась.

Не может быть. А ведь мне казалось, что мы у цели.

Я оставила ей свой телефон:

— Леони, если вы передумаете и захотите поговорить, то позвоните мне.

Она взяла карточку, вежливо поблагодарила и быстро вышла.

Макс скрылся в туалете, откуда вернулся еще более бледным.

Поражение на всех фронтах.

Я усадила страдальца в машину, отвезла домой и заварила ему чай.

— Пия, мне очень жаль, что я не смог тебе помочь. Эта Леони, конечно же, врала. Понятия не имею, что она скрывает, но она очень боится. Обратила внимание, у нее буквально отлегло от сердца, когда она узнала, что Леандер ничего про нее не сказал.

— Конечно, обратила.

У меня опустились руки. Как же заставить Леони говорить? Наверное, мне следовало выложить карты на стол и признаться, что Леандер выставил меня полной дуррой, и что мне показалось, будто она когда-то испытала то же самое.

Все мои потуги вдруг представились бессмысленными. Почему я не пошла на полный разрыв, а вместо этого впутываю друзей и коллег в какие-то безумные аферы?

Зачем мне знать, по какой такой причине Леандер воспользовался мной?

Разве от этого унижение станет меньше? Я перестану сомневаться в себе?

Факт остается фактом. Он меня не любил, а использовал, и от этого очень больно. Объяснение выявит мотив, но оскорбление все равно останется оскорблением. И как реагировать, когда я обнаружу причину? Приступить к мщению? Но каким образом? Что от этого изменится? Доктор Корнелиус посоветовала принимать вещи такими, какие они есть, и довериться справедливым действиям судьбы.

Наверное, лучше всего поставить в деле Леандера окончательную точку, не раскапывая прошлогодний снег.

Макс посмотрел на меня:

— С этим выражением лица я уже знаком. Что теперь?

— Мне кажется, нам следует похоронить это дело. Леони не заговорит, другой ниточки у нас нет, к тому же прошло слишком много времени. Нужно уметь проигрывать.

Макс отреагировал полным непониманием:

— Не собираешься же ты уйти вот так, ни с чем, после всего, что он тебе сделал? Не хочешь ли ты сохранить за ним имидж самого чистого и светлого символа нации? Тебе не поплохеет, когда ты увидишь его гладкую морду и услышишь масляные слова, и при этом будешь знать, какая он на самом деле мразь?

— Не он первый, не он последний. Люди совсем не хотят знать настоящего Леандера. Его обязанность — развлекать, и в этом ключе следует рассматривать его имидж. А чего хотим мы, два борца за справедливость? Не один Леандер, так другой. — Возразила я.

Макс вышел из себя:

— Что ты несешь? Мы затратили столько усилий. Если ты хочешь отступиться, бога ради. Но на меня можешь не рассчитывать. И куда только подевалась твоя гордость?

Плевать мне на гордость. Мне захотелось покоя, захотелось наконец покончить с Леандером и забыть этот страшный сон.

Я ушла, окончательно рассорившись с Максом.

Катарина тоже разбушевалась:

— Ты хочешь вот так просто сдаться? Ты бросила бедного парня, который ради тебя задницу рвет, только потому, что на тебя накатило упадническое настроение? Как это на тебя похоже! Крошечные затруднение, что-то пошло не по плану — и ты тут же поднимаешь лапки кверху, вместо того чтобы взяться за проблему по-настоящему. Ты не умеешь доводить дело до конца. Вы даже не подвергли эту Леони Виндлер перекрестному допросу.

Да уж, сегодня не мой день! Давненько я так погано себя не чувствовала. Дела, которое бы меня отвлекало от мрачных мыслей, у меня не было; с Максом я разругалась, а Катарина устроила мне разнос.

Только Лилли поняла, что я сыта по горло:

— Катарина, у Пии просто не осталось сил. Эта история подкосила ее гораздо больше, чем мы думали. Дай ей прийти в себя.

Я собрала вещички и поехала домой. Побыть одной и погоревать в свое удовольствие. Из-за всей этой суеты у меня до сих пор просто не было на это времени.

Я чувствовала себя измочаленной, мне было очень жарко. Измерила температуру. Тридцать девять и один. Опять то же самое. Как только затихает стресс, свои права тут же предъявляет организм. Я погрузилась в лихорадочный сон.

На следующий день дико болело горло, физиономия расплылась и превратилась в один сплошной отек.

Я позвонила на работу, а потом тихонько страдала и смотрела плохие судебные передачи с актеришками, которые, заикаясь, монотонным голосом бубнили свой текст и корчили из себя гениев.

В службе доставки заказала острый тайский суп, единственное, что помогает при простуде, и глотала одну таблетку за другой.

Автоответчик зашкаливал, но я не чувствовала ни малейшего желания кому-нибудь перезванивать.

Волосы жирные, нос красный я распухший, рядом с кроватью куча использованных бумажных платков. Звонок в дверь.

Служба доставки! Я в спортивных штанах я шерстяных носках потащилась открывать.

Леандер!

— Пия, почему ты не подходишь к телефону? Я позвонил в издательство, мне сказали, что ты уже два дня болеешь. Что у тебя за вид?

Именно такой, который хочется иметь, стоя рядом с псевдо любовником.

Кошмар! Я пригласила его войти.

Что ему от меня нужно? Изобразить проявляющего трогательную заботу влюбленного? Ах да, он же считает, что мы все еще вместе. Напоследок могу подарить ему парочку вирусов.

Если уж он здесь, хорошо бы разом со всем покончить.

Но как? Сначала походить вокруг да около? Или быть краткой, чтобы не рубить хвост по частям?

Я выбрала второй вариант, потому что чувствовала себя отвратительно и хотела свести до минимума любое общение.

— Леандер, мне нужно с тобой поговорить.

Он улыбнулся:

— Что такое?

— Мне очень трудно быть с тобой, слишком большое напряжение. По-моему, мы не подходим друг другу, давай лучше расстанемся.

Леандер впал в ступор. Наверное, испугался за свою биографию.

— Что ты говоришь? Ты больна, но это не повод принимать скоропалительные решения. Как тебе вообще пришло такое в голову? Ведь у тебя все в порядке?

Не стоит ли пуститься в обсуждение подробностей?

— Знаешь, Леандер, в последнее время мы встречаемся все реже и реже, и я заметила, что не настолько самостоятельна, как мне казалось. Мне бы хотелось быть к тебе ближе, но тебе это не нужно. К тому же я не готова делить тебя с народом. С тобой постоянно заговаривают посторонние люди. Мы никогда не можем побыть вдвоем. Я представляла себе все иначе.

На это он не рассчитывал. Я так и видела, как у него в голове крутятся винтики.

— Я прекрасно тебя понимаю. Ты не первая, кто не может жить в таком режиме. Но я был уверен, что ты счастлива, имея то, что имеешь.

У меня так и крутилось на языке: «Конечно, я и была счастлива, пока не выяснила, что ты трахаешь Витту».

Но вместо этого я заявила:

— Все правильно. Я надеялась привыкнуть. Поверь, мне очень тяжело, но мне нужно снова сосредоточиться на собственной жизни. Не такая уж я и сильная. — Оказывается, я прирожденная лгунья.

— А ты уверена? Это так неожиданно. А как ты представляешь себе нашу совместную работу? Я имею в виду, что мы должны наконец закончить мою книгу.

До чего очаровательная реакция! Кто бы сомневался, что он беспокоится исключительно об этом.

Я заставила себя улыбнуться:

— Леандер, неужели ты до сих пор не понял, что я работаю профессионально и умею отделять частную жизнь от деловой? Все это ни в коей мере не отразится на нашей с тобой деятельности.

Ему стало легче.

— Мне хотелось бы по крайней мере не терять доброго друга. У нас получилась такая хорошая команда. Единственное, что меня утешает, — это то, что мы расстаемся по-доброму, оставаясь друзьями и коллегами.

Точно. Очень верное замечание. Переварить случившееся ему поможет Витта, и посильную помощь она будет оказывать не в гостинице, а в домашних условиях, ведь теперь она получает полное право утешать его совершенно официально.

Совместной работе ничто не угрожает, к тому же у Леандера есть основание изображать пострадавшую сторону. Все сложилось самым благоприятным образом.

Умело скорчив грустную физиономию, он вышел, не забыв договориться о следующей, чисто деловой встрече.

Я смотрела на него с балкона. Он принялся говорить по телефону, даже не успев добраться до машины.

Меня охватило любопытство, я не удержалась и набрала номер Витты. Занято.

Ничего себе! Как торопится сообщить радостную новость.

Мне хотелось бы увидеть Витту в этот момент. Ее ожидание увенчалось успехом. Интересно, как она отнесется к тому, что я имела наглость бросить ее сокровище, ведь Витту принципиально интересуют только те объекты, которые принадлежат другим.

Хотя для Леандера Бергландта она наверняка сделает исключение.

У меня с души свалился камень. Наконец я снова могу быть сама собой. Спектакль закончен, я достойно выпуталась и обрела свободу!

Да и физически мне сразу же полегчало. Я принялась за уборку и оделась так, чтобы было не стыдно показаться на людях.

Мой опыт оказался болезненным, но зато поучительным. Я изменилась. Никакой паники — хотя у меня ничего не вышло с мужчиной, о котором можно было только мечтать, — сплошная раскованность, которой раньше так не хватало.

Да и что тут такого уж страшного, подумаешь, нет рядом достойного мужчины…

Моя жизнь и так достаточно насыщенна. Работа доставляет мне удовольствие, да и интрижки тоже в своем роде хороши. А дети… Можно завести собаку. Согласна, замена не равнозначная, потому что детей я в любом случае хочу. Значит, даже без отца или с другом-гомиком. Мадонна и Руперт Эверетт здорово показали это в фильме.

Зазвонил телефон, и на этот раз я взяла трубку. Мама. Пора ей все рассказать. К моему удивлению, она не расстроилась, что не заполучит Леандера в зятья, наоборот, даже обрадовалась, что я избавилась от лишенной всяких моральных устоев личности.

— Перестань, мне пришлось перецеловать кучу лягушек, прежде чем я встретила твоего отца. Ты наверняка вся в меня! Бабушка и дедушка, помнится, оставили последнюю надежду и собирались построить мне маленький домик на соседнем участке. Хотели знать, что я обеспечена. И вот я уже много лет живу в счастливом браке, а вокруг рушится столько семей.

Потом я позвонила Лилли и Катарине, чтобы обновить их сведения относительно отношений между Монхаупт и Бергландтом.

Хорошо хоть обе проявили понимание, Катарина заметила:

— Я согласна, тебя уже воротило от этого льстеца, но я так просто его не отпущу. В отличие от тебя, я дама эмоциональная и преподам этой лакированной обезьяне хороший урок.

Если это доставит удовольствие лично ей, ради бога.

Наконец в моей душе воцарилась гармония. Только еще нужно помириться с Максом. Я впала в коматозный сон, как следует выспалась и выздоровела.

На следующее утро мне не терпелось пойти на работу. Отвлечься всегда полезно, я соскучилась по самой обыкновенной рутине. Хотелось как можно скорее закончить биографию Леандера, чтобы поставить окончательную и бесповоротную точку в этой истории.

Вера обрадовалась:

— Хорошо выглядишь. Лицо стало гораздо спокойнее. Только нос красный.

Я огляделась. Макс еще не пришел. Меня охватило странное ощущение, я поняла, что нервничаю. Мы не разговаривали с воскресенья, очень хотелось помириться.

Я покосилась на письменный стол, за которым он обычно сидел. Никаких признаков ноутбука или его хозяина.

— Вера, а когда придет Макс? — Я постаралась, чтобы голос звучал совершенно спокойно.

Вера удивилась:

— Как? Ты разве не знаешь, что он уехал? Приходил в понедельник и оставил для тебя письмо.

На моей клавиатуре лежал конверт. Я села.

Привет, Пия. Мне нужна пауза, уезжаю на несколько дней.

Дрожащими пальцами набрала номер его мобильника, но отозвался только автоответчик. Здорово, теперь я еще и Макса проворонила. А ведь я так радовалась, что увижу его! Хотелось прекратить все эти глупые разборки. До меня дошло, как здорово он меня все это время поддерживал, воспринимая мои проблемы как свои собственные.

Мне не хватало его шуточек и его смеха. Без него и его подкалываний я давно превратилась бы в развалину, а я ведь его даже не поблагодарила за эту поддержку.

День никак не хотел подходить к концу. Как только звонил телефон, я снимала трубку в надежде услышать его голос.

Вечером мы с девчонками договорились встретиться.

Катарина потащила нас на открытие нового клуба, что было весьма кстати, потому что сегодня мне хотелось пребывать в непосредственной близости от алкогольных напитков.

А вот и коктейли.

Катарина бросила на них страдальческий взгляд и мужественно отхлебнула минералку, зато мы с Лилли оттягивались по полной программе.

Когда язык развязался, я принялась исповедоваться по поводу Макса и того, как заставила его совершить побег:

— Представьте себе, мне так хотелось с ним помириться, а он сбежал. Это же неадекватная реакция, правда. А еще говорят, что такое поведение характерно исключительно для женщин.

Единственная трезвая среди нас, Катарина возразила:

— Я его понимаю. Я бы тоже не согласилась отпустить этого Бергландта просто так. Только подумай, какую Макс провернул работу, он же не считался со временем. И все напрасно! Так чему тут удивляться, подумаешь, захотелось человеку пару дней отдохнуть.

— Просто немножко странно, мы плохо расстались, а возможности разобраться и все обсудить нет, — возразила я.

Подвыпившая Лилли захихикала:

— Так, так! Неужели кое-кто влюбился? Действительно немножко странно. — Она запела древний шлягер «Какое странное чувство», но ее прервала Катарина, которой, видимо, ситуация была неприятна:

— Придите в себя. Как будто первый раз в жизни видите бесплатное пойло! Набросились на халявную жратву! Будьте добры, держитесь в рамках!

Ах, как тяжело общаться с Катариной, когда она пьет только воду!

Я повернулась к Лилли:

— Ха-ха! Естественно, ни в кого я не влюблялась. Я только что рассталась с Леандером. Мне просто неприятно быть в ссоре с человеком, к которому я очень хорошо отношусь. К тому же готова вас успокоить: он тоже ко мне хорошо относится, но это все.

Обе заржали. Катарина заметила:

— Точно. И именно поэтому ему пришлось дать деру. Вы действительно прекрасная пара. Слепая и немой.

Мне срочно нужно глотнуть коктейль, тогда будет гораздо легче.

Я поковыляла в туалет, если подобное великолепие можно назвать туалетом. В мраморном зале могла бы жить небольшая семья. Раковин нет, вместо них черные мраморные наклонные плоскости выдающиеся вперед. Вода широкими струям с шумом стекает по камням. Подставляешь руки, и тут же на помощь приходит лазер, заставляющий активизироваться жидкое, благоухающее жасмином мыло. Изящно расставлены орхидеи и самые известные духи. Здесь можно освежиться в буквальном смысле этого слова.

Вместо туалетной служительницы юная азиатка в отдельном помещении предлагает акупунктурный массаж.

Неплохо устроились.

Едва я собралась выйти, как заметила устремившуюся к туалету знакомую фигуру. Витта!

Не может быть! До чего маленький у нас город вдвоем не разминуться!

Мы же не в провинциальной деревушке, где есть только одна дискотека. Но я должна была догадаться, что открытие эксклюзивного клуба она не пропустит.

Интересно, заметили ее Катарина и Лилли?

Мне не хотелось с ней встречаться. Я развернулась и заперлась в одной из кабинок. Ноги предусмотрительно подняла наверх, чтобы Витта не узнала меня но туфлям. И почему только я не надела новую пару! Хотя ладно, такое упражнение полезно для икр, а очень долго освежаться не станет даже столь хвастливая особа, как Витта Штадтхеймер.

Она порылась в сумочке, я слышала, как она вытаскивает пудреницу и помаду.

А потом подушилась слишком сладкими и тяжелыми духами. Я унюхала «Пуазон» от Диора. Яд — это самое то!

У нее зазвонил сотовый. О нет! Если здесь есть связь, то мой телефон тоже способен проснуться. Я попыталась тихонько залезть в сумку и нажать на кнопку.

Витта засюсюкала:

— Ты и минутки без меня потерпеть не можешь? Не хочешь заглянуть сюда, ко мне, шалунишка? Здесь никого нет. Мы будем совершенно одни.

Это наверняка Леандер. Только этого мне не хватало: подслушивать, как они развлекаются прямо в туалете, у меня под носом!

Но, видимо в качестве исключения, Леандер не захотел получить удовольствие от ее тела, потому что Витта испуганно зашептала:

— Что, они здесь? Тогда и Пия где-то недалеко.

Если бы она звала, насколько она права.

— Но ведь это она тебя бросила. Так почему же мы должны прятаться? Ладно, хорошо, я знаю, что она не дура. Договорились, я возьму такси, встретимся позже, у тебя.

Виттина наглость для меня не являлась новостью, а вот то, что парочка даже не удосужилась несколько дней по изображать траур, вместо того чтобы устраивать совместный выход в люди, действительно было достойно внимания.

На всякий случай я еще посидела в своем укрытии, а потом вернулась к подругам.

— Где тебя носит? Мы уже собирались тебя искать. Отгадай, кто тут только что нарисовался?

Я отмахнулась:

— Леандер и Витта. Я в курсе. Витта была в туалете, из-за меня ей пришлось сбежать. Указание Леандера.

Мы засмеялись. Как там говорится? Жизнь можно рассматривать как комедию или трагедию. Ситуация была просто абсурдна, и Леандер все больше и больше утрачивал привлекательность в моих глазах, особенно при ближайшем рассмотрении его суетливых, недостойных действий.

Я чуть было не пожалела Витту. Ради местечка под солнцем ей пришлось многим пожертвовать.

Как здорово увидеть истинное лицо великого Леандера Бергландта. Хвастливый петух, лишенный вкуса по отношению к женщинам.

Поднимем бокалы. За это следует выпить.

Невероятно, как быстро пролетела неделя! Наступил понедельник, а Макс так и не объявился.

Я пыталась с ним связаться, но натыкалась на автоответчик. Дело, конечно, не в том, что я беспокоилась: мальчик уже достаточно большой и вполне способен сам о себе позаботиться.

Нет, просто в издательстве без него стало скучно, почти никто не смеялся.

Может быть, он нашел себе подружку или ему предложили новую работу? Он же свободный художник, а с ними никогда ничего не известно.

Вера тоже ужасно скучала:

— С Максом так весело. Ах, и что нас только ждет!

— Ну, только не преувеличивай. Кто знает, может, он греется на солнышке, увлеченный новым курортным романом.

Вера смерила меня взглядом с ног до головы:

— Исключено. В последнее время он перестал интересоваться женщинами.

К сожалению, у меня было что возразить.

— Вынуждена тебя разочаровать. Я недавно к нему заходила и обнаружила его с девицей по имени Беттина в весьма недвусмысленном положении.

Вера вздохнула:

— Да, я в курсе. У них действительно что-то было, но он просто пытался отвлечься. Он мне признался, что для него существует только одна женщина, но она не свободна, и он очень страдает, хотя делает вид, что все в порядке.

Странно! Почему это Макс делится своими проблемами с Верой? Не такие уж они друзья. Пришлось приступить к расспросам. Вера вертелась как уж на сковородке и все время уходила от ответа.

— Вера, не выпендривайся, ты же моя ассистентка. У нас не может быть друг от друга никаких тайн.

— Ладно. Но ты должна поклясться, что никому не расскажешь. — (Я поклялась). — Наверное, ты обратила внимание, что он мне очень нравится. И почему-то мне показалось, что я ему тоже.

Вай-вай-вай! Я уже догадалась, что произошло. Веру обманул его лживый взгляд.

— Сначала все было здорово. Мы посматривал друг на друга, флиртовали, но дальше дело не шло, и поэтому я решила форсировать события:

— Как-то после работы пригласила его к себе. Был такой замечательный вечер. Все развивалось по плану. Для храбрости я выпила, проявила инициатив и просто его поцеловала. — По цвету она напоминала помидор.

— А дальше? — Я всем телом подалась вперед.

— Он попытался мне ответить, а потом резко отодвинулся и сказал, что не может.

— Что не может?

— Ну, что бывает потом. Он признался, что любит другую, но там никаких перспектив, потом что у нее уже есть мужчина. Он пытался выкинут ее из головы. Путался с женщинами, но ничего не получилось. Мы проболтали всю ночь и решили никому ничего не рассказывать.

Как так? Перед самым моим носом происходят удивительные вещи, а я ни сном ни духом!

Вера уже вернулась к себе, но я ее окликнула.

Она просунула в дверь голову:

— Что?

— А как Макс целуется? — Мне стало любопытно.

Она закатила глаза и вздохнула:

— Так же хорошо, как и выглядит. Невероятно. Невероятно хорошо.

Ожил телефон.

Катарина:

— Ты должна срочно приехать на Гайднштрассе.

Я удивилась:

— А почему ты говоришь шепотом?

— Не задавай глупых вопросов, приезжай. Я сижу в кафе, которое называется «Каспер», это… момент… номер двадцать два. — Она отсоединилась.

Главное, чтобы с ребенком все было в порядке! Я пулей влетела в машину и помчалась на Гайднштрассе, оставила тачку под знаком «Парковка запрещена» и устремилась к кафе.

Катарина спокойно сидела на диване, перед ней на столике стоял чайничек с чаем.

— Ты что, с ума сошла, так меня напугала. Я уж решила, что что-то случилось.

— Сядь и успокойся. Видишь большое здание напротив?

Я посмотрела на другую сторону улицы и кивнула.

— Это клиника. Да еще и не простая, — пояснила она. — И отгадай-ка, кто там сейчас находится.

Я пожала плечами:

— Это клиника красоты? Леандер и Витта вместе записались на лифтинг? — Мое терпение подходило к концу.

Катарина нервно приподняла брови:

— Это частная клиника искусственного оплодотворения. Полчаса назад туда вошла Леони Виндлер.

Я потеряла дар речи.

— А ты откуда знаешь?

Катарина испытала колоссальное удовольствие, смотря на мое ошеломленное лицо.

— Естественно, за ней следили.

— Что делали? — Я перешла на крик.

— Тсс. После того как вы с Максом умыли руки, за дело пришлось взяться мне. Неужели ты серьезно думала, что я просто так отпущу Леандера на все четыре стороны? Я же сказала, что решу эту проблему по-своему. Ведь совершенно очевидно, что ключом к разгадке является Леони. Так что я пустила по ее следу частного детектива. До сих пор рассказывать было нечего, но сегодняшний визит представляется весьма перспективным.

Я ничего не понимала:

— Тебе совсем делать нечего?

— Видишь ли, собственно говоря, нечего, — ответила она с достаточно кислым видом.

— Но чем занимается эта Леони в клинике искусственного оплодотворения, да еще и без своего приятеля? — Я попыталась рассуждать вслух.

— Этот вопрос меня тоже волнует. И сейчас мы ее расспросим. Она наверняка в очень нервном состоянии, ей захочется выговориться.

— Ты бестактна. — Я покачала головой.

— Зато находчива. — Последнее слово всегда остается за Катариной фон Штейнбек.

Битый час мы проторчали у входа в клинику, если только можно незаметно торчать на пару с Катариной фон Штейнбек.

Она разработала собственную теорию:

— Понимаешь, Пия, похоже, что это ее слабое место, и если нам удастся ее разговорить, она наверняка выложит нам историю про Леандера. Увидишь, она не случайно пришла сюда одна, так что ей понадобится благодарный слушатель. А в таком случае незнакомые люди подходят гораздо больше, чем близкие друзья.

Едва Катарина предложила вернуться в «Каспер», как в воротах появилась Леони Винндлер с красными глазами. Она о чем-то напряженно размышляла.

Катарина взволнованно ущипнула меня за руку. Леони шла прямо на нас, но меня не узнавала.

— Леони, что вы тут делаете? — закричала я.

Она насторожилась:

— Тот же самый вопрос я могу задать и вам!

— Да. Вот так случай! Даже не верится! Это моя подруга Катарина. Мы были в «Каспере».

Только не останавливаться.

Катарина и Леони познакомились.

— Можем все вместе выпить кофейку, раз уж мы встретились, — предложила я.

Леони колебалась:

— Вообще-то я хотела идти домой. Я не очень хорошо себя чувствую.

— Значит, вам очень полезно выпить кофе, — наседала я.

Она согласилась, но без особой охоты.

Мы вернулись в кафе и заняли отдельную кабинку.

Официант принес три кофе с молоком, и я принялась прощупывать Леони. Делать это было не очень приятно, потому что на ней и так лица не было.

Сначала мы поболтали о пустяках. Мысли Леони витали где-то далеко, она только вежливо улыбалась, не принимая участия в разговоре. Пинки Катарины под столом становились все ощутимее.

Я решила идти напролом:

— А что вы делали в клинике? Надеюсь, вы не больны?

Леони покачала головой:

— Нет, я не больна, по крайней мере никаких острых заболеваний у меня нет. Я только хотела получить информацию.

— Но ведь это клиника искусственного оплодотворения.

В моем взгляде застыл вопрос.

— Мне бы не хотелось об этом говорить, — сказала Леони, ее затрясло.

Я бросила на Катарину взгляд, призывающий отстать от человека.

Но Катарина не обратила на меня ни малейшего внимания.

Она взяла Леони за руку и доверительно произнесла:

— Не волнуйтесь. Молчать мы умеем. Вы среди своих, стесняться нечего. Вам наверняка очень трудно. — Супер! Прямо в яблочко!

У Леони по щекам катились слезы. Мне знакомо чувство, когда изо всех сил держишь себя в руках, но от первого же ласкового слова разражаешься плачем.

Катарина улыбнулась собеседнице:

— Наверное, вам стоило бы выговориться. Иногда это очень помогает.

Леони всхлипнула:

— Я сомневаюсь, что у меня могут быть дети.

Катарина взяла ее за руку, и впервые в жизни я смогла представить ее в роли мамы.

— С чего вы взяли? Какая глупость. Такая очаровательная девушка, как вы, не может не иметь потомства. Да вы созданы рожать прекрасных малышей.

Леони вытерла нос тыльной стороной руки:

— Мы с моим другом уже два года пытаемся завести ребенка. Но безуспешно. Мы уже все пробовали.

Катарина покачала головой:

— И теперь вы думаете, что все дело в вас, поэтому пришли в клинику одна?

— Я совершенно точно знаю, что все дело во мне, а не в нем, — прошептала она.

— Он проверялся? — осторожно поинтересовалась я.

Леони покачала головой:

— Ни к чему. Это я виновата.

— Пока он не прошел тестирования, вы ничего точно не знаете. — Катарина попыталась успокоить девушку.

Но ту было не переубедить.

Если уж она так уверена, почему же не взяла с собой своего друга? Мне показалось, что он ее любит и понимает. Мой вопрос заставил ее сжаться.

— Но почему? Это ведь ваша общая проблема. Не очень-то хорошо скрытничать в столь важных вопросах. Он должен быть рядом, чтобы поддержать вас в трудную минуту, — заметила Катарина.

— Он бы наверняка так и поступил, но я не хочу.

— Ничего не понимаю. Я думала, что между вами любовь и полное доверие. — Я рискнула вмешаться снова.

— Кроме меня, этого никому не понять.

Катарина бросила на меня многозначительный взгляд, прежде чем взять Леони за обе руки и посмотреть ей прямо в глаза.

— Вы так страдаете. Вам нужно выговориться. Часто полезно открыть душу посторонним людям, не имеющим к вам никакого отношения.

Девушка колебалась:

— Может быть, вы и правы, но именно вам я ничего рассказывать не хочу.

Я перестала что-либо понимать. Мы-то какое отношение можем иметь к ее проблеме? Катарина тоже удивилась:

— Нельзя ли попонятнее?

Она посмотрела на меня, потом на Катарину:

— Потому что это связано с Леандером.

Что? Чем дальше, тем интереснее!

Катарина повернулась ко мне:

— Пия, по-моему, самое время посвятить Леони в подробности ваших отношений с Леандером Бергландтом.

Правильно. Терять мне нечего. Так что я начала рассказывать о своей якобы связи с Леандером, о том, как поймала их с Виттой и с тех пор пытаюсь выяснить, почему он меня использовал.

Она горько рассмеялась:

— Я не удивлена. Я хорошо его знаю, этого любимца нации. Вы еще легко отделались.

— Знаете, мне вполне хватило. Не очень приятно, когда тобой пользуется мужчина, которого ты воспринимаешь как отца своих будущих детей.

Она кивнула.

Катарина выложила карты на стол:

— Если уж мы решили играть в открытую, я хочу быть абсолютно честной. Мы встретились с вами здесь совсем не случайно.

Я вклинилась:

— Почему вы говорите о нем с такой горечью? Она долго молчала.

— Я не хотела ничего рассказывать о Леандере, потому что боялась, что вы напишете обо мне, а кто-то обратит внимание и начнет рыться в прошлом, которое я хочу забыть навсегда. Вы ведь знаете, что я познакомилась с Леандером совсем юной девушкой. Я любила его так, что ради него была готова на что угодно. Начиналось все как в сказке, я думала, что наши отношения будут длиться вечно. Потом он все чаще и чаще заговаривал о какой-то Аннегрет, которая осмелилась его бросить и которая скоро поймет, чего лишилась.

Через несколько месяцев я забеременела. Да, я понимаю, какой была дурой, и не пытаюсь оправдаться тем, что мне было всего семнадцать лет. Но я очень хотела иметь от него ребенка и была абсолютно уверена, что он будет любить малыша, который свяжет нас еще крепче. Когда я, счастливая до одури, сказала ему о своей беременности, он взбесился. Таким я его никогда не видела. Он тряс меня и орал, что я задумала его погубить. Ему придется распрощаться с карьерой. Неужели я всерьез думаю, что ему сделают какие-то предложения, если выяснится, что он обрюхатил малолетку? Он так и сказал: «обрюхатил малолетку». Но ведь до этого он ни разу даже не намекнул, что относится ко мне не серьезно. Я в отчаянии закричала, что оставлю ребенка. Когда он понял, что я не шучу, тут же взял себя в руки и предстал сущим ангелом. Начал говорить, что у нас еще так много планов, а ребенок помешает их осуществлению, что через несколько лет я смогу родить ему столько детей, сколько мне заблагорассудится.

Я была уже на третьем месяце, потому что, прежде чем поделиться с ним своей радостью, хотела убедиться, что все будет в порядке и выкидыша на раннем сроке не произойдет.

Он настаивал на аборте. Я очень боялась его потерять и дала себя уговорить, что само по себе было достаточно опасно. Но Леандер решил подстраховаться. Он боялся, что всплывет его имя, поэтому повел меня к своему приятелю, который учился на медицинском и проходил практику в гинекологии. Врачом он еще не стал, так что аборт мне сделали нелегально. После этого мне было очень плохо, сегодня я бы назвала это депрессией. Я несколько недель неподвижно лежала молча. Когда мне стало лучше, Леандер меня бросил. Он имел наглость утверждать, что у нас что-то разладилось. Якобы наши отношения потеряли свою невинность. Чуть позже он резко пошел вверх. Я случайно встретила его в клубе. Когда я увидела, как уверенно он развалился на диване, довольный собой и своей шикарной девицей, я разозлилась. Подлетела к нему и накричала. Он оттащил меня в сторону и сказал, что если я осмелюсь упомянуть всю эту историю хоть одним словом, то пожалею; орал, что я пустое место и что мне никто не поверит. У него, мол, есть способы выставить меня на всеобщее обозрение. А как отреагируют мои родители, услышав, что мое имя смешивают с грязью? Я ушла и на долгое время похоронила эту историю. Но теперь, когда мы хотим иметь детей, на меня снова нахлынули воспоминания. Боюсь, что после той операции родить я уже не смогу, потому что у меня психическая блокада. А сегодня я отправилась к врачу. Но до кабинета не дошла, побегала но клинике туда-сюда, и все.

Мы с Катариной потеряли дар речи. Только с ужасом смотрели друг на друга.

Такого мы не ожидали.

Катарина погладила ее по руке:

— Теперь вы выговорились. Вам легче?

Леони кивнула, наконец-то освободившись от тайны, которая давила на нее тяжким грузом. Я отчетливо представила, какой она была в семнадцать лет. Ослепительно красивой, влюбленной в наивной. Неудачная комбинация, если сталкиваешься с человеком вроде Леандера, который не постесняется этим воспользоваться.

Мы пообещали сохранить тайну.

Мысленно я поклялась отомстить! Просто так это ему с рук не сойдет!

Пока я строила планы, Катарина пыталась убедить Леони, что та должна довериться своему другу.

Всегда полезно знать, что тыл надежно прикрыт.

Мы предложили в следующий раз сходить к врачу вместе, отвели ее домой и пообещали не терять с ней связь.

На обратном пути Катарина была непривычно задумчивой и поглаживала себя по животу.

Я высадила ее и поехала к себе. Сегодня мне уже ни на чем не сосредоточиться.

Отварила макароны, устроилась перед телевизором и задумалась.

Теперь, когда тайна Леандера раскрыта, мне следовало бы испытывать триумф. Но вместо этого было противно, я думала о Леони, жизнь которой этот самый Леандер разрушил.

В мгновение ока он утратил остатки своей привлекательности.

Мне хотелось поскорее закончить книгу и больше уже никогда не иметь с ним дела.

Но прежде мы поквитаемся.

И я даже знала как.

На следующее утро я приехала в офис рано. Мне хотелось поскорее взяться за работу.

Первым делом мне понадобился кофе.

Было тихо, я пришла первой.

Зайдя к себе, увидела на соседнем письменном столе ноутбук.

Макс вернулся!

Сердце забилось быстрее. Надеюсь, он больше не дуется. Ведь вышло простое недоразумение.

Послышался голос:

— Почему ты пришла так рано?

Все это время он стоял сзади.

Я подскочила. Живой, загоревший и отдохнувший Макс.

По выражению лица не догадаешься, сердится он или нет.

— Мы снова друзья? — спросила я неуверенно.

— Дай подумать. Да, наверное, друзья. — Первые проблески приветливости.

— Я безумно рада, извини, что так получилось. Я была законченной эгоисткой! — Слова вылетали из меня со скоростью пуль.

— В ссоре всегда участвуют двое, согласна? И чего я заупрямился? Нужно было попытаться поставить себя на твое место. Наверное, я сошел с ума, мне требовалось время, чтобы собраться с мыслями.

Мне стало легко, я бросилась ему на шею.

Все вернулось на свои места.

— Ты появился как раз вовремя. Мне надо так много тебе рассказать. Где ты вообще был? — Я не могла сдержать любопытство.

— У нас есть дом на море, я плавал на яхте. Но через пару дней мне надоело, тем более что одной тебе все равно не справиться. — Он подмигнул.

Этот комментарий я пропустила мимо ушей. Заставила его поклясться держать язык за зубами и посвятила в тайну Леони.

Он пришел в не меньший ужас, чем мы.

— Ну это уже предел. Более того, это криминал. Бергландт совсем без тормозов. Бедная девочка!

Я кивнула:

— Мы должны отплатить Леандеру и защитить Леони, но только чтобы у нее не появилось проблем.

Публиковать эту историю ни в коем случае нельзя, но у меня появилась идея.

— Кто бы сомневался, у тебя всегда есть идеи. И что же ты придумала?

— Что сейчас требуется Леандеру в первую очередь?

— Хорошая взбучка?

— Деньги и безупречный имидж. Но по крайней мере на один из этих компонентов мы можем оказать существенное влияние.

— А каким конкретно образом мы собираемся оказывать это «существенное влияние»? — Он обалдел.

— Очень просто, — сказала я и изложила ему свой план. — Мы дадим ему понять, что, если он хочет получить биографию без главы под названием Леони Виндлер, придется заплатить. Пусть отдает процент с продаж и присовокупит к этому небольшой чек из своих личных запасов. Это болевая точка, потому что карьера и, главное, деньги — это самые уязвимые его области. Вспомни, как он относится к символам высокого статуса и как он взбесился, когда не смог получить выгодный рекламный заказ. Я твердо убеждена, что он до сих пор не женился просто потому, что у него финансовая паранойя. А ведь кое-что можно исправить с помощью его денег. Во всяком случае я знаю более целесообразные способы их потратить, чем покупка нового колье на очаровательную шейку Витты.

— Неплохо, фрау Монхаупт! Вытащила из загашника легкий шантаж! Снимаю шляпу! Но так как на Леандере клейма ставить негде, то он вполне может сорваться с крючка. У тебя свидетели есть? Если нет, то его слово будет против слова Леони. А ты и сама себе представляешь, сколько дур уверяют, что успели переспать с Леандером.

— Кто знает? Может быть, не такие они и дуры. Я уже ничему не удивлюсь! Но ты прав, я тоже на эту тему думала. Поэтому собираюсь подключить Герберта.

Макс не понял:

— Герберта? А он-то тут при чем? Мы что, собираемся подмешать его таблетки в вино Леандеру?

— Нет. В том, что касается работы, Герберт замечательный профессионал, он прекрасно разбирается в стратегиях ведения переговоров, в финансах, соглашениях и так далее. Он добивается поразительных успехов.

— Ага, а мы тут при чем?

И об этом я уже тоже думала.

— Моя следующая встреча с Леандером будет через две недели. Попрошу Герберта принять участие в нашей беседе, вот Леандер удивится.

Максу понравилась моя идея, хотя предпочтение он все-таки отдавал чисто силовым методам. Как я рада, что Макс снова со мной! Но кто же та таинственная богиня, в которую он безответно влюблен? Может быть, какая-нибудь модель, ведь он так часто делает их снимки.

День пролетел очень быстро. Я позвонила Леони, которая до сих пор не осмелилась поговорить со своим приятелем. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Я сообщила о своих планах и попросила ее согласия.

Она колебалась.

— Леони, вам нечего бояться! Он ни за что на свете никому ничего не скажет. Неужели он бросит тень на себя, любимого? Вам пора побороть свой страх и расстаться с прошлым.

Она обещала подумать.

Оставалось только посвятить в суть дела Герберта. Его сотовый был выключен, так что я набрала номер фон Штейнбеков. Трубку взяла Катарина:

— Пия, мне сейчас некогда. У нас семейный разговор. Перезвоню позже.

Что еще произошло? Катарина ничего не рассказывала. Может быть, фон Штейнбеки решили заняться групповой терапией, чтобы сэкономить на гонорарах фрау Корнелиус?

В дверях показалась голова Макса.

— Поедем обедать?

Желудок радостно заурчал, и я кинулась собирать вещички.

— А в какой ресторан?

Макс усмехнулся:

— Не в ресторан, а на свежий воздух.

В магазине деликатесов Макс купил паштет, батон и вино, цель путешествия по-прежнему держал в секрете.

Мы выехали за город и поднялись на гору. Наверху оказалась просека, откуда открывался потрясающий вид. Не было ни стоянки, ни даже пешеходной тропинки. Только мы.

— Ты удивлена? Разве здесь не здорово? Не волнуйся, я не таскаю сюда никаких дам. Приезжаю, когда устаю от города и хочу подышать свежим воздухом.

Он вытащил из машины несколько пледов. Один растянул на траве и заставил едой.

Стоял чудесный октябрьский день. Но по вечерам уже было достаточно прохладно. Макс протянул мне плед, чтобы я могла укутаться, и мы наслаждались видом на золотой лес и на город.

Когда начало смеркаться и поднялся легкий туман, Макс прошептал:

— Так, а теперь мы должны вести себя тихо. Сейчас ты кое-кого увидишь.

И точно, вскоре промелькнули две лисицы, не обратившие на нас никакого внимания. Уже в темноте пробежали косули. Одна даже остановилась и начала объедать траву прямо рядом с нами. Что за прекрасный уголок, и совсем рядом с городом!

К сожалению, стало слишком холодно, пришлось встать.

Мы начали собирать вещи. Впереди сияли городские огни, и хоть изо рта шел пар, Макс все равно подарил мне чудесный вечер.

— Хочется танцевать, — сказала я.

Макс задумался:

— Сейчас посмотрю, что можно выбрать. Как насчет «Скутера»?

— Очень смешно!

Он рылся в кассетах.

— Кажется, нашел. Настоящая классика, — крикнул он из машины. — «You to me are everything» из «Four Seasons». Эту песню я не слышала уже целую вечность. Мы орали во все горло и танцевали сначала по отдельности, а потом Макс взял меня за руки и начал кружить. Какое я получила удовольствие! Бог с ней, с охраной природы!

Запыхавшись, мы погрузились в машину. Посмотрели друг на друга, и тут вдруг в животе что-то сжалось, заставив меня смутиться. Неужели я снова напилась, сама того не заметив? Но ведь и выпила-то всего два стакана.

Воцарилась щекочущая тишина, за которой, как правило, следует поцелуй.

Макс завел машину.

— Уже поздно. Отвезу тебя домой.

Значит, я все навоображала? Неужели Леандер нанес мне такую травму, что теперь я готова превратно истолковать любой приятельский жест?

Дома мигал автоответчик.

Веселый голос Катарины попросил перезвонить.

Было уже около полуночи.

Похоже, что спать она еще не ложилась, потому что сразу взяла трубку:

— Пия, наконец-то. Мне нужно кое-что срочно тебе сказать: сегодня я призналась домашним, что жду ребенка.

И что это нашло на Катарину?

— Что с тобой? Как же ты приняла столь разумное решение?

— Это все из-за Леони. Я поняла, что была последней дурой. В тридцать лет нельзя вести себя по-детски, мы уже давно вышли из подросткового возраста! Я должна прыгать до потолка от счастья, что у меня столь завидное положение. С деньгами все в порядке, я здорова, у меня нет никаких проблем. Подумаешь, небольшое пятнышко на безупречной репутации! Да от этого я становлюсь еще более интересной. К тому же мне совсем не обязательно болтать направо и налево, кто отец ребенка.

Катарина в своем репертуаре.

— А как отреагировали родители и Герберт?

— Прекрасно. Сначала обиделись, что я молчу насчет будущего папаши, а потом расчувствовались и с нетерпением ждут внука. Придумывают имя, мама достала мои детские фотографии и ползунки. Герберт, естественно, хочет стать крестным, если уж у ребенка нет отца.

Катарина развеселилась.

— У меня прямо от сердца отлегло. Твоя русская миссия все время была как бельмо на глазу.

— Пия, неужели ты думаешь, что я и в самом деле на такое способна?

— Нет, конечно нет. Как мне пришла в голову такая чушь? Все правильно. Наконец-то мы с Лилли снимаем с себя ответственность, да и разговаривать теперь можно в открытую. Катарина стала гораздо свободнее. Она впервые с радостью говорила о своей беременности. И о ребенке. Причем безостановочно.

Потом я позвонила Лилли.

Она уже все знала от самой Катарины.

— Ой, Пия, я так рада! А то эти тайны мадридского двора. Представь себе, с ней бы что-нибудь случилось, мы далеко, а никто ни сном ин духом не ведает, что происходит. Встреча с Леони принесла ощутимую пользу. Катарина всегда Катарина. Собрала волю в кулак и сделала все как надо, а потом поставила нас перед фактом. Нам повезло, что направление было выбрано правильно. А от истории с Леони я до сих пор в себя прийти не могу. Ни за что не дадим ему спуску.

Я посвятила Лилли в наши с Максом планы, которые она полностью одобрила.

— Кстати, о Максе, вы помирились? — Она старалась говорить как можно равнодушнее.

Последовал доклад о нашем примирении и о пикнике во всех подробностях, вплоть до сомнительного момента в машине.

Лилли захихикала:

— Видишь! Что я тебе говорила! Мой инстинкт еще ни разу меня не подвел!

Я могла с ходу привести сотню примеров, свидетельствующих против Лиллиного инстинкта.

— А кто он по зодиаку?

Я подумала:

— Он родился в конце мая.

— Близнец — Лилли разволновалась.

— Это хорошо или плохо?

— Скажем так: на самом деле есть два типа мужчин, о которых можно обломать зубы, Скорпион и Близнец. Скорпион, потому что он экстремален. В чем ты смогла убедиться на собственной шкуре. Если Скорпион — классный парень. То ты будешь летать на крыльях, а если он мерзавец, то и мерзость его тоже экстремальна. Со Скорпионами не всегда легко, потому что они не сглаживают острые углы и не соглашаются ни на какие компромиссы. Скорпион любит быть таинственным и загадочным и быстро находит чужие болевые точки, а вот Близнец это знак Воздуха его не ухватишь. Он самый общительный свободный дух, в нем полно блеска, это с одной стороны, с другой — ему быстро становится скучно, у него есть склонность к двойной жизни или двуликости, поэтому он и называется Близнецом. Это своеобразная бабочка среди знаков зодиака, он постоянно в движении, все время ищет что-нибудь интересное. Его легко принять за человека легкомысленного, но он мало кому показывает свое второе лицо. — Лилли оседлала своего любимого конька.

— А если перевести вышесказанное на нормальный человеческий язык?

— В твоем случае это хорошо, потому что ты Весы, то есть тоже знак Воздуха. Ты можешь Близнеца поймать. Кроме Весов это удается разве что только Водолею и иногда Стрельцу. — Лилли была настроена оптимистично.

— А Себастьян тебе подходит?

— Нет, нисколько, я Рак, а он Дева, но его восходящая точка — Рыбы, а моя Луна в Быке, так что в этом смысле у нас с ним все в порядке.

Я утомилась от ее разъяснений и сменила тему.

Уже лежа в кровати, я снова вспомнила тот момент с Максом в машине. Интересно, между нами что-то было или мне просто показалось?

«Что за чушь. От одной неудачи к другой, до чего тебе не везет, фрау Монхаупт. Ведь прекрасно известно, что Макс влюблен в другую. И вообще пора спать!» — прикрикнула я на саму себя.