Клып — форму для отливки пуль — мы сделали из гипса. Но ни свинца, ни баббита найти не смогли. Славку осенила новая мысль — сделать паровую пушку. Где-то за баней он нашел трубу от паровозного штока, и они вдвоем с Генкой приволокли ее к нам во двор. Это была обыкновенная труба с отверстием в кулак и длиной метра в два. Второе отверстие было наглухо заварено.

— Вы знаете, как работает паровая машина?— с ходу ошарашил нас Славка.— С одной стороны в цилиндр напускают пару и он давит на поршень.

Славка взял палку и стал чертить по земле.

— Только пар этот не тот, что из самовара, а высокого давления. Вы же видели, какая в топке температура! Наливаем в трубу ковшик воды, а отверстие забиваем хорошим чурбаном. Разводим костер и кладем трубу в огонь. Вода закипит, а пару-то выйти некуда. Давление будет повышаться, повышаться и как бахнет! Давайте попробуем, а?

Мы налили в трубу воды, отпилили березовый чурбачок, плотно загнали в «ствол» и отправились в кусты.

— И я с вами,— заныл братишка.— Я тоже хочу стрелять чурбаном!

— Ну иди, только не путайся под ногами,— милостиво разрешил я.

Шурка напялил свою шапочку-испанку и гордо засеменил вслед за нами.

Мы подошли к тому месту, где я в начале лета поймал налима. С тех пор крючок так и болтался в воде нетронутым, хотя я наживлял его каждый день. Как видно, тот налим был единственным на всю речную округу.

— Представь себе, что это не речка, а река,— как всегда стал фантазировать Славка.— Дело происходит весной, по реке идет лед, а на ту сторону надо обязательно переправить донесение. Тут и пригодится паровая пушка. К чурбаку можно привязать письмо — и готово дело.

Мы развели костер, глухим концом сунули трубу в костер, а другой конец приподняли на рогатине.

— Теперь надо ждать, пока закипит,— Славка подбросил в огонь березовую кору.— Вы тут смотрите, а я пойду смородину поищу.

Едва он ушел, из кустов раздался озабоченный голос Мишки Артамонова.

— Ребя, где вы? Я все обыскал, думал, вы у Костыля, а вы вон где.— Помолчав и мечтательно поглядев вдаль, Мишка продолжил: — Я в ваш огород заглядывал, по нему воронье расхаживает, почти все посевы пощипало. Караулить бы надо.

— Да мы уж гоняли-гоняли их, надоело. Чуть отвернешься, они уж тут как тут. Будем в огороде путало ставить,— отмахнулся Генка.— Вот закончим испытания и начнем.

— У вас пироксилину не осталось?— посмотрев на часы, меланхолически спросил Мишка.— Петарды мне выслали, да видно на почте подзатерялись. Нечем поезд остановить, если что. Спичек и тех в магазине нет.

— Чего же ты раньше-то не сказал, тебе бы Славка наделал этих петард хоть сто, хоть четыреста,— не то в шутку, не то всерьез заявил Генка.— Хочешь, забирай эту пушку. Только примус с собой носить надо. И лопнувший рельс находить за час до прихода поезда.

— Да ну тебя, я по правде, а он баланду разводит,— обиделся Мишка-Который час.

Вода в трубе вроде бы закипела, труба стала мелко-мелко подрагивать.

Из кустов стремительно вылетел Славка. Вид у него был необычно взволнованный. На лбу выступили мелкие капельки пота, глаза из-под очков тревожно блестели.

— Ребята, там в кустах какой-то тип прячется,— шепотом сказал он.— Вдруг это диверсант, а?

Генка вопросительно повернулся в его сторону, а Мишка торопливо поднес часы к глазам и засуетился:

— Ой, мне бежать надо, я очередь в магазине занял! Вот будет от мамки трепка!— и он рысцой затрусил в сторону магазина.

— Никак его не пойму: или он придуривается, или трусит,— растерянно сказал Славка.— Что же делать-то: а вдруг и вправду диверсант сидит?

Мы молча уставились в костер, не зная, что делать...

— Отодвинуться бы на всякий случай, ― забеспокоился я.— Вдруг трубу разорвет. Давайте отойдем.

— Что это на конце трубы?— спохватился Генка.— Парашют прицепили, что ли?

— Ну, поросенок!— набросился я на братишку.— Не успеешь отвернуться, как он что-нибудь да нашкодит. Зачем ты повесил туда испанку?

— Мокрая,— спокойно ответил Шурка,— пусть сохнет.

— Ладно вам, тише,— осадил Славка,— я ее сейчас палкой сниму.

Он стал выламывать сухую тальничину, но в это время труба вздрогнула, раздался грохот и над костром взметнулось облачко пара. Труба упала с рогатины, чурбачка в ее отверстии не было, испанки на конце — тоже.

— Так тебе и надо, будешь ходить голоуший,— припугнул я братишку.— Живо шлепай домой, а то я маме скажу.

Братишка всхлипнул, обошел вокруг куста и снова встал рядом.

— Что же делать, а вдруг это и правда шпион?— вслух подумал я.— Может, на станцию сообщить?

— Так он и будет ждать. Услышал выстрел и убежал в лес,— возразил Генка.

— Надо его самим увести на станцию. Скажем, что это мы стреляли, у нас ребята в кустах сидят,— поправил Славка очки.— Руки за спину спрячем, будто у нас самопалы. А если он нападет — будем кричать, с троими-то он не враз совладает.

Мы осторожно пошли за Славкой и увидели в кустах небритого незнакомого человека. Он сидел на валежнике, ел хлеб и запивал его водой из бутылки.

— Кто это тут стреляет?— спросил он, обернувшись к нам.— Так ненароком и в человека попасть можно.

— У нас тут стрельбище, стрелковый кружок пришел,— соврал Генка.— Мы бы вас попросили пройти на станцию, а то тут пули летают.

Незнакомец отставил бутылку и сунул руку в карман.

— Тихо, не шевелиться!— срывающимся голосом выкрикнул Славка.— Чуть что — сразу пальбу откроем!

— Эх вы, вояки,— улыбнулся незнакомец, вытаскивая носовой платок и вытирая губы.— Я-то знаю, что ничего у вас за спиной нет, а меня вы приняли за шпиона. Ну, верно я говорю?

Незнакомец не спеша закурил, поднялся и отряхнул брюки.

— А вообще-то вы молодцы, так и надо. Пойдемте, мне уже на поезд пора.

Мы шли следом, пристыженные и удрученные. В комнате дежурного незнакомец пожаловался начальнику станции:

— Меня, Зуйков, чуть было не арестовали. Грозились даже подстрелить. Вот и приезжай к вам ремонтировать аппаратуру.

— Ты уж на них не сердись, время теперь такое,— примирительно улыбнулся Зуйков.— Сам знаешь, какое время. А вы, ребята, правильно действовали. Только одному из вас надо было бежать на станцию, а двум следить, чтобы диверсант не сбежал. Учтите это на будущее.