Вечером отец сказал:

— Бросили бы вы эти пустые игры да занялись настоящим делом. Хочешь, я поговорю с военруком пионерлагеря, чтобы он вас всех брал на стрельбище? А там, глядишь, и на «Ворошиловского стрелка» сдадите.

Я даже подпрыгнул от радости:

— Хотим, да еще как!

Пионерлагерь и санаторий были для поселковых ребят запретным местом, а значки ПВХО и «Ворошиловский стрелок» — пределом мечтаний.

— Тогда я сейчас же побегу к ребятам, ладно? Я быстро — одна нога тут, другая — там.

— Ну беги,— улыбнулся отец,— только недолго.

На перроне я наткнулся на Артамонова. Китель его был застегнут наглухо.

— Хочешь в стрелковом кружке заниматься, на значок сдать?— с ходу выпалил я.

— Не до этого мне сейчас,— задумчиво посмотрел на часы Артамонов.

— Не хочешь оттого, что живешь далеко, да?— попытался я растормошить его.—Так ведь все равно же каникулы!

— Мне капкан сейчас нужен,— ни к селу ни к городу брякнул Мишка-Который час.— Возле нашего дома здоровая рысь отирается. С теленка! Хочу ее шкуру наркому послать.

«Правда, ботало»,— подумал я и побежал к Вовке. Через пять минут я рассказывал ему о предложении отца.

— Здорово! — восхитился Вовка-Костыль.— Потому-то я тебя и взял помощником командира, что тогда еще об этом подумал. Только ты об этом никому, понял? Будем ходить с тобой вдвоем.

— Отец сказал, чтобы все,— заартачился я и от себя добавил: — Патронов, говорит, у нас на всех хватит, так что пусть не беспокоятся.

— Эх ты, да разве в патронах дело. Когда значок будет даже у Захлебыша, это неинтересно. А вот если только у нас с тобой — это да. У Генки был «ПВХО», да ладно, что потерял.

— Все равно я завтра всем передам, а Артамонову уже сказал,— упрямо повторил я.

Костыль поднял было сжатый кулак, но тут же его опустил.

— Как хочешь, я ведь это по дружбе.— И он недовольно сплюнул.