Лето в этом году выдалось прохладным и дождливым. Бывали дни, когда солнце, как и положено, радовало самым настоящим зноем, но отряду, приближавшемуся к столице, с погодой не повезло. Всю дорогу накрапывал дождь, а к вечеру небо заволокли такие низкие, темные тучи, что о ночевке под открытым небом никто и заикнуться не посмел. До Алуа было всего ничего, но сумерки сгустились раньше обычного, и путешественники решили не рисковать. Попасть в город днем, среди многих приезжающих и уезжающих, гораздо проще, чем ломиться ночью в запертые ворота. По словам лорда Вилара, из-за сомнений в смерти короля, и, более того, неясных слухов о том, что он жив, заговорщикам не удалось перетянуть на свою сторону большинство членов Совета. В столице воцарилось хрупкое спокойствие, больше похожее на затишье перед грозой. Но это вовсе не означало, что в Алуа можно войти беспрепятственно. Какова во всем случившемся роль командира Королевской гвардии, Роланд узнал еще в ночь переворота, и кому на самом деле теперь служит столичная стража, не хотелось снова опрометчиво выяснять на собственной шкуре.

Заброшенная мельница у реки в стороне от дороги подвернулась очень кстати. Старый каменный дом на берегу разваливаться не собирался, хотя время и непогода изрядно потрудились над его разрушением. Почти сгнившее колесо давно остановилось. Но даже в таком неприглядном виде дом укрывал от дождя и, судя по следам костров вокруг, в нем не раз останавливались путники, задержавшиеся по дороге в столицу.

Если какая-то живность вроде мышей или змей и обитала здесь, то вся разбежалась, почуяв присутствие мага. Во всяком случае, Веллита никакой живности не обнаружила. Телохранители вместе с Алексом и Роландом осмотрели строение и стали располагаться на отдых. Запасы провизии отряд пополнил еще в Лакуаре, на кухне правителя. Этих запасов сполна хватило для нескромного ужина с вином, отлично прожаренной дичью и свежайшими пирогами. Король так поспешно разрешил приступать к трапезе, а оголодавшие охранники с таким энтузиазмом взялись за еду, что Веллита едва успела снять защитное заклятие, оберегающее снедь от губительного действия летнего тепла. Поскольку защищала магия не только от жары, но и от всех прочих изменений, маяться животом самым прожорливым пришлось бы долго.

Дождь вскоре сменился легкой моросью, но мрачная сырость леса не добавляла уюта. Адельгейда помыла руки в речке и пошла к мельнице. Сейчас Алекс снова разворчится — мол, зачем в одиночку отошла так далеко? Даже в тот день, когда она вместе с Роландом сначала упала в овраг, а потом получила предложение стать королевой, брат не преминул напомнить, что почему-то именно она то и дело отбивается от остальных и влипает в истории.

Солнце опустилось за горизонт, сумерки быстро сменились темнотой. К лагерю девушка вышла уже ориентируясь только на свет костра. Костер горел чуть в стороне, под остатками навеса, внутри дома через выбитое окно тоже был виден свет. Несмотря на неудобства, коротать здесь дождливую ночь было все равно приятней, чем под открытым небом, к тому же окружить дом магической защитой гораздо проще, чем открытое пространство. Почему-то забеспокоились лошади, Адельгейда подошла к ним, пытаясь успокоить, но удалось это с трудом, и было совершенно непонятно, отчего они так напуганы. Она подумала, что не мешало бы найти местечко посуше и направилась к дому. Веллита появилась в дверном проеме, настороженно озираясь по сторонам, и вдруг громко сказала:

— Стой!

Она редко говорила таким тоном, но когда говорила — лучше прислушиваться. Безопаснее для здоровья. Волшебница замерла в нескольких шагах от дома и медленно опустилась на колени, держа руки ладонями вперед, будто ощупывая пространство. Адельгейда тоже что-то почувствовала — низкое тихое гудение, исходящее непонятно откуда. Даже едва уловимый, этот звук мерзко царапал по нервам, каким же он должен казаться более чувствительному к таким явлениям магу? Веллита шевельнула пальцами, и в воздухе полыхнула призрачно-алым странная наклонная стена. Подняв голову вслед за взглядом подруги, Адельгейда едва не вскрикнула от изумления. Безупречная четырехгранная пирамида, полупрозрачная, ритмично мерцающая, накрыла дом. Размеры пирамиды оказались таковы, что внутрь попало свободное пространство шагов в десять вокруг стен, и лишь поэтому Веллита не наткнулась на преграду сразу, как только вышла за дверь. Это было красиво и таинственно — ровные грани, окрасившиеся алым в темноте под осторожным магическим воздействием, теперь снова таяли, становясь невидимыми.

— Что это? — зачарованно произнесла Адельгейда.

— Пирамида.

Воистину, иногда эта молодая талантливая особа способна кого угодно вывести из терпения своими уклончиво-очевидными ответами! Впрочем, одного взгляда на волшебницу хватило, чтобы понять — дело плохо. Очень плохо. Адельгейда никогда еще не видела на ее лице такого выражения одновременно страха и досады. Пока Веллита сосредоточенно изучала внезапную напасть, из дома выглянул сначала Алекс, а вслед за ним Роланд. Они тоже скорее почувствовали, чем услышали, что происходит нечто необычное.

— Стойте! — повторила девушка, снова подсветив красным наклонную стену. Мужчины застыли в не меньшем изумлении, но от вопросов воздержались, справедливо полагая, что им и так все объяснят. И Веллита объяснила:

— Это "пирамида", классическое заклинание для захвата в плен. Полностью перекрывает часть территории. Войти внутрь можно, выйти нельзя. Любые предметы могут пересечь границу, но не живые существа. Люди погибают при попытке выйти, от прикосновения к грани, поэтому лучше не приближайтесь! И самое скверное, что если я попробую разрушить это изнутри, обратным ударом в замкнутом пространстве нас просто размажет. В Амиларе есть предатель!

— Почему ты так думаешь? — спросил Роланд.

В отличие от всех остальных, он казался скорее задумчивым, чем ошеломленным.

— Обратный удар индивидуально настроен, на меня, на мою магию! Кто-то передал магу заговорщиков сведения обо мне и о нашем маршруте! Для пирамиды нужна предварительная настройка, значит, маг побывал здесь!

— Постой, но как это убрать?

— Никак. Дня через три заклинание ослабеет и все исчезнет само.

— То есть оно ничем не угрожает, если не приближаться, и продержится всего три дня?

— Значит, у нас не будет трех дней!

— Как же это разрушить? — встряла в разговор Адельгейда.

— Изнутри никак, снаружи справится маг не меньшей силы, чем тот, кто создал. И то не все пройдет гладко. Заклинание связано с жизнью мага — создателя. Просто и надежно, если он уверен в своей безопасности. Если, конечно, он вдруг умрет, исчезнет и пирамида.

— То есть мага надо попросту прикончить? — разговор перешел в область, понятную Адельгейде, — И где его искать?

Веллита догадалась, куда она клонит.

— Я его знаю, чувствую, я уже имела дело с его магией, когда еще до переворота он пытался убить Роланда. Это тот, кто занял место моего отца. Он должен быть там, где ему ничего не грозит.

— Он погибнет от оружия, как обычный человек?

— Да. Но ты хоть представляешь, что такое убить мага?

— А что, у него сердце не в том месте или шея железная?

— Слушайте! — прервал их Алекс.

Пока еще издалека, но уже отчетливо со стороны дороги доносился шум. Кто-то приближался, и больше всего это походило на многочисленный конный отряд. Никаких трех дней не будет, пленникам красной пирамиды вообще повезло, что маг и наемники не слишком старались, координируя свои действия. Только теперь Адельгейда поняла, что они по настоящему влипли. В пирамиду можно войти, но нельзя выйти живыми, значит, заговорщики пришлют столько бойцов, сколько понадобится, чтобы рано или поздно добраться до короля и его друзей. А если Веллита применит магию, то исполнит за врагов их задачу — сама убьет себя и своих спутников. Первым порывом было броситься внутрь, присоединиться к остальным и, если понадобится, умереть вместе с ними. Но потом пришла мысль, что это даже хорошо, раз она оказалась снаружи — больше пространства для маневра. А еще лучше — устроить засаду.

— Адель, немедленно уходи! — услышала она голос брата.

— Зачем? — удивилась она, — я нападу на них внезапно, с другой стороны!

— И скольких ты успеешь прикончить, если их будет сотня, и они не станут подходить по очереди?

Адельгейда догадалась, чего от нее хотят.

— Нет, Алекс! Нет! — твердо сказала она, и бросила умоляющий взгляд на остальных. Но поддержки не встретила. Роланд приблизился, насколько позволяла мерцающая преграда. Еще до того, как он начал говорить, Адельгейда поняла, о чем пойдет речь, и почувствовала, как ее захлестывает отчаянный, невыносимый ужас. С того самого момента, когда он впервые поцеловал ее, она как-то не думала, что все может кончиться вот так, внезапно, страшно, когда между ними вдруг выросла смертоносная стена, и нет выхода, кроме гибели — его или их обоих. Она выбрала бы второе, ни секунды не сомневаясь, предпочла бы тысячу раз умереть сама, чем увидеть, как умрут ее подруга, ее брат и ее любимый.

— Адель, — сказал Роланд, и в его глазах боль лишь на секунду прорвалась из-под спокойной уверенности в своей правоте, — ты моя невеста, и пока я в ловушке — ты единственная законная власть в этой стране. За тобой пойдут лорды, ты сможешь объединить их, иначе все, что мы сделали, будет напрасно.

— Я не умею!

— Ты справишься.

— Я не хочу! Роланд, я не хочу быть королевой без тебя!

— Ты обещала во время помолвки, что исполнишь свой долг, если потребуется!

Он всего лишь, как и брат, хочет, чтобы она ушла, чтобы у нее был шанс остаться в живых, хочет под любым предлогом выпроводить ее с места предстоящей бойни.

— Здесь ты ничем не поможешь! — сказал Алекс.

Вот именно — здесь! Девушка торопливо запихала вещи в сумку и принялась отвязывать лошадь.

— Возьми амулет! — крикнула Веллита и перебросила ей круглую серебряную пластинку на цепочке, — если нападут, и ты не сможешь пробиться — позови меня на помощь, как тебя учили, помнишь?

— Помню! — Адельгейда одела цепь на шею и спрятала подвеску под рубашку.

Волшебница уверена, что будет жива к моменту, когда может потребоваться помощь? Значит, она не считает положение совсем безнадежным? Тогда тем более рано впадать в отчаяние, особенно невесте короля, которой настойчиво намекнули на ее долг и немыслимую ответственность. Она взяла лошадь под уздцы — ночь лунная, в лесу нет кромешной темени, и еще остался шанс пройти кружной тропкой до того, как кольцо облавы замкнется.

Алекс насторожился первым. Она согласилась уйти? Легко, быстро, без возражений? Это было так не похоже на сестру, что его кольнуло нехорошее предчувствие. Куда она торопится?

— Адель, ты едешь в Лакуар! — еще раз велел он, но она пропустила его слова мимо ушей и сказала:

— Постарайтесь продержаться подольше!

Адельгейда прятала глаза, надеясь, что Роланд не успеет понять, не успеет приказать — как король. Не успеет приказать ей жить без него. Его глаза в полутьме казались застывшими и черными, как бездна, и невозможно было узнать, понял ли он, что она собиралась делать.

— Будь осторожна, — просто сказал он.

Я люблю тебя.

Я знаю. Это умножит мои силы.

Она больше не оборачивалась, хотя желание обернуться было невыносимым. Но обернуться — значит поддаться мучительному предчувствию, что она видит тех, кто ей дорог, в последний раз. До Лакуара ехать несколько дней, к тому времени здесь все уже будет кончено. И поэтому ее путь лежал совсем в другую сторону. Бесшумная тень растворилась в ночи до того, как вражеский отряд свернул с дороги и растянулся в цепь, замыкая кольцо вокруг внезапно поблекшей пирамиды — Веллита перестала подсвечивать ловушку. Своим видеть опасную черту больше не требовалось, а чужие пусть ошибаются.

* * *

Дождь давно закончился, но Наро пришлось попотеть, чтобы сначала высушить дрова, а потом развести огонь. Кассандра не злилась, не капризничала, не устраивала сцен, как полагалось бы изнеженной герцогине. Леди Экхарт была сама любезность и спокойствие, но, глядя в ее ясные глаза, он чувствовал, что лучше не доставлять ей неудобств. Они сидели у костра, и Кассандра уже с интересом поглядывала на карету, в которой ей предстояло провести эту ночь. Еще не поздно отправиться на постоялый двор, но маг, несмотря на сырую погоду, настаивал, что ночевать следует в лесу, не мозоля глаза здешней публике. Она уже поняла — парень из Амилара намекал, что им есть о чем поговорить и чужие уши в таком деле совсем ни к чему. Но пока это были его проблемы, а поскольку остановиться пришлось недалеко от болота, Кассандра честно и очень вежливо предупредила, что если ее побеспокоит хоть одно насекомое, она немедленно покинет гостеприимное лоно природы и отправится в гостиницу. Надо отдать должное, маг старался, комаров поблизости не наблюдалось.

— Стало быть, искомый Ключ — это такая серебряная побрякушка, смахивающая на королевский скипетр? — продолжила Кассандра давно начатый разговор о цели путешествия.

— Да, здесь часто это делают — вплетают заклинания в мелкие предметы, в кольца, медальоны, — сказал Наро, — Иногда это нужно, чтобы воспользоваться резервным запасом силы, а бывает, что у амулета какое-то особое предназначение. Вы такое уже видели, колечко, которое король одел леди Эсперенс во время помолвки. А у вас ничего не осталось от отца?

— Надо будет поискать в кладовке, — уклончиво сказала Кассандра и покосилась на собеседника — что, интересно, он подумал насчет идеи поискать амулеты в кладовке, оставшейся в другом мире?

Но понять ход мыслей мага было трудно. Леди Экхарт бросила салфетку в огонь. Если так пойдет и дальше, скоро парижский запас салфеток закончится. Ее гораздо больше интересовал запас патронов, но даже это не вызывало беспокойства. Мелочи, бывало и хуже. Кассандра ценила комфорт и привыкла, что все необходимое всегда под рукой, но если приходилось туго, она могла приспособиться к чему угодно. А сейчас все еще проще. Кем бы ее здесь ни считали, в любом случае, ею дорожили. И даже побаивались — Наро уже давно нацеливался приступить к важному разговору, но никак не мог решиться. Пришлось ему немножко помочь.

— Я хотела отдохнуть, выкладывайте побыстрее, что у вас там! — не слишком деликатно сказала наследница, но маг не смутился, напротив, даже обрадовался.

— В Амиларе вам обещали все рассказать, когда вы окажетесь здесь и поверите, что это не игра. Кажется, время пришло.

Кассандра посмотрела на мага с любопытством.

— Это игра, Наро. Просто теперь я верю — кровь будет настоящей. Знакомые игры. Не скажу, что любимые, но в этой я, пожалуй, поучаствую. Но я думала, мы все обсудили с Роландом еще в Лакуаре.

— Забудьте, — сказал он, и женщина улыбнулась.

— Мною интересуется конкурирующая сторона?

— Можно назвать и так, — согласился Наро.

Кассандра осмотрелась. Охранники расположились неподалеку, те, что из Амилара — справа, а приставленные лордом Виларом — слева. Они не могли слышать разговор госпожи и мага, а вот Морис услышал бы, если бы они говорили немного громче. Он сидел по другую сторону костра и со скучающим видом что-то рисовал веточкой на земле.

— Вы очень правильно вели себя, добились расположения и доверия Роланда, — сказал маг, — в этом будет ваше преимущество.

— И теперь я могу им злоупотребить? — снова улыбнулась наследница.

— Вас это волнует?

— Видите ли, Наро, — она слегка вздохнула, — это правда, что я не очень-то хороший человек. Но еще никто не мог упрекнуть меня в нечестной игре. Вам не доводилось слышать, что бить в спину тех, кто вам доверился — дурной тон?

Маг растерялся. Леди Экхарт вроде бы заинтересовалась беседой, но у него никак не получалось предугадать ее действия. Ее лицо почти не выражало эмоций, как будто она всегда хранила это свое безмятежное, надменное спокойствие. Когда-то, рассматривая изображения памятников древней цивилизации Далеких звезд, Наро запомнил статуи хищных зверей с человеческими лицами — сфинксов, и теперь Кассандра казалась ему одним из этих существ. Он не мог даже слегка прикоснуться к ее мыслям, там, в теле и сознании женщины, не способной к магии, таилась чужеродная сила мира, из которого она пришла. Сила опасная, недоступная и желанная. Он пытался слегка, чтобы не выдать себя, коснуться сознания приятеля наследницы. Адаптация уже почти завершилась, мысли чужака были доступны, но маг не рискнул заходить слишком далеко — насильственное вмешательство человек сразу заметит. Впрочем, мысли эти оказались так просты и отчетливы, что хватило самого поверхностного взгляда. Морис не прислушивался к разговору, хотя и думал о Кассандре. Но вовсе не о ее намерениях и планах, а об отдельной комнате на двоих. Дальше в его воображении начиналась совсем уж полная непристойность.

— А если игра того стоит? — продолжил Наро.

— И что же я получу?

— Вы — дочь короля. Понимаете, что это значит? И это будет только начало.

— Есть еще одно условие, — сказала наследница, — я хочу знать, кто поручил вам говорить со мной?

— Вы узнаете это в свое время. Не сейчас.

Кассандра снова покосилась на собеседника и тихо произнесла:

— Ответ неверный.

— Что?

— Вы, кажется, принимаете меня за дешевого наемника, который проламывает череп своей жертве, такой же дешевке, как и он сам, не задумываясь ни о целях, ни об имени заказчика. Вы что-то перепутали. Как бы там ни было, я служила законной власти, и привыкла знать, что и зачем делаю. И никогда не работала на тех, кто не хочет назвать своего имени. Я не настолько неразборчива в связях.

Наро показалось, что бывшая служительница закона оскорблена сравнением с наемником, тем более с дешевым.

— Мы знаем, кто вы, — он торопливо попытался исправить промах, — и знаем, как ценны ваши услуги. Я же сказал, трон — это только начало. Если вы хотите чего-то еще…

— Боюсь, вам очень сложно понять, чего я хочу, — задумчиво изрекла Кассандра, даже не зная, насколько попала в точку, — к тому же вы опоздали.

— В каком смысле?

— Роланд предложил мне кое-что, и я согласилась. И его предложение настолько ценно, что ни у вашего, ни у моего мира нет возможности наградить щедрее. Стало быть, вам мне придется отказать.

Морис поднял голову, услышав условную фразу. Если он и удивился, никто этого не заметил. Он молча встретил взгляд подруги и лишь на миг опустил ресницы в знак того, что сигнал принят. А вот маг внезапно утратил контроль над собой, не сумев скрыть охватившие его чувства — досаду, гнев и изумление. Но быстро совладал с эмоциями и стал прежним, спокойным и сосредоточенным.

— Я не могу принять отказ, — негромко произнес Наро, а потом взглянул на собеседницу и оцепенел.

Кассандра внимательно смотрела ему в глаза, и он понял, что она все знает, обо всем догадалась, но даже не подумала испугаться. На осмысление случившееся ушла пара секунд — безнадежно долго для того, кто оказался не дальше протянутой руки от убийцы с Далеких звезд. Сфинкс улыбнулся ему с сочувствием.

* * *

Ветер гулял над лесом, надежно пряча за шелестом листвы другие звуки — то прутик треснет под каблуком, то грязь чавкнет, то Морис шепнет что-нибудь нецензурное, наткнувшись на очередной сук. Пробирались без факелов и фонарей, благо, из-за туч показалась луна. А то заметят аборигены подозрительный свет — хлопот не оберешься.

Деревушка неподалеку от замка Старая застава спала. Морис и Кассандра на всякий случай обошли ее стороной, опасаясь, что если не люди, то собаки точно не оставят без внимания появление чужаков. Ночь выдалась неспокойной, следовало завершить начатое быстро. О мобильной связи здесь, судя по всему, представления не имели, но магия многое меняла, и кто знает, как Наро оповещал своих о ходе путешествия. Возможно, в ближайшее время его хозяева сообразят, что произошло, и тогда события примут непредсказуемый оборот.

Труп мага, утопленный в болоте, вряд ли найдут, как и тела двоих охранников. Это оказались бойцы из Амилара. Стоило Наро упасть замертво, как они бросились на чужеземцев так слаженно, будто заранее приготовились к нападению. А телохранители, приставленные правителем Виларии, точно так же слаженно бросились на защиту своих подопечных. Сейчас они остались в лесу вместе с кучером, сторожить лошадей и карету, хотя убедить их, что с проникновением в замок те, кого они охраняли, справятся сами, оказалось непросто.

— Что за упертость — верить, будто если надо взять крепость, то чем больше народу, тем лучше, — возмущался Морис, — можно подумать, ничего остроумнее лобовой атаки не придумали!

В деревне не светилось ни одного окна, только луна освещала призрачные ряды невысоких домиков. А дальше, на холме, возвышался искомый замок. Не самый большой из тех, что уже довелось повидать в этих краях, но, как водится, окруженный внушительной стеной. Наверху трепетали под порывами ветра редкие факелы.

Кассандра зябко повела плечами, про себя ругнув ночную сырость. Но дело было не только в скверной погоде. На нее снова нахлынуло ощущение нереальности происходящего, неясное беспокойство, будто предчувствие из тех, что нередко посещали прежде. Чужие интриги, незнакомые правила, смутная цель. То есть, цель банальна, как всегда, но это если судить об устремлениях здешних властителей и их соперников. Что нужно ей, Кассандре Экхарт, в этой истории, в чужой стране, в которую толком даже поверить трудно? Она никак не могла выбрать, польститься хоть на что-нибудь в славном дремучем местечке с незамысловатым названием королевство Диаста. Только любопытство и странная, несвойственная ей прежде покорность неумолимому ходу событий несли вперед, как река, зачаровывая красочной сменой декораций.

В замке на холме спрятана побрякушка, добыть которую Наро жаждал почти как воздуха, хлеба и зрелищ. И собирался загрести руками Кассандры, не тревожась о возможных препятствиях. Тогда почему сама обладательница загребущих рук не справится с задачей? Главное — успеть присвоить вещичку, пока друзья покойного не подсуетились, а дальше, как говаривал великий полководец прошлого — по обстоятельствам!

Стало быть, на ближайшую ночь цель найдена, вон, маячит за деревьями. И есть средство, совершенно оправданное, между прочим, поэтому вперед, с песнями, и незачем оглядываться, когда твердо знаешь, что за спиной лишь черная, безмолвная лесная глушь. О том, что за спиной никого, оповестил поисковый детектор, еще до того, как сообщил о разряженной батарее (новенькой, с запасом на год!) и тихо отключился, превратившись из нужного прибора в бесполезный и на редкость уродливый браслет. Разобраться в темноте, да еще и под носом у неприятеля, что случилось с проклятущей машинкой, было совершенно невозможно. Но ведь Наро как будто предупреждал о чем-то в этом роде?..

Глядя, как провожатый ловко разжигает костер щелчком пальцев, по-мальчишески красуясь перед чужеземкой из мира, в котором никто отродясь не встречал настоящих магов, Кассандра спросила:

— Мне кажется или вы что-то не договариваете?

Наро посмотрел на нее в недоумении, на сей раз совершенно искреннем:

— О чем вы говорите?

— Ну… столько времени прошло, и ни разу, ничего… Неужели никто не пытался?..

Растерянности в глазах у мага не убавилось. Хоть порой он сам говорил загадками, сейчас категорически отказывался понимать намеки. Или до него и вправду не дошло.

— Я говорю об оружии и прочих вещицах из нашего мира, — прямо объяснила настойчивая собеседница, — и о технологиях, которые здесь в глаза не видели.

— А, это… Разумеется, кое-что иногда появлялось, но во времена, которые вы считаете давними, особой разницы не было. Подумаешь, различия во внешнем виде луков или кольчуг, кого это волнует? Да и позже… К пистолетам нужны заряды, к пушке, если кому-то повезло провалиться в портал с таким багажом, тоже. А тех, кто видел, как действуют сообща наши боевые маги, вашей древней артиллерией не удивишь и не напугаешь.

— Занятно, — пожала плечами Кассандра, принимая на заметку столь важные сведения.

— В последние сотни лет в вашем мире многое изменилось, — продолжил Наро, — Но… видите ли, принцесса, есть одно затруднение, и оно не только в том, что пронести нужный предмет через случайный портал редко кому удается. Хоть с виду и не скажешь, но нашим миром правят совсем другие силы, поэтому всякий раз происходит маленькая неприятность…

— Какая?

— Сложные устройства из мира Далеких звезд, вроде тех, без которых вы не мыслите жизнь… — он кивнул на ее широкий браслет, — здесь ломаются…

Ладно, пусть ломаются, отмахнулась от воспоминаний Кассандра. Если Наро не соврал, Старая застава — одно из самых древних и отдаленных владений семейства свергнутых правителей, здесь редко жил кто-то из них, да и охрана слабая. Во всяком случае, снаружи вообще никого не обнаружилось, а на стенах за четверть часа появились только двое часовых.

— Ну и рожа была у колдуна, когда ты заявила, что тебя уже наняли, — сказал Морис, — Кстати, что такого пообещал Роланд?

— А ничего, — легкомысленно ответила Кассандра, — я соврала. Хотела взглянуть, какая будет реакция.

— Ха! Термоядерная! И теперь в болоте его ждет долгий период полураспада!

— Просто распада. И не очень долгий…

Морис одобрительно хмыкнул и проверил снаряжение перед тем, как перебраться к самой стене замка. Традиционный ров с водой здесь когда-то прорыли, но он давно превратился в пересохшую вонючую канаву. До ворот было довольно далеко, но как раз туда незваные гости не собирались. В своем мире и Кассандре, и ее спутнику не раз доводилось взбираться на укрепления посерьезнее, так что представшая перед ними стена нисколько не смущала своей заурядной высотой. К тому же Кассандра заодно с телом злополучного мага радостно утопила в болоте "платье герцогини Л.", и теперь чувствовала себя полностью готовой к демонстрации чудес акробатики. Сборка механизма — чуть слышные в ночи шорохи и щелчки — и два троса прочно закрепились наверху, у самой кромки. Тени бесшумно скользнули вверх.

Первый двор замка, сразу за стеной, оказался довольно большим, но во всем остальном не поражал воображения. Все здесь было вымощено камнем, только у входа в хозяйские покои красовались две чахлые клумбы. У двери на стене горел одинокий факел, а под ним на крыльце стоял молодой охранник. Он недавно заступил на пост, надеясь, что время караульной службы, как всегда, не станет для него слишком утомительным. Ночь тихая, по слухам, в округе на несколько дней пути отсюда не было никого и ничего угрожающего. К тому же лорд Экхарт увел с собой едва ли не половину гарнизона, теперь на караул часовым приходилось заступать по одному, даже там, где, по хорошему, полагались двое. Кто же станет ослаблять охрану, если замку грозит опасность? Поэтому хоть командир и говорил о тревожных временах, на самом деле не очень-то в это верилось.

Вдруг солдат увидел, как через двор в призрачном свете луны бесшумно следуют двое, и сразу понял, что они не из обитателей замка. Ночные пришельцы не скрывались, стало быть, их пропустила стража у ворот? Обычно слышно, как открывают ворота, тем более в такой тишине, но сейчас ничего подобного не произошло.

Это были мужчина и женщина, одетые явно не как крестьяне. Оружие нигде не просматривалось, но что-то неуловимое в повадках и движениях легко выдавало в них воинов. Караульного кольнула смутная тревога еще и потому, что дверь за его спиной в нарушение правил никто не запер — друзья обещали позвать пропустить по стаканчику. Почему эти двое в замке? Что-то важное, срочное для сына хозяина? Движения дамы были полны грации и достоинства, ее рослый спутник уверенно шел следом, на шаг позади. Телохранитель? Дама поднялась на крыльцо. Стражник без труда разглядел ее лицо и пряди волос, выбившиеся из простой прически. Что ему оставалось делать, кроме как спросить:

— Миледи сообщит свое имя и цель приезда? Я немедленно доложу о вас!

Прекрасная незнакомка подняла на него ясные, спокойные глаза и отчетливо произнесла:

— Отвали!

И наступила темнота…

Факел воткнулся в рыхлую почву клумбы и погас, теперь пусть стража попробует разглядеть, что творится на крыльце. Бесчувственного солдата осторожно усадили спиной к стене, как будто он решил вздремнуть на посту. Морис приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

— Там люди, — шепотом сообщил он.

— Пяти минут хватит? — отозвалась Кассандра.

— Ставь на десять, пусть захватит второй этаж.

Раздался щелчок. Морис рывком распахнул массивную дверь, Кассандра прицельно метнула в проем небольшой темный цилиндр, и дверь снова захлопнулась. Двое охранников в зале заметили движение у входа, но сделать ничего не успели. Капсула, мягкая снаружи, беззвучно упала на каменный пол, из нее потек прозрачный газ, расползаясь по залам, комнатам и комнатушкам и погружая в глубокий сон все живое на ближайшую пару часов.

Еще через десять минут газ полностью утратил усыпляющие свойства, и пережидавшая снаружи парочка вошла в просторную комнату, не то прихожую, не то помещение для охраны. Замок встречал дальнюю родственницу хозяев гробовой тишиной и тусклым светом ламп, судя по копоти и запаху — масляных, как почти везде в этом мире, если для освещения не использовали магию. Караульных в "прихожей" оказалось четверо, теперь они мирно спали там, где их застала "газовая атака". Кассандра подняла опустевший цилиндр и спрятала в карман, чтобы не оставлять лишних следов. Потом она осмотрелась — каменный пол, следы потемневшей росписи на деревянных балках полотка, лестница на второй этаж. Жилище далеких предков не отличалось размерами и пышностью замка лорда Вилара. Здесь и в самом деле чувствовалось, что хозяева бывают нечасто. Пока леди Экхарт с интересом осматривала семейную недвижимость, Морис нетерпеливо дожидался возможности приступить к делу:

— Где будем искать?

— Знать бы, — сказала Кассандра, разглядывая план, — тайник может быть где угодно. А времени мало.

— Да ладно, бросим вторую гранату…

Она задумчиво кивнула, не отрываясь от карты. Замок хоть и маленький, но это по меркам здешних замков. Иголку в стоге сена найти проще, чем тайник с какой-то магической штуковиной в этом каменном лабиринте. Сканирование всех помещений сожрет уйму энергии, а запасных батарей нет, и появления не предвидится. Придется для начала попытаться понять логику, которой следовал злополучный король, когда прятал вещицу, тогда хоть часть помещений можно исключить. Вряд ли обезумевший от жажды запретных знаний монарх на глазах у прислуги и охраны устраивал тайник на кухне, на лестницах или в казарме. Впрочем, кто его знает.

Ночные гости медленно поднялись по широкой лестнице. Морис, не особенно рассчитывая на слабенький свет ламп, включил фонарь, и теперь яркий луч то и дело вырывал из темноты остатки сгинувшего великолепия. На самом деле когда-то замок, родовое гнездо свергнутой династии, был весьма неплох. Одни только ажурные перила лестницы можно разглядывать бесконечно, хоть они и выглядели запущенными, а местами покрылись трещинами. В этой стране уважали резьбу по камню и довели ее до немыслимого совершенства. Страшно представить, сколько усилий требовалось мастерам на изготовление подобных шедевров. Впрочем, вполне возможно, магия позволяла делать это каким-то другим, менее трудоемким способом.

У каменной лестницы обнаружилось еще одно преимущество для тех, кто не стремился быть замеченным — полное отсутствие скрипучих ступеней. Осматривать второй этаж предстояло с осторожностью, если там кто-то спал, то спал потому, что ночь, а не под действием газа, и в любой момент мог проснуться. Системы вентиляции здесь скверные, так что газ наверняка не проник дальше ближайших комнат второго этажа. Но прежде, чем отправиться дальше, Морис обратил внимание на картины, висевшие на стене. Большинство из них, насколько можно разглядеть, не представляли собой ничего примечательного, но при виде одной картины, большой, в человеческий рост, молодой человек охнул и остановился.

— Посмотри-ка! — позвал он Кассандру.

Полотно поблескивало, отражая свет фонаря, и Морис не сразу выбрал удобный угол освещения. Зато когда выбрал, Кассандра оглядела картину и сказала:

— Вот это да! И как ты его заметил?

Он никогда не видел ее отца живым, и, может быть, узнал именно поэтому. На портрете молодой, надменный король Элвер Ринаус Экхарт гораздо больше походил на восстановленные в лаборатории варианты его внешности, сделанные для опознания и расследования, чем на кровожадного изверга, убитого за чудовищные преступления.

— Не зря классик советовал присматриваться к фамильным портретам, — задумчиво изрек Морис, переводя взгляд с изображения покойного короля на свою спутницу.

Сходство отца и дочери казалось поразительным, только черты Кассандры были мягче и женственней. Морис хотел сострить, что, к счастью, сходство ограничивалось лишь внешностью, но не рискнул. Он знал, что это не так, что благодаря крови и дару отца Кассандра — обладательница чужой силы, нить, предназначенная связывать миры. Наследница. Объект всеобщего алчного внимания. И только в одном сходство с отцом отсутствовало. Психически она совершенно здорова, иначе не попала бы на эту свою службу. Никогда, ни единого намека на отклонение. Кроме того случая, той ночи уже почти перед самым рассветом, когда он вытащил ее из ванны, полной красной воды…

Кассандра пихнула напарника локтем в бок:

— Посмотри, что у него в руке!

Она провела с отцом всего два дня после двадцатилетней разлуки (да и эти два дня в основном спасала тех, кого он не успел прирезать) и вряд ли испытывала к нему сильную душевную привязанность, так что Морис не удивился ее деловому тону. Он взглянул на портрет повнимательней. Короля изобразили в полный рост, одна рука лежала на рукояти меча, а во второй он с небрежной грацией держал Ключ Большого портала. Ключ не относился к числу атрибутов государственной власти Диасты, мало кто вообще знал о его истинном предназначении. Стало быть, король оставил неразгаданный знак потомкам? Или даже на портрете предпочитал видеть у себя в руках не символы своего сомнительного правления, а безделушку, связанную с Переходом? Фон картины тоже был странный — не золоченые драпировки или поля битв, а какие-то камни, похожие на надгробия.

— Может, это намек, что тайник за картиной? — предположила Кассандра.

Но за картиной тайника не нашлось, только время на осмотр потратили зря. Закончив с лестницей, невезучие воры вышли на галерею, длинным балконом огибавшую другой внутренний двор. Этот двор предназначался для увеселений хозяина и его семьи, здесь не обнаружилось хозяйственных построек, зато росли деревья, а в центре возвышался фонтан, впрочем, не работающий. Кассандра насторожилась, хотя с виду причин для беспокойства не было. Она коснулась шеи, провела ладонью чуть ниже, в задумчивости постояла у перил галереи, потом повернулась в другую сторону, внимательно оглядывая все вокруг. И, наконец, определилась с направлением. Там, где двор заканчивался высокими коваными воротами, факелы освещали строение, похожее на часовню, как в Лакуаре.

Кассандра запустила пальцы за ворот бронежилета и извлекла на свет цепь с подвеской. Морис давно знал про этот серебряный медальон с изображением четырехконечной звезды, но не спрашивал, откуда он у его подруги, полагая, что это обычное женское украшение. А она тем временем протянула подвеску в направлении уже обследованных комнат, потом к фонтану, потом в сторону ворот, и сделала вывод:

— Он нагревается, если повернуть его вон туда!

Морис взял медальон и почувствовал, что тот действительно становится теплее, чем мог бы просто нагреется от ее тела.

— Что это за штука?

— Его сняли с отца, когда… Ну, мне вернули вещи, все, что осталось после расследования.

— Может, он принес это отсюда, какой-нибудь амулет? Помнишь, нам говорили, что вещи не теряют силу при переходе?

— Похоже на то. Однажды я отнесла эту штуку к ювелиру, подровнять гнутый край. У ювелира случился сердечный приступ, как только он приступил к работе, — вспомнила Кассандра и забрала подвеску обратно, осторожно, как ядовитую змею. Она уже не в первый раз сталкивалась с магией, но все никак не могла смириться с ее существованием.

— Стало быть, ворота, — сказал Морис и сверился с планом, — ух ты, да там кладбище. Кстати, и фальшивая могилка его величества. Проверим?

— Проверим.

Спуститься вниз и пробраться через пустынный темный двор не составило труда. Часовые как сгинули, если вообще здесь когда-нибудь появлялись, да и остальных обитателей замка будто поразила сонная болезнь, с достижениями чужой цивилизации никак не связанная. Хотя, по слухам, у нормальных людей и в самом деле встречается такая привычка — спать по ночам.

Уютное семейное кладбище в лучших здешних традициях никто не охранял. А может, в этих местах золотишко вместе с покойными не прикапывают, тогда и в самом деле охранять нечего. Ворота за часовней оказались и вовсе приоткрытыми, а прямо за ними в свете пары чахлых факелов красовались ряды пышных надгробий. Проворчав, что здесь темно, как ночью на кладбище, Морис включил фонарь.

Семейное захоронение, или как там оно здесь называется, окружала высокая глухая стена. Кое-где росли аккуратно подстриженные деревья, но изобилия цветов не наблюдалось. Могил было не так уж много, вряд ли больше четырех десятков — коронованных Экхартов и членов их семей хоронили в королевской усыпальнице в столице, а после смены династии семья жила и, соответственно, умирала уже не в этом замке. Но выяснить во всем этом скромном великолепии и многообразии, где же могила Элвера, оказалось нелегко. Разобрать витиеватые надписи удавалось с трудом, а как здесь выглядят королевские надгробия, ни Кассандра, ни Морис не имели ни малейшего представления. Но задача решилась сама собой — медальон покойного папы-Экхарта еще больше потеплел, а потом и вовсе засиял слабым золотистым светом. Произошло это, когда начинающие гробокопатели приблизились к невзрачному саркофагу безо всяких надписей на плите. Надписи именно отсутствовали, а не стерлись от времени.

— И что такого особенного в этой могиле неизвестного солдата? — изрек Морис.

Но кое-что особенное определенно было. Он стоял совсем рядом и чувствовал, как непонятная сила не дает ему коснуться надгробия, как наползает дрожь беспричинной тревоги, будто мороз по коже. Кассандра не чувствовала ничего подобного, она просто стояла рядом, зажав в руке почти горячий амулет, и думала, что делать дальше.

Нервный окрик разорвал кладбищенскую тишину:

— Кто вы такие?!

Незваные гости разом вскинули головы и оружие в направлении голоса. Голос был совсем молодой, и если не дрожал, то лишь каким-то чудом. Его обладателем оказался парень лет шестнадцати, стройный и миловидный, насколько удалось разглядеть, пока он не закрылся рукой от яркого света фонаря. Юноша стоял возле часовни, шагах в десяти от могилы Элвера — весьма небедно одетый, да еще и с мечом в блеснувших золотом ножнах. Но в руках у него ничего не было, поэтому Кассандра вернула пистолет в кобуру, а Морис просто опустил оружие.

— А ты что здесь забыл, радость моя? — ласково спросила наследница, игнорируя вопрос.

— Я вообще-то здесь живу! — возмутился паренек.

Гости недоуменно обвели взглядами надгробия.

— Бомж или вампир? — вежливо осведомился Морис.

Парень вопроса не понял, но сообразил, что ляпнул не то, и объяснил по-человечески:

— Я сын хозяина замка, Райн Экхарт! Что вы себе позволяете?!

— Мы? Все, что захотим! — развязно сообщила Кассандра.

— Почему в замке все спят?! Даже стража!

— Пусть спят, они нам не мешают, — разрешил Морис, — да и ночь на дворе…

Райн Экхарт растеряно замолчал. Кассандра разглядывала дальнего родственника с любопытством, но вполне миролюбиво, даже уважительно. Все спят, никого не позвать на помощь, а он все равно пришел, хотя мог спрятаться и подождать, пока незнакомцы уйдут. Храбрый мальчишка, хоть и боится. Жалеет, наверное, что не разыскал на верхних этажах пару-тройку бодрствующих стражников. И хорошо, что не разыскал — оставил бы семьи без кормильцев.

— Ладно, у нас еще дел невпроворот, — сказала она, поворачиваясь к безымянной могиле, и вдруг снова услышала возглас.

— Не надо! — воскликнул Райн, — вы погибнете!

Кассандра заинтересованно наклонила голову и подошла к нему поближе. Молодой человек немного подался назад, но, очевидно, вовремя вспомнил, что неприлично отступать перед женщиной, которая, в общем-то, ничем ему не угрожает. Только действительно ли не угрожает?

— Ты так боишься встретить смерть? — вкрадчиво спросила непонятная, завораживающе притягательная и жутковатая незнакомка, заглядывая ему в глаза, — Даже чужую? А что, если она уже здесь? Не бойся. Я открою тебе все двери. Открою тебе все тайны…

— Довольно!

Голос Мориса вывел Райна из ступора, парень моргнул и уставился на спутника женщины. Тактика допроса "удав и кролик" всегда удавалась Кассандре. Хоть она и не унаследовала от отца способностей к магии, но скромные гипнотические способности у нее были, а уж пугать она и подавно умела. Но здесь не требовалось усилий, к тому же молодой человек сам пытался предупредить об опасности, не так ли?

— Зачем защищать магией могилу? Кто в нее полезет? — спросил Морис, немного обойдя нового знакомого так, чтобы ненавязчиво припереть его к стенке часовни.

— Вы, например! — не растерялся тот.

Да уж, в логике и чувстве юмора парню не откажешь.

— Кто в могиле? — спросила Кассандра.

— Король Элвер.

— Ложь! Так кто в могиле? Или что?

— Я не знаю! Этого никто не знает!

— Ну что-то же ты знаешь?

— К могиле подходить нельзя, это знают все! — выпалил он, — Раньше считали, что это проклятие убитого короля, но отец не поверил, приглашал магов. Они сказали, что это защита неподвластной им природы, они не смогли ее вскрыть. Говорят, здесь нужны особенные маги, но такие здесь не появлялись. А еще говорят, это магия короля Элвера, и она подчинится его крови. Но это так, легенда…

На последней фразе Райн воспользовался тем, что ночные гости отодвинулись, избавив его от своей слишком тесной компании, и отлепился от стенки. Но не пытался сбежать, выжидая, что они будут делать дальше. Возможно, даже вызвался бы проводить до ворот. Но все пошло не так, как он надеялся.

— Я покажу тебе фокус, — сказала Кассандра.

Она обращалась к мальчишке, но беспокойство охватило не только юного сына хозяина. Райн не понял, в чем подвох, а Морис испугался за двоих нелепой выходки, которую затеяла эта сумасшедшая по неведению и полной "магической безграмотности", запоздало понял, как она рискует. Но остановить не успел.

Бывший полицейский уже предполагал, что могло произойти на самом деле. Безымянную могилу со странным "проклятьем" объявили могилой короля, когда тот исчез, а новые правители нуждались в доказательствах его смерти. На самом деле Элвер соорудил все это, еще когда был жив. И магия подчинится крови короля…

Кассандра легко, будто и не гнала чужаков неведомая сила прочь от саркофага, положила медальон с четырехконечной звездой на темную плиту. Она понятия не имела, как положено поступать в таких случаях, и сделала самое простое, что пришло в голову. Сначала ничего не произошло, а потом в воздухе медленно проступила золотистая полусфера над могилой. Ясный, чистый свет озарил сумрак кладбища, и Кассандра почувствовала, как среди могил запахло виноградом. Сладким виноградом, вином, морем, землей, нагретой под жарким солнцем ее безнадежно далекой родины, почему-то напоминающими о том, кто две с половиной сотни лет назад создал маленький надежный щит, укрывший его тайну. Тягу к неведомому, неутоленную, иссушающую жажду. Желания и стремления, ставшие алой пылью. Это походило на завораживающий, мучительный сон, и та, что принесла из небытия имя и кровь мертвого повелителя, медленно коснулась кончиками пальцев золотого купола над его фальшивой могилой. Кассандра почувствовала что-то вроде легкого удара током, и полусфера лопнула, взорвалась облаком золотистого тумана, растаявшего прежде, чем осесть на землю. Снова стало тихо и темно.

Райн Экхарт шумно вздохнул во всеобщем молчании, и женщина мотнула головой, приходя в себя. Морис уже стоял рядом, готовый помочь, но помощь не потребовалась. То есть потребовалась, но совсем не та, о которой он думал. Леди Экхарт решительно обошла могилу и скомандовала:

— Давай сдвинем плиту!

— Тяжелая, зараза! — пропыхтел Морис, упираясь в толстый каменный блок.

Кассандра обернулась на Райна и рявкнула:

— Слушай, Экхарт-младший, будешь смотреть или поможешь? И определяйся быстрее!

Парень бросился к могиле, тоже налегая на плиту.

Под совместными усилиями камень подался в сторону, а потом шумно свалился с саркофага. Грохоту вышло достаточно, чтобы заинтересовать всю бодрствующую часть стражи, но теперь, когда рядом Райн, вряд ли кто-то в замке посмеет им помешать. А почему хозяйский сынок по ночам роется в семейных могилах, пусть придумывает объяснения сам.

Могила оказалась неглубокой, не намного ниже поверхности земли. И в ней, как положено, стоял гроб. Вернее, длинный ящик, но гости не знали, как здесь делают гробы — может, именно так. Уточнять никто не стал.

— А вдруг там все-таки тело короля? — страшным шепотом спросил Райн.

— Тело короля сожгли в крематории при Главном бюро криминалистических экспертиз, это далеко отсюда. А если там кто-то и лежит, то давно уже не пахнет, не бойся! — буркнула Кассандра, выискивая, как бы подцепить ящик. Сбоку нашлись ручки, но тащить было неудобно. Пришлось сообща свеситься через края саркофага, чтобы ухватиться получше, и если бы гроб оказался тяжелым, то так просто поднять его бы не удалось. К счастью, весил он не больше досок, из которых сколочен.

Изловчившись, гробокопатели сообща извлекли находку на свет и поставили поперек могилы, Морис коротким широким ножом сорвал проржавевшие петли и сдвинул крышку. Райн затаил дыхание, но совершенно напрасно — ящик и в самом деле оказался пустым. Впрочем, не совсем. Среди остатков темного, почти истлевшего бархата обивки лежала небольшая коробка. Когда-то она была обтянута кожей с золотым тиснением, но теперь от кожи остались одни ошметки со следами позолоты. Морис все тем же ножом подцепил почти отвалившуюся крышку и облегченно вздохнул. Внутри тускло поблескивал знакомый по рисункам из Амилара (и по картине на лестнице замка), украшенный орнаментами серебряный стержень, похожий на небольшой, раза в полтора длиннее ладони, скипетр. Стало быть, Ключ большого портала нашелся. Проверить, на что он способен, не представлялось возможным — после того, как рухнул щит над могилой, медальон с четырехконечной звездой больше не подавал признаков силы. Да и испытывают магию Ключа, скорее всего, какими-то другими способами.

А Райна тем временем одолевало любопытство:

— Что это за вещь? Отец знает о ней?

— Мы берем ее себе, — предупредила Кассандра, пряча добычу во внутренний карман куртки, — Кстати, спасибо за помощь!

Она хлопнула Экхарта-младшего по плечу. Теперь оставалось надеяться, что мальчишка не поднимет шум под занавес операции, иначе уходить придется по трупам. Они-то с Морисом уйдут, а вот парня жалко. Не такой он плохой, к тому же, как известно, ничто так не сближает людей, как совместное раскапывание могил.

Как ни удивительно, Райн шуметь не стал. Он зачарованно смотрел на медальон, который незнакомка вертела в руках, и вдруг, не отводя взгляда, спросил:

— Откуда это у вас?

— А ты знаешь, что это? — заинтересовалась Кассандра.

Сама она не знала, и медальон в Амиларе не показывала — жизнь научила ее не торопиться откровенничать с первыми встречными.

— Это древний герб королевского рода Экхарт, — объяснил юноша, и тут же поправился, — только часть герба, звезда. Но его не используют с тех пор, как сменилась династия. К тому же наша семья — побочная ветвь, у нас другой герб.

Вдруг выражение его лица изменилось. Мальчишка свел воедино все факты и домыслы, и теперь пытался поверить в то, до чего додумался. Ну как его убивать, такого умного?

— Вы маг? — тихо спросил он, цепляясь за более правдоподобную, на его взгляд, версию, — Тот самый, который может разрушить защиту?

— Нет, дружок.

— Тогда… кто вы?

Теперь Экхарт-младший смотрел уже не на медальон, а в прозрачные глаза женщины, явившейся в его дом среди ночи. И внезапно понял, на кого она так сильно похожа. Если бы немедленно разверзлись небеса, и оттуда явился король Элвер собственной персоной, Райн, наверное, был бы потрясен меньше.

— Ладно, представлюсь, и закончим мелодраму. Меня зовут Кассандра Экхарт, автор этого архитектурного шедевра… — она пнула ногой саркофаг, — был моим папой. А это мой друг, Морис Лин.

Родственник подозрительно замолчал, задумался, и Кассандра не сразу сообразила, что он не каверзы хитроумные затевает, а считает ее возраст. Каков наглец! Математик фигов! И это называется — аристократические манеры!

— Не вздумай приписать мне пару сотен лет! — возмутилась она, — Я тебе даже в мамы не гожусь! Если повезет, при случае объясню, как это получилось…

Но дальше вышло еще загадочней. Райн быстро двинулся вперед, чуть не напоровшись на кулак Мориса, едва успевшего разглядеть, что мальчишка просто опускается на колено.

— Миледи… — произнес принц с самым серьезным видом, — я приветствую в нашем замке старшую рода Экхарт. Это большая честь — принимать вас.

Он и не думал подниматься, и тогда новоявленная "глава семьи" протянула руку для поцелуя — вдруг сработает? Оказалось, юноша ждал именно этого, но вместо поцелуя лишь коснулся ее пальцев лбом. Кассандра велела ему подняться. Ей уже доводилось слышать, что в этом мире старший в роду пользуется немалым авторитетом и влиянием, касающимся всех членов семьи. И старшинство определялось отнюдь не возрастом, а близостью к главной ветви семейства и положением в ней. В данном случае — близостью к ветви давно исчезнувшего короля. Пусть этот мальчик, ее невообразимо дальний родственник, никак не находил разумного объяснения ее появлению, он все таки верил своим глазам. И теперь она знала, что ему сказать.