Вайоминг утопал в цветении апреля. С каждой неделей все вокруг становилось ярче и пышнее. То же происходило с домом, навесом и сараем на ранчо Куинна. Строения, которые прежде выглядели обветшалыми и унылыми, уже были починены, покрашены, расширены, и теперь ранчо приобрело надлежащий вид. К началу третьей недели апреля загон почти достроили, землю у сарая расчистили под другой загон.

Куинн работал не покладая рук, от рассвета до заката. Он нанял еще пару работников на полный рабочий день, а кроме того, Лаки Джонсона.

Лаки, как оказалось, вырос на ранчо в Канзасе. Он был сыном старшего надсмотрщика и знал почти все о лошадях и коровах.

Хотя парень по-прежнему любил прихвастнуть и ни с того ни с сего мог взбрыкнуть, скоро каждому стало ясно, что он боготворит Куинна Лесситера. Единственный из всех, Куинн, казалось, этого не замечал. Когда Мора ему сказала, что Лаки подражает даже его манере носить шляпу, что он купил себе серебряную бляху на пояс почти такую же, как у Куинна, и стал щуриться, как он, тот лишь молча пожал плечами.

— Ну и что? Кому это мешает? Пока делает свое дело хорошо, пускай работает. Если начнет отлынивать, я быстро его выгоню. Он и глазом моргнуть не успеет, если что пойдет не так.

Но Мора подозревала, что ее муж дает поблажку молодому нахальному парню. Он приказывал Лаки так же, как и другим работникам на ранчо, но старался не ущемлять его гордости. Он дал Лаки работу, хорошо платил ему и кормил три раза в день.

Однажды в полдень, примерно за неделю до майских празднеств, Лаки повез Мору в город, чтобы она запаслась консервами, мукой и яйцами, а также присмотрела себе туфли к своему прекрасному шелковому платью.

Нелл выставила на прилавок две пары туфелек. Одни без задника, цвета сливок, с кружевными желтыми лентами, которые точь-в-точь подходили к ее платью, и простые черные, с открытым носком и с черными пуговицами. Черная обувь гораздо практичнее, Мора это понимала, — на ней не видно грязи, но туфельки сливочного цвета так ей понравились, что она долго держала их в руках, в задумчивости воображая, как идеально они подойдут к ее платью.

— Взгляните-ка, — вдруг сказала Нелл с неприязнью. Она подошла к витрине, чтобы что-то в ней переставить, и хмуро посмотрела в окно. — Этот ваш никудышный ковбой, как обычно, слоняется без дела. Я уверена, что вы дали ему какие-то поручения, сказали, что он должен делать, миссис Лесситер. Разумеется, он ведь не приехал в город только затем, чтобы молоть языком с кем-то вроде Орхидеи Коди.

Мора удивленно посмотрела на Нелл. Девушка всегда была такой приятной и услужливой, а сегодня она язва язвой. Да что с ней такое? Почему ее раздражает Лаки Джонсон?

Мора подошла к окну и взглянула на улицу из-за плеча Нелл. Лаки болтал и смеялся, явно заигрывая с упитанной, хорошенькой Орхидеей. Золотоволосая салунная девица с кошачьими глазками, вероятно, была вдвое старше Лаки. Он схватил розовое боа из перьев, которое только что было у нее на плечах, и прятал его у себя за спиной, явно не собираясь его возвращать без вознаграждения.

Решив, что так и будет, Орхидея привстала на цыпочки и поцеловала Лаки в губы, а он, усмехнувшись, снова галантно накинул ей боа на обнаженные плечи.

— Несколько минут назад он переводил Серину Уолш через дорогу и стоял и курил с ней на веранде пансиона! — воскликнула Нелл. — Разве он не должен загружать фургон, покупать доски или еще что-то делать для вас?

Тонкие брови Моры поднялись.

— Наверное, он уже закончил все дела и купил все необходимое, а теперь дожидается меня. Ты обиделась на Лаки, Нелл?

— Меня он вообще не интересует, вот нисколечко. — Девушка пожала плечами и опять встала за прилавок. — Мне только не нравится, что он такой лентяй и бездельник, то и дело валяет дурака с женщинами, которые годятся ему в матери… ну, может, в старшие сестры!

Мора засмеялась, но быстро перестала, заметив, что Нелл посмотрела на нее с раздражением.

— Не вижу ничего смешного! — Девушка выхватила у нее черные туфли и объявила: — Вы можете купить сливочные. Они вам больше нравятся.

— А ты бы хотела понравиться Лаки Джонсону? Правда, Нелл? — мягко спросила Мора.

Нелл быстро взглянула на Мору. Она стала такой же розовой, как боа Орхидеи.

— Я никогда ничего такого не говорила! — Она чуть было не задохнулась от смущения.

— Конечно, нет, Нелл, — успокаивала ее Мора, внезапно пожалев о своей откровенности. Она задела чувства девушки, столь же прозрачные, как чисто вымытое витринное стекло. — Я только высказала предположение. — Она коснулась руки Нелл. — Я права? — тихо спросила Мора.

Нелл прикусила нижнюю губу. Несколько мгновений она ничего не говорила, а стояла молча, потом ее зеленоватые глаза встретились с глазами Моры.

— Он никогда меня не замечал. Кроме того случая, когда рассердился из-за того, что я тогда попросила его быть поосторожней с Кэмпбеллами!

— Я помню.

— Он заходил сюда время от времени и что-то покупал. Так, разную мелочь. Еще до того, как вы с мистером Лесси-тером приехали в наш город. Я не знала, кто он такой, нанялся ли он к кому-то на ранчо или у нас проездом. Я хотела с ним заговорить, но постеснялась. — Нелл глубоко вздохнула. — В тот день, когда Ли Кэмпбелл схватил меня прямо тут, в магазине, и попробовал умыкнуть, я думала о нем, о Лаки. Но я не знала тогда его имени. Я представила себе, что этот парень входит в наш магазин, что я заговорю с ним, а он обратит на меня внимание. Что я ему понравлюсь и, может, он станет заходить просто ради того, чтобы поговорить со мной. Но вместо этого дверь открылась и ввалился Ли Кэмпбелл, в стельку пьяный. Они все тогда были сильно выпивши. И он… схватил меня…

— Забудь об этом, — быстро проговорила Мора, когда Нелл замолчала, и крепко обняла девушку.

— Я и забыла. Только вдруг иногда, время от времени, накатывают воспоминания. Я так хочу, чтобы этих негодяев поймали! Чтобы мужчины вернулись в город и сказали: «Все, конец! Банды Кэмпбеллов не существует!» — Внезапно Нелл принялась раздраженно расхаживать вдоль прилавка. — Но в тот день Лаки захотел отправиться за ними в погоню! Я ненавижу Кэмпбеллов, но я не хотела, чтобы он подвергался опасности. Я так боялась за него! — Она покачала головой, попыталась рассмеяться, но у нее ничего не получилось, и она продолжала дрожащим голосом. — Такпочему я должна волноваться о каком-то безмозглом бездельнике? Который ни разу и не взглянул на меня, ну, может, раз или два, не больше. Он постоянно заигрывает с женщинами легкого поведения и притворяется, будто так же лихо обращается с оружием, как опытный стрелок. Он думает, что владеет револьвером как ваш муж! Да его просто укокошат ни за грош!

— Этого не случится, если он быстро повзрослеет и познакомится с хорошей, умной девушкой, — улыбнулась Мора.

— С кем-то вроде меня? Вы так думаете? — Нелл посмотрела на Мору, и в ее глазах промелькнула надежда. Потом девушка вздохнула. — Он никогда, никогда на меня не посмотрит, не обратит внимания. Я… нет… я не тот тип женщины, который ему нравится.

— Тогда он самый настоящий болван. Ты умная, красивая, у тебя прекрасное, заботливое сердце. — Мора вдруг пошла к двери. — Я сейчас.

— Погодите, что вы делаете? — Нелл задыхалась, а Мора уже кричала в дверь:

— Лаки, ты не мог бы зайти на минуту в магазин? Пожалуйста, я тебя жду.

Парень, громко топая, вошел в магазин, держа в руках свою широкополую шляпу. Он едва взглянул на черноволосую девушку, деловито пересчитывающую яйца в корзине.

— Я могу чем-то вам помочь, миссис Лесситер?

— Да, я хотела, чтобы ты отнес кое-какие коробки в фургон. Начни вон с той. — Она указала на картонную коробку с консервами и на мешок муки рядом. Потом Мора протянула Нелл через прилавок туфли цвета сливок. Извини меня, дорогая, но мне нужна к ним коробка. Прежде чем Лаки успел взяться за коробку с консервами, Мора загородила ему дорогу и одарила сияющей улыбкой.

— Лаки, ты знаком с Нелл Хикс? Ее отец — хозяин этого магазина.

— Мы уже как-то встречались. — Лаки бросил холодный взгляд на Нелл, потом снова повернулся к Море. — Если вы уйдете с дороги, миссис Лесситер…

— Хорошо, дело в том, что я еще не закончила. Я думаю, мне придется дождаться мистера Хикса. Нужно еще кое-что приобрести для дома. Нелл предложила мне лимонада, но я отказалась, а когда увидела тебя, то подумала, может, и тебе хочется пить. Ты ведь уже давно жаришься на солнце. Так почему бы тебе не выпить прохладительного? Ты не против, Нелл?

Девушка бросила на Мору ничего не выражающий взгляд, вид у нее был совершенно отсутствующий.

— Давайте пейте, заодно получше узнаете друг друга.

Щеки Нелл стали ярче, чем боа Орхидеи. Она в отчаянии смотрела на Мору, в ее глазах был панический страх. Потом Нелл молча уставилась на стройного парня.

— Ты хочешь лимонаду?

— Нет. Но ты пей.

— Я… я тоже не хочу. Я передумала, — быстро добавила она, когда Лаки озадаченно посмотрел на нее. — Могу ли я… предложить тебе что-то еще?

Лаки оглядел прилавок, потом товары, выставленные на полках, не позволяя глазам замереть на темноволосой девушке.

— Пожалуй, стоит разжиться картами и табачком, пока я тут, — пробормотал он.

— Ты любишь играть в карты? — спросила Нелл, потянувшись к той полке, где колоды карт соседствовали с табаком. Мора с заинтересованным видом изучала лежащий на прилавке атлас, а потом стала разглядывать банки с леденцами.

— Еще как!

— Я тоже люблю. — Нелл попыталась улыбнуться, и на ее порозовевших щеках появились ямочки. — Мы с папой играем в вист почти каждый вечер. Может, захочешь составить нам как-нибудь компанию?

— Вряд ли, малышка. — Лаки нахлобучил шляпу. — Я играю только в покер и на довольно большие деньги.

— О, прошу прощения! — Глаза у Нелл сверкнули. — Я и не подозревала, что говорю с таким классным игроком.

— Я никогда не говорил, что я классный игрок. — Лаки сощурился, как обычно это делал Куинн Лесситер, когда сердился. — Я сказал только, что не играю в вист.

— Может, ты боишься проиграть? — бархатным голоском продолжала Нелл, словно он ничего не сказал. — Может быть, ты боишься проиграть женщине?

— В тот день, когда женщина выиграет у меня в любой карточной игре, я съем свои шпоры! — Он впился в Нелл горящим взглядом. — Я думаю, эти бандиты Кэмпбеллы пожалели бы, и очень крепко, если бы успели тебя умыкнуть. Ты бы их до смерти задолбала своим острым языком. А если бы и это не сработало, ты бы добила их вистом!

Лаки хлопнул себя по бедру и расхохотался собственной шутке, а Нелл побелела как снег.

Она отвернулась, задела банку с леденцами, но успела подхватить ее, прежде чем конфеты упали на пол.

Мора бросила на Лаки рассерженный взгляд. Ей так хотелось сейчас двинуть этого нахала кулаком в ухо! Парень, видимо, почувствовал, что сморозил глупость и перешел все границы приличия.

— Эй, считай, что я просто пошутил, — бросил он, подходя к Нелл и пытаясь заглянуть ей в лицо.

Она не отвечала, переставляя на полке банки с леденцами.

— Я понимаю, это не то, над чем можно шутить. — Лаки снова попытался загладить свою вину. — Ну, я имею в виду… ты, конечно, сильно перепугалась тогда. Понятное дело, конечно… — так и сыпал словами Джонсон.

— Будешь еще что-то брать? — холодно прервала его Нелл. Она повернулась и стояла перед ним, вздернув подбородок и сжав губы.

Лаки встретил ее ледяной взгляд и нахмурился, лицо его помрачнело.

— Нет, мэм, ничего больше. — Он швырнул несколько монет, забрал карты и табак и спрятал в карман жилета. Потом поднял с прилавка картонную коробку. — Миссис Лес-ситер, я буду ждать вас на улице. — Он искоса бросил на Нелл мрачный взгляд, но она не обратила на него внимания.

Когда дверь качнулась и закрылась за парнем, Мора подбежала к Нелл.

— Мне очень жаль. Обычно он более вежливый. Не возьму в толк, что это на него накатило, — говорила Мора, действительно ничего не понимая. — И с чего бы это он?

— Он меня ненавидит! — Нелл смотрела в окно на парня, который уже заприметил еще одну девицу из салуна на главной улице и шагал прямиком к ней. — И я его ненавижу!

— Я вижу. — Мора подавила вздох.

На самом же деле она видела горящие глаза Нелл, наблюдающей за парнем. Лаки снова увлекся игривой болтовней с девицей легкого поведения.

— Скоро Майский бал, — пробормотала Мора, когда девушка уложила туфли в устланную тонкой бумагой коробку и подала ей. — Может, вы сможете тогда наладить отношения.

— Да я скорее съем коровью лепешку! — Нелл расправила плечи и вернулась за прилавок, но Мора заметила, что она еще раз посмотрела в окно на Лаки и девицу, чей звонкий смех был прекрасно слышен в магазине.

Сердце у Моры перевернулось. Она понимала, что сейчас чувствует эта девчушка. Она слишком хорошо знала, каково это — увлечься кем-то, кто не обращает на тебя внимания.

«Увлечься кем-то? Кого ты пытаешься одурачить? — спросила она себя с сожалением. — Ты любишь Куинна. И даже если он более вежлив, чем Лаки по отношению к Нелл, то точно так же безразличен к тебе».

И хотя Море не показалось, что у Куинна обширный опыт по части салунных девиц, его обращение, конечно же, задевало ее. Но Мора знала свою настоящую соперницу, истинную страсть Куинна Лесситера. Она не могла вступить с ней в схватку, потому что этой страстью было неистребимое желание свободы.

Когда Серина Уолш вошла в магазин Хикса, Мора как раз собиралась уходить. Ей пришлось взять себя в руки, чтобы не уставиться во все глаза на вошедшую. Сегодня на Серине было зеленое платье из тафты с турнюром и зеленая шляпка. На плечах лежала легкая шаль цвета персика.

— Добрый день, миссис Лесситер!

— Добрый день!

Вспомнив, что говорили дамы из кружка кройки и шитья о Серине Уолш, Мора заставила себя улыбнуться и приветливо посмотрела на женщину. Она знала слишком хорошо, каково это — чувствовать себя ненужной, отвергнутой, и не хотела обижать кого-то подобным отношением. Но Мора не могла запретить себе думать о том, какие чувства Серина Уолш испытывает к ее мужу. Если эта лихая, самоуверенная щеголиха не способна завоевать сердце Куинна, то может ли она, простая, заурядная Мора Джейн Рид, даже надеяться на подобный успех?

«А почему ты думаешь, что она не завоевала его сердце? — поинтересовался у Моры противный внутренний голосок. — Может быть, она как раз и завоевала его навсегда, а на тебе он женился только потому, что ты собираешься родить ему ребенка. Он» ведь приехал не куда-нибудь, а в Хоуп. И она оказалась здесь не случайно».

«Он приехал сюда потому, что здесь его земля. Не будь смешной, Мора», — сказала она себе строго, но, встретив открытый взгляд и улыбку Серины, испытала некоторое замешательство.

— Какие симпатичные туфельки! — Взгляд Серины скользнул по туфлям цвета сливок, которые лежали в уютной глубине коробки. — Они для Майского бала?

— Да, для бала. — Мора старалась придать своему голосу тепло и искренность. — Они очень подходят к новому платью, которое я сшила для этого случая.

— О да. Вы ведь вошли в знаменитый кружок кройки и шитья! Я слышала, вас туда пригласили. — Все это было сказано с едва заметной насмешкой, но Мора заметила, как крепко руки Серины впились в сумочку. — Замечательное сборище дам, заслуживающих всяческого уважения.

— Они все были очень любезны со мной.

Очевидно, Серина была задета тем, что не входит в число членов кружка, но она прекрасно скрывала свои чувства под презрительностью. Не зная, что ей следует сказать, Мора поспешила переменить тему на другую, как ей показалось — безопасную.

— Вы будете на Майском балу, миссис Уолш?

— Разумеется. — Женщина произносила слова с едва заметным южным, тягучим, словно мед, акцентом. — Тайлеры любезно пригласили к себе весь город, они не обошли даже скандально известную вдову Уолш. — Улыбка на полных губах ничуть не смягчила откровенный сарказм в нежном голосе Серины. — Удивительно, что Куинн согласился пойти на это сборище, он не слишком-то увлекается танцами, насколько я помню. О, конечно, он бывал иногда на танцах, но не долго. Ведь он, в сущности, бирюк.

— Я знаю. Но теперь у него семья, и мы оба собираемся поехать на бал.

Вообще-то все не совсем так. Мора покривила душой, почему-то решив, что этой самодовольной Серине Уолш незачем знать, что Куинн вовсе не считает с нетерпением оставшиеся бала дни. На самом-то деле он лишь согласился ее сопровождать после слов Моры о том, что будет очень странно выглядеть со стороны, если миссис Куинн Лесситер прибудет одна на такое торжественное событие, как Майский бал. Причем Мора наотрез отказалась остаться дома в день бала.

Глаза Серины блеснули, когда она окинула Мору изучающим взглядом. Это длилось не более секунды.

— Гм-м… Ну, мы еще посмотрим. — Она рассмеялась и резко повернулась к Нелл, которая молча наблюдала за этим обменом любезностями. — Две дюжины яиц, пять фунтов сахара, по фунту картофеля и репы, — решительно потребовала Серина Уолш.

Мора поспешила выйти из магазина.

— Что-то случилось, миссис Лесситер? — спросил Лаки, размашистым шагом направляясь к ней.

— Нет, Лаки, все прекрасно. Ничего не случилось.

Но не все было так уж прекрасно. Она ревновала мужа к Серине Уолш, к женщине, которая продолжала считать, что знает Куинна лучше, чем его собственная жена. Она обнаружила, что дрожит всем телом, когда они с Лаки ехали в фургоне. Она хотела спросить Куинна об этой женщине, но не смела. Она не могла ему показать, не могла открыть то, насколько сильно он трогает ее чувства и как ей хочется, чтобы отношения между ними изменились. Узнай Куинн, как она волнуется из-за чувств, которые он испытывает к Серине Уолш, или о том, что она ревнует его к Серине, он бы заподозрил правду.

«Лучше умереть, чем разрешить ему узнать, — подумала Мора, уставившись невидящим взглядом на великолепные весенние пейзажи, мелькавшие по обеим сторонам дороги. — Я смогу жить без его любви, но я не хочу его жалости».

Потом мысли Моры перекинулись на Майский бал, первый бал в ее жизни, и она постаралась забыть о Серине Уолш. Ее платье почти готово, ей осталось только доделать рукава и пришить длинный ряд пуговиц сзади. Все это она успеет сделать за один вечер.

Перед ужином Мора достала корзиночку для шитья, которую отыскала в металлическом сундуке в доме Куинна. Она вынула из нее шкатулку для украшений, подаренную ей Ма Дункан. Там лежало десять крошечных, изящных жемчужных пуговиц, они очень украсят ее новое желтое платье. Мора поставила корзинку у дивана, чтобы поднять себе настроение, а сама начала чистить картошку, чтобы приготовить жаркое из цыпленка, поскольку обнаружила, что это одно из любимых блюд Куинна.

Мора трудилась энергично, думая о предстоящем бале и о вкусном обеде, который она приготовит к приезду Куинна домой с пастбища. Она и не заметила промелькнувшей по окну тени, не видела темной высокой фигуры, которая всматривалась внутрь, оглядывала дом снаружи, затем скользнула к задней части дома, на секунду показалась в окне кухни и спряталась.

Она не слышала ничьих шагов, не видела человека, скользнувшего за деревья, когда неподалеку показался Куинн с работниками.

Мора только на секунду почувствовала укол страха, услышав топот лошадиных копыт. Но когда она увидела мужа и работников, то посмеялась над собственной глупостью.

Ма Дункан сказала бы сейчас: «Значит, твой час еще не пробил. Бог миловал». И вся эта тревога лишь оттого, думала Мора, что она устала, ее немного тошнило в конце дня от запаха жаркого, она хотела, чтобы ее платье было готово, чтобы Куинн пришел в восторг, увидев его.

Мора накрывала на стол, а мужчины умывались, и она забыла о своих страхах.