Три корабля Чёрной Бороды, в очередной раз, напали на одиночный торговый корабль, отставший от каравана во время сильного шторма. После абордажа, и недолгого рукопашного боя, пираты, одержав верх, взяли в плен весь экипаж — всех, кто не погиб в схватке. Как обычно, пленникам связали руки, и их всех выстроили в две шеренги, на палубе ихнего же корабля. Довольный Чёрная Борода, держа, в одной руке, бутылку рома, а в другой — пистолет, прошёлся по палубе, оглядывая пленников. Пираты, как всегда, скучились в группы, стояли и ждали дальнейших распоряжений. Тич глотнул, из бутылки, очередной глоток рома, и крикнул помощнику, приказав ему, своим хриплым голосом:

— Одноглазый, пересчитай добычу!

Одноглазый, с дымящейся трубкой в зубах, и с попугаем на левом плече, начал пересчитывать захваченных матросов, а Тич и Индюк решили осмотреть верхнюю палубу судна. Они обошли палубу, и осмотрели корабль. Тич сделал глоток рома, и промычал, глядя на мачту судна:

— Тысяча чертей! Мы, этот флейт продадим с большой выгодой, торговцам на Кубе, или на Ямайке.

— Продадим, Тич, — поддакнул Чёрной Бороде, стоявший рядом Бурбуль, сверкая своими бегающими глазками.

— А потом, его же, захватим и ограбим, — ответил Индюк, держа в руке, стволом вниз, пистолет, и, сощурив левый глаз. — И, ещё раз продадим.

Индюк, дико, улыбался, и стал ждать, что скажет Тич.

— Соображаешь, Индюк, — похвалил Индюка Чёрная Борода. — Не зря, я назначил тебя своим вторым помощником.

От похвалы Тича, Индюк сделал довольный сладкий вид, и заулыбался, ещё более дико и прикольно.

Тич сделал очередной глоток рома. Затем, он и Индюк подошли к Одноглазому, который продолжал пересчитывать пленных моряков, и остановились возле него. Тич сложил пистолет на перевязь, сделал, из своей бутылки ещё один глоток рома, и, глядя на Одноглазого, спросил его:

— Пересчитал?

Одноглазый ещё полминуты загибал пальцы, и продолжал считать. Наконец, он повернул голову к Чёрной Бороде, вытащил трубку изо рта, взяв её в левую руку, и, сделав довольный вид и, состряпав умную харю, ответил:

— Сто шестнадцать пленных, Тич.

Незаменимый попугай запрыгал на плече у Одноглазого, и заверещал:

— Сто шестна-адцать! Сто шестна-адцать! Сто шестна-адцать!

Чёрная Борода, Индюк и Одноглазый, ещё раз, обошли всех пленников. Тич сделал очередной глоток рома, засверкал глазами и обрадованно воскликнул, глядя на захваченных пленных моряков:

— Хороший подарок на день рождения нашему другу Дракону!

Попугай, сидевший на плече у Одноглазого, захлопал крыльями, и закричал:

— Драко-он — наш дру-уг! Драко-он — наш дру-уг! Драко-он — наш дру-уг!

Тич, от радости, захохотал:

— Ха-ха-ха!!!

— Ха-ха-ха!!! — захохотали пираты, вслед за Чёрной Бородой.

— Ты погляди, Индюк, какие красавцы, а! — радостно воскликнул Тич, обращаясь к Индюку, и, делая очередной глоток рома из бутылки.

— Дракон будет доволен нашим подарком, — ответил Индюк.

В эту секунду, к Тичу подбежали два шустрых пирата, и один, из них, доложил:

— Мы осмотрели все трюмы. Они, до отказа, забиты всевозможным товаром.

Тич, ещё раз, по-хозяйски, прошёлся по палубе, оглядывая своим пиратским взглядом связанных пленников, после чего, сделав глоток рома, приказал пиратам:

— Всех пленных заковать в кандалы и цепи, и запереть в трюмы! Всех мёртвых — за борт! Сменить флаг!

Индюк, тут же, начал раздавать команды и приказы, и пираты принялись за выполнение приказов Чёрной Бороды. Захваченных пленников, они стали заковывать в цепи и кандалы, и препровождать их в трюмы, а всех мёртвых, в том числе и погибших пиратов, стали выкидывать за борт. Уже, через три минуты, над кораблём развевался, на его мачте, пиратский чёрный флаг — весёлый роджер — череп, над скрещенными кинжалами.

Одновременно, пираты, как обычно, при захвате судна, приступили к грабежу трюмов, кают и других помещений захваченного корабля. Каждый пират, как обычно, хватал, себе в собственность, всё то, что под руку попадалось — одежду, украшения, оружие, ценные вещи. Пираты ссорились, дрались и перестреливались при разделе вещей. Гвалт, шум, свист и гам стояли на всём захваченном судне. На грабёж судна, Чёрная Борода отвёл, как обычно, один час.

Тич подошёл к Одноглазому, и распорядился, сделав глоток рома:

— Одноглазый! Выдай, всем пиратам, ром и вино. И, каждому пирату — по дукату.

— Будет исполнено, Тич, — ответил Одноглазый, сделав очередную затяжку табачного дыма из своей трубки, и кивнул своим красным носом.

— Хочу-у ро-ома! Хочу-у вина-а! — закричал попугай, прыгая на плече.

Одноглазый повернулся, и, вместе с попугаем на плече, побежал исполнять приказ Чёрной Бороды.

Затем, Тич повернулся к Индюку, сделал, из бутылки, очередной глоток рома, поправил свою треугольную шляпу, добродушно уставился на Индюка, и распорядился:

— Индюк! Этот корабль, теперь, наш! Со всем его содержимым. Товар, мы продадим Дракону. Корабль продадим на Ямайке, или на Кубе. А пока, будешь капитаном этого корабля, Индюк! Придумай судну новое имя, назначь экипаж, и слушайся меня.

Индюк обрадовался. Он давно мечтал стать капитаном, и его мечта, наконец, сбылась, пусть, даже, и временно. Индюк побежал в капитанскую каюту, располагаться в новой должности, находясь, вне себя от радости.

В этот миг, к Чёрной Бороде подбежал всегда розощёкий Бурбуль, и, резвым тоном, спросил:

— Ставить ли, на пленных, охрану, Тич.

— Ставить, Бурбуль, ставить! — ответил радостный Чёрная Борода, и сделал очередной глоток рома из своей бутылки.

Усердный Бурбуль побежал исполнять все свои обязанности, а Тич, как всегда, в таких случаях, решил прогуляться по захваченному судну.

Прошёл час. Все пираты весело пьянствовали, получив по дукату, а также, несколько бочонков рома и вина. Тич, ещё раз, прошёлся по палубе, сделал глоток рома, и громко крикнул, на всю палубу, всем своим пиратам, приказывая, грубым хриплым голосом:

— Курс — на остров Кенгуру! К Дракону в гости! Дракон, нас всех, приглашает на свой день рождения! Дракон, нас всех, приглашает на свой праздник! Держим курс к Дракону! Дракон — наш самый лучший друг!

— Курс — на остров Кенгуру! — крикнул Индюк своему, только что назначенному, им же, штурману.

— Ура!!! Дракон — наш друг! — закричали и загалдели пираты, радуясь тому факту, что скоро, им предстоит длительный отдых, на берегу.

Тич, глядя на паруса, с восторгом, прокричал:

— Больше сотни здоровых рабов! Это — прекрасный подарок Дракону!

Чёрная Борода сделал ещё один глоток рома, обтёр рот левой рукой, и громко скомандовал:

— По кораблям!

— По кораблям! — закричали Индюк и Одноглазый.

— По-о кор-рабля-ям! По-о кор-рабля-ям! — заверещал всегда незаменимый и неутомимый попугай Барон, с плеча Одноглазого, во всё своё птичье горло.

— Да здравствует, Дракон! — закричали пираты, бегая по палубам, и рассосредотачиваясь по четырём кораблям, выполняя распоряжения Тича, Индюка, Одноглазого и других начальников, рангом пониже.

Тич быстро перебрался на свой флагманский корабль, который был захвачен им и его пиратами в одном из прошлых налётов, и которому Тич дал новое имя — "Буйвол". На его мачте, Чёрная Борода установил флаг, отличный от весёлого роджера, а именно — чёрный флаг, на котором был изображён скелет, держащий дротик, и одиноко падающее, пронзённое сердце, с падающими, вместе с сердцем, каплями и брызгами крови. Тич надеялся, что такой флаг принесёт ему большую пиратскую удачу. На двух других боевых кораблях Чёрной Бороды реял самый любимый пиратский атрибут — весёлый роджер; на одном корабле развевался чёрный флаг, с изображением черепа, над скрещенными кинжалами, на другом — реял чёрный флаг, с изображением черепа, над скрещенными костями.

Следом, за Чёрной Бородой, все пираты быстро рассредоточились по кораблям. Два пиратских корабля отстыковались от захваченного флейта, и все пираты заняли свои штатные рабочие места. Тич сделал глоток рома, и оглядел весь океан своим полупьяным взглядом. Он дождался, когда пираты третьего корабля, который, непосредственно, не участвовал в абордаже, а лишь, вблизи подстраховывал два других, на шлюпках, доплывут до своего парусника, и все поднимутся на борт. Наконец, всё было готово к возобновлению плаванья, и Тич, сделав глоток рома, довольным тоном, приказал:

— Полный вперёд! Да здравствует Дракон!

— Полный вперёд! — разнеслась команда Чёрной Бороды, на всех кораблях.

Пираты, на полном ходу, взяли курс на остров Кенгуру, в царство Дракона. Довольные, захваченной добычей, пираты затянули свою любимую песню, об известном, когда-то, пирате капитане Кидде, который, за свои разбои, был повешен ещё 23 мая 1701 года:

— Моё имя — Вильям Кидд!

Ставьте парус, ставьте парус.

Рядом, чёрт, со мной, стоит,

Абордажный нож блестит!

Ставьте парус!

Дым, от залпов — словно шлейф!

Ставьте парус, ставьте парус.

Я свищу — ложитесь в дрейф,

Открывайте, сами, сейф!

Ставьте парус!

Пираты пели, и получали удовольствие от собственного пения. Они все, конечно же, знали, о печальном финале Вильяма Кидда, и что он, просмолённый, и обтянутый цепями, болтался на виселице, на набережной реки Темзы, в Лондоне, очень и очень долго, в назидание всем другим пиратам всего мира. Но, несмотря на это, каждый пират Чёрной Бороды мечтал стать, таким же лихим пиратом, каким был при жизни пират Вильям Кидд, или таким, каким является их главарь Тич Чёрная Борода. Пираты, на всех кораблях, с большим удовольствием продолжали петь песню, которая восхваляла пиратское сословие, и их образ разбойничьей жизни:

— Никнут вражьи вымпела!

Ставьте парус, ставьте парус.

Нас с купцами смерть свела.

В пасть акулам, их тела!

Ставьте парус!

Никто, из пиратов, не собирался оказаться на виселице, и повторить участь Вильяма Кидда и других пиратов, постоянно попадающих, в руки правосудия. Все они надеялись, что их никто никогда не поймает, и они, с особым усердием, продолжали петь:

— На добычу, я лихой!

Ставьте парус, ставьте парус.

Льётся золото рекой.

Краше нет, судьбы такой!

Ставьте парус!

Пиратские песенки, среди пиратов, были очень популярны, и звучали, на кораблях Чёрной Бороды, очень часто. Когда песенка заканчивалась, пираты, тут же, затягивали другую пиратскую песню. Так продолжалось, пока им не надоедало петь.

Чёрная Борода, и все пираты, были в приподнятом настроении. Они плыли в гости к своему лучшему другу — Дракону, и поэтому, не могли нарадоваться, отчего и пели свои любимые пиратские песни. И, в их паруса, дул хороший попутный ветер.

__

Корабль Тигр, с большой крейсерской скоростью, мчался по океану, к острову Кенгуру. Юлия Иголочка возложила на себя всё командование боевым походом, против Дракона, и являлась капитаном корабля. В паруса плывущей джонки, дул попутный ветер. На мачте, рядом с вперёдсмотрящим, сидел попугай штурмана, и зорко осматривал горизонт, во все стороны. Попугай, в переводе на европейские языки, имел имя Боцман, и, время от времени, он кричал:

— Мы Дракона не бои-и-мся! Мы Дракона не бои-и-мся!

Штурман взял птицу в плаванье, так как они с попугаем, были неразлучными друзьями. И попугай исправно исполнял свои обязанности — он добросовестно веселил команду. Штурман, и два его помощника, заботились о птице, кормили его и поили пресной водой. Попугая, быстро, полюбила вся команда.

— Я — Боцман! Я — Боцман! — кричал, очень часто, попугай.

И хотя, обязанности боцмана, на корабле, исполнял опытный моряк Дун Фэй, тот на попугая не обижался. Юлия, хоть и руководила, всем на корабле, однако, она опиралась на штурмана, который знал морское дело в совершенстве, и на других опытных моряков, что были в команде, и старалась придерживаться всех их советов.

Юлия пригласила штурмана и Дэна в свою каюту, и они все склонились над картой, уточняя рассчитанный курс, и составляя план дальнейших действий.

— Надо высаживаться на восточном берегу острова, — предложил Сян. — Дракон живёт в западной части острова.

Сян обозначил на карте примерное место, где он предлагал высаживаться команде.

— Мы попробуем, незаметно, подойти ко дворцу. Мы постараемся поразить Дракона в схватке, — предложил Дэн, рассматривая карту, и, обозначенное на ней место предполагаемой высадки, и точку, где располагался дворец.

Юлия, немного, подумала, и спросила штурмана:

— А сколько, у Дракона, воинов?

— Много, — ответил, тут же, Сян.

— Но, рабов, однако, ещё больше, — предположил Дэн.

Юлия посмотрела на Дэна, потом, на Сяна, и, советуясь, спросила:

— Ну, что? Высаживаемся на восточном берегу? Решено?

— Решено, — ответил штурман Сян.

— Решено, — согласился Дэн, взяв карандаш, и выделив, ещё раз, то место на карте, которое предложил Сян Ин.

Тут, в открывшуюся, от качки и ветра, дверь, влетел попугай, и, махая крыльями, закричал, во весь свой голос:

— Дракону, нас не запуга-ать! Дракону, нас не запуга-ать!

Все трое засмеялись, и вышли па палубу. Стояла тёплая солнечная погода. Море было спокойное, а тёплый ветер обдувал палубу свежим воздухом. Юлия полюбовалась китайскими парусами, и, довольная, сказала Дэну:

— Если, ветер будет таким же, попутным, то, через два месяца, мы будем на острове Кенгуру.

— Если, Дракон, нас, не потопит в пути, — заметил Дэн.

А корабль, всё мчался и мчался вперёд, по водной морской глади. Иногда, казалось, что люди не выдержат морских трудностей, но экипаж состоял из отважных людей, и все были полны решимости, положить конец разбойнику Дракону, и его тюремному царству.

День проходил, за днём. Джонка Тигр неслась по волнам. С каждым днём, приближался час битвы с Драконом.

__

Корабли Чёрной Бороды пришвартовались к причалу острова Кенгуру. Встречали Тича, и его пиратов, сам Дракон, и его свита. Дракон был пьян. Пьяными были, и члены его свиты — Дракон, все его чиновники и служители продолжали пьянствовать. Пьяными, были, и все пираты. Чёрная Борода, как всегда, не выпускал из рук бутылку с ромом. Он распорядился вывести, для Дракона, захваченных пленников, и предстал перед Драконом. Затем, Тич отбил протокольные поклоны, бросил взгляд вверх, и начал здороваться и приветствовать Дракона:

— Здравствуй, Великий Дракон! Здравствуй, мой друг! Я и мои пираты долго плыли к тебе. Я лично, и все мои пираты, поздравляем тебя с днём рожденья, — с твоим славным юбилеем. Будь, вечно счастлив и богат!

Пираты Тича закивали головами, и стали поздравлять Дракона.

— Поздравляем! — выкрикнул, всегда прикольный Индюк.

— Будь, вечно счастлив! — Выкрикнул, резво, Бурбуль, уставив свои сверкающие, и, хитро бегающие глаза, вверх, на головы Дракона.

— Будь, вечно богат! — сладко, добавил Одноглазый, уставив свой глаз на голову Завр.

У Дракона загорелись, от радости, все его глаза. Он, весёлыми взглядами, оглядел Чёрную Бороду и его пиратов, и, в ответ, дружелюбной интонацией, всеми головами, хором, поприветствовал своего лучшего друга:

— Здравствуй Тич! Здравствуйте, друзья! Благодарю тебя, и всех твоих славных пиратов, за поздравления. Я приветствую тебя, и всех твоих храбрых пиратов!

Чёрная Борода сделал жест для своих пиратов, и, глядя вверх, на головы Дракона, радостно ему сказал:

— Принимай подарки, мой друг!

Пираты вывели невольников, и выставили связанных пленников перед Драконом, чтобы тот, мог их хорошо разглядеть. Пьяный Дракон, всеми шестью глазами, оглядел невольников, и поблагодарил Чёрную Бороду:

— Буль-бим-бо! Благодарю тебя, Тич! Я распоряжусь, выдать тебе, и твоим доблестным пиратам, в дар, от меня, десять бочек серебряных пиастров, — сказала голова Завр.

Пираты обрадовались, и одобрительно загудели. Чёрная Борода поглядел на Саида, хлебнул из бутылки глоток рома, прищурил левый глаз, поправив свою треугольную шляпу, и сказал:

— А Саиду, в дар от меня — десять женщин!

Тич сделал очередной глоток рома, и позвал своих помощников:

— Эй, Одноглазый! Индюк!

Одноглазый и Индюк подбежали к Чёрной Бороде. Одноглазый курил свою трубку, а попугай Барон, как обычно, сидел на его плече. Чёрная Борода сделал очередной глоток рома, и приказал им:

— Всех женщин — на берег! Саид жениться собирается.

— Женщин, на бе-е-рег! Женщин, на бе-е-рег! — закричал попугай, с плеча своего хозяина.

Одноглазый и Индюк побежали выполнять приказ. У Саида, радостно засверкали глаза. Он ждал этого подарка, и очень обрадовался. Хилл сказал Саиду, похлапывая его по плечу:

— Я сдержал своё слово, Саид. Чёрная Борода привёз, по моему заказу, для тебя, десять женщин.

Через четверть часа, на берег, с кораблей, пираты вывели десять женщин. Саид осмотрел их всех, одним взглядом, и злобно ахнул. Все они оказались преклонного возраста.

Лицо Саида перекосилось. Всем женщинам, на вид, было от пятидесяти до шестидесяти лет, и большинство из них были полноватой комплекции. Среди них, не было ни одной молоденькой, и Саид, до предела, разозлился.

Саид бросил взгляд, сначала, на Хилла, потом, на Чёрную Бороду, затем, на женщин, потом, вновь, на Хилла.

Саид раскрыл рот, от растерянности. Он не ожидал такого подвоха. Чёрная Борода подошёл ближе к Хиллу, сделал глоток рома, из бутылки, и, с деловым видом, как ни в чём ни бывало, сказал Хиллу:

— Десять женщин, как ты и заказал, Хилл.

Хилл, с прикольным взглядом, поглядел на женщин, потом, на Саида. Тич сделал глоток рома, из бутылки, и, обращаясь к Саиду, сказал ему, словно сделал большое одолжение:

— Для тебя старался, Саид. Ты, ведь, говорят, жениться собрался. Принимай подарок, от меня.

Саид никак не мог прийти в себя. Затем, он поглядел на Тича, и недовольно крикнул:

— Они, же, все старухи!

Чёрная Борода, слегка, переменился в лице, затем рявкнул Саиду:

— Ка-кие старухи!? Да, я, для тебя, самых сочных женщин отобрал!

Тич, ещё раз, сделал глоток рома, и продолжил корчить вид, что делает Саиду сверхподарок.

— Ну, уж, нет, Тич, — завозражал Саид. — Забирай, своих старух, себе.

Хилл молчал. Одноглазый и Индюк пожимали плечами. Дракон, молча, наблюдал за происходящим. Тич поглядел на Дракона, показал рукой на Саида, и, обращаясь к Дракону, недовольно сказал:

— Вместо того, чтобы спасибо сказать, ещё и капризничает. Да, я, за них, две тысячи пиастров выложил!

— Пятьсот пиастров, Тич, — крикнул Одноглазый, поправляя Тича.

— Болван, — рявкнул Тич, оглянувшись на Одноглазого.

Тич сделал очередной глоток рома, взглянул, вверх, на Дракона, и продолжил:

— Пятьсот пиастров, я заплатил, о Великий Дракон, из своего кармана…

— Из моего, Тич, — вновь, поправил, Чёрную Бороду, Одноглазый.

— Болван! — вновь, рявкнул Тич на Одноглазого, оглянувшись, на того, недовольным взглядом.

Тич глотнул рома, и продолжил:

— Из нашего кармана, пришлось выложить, за этих женщин, пятьсот пиастров, о Великий Дракон, а Саид недоволен, подарком.

— Чем недоволен, Саид? — спросил Дракон Саида, головой Завр, глядя, всеми головами, то на Саида, то на женщин.

Саид сделал пару шагов, от Хилла, в сторону Тича, и возмущённо крикнул Дракону:

— Пусть, всех, этих старух, Тич, себе и забирает.

Чёрная Борода сделал очередной глоток рома, и приказал Одноглазому:

— Одноглазый, отправь, всех этих женщин, назад, на корабль, в трюмы. Мы их продадим в ближайшем порту. Подарок забракован.

Но, тут, вмешался Дракон, и голова Кавр крикнула:

— Нет, нет, нет. Саиду нужно жениться.

Дракон повернул голову Кавр, на Саида, голову Тавр, на женщин, и голова Завр, всем, крикнула:

— Объявляю, всех этих женщин, жёнами Саида. Объявляю Саида, мужем, всех этих женщин.

Голова Кавр сказала, оглядев, всех вокруг:

— Пусть, все видят, как я забочусь о своих подданных.

Саид побледнел, и, спустя пять секунд, упал в обморок. К упавшему Саиду, подбежали Хилл, Одноглазый, и Индюк.

— От ра-а-дости! — воскликнул попугай Барон, своим попугайским голосом.

— От радости, — поддакнул Хилл, согласившись с попугаем.

Все три головы Дракона переглянулись. Голова Завр вздохнула, с облегчением, и крикнула всем:

— От радости!

Саид очнулся. Он поднялся, и завозражал:

— Мне, эти бабки, не нужны.

Дракон сделал шаг вперёд, и голова Завр сказала:

— Можешь разводиться, Саид.

— Но, по закону, — добавила голова Кавр.

— По закону, — значит, через год, — пояснила голова Тавр закон, который действовал в царстве Дракона, на острове Кенгуру, в отношении браков и разводов.

Все три головы Дракона переглянулись, между собой, и голова Кавр распорядилась, дав приказ, своим стражникам:

— А пока, увести всех новых жён Саида к нему, в его замок.

К женщинам, подошли несколько стражников, и повели, их всех, в сторону замка Саида. Саид был крайне расстроен, и имел очень бледный вид. Он разобиделся на Дракона и на Чёрную Бороду, а также, на Хилла. Дракон, левым глазом головы Завр, подбадривающе, подмигнул Саиду, и дал новое распоряжение другим своим стражникам:

— Увести, всех новых моих рабов на серебряный рудник! — приказала голова Завр.

К невольникам подбежали стражники, вооружённые плетьми и пистолетами, и повели всех невольников по дороге, ведущей на серебряный рудник.

Наконец, Дракон, весело объявил:

— Вы, друзья мои, все знаете, что завтра, у меня юбилей! — крикнула голова Завр, всем, кто находился вокруг.

— Праздник! День рождения! — крикнула, радостно, голова Тавр.

— Мне, завтра исполняется ровно пятьсот лет, — сказала, всем, голова Кавр.

Попугай Барон запрыгал на плече у Одноглазого, и прокричал:

— Пятьсо-от ле-ет! Пятьсо-от ле-ет!

Чёрная Борода сделал глоток рома, из своей бутылки, и поздравил друга ещё раз:

— Я, и мои славные пираты, поздравляем тебя, мой друг.

Дракон, головой Тавр, сказал, в ответ:

— Спасибо, за поздравления, Тич.

— Спасибо, за подарок, Тич, — поблагодарила, того, голова Завр.

— Рабы, мне, всегда нужны, — промычала голова Кавр.

— Правители из разных стран прислали мне поздравления и много подарков, — похвалилась голова Тавр.

— Порт не прекращает разгрузку кораблей, ни на минуту, — сказала голова Завр.

— Они все, меня, боятся, — хвалясь, сказала голова Кавр.

— Ха-ха-ха!!! — захохотал Дракон, дико-предико, всеми тремя головами.

— Ха-ха-ха!!! — захохотали все придворные и пираты.

Через пару минут, хохот стих. Дракон осмотрелся, по сторонам, и голова Завр спросила всех:

— Где, министр культуры Бонифаций?

На центр, перед Драконом, выскочил бородатый и причудливо разодетый министр культуры Бонифаций, и, хриплым грубым голосом, пробормотал:

— Я здесь, Ваше Трёхглавие!

Дракон осмотрел его, с ног до головы, и спросил:

— Бонифаций, всё ли, готово к моему празднику?

Министр культуры закивал головой, и, с чувством исполненного долга, ответил:

— Всё готово, Ваше Трёхглавие!

Дракон одобрительно кивнул головами, и голова Завр, для всех, сказала:

— Всё готово.

— Завтра, повеселимся, друзья мои, — добавила голова Тавр.

— А теперь, все во дворец. Обедайте и отдыхайте, до утра, друзья мои, — сказала голова Кавр всем, кто находился вокруг.

Толпа разбойников Чёрной Бороды, вместе с ним самим, и все придворные, двинулись во дворец, вслед за Драконом. Обескураженный и оскорблённый Саид плёлся, опустив голову, вслед за развесёлым Хиллом.

— Я сдержал своё слово, Саид, — обернувшись, улыбаясь и ёрничая, сказал ему Хилл, поднимаясь по парадной лестнице во дворец, вместе с толпой. — Пообещал тебе, что будет, у тебя, десять жён. Сказано — сделано!

Хилл захихикал.

— Забирай их себе! — рявкнул на Хилла, Саид.

Толпа, уже, не обращала внимания на Саида, и все поднимались по ступенькам, с шумом и гамом, во дворец Дракона, где их всех ждал стол, с изобилием водки, рома, вина, пива и всевозможных яств.

Отобедав и вдоволь напившись, уставшие пираты разошлись, по выделенным им помещениям, и все они, уснули до утра, а придворные, и служители Дракона отправились по своим и служебным делам.

__

Наступило утро, и начался грандиозный праздник, устроенный Драконом, в честь своего юбилея. Сразу, после завтрака, Дракон вышел на парадное крыльцо своего дворца, где его ожидали все придворные, служители со всего царства, и пираты Чёрной Бороды, с ним самим. Проиграл драконовый государственный гимн, после чего, был произведён салют в три залпа, из батареи, рядом стоявших, пушек. Министр культуры руководил праздником, и строго следил за исполнением плановых мероприятий. На центр, перед Драконом, вышел придворный поэт и подхалим Пьер, и зачитал, в честь Дракона, торжественный стих:

— О, наш любимый, наша радость,

Тебе, сегодня — пятьсот лет,

Твой день рожденья дарит сладость,

Будь счастлив, и живи без бед.

Дракон, с очень довольным видом, сверху вниз, всеми своими головами, смотрел на своих придворных, служителей и пиратов, и слушал, восхваляющие его, стишки. Пьер закончил читать первую строфу, и, тут, другой придворный поэт Омар, продолжил:

— Дракон Великий, Царь Всесильный,

Ты светишь, словно, яркий свет.

Твой юбилей — восторг всемирный,

Живи, ещё, — сто тысяч лет!

Тридцатилетний Омар был, у Дракона, на хорошем счету, и был, у него, в числе любимчиков. Омар, как и Пьер, старался, изо всех сил, чтобы угодить Дракону. И было ясно, что стишки Пьера и Омара, очень понравились Дракону, так как, у того, радостно сверкали все глаза у всех трёх голов. Омар закончил читать стишок, и премьер-министр вышел на центр, встал перед Драконом, и показал, на приготовленные двенадцать сундуков, и сказал тому:

— Ваше Трёхглавие! Дорогой Дракон! Мы все — придворные, служители, друзья, — поздравляем тебя с днём рождения, с пятисотлетием. И, в честь этого славного юбилея, мы все, дарим тебе подарки. Эти двенадцать сундуков, с драгоценностями, мы дарим, тебе.

Дракон оглядел сундуки, всеми своими глазами, и голова Завр сказала:

— Благодарю всех, за подарки, и поздравления.

Голова Тавр добавила:

— Эти подарки, однако, состоят из разворованных, у меня же, драгоценностей.

Головы Завр, Тавр, и Кавр переглянулись между собой, а Хилл и придворные ждали дальнейших празднеств.

— Эти подарки, я думаю, будут, вновь, разворованы министрами и придворными, — заметила голова Кавр.

— Всё равно, спасибо всем, — сказала довольная голова Завр.

Завр, Тавр и Кавр, вновь, переглянулись, и голова Завр сказала, придворным:

— Всё равно, мы рады.

— Унести подарки в мою сокровищницу! — распорядилась голова Тавр.

Хилл дал знак рукой, и группа рабов, под руководством нескольких охранников, понесли сундуки в сокровищницу дворца. В эти секунды, по распоряжению министра культуры, был дан очередной салют из орудий, в три мощных залпа.

После салютного залпа, музыканты и придворный хор исполнили новую песню, в честь Дракона, на стихи Пьера — "Драконовы короны", за которые Пьер, недавно, получил герцогский титул, и на музыку, написанную общим трудом придворных музыкантов. Песня Дракону очень понравилась, и после её исполнения, вновь, прогремел трёхзалповый салют, предусмотренный программой праздника. Затем, Пьер, вновь, зачитал очередной стишок:

— Взойди зарёй, над всей Вселенной,

И уничтожь своих врагов.

Живи, на белом свете, вечно,

Пей водку, царствуй, будь здоров!

Омар закончил:

— Твой трон — великий символ власти,

Тебе, друзья подарки шлют.

Ты деньги даришь, нам, для счастья,

Мы, в честь тебя, даём салют!

Прогремел очередной салют, в десять залпов. Дракон был доволен и имел очень радостный счастливый вид. Он сделал шаг, и с сильным грохотом и шумом, начал спускаться с крыльца, после чего, Дракон, головой Завр, скомандовал:

— Все, на стадион!

Все придворные, пираты и служители Дракона выстроились в карнавальные колонны, и вслед за самим Драконом, устроив, для себя весёлое карнавальное шествие, двинулись на стадион по широкой государственной дороге. На стадионе намечались спортивные состязания спортсменов царства Дракона, и все, с нетерпением, жаждали спортивных и гладиаторских зрелищ. Стадион находился в одной миле от дворца, и Дракон, весело, на двух задних лапах, вышагивал впереди, под весёлую музыку и барабанный бой, возглавляя карнавал. Через интервалы, колонны придворных, пиратов Чёрной Бороды, и служителей Дракона, в карнавальных одеждах и масках, радостно шли и веселились, стараясь не отставать от Дракона. Спустя полчаса, все были на стадионе, и расположились на трибунах. Дракон занял своё место в большой драконовой ложе, и, немного погодя, началась церемония открытия спортивного турнира.

Наконец, начался долгожданный спортивный праздник.

Первыми состязались борцы. Через час, в финале, выявился победитель, и сам Хилл одел, ему на шею, золотую медаль, под аплодисменты и гул трибун.

Дракон, также, аплодировал лапами, и взмахами крыльев, выражая свои эмоции в ходе состязаний. Он, как и все, кричал, свистел, хлопал глазами, и бурно выражал свои чувства.

После борцов, соревновались бегуны, боксёры, метатели молота, метатели копья, лучники, штангисты и другие спортсмены драконова царства, которые, все были его служителями и придворными.

После состязаний по прыжкам в высоту, на смертельный поединок, вышли два гладиатора, которых, через десять минут, в итоге, унесли, тяжело израненными, под рёв трибун, на которых находилось около трёх тысяч человек.

Закончились спортивные состязания, соревнованием колесниц. Хилл одел, на шею победителя, последнюю медаль, после чего прошла краткая церемония закрытия спортивного праздника.

Дракон, и все придворные, были очень довольны. По окончании церемонии закрытия спортивных игр, Дракон, и все, кто был на трибунах, выдвинулись к театру. Дракон со свитой, и все служители, придворные и пираты пришли на театральную площадь, которая раскинулась перед стадионом, у театра, и Дракон поднялся на небольшую трибуну, вместе со свитой. По команде Хилла, начался небольшой парад войска Дракона. Принимал парад Хилл, а командовал парадом Саид. Войско было небольшое, и парад быстро закончился. Перед Драконом прошли, строем, три сотни воинов пехоты, и небольшая конница. Тем не менее, Дракон остался доволен войском, и по окончании парада, все направились в театр. Дракон устроился в своей ложе, и целых три часа, с интересом, смотрел, вместе со своими придворными, служителями и пиратами, мюзикл. Придворные актёры были на высоте, и мюзикл, также, понравился Дракону, и всем зрителям, что находились в зале. Мюзикл закончился, и Дракон, а также все придворные, служители и пираты вернулись в окрестности дворца.

Быстро стемнело, и были зажжены все фонари, установленные на столбах, вокруг дворца. Дракон развалился на ровной деревянной площадке, и по его распоряжению, министр культуры дал знак рукой, и начался концерт. Придворные музыканты и певцы старались изо всех сил, и Дракон остался всеми доволен. Дракон слушал, и наслаждался музыкой. Через два часа, концерт закончился, и, тут же, на большой танцевальной площадке, перед дворцом, начался бал-маскарад. Музыканты играли весёлую музыку, а все пираты, придворные и служители Дракона, одев маски, плясали и веселились. Плясал и веселился сам Дракон. Через два часа, бал-маскарад закончился и над дворцом, и, всюду вокруг, был устроен грандиозный фейерверк, а пушки дали, ещё один салют, в десять залпов.

Наконец, все праздничные мероприятия были закончены, и довольный Дракон, головой Завр, подвёл итог:

— Буль-бим-бо!

Голова Тавр сказала:

— Все, во дворец!

— В главный зал, — сказала голова Кавр.

— Я даю грандиозный пир, для всех вас, в честь моего юбилея, — сказала голова Тавр.

Все обрадовались. Уставшие и проголодавшиеся придворные, служители и пираты, вслед за самим Драконом, всей толпой, ринулись во дворец, на предстоящий весёлый и изобильный пир.

__

Дверь в камеру, где находились Клякса и его товарищи, отварилась.

— Свиньи! — раздался грубый рёв пьяного охранника, ввалившегося в камеру. Охранник размахивал плетью. Он был недоволен разговорами, которые доносились в коридор, и зашёл в камеру "развлечься", то есть, постегать плетью рабов, и показать, лишний раз, свою власть.

— Принцесса, на скале Змеиной горы, кормит мух, а вы будете кормить Дракона! — взвизгнул охранник, и нанёс удар плетью, по спине Кляксы.

— Ай! — взвизгнул, от боли, Клякса.

— Молчать! — заорал недовольный страж режима, размахивая плетью, над головой Кляксы, устрашая, тем самым, его и всех остальных невольников.

Наконец, охраннику надоело размахивать плетью просто так, и он решил пройтись ею по спинам всех рабов. Охранник размахнулся, и ударил плетью, по спине Кляксы, ещё раз. Клякса согнулся, от боли, и, вновь, взвизгнул. Рассвирепевший охранник нанёс ещё один удар по спине Кляксы, и размахнулся в очередной раз. Рядом стоявший, Фикса быстро сориентировался в обстановке, и со всей силы, находясь сбоку, огрел охранника по голове своим огромным кулаком. Охранник опешил. Фикса, со всей силы, ударил кулаком охранника, ещё раз. Охранник, сначала, схватился за голову, потом, медленно упал, потеряв сознание, и выпустил из рук свою плеть. Невольники соскочили со своих нар, и несколько рабов окружили лежащего охранника, растерявшись в ситуации, и, не зная, что делать дальше. Наконец, Клякса осознал ситуацию, и крикнул:

— Его надо связать!

— Снимай, с него, одежду! — приказал Фикса Кляксе, взяв, на себя ответственность за сложившуюся ситуацию.

— А дальше, что? — спросил один, из невольников.

Капитан поглядел на этого раба, и подал голос:

— Охрана пьяная. У них есть инструменты, и мы снимем, с себя, кандалы и цепи. Нужен кузнец.

К капитану подошёл, тяня за собой кандалу, один из рабов, и сказал ему:

— Я был кузнецом.

— Прекрасно, — обрадовался Клякса, снимая с охранника одежду. — Главное, всем соблюдать тишину!

Наконец, Клякса снял, с охранника, одежду, протянул её Фиксе, и предложил ему:

— Одевай. Ты, у нас, самый здоровый.

Фикса начал переодеваться. Он скинул, с себя, полурваную одежду, и отдал её Кляксе.

— Его, нужно, одеть в мою одежду, — приказным тоном, предложил Фикса, кивнув на охранника, валяющегося на полу.

Невольники, быстро одели одежду Фиксы на охранника, и связали его плетью. Фикса одел, на себя, одежду охранника, затем, взял из кармана, своей новой одежды, какую-то тряпку, и заткнул ею рот охранника. Клякса взял пистолет охранника, осмотрел его, и сделал вывод:

— Заряженный.

— Возьми его. Если что, стреляй, и не промахнись, — сказал, тихо, Кляксе, капитан.

Фикса перешагнул, через охранника, оглядел всех невольников, и приказал:

— Цепями и кандалами, не греметь. Все, за мной! И тихо!

Фикса открыл, настежь, дверь. В коридоре, освещавшемся свечой, стоявшей в подсвечнике, на стене, почти в самом углу, никого не было. Невольники старались не греметь цепями, и осторожно, бесшумно тянули свои кандалы.

Фикса уткнулся в какую-то дверь, и приоткрыл её. Он отошёл от двери, подошёл, тихо-тихо, к свече, горящей в подсвечнике, прикреплённому к стене, взял этот подсвечник со свечой, вновь, подошёл к двери, осветил её, и заглянул за дверь.

— Ага! Мастерская. Та самая, где нас перезаковывали, — шепнул он Кляксе и капитану, увидев кузнечные инструменты для заковывания рабов.

Невольники вошли в мастерскую, в которой, их всех, перезаковывали в цепи и в кандалы, и Фикса приказал тому невольнику, который назвался кузнецом:

— За работу! Быстро, и как можно тише!

Клякса, после того, как в мастерскую вошёл последний невольник, закрыл дверь. Кузнец-невольник взял инструменты, и, быстро снял с Фиксы цепи и кандалу.

— Молодец! — похвалил, кузнеца, Фикса.

Кузнец-невольник вручил Фиксе инструменты, и попросил его проделать ту же операцию, и снять с него цепи и кандалу. Фикса начал расковывать товарища. Но, у него плохо получалось, несмотря на всевозможные подсказки кузнеца. Наконец, через четверть часа, ему, с большим трудом, удалось снять кандалу, а ещё через десять минут, Фикса, кое-как, снял с невольника-кузнеца, и цепи. Фикса вручил ему инструменты, и приказал:

— Расковать всех! Поторопись!

Кузнец-невольник начал, по очереди, освобождать от цепей и кандалов всех своих товарищей. Вскоре, все рабы были раскованы. Освобождённый от оков, Клякса почувствовал облегчение. В его голове забрезжила надежда обрести свободу.

Фикса, полушёпотом, сказал всем:

— Кузнечные инструменты с собой возьмём.

Друзья его поняли, и молча распределили, между собой, кое-какие кузнечные инструменты, прихватив, на всякий случай, ещё и топор и кое-что ещё, по мелочам, что под руку попалось, и что могло бы, пригодиться в их положении.

Затем, Фикса открыл дверь. Он увидел, что в коридоре никого нет.

— За мной! — скомандовал Фикса, махнув всем рукой.

Рабы вышли в коридор. Впереди, шёл Фикса. Он, очень тихо, крадучись на цыпочках, подошёл к двери комнаты охраны. Фикса отварил эту дверь, сначала чуть-чуть, а потом, открыл дверь настежь. В комнате валялись и храпели пьяные надзиратели. Сохранивший полное самообладание Фикса, на цыпочках, подошёл к старшему из них, и снял, с его пояса, связку ключей. Затем, он взял, несколько висящих на стене ружей и пистолетов, принадлежащих надзирателям, в охапку, и направился к выходу. Пьяные спящие надзиратели никак не отреагировали. Фикса вышел из комнаты, и вручил оружие своим товарищам:

— Разбирай оружие, — сказал он, им всем, шёпотом.

Невольники, тут же, разобрали ружья и пистолеты. Капитан сказал Фиксе, тихо-тихо, на ухо:

— Нужны пули и порох.

Фикса вернулся в комнату охраны. Через пять минут, он вернулся с двумя сумками. Фикса вручил одну сумку Кляксе, другую, капитану, и сказал им, шёпотом:

— Порох и пули. Будете всем выдавать, по необходимости.

Фикса закрыл дверь комнаты, со спящими в ней пьяными надзирателями, после чего, быстро подобрал нужный ключ, сунул его в замочную скважину, и запер дверь на замок. Все вздохнули с облегчением. Фикса быстро подошёл к двери той камеры, где ещё полчаса назад находились все они, и закрыл дверь на ключ, закрыв, таким образом, связанного надзирателя. Затем, Фикса обошёл и открыл все камеры, и, убедившись, что в них никого нет, подошёл к товарищам, и сказал:

— Там, никого больше нет. Надо, уходить.

— Ключи, нужно, взять с собой, — сказал капитан, — по дороге, выкинем, где-нибудь в лесу.

Фикса бросил связку ключей в сумку с пулями, что была в руках Кляксы.

— Пусть, там лежат, — наказал Фикса. — По дороге, выкинем.

Фикса двинулся к выходу, дав знак рукой своим товарищам, чтоб те следовали за ним. Пленники двинулись за Фиксой. Фикса взял, у одного из товарищей, ружьё. Он открыл выходную дверь барака. То, был выход во двор. Коридор, сразу же, освежило морским воздухом, а в глаза рабов брызнул солнечный свет. Солнце близилось к закату. Барак был окружён большим каменным забором, и единственным выходом, из загона, являлись большие ворота, которые охранялись дежурным стражником — часовым. Стражник был пьян, и ничего не соображал. Фикса, в одежде охранника, пошёл к воротам, а его друзья пригнулись и затаились. Фикса приготовился стрелять, но стражник, обращаясь к Фиксе, крикнул:

— Это, ты, Махряк?

Фикса понял, что стражник принял его за своего, и решил не стрелять.

— Я! — не растерявшись, крикнул, в ответ, Фикса.

Пьяный, и ничего не подозревавший, стражник хлебнул, из фляжки, вина, и в это время, Фикса сделал два львиных прыжка, и, со всего размаха, ударил прикладом, растерявшегося стражника, по голове. Стражник упал, потеряв сознание. Фикса махнул рукой, своим товарищам. Он быстро взял из сумки, которую держал Клякса, связку ключей, моментально подобрал нужный ключ от замка ворот, вставил ключ в замочную скважину, повернул его, и ворота открылись. Клякса взял ружьё, у лежащего стражника, и протянул его одному из пленников. Фикса распахнул ворота — выход был свободен.

— Бежим! — приказал всем, Фикса.

Все выбежали за ворота. Фикса закрыл ворота, и для надёжности, закрыл ворота на ключ.

— Надо, бежать в лес, в центр острова, — предложил Клякса Фиксе, показывая рукой, в сторону леса.

— Бежим! — согласился Фикса.

Все побежали за Фиксой и Кляксой, в сторону леса, вглубь острова, по неведомой дорожке. Через милю пути, они, с дорожки, свернули на тропинку, и продолжили бег в лес, в центр острова. Солнце стало скрываться за горизонт, вскоре, полностью скрылось, и быстро наступила ночная темнота. Невольники всё бежали и шли, бежали и шли, не останавливаясь ни на минуту. Капитан бежал и шёл последним, и подгонял всех, кто отставал, заставляя тех, бежать и идти быстрее. Невольники, попеременно, бег сменяли на быстрый шаг, потом, снова, переходили на бег, затем, вновь, шли быстрым шагом. Через два часа, уставший Фикса остановился. Вся группа подтянулась к Фиксе, и, тоже, остановилась. Все запыхались. Через десять минут, Клякса отдышался, и сказал Фиксе:

— Надо бежать. Скоро, начнётся погоня.

Фикса поглядел на небо. Светила яркая луна, и яркие звёзды. К Фиксе подошёл капитан, который никак не мог отдышаться, и, тяжело дыша, предложил Фиксе:

— Нам, нужно отыскать пещеру. Там, недолго, мы можем находиться в безопасности.

Фикса кивнул головой. Прошло ещё пять минут, и Фикса всем приказал:

— Бежим!

Все, вновь, побежали за Фиксой. Лес, от дворца, произрастал в пятнадцати милях. Невольники бежали с небольшими перерывами. Наконец, ещё через три часа, все рабы были в эвкалиптовом лесу. Дальше начинались невысокие горы, покрытые лесом. Фикса остановился, и крикнул:

— Стой. Пять минут, отдохнём. Уставшие беглецы подтянулись к Фиксе, и остановились на короткий отдых. Фикса поглядел на капитана, вопросительным взглядом, и спросил его:

— Куда дальше?

— Вглубь леса, к пещере! — ответил капитан, показывая рукой направление, где находилась спасительная пещера.

Прошло пять минут, и Фикса приказал, всем:

— Бежим!

Фикса побежал по тропинке, в сторону, направление которой показал капитан. Все невольники побежали, вслед за Фиксой, по незнакомой тропе.

__

В главном зале дворца проходил запланированный большой пир. Дракон, его свита, служители, придворные, Чёрная Борода и его пираты праздновали и веселились, отмечая юбилей Дракона. Огромный длинный стол, установленный в два ряда, вместил почти всех желающих попировать. На полу, вокруг, валялись пьяные, перепившие лишнего, многие пираты и придворные. В центре зала, как обычно, разлёгся сам Дракон, и пил вино, ром и водку из бочек, заранее заготовленных, для него. Пьяненькие мухоловы и мухобои, добросовестно отгоняли от тела Дракона мух, комаров, и других разных насекомых и пауков. Стол ломился от яств и спиртного, и все, кто умел красиво говорить, периодически, то там, то тут, провозглашали тосты в честь Дракона. Музыканты, время от времени, играли весёлую музыку, и пели песни.

Министр культуры Бонифаций решил провозгласить очередной тост. Он дал знак рукой, и музыканты перестали играть. Бонифаций встал, поднял фужер с ромом, и сказал всем:

— Нашему любимому Дракону — пятьсот лет! Славный юбилей! Выпьем же, ещё раз, за счастье нашего любимого Дракона!

— Выпьем! Выпьем! — послышались пьяные выкрики.

Все встали, подняли, наполненные ромом и вином, фужеры и бокалы, чокнулись, и выпили тост за Дракона, после чего, все сели и стали закусывать.

Дракон, не вставая, и уже опьяневший, вместе со всеми, выпил, в честь себя, и за своё счастье, три бочонка рома, и сказал:

— Благодарю вас, друзья мои, за то, что вы все меня очень любите!

Тут, в зал вбежал один из стражников. Он запыхался, и был очень взволнован. Стражник подбежал ближе к Дракону, слегка отдышался, и, глядя, снизу вверх на голову Завр, закричал во всё горло:

— Ваше Трёхглавие! Ваше Трёхглавие!

Было видно, что стражник долго бежал, очень торопился, и сильно устал.

— Что случилось? — громко спросил Хилл, стражника.

Дракон, всеми тремя пьяными головами, поглядел на вбежавшего стражника.

Стражник, крепко держа в руках ружьё, крикнул Дракону и Хиллу:

— Рабы, из дворцового загона, сбежали, похитив оружие у охраны.

Дракон, вдруг, отрезвел, раскрыв все три пасти.

— Сбежали? — спросила голова Завр.

— Похитили оружие?! — завопила, обозлившаяся голова Кавр.

— Немедленно, догнать! — заорала голова Тавр.

— Поймать! — крикнула голова Завр.

— Уничтожить! — гаркнула голова Кавр.

Хилл и Саид, тут же, принялись расталкивать охрану. Но, все были, уже, очень сильно пьяные, и Хилл рассвирепел.

— Да, есть ли, хоть один трезвый?!?! — возмущался Хилл, видя, что в зале нет ни одного трезвого стражника.

Наконец, Хилл и Саид, под вопли Дракона, сумели растолкать дюжину пьяных, но, ещё немного державшихся на ногах, служителей Дракона. Они выстроились перед Хиллом и Саидом, спьяну, не очень хорошо понимая, что от них требует Дракон, Хилл и Саид.

— Догнать, догнать их! — приказал Хилл.

— Быстрее, быстрее! — кричал Дракон, всеми тремя головами, щёлкая от злобы, зубами всех трёх пастей.

Наспех, собранный отряд побежал к выходу, в погоню, за сбежавшими пленниками. Дракон, моментально посинел от злобы:

— Куда смотрел главный шпион? — заорала голова Завр.

— Франца — ко мне! — приказала голова Тавр.

Хилл, тут же, приказал, одному из стражников, вызвать главного шпиона.

— Я его, в порошок сотру! — заверещала голова Кавр.

Затем, Дракон распорядился вызвать, немедленно, своего колдуна Феликса, служившего Дракону двадцать семь лет:

— Хилл! Немедленно, вызвать ко мне моего колдуна Феликса, — приказала голова Завр.

— Исполню, немедленно, Ваше Величество, — ответил Хилл.

Хилл послал за колдуном Феликсом одного из стражников, и распорядился дать, тому, коня.

Дракон очень доверял колдуну Феликсу. Хилл, Саид, и сам Дракон удалились в уединённый кабинет, и пьянка, всех остальных, далее, продолжалась без них.

— Они далеко не уйдут, — сказал Хилл Дракону.

— Через пару часов, посланный за ними, вдогонку, отряд, их всех настигнет, и вернёт в загон, — сказал Саид.

Дракон не находил себе места. Он, вновь, позеленел от злобы.

— И, такое, в день моего важного юбилея! — прорычал Дракон, хором, всеми тремя головами.

— В моём царстве, ещё никто, никогда, не убегал! — завопила голова Завр, злобно, мотая своим языком.

— Это, значит, первый побег, — сказал, тихим голосом, Саид.

— И, последний! — решительно произнёс Хилл, успокаивая Дракона.

Дракон нервничал, и был вне себя от ярости. Хилл набил трубку табаком, закурил и предположил:

— Скорее всего, они попытаются спрятаться в пещере.

Дракон нервно заверещал, поочерёдно, всеми тремя головами:

— Сейчас, они ещё в лесу. Но, я не могу их обнаружить ночью! Я не могу их обнаружить днём в густом лесу! Я, наконец, не могу сжечь свой собственный лес! Лес меня защищает от многих бед. Их должны поймать мои стражники и воины! Я всем хорошо плачу!

Саид прошёлся взад-вперёд, и, лишний раз, с опаской, предупредил Хилла и Дракона:

— У них, несколько ружей и пистолетов, а также, много пуль и пороха.

Дракон, очень сильно рассвирепел:

— Они смогут перебить отряд погони, — прокричала средняя голова.

Хилл вспомнил о принцессе:

— Они пойдут похищать принцессу.

— Пойдут, — согласился Саид, — и, наверное, завтра, или послезавтра.

Дракон прошёлся, вокруг стола, и распорядился, головой Завр:

— Хилл! Устроить, к утру, засаду на подступах к скале.

— Будет исполнено, Ваше Трёхглавие, — ответил Хилл.

Хилл повернулся к Саиду, и приказал:

— Саид, распорядись устроить засаду на подступах к скале. С двух сторон. Назначь самых лучших воинов. Отряды Билла и Шакала. Да, побыстрей! И готовь к сражениям свой отряд.

Саид, тут же, удалился исполнять приказ, а Дракон и Хилл остались ждать колдуна Феликса. Дракон не находил себе места, и, как маятник, передвигался из угла в угол, создавая, вокруг себя, шум и грохот. Хилл, всё время, также, не находил себе места, и нервно ходил вокруг стола, на котором горела свечка, ярко освещая, всё вокруг. Стояла тёмная ночь, и Хилла тянуло ко сну. В кабинет ввалился пьяный Чёрная Борода, держа в руках бутылку вина.

— Ку-уда де-елся мо-ой лучши-ий дру-уг? — спросил, пьяным голосом, Тич. — Во-от, он! — гаркнул Тич, уставившись на Дракона, вверх, на голову Завр.

Тич хлебнул, из бутылки, глоток вина, и начал успокаивать Дракона:

— За-автра, все-ех беглецо-ов, поймаю-ют. Не-е на-адо, паникова-ать.

— Благодарю, тебя, мой друг, за поддержку, — сказал Дракон, головой Завр, Тичу. — Но, лучше, перестраховаться, чем недостраховаться.

Тич прошёлся, вдоль стола, сел на стул, хлебнул из бутылки очередной глоток вина, поглядел, сначала, на Хилла, потом, на Дракона и, встав со стула, сказал:

— Пра-аздник, есть пра-аздник. Мы-ы ждё-ём, все-ех ва-ас, дру-узья.

Тич, пьяной походкой, вышел из кабинета, а Дракон и Хилл остались в кабинете. Они ждали Феликса, и очень надеялись на его колдовскую квалификацию, и на его советы.

Феликс, никак, не появлялся. Побег рабов, из загона, стал для Хилла и Дракона громом среди ясного неба. Больше всего, Дракон боялся, что сбежавшие устроят на острове беспорядки, и поднимут восстание рабов. Хилл боялся потерять свой пост, который ему достался с большим трудом.

А Чёрная Борода вернулся за стол, и продолжил пьянствовать, вместе со всеми, кто находился в зале. Пираты и придворные пили ром и вино, ели, закусывали и веселились, а многие курили табак из трубок. Тич налил полный фужер вина, и выпил.

В этот момент, пираты, под музыкальное сопровождение придворных музыкантов, запели весёлую пиратскую песенку:

— Мы любим деньги и вино,

Наш труд — морской погром!

Когда, нам дьявол подмигнёт,

Мы, на грабёж, уйдём.

Веселись и будь пьяным, пират,

Сатана — наш учитель и друг.

Черти, в радость, на пир прилетят,

И акулы запляшут, вокруг.

Многие пираты и придворные, радостно, плясали. Плясал и пел, вместе со всеми, и сам Тич Чёрная Борода:

— Нам, верный путь укажет ром,

И ведьма даст совет.

Мы — полкоманды перебьём,

И схватим встречный флейт!

В океане, нас, денежки ждут,

Скоро будет удачный разбой.

В порту, дамочки, к нам, прибегут,

И, вновь, пьянка польётся рекой.

Пираты и придворные Дракона веселились. Вина, рома и закуски, на огромном столе, было полным-полно. И даже, попугай Барон плясал, на плече у Одноглазого, и пел, вместе со всеми пиратами:

— Весёлый роджер нас ведёт,

Пиастры нас зовут.

К нам, в помощь, нечисть приплывёт,

Нам, тучи подпоют.

Пусть, монеты в карманах звенят!

Пусть, к нам, реки вина потекут!

Пусть, алмазы на теле блестят!

Пусть, красотки, за нами, бегут!

Пираты и придворные прекратили петь и плясать, и все уселись за стол. Тич налил полный фужер вина, встал, и всем крикнул, приказным тоном:

— За Дракона!

— За Дракона! — с радостью, подхватили все пирующие.

Тич, и все остальные, выпили по фужеру вина за любимого ими Дракона. Затем, Тич, опьяневший от обилия выпитого им спиртного, налил в большой фужер ром, вытащил из кармана горсть пороха, бросил её в фужер, взял фужер в левую руку, и поджёг всё его содержимое, от подсвечника. Порох, в фужере, вспыхнул и зашипел. Дым и пороховой запах стали распространяться по залу. Тич, улыбаясь и сверкая глазами, смотрел на шипящее пламя, затем, поднёс фужер к своей пасти, и, опрокинув его, залпом, выпил всё содержимое фужера, вместе с пламенем, проглотив его без всяких усилий. Все служители Дракона раскрыли рты от удивления. Тич улыбался. Он поставил пустой фужер на стол, налил в него вина, встал в полный рост, и начал хвалиться, жестикулируя рукой и головой:

— Я — брат Сатаны!

Тут, Тич ударил себя кулаком в грудь, глядя, сверкающими глазами, на пирующих, и продолжил:

— Я — Эдвард Тич! Я — Чёрная Борода! Меня, уже два года ловит всё Британское Адмиралтейство!

Тич захихикал:

— Хи-хи-хи…

— Хи-хи-хи, — захихикали пираты, и все, кто находился за столом.

Затем, Тич прожестикулировал рукой, и крикнул, пьяным голосом:

— Английский король Георг хочет мне отрубить голову!

Тич, снова, захихикал:

— Хи-хи-хи…

— Хи-хи-хи, — вновь, захихикали все пираты и придворные, слушая Тича.

Глаза Чёрной Бороды засверкали, как солнечные зайчики.

Тич перестал хихикать, и оглядел всех, вокруг себя, грозным взглядом.

— Но, меня им, не поймать! — рявкнул Чёрная Борода. — Мой учитель и капитан, известный пират Карибского моря, старина Хорнигольд, меня, когда-то, многому научил.

Чёрная Борода обвёл взглядом всех сидящих за столом, и, ударив себя в грудь, воскликнул:

— Тысяча чертей! Я воевал в войне за испанское наследство! На каперских кораблях! Я — опытный морской волк!

Все сидящие за столом, его внимательно слушали, хотя, пираты знали его биографию, почти, наизусть. Тич хлебнул, из фужера, ещё два глотка вина, и продолжил, слегка качаясь:

— Я — Брат Сатаны! Даже, губернатор Северной Каролины, и вся его канцелярия, работают на меня. У меня, от них — каперское свидетельство. Часть пиратской выручки и добычи, я им отправляю — губернатору, и его канцелярии.

Тич прожестикулировал рукой, усмехнулся, и сделал заключение:

— Вот почему, меня не поймать Британскому Адмиралтейству. Никогда!

Тич захохотал.

— Ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха!!!

Пираты, как и было положено, также, захохотали.

— Ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха!!!

Хохот стих, и Тич хлебнул из фужера ещё три глотка вина. Затем, он продолжил свой монолог для всех, кто сидел за столом, и хоть немного что-то понимал:

— Когда, я женился в тринадцатый раз, а это было недавно, так вот, — на моей свадьбе был, в качестве самого почётного гостя, местный губернатор! Захочу — куплю португальского короля! С потрохами! Вместе, с испанской королевой!

Тич допил фужер с вином, оглядел пирующих, поставил пустой фужер на стол, погладил свою бороду, и продолжил:

— Сколько взяток, я им выплатил! Губернатор Северной Каролины Чарльз Иден, ох и любит, когда я ему деньги дарю. В обмен, на его услуги, разумеется. Он, можно сказать, мой почётный пират! Только, на берегу.

Все, кто находился в зале, внимательно уставились на Чёрную Бороду. Эдвард Тич, вновь, оглядел всех пирующих своим пронзительным взглядом, и начал переключаться на другие темы:

— Город Бристоль, где я родился, был ко мне неблагосклонен. Я рос, почти без родителей, в бедности. А быть бедным везде, а особенно в Англии, сами знаете, не очень-то почётно.

Тич, ещё раз, прошил своим острым сверкающим взглядом всех своих пиратов, и придворных Дракона, что сидели неподалёку, и которые продолжали его внимательно слушать, взял со стола новую бутылку с вином, поставил её возле своего пустого фужера, после чего, продолжил:

— И, в тысяча шестьсот девяносто втором году, когда мне было двенадцать лет, я стал юнгой на военном корабле. Я связал свою жизнь с морем и океаном.

Чёрная Борода откупорил бутылку, вновь поставил её возле своего фужера, и начал рассказывать о своих давних и уже, полностью, сбывшихся мечтах:

— Но, с первых дней службы в королевском флоте, у меня было две мечты. Первая мечта — стать знаменитым пиратом! Вторая мечта — стать лучшим другом Дракона!

Чёрная Борода взял бутылку, намериваясь наполнить вином свой фужер, и, жестикулируя левой рукой, радостно улыбаясь, сказал:

— Прошло много лет, и мои две светлые заветные мечты сбылись. Я стал знаменитым пиратом! Я стал лучшим другом Дракона!

Тич наполнил фужер вином, поставил на стол бутылку, сделал, из фужера, два глотка, и тут, вдруг, держа в руках фужер с вином, и ухмыляясь, перешёл на свою личную жизнь:

— Нынешняя, тринадцатая моя жена, оказалась дрянью и дурой.

Чёрная Борода сделал ещё один глоток вина и продолжил:

— Как и все предыдущие.

Тич сделал ещё глоток вина из фужера, после чего продолжил свой монолог:

— Я, их всех, вовремя выгонял, из своей жизни. Нынешнюю жену, тоже, пора выгонять.

Тич сделал, ещё, глоток вина, и, усмехнувшись, сверкая глазами, прорычал:

— Все мои бывшие жёны пребывают в добром здравии, и все эти мерзкие гиены, только и желают мне, чтобы я в океане утонул.

Тич сделал небольшую паузу и глубокий выдох. Глаза его продолжали хитро сверкать, и бегали по всем сторонам, насквозь пронизывая всё вокруг. Все, в зале, притихли. Затем, он взял фужер вина, допил его до дна, и крикнул, стуча себя в грудь, кулаком:

— Но, не бывать этому! Я — Эдвард Тич! Я — Брат Сатаны!

Тич бросил пустой фужер вина на стол, и, вдруг, беспричинно, неспеша, вытащил с перевязи один пистолет, и, почти не целясь, выстрелил в сторону, сидящих напротив, немного наискосок, придворных, и дико-предико захохотал. Пуля сбила с министра финансов шляпу, которая отлетела на десять шагов в сторону, а все сидящие, возле министра финансов придворные, вместе с ним самим, моментально нырнули под стол, где уже валялось много, отключившихся от перепоя, спящих и храпящих пиратов и придворных.

— Ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха!!! — хохотал Тич, видя, как в зале установились переполох и атмосфера испуга.

Тич вытащил, с перевязи, другой заряженный пистолет, и произвёл неприцельный выстрел в другой край стола, в сторону своих же пиратов, где сидели, в этот момент, Индюк и Одноглазый, с попугаем на плече. Тич, не прекращал хохотать. Пуля попала в наполненый вином фужер, который держал в руках Индюк, собираясь его выпить. Пуля разбила фужер, вдребезги. Индюк, Одноглазый, с дымящейся трубкой в зубах, и, сидящие, возле них, пираты, перепугались, и, моментально юркнули под стол. Попугай Барон взлетел, вверх, и закричал:

— Кошмар! Кошмар!

— Ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха!!! — продолжал хохотать Чёрная Борода.

Попугай, камнем, влетел под стол, вслед за Одноглазым и Индюком.

— Тич офо-наре-ел! — крикнул попугай, под столом, возмущаясь стрельбой.

Тич сунул оба отстрелянных пистолета в гнёзда перевязи, и вытащил два других заряженных пистолета, после чего, выстрелил, сначала в сторону группы музыкантов, потом, в сторону мраморной статуэтки Дракона, стоявшей у стены. Первая пуля попала в контрабас, расколов его корпус на две части, а вторая пуля угодила в статуэтку Дракона, разбив её на множество осколков. Музыканты, тут же, побежали из зала, побросав свои инструменты.

— Ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха!!! — хохотал Чёрная Борода.

Тич сунул отстрелянные пистолеты в гнёзда перевязи, вытащил ещё два заряженных пистолета, и, неглядя, произвёл два выстрела в потолок. Обе пули попали в люстру, которая, тут же, вместе с горящими свечами, установленных на ней, упала прямо на праздничный стол, произведя сильный грохот. За столом, в это время, уже никого не было. Отрезвели, даже, самые пьяные, кроме тех, кто валялся в зале и под столом, отдыхая с перепоя. Кто-то, от стрельбы Тича, спрятался под стол, кто-то, выбежал из зала, кто-то, продолжал спать на полу. А Тич хохотал. Свечи, на упавшей люстре, сразу потухли, и в зале установилась полутемнота. Теперь, зал освещался, лишь, боковыми свечами, что стояли в подсвечниках, на стенах. А Чёрная Борода всё хохотал и хохотал.

Все шесть заряженных пистолетов были исстреляны, и Тич, наконец, успокоился. Пираты и придворные стали вылазить из-под стола, и возвращаться на свои места.

Чёрная Борода, вдоволь навеселившись стрельбой, сел на скамью, взял со стола большой мосол зажаренной баранины, обеими руками, впился в него своими огромными зубами, и начал закусывать.

__

Фикса, Клякса и ещё двадцать их товарищей, через лес бежали по тропинке, вглубь острова. Они понимали, что укрыться можно только в пещере. Бежали с кратковременными остановками, стараясь побыстрее, и как можно дальше, уйти от места заточения. Настало утро, и стало очень быстро светать. Клякса почувствовал погоню, и оглянулся назад. Он увидел, гонющихся за ними, стражников Дракона.

— Погоня! — крикнул Клякса товарищам.

Фикса остановился, и крикнул всем:

— Стой!

Все остановились. Видно было, как пьяные стражники и охранники Дракона, приближались.

— Подготовить оружие! — приказал Фикса, всем.

— Надо подпустить их ближе, — шепнул Клякса Фиксе.

— Подпустим, — согласился Фикса.

Невольники приготовили ружья и пистолеты, и стали ждать приказов от Фиксы. Наконец, отряд Дракона показался из-за деревьев и зарослей.

Послышался пьяный крик командира отряда:

— Они, должны быть рядом!

— Они, далеко, не уйдут, — крикнул его помощник.

Капитан прицелился в командира отряда. Все невольники приготовились к отражению погони. Наконец, отряд воинов Дракона приблизился на достаточное расстояние, и Фикса скомандовал:

— Огонь!

Невольники произвели залп выстрелов, из ружей.

Командир драконова отряда, подстреленный капитаном, упал замертво. Несколько служителей Дракона, также, упали, сражённые пулями. В отряде погони, началась паника. Беглые рабы стали перезаряжать оружие. Воины Дракона открыли бесприцельную стрельбу в сторону обороняющихся, но их пули пролетали мимо.

— Огонь! — ещё раз, на всякий случай, скомандовал Фикса.

Невольники открыли шквальный огонь по преследователям, из всех ружей и пистолетов, что были у них в наличии. Клякса, также, прицелился и выстрелил, и, к своему удивлению, он увидел, как подкосился и упал стражник, в которого он целился. У каждого невольника, было, либо ружьё, либо пистолет, прихваченные ими у стражников при побеге, и они уверенно вели стрельбу по своим врагам.

Воины Дракона падали, один за другим, сражённые пулями.

— Они все пьяные, — заметил Фикса, обращаясь к Кляксе, который произвёл очередной выстрел и перезаряжал ружьё. — А значит, метко стрелять они не могут.

То, что служители Дракона были пьяные, было видно ещё издалека. Этот факт придавал, обороняющимся, дополнительные силы, и они, ни на секунду, не прекращали стрельбу.

Наконец, спустя два часа, весь небольшой отряд Дракона был обезврежен. Раненые и убитые воины Дракона лежали на земле. И вот, сражённый пулей, упал последний из преследователей.

— Всё! — сказал Клякса Фиксе, вытирая пот со лба.

Фикса оглянулся, и посмотрел на товарищей.

— Потери, есть? — спросил он, их.

— Потерь, нет, — ответил капитан.

Фикса присел на землю, также, вытер пот со лба, и приказал:

— Забрать, у убитых и раненых, оружие и боеприпасы. Раненых не добивать! Быстрее!

Невольники обошли место дислокации, перебитого ими отряда, и забрали всё оружие и боеприпасы, что было у убитых и раненых. Затем, все побежали по тропе, вглубь острова, к спасительной пещере. Никто не знал точно, где находится эта пещера, так как, никто из них, никогда в ней не был. Невольники, лишь, от кого-то из рабов, знали, что к ней ведёт лесная тропа, по которой они и бежали.

Наступило утро. Солнце стало подниматься над головой. Птицы галдели и щебетали в тропическом лесу. Невольники почувствовали, забытый ими, вкус свободы, и ускорили бег.

-

Джонка Юлии приближалась к своей цели. Дни, посреди океана, бежали один за другим. Прошло много недель, и, наконец, после долгого плавания, над кораблём разнеслось:

— Земля!

Кричал вперёдсмотрящий.

— Земля?! — обрадовалась Юлия, глядя на Дэна.

Весь экипаж знал, что остров Кенгуру должен, вот-вот, показаться из-за горизонта.

Юлия Иголочка и Дэн подбежали к штурману.

— Земля! — подтвердил штурман. — Это — остров Кенгуру, на котором живёт царь Дракон.

Из-за горизонта, вдалеке, стала показываться земля.

— Вот, его тюремное царство, — сказал Дэн, вглядываясь вдаль, в сторону острова.

Матросы, и все воины Юлии, уставшие от плавания, стали осматривать приближающийся остров. Через два часа, корабль Тигр приблизился к берегу, на расстояние в двадцать миль. Юлия вытащила подзорную трубу. Она оглядела остров, ничего подозрительного не заметила, и дала трубу Дэну. Дэн взял трубу, и внимательно оглядел остров.

— Далеко. Никого не видно, — заключил Дэн.

— Подплывём ближе, и тогда, оценим обстановку, — сказала Юлия Дэну, глядя в сторону острова, и, поправляя свою треугольную шляпу.

Вдоль корабля, над палубой, взад вперёд, летал попугай Боцман и громко кричал:

— Остров Кенгуру! Остров Кенгуру!

Джонка Тигр, с востока, подходила к острову. Начиналось утро, и поднималось тропическое солнце. Весь остров, с его восточной стороны, был покрыт тропической зеленью, а на берегу произрастали высокие пальмы. Ещё через два часа, корабль подплыл к острову на расстояние пяти миль. Юлия, вновь, оглядела остров в подзорную трубу. Она увидела, вдали, скалу, возвышающуюся над горой, где-то вдалеке, в глуби острова, и прикованную, к ней, принцессу.

— Вижу, принцессу! — воскликнула Юлия.

Дэн взял трубу, у Юлии, и посмотрел в сторону скалы.

— Она прикована к скале, — заключил Дэн.

Юлия взяла, у Дэна, трубу, и сказала:

— Скоро, мы её освободим.

Юлия, ещё раз, оглядела остров, через подзорную трубу, и скомандовала:

— Приготовиться к высадке!

— Приготовиться к сражениям! — громко, чтобы слышали все, добавил Дэн, вытирая пот со лба.

Корабль подплывал к берегу живописного тропического острова, на котором раскинулось царство Дракона. То, был остров Кенгуру.

-

В кабинет, к Дракону, вбежал Франц.

— Я пришёл, Ваше Трёхглавие, — сказал он.

— В тюрьму, Франца! — заорал Дракон, тут же, головой Завр, своим стражникам, свирепея и негодуя.

— Рабы из загона сбежали! Ты, куда смотрел? Я снимаю тебя с должности главного шпиона, — выкрикнул разъярённый Дракон, головой Тавр.

— Он, во всём, виноват, и, пусть, сидит в тюрьме! — гаркнул Дракон, головой Кавр, голове Завр и голове Тавр, а также и всем остальным, кто находился вокруг него.

Стражники, моментально схватили Франца, и поволокли его из кабинета, и, затем, из дворца, в ближайшую тюрьму.

В этот миг, в кабинет к Дракону вбежал старший стражник и, сходу, закричал:

— Ваше Трёхглавие! Ваше Трёхглавие!

— Что случилось? — испуганно и громко спросила голова Завр, глядя, с испугом, на стражника.

Стражник громко крикнул Дракону:

— Беглые рабы перебили весь отряд погони!

Голова Кавр щёлкнула языком, и спросила, глядя на стражника:

— Как, всех?

Стражник отдышался, и, очень уставший, тяжело дыша, тут же, ответил:

— Всех, Ваше Трёхглавие! Кто убит, кто ранен.

Дракон, от досады, махнул, сначала, одним крылом, потом, другим крылом, и начал нервно ходить кругами по кабинету, не зная, какое принять решение. Хилл встал с кресла, и крикнул Дракону:

— Беглецов нужно, немедленно, поймать!

— Они хорошо стреляют, — предупредил стражник, — у них ружья и пистолеты, а также, боеприпасы к ним.

Хилл предложил Дракону:

— Ружья и пистолеты беглецы захватили у охраны, при побеге, Ваше Трёхглавие. Стражники были пьяны. Поэтому, всю охрану надо наказать.

Дракон, ещё сильнее, рассвирепел, и головой Тавр, громко приказал Хиллу:

— Всю охрану этого загона заковать в цепи и кандалы, и отправить, их всех, на серебряный рудник. Пусть, они, отныне, добывают для меня руду.

— Будет исполнено, мой Дракон, — ответил Хилл.

Дракон, ещё раз, прошёлся, взад-вперёд, по кабинету, и, головой Завр, приказал Хиллу:

— Послать, за беглыми рабами, конницу! Весь эскадрон Колоды! И, немедленно! Быстрее! Быстрее!

Дракон уставился, всеми тремя головами, на сидящего в кресле своего помощника, и крикнул ему головой Завр:

— Что сидишь? Вперёд! Бегом! Исполняй! Довести, мой приказ, до Колоды.

Помощник побежал исполнять распоряжение Дракона. Дракон поглядел на Хилла, всеми тремя головами, и голова Завр вскрикнула, с досадой:

— Где же, наш колдун Феликс?

— Чёрт, возьми! Когда он не нужен, он путается под ногами, а когда он нужен, его нет, — взбесился Хилл, и нервно заходил кругами по кабинету, сложив руки за спину.

Дракон и Хилл решили ждать колдуна Феликса. Ночь кончилась, наступило утро и, затем, жаркий тропический день. В главном зале дворца продолжался пир, где придворные, служители Дракона, и его друзья-пираты, справляли пятисотлетний юбилей Дракона, без самого юбиляра. В кабинет, из главного зала, доносился шум от большой, празднующей, пьяной кампании. Играла музыка, и шла пьяная пляска. Хилл предложил Дракону:

— Предлагаю, прекратить пир.

Дракон, с большим шумом и грохотом, прошёлся, взад и вперёд, по кабинету, немного подумал, и ответил, головой Завр:

— Пусть, пьянствуют.

— Это — мой праздник, — сказала голова Тавр.

— Мне — пятьсот лет! — добавила голова Кавр.

Наконец, в кабинет, в открытое окно, влетел огненный шар, и опустился перед Драконом, на паркетный пол кабинета. Шар крутился, но через десять секунд, потух, исчез, превратившись в дым. Потом, раздался хлопок, и перед Драконом, из дыма, предстал Феликс. Феликс был одет в чёрную мантию, и держал в руках зеркало. Зеркало было, в размерах, с половину человеческого роста, и с ним Феликс, почти никогда не расставался. Само зеркало имело волшебные свойства, и являлось, для Феликса, рабочим инструментом.

— Я прибыл по твоему приказу, мой повелитель! — отрапортовал Феликс.

Дракон уставился на Феликса, всеми тремя головами, и головой Завр, рявкнул:

— Наконец-то!

Дракон, тяжёлым шагом, грохоча, и, создавая вокруг себя шум, сделал круг, по кабинету, обойдя Феликса, и сказал ему:

— Нужно, подавить мятеж, Феликс.

— На острове, мятеж? — спросил, удивлённо, Феликс.

Дракон сделал, навстречу Феликсу, два шага, и головой Кавр ответил ему:

— Да, мятеж! Поэтому, я, срочно, отозвал тебя с отдыха.

Хилл подошёл ближе к Феликсу, а голова Завр щёлкнула языком, и объявила:

— Франц не оправдал моих надежд. Я его отстранил и посадил в тюрьму! Назначаю тебя, Феликс, главным шпионом!

Феликс обрадовался, хитро сверкнул глазами, и, не веря такому счастью, переспросил:

— Главным шпионом?

— Да, да, Феликс. Главным шпионом, — подтвердила голова Завр, после чего, Дракон, головой Кавр, продолжил:

— Если поможешь подавить мятеж, то будешь награждён орденом "Чугунная кандала".

— И получишь, много серебряных и золотых пиастров, — добавил Хилл.

Феликс, ещё больше, обрадовался.

— Орден "Чугунная кандала"! Золотые и серебряные пиастры! — радостно воскликнул Феликс.

Дракон кивнул, всеми головами, и, головой Завр, подтвердил:

— Да, Феликс. Орден и пиастры!

— Я согласен! — обрадованно завизжал, по-поросячьи, колдун Феликс.

К Феликсу подошёл Хилл, и обрисовал сложившуюся ситуацию, всвязи с побегом группы рабов. Феликс поглядел на Дракона, и, обнадёживающе, сказал ему:

— Мы днём, можем отслеживать этих беглецов, с помощью моего зеркала.

Феликс взял зеркало, поставил его на стол, сел перед ним, и приступил к обязанностям главного шпиона.

__

Корабль Тигр подплыл близко к берегу острова Кенгуру, и Юлия приказала бросить якорь. Она, ещё раз, осмотрела остров в подзорную трубу, и приказала:

— Шлюпки, на воду!

Матросы, они же, и воины, стали спускать шлюпки на воду. Дэн взял, у Юлии, подзорную трубу, и, также, ещё раз осмотрел остров, после чего, предложил:

— Дракон может уничтожить наш корабль. Пусть, корабль уйдёт в море, подальше от острова, а раз в неделю, подплывает к острову, к этому берегу. Мало ли что.

— Да, так будет безопасней, — согласилась Юлия.

Юлия задумалась и, спустя минуту, сказала Дэну, приняв решение:

— Так, и поступим. Дай штурману распоряжение.

Матросы спустили, на воду, шлюпки, и стали выгружать в них все необходимые вещи и предметы. Затем, Юлия Иголочка подошла к Дэну, и решила:

— Разобьём на берегу временный базовый лагерь.

Дэн подумал, и предложил:

— Я предлагаю, снять с корабля половину артиллерийских орудий, для защиты лагеря от воинов Дракона.

Юлия согласилась, и приказала перевезти половину корабельных пушек на берег. Все шесть шлюпок стали курсировать с корабля на берег, и перевозить все необходимые грузы. Юлия и Дэн, отдав необходимые распоряжения штурману, сели в шлюпки, и, вскоре, ступили на берег острова Кенгуру. Попугая Боцмана, Юлия решила взять с собой, и еле-еле уговорила штурмана Сян Ина, ненадолго разлучиться со своей любимой птицей.

— Остров Дракона! Остров Дракона! — вскричал попугай, вышагивая по берегу.

Попугай вскочил на плечо Юлии и, вновь, закричал:

— Остров Дракона! Остров Дракона!

— Замолчи, — крикнула на попугая Юлия, поправляя свою треугольную шляпу, и осматривая местность.

Дэн обошёл местность, огляделся, внимательно, вокруг, и, со знанием дела, сказал Юлии:

— Мы обнесём это место частоколом, и установим артиллерийские орудия. Тогда, отрядам Дракона будет трудно нас одолеть.

Дэн хорошо разбирался в военном деле. В школе Лун Юня, он, все тонкости оборонительного боя, изучал очень подробно, и, даже, сдавал экзамены своему учителю.

— Делай, как знаешь, — согласилась Юлия Иголочка, полностью, положившаяся на Дэна, по вопросам боевой тактики.

Матросы, они же, и воины, принялись пилить и рубить произрастающие, поблизости, деревья, и устанавливать боевой лагерь. Спустя несколько часов, лагерь был, полностью, готов, а корабль Тигр, с десятью матросами, под руководством штурмана Сян Ина, отправился в открытое море, чтобы быть в большей безопасности, и менее доступным для атаки Дракона. Матросы настреляли птиц, развели костры, и приготовили обед. После обеда, Дэн и Юлия стали планировать план дальнейших действий.

__

Отбив первую атаку воинов Дракона, беглые рабы продолжили путь вглубь лесной территории, к спасительной пещере. Через четыре часа, они, вновь, почувствовали, за собой, погоню, на сей раз, конную. Их преследовал, уже, целый эскадрон, под командованием Колоды.

— Погоня! — крикнул Клякса Фиксе, и всем своим товарищам, увидев своим зорким взглядом, вдалеке, сквозь лесное редколесье, конный отряд Дракона.

— Приготовиться, к бою! — приказал Фикса, своим товарищам.

Невольники, почувствовавшие вкус свободы, быстро заняли оборону.

— Стрелять, только, после приказа! — скомандовал Фикса.

Эскадрон Колоды быстро приближался. Лесная тропа была широкая, и позволяла ехать лошадям. Клякса зарядил пистолет и ружьё, и начал прицеливаться в одного из всадников, ожидая команду для начала стрельбы. Наконец, всадники Дракона приблизились к обороняющимся на расстояние выстрела, и остановились, увидев беглецов в боевой готовности.

— Вот, они! — послышался возглас Колоды.

Колода показал, рукой, в сторону занявших оборону, сбежавших невольников, и начал раздавать распоряжения своим всадникам, всё время, жестикулируя рукой.

— Огонь! — скомандовал Фикса.

Беглые рабы открыли огонь из всех ружей и пистолетов по эскадрону Дракона. Всадники окружили обороняющихся, и, тут же, открыли, по ним, ответную стрельбу из своих ружей и пистолетов. На весь лес, установился, небывалый, для этих мест, шум и гул. Стрельба и крики, с обеих сторон, и ржанье лошадей, слились в единый вой. Всё вокруг, заволокло дымом. Птицы моментально покинули место боя, и разлетелись в разные стороны. Все животные, что обитали поблизости, и, даже, многие насекомые, уходили и улетали, подальше от стрельбы. Замертво, пали несколько всадников. Колода, через минуту, после начала боя, дал приказ своим всадникам, крича басом:

— В атаку! В атаку!

Всадники обнажили сабли, и бросились в атаку. Клякса прицелился в Колоду, выстрелил, и промахнулся. После этого, Клякса повернул голову на Фиксу, и крикнул ему:

— Фикса! В командира, стреляй! В командира!

Колода, тем временем, продолжал руководить атакой. Услышав Кляксу, Фикса прицелился в Колоду, и выстрелил в тот момент, когда Колода прицелился из ружья в Фиксу, и собирался произвести выстрел. Фикса, на доли секунды, опередил Колоду, и произвёл, по нему, выстрел из ружья, первым. Легко раненый, Колода упал с лошади, и решил, незаметно для всех, исчезнуть с места перестрелки. Обороняющиеся, тут же, сразили ещё несколько всадников. Замертво, пали несколько лошадей, скидывая, на землю своих воинов. Бой, тем временем, продолжался.

— Огонь! Огонь! — подбадривал, своих товарищей, Фикса.

Обороняющиеся усилили плотность огня. Место, на котором находились невольники, и держали оборону, было выгодно для обороняющихся — высота, редкий лес, бугры. Оставшись без действующего командира, эскадрон начал действовать неадекватно. И уже, через четверть часа, почти все всадники были перебиты, яростно обороняющимися рабами. Шесть уцелевших всадников решили не испытывать судьбу, и отступили. Перед рубежом обороны валялись убитые и раненые лошади, и служители Дракона. Обороняющиеся прекратили стрельбу.

Фикса вытер пот со лба. Капитан предложил:

— Одну убитую лошадь разрубим на мясо, а то, мы все проголодались.

— Надо бы, привал сделать, — предложил Клякса.

Фикса поглядел на Кляксу и капитана, кивнул головой, и, соглашаясь, принял решение:

— Одну убитую лошадь — на мясо! Привал сделаем через две мили, подальше от этого места.

Затем, Фикса оглядел своих товарищей, и спросил:

— Убитые, есть? Раненые, есть?

Клякса оглядел своих друзей, после чего, за всех ответил:

— Убитых и раненых нет!

Фикса слегка улыбнулся, делая довольный вид, и прокомментировал результаты боя:

— Пока, нам, очень здорово везёт.

Капитан подошёл к Фиксе, и объяснил:

— Это объясняется тем, что у Дракона служит один сброд. Разбойники Дракона, к тому же, не умеют, ни стрелять, хорошо, ни воевать, как следует — одни бандиты.

Клякса заметил:

— Но, есть и музыканты, и архитекторы, и инженеры, и виноделы, и, даже, художники и скульпторы.

— Таких, немного, — сказал капитан. — В основном, у Дракона, собрался сброд со всей Земли.

— Прекратить разговоры! — приказал всем, Фикса.

Фикса положил, на землю, ружьё и пистолет, и, для всех, распорядился:

— Собрать ружья и пистолеты, у убитых и раненых всадников Дракона.

Фикса сделал двухсекундную паузу, и добавил:

— Раненых, не добивать.

Фикса подошёл к Кляксе, вытер пот со лба, и, удовлетворённо сказал, довольный отсутствием потерь:

— Хорошо бы, всегда так, без потерь.

Невольники собрали ружья, пистолеты, боеприпасы, сабли, кинжалы, с убитых и раненых, для отражения предстоящих атак воинов Дракона. Капитан подошёл к Фиксе, и предложил:

— Может, добьём раненых. Они оклемаются, и, вновь, пойдут в атаку, на нас.

— Нет, — отрубил Фикса, — мы не разбойники Дракона.

К Фиксе подошёл Клякса, и протянул ему футляр, в котором находилась подзорная труба.

— Гляди, Фикса, что я нашёл, — сказал Клякса.

Фикса вытащил, из футляра, подзорную трубу, посмотрел на неё, и прочитал, вслух, надпись на её корпусе:

— "Капитан Дьюк".

Фикса оглядел в подзорную трубу всё вокруг, и сказал Кляксе:

— Хорошая штука.

Затем, Фикса позвал капитана:

— Эй, капитан!

Капитан подошёл к Фиксе. Фикса протянул ему футляр и подзорную трубу, и сказал:

— Твоя, капитан.

Капитан взял трубу, поглядел на неё, и сразу её узнал.

— Это, моя труба. Пираты забрали её у меня, когда я оказался в их лапах. И эта труба, как-то попала к разбойникам Дракона, на остров Кенгуру.

— Всё, ясно. Они, где-то на базаре, купили её, у этих пиратов, — заключил Фикса.

— Я снял её с раненого предводителя эскадрона, — пояснил Клякса капитану, показывая рукой в сторону, где он её нашёл.

Капитан взял трубу, положил её в футляр, и протянул футляр с трубой Фиксе.

— Я, тебе, её дарю, — сказал капитан. — Она, сейчас, тебе нужнее. Командуй!

Фикса взял футляр с трубой за лямки, одел футляр через плечо, и поблагодарил капитана:

— Спасибо, капитан. Я всю жизнь буду её хранить, как память о сегодняшних днях.

— Если, сумеем выбраться, из этого проклятого царства Дракона, — ответил Фиксе капитан.

— Лучше смерть, чем рабство, — сказал Фикса, после чего, добавил, — нас, всё равно, ждёт сковородка, если, вновь, попадём в лапы Дракона. Будем сражаться до последнего патрона.

Невольники разделали одну убитую лошадь на мясо, разрубив на части, и взяли с собой. Потом, они двинулись вперёд, по тропинке, захватив с собой и все трофеи. Через две мили беглецы устроили привал, разожгли костёр, приготовили шашлык из конского мяса, и приступили к еде. Проголодавшиеся невольники жадно набросились на шашлык, а отобедав, решили полчаса отдохнуть. Всем им не верилось, что они обрели свободу. И хотя, все они понимали, что их положение очень хрупкое, никто не хотел верить в то, что их, вновь, могут поймать. Невольники разговаривали друг с другом. Кто-то, вспоминал своё детство. Кто-то, рассказывал о своих родителях. Кто-то, рассказывал о своих детях. Фикса, также, жалобно сказал Кляксе, в тысячный раз, доедая шашлык:

— А меня, дома, мамочка ждёт. Интересно, наверное, меня, уже, считают мёртвым.

— А мне, отец говорил, — поделился размышлениями Клякса, — чтобы я стал, как и он, землепашцем. А я, всё, в моряки рвался. Вот, и попал в лапы Дракона.

Фикса услышал эти слова от Кляксы в сотый раз, но, не подал вида, и, сочувственно кивнул головой своему другу.

— Из лап Дракона, мы вырвались, — сказал Фикса.

Затем, Фикса встал, приказал всем собрать все свои вещи, и отряд, вновь, побежал по тропе, в сторону пещеры.

__

Феликс, Дракон и Хилл принялись обсуждать план действий. Феликс, в эту минуту, уставился в своё колдовское зеркало, провёл, над ним, руками, и пробормотал заклинание:

— Уорри-морри-корри,

Мурри-курри-турри,

Арзорри-арморри-аркорри,

Армурри-аркурри-артурри!!!

Дракон и Хилл, в этот момент, непонимающе глядели на действия Феликса, глупо хлопая глазами, прослушав заклинание. Наконец, в зеркале появилось долгожданное изображение, и все трое — Феликс, Хилл и три головы Дракона, уставились в зеркало, надеясь уточнить сложившееся положение. В нём, появились, сначала, Фикса, потом, все остальные беглецы. Невольники чувствовали себя очень уверенно, и это бросалось в глаза.

— Вот, они, — сказал Феликс, показывая пальцем на изображение.

— Но, где мой эскадрон? — спросил Дракон, головой Завр.

Феликс провёл, ещё раз, руками, над зеркалом, и пробормотал заклинание. В зеркале, появилось изображение места, где, только что закончилось сражение между эскадроном и отрядом невольников. На земле лежали раненые и убитые лошади, и всадники Дракона. Хилл ахнул.

— Эскадрон перебит, Ваше Трёхглавие, — сделал вывод Феликс.

— Проклятье! — вскричал Дракон, головой Кавр.

Хилл прошёлся, вокруг Дракона, раздумывая о сложившейся ситуации, после чего, предложил:

— Нужно, собрать новый отряд воинов, о мой Дракон. Это безобразие, необходимо, прекратить.

Феликс, вновь, провёл руками над зеркалом, и, вновь, пробормотал своё заклинание, и в зеркале показалась, прикованная к скале, принцесса.

— Принцесса, Ваше Трёхглавие, — сказал Феликс Дракону.

Дракон, внимательно, поглядел в зеркало всеми тремя своими головами. Хилл, вновь, подошёл к зеркалу, и взглянул на принцессу.

— К вечеру, — утешил Хилл Дракона, — все подступы к принцессе будут заблокированы, засадой, мой повелитель.

— Пусть, Саид пошевелится, — проворчал Дракон, головой Тавр.

Феликс провёл ладонью над зеркалом, ещё раз, пробормотал заклинание, и в зеркале, вдалеке, показался корабль Тигр, отплывающий от острова.

— Какой-то корабль, мой Дракон, — задумчиво произнёс Феликс.

Дракон начал, удивлённо, по очереди, всеми тремя головами, вглядываться в зеркало, рассматривая джонку.

— Что-за ещё, корабль? — удивлённо спросила голова Завр, продолжая всматриваться в зеркало, и осматривать парусник, и его китайские паруса.

— Чей корабль, чёрт побери? — вопросительно закричала голова Тавр.

Хилл поглядел в зеркало, и сделал вывод:

— Это, не наш корабль.

— Корабль боевой, Ваше Трёхглавие, — сказал Феликс Дракону.

— Проклятье! — вскричал Хилл.

Дракон начал нервно ходить кругами по кабинету, создавая, вокруг себя, шум и грохот. Затем, он, головой Кавр, приказал Феликсу:

— Выясни, Феликс, чей корабль.

Феликс провёл руками, над зеркалом, ещё раз пробормотал заклинание, и в зеркале появилось, сначала, лицо Юлии, а затем, панорама, созданного отрядом Юлии, лагеря, вместе с воинами её отряда.

— Вот они! — сказал Феликс, добросовестно исполняя своё дело.

Дракон, вновь, подбежал к зеркалу, и уставился в него всеми тремя головами. Дракон опешил, и слегка испугался. Феликс сказал:

— Эти матросы и воины — из Китая, мой Дракон.

Дракон, вновь, забегал по кабинету, нервничая и не находя себе места.

— Какая наглость! — с яростью, крикнул Дракон, головой Кавр.

В зеркале, хорошо просматривался весь отряд Юлии. Дракон снова подбежал к зеркалу. В нём, он увидел Юлию, и вскричал, вопросительно и очень громко, всеми тремя головами:

— Что-за, девка?

— Командирша, — промычал Хилл. — Она из Европы, или из европейских переселенцев Нового Света.

Дракон опять забегал кругами по кабинету.

— Я их, немедленно, уничтожу! — вскричала голова Завр.

— Оставайся, здесь, Хилл, и жди меня, — приказала голова Тавр.

— Я, их всех, сожгу! — гаркнула голова Кавр.

Дракон собрался выйти из дворца, и повернулся к выходу.

Феликс продолжал внимательно вглядываться в зеркало. В этот момент, Юлия Иголочка вытащила шкатулку с противодраконовой пулей, и открыла её, чтобы убедиться в её сохранности. Пуля засияла на солнце, и заиграла разноцветными лучами. Феликс подпрыгнул в кресле, и крикнул на весь зал, показывая пальцем, в зеркало:

— Это, же, противодраконовая пуля! Она существует в единственном экземпляре!

Дракон и Хилл, тут же, вошли в состояние испуга. Дракон вздрогнул и остановился, и, вновь, повернулся в сторону Феликса. Затем, Хилл и Дракон подскочили к зеркалу, и, уставившись в него, всеми своими глазами, увидели, в руках Юлии, противодраконовую пулю, узнав её по характерному яркому блеску. Хилл и Дракон взбесились.

— Наглецы! — крикнул, во всё горло, Хилл.

Дракон забегал по залу, посинел от злобы, и страха за свою жизнь, и, всеми тремя своими глотками, завопил:

— Я не могу их уничтожить! — крикнула голова Кавр.

— У них, противодраконовая пуля! — гаркнула голова Завр.

— Они могут меня убить! Я не могу рисковать собой! — издавала вопль голова Тавр.

Дракон подбежал к Хиллу, и сказал, головой Завр:

— Собери воинов, Хилл. Пусть они немедленно уничтожат всю эту банду агрессоров!

Голова Тавр вопила:

— Всех схватить! Уничтожить!

Голова Кавр верещала:

— Всех арестовать! Поджарить!

Хилл успокоил Дракона:

— Всех уничтожим, арестуем, схватим, казним, поджарим!

Феликс, продолжая глядеть в зеркало, сказал Хиллу и Дракону:

— Эту пулю, очень давно, изготовил какой-то китайский мастер.

Дракон вошёл в сверхвозбуждённое состояние, и, головой Завр, крикнул Феликсу:

— Знаю! Помню! Вот, она, и всплыла. Только, эта пуля может, меня убить!

Голова Кавр задрожала и прорычала:

— Я, много лет, охотился за этой пулей.

Голова Тавр зашипела, от злобы, и нервно проворчала:

— Мои агенты не смогли обнаружить и разыскать эту пулю.

В этот момент, Юлия Иголочка, убедившись в сохранности пули, закрыла шкатулку, и положила её в карман. Феликс, глядя в зеркало, сел в кресло, а Дракон начал орать всеми тремя своими глотками:

— Всех казнить! Всех схватить! Всех уничтожить!

Хилл, успокаивающе, сказал Дракону:

— Мы двинем, на них, всю нашу армию, Ваше Трёхглавие.

Дракон, вновь, закричал, хором, всеми своими головами:

— Всех, всех моих воинов, бросить на подавление мятежа и вооружённой агрессии. Немедленно, Хилл! Объявить всеобщую мобилизацию!

Хилл, тут же, удалился из кабинета, чтобы организовать выполнение приказов и распоряжений Дракона, а сам разъярённый Дракон, и его колдун Феликс, остались в кабинете. Дракон подскочил к Феликсу, и попросил его:

— Погляди, Феликс, чем они вооружены?

Феликс провёл руками, над зеркалом, и увеличил изображение, осматривая, внимательно, снаряжение матросов Юлии. Он увидел пушки, ружья и пистолеты. Феликс направил свой взгляд вверх, на головы Дракона, и ответил:

— Ружьями и пистолетами, мой Дракон.

— Вижу! — рявкнул Дракон головой Завр, глядя в зеркало.

— У них, пушки, мой повелитель, — сказал Феликс, показывая пальцем на изображение пушек, расставленных по периметру лагеря, и хорошо просматривавшихся в зеркале.

Дракон рассвирепел ещё больше:

— Проклятье! Пушки! Наглецы! Агрессоры! — заорал он, наперебой, всеми головами, вне себя от ярости, став, от злости, ярко-ярко зелёным.

Тут, в кабинет, вбежал испуганный стражник Дракона.

— Мой Дракон! Мой Дракон! — закричал он. — Эскадрон перебит.

Дракон поглядел на стражника, всеми головами, и сказал, головой Кавр.

— Знаю.

Затем, голова Тавр приказала стражнику:

— Беги к Хиллу. Предупреди его, что у агрессоров есть пушки с ядрами. Да, побыстрей, побыстрей!

Стражник побежал исполнять распоряжение. Дракон подошёл поближе к Феликсу, и они, вновь, уставились в зеркало, и продолжили отслеживать сложившуюся ситуацию.

__

Беглые рабы, наконец, прибежали к скалистой горе, и остановились у её подножия. Уставшие невольники решили отдышаться. Фикса оглядел гору, после чего, предположил:

— Вход в пещеру, должен быть где-то, там.

Фикса показал рукой, на гору. Клякса предложил:

— Надо, срочно бежать в эту пещеру. Отдыхать, будем там.

Уставший Фикса оглянулся, осмотрел своих товарищей, махнул рукой, и приказал:

— За мной!

Фикса начал подниматься, по склону горы, по тропе, которая вела вверх. Весь отряд двинулся за Фиксой. Наконец, через час, в тридцати шагах, чуть вверх, по тропе, все они увидели небольшой вход в пещеру, и сразу поняли, что пришли к цели.

— Вот, она! — крикнул Фикса Кляксе, и идущим, за ним, товарищам.

Фикса и Клякса сделали, из подручных трофейных материалов, два факела, и вошли в пещеру. Вмести с ними, вошёл капитан. Им, в лица, хлынула сырость и лёгкая прохлада. Стояла темнота, лишь, немного освещаемая факелами. Царство тишины нарушала струйка воды, падающая откуда-то сверху, и, ручейком утекала, куда-то вниз. И, при разговоре, всегда в ответ, пещера отражала эхо.

Все трое осмотрели пещеру, походили в ней, не заходя далеко, и оценили своё новое пристанище.

— Пересидим, первое время, здесь, — сказал Фикса. — Пули, и даже ядра пушек, нас, здесь, недостанут, а вход в пещеру, мы будем надёжно охранять и оборонять.

— Клякса подошёл поближе к Фиксе, и предположил:

— Слышь, Фикса. У пещеры, должна быть, какая-то тайна.

Фикса осветил, факелом, лицо Кляксы, и переспросил:

— Какая ещё, тайна?

Клякса пожал плечами.

— Не знаю, — ответил Клякса. — Но, у любой пещеры, должна быть своя, какая-то тайна. Так говорят.

Фикса тяжело вздохнул, и сказал:

— Тайна пещеры, если она есть, нам, скорее, во вред.

— А может, и, наоборот, на пользу, — возразил Клякса.

Капитан, всегда молчаливый, вмешался в разговор:

— Не может быть, чтобы Дракон, и его правительство, не облюбовали эту пещеру, для своих целей.

Фикса поглядел, сначала, на капитана, потом, на Кляксу, и, тут же, заключил:

— Если, тайна пещеры заложена в неё Драконом и его правительством, то такая тайна, этой пещеры, нам будет, точно, во вред.

Клякса осветил, факелом, лицо Фиксы, и спросил его:

— И что, теперь, делать?

Фикса промолчал, пытаясь принять решение, и стал думать, насколько опасно, будет, оставаться в пещере. Но, капитан высказал своё мнение:

— Другого места, где мы можем укрыться на острове, мы не знаем.

Фикса присел, держа в руках факел, подумал ещё минуту, и распорядился, приняв решение:

— Останемся, здесь. Другого места, нам не найти. Рискнём.

Фикса поднялся, и приказал Кляксе:

— Иди, зови всех, сюда.

Клякса вышел из пещеры, и позвал в неё всех своих товарищей. Невольники вошли в пещеру, и стали в ней располагаться. В пещере, было сыро и прохладно. Струйка воды, что текла сверху, оказалась холодной и чистой. Беглецы напились воды, и по приказу Фиксы, приступили к чистке оружия. Затем, из веток деревьев, они сделали мягкие настилы, и приготовили дрова для костра.

На подступах к пещере, Фикса выставил дозор из трёх человек, а у входа в пещеру поставил двух часовых. После лёгкого ужина, беглые рабы, вновь оценили, сложившуюся ситуацию, и решили, следующим утром, отправиться на освобождение принцессы

___