Дракон вызвал к себе Хилла. Хилл прискакал во дворец на лошади, и направился в главный зал. Стража впустила Хилла, и он вошёл в лифт и стал подниматься к Дракону. Наконец, он оказался в вестибюле второго этажа, перед дверью в зал. Как обычно, дверь изрыгнула огонь и дым, и автоматически открылась. Хилл вбежал в зал, где его, уже, ждал Дракон.

Хилл отбил положенные поклоны, уставился на головы Дракона, вверх, и громко сказал:

— Я прибыл, Ваше Трёхглавие, — доложил Хилл.

Дракон, всеми тремя головами, оглядел Хилла, потом приказал, своей центральной головой:

— Вот что, Хилл. Собери всех тех рабов, кто уже не может работать — больных, а также провинившихся и бунтарей, и отправь их на откорм, месяца на три-четыре, чтобы потом из них, для меня, получился хороший шашлык.

Хилл, отбив поклоны, тут же ответил:

— Будет исполнено, Ваше Трёхглавие! Все больные, бунтари, и провинившиеся, немедленно, будут отправлены на откорм. А через три-четыре месяца, тебе, из них, будет прекрасный шашлык.

Раздался хохот придворных, находившихся возле Дракона, всвязи с тем, что кто-то станет шашлыком для Дракона.

Левая голова, Кавр, объявила Хиллу:

— Хилл, решено отправить на пенсию моего премьер-министра. Он меня не устраивает.

— Фердинанд уходит на пенсию? — удивлённо спросил Хилл, вытирая пот со лба, пытаясь угадать, что дальше скажет Дракон.

— Мы — так решили, — ответили все три головы Дракона, хором.

Дракон, очень сильно обозлённый, поднял левое крыло, и начал ходить взад-вперёд, создавая, вокруг, грохот и шум.

Дракон остановился.

— Фердинанд, со своей камарильей, разворовали всю мою казну! — возмущённо пояснила голова Тавр. — Ворьё и жулики!

— Всю казну? — переспросил Хилл.

Расстроенный Дракон поднял, от возмущения, оба крыла, и голова Завр, с негодованием крикнула, глядя на Хилла:

— Там, нет ни пиастра!

Хилл почесал затылок, и осмелился спросить:

— Но, ведь, монетный двор чеканит пиастры круглосуточно, и без выходных. Куда они деваются?

Дракон сложил крылья, и голова Завр ответила:

— Как только пиастры, по утрам, поступают в дворцовую казну, Фердинанд и мои министры, тут же, разворовывают их, и делят между собой почти всё, до пиастра.

Хилл хитро прищурил левый глаз, посмотрел на все три головы Дракона, обрадовался, и решил воспользоваться удобным случаем, чтобы разделаться со своими врагами — премьер-министром и всеми его дружками-министрами:

— Фердинанда, и всех министров, нужно пустить на шашлык! — не моргнув глазом, выпалил Хилл, надеясь, что Дракон последует его совету.

Дракон, своей левой головой, завозражал:

— Ну, что ты, Хилл. У Фердинанда, и у всех министров, передо мной есть и заслуги.

— Какие? — поинтересовался Хилл.

Дракон поднял левое крыло, и, жестикулируя им, разъяснил непонятливому Хиллу, своей левой головой:

— Например, весь прошлый год, Фердинанд и министры разворовывали не все, поступавшие в казну пиастры, а только половину. Заслуга?

— Заслуга! — хором прорычали и закивали все три головы Дракона.

— А ещё, какие заслуги у Фердинанда, и его министров? — ехидно, спросил Хилл у Дракона.

Дракон поднял, вверх, другое крыло и ответил, правой головой:

— Из моей сокровищницы, Фердинанд и министры украли не все мои сокровища, а только три четверти. Заслуга?

— Заслуга! — вновь, хором, сказали и закивали все три головы Дракона.

— Так, что, наказывать их, я не буду, а отправлю, их всех, на пенсию, и вручу, напоследок, по ордену. Как-никак, служили мне, — сказал Дракон, головой Завр.

Поняв, что Фердинанд, и министры правительства Дракона, как обычно, легко отделались, Хилл стал размышлять, кто же будет назначен новым премьер-министром.

Дракон поднял, вверх, оба своих крыла, и спросил Хилла, головой Завр:

— Угадай, Хилл, кого мы собираемся назначить новым премьер-министром?

— Угадай! — кокетливым тоном, сказала голова Кавр и выпучила на Хилла глаза.

Хилл, переминаясь с ноги на ногу, начал, про себя, размышлять.

— Неужели, Саида? — обрадованно, вслух, перед всеми присутствующими, предположил Хилл.

— Возможно, Хилл, — сказала голова Тавр.

— А ещё, кто? Угадай? — спросила, вопросительным тоном, голова Завр.

Хилл, продолжая переминаться с ноги на ногу, ответил Дракону:

— Не могу угадать, Ваше Трёхглавие. Но, кого бы, ты не назначил, я буду верой и правдой служить тебе, и подчиняться твоему новому премьер-министру и новому правительству, о, мой Дракон.

Дракон, слегка взмахнув обоими крыльями, и всеми тремя головами, хором, сказал, глядя на Хилла:

— Мы, Хилл, решили назначить премьер-министром, или тебя, или Саида.

Все три головы Дракона уставились на Хилла, ожидая его реакции.

— Мы ещё не решили, — сказала голова Завр.

— Но, абсолютно точно, премьер-министром будет, либо Саид, либо ты, Хилл, — прорычала голова Кавр.

— Назначение состоится через неделю, а может и раньше, — сказала голова Тавр.

Хилл подпрыгнул, от радости. От счастья, у него, слегка помутился рассудок, и он, словно опьянев, радостно ответил Дракону:

— Благодарю тебя, о, мой Дракон!

Хилл, словно опьянел, от объявленных раздумий Дракона, но, через десять-пятнадцать секунд, взял себя в руки, и заверил Дракона:

— Ты будешь доволен, мной, о, Мой Повелитель!

Дракон, раздумывая о государственных делах, прошёлся по залу, и проговорил, сквозь зубы, головой Завр:

— Впрочем, Саид, тоже, прекрасный кандидат на пост премьер-министра. Мы подумаем, кто из вас двоих.

Хилл, тут же, немного расстроился, но вида не подал. Наконец, Дракону надоели разговоры, и он сказал, своей левой головой:

— А теперь, Хилл, ступай и выполняй моё распоряжение.

Голова Завр добавила:

— Я давно не ел шашлык из мяса моих рабов.

Напоследок, голова Тавр, приказным тоном, крикнула:

— Да смотри, Хилл, выносливых и здоровых рабов, вообще, не тронь. Ты, же, знаешь, нам нужно много золота, экспортного хлопка, и серебра!

Хилл раскланялся, и отправился выполнять распоряжение Дракона. Он подошёл к выходу, и дверь, изрыгнув большое пламя и много дыма, открылась. Хилл вышел, и дверь закрылась.

Хилл, довольный разговором, спустился по лестнице, вышел в вестибюль первого этажа, прошёл мимо небольшого фонтана и искусственного водопада, и мимо изумрудного, разноцветного архитектурного ансамбля, и подошёл к главной парадной двери. Стражники пропустили его, и Хилл вышел из дворца, на парадное крыльцо. Хилл спустился с крыльца, подошёл к своей лошади, вскочил на неё, и в сопровождении своих подчинённых, поскакал к себе домой. По дороге, он решил посетить Саида, и попробовать уговорить его, отказаться от поста премьер-министра, в его, Хилла, пользу, на случай, если Дракон назначит Саида во главу правительства. Хилл не знал, кто из них будет назначен Драконом на должность премьер-министра, и решил, по возможности, что-нибудь предпринять. А в крайнем случае, если премьер-министром, всё же, станет Саид, Хилл планировал, заранее, срочно продемонстрировать Саиду своё почтение, а заодно, попытаться выторговать, у того, должность вице-премьера, что, вообще-то, было бы, тоже, неплохо.

О должности премьер-министра правительства Дракона, Хилл мечтал много лет, и вот мечта была близка к осуществлению. Но тревога, что премьер-министром будет, возможно, назначен не он, а Саид, грызла Хиллу душу.

Хилл торопился. Необходимо было немедленно отобрать, как распорядился Дракон, два десятка рабов со всех объектов, и отправить их, как повелел хозяин, на откорм, с тем, чтобы через три-четыре месяца из них получился хороший и вкусный шашлык для Дракона. Хилл решил выполнить это указание хозяина с особым усердием, чтобы не сорвалось назначение его, или, на худой конец, его друга Саида, на должность премьер-министра.

Хилл, и семеро его подчиненных всадников, скакали к Саиду в среднем темпе и молча. Хилл обдумывал сложившуюся ситуацию. Он радовался тому факту, что его заклятый враг Фердинанд, интриган и хапуга, как считал Хилл, наконец-то, отправляется на пенсию. За время руководства правительством, Фердинанд, при попустительстве Дракона, наворовал так много, что по уровню своего богатства мог сравниться со многими европейскими королями. Фердинанд обзавёлся десятью замками и десятью дворцами во многих странах мира, в том числе, и в Европе. При этом, Фердинанд нагло ограничивал возможности хищения казённых средств многим другим служителям Дракона, в том числе и ему, Хиллу, а также его лучшему другу Саиду. И хотя, Саид и Хилл сумели украсть, из казны, по десять миллионов золотых пиастров, — это, по их мнению, были сущие пустяки, почти ничего, и они мечтали об уходе Фердинанда с поста премьер-министра.

И вот, Фердинанд уходит на пенсию. Хилл, очень радовался этому факту и, подгоняя своих спутников, спешил донести эту радостную новость лучшему своему другу — Саиду. Они скакали три часа. Вдалеке, показался замок Саида, и Хилл дал приказ ускорить ход. Вся группа бросилась в галоп, и через пятнадцать минут, все они были на территории замка Саида. Хилл и его всадники остановились, и все они спрыгнули с лошадей. К ним подбежали слуги Саида и увели лошадей в конюшню.

Из замка доносились пьяные выкрики, музыка и песни. Было ясно, что у Саида идёт пьянка-гулянка. Саид был малопьющим, и Хиллу нетерпелось узнать, по какому поводу Саид пьянствует. Хилл, и его люди, поднялись по парадной лестнице, и вошли в замок.

__

Юлия предстала перед Чен-цзы, и его двумя слугами. Она поздоровалась с ними, и отбила поклоны, как её учили в школе, давая понять, что пришла за помощью. Чен-цзы и его слуги, также, поприветствовали Юлию, после чего, пригласили её в дом.

Визиту Юлии, Чен-цзы, особо, не удивился. Как и многие шэньши, ушедшие в отставку, он принимал в своём доме всех, кто нуждался в защите от произвола чиновников, которые, также, были, чаще всего, шэньши, только работавшие и продолжающие нести государственную службу. Чаще всего, к нему, за помощью, шли люди бедные, и всю юридическую помощь и ходатайства Чен-цзы производил бесплатно. Чен-цзы никому не отказывал, и провёл Юлию в гостиную, как очередного посетителя.

Чен-цзы был одет в длиннополый халат малинового цвета. На вид, ему было лет шестьдесят. На его голове была одета китайская шапочка, а на ногах — туфли, сверху отделанные шёлком, с загнутыми, кверху, носками. Седые волосы, на его голове, были заплетены в косу, длиной в два фута, которая свисала за спиной.

Слугам, на вид, было лет по сорок, и у каждого из них, волосы, также, были заплетены в косу. Они были одеты в синие длиннополые китайские халаты, их головы были покрыты миниатюрными шапочками, а на их ногах, также, были одеты туфли, отделанные шёлком. Было ясно, что Чен-цзы очень состоятельный человек.

Он усадил Юлию на женский табурет, возле низкого столика неправильной формы, сел в кресло и, с китайским акцентом, сказал:

— Я слушаю. Я — Чен-цзы. Помогу, чем могу.

— Я — Юлия Иголочка. Я — из Европы. Мне нужна Ваша помощь.

Чен-цзы кивнул головой, глядя на Юлию, прекрасно понимая, что та прибыла, скорее всего, из Европы.

— Мой брат, Леонард, находится в рабстве у Дракона, и мне, нужно, его освободить, — продолжила Юлия, держась за ручки своей сумки, которую она положила, слева от себя, на пол.

Чен-цзы, от удивления, вскочил с кресла, глядя на Юлию, затем, пришёл в себя, вновь, сел в кресло, и сказал:

— Я продолжаю слушать.

Юлия продолжила рассказ о целях своего путешествия.

Она рассказывала два часа о себе, о своём селе, о несчастном непутёвом брате, о родителях, о Европе, которую, она сама, не очень хорошо знала, о капитане и корабле, на котором она приплыла в Китай, и, даже, об ихней собаке, и о коте, который, ждёт не дождётся, когда она вернётся, с братом Леонардом, домой. Чен-цзы сидел в кресле, опираясь локтями на подлокотники, глядел на Юлию, и внимательно её выслушивал. Он постоянно держал в руке небольшой жезл жу-и, этот непременный атрибут принадлежности к учёному сословию в Поднебесной. Жезл жу-и был изготовлен из красивого камня яшмы, и имел форму гриба линчжи, произрастающего в Китае. На конце жезла был прикреплён кистевидный брелок. Время от времени, Чен-цзы перекладывал этот жезл из одной руки в другую, продолжая внимательно слушать Юлию. Юлия возмущалась пиратами, злым Драконом, разбойниками и жуликами всех рангов, а заодно, и соседом пьяницей, который, когда-то, взял у неё, в долг, на опохмелку, целую монету, да так и не возвратил.

Чен-цзы быстро понял и разобрался, что к чему, и, когда Юлия закончила свой двухчасовой рассказ, воскликнул от удивления, с сильным китайским акцентом, глядя на Юлию удивлёнными глазами:

— Значит, хочешь убить Дракона?!!!

— А что же, с ним, делать? — парировала Юлия.

Чен-цзы привстал, с кресла, и сказал ей:

— Да ты, ведь, можешь попасть к нему на сковородку. Ты, об этом, подумала?!

Очень уставшая Юлия моргала глазами, и многое, что говорил Чен-цзы, пропускала мимо ушей.

Чен-цзы продолжал предостерегать Юлию, жестикулируя жезлом жу-и:

— Да, Дракон, пятнадцать тысяч смельчаков, одним взмахом крыла, в океане утопил. Вся эскадра, в сто кораблей, ушла под воду на корм акулам. Вот, такая в нём сила!

Чен-цзы стал ходить вокруг стола, раздумывая о перспективах авантюрного плана Юлии. Он что-то бормотал по-китайски, чего Юлия абсолютно не понимала. Юлия стала, украдкой, осматривать комнату. На стенах, она увидела красивые пейзажи, искусно нарисованные талантливыми художниками, а также, нарисованных зверей и птиц. Пол был красиво выстлан каменными плитами, а у стен стояли вазы с красивыми цветами, а также, высокие подсвечники с незажжёнными свечами. В каждой вазе стояло по два-три стебля, неизвестных Юлии цветов. Окна были стеклянными, как и у многих состоятельных людей, но заклеены цветной бумагой — синей и зелёной. В стороне, у стены, стоял шкаф, напротив, на стене, висели шлифованные срезы декоративных камней, а потолок был отделан красивыми узорами.

На другом столе, что был рядом, возле шкафа, в специальных подносах, также, лежали декоративные камни, а в фарфоровых вазах росли карликовые деревья, в количестве трёх штук. У двери висели две картины с изображением пейзажей.

Всюду, преобладали коричневые и красные тона, и всё подчинялось законам симметрии и принципам китайской гармонии.

Чен-цзы продолжал что-то бормотать, по-китайски, затем, подошёл к самой Юлии, и сказал:

— Ты, даже, не понимаешь и не представляешь себе, как это трудно, убить злого, жестокого, трёхглавого Дракона.

Чен-цзы подошёл к застеклённому окну, распахнул его, вдохнул свежего воздуха, перекинул, из руки в руку, жезл жу-и, и спросил:

— А на чём, ты, отправишься на остров Кенгуру?

Юлия Иголочка пожала плечами:

— Не знаю. Вообще-то, нужен корабль.

— Купить, что ли, надеешься? Ты знаешь, сколько стоит корабль?

Юлия, вновь, пожала плечами:

— Не знаю.

Чен-цзы вспомнил о похищенной принцессе и императорских указах, и, вновь, спросил её:

— Ну, хорошо. Допустим, император, или администрация уезда, дадут тебе корабль. Один, не больше. А где, ты найдёшь, сто или, даже, двести смельчаков? Или, ты одна корабль поведёшь?

Юлия, вновь, пожала плечами.

— Сколько тебе лет? — поинтересовался Чен-цзы.

— Девятнадцать, — ответила Юлия.

— Так, я и подумал. Да, ты же, девчонка ещё, для таких больших дел. Да, кто за тобой пойдёт? Воины, за тобой, не пойдут, — заключил Чен-цзы. — Герой нужен, мужчина. Нет, не женское это дело, воевать с Драконом.

Юлия Иголочка продолжала моргать глазами, и смотреть на Чен-цзы. Она была готова к такой оценке её возможностей, и другой реакции не ожидала. Юлия надеялась, немного погодя, через день, через неделю, или через месяц, уговорить Чен-цзы, закрыть глаза на её женский облик. Такой тактике, её научил опыт.

— А если, смельчаков нанять? — предложила Юлия Иголочка.

Чен-цзы удивлённо взглянул на неё, и хитро, с улыбкой на лице, спросил, вертя в руках жезл жу-и:

— У тебя есть такие деньги?

Юлия посмотрела на удивлённое и улыбающееся лицо Чен-цзы, и, вспомнив, о заработанных, за период плаванья деньгах, решила ещё сильнее удивить Чен-цзы. Она сняла с шеи монеты, и вытащила из сумки серебряный слиток, положив все эти деньги на стол.

Чен-цзы взглянул на них, оценил взглядом, и прокомментировал:

— Пятерых, шестерых наёмников, на такой опасный и длительный боевой поход, нанять хватит. Этого мало. К тому же, наёмники — ненадёжные воины. Нужны герои.

Чен начал, молча, ходить по комнате. Было видно, что он о чём-то раздумывает. В комнату вошла его жена. Её звали Ши Лян. Чен-цзы, с женой, стали о чём-то переговариваться, время от времени кивая на Юлию. Ши Лян была крайне удивлена тому, что ей говорил муж. На вид ей было, как и мужу, около шестидесяти лет. Она взглянула на Юлию, улыбнулась и вышла. Чен-цзы подошёл к Юлии, и сказал ей:

— Как я понял, идти тебе, здесь, некуда. Мы, с женой, решили, что ты поужинаешь, и ляжешь спать.

В это время, как гром среди ясного неба, в сопровождении слуг дома Чен-цзы, в помещение вошёл дибао — низший чиновник без всякого образования, ответственный за порядок на своём участке, на котором, в том числе, находился и дом Чен-цзы.

Дибао быстро отбил необходимые поклоны перед хозяином дома. Чен-цзы, также, поприветствовал его ответными поклонами. Затем, дибао хитро сощурил левый глаз, уставился на Юлию, и о чём-то спросил Чен-цзы.

Чен-цзы покачал головой и что-то ему ответил, затем, повернулся к Юлии лицом, и объяснил:

— Дибао, уже, знает о тебе. Он интересуется тобой, и спрашивает, какие у тебя преступные намерения?

Юлия замотала головой, и ответила:

— Скажите ему, что преступных намерений не имею. Мне нужно убить злого, жестокого трёхглавого Дракона, что живёт на острове Кенгуру, и освободить, из рабства, брата.

Чен-цзы перевёл, для дибао, то, что сказала Юлия. Дибао, вновь, хитро-прехитро оглядел Юлию с ног до головы, и что-то пробормотал. Чен-цзы что-то сказал ему, в ответ, и перевёл, для Юлии:

— Дибао говорит, что Дракон является символом Срединного государства и китайского императора. Я ему говорю, что это — другой дракон, а на острове Кенгуру обитает трёхглавый Дракон-разбойник.

Дибао подскочил к Чен-цзы, и, щуря, то левый, то правый глаз, что-то, вновь, ему пробормотал. Чен-цзы кивнул головой, после чего, подошёл к столу, что стоял у стены, взял в руки кисточку, обмакнул её в тушь, взял дощечку, и сделал на ней надпись, китайскими иероглифами.

Затем, он показал дощечку дибао, и сказал Юлии:

— Дибао тебя опросил. Я, на этой дощечке, написал твоё имя, и то, что ты прибыла из Европы. По закону Поднебесной, эта табличка будет висеть перед входом в мой дом до тех пор, пока ты будешь находиться и жить у меня в гостях. Хоть, ты и не мужчина, но в Поднебесной — по мужским делам.

Чен-цзы вручил дощечку своему слуге, что-то ему сказал, и тот вышел вывешивать табличку перед входом в дом. Затем, Чен-цзы, желая поскорее отвязаться от дибао, и прекрасно понимая, что тот так просто не исчезнет, подошёл к нему, и вручил, тому, монету.

Глазки дибао ярко и весело засверкали. Он, с довольным видом, молниеносно и цепко схватил монету и крепко сжал её в кулаке, после чего, кивнул головой, хитро улыбнулся, сощурил левый глаз, и, вновь, что-то сказал Чен-цзы, постоянно кивая на Юлию.

Чен-цзы ему что-то ответил, затем, поглядел на Юлию, и перевёл для неё:

— Дибао говорит, что он будет усиленно присматривать за тобой, чтобы ты не совершила преступных действий.

Юлия хлопала глазами. Бдительный дибао, в этот момент, начал пожирать глазами, носом, кожей и ушами всё вокруг, осматривая, поочерёдно, стены, углы, пол, потолок, слуг, Юлию, и самого Чен-цзы, с особым усердием исполняя свои обязанности. В этот миг, на центр вышла кошка Чен-цзы, мяукнула, нарушив, установившуюся кратковременную тишину, и уселась напротив дибао. Дибао впился глазами в кошку, но сообразив, что с кошки он не сможет стеребить даже самую мелкую монету, и, не увидев в ней ничего подозрительного, снова уставился на Юлию. Затем, он, с чувством исполненного долга, раскланялся, распрощался, в соответствии с принятой китайской традицией, хитро улыбнулся, и удалился через дверь.

Чен-цзы свободно вздохнул, слегка улыбнулся, и объяснил Юлии:

— Работа, у него, такая. Обо всех преступлениях, на его участке, по законам Поднебесной, дибао обязан знать наперёд, заранее, чтобы схватить преступников до того, как те совершат преступление. Вот, он и старается.

Юлия захлопала глазами.

— Разве, такое, возможно? — спросила она.

— Понятия не имею. Но закон, есть закон, — сказал Чен-цзы.

Чен-цзы подошёл к столику, положил на него свой жезл жу-и, взял Юлию за руку, и сказал:

— Ночь приближается. Пошли.

Чен-цзы повёл Юлию в столовую, на ужин. Жена Чен-цзы их, уже, ждала. Они, все трое, сели за круглый стол, и слуги быстро накрыли его всевозможными горячими и холодными блюдами. Чен-цзы дал знак начать ужин.

Юлия очень сильно проголодалась, и жадно набросилась на еду. Но, есть пришлось двумя китайскими палочками, чему Юлию никто никогда не учил. Она, глядя на Чен-цзы и его жену, пыталась повторить все движения их рук, но обе палочки её слушались плохо. Чен-цзы, его жена и слуги улыбались, наблюдая за неуклюжестью Юлии. В другой ситуации, чтобы не смешить хозяев, можно было бы, ограничиться чаем, но голодная Юлия поставила, на эти минуты, твёрдую цель — во что бы то ни стало, и, не обращая внимания на свою неуклюжесть, — есть. С большими усилиями, с помощью палочек, ей удалось переложить в свой рот большой кусок жареной рыбы, порцию риса и тарелку салата, и ещё, всего понемногу, что стояло перед ней. Затем, все долго пили чай, и, наконец, ужин закончился. Юлии ужин очень понравился, так как, он был очень вкусный. Она лично убедилась, что всё то, что связано с кухней и приготовлением пищи, у китайцев доведено до уровня точных наук.

Юлия встала из-за стола, поблагодарила всех, и слуга, по распоряжению Чен-цзы, взял её за руку, и провёл её в помывочное помещение, где, уже, стоял большой таз с тёплой водой. Юлия, оставшись одна, разделась, и, в течение часа, полностью вымылась, смыв с себя всю грязь. Затем, она вытерлась полотенцами, оделась, после чего, пришла жена Чен-цзы, взяла Юлию за руку, и провела её в небольшую уютную комнату, находящуюся, формально, в женской части дома.

Весь пол комнаты был застелен циновками, и Юлия, тут же, сняла обувь. Ши Лян что-то сказала, ласковой доброжелательной интонацией, слегка улыбнулась, и удалилась, закрыв, за собой, дверь. Следом, предварительно постучав, в комнату вошёл сам Чен-цзы.

— Отдыхай до утра, располагайся, как у себя дома, — сказал он.

Чен-цзы вышел, закрыв за собой дверь. Юлия Иголочка огляделась. Возле топчана, стоял небольшой прямоугольный столик и два кресла, с подлокотниками. Топчан имел прямоугольную форму, и на нём лежал плетёный бамбуковый подголовник. Напротив топчана, у стены, стоял высокий платяной двухстворчатый шкаф. Окно было из стекла, но заклеено светло-голубой бумагой. Вдоль стен, стояли, на подставках, вазы со свежими цветами. В каждой, из четырёх ваз, находилось по три цветка. Цветы были красивые, но их виды Юлия не знала, и никогда ранее не видела. На стенах, были нарисованы пейзажи, и всевозможные птицы и звери. На столике стояла масляная лампада и подсвечник с незажжённой свечой, которые ночью, при необходимости, можно было зажечь, но только от открытого огня.

За окном, стало быстро темнеть. Юлия была вымотана, и очень уставшая. Она бросила свою сумку в шкаф, разделась, упала на топчан, положила свою голову на подголовник, накрылась покрывалом, и моментально уснула крепким сном.

__

Саид был пьян. Хилл, войдя со своими людьми в зал, где шла гулянка, понял, что серьёзного разговора, с Саидом, сегодня не получится.

Большой длинный стол, перед которым сидел Саид с друзьями, такими же служителями Дракона, был заставлен пустыми, и ещё нетронутыми бутылками вина. Все присутствующие были пьяны. В углу, шесть пьяных музыкантов исполняли весёлые мелодии. Под столом и в зале, на полу, валялись несколько пьяных собутыльников Саида. Они спали, и, от перепоя, храпели. В другом углу, стояла целая батарея ящиков с вином, привезённых с ликёроводочного завода, который снабжал спиртным весь остров. Другие, пьяные друзья Саида, которые ещё окончательно не свалились с ног, веселились и пели песни. Саид, в это время пьющий вино прямо из горлышка бутылки, увидел Хилла и его охранников.

— Э-э-э! Мо-ой дру-у-у-г! — выкрикнул Саид, пьяным-препьяным голосом.

Саид привстал, поставил бутылку на стол, но не сумел поставить её прямо, и она упала на бок. Вино, из неё, полилось на стол. Саид, жестикулируя пьяной рукой, крикнул, пьяным голосом:

— Вина, ма-ё-ё-му ддд-ру-у-у-гу-уу!

Саид махнул, правой рукой, и добавил:

— И-и, е-е-го-о-о д-д-дру-у-у-зь-я-я-м. Все-е-ем ви-и-и-на-а!

Саид сел, кое-как поставил опрокинутую бутылку, и сказал Хиллу, и его людям, приглашая, всех их на пьянку, за стол.

— Са-а-а-ди-и-и-тесь. Что-о сто-о-о-и-ите-е-е?!

Хилл дал знак своим людям, сесть за стол, подошёл к Саиду, и сел рядом с ним, уверенно располагаясь за столом.

Саид увидел, что обслуга банкета пьяна, и не может обслужить Хилла, и его охранников, встал и предложил:

— Обсл-у-у-га-а, пья-я-на-а-я. На-а-ли-и-ва-а-йте-е, се-ебе-е, са-а-ми-и. Чувст-ву-уйте-е-е, се-е-бя-я, ка-ак до-о-ма-а.

Саид развёл руками, сел, взял две бутылки вина, и сказал Хиллу:

— Хи-илл, вы-ы-ы-пе-ей с-о-о мно-о-ой.

— С какой радости, пьём? — спросил Хилл, беря стакан, и, наливая себе вина, из стоящей на столе бутылки.

Хилл поглядел на своих охранников, держа в руке стакан с вином, и, бодрым голосом, крикнул им:

— Пейте, хлопцы, не стесняйтесь.

Охранники Хилла стали наливать себе в стаканы вино, из стоящих на столе бутылок. Саид встал, и заплетающимся голосом начал:

— С ка-а-ако-ой ра-а-дости-и?! Уга-а-ада-ай, Хи-илл.

Хилл выпил стакан вина, поставил пустой стакан на стол, и стал закусывать яствами, которые были на столе. Люди Хилла, почти молча, также, приступили к распитию. Хилл поглядел на своих охранников, потом на пьяного Саида, и спросил, передразнивая Саида, одновременно жестикулируя левой рукой:

— Что, уга-а-ада-ай?!

— У-у-у-га-а-да-ай, Хи-илл, по-о-оче-е-му-у мы ве-е-се-е-ли-имся-я? — спросил, вновь, Саид, и сел.

— Откуда, я могу знать, в честь чего вы веселитесь?

Было видно, что Хиллу абсолютно безразлично, в честь чего затеял очередную пьянку Саид, который, хоть и нечасто, но подобные гулянки устраивал периодически, обычно, по какому-то радостному случаю, и чаще всего, в них участвовал и Хилл. Саид встал и выпалил:

— Я, же-е-нюсь!

Хилл оторопел от удивления, и округлил глаза.

— На ком? — поинтересовался удивлённый Хилл, хлопая глазами, и, глядя на Саида.

Саид хлебнул, из горлышка бутылки, несколько глотков вина, сел, и, вновь, пьяным-препьяным голосом, спросил, слегка кокетничая:

— У-у-у-га-а-дай!

Хилл налил, себе, ещё стакан вина, чокнулся с бутылкой, из которой пил Саид, поднял стакан, и сказал Саиду:

— Твоё здоровье, Саид. Я гадать не умею. На ком женишься, Саид?

Наконец, Саид ответил Хиллу и его охранникам, еле-еле поворачивая язык:

— На-а ки-и-та-айско-ой при-и-нце-ессе-е.

— На китайской принцессе? — удивился Хилл, впав, тут же, в лёгкий шок.

— Ну-у, да-а. На-а ки-и-та-айско-ой при-и-нце-е-ссе-е, — повторил Саид, пьяным заплетающимся голосом.

Хилл отошёл от удивления, затем, выпил налитый стакан вина, и, закусывая, спросил пьяного-препьяного Саида, который еле-еле держался на ногах, и мало что понимал:

— А Дракон тебе, её отдаст?

— Бу-у-ду-у надея-яться-я, — ответил Саид, беря, вновь, в руку, бутылку вина.

Хилл, тут же, смекнул, что из сложившейся ситуации можно извлечь выгоду.

— Не, Дракон не позволит. Насчёт принцессы, у него, другие планы, — хитро сказал Хилл.

— Что-о-о — же-е, мне-е, де-е-ла-ать? — спросил, еле-еле соображая, Саид.

Хилл похлопал Саида, по плечу, и обнадёжил его:

— Я помогу тебе, Саид. Будет, китайская принцесса, твоей женой.

Саид обрадовался:

— Ты-ы мо-о-же-ешь, мне-е, по-о-мо-очь?

— Помогу, Саид. Мы, же, друзья.

— Ка-а-ак, ты-ы, это-о сде-е-ла-а-ешь?

Хилл выждал паузу, и, выпив ещё один стакан вина, слегка опьянев, сказал, глядя прямо в лицо Саиду:

— Напишешь, сейчас, письмо Дракону, что рекомендуешь меня на должность премьер-министра правительства Его Трёхглавия.

Саид, моментально, слегка отрезвел, тут же, привстал, и удивлённо спросил:

— Ба-а! Пра-а-вительство ме-е-няется?

Хилл не знал, что ответить. Ему стало ясно, что Саид ещё ничего не знает, но он сразу заопасался, что до Саида очень скоро доведут, что его кандидатура рассматривается Драконом лично, как основная, или, как одна из основных, на должность премьер-министра. Хилл решил схитрить:

— Нет, но попробуем сменить.

Лицо Саида остолбенело, и он вытаращил глаза на Хилла, плохо соображая, но, всё же, понимая, что речь идёт о смене правительства.

Хилл сделал паузу, и, чтобы окончательно склонить Саида на свою сторону, твёрдым голосом пообещал ему:

— Будешь, у меня, вице-премьером. Я, Дракона, уговорю.

Саид, спьяну сообразив, обрадовался:

— Ви-и-це — премье-еро-о-м?

— Да, вице-премьером, — хитро кивнул, головой, Хилл.

Отрезвевший, вмиг, Саид налил в стакан вина и, обрадовавшись, выпалил:

— Ух, ты-ы!

Саид выпил налитый стакан вина, и сказал:

— Я, мно-о-го ле-ет, ме-ечта-а-ю-ю ста-а-ть ми-и-ни-и-стро-ом.

Саид сел, и его лицо расплылось в сладкой улыбке.

Хилл похлопал его по плечу, и бодро сказал:

— Бери выше! Вице-премьером! Сразу, вице-премьером!

— А, у на-ас, по-о-лу-у-чится? — спросил пьяный Саид.

— Будешь меня слушаться, получится, — ответил ему хитрый Хилл, — обещаю, китайская принцесса — твоя!

Настроение Саида резко поднялось. Хиллу, же, надоела музыка, и он попросил своего лучшего дружка:

— Пусть, музыканты отдохнут! Голова трещит.

Саид дал знак музыкантам, и они прекратили играть, после чего, положили инструменты — скрипки, флейту, гитару, саксофон, аккордеон, и сели за стол.

— Давай бумагу и чернила, — сказал Саиду Хилл.

Саид распорядился, одному из своих пьяных слуг, принести бумагу и чернила, налил ещё стакан вина, и выпил. Хилл, также, налил стакан вина, и сказал Саиду, хитро прищурив левый глаз:

— Всё это, я делаю, ради тебя, Саид. Ты — лучший мой друг.

Саид, благодарно кивал головой, и хлопал глазами.

— За твою свадьбу, Саид! — провозгласил тост Хилл, и выпил стакан вина, не спуская взгляда с довольного Саида.

Наконец, принесли бумагу и чернила, с гусиным пером, и Хилл начал диктовать Саиду текст, который тот еле-еле выводил, и сумел поставить четыре кляксищи, прежде, чем им была поставлена окончательная подпись. На составление письма Дракону ушло два часа. Когда письмо было готово и оформлено сургучной печатью, Хилл взял его, похлопал по плечу довольного Саида, и сказал ему:

— Можешь считать себя, вице-премьером, Саид.

Хилл засунул письмо за пазуху, поднялся из-за стола, и вышел, вместе со своими людьми, из зала, и направился, с ними, к выходу. Через три минуты, они все вскочили на лошадей, и Хилл сказал, не скрывая радости на лице:

— Завтра, же, это письмо будет у статс-секретаря Дракона. Ему, я пообещаю утроение зарплаты, а ближайшему окружению Дракона — деньги, и повышение по службе. А вас всех, ждёт сладкая жизнь. Если, мне удастся стать премьер-министром.

Хилл, и его охранники, быстро поскакали по дороге, поднимая, под копытами своих лошадей, вековую пыль.

__

Как и предполагал Хилл, Дракон, на должность премьер-министра, поначалу, избрал Саида, и, только-только, подписал соответствующий указ. Фердинанд, и все министры, были отстранены от должностей, отправлены на пенсию и, напоследок, несмотря на огромные хищения, обо всех масштабах которых Дракон ещё не имел представления, награждены орденами и медалями, за длительную и добросовестную службу ему, Трёхглавому Властителю. Дракону, временно, пришлось самому взяться за разбор правительственных бумаг. Бумаг было много, и Дракону помогали шесть придворных. И тот, и другие, склонились над большим кабинетным столом, с ворохом бумаг на нём.

— Проклятье! — закричал Дракон, хором, тремя головами.

— Мой финансовый резерв! Мой финансовый резерв! — заорала голова Завр, рассматривая бумаги с отчётами проделанной ревизии.

— Семьсот миллионов золотых пиастров! Семьсот миллионов золотых пиастров! — негодовала голова Тавр.

— Фердинанд, с министрами, разворовали всё до пиастра, и подменили всё фальшивыми монетами! — возмущалась голова Кавр.

— Я, же, Ваше Трёхглавие, предлагал произвести ревизию раньше, ещё два года назад, — напомнил Дракону придворный, который был его старшим помощником, разгребая финансовые бумаги.

— Какая наглость! — продолжал возмущаться Дракон всеми тремя головами, хватая, то одну бумагу, то другую.

Старший помощник предложил Дракону:

— Надо бы, выяснить, мой Дракон, кто чеканил эти фальшивые пиастры, из меди, и наказать фальшивомонетчиков, вместе с Фердинандом, чтобы другим неповадно было.

— Пусть, этим, займётся Саид, — сказал Дракон, головой Завр.

— Он, моим указом, назначен премьер-министром, и на днях, приступит к своим обязанностям, — сказала придворному голова Кавр.

— Вечером, до него будет доведён мой указ, о его назначении, — добавила голова Тавр.

В это время, в зал вбежал статс-секретарь, и доложил:

— Ваше Трёхглавие! Ваше Трёхглавие! Саид отказывается от поста премьер-министра.

Дракон, недоумённо, поглядел на статс-секретаря, и головой Завр удивлённо, и, с большим недоверием, спросил:

— Как? Отказывается? Он, же, ещё не получил мой указ, о его назначении.

— Отказывается! — объяснил, подкупленный Хиллом, статс-секретарь.

Статс-секретарь протянул Дракону письмо Саида.

— Вот, его письмо, для Вас, о, великий Дракон! — пояснил статс-секретарь, положив письмо на стол.

Дракон взял письмо, оторвал сургуч, развернул его, вручил его другому придворному, что первым попался, на взгляд голове Завр, и попросил прочитать:

— Что он, там, пишет? Я не понимаю его пьяный почерк.

Придворный, тоже, подкупленный Хиллом, начал читать письмо Саида, про себя, затем, сказал Дракону:

— Саид рекомендует Хилла на пост премьер-министра, о, великий Дракон.

Дракон вышел к центру зала, посмотрел всеми головами, сначала, на статс-секретаря, потом, на придворного, читавшего письмо, и голова Завр предположила:

— Это — проделки Хилла. Он, вас всех, уже, купил. Ну, и, хитрец!

— Саид не хочет, значит, не хочет, — сказал статс-секретарь.

Дракон задумался, всеми головами, прошёлся взад-вперёд, затем, подошёл к столу, взял бумагу, и, глядя в неё, недовольно сказал статс-секретарю:

— Но, я, уже, подписал указ.

Заинтересованный, и, подкупленный Хиллом статс-секретарь, продолжал оказывать давление на Дракона, пытаясь склонить, того, к изменению указа:

— Саид не хочет быть премьер-министром, а Хилл хочет. Хилл наведёт порядок в казне, мой Дракон.

— Что будем делать? — спросила голова Завр, у голов Тавр и Кавр.

Дракону стало ясно, что большинство придворных хотят видеть премьер-министром Хилла. Дракон, с мнением придворных, считался. Головы Тавр и Кавр, недоумённо, поглядели на центральную голову, не зная, что ответить.

— Отменить назначение!? — предложила, вопросительным тоном, голова Завр.

Головы Кавр и Тавр, согласившись, закивали, и не стали возражать.

— Отменить назначение! — приказали, хором, все три головы Дракона статс-секретарю и своему старшему помощнику, возящемуся с бумагами.

Дракон взял, из шкафа, другую бумагу, с текстом указа о назначении Саида премьер-министром, разорвал лист в клочья, и, тут же, повелел, приказав своему статс-секретарю:

— Пиши новый указ! Пусть, Хилл будет премьер-министром!

Один из придворных взял из шкафа свежий лист бумаги, гусиное перо, и чернильницу, и поднёс к статс-секретарю.

— Повинуюсь, Ваше Величество! — ответил довольный статс-секретарь Дракону.

Голова Кавр посмотрела на голову Завр, и бросила реплику:

— Саид отказался, но и чёрт с ним.

— Как хочет, — отозвалась голова Завр.

— Так тому и быть, — сказала голова Тавр.

Статс-секретарь, быстро, втечение всего десяти минут, подготовил текст указа о назначении Хилла премьер-министром.

— Готово! — сказал он, положа гусиное перо на стол, и обдувая исписанный лист бумаги.

Дракон, своей верхней правой лапой, взял со стола перо, обмакнул его в чернильницу, положил лист, с текстом указа, на стол, затем, вновь, взял лист левой верхней лапой, и начал читать про себя, иногда произнося, вслух, некоторые слова:

— Так… Я, Всемогущий…, - произнесла голова Завр.

— Верного служителя…, Хилла…, - процедила, сквозь зубы, голова Кавр, удовлетворённо кивая.

— Назначить…, ага…, премьер-министром…, ага…

Все три головы, тщательно, проверяли текст указа, многократно перечитывая каждую строчку.

Наконец, Дракон положил лист с текстом указа, снова, на стол, поднёс к нему перо, и поставил, на нём, свою Драконову подпись.

— Подписал, — сказала голова Завр статс-секретарю, и всем остальным, присутствующим придворным, которые не скрывали радости от данного действия Дракона, так как Хилл пообещал им, лично, большие деньги и большие чиновничьи посты, а кое-кому, министерские портфели, если он станет премьер-министром.

Затем, Дракон взял лист, с подписанным указом, обдул, не подсохшую ещё подпись, и когда она, через три минуты, подсохла, взял со стола гербовую государственную печать, положил на стол лист, с текстом указа, и поставил на него печать.

__

Чарли подплывал к вьетнамскому берегу на четырёх кораблях. На их мачтах развевались флаги с изображением Дракона. Денег, на закупку рабов, в казне не хватало, так как они исчезали в карманах его чиновников, и Дракон дал ему задание совершить очередной разбойный налёт на деревни, где-нибудь в Азии, и захватить в рабство как можно больше молодых землепашцев. И Чарли, с огромным остервенением, исполнял приказ Дракона.

Корабли бросили якоря поздним вечером, и все разбойники-матросы, на шлюпках, быстро высадились на берег, возле большой деревни. Государственных войск, вблизи, не было, и Чарли старался изо всех сил, надеясь на очень большую добычу для Дракона.

По приказу Чарли, все разбойники Дракона окружили деревню, после чего, Чарли дал приказ начать разбой.

Разбойники Дракона, вооружённые ружьями, пистолетами, саблями и кинжалами, стали врываться в дома и сгонять безоружных, здоровых молодых людей к берегу. Некоторые мужчины пытались сопротивляться, но разбойники Дракона их, безоружных, тут же, убивали.

Всюду, слышались ружейные и пистолетные выстрелы, стоны и крики женщин и детей.

Лихие разбойники свирепствовали, и поджигали жилые дома своих жертв. Бандиты не щадили, при сопротивлении, ни женщин, ни стариков, ни детей, и, заодно, отнимали у них всё, что представляло из себя, хоть какую-то ценность, а также монеты и украшения. Напоследок, пираты подожгли несколько домов в разных местах, и, вскоре, вся деревня запылала красным пламенем, и очень быстро сгорела дотла.

Разбойники, не спеша, отобрали триста юношей и девушек, согнали их к шлюпкам, всех их связали, после чего, стали переправлять их на свои корабли, оставив всех остальных, как непригодных и малопригодных к работам, на берегу.

Через час, все захваченные молодые люди были закованы в цепи и кандалы, заперты в трюмах, и пират-разбойник Чарли дал приказ к отплытию. Чарли потирал руки, от удовольствия. Корабли плыли на остров Кенгуру, и все разбойники Дракона были очень довольны результатом очередного, произведённого разбойного налёта. Ещё несколько сотен, обращённых в рабство молодых людей, должны были, по замыслу Дракона, увеличить производство экспортного хлопка и серебряной руды на его полях и рудниках.

Где-то, в других краях и странах, орудовали другие разбойники Дракона, также добывая, путём разбоя, рабов и ценности для своего хозяина. Но, Чарли доставлял для Дракона самое большое количество рабов — гораздо больше, чем любой другой капитан разбойного флота Дракона. И поэтому, Чарли был у Дракона на самом хорошем счету. И, только придворные Дракона омрачали и отравляли ему жизнь, постоянно, срывая награждение его орденом. Но, Чарли не унывал. Друзья, во дворце Дракона, у него тоже были, на которых он, часто опирался, спасаясь от гнева министров. На сей раз, Чарли надеялся получить, уж точно, из лап Дракона, орден "Чугунная кандала". В паруса его кораблей дул попутный ветер, а сладкие мысли о деньгах и наградах, радостно обогревали его тщеславную душу.

__

Ночью, Хилл и его помощник, по прозвищу Колода, вместе со своими двадцатью подчинёнными, на лошадях, отправились в сторону серебряного рудника. Через четыре часа, все они вошли в барак, где, после тяжёлого дня, спали невольники. Дверь открылась и громко звякнула, а помещение барака осветилось десятью факелами. Установился хохот, шум и гам.

— Просыпайтесь, свиньи! — заорал Хилл, беря в руку плеть у начальника серебряного рудника Билла.

— Дракон хочет деликатесного мяса! Ха-ха-ха!!! — захохотал Колода, а вслед за ним Билл и Хилл.

Захохотали все охранники. Рабы повскакивали с нар, не совсем понимая, в чём дело.

Хилл показал пальцем на Кляксу, и приказал ему:

— Выходи!

— Ты, тоже, — ткнул пальцем, в живот Фиксе, Колода.

— На шашлык Дракону. Ха-ха-ха!!! — вновь, захохотал Хилл.

Все охранники, вслед за Хиллом, разразились диким хохотом.

Хилл и Колода стали осматривать невольников. Билл подошёл к капитану, ткнул его рукой, в плечо, и приказал ему:

— И ты, тоже. Бунтари здесь не нужны.

Клякса, Фикса и капитан вышли в группу, таща за собой кандалы, и встали возле Колоды.

Невольники стояли у своих нар, и ожидали тяжёлого жребия. Хохот и улюлюканье охранников не прекращались ни на минуту.

— Ты, ты, ты, — скомандовал Хилл троим несчастным.

— Ты тоже, и ты, — приказал Колода ещё двоим.

Хилл оглядел группу, из восьми рабов, и решил:

— Здесь, пока хватит! — сказал Хилл. — Остальных, наберём в других загонах.

Колода, осмотрев отобранных на шашлык Дракону рабов, дал, всей группе, команду, грубым и наглым голосом:

— Шагом, марш!

Вся группа двинулась к выходу.

— А эти, могут спать, — сказал Биллу Хилл.

Билл, махая плетью, крикнул:

— Эй, вы, свиньи! Спать! Спать!

Рабы, моментально, попрыгали на нары. Надзиратели Билла, с хохотом и улюлюканьем, стали осыпать лежащих рабов ударами плетей. Особенно, старался сам Билл.

— Я вас заставлю Дракона любить! — кричал Билл, от удовольствия, стегая плетью рабов.

— Свиньи!… Паразиты!… Бездельники!… - орали надзиратели и охранники, осыпая невольников градом плёточных ударов.

Наконец, охранники устали, и, с хохотом, толпой, покинули барак. Они вышли, и дверь звякнула железом.

__

Стояла ночь, и только факелы охранников освещали дорогу. Отобранную, на шашлык Дракону, группу рабов повели в сторону дворца, где все, в другом загоне, должны были пройти трёх-четырёхмесячный период откорма. По пути, из числа рабов, обслуживавших хлопковые плантации, к ним, Хилл и Колода запланировали добавить ещё двенадцать несчастных.

Не успели невольники прошагать получасовой путь, как на них, под ругань и нецензурную брань, посыпался град ударов плетьми.

— Шевелись! Шевелись! — кричали охранники, стегая рабов плетьми.

— Свиньи! — кричали другие, избивая невольников, под мерцающий свет факелов, которые несли несколько других охранников.

— Мы, из вас, сделаем шашлык Дракону! — кричали третьи, явно, получая удовольствие, стегая невольников.

— Шевелись! Шевелись! — орали, нагло орудуя плетью, надзиратели.

Кандалы и цепи мешали быстро идти, но, под градом плёточных ударов, рабы ускорили шаг, насколько могли. Наконец, через десять минут, охранники, устав, перестали стегать невольников, и группа, вновь, слегка, замедлила движение. Как обычно, время от времени, то один, то другой охранник, по привычке, и для собственного удовольствия, подбегал к группе, и стегал изо всех сил, того из невольников, кто под удар подвернётся, а заодно, и тех, кто оказывался возле того. К такой жизни, все невольники давно привыкли, и принимали все ужасы рабства, как наказание судьбы. Процессия шла. Хилл, Колода, и ещё двадцать охранников ехали верхом на лошадях, десять надзирателей освещали путь, факелами, рассосредоточившись вдоль всей колонны, и шли пешком; а ещё пятнадцать пеших надзирателей, с плетьми, непосредственно, подгоняли всю группу рабов.

Когда, через час пути, надзиратели устали размахивать плетьми, Клякса, оглянувшись, осторожно и полушёпотом, спросил Фиксу:

— Неужели, всё, жизнь закончилась?

Клякса знал, и понимал, что Фиксе известно не больше, чем ему, и он задал этот вопрос, скорее, от досады и безысходности, а также, в надежде, что Фикса, как-нибудь, может придумать хоть что-нибудь, чтобы изменить ход судьбы.

— Такую жизнь, мне не жалко, хоть она и моя, — ответил Фикса, дав понять, тем самым, что у него рецептов спасения нет.

Немедленно, послышался окрик бдительных охранников:

— Эй, вы двое! Прекратить разговорчики!

К Кляксе и Фиксе, моментально, подбежали надзиратели, и осыпали, обоих, порцией плёточных ударов.

Ближе к утру, вся процессия подошла к загону, где в бараках жили невольники, работающие на хлопковых плантациях. Все, по приказу Хилла, остановились. Хилл и Колода, а также, все остальные всадники слезли с лошадей, и все отправились в загон, отбирать невольников на шашлык Дракону. Все пешие охранники и надзиратели остались охранять приведённую группу. Хилл, Колода, и их подчинённые, прошли через ворота, и скрылись за забором. Невольникам было позволено сесть на землю, у дорожной обочины, и им, даже, охранники позволили, оказав неслыханную милость, разговаривать между собой. Фикса, тут же, спросил капитана:

— Нас что, на бойню ведут?

Вечно невозмутимый капитан, подтягивая кандалу, ответил:

— Да, на бойню. Но, сначала, нас будут целых три месяца, или даже четыре, а может, и полгода, откармливать.

Клякса, испуганно, спросил:

— Это, чтобы мы, жирнее были?

— И чтоб, жирнее, и чтоб, вкуснее, — ответил капитан.

— Значит, сначала, на откорм, — вздохнул, тяжело, Фикса.

Клякса повернул голову, лицом к Фиксе, и сказал:

— Не удалось, нам, совершить побег, значит, пойдём на шашлык.

Капитан уточнил:

— Кто — на шашлык, кто — на сковородку. Это, как Дракон решит.

— Кому как повезёт, — прокомментировал Фикса слова капитана, и слегка, прилёг на землю.

— Да, кому как повезёт, — согласился капитан.

— А какая, чёрт, разница? На шашлык, или на сковородку, на гуляш, или на котлету, — простонал Клякса. — Не всё ли равно?

Фикса и капитан согласились с репликой Кляксы, и решили промолчать.

— Впрочем, — сказал Клякса, — три-четыре месяца, у нас, есть, а может и, полгода.

— Ты надеешься на чудо? — спросил Фикса.

— Надеюсь, — отозвался Клякса, и, тоже, прилёг на землю.

Временами, казалось, что невольники смирились со своей судьбой, хотя, на самом деле, никому из них, умирать не хотелось. Всю жизнь жить в рабстве, также, никто из них, понятно, не хотел. Все рабы мечтали о побеге, но, к сожалению, для них, удобного случая им, ни разу, так и не подвернулось.

Невольники отдыхали два часа. Наконец, Хилл и Колода вывели из загона, через калитку, ещё двенадцать несчастных, которых, подчинённые Хилла, получая огромное удовольствие, стегали плетьми по спинам, несмотря на то, что те, послушно, шли, гремя цепями и кандалами, к дороге. Особенно, старался Колода. Он, изо всех сил и чаще всех, наносил плетью удары по спинам рабов.

Колода, раньше, был разбойником в Сибири, и занимался грабежом и разбоем на Московском тракте, грабя и убивая всех подряд. Неизвестно почему, но его прозвали Колода. Дракон узнал о разбойнике Колоде, и отослал ему письмо, с приглашением на службу. Дракон пообещал ему очень высокое жалованье, и Колода прибыл, на украденном у купцов корабле, к Дракону. Колода подписал контракт, и сразу стал служителем Дракона. И вот, уже восьмой год, он нёс службу самому Дракону. У Дракона, в обязанности Колоды, входило то же самое, чем тот занимался в Сибири — захват рабов, грабёж и разбой трудового населения разных стран, с целью увеличения доходов казны Дракона.

Дракон часто снаряжал грабительские морские походы из десятков кораблей, где Колода, грабя города разных стран, вместе с подчинёнными ему, пиратами Дракона, играл заглавную роль. Но, два месяца назад, Колода стал помощником Хилла, и старался, изо всех сил оправдать такое высокое доверие. Дракон очень хорошо платил, и Колода был доволен жизнью.

Колода стегал плетью невольников, только что отобранных на шашлык Дракону, и во всё горло орал:

— Паразиты! Свиньи!

— Мы вас всех превратим в шашлык, для Дракона! — орали, также, во всё горло, надзиратели, нанося удары плетью по спинам рабов.

Привыкшие к постоянным побоям, превозмогая удары плетей, невольники шли к дороге, таща за собой кандалы.

Кратковременный отдых, для первой группы рабов, закончился.

— Подъём! Шевелись! — дал команду, им, какой-то старший охранник.

Клякса и Фикса вскочили, вслед за ними поднялись все остальные. На них, тут же, посыпался град плёточных ударов.

— Свиньи! Трутни! — орали, избивающие их, надзиратели, явно, получающие удовольствие от этого действа.

Обе группы невольников вышли на дорогу, слились в одну группу, и под град плёточных ударов, под оскорбления и ругань охранников, двинулись в сторону дворца.

__

Утром, к Саиду прискакал на лошади его подчинённый, по имени Теодор. Теодор вошёл в замок, поднялся по лестнице в зал, где накануне шла пьянка, и увидел спящего, прямо на полу, Саида. Пьянка закончилась. На полу, рядом с Саидом, спали его собутыльники. Стол был заставлен пустыми бутылками из-под вина, и недоеденными блюдами. Стоял громкий храп. Теодор подбежал к Саиду, и начал его расталкивать:

— Эй, Саид, просыпайся! — крикнул ему, в самое ухо, Теодор.

Саид, ворочаясь, прохрипел:

— Ты, чего шумишь?! Голова болит, с похмелья.

Теодор продолжал расталкивать Саида:

— Нас обманули, Саид! Облапошили!

Саид проснулся, и, протерев глаза, сказал:

— Никто, нас, не обманул. Тебе приснилось.

Теодор не унимался:

— Слушай! Пока, ты, здесь, пьянствовал, Дракон указ подписал, по которому, он назначил тебя премьер-министром.

У Саида, тут же, округлились глаза.

— Меня? Премьер-министром? — удивлённо спросил он.

— Да, тебя, премьер-министром, — кивнул головой Теодор.

Саид вскочил, и крикнул Теодору:

— Едем скорее во дворец, к Дракону! Я наведу порядок в государстве!

— Постой, — сказал Теодор, — можешь отдыхать.

— Почему, отдыхать? — спросил Саид, ничего не понимая. — Ты, же, говоришь, что я — премьер-министр!?

Теодор подошёл к столу, налил в пустой стакан вина, из одной из бутылок, случайно оказавшейся недопитой, выпил и спросил:

— Что-за письмо, ты послал, вчера, Дракону?

Саид почесал затылок, и начал вспоминать вчерашний день.

— Письмо… Письмо… Ах, да, письмо, — начал припоминать Саид.

— Что в письме? — спросил, ещё раз, Саида, Теодор.

Саид подошёл к столу, сел, налил стакан вина, выпил и закусил. Теодор подошёл к Саиду, и сел рядом с ним за стол.

— Вспомнил, — сказал Саид. — В письме, я его, Хилла, рекомендовал премьер-министром. Хилл просил. Он, вчера ночью, был здесь.

Теодор выпил ещё один стакан вина.

— Дракон удовлетворил твою просьбу, — сказал Теодор, глядя на Саида. — Дракон решил, что ты отказываешься от должности премьер-министра.

— О-о-о!!! — прокричал Саид, от досады.

— Вот, тебе, и о-о-о! — передразнил Теодор Саида. — Хилл назначен премьер-министром. Вот, так-то! Ты, хоть, осознал, что натворил?

— Вот, тебе, на! Хилл всё знал?!

— Знал, знал, — буркнул Теодор. — Он, хитростью, увёл, у тебя из-под носа, главную должность драконова царства. Он всех придворных подкупил!

Саид взял бутылку вина, налил себе стакан, и выпил.

— Ну и, болван же, я! — пробурчал Саид. — Хотел, как лучше, а получилось, как всегда.

Саид начал закусывать.

— Болван, болван, — кивнул головой Теодор, наливая себе ещё стакан вина. — Из-за какой-то девчонки, ты проморгал эту должность.

Саид схватился за голову, обеими руками.

— Хилл обещал должность вице-премьера, — выдавил Саид из себя, и налил себе ещё один стакан вина.

Теодор, также, выпил очередной стакан вина и, слегка опьянев, промычал:

— Посмотрим, как он сдержит слово.

Саид ударил кулаком по столу, и злобно рявкнул:

— Ну, Хилл, я тебе припомню!

Саид встал из-за стола, и начал нервно ходить по залу, взад-вперёд, параллельно столу. Никогда, в жизни Саида, его, так крупно, не обводили вокруг пальца, и он вошёл в очень печальное, сильно возбуждённое нервное состояние.

— Ну, Хилл! Ну, Хилл! — время от времени, кричал Саид на весь зал.

Лицо Саида позеленело, от злобы и досады. В эти минуты, он думал, нельзя ли, как-нибудь, выправить ситуацию. Наконец, Саид подбежал к одному, из лежащих на полу пьяных собутыльников, и начал его расталкивать:

— Подъём! Подъём! — закричал Саид.

Саид подбежал к другому своему собутыльнику, спящему пьяным на полу, растолкал его, потом, к другому, потом, к третьему.

— Вставайте! Подъём! — продолжал будить своих дружков Саид.

Сидящий за столом Теодор, закусывая и наливая себе очередной стакан вина, остановил его:

— Перестань! Проспятся, и через час-два, сами проснутся.

Собутыльники Саида никак не хотели просыпаться, храпели и продолжали отсыпаться, после многодневной попойки. Саид, вновь, начал нервно ходить, взад-вперёд, по залу. Наконец, он принял решение, и скомандовал Теодору:

— Будь здесь, и жди меня.

Саид вышел из замка, вскочил на одну из своих лошадей, и, галопом, поскакал во дворец к Дракону, в надежде уговорить того, чтобы он вернулся к своему первоначальному решению, и назначил его, Саида, премьер-министром.

__

Хилл прибыл во дворец раньше, чем Саид, и по приказу Дракона. Хилл ждал приглашения, и очень обрадовался гонцу, когда тот привёз ему приказ от хозяина, немедленно прибыть во дворец. "Назначен", — подумал, с радостью, Хилл, прочитав письмо, и уже через два часа, он был на территории дворца.

Хилл вошёл в парадную дверь. Стражники его, тут же, пропустили, и он, как обычно, вошёл в вестибюль первого этажа и, на лифте, поднялся на второй этаж. Через четыре минуты, Хилл оказался перед дверью главного зала дворца. Дверь изрыгнула дым и пламя, и открылась. Хилл вошёл в зал, где его ждал Дракон, и предстал перед ним.

— Я явился по твоему приказу, о, Великий Дракон, — отрапортовал Дракону Хилл.

По поведению стражников, как они его встретили, и по отношению к нему придворных дворца, в течение тех минут, что он находился во дворце, Хилл догадывался, что, скорее всего, именно он назначен на должность премьер-министра.

Дракон изрыгнул пламя из всех трёх ртов, и сказал всеми тремя головами, хором:

— Я приветствую тебя, Хилл. Я ждал тебя, Хилл.

Дракон, тяжело, и, с сильным грохотом шагая, вышел на середину зала, навстречу Хиллу.

— Зачитать мой указ! — приказал Дракон, головой Завр.

На центр, выбежал бессменный помощник Дракона, с бумагой в руке, тот, который готовил, по приказу Дракона, текст указа, засверкал глазами, и, хитрым тоном, глядя одним глазом в документ, а другим, на всех остальных, зачитал:

— Указ Его Величества Дракона, — начал помощник. — Я, всемогущий Дракон, повелеваю; верного служителя моего царства-государства — Хилла, назначить премьер-министром. Его Царское Величество, Великий Дракон.

У Хилла, от радости, закружилась голова, порозовели щёки, и его лицо расплылось в сладкой улыбке.

Дракон, головой Кавр, громко крикнул:

— Отныне, Хилл, ты — премьер-министр. Даю тебе неделю, на то, чтобы ты сформировал новое правительство.

Хилл, много лет мечтавший о должности премьер-министра, от радости, никак не мог прийти в себя. Наконец, он очнулся от сладких дум, и ответил Дракону:

— Благодарю тебя, о, Мой Повелитель, за оказанное доверие!

Дракон поднял правое крыло, и, жестикулируя им, поставил Хиллу задачу, в качестве основной и главной цели:

— Ты поможешь мне овладеть Китаем, его огромными территориями, его несметными богатствами, его налогоплательщиками, его мастерами, его воинами, его моряками, его городами, его сёлами, его казной, его горами, его полями, его реками и каналами, его берегами и морями.

Хилл воскликнул, готовый на всё, всвязи с назначением на высокую должность, которая являлась, в царстве Дракона, самой главной, если не считать трон Дракона:

— Сделаю всё, что могу, Мой Повелитель! Поднебесная ляжет к твоим ногам, Ваше Трёхглавие!

Дракон, медленно, обошёл зал, грохоча, и о чём-то раздумывая, и тут вбежал Саид. Он прямо, сходу, закричал:

— Ваше Трёхглавие! Ваше Трёхглавие! Я…Я…Я готов возглавить правительство! Я готов стать твоим премьер-министром!

Дракон, удивлённо поглядел на Саида, и его левая голова сказала:

— Ты, же, отказался, Саид.

— Я соглашаюсь, о, Великий Дракон.

Хилл, слегка, побледнел. Дракон, с грохотом, прошёлся по периметру зала, подумал, и головой Завр сказал:

— Я не буду менять своё решение. Раз ты, Саид, отказался, значит, отказался. Всё!

Саид расстроился, несмотря на то, что он был готов к такому повороту событий. Ему стало ясно, что интрига, затеянная Хиллом против него, им, Саидом, проиграна.

Дракон, своей головой Кавр, приказал ему:

— Ступай, Саид.

Хилл вздохнул с облегчением, а Саид, расстроенный и, опустив голову, подался к выходу. Дракон, вдогонку, Саиду, своей головой Завр, пообещал:

— Будешь и дальше мне хорошо служить, я назначу тебя своим наместником в Китае. А пока, жди моих указаний.

Подойдя к двери, Саид, как и положено по протоколу, обернулся, поклонился, на всякий случай, и сказал:

— Слушаюсь и повинуюсь, о, Великий Дракон.

Обозлённый на Хилла, Саид вышел из зала, а Хилл, ещё раз, облегчённо вздохнул. Саид ушёл ни с чем, а Дракон подошёл ближе к Хиллу, и распорядился:

— Пойди, приведи ко мне принцессу.

— Исполню немедленно, Ваше Величество, — ответил Хилл, отбивая положенные поклоны.

Хилл, повинуясь, вышел из зала, спустился на лифте на первый этаж, взял с собой шестерых охранников, и они, все вместе, пошли в темницу. Дворец был огромный. Хилл, раньше, очень редко бывал в коридорах дворца. В основном, Хиллу, как и всем другим служителям Дракона, которые служили вне дворца, приходилось бывать, лишь, в главном зале, и, чаще всего, по вызову самого Дракона, или бывшего премьер-министра Фердинанда.

Лишь, придворные Дракона хорошо знали дворец, и Хиллу, с первых минут, пришлось знакомиться с его апартаментами и коридорами. Хилла поразила отделка коридоров и их потолков, когда он проходил по коридорам дворца, и в которых он раньше никогда не был, увидев их впервые. Они были отделаны золотым узорчатым покрытием, выложены изумрудами и другими драгоценными камнями. Охранники быстро вели Хилла в темницу, где томилась принцесса Чжан, и он, по ходу, не переставал удивляться расточительству Дракона. Темница находилась в подвальной части дворца, и трое охранников освещали, факелами, путь Хиллу. Наконец, через пятнадцать минут, Хилл и шестеро охранников, вошли в темницу.

__

Принцесса предстала перед Драконом. Как он и велел, Хилл и охранники привели её в главный зал дворца. Бедняжка Чжан дрожала от страха. Дракон, с грохотом, подошёл ближе к центру зала, где стояла принцесса, и, для устрашения, изрыгнул к потолку три языка пламени, одновременно, из всех трёх своих пастей.

— Принцесса Чжан! — громовым-прегромовым голосом, обратился Дракон к принцессе, головой Завр.

Принцессе стало очень страшно, и она, ещё сильнее, задрожала от страха.

— Я принял решение! — рявкнул Дракон, головой Тавр. — Ты будешь моим новым статс-секретарём!

Дракон сделал ещё один шаг навстречу принцессе, и той стало совсем страшно. Дракон уставился на принцессу всеми тремя головами, и головой Кавр крикнул, приказным тоном:

— Будешь делать то, что я прикажу!

Дракон, слегка, приподнял крылья, и, головой Завр, устрашающе, начал разъяснять принцессе о её предстоящих обязанностях:

— Ты поможешь мне захватить Китай! Ты поможешь мне овладеть всеми богатствами Поднебесной — её казной и её лесами, горами, полями, реками, морями, её людьми, её мастерами, её воинами, её моряками.

— И, её бандитами и разбойниками, — добавила голова Кавр.

— Ха-ха-ха!!! — захохотали все три головы Дракона.

— Ха-ха-ха!!! — захохотал Хилл, а вместе с ним, все охранники, и все пятнадцать придворных, находившихся в зале.

Голова Тавр оглядела зал, и сказала, сквозь хохот:

— Бандиты и разбойники будут мне служить.

Голова Кавр добавила:

— После Китая, мы захватим Индию!

— И Африку! — выкрикнула голова Завр, после чего, все три головы, снова, захохотали:

— Ха-ха-ха!!!

— Ха-ха-ха!!! — вновь, захохотали, вслед за Драконом, Хилл, все охранники и придворные, находившиеся в зале.

Хохот стих, и Дракон начал объяснять принцессе Чжан, чем она будет заниматься на должности статс-секретаря Дракона.

— Нужно будет подкупить, всех-всех китайских чиновников, — хитро промычала голова Завр.

— И обязательно, тайно, чтоб император Китая ничего не знал, — сказала голова Кавр.

— Ты хорошо знаешь Китай, и тебе знаком весь китайский двор. Будешь делать то, что мы тебе прикажем, — разъяснила голова Тавр.

Принцесса подняла свои глаза вверх, и сказала Дракону, своим тоненьким голоском:

— Нет. Я никогда не буду твоим статс-секретарём.

Дракон, моментально, пришёл в бешенство, рассвирепел, и грубо спросил принцессу:

— Ты отдаёшь себе отчёт, что тебя ждёт, если ты откажешься?

Голова Завр, задавшая этот вопрос, стала злобно осматривать принцессу, с ног до головы. Головы Тавр и Кавр, также, не скрывали своего негодования, и злобно шипели, глядя на принцессу.

— Никогда, я не буду помогать тебе в твоих злобных делах, — ещё раз ответила принцесса Дракону.

Дракон, окончательно, разозлился. Все три головы завертелись, и голова Завр, злобно и громовым голосом, крикнула:

— Стража!

В зал, моментально, вбежало десять стражников, служителей Дракона. Стражники выстроились перед Драконом, и тот, всеми тремя головами, хором, приказал им:

— Приковать её цепями к скале, что на Змеиной горе!

Стражники, моментально, подбежали к принцессе, схватили её за руки, и поволокли её из зала, через выходную дверь, стараясь, изо всех сил, беспрекословно выполнить распоряжение Дракона.

— Чёртова девка! — крикнул ей, вслед, Дракон, головой Завр.

Как только, принцессу выволокли, Дракон начал ходить по центру зала, о чём-то раздумывая. Наконец, Дракон остановился, поглядел на Хилла, и проворчал, подняв вверх правое крыло, и, жестикулируя им:

— Эта чёртова девка ставит заслон на всех моих грандиозных планах.

Сказавшая это голова Завр, а вслед за ней и головы Тавр и Кавр, от злобы на принцессу, изменили свой окрас с зелёного на синий.

— Это — наглость, — заворчала голова Кавр. — Это — неслыханная наглость! Отказаться, служить мне! Мне, Великому Дракону!

— Какая наглость! — согласилась голова Тавр, с головой Кавр.

Дракон, вновь, начал ходить взад и вперёд, ища решение, а Хилл покорно ждал его распоряжений. Наконец, Дракон остановился, и, ничего не придумав, дал Хиллу указания:

— Ступай, Хилл, и сформируй для меня новое правительство. Да, побыстрей, поторопись!

— Будет исполнено, Ваше Трёхглавие! — ответил Хилл.

— И знай, — добавил Дракон головой Тавр, — ты должен, во что бы то ни стало, добиться от принцессы согласия, нам служить. Иначе, нам не овладеть ни Китаем, ни Индией, ни Африкой.

— Повинуюсь, Ваше Трёхглавие, — сказал Хилл, и направился к выходу.

Хилл, через дверь, вышел из зала, а Дракон, немного погодя, решил отправиться на отдых.

___