Самолет из Нью-Йорка приземлился в Джумане ровно в полдень. Небольшой зал местного аэропорта заполнился вновь прибывшими и загудел, точно пчелиный улей.

Прижимая к себе дорожную сумку, которая висела у нее на плече, Рокси остановилась и скользнула взглядом по группе встречающих, отыскивая того, кто приехал за ней. Однако ни одного европейца среди них не было. Только арабы.

— Где же этот мистер Ласки, черт его побери? — пробормотала она, осматриваясь по сторонам.

— Мисс Клейтон, я полагаю? — раздался за ее спиной приятный мужской голос, и Рокси обернулась.

Высокий, кареглазый «абориген» смотрел на нее, сверкая белозубой улыбкой. Заметив недоумение в ее глазах, он поспешил представиться:

— Я — Джейсон Ласки. Ричард Санчес звонил мне из Нью-Йорка и просил, чтобы я оказал вам посильную помощь в некотором деле, которое вас сюда привело.

— Но вы совсем не похожи на… — начала было Рокси, еще в самолете решив проявлять предельную осмотрительность.

— На европейца? — договорил за нее Джейсон, и его улыбка стала шире. — Разве Дик не рассказал вам, что я наполовину араб? Моя мать — азхарка.

— Это многое объясняет, — сказала Рокси, сохраняя некоторую настороженность.

— Моя машина здесь недалеко, — продолжал Джейсон. Он бросил взгляд на ее сумку и полюбопытствовал: — Это весь ваш багаж?

— Да. Я взяла только самое необходимое, — пояснила Рокси.

— В таком случае, Дик прав. Вы действительно уникальная женщина, — проговорил Джейсон. — Моя замужняя сестра, когда отправляется куда-нибудь даже на два дня, берет с собой минимум три чемодана.

— Симона тоже, — вспомнив недавнюю картину в аэропорту «Кеннеди», сказала Рокси, и на ее лицо упала тень печали.

— Лучше не называйте никаких имен, — понизив голос до шепота, предупредил Джейсон. — Вокруг слишком много лишних ушей, особенно после исчезновения шейха.

Взяв сумку из рук молодой женщины, он, не оглядываясь, пошел к выходу, Рокси поспешила за ним.

В это время улицы столицы Азхара, как и большинства восточных городов, становились пустынными из-за нещадно палящего солнца. Редкие прохожие спешили поскорей укрыться в многочисленных кофейнях, которых здесь было в изобилии.

После довольно прохладного нью-йоркского климата, Рокси ощущала небольшой дискомфорт из-за непривычной жары, поэтому ее обрадовало наличие кондиционера в машине спутника. О чем она и не замедлила ему сообщить, как только они выехали со стоянки.

— В отличие от распространенного у вас, в Штатах, заблуждения, азхарцы не такая уж дикая нация, — усмехнувшись, произнес Джейсон. — Наши традиции вполне уживаются с понятием комфорта. Консерваторы во всем, что касается внутренней политики, мы с удовольствием пользуемся результатами технического прогресса. Человек легко привыкает к хорошему, поэтому даже принцу Фариду, при всем его желании, не удастся искоренить начатые шейхом Имраном реформы.

— Вы так отрыто выступаете против действующей власти? — Рокси, не скрывая любопытства, посмотрела на собеседника. — Не боитесь, что ваши слова станут известны принцу Фариду?

— Во-первых, я столь откровенен лишь с вами. Во-вторых, даже если вам вздумается донести на меня, то кто поверит словам женщины, которая даже не является мусульманкой? А в-третьих, я обладаю определенным правом неприкосновенности, — сообщил ей Джейсон.

— Интересно, за какие заслуги вы удостоились подобной привилегии? — Рокси была заинтригована его словами.

— Все очень просто, — пожав плечами, объяснил Джейсон. — Моя мать являлась близкой подругой жены покойного шейха Бахтияра. Я вырос в его дворце, играя вместе с Имраном и Фаридом.

— И вы наивно полагаете, что новый правитель не тронет вас? — усмехнувшись, проговорила Рокси. — Вспомните, он не пощадил родного брата.

— Этому нет доказательств, — внезапно став серьезным, произнес Джейсон. — Фарид слишком любил Имрана, чтобы замыслить против него заговор. Произошедшая трагедия — случайность.

— Как видно, на Востоке все еще верят в сказки. А я думала, времена Шахразады прошли, — скептически приподняв бровь, заметила Рокси.

— В любом случае, у вас нет доказательств, — отрывисто бросил Джейсон.

— Есть, — упрямо заявила Рокси и выложила ему историю о шубе Симоны.

После того, как она окончила рассказ, Джейсон еще некоторое время сохранял молчание, явно потрясенный услышанным, а затем заговорил:

— Если все, о чем вы мне поведали, — правда, то это весьма серьезное обвинение в адрес Фарида. Когда ему станет об этом известно, ваша жизнь не будет стоить и драхмы.

— Но ведь я всего лишь женщина, к тому же не мусульманка, — Рокси вернула Джейсону сказанные им слова.

— Тем более. Значит, ваше убийство Аллах ему простит, — многозначительно произнес ее спутник, и у Рокси пробежали по спине мурашки.

Решив сменить не очень приятную для нее тему разговора, она поинтересовалась:

— Куда мы едем?

— Ко мне домой, — сообщил Джейсон и, заметив в глазах Роксаны тревогу, пояснил: — Если вы остановитесь в отеле, Фариду станет известно об этом буквально в течение нескольких часов. Он самонадеян, но далеко не глуп. Ему не составит труда догадаться о причинах вашего приезда в страну. Что касается меня, то можете не беспокоиться. Я достаточно уверен в себе, чтобы заниматься насилием.

— Я волнуюсь по другой причине, — попыталась оправдаться Рокси, досадуя на то, что он с такой легкостью прочел ее мысли. — Мне просто неловко стеснять вас…

— Стеснять?! — Джейсон неожиданно разразился громким смехом.

Уязвленная подобной реакцией на свои слова, Рокси рассержено сверкнула глазами, и Джейсон поспешно извинился:

— Умоляю, не сердитесь. Вы сами поймете причину моего веселья, когда мы подъедем к дому. Конечно, он не сравним с дворцом Фарида, но достаточно просторен, чтобы принять гостей.

Просторен?! Джейсон явно поскромничал. Она просто потеряла дар речи, увидев все эти купола и башенки, выглядывающие из-за высокой каменной ограды. Когда же тяжелые кованые ворота, подчиняясь неведомой силе, раскрылись, пропуская машину во двор, Рокси не сдержала восхищенного возгласа:

— Да это же настоящий дворец! Фонтан, беседки, сад… Для полной картины не хватает лишь павлинов.

— В такую жару они обычно прячутся с другой стороны дома, — с показной небрежностью отозвался Джейсон. — И слава Аллаху! У этих красивых птиц весьма противные голоса.

— Зачем же вы их тогда держите? — спросила Рокси. — Если они так не нравятся вам, то почему бы просто не избавиться от них?

— Шутите?! — В притворном удивлении воскликнул Джейсон. — Это же часть местного колорита. — Затем, понизив голос до конфиденциального шепота, он добавил: — Вы не поверите, но именно павлины позволяют мне производить должное впечатление на иностранок, — проговорив это, Джейсон многозначительно подмигнул ей.

Не привыкшая к подобным вольностям со стороны мужчин, Рокси натянуто улыбнулась, клятвенно обещая себе, что впредь постарается сдерживать свои эмоции, даже если обнаружит, что помимо павлинов в доме гостеприимного хозяина водятся и более экзотические создания. Однако буквально через несколько шагов ей пришлось забыть об этом намерении.

У подножия широкой мраморной лестницы, которая вела ко входу в дом, на длинной цепи, закрепленной за кольцо, ввинченное в дворовую плитку, полулежал… гепард.

При виде Джейсона, хищник грациозно поднялся на лапы, слегка прогнулся, потягиваясь, а затем, протяжно мурлыкнув, подошел и потерся о его ногу. В ответ мужчина нежно почесал животное за ухом, вызвав у того довольное урчание.

Прекрасный араб и дикий зверь! Более возбуждающего зрелища Роксане не приходилось видеть с того самого времени, как она школьницей бегала смотреть приключенческие фильмы с пленительным Омаром Шарифом. Словно пелена спала с ее глаз, и Рокси по иному взглянула на Джейсона.

Вот он, тот, кто способен изгнать печальные воспоминания об Ангеле из ее сердца. Такой мужчина никогда не опустится до лжи и предательства. Ему можно доверить свою жизнь и любовь…

— Вы идете?

Вопрос Джейсона застал Рокси врасплох, прервав ее грезы и заставив вернуться в реальность.

— Что? — Она все еще продолжала смотреть на него затуманенным мечтой взглядом, который он истолковал иначе.

— Вам плохо? — В голосе Джейсона прозвучало откровенное беспокойство. — Это, наверное, из-за смены климата. Пройдемте внутрь, я прикажу приготовить для вас прохладную ванну. Уверяю, после этого вы почувствуете себя гораздо лучше.

Повинуясь его мягкому приглашению, Рокси сделала шаг вперед, но тут же остановилась, с опаской глядя в сторону гепарда, который не спускал с нее внимательных глаз. Заметив нерешительность гостьи, Джейсон протянул ей руку и, слегка улыбнувшись, произнес:

— Не беспокойтесь, Шихаб вас не тронет. Он прекрасно разбирается, кто мне друг, а кто — враг. Вы ведь друг?

Оставив его последние слова без ответа, Рокси собрала все свое мужество и с показной смелостью ступила на лестницу, в глубине души ожидая, что громадные клыки гепарда вот-вот сомкнутся на ноге или какой-нибудь другой, более аппетитной части ее тела. Однако ничего подобного не случилось.

Ужасный зверь, потеряв всякий интерес к ее персоне, уселся на зад и принялся тщательно вылизывать одну из своих лап. И все же, несмотря на его равнодушие к ней, Рокси как можно быстрее поднялась по лестнице, чтобы скрыться за дверью, которую Джейсон гостеприимно распахнул.

Затемненные цветным стеклом окна, расположенные под самым потолком, значительно приглушали солнечный свет, поэтому во дворце, как Рокси про себя стала называть дом Джейсона, царила прохлада. А может, приверженец технического прогресса, хозяин позаботился провести в свое жилище современную систему кондиционирования.

Так или иначе, а здесь она действительно почувствовала значительное облегчение. Изнуренная знакомством с восточной жарой кожа слегка зудела, уже проявляя слабые признаки загара, поэтому Рокси обрадовалась, когда Джейсон предложил ей отправиться в отведенные для нее покои.

Он так и сказал «покои». От этого старомодного для слуха западного человека слова, в душе Рокси родилось ощущение странного блаженства, точно она попала в сказку.

Вот сейчас, с улыбкой подумала она, Джейсон хлопнет в ладоши, и на его призыв явится старая служанка, одетая во все черное…

Еще не успела ее мысль завершиться, как хозяин дома действительно хлопнул в ладоши. Маленькая, почти не приметная для беглого взгляда дверь в стене отворилась, и перед ними предстала пожилая женщина, точно такая, какой ее нарисовало воображение Рокси. Гостья от удивления даже приоткрыла рот.

Это не ускользнуло от внимания Джейсона. Уголки его губ чуть растянулись в улыбке, и он, обратившись к вошедшей, сказал несколько коротких фраз по-арабски.

После того, как женщина утвердительно кивнула, Джейсон повернулся к гостье и проговорил:

— Это Бусайна, моя домоправительница. Следуйте за ней, она покажет вам дорогу.

Старая служанка взглянула на Рокси и еще раз кивнула, как бы в подтверждение слов своего господина, а затем пошла к двери, из которой появилась. Рокси, приняв из рук Джейсона сумку с вещами, поспешила за ней.

В полном молчании они прошли через несколько полутемных комнат и два больших зала, прежде чем провожатая Рокси остановилась и, отворив очередную дверь, жестами пригласила ее внутрь.

Переступив порог, молодая женщина оказалась в просторном помещении, окна которого выходили в тенистый сад. В одной его части находился небольшой бассейн, в другой — очевидно, предназначенная для отдыха после омовений, стояла широкая софа со множеством маленьких пестрых подушечек.

Рокси поставила сумку на выложенный керамической мозаикой пол и, сопровождая свою речь выразительными жестами, поблагодарила пожилую служанку.

— Не стоит, — ответила ей Бусайна на хорошем английском. — В нашем доме так редко бывают гости, что ваше пребывание здесь доставит нам радость.

— Так вы говорите по-английски?! — ошеломленно воскликнула Рокси и даже присела от удивления на край софы.

— Естественно, — невозмутимо сообщила Бусайна, взбивая подушки. — Я живу в этом доме с самого рождения Джейсона, и, будучи кормилицей, часто общалась с его отцом. А мистер Ласки, к вашему сведению, говорил только на родном языке.

— Тогда почему Джейсон обращался к вам по-арабски? — все еще недоумевая, спросила Рокси.

— Зная его, могу сказать, что вы ему понравились. Он просто желал произвести на вас впечатление, — с лукавой улыбкой произнесла старая женщина и добавила: — Ох уж эти мужчины! Какими бы взрослыми они ни казались, подчас их поведение напоминает ребячество.

— Согласна, — поддержала ее Рокси. — Они даже не понимают, насколько забавно выглядят в наших глазах.

Женщины дружно рассмеялись, сразу же почувствовав друг к другу необычайное расположение, а затем, в то время, как Рокси спешила снять с себя пропитанную потом и дорожной пылью одежду, Бусайна принялась суетиться у бассейна, регулируя температуру воды.

Избавившись от последней детали своего туалета, Рокси вынула из волос шпильки, и они тяжелой массой рассыпались по ее обнаженным плечам, частично прикрыв грудь. При виде такой красоты, Бусайна от восхищения даже прищелкнула языком и сделала комплимент:

— Вах! Твоим волосам может позавидовать любая мусульманка.

Видимо, сравнение с женщинами своей веры являлось для нее наивысшим мерилом совершенства.

Рокси смущенно улыбнулась и подошла к краю бассейна. Сначала она не поняла, почему вода в нем показалась ей красной. Решив, что это цвет самого бассейна, молодая женщина погрузилась в нее по пояс и только тогда обнаружила множество плавающих на поверхности розовых лепестков.

Когда Рокси читала о подобной роскоши в романах, ей и в голову не могло прийти, что однажды нечто похожее произойдет и с ней. Минуту она оставалась неподвижной, убеждая себя в том, что не спит, а потом расслабилась и принялась получать удовольствие от купания.

Дав ей некоторое время поплавать, Бусайна подозвала Рокси к краю бассейна и, вооружившись мягкой губкой, принялась нещадно тереть ее спину, плечи и грудь, удаляя слой смешавшейся с потом пыли. Когда, по мнению служанки, с дорожной грязью было покончено, она занялась волосами гостьи.

В восточных сказках на аналогичную процедуру обычно шло три смены воды, на самом же деле Рокси сбилась со счета, сколько раз на нее обрушивался водопад из всевозможных цветочных отваров. Зато, когда, выпущенная из бассейна, она была завернута в мягкую ткань, предназначенную для того, чтобы удалить с тела остатки влаги, ее окружало облако неземных ароматов.

Облегченно вздохнув, Рокси решила, что на этом работа по восстановлению ее красоты должна быть закончена, однако Бусайна считала иначе. Уложив гостью на софу, служанка принялась втирать ей в кожу специальное масло, предназначенное для придания упругости и бархатистости.

Оставив всяческую надежду на покой, Рокси смирилась со своей участью и полностью отдалась во власть приятных ощущений, постепенно погружаясь в сладкий сон…

Страшный, нечеловеческий крик, раздавшийся где-то поблизости, заставил ее открыть глаза. Она резко приняла сидячее положение и испуганно осмотрелась по сторонам.

На немой вопрос, который явно читался во взгляде Роксаны, Бусайна, устроившаяся в кресле неподалеку, спокойно пояснила:

— Это павлины. Жара спала, и они вышли из укрытия в сад.

Рокси тут же вспомнила шутливый комментарий Джейсона по поводу ее восхищения этими созданиями, и поняла причину его веселья.

Действительно, никакая красота не могла искупить пронзительного крика павлина. Кто хоть раз слышал его, уже никогда не станет выражать свой восторг при виде раскрытого веером хвоста «царь-птицы».

Сладко потянувшись, Рокси зевнула и потерла глаза, прогоняя остатки сна. Судя по вползающим в окна длинным теням, время близилось к вечеру.

Собираясь одеться, Рокси потянулась к своей сумке, но Бусайна опередила ее, указав на приготовленный для нее восточный наряд. Он состоял из коротких синих шальвар, такого же цвета длинного платья с боковыми разрезами «от бедра», украшенного искусной вышивкой, и легкого покрывала на голову, край которого легко можно было превратить в чадру.

К этому ансамблю прилагалась пара чувяков без пятки, с загнутыми кверху носами. Примерив их, Рокси с удивлением обнаружила, что они подобраны как раз по ее размеру.

После того, как она оделась в предложенные ей вещи, Бусайна тщательно расчесала ее волосы и, разделив на две равных части, заплела в косы. Затем пришел черед украшений.

Откровенно говоря, Рокси стало несколько не по себе, когда служанка откинула перед неё крышку большой деревянной шкатулки и стала доставать из нее настоящие произведения ювелирного искусства. Оправленные в золото и платину бриллианты, изумруды, рубины и прочие не менее ценные камни переливались и сверкали в лучах заходящего солнца, заставляя щуриться.

От всего этого блеска у Рокси даже зарябило в глазах, и она отрицательно покачала головой, отказываясь надеть это на себя. Единственное, для чего ей пришлось сделать исключение, уступив настойчивым просьбам Бусайны, было сапфировое ожерелье.

Азхарка просто-напросто застегнула его на ее шее, а потом, взяв за руку, подвела к стоящему в углу зеркалу и молча указала на отражение.

Темно синие камни, идеально подобранные по размеру и оттенку, придавали ее серым глазам ту океанскую глубину, которой раньше приходилось добиваться при помощи линз. Рокси не могла не признать правоту советчицы.

Она смотрела на женщину в зеркале и не могла поверить в то, что это ее собственное отражение. Таких красавиц просто не бывает на свете!

Понимая, что влюбляется в свой новый образ, Рокси покосилась в сторону Бусайны, надеясь получить какое-либо критическое замечание из ее уст, способное вернуть ей ощущение реальности. Однако в глазах старой служанки читалось не меньшее восхищение.

— Камиля, — произнесла она почти на выдохе. — Теперь я тебя буду называть именно так.

— Ка-ми-ля, — нараспев повторила за ней Рокси и улыбнулась. — Мне нравится. А что оно означает?

— «Совершенная», — ответила Бусайна и поправила накидку на ее голове таким осторожным движением, точно Рокси и впрямь являлась редчайшей ценностью в мире…

Вечерний сад наполнился сумеречной прохладой, даруя отдых утомленной солнцем земле. Нежные бутоны ночных цветов выползли из-под широких листьев после дневного сна и, раскрывшись, спешили показаться во всей красе ценителям. Соловьи, точно опьяненные их ароматом, пели серенады луне, которая висела над миром, словно гигантская лампа Алладина, рассеивая бледно-голубой свет меж сверкающих бриллиантовой россыпью звезд.

Следуя указаниям Бусайны, Рокси прошла по узкой, вымощенной мраморной плиткой дорожке мимо апельсиновых деревьев туда, где в садовой беседке, за накрытым к ужину столом, ее ожидал Джейсон. Маленькие ножки в мягких чувяках ступали почти бесшумно, тем не менее, лишь только она приблизилась к ажурному, словно каменное кружево строению, он сразу же вышел к ней навстречу.

Несколько долгих минут Джейсон молча смотрел на Рокси, привыкая к произошедшим в ее внешности переменам, а затем, не скрывая восторга, проговорил:

— Бусайна была права, когда нарекла тебя Камилей. Но даже это арабское имя не в силах передать всю твою красоту, Роксана.

Он впервые назвал ее по имени, и Рокси, так привыкшая к укороченному варианту, вдруг поняла, сколь прекрасно оно может звучать, если его произносит такой мужчина, как Джейсон. Она заглянула ему в глаза и словно увидела отражение звезд. Нет! Они сверкали гораздо ярче всего звездного неба, и было в них нечто такое, отчего сердце в ее груди забилось чаще.

Смущенная Рокси отвела взгляд. Ей было сложно поверить, что после боли разочарования, причиненной обманом Ангела, в ее душе еще не умерла вера в настоящее чувство.

Будто почувствовав ее состояние, Джейсон осторожно взял Рокси за руку и ввел в беседку. Опустившись на мягкие подушки, запивая восточные яства рубиновой кровью сдобренного пряностями вина, они повели неторопливый разговор о том, что при различии национальных культур все люди стремятся к одной цели: найти свое счастье. Правда, для каждого оно заключается в разном.

— А что в твоем понимании счастье? — спросила Рокси, незаметно для себя переходя с собеседником на «ты».

Джейсон загадочно улыбнулся и, вместо ответа, процитировал четверостишие Омара Хайяма:

Эти строки, написанные когда-то величайшим мудрецом, были наполнены таким глубоким содержанием, что требовалось время, чтобы осмыслить их в полной мере.

Рокси задумчиво молчала, перебирая кисти на подушке, лежащей под ее рукой. Джейсон также не торопился прервать возникшую тишину. Лишь соловей, вечный певец любви, бередил их сердца дивной мелодией.

— Я подумала о том, — внезапно промолвила Рокси, обращаясь к собеседнику, — как случилось, что одни способны так красиво и верно говорить о любви, а другие проявляют чудовищную жестокость к самым близким людям?

— Ты хочешь знать, почему Фарид пошел против брата? — спросил Джейсон, понимая, что она имеет в виду.

Рокси кивнула, подтверждая верность его догадки, и он принялся объяснять ей так, как считал сам:

— С детства вокруг Фарида крутились люди, из корыстных мотивов старательно убеждающие его в особом предназначении. В какой-то момент он поверил в свою исключительность и перешел грань, отделяющую самоуважение от эгоизма. Когда это случилось, остальные, те, кто не имел честь именоваться принцем Фаридом Аль Джамалем, превратились для него в пешки на игровом поле, где, в конечном счете, он должен остаться один.

— Как страшно и печально, — прошептала Рокси. После такого расклада, ей даже стало жаль азхарского принца, потерявшего человеческую сущность.

— Почему твой друг позволил тебе приехать сюда одной? — внезапно поинтересовался Джейсон.

Застигнутая его вопросом врасплох, она сказала правду:

— У меня нет друга.

Ей показалось, или он действительно остался доволен ее ответом? Однако с его стороны это был нечестный прием. Решив сравнять счет, Роксана в свою очередь спросила:

— А сколько женщин в твоем гареме?

Джейсон запрокинул голову и рассмеялся. Глядя на его прекрасный мужественный профиль, Рокси поймала себя на мысли, что хочет почувствовать тепло его губ на своем теле. Ей стоило немалых усилий, чтобы сдержать пробудившееся желание близости с этим мужчиной.

— Увы, Роксана, — проговорил Джейсон, когда его веселье пошло на спад, — прости, если разочарую тебя, но у меня нет гарема. Отец, всю жизнь проявлявший преданность моей матери, на личном примере показал мне, что любить можно лишь одну, единственную женщину, и я многие годы терпеливо ожидал свидания с ней.

— И что? — затаив дыхание, проявила интерес Рокси, заранее догадываясь, каков будет его ответ. — Ты встретил ее?

— Встретил, — признался Джейсон и посмотрел на нее таким взглядом, от которого ей стало жарко.

— Могу я узнать имя этой счастливицы? — напустив на себя непонимающий вид, продолжила расспросы Рокси.

— Камиля, — коротко сообщил Джейсон.

— Вот как?! — продолжив начатую игру, воскликнула Рокси. — Значит, нас с ней зовут одинаково?

— Глупенькая, — нежно прошептал мужчина, обвивая ее стан своей рукой, — я говорю о тебе.

— Тогда почему ты меня еще не целуешь? — так же переходя на шепот, потребовала объяснений Рокси.

— Уже…

Губы Джейсона сперва осторожно коснулись ее рта, словно снимая пробу, потом скользнули вниз, согревая теплым дыханием тонкую трепещущую жилку на шее. Одновременно с этим, его рука проворной змейкой забралась в вырез платья Роксаны и завладела маленькой тугой грудью, заставляя молодую женщину стонать от наслаждения.

Рокси чувствовала, как волна удовольствия подхватывает ее и плавно, точно лодку, раскачивая из стороны в сторону, уносит к берегам неземного блаженства. Отбросив природную стыдливость, она всецело отдалась во власть этих ощущений.

— Роксана… Моя Роксана… — чуть охрипшим от прорывающейся страсти голосом твердил Джейсон, одаряя ее самыми изысканными ласками.

Подчиняясь малейшему требованию его рук, Рокси выгибала тело, точно скользящая вдоль берега мурена, и он, периодически отстраняясь, наслаждался этим зрелищем, словно величайшим произведением искусства.

Отдавая ему всю себя, без остатка, Роксана стремилась изгнать из своих мыслей периодически всплывающий образ Ангела, чье лицо выражало немой укор. Она с удвоенной силой прижималась к распаленному страстным желанием Джейсону, стараясь заглушить страннее чувство вины, рождающееся где-то в глубине ее души.

Оно говорило о том, что все, происходящее между ней и красавцем арабом, не более чем заблуждение, не имеющее никакого отношения к настоящей любви. Не понимая его природы, Рокси мысленно спорила с ним, доказывая, что это и есть настоящее в ее жизни чувство, а ошибкой был именно Милтон Грин.

— Джейсон, любимый, — шептали губы Роксаны, а в сердце тихим эхом раздавалось: Ангел…

Утомленная нежными ласками Джейсона, она заснула в его объятиях, чтобы с первыми утренними лучами быть разбуженной его поцелуем.

Солнечные зайчики, спрыгнув на землю, устроили чехарду на их обнаженных тесно сплетенных телах, удивляясь тому, что эти двое не обращают на них никакого внимания. Странные создания — влюбленные! То ли дело дети, которые не упускают возможности поохотиться на такое чудо природы. С ними гораздо веселей.

— Просыпайся, любимая, — чуть слышно проговорил на ухо Роксане Джейсон и, дотянувшись до ее пятки, слегка пощекотал.

Рокси, которая на самом деле только притворялась спящей, хихикнула и открыла глаза. Склонившееся над ней лицо любовника озарилось счастливой улыбкой. Он поднялся, ничуть не смущаясь собственной наготы, и протянул ей руку.

— Пойдем, я кое-что покажу тебе.

Отбросив стыд, Рокси последовала его призыву, и они, покинув беседку, прошли извилистой аллеей вглубь сада, точно Адам и Ева, гуляющие по Эдему.

Деревья, оглашаемые щебетом невидимых глазу птиц, внезапно расступились, и взору Роксаны предстал небольшой искусственно созданный водоем. С помощью хитроумно устроенной системы, вода поступала по скрытым трубам на вершину сложенного из камней грота и обрушивалась вниз звонким водопадом, разбиваясь о гладь округлой чаши, по своей форме напоминающей жемчужную раковину.

Джейсон первым вошел в воду, стал под прохладный поток и оглянулся на Рокси:

— Иди ко мне.

Секунду она стояла в нерешительности, а затем присоединилась к нему. Тотчас ее тело украсила бисерная россыпь сверкающих капель. Одну из них, притаившуюся на щеке, Джейсон снял губами.

Рокси шумно вздохнула, положила ладони на его плечи и призывно посмотрела в глаза. Он с легкостью подхватил ее и усадил к себе на бедра, уже ощущая, как желание обладать ею отзывается восставшей плотью.

Возбуждение Джейсона не укрылось от Роксаны. Она еще сильнее прижалась к нему и прошептала:

— Дай мне возможность почувствовать твою мужскую силу. Заставь меня умереть в своих объятиях от блаженства.

— Умереть? — с нежной улыбкой произнес Джейсон и покачал головой. — Нет, я наполню тебя жизнью, и буду это делать столько раз, сколько ты пожелаешь.

Властным движением он слился с Роксаной в любовном танце. Его бедра, вращаясь практически незаметно, заставляли ее испытывать восхитительное чувство полета, и она стремилась отплатить ему тем же…

Когда утомленные страстью они вернулись в беседку, их уже ждал накрытый к завтраку стол.

При виде разнообразных блюд, Рокси сразу же ощутила голод, и, недолго думая, приступила к трапезе.

— У тебя одинаково большие запросы как в любви, так и в еде, — с улыбкой заметил Джейсон, наблюдая за ней.

— Это плохо? — насторожившись, спросила Рокси, и ее рука, сжимавшая фазанье крылышко, застыла в воздухе на пол пути ко рту.

— Наоборот, — поспешил успокоить любимую Джейсон. — У нас, на Востоке, говорят: хороший аппетит — признак здоровья.

— Мне все больше начинают нравиться ваши обычаи, — сообщила ему Рокси. — Пожалуй, я могла бы остаться здесь жить.

— Тогда тебе удалось бы сделать меня самым счастливым человеком в мире, — признался Джейсон.

— Я могу расценивать это как официальное предложение? — Рокси бросила на собеседника лукавый взгляд.

— В Азхаре мужчина не делает предложение женщине, — сказал Джейсон и пояснил: — Он просто выплачивает родным невесты достойный выкуп и забирает ее в свой дом.

— У меня нет никого, кто мог бы потребовать с тебя выкуп, — пожав плечами, произнесла Рокси.

— Тогда я выполню любое твое желание, — предложил Джейсон, без намека на шутку.

Подобная перемена в его тоне не укрылась от Роксаны. Она устремила на собеседника внимательный взгляд, пытаясь определить, насколько серьезны высказанные им намерения, а затем попросила:

— Помоги мне отыскать Симону. Ты ведь вхож во дворец Фарида и наверняка можешь провести меня туда.

— Если ты права и твоя подруга у принца, то, скорее всего, он скрывает ее в той части дворца, где расположен его гарем, — задумчиво проговорил Джейсон и добавил: — Увы, ни один мужчина не сможет проникнуть туда без его ведома. И я сомневаюсь, чтобы он дал мне такое разрешение.

— Подумать только! — в приступе отчаяния воскликнула Рокси. — Возможно, Симона где-то рядом и нуждается в моей помощи, а у меня нет никаких шансов увидеть ее…

— Я этого не говорил, — остановил жалобные причитания Роксаны Джейсон.

— Но ты сказал?.. — Она с надеждой подняла на него наполненные слезами глаза.

— Только то, что для меня вход в гарем закрыт, — спокойно закончил за нее фразу Джейсон. — Однако мне доподлинно известно, что Бусайна бывает там весьма часто, навещая одну из своих молодых родственниц, которой посчастливилось однажды попасть на глаза младшему Аль Джамалю.

— То есть…

— Уже завтра ты сможешь отыскать Симону конечно, при условии, что она действительно во дворце, — уверенно заявил Джейсон.

— Почему я должна ждать до завтра? — нетерпеливо спросила Рокси.

— Потому что сегодня ты отправишься на базар, чтобы научиться вести себя, как настоящая мусульманка, — пояснил Джейсон. — В противном случае тебе не удастся сделать во дворце и двух шагов, чтобы не быть разоблаченной. Доносы и шпионаж в восточных гаремах весьма распространенное занятие. Так их обитательницы спасаются от скуки.

— Что ж, — с легким вздохом произнесла Рокси, — базар, так базар…

Любой житель Востока знает: нет лучшего времени для посещения торговых рядов, чем утренние часы. Пока солнце не вошло в зенит и земля, остывшая за ночь, еще не нагрелась, жители Джуманы спешили на рыночную площадь. Одни для того, чтобы продать свои товары, другие, чтобы их купить.

Закутавшись в толстую, почти непроницаемую для воздуха ткань паранджи, Рокси шла следом за Бусайной, тщательно копируя ее походку. Оказалось, подражать азхаркам не такое уж легкое занятие, как ей казалось поначалу.

Шаг должен быть маленьким, но в то же время быстрым. Ни каких размашистых движений руками. Нельзя приподнимать край паранджи, даже если это и грозит удушьем. Что там еще?

Рокси попыталась вспомнить все наставления Бусайны, которыми та щедро снабдила ее перед выходом в город, но уже на пятом пункте сбилась. Пришлось все начинать сначала. В который раз.

Погруженная в свои мысли, Роксана не заметила, как ее спутница остановилась у лотка торговца пряностями, и прошла мимо. Несколько лишних метров, и ей пришлось с ужасом признать: она потерялась.

— Черт, — пробормотала Рокси, — этого еще не хватало.

Она покрутила головой по сторонам, в надежде отыскать Бусайну, однако из-за паранджи это было нелегко сделать. Ее так и подмывало отбросить с лица плотную сетку из конского волоса, через которую приходилось смотреть на мир.

Чувствуя приближающееся состояние паники, Рокси постаралась шепотом успокоить себя:

— В конце концов, ничего страшного не произошло. Ты уже взрослая девочка и вполне способна спросить обратную дорогу у прохожих.

Впрочем, именно этого она как раз и не могла сделать. Ее познаний арабского хватило бы только на приветствие и не больше.

Так. Думай, Рокси, думай.

От напряжения и нехватки воздуха, Роксана почувствовала головокружение и, чтобы не упасть, прислонилась лбом к стене торговой лавки. Сложенная из саманного кирпича, весьма распространенного здесь строительного материала, она была прохладной. Рокси ощущала это даже сквозь плотную ткань паранджи. Вследствие таких действий ей немного полегчало.

Внезапно у нее возникло чувство, которое появляется обычно тогда, когда на тебя долго и пристально смотрят. Если учитывать восточный образ мыслей, то это ничего хорошего предвещать не могло.

Рокси попыталась определить, откуда исходит сигнал опасности, и увидела неподалеку от себя мужчину. Расположившись у дверей соседнего строения, он даже не скрывал своего интереса к ней.

Это был человек из личной охраны принца Фарида. Когда Джейсон вез ее из аэропорта, он показывал на одного из них. Рокси опознала его по характерной форме одежды.

Черные шаровары, темно-синяя длинная до колен рубаха, в поясе перехваченная зеленого цвета широким поясом, и чалма, один из концов которой крепился таким образом, что скрывал почти все, за исключением глаз, лицо. И сейчас эти глаза внимательно следили за ней.

Стараясь скрыть охватившее ее волнение, Рокси прошла несколько шагов и сделала вид, что рассматривает ювелирные изделия, вокруг которых сразу же засуетился дородный хозяин. Принимая возможную покупательницу за единоверку, он заговорил с ней на своем языке, и Роксана впервые поблагодарила азхарские законы за то, что может оставить его слова без ответа, изображая скромность.

К сожалению, торговец принял ее молчание за некоторое сомнение в качестве товара и принялся с удвоенной силой убеждать Рокси в обратном. Испытывая желание побыстрее отделаться от него, она, тем не менее, не спешила отойти, потому что спиной все еще продолжала ощущать острый взгляд охранника.

— Вот ты где, — тихо проговорила какая-то женщина в парандже, появляясь рядом. — Я уже начала волноваться, куда ты запропастилась…

По голосу Рокси сразу же узнала Бусайну, и вздох облегчения сорвался с ее губ. Однако признаваться в собственной беспомощности ей не хотелось, поэтому нарочито бодрым голосом она заявила:

— Слава богу, ты нашлась, а я уж было собралась вернуться домой одна.

Но, судя по скептическому фырканью, раздавшемуся из-под паранджи спутницы, провести Бусайну ей не удалось.

Торговец, после безрезультатной попытки подслушать их разговор, возобновил свои усилия по сбыту сверкающего на солнце товара, теперь уже обращаясь к Бусайне. Дав ему возможность выговориться, она что-то коротко бросила по-арабски, после чего тот потерял к ним всяческий интерес и даже отошел подальше.

Подивившись такому эффекту от слов служанки, Рокси, лишь только они удалились на достаточное от него расстояние, сгорая от любопытства, поинтересовалась:

— Что ты ему сказала?

— Что мой муж, сборщик налогов, заглянет к нему вечером, — ответила Бусайнаи и добавила: — Торговый люд весьма назойлив, иногда до неприличия. Единственное, чего они боятся, это потерять свои деньги.

— Я запомню, — промолвила Рокси, стараясь, чтобы полученная информация прочно осела в голове.

Их дальнейший поход по базару прошел без особых приключений, если не считать того, что уже на выходе Роксане вновь встретился тот самый охранник, что так беззастенчиво рассматривал ее у лавки ювелира.

И хотя на этот раз охранник прошел мимо, лишь скользнув по ней взглядом, Рокси готова была поклясться, что в этом мимолетном взгляде читался явный интерес к ее персоне. Старательно заглушая в себе чувство тревоги, она попыталась развеять свои страхи, проанализировав ситуацию.

Глупо думать, что мужчина, каким бы проницательным он не был, смог бы отличить одну женщину от другой под таким надежным укрытием, как паранджа. Скорее всего, подобное любопытство — обычная манера поведения охранника по отношению ко всем представительницам противоположного пола.

Однако внутренний голос продолжал настойчиво сопротивляться такому объяснению, утверждая, что ни один мусульманин не станет прилюдно проявлять внимания к незнакомой женщине, опасаясь наказания, которое в подобных случаях бывает весьма суровым. И потом, эти голубые глаза…

Дело вовсе не в цвете. Вопреки бытующему мнению, голубоглазые арабы не такая уж редкость на Востоке.

Просто они вызвали в ее памяти какое-то смутно знакомое ощущение. Но какое? Как ни силилась Рокси, вспомнить это она так и не смогла.

Впрочем, подобные мысли не долго занимали ее. Сразу же по возвращении домой она попала в объятия Джейсона и забыла обо всем на свете, отдавшись во власть его жарких и страстных губ…

Была глубокая ночь, когда Рокси внезапно проснулась от того, что ей приснился странный сон. Будто тот охранник, которого она встретила на базаре днем, и не охранник вовсе, а Ангел.

Он смотрел на нее немигающим взглядом и что-то говорил. Что именно? Рокси не слышала, только видела, как двигаются его губы…

— Господи, — прошептала она и тут же испуганно посмотрела на спящего рядом Джейсона, опасаясь разбудить, но его лицо оставалось по-прежнему спокойным.

Закрыв глаза, Рокси сделала попытку вновь уснуть, но у нее ничего не вышло. Странный сон никак не шел из головы. Тогда она осторожно встала с постели и, набросив на плечи пестрый халат Джейсона, вышла в сад.

Легкий ветерок встретил ее прохладными поцелуями, и Рокси, принимая его ласки, блаженно зажмурилась. В кустах жасмина, источающих сильный аромат, застрекотала цикада, предвещая жаркий день, идущий на смену ночи. Но до рассвета было еще далеко.

Запрокинув голову, Рокси посмотрела на темное покрывало неба. Огромные звезды, точно глаза великанов, не мигая, уставились на нее в ответ. Ей вдруг захотелось коснуться их, и она по-детски протянула руку.

Тотчас самая яркая звезда, сорвавшись со своего места, устремилась к земле, и Рокси поспешно загадала желание. Она попросила первое, что пришло в ее голову, — счастья, и тут же посмеялась над собственной наивностью. Однако в душе взволнованной стрункой опять дрогнуло: а вдруг…