Заглянув по дороге в кабинет, Теин поздоровался с отцом и прошел в гостиную, где его мать принимала очередных гостей или, точнее, гостью. Завидев в дверях сына, Оттилия просияла от радости.

– Теин, милый, как ты вовремя появился! Мы с миссис Ливенлойд только что говорили о тебе. Надеюсь, ты помнишь ее?

Навстречу ему поднялась эффектная брюнетка. Ее голубые глаза изучающе смотрели на него, как бы оценивая, насколько он изменился за то время, что они не виделись.

– Здравствуй, Теин. – Глубокий, чуть хрипловатый голос ласкал слух своими бархатистыми нотками.

Попав под его обаяние, он на миг почувствовал себя тем влюбленным юношей, каким был, когда впервые встретил ее. Ему стоило больших трудов устоять перед соблазном подчиниться чарам, которые, как Теин знал, не могли оставить равнодушным ни одного мужчину.

– Здравствуй, Виктория. Давно не виделись, – произнес он, надеясь, что она не заметила предательской дрожи, ненароком проскочившей в его голосе. Теин сел в кресло напротив нее и спросил, пытаясь скрыть за веселым тоном свое смятение: – Как поживает твой муж? Все еще гоняет по морям на своих яхтах?

– Виктория вот уже полгода как вдова. Ее муж утонул во время шторма в Бискайском заливе. Его смыло волной за борт, – поспешно сообщила миссис Бекинфилд, опередив уже открывшую рот гостью.

– Прости, не знал. Соболезную, – произнес Теин, и смутная догадка мелькнула в его голове.

Если Виктория – вдова, то тогда вполне объяснимо ее присутствие в доме его родителей. Похоже, она надеется на восстановление старых отношений.

Возникла неловкая пауза, и миссис Бекинфилд каким-то шестым чувством ощутила, что этим двоим необходимо поговорить наедине. Она извинилась перед гостьей и удалилась под тем предлогом, что ей следует сказать прислуге о том, чтобы поставили еще один прибор.

Оставшись вдвоем, молодые люди молча сидели друг против друга. Первым нарушил тишину Теин:

– Еще раз прости за неловкую шутку в адрес твоего мужа. Тебе, должно быть, очень тяжело без него?

– Ничего. Я уже успела смириться со смертью Эндрю, – ответила Виктория и, очевидно желая сменить не слишком приятную для нее тему разговора, тряхнула роскошной гривой смоляных волос и произнесла: – Вижу, время совсем не отразилось на твоей матери. Миссис Оттилия все так же вращается в лондонском обществе и ведет активную благотворительную деятельность.

– Когда-то и тебя увлекал подобный образ жизни, – заметил Теин. Он поднялся и, подойдя к окну, взглянул на затянутое тучами небо. – Похоже, будет дождь.

– «Если не знаешь о чем говорить, говори о погоде», – процитировала основное правило светского этикета Виктория и добавила: – Неужели все так плохо, Теин, и нам действительно не о чем поговорить, кроме как о дурацком дожде? Ведь мы не виделись целых пять лет.

– Пять лет и девять месяцев, – поправил ее он.

– Ты, как всегда, точен, – усмехнулась женщина. – Ничего не изменилось, да? Вся твоя жизнь – это факты и цифры. За это тебя даже прозвали в колледже Калькулятором. Помнишь?

– Ты тоже осталась прежней: красивой, уверенной, твердо идущей к намеченной цели.

– Ошибаешься, – грустно произнесла Виктория. – Я уже не та отчаянная девчонка, которая забиралась в твою комнату через окно по веревке из простыней. Все мои цели при ближайшем рассмотрении оказались совсем не тем, о чем я мечтала. Жизнь сыграла со мной злую шутку. Я очень несчастна, Теин.

– Невероятно! И это говоришь ты, миссис Виктория Ливенлойд, чьи фотографии украшают обложки самых известных журналов, чье состояние оценивается в несколько миллионов фунтов, призрачная мечта и кумир всех девчонок в возрасте от тринадцати лет? – Теин скептически улыбнулся. – По-моему, ты просто хитришь.

– Нет! – почти выкрикнула женщина, и ее прекрасное лицо исказила маска страдания. – Это не так! Да, ты прав: я известна, богата… Но счастье ведь не в этом! Оно в том, что ты просыпаешься каждое утро в объятиях любимого человека и тебе не надо закрывать глаза и представлять другое лицо, когда его губы прикасаются к твоему телу.

– Ты сделала свой выбор сама, хотя могла поступить иначе. – В голосе Теина не было ни капли сочувствия к собеседнице.

– Ты слишком жесток ко мне, – печально обронила Виктория, никак не ожидавшая такого ответа.

– Нет, это ты была жестока к юноше, который любил тебя так сильно, что чуть не покончил с собой, когда узнал, что его возлюбленная идет к алтарю с другим. Только потому, что тот, другой, несметно богат и обладает завидным положением в обществе. – Голос Теина дрожал от праведного гнева. – В ту минуту, когда над церковью зазвучали свадебные колокола, случайно вошедший в комнату парня отец вынимал его из петли. Вот что такое жестокость, и не тебе мне о ней говорить.

– Господи, я не знала… – На глазах Виктории показались слезы. Потрясенная услышанным, она даже не пыталась их скрыть. – Я не думала, что все так серьезно.

– Ты думала лишь о себе. – Слова слетали с губ Теина подобно резким щелчкам кнута, заставляя женщину вздрагивать как от удара. – Так чего же ты от меня ждешь? Понимания? У меня нет его для тебя! Ты утверждаешь, что изменилась… Так вот я тоже изменился и больше не играю в твои игры, – окончил он говорить уже более спокойным тоном.

– Ты когда-нибудь сможешь простить меня? – тихо спросила Виктория.

Теин взглянул на нее. Ничто в этой убитой горем и раздавленной женщине не напоминало о той самоуверенной красавице, которая предстала его глазам некоторое время назад. Не в его правилах было бить поверженных. Он глубоко вздохнул, прежде чем ответить, а когда заговорил, то в его голосе уже не было ничего, кроме сочувствия и усталости:

– Я давно простил тебя, Виктория. Давно, хотя и не сразу. Сначала меня одолевала жгучая ненависть. Потом ее сменила глухая тоска, и вот она уже не проходила очень долго. Сейчас я даже благодарен тебе за то, что ты оставила меня. Кто знает, не встреться тебе на жизненном пути Эндрю Ливенлойд, как бы сложились наши судьбы? Были бы мы счастливы вместе? Между нами так мало общего.

Виктория хотела ответить ему, но не успела, так как в гостиную вошла Оттилия Бекинфилд и пригласила всех к столу.

За ужином к ним присоединился хозяин дома, и разговор вращался вокруг самых разнообразных, но достаточно легких для восприятия тем. Миссис Бекинфилд поинтересовалась у гостьи, какими будут ее дальнейшие планы теперь, когда она вернулась в Лондон. Станет ли Виктория принимать активное участие в светской жизни города или же решит вести затворническое существование, изредка открывая двери своего дома лишь для самых близких друзей.

– Пока еще не знаю, – ответила она. – За исключением вас и Теина, у меня практически не осталось знакомых в Лондоне, как, впрочем, и везде, где мне пришлось побывать. Эндрю не любил оседлого образа жизни, предпочитая постоянно путешествовать, переезжать с места на место. А при таких условиях обзавестись друзьями весьма сложно.

– Ах, дорогая! – всплеснула руками Оттилия. – У Теина такое множество приятелей, что, думаю, он не откажется представить тебя некоторым из них. Ведь правда, милый? – обратилась она к сыну. – Для тебя не составит труда оказать такую маленькую услугу миссис Ливенлойд по старой дружбе?

– Вряд ли мои деловые партнеры смогут чем-либо заинтересовать Викторию. Уж скорее ей будет комфортнее в компании твоих подруг, мама.

Теин разгадал очередной маневр матери, направленный на то, чтобы как можно ближе подвести его к алтарю, и мастерски отбил атаку. Миссис Бекинфилд метнула на сына свирепый взгляд и затаилась, считая, что говорить об окончательном исходе битвы пока еще рано.

– Ах, право, я не стою ваших забот, – вмешалась Виктория, видя, что дело принимает не совсем приятный для Теина оборот. – Тем более что я еще не готова к светскому общению. Мой гардероб не прибыл. К тому же не могу же я все время обитать в отеле, пусть это даже и «Хилтон»? Мне необходимо подумать о покупке дома… – Едва договорив, она тут же пожалела об этом.

– Вот и замечательно! – снова оживилась миссис Оттилия. – Кое-кто из друзей Теина занимается недвижимостью, и он конечно же с большим удовольствием поможет…

– Приобрести подходящий дом, – продолжил за мать Теин.

Он понял, что она не успокоится до тех пор, пока он не пойдет на уступки, и решил отделаться малой кровью. Обратившись к Виктории, Теин пообещал завтра же заняться этим.

Позже, когда по настоянию Оттилии Бекинфилд он вызвался отвезти гостью в отель, уже сидя в его автомобиле, Виктория сказала:

– Прости, я вовсе не желала причинять тебе неудобств. Мне просто хотелось что-нибудь узнать о твоей жизни. Похоже, миссис Бекинфилд неправильно истолковала мой визит.

– Чепуха! Не обращай внимания, – успокоил ее Теин. – Мама считает своим долгом устроить мою личную жизнь и пользуется для этого любой подвернувшейся возможностью. Если бы сегодня на твоем месте оказалась какая-нибудь другая женщина, она вела бы себя точно так же.

– А твоя жизнь действительно настолько не устроена? – не удержалась от вопроса Виктория.

– Это как посмотреть. Я финансово независим. Каждый день мой расписан поминутно. У меня есть все, что необходимо мужчине моего возраста: офис в Сити, две секретарши и шалопай компаньон, который не дает моей жизни протекать размеренно и скучно.

– А женщина? Где ее место в этом списке? У тебя есть подруга? Кто встречает тебя дома после рабочего дня?

– Тебе не кажется, что вопросов слишком много? – отшутился Теин, уходя от ответа.

Что он мог сказать ей? То, что единственная женщина, на которой он захотел жениться, отвергла его? Почти так же, как некогда она сама предпочла ему другого. Нет уж, лучше промолчать или перевести разговор в другое русло, более безопасное. Что он и сделал, предложив:

– Если тебя так интересует мой образ жизни, то, может, тебе будет любопытно взглянуть на мою холостяцкую квартиру. Или ты слишком устала для подобной экскурсии?

– Шутишь?! Может, кто и упустил бы такую возможность, но только не я.

Если бы Теин, ведя машину, смотрел не на дорогу, то он бы заметил, как в глазах Виктории промелькнуло нечто похожее на надежду.

Раина громко чихнула и плотнее запахнула полы кофты. Это же надо! И как только ее угораздило забыть дома зонт! Именно поэтому она вынуждена была сейчас прятаться под ветвями ясеня, беззащитная перед противным моросящим дождем. Еще раз отругав себя за рассеянность, молодая женщина с надеждой взглянула на окна квартиры Теина. Нет, не горят. Значит, он еще не вернулся домой.

Вот уже несколько часов Раина ожидала любимого, стоя под раскидистым деревом, служащим ей временным укрытием. С каждой минутой в ее душе росли отчаяние и тревога. Что, если Теин был настолько подавлен ее отказом, что, будучи в расстроенных чувствах, не справился с управлением и попал в аварию? В сознании молодой женщины возникали картины одна страшней другой: окровавленный Теин, бездыханно лежащий на безлюдном шоссе; он же на операционном столе в больнице, мечущийся в беспамятстве…

Погруженная в невеселые размышления, Раина не сразу заметила серебристый «бентли», почти бесшумно подъехавший к дому на Сент-Джеймс-парк. А когда это произошло, то какое-то шестое чувство заставило ее остаться на месте и подождать, пока Теин выйдет из машины. Позже она была рада, что выдержка не оставила ее.

Раина наблюдала, как, приглушенно хлопнув дверцей, здоровый и невредимый Теин обошел машину и помог выйти из нее эффектной длинноногой брюнетке. Они немного постояли перед входом, о чем-то переговариваясь, а затем незнакомка, весело рассмеявшись, дала увести себя в дом.

Раина не сразу поняла, что произошло. Почему дрожат ее губы, и капли дождя, попадающие на щеки, имеют солоноватый привкус…

– Так это и есть место твоего обитания?

Оказавшись в квартире Теина, Виктория с любопытством осмотрелась по сторонам. Если говорить обо всей обстановке, судя по гостиной, то она несла на себе отпечаток добротности, строгости, впрочем не лишенной скрытого шика, в точности как и сам хозяин жилища. Следовательно, либо дизайнер, работавший над интерьерами, являлся мастером своего дела, либо этим занимался тот, кому были достаточно хорошо известны вкус и привычки Теина. Виктории не хотелось думать, что это женщина, поэтому она предпочла остаться в неведении.

– Что будешь пить? – поинтересовался Теин у гостьи и, бросив пиджак на ближайшее кресло, направился к бару. – Скотч? Вино?

– Лучше кофе и, если можно, крепкий. После двух лет, проведенных в Марокко, я стала отдавать этому напитку предпочтение перед чаем. В его горечи есть своеобразная прелесть.

Виктория сняла туфли и устроилась с ногами в углу огромного дивана, покрытого пестрым домотканым ковром. Этнические мотивы присутствовали во всем убранстве квартиры.

– Посмотрю в кухне, – произнес Теин и вышел из комнаты. Спустя мгновение до слуха Виктории донесся его голос: – Мой компаньон Дуайт иногда остается ночевать здесь. Он тоже фанат кофе, поэтому собрал у меня целую коллекцию всевозможных сортов.

– Значит, мне повезло, – весело откликнулась Виктория.

Теин вернулся через несколько минут, толкая перед собой столик на колесах, со стоящими на нем дымящимся ароматным паром кофейником, чашками и тарелкой с сандвичами и пирожными.

Окинув их взглядом, Виктория не смогла удержаться от шутливого замечания:

– У тебя прекрасный выбор сладостей… для холостяцкого меню.

– Это Дуайт, он любит себя побаловать кулинарными изысками. Я же вполне могу удовольствоваться сочным ростбифом, – улыбнулся Теин.

– О, так всем этим великолепием я обязана слабостям Дуайта? Определенно, твой компаньон вызывает у меня симпатию. – Виктория налила в чашку густого черного напитка и, сжимая ее обеими руками, сделала маленький глоток. – Какой дивный вкус! Вот уж не думала, что смогу попробовать столь замечательный кофе в доме англичанина! Где ты научился так готовить?

– В Марокко, пять лет назад, – помедлив, ответил Теин. – Тогда я бросился за тобой вслед, надеясь уговорить бежать со мной. – Он невесело усмехнулся. – Я был глупым и наивным.

– Странно, я не встречала тебя, – удивленно произнесла Виктория, подняв на него огромные голубые глаза.

– Естественно, иначе и быть не могло. Я скрывался, позволяя себе лишь издали любоваться тобой. – В голосе Теина послышалась затаенная боль. Он как будто вновь переживал давно прошедшие события.

– Почему же ты не подошел ко мне? – Виктория поставила чашку на столик и сжала руки, чтобы Теин не заметил, как они дрожат.

– Ты была так счастлива. Кроме того, Эндрю редко оставлял тебя в одиночестве. Я понял, что у меня нет ни единого шанса, и вернулся домой. – Он замолчал и принялся вращать стакан со скотчем у себя на ладони.

– Как печально, – прошептала Виктория. – Почему счастливый конец бывает только у сказок, а в жизни все происходит иначе?

– Потому что все сказки оканчиваются самым радостным событием и никогда не говорят о том, что произошло дальше.

Теин подошел к окну, чтобы задернуть портьеры. На мгновение ему показалось, что внизу, в рассеянном дождем свете уличного фонаря, он увидел Раину. Ее маленькая, до боли знакомая фигурка маячила под окнами его квартиры, словно бы не замечая разбушевавшегося ненастья. Теин уже собрался бежать к ней, как она вдруг скрылась, отступив в темноту деревьев, и он решил, что все это ему лишь привиделось.

Осторожное прикосновение к плечу, заставило его обернуться. Он встретил пристальный, пытливый взгляд Виктории.

– Теин, я хочу вернуть назад все, что когда-то между нами было.

Она приникла к его груди, и он не нашел в себе сил оттолкнуть ее…

Раина не могла вспомнить, как ей удалось добраться в Сохо, где жила сестра. Когда Мириам открыла ей дверь, то была просто потрясена состоянием, в котором она находилась. Слипшиеся от влаги в безобразные пряди волос, насквозь промокшая одежда и выражение полного отчаяния и безысходности на лице.

– О Боже, Раина, ты откуда? Что с тобой? – Мириам с тревогой смотрела на сестру.

Та стояла, уставившись в пространство, и что-то шептала посиневшими от холода губами. Но что именно, Мириам, как ни силилась, не могла разобрать. Оправившись от первоначального потрясения, она приступила к решительным действиям.

– Так, для начала избавим тебя от мокрой одежды и засунем под горячий душ, а после ты расскажешь своей младшей сестренке обо всем, что с тобой произошло. Подними руки, я стяну с тебя платье…

Раина послушно, словно умело управляемая кукловодом марионетка, подчинялась всем ее требованиям, поворачиваясь в нужную сторону, двигая руками и ногами. Сознание молодой женщины было затуманено. Перед глазами стояла единственная ясная сцена, главными участниками которой являлись Теин, стоящий у окна своей квартиры, и темноволосая незнакомка в его объятиях…

Теплые струи воды, льющиеся из душа, постепенно согрели тело Раины, но душа ее так и осталась замерзшей, словно кусочек льда. Как ни старалась Мириам, ей так и не удалось выпытать у сестры причину, по которой та оказалась одна ночью в центре Лондона, да еще в такую дождливую погоду. Оставив все вопросы на «потом», Мириам уложила Раину в постель и укутала одеялом, искренне надеясь, что утром ей станет намного лучше.

Раина долго не могла уснуть. Она лежала с открытыми глазами, уставившись в темноту, слушала равномерное дыхание спящей сестры и думала о том, как порой изменчива бывает судьба. Еще вчера она считала себя счастливейшей на свете, а сегодня ее сердце словно бы разбилось на тысячу маленьких осколков. Время, конечно, соберет их и склеит в единое целое, но сама Раина будет прекрасно помнить обо всех трещинках, которые оно скрывает. Не давала покоя лишь одна мысль: как мог Теин утром сделать ей предложение, а уже вечером обнимать другую женщину? Эта мысль билась в ее мозгу, точно птица в силках, вплоть до того момента, когда беспокойный сон смежил ей веки…

Теин, увлекаемый Викторией, опустился на кровать. Он чувствовал прикосновение ее тонких прохладных пальцев к своей груди. Видел, как она, отбросив волосы за спину, склоняется над ним, как медленно приближаются к его лицу ее алые губы. Одновременно в его сознании вспыхнул другой образ – Раина, робко и в то же время самозабвенно дарящая ему свой первый поцелуй…

– Нет! – Отстранив Викторию, он сел и вытер испарину, выступившую на висках, затем перевел взгляд на удивленно смотрящую на него женщину и сказал: – Прости, но я не могу…

Он замолчал, подыскивая подходящие слова, чтобы объяснить свое поведение, но она опередила его:

– Ничего не говори. Не надо. Я все прекрасно поняла. Это ведь все она? Другая? – Виктория встала с кровати, отыскала свою сумочку и, достав сигареты, закурила. – Откровенно говоря, мне было бы любопытно взглянуть на нее. Какая она?

– Обычная, – ответил Теин и мысленно представил Раину. – В ней сочетаются совершенно несовместимые качества. Застенчивость в жизни и невероятная раскованность в любви; открытость, искренность и в то же время некая недосказанность, загадка… Она может быть незаметной «серенькой мышкой», а может заставить всех вокруг говорить о своей красоте.

– В чем же дело? – Виктория выпустила вверх тонкое колечко дыма и внимательно посмотрела на Теина. – Почему ты еще не женился на ней? Или она замужем?

– Нет, Раина молода и свободна. Но, увы, старая история повторяется: я оказался для нее не столь необходим, как она для меня.

– Тогда на что ты надеешься? На чудо?

– Я уже давно не верю в чудеса. Просто сердце не успело забыть ее. Это очень тяжело.

– В любом случае можешь рассчитывать на меня. – Виктория невесело рассмеялась. – Иногда старая подруга бывает полезна, например, чтобы усыпить бдительность не в меру активной матери.

– Спасибо тебе, Тори. Я ценю это, – произнес Теин с благодарностью.

– Ну вот ты и назвал меня Тори, совсем как в старые добрые времена. Значит, дружба? – Виктория протянула ему руку в знак примирения.

– Значит, дружба, – утвердительно кивнул Теин; сжимая ее ладонь.

– Ты все еще встречаешься с тем парнем? – сделала очередную попытку разговорить сестру Мириам.

Они устроились в студии, перед открытым настежь окном, между многочисленными альбомами с образцами тканей и всевозможными диковинами, которые Мириам стаскивала сюда после бесчисленных походов по распродажам. Младшая мисс Рид решила, что это место как нельзя более подойдет для завтрака с сестрой.

– Если ты имеешь в виду Теина, то он уже в прошлом, – не замедлила сообщить Раина, намазывая джем на еще теплую булочку из кондитерской, расположенной на углу квартала.

Беспокойная ночь не прошла для нее даром, но принесла своеобразное успокоение.

– Почему? Мне казалось, ты была влюблена в него. – Мириам во что бы то ни стало стремилась продолжить начатый разговор, подозревая, что именно так раскроет загадку вчерашних событий.

– У нас с ним оказались слишком разные взгляды на жизнь, – подытожила Раина и, желая прекратить осторожные расспросы сестры, в свою очередь поинтересовалась: – А как продвигаются твои дела с Дуайтом?

Судя по заблестевшим при упоминании имени приятеля глазам Мириам, вопрос попал в точку. Она незамедлительно оставила попытки разузнать подробности личной жизни сестры и принялась петь дифирамбы своему поклоннику.

– Ах, Раина, ты себе представить не можешь! После того как я оставила Куки… – в этом месте Раина благоразумно промолчала, не став уточнять, кто именно кого оставил, – Дуайт каждый вечер присылает мне тигровую орхидею. Не какие-нибудь банальные розы, а орхидею! Я нахожу это ужасно романтичным. Ты не поверишь, но я еще никогда не испытывала чувств, подобных тем, какие у меня вызывает Дуайт! – Мириам сделала небольшую паузу и продолжила: – А недавно он дал понять, что было бы совсем неплохо узаконить наши отношения.

– Мириам! – Услышанная новость не оставила Раину равнодушной. – И ты до сих пор не обмолвилась об этом ни словом? На тебя совсем не похоже: хранить от меня секреты.

– Ну… – протянула сестра, – во-первых, это пока только мои предположения. А во-вторых, ты тоже не всегда откровенна со мной.

– Но я же старше тебя, – возразила Раина, делая вид, что сердится. – И, между прочим, несу за тебя ответственность. Так сказали мама с папой, когда мы уезжали из Ньюки в Лондон, – решила она использовать последний аргумент в споре с сестрой.

– Они бы решили иначе, если бы видели тебя вчера вечером, – ловко парировала Мириам и показала язык, отчего стала похожей на проказливую школьницу.

Сестры рассмеялись.

– Когда ты думаешь сообщить родителям о ваших с Дуайтом планах? – поинтересовалась Раина.

– Я же сказала: пока еще об этом говорить рано. Но обещаю тебе, Раина Рид. – Мириам сделала серьезное лицо и торжественно подняла руку, как для клятвы. – Как только я соберусь замуж, ты будешь первая, кто узнает об этом.

– Договорились! – улыбнулась Раина и обняла сестру.

– Нет, Раина, не отвергай меня! – выкрикнул Теин… и проснулся.

В комнате не было и намека на присутствие возлюбленной. Опять этот мучительный сон терзал его всю ночь. Уже который раз он заново переживал тяжкое расставание с Раиной. Бешеный стук сердца отдавался в висках гулким эхом. Теину казалось, что в спальне не хватает воздуха, чтобы вздохнуть полной грудью. Он встал с кровати и, подойдя к окну, распахнул его настежь, впуская свежий июньский ветер. Немного полегчало, но все же в душе еще оставался неприятный осадок от ночного кошмара.

Раздался телефонный звонок, сработал автоответчик, и после звукового сигнала послышался голос Виктории:

– Привет, надеюсь, ты проснулся. В любом случае я тебя уже разбудила, так что выбирайся из постели и перезвони мне.

– Виктория! – Теин торопливо снял трубку. – Я не сплю!

Женщина на другом конце провода рассмеялась.

– Что с тобой, Теин? У меня создалось впечатление, будто мой звонок доставил тебе радость.

– Так и есть! – Теин не счел нужным объяснять причину подобного поведения. Не мог же он сообщить Виктории, что общение с ней помогает ему не думать о Раине. – Как дела?

– После нашего вчерашнего разговора – прекрасно. Я впервые за долгое время проснулась в мире и согласии с собой. Так что теперь я твоя должница.

– А что, если я не замедлю воспользоваться своим положением «кредитора» и потребую от тебя небольшой услуги? – спросил Теин. В его голове возникла идея, как побыстрее изгнать образ Раины из памяти.

– Слушаю и повинуюсь, о, мой повелитель, – ответила Виктория подобно героине восточных сказок.

– Мне нравится подобное обращение. Похоже, пребывание в Марокко не прошло для тебя даром, – пошутил Теин и предложил: – Как насчет небольшой прогулки по Лондону? Надеюсь, ты еще помнишь наш любимый маршрут?

– Конечно. – В голосе Виктории появились теплые нотки. – Такое не забывается!