Небо взрывалось разноцветными огнями праздничного фейерверка, словно приветствуя всех представителей семейства Стоунбери, которые прибывали к центральному входу Гринбуш-холла. Здесь гости покидали «роллс-ройсы» и, ведомые мажордомом, следовали за ним в бальный зал.

Музыканты в искусно скрытой нише наигрывали чарующие мелодии. Слуги в средневековых костюмах разносили легкое угощение, ловко лавируя между танцующими парами. Миловидные цветочницы преподносили искусно составленные букетики присутствующим дамам. Вдовствующая графиня, восседая в кресле на специально сооруженном подиуме, приветствовала всех вновь прибывающих.

Для костюмированного бала леди Виктория выбрала платье из серебряной парчи времен королевы Елизаветы, с роскошным гофрированным воротником. Ослепительная белизна старинных кружев удачно гармонировала с благородной сединой старой дамы, чьи волосы были уложены в высокую прическу, открывающую широкий лоб.

Рядом с бабушкой, приветливо кивая гостям, со многими из которых находился в родстве, стоял Ричард. Он был в костюме адмирала Нельсона того периода, когда английский флотоводец еще не лишился глаза. Вообще-то Ричард предпочел бы костюм флибустьера, но Каролина посчитала это дурным тоном.

Сама она, изображая мадам Рекамье, возлежала на высокой кушетке, в окружении молодых людей. Ричарда поражала та легкость, с которой его невеста играла роль известной куртизанки времен Наполеона. Да, Каролина прекрасно вписалась бы в любую историческую эпоху.

Неожиданно его внимание привлек худощавый старик, с надменным видом расхаживающий среди гостей. Несмотря на всяческое старание подражать королю Георгу, он так и оставался все тем же самонадеянным и чванливым фанфароном, каким был известен в семье.

Ричард искоса взглянул на леди Викторию. Интересно, известно ли ей о присутствии на празднике сэра Хьюго. Впрочем, наверняка она уже в курсе его появления, поскольку умудряется быть в курсе всего, что касается их многочисленного семейства.

Ричард гордился тем, что графиня Виктория его бабка. Он многому научился у нее, и все же порой ему не хватало той ясности рассудка, какой обладала она.

Пронесшийся по залу, подобно легкому ветерку, шепот отвлек его от мыслей и заставил обратить внимание на импозантного кавалера времен ранней Реставрации, в котором все присутствующие без труда узнали лорда Тримплтона. Высокий гость прошел к месту, где на импровизированном троне восседала старая графиня, и галантно поклонился, одаряя окружающих своей знаменитой улыбкой…

Гленда, скрываясь на верхней галерее, прекрасно видела начало торжества и появление сэра Горация. Несмотря на волнение, девушка сгорала от нетерпения поскорее окунуться в праздничное веселье. Однако графиня строго-настрого запретила ей выходить в зал раньше, чем она сочтет это нужным…

– Запомни, мое дитя, – наставляла она внучатую племянницу, – первое впечатление всегда важно. От того, каким образом ты будешь представлена всем этим людям, зависит их дальнейшее отношение к тебе. Никогда не спеши в подобных делах.

Старая графиня с особой тщательностью изучила предполагаемый наряд дебютантки и осталась довольна. Кроме того, уходя, пообещала прислать в дополнение к нему кое-какие фамильные драгоценности.

Оставшись одна, Гленда вздохнула с заметным облегчением. Зная, что именно сегодня Ричард объявит о своей помолвке с Каролиной в присутствии всех членов семьи, она решила покинуть дворец сразу же по окончании праздника.

Собственно, она подумывала даже уехать тайно накануне, но, посчитав, что подобный поступок может быть расценен как бегство, осталась. Пусть красивая сказка, в которой принц находит свою принцессу и не имеет счастливого конца – по крайней мере, для нее, – но она уйдет с гордо поднятой головой. И все же Гленде было немного жаль, что сказочные времена миновали и уже нельзя надеяться на помощь крестной-феи…

Неожиданно шум в зале стих, и вышедший в центр распорядитель бала объявил:

– Дамы и господа! Мисс Гленда Фэншоу!

В тот же миг в воздухе разлилась нежная мелодия. И Гленда, подхватив подол платья, ступила на лестницу…

Большинство присутствующих явились па праздник совсем не за тем, чтобы увидеться с родственниками. Как раз наоборот, некоторые предпочли бы с ними и вовсе не встречаться. Но ими двигало любопытство. Будучи достаточно замкнутым, семейство Стоунбери отличалось от других знатных семей Англии тем, что знало наперечет всех своих представителей. Поэтому появление новичка в столь узком круге становилось поистине из ряда вон выходящим событием, тем более что этот новичок по крови – стопроцентная Стоунбери. Многие, после того как получили приглашение на бал, обратились к семейным архивам и уже успели выяснить, в какой степени родства состоят с виновницей торжества. Когда же на поверхность всплыла давняя романтическая история родителей Гленды, ее появление в свете уже заранее сочли главным событием сезона.

Ричард, не видевший кузину со времени своего ночного визита в ее комнату, вслед за всеми присутствующими обратил взгляд на парадную лестницу.

Нет, то неземное создание, которое спускалось по ступеням, никак не могло быть его «малышкой Глен». Сказать, что девушка была ослепительно хороша, значило ничего не сказать.

В отличие от причесок большинства присутствующих на празднике женщин, ее волосы ниспадали свободной волной, подчеркивая нежный овал лица. Великолепная грудь, заключенная в тугой корсаж, была украшена знаменитыми фамильными изумрудами Стоунбери, хотя в сравнении с блеском зеленых глаз Гленды они и теряли часть своего великолепия. Оттого, что на ней было платье, сшитое по образцу средневековых костюмов, девушка и сама казалась пришелицей из сказочного прошлого. И только легкий румянец, вызванный волнением, свидетельствовал о том, что она не является плодом фантазии.

Ричард почувствовал, как кто-то тронул его за руку, и, обернувшись, увидел графиню.

– Иди помоги кузине сойти с лестницы. – В глазах старой женщины сверкнули озорные искорки. – Если она споткнется, это испортит весь эффект.

В душе Гленды бушевали нешуточные страсти. К волнению, порожденному тем, что она оказалась под прицелом многочисленных внимательных глаз, примешивался восторг от того, что само ее появление вызывает повышенный интерес столь блестящей публики. Но самое главное – она видела, каким взглядом смотрит на нее Ричард. В нем явственно читалась страсть.

Вот он обернулся к сидящей рядом леди Викторий, а затем направился к ней, протянув руку. В тот момент, когда она коснулась своими пальцами его ладони, Гленда услышала, как по залу пронесся легкий вздох восхищения, а одна из присутствующих дам прошептала:

– Какая прекрасная пара…

Еще Гленда успела отметить выражение растерянности и паники на лице Каролины.

Королева! Да, черт возьми! Она чувствовала себя королевой в окружении вассалов. Внезапно все страхи показались Гленде мелкими в сравнении с той необыкновенной легкостью, которая наполнила ее сердце.

Она ощутила свою связь со всеми дебютантками, что на протяжении нескольких столетий ступали на дубовый паркет этого зала, в числе которых была и ее мать. И пускай она выросла в маленьком городе, где ее самым большим успехом было выступление в школьном театре, гены предков сделали свое дело. Ведомая кузеном, она прошла через весь зал, непринужденно общаясь и знакомясь с присутствующими родственниками. Профессиональная память позволила ей без особого труда запомнить невероятное количество имен всевозможных тетушек, дядюшек и прочей родни.

Представляя девушку очередному члену семьи, Ричард выказал явную к нему неприязнь, что заставило Гленду обратить особое внимание на стоящего перед ней старика. Кривая улыбочка на высокомерном лице показалась ей знакомой, и через секунду перед мысленным взором девушки встал один из «опальных» портретов в семейной галерее…

– Кузина, позвольте представить вам сэра Хьюго Фокскрофта, нашего троюродного деда. Ричард лишь подтвердил ее догадку. Кроме того, от девушки не укрылось то, что он намеренно акцентировал слово «троюродный», и то, что старик зло сощурился, готовясь дать отпор. Положение спасла вездесущая графиня Виктория, которая, взяв юную родственницу за руку, подвела ее к лорду Тримплтону, известному своей близостью к королевскому дому.

– Мисс Гленда, я давно знаю вашу семью, но я не предполагал, что в ее недрах скрывается такая дивная роза. – Судя по тону, каким это было сказано, сэр Гораций говорил искренне.

– О, сэр, для меня большая честь быть представленной вам.

Очевидно, девушка ответила именно так, как и должно по этикету, потому что графиня одобрительно подмигнула ей и обратилась к почетному гостю:

– Сэр, раньше существовал обычай, по которой каждая дебютантка, принадлежащая к роду Стоунбери, открывала бал в паре с особой королевской крови. И с вашей стороны было бы весьма любезно, если бы вы согласились стать партнером моей внучатой племянницы в ее первом танце.

Несмотря на просительный тон, графиня отнюдь не рассчитывала на отказ. И оказалась права.

– Мисс Фэншоу, для меня большая радость составить вам пару, – ответил лорд Тримплтон.

Словно повинуясь палочке невидимого волшебника, в центре зала образовалось свободное пространство и музыканты заиграли вальс. Следя за тем, как высокий гость ведет в танце ее молодую родственницу, леди Виктория решила, что, пожалуй, триумф Гленды стал ее маленькой местью этой мерзавке Каролине.

Виновница торжества танцевала без отдыха, сменив уже добрую дюжину партнеров. Завершив один танец, она принимала руку очередного кавалера и вновь погружалась в праздничный водоворот.

– Так-так-так. Вижу, моя маленькая кузина пустилась во все тяжкие.

Знакомый голос вывел ее из сладостного забытья. И Гленда с удивлением обнаружила, что ее партнером в этом танце является Ричард.

– О, кузен! Я даже не заметила, что танцую с вами. Как же вы могли оставить вашу невесту в одиночестве? – Ее встревоженный тон не обманул чуткое ухо молодого человека.

– Уверяю вас, дражайшая кузина, что Каролина не страдает от недостатка внимания.

– Вы так спокойно об этом говорите? О Небо! Да вы просто законченный эгоист! И знаете что? Мне расхотелось танцевать, пожалуй, я выйду на террасу, здесь несколько душновато.

– Охотно составлю вам компанию. – Заметив, что девушка собирается ему возразить, Ричард торопливо добавил: – Вижу, сэр Хьюго уже наметил вас в качестве своей жертвы.

– Даже не знаю, кто лучше: вы или этот злой старик, что следит за мной весь вечер.

– Конечно, я! У меня, по крайней мере, есть невеста, а вот он совершенно свободен.

– Ладно, ваша взяла. Пойдемте скорей, а то он уже направляется в нашу сторону.

Полутемная терраса встретила их тихим шелестом листьев дикого плюща, что покрывал дворцовые стены. Из сада доносился усиленный ночной прохладой цветочный аромат. Гленда подбежала к перилам и подняла лицо к звездному небу. Ричард невольно залюбовался ее гибкой фигуркой.

Вот она обернулась, и ее глаза, сверкнув в сумраке зеленым пламенем, обожгли его сердце, порождая сладостный жар, охватывающий все тело. Не отдавая себе отчета, он шагнул ей навстречу… Их губы встретились и слились в беззвучном поцелуе, который длился лишь миг, но за этот миг Ричард успел забыть обо всем на свете. Во всей вселенной для него существовала только одна она. Она и была вселенной…

Гленда отстранилась и посмотрела ему в глаза. В ее взгляде не читалось ни возмущения, ни удивления. Лишь странная тоска и вопрос: «А что будет дальше?»

– Прости… – произнес Ричард, и его голос сорвался на хрип.

– За что? – Гленда всматривалась в его лицо, силилась разглядеть что-то ведомое одной ей. – За то, что я получила то, о чем мечтала долгими одинокими годами, то, ради чего стоит жить? Нет, мне не за что прощать тебя.

– Господи, Глен, – Ричард зашептал страстно и торопливо, будто опасался, что его могут прервать, – и это тебя я мучил?! Тебя, вновь пробудившую во мне чувства, которые я давно считал погребенными временем. Какой же я глупец! Я не достоин тебя!

– Не говори так. Ты самый умный, честный и благородный мужчина из всех, с кем сводила меня жизнь. Рядом с тобой так надежно и спокойно, что просто не верится в реальность твоего существования!

– Нет, я не слишком умен, раз чуть было не совершил самую большую ошибку в своей жизни. Но теперь я точно знаю, что делать. Я не отдам тебя никому!

– А как же Каролина? Что ты ей скажешь?

– Она поймет меня. Думаю, для нее будет только облегчением услышать это. К тому же о нашей с ней помолвке официально объявлено еще не было.

– Все слишком легко и просто, чтобы быть правдой. Я боюсь.

Гленда всем телом прижалась к Ричарду, который успокаивающе обнял ее.

– Бедная моя маленькая Глен. Ты боишься ночных призраков, забывая, что с рассветом они исчезают бесследно.

Вот уже около десяти минут сэр Хьюго делал Каролине какие-то знаки. Однако она не спешила расстаться с окружающими ее молодыми мужчинами, превозносящими до небес каждый дюйм ее тела. Когда же она наконец соизволила подойти к мужу, тот с невероятной для своего возраста силой сжал ее руку, причинив немалую боль, и зло зашипел:

– Пока ты здесь красуешься перед этими молокососами, твой нареченный испарился куда-то вместе с девчонкой.

– Если ты явился на прием лишь для того, чтобы контролировать мои действия, то сделал это совершенно напрасно. – Каролина брезгливо сморщила носик. – Я спокойна насчет Ричарда. В отличие от тебя он держит слово.

– Ты даже слишком спокойна! А ведь о вашей помолвке еще не было официально объявлено.

– Если тебя волнует подобная мелочь, то это просто исправить.

С этими словами молодая женщина прошла в центр зала и попросила распорядителя обеспечить ей внимание всех присутствующих.

В этот момент появился Ричард. Издали улыбнувшись ему, Каролина громко объявила о помолвке. Тотчас оба были окружены поздравляющими. Ричард, понимая, что свершилось нечто непоправимое, растерянно жал всем руки и искал глазами Гленду, но не находил…

Она бежала длинными дворцовыми переходами в поисках хоть какого-нибудь укромного места, где могла бы, не стесняясь, дать волю слезам. В ее ушах все еще стоял маслянистый голос Каролины: «Дамы и господа! Имею честь сообщить вам о помолвке между мной и графом Ричардом Стоунбери».

Захлопнув за собой дверь одной из комнат, Гленда обессиленно упала на пол, и слезы полились по ее щекам.

– Господи! Как он мог… как он мог принимать все эти поздравления, вместо того чтобы с возмущением опровергнуть все сказанное этой лживой тварью? Она ведь не любит его так, как я. Нет, я больше ни минуты не останусь в этом доме… в его доме!

Гленда решительно поднялась, тыльной стороной ладони вытерла слезы и огляделась. Комната, в которой она оказалась, была кабинетом старой графини. Тем самым, на стенах которого висели портреты ее родителей, деда и того, кто причинил ей боль. Именно к нему она медленно подошла, провела рукой по чуть шершавому холсту и, не оглядываясь, стремительно вышла.

Когда двери Гринбуш-холла закрылись за последним гостем, Ричард с облегчением вздохнул: свои обязанности хозяина он выполнил. Молодой человек взглянул на часы. Леди Виктория, сославшаяся на возраст и удалившаяся с бала намного раньше, уже наверняка спала. Каролина, взяв предварительно с него обещание, что он обязательно заглянет к ней, перед тем как идти к себе, тоже отдыхала. Ричард решительно направился в комнату Гленды.

Он обязательно должен объясниться с ней сказать, что не мог опровергнуть заявление Каролины прилюдно, но собирается сделать это спустя некоторое время. И что им надо только немного подождать.

Постучав, он открыл дверь в комнату кузины. Тишина и полумрак, царившие в ней, насторожили его. Осмотревшись, он, к своему удивлению, не обнаружил присутствия девушки. Уже собираясь покинуть комнату, Ричард заметил конверт на бюро. Конверт был адресован леди Виктории и не запечатан. Не долго думая, Ричард прочел его содержимое.

Уважаемая графиня! Обстоятельства, внезапно ставшие мне известными, вынуждают меня покинуть Ваш гостеприимный дом так скоро. Но, помня Вашу доброту и заботу, я не могу не проститься с Вами. Поэтому и оставляю это послание в надежде, что Вы сможете понять и простить свою родственницу. Обещаю в скором времени написать Вам.

Искренне Ваша, Гленда Фэншоу.

Сжимая письмо в руке, Ричард бессильно опустился на кровать. Все рухнуло в один миг. Он сам все испортил, предложив Каролине стать его женой. Но ведь он не мог знать, что судьба готовит ему встречу с Глендой, с этим искренним и нежным созданием, которое сможет вернуть ему любовь, казалось утраченную навсегда.

Ночной экспресс стремительно мчался мимо спящих городов, нарушая царящую вокруг тишину перестуком колес.

Гленда сидела, забравшись с ногами на мягкий диванчик купе, и неотрывно смотрела в темноту окна. «На круги своя…» Когда-то вычитанная фраза всплыла в памяти, неожиданно обретая понятный смысл. Она возвращалась домой.