Рано утром, когда обитатели фамильной усадьбы Диксонов были еще погружены в крепкий предрассветный сон, рядом с домом возникла фигурка в джинсах, короткой куртке и бейсболке козырьком назад. Она лихо вскарабкалась по стене дома и скрылась в одном из окон. Спрыгнув с подоконника на пол, Кристиана — а это была она — с трудом отдышалась. Приходилось признать, что раньше подобные трюки удавались ей с большей легкостью. Сняв бейсболку, Кристиана села на кровать и тут же подпрыгнула, так как из-под одеяла раздался приглушенный вскрик, а спустя минуту показались два зеленых глаза в обрамлении белокурых волос. Обладательницей этих богатств была девушка, по возрасту ровесница Кристианы.

Секунду они смотрели друг на друга, а потом одновременно спросили: — Ты кто?

Повторное замешательство, а затем звонкий смех незнакомки:

— Я поняла, ты Кристиана, сестра Ричарда и Генри. У тебя точно такие же глаза, как у них. А я Гвен.

Теперь настала очередь Кристианы развеселиться.

— Если ты Гвен, то именно на тебе собирается жениться мой старший брат.

— Совершенно верно. Прости, что я заняла твою спальню, но Ричард уверил меня, что ты не будешь против.

— Пустяки, в этом доме полно свободных комнат. А кроме того, Ричард знает, что делает, ведь его спальня находится рядом. — Кристиана многозначительно улыбнулась, подмигнув будущей невестке.

Гвен неожиданно покраснела и, широко распахнув прекрасные зеленые глаза, произнесла:

— Господи, какая я глупая! Теперь мне понятно, почему каждый вечер у Ричарда болит голова. Он стучится в мою дверь и спрашивает лекарство.

— Надеюсь, ты не попалась на его уловку и не открывала ему.

— Нет, что ты, — поспешила заверить ее Гвен. — Ведь я уже была в постели.

Кристиана вновь рассмеялась.

— Гвен, ты самая замечательная девушка из всех, кого я знаю. Где только Дик нашел тебя?

— В Нью-Йорке. Я жила в Нью-Йорке, а Ричард приезжал к моему отцу. У них какие-то общие дела. Вот и…

— Все ясно, — перебила ее Кристиана. — Я рада, что ты войдешь в нашу семью. У меня были только братья, хоть и лучшие на свете, но все же мужчины, а мне всегда хотелось иметь еще и сестру. Чтобы было с кем обсуждать маленькие женские тайны. И теперь сестра у меня есть.

— А я единственный ребенок в семье. Можешь представить, какой однообразной была моя жизнь.

— Но когда ты станешь женой Дика, скучать тебе не придется.

— Ты не поверишь, но я ужасно боялась встречи с тобой. — И Гвен с облегчением выдохнула.

— Почему? Хотя, нет, не отвечай, догадаюсь сама. Ты, наверное, наслушалась рассказов Генри о том, что я сбежала из дому, бродяжничала и превратилась в эдакую разбитную особу, которая курит сигары, пьет виски и сплевывает на пол?

— Почти так.

Гвен, смеясь, рухнула на кровать. Кристиана устроилась рядом и погрозила кулаком воображаемому брату.

— Ну, я ему устрою…

Странное дело, обычно она не сразу сходилась с незнакомыми людьми. Должно было пройти немало времени, прежде чем Кристиана начинала чувствовать себя свободно в их обществе. С Гвен все было иначе. Эта удивительная девушка завоевала ее сердце с первого мгновения своими открытостью и дружелюбием. Кристиана не могла не признать, что целиком одобряет выбор Ричарда.

— Скажи, — полюбопытствовала Гвен, — как ты собираешься предстать перед братьями после столь долгого отсутствия?

— Никак. Просто спущусь к завтраку и скажу: «Привет, Дики! Привет, Генри!»

— Блестящая идея! — воскликнула Гвен. — Думаю, прислуга уже проснулась. Пойду предупрежу, чтобы на стол поставили еще один прибор.

Накинув халат, девушка выскользнула за дверь, и Кристиана осталась в спальне одна.

Она встала и осмотрелась. Убедившись, что в комнате ничего не изменилось за время ее отсутствия, Кристиана открыла дверь в гардеробную. На перекладинах, убранные в чехлы, висели ее платья, на полках лежали свитера и брюки. Она вздохнула. Эта одежда была свидетелем ее прошлого. Сможет ли она безболезненно возвратиться к нему теперь, когда стала совсем другой?..

— Неужели Гвен все еще нежится в постели? Это так на нее не похоже.

Ричард нетерпеливо мерил шагами столовую. Генри, сидя за столом, понаблюдал за тем, как его брат нервничает в ожидании невесты, и предположил:

— Может, она заболела, Дик, и теперь мечется в лихорадке?

Не обманувшись сочувственным тоном брата, Ричард одарил его сердитым взглядом и подумал, что не мешало бы задать ему трепку. Так, для профилактики. Но в это время в дверях возникла сама виновница разговора.

При виде Гвен Ричард расцвел нежной улыбкой и, бросившись ей навстречу, взял за руку.

— Милая, я уже не на шутку разволновался, увидев, что тебя нет в столовой.

— Это действительно так, Гвен, — подтвердил Генри. — И я чуть было не стал жертвой его беспокойства.

— Прошу прощения за опоздание, но у меня были на то причины.

— Это какие же? — спросил Генри. — Выбор утреннего платья?

Ричард строго взглянул на брата, а Гвен улыбнулась.

— Вовсе нет.

В этот момент в столовую вошла Кристиана. На ней были легкие брюки шоколадного цвета и светло-кремовая блуза. Волосы она зачесала в высокий хвост.

— Привет, Дик! Как дела, Генри? — обратилась она к братьям и, как ни в чем не бывало, поинтересовалась: — А что у нас на завтрак? Я ужасно голодна.

Первым опомнился Генри и, вскочив со стула, бросился обнимать сестру.

— Кристи, это ты? Глазам своим не верю! Мы ожидали тебя только завтра. Я же говорил, что она приедет! А ты не верил! — воскликнул он, обращаясь к брату.

Ричард побледнел от волнения и нерешительно шагнул к Кристиане. Его голос предательски дрожал, когда он произносил:

— Сестренка, ты все же вернулась.

Она повисла у него на шее, горячо зашептав:

— Дики, прости меня! Я вела себя глупо и самонадеянно! Мне было так одиноко без вас!

— Нам тоже тебя не хватало, сестренка.

— Ну а теперь, когда произошло счастливое воссоединение членов семейства Диксон, может быть, приступим к завтраку? — спросила Гвен, и все заметили в ее глазах слезы радости…

Кристиана только успела разложить по шкафам привезенные с собой вещи, как в дверь постучали.

— Войдите! — откликнулась она.

В комнату просунулась сначала голова Генри, а затем он сам. Плюхнувшись на кровать, брат укоризненно посмотрел на сестру и спросил:

— Где тебя носило, Кристи, все это время? Мы изрядно переволновались. Единственной радостью были твои редкие звонки.

Кристиана села рядом и обняла его.

— Прости, Генри. Наверное, так было необходимо.

— Необходимо для чего?

— Для того чтобы я поняла, как люблю вас. В разлуке это чувствуется острее.

— Ты хотя бы нашла то, что искала?

— Да.

— И что же это такое, ради чего ты оставила нас?

— Я нашла себя, Генри. А это, наверно, самое главное.

Они сидели обнявшись. Брат и сестра, старые союзники. Им не надо было ничего говорить. Они понимали друг друга без слов…

Не прошло и нескольких минут после ухода Генри, как в спальне Кристианы появилась Гвен.

— Ну как? Ты уже разговаривала с Ричардом? — поинтересовалась она с порога.

— Нет. Я разбирала вещи, а только что у меня был Генри.

— Значит, я опередила его и он к тебе еще заглянет. Знаешь, он очень переживал все это время, считая себя единственно виновным в том, что ты сбежала из дому.

— Он здесь совершенно ни при чем. Это было мое решение.

— Тогда скажи ему об этом, потому что у него очень тяжело на сердце. Он не говорит, но я знаю, чувствую это.

Девушка повернулась, чтобы уйти, но Кристиана окликнула ее:

— Гвен!

— Что?

— Спасибо тебе…

Ричард пришел, когда все в доме уже спали. Кристиана перестала его ждать, полагая, что он передумал, и сама намеревалась поговорить с ним утром.

Он прошел через спальню и сел в кресло. Точно так же, как тогда, когда они спорили в последний раз.

— Сестренка, я виноват, — начал он без обиняков.

— Тебя не в чем упрекнуть, Дики. По крайней мере, мне.

— Но это я вынудил тебя сбежать из дому, навязывая свою волю.

— Дик, — Кристиана подошла и нежно обняла брата, — вспомни, я когда-нибудь отступала перед трудностями? Нет. Я сбежала, потому что мне это казалось безумно романтичным. И не твоя вина, что все случилось после нашего разговора. Мне просто был необходим повод.

Она заметила, какое облегчение принесли ее слова брату.

— Ты жалеешь о своем поступке?

Прежде чем ответить, Кристиана ненадолго задумалась.

— Нет, ни на йоту. Я многому научилась за время своих скитаний: любить, ненавидеть, радоваться и страдать. Мне не хотелось бы потерять ни одного дня прожитой жизни.

— Ты повзрослела, — произнес Ричард, всматриваясь в ее лицо.

— Просто набралась ума.

Они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Затем Ричард спросил:

— Кто он? Кто тот человек, который разбил тебе сердце?

— Это так заметно?

— Не забывай: я растил тебя с тринадцати лет. Я твой старший брат. Я чувствую это.

— Не хочу вспоминать о грустном. Сердцу становится еще больней, а успокоение не приходит. Наверное, мне придется научиться жить с этим чувством.

— Не смей так думать. — Ричард ласково погладил сестру. — Придет день, и в твоей судьбе появится тот, кто развеет все твои печали и заставит вновь радостно взглянуть на мир.

— Так было написано в сказке, которую ты читал мне в детстве. — Кристиана тихо рассмеялась.

— Ты помнишь?

— Я помню все…

— Уже можно? — В голосе Генри звучало нетерпение.

— Еще нет.

Кристиана в очередной раз поменяла местами две крайние картины, стремясь выставить их в наиболее выгодном свете. Она готовилась представить на суд семьи плоды своего творчества и ужасно волновалась. Еще в доме Майерса Кристиана отобрала самые лучшие из работ — в качестве свадебного подарка Дику. И вот теперь этот момент настал. Еще раз окинув экспозицию придирчивым взглядом, Кристиана глубоко вдохнула, собираясь с духом, и громко произнесла:

— Входите!

Не дожидаясь повторного приглашения, в комнате появились Генри, Ричард, Гвен и кое-кто из старой прислуги, знавшей Кристиану еще девочкой. В полной тишине она, затаив дыхание, наблюдала за тем, как зрители медленно переходят от одного полотна к другому. Вот Ричард задержался у лунного пейзажа, написанного ею в первую ночь на ферме Патрика.

Гвен явно отдала предпочтение зимнему пейзажу, созданному еще при жизни Беннета, а Генри был привлечен изображением толстого кота, развалившегося в кресле у камина.

Но первой высказала вслух свое мнение старая повариха. Остановившись у натюрморта с дичью, она всплеснула руками и воскликнула:

— Вы только подумайте, как настоящие! Хоть сейчас ощипывай да в печь!

Ее искреннее восхищение развеселило всех, и на Кристиану посыпались комплименты.

— Ты — настоящий талант! — безапелляционно заявил Генри.

— Наконец-то и в нашей семье появился свой художник. Мама гордилась бы тобой. Она всегда считала тебя особенной, — заметил Ричард.

— Нам обязательно следует выставить эти картины в каком-нибудь подходящем для этого месте. Будет несправедливо, если любоваться ими сможем только мы. — Гвен, как всегда, была щедра на похвалы.

Кристиана испытала радость оттого, что ее работы получили такую высокую оценку. Это означало, что все сделанное ею было не напрасно. Она с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься от счастья. Ее выручил Ричард, который уловил состояние сестры и, чтобы отвлечь от нее внимание окружающих, пригласил всех в гостиную — выпить по бокалу вина за будущий успех Кристианы на поприще живописи.

Глядя на Гвен, окутанную белоснежным облаком фаты, Кристиана печально улыбнулась. Как хотелось бы ей оказаться на месте невесты! Примерять свадебное платье из тончайшего атласа, с букетиком флердоранжа, приколотым к корсажу. Кружиться перед зеркалом, заставляя мерцать крохотные бриллианты, украшающие подол. Но, увы, единственный мужчина, с которым она мечтала пойти к алтарю, оказался фантомом, иллюзией…

— Вот и все, — сказала Кристиана, подавая Гвен букет роз. — Скоро ты станешь замужней женщиной и я смогу с полным правом назвать тебя сестрой.

— Я так рада, что ты со мной! — Гвен порывисто обняла Кристиану. — Мне кажется, что мое сердце готово выскочить из груди от волнения.

— Успокойся. Думай о том, что любая девушка на твоем месте чувствовала бы себя так же. Все невесты волнуются перед свадьбой. Будь моя воля, я бы устраивала для них своеобразные тренинги «Как дойти до алтаря и не упасть в обморок».

— Замечательная идея. Мне бы такой тренинг пришелся очень кстати.

— Я буду рядом, и все пройдет просто великолепно.

Путь из Нью-Йорка до «Лаверли» был не близкий. Тем не менее, в назначенный день в усадьбе собрались все приглашенные как со стороны жениха, так и со стороны невесты. Во многом это объяснялось прекрасной репутацией, которой пользовались в обществе родители Гвен. Кроме того, речь шла о союзе двух старинных семей Диксон и Филипс.

Многие из гостей отметили, что для своих шестидесяти лет мистер Филипс прекрасно выглядит. Осанистый мужчина, он вызывал невольное уважение, когда с достоинством вел дочь по украшенному белыми розами проходу к алтарю. Под стать мужу была и миссис Филипс. Познакомившись с ней, Кристиана поняла, от кого Гвен унаследовала свои лучшие черты. Марсия Филипс являлась светской дамой в лучшем своем проявлении.

Кристиана перевела взгляд на Ричарда, и ее сердце преисполнилось гордостью за брата. Высокий, темноволосый, в идеально сидящем на его атлетической фигуре смокинге, он вызывал романтические чувства у присутствующих женщин. Но его взгляд и улыбка предназначались лишь одной из них, той, что шла к нему, той, которую он скоро назовет своей женой.

Вот Гвен встала рядом с Ричардом, и торжественная церемония началась…

Слушая слова брачных обетов, которыми обменивались жених и невеста перед алтарем, Кристиана думала о том, что, может быть, Ричард прав. И в ее жизни тоже наступит момент, когда мужчина поведет ее под венец. Вот только кто это будет?..

— Ричард, убеди свою сестру в том, что она совсем не будет нам мешать в Нью-Йорке. — Гвен прибегла к последнему средству, пытаясь уговорить Кристиану.

Ричард понимающе улыбнулся ей и обратился к сестре:

— И правда, Кристи, тебе надо бы развлечься. В Нью-Йорке ты могла бы посещать выставки и театры.

Привлеченная шумом, в гостиную вошла миссис Филипс. Они с мужем решили задержаться на несколько дней в «Лаверли» и вернуться домой вместе с молодоженами. Женщина окинула внимательным взглядом присутствующих и поинтересовалась:

— О чем спорите?

— Мама, я приглашаю Кристиану поехать с нами, а она отказывается, — пожаловалась Гвен.

— Ничего удивительного в этом не вижу. Зная тебя, могу сказать, что ты будешь целиком занята своим мужем, а бедная девочка останется предоставленной самой себе…

— Но, мама! — возмутилась новоиспеченная миссис Диксон.

— Не перебивай меня. Я сказала лишь то, что Кристиане в Нью-Джерси будет одиноко. Однако если она согласится поехать, я буду ей весьма благодарна. В связи с устройством ежегодного благотворительного аукциона, патронессой которого я являюсь, мне понадобятся лишние руки.

Предложение матери Гвен не оставляло Кристиане путей к отступлению. Она развела руками и улыбнулась:

— Сдаюсь. Ваша взяла.

Забыв о том, что замужней даме пристала солидность, Гвен радостно вскрикнула и повисла на шее у Кристианы. А миссис Филипс обменялась многозначительным взглядом с Ричардом, как бы говоря: «Вот видите, она еще сущее дитя».