А в новом доме, что напротив булочной, был страшный переполох. Во всех окнах горел свет.
Новый домком тётя Зоя,
дядя Юра,
папа и бабушка Сашкины,
мать и отец Виталика и даже
ошпаренный кот Зебка — все волновались…
Никто не ложился спать. Время от времени кто-нибудь с верхних этажей громко спрашивал:
— Эй, там внизу! Что нового?
За всех отвечала тётя Зоя:
— Ведутся розыски, товарищи!
Действительно, розыски вели все: и родные, и чужие, и знакомые, и незнакомые. Знакомый тёти Зоин милиционер то и дело подъезжал к дому на своём мотоцикле. Дядя Юра Худяков — то и дело на своём «Москвиче».
Бабушка в чужой квартире сидела возле телефона. Чужая квартира тоже не ложилась спать. Каждый телефонный звонок заставлял бабушку бледнеть. Но звонки были всё не те…
Отец Виталика перемахнул через забор строительного склада и, обшарив там все закоулки, возвратился ни с чем.
Из булочной вышла булочница и, громыхая железной перекладиной, стала на ночь запирать дверь.
Дядя Юра оказался рядом.
— Двое мальчиков не заходили? — спросил он у булочницы.
— Закрыто, — сказала булочница.
Подошёл отец Виталика:
— Двух мальчишек не помните? Не заходили?
— Я им сдачу поло́жила, — забормотала булочница.
— При чём тут сдача? Пропали двое мальчиков.
Но булочница твердила своё:
— Я им положила пятак. Может, бегать ещё за ними прикажете?
Булочница перестала греметь перекладиной:
— Я бегать за ними не собираюсь!
И опять принялась запирать замок.
— И лучше не приставайте, — бормотала она, — и так работаю одна…
Неожиданно булочница перешла на плаксивый тон:
— Всё — одна! Уборщицы нету!.. И уборку делаю… И товар сама принимаю… Лучше уходите отсюда, а то милицию позову! — воинственно закончила она.
— Послушайте, любезная, — спокойно начал дядя Юра, — ответьте только на один вопрос: вы не видели двух мальчиков? Возможно, они заходили в булочную и вы могли слышать их разговор, если они о чём-нибудь договаривались между собой. Ну, хотя бы обрывки фраз… Это может помочь нашим поискам…
— Дают деньги детям, — твердила булочница, — а после удивляются, что вырастают хулиганы…
Она не обращала внимания ни на какие вопросы.
— Да можете вы, наконец, понять, — закричал отец Виталика, — мальчишки ушли!
— Ушли? — наконец услышала булочница. — Куда ушли?
— Да в том-то и дело, что никто не знает, куда они ушли…
— Двое? — спросила булочница.
— Двое, двое…
— Ещё один в драном плаще, а другой, что постарше, прихрамывает? Да?
— Отчего это он прихрамывает? — спросил отец Виталика.
— Коленку, видно, зашиб…
Отец Виталика пожал плечами.
— Может, и зашиб…
— Так, так, так, — нетерпеливо затакал дядя Юра.
— А у меньшего ещё фотоаппарат… на шее висит…
— Какой фотоаппарат?
— А почём я знаю, какой фотоаппарат, — рассердилась булочница, — фотоаппарат, и всё… Почём я знаю — какой? Все модные стали… Детям уже аппараты накупили… А тут день и ночь работаешь одна. Ни уборщицы, ни приёмщицы! Всё — одна!
— А не можете сказать, что они у вас покупали?
— Сказано, калорийку купили… А сдачу я им положила…
— Значит, калорийку, — повторил дядя Юра. — А куда пошли — ничего не сказали?
— А почём я знаю, куда они пошли? Не хватало ещё спрашивать каждого! И так одна работаю… помощи никакой!
— Пойдёмте, — сказал отец Виталика, — вы же видите, что за птица…
— Какая такая «птица»? — закричала булочница. — За «птицу» ты мне ещё ответишь!!