— …а теперь можете поцеловать вашу жену.

При этих словах отца Каспера цепи, сковывавшие сердце Джада, упали. Он был свободен. Прекрасная недоступная женщина, которую он любил больше всего на свете, стала его женой. Вместе они преодолели все препятствия. Вместе они обретут счастье, ускользавшее от него последние десять лет. Вместе…

Глядя в его улыбающееся лицо, Диана не удержалась от нервного смешка.

— Так что же, мистер Девлин, намерены вы поцеловать жену или нет? Все ждут. Он усмехнулся.

— Сожалею, что заставил всех дожидаться. Я ждал этого момента всю мою жизнь и намерен сделать это по всем правилам. — Он обнял ее. — Я люблю тебя, Диана Девлин, и буду любить до конца дней.

— Как и я тебя.

Джад скрепил свое обещание поцелуем. Радость переполняла его. И источником этой радости была Диана. Ее любовь стала для него даром небес. Он бы не колеблясь уничтожил всякого, кто осмелился бы причинить ей вред или отнять ее у него.

Он только что собрался сказать ей это, но ему не дали такой возможности. Их окружили с поздравлениями и пожеланиями.

Кэтрин, всхлипывая, обняла дочь.

— Мне трудно в это поверить. Моя крошка — замужняя женщина. Я могу только надеяться, что вы с Джадом будете так же счастливы, как мы с твоим отцом.

Майлс похлопал Джада по плечу и пожал ему руку.

— Начало нашего знакомства было не из приятных, мистер Девлин, но что было, то прошло. Сегодняшний день и будущее — вот что имеет значение. Моя дочь любит вас, и я уважаю ее чувства. Позвольте мне выразить вам мои самые лучшие пожелания и приветствовать вас в качестве нового члена нашей семьи.

Джада покорила искренность графа. Более десяти лет он считал, что все аристократы одинаковы: жадные, ленивые, эгоистичные. Но Майлс Грейсон был совсем другой. Он был сильным, твердым, преданным и щедрым. Можно было только восхищаться этим английским лордом, открыто выступающим за независимость Ирландии и оказывающим помощь ее жителям.

— Спасибо вам, сэр. Не только за ваши добрые слова, но и за то, что благодаря вам могла состояться наша свадьба. Это так много значит для нас обоих.

Майлс покачал головой:

— Не нужно благодарности, Джад. Вы и моя дочь хотели сочетаться браком перед отъездом, и я счастлив, что мне удалось вам в этом помочь. А теперь, с вашего разрешения, мне нужно поговорить с отцом Каспером, прежде чем он удалится. Я должен получить у него список всего необходимого для приходской школы.

Анжела с отцом подошли поздравить новобрачных. Приподнявшись на цыпочки, изящная маленькая женщина поцеловала жениха в щеку.

— Поздравляю, Джад. Я желаю вам и кузине счастья и благополучия, которого вы заслуживаете.

— И я тоже, — сказал Джастин, пожимая руку Джаду. — Если я смогу что-либо сделать для тебя и Аны, дай мне знать.

— Разве недостаточно того, что ты уже сделал? Благодаря тебе у нас с Аной есть дом, ферма и громадные возможности для будущего. Я смогу предоставить жилье матери и брату и обеспечить работой моих друзей, которые едут с нами. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить тебя.

— Начинай дело и докажи, что я удачно выбрал-себе компаньона. — Достав из кармана бумаги, он передал их Джаду. — Здесь договор, по которому ферма переходит тебе и Диане, фамилия и адрес моего поверенного. Как только прибудете в Балтимору, повидайтесь с ним. Он поможет вам открыть счета и обосноваться в вашем новом доме.

— Сейчас не время для деловых разговоров, Джастин Прескотт, — заявила подошедшая Кэтрин. — На свадьбе едят, пьют, веселятся, а не обсуждают разные дела.

Ради такого случая графиня отказалась от своего излюбленного мужского костюма. В платье из золотистой парчи, в бриллиантах и с высокой прической в форме короны, Кэтрин Грейсон выглядела воплощенной грацией и изяществом. Джад был поражен, когда она горячо обняла его и поцеловала.

— Поздравляю и приветствую вас в качестве члена семьи. Мне очень жаль, что ваша мать и брат не смогли быть с нами. Когда, по вашему мнению, они получат сообщение, которое мы им отправили сегодня утром?

— Я поручил вашему лакею Питерсу оставить его в лавке в нашей деревне. Ее владелец связан с повстанцами. Завтра к середине дня он доставит письма матери и Ронану.

Кэтрин одобрительно кивнула:

— Превосходно. Тогда они направятся в дублинскую гавань, передадут мою записку Рори и будут готовы отплыть в субботу. Я с нетерпением ожидаю встречи с ними.

Джад огляделся по сторонам:

— А где Ана?

— На кухне. Тилли захотела, чтобы Ана взглянула на свадебный пирог, который она украшала. А вот и Ана. Она разговаривает вон там у дверей с кузиной. — Кэтрин вздохнула. — Я не хочу хвастаться, Джад, но я уверена, что моя дочь — самая красивая молодая, какую я когда-либо видела.

Джад улыбнулся.

— Не стану с вами спорить, миледи. Что касается меня, я не сомневаюсь, что моя жена — самая красивая женщина в мире.

«Алый бархат на многих выглядит вульгарно, но только не на Диане, — подумал он. — Он только выгодно оттеняет ее цвет лица, вместе с белым кружевом на шее и у кистей рук». Джад дивился своему счастью быть женатым на таком совершенстве, когда предмет его мыслей приблизился к нему.

— Приветствую вас, супруг мой! Я только что отправила Анжелу на кухню помочь Тилли, чтобы быть с тобой. Ты по мне соскучился?

— О да, любовь моя. Я подумал, что ты уже раскаялась в своем замужестве и поспешила к отцу Касперу с просьбой расторгнуть брак, — поддразнил он ее.

Диана шутливо ткнула его пальцем под ребра.

— Ваша шутка отнюдь не забавна, супруг мой. Мы женаты, и вам от меня не избавиться, и не мечтайте. Вы у меня в плену.

— И более счастливого пленника на свете никогда не существовало. — Он обнял ее. — Я уже говорил тебе, как очаровательно ты выглядишь сегодня?

— Словами нет. Но твои глаза говорят яснее слов, и это меня радует. Я думала, тебе может не понравиться цвет моего платья. Красное в таких случаях не вполне уместно.

Он покачал головой:

— Только не для тебя, любимая. Оно подходит тебе в совершенстве. Ты в нем как летняя роза.

Краснея от его похвалы, Диана погладила отвороты его синего сюртука.

— Раз уж начался обмен комплиментами, должна сказать, что ты выглядишь изумительно. Мой брат Джеймс недурен собой, но тебе этот костюм больше к лицу. Как только мы приедем в Балтимору, я поведу тебя к портному дяди Колина и мы закажем тебе новый гардероб…

Громкие голоса в холле привлекли общее внимание. Минуту спустя двое мужчин из прислуги Грейсонов буквально втащили в гостиную Лайэма. Упирающийся рыжий ирландец воззвал к Диане и Джаду:

— Ана, Джад, скажите им, что вы меня знаете! Они угрожали мне кишки выпустить, если это не так!

Кэтрин отпустила мужчин движением руки. В это время в комнату поспешно вошел Майлс:

— Я услышал шум. Что здесь произошло?

— Ваши люди схватили одного из моих друзей, — объяснил Джад. — Лайэм, зачем ты здесь? Как там Ронан?

Лайэм снял шляпу и откинул с лица волосы.

— Ронан в порядке. А вот вы с Аной в опасности. Люди, сторожившие Ярдли ночью, говорят, что он поклялся отомстить вам обоим за то, что вы опозорили его. А сегодня рано утром он сбежал из-под стражи. Мы не могли его найти и поэтому увезли Ронана в Дублин для безопасности, а я поспешил сюда, чтобы предупредить тебя.

— Сколько, ты думаешь, понадобится ему времени, чтобы собрать солдат и явиться сюда? Вряд ли он успеет до завтра.

— Ошибаешься. Он уже их собрал, и они на пути сюда, чтобы арестовать вас обоих. Я их опередил, потому что они остановились в деревне, чтобы спросить дорогу.

Джад взглянул на Диану:

— Мы должны ехать немедленно. Я не могу допустить, чтобы ты попала в руки этому негодяю.

— Я пойду переоденусь, пока ты приготовишь лошадей, — сказала Диана. Она повернулась к родителям: — Простите, что мы вот так исчезаем, но у нас нет выбора. Джад и я отправимся в Дублин и встретимся с вами на корабле в субботу утром.

Шум за окнами привлек внимание Кэтрин. Подбежав к окну, она отодвинула портьеру и осторожно выглянула.

— Слишком поздно. Подъехали по меньшей мере десятка два вооруженных людей. Я думаю, за черным ходом тоже следят. Вам не удастся исчезнуть незаметно. — Опустив портьеру, она обратилась к мужу: — Майлс, мы не можем допустить, чтобы этот человек арестовал нашу дочь и Джада. Что нам делать?

— Я отдамся в его руки, — заявил Джад, прежде чем Майлс успел ответить. — Это все моя вина, Ана здесь ни при чем. Если я сдамся и смогу убедить Ярдли, что я заставил ее помогать мне, угрожая убить всех в доме, наказан буду я один.

Диана схватила его за руку:

— Нет! Я не для того выходила замуж, чтобы через час стать вдовой! Если ты выйдешь к ним, я пойду с тобой.

— Дядя Майлс! — Анжела вбежала в гостиную. — Ваши люди препираются с этими верховыми, что подъехали к черному ходу. Отец хотел выйти к ним, но я убедила его подождать вас.

Майлс с минуту помолчал.

— Никто из этого дома не выйдет. Анжела, позови отца. У меня есть план, как раз и навсегда покончить с Ярдли.

— Но, сэр, — запротестовал Джад, — я не позволю вам подвергать кого-либо риску из-за меня. Если я сдамся…

— Забудьте об этом, Джад. Я этого не допущу. Нашей семье случалось попадать и не в такие переделки, и из этой мы тоже выберемся без ущерба для себя. Питере, — обратился он к лакею, — отец Каспер у меня в кабинете. Попроси его сюда. А потом скажи Розе, что я хочу, чтобы вся прислуга собралась в кухне и оставалась там, пока главный констебль и его люди у нас в доме.

Когда Анжела и Питере вышли, Майлс адресовался к Лайэму:

— Главный констебль когда-либо вас видел?

— Нет, милорд. Джад не велел мне снимать маску в его присутствии.

— Отлично. Джад, снимите сюртук и отдайте его Лайэму.

Прежде чем Джад успел что-либо сказать, он заметил, что лицо Кэтрин озарилось восторженной улыбкой.

— Майлс, — сказала она, подходя к мужу. — Мы собираемся разыграть маленький спектакль для главного констебля?

— Вот именно. Ты думаешь, ты сумеешь?

— Разумеется. Что я должна делать?

— Отведи Ану и Джада к нам в комнату и спрячь их в чулане за книжной полкой.

— А зачем у тебя чулан за книжной полкой, мама? — спросила Диана.

— Твой отец распорядился его устроить на тот случай, если кто-то из наших друзей, из тех, кто не в ладах с законом, явился бы к нам в поисках безопасного места. Я никогда представить себе не могла, что он понадобится для моей собственной дочери.

— Подождите минуту, — вмешался Джад. — Я не понимаю, каким образом Лайэм в моем сюртуке и мы с Дианой в чулане сможем чему-то помочь. Ярдли знает, что Диана живет здесь. Если он обыщет дом и не найдет ее, он останется здесь ждать ее появления.

Майлс усмехнулся:

— Ну конечно, он знает, что Диана живет здесь. Мы просто постараемся убедить его, что он ее никогда в лицо не видел.

Диана засмеялась.

— Папа, это замечательно! Я никогда не подозревала, насколько ты можешь быть изобретательным.

Майлс подмигнул ей:

— Это у нас наследственное, Ана, как и слишком пылкие натуры.

Когда она направилась к двери, отец взял ее за руку:

— Дай-ка мне твое кольцо. Оно может пригодиться.

Джад все еще был озадачен.

— Но каким образом…

— У нас будет время поговорить об этом в чулане, — сказала Диана, снимая с пальца кольцо и отдавая его отцу. — Если у тебя нет предложения, чем нам еще заняться.

Ее улыбка и явная уверенность в успехе отцовского плана положили конец сомнениям Джада. Если его прекрасная умница-жена верит, что все будет хорошо, ему не стоит спорить.

Бросив Лайэму свой сюртук, он с Дианой поспешил к лестнице.

Полчаса спустя Ярдли позвали в столовую. Он находился в крайне возбужденном состоянии. Лицо его побагровело. В сером плаще, со шляпой в руках он остановился рядом с креслом, в котором во главе стола сидел граф, и отвесил короткий поклон.

— Простите за вторжение, милорд. Я Хью Ярдли, главный констебль графства. Я здесь по очень важному делу, по делу государственной важности.

Майлс бросил салфетку и гневно на него воззрился.

— Надеюсь, что дело действительно важное. Как видите, у нас сегодня семейный праздник, и всякие помехи мне неприятны. Так почему же вы вломились в мой дом?

Ярдли протянул ему свернутый в трубку пергамент:

— Это ордер на арест вашей дочери Дианы Грейсон.

Граф приподнял брови и засмеялся.

— В самом деле?

Он повернулся к изящной блондинке, сидевшей справа от него.

— Диана, что ты такое натворила? Снова скупила все содержимое местной галантерейной лавки? Анжела, смеясь, покачала головой:

— Глупости, папа! Мы только что приехали. Я еще и вещи не разложила, какие там лавки! А потом, какое преступление в том, чтобы тратить деньги?

— Очень серьезное преступление, если ты тратишь больше положенного тебе содержания и разоряешь этим отца! — усмехнулся Майлс. — Но теперь ты — замужняя женщина и будешь тратить деньги мужа, а не мои. Не так ли, Уинстон?

Лайэм в синем сюртуке с гладко причесанными волосами робко улыбнулся, подергивая шейный платок:

— Да, милорд.

— Папа, не дразни Уинстона, — Анжела нежно погладила Лайэма по руке. — Мы только час как женаты, а ты уже наговорил ему бог весть чего о моих дурных привычках. Не беспокойся, Уинстон, я стану хорошей женой и научусь экономить.

Ярдли, с раскрытым ртом наблюдавший за этим обменом шуточками, внезапно обрел способность говорить:

— Н-н-но эта молодая особа — не ваша дочь Диана Грейсон.

Майлс нахмурился:

— Это не кто иной, как она. Он взял Анжелу за руку:

— Видите это кольцо с фамильным гербом? Диана моя дочь. Это доказывают и счета этой прелестной девицы, которые я оплачивал последние двадцать лет.

— Майлс, в этом нет ничего смешного, — вмешалась Кэтрин. — Главный констебль прибыл к нам по делу, а ты с ним шутки разыгрываешь. — Она снисходительно улыбнулась Ярдли. — Извините моего супруга, но боюсь, что вино, выпитое им по поводу свадьбы нашей дочери, ударило ему в голову. Что это за вздор об ордере на ее арест?

Ярдли вертел в руке свернутый в трубку пергамент.

— Три дня назад ко мне явилась молодая особа, назвавшаяся вашей дочерью леди Дианой Грейсон. Это была высокая красивая девушка с темными волосами. Она была превосходно одета, а ее речь и манеры самого высшего тона. Мои люди сказали, что на дверцах ее кареты был герб Фоксвудов.

Майлс понимающе кивнул:

— Так вот почему наш экипаж нашли на заброшенном пастбище вчера вечером. Местные бандиты воспользовались им для своих гнусных целей. — Он повернулся к Джастину, сидевшему слева от него: — А ты еще говорил, что я напрасно уволил моего конюха. Пари держу, что он — один из этих мошенников, что терроризируют окрестности. А теперь один из них еще и порочит доброе имя моей дочери. Какое же преступление совершила эта особа?

— Не одно, милорд, но главные — похищение, покушение на убийство и помощь осужденному в совершении побега.

Кэтрин ахнула:

— Боже праведный! Какой ужас! — Она улыбнулась сидевшему рядом с ней священнику. — Простите, отец Каспер, за упоминание имени всевышнего при таких обстоятельствах. Я просто вне себя. Как могла молодая женщина совершить такое?

— Папа, я боюсь! — воскликнула Анжела. — Если кто-нибудь в Лондоне услышит о таких чудовищных обвинениях, моя репутация будет навсегда потеряна. Как тогда вы сможете устроить бал для нас с Уинстоном, если я окажусь отверженной и никто к нам не приедет?

Майлс погладил ее по руке:

— Не тревожься, детка. Я об этом позабочусь. Он встал и обратился к сидящим за столом:

— Продолжайте ужин, пока я поговорю с главным констеблем. Когда я вернусь, мы разрежем этот великолепный свадебный пирог и запьем его сверкающим вином, которое так любит моя девочка.

Майлс вышел в холл. Он слышал за спиной у себя поспешные шаги, но не обернулся, пока они с главным констеблем не оказались у парадной двери.

— Ярдли, я не знаю, как вы могли так легко дать себя одурачить, но я не потерплю, чтобы имя моей дочери трепали все, кому угодно, из-за вашей глупости.

— Но, милорд, все это звучало так правдоподобно. Она знала все о вашей семье. Быть может, она служит в вашем доме.

Майлс приподнял брови:

— Маловероятно. Вся моя прислуга — ирландцы, и они служат у меня давно. Единственное исключение — молоденькая горничная по имени Бриджет, маленького роста, с веснушками и мор-ковно-рыжими волосами. У нее такой ирландский акцент, что я сам иногда ее с трудом понимаю. Едва ли это могла быть она.

Ярдли переминался с ноги на ногу.

— Но, может быть, та женщина знала кого-то из вашей прислуги. Если бы я мог допросить слуг и обыскать дом…

— Ни под каким видом!

— Но, милорд, вы не понимаете…

— Нет, это вы не понимаете, — перебил его Майлс. — Вы являетесь в мой дом без приглашения во время свадебного ужина и портите моей дочери самый счастливый день в ее жизни своими возмутительными обвинениями. И если этот ордер не подписан самим королем, я попрошу вас покинуть мой дом.

— Но это еще не все, — настаивал Ярдли. — Кто-то прислал мне письмо на прошлой неделе, где говорилось, что ваша дочь похищена и ее убьют, если я не обменяю ее на одного из заключенных.

— Так вы, видимо, не придали этому письму никакого значения. Иначе вы бы тогда же явились сюда и обнаружили, что это был обман. Диану не могли похитить, так как ее здесь не было.

— Это правда, но я…

— А раз графская дочь была похищена, вам следовало обменять ее на заключенного немедленно.

— Разумеется, разумеется…

Ярдли пятился все дальше и дальше от наступавшего на него графа, пока не оказался припертым к стене.

— Мне было необходимо поймать брата этого заключенного…

— Вы ничтожество! Вы поверили, что мою дочь похитили, но вы и не собирались обменять на нее вашего пленника. Вы настолько увлеклись вашим планом поимки этого брата, что даже не потрудились удостовериться, действительно ли похищение имело место! Да за одно это я бы пристрелил вас на месте!

— Но я исполнял свой долг. Меня назначили на эту должность для поддержания мира и порядка и обуздания мятежников.

Майлс схватил его за отвороты сюртука и встряхнул.

— Вы здесь для того, чтобы охранять достойных подданных его величества. И вы самым жалким образом не справились со своими обязанностями.

— Я… я… простите, милорд, — выговорил, заикаясь, Ярдли. — Мне, право же, очень жаль. Я был не прав. Я надеюсь, я могу как-то искупить свою вину.

Отпустив Ярдли и отряхивая руки, словно он прикоснулся к чему-то грязному или заразному, Майлс презрительно фыркнул:

— Очень сомневаюсь. У меня больше нет времени этим заниматься. Покиньте мой дом и никогда больше не переступайте его порога.

Ярдли старался как-то обойти его.

— Да, милорд. Все, что прикажете, милорд. Он открывал дверь, когда Майлс окликнул его:

— И еще одно слово, Ярдли. Если какой-то слух об этих гнусных обвинениях в адрес моей дочери Дианы долетит до Англии, я уничтожу вас, вашу карьеру, все, что вам дорого. Вы меня поняли?

— Да, милорд. Вполне. Ярдли поклонился, отступая за порог: — Доброй ночи, милорд. Пожалуйста, передайте мои лучшие пожелания новобрачным и мои извинения за то, что я нарушил их спокойствие в такой день. Я больше никогда их не побеспокою.

Минутой позже Майлс усмехнулся, прислонясь к закрытой двери.

— Новобрачные будут очень рады это слышать, очень рады.