Ландо миновало кованые ворота Гайд-парка. Карет и людей здесь было не меньше, чем на улицах, по которым они только что ехали. Гидеон вытягивал шею, проклиная низкий экипаж. Сидя в своем фаэтоне, он смотрел бы поверх голов и тут же обнаружил бы вероломного Эдуарда.

– Вот он, черт возьми! Притаился в стайке белокурых девиц. Остановись у тротуара, Хокинс!

Хокинс остановился у запруженной людьми дорожки, Гидеон спрыгнул на землю и стал пробираться сквозь толпу к Эдуарду, стоявшему в окружении воздушных светловолосых созданий. Вокруг этой группы слонялась дюжина молодых людей, некоторые из них имели репутацию отъявленных повес. Гидеон знал, что их цель – очаровательная особа в серебристо-серой мантилье с темно-зеленой отделкой. Его кузен наивно полагал, что надежно спрятал ее среди других девушек.

Как он и предполагал, кузен втайне от него условился о встрече с Пруденс Мерридью! Серая мантилья очень шла к ее прекрасным глазам, а зеленый цвет служил отличным фоном для восхитительных волос. Пара локонов случайно выбилась из-под элегантной шляпки с зеленым пером.

Гидеон в ярости проталкивался через толку зевак. Добравшись до стайки юных девушек, он изобразил на лице удивление и, не скрывая сарказма, изящно раскланялся.

– Эдуард, мисс Мерридью, какой приятный сюрприз. Мисс Мерридью, позвольте вам сказать, что вы прелестно выглядите. – Гидеон раздвинул губы, пытаясь улыбнуться, но напрасно – он сейчас походил на волка, встретившего Красную Шапочку.

– Добрый день, лорд Каррадайс. Спасибо, – спокойно ответила Пруденс. – Позвольте и мне сказать, сэр, что вы выглядите совершенно иначе, чем во время нашей недавней встречи. Более... – Она умолкла, подбирая подходящее слово.

«Элегантно, – предположил Гидеон. – Эффектно. Стильно».

– Аккуратно, – сказала мисс Мерридью.

Аккуратно! Гидеон спрятал досаду за очередным грациозным поклоном. Черт побери, разве девушка не поняла, как долго он завязывал галстук? Неужели она не видит, что это чудо изысканности и стиля? Неужели ей не ясно, что его сюртук столь точно пригнан по фигуре, что он едва может дышать, а воротничок накрахмален так, что его уголки вот-вот отрежут ему голову? И все, что она может сказать по поводу его внешности, – аккуратно!

– Кузен, – вступил в разговор Эдуард, – думаю, ты не знаком с сестрами мисс Мерридью.

– С сестрами?

Гидеон недоуменно оглянулся вокруг и увидел, что к их разговору с большим интересом прислушиваются несколько юных леди: две в розовом, одна в голубом и одна в белом. Все светловолосые, хотя одна скорее рыжая, чем белокурая.

– Позволь представить их, – продолжал Эдуард. Он указал на девушку в голубом: – Это мисс Чарити Мерридью.

Гидеон склонился к ее руке, заметив, что Пруденс чуть нахмурила брови. Ха, она чувствует себя виноватой? Так ей и надо! Если она такой образец добродетели, то не надо было тайком встречаться с Эдуардом.

Герцог указал на двух девушек в розовых туалетах:

– Это мисс Фейт и мисс Хоуп Мерридью. Они, как ты догадываешься, близнецы. А это мисс Грейс Мерридью, самая младшая в семье.

Гидеон склонился к руке каждой из девушек, прекрасно сознавая игру брата. Если Эдуард думает, что стайка этих белокурых созданий отвлечет Гидеона от Пруденс, то он ошибается. И если Эдуард затеял игру, то ему следовало бы знать, что он встретился с мастером подобных дел.

– Я полагаю, вы приехали в Лондон недавно, – улыбнулся сестрам Мерридью Гидеон.

Нежный хор девичьих голосов ответил согласием. Гидеон снова добродушно улыбнулся.

– От вашего присутствия в Лондоне стало светлее.

Он взглянул на Пруденс, ожидая ее реакции. Она смотрела на него, как сердитый маленький ястреб. «Что хорошо для одной, хорошо и для других, мисс Импруденс!» Он одарил улыбкой юных леди.

– Вам здесь нравится?

Одна из сестер-близнецов объяснила, что нравится, но они хотели бы чаще бывать в обществе, чем это им позволяли до сих пор.

Гидеон вспомнил, как Пруденс говорила, что сестры хотят выйти замуж. У него не было возражений. Чем скорее она освободится от заботы о них, тем лучше. Честно говоря, девушки были на верном пути.

– Конечно, конечно, – сказал он. – Думаю, вы не будете против прокатиться по парку в ландо? Мое ландо, то есть моего кузена Эдуарда, стоит у тротуара, мешая движению, а кучер Хокинс бросает на меня испепеляющие взгляды в ожидании, когда можно будет тронуться. Может быть, вы прокатитесь круг-другой? – Он поощрительно улыбнулся.

– Нет, это... – пронзила его взглядом Пруденс.

– Да, спасибо, – хором ответила пара в розовом.

– Это будет восхитительно, – произнесла девушка в голубом, чье имя он забыл.

Его больше занимало то, как солнечные лучи играли на выбившихся из-под шляпки шелковистых локонах Пруденс, окрашивая их в сотни оттенков меди.

– Восхитительно, – пробормотал он и опомнился, когда Пруденс воинственно двинулась к ландо, опередив сестер. Он пошел вслед за ней, с удовольствием наблюдая, как от торопливой ходьбы покачиваются ее бедра.

Как деловитая гувернантка, она присматривала за садящимися в ландо сестрами, с упреком поглядывая на Гидеона: не предложит ли он сопровождать их? Гидеон с трудом подавил улыбку. Конечно, она знала его намерения, понимала, что он старается избавиться от ее сестер, чтобы остаться с ней наедине. Поэтому-то она и собрала их вокруг себя, надеясь избежать его внимания. Но ее стратегия окажется безуспешной. Даже Пруденс понимала, что четверо, а вместе с малышкой в белом – пятеро в ландо не поместятся. Две сестрицы в розовом уже уселись в ландо, девушка в голубом грациозно села вслед за ними, а за ней торопливо последовал герцог.

Гидеон одарил лучезарной улыбкой кузена, усевшегося рядом с девушкой в голубом. Милый старина Эдуард! Семейная преданность наконец восторжествовала! Пожертвовать собой и отправиться кататься в компании беспрестанно щебечущих девушек, чтобы кузен мог продолжить знакомство с мисс Пруденс! Если предел мечтаний Эдуарда – скромная и скучная жена, он найдет ему самую скромную, какие только бывают в светском обществе. Гидеон подмигнул кузену. Эдуард, казалось, ничего не замечал. Он выглядел несколько ошеломленным. Бедняга, он не привык к женскому обществу.

Места в ландо не хватит даже самой младшей из сестер. Гидеон ждал, когда Пруденс это поймет. Для нее в ландо места совсем не было – иначе они будут совершенно неприлично тесниться. Ее сестры явно ждут обещанного удовольствия. Она не может приказать им выйти из кареты.

Вместо того чтобы спрятаться среди сестер, как она, без сомнения, планировала, ей придется расстаться с ними. Среди шумной нарядной толпы единственным знакомым ей человеком был ее лакей, с флегматичным видом стоявший поодаль. Она останется в парке наедине с Гидеоном. В этом нет ни малейшего нарушения этикета, но она тем не менее угодила в ловушку. Правила приличия заставят ее принять предложенную Гидеоном руку и неторопливо прогуливаться, тихо беседуя на глазах всего света и под бдительным оком лакея.

Положив руку на плечо Грейс, Пруденс смотрела, как Фейт и Хоуп осторожно подбирают юбки, чтобы освободить место младшей сестренке. Она заметила, какое впечатление произвели на лорда Каррадайса ее красавицы сестры. Он едва смотрел на них, и это тут же вызвало у нее подозрение. Все обычно смотрели на ее сестер. Они были так красивы, что от них нельзя было отвести взгляд. Но он тут же попытался избавить их от ее опеки, пригласив покататься в своем ландо.

Но эта хитрость ему не удастся! Она не намерена позволять ему катать сестер. У нее достаточно доказательств после... инцидента на ладье Клеопатры, что его репутация повесы вполне заслуженная. Она защитит своих милых, не искушенных в жизни сестер от его заигрываний. Чего бы это ей ни стоило!

– Грейс, милая, садись, – сказала Пруденс. Как только она сядет, в ландо больше ни для кого не останется места. Пруденс бросила на лорда Каррадайса полный триумфа взгляд и... увидела на его лице торжествующую улыбку.

Чему же он так обрадовался? Должен же он видеть, что в ландо для него места не осталось. Она спасла своих прелестных сестер, очень умно устранив его и оставив девочек на попечение его спокойного, в высшей степени респектабельного кузена, герцога... И сама осталась наедине с повесой, вдруг сообразила Пруденс. Она не могла быть его целью.

Но что-то недвусмысленное мелькнуло в его улыбке, когда он помог Грейс сесть в ландо, от чего у Пруденс закипела кровь. Она вспомнила ладью Клеопатры и проглотила ком в горле.

Она не может остаться с ним наедине. Она не одна, твердила себе Пруденс. В парке сотни людей, приличных, порядочных людей, и это подтверждало, что с ней ничего не случится. В ее распоряжении сильный крепкий лакей. Джеймс защитит ее от неуместных заигрываний лорда Каррадайса.

Проблема в том, что ему не нужно заигрывать. От одного его взгляда у нее трепещет сердце. А его медленная, дурманящая улыбка! Господи, что с ней делает его улыбка...

Ей нельзя оставаться наедине с лордом Каррадайсом, даже в многолюдной толпе в центре Гайд-парка, даже когда рядом Джеймс. Это небезопасно. Пруденс потянула Грейс назад, чуть не выдернув ее из ландо.

– Грейс, милая, в карете совсем нет места, – твердо сказала Пруденс. – Если ты сядешь, то помнешь платья своим сестрам. Останься и погуляй со мной, моя хорошая.

Грейс хотела было возразить, но Пруденс потянула ее за руку, и девочка спрыгнула на землю. Нахмурившись, она переводила взгляд со старшей сестры на лорда Каррадайса. Пруденс избегала ее вопросительного взгляда. Грейс хотя и мала, но не глупа.

Ландо двинулось вперед, сестры весело махали оставшимся. Герцог, оказавшись в дамском обществе, выглядел ошеломленным. Пруденс проводила их взглядом и решительно взяла за руку Грейс.

– О нет, так гулять нынче не модно, – сказал лорд Каррадайс. Мгновенно оказавшись между сестрами, он взял каждую под руку. Улыбнувшись Пруденс, он сильнее притянул ее к себе. – Вот как это делается, мисс Мерридью. Разве так не лучше?

Пруденс вздрогнула. Нет, совсем не лучше. Она чувствовала его силу, тепло, исходившее от его тела, запах накрахмаленной сорочки, аромат свежевыбритого мужчины. Так – гораздо хуже.

– Вы же знаете, что я помолвлена, – напомнила она нарочито беззаботным тоном.

Он усмехнулся. От звука его низкого дурманящего голоса, казалось, завибрировала каждая клеточка ее тела. Грейс даже рот открыла от изумления.

– Пруденс! А я думала, что это страшная тайна! Пруденс торопливо переменила тему:

– Лорд Каррадайс очень заинтересовался египетской сумочкой, которую ты сделала для меня, Грейс. Он считает, что она очень необычная.

Гидеон посмотрел на девочку:

– Оказывается, вот кто автор этого... Пруденс сжала его руку.

– Да, Грейс, лорду Каррадайсу весьма понравилась твоя работа. – Она сурово посмотрела на Гидеона. – Разве не так, сэр?

– Да, – ответил лорд Каррадайс. – Очень прочное... э-э... творение. Оно меня потрясло. – Он помолчал и добавил: – Очень потрясло.

Пруденс даже фыркнула от такого бесстыдства. Он с озорством взглянул на нее и задумчивым тоном продолжил:

– Даже не могу припомнить, когда я был потрясен чем-нибудь столь... художественным. – Он отпустил Грейс и задумчиво потер голову. – Должен сказать, твоя работа оказала на меня сильное воздействие. Просто... ошеломляющее! – Он вздохнул и снова взял Грейс под руку. – Не думаю, что ты сделаешь для сестры еще одну сумочку... Если только плетеную. Плетеные сумочки сейчас в большой моде.

Пруденс изо всех сил старалась оставаться серьезной. Это было непросто. Некоторое время они шли молча, раскланиваясь со знакомыми. Наконец Пруденс сумела продолжить разговор:

– Моя сестра очарована древним Египтом, милорд. Как и все мы.

Возможно, если он решит, что каждая из сестер – «синий чулок», то потеряет к ним всякий интерес. Джентльмены не любят ученых женщин; она узнала это от Филиппа.

– Вам действительно понравилась моя сумочка, сэр? – Девочка подозрительно посмотрела на высокого элегантного мужчину.

Гидеон взглянул на создателя орудия своего страдания и смягчился. Девочка, когда хмурилась, очень походила на Пруденс.

– Да, мисс Грейс, Египет вызвал большой интерес, когда Наполеон вторгся в эту страну, хотя мода на египетские штучки сейчас уже прошла.

Личико Грейс погрустнело. Почувствовав, как Пруденс сжала ему руку, Гидеон быстро исправил свою ошибку:

– Легкомысленный мир моды ничего долго не держит в своей глупой голове. Но умные люди будут долгие годы изучать мир древностей.

От признательного взгляда, которым наградила его Пруденс, Гидеон едва не задохнулся. Но за ним последовал столь же быстрый хмурый взгляд, когда он наклонился к Грейс.

Какое непостоянное создание мисс Импруденс. Она все больше и больше очаровывала его.

Пруденс приветствовали две сидящие в карете дамы: леди Джерси и еще одна, которую Гидеон не знал. Гидеон поклонился дамам, но остался на месте. Он не собирался отвечать на расспросы одной из самых болтливых леди, задающей тон в свете. Уже одно то, что она заметила его в парке с мисс Мерридью и ее сестрой, довольно скверно.

Пруденс, однако, была в лондонском обществе новичком и зависела от мнения леди Джерси. Не имея выбора, она шагнула вперед и жестом позвала Грейс. Гидеон, придержав девочку за руку, сказал:

– Нет-нет, поговорите с дамами, мисс Мерридью. Мисс Грейс не возражает остаться и развлечь меня. Правда, мисс Грейс?

Грейс безмятежно согласилась. Пруденс обожгла его подозрительным взглядом и отправилась приветствовать леди Джерси и ее приятельницу.

Гидеон улыбнулся. Теперь он узнает всю правду о так называемом женихе мисс Импруденс. Он задумчиво посмотрел на младшую сестру Пруденс. Девочка – маленький серьезный ангел с рыжими волосами – смотрела на него небесно-голубыми глазами. Ему редко доводилось общаться с маленькими девочками, у него не было ни сестер, ни кузин, но он льстил себе, полагая, что сумеет справиться с женщинами любого возраста.

– У тебя есть кукла, Грейс?

– У меня была кукла, но дедушка ее сжег.

Гидеон не знал, что на это отвечать. Ему пришла в голову мысль о подкупе:

– А ты хочешь новую ку...

– Моя сестра боится оставаться с вами. Она заставила меня гулять с ней, вместо того чтобы отпустить кататься, – не дала ему договорить девочка.

Услышав столь откровенное заявление, Гидеон сконфузился:

– Ну...

– Это вы сказали Пруденс, что вы герцог? – Голубые ангельские глаза не отрывались от его лица.

– Маленькое недоразумение, – беззаботно махнул рукой Гидеон.

– Значит, это вы? Вы сказали, что вы герцог Динзтейбл. – Маленький ангел невинно улыбнулся.

– Да, я, – признался Гидеон, – но это просто... Ой! Что за черт! – Он наклонился, потирая ушибленную голень. – Какого дья... эээ... зачем ты это сделала? Мне больно!

– Хорошо, – сказал ангел. – А я боялась, что новые туфли не очень крепкие.

– Хорошо? – недоуменно повторил Гидеон. – Послушай, я не знаю, что ты делала в провинции, но в Лондоне нельзя пинать тех, кто рядом.

– Почему? – задиристо спросила девочка, воинственно вскинув подбородок!

– Нельзя, и все!

– А что мне делать, если люди этого заслуживают?

Гидеон потер нывшую голень и решил, что это опасная тема.

– И чем же я это заслужил?

– Вы сыграли злую шутку с моей сестрой Пруденс. И...

– Твоя сестра сама кого угодно разыграет... Ох! Прекрати! – Он потер другую голень.

– Моя сестра никого не разыгрывает! Она заботится о нас и защищает нас от дедуш... от всех. Она добрая, хорошая, всегда старается всем помочь, а ей никто не помогает. Она всем рисковала, чтобы привезти нас в Лондон, и придумала замечательный план, чтобы спасти нас. А дядя Освальд все испортил, и бедная Пруденс теперь во всем винит себя.

Но она не виновата, что она такая скромная и...

– Скромная? Почему, черт побери, все твердят, что она скромная?! – раздраженно воскликнул Гидеон. – Вы что, все слепые? Вам нужны очки?

Грейс смотрела на него, что-то обдумывая. Хоть девочка и прекратила свои обличительные речи, Гидеон чуть отодвинулся, не доверяя ее ангельской внешности.

– Вы не считаете Пруденс скромной? – спросила Грейс.

– Конечно, нет! Стремительная. Живая – определенно. Но скромная? – Он фыркнул.

– Вы видели ее рядом с другими? – нахмурилась Грейс.

– С кем?

– С моими сестрами. – Девочка махнула рукой в сторону давно уехавшего ландо.

– С этими белокурыми леди? Я их видел. Ну и что? Девочка вскинула голову и серьезно и решительно посмотрела на него.

– Так вы думаете, что Пруденс хорошенькая... Гидеон сурово посмотрел на нее.

– Вам не удастся так легко сбить меня с толку, маленькая мисс. Если я захочу что-то сказать, то скажу это твоей сестре, а не плохо воспитанной девочке, которая дерется.

Казалось, Грейс удовлетворил этот ответ.

– Дедушка называл меня дьявольским отродьем и исчадием ада.

– Вполне его понимаю. – Гидеон указал глазами на свои ноги.

– Я его ни разу не ударила. Хотя очень хотела, – мрачно сказала девочка. – Я это сделаю, если снова его увижу.

Гидеон округлил глаза.

– Если ты будешь раздавать удары направо и налево, тебя никогда не примут в общество, и уверяю тебя, это очень повредит твоим сестрам.

– А я больше вас не трону, – улыбнулась Грейс, – если вы не станете обижать и расстраивать Пруденс. Я не люблю, когда к ней плохо относятся.

Несмотря на ноющие голени, Гидеон был растроган. Ему бы тоже не понравилось, если бы кто-то обидел Пруденс. Он бы поступил гораздо суровее, чем Грейс. Гидеон протянул девочке руку.

– Уверяю, мисс Исчадие, я не имею ни малейшего намерения обижать твою сестру. Совсем наоборот. А если я это сделаю, то заслуживаю страшной кары. Может быть, немного пройдемся?

Со счастливой улыбкой Грейс взяла его руку.

– Хочешь посмотреть уток? – мягко спросил он. – Здесь есть пруд.

– Нет.

– Тогда не станем наносить им визит. Вместо этого подождем твою сестру на лавочке…

Усевшись, они принялись разглядывать нарядную публику. Гидеон поглядывал на беседующую с дамами Пруденс. Она исподволь наблюдала за ним. Гидеона обрадовало ее внимание. Он улыбнулся Пруденс и похлопал девочку по руке, давая понять, что позаботится о младшей сестре.

Пруденс в ужасе посмотрела на него. Гидеон терялся в догадках, что наговорили о нем ее собеседницы. Сплетни ужасная вещь!

Гидеон задумался над тем, как выведать у Грейс о помолвке старшей сестры. Он не хотел, чтобы девочка снова заподозрила неладное. Его ноги хотели этого еще меньше.

– Лорд Каррадайс, – вдруг прервала его размышления Грейс. – Если бы вы влюбились в кого-нибудь до безумия, то смогли бы, обручившись, уехать далеко-далеко? Вы рассчитывали бы, что вас станут ждать долгие годы, и даже не писали бы интересных писем?

Гидеон повернулся к девочке. Это было именно то, на что он надеялся.

– Ты читала письма, адресованные сестре? Она вспыхнула.

– Только несколько. И только потому, что я переживала за нее. И все-таки... вы бы уехали, если бы влюбились до безумия?

– Не могу сказать, – пожал плечами Гидеон. – Никогда до безумия не влюблялся.

– Но если бы вы обручились, – нахмурилась Грейс, – вы бы покинули леди на четыре с половиной года?

– Это зависит от леди, – снова пожал плечами Гидеон. – Если бы я не хотел на ней жениться, то, наверное, да.

– А если бы это была Пруденс?

Носком сапога Гидеон чертил узор на дорожке. Самое разумное – промолчать. Но он тут же услышал собственный голос:

– Любой мужчина, который оставит на четыре года такую девушку, как твоя сестра, – трижды болван... Кто знает, что она может сделать – в первом же танце очарует какого-нибудь герцога.

– Фи! – толкнула его Грейс. – Это для нас, а не для нее, глупенький!

Гидеон не мог понять, как фальшивая помолвка с его кузеном может принести кому-нибудь пользу. Он задумался, но, вспомнив склонность маленького ангела решительно выражать свое негодование, неуверенно сказал:

– Думаю, ты не станешь мне всего объяснять. Грейс свела брови на переносице.

– Наверное, мне не следует этого делать. Это секрет. Страшная тайна.

– Да, я знаю, – напомнил ей Гидеон. – Как ты помнишь, твоя сестра недавно сказала мне об этом. Мне просто любопытно, как мой кузен герцог угодил в эту историю. – Он улыбнулся девочке, так похожей на старшую сестру, и добавил: – Ну же, мисс Грейс, можете мне довериться. Мои ноги к вашим услугам.

Немного поколебавшись, Грейс сдалась:

– Дело в том, что дядя Освальд разрешит остальным сестрам выезжать в свет только после того, как Пруденс обручится. Она, конечно, не сказала ему, что уже помолвлена, потому что обещала Филиппу этого не делать, а Пруденс всегда выполняет свои обещания.

Гидеон про себя отметил этот интересный факт.

– Когда Пруденс исполнится двадцать один год, а это будет в следующем месяце, – продолжала Грейс, – мы сможем жить с ней, но если к тому времени ни одна из сестер не выйдет замуж, нам не на что будет жить. А если дедушка найдет нас, он вернет нас обратно, и мы никогда не сможем уехать. Знаете, дедушка очень жестокий человек. Мы убежали от него.

Гидеон не слишком поверил этой запутанной истории, но продолжал настаивать:

– Почему ваш дядя решил, что Пруденс должна обручиться первой? Если он так торопится выдать сестер замуж, то почему бы не вывозить их всех вместе?

– Дядя Освальд говорит, что сестры лишат Пруденс шанса на замужество. Знаете, он просто обожает Пруденс. Но он говорит, что, увидев остальных сестер, никто не захочет жениться на Пруденс. Но это нечестно, Пруденс самая милая, смелая и добрая на свете!

Милая малышка, какая добрая у нее душа! Гидеон снова потрепал Грейс по руке. Должно быть, с сестрами что-то не так, если, завидев их, поклонники Пруденс откажутся жениться. Наверное, по этой причине она торопливо усадила их в ландо, чтобы он ничего не заметил.

– Значит... Пруденс нужен жених, чтобы остальные сестры могли найти себе мужей, – медленно сказал он. – Потому что, если одна из сестер в течение месяца не выйдет замуж, вас отправят обратно к дедушке.

– Да. – Грейс вздрогнула и прижалась к нему. – Но Пруденс что-нибудь придумает. Она всегда находит выход.

Гидеон был растроган. Девочка походила на маленького викинга. Что наложило на нее этот отпечаток? Он, успокаивая, обнял Грейс.

– Все будет хорошо. Я... – Он замолчал, поймав себя на том, что готов уверить девочку, что позаботится о них. Что с ним происходит? – У вас нет родителей?

– Они умерли, когда я была совсем маленькой, – объяснила девочка. – После их смерти дедушка забрал нас из Италии... Но заботилась о нас Пруденс. Она всегда обещала, что, как только Филипп вернется из Индии, она заберет нас у дедушки, только...

Снова этот странный взгляд. Гидеон начал всерьез опасаться, что с дедушкой что-то не так.

– Я думаю, он умер, – поделилась своими мыслями Грейс. – Знаете, Индия очень опасная страна. Там много кто может убить человека. Может быть, его ужалил скорпион. Или укусила кобра. Это такая змея, – пояснила девочка, подняв на Гидеона небесно-голубые глаза. – В Индии кобр – а они ужасно ядовитые – держат в корзинках и играют им на дудочках. Возможно, он заразился какой-нибудь ужасной тропической болезнью. Но я думаю, что его съел тигр или затоптал слон, – закончила Грейс с явным восхищением. – В Индии сотни и даже тысячи слонов и тигров. И вполне возможно, что Филипп погиб от их – ведь нельзя сказать от их рук? – клыков или бивней.

Гидеон не был готов рассуждать на эту тему. Он всерьез воспринял бесхитростную речь девочки.

– Почему ты думаешь, что он умер?

– Потому что он не писал Пруденс уже много месяцев. И хотя Пруденс говорит, что почта из Индии идет очень медленно, что в шторм тонут корабли и гибнут люди...

Гидеон прервал жестокую речь:

– Да, почту доставляют очень нерегулярно.

– Да, и Пруденс говорит, что расторгнуть помолвку с человеком, который работает в таких ужасных условиях, как Филипп в Индии, это все равно что нарушить слово, данное отправляющемуся на войну солдату. И я прекрасно понимаю. Это ведь дело чести, правда?

Гидеон задумчиво кивнул. Значит, мисс Пруденс рассматривала возможность расторжения помолвки?

– Раньше он никогда так долго не задерживался с ответом. Вы не думаете, что с ним что-то случилось? Именно сейчас, когда у нас такие большие проблемы.

У Гидеона голова шла кругом.

– Да, как я вижу, у вас действительно большие проблемы.

Пруденс улыбалась и кивала, машинально отвечая на вопросы знакомых дам о ее прогулке в парке со знаменитым повесой. Как могла, она поддерживала светскую беседу, краем глаза наблюдая за сестрой и лордом Каррадайсом. Ей не терпелось вернуться к ним. Грейс все разболтает. Этот человек может очаровать и заставить говорить фонарный столб, а Грейс всего лишь наивный ребенок! Пруденс видела, что ее маленькая сестренка весело смеется и оживленно болтает, а лорд Каррадайс внимательно ее слушает. Что она ему рассказывает?

Пруденс охватили смешанные чувства. С одной стороны, она радовалась, что у Грейс такой счастливый вид. За последний год в Дерем-Корте она стала тихой и болезненной, но нескольких минут в обществе лорда Каррадайса хватило, чтобы она ожила и расцвела. Пруденс даже слышала, как сестренка пару раз взвизгнула от удовольствия. Пруденс задумалась, как давно она это слышала? За одно это она должна быть благодарна лорду Каррадайсу.

Но это не было легкомысленное обаяние. Он был добр к Грейс, внимателен к ее интересу к Древнему Египту. Большинство светских людей посмеялись бы над ее интересом к тому, что больше не модно, а он поддержал Грейс и разговаривал с ней как с взрослой. А теперь с явным вниманием слушает ее. Не многие искушенные в жизни мужчины потрудились бы занимать ребенка. Их глазам привычнее блуждать по парку в поисках более интересных развлечений. Насколько она могла видеть, взгляд лорда Каррадайса если и отрывался от Грейс, то только затем, чтобы посмотреть на старшую сестру. Это тоже заслуживает благодарности, поскольку Грейс нужно знать, что не все мужчины такие, как дедушка...

Что ж, это прекрасные причины, чтобы испытывать симпатию к лорду Каррадайсу. Вместо этого у нее появилось еще более сильное желание избегать его. Ей не нужно предупреждения леди Джерси, что его обаяние фатально, что он настоящая змея. У нее и так не было сомнений в его непостоянстве.

Его роковое обаяние ей известно. Он без всяких усилий притягивал к себе, казалось, воздействуя на неведомые ей самой струны ее женской души. На животный инстинкт, о котором так часто говорил дедушка и в который она не верила, пока не встретилась с лордом Каррадайсом.

Оказаться в лапах инстинкта очень тревожно. Даже в спокойном и здравом состоянии, вне досягаемости его коварных замыслов, Пруденс волновалась. Но когда она оказывалась рядом с ним, инстинкт брал верх.

Но это всего лишь одна сторона опасности. Недолго побыв в Лондоне, Пруденс поняла, что, выросши в атмосфере грубости и жестокости, она совершенно не умеет противостоять доброте. Доброта лорда Каррадайса к маленькой Грейс обладала разрушительной силой. Она грозила подорвать решимость Пруденс.

Какое опасное коварство! Тем более опасное, что Пруденс вовсе не считала это коварством.

Она смотрела, как он согревает добротой Грейс, и пыталась укрепить свою решимость. Доброта – это еще не все. Он вполне способен воспользоваться тем, что разболтала ему Грейс, чтобы поддразнить Пруденс. И беда в том, что он всего лишь дразнит ее, а ее охватывают такие... чувства... которые помолвленная девушка не имеет права испытывать к другим мужчинам.

В его отношении к ней нет ничего серьезного. Да и как это может быть? Он знаменитый повеса, а она не красавица. Ей нечем вызвать его привязанность. Он не уважает чужие принципы. Он знает, что она давно помолвлена с Филиппом. Ему следовало бы понять, что она тверда в своем решении, и никакое обаяние его не поколеблет. Но разве его это интересует?

Она подумала о ладье Клеопатры: возможно, ее ум тверд, но тело так податливо... Этого нельзя допустить!

Как сказала леди Джерси, ему просто скучно, как и всем в лондонском обществе, поэтому он решил, что можно поволочиться за ней. Нравится ему это или нет, Пруденс не намерена стать игрушкой скучающего повесы. Чтобы сохранить душевный покой и самоуважение, ей нужно держаться от него подальше.

Как только позволили правила приличия, Пруденс оставила дам, готовая заявить лорду Каррадайсу, чтобы он шел своей дорогой. Но чем ближе она подходила, тем слабее становилась ее решимость. Ее маленькая сестренка со счастливым видом сидела рядом с лордом Каррадайсом, ее глаза светились от восхищения. Пруденс заморгала. Человек, который доставил радость Грейс, не может быть плохим.

Его глаза тоже поблескивали от смеха и предвкушения. Этот взгляд должен служить ей предупреждением, напомнила себе Пруденс. Именно так он смотрел, когда первый раз поцеловал ее. Именно так блестели его глаза, когда он положил ее на египетскую кушетку.

Она ни на йоту не может ему верить.

– Спасибо, что составили Грейс компанию, – весело сказала она и потянула сестру за руку. – Уже поздно. Нам нужно найти остальных сестер и возвращаться домой. До свидания, лорд Каррадайс.

Она было направилась к выходу, но Грейс не шелохнулась и потянула ее назад.

– Пруденс, мы с лордом Каррадайсом придумали отличный способ решить наши проблемы.

– Очень мило, что лорд Каррадайс так внимателен, – любезно сказала она, бросив на Гидеона взгляд, красноречиво говоривший, что ему пора удалиться. – Но мне бы не хотелось беспокоить его нашими семейными делами. Я уверена, что у него есть дела поважнее, – поторапливала она сестру.

– Вовсе нет. – Гидеон неторопливо шел рядом с ней и совершенно беззаботно добавил: – Мы с Грейс решили, что лучший выход, если мы с вами обручимся – исключительно ради ваших сестер, конечно. Никаких обязательств.

Пруденс остолбенела от неожиданности.

– Вы с ума сошли, лорд Каррадайс! Я никогда не соглашусь на такой абсурд!

Она пошла быстрее, словно пытаясь убежать от этого возмутительного предложения. Лорд Каррадайс по-прежнему шагал рядом с ней, его длинные ноги без всяких усилий успевали за ее торопливыми шагами.

– Почему нет? – спросил он рассудительным тоном.

– Да, Пруденс, почему? Я думаю, что это замечательный план, – с воодушевлением сказала Грейс, прыгая по дорожке.

Пруденс строго посмотрела на сестру, призывая к порядку. В этом плане нет ничего замечательного. Это просто смешно! Она торопливо шла по парку, пытаясь отыскать глазами ландо с сестрами. К несчастью, народу было так много, что ничего нельзя было разглядеть в толпе.

– Боюсь, ваш кучер заблудился.

– Хокинс не может заблудиться. Кроме того, с вашими сестрами мой кузен. Так что не меняйте тему. Мы обсуждаем нашу помолвку, – спокойно сказал лорд Каррадайс.

Пруденс резко остановилась.

– Тише! – Она оглянулась вокруг. – Вас могут услышать. Поскольку никто не знает, что вы шутите, мы действительно окажемся в сложном положении.

– Меня не волнует, если кто-то услышит, – пожал плечами Гидеон.

– А меня волнует!

Взяв ее за руку, он посмотрел ей в глаза и улыбнулся знакомой улыбкой, от которой мгновенно таяло ее сопротивление. Пруденс вырвала руку.

Он немного понизил голос:

– Мы с Грейс согласны. Вашим сестрам нужно выйти в свет до того, как у дедушки заживет лодыжка. Но поскольку дядя Освальд решительно настроен выдать вас замуж первой, а мистер Оттерботтом в Индии возможно, стал причиной несварения желудка у какого-нибудь тигра...

– Оттербери! – поправила Пруденс. – Нет! – Она посмотрела на сестру. – Ты все разболтала?!

– ...или встал поперек дороги какому-нибудь несчастному слону, – невозмутимо продолжал лорд Каррадайс, – вам нужен мнимый жених, чтобы расстроить глупые планы дяди Освальда относительно ваших сестер. Поэтому я смиренно предлагаю вам свои услуги.

– Смиренно! – фыркнула Пруденс. – Это невозможно!

– Почему? Я часто бываю смиренным. И вообще, я крайне застенчив. Спросите любого! Меня считают самым почтительным...

– Я хотела сказать, что невозможно то, что вы предлагаете, – прервала его болтовню Пруденс. – Я не собираюсь этого делать.

– Почему? Грейс я понравился. Вам понравился. Даже дяде Освальду...

– Грейс – впечатлительный ребенок, которого легко ввести в заблуждение! – перебила его Пруденс, не обращая внимания на возмущенный возглас девочки, и с горячностью продолжила: – Вы не можете утверждать, что понравились дяде Освальду. Он вас презирает. Он называл вас прохвостом и небритым шалопаем!

Он провел рукой по подбородку.

– Как видите, я воспользовался бритвой.

– Он еще называл вас нахалом, грубияном и мошенником!

– Брань на вороту не виснет, – беззаботно отмахнулся лорд Каррадайс. – К тому же интонации у сэра Освальда были совсем другие. Человек его возраста в столь ранний час чувствует себя не лучшим образом. Думаю, вы скоро заметите, что он решительно переменился.

– Ну да! – забыв об этикете, отрезала Пруденс. – С чего бы это ему резко менять свое мнение?

Лорд Каррадайс ухитрялся одновременно казаться грешником и невинным ангелом.

– Во всяком случае, – с опозданием добавила Пруденс, – мне вы не нравитесь!

Он укоризненно покачал головой, в его темных глазах притаилась улыбка.

– Ох, Пруденс, а я думал, вы правдивая девушка! Значит, все герцоги побоку?

Пруденс почувствовала, что под его настойчивым понимающим взглядом заливается краской. Вдруг разволновавшись, она отвернулась. Он ей не нравится! Нисколько! Ей не может понравиться такой легкомысленный человек! Ни в коем случае!

– Я уверен, что понравился вам, – проговорил он. – Я очень милый, вы это узнаете. Грейс полюбила меня за несколько минут. Правда, мисс?

Ее вероломная сестренка с восторгом кивнула.

– Даже сэр Освальд полюбил меня, стоило ему познакомиться со мной поближе. Видите, я меняюсь на глазах...

– Даже слишком быстро! – возмутилась она. – Я не давала вам позволения называть меня по имени. Я для вас мисс Мерридью, сэр! И я не хочу фальшивой – или любой другой – помолвки с вами! Пойдем, Грейс! Идем, Джеймс! – Махнув рукой лакею, она потащила за собой упирающуюся Грейс.

Гидеон шел рядом. На ее три торопливых шага он делал всего один.

– Знаете, теперь немодно бегать по парку.

– Я не бегаю! – Пруденс с достоинством замедлила шаги.

– Нет? – спросил он, словно это был самый обыкновенный разговор. – Вы хотите сказать, «мчаться» – более подходящее слово. Я так не думаю, но...

– Я не желаю обсуждать с вами свои слова, – холодно ответила Пруденс, потянув вперед хихикающую сестру.

– Да? А что вы будете со мной обсуждать? Я готов говорить обо всем, о чем хотите.

Его низкий голос напомнил о тех мгновениях, когда из ее головы улетучились все здравые мысли и тело захлестнули восхитительные ощущения. А душу наполнили недопустимые грезы...

Пруденс не могла заставить себя ответить на его вопрос. Смехотворная ситуация, сердито думала она. Все равно что спасаться бегством от тигра, только тигр размашисто шагает рядом, добродушно подшучивая, и смотрит на нее так, что ее в жар бросает. От ярости, конечно. Она стремительно шла к выходу, рядом шел лорд Каррадайс, с другой стороны подпрыгивала Грейс, позади шествовал лакей Джеймс.

Она вдруг что-то вспомнила и нахмурилась.

– Почему вы назвали планы дяди Освальда глупыми? – спросила она и тут же прокляла себя за собственную глупость.

– Выход в свет ваших сестер никак не повлияет на вероятность вашего собственного замужества, – прямо посмотрел на нее Гидеон. – Красавице незачем беспокоиться о привлечении поклонников. Сэр Освальд – человек предприимчивый. И если в бочке меда есть ложка дегтя, он подсластит горечь хорошим приданым.

Слова обожгли ее, словно пощечина. Не то что она не отдавала себе отчета в том, что она невзрачная и нежеланная, она знала это всю свою жизнь. И все же без всякого умысла брошенные слова ранили ее... глубоко и больно.

Это – предупреждение, что она весьма глупо забыла об этом, сказала себе Пруденс. У этого человека довольно мощи, чтобы сломать ее защитные барьеры. Они едва познакомились, а он уже обидел ее беззаботно произнесенными словами, которые – она это знала – были правдой.

Не только ее щеголеватый дядя и лондонская модистка считали ее слишком невзрачной. Так сказал повеса, который знает толк в этом деле. Человек, который поддразнивал ее по любому поводу. Поддразнивал. Флиртовал. Заронил в ее душу глупые неосуществимые мечты. Заставил ее почувствовать себя привлекательной, желанной, почти красивой.

А потом сказал, что она ложка дегтя в бочке меда.

Как она могла подумать, что он добр?

Ей не нужно его притворное восхищение. Не нужно ни глупых обманчивых грез, ни фальшивой помолвки. Она обручена с Филиппом. С Филиппом, которого не волновала ее внешность и который подарил ей кольцо. Четыре с половиной года назад.

Она устремилась вперед, моргая, чтобы отогнать подступившие к глазам глупые слезы. У нее перехватило дыхание. Только бы не расплакаться, это будет так унизительно.

Она споткнулась о булыжник, и Гидеон тут же поддержал ее.

– Что случилось? – спросил он. – Что я...

Она сердито стряхнула его руку.

– У меня голова разболелась. Оставьте меня в покое, – резко сказала она. – Уходите! – Пруденс услышала собственный хриплый голос. – И впредь держитесь от меня подальше, лорд Каррадайс! И от моих сестер – тоже! – Схватив Грейс за руку, она заторопилась прочь.

Гидеон изумленно смотрел ей вслед.

– Что я... – Он посмотрел на лакея и увидел такой презрительный взгляд, что остолбенел. – Что я такого сказал?

Но лакей только покачал головой и пошел вслед за девушками.