Речь шла об одном производителе электронного программного обеспечения, предназначенного для танков, самолетов и военных судов. Его небольшое предприятие располагалось в Мюнхене, но дела он вел с федеральным министерством обороны, находившимся в Бонне. Военные заказы приносили Вольфу Гринделю (так звали бизнесмена) миллионные прибыли. Гриндель — настоящий трудоголик и посвящал бизнесу все свое время и силы. Этот стройный худощавый пятидесятилетний мужчина с аскетической внешностью был гомосексуалистом, однако проявлял свои наклонности лишь за границей, в деловых поездках — в Нью-Йорке, Гонконге, Бангкоке или Маниле. В Мюнхене он жил уединенно на своей вилле в Богенхаузене. Особняк окружала высокая Каменная стена, и он находился под охраной видеокамер. Домашнее хозяйство вела сестра Гринделя. У бизнесмена имелись два датских дога и обширная коллекция оружия — его страсть. Вольф Гриндель собирал пистолеты разных эпох и видов. В библиотеке Гринделя, куда посторонние не имели доступа, располагалось сто экспонатов его коллекции.

Йорг Бауэр принадлежал к тем немногим людям, которым разрешалось переступать порог библиотеки. Однако было бы преувеличением назвать его другом Гринделя. Йорг столкнулся с Гринделем, занимаясь расследованием одного уголовного дела. Полиция шла по следу служащего министерства обороны, подозревавшегося в коррупции, и в поле ее зрения оказался Гриндель. Однако стражам порядка не удалось собрать достаточно улик, чтобы отправить Гринделя на скамью подсудимых. Министерство мешало вести расследование, ссылаясь на то, что та или иная информация относится к разряду государственной тайны. Гриндель окружил себя лучшими адвокатами, а прокуратура проявила сдержанность, и вскоре дело спустили на тормозах, а потом и закрыли.

Через некоторое время Йорг вновь вышел на Гринделя и предложил ему свои услуги в качестве поставщика экспонатов для его коллекции. У Йорга имелись связи в Швейцарии и восточных федеральных землях. Он поставлял Гринделю пистолеты и вскоре завоевал его доверие. Йорг стал одним из немногих людей, кто знал номер мобильного телефона Гринделя.

В последний раз Йорг Бауэр привез Гринделю чешский пистолет времен Первой мировой войны. Когда хозяин дома стал с восхищением разглядывать свое новое приобретение, Йорг завел с ним деловой разговор. Йорг предложил Гринделю план, реализация которого сулила большую прибыль, хотя и была связана с определенным риском. Бывший полицейский понимал, что он пешка в глазах Гринделя, который мнил себя королем. Но в этом и состояло преимущество Йорга Бауэра.

Йорг разработал операцию, которая могла принести два миллиона марок чистого дохода. Федеральная разведывательная служба держала деньги, предназначенные для выплаты зарплаты сотрудникам, на счетах в венском банке. Там лежало двенадцать миллионов, которые необходимо перевести в Германию. Однако по некоторым причинам прямой перевод этих денег оказался невозможен. Счета были тайными, и Федеральная разведывательная служба хотела скрыть от государственных органов, сколько именно денег на них лежит. Дело в том, что в сменившемся недавно правительстве оказалось немало недоброжелателей этой службы, и они стремились лишить ее финансовой поддержки.

Короче говоря, руководство Федеральной разведывательной службы хотело скрыть от правительства свой истинный бюджет. Чтобы сделать это, следовало перевести деньги с шиллинговых счетов в один из немецких банков (скажем, мюнхенский), а там заменить их на марки, произведя, таким образом, валютный обмен. Поэтому требовалось прежде всего найти человека, который мог бы вложить в мюнхенский банк десять миллионов марок наличными, а затем в качестве компенсации взять себе переведенные из Вены шиллинги, которых в пересчете на немецкие марки было двенадцать миллионов.

При нынешнем обменном курсе прибыль от такой операции составила бы два миллиона марок. Все эти планы, конечно же, хранились в строжайшем секрете. Руководство Федеральной разведывательной службы искало надежных людей, которые могли бы выступить посредниками в этой операции.

Вольф Гриндель внимательно выслушал Йорга, и когда тот закончил свой рассказ, налил себе и гостю коньяка. Видя, что хозяин дома молчит, Йорг добавил, что располагает заслуживающими доверия источниками в ФРС, которые гарантируют полную конфиденциальность сделки. Гриндель спросил, почему эта операция так заинтересовала Йорга Бауэра? И тот ответил, что посреднику обещали заплатить сто тысяч марок комиссионных. Хорошие деньги для Бауэра, и он согласился найти солидного человека из неофициальных кругов, который взялся бы за реализацию операции.

Гриндель не сразу клюнул на удочку. Он не был импульсивным человеком и хорошо знал цену деньгам. Йорг Бауэр сообщил, что после ухода из полиции стал работать на Федеральную разведывательную службу в качестве внештатного осведомителя. В конце концов Гриндель пообещал Йоргу подумать над предложением и в течение недели сообщить о принятом решении. Внести в банк десять миллионов наличными не являлось для Гринделя таким уж трудным и необычным делом. В его бизнесе часть денег шла «черным налом», в обход налоговой системы, и Гриндель постоянно имел дело с большими суммами наличных средств, необходимых в первую очередь для подкупа высокопоставленных чиновников.

Передав свой разговор с Гринделем, Йорг Бауэр объяснил, что мне предстоит сделать, чтобы завладеть десятью миллионами марок. Прежде всего я должна была выдать себя за журналистку и взять интервью у заместителя директора мюнхенского банка — дамы, которую мне предстояло обольстить и пригласить пообедать в ресторан «Кэфер». Йорг не мог взять на себя эту роль, поскольку заместитель директора, доктор Мария Кюн, не питала никакого интереса к мужскому полу.

Мария Кюн оказалась рыжеволосой дамой с толстыми ногами. Ей было около сорока, и она носила очки в золотой оправе. Кюн недавно бросила курить и с тех пор постоянно сосала леденцы, а также посещала фитнес-клуб, куда не допускались мужчины. Мария — женщина, обладавшая мужской жесткостью, не была явной лесбиянкой. В банковском бизнесе не терпят отклонений от нормы, Мария же стремилась сделать карьеру и утвердиться в жизни, в которой была лишена сексуальных удовольствий. Она не декларировала свою позицию открыто, но часто невольно проговаривалась.

Я выдала себя за журналистку, которая живет одна и пренебрежительно относится к мужчинам. Мне было легко играть свою роль. Иногда во время обеда я брала руку Марии в свои ладони, и Кюн краснела.

Эта умная некрасивая женщина нравилась мне, и было неприятно играть на ее чувствах. Я всегда испытывала нечто вроде солидарности с представительницами моего пола. Однако мысль о десяти миллионах марок заставляла умолкнуть голос совести. А в том, что вся эта сумма достанется мне одной, я не сомневалась.

От Марии мне требовалось только одно — доступ в ее кабинет. Через несколько дней я снова позвонила ей и предложила вместе пообедать или поужинать. Когда Мария разговаривала со мной, голос ее заметно дрожал.

Бауэр посмеивался над моим чувством женской солидарности. Он с ходу отвергал все, что казалось ему неразумным или нелогичным, и считал себя более умным и более компетентным, чем я. Каждый наш разговор заканчивался ссорой. Я называла его безработным шпионом, а он меня — аферисткой. Йорг терпеть не мог костюмы, которые я ему купила, и считал кожаную обувь неудобной. Но особую ненависть у него вызывали зеленовато-синие галстуки, которые я дарила ему каждый день. Я люблю тратить деньги налево и направо, а он был настоящим скрягой, явившимся из баварских лесов.

Меня постоянно мучили сомнения. А что, если Гриндель откажется участвовать в деле? Или мне не удастся до конца очаровать Марию? Когда осуществляешь сложный план, нельзя исключать того, что в дело вмешаются непредвиденные обстоятельства.

Однако, казалось, Йорг Бауэр предусмотрел все. Я привыкла действовать спонтанно и любила импровизировать. В этом плане мой сообщник был моей полной противоположностью. Йорг чем-то напоминал мне Клару. Однако наше с ним сотрудничество основывалось не на взаимной приязни и доверии. Я постоянно думала о том, как бы мне заполучить все десять миллионов, и была уверена, что он тоже попытается обмануть меня. То, что Йорг считал меня глупой и недальновидной, было мне на руку. Я всегда легко одерживала верх над мужчинами, которые недооценивают женщин. «Никогда не испытывай сочувствия к своей жертве» — таково правило настоящего мошенника.

Мария чувствовала во мне родственную душу. Я, как и она, никогда всерьез не воспринимала мужчин. Правда, у нас были различные цели в жизни. Мария вела себя на службе как настоящий диктатор. Даже ее собственная секретарша боялась ее. Самоотрицание стало второй натурой Марии. И я это прекрасно понимала. Она считала меня счастливой лесбиянкой, которая не боится открыто демонстрировать свою сексуальную ориентацию. Самой Марии не хватало мужества сделать первый шаг. Между нами сложились очень нежные, теплые отношения.

Когда я говорила об искренних чувствах, которые испытываю к Марии, Йорг называл меня сентиментальной коровой. Этот грубый, бесчувственный, саркастичный человек отвратителен! Он представлялся мне настоящим нравственным уродом, лакающим пиво, как извозчик, и с вожделением глазеющим на девушек, точно похотливый жеребец. Меня успокаивало только то, что не надо притворяться, общаясь с ним. Мы говорили друг другу невероятные гадости и переходили на деловой тон, только когда речь заходила о реализации нашего плана.

Истекал последний день недели, которую Гриндель взял на обдумывание. Йорг не спускал глаз со своего мобильного телефона, как будто гипнотизируя его. Он старался вести себя естественно, но я ощущала его напряжение. Мы сидели в ресторане и обсуждали за столом возможный исход операции.

То, что мы расстанемся сразу же после ее завершения, обоим было совершенно ясно. Йорг собирался сесть вместе со своими миллионами в поезд и уехать в Италию, а оттуда отправиться еще дальше. Я сказала, что сразу же вылечу самолетом в Канаду, хотя на самом деле давно уже заказала билет в Лондон. Дальнейшие мои планы оставались еще довольно смутными.

Йорг мечтал поселиться в сицилийской деревне, где жителям будет понятен его итальянский язык. Мужчинам всегда не хватает фантазии, если речь идет не об эротике.

— Гриндель не пойдет в полицию, — рассуждал вслух Йорг. — Потому что в таком случае ему надо будет объяснить, откуда взялись десять миллионов марок, а он не может сделать этого.

— И что он, по-твоему, предпримет?

Йорг положил ладонь на мою руку и, понизив голос, ответил:

— Он попытается нас убить.

Я убрала руку.

— Не выношу твой юмор. И не выношу тебя самого. Не понимаю, зачем я помогаю тебе?

— Ради денег. Это единственный бог, в которого ты веришь. Но если ты не выносишь меня, то зачем задаешь вопросы?

— Меня интересует реакция Гринделя. Я хочу знать, чего мне ждать от него.

Йорг улыбнулся:

— Люди, занимающие высокое положение в обществе, не любят проигрывать. Десять миллионов не разорят Гринделя, но он почувствует себя страшно оскорбленным. Думаю, он наймет частных детективов, чтобы выследить нас. А если найдет, то постарается заставить вернуть деньги.

Я подумала, что смогу хорошо спрятаться от Гринделя. А если он выйдет на след моего сообщника, то мне до этого не будет никакого дела.

Подали десерт, и Йорг пролил несколько капель крема на свой зеленовато-синий галстук. Я уверена, что он сделал это намеренно, чтобы позлить меня.

Когда зазвонил мобильный телефон, мы оба вздрогнули. Это был Вольф Гриндель. Йорг долго и внимательно слушал его.

— Я заеду к вам сегодня вечером, чтобы обсудить детали, — наконец сказал он и, дав отбой, обратился ко мне: — Началось! Теперь дело за тобой. На какой день мы назначим передачу денег? Как у тебя дела с Марией? И что нам делать с ее секретаршей? Сможешь ли ты незаметно пройти мимо нее в кабинет заместителя директора?

Я не сводила глаз с пятна на его галстуке, оно мешало мне сосредоточиться.

— Галстук стоит сто марок, — сердито сказал Йорг. — Согласен, это большие деньги. Но речь сейчас идет о десяти миллионах, дорогая Фея. Если ты вдруг испугалась, выходи из игры. Я найду другую партнершу.

Он был прав, меня действительно охватил страх. Такое случилось со мной впервые. Мне очень не хватало Клары. К тому же Бреннер напугал меня на всю жизнь. Поражения надолго остаются в памяти, а победы быстро забываются.

— Не беспокойся, я не струсила, ведь я в отличие от тебя профессионал. Нужно провести операцию в эту пятницу, за полчаса до закрытия банка. Секретарша со среды идет в отпуск. За обедом в пятницу я подсыплю в вино Марии снотворное. Кстати, это обеспечит ей алиби.

— Как трогательно ты заботишься о ней! Должно быть, ты действительно по уши влюблена в нее.

Его глупая улыбка была невыносима, и я, не раздумывая, ткнула его под столом острым каблуком в колено. Йорг взвыл от боли, и на его крик быстро подошел официант, чтобы осведомиться, все ли у нас в порядке. Я успокоила его и попросила подать счет.

— В следующий раз, Фея, я дам сдачи, — пообещал Йорг, морщась от боли.

— Ты мне отвратителен.

— Что поделать! Значит, ты заслужила, чтобы рядом с тобой находился такой мужчина, как я.

— О нет! Я достойна красивого, умного, доброго, чувственного мужчины, который обладает юмором, деньгами и вкусом, а не такого кретина, как ты.

— Меня всегда приводила в восхищение твоя скромность и непритязательность. Ты слишком много о себе воображаешь, дорогая!

Йорг пришел в ярость, и мне нравилось это. Я молча встала и направилась к выходу. В ювелирном магазине на Максимилианштрассе я купила цепочку с кулоном в виде нескольких слоников. Дорогие покупки для меня всегда были признаком оптимизма или выражением глупой жадности. Цепочка холодила шею. Я боялась, что потеряю ее или меня обворуют. Богатые люди живут в вечном страхе, но все равно они больше выигрывают, чем теряют.

Надев новую цепочку, в пятницу я отправилась в японский ресторанчик. Здесь в два часа дня мне предстояло встретиться с Марией. Смакуя суши, Мария призналась, что любит меня. Она придавала большое значение своим словам. Вскоре Мария почувствовала себя очень усталой, и я поняла, что снотворное, которое я подсыпала ей в вино, начало действовать. Я отвезла ее домой. Мне было немного стыдно за то, что я самым бессовестным образом обманываю Марию, но отогнала неприятные мысли, довела Марию до спальни, сняла с нее туфли и уложила в постель. Обстановка квартиры удивила меня: повсюду бархат и позолота в восточном духе. Над кроватью висел балдахин из оранжево-красной парчи. Все это напоминало мне гарем. Нет сомнений, что никто из коллег Марии никогда не переступал порог этих комнат.

— Дорогая Карин, — пробормотала она и тут же погрузилась в глубокий сон.

Взглянув на часы, я перевернула Марию на бок, чтобы она не захлебнулась, в случае если начнется рвота, и, прежде чем выйти из ее квартиры, надела рыжий парик и очки в золотой оправе. Конечно, мое сходство с Марией было поверхностным, однако я надеялась на то, что в конце рабочей недели никто из работников банка не станет пристально вглядываться в меня. Кабинет Марии находился рядом с лифтом, поэтому не придется долго идти по коридору, подвергаясь риску. В кабинете имелся запасной выход, ведущий на пожарную лестницу.

В такси мне стало холодно. Я просто заледенела. Я подсыпала Марии совсем небольшую дозу снотворного и теперь боялась, что она проснется и явится в банк. В 15.20 я сидела в кабинете Марии за ее письменным столом и держала в руках диктофон, но не говорила ни слова. Услышав стук в дверь, я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Ноги стали словно ватными. Однако я встала и пошла открывать. На пороге стоял Вольф Гриндель с кейсом, в котором лежало десять миллионов марок. Рядом с ним я увидела Йорга. На лице его поблескивали капельки испарины.

Поздоровавшись и представившись, я сказала Гринделю, что моя секретарша отправилась в отпуск, а затем пригласила мужчин сесть. Опустившись в кресло, Гриндель поставил кейс на стол перед собой. Кейс был из коричневой кожи и имел замок с цифровым кодом.

Йорг смотрел в окно. Гриндель сидел, закинув ногу на ногу. Я посмотрела на часы.

— Господа, у нас не так много времени, поэтому я не предлагаю вам кофе или коньяк, давайте сразу же перейдем к делу. Вы принесли деньги, господин Гриндель?

Он кивнул и открыл кейс. Я едва не задохнулась. Потрясающее зрелище!

— Мы пересчитали банкноты, — сказал Йорг. — Здесь ровно десять миллионов.

Гриндель снова кивнул. Он был сдержан и молчалив, как человек, не любящий лишних слов. Достав сигару из кармана пиджака, он поискал глазами пепельницу, но в кабинете Марии ее не было.

Я достала из папки поддельный бланк перевода и показала его Гринделю:

— Вот трансфер из Вены. Думаю, вы поймете нас, если мы еще раз пересчитаем деньги. Я сейчас вызову кассира, чтобы он помог мне, а вас обоих попрошу пока подождать в комнате для гостей.

— Не понимаю, зачем нам выходить из кабинета, — заметил Гриндель, сжимая в руке сигару.

Я улыбнулась:

— Потому что здесь нельзя курить, господин Гриндель. Кроме того, вам лучше не встречаться с нашим кассиром. Мы все прекрасно понимаем, что речь идет о деликатном деле. И чем меньше будет посвященных, тем лучше.

Йорг встал. Было пятнадцать часов сорок минут.

— Вы совершенно правы, — сказал он. — Сколько времени вы будете пересчитывать деньги?

Я снова взглянула на часы:

— Максимум пятнадцать минут.

Гриндель тоже поднялся.

— В моей фирме разрешено курить во всех помещениях, за исключением лабораторий, — проворчал он.

— Прошу прощения за причиненные неудобства, — проговорила я с выражением лица некурящего человека, питающего непреодолимое отвращение к табаку. — Я выдам вам временную квитанцию о получении на хранение десяти миллионов. А после пересчета денег выпишу чек на оплату наличными.

— Как я уже сказал, в кейсе ровно десять миллионов. Впрочем, если хотите, пересчитывайте. Я понимаю, таковы инструкции.

— Вот именно.

Я выписала ему квитанцию, которая стоила меньше туалетной бумаги, и открыла дверь, чтобы проводить посетителей.

— Наша комната для гостей находится этажом ниже. Там вы найдете очень удобные кресла и множество пепельниц.

— Ненавижу некурящих людей, — заявил Гриндель. — И очень прошу вас поторопиться, я спешу. У меня важное деловое свидание.

— Шофер господина Гринделя ждет у главного входа в банк, — вставил Йорг.

Мне показалось, что он слишком заискивает перед Гринделем.

— Мы лучше посидим в машине, — неожиданно сказал Гриндель. — Оттуда я смогу спокойно позвонить, и там мне никто не помешает предаваться моей преступной привычке. Когда закончите пересчитывать деньги, пошлите кого-нибудь за нами. Мы будем стоять перед главным входом, хотя там запрещено останавливаться.

Неожиданный поворот событий, хотя он играл мне на руку. Йорг молча многозначительно посмотрел на меня. Его взгляд как будто просил меня успокоиться. Однако я была совершенно спокойна и вскоре закрыла за мужчинами дверь.

Гриндель оказался самовлюбленным, ненаблюдательным человеком. Иначе он сразу бы понял, что я заядлая курильщица. Услышав, как открылись и закрылись двери кабины лифта, я стерла носовым платком все отпечатки пальцев, положила поддельные бумаги в кейс и, взяв его, вышла в коридор. Заперев кабинет Марии на ключ, я стерла с него отпечатки пальцев и выбросила ключ в мусорную корзину, а затем вышла через черный ход.

Без пяти минут четыре мой сообщник должен сказать Гринделю, что пойдет поторопить фрау Кюн. Можно было с большой долей вероятности предположить, что произойдет дальше. Не дождавшись Йорга и заметив, что двери главного входа в банк запирают, Гриндель поспешит подняться на крыльцо и забарабанит в закрытые двери. Затем попытается дозвониться до фрау Кюн, однако услышит в трубке длинные гудки. После этого наверняка придет в ярость и начнет так громко колотить в двери, что в конце концов на крыльцо выйдет ночной сторож. Он заявит Гринделю, что банк закрылся в четыре часа дня. Однако, возможно, в здании еще окажутся не успевшие уйти домой сотрудники, и они проводят Гринделя в кабинет Марии. Здесь у запертой двери Гриндель достанет квитанцию и покажет ее сотруднику банка. Но что значит эта бумажка? Тогда Гриндель начнет звать Йорга Бауэра. И тут наконец его осенит страшная догадка. Его обманули! У него украли десять миллионов марок!

Выйдя из здания банка, я сразу же села в такси и отправилась в аэропорт. Кейс с деньгами был со мной. Я договорилась встретиться с Йоргом на Мюнхенском вокзале, где мы должны были разделить деньги пополам. Однако я нарушила свое обещание. И виной тому моя безнравственность.

Согласно нашему плану, Йорг из банка поедет на такси на вокзал. Я понимала, что именно там ему откроется неприятная правда. Свое предательство считаю местью ему за Цюрих.

Я обещала водителю такси сто марок чаевых, если он вовремя доставит меня в аэропорт, и он старался изо всех сил. Я с ненавистью смотрела на машины, преграждавшие нам путь. Мне хотелось получить права пилота и купить себе небольшой самолет. И еще дом на море.

Йорг Бауэр не будет долго ждать на вокзале, он поедет туда, где предполагает встретить меня, — в аэропорт. Однако ему тоже не избежать пробок на дорогах, и это утешало. Меня грела мысль, что Йорг придет в бессильную ярость, поняв, что его обманули. Я надеялась, что с Марией все будет в порядке. И клялась себе больше никогда в жизни не сворачивать с пути относительной добродетели.

Мы приехали в аэропорт вовремя. Я успела забрать багаж из камеры хранения и подошла к окошечку пассажиров первого класса, чтобы зарегистрироваться. Очередь была совсем небольшая. Достав билет из сумочки, я протянула его молодому служащему. Мой багаж весил больше, чем положенные сорок килограммов, но эту проблему можно легко решить с помощью денег.

Когда служащий уже пожелал мне счастливого пути и я хотела повернуться и пройти на посадку, кто-то тронул меня за плечо. У меня упало сердце. Я сразу же поняла, кто именно стоит за спиной. Повернувшись, я увидела Йорга.

— Привет, Фея. Вот так встреча!

Он широко улыбался, помахивая авиабилетом.

— Я лечу в Лондон тем же рейсом. Надеюсь, ты рада этому обстоятельству.

Я поняла, что проиграла.

— Ты и представить себе не можешь, до какой степени.

Йорг взял кейс из моих рук, и я молча пошла за ним.