Остаток дня Королева провела у постели Аро, одним лишь своим присутствием вселяя в юношу веру в исцеление. Уже в глубоких сумерках Старший Добытчик увел женщину в королевские покои, накормил ужином и попытался развлечь дружеской беседой, но Госпожа явно грустила.

— Магрит, не вини себя. Мальчик пострадал из-за собственной небрежности, ты подарила ему свою любовь и он непременно скоро встанет на ноги, вот увидишь. А сейчас, если ты, конечно, не очень устала, мы можем спуститься в Архив. Я давно хочу показать тебе наше Хранилище Памяти. Хочешь? Или на сегодня прогулок достаточно и ты просто будешь отдыхать? Решать только тебе.

— Я пойду. Все равно не смогу уснуть. К тому же я хочу посмотреть на твои рисунки.

— Да-да, я надеялся, что ты вспомнишь и об этом…

Наро кивнул и подал Королеве руку, чтобы женщина привычно ухватилась за нее, поднимаясь с постели.

— И давно ты рисуешь? — спросила Магрит, спускаясь вниз по крутой лестнице, укрепленной старыми деревянными перильцами.

— Давно, — охотно признался Наро. — Я понял, что хочу что-то раскрашивать еще до появления метки Добытчика. Сперва я пробовал расписывать глиняную посуду — учился владеть кистью, а потом мне позволили украшать колоны. Теперь же я рисую только в залах. Не потому что я Старший кормилец, нет… просто, по мнению собратьев я делаю это очень хорошо.

— А сам ты разве сомневаешься?

— Настоящий мир прекраснее моих изображений. Даже ты, Магрит, куда ярче и сочнее, когда живая стоишь передо мной, заставляя сердце биться быстрее.

Королева рассмеялась, польщенная такой неловкой лестью, что, впрочем, шла от всей пылкой души кормиса. Приближаясь к расписанной стене, она ожидала увидеть что-то вроде рисунков пещерных людей, человечков, похожих на палочки, зверей как пятна с глазами, но вскоре замерла в неподдельном восторге.

Перед ней были две вытянутые фигуры, слившиеся в поцелуе. Женщина с длинными темными волосами и белой кожей имела на своем теле причудливые узоры — только они были не похожи на переплетение острых лилий, которые украшали мужчин Кормиксолон. Ее знаки цвета молочного шоколада скорее походили на кружева. Глаза женщины были закрыты, а руки с длинными пальцами покорно лежали на груди мужчины.

Он, несомненно, был истинный кормис, только на его плече вместо уже знакомых Магрит знаков в центре круга была одна точка и больше ничего, а за плечами мужчины были сложены длинные крылья, как у огромной стрекозы.

— Это тоже рисовал ты? — спросила Магрит, от изумления затаив дыхание.

— Что ты, Королева! Когда появилось это изображение, возможно, не было даже моего яйца. Это же Первая мать Кормаксилон и сам Отец.

Наро спокойно отступил влево, приподнимая факел повыше, чтобы лучше осветить стену.

— Посмотри правее — я рисовал здесь. Вот это ты… Магрит. Тебе нравится? Только ответь правдиво, я хочу знать.

В голосе Наро звучали легкое волнение и одновременно гордость за свой «шедевр». Королева взглянула на женщину, лежавшую под деревом с фруктом в руках, и невольно вздрогнула.

— Значит, это я?

— Да, Повелительница. Мне хотелось запечатлеть тебя так, как я всегда тебя чувствовал, какой вижу тебя, закрывая глаза.

По коже Королевы пробежали мурашки. Себя она с трудом узнавала, но цвет глаз и волос, в которые художник любовно вписал блики солнца, а главное, взгляд были ей хорошо знакомы.

И вообще, в «портрете» ей виделось лишь откровенное обожание и восхищение.

— А почему я оказалась нарисована рядом с первой Матерью?

— Просто стена круглого коридора закончилась. Теперь нужно будет расписывать противоположную стену или строить новый, — спокойно сообщил Наро. — Правда, я считаю добрым знаком, что это произошло именно с твоим изображением, почтенная Магрит.

Окончательно смутившись, Женщина скользнула взглядом дальше и увидела еще одну Королеву. Она сидела на руках двух мужчин, у пояса которых висели изогнутые мечи-ятаганы и, кажется, откровенно забавлялась, позируя. У нее были большие зеленые глаза и темные волосы, украшенные сверкающей диадемой.

Еще один мужчина на картине подносил Зеленоглазой блюдо с фруктами, а другой чашу с драгоценностями. А чуть поотдаль на камне сидел парнишка с грустными влюбленными глазами и играл на флейте.

У Магрит сжалось сердце от того, насколько точно было прорисовано лицо молодого исполнителя.

— Это ваша прежняя королева? — спросила она, глядя именно на этого мальчика, в чьем взоре ясно читались немое обожание и тоска.

— Да, Владычица. Твою предшественницу звали — Камрит.

— Она была лучше меня? Раз уж изображена в окружении стольких мужчин, то, наверно, была очень благосклонной. Ее, наверняка, все любили…

— Она действительно была благосклонной, — честно признался Наро, улыбаясь уголками губ, и после краткой паузы продолжил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Камрит всегда уделяла внимание не одному лишь кормису за день, да и ночью часто выбирала сразу нескольких для любви. Только сравнение ни к чему — ты лучше нее, и это правда.

Магрит обернулась, чтобы внимательно посмотреть на собеседника:

— Почему же я лучше?

— На церемонии мы получили от тебя куда больше сил, чем рассчитывали, — прямо ответил Наро. — Нам хватило и на восстановление и на полноценную жизнь. Сама взгляни — метки на твоем плече еще и не начинали тускнеть. А Камрит хотя и часто была с нашими мужчинами, но обычно смеялась над нами и мы позволяли это, она презирала нас и боялась одновременно, она…

Наро хотел было уже сказать правду, что та, бывшая Хозяйка просто бросила их, сбежав с жалким рабом, но не решился.

— … она была другая. Она улыбалась змеиной улыбкой, а твои глаза не скрывают слезы. Вот и сейчас у тебя на лице соленая вода. Мне больно это видеть, Магрит. Позволь мне ласкать тебя. Я не сделаю ничего, что ты не захочешь.

* * *

Я вовсе не хотела плакать сейчас, для этого нет никаких серьезных причин. Все же очевидно — та женщина была первой королевой для Уно, и он никогда ее не забудет. Та женщина явилась причиной его первого сильного чувства нежности и привязанности, а также сильной душевной боли. Как такое изгнать из памяти? Да и зачем?

Некоторые люди и в нашем мире любят перебирать воспоминания, тревожить былые, даже уже затянувшиеся раны, чтобы заново переживать прошлые эмоции обиды, гнева, страха, радости и надежд. Пусть даже не сбывшихся надежд и желаний… Разве я сама не поступаю так? Нет. Я бережно укладываю ветошь старых чувств на дно сундука с надписью «прошлое», навешиваю замок покрепче и смело шагаю вперед. Так откуда же эта соленая вода на моем лице…

— Позволь мне показать, как сильно я предан тебе, Магрит! Поверь, я буду осторожен.

Я смотрела на мужчину, чье лицо казалось совсем темным в свете факела над головой, и не могла понять, что он хочет от меня сейчас. В его глазах тоже плясали огоньки как отражения соседнего светильника. Наро коснулся ладонью моей щеки и вдруг второй рукой властно притянул меня за талию, заставляя прижаться к его груди. Это порывистое движение вызвало во мне гамму противоречивых ощущений. Я хотела возмутиться и даже оттолкнуть мужчину, но мое тело откровенно заявляло обратное. А что, если, и правда, позволить ему ласкать меня прямо здесь и сейчас?

Что, если дойти до конца своего морального падения, отключить ум, стоящий на страже каких-то невнятных принципов и просто праздновать все желания плоти, всецело отдаваясь удовольствиям, что пусть не так и разнообразны, зато вполне естественны и послужат всеобщей пользе?

Симпатичный мужчина желает меня ласкать, и, кажется, я тоже этого хочу. Прямо здесь и сейчас. Так зачем же себе отказывать? Долой слезы и ревность, на которую я не имею права. Да здравствует Благосклонная и Щедрая Правительница Магрит!

Наро заключает меня в объятия и его большие жесткие ладони уверенно оглаживают мою спину, а полные губы шепчут у самого уха:

— Забудь ту, что была до тебя, забудь и себя прежнюю. Ничего нет. Только твоя нынешняя сила и красота. И моя любовь.

Его последнее слово заставило меня вздрогнуть, но я только сильнее втиснулась в твердую грудь мужчины:

— Я хочу забыть, многое хочу забыть… Помоги!

Закрыв глаза, я наслаждалась его прикосновениями, а они становились все более настойчивыми и требующими. Руки Наро теперь опустились до моих ягодиц и стали сжимать их сквозь тонкую ткань то с робкой осторожностью, то вызывающе дерзко. А я становилась все более влажной и жаждущей. Я уже изнывала от всепоглощающего желания поскорее принять его плоть в себя.

— Может, ты хочешь подняться наверх?

Едва осознав тихий вопрос мужчины, я отрицательно качнула головой:

— Здесь! Люби меня здесь и не бойся быть грубым. Мне это нужно сейчас. Заставь меня подчиниться. Я так хочу!

Наро издал довольный гортанный возглас, будто давно ожидал моего разрешения и сейчас собирался воплотить в жизнь все свои потаенные грезы, связанные со мной. Кормис тотчас развернул меня к стене и заставил упереться в нее руками. На мгновенье приоткрыв глаза, я невольно обратила взгляд на рисунок мальчишки с флейтой. Такой чистый и трогательный… Меня охватили досада и злость.

— Наро, быстрее! Грубо… Я хочу грубо и больно!

И ведь я едва не пожалела о своей просьбе, когда почувствовала, как сильные пальцы задирают подол моего одеяния чуть ли не до самой шеи, заставляя трепетать и вздрагивать обнаженное тело. Я прикусила нижнюю губу и прижалась виском к прохладной стене у самых ног нарисованной Камрит Смеющейся. Теперь мы с юным Уно «смотрели» друг на друга в упор и это сводило меня с ума.

— Наро, быстрее, прошу тебя!

Мужчина пренебрежительно скривился. Ему вручили спелый фрукт и просили выдавить из него сок за пару движений. Другого толкования королевским указанием он не мог подобрать, однако спорить с женщиной не хотел, к тому же был достаточно опытен, чтобы найти для себя ответ.

— Если Госпожа передумает — она сможет меня остановить.

Я зажмурилась, чувствуя, как мужчина вжимает меня в стену, наклонив так, как было удобно ему и резко проникает в мое тело, но не на всю длину своего могучего ствола, а только, чтобы слегка приоткрыть влажные розовые створки…

Краткая боль явно граничила с удовольствием и я нетерпеливо задвигала бедрами, умоляя о большем. Но Наро был беспощаден — он освободил свое напряженное «орудие» и стал скользить им между моих ягодиц, помогая себе рукой, то проникая в мою дрожащую «дырочку», то выбираясь наружу, срывая с моих губ стоны разочарования.

— Прекрати играть! Просто возьми меня, войди глубоко, как ты можешь… Наро…

И вот когда, не сдерживая довольный смешок, мой мучитель все же исполнил королевскую волю, я уже истекала соком и громко всхлипывала. А потом просто сама начала круто вертеть задом, насаживаясь на его большой упругий член так, как считала нужным. Я вскрикивала и мычала от нарастающего блаженства. Мне хотелось еще и еще, и пусть планеты сходят с орбит! Только держи меня крепче, только сильнее люби меня — ты, чье лицо я сейчас не вижу за спиной и ты — что смотришь на меня со стены невидящими печальными очами.

Боль и неистовая похоть — я предаюсь вам с полным осознанием того, что творю, и мне нравится предвкушать новые восторги, те, что ожидают впереди, стоит мне лишь поманить пальцем. А почему нет? Наконец-то, я поняла свое истинное предназначение…

Я — Святая Шлюха Магрит! Королева и Рабыня Кормаксилон. Зачарованная пленница таинственной Инсектерры. И я не собираюсь больше роптать на судьбу. Это все равно ничего не изменит.