Кажется, прошла целая неделя с того момента, как меня вытащили из реки. И я даже научилась быстро засыпать на ворохе грязной соломы, прикрытой залатанной ветошью. А ведь первые дни долго лежала в темноте, пытаясь сомкнуть уставшие глаза, пока в голове мелькали обрывки мыслей, смутные образы моей прежней городской жизни.

Мне отчаянно хотелось исчезнуть из этой богом забытой деревушки, находящейся непонятно в каких краях. Но если это пока невозможно… Значит, нужно затаится, ждать и надеяться, что мне все же удастся вырваться отсюда в какую-то лучшую жизнь. Иначе я просто сгину среди этого смрада и безумия. Держись, Марго, держись!

Сегодня Райни почистила во дворе рыбу — утренний улов отца и собиралась жарить ее на решетке поверх углей. Пищу здесь готовили на улице, прямо на кострах. Баруш чинил сеть, а я пыталась ему помогать, разматывая нитки.

Скоро полдень, стояла невыносимая жара, староста то и дело прикладывался к бутыли с прохладной процеженной брагой. Напиток готовили из каких-то сладковатых грибов, что находили в земле у берега реки. Судя по тому, как морщился староста, это была редкостная гадость на вкус, но перебродив, грибочки, похоже, давали чувство легкого опьянения. Я, конечно, не рискнула даже попробовать эту мутную дрянь, несмотря на все щедрые предложения поделиться напитком.

И тут до нас донесся испуганный вопль Хартука:

— Твари! Твари идут сюда! Спасайтесь!

Баруш бросил сеть и велел нам бежать в дом. Сам же вошел следом, заперся изнутри и подошел к дочери, словно желая ее успокоить. Райни тоненько скулила перед ним, как маленькая собачонка, а я не могла вымолвить ни слова, только чувствовала, как бешено колотится сердце в груди, предчувствуя неведомую опасность.

Баруш прижал дрожащую Райни к себе, улыбаясь, погладил девушку по голове, а потом быстрым взглядом обежал комнатушку, словно обдумывая единственно верное для себя решение. Затем староста отбросил ногой замызганный половик и дернул за кольцо двери, что вела в небольшой погреб:

— Прячься сюда! — заорал он дочери, и только прикрыв дверцу в полу тряпками, обернулся ко мне. И мне очень не понравился этот взгляд. Оценивающий и расчетливый. Так разглядывают товар на прилавке, прикидывая, купить сразу же или выбрать что-то другое.

— Иди за мной!

Каким-то внутренним чутьем я все поняла и умоляюще залепетала:

— Вы обещали меня защищать. Прошу вас! Не отдавайте меня этим зверям, прошу вас, пожалуйста, не отдавайте.

Я повалилась ему в ноги, не в силах сдерживать умоляющие стоны. Ближайшее будущее мне казалось кошмаром, может быть, меня растерзают на виду всей деревни какие-то злобные существа из леса. Или утащат с собой в чащу и там под звуки там-тамов проведут дикие ритуалы. А вдруг они каннибалы? А вдруг меня принесут в жертву местному Кинг-Конгу? О, не-ет! Мной опять хотят откупиться!

Невзирая на мои жалобные вскрики и слабые попытки сопротивления, Баруш выволок меня из дома, как мешок с зерном, и бросил у крыльца.

— Сиди здесь, пока я за тобой не вернусь. Вздумаешь уползти, раздавлю, как последнюю гадину. Ты меня поняла?

Он прошипел мне эти слова прямо в ухо, а я закрыла голову руками, пряча лицо от разлетающейся из его рта слюны. Меня никто никогда не бил, я даже не могла представить, чтобы мужчина ударил меня со всей силы, мне бы точно пришел конец.

* * *

Баруш еще раз грубо встряхнул девушку в подтверждение своих угроз, а потом вытащил из-под стрехи остро наточенный серп — любимейшее свое оружие. Бывший каторжник еще раз провел заскорузлым пальцем по лезвию, удовлетворенно хмыкнул и вышел навстречу небольшой группе меднокожих людей, что остановились у первой лачуги, ожидая достойной встречи.

Тан догадывался, зачем сюда явились эти твари и что им опять нужно. Два года назад он уже отдал дикарям женщину, привезенную с Южной заставы. Некогда прелестная Кимерина была известной столичной куртизанкой, но влюбилась в молодого смазливого воришку и ради него отравила своего богатого старого покровителя. Влюбленную парочку вскоре поймали в дорогой гостинице — парень отделался плетьми и клеймением, поскольку всю вину женщина взяла на себя.

Кимерину заковали в цепи и выслали из Гальсборо в земли Ничейной пустоши, в поселение отверженных, в трущобы изгоев. Городская красотка была измучена телесно, но не сломлена духом и даже здесь попыталась очаровать Баруша и навести свои порядки.

Тан был не против, но вскоре пришли эти парни из леса. Они сказали, что заберут женщину силой и мужчина даже пытался им противостоять ради мольбы Кимерины. В тот день Баруш чудом остался жить, чего не скажешь о закадычных дружках — Фране и Троме. Из прежней их удачливой шайки выжили только он и Хартук. Твари убили восьмерых из поселка и забрали визжащую женщину, а что с ней стало в логове «краснокожих» ублюдков никому не известно.

Зато кормис Кадо был очень горд собой и потому радостно лыбился, оголяя все желтоватые острые зубы. Он впервые представлял своих сородичей вне Дома и его первая миссия оказалось очень успешной. Староста быстро уступил ему, правда, не малую цену запросил, будто догадывался, хитрый человек, что у жителей джунглей нет иного выбора, но женщину пообещал молодую и чистую.

А ведь Кадо немного боялся, что придется угрожать или того хуже вежливо просить ничтожного старика. Сам он давно решил, если понадобится, забрать желанную добычу силой, поскольку вернуться в Кормаксилон без Королевы было просто немыслимо.

Теперь же откровенно счастливый воин в сопровождении двух солдат поспешил за прихрамывающим человеком. Вожаку кормисов не терпелось взглянуть на будущую Повелительницу.

Однако женщина, что лежала на земле у порога хижины — дрожащая, бледная, скрюченная — даже немного разочаровала воина. Он хорошо помнил прошлую Владычицу — гордую и бесстрашную, она ни у кого никогда не валялась в ногах, она любила приказывать и наказывать провинившихся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кадо даже боялся ее немного, а эту — будущую Королеву хотелось просто пожалеть, однако кормис продолжал улыбаться. Он надеялся, что старик сам представит ему девушку, но тот лишь бросил коротко:

－ Вот она. Забирай ее и проваливайте!

Кадо кивнул и улыбнулся еще шире.

－ Доброе небо над твоей головой, Госпожа. А уж мы позаботимся, чтобы ты впредь ни в чем не нуждалась, － поприветствовал ее гигант и показательно положил руку на свой пояс.

Девушка с ужасом снизу вверх оглядела стоящего перед ней великана с кожей медноватого оттенка. «Нет, только не это. Он хоть и похож на человека, но скорее всего дикарь-людоед, вон как скалится…»

－ Баруш не отдавай меня, ты же обещал! Ты сказал, что будешь меня защищать, ну… пожалуйста.

－ Теперь у тебя будет охрана получше, — равнодушно процедил староста сквозь зубы.

－ Сволочь ты старая, чтоб тебе сдохнуть, собака! Урод! Каторжник! — глаза девушки загорелись гневом и она сразу показалась Кадо гораздо привлекательнее.

－ Ах, ты дрянь неблагодарная! Надо было пустить тебя по кругу в первый же вечер! Парни затаили на меня злобу, а я все тебя жалел, глупец. Берег для себя. Знал бы, что достанешься этим… устроил бы сначала развлечение своим людям.

— Будь же ты проклят, скотина!

— Заткни свой маленький ротик, ты — лесная потаскушка!

Но стоило старосте замахнуться, как огромная жилистая рука Кадо вцепилась в его запястье.

－ Ты знаешь, что оскорбление нашей Королевы — это повод для войны? － спросил он строго. － Ты не можешь этого не знать, человек, но я прощаю твою грубость только потому, что ты всего лишь ничтожный червь. И сегодня я не настроен раздавить тебя и твоих прихвостней.

Он оттолкнул Старосту и приблизился к самой желанной добыче за всю свою не очень длинную жизнь.

－ Не стоит бояться, маленькая Госпожа. Больше никто не сможет причинить тебе вред. Назови мне свое имя, чтобы я знал, как обращаться к тебе!

－ Ма-марга… Маргарита… — еле слышно прошептала девушка

－ Магрит! Имя прекрасно, как ты сама, Женщина. Нам пора уходить, я помогу тебе подняться!

Он уверенно взял руку будущей Владычицы, коротко коснулся ее губами и тут же, перехватив запястье, поднял девушку на ноги, осторожно поддерживая за талию.

— Мое имя Кадо. Я избран главным защитником нашей Большой Семьи, потому именно я должен проводить тебя в твой будущий Дом. Мы сделаем все, чтобы тебе было хорошо с нами.

Теперь Кадо медленно повел дрожащую девушку через все селение, важно приподнимая ее руку, словно демонстрировал всему миру и гордился собой одновременно. Видели бы его сейчас собратья — члены Совета! Говорить со старшим из этих презренных людишек Кадо больше не собирался, не видел в этом никакой надобности. Все его превосходство над местными оборванцами мгновенно проявилось, как только желанная женская ручка оказалась в его огромной лапище. Кормисы получат новую Королеву уже через пару дней. Кормаксилон будет спасен.

— Ничего не бойся, — говорил Кадо, подводя девушку к своеобразному подобию паланкина. — Мои воины защитят тебя от любой беды в нашем мире.

Он ожидал, что новая Королева сама займет свое место, но она только смотрела испуганно на плетеную лежанку, укрытую мягкой, искусно выделанной шкурой танагра.

Тогда Кадо подхватил на руки нерешительную Госпожу и бережно усадил внутрь паланкина. Теперь ноги девушки оказались средь распустившихся бутонов желтых цветов тамарисса, которыми была усыпана охристая поверхность шкуры. Кадо властно поднял руку, тут же из зарослей джунглей вышло четверо мужчин, таких же широкоплечих и лысых, и все словно на одно лицо.

Они так ловко подхватили свою ношу и поспешили в лес, что будущая королева не могла даже испугаться. Ее несли будто бы не люди, а некая невидимая сила, настолько стремительным было передвижение.

Кадо же не удержался. Резко обернувшись в сторону зевак из поселения, он оскалился напоследок и клацнул зубами так, словно мысленно откусывал кому-то из них голову. А потом помчался следом за паланкином, что покачивался среди густой листы, подобно плоту в зеленом море.

Кормис знал, что вокруг них скрывается целый десяток воинов и гордился тем, что никто из них не выдал себя, точно так же, как гордился носильщиками, безупречно двигающимися вперед. Им не мешали не сети лиан, ни корни деревьев под ногами, ни колючие кустарники, ни больно жалящая мошкара. Они мчались вперед вперед уверенно-ловко и паланкин ни разу не вздрогнул, лишь едва покачивался, словно кормисы хотели убаюкать женщину, от которой зависело будущее всей Колонии.

Когда небесное светило улеглось на покой, Кадо с поклоном преподнес будущей Королеве глиняную чашу с напитком. Настой семян амариты приготовил сам Наро, он рассудил, что женщина должна спокойно спать во время утомительного путешествия. Так и случилось. Маленькая Госпожа крепко заснула и открыла глаза только на вторые сутки во время короткого привала. Кадо спешил добраться до Обители кормисов, он хорошо знал, что каждая минута промедления грозит ослаблением собратьев, оставшихся там. Воин уже дважды менял носильщиков, это были специально отобранные крепкие, выносливые мужчины, благоговейно взирающие на Новую Повелительницу.

Но лишь к вечеру второго дня пути перед отрядом солдат возникла настоящая стена из переплетенья темно-зеленых лиан. Она поднималась на десятки метров над землей, прочно удерживаясь на толстых стволах тысячелетних броксов. Порядком уставшие стражи-носильщики со вздохом облегчения остановились перед знакомой живой преградой.

Кадо рухнул на землю, тяжело спрыгивая с какой-то ветки, а потом забрался в паланкин, не замечая, что сминает пожухлые бутоны желтых цветов. Словно огромная горилла он сначала сгорбился и хищно пробежал взглядом по телу девушки, потом приподнял ее ногу за щиколотку и, внезапно преисполнившись покорности, поцеловал стопу будущей королевы.

— Позволь лично отнести тебя в дом, — попросил он, пожирая глазами Госпожу.

— Дом?

— Твой новый дом, Королева. Он за этими зарослями, — смиренно, но с едва различимыми нотками раздражения ответил воин. «Почему она такая испуганная? Ей совершенно нечего бояться среди нас».

Не дожидаясь разрешения Госпожи, Кадо резко подался вперед, скользя руками по ее бедрам снизу, чтобы добраться до ягодиц, осторожно сжал их, а потом рывком приподнял девушку и закинул на свое могучее плечо. Одной рукой он тут же властно вцепился в женский зад всей пятерней, словно так было легче ее держать. Игнорируя всякое возмущения «драгоценной добычи», а скорее даже радуясь слабым попыткам освободиться, он прыгнул на стену, вцепился в нее одной рукой и стал забираться наверх.

Словно ловкая обезьяна с ношей на плече, Кадо добрался до самой вершины зеленой ограды и встал на одну из самых толстых ветвей дерева. Отсюда хорошо был виден Дом, а рядом с ним небольшие фигурки кормисов, рассеянные вокруг жилища.

— Кран-ха-рахар! — гортанно звучно крикнул Кадо и ударил себя кулаком в грудь.

Его клич эхом пробежал по джунглям. Чем бы ни занимались кормисы в этот миг, они бросили все поручения и помчались встречать будущую Повелительницу. Сотни меднокожих людей высыпали на площадку возле своего Дома, чтобы взглянуть на Кадо, что с довольным видом мял своими огромными пальцами королевский зад, а потом с усмешкой поставил перепуганную женщину на ноги и резко повернул к взволнованной толпе.

— Смотри Владычица, теперь это твоя семья! — объявил он, широким жестом указывая на собратьев, а потом склонился к ней и прошептал в самое ухо:

— И все они жаждут твоего внимания.

Его губы почти касались ее щеки, а рука на талии не то поддерживала девушку на огромной высоте, не то красноречиво заявляла о его мужском желании.

Толпа красных лесных дикарей взревела в восторге и порыве облегчения. Теперь колония устоит, а возможно, даже расцветет, но многое зависит от настроения Владычицы. Это понимали все, даже Уно, что один лишь не вышел к королеве, а остался в подземелье, словно ему не было никакого дела до новой Госпожи.

* * *

Сначала я так разозлилась на Баруша, что хотела сопротивляться изо всех сил. Правда, убежать я все равно бы не смогла, но вот так запросто пойти с этими дикарями, как овца на заклание, тоже отчаянно не хотела. Когда староста замахнулся, я приготовилась перенести жгучую боль, но этот самый важный из туземцев остановил моего обидчика. И так странно со мной заговорил. Почтительно, даже с поклоном. Это у них такой ритуал? Сначала вежливое обращение, а потом меня уложат на алтарь, принесут в жертву какому-то своему лесному божеству? Зачем я еще им нужна?

Меднокожий человек помог мне подняться, даже пришлось ухватиться за его руку, жесткую, будто стальной прут. Ничего себе силища, неудивительно, что все местные боятся этих дикарей, они могли бы тут весь народ перерезать. А вроде собираются уйти с миром восвояси. Да, они, кажется, получили, что хотели, зачем им разорять это село. А Баруш — тряпка, гнилое бревно, просто отдал меня!

Ненавижу мужчин, которые продают женщин! Но я хочу все знать заранее, к чему мне готовиться.

－ Скажите, что меня ждет? Вы хотите меня убить?

В желтоватых глазах Меднокожего мелькнуло удивление:

－ Это невозможно, Госпожа! Скоро ты станешь нашей Королевой и никто не посмеет даже недобро посмотреть на тебя.

Я не сдержалась и бросила недоуменный взгляд на старосту, он кривил губы в хищной ухмылке и медленно поклонился мне почти до земли. Хартук, стоящий чуть поотдаль, гаденько захихикал, но тоже поклонился, пряча потное лицо. Королева! Они что, серьезно? Я — их Королева! Но почему я? Неужели из-за того, что я белокожая? Тут в селении тоже белые люди живут, хотя, в основном старики. Дикарям нужна именно молодая белая женщина? Но для чего…

В голове у меня сейчас все перепуталось, в теле какая-то странная слабость, наверно, это все из-за сонного напитка. Эти аборигены опоили меня, я потерялась во времени! Сколько уже дней мы в пути? Ничего не понимаю. Стоит выглянуть из палатки, перед глазами мелькает листва и восторженные рожи дикарей. Куда они меня тащат, неужели в свою нору?

А потом их вожак просто вытащил меня из уютного гамака, в котором я так сладко уснула, и прижал к себе. Кажется, я теряю сознание, мы поднимаемся куда-то вверх по зеленой стене, да он просто настоящий Тарзан из джунглей, только зачем же меня так лапать! И совсем нет сил сопротивляться, я едва ворочаю языком, остается терпеть такое обращение, когда же все закончится.

О! Здесь же целый город, куда ни кинь взгляд — постройки, постройки и в центре купол, будто гигантское яйцо, наполовину врытое в землю. И это их Дом? Боже, почему они все кланяются мне, ничего не понимаю! Мы спускаемся вниз, и у меня дух захватывает от такого полета, когда же голова станет ясной? Сейчас все вижу, будто через пелену тумана. Этот дикарь несет меня на руках и все расступаются перед нами. Потом мы оказываемся внутри огромного "яйца", летим еще ниже по мрачному тоннелю, словно под землю, может, мне все это снится?

Меня принесли в помещение, выложенное блестящей плиткой, на стенах я заметила даже будто бы элементы мозаики и есть овальная глянцевая поверхность, ба — да это же зеркало! Я не видела зеркал уже неделю, их не было в поселке Баруша…

— Нет, я не буду раздеваться перед вами, пусть все уйдут, я приму ванну одна!

Странно, кажется, они в самом деле меня слушаются, приятный сюрприз! Из комнаты убрались, вот и молодцы, хорошие ребята, хоть и совсем дикие. Какое же это наслаждение окунуться в теплую воду, ммм… я никогда в жизни не лежала в такой огромной купели! Моя ванна в городе, конечно, не сравнится с этим маленьким бассейном, а какой чудесный запах от воды…

— Что такое? Я же сказала, что помоюсь сама. Не нужна мне никакая помощь. И волосы тоже я в состоянии помыть, позаботьтесь лучше об угощении для гостьи.

Даже самой смешно, какая я стала смелая. Будь, что будет! Похоже, они не собираются меня убивать и отдавать лесному чудовищу. Тот, что назвался Кадо, всю дорогу убеждал меня, будто я скоро стану их Королевой, и они все будут меня уважать и почитать. Какой несусветный бред! Но это лучше, чем голодать и загибаться в грязи среди чокнутых бывших бандитов. Я решила подыграть аборигенам, посмотрим, что будет потом.

А дальше я выбралась из купели, вытерла волосы куском мягкой ткани и напялила на себя приготовленный специально розовый балахон. Вырез огромный, чуть ли не всю грудь открывает, а так вполне даже приятная одежка, а к ней еще прилагается пояс. Буду первая красотка джунглей, не иначе. Интересно, где их женщины, почему мне не привели рабынь, если я здесь Госпожа, как они говорят, у меня должна быть прислуга. Надо бы все разузнать…

Только я вышла из купальни, как меня окружили эти рослые ребята, почтительно склонили головы и повели за собой дальше по коридору. Как у них тут все интересно устроено, настоящий подземный лабиринт. Вскоре мы оказались в просторной комнате, где находилась огромная кровать, а рядом в чашах горел огонь. Все чисто, уютно, земляной пол укрывают пушистые шкуры и воздух довольно свежий, ага, маленькие окошечки у самого потолка открыты. А я-то думала, что меня под землю утащили.

Мне показали, что можно сесть прямо на пол, конкретно, на груду подушек, разбросанных перед постелью, а когда я разместилась на толстой шкуре, парни принесли подносы с едой, вот это было весьма даже кстати. Я набросилась на угощение с жадностью, а эти чудные люди стояли чуть поодаль и не сводили с меня взглядов. Ну и плевать, что пялятся, мне надоело всего здесь бояться, не знаю, что меня ждет, но голодной сегодня я точно не умру.

И пить, очень хочется пить, правда, у них тут напитки подозрительные, но мне сейчас все равно, меня мучает жажда. Наконец, я вытерла губы, липкие от сока незнакомого плода, чем-то смутно напомнившего нашу дыню, и в полном изнеможении откинулась на подушки. Снова захотелось спать, но как-то необычно, неужели снова эти их штучки, зачем же теперь…