Церемониться с Глебовым Анна не стала. Лишь только они отъехали от ресторана, она вцепилась в него с расспросами. Иван старался превратить все в шутку. Говорил, что никаких дел не замышляет, что у нее обычная зэкомания, правда, пока еще в легкой форме, но, если она не возьмет себя в руки, тяжелая форма ей гарантирована.

—  А от кого ты прятался за тумбой? — не отста­вала Аня.

—  А ты глазастая, — глядя строго на дорогу, то ли потому, что такой осторожный, то ли боясь встре­чаться взглядами, похвалил ее Глебов. — Да, я спрятался за тумбу. И могу сказать почему. Я узнал одного из охранников, которые тебя выводили под локоточки. Кстати, а что там произошло?

—  Не отвлекайся! Узнал охранника и что?

—  Мы с ним вместе срок мотали. Не хотел возоб­новлять знакомство. Я ведь в завязке.

—  Тебя послушать, так у нас не тюрьмы, а спец­школы по подготовке охранников. В «Вальки­рии» — бывшие уголовники, в ресторане — быв­шие уголовники.

—  Не бери в голову. И вообще, расслабься. Вот послушай, как раз в тему. — Глебов загнал в CD- плеер диск, и салон наполнила приятная, успокаи­вающая музыка. — Так что произошло в рестора­не? — повторил Иван свой вопрос. — Подралась с Засосовым?

—  Ты почти угадал.

«Может, он прав? Может, я действительно слиш­ком подозрительная? Ну что, что он может замыш­лять?»

И Анна, стараясь ничего не пропустить, расска­зала Глебову, как прошла встреча с местным дон­жуаном.

Обсуждение результатов встречи состоялось уже в родной коммуналке, в комнате Анны, за кофе с тортом (до десерта в ресторане дело ведь не до­шло!), под скандал за одной стеной, детский визг за другой и включенный погромче телевизор, который они использовали как глушилку.

—  Эх! — сокрушался Глебов. — С утюгом все бы­ло бы намного проще. Он бы у меня как миленький раскололся, кого застукал у стола вашего Жебунова... И конец расследованию!

—  Не все так просто. Ну видел Игорь кого-то у стола, и что? Если что-то срочное, а человека на месте нет, я сама, бывало, перерывала чужие столы сверху донизу в поисках нужной бумажки. И еще... Засосов мог меня элементарно узнать, смекнуть, что я веду собственное расследование и попытать­ся воспользоваться этим — навести на ложный след. Если только он меня действительно узнал, тогда вор — это он, Засосов!

Иван запустил пятерню в волосы.

—  Слушай, — проговорил он, — а ты не усложня­ешь? Все было так замечательно. Засосов знает, кто украл, и нужно всего лишь выколотить из него имя вора. А теперь... то ли он сам вор, то ли знает, кто украл, то ли заблуждается, что знает.

—  Это только начало, — пообещала Анна. — Дальше будет еще интересней.

Посиделки, пару раз прерываемые стуком в дверь (Анне позвонила сначала маман, а затем по­друга), затянулись за полночь. В окно сочилась бе­лая питерская ночь, скандал за стеной давно утих, вместо телевизора в комнате негромко играл маг­нитофон. А направление беседы, поменявшееся уже не раз, вышло вдруг на прошлое Глебова. О детстве, родителях Иван правда распространяться не стал, а коснулся лишь самой примечательной странички своей биографии. Оказалось, что еще не так давно он был профессиональным спортсме­ном — играл в хоккей.

—  И очень классно играл! — похвастался со­сед. — Не помнишь? Иван Глебов. Ну!.. Шайба у Глебова! Он проходит одного, второго, врывается в зону соперника, обводит вратаря — г-о-о-о-л!

В стену тут же постучали. Анна приложила палец к губам.

—  Нет, не помню, — шепотом сказала она.

—  Я сразу понял, что хоккеем ты не интересуешь­ся, — махнул рукой Иван. Так оно и было. Что фут­бол, что хоккей, Анюте все равно, хотя ничего про­тив спорта она не имела. — И я теперь не очень ин­тересуюсь, — вздохнул Иван. — Только в виде ком­пьютерных игрушек. Травма колена — и конец карь­ере. Конец жизни.

—  Так уж и конец... Кажется, была еще некая фирма, которая ходила в клиентах у «Валькирии».

—  А память у тебя ничего, рабочая. Было что-то вроде фирмы. Собрал я все заработанные спортом крохи, вложился в одно дело и зажил припеваючи...

Глебов замолчал.

—  А дальше? — спросила Анна.

—  Дальше я встретил тебя, — улыбнулся Иван. Похоже, откровение его на сегодня иссякло.

—  Попались недобросовестные партнеры? — Ма­ленькая порция прошлого Глебова разожгла в Анне желание узнать как можно больше. — Если тебе не­приятно об этом говорить, можешь не говорить.

—  Да не в этом дело. Когда-нибудь... может быть... я тебе расскажу все. А сейчас не самый под­ходящий момент для подробностей. Боюсь, ты меня просто не поймешь, — попытался напустить Иван густого туману.

«А чего здесь понимать! И без подробностей все понятно. Партнеры его кинули. Он с ними разобрал­ся, за что и схлопотал срок...» — категорически за­ключила Анна.

Разговор больше не клеился. К тому же пора бы­ло и ко сну готовиться. Завтрашний... уже сегодняш­ний день обещал стать не менее насыщенным, чем вчерашний. Плюс обмен паспорта...

Ворочаясь под одеялом, прислушиваясь к шагам запоздалых прохожих, Анна все думала и думала о Глебове. Ведь он, в сущности, неплохой. И тюрьма его совсем не испортила. Да, любит поострить на тему взаимоотношения полов, но это у него получа­ется совсем не оскорбительно. А вот так, чтобы на­гло полезть с приставаниями... Моментов для этого было сколько хочешь. Но... не такой он... А ведь она ему нравится. Точно нравится... И чем же все это, интересно, закончится?

Уже засыпая, Анна сделала маленькое открытие, удивившее ее. За последний час она ни разу не вспомнила Леву Жебунова. К чему бы это?

Второй день борьбы за звание мисс «Лицо T&G» начался с любопытной информации. Проскочив ох­ранников, тех самых, что отбывали вахту вчера, Ан­на, рискуя быть узнанной (у этих ребят на входе на­метанный профессиональный взгляд, не то, что у ос­тальных!), вдруг вернулась назад и обратилась к од­ному из них:

—  Вас, кажется, Алексеем зовут? — зная ответ наверняка, распахнув глаза пошире, спросила она.

Охранник честно признался, что да, он — Алек­сей.

—  Скажите... — У нее вдруг перехватило дух и стоило больших усилий справиться с волнением. — Только, пожалуйста, не удивляйтесь и не обижай­тесь. Вы... вы в тюрьме сидели?

—  Что?! — опешил охранник. — Я что, похож на зэка?

—  Тогда, может быть, ваш напарник сидел? — по­низив голос, кивнула она на второго охранника, де­ликатно отошедшего в сторонку.

—  Да в чем дело? — стал раздражаться Алексей.

—  Ни в чем, — улыбнулась Анна. — Просто... Просто у меня есть знакомый, тоже охранник. Он слышал, что вроде бы в Думе готовится закон, кото­рый запрещает работать в охранных структурах бывшим заключенным. А он как раз из бывших, — пьянея от своей виртуозной лжи, пояснила она. — Вот я и подумала, может быть, вы знаете, правда это или нет?

—  Впервые про такое слышу, — ответил охран­ник. — Только нас с Толькой это все равно не ка­сается... Ну надо же, придумали! Делать им не­чего!

Извинившись перед охранником за беспокойст­во, Аня направилась к переговорной.

«Соврал! — думала она дорогой. — Глебов со­врал! Никто из наших охранников не сидел! Зачем он соврал? Пошутил? Или с каким-то умыслом?»

И в один момент Иван, которому вчера удалось полностью вернуть ее доверие, вновь потерял его.

Дойти до переговорной без остановок не уда­лось.

—  Стеша! — вдруг окликнули ее.

Это был Игорь Засосов, с фингалом под глазом и распухшей губой. Он подскочил к Анне и начал вы­маливать прощение за вчерашнее, назвав культуристку своей бывшей стервой женой. Прощение Засосову было, разумеется, даровано.

—  Здорово вам досталось, — пожалела она дон­жуана. — С официантами подрались?

—  Да нет. Там как раз все миром закончилось. Это моя бывшая подкараулила меня в подъезде, — честно признался Игорь.

«Вот они — последствия чрезмерного увлечения слабым полом! Еще легко отделался!»

—  Я насчет трудоустройства вашей подруги...

—  А она мне вчера звонила. Оказывается, я зря за нее переживала. С работой там все хоккей. Спа­сибо за желание помочь.

Лишившись вдруг такого прикрытия, как ценная услуга, Засосов был вынужден в открытую выпра­шивать еще одно свидание.

—  Вот выведете меня в третий круг, тогда посмо­трим, — поставила Аня легкомысленное условие и, чтобы отвязаться от бывшего сослуживца, заявила, что ей нужно в туалет.

Вся погруженная в свои мысли, она завернула за угол и (бывает же такое! просто мистика какая-то!) чуть было не столкнулась... с Левой Жебуновым!

—  Не может быть! — рассмеялся тот. — Вы! И на том же самом месте! Это судьба. Не находи­те, Стеша?

—  Если и судьба, то со своеобразным чувством юмора, — заметила Анна.

—  Теперь-то уж я вас так просто не отпущу, — пообещал Жебунов и вдруг, казалось бы не в тему, спросил: — Как вы относитесь к фотографии?

—  Вы хотите мне что-то предложить? — поняла она.

—  У моего приятеля завтра персональная вы­ставка открывается. Со всеми сопутствующими ра­достями: бомондом, фуршетом и прочим. Будут лю­ди и из модельного бизнеса — мои знакомые. Хоти­те, пойдем вместе?

Конечно, она хотела. Очень хотела.

—  Тогда я за вами заеду. Только скажите адрес.

—  Адрес... — растерялась Анна. — А я не из до­ма поеду.

—  Вы скажите только куда, и я подъеду минута в минуту, — настойчиво проявлял галантность Лева.

«Вот пристал! Прямо хоть отказывайся от свида­ния!»

— Дело в том, что я жду звонка, от которого и за­висит, где я окажусь. Вы же будете здесь?.. Тогда я к вам подойду.

Закрепив договор улыбками, они продолжили каждый свой путь. Жебунов — к себе в скромные апартаменты. Анна — в туалет, уже не просто так, а по делу. Нужно было привести себя в порядок. Хоть ей и до лампочки этот кастинг, но в глубине души все же хотелось победить. Что она, хуже других?!

Других вместе с ней осталось десять. Все, как на подбор, профессионалки. Аня была единственной, кто пришел с улицы. И в этом, как ей казалось, и за­ключалось ее преимущество.

Пушкину вызвали одной из первых. Помимо вче­рашней программы, попросили на разные лады произнести какой-то слоган, изобразить с десяток различных улыбок, примерить пяток шикарных па­риков, подвигаться на красном, синем и зеленом фоне...

Она сама планировала, как должен проходить отбор девушек, и ничего подобного не имела в ви­ду. Это уже без нее накрутили и навертели. Аня бы­ла готова даже к тому, что в заключение ее попро­сят раздеться... прямо перед камерой, которая ни на секунду не отрывала от нее свое немигающее око. Но, похоже, этот смертельный номер оставили на финал. И прекрасно! Потому что до финала ей, скорей всего, не дойти. Она так бездарно выполня­ла все задания... А виной всему... Зоя Лисицина.

Анюта сразу же, как только вошла в переговор­ную, заметила на пальце секретарши премиленькое кольцо белого золота с крупным бриллиантом. Очень примечательно, что оно появилось у Зои именно сейчас. Кольцо вполне могло быть платой за известную услугу. Прямо хоть бросай всех мужи­ков и занимайся одной секретаршей!

«Ну нет! — одернула себя Аня. — Никаких раз­брасываний! Сначала, как намечено, — мужики! А уж потом... Если это она... Никуда от меня не де­нется! А если нет? Вот поэтому и надо действовать строго по плану!»

Дождавшись, когда объявят перерыв, Аня устро­ила облаву на арт-директора Валю Кутлера, для ко­торого приготовила кое-что поэффективней, чем за­урядное соблазнение. Ей удалось перехватить его все за тем же поворотом к туалетам.

—  Наконец-то я вас поймала! — огорошила она Валентина.

—  Поймали? — ничего не понимая, переспросил тот.

—  Да! Поймала! — подтвердила Анна. — Теперь-то вы меня выслушаете. Я здесь для того, чтобы ска­зать вам, что вы... вы подлец! Вот вы кто! И если б я была мужчиной, то вызвала бы вас на дуэль и про­дырявила в десяти... нет, в одиннадцати местах!

—  Пушкина, вы в своем уме? — возмутился арт-директор. — За такие слова и ответить можно!

—  Это вы у меня ответите за поруганную честь!

—  Какую честь? — почувствовав, что дело нечи­сто, уже более миролюбиво спросил Валентин. — Я вас до вчерашнего дня в глаза не видел. О какой чести речь?

—  О такой! Я сестра Анны Венгеровой!

—  Ах, вот оно что... — растерялся Валентин, но тут же взял себя в руки. — Допустим сестра. И что? Вы думаете, это дает вам право оскорблять людей?

—  Только не делайте вид, что вы ничего не пони­маете! — напирала Анюта. — Это из-за вас мою се­стру уволили с работы! Это вы выболтали сюжет ро­лика своей любовнице из «Миссии»! Аня мне все рассказала! Но в отличие от нее я молчать не буду. Сегодня же все сообщу вашей жене! Это и будет мой достойный ответ на вашу подлость.

—  Тише! — Кутлер из начальника тут же превра­тился в подчиненного. — Я вас прошу... э-э-э... Степанида, не надо кричать. Здесь везде народ.

Словно в подтверждение его слов, из-за поворо­та появилась группа девушек, Анютиных конкурен­ток, и направилась в дамскую комнату.

—  Видели, видели? — донеслось до них с арт-директором. — Пушкина времени даром не теряет.

—  Знаете что, Стеша... Вы не против, что я вас так называю?.. Не прогуляться ли нам? — мягко предложил Валентин. — Тут, кстати, неподалеку есть летнее кафе. Можно спокойно посидеть, пого­ворить...

Посидеть в кафе? Почему нет? И они вместе, чуть ли не под ручку, направились к выходу.

Жаль, на улице не было Вани Глебова (Анна его опять отпустила), а то бы он увидел, как она конво­ирует на допрос одного из главных подозреваемых! Он (подозреваемый) — впереди, опустив голову и заложив руки за спину, а она сзади, держа сумку так, словно там был спрятан пистолет.

Через несколько минут они уже сидели за столи­ком, в тени зеленого зонтика, обдуваемые прият­ным ветерком, и заказывали себе: Кутлер пиво с орешками, а Анна сок без всего. Под ногами крути­лась пара голубей в ожидании подачек, по тротуару сновали прохожие, у светофора газовали машины.

—  А вы на нее похожи, — бросив на Аню пару цепких взглядов, первым заговорил Валентин. — Значит, у Анны есть сестра... такая милая, такая от­чаянно решительная...

—  Не тужьтесь, — остановила она его. — Вы же меня вытащили сюда не для того, чтобы делать ком­плименты. Что вы мне хотели сказать?

—  А что я могу сказать? Только одно: ваша сест­ра ошибается... — начал Кутлер.

—  И у вас нет никакой любовницы, — продолжи­ла за него Анна.

В этот момент принесли заказ, и арт-директор жадно сделал большой глоток пива.

—  Давайте пока оставим мою личную жизнь в покое. — Валентин вдруг подался вперед и чуть ли не лег грудью на стол. — Послушайте, Стеша, я вам чем хотите клянусь: ваша сестра ошибается. У меня вообще нет такой привычки болтать лишнее, тем бо­лее о работе.

—  Значит, вы продолжаете утверждать, что Ан­на — воровка? — строго спросила Анна.

Кутлер моментально сел прямо.

—  Я никогда этого не утверждал, — заявил он. — Более того, я сомневался, что это она.

—  Еще бы! — горько усмехнулась Аня. — Вы же знали, что моя сестра никогда не встречалась с се­кретаршей из «Миссии» один на один. Она встрети­ла ее в вашей компании.

—  Говорите, пожалуйста, тише, — беспокойно ог­лядываясь по сторонам, попросил Кутлер. — А что я мог! — тут же стал оправдываться он. — Я бы все равно ее не спас и сам бы погиб.

В этот момент зазвонил мобильник арт-директора. Он даже не стал узнавать, кто звонит, а нервно отключил телефон.

—  Даже если это не вы украли сценарий, вы все равно поступили подло! — вынесла свой приговор Анна.

—  Стеша, не я! Честное слово, не я! Ну зачем мне это надо? Из-за какого-то сценария местом ри­сковать! А что касается подлости... Скорее я смало­душничал, чем сподличал.

—  Так значит, это не вы заявили, что видели ее с секретаршей из «Миссии»?

—  Не я! Честное слово, не я.

—  А кто?! Только не вздумайте сказать, что не знаете!

—  Но я действительно не знаю.

Здесь Анна устроила Кутлеру настоящий допрос. Но как она ни старалась, арт-директор ничего цен­ного ей сказать не смог. И глаза его при этом были такие преданные, как у собаки. Устав задавать во­просы, Анна с сомнением посмотрела на Валенти­на. Похоже, он действительно ничего не знал и сам был чист перед ней.

—  Поверьте, Стеша, — воспользовался Валентин паузой, — мне очень жаль, что я ничем не могу по­мочь вашей сестре. Но, может быть, я могу чем-ни­будь помочь вам? Понимаете?

—  Что?! — возмутилась Анна. — Вы думаете, что я устроила все это с целью пройти отбор?!

—  А разве нет? — цинично усмехнулся арт-директор.

—  Что ж! — решительно произнесла Анюта. — Этим вы подписали себе смертный приговор! До­мой можете не возвращаться!

Она хотела подняться, но Валентин схватил ее за руку.

—  Сядьте, Стеша, сядьте! — с мольбой в голосе произнес он. Анна подчинилась. — Ну что, что я должен для вас сделать, чтобы вы не разрушали мою жизнь?

И тут Анне пришла в голову гениальная мысль.

—  Что ж, я могу дать вам шанс искупить свою ви­ну, — вполне миролюбивым тоном сказала она. — Помогите мне найти настоящего вора!

Еще бы Валя Кутлер не захотел помочь! Ему просто некуда было деваться. Иначе — полное ра­зоблачение, скандал, крах. Правда, еще вопрос, стала бы Анна открывать глаза жене арт-директора? Но тот был уверен на все сто: Степанида ста­ла бы!

—  Что я должен делать? — вздохнув, спросил он.

Вот в этом и заключалась гениальность идеи. Ан­на переложила на Кутлера ту часть расследования, которую ранее закрепила за Глебовым. Интересно будет посмотреть, как Иван отреагирует на то, что ему нашли замену. Если он исключительно ради нее согласился проникнуть в агентство по фальши­вому милицейскому удостоверению — нормально отреагирует. А если ради каких-то своих крими­нальных целей — непременно взбесится.

—  Связь будем держать одностороннюю, — за­кончила Анюта инструктировать своего нового по­мощника. — Я вам стану звонить на мобильник. И еще... Не надо никому говорить, что я — это не я. Ну, что вы такой грустный? Мы его... или ее непре­менно поймаем! Ведь поймаем?

—  Да, — без особого энтузиазма подтвердил Ва­лентин.

«Ничего! — заметила про себя Анна. — Аппетит приходит во время еды. Ты, Валек, еще спасибо мне скажешь».

Знала бы она, насколько пророческими окажут­ся ее последние слова.

В «Валькирию» они вернулись вместе. Кутлер по­шел подводить итоги кастинга, а Анна осталась то­миться в коридоре в компании конкуренток. Не прошло и получаса, как были зачитаны имена трех финалисток.

Анюта не поверила своим ушам. Совершенно не­вероятнейшим образом среди них оказалась... Сте­панида Пушкина.