Проснувшись, Надир заметил, что уже достаточно светло, чтобы разглядеть очертания предметов. Обе женщины еще спали на двуспальном ложе в глубине кибитки. Насмешливая улыбка заиграла на его лице: это было первое утро, когда он проснулся без вопроса: «Где это я? Куда я попал?» Теперь он стал кочевником, простым кочевником.
Надир вскочил на ноги и быстро оделся. Все вещи были холодными, пропитаны ночной влагой. Движения его легонько раскачивали кибитку. Этого было достаточно, чтобы Хан – старуха – проснулась. Надир радостно и сильно закричал:
– Добрый день, мамаша! Растрясите эту мерзавку Цилу – пора собираться в дорогу! Я пойду за лошадьми…
Откинув полог кибитки, он вышел из спального отделения, в два шага пересек ванную, схватил на кухне пару кусков жаркого, оставшегося от вчерашнего ужина, и, пренебрегая небольшой лестницей, соскочил на землю, легко и бесшумно. Направился за конями. Сукама, шумно пыхтя, сопротивлялся. Молодой мужчина повесил на шею каждой третьей лошади торбу с пищей и начал взнуздывать Сукаму. Когда он вычесывал коню шерсть, из-под кибитки вылез Вульф, потянулся во всю длину и потерся о его ноги. Жеребец начал нервно прядать ушами. Надир похлопал его по спине, слегка пнул Вульфа:
– Спокойно, Сукама! Пшел!.. Катись отсюда, Вульф, не дразни Сукаму!
Пес, закрутив хвост колечком, двинулся бродить по лагерю.
Мрак еще окружал повозки сплошным кольцом. Тут и там обхаживали овец: серые силуэты, бесшумно занимавшихся делом. Несколько юношей с опухшими глазами, неуверенно двигаясь после сна, смазывали колеса и передки кибиток…
– Доброе утро! – воскликнула Цила, – однако, прохладно нынче!
– Да… и гляжу, мы совсем потонули в тумане!
– Это нормально – ведь рядом сплошные болота. А ведь за ними, близко море!
– Думаешь, доберемся к следующему вечеру?
– Если все будет готово вовремя, то обязательно.
Они умолкли. Надир занялся одной лошадью, Цила другой.
Когда он покончил со всеми необходимыми делами и собрался было пойти выпить стаканчик горяченького, приготовленного старой Хан, кони вдруг тревожно затоптались. Дрожь пробежала по их блестящей шкуре, со вздыбленными ушами они принялись ржать, беспокойно вытягивая шеи… Почти в то же время со всех сторон раздался собачий лай.
Развеселая началась картина: блеяние, ржание, писк детей, крики мужчин, хриплые вопли – лагерь будто разом сошел с ума. Кочевники метались влево и вправо, ловили вспугнутых лошадей, успокаивали собак и, наконец, порядок был водворен.
Тогда в наступившей тишине издалека послышался отчетливый топот тяжелой конницы. Спустя некоторое время топот усилился, послышался совсем рядом… а потом стал стихать. Конники не заметили лагеря.
Зорги коротко скомандовал:
– Быстро! Догоните их!
Несколько человек вскочили на коней. Цила вместе с ними устремилась к Сукаме.
– Надир, помоги мне!
Тот сделал ей знак рукой:
– Я мигом! Подожди меня!
– Давай-давай! Но у тебя нет времени седлать коня, – с радостным смехом отозвалась Цила.
Сказав это, она пришпорила жеребца и поскакала следом за умчавшими вперед кочевщиками.
Надир вывел одну из лучших лошадей и с большим усилием вскочил ей на спину. И в свою очередь выехал за пределы круга, образованного кибитками.
Не потребовалось много времени, чтобы Надир понял, что его ноги не настолько еще сильны, а спина еще на настолько окрепла, чтобы разъезжать без седла. Испугавшись позорного падения на землю, он усмирил ход коня и пустил его ровной рысью. Услышав в отдалении топот приближающейся кавалькады, он повернул в лагерь…
Когда конники приблизились, все племя устремилось им навстречу. Преследование заблудившихся продолжалось еще более получаса. Послышались язвительные восклицания, когда преследователи вернулись всего лишь с одним человеком. Это был мужчина в растрепанной одежде, с безумным взглядом. Едва он спешился, как его конь завертелся возле яслей с кормом.
– Мы отказались от преследования остальных, кричали им, кричали – не слышат! – объяснил Марко.
Зорги повернулся к незнакомцу:
– Что случилось, брат? У тебя такой несчастный вид…
– Сотнями… со всех сторон… целое племя… десять дней в пустыне без пищи и воды… мало травы для животных…
Зорги понял, что едва ли сейчас можно добиться от него чего-нибудь связного, пока не успокоится, не отогреется и не поест… Он прошел через толпу, ведя измученного незнакомца к своей колымаге. Прошел еще один час… Когда старый вождь появился снова, одного встревоженного выражения его лица было достаточно, чтобы сразу установилась тишина. Он заговорил:
– Это были восемь человек из племени Рама, преследуемые уже десять дней… Рам и его люди находились на юге и продвигались к болотам, как и мы. Безымянные напали на них. Много безымянных, с самолетами, роботами, вездеходами… Думаю, что со страху наш побратим преувеличил число нападавших… Наверное их было человек двадцать и восемьдесят машин, поскольку всякий разведчик командует обычно четырьмя роботами. Но цифра все же огромная! Никогда мы не имели дело с таким количеством врагов сразу! Наш гость считает, что он и его товарищи – единственные, кто спасся, и что безымянные доберутся и до нас! Можешь ли объяснить, что происходит, Надир?
Надир был обескуражен.
– Честно говоря, Зорги, я ничего не понимаю. Обитатели города не задают вопросов, а патриции никогда не интересуются тем, что не входит в их обязанности. Я рассказал все, что мне известно… Знаю кое-что со слов своего брата – «охотника» на кочевников. Он – простой исполнитель… У безымянных все поделено очень хитро. В этом кроется могущество патрициев. Пойманных кочевщиков не убивают – за это могу поручиться, разве что по нелепой случайности. Что с ними происходит потом, не знаю. Неизвестно. Предполагаю – они используются на работах, как каторжники. Поскольку мой брат работает в аппарате Центра по заселению моря, знаю, что трудовых лагерей предостаточно. Но о подобной массовой облаве слышать не приходилось. Нет, я решительно не понимаю в чем тут загвоздка, одно могу сказать – нам угрожает огромная опасность. У них хватит средств, чтобы отловить целое племя. Нужно немедленно скрыться на болотах…
– А кибитки? – спросил старый Арко, – с ними-то как быть? Вряд ли они смогут там пройти.
– Наоборот! – воскликнул Игал с хитрым прищуром глаз, – Зорги опытный проводник… Проведет нас прямо в глубину болот… Пройдем как-нибудь, уж мы выведаем несколько надежных бродов, которые пригодны для повозок! В затонах накинем на них маскировочные сети, прикроем их тростником, да и переждем незаметно!
– Но в больших болотах мало растительности… Как же мы прокормим наше стадо в таком случае?
– Ну, для овец и коней еды там больше, чем в пустыне! Там, я знаю, много всякой травы и дикой моркови. Да в любом случае мы не собираемся там задерживаться, и едва минет тревога…
Взгляды всех устремились на Зорги. Ему приходилось решать за всех. Во время опасности спорить с ним никто бы не стал.
– Полагаю, что план Игала приемлем. Направимся к большим болотам. Придется поторапливаться. Еще скажу: конница нам ни к чему, все верховые лошади должны быть впряжены в повозки. По три в каждую. У кого будет четыре, пусть одолжат тем, у кого не хватает своих, чтобы все двигались одинаково и отставших не было. Понятно? Трогаемся через час.
Длинный караван медленно полз вперед. В этом вынужденном переходе стадо было помещено в середине колонны, а повозки выстроились «индийской нишей». Впереди всех ехал Зорги, следом за ним повозка Надира и Цилы. В трудных местах Цила соскакивала с передка и бежала перед оглоблями, чтобы подбодрить Сукаму. Когда нужно было преодолеть какой-нибудь холм, то все племя останавливалось до и после его преодоления, чтобы дать отдых своим измученным животным, задыхавшимся от непривычной нагрузки.
Немного времени спустя после полудня одна повозка потеряла колесо: перегревшееся от трения, толстое полимерное покрытие расширилось и соскочило с оси. Пришлось дожидаться, когда подоспеет «техническая помощь» – телега с ремонтными инструментами, находившаяся в самом конце каравана. Ремонт отнял у племени лишних несколько минут.
В генеральном штабе преследователей была получена новая информация и передана шефу. Тот победно усмехнулся:
– Все в порядке. Успели засечь с искусственного спутника местоположение кочевников. Племя обнаружено… Остановились в тридцать четвертом секторе, километрах примерно в тридцати от больших болот. Попались, голубчики!
– Я не настолько уверен, – возразил кто-то, – если роботы не отрежут их от трясин, то наши люди едва ли могут уверенно действовать в этих условиях… Предлагаю согласиться, что в пустыне их легче переловить, и – необходимо туда выманить…
– Сожалею, 704-15-0043-V1007-VZ, но приказ дан довольно однозначно: в результате побегов в прошлых месяцах требуется восстановить численность работающих в самый короткий срок! И без того при первом захвате с воздуха загубили трех человек, а один был ранен, что сделало его совсем непригодным к нормальной работе… Это уж слишком! Придется отказаться от массированных налетов на открытых пространствах, пока не изобретем новую тактику. А до тех пор, будем использовать привычной тактикой засады, но в больших масштабах…
В зал вкатился робот и вручил лист бумаги в руки шефа. Тот моментально просмотрел его и сказал:
– Вот результат анализа ЭВМ, произведенный на базе по нашим статистическим выкладкам о поведении кочевников – коллективные рефлексы… привычки… трудности, так, коэффициент неопределенности в расчете на отдельный караван… Племя отправилось в путь из пустынного района в направлении больших болот, старого происхождения. Теперь они не двигаются, видимо, из-за какого-то инцидента – в этом смысле, замечу, задержка все-таки меньше предсказанной, но к концу дня, судя по всему, с неизбежной усталостью последует и увеличение всякого рода неприятностей. Одним словом, до воды они доберутся затемно, часам к десяти, не раньше. И тут же попытаются скрыться в болотах. Только один брод там достаточно широк, чтобы пытаться преодолеть его в темноте. Вот здесь, на карте, он обведен красным. Продолжение напрашивается само собой: мы можем с точностью о одного метра определить местоположение сорока повозок этого каравана. Выбирать-то им не из чего, будьте уверены!
Шеф пустил карту по рядам и продолжил:
– Роботы, доставленные в определенное место с помощью грузовых глиссеров, образуют собой круг, охватывающий предполагаемый строй повозок лагеря – стада будут, видимо, внутри строя. Наши люди направляют операцию из водного сектора, где и расположатся в лодках…
704-15-0043-V1007-VZ снова попросил слова:
– Все это замечательно, но не следует и забывать, что при опасности племя кочевников не подчиняется совету старейшин, а руководствуется только распоряжениями одного человека – вождя племени. Кроме того, любой из них, даже самый нищий, под влиянием плохого настроения, из-за тревоги или просто напросто предчувствия опасности может подать вождю самое нелепое предложение, а тот примет его… Я давно уже в преследователях, чтобы уразуметь, что перед гибелью кочевники ведут себя вопреки всяким схемам. И тогда никакой компьютер не может нам помочь!
Шеф ненадолго задумался, а потом предложил:
– Считаю, что сделанное вами замечание необходимо принять к сведению. Мы разработаем новую программу для ЭВМ и поставим задачу иного типа. Все решения, которые прежде были отвергнуты, нужно ввести вновь, выработав новую программу действий, чтобы в нашем распоряжении были некоторые варианты, которые можно использовать, если обстоятельства изменятся уже по ходу самой операции…
Еще один из присутствующих дополнил:
– Прежде чем продолжить, месье, я хотел бы доложить вам об одной просьбе, поданной преследователем из моей бригады. Речь идет о 700-01-1003-Z0115-VU – прекрасном работнике. Он хотел бы сменить район уже сегодня!
– Ну, хорошо! Это сын федерального советника 700-01-0003-S0042-VU, не так ли? Пропащий он патриций, но покуда жив его отец, его нельзя равнять с обыкновенным гражданином категории 55… А, быть может, его еще реабилитируют! Разрешаю вам удовлетворить просьбу, но проследите, чтобы ему была найдена замена не позднее девятнадцати часов.
Ночь была темная. Кочевщики вдыхали полной грудью свежий ночной воздух, напоенный испарениями. Во главе колонны Зорги и другие мужчины с нетерпением ожидали возвращения разведчика. Наконец, показался и разведчик Игал.
– Зорги был прав! Большой брод как раз перед нами…
– Тогда, в путь! Не теряя ни секунды, скоро уже десять!
Но Надир не мог унять чувство смутной тревоги: потянув Зорги за рукав, он настойчиво заговорил:
– Нет, Зорги, не нужно! Идея твоя не подходит!
– Почему же?
– Да, сам подумай. Целый день мы двигались колонной, и нас прекрасно могли выследить. Если безымянные собираются нас атаковать, то они уже знают, куда мы направляемся!
– Да за весь день был только один вертолет!
– У них есть другие машины, куда эффективнее, чем допотопный вертолет. Например, искусственные спутники… А главное – компьютеры, уж я-то знаю его возможности. Невозможно представить, что могут сделать их десяток, если работают совместно. Если безымянные проявляют к нам интерес, то они, конечно, уже ждут нас там…
– Тогда мы пропали!
– Послушай же! Я бы очень удивился, что ЭВМ может предсказать то, что я сейчас скажу… или во всяком случае предсказать все варианты. Их тысячи! Итак: сорок повозок, сорок командиров, сорок индивидуальностей, абсолютно свободных в выборе своего поведения… Миллионы вариантов, начиная от возвращения пешком и кончая походом прямо в болота вместе с овцами, оружием и скарбом! ЭВМ предугадает все, что угодно, только не поведение людей. Нам немедленно нужно разделиться! Распределим имущество и назначим сбор здесь спустя две или три недели, когда опасность будет поменьше… Пусть будут потери, но племя уцелеет!
Зорги мучительно думал.
– Пугаешь ты меня, Надир! Но я, пожалуй, согласен! Да не покажется это бегством от ответственности! Пусть каждое семейство действует по собственному усмотрению, но овец не теряет и сохраняет их пока возможно. Через пятнадцать дней встретимся здесь. Всем советую избегать большого брода…
– А вот я не стану избегать, думаю, врет все Надир! – воскликнул Игал и вскочил в повозку.
Распорядились зажечь факелы и стали распределять имущество, что не оказалось таким уж трудоемким делом. Животные были напуганы, а большинство кочевщиков настроены недоверчиво. В конце концов Зорги удалось восстановить доверие и дисциплину. Племя тронулось в разные стороны, сердца заныли, повозки скрылись в темноте, сопровождаемые только звонкими ударами конских копыт.
– Куда мы теперь, Надир? – спросила Цила, когда они остались одни.
– Не знаю! Ты изучила пустыню и болота гораздо лучше меня.
– Следи за овцами получше, Надир, не потерять бы их! – поручила Хан.
Надир направил повозку вперед, поглядывая за животными. Привязанный к краю телеги баран шел непринужденно, а овцы послушно следовали за ним. Надир хлыстнул кнутом кобылицу, и занял место впереди.
– Сегодня найдем прекрасное укрытие! – сказала Хан. – Однажды, когда племя кочевало в болотах, твой отец, Цила, и я обнаружили его случайно. Искали барана, который сбежал и…
– Ну, мама, прошу тебя! Сейчас не до воспоминаний. Что за укрытие!? Где? Быстро!
– Одна выбоина достаточно широкая, чтобы спрятать повозку. Есть трава и овощи. Но если попробуем туда спуститься ночью, угробим повозку!
– Исправим потом. Но как мы найдем ее в темноте?
– Слушай, Цила! Сколько раз я твердила тебе и Ксуану, что если кочевник нашел что-нибудь полезное для племени, то запоминать место нужно не по ориентирам на земле, а по звездам! А! Слушайте!
Позади них вдалеке послышалось страшное беспорядочное блеяние, ржание… Они остановились. Надир повернулся к болотам.
– Пожар! Повозка Игала горит на широком броде!
– Несчастные! Вся семья… Сядем… Старики, Игал, его сестра, трое малышей!
– Нет времени для жалости! Придется поторопиться. Айда, детки! – прокричала старая Хан раздраженно.
Она судила правильно. Отбросив свои чувства, молодые пришпорили животных, не обращая внимания на их усталость.
Теперь они впрягли трех коней, а сами двинулись пешком. Хан вела Сукаму под уздцы, стиснув зубы, пренебрегая болью, отдающейся во всем ее старом теле. Время от времени она облокачивалась на круп коня, закрывала на миг глаза, черпая энергию для нечеловеческих усилий. Остановилась, чтобы оглядеть небо. Ложбинка должна находиться где-то совсем близко. Только бы не заблудиться!
– Мама, – сказал неожиданно Надир, – мне кажется, я вижу какое-то очень темное пятно справа от нас! Не зажечь ли фонарь?
– Нет! – оборвала Хан. – Нет надобности, я его и так вижу…
Девушка наклонилась, подняла камень с земли и кинула его в том направлении.
Все напрягли слух: прошла секунда, другая. Послышался удар, другой, затем – сухой шорох травы.
– Это там!
Тяжелая повозка медленно продвинулась в направлении найденной впадины. Цила выступала впереди всех, держа наготове лучевое ружье, напряженно всматриваясь в темноту.
– Чтобы спуститься, все-таки потребуется фонарь… Возьми его! – скомандовала старая Хан.
Надир рванулся к дверному проему кибитки, вскочил на передок. Скрип и грохот повозки помешал ему как следует расслышать, что сказала Хан. И поскольку она не повторила сказанного, он вошел снова в повозку, взял коробку с фонарем, убранную в какой-то шкаф, и снова вышел на передок.
Хан вцепилась в упряжь Сукамы, но тот миновал ее, не задерживаясь, заставив ее горестно подумать о том, что силы ее уже не те: «Бедная Хан! Уже не держишься совсем!»
Ружье Цилы слабо поблескивало на фоне земли, в воздухе слышались скребущиеся звуки гусениц. Слышал ли их Надир? Через несколько секунд истина предстала пред ним во всей своей полноте, но сознание отказывалось принимать ее. Он не мог отвести глаз от брошенного на земле ружья. Толчка в спину он не почувствовал – упал без чувств.
Большие глиссеры перемещались быстро. Их фары разгоняли темноту далеко впереди. Сидя перед бортовым видеофоном, руководитель всей операции отрывисто передавал:
– В результате необъяснимого рассеивания мы успели атаковать только тринадцать ключевых позиций. Два преследователя, восемь роботов – на один объект, согласно требованиям безопасности… Семь постов не дали ничего. Общий итог: двадцать человек, пригодных для работы. Много слишком молодых и слишком старых. Таким образом семерых пришлось бросить прямо на месте усыпления.