Почти через неделю Хелен сидела в гостиной, уставившись в журнал и ничего не видя в нем. Впервые в своей жизни она видела себя как еще один предмет мебели в комнате.

За последнюю неделю она очень изменилась: казалось, что от нее осталась только тень. Лицо было бледным, а под глазами были темные круги. На лице было написано, что она ужасно страдает.

Гари сидел в другом конце комнаты, перекинув ногу через подлокотник мягкого кресла. Он не поехал с друзьями во Флориду. Хелен чувствовала, что всю эту неделю сын внимательно рассматривает ее. Она не могла понять, что происходит в его голове, но не спрашивала ни о чем.

Одри, выглядевшая гораздо лучше, чем неделю назад, лежала на кушетке. Она не общалась с Чедом, а он даже и не пытался вернуть ее назад. Несмотря на все проблемы с мужем, на щеках ее появился румянец, благодаря снисходительным заботам Петти.

Когда Хелен безразлично обвела взглядом комнату, Одри начала нервно сдирать розовый лак с длинных ногтей.

Гари громко откашлялся и заерзал на стуле. Казалось, что им обоим было неловко, но Хелен чувствовала какое-то странное отчуждение, когда смотрела поверх голов своих детей в окно.

— Я не могу этого больше вынести!

С легким недоумением Хелен повернулась и увидела, что ее дочь стоит посередине комнаты. В глазах молодой женщины стояли слезы. Она нервно расхаживала по комнате.

— Нет больше сил видеть тебя такой несчастной! — Она ударила ногой по декоративной соломенной корзине, — Нет ничего удивительного в том, что Чед спит со всеми подряд. Кто может любить такую эгоистку?

Хелен надломлено рассмеялась. Ее дочь всегда имела склонность все драматизировать.

— Не суди себя слишком строго, — спокойно произнесла она. — Все беременные женщины — большие эгоистки. Это от их состояния.

Гари резко встал и подошел к окну.

— Мне бы тоже хотелось иметь такое оправдание, — грустно произнес он. — Но моему поведению нет оправдания.

Его спина была напряжена. Через минуту он повернулся лицом к матери.

— Я даже не знаю, как сказать. Мне бы так не хотелось говорить этого, — сказал сын, гримасничая, — но оно уже неделю сводит меня с ума, и я должен покончить с этим. Все равно, рано или поздно, ты об этом узнаешь.

— Ради всего святого, Гари! — раздраженно произнесла Одри, забыв от досады о своей вине. Она опустила свое раздутое тело на кушетку. — Если ты собираешься что-то сказать, так скажи. Ты ведешь себя так, как будто убил кого-то и спрятал тело в подвал.

— Но я хочу, чтобы все оставалось так, как было, — пробормотал он. — А правда состоит в том, что мне предложили работу в свободное от занятий время. Потом, мне дают хорошее место.

— Это прекрасно, Гари, — тихо сказала мать. — А почему ты не хотел говорить нам об этом?

Гари закрыл глаза, его мускулы напряглись, как будто он на что-то себя настраивал,

— Потому что эту работу мне предложили в Миннесоте, — наконец сказал он. — Поэтому мне придется переехать и… и я не смогу часто приезжать домой.

— Ты… ты — вошь! — подпрыгнула Одри. — Ты еще хуже, чем я. Ведь ты хотел, чтобы мама осталась дома, даже если тебя здесь не будет. Из всех бесчувственных…

— О, это ты умеешь, не так ли? Ты никогда лучше не играла! — Он мрачно улыбнулся, его глаза светились. — Это я, запомни, твой брат, кому так известно, как ты можешь падать в обмороки.

Одри бросила на мать нервный взгляд, но не увидев в ее глазах ни капли гнева, бросилась на диван и заплакала.

— Он прав, — громко всхлипывая, произнесла она, — но я не хотела так делать. Это случилось само по себе, — беспомощно добавила Одри. Затем подняла голову и метнула на Гари яростный взгляд, — Ты поступил не лучше меня. Мне, по крайней мере, мама по-настоящему была нужна.

— О, ну, а как насчет твоего мужа? Почему он о тебе не заботится?

— Ты знаешь, почему, — ответила она дрожащим голосом. — Я отказываюсь жить с человеком, который спит с другой женщиной.

— Вздор! — многозначительно произнес Гари.

Одри подозрительно уставилась на него.

— Почему ты так говоришь?

— Так случилось, что я разговаривал с Чедом, — сказал Гари. — И он сказал, что ты все это выдумала сама. Нет никакой другой женщины. Он сказал, что ты не дала ему даже рта открыть, чтобы все тебе объяснить. Но Чед не собирается умолять тебя вернуться, потому что ты вела себя как испорченный ребенок. — Он усмехнулся. — Я даже не подозревал, что старина Чед такой.

Одри неуклюже встала и подошла к брату.

— Гари, ты меня не обманываешь? Он тебе действительно сказал, что у него не было никакой любовной интрижки?

Тот презрительно фыркнул.

— Чед сам бы тебе все рассказал, если бы ты не начала обвинять его, не выслушав правды.

Она с волнением перебирала руками.

— Мне нужно упаковать свои вещи, — пробормотала Одри. — Я должна идти домой. — Она посмотрела на брата. — Ты отвезешь меня?

— Думаю, что да, — сказал он, направляясь к двери. — Долго не копайся. Через час мне нужно встретиться с друзьями.

— Обещаю поторопиться, — сказала она. Ее глаза светились от возбуждения. — Мама может помочь мне…

Вдруг они оба остановились и повернулись к матери. Во время их разговора, она даже не пошевелилась.

— О, мама! — с симпатией произнесла Одри. — А ты что собираешься делать? — Она кусала нижнюю губу. — Ты не хочешь сказать Тому, что передумала?

Устало откинув голову, Хелен произнесла:

— Я не знаю, где Том. Он говорил, что собирается ехать к Горячим Ключам.

Она печально улыбнулась, вспоминая, как он говорил ей, что они вместе будут изучать мир.

— Я обзвонила все ближайшие стоянки, но его нигде нет.

На лицах детей она увидела удивление.

— Неужели вы думали, что я ждала вашего разрешения? — сухо спросила она. — Уже через полчаса, когда Том уехал, я поняла, что допустила ошибку. Но к тому времени было уже слишком поздно. Автофургон уехал.

— Я знаю, где он, — тихо произнес Гари.

Услышав эти слова, Хелен быстро подняла голову, потом встала и направилась прямо к сыну.

— Что ты сказал?

— Он все еще здесь, на городской стоянке.

— Откуда ты это знаешь? — Голос Хелен звучал настойчиво, а руки начинали дрожать.

Гари покраснел.

— Я не очень-то горжусь тем, что делал, — защищался он, — но мне казалось, что это для твоей же пользы.

— Гари!

Он засунул руки в карманы и стал похож на маленького мальчика, которого поймали, когда тот озорничал.

— Я заплатил кое-кому, чтобы за ним присматривали, — наконец, выдавил он. — Рейфу Хемпсону нужны были деньги, и я подрядил его крутиться на стоянке, задавать вопросы и посматривать за Томом. Когда Том оплачивал, то сказал смотрителю стоянки, что пробудет там около недели.

— Рейф Хемпсон? — спросила Одри, закатив глаза. — Вот как, Гари, он же самый неряшливый человек в городе.

Гари чувствовал себя неудобно, но в ответ чуть-чуть воинственно произнес:

— В нашем городе нет большого выбора шпионов. А ты хотела бы, чтобы я дал объявление в газете?

— Но Рейф Хемпсон? — повторила Одри.

Он пожал плечами.

— Мне нужно было что-нибудь предпринять. Я боялся, что Том вернется сюда, и хотел узнать об этом раньше мамы.

Хелен улыбнулась сквозь слезы, плача не то от любви, не то от раздражения.

— Мы все прекрасно понимаем, что вы поступили очень плохо, но я сейчас не могу сердиться на вас, так как у меня появилась надежда снова увидеть Тома. — Она нахмурила брови. — Если Том сказал, что останется только на неделю, значит, сегодня он уезжает.

Хелен нервно взъерошила волосы, стараясь решить, что же ей сейчас делать. В голове у нее родилась невероятная мысль: Том ждал ее.

Одри пожала матери руку.

— Ты собираешься уехать прямо сейчас? — спросила она, улыбаясь.

— Нет, — Хелен покачала головой. — Мне необходимо как-то уладить нашу размолвку. Том был так сильно обижен. Мне нужно убедить его, что я с ним на тысячу процентов.

— Но как ты это сделаешь? — спросила дочь.

Хелен пожала плечами.

— Не знаю. Но что-нибудь придумаю. — В ее глазах горел какой-то тайный огонь. — Я должна.

Уже гораздо позже, днем, Хелен начала сомневаться, правильный ли она нашла способ, чтобы убедить Тома? Она вздрогнула, когда увидела свою фигуру в зеркале, но через минуту уже улыбалась. «Не так уж и плохо. Наверняка, я когда-нибудь смогу привыкнуть к этому», — подумала Хелен.

Отвернувшись от зеркала, она принялась укладывать незнакомую ей одежду в чемодан, который принадлежал Петти. Экономка сохранила этот старый чемодан с различными вещами для следующей благотворительной распродажи.

Когда одежда была аккуратно сложена в чемодан, Хелен подошла к шкафу. Потянувшись, она достала с верхней полки круглую коробку и положила на кровать рядом с чемоданом. Теперь у нее было все собрано.

Хелен медленно опустилась на кровать, потирая лоб, чтобы снять внутреннее напряжение. Она очень рисковала. Даже после всех приготовлений ее план мог не сработать. Но она попытается.

Все утро Хелен обдумывала детали. Согласно инструкциям Гари, человек, которого он нанял, будет держать связь с Хелен. Он даст ей знать, когда настанет время, чтобы осуществить ее план.

Она еще раз взглянула на свое отражение в зеркале. Разница в том, как она сейчас выглядела, поразила ее. «Если это не сработает, то я умру от смущения», — подумала она, криво ухмыльнувшись. Но вот улыбка на лице погасла, и Хелен закрыла глаза в безмолвной молитве. Это не может не сработать!

Том стоял и рассматривал сосны, которые стали его безмолвными друзьями за прошедшую неделю. Он задумчиво улыбнулся: сколько ругательств слышали эти деревья за последнее время!

Он медленно наклонился, чтобы снять металлическую миску, приспособленную для подкормки птиц. Это была последняя вещица, которую ему нужно было упаковать. Все было готово к отъезду.

«Все, кроме сердца», — с тоской подумал Том. Оглянувшись вокруг, он нахмурил брови. Было такое чувство, как будто он здесь что-то забыл. Том еще раз проверил место стоянки, но ничего не нашел. Глубоко вздохнув, решил, что здесь его больше ничего не удерживает. Пора ехать.

Том ехал по узкой, извилистой дороге, поглядывая по сторонам. Хотя это было странно, но ему хотелось запомнить каждое дерево, каждый цветущий куст. Он не хотел, чтобы это место стерлось из его памяти.

Когда он выезжал через главные ворота парка, то заметил мужчину, стоящего рядом с машиной, которая была припаркована между магазином и прачечной. «Странно, — подумал Том. — Я уже несколько раз за неделю видел этого человека, и он всегда как-то виновато вел себя».

— Скорее всего, он обманывает свою жену, — пробормотал Том, пожимая плечами. — Да, этот мужчина выбрал не совсем подходящее место для встречи со своей любовницей.

Том направил Виннебаго на посыпанную гравием дорогу и остановился перед бензоколонкой. Пока заполнялся бак, он прильнул к кабине автофургона, внимательно рассматривая местность вокруг. Том знал, что еще очень долго будет думать об этом месте в будущем. Он хотел, чтобы этот пейзаж надолго сохранился в его памяти. Ему хотелось запомнить каждую деталь.

Том услышал, как где-то рядом зашуршал гравий под чьими-то ногами и посмотрел в ту сторону. Человек, которого он видел раньше, стоял, прислонившись к бензоколонке.

— Этим малюткам, наверняка, требуется много бензина, — сказал человек. Его глаза бегали от Виннебаго к магазину и обратно. Взгляд человека скользил мимо Тома, но ни разу незнакомец не заглянул ему в глаза.

— Э-эх! — пробормотал Том, не имея желания разговаривать, особенно с человеком, который действовал ему на нервы. Том не мог спокойно смотреть на него.

Видя, что бак все еще наполняется бензином, незнакомец сказал:

— Вы, должно быть, готовитесь к дальней поездке? — Он вопросительно посмотрел на Тома.

— Да, наверное, — ответил Том и коротко кивнул головой. — Да, я еду далеко.

— Вы много путешествуете?

Том был терпеливым человеком и, к тому же, добрым. Но сейчас ему не хотелось попусту болтать. Он поерзал на сиденье и кивнул.

— Да.

Даже тупой смог бы почувствовать, как грубо он ответил. Незнакомец был всего лишь ошеломлен. Он прочистил горло, посмотрел на солнце и сказал;

— Я всегда мечтал о путешествиях.

Том что-то промычал, соглашаясь с ним, и посмотрел на бензоколонку, желая, чтобы бензин поскорее заполнил бак, и он смог бы поехать. К счастью, в этот момент насос щелкнул.

Прежде чем человек смог продолжить нежелательный разговор, Том вытащил заправочный шланг из бака. Коротко кивнув, он отвернулся. Заплатив за бензин и попрощавшись с пожилой женщиной, хозяйкой магазина, он вернулся к Виннебаго.

Странного, суетливого человека нигде не было видно. Но, когда Том выезжал с территории бензозаправки, он взглянул в зеркало заднего вида. Человек стоял на дороге и смотрел ему вслед. Через минуту он повернулся и пошел к телефонной будке.

Через две секунды Том уже забыл о незнакомце и поехал по Лангстону в последний раз.

Хелен неуверенно вздохнула. Она высоко держала голову, решительно приподняв подбородок, так как люди уже начинали оглядываться на нее. Она хотела преодолеть свое волнение. Это было частью ее плана. Нельзя позволять себе волноваться из-за этого. Она должна быть сильной — для Тома, для себя. Вдруг ее лицо исказилось. «Я должна быть сильной», — кисло подумала она, так как предчувствовала, что Том скоро появится. Как сказал ей Рейф Хемпсон, Том покинул стоянку пятнадцать минут назад. Неважно, куда он направлялся, все равно его путь должен был проходить через Лангстон.

Том медленно ехал по окраинам Лангстона. Он знал, что это было непорядочно с его стороны, но он обижался на город, который лежал перед ним. Это был город, который он завоевал и который потерял. Ему так не хотелось ехать через него, но это был единственный путь, связывающий штаты.

«Я уже неделю не был в Лангстоне. Самую длинную неделю в моей жизни, — размышлял он. — Недели было достаточно для нее, чтобы передумать и уехать вместе со мной». Том вздохнул, чтобы успокоиться. Он так безумно хотел ее! Но если она не смогла «отказаться от всех остальных» сейчас, охваченная пылкой любовью, то что было бы потом?

Вдруг движение на главной улице замедлилось. Том нахмурился. Ему показалось странным, что именно сейчас, когда он торопился, в Лангстоне образовалась такая неслыханная пробка на дороге, как будто город использовал последнюю возможность посыпать солью раны Тома.

Машины лишь немного продвинулись вперед. Он видел впереди толпу, собравшуюся на тротуаре, но его мысли были слишком заняты Хелен и своими проблемами, что он даже не поинтересовался, что там происходило.

«Я хотел познать жизнь, — размышлял Том, глядя на толпу впереди. — И что же? Жизнь — штука необъяснимая. Неделю назад я был самым счастливым человеком в мире и даже не предполагал, что путь из рая в ад окажется таким коротким».

Том слышал приглушенный смех, доносившийся из толпы на тротуаре, но не обращал на это внимания. В нем нарастало глубокое беспокойство. Теперь, когда он собрался уезжать, его не хотел выпускать этот город.

Он вспоминал, как выглядела Хелен в день пикника… И то, как тщательно его рассматривала после их первой ночи любви. А как заразительно она смеялась! «Хелен, любимая, серебрящаяся при лунном свете, и теплая, золотистая при солнце. Ну почему, почему ты меня не так сильно любишь, чтобы передумать и последовать за мной? Как жаль, что ты не захотела увидеть все моими глазами».

Внезапно на его лице появилось странное выражение, и через минуту он медленно, с болью закрыл глаза. Его поразили собственные мысли. «Почему я не прислушивался к себе раньше? Мне хотелось, чтобы Хелен бросила все и изменила свою жизнь. Как я мог этого требовать от нее? Кто же я тогда после этого?» — так думал Том с отвращением к самому себе.

Том сейчас подумал и о том, что слишком много времени потратил, жалея себя и раздражаясь на нее, но ни разу не задумался над тем, что эгоистично требовал от Хелен пожертвовать всем. Она должна была все изменить и потребовать, чтобы он остался как залог его любви. Но Хелен не сделала этого. Она ведь согласилась порвать со своей прошлой жизнью, раз он этого хотел. Ей всего лишь нужно было немного времени, чтобы дети свыклись с этой мыслью.

Том судорожно вздохнул. Ему следовало бы покончить со своими враждебными чувствами к Гари и Одри. Может быть, они немного больше, чем следовало бы, отнимали времени у матери, но они были ее детьми и не такими уж плохими. Правда состояла в том, что Том был слишком ревнивым. Он не мог не согласиться с этим. На его месте кто-то другой был бы более внимательным и тактичным и попытался бы вникнуть в суть, чтобы понять любимого человека. Но это был Том, а не кто-то другой. А его любимой была Хелен, и он, к сожалению, был слишком невнимателен к ней.

И чем больше Том копался в своей душе и памяти, тем больше возрастала его тревога. Вся вина ложилась на его плечи. С самого начала он гордился тем, что научил Хелен открывать для себя новую жизнь, иной смысл жизни, но сознательно игнорировал то, чему научила его она. Это Хелен внушала ему, что свобода — это и любовь, и жертвоприношение, и участие.

Мысль об отъезде так завладела им, что он был не в силах остановиться и подумать, что правда жизни была повсюду. Он понимал, что рядом с Хелен смог бы пронести эту правду даже в мире бизнеса, потому что не имело значения, чем занимался человек и где, и что происходило вокруг него. Важно, что было у этого человека в душе.

Вдруг Том понял, что должен поехать к ней. Самое страшное, если с ним не будет его Хелен. Он сделает все так, как она захочет. Если нужно будет остаться, то они останутся. Он будет кем угодно и где угодно, лишь бы не потерять ее.

Том выглянул из окна кабины, чтобы посмотреть, двигаются ли стоящие впереди машины, но ничего не смог увидеть. «Пробка, наверное, возникла из-за какой-то аварии», — раздраженно подумал он. Такое редко случалось в Лангстоне, поэтому не было никаких сомнений, что каждый хотел остановиться и дать совет.

Открыв дверцу кабины, он вышел наружу. Про себя он думал о том, что же здесь произошло, и что до сих пор сдерживало движение. Если обстановка на этом участке в ближайшее время не изменится, он просто пойдет пешком, чтобы непременно увидеть ее.

Том продолжал пробираться в сторону толпы на тротуаре. Его мысли разрывались между тем, что происходило сейчас, и тем, что произойдет, когда он опять обнимет свою Хелен. Когда он подошел ближе, ему стало ясно, что это не несчастный случай, иначе бы толпа собралась на дороге. Том нахмурился. На драку это тоже не было похоже, так как не было здесь шума.

Когда Том подошел к толпе, все, заметив его, сразу замолчали, бросая на него какие-то странные взгляды. Он мог видеть только верхнюю часть какого-то плаката в центре толпы и с разочарованием подумал, что угодил на какую-то демонстрацию. Он подошел ближе, и толпа молча стала расступаться перед ним.

Том уже дошел до середины, но тут шаги его замедлились, и он остановился, быстро закрыв глаза. Его сердце готово было вырваться из груди. Он увидел Хелен, сидевшую здесь, на чемодане. Том почувствовал, как у него пересохло во рту, увидев на ней узкие, поношенные джинсы, обтягивающие ее длинные ноги. Черная футболка вырисовывала тугую грудь, а ее прекрасные волосы свободно спадали на плечи.

После момента потрясения, когда все терзающие его волнения разбились вдребезги, Том рассмеялся. Это был искренний, веселый смех. Плакат, который он заметил еще раньше, был прикреплен к ее плечам. Яркими розовыми буквами на нем было написано: «ЭКСТАЗ или СМЕРТЬ!»

Когда Хелен услышала его смех, она повернулась на чемодане и медленно, нерешительно встала. Она чувствовала, что ее нервы были натянуты, как струны. Хелен была не в силах что-либо сделать и просто смотрела на него.

Том почувствовал, как екнуло его сердце. Он посмотрел в ее лицо и понял, словно она сама ему об этом сказала, что ей противно все это внимание, которое она сейчас к себе привлекала. Хелен ненавидела все это, но все равно так поступила из-за него. Во имя спасения их любви.

Какое-то мгновение он смотрел, с изумлением в ее голубые глаза. Кроме смущения, он заметил в них настороженность, как будто она боялась боли.

Шагнув вперед, он осторожно взял из ее рук плакат и, не отрывая от нее глаз, передал его коренастому мужчине, который со смущением уставился на него.

— Пора ехать! — ласково сказал Том.

Слезы сверкали в ее глазах, когда она согласно кивнула ему. Том наклонился, чтобы забрать чемодан, а затем повернулся и покровительственно обнял ее за талию.

— Подожди! — вдруг сказала она и, быстро наклонившись, взяла с тротуара круглую коробку. — Может быть, это и небольшая роскошь для автофургона, — произнесла Хелен, прижимая коробку к груди, — но так случилось, что эта шляпка познакомила нас. Сохраним ее как память о нашей первой встрече.

Том благодарно улыбнулся, вспоминая прекрасную голубую шляпку и тот день, когда он влюбился в ее глаза. Он еще крепче прижал ее к себе, и они вместе направились к Виннебаго, к началу их новой жизни.